Страница:
Иноземное владычество не было новостью для Е., тем более, что персы сначала следовали политике, общей всем азиатским народам. В Дельте продолжали сидеть мелкие князьки, б. ч. ливийского происхождения и родственники последней дин. В управлении участвовали туземцы, занимая высокие должности; жрецы и храмы пользовались покровительством; один из них, Учагор, подобно Ездре был отпущен Дарием I в Е. для упорядочения религиозных дел. Дарий дал персидской политике новое направление, введя централизацию. В системе сатрапий Е. занял 7-ое место и платил 700 тал. дани. В Мемфис и пограничные города: Элефантину, Марею и Дафну помещены персидские гарнизоны, на содержание которых взыскивалось с туземцев 120 т. медимнов хлеба. Между тем у мелких династов, особенно саисских, стремление к независимости было, по-прежнему, сильно. Едва только Марафон поколебал обаяние персидской непобедимости, как в Е. начался ряд восстаний, продолжавшихся до сред. IV в. и нередко успешных, особенно благодаря содействию греков, основательно считавших египтян естественными своими союзниками. Эти восстания дали Е. еще несколько самостоятельных дин. (XXVIII -XXXI). Последним фараоном был Нектанеб II (367-360); при нем Е. сделался добычей Артаксеркса III, будучи еще раз страшно опустошен и окончательно ослаблен постоянными войнами. Последние сблизили египтян с греками, которые находили на берегах Нила радушный прием и путешествовали не только с военной, но и с научной целью, желая ознакомиться со страной премудрости и чудес и добраться до первоисточников науки, искусств и религии. Скоро пришлось им сделаться и господами Е. Через 17 лет после артаксерксова погрома Е. предался Александру Македонскому, который не делал различий между греками и туземцами. В Е. он пришел к мысли объявить себя богом — факт первостепенной исторической важности. Наконец, Александр создал в Е. новый центр культуры и эллинизма — Александрию, всемирное значение которой принадлежит уже не египетской истории. В первый период владычества Птолемеев Е. еще раз сделался центром мира. Не боясь внешних нападений более слабых врагов, его способные правители могли обратить внимание на развитие внутреннего благосостояния. Е. скоро оставил позади себя все эллинистические государства и расширил свои владения далеко на север и запад, господствуя над Киреной и Кипром и долгое время над Палестиной, Финикией, некоторыми местностями М. Азии и островами Эгейского моря. Развитие торговли и промышленности опять сделало Е. богатым и населенным. Но всеми выгодами пользовались греки; положение многострадальных туземцев оставалось крайне незавидным. К тому же богато одаренная династия скоро стала вырождаться; на престоле появлялись люди не только бездарные, но и порочные, руководимые еще более порочными женщинами. Двор из просвещеннейшего между эллинскими превратился в настоящий азиатский. Начались, вместе с тем, затруднения внутри и извне. Несколько раз восставали туземцы, под начальством потомков своих династов и эфиопских фараонов. Египтянам еще раз удалось иметь туземную династию (XXXIII), в лице фараонов Гармахиса и Анхту, сидевших в Фивах, которые, будучи унижены и заброшены, теперь еще раз напомнили о себе и спели лебединую песнь древнему Египту. В 85 году их взял и разрушил Птолемей VIII Лафур. Но и его потомкам недолго пришлось господствовать над Е. Потеряв все внешние владения, кроме Кипра, они столкнулись с римлянами и сделались их вассалами. В 31 г. до Р. Х. Египет превратился в римскую провинцию.
Б. Тураев.
Единорог
Ежевика
Еж
Екатерина II
Б. Тураев.
Единорог
Единорог, также инрог (у Плиния mоnokeros, в библии рээм) — баснословное животное, о котором древние писатели, классические и еврейские, говорят как о звере, действительно существующем. Плиний описывает Е. как животное, имеющее голову оленя, ноги слона, хвост кабана, общую форму лошади и прямой черный рог посреди лба в 2 локтя длины; его родина — страна индусов-ареев и центральная Африка. Немаловажную роль играл Е. и в средневековых легендах и сказках; на нем ездили волшебники и волшебницы; он убивал всякого человека, который ему попадался навстречу; только чистая дева могла его укротить и тогда он делался ручным. В русск. азбуковниках XVI — XVII в. Е. изображается так: «зверь подобен есть коню, страшен и непобедим, промеж ушию имать рог велик, тело его медяно, в розе имать всю силу. И внегда гоним, возбегнет на высоту и ввержет себя долу, без накости пребывает. Подружия себе не имать, живет 532 лета. И егда скидает свой рог вскрай моря и от него возрастает червь; а от того бывает зверь единорог. А старый зверь без рога бывает не силен, сиротеет и умирает». Рог Е. (под видом которого большею частью сбывался клык нарвала, вывозимый норвежцами и датчанами из полярных стран) употреблялся на разные изделия, напр., на скипетры в посохи, и ценился весьма дорого, особенно потому, что считался чудесным целительным средством в разных болезнях — от лихорадки, огневой (горячка), от морового поветрия, черной немочи, от укушения змеи, а также средством, предохраняющим от порчи. Бер писал, что московский царский скипетр, взятый поляками «из цельной кости Е., осыпанный яхонтами, затмевал все драгоценное в мире». Маскевич в 1614 г. сообщал, что полякам за службу выдали в Москве две или три кости Е.; Адам Жолкевский удивился, увидав, какие громадные Е. находились в Москве, и заметил, что цельного рога в иных государствах он никогда не видывал, а такой, как початый моск. рог, ценили купцы в 200000 золотых угорских. Другие сведения об этих моск. драгоценностях см. в «Чтениях общ. ист. и древн.» 1847 г. № 3 (сообщения Маржерета, смесь), в «Собр. грам. в догов.» т. Ill; стр. 63 — 65, 98, и в «Дополн. к Актам Историч.» т. IV стр. 81 и т. VI стр. 323. Для употребления в лекарство рог Е. терли. — Изображения Е., попадающиеся на древнеегипет. памятниках и на свалах южн. Африки, суть нечто иное, как изображения антилоп с прямыми рогами (напр., Antilopa leuc. oryx, или Beiza), которые, нарисованные в профиль и без всякого представления о перспективе, должны были казаться однорогими. — Как геральдическая фигура, Е. вошел в герб Англии и в герб русск. велик, князей — внуков императора.
Ежевика
Ежевика. Под этим именем смешивают в разных местах России несколько видов рода малинника (Rubus), главным образом два: R. caesius L. и R. fruticosus L. Наши авторы ежевикою называют первый из названных видов, а второй — куманикою; другие поступают обратно, называя первый из названных видов ожиною (по-малоросс.). Это малинники с черными плодами. Оба представляются в виде полукустарников, стебли и побеги которых усажены шипами; стеблевые побеги у них гибкие, то приподнимающиеся, то лежачие; y R. c. листья тройчатые, нижние иногда даже с 5-ю листочками; у R. f. — состоят из 5 и 7 листочков. У R. с. плоды черные с сизым налетом, отчего они называются местами бирюзою, у R. f. налета нет. Сок плодов темно-красный; вкус кислый, слегка смолистый; в южных странах эти плоды сладковаты. Идут на варенье. Оба вида распространены очень сильно в умеренных и теплых странах Европы до Скандинавии и западной части Архангельской губ. включительно. На Кавказе эти виды, особенно R. f., необыкновенно разрастаются, образуя непроходимые заросли вместе с другими кустарниками. В европейском плодоводстве Е. не имеет значения, но в Америке разводится на обширных площадях, как рыночная ягода. Американские сорта; низкорослые — Crystal white (с белыми ягодами), Golden Cap (с темно-желтыми и Seneca black и Garden black (с черными, как большая часть сортов Е.); некоторые из них (Philadelphia, Kirtland, Arnolds hybride и др.) помесь с малиной, наилучший же сорт — Lawton (New Rochelle) можно рекомендовать для культуры в южных губ. Разводится Е. семенами (высеваемыми осенью), черенками, корневыми отпрысками (необильными) и отводками, преимущественно на глинисто-известковой глубокой почве, не богатой перегноем, при солнечном, защищенном, местоположении; меры ухода — прореживание и обрезка плетей, а равно своевременная подвязка.
А. Б. и В. С.
А. Б. и В. С.
Еж
Еж — представитель особого семейства насекомоядных млекопитающих (Insectivora). Характерный признак этого семейства (Erinacei) — присутствие игл или щетины на спине, между более или менее густыми волосами. В большинство случаев 5 пальцев, как на передних, так и на задних ногах; реже на задних только 4 пальца. В черепе замечательны полная скуловая дуга и хорошо развитой костный пузырь (bulla ossea) барабанной кости. Коренные зубы с кругловатыми бугорками, задние в поперечном разрезе квадратной формы. Большеберцовая и малоберцовая кости сросшиеся. Виды этого семейства водятся в Европе, Азии и Африке. У обыкновенного европейского ежа (Erinaceus europaeus L.) 36 зубов: резцов 3/2, клыков 7/5. Два внутренних резца в верхней и нижней челюстях очень длинные; клыки неотличимы; из коренных зубов вверху пять, внизу четыре задних многобугорчатые, остальные однобугорчатые. Покрытое иглами тело вполне свертывается в шар. Свертывание это производится деятельностью особенно развитой круговой подкожной мышцы (m. orbicularis panniculi), которая, начинаясь от носовых и лобных костей, широким поясом окружает тело с боков и при сгибании головы и хвоста играет роль замыкающей мышцы (сфинктера), стягивающей кожу к центру брюшной поверхности; при этом голова, ноги и хвост плотно прижимаются к брюху и прикрываются натянутою кожей, а иглы растопыриваются, так что на поверхности шара не остается голого места. Е. свертывается в шар при всякой опасности, и в таком же положении он спит. Морда короткая и острая; хвост короткий, покрытый волосами. Иглы тонкие, с 24 — 25-ю продольными бороздами, желтоватые, по середине и к верхушки темнокоричневые; брюшная сторона тела, покрытая волосами и щетиною, ржаво-желтого или серо-бурого цвета. Общая длина тела 25 — 30 см., из которых 2, 5 см. приходятся на хвост; высота в загривке 12 — 15 стм. Европейский Е. водится во всей Европе, до 61° — 63° с. ш., на восток до Урала и Кавказа; в Малой Азии до Палестины; в Альпах он доходит до 2000, на Кавказе до 3000 метров над уровнем моря. Местопребывание его — поля, рощи, сады, заросли кустарников и бурьяна. Е. держится исключительно на земле; движения его довольно медленны и неуклюжи; ступает на всю подошву. Между чувствами первое место занимает обоняние) затем слух; зрение не сильно. Душевные способности стоят на низкой степени. Живут ежи одиночками или парами, и ведут ночной образ жизни; в ямах или в чаще кустов устраивают они себе логовище из листьев в травы, где и проводят день. Иногда они вырывают себе норы. Самка иногда живет в одном жилище с самцом, иногда приготавливает себе отдельное. Питается Е. главным образом насекомыми, но также червями, улитками, мышами, змеями, при случае даже маленькими птичками; ест также плоды. Истреблением мышей и ядовитых змей Е. приносит пользу человеку; утверждают, что для него самого укушение гадюки безвредно. Спаривание совершается от конца марта до начала июня; после 7-ми недельной беременности самка мечет, в особо приготовленном, мягко выстланном гнезде, 3 — 6, редко 8, слепых детенышей. При рождении детеныши имеют 6,5 см. длины, белого цвета, и почти совершенно голые. Маленькие, белые иглы плотно прилегают к спине и выступают лишь на вторые сутки после рождения. Полной зрелости ежи достигают лишь на второй год жизни. На зиму Е. строит себе обширное гнездо в виде кучи листьев, сена, мха в т. п.; сухие листья он собирает, валяясь по земле и натыкая их на свои иглы. В этом гнезде он при наступлении морозов впадает в зимнюю спячку, не прерывающуюся до весны. Е. живет 8 — 10 лет. Главные его враги — лисица и филин. К неволе он привыкает очень быстро. — Длинноухий Е., дзара (Е. auritus Pall.) водится в Средней Азии, начиная от Волги и до Байкала. Он несколько меньше нашего ежа, отличается более длинными ушами (длиннее половины головы) и более коротким хвостом. Брюхо покрыто мягкою белою шерстью. Иглы шероховатые, с 20 — 22 продольными бороздками. Другие виды ежей живут в Индии и в Африке; некоторые из них имеют на задних ногах только 4 пальца. Другой род семейства ежей, Gymnura, водящийся на Зондских островах и на Малаккском полуострове, имеет коренные зубы такой же формы, но отличается числом зубов — 44 (резц. 3/3, кл. 1/1, кор. 7/7), ясно отличаемыми клыками, длинной мордой, не свертывающимся телом, усаженным на спине отдельными щетинками, но без игл, и длинным, чешуйчатым хвостом.
В. Ф.
В. Ф.
Екатерина II
Екатерина II, императрица всероссийская (28 июня 1762 — 6 ноября 1796 г.). Ее царствование — одно из замечательнейших в русской истории; и темные и светлые стороны его имели громадное влияние на последующие события, особенно на умственное и культурное развитие страны. Супруга Петра III, урожденная принцесса Ангальт-Цербтская (род. 24 апреля 1729), от природы одарена была великим умом, сильным характером; напротив, ее муж был человек слабый, дурно воспитанный. Не разделяя его удовольствий, Е. отдалась чтению и скоро от романов перешла к книгам историческим и философским. Вокруг нее составился избранный кружок, в котором наибольшим доверием Е. пользовались сначала Салтыков, а потом Станислав Понятовский, впоследствии король польский, отношения ее к императрице Елизавете не отличались особенною сердечностью: когда у Е. родился сын, Павел, императрица взяла ребенка к себе и редко дозволяла матери видеть его. 25 декабря 1761 г. умерла Елизавета; со вступлением на престол Петра III положение Е. стало еще хуже. Переворот 28 июня 1762 г. возвел Е. на престол. Суровая школа жизни и громадный природный ум помогли Е. и самой выйти из весьма затруднительного положения, и вывести из него Россию. Казна была пуста; монополия давила торговлю и промышленность; крестьяне заводские и крепостные волновались слухами о свободе, то и дело возобновлявшимися; крестьяне с западной границы бежали в Польшу. При таких обстоятельствах вступила Е. на престол, права на который принадлежали ее сыну. Но она понимала, что этот сын сделался бы на престоле игрушкою партий, как Петр II. Регентство было делом непрочным. Судьба Меншикова, Бирона, Анны Леопольдовны у всех была в памяти. -Проницательный взгляд Е. одинаково внимательно останавливался на явлениях жизни как дома, так и за границею. Узнав, через два месяца по вступлении на престол, что знаменитая франц. энциклопедия осуждена парижским парламентом за безбожие и продолжение ее запрещено, Е. предложила Вольтеру и Дидро издавать энциклопедию в Риге. Одно это предложение склонило на сторону Е. лучшие умы, дававшие тогда направление общественному мнению во всей Европе. Осенью 1762 г. Е. короновалась и пробыла зиму в Москве. Летом 1764 г. подпоручик Мирович задумал возвести на престол Иоанна Антоновича, сына Анны Леопольдовны и Антона-Ульриха Брауншвейгского, содержавшегося в шлиссельбургской крепости. Замысел не удался — Иоанн Антонович, во время попытки к его освобождению, был застрелен одним из караульных солдат: Мирович был казнен по приговору суда.
В 1764 г. кн. Вяземскому, посланному усмирять крестьян, приписанных к заводам, велено было исследовать вопрос о выгоде вольного труда пред наемным. Тот же вопрос предложен был вновь учрежденному экономическому обществу. Прежде всего предстояло решить вопрос о монастырских крестьянах, принявший особенно острый характер еще при Елизавете. Елизавета в начале своего царствования возвратила имения монастырям и церквам, но в 1757 г. и она, с окружавшими ее сановниками, пришла к убеждению в необходимости передать управление церковными имуществами в светские руки. Петр III приказал исполнить предначертание Елизаветы и передать управление церковными имуществами коллегии экономии. Описи монастырских имуществ производились, при Петре III, крайне грубо. При вступлении Е. II на престол архиереи подали ей жалобы и просили о возвращении им управления церковными имуществами. Е., по совету Бестужева-Рюмина, удовлетворила их желание, отменила коллегию экономии, но не оставила своего намерения, а только отложила его исполнение; она тогда же распорядилась, чтобы комиссия 1757 г. возобновила свои занятия. Приказано было произвести новые описи монастырским и церковным имуществам; но и новыми описями духовенство было недовольно; против них особенно восстал ростовский митроп. Арсений Мацеевич. В донесении к синоду он выражался резко, произвольно толкуя церковно-исторические факты, даже искажая их и делая оскорбительные для Е. сравнения. Синод представил дело императрице, в надежде (как думает Соловьев), что Е. и на этот раз выкажет свою обычную мягкость. Надежда не оправдалась: донесение Арсения вызвало такое раздражение в Е., какого не замечали в ней ни прежде, ни после. Она не могла простить Арсению сравнение ее с Юлианом и Иудою и желание выставить ее нарушительницей ею своего слова. Арсений был приговорен к ссылке в Архангельскую епархию, в Николаевский Корельский монастырь, а затем, вследствие новых обвинений — к лишению монашеского сана и пожизненному заточению в Ревеле. Характеристичен и для Екатерины следующий случай из начала ее царствования. Докладывалось дело о дозволении евреям въезжать в Россию. Е. сказала, что начать царствование указом о свободном въезде евреев было бы плохим средством успокоить умы; признать въезд вредным — невозможно. Тогда сенатор князь Одоевский предложил взглянуть, что написала императрица Елизавета на полях такого же доклада. Е. потребовала доклад и прочла: «от врагов Христовых не желаю корыстной прибыли». Обратясь к генералпрокурору, она сказала: «Я желаю, чтоб это дело было отложено».
Увеличение числа крепостных крестьян посредством громадных раздач фаворитам и сановникам населенных имений, утверждение крепостного права в Малороссии, всецело ложатся темным пятном на память Е. Не следует, однако, упускать из виду, что малоразвитость русского общества сказывалась в то время на каждом шагу. Так, когда Е. задумала отменить пытку и предложила эту меру Сенату, сенаторы выказали опасение, что в случае отмены пытки никто, ложась спать, не будет уверен, жив ли он встанет поутру. Поэтому Е., не уничтожая пытки гласно, разослала секретное предписание, чтобы в делах, где употреблялась пытка, судьи основывали свои действия на Х главе Наказа, в которой пытка осуждена, как дело жестокое и крайне глупое. В начале царствования Е. II возобновилась попытка создать учреждение, напоминавшее верховный тайный совет или заменивший его Кабинет, в новой форме, под именем постоянного совета императрицы. Сочинителем проекта был граф Панин. Ген.-фельдцейхмейстер Вильбуа написал императрице: «я не знаю, кто составитель этого проекта, но мне кажется, как будто он под видом защиты монархии, тонким образом более склоняется к аристократическому правлению». Вильбуа был прав; но Е. и сама понимала олигархический характер проекта. Она его подписала, но держала под сукном и он никогда не был обнародован. Таким образом идея Панина о совете из шести постоянных членов осталась одною мечтою; частный совет Е. всегда состоял из сменяющихся членов. Зная, как переход Петра III на сторону Пруссии раздражил общественное мнение, Екатерина приказала русским генералам соблюдать нейтралитет и этим способствовала прекращению войны. Внутренние дела государства требовали особенного внимания: более всего поражало отсутствие правосудия. Е. по этому поводу выражалась энергично: «лихоимство возросло до такой степени, что едва ли есть самое малое место правительства, в котором бы суд без заражения сей язвы отправлялся; ищет ли кто место — платит; защищается ли кто от клеветы — обороняется деньгами; клевещет ли кто на кого — все хитрые происки свои подкрепляет дарами». Особенно поражена была Е., узнав, что в пределах нынешней Новгор. губ. брали с крестьян деньгами за приведение их в присяге на верность ей. Такое положение правосудия заставило Е. созвать, в 1766 г., комиссию для издания Уложения. Этой комиссии Е. вручила Наказ, которым она должна была руководствоваться при составлении Уложения. Наказ был составлен на основании идей Монтескье и Беккарии. Дела польские, возникшие из них первая турецкая война и внутренние смуты приостановили законодательную деятельность Е. до 1775 г. Польские дела вызвали разделы и падение Польши: по первому разделу 1773 г. Россия получила нынешние губернии Могилевскую, Витебскую, часть Минской, т. е. большую часть Белоруссии. Первая турецкая война началась в 1768 г. и кончилась миром в Кучук-Кайнарджи, который был ратификован в 1775 г. По этому миру Порта признала независимость крымских в буджакских татар; уступила России Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн; открыла русским кораблям свободный ход из Черного моря в Средиземное; даровала прощение христианам, принявшим участие в войне; допустила ходатайство России по делам молдавским. Во время первой турецкой войны в Москве свирепствовала чума, вызвавшая чумный бунт; на востоке России разгорелся еще более опасный бунт, известный под названием Пугачевщины. В 1770 г. чума из армии проникла в Малороссию; весною 1771 г. она появилась в Москве; главнокомандующий (по нынешнему — генерал-губернатор) граф Салтыков оставил город на произвол судьбы. Отставной генерал Еропкин принял на себя добровольно тяжелую обязанность охранять порядок и предупредительными мерами ослабить чуму. Обыватели не исполняли его предписаний и не только не сжигали одежды и белья с умерших от чумы, но скрывали самую смерть их и хоронили на задворках. Чума усиливалась: в начале лета 1771 г. ежедневно умирало по 400 человек. Народ в ужасе толпился у Варварских ворот, перед чудотворной иконой. Зараза от скучивания народа, конечно, усиливалась. Тогдашний московский архиепископ Амвросий, человек просвещенный, приказал снять икону. Немедленно распространился слух, что архиерей, заодно с лекарями, сговорился морить народ. Обезумевшая от страха невежественная и фанатическая толпа умертвила достойного архипастыря. Пошли слухи, что мятежники готовятся зажечь Москву, истребить лекарей и дворян. Еропкину, с несколькими ротами, удалось, однако, восстановить спокойствие. В последних числах сентября в Москву прибыл граф Григорий Орлов, тогда самое близкое лицо к Е.: но в это время чума уже ослабевала и в октябре прекратилась. От этой чумы в одной Москве погибло 130000 человек.
В 1764 г. кн. Вяземскому, посланному усмирять крестьян, приписанных к заводам, велено было исследовать вопрос о выгоде вольного труда пред наемным. Тот же вопрос предложен был вновь учрежденному экономическому обществу. Прежде всего предстояло решить вопрос о монастырских крестьянах, принявший особенно острый характер еще при Елизавете. Елизавета в начале своего царствования возвратила имения монастырям и церквам, но в 1757 г. и она, с окружавшими ее сановниками, пришла к убеждению в необходимости передать управление церковными имуществами в светские руки. Петр III приказал исполнить предначертание Елизаветы и передать управление церковными имуществами коллегии экономии. Описи монастырских имуществ производились, при Петре III, крайне грубо. При вступлении Е. II на престол архиереи подали ей жалобы и просили о возвращении им управления церковными имуществами. Е., по совету Бестужева-Рюмина, удовлетворила их желание, отменила коллегию экономии, но не оставила своего намерения, а только отложила его исполнение; она тогда же распорядилась, чтобы комиссия 1757 г. возобновила свои занятия. Приказано было произвести новые описи монастырским и церковным имуществам; но и новыми описями духовенство было недовольно; против них особенно восстал ростовский митроп. Арсений Мацеевич. В донесении к синоду он выражался резко, произвольно толкуя церковно-исторические факты, даже искажая их и делая оскорбительные для Е. сравнения. Синод представил дело императрице, в надежде (как думает Соловьев), что Е. и на этот раз выкажет свою обычную мягкость. Надежда не оправдалась: донесение Арсения вызвало такое раздражение в Е., какого не замечали в ней ни прежде, ни после. Она не могла простить Арсению сравнение ее с Юлианом и Иудою и желание выставить ее нарушительницей ею своего слова. Арсений был приговорен к ссылке в Архангельскую епархию, в Николаевский Корельский монастырь, а затем, вследствие новых обвинений — к лишению монашеского сана и пожизненному заточению в Ревеле. Характеристичен и для Екатерины следующий случай из начала ее царствования. Докладывалось дело о дозволении евреям въезжать в Россию. Е. сказала, что начать царствование указом о свободном въезде евреев было бы плохим средством успокоить умы; признать въезд вредным — невозможно. Тогда сенатор князь Одоевский предложил взглянуть, что написала императрица Елизавета на полях такого же доклада. Е. потребовала доклад и прочла: «от врагов Христовых не желаю корыстной прибыли». Обратясь к генералпрокурору, она сказала: «Я желаю, чтоб это дело было отложено».
Увеличение числа крепостных крестьян посредством громадных раздач фаворитам и сановникам населенных имений, утверждение крепостного права в Малороссии, всецело ложатся темным пятном на память Е. Не следует, однако, упускать из виду, что малоразвитость русского общества сказывалась в то время на каждом шагу. Так, когда Е. задумала отменить пытку и предложила эту меру Сенату, сенаторы выказали опасение, что в случае отмены пытки никто, ложась спать, не будет уверен, жив ли он встанет поутру. Поэтому Е., не уничтожая пытки гласно, разослала секретное предписание, чтобы в делах, где употреблялась пытка, судьи основывали свои действия на Х главе Наказа, в которой пытка осуждена, как дело жестокое и крайне глупое. В начале царствования Е. II возобновилась попытка создать учреждение, напоминавшее верховный тайный совет или заменивший его Кабинет, в новой форме, под именем постоянного совета императрицы. Сочинителем проекта был граф Панин. Ген.-фельдцейхмейстер Вильбуа написал императрице: «я не знаю, кто составитель этого проекта, но мне кажется, как будто он под видом защиты монархии, тонким образом более склоняется к аристократическому правлению». Вильбуа был прав; но Е. и сама понимала олигархический характер проекта. Она его подписала, но держала под сукном и он никогда не был обнародован. Таким образом идея Панина о совете из шести постоянных членов осталась одною мечтою; частный совет Е. всегда состоял из сменяющихся членов. Зная, как переход Петра III на сторону Пруссии раздражил общественное мнение, Екатерина приказала русским генералам соблюдать нейтралитет и этим способствовала прекращению войны. Внутренние дела государства требовали особенного внимания: более всего поражало отсутствие правосудия. Е. по этому поводу выражалась энергично: «лихоимство возросло до такой степени, что едва ли есть самое малое место правительства, в котором бы суд без заражения сей язвы отправлялся; ищет ли кто место — платит; защищается ли кто от клеветы — обороняется деньгами; клевещет ли кто на кого — все хитрые происки свои подкрепляет дарами». Особенно поражена была Е., узнав, что в пределах нынешней Новгор. губ. брали с крестьян деньгами за приведение их в присяге на верность ей. Такое положение правосудия заставило Е. созвать, в 1766 г., комиссию для издания Уложения. Этой комиссии Е. вручила Наказ, которым она должна была руководствоваться при составлении Уложения. Наказ был составлен на основании идей Монтескье и Беккарии. Дела польские, возникшие из них первая турецкая война и внутренние смуты приостановили законодательную деятельность Е. до 1775 г. Польские дела вызвали разделы и падение Польши: по первому разделу 1773 г. Россия получила нынешние губернии Могилевскую, Витебскую, часть Минской, т. е. большую часть Белоруссии. Первая турецкая война началась в 1768 г. и кончилась миром в Кучук-Кайнарджи, который был ратификован в 1775 г. По этому миру Порта признала независимость крымских в буджакских татар; уступила России Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн; открыла русским кораблям свободный ход из Черного моря в Средиземное; даровала прощение христианам, принявшим участие в войне; допустила ходатайство России по делам молдавским. Во время первой турецкой войны в Москве свирепствовала чума, вызвавшая чумный бунт; на востоке России разгорелся еще более опасный бунт, известный под названием Пугачевщины. В 1770 г. чума из армии проникла в Малороссию; весною 1771 г. она появилась в Москве; главнокомандующий (по нынешнему — генерал-губернатор) граф Салтыков оставил город на произвол судьбы. Отставной генерал Еропкин принял на себя добровольно тяжелую обязанность охранять порядок и предупредительными мерами ослабить чуму. Обыватели не исполняли его предписаний и не только не сжигали одежды и белья с умерших от чумы, но скрывали самую смерть их и хоронили на задворках. Чума усиливалась: в начале лета 1771 г. ежедневно умирало по 400 человек. Народ в ужасе толпился у Варварских ворот, перед чудотворной иконой. Зараза от скучивания народа, конечно, усиливалась. Тогдашний московский архиепископ Амвросий, человек просвещенный, приказал снять икону. Немедленно распространился слух, что архиерей, заодно с лекарями, сговорился морить народ. Обезумевшая от страха невежественная и фанатическая толпа умертвила достойного архипастыря. Пошли слухи, что мятежники готовятся зажечь Москву, истребить лекарей и дворян. Еропкину, с несколькими ротами, удалось, однако, восстановить спокойствие. В последних числах сентября в Москву прибыл граф Григорий Орлов, тогда самое близкое лицо к Е.: но в это время чума уже ослабевала и в октябре прекратилась. От этой чумы в одной Москве погибло 130000 человек.