Брукс Хелен. Нечаянная любовь

   Они забрались в «лендровер», и Димитриос не оторвал больше глаз от дороги, мчась во весь опор. Через десять минут они подъехали к массивным заводским воротам, за которыми тянулись длинные ряды строений. Вдоль восьмифутового забора из колючей проволоки ходили охранники с собаками. Солнце ослепительно блеснуло на воротах, и Димитриос остановил машину в клубах пыли. Быстро вытащил из-под сиденья черный кожаный портфель и ловко выскочил из машины.
   — Забирай, — улыбнулся он Никосу, кивая на машину. — Если все будет в порядке, я вернусь через неделю в это же время.
   Он обошел машину, и на мгновенье Рии показалось, что он так и уйдет, не сказав ей ни слова на прощанье. Но он медленно открыл дверцу.
   — Выйди на минутку. — Он протянул ей бронзовую руку и помог выйти.
   Лицо у него было непроницаемо серьезным.
   Она нетвердо ступила на землю, едва достав ему до плеча, и он отвел ее за машину, чтобы те двое не могли их видеть.
   — Я слушаю.
   Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, и ветер слегка теребил ее серебристые волосы.
   — Меня не будет неделю, — повторил он с хрипотцой в голосе.
   Они смотрели друг на друга всего лишь мгновенье, но оно показалось ей вечностью. Он бросил портфель на песок и обнял ее.
   — Я не имею права тебя любить, ни малейшего, — пробормотал он нежно, едва касаясь ее губ. Почувствовав, как ее губы раскрылись, он припал к ней в поцелуе, нежно и крепко прижимая ее к себе.
   В конце концов она полностью отдалась его власти. Она поднялась на цыпочки, чтобы обнять его за шею, и неожиданно он оторвал ее от земли, прижимая и прижимая к себе так, что она уже едва дышала.
   — Я хочу тебя съесть, — простонал он. — Ты понимаешь, что ты со мной делаешь?
   Слова эти заставили ее вздрогнуть, но тут же где-то в глубине души в ней заговорил осторожный голос: полегче, девушка, полегче. Всего лишь два дня назад он приказал тебе убираться из его жизни. Ну и что? — запальчиво ответила она. Ну и что? Я приму все, что он дает мне сейчас, а потом будь что будет.
   Осторожный кашель напомнил им, что они не одни, и Димитриос с неохотой поставил ее на землю.
   — Позаботься о Кристине.
   Наклоняясь за портфелем, он еще раз украдкой поцеловал ее и, уходя, обернулся.
   Едва он вошел в ворота, как вокруг него образовалась целая толпа. Он стал отдавать приказания, точно военный, и его твердый и ровный голос перекрывал все остальные, как клекот орла заглушает чириканье воробьев. Она стояла и смотрела и улыбалась своим мыслям, пока он не исчез из виду. Когда она в последний раз увидела его черноволосую голову, возвышавшуюся над остальными, к горлу ее подкатил ком, хотя она и сама не знала почему.
   Будущее пока еще было в тумане. Он ничего ей не обещал, да, может, никогда и не пообещает. Но одно она знала наверняка: она останется здесь, в этой чужой для нее стране, рядом с любимым человеком до тех пор, пока он не прикажет ей уйти.

Глава 7

   Следующие несколько дней прошли в беспрестанных хлопотах. Через два дня настойчивых уговоров Рии удалось уложить Кристину в постель. Ее напугали бледное лицо и дрожащие руки пожилой женщины, и она попыталась как можно точнее исполнить обещание, которое мысленно дала Димитриосу.
   — Инструкции вы можете давать и отсюда, — сказала она Кристине, укутывая ее в одеяло, словно ребенка. — Нам нужен человек с ясной головой, кто бы мог все координировать.
   Позаботившись о Кристине, она целиком отдалась подготовке к свадьбе, так ей было проще пережить разлуку с Димитриосом. Вечерами она с облегчением бросалась в кровать, слишком измученная, чтобы о чем-либо думать. На третий день Димитриос позвонил Кристине вечером в ту редкую минуту, когда Рия позволила себе немного расслабиться и выпить с ней стакан вина. Золотистые лучи предзакатного солнца окрашивали комнату в янтарные тона.
   Брат и сестра о чем-то быстро поговорили на своем языке, и уже под конец разговора Кристина упомянула Рию. Лицо у нее вытянулось, когда она положила трубку.
   — Что я еще натворила? — спросила Рия полушутя-полусерьезно. Кристина едва заметно пожала плечами, явно не желая говорить.
   — Вы сказали ему, что я у вас? — настаивала Рия, и когда пожилая женщина медленно кивнула, острая боль пронзила Рии грудь. Так, значит, он даже не захотел с ней поговорить? С глаз долой — из сердца вон?
   — У него кто-то был, дорогая, — объяснила Кристина, расстроенная болью, промелькнувшей в глазах девушки. — Ему было неудобно говорить. Рия кивнула, пытаясь придать своему лицу обычное выражение, чтобы не расстраивать Кристину.
   — Он очень занятой человек, — сказала Рия просто, сама удивляясь тому, как естественно звучит ее голос. Кристина с благодарностью согласилась, радуясь тому, что неприятный момент остался позади.
   Дела вновь закружили Рию, и она постаралась не вспоминать о том случае. У нее и без того хватало забот. Тем не менее в ней все-таки зародилось какое-то сомнение.
   Прошла неделя, и Поппи полностью доказала, что она только всем усложняет жизнь. В первые недели беременности она не очень хорошо себя чувствовала и цеплялась ко всем по любому поводу. Даже Никое начал сердиться, да и Рия несколько раз едва на нее не накричала.
   Как-то перед обедом они сидели на веранде и пили аперитив, а собаки с недовольным видом лежали вокруг стола. Они ждали хозяина, и Рия их понимала. Она и сама чувствовала себя как побитая собака с опущенными ушами и поджатым хвостом.
   — Пойдемте к заливу, выгуляем собак, — неожиданно предложил Никое, после того как Поппи трижды тяжело вздохнула на протяжении полминуты. —Взбодримся.
   — Идите, — поддержала их Кристина. — До обеда еще целый час.
   Вечернее небо посерело, как олово, пока они бродили по кромке воды, разговаривая и прислушиваясь к мягкому шелесту волн. Рия потихоньку расслаблялась. В последнее время она постоянно была на взводе. Может, с приездом Димитриоса все изменится? Никое и Поппи шли рука об руку, и Рия завидовала им, все вспоминая и вспоминая большого смуглокожего мужчину, которого она так и не научилась понимать.
   Когда они уже подходили к вилле, потянул свежий ночной ветерок и на небе высыпали сотни маленьких алмазиков. Они вошли через садовые ворота, смеясь над какой-то шуткой Никоса.
   Неожиданно собаки навострили уши и, вдруг залаяв, как сумасшедшие бросились вверх по саду.
   — Димитриос вернулся, — сказал Никое, и Рия порадовалась тому, что темно и никто не увидел, как она вспыхнула. Сердце рвалось у нее из груди, и она почувствовала себя пятнадцатилетней школьницей, в страшном волнении идущей на первое свидание.
   На какой-то миг, еще до того, как Димитриос появился в открытой двери, ею овладело какое-то роковое предчувствие, и она задержалась, не спеша за Никосом и Поппи, поднимавшимися по тропинке. Сначала она услышала его голос — он успокаивал собак, — а затем он и сам появился в арочной двери, придерживая за талию высокую стройную рыжеволосую девушку в плотно облегающем черном платье, выгодно подчеркивающем все ее достоинства.
   — Кристи! — воскликнул Никое так, что даже Поппи остановилась. Когда Рия подошла к кузине. Никое уже кружил пронзительно визжавшую девушку.
   — Кто это? — с трепетом спросила Поппи. — Посмотри на ее волосы и на ее ноги.
   Рия посмотрела, и ей стало зябко на теплом ветерке. Кто бы она ни была, с Димитриосом она в отличных отношениях. Никое подхватил ее и понес к двери, а Димитриос смотрел на них со спокойной улыбкой.
   — Веди себя прилично, Никое, — предупредил он, смеясь. — Тебе бы следовало знать, что Кристи может и врезать!
   — Ну что ты! — надула она губки, и Никое пронес ее мимо Димитриоса прямо в дом.
   — Познакомьтесь, это Кристи, — сказал Димитриос, задержав взгляд на Рии.
   Поппи воспользовалась этим, чтобы прошествовать мимо него: губы ее были плотно сжаты, а плечи вызывающе расправлены. Из дома послышался визг. Когда Рия пошла следом, Димитриос взял ее за руку и заставил посмотреть на него.
   — Спасибо за все, что ты сделала, — мягко сказал он. — Кристина говорит, что ты работала до упаду.
   — Еще много осталось, — дрогнувшим голосом ответила Рия, взволнованная его взглядом и чувствуя себя карликом по сравнению с ним. Она уже и забыла, как он высок и мужествен.
   — Время есть, — успокоил он. Крепко держа ее за руку, он еще что-то хотел сказать, но тут сочный женский голос с явным американским акцентом произнес:
   — Димитриос… дорогой, ты так и не познакомил меня с твоей подружкой.
   К дверям подплыла рыжеволосая красавица, ее зеленые глаза переливались радугой под лучами маленьких лампочек, развешанных по всему саду.
   — Кристи, познакомься, это Рия. Рия, это Кристи, — кратко представил их Димитриос и повел в дом.
   — Как поживаете? — устало улыбаясь, спросила Рия, встретившись с холодным взглядом зеленых глаз.
   — Прекрасно, правда, дорогой? — рассмеялась Кристи, разворачиваясь перед Димитриосом так, что ему пришлось подхватить ее. — Видите?
   Взгляд, который она бросила на Рию, был вызовом, смысл которого могла понять только женщина, а Димитриос, не чувствуя подвоха, шлепнул ее по мягкому месту и осторожно поставил на ноги.
   — Веди себя прилично, ты, развратная женщина, — пошутил он. — А то придется тобой заняться.
   — Ой, займись, пожалуйста, — противно захныкала Кристи.
   Изогнутые брови Поппи взметнулись вверх, и, увидев брезгливое выражение на лице кузины, Рия успокоилась. Но стоило Кристи властно взять Димитриоса и Никоса под руки и повести их в столовую, оставив Поппи и Рию позади, как она опять встревожилась.
   — Ну и баба! — зло прошипела Поппи ей на ухо, когда они пошли вслед за всеми. — Кто это?
   — Понятия не имею, — тоскливо ответила, так же шепотом, Рия, от всей души соглашаясь с характеристикой, данной ее кузиной, но сознавая, что эта Кристи чрезвычайно хороша собой. Она, видимо, старше, чем сначала показалось Рии, — лет двадцати пяти. Но кожа у нее безупречно белая, а зеленые глаза сверкают, как изумруды. Длинные вьющиеся рыжие волосы, спускающиеся чуть ниже плеч, лежат совершенно естественно, да и фигура что надо, со всеми нужными изгибами…
   За стаканом отличного старого шерри выяснилось, что Кристи какая-то дальняя родственница Кутсуписов. — Седьмая вода на киселе, — заметила она, не спуская с Димитриоса многозначительного взгляда. — Мы узнали о существовании друг друга всего лишь несколько лет назад, так ведь, дорогой? — промурлыкала она, томно взмахнув рукой, усаженной сверкающими камнями.
   — Я был в Америке по делам, — объяснил Димитриос Поппи и Рии, чувствуя себя не в своей тарелке — Кристи села так близко к нему на софе, что почти прижалась к нему коленями, да еще и поглаживала время от времени его руку легкими пальчиками. — Кристи тогда переживала не лучшие времена, и тетка попросила меня отыскать ее, — сказал он уклончиво. Кристи же не собиралась ничего утаивать.
   — Мы ведь среди друзей, дорогой, — проворковала она сладко, настолько явно заигрывая с ним, что Поппи не удержалась и коротко фыркнула Рии в плечо. — Димитриос говорит о моем жутком разводе, а он тогда был как раз в самом разгаре, — объяснила она специально для Рии, цепко держа ее своим зеленым взглядом. — Мой бывший оказался очень тяжелым человеком, и мне нужно было плечо, на которое я могла бы опереться. Димитриос как раз мне такое плечо и подставил.
   — Я сделал что мог, — сказал Димитриос, словно хотел положить конец этой теме.
   Кристи игриво скосила глазки.
   — И так хорошо-о… — промурлыкала она со столь откровенным подтекстом, что все смущенно потупились. Димитриос поторопился пригласить всех к столу.
   — Я больше не могу, — пробормотала Поппи на ухо Рии. А Кристи тем временем полностью завладела разговором, умело выволакивая на свет Божий воспоминания, которые оставляли сестер вне общего разговора. — Прямо как вампир из старинного фильма ужасов!
   — Кем бы она ни была, они ведь не возражают, — в отчаянии прошептала ей Рия, глядя на двух мужчин, снисходительно улыбавшихся какой-то шутке Кристи.
   Было ясно, что умная и красивая американка в прошлом была для Димитриоса больше чем просто другом, а может, и сейчас еще таковой остается. Как знать?
   Нескончаемый вечер тянулся очень медленно. Когда наконец стали прощаться у лестницы, Димитриос отвел Рию в сторону.
   — Я сказал Кристине, чтобы завтра она не вставала. — (Рия кивнула.) Извини, сегодняшний вечер не был очень веселым.
   — Все в порядке, — с прохладцей сказала Рия, решив не показывать ему, насколько ее ранило то, что он весь вечер провел с Кристи. — Я приехала сюда не развлекаться.
   — Кристи всего на пару дней, — как бы извиняясь, сказал он, хотя глаза его чуть потемнели. — Она просто слишком возбуждена сегодня. Она не была у нас уже несколько месяцев. Вот мы и заболтались.
   — Да? — с легкой иронией переспросила Рия, не понимая, как этот в обычной ситуации очень проницательный человек не замечает явного недоброжелательства по отношению к ней со стороны другой женщины. — Впрочем, меня это не касается.
   Не в силах выдержать его взгляд, она отвернулась, стараясь придать лицу самое обыденное выражение. В это время раздался сладкий американский голосок:
   — Спокойной ночи, Рия. Я была так рада с вами познакомиться. Завтра поболтаем и познакомимся поближе.
   — Спокойной ночи, Кристи, — осторожно ответила Рия, заметив на себе ее любопытствующий взгляд. — Боюсь, что завтра я буду занята до самого вечера приготовлениями к свадьбе, но, если хотите, можете к нам присоединиться.
   Зеленые глаза блеснули.
   — Ничего страшного. — Голос был наигранно веселым. — Я не сомневаюсь, что мне удастся уговорить Димитриоса взять отгул и составить мне компанию. Какой смысл в деньгах, если не можешь ими воспользоваться, хотя бы иногда?
   Димитриос хмуро покачал головой.
   — Это невозможно, Кристи. Меня не было целую неделю, и тут накопилась уйма дел. Рия будет тебе благодарна за помощь. К тебе это тоже относится, Поппи. Пора и тебе немного поработать.
   Поппи молча бросилась вверх по лестнице, всем своим видом давая понять, что она думает обо всем этом вечере. Кристи лишь с большим трудом удалось удержать на лице вежливую улыбку.
   — Но ведь я и видела тебя всего лишь несколько часов, да и то в самолете, — запротестовала она с молящими нотками в голосе. — За целую неделю мог бы найти для меня пару часов. — Кристи, я был в Америке по делам, — терпеливо объяснил Димитриос. Я работал с семи утра до позднего вечера. У меня просто не было времени. — О'кей, дорогой, — капитулировала вдруг Кристи, с сияющей улыбкой взяла его под руку и потащила вверх по лестнице. — Я прощаю, но придется тебе это компенсировать. Только работа и никакой жизни… — Она бросила на Рию хитрый, как у лисицы, взгляд. — Скажите Розе, что я буду завтракать у себя в комнате, хорошо, дорогая?
   Всего за несколько часов она низвела меня до положения служанки, сердито подумала Рия, передавая просьбу Розе, которая явно не обрадовалась. Но эта женщина знает, что делает. Так ловко манипулировать людьми!.. Следующее утро задало тон всем последующим дням. Шокировав всех присутствующих, Кристи спустилась к завтраку в пеньюаре, но с прекрасным макияжем, а как только мужчины отправились на завод, она тоже пропала. В полдень она вновь объявилась, посидела с Кристиной за ленчем, а затем принялась бродить по саду и по дому, листать иллюстрированные журналы и совсем загоняла Розу, то и дело приказывая принести охлажденный напиток. Одета она была безупречно, ни один локон не выбивался из прически, и всякий раз, стоило ей увидеть стройную фигурку Рии, глаза ее начинали холодно блестеть.
   Поппи и Кристи сразу пришли к молчаливому соглашению не замечать друг друга, но по какой-то причине Кристи не хотела оставлять в покое Рию. Враждебные зеленые глаза следовали за Рией повсюду, но особенно досаждали острый язык и «полезные» советы, произнесенные бархатным голоском.
   — Думаю, вы должны быть страшно благодарны Димитриосу. Ведь он позволил вам отплатить ему за его щедрость, хотя бы немного, — протянула она в первый день, когда Рия, хмуря лоб над греческими названиями, ставила галочки в списке подарков к свадьбе.
   — Что вы имеете в ВИДУ? — спокойно спросила Рия и медленно вдохнула, чтобы удержать себя в руках.
   Кристи перегнулась к пепельнице через спинку канапе и, стряхивая пепел с сигареты в длинном мундштуке и одновременно любуясь своими тонкими пальцами с красными наманикюренными ногтями, произнесла злорадно:
   — Я прекрасно понимаю, как ужасно вы себя чувствуете после того, как ваша маленькая кузина так ловко охмурила Никоса. Да потом еще задержаться здесь на бесконечный отпуск, неделя за неделей…
   Все это было так далеко от истины, что Рия смотрела в красивое ехидное лицо совершенно безучастно.
   — Совсем не так, — наконец выдавила она. — Никое и Поппи любят друг друга, и Димитриос попросил меня остаться, чтобы помочь.
   — Да что вы? — Кристи уничижающе усмехнулась и опять принялась листать журнал, раздраженно переворачивая страницы.
   Вечера были еще более несносными. Как только Димитриос возвращался домой, Кристи прилипала к нему и не отходила ни на шаг, обвивая его, как вьюн, и, драматично вздыхая, разыгрывала неимоверную усталость. После того первого памятного вечера Рия всячески избегала Димитриоса, укрываясь у себя в комнате сразу после ужина и не выходя по утрам до тех пор, пока во дворе не раздавался звук мотора его машины. После его возвращения она как оцепенела — срабатывал инстинкт самосохранения. Всю первую ночь она проплакала, с трудом заснув, а теперь существовала как бы в подвешенном состоянии. Она понимала, что тем самым только льет воду на мельницу Кристи, но ничего не могла с собой поделать.
   Ей казалось, что он ничего не замечает, но на четвертый вечер, когда она уже собиралась спать, вдруг раздался легкий стук. Решив, что это Роза с обычным стаканом молока на ночь, на чем так настаивала Кристина, считавшая, что она слишком похудела, Рия набросила легкий халат прямо на голое тело и подбежала к двери. Димитриос стоял в угрожающей позе, руки на поясе.
   — Мне надо с тобой поговорить.
   Он прошел в комнату, и Рии почудилось, что его костюм пахнет духами Кристи. Она закрыла дверь.
   — Итак? — Он стоял лицом к ней, угрюмый и угрожающий, со скрещенными на груди руками и прищуренными глазами. — Сама расскажешь или мне надо вытягивать из тебя? Что, собственно, происходит?
   — Не понимаю, о чем ты, — вызывающе солгала Рия, чувствуя, что ее подташнивает от тяжелого запаха духов. — В самом деле? — Его стальные глаза сердито смотрели на легкую фигурку девушки, стоявшей перед ним с высоко поднятым подбородком. — Значит, я все придумал? — Она молчала, и он нахмурился. — Послушайте, леди, я не уйду отсюда до тех пор, пока вы мне не расскажете, почему ретируетесь, как насмерть перепуганный кролик, всякий раз, когда меня видите. Рия сразу обиделась от нелестного сравнения.
   — Кристи говорит, что ты слишком усердствуешь. Это правда?
   — Нет, — сердито ответила Рия. — Почему бы ей не держать свое мнение при себе?
   — А что ты так взбесилась? — Он провел рукой по черным волосам. — Она просто хочет помочь.
   — Что ж, это ее первая помощь с тех пор, как она здесь объявилась! Произнеся эти слова, она тут же поняла, что только губит себя такой сварливостью.
   — Послушай, я же вижу, что-то не дает тебе покоя, и я должен знать, что именно. — Терпение его явно истощалось, и голос начал вибрировать. —Когда я уезжал, мне казалось, что между нами все прекрасно, и вот я возвращаюсь и…
   Едва он вспомнил о том времени, на которое она возлагала так много надежд, как весь ее бойцовский пыл туг же испарился. Она скорее умрет, чем сознается ему в том, что разрывается на части, когда видит его с Кристи. Никогда она не доставит ему такого удовольствия.
   — Со мной все в порядке. — Голос ее звучал отчужденно. — Если я не хочу проводить каждую минуту своей жизни в твоей компании, то это еще не значит, что со мной что-то не так. Ты, конечно, неотразим, но не настолько.
   — Ушам своим не верю! — Он был очень сердит и слегка сбит с толку. Да кто тебя заставляет проводить со мной каждую минуту?
   — Уж ты-то — никогда, — бросила Рия, не заботясь о логике. Она понимала, что говорит глупости, но уже закусила удила. — А я бы и не согласилась, даже если бы ты и попросил!
   — Точно?
   Он иронично поджал губы и, прежде чем она разгадала его намерения, сгреб ее в охапку и со всей страстью припал к ее губам. На какое-то время она была парализована, но потом ею овладела дикая ярость. Нет! Больше это не повторится! Да кто дал ему право целыми днями не обращать на нее внимания, а потом считать, что она с благодарностью бросится к нему в объятья, стоит ему только вспомнить о ее существовании?
   Она пнула его ногой в голень, и он поморщился от боли, но только сильнее прижал ее к себе. Она продолжала бороться, стуча кулаками по его железной спине. Его губы раздирали ее губы, точно наказывая, и она даже почувствовала привкус крови.
   Только когда он толкнул ее на мягкое покрывало кровати и встал подле нее на колени, неровно дыша и железной хваткой сведя ей руки над головой, она сообразила, что халат упал у нее с плеч. Его горящие глаза заскользили по лежавшему перед ним телу, и она зажмурилась, не желая видеть, что произойдет дальше. По щеке ее стекла одинокая слеза, но она не проронила ни звука, не собираясь унижаться до вымаливания пощады.
   Прошло несколько бесконечных секунд, и он мучительно застонал, отпустив ее руки. Она свернулась калачиком, чтобы он не мог видеть ее наготу, не открывая глаз, и вдруг почувствовала, как он пальцем дотронулся до ее слезинки.
   — Что ты со мной делаешь? — хрипло пролепетал он с такой ненавистью к себе, что она перестала понимать его.
   Он завернул ее в халат, посадил на кровати и прижал ее голову к своей груди, и биение его сердца оглушило ее. От смущения и испуга она не сопротивлялась. Он встал и хмуро на нее посмотрел. Она была бледна как смерть, ее дрожащие губы кровоточили.
   — Я не буду оскорблять тебя, извиняясь за такое поведение, — медленно сказал он полным боли голосом. — Я только могу сказать тебе, что я глубоко сожалею о происшедшем, и пообещать, что ничего подобного никогда больше не повторится. Если ты считаешь, что тебе лучше уехать в Англию, я могу заказать билет хоть на завтра.
   Не поднимая головы и не открывая глаз, она пробормотала:
   — Я сдержу слово и останусь до свадьбы.
   Он ушел, и она открыла глаза. Комната была пуста, как и ее сердце, в котором когда-то жила любовь к нему. Она никогда не простит его, никогда.
   На следующее утро, увидев ее распухшие губы и темно-фиолетовые круги под глазами, проступавшие даже из-под крем-пудры, Кристина не проронила ни слова. Но Рия поймала на себе ее озабоченный взгляд.
   За завтраком она узнала, что рано утром Димитриос уехал на два дня на какой-то остров и забрал Кристи с собой.
   — Неожиданное решение, — заметил Никое с явным неодобрением, а Поппи взяла Рию за руку, не скрывая тревоги. От этого Рии стало немного легче, но события прошедшей ночи так живо стояли у нее перед глазами, что она просто ни о чем больше не могла думать. Когда он уходил от нее, в голосе его была безнадежная тоска, о которой она вспомнила только теперь. Все ее надежды и мечты были разбиты, и осколки лежали у ее ног, а у нее не было сил, чтобы об этом пожалеть. Она даже радовалась оцепенению, овладевшему ею, поскольку оно, казалось, лишило ее рассудка. Она была как под наркозом.
   — Постарайтесь выговориться, и вам станет легче, — предложила ей Кристина с явным беспокойством, когда они заканчивали просматривать списки оставшихся дел.
   Рия смотрела на Кристину, не видя ее. Она не хотела говорить с Кристиной, она не хотела делать ничего, что могло бы растопить лед, образовавшийся вокруг ее сердца. Она не хотела опять чувствовать.
   — Ну, Рия, — мягко уговаривала ее Кристина. — Да, я большую часть времени провожу в своей комнате, но я же не слепая. Вы сами не в себе с тех пор, как здесь появилась Кристи. Вам с ней трудно?
   Беспокойство, сквозившее в словах Кристины, доконало ее. На глаза у нее стали наворачиваться предательские слезы, и она неуверенно поднялась на ноги, намереваясь выйти, но пожилая женщина тоже встала и, успокаивающе обняв ее за плечи, повела на балкон, куда незадолго до этого Роза принесла кофе.
   — Правильно, давайте посмотрим в самый корень, — твердо сказала Кристина, налив две чашки дымящегося кофе и заставив Рию выпить пару глотков. — Вы не должны позволять Кристи выбивать себя из колеи, дорогая. Она ведет себя подобным образом со всеми привлекательными женщинами, если им меньше шестидесяти. Лично вы здесь ни при чем.
   — Дело не только в ней.
   Кристина была так добра, что Рия ничего не могла от нее утаить.
   — Дело в Димитриосе? — печально спросила Кристина и, когда Рия подняла на нее свой измученный взгляд, едва заметно покачала головой. — Боюсь, он слишком вас торопит. Терпеливостью он никогда не обладал, с самого детства.
   — Торопит?
   — Ну, вы же знаете, какие чувства он к вам питает? — с некоторым раздражением спросила Кристина, но девушка не притворялась, для нее это было полной загадкой. Замешательство отразилось в ее широко раскрытых серых глазах, и Кристина не могла его не увидеть. — Неужели вы не знаете, что вы для него значите! — удивленно воскликнула она. — Неужели не замечаете, как он меняется в лице, едва вы появитесь?.. Хотя, может, и не замечаете, — сказала она задумчиво, глядя в безучастное лицо Рии.