Она поднялась и неторопливо прошлась по причалу, разглядывая оборудование и механизмы с тем же сосредоточенным видом, с каким домохозяйка выбирает на рынке овощи.
Этан лежал на полу, тоскливо завидуя Оките, у которого уже нет никаких проблем. Он прикинул, что пробыл на Клайне около суток, а во рту еще маковой росинки не было.
Вместо того чтобы накормить, его избили, похитили, накачали наркотиками и едва не прикончили, а теперь еще пытаются втянуть в преступление. Галактическая действительность оказалась именно такой, какой он себе ее представлял, а именно — гнусной. А сам он попал в руки к сумасшедшей женщине. Нет, все-таки правы были Отцы-Основатели…
— Домой хочу-у! — простонал он.
— Сейчас, сейчас, — проворчала командор Куин и подогнала к телу Окиты антигравитационную платформу. Поднатужившись, она скатила с нее объемистый цилиндрический бак. — Ну, что с вами? Это не дело, особенно сейчас. Наконец-то все сдвинулось с мертвой точки, судя по всему, скоро будет прорыв. Просто вы, наверное, давно не ели? — она бросила на него быстрый взгляд. — Вам сейчас надо хотя бы неделю полежать в больнице. Боюсь, в этом я вам помочь не смогу, но как только наведу здесь порядок, сразу отвезу вас в одно место, где вы немного передохнете, пока я буду готовиться к новой фазе сражения. Договорились?
Щелкнув замками, она откинула крышку и запихнула тело Окиты в бак.
— Вот так. Не слишком похоже на гроб?
Быстро, но тщательно пройдясь по зоне падения акустической щеткой, она вытряхнула мусоросборник прямо на Окиту, захлопнула крышку и, подняв бак с помощью робота-погрузчика, расположила его на платформе. В последнюю очередь Куин с легкой грустью собрала останки своего парализатора.
— Ну вот, у нас уже появилось первое граничное условие. Платформу и контейнер необходимо вернуть на место не позже чем через восемь часов, до прибытия очередного корабля, иначе их хватятся.
Элли помогла Этану взобраться на платформу и устроиться поудобнее.
— А кто они, эти люди? — спросил он. — У них наблюдаются явные признаки тяжелого психического расстройства. То есть я хочу сказать, что здесь вообще все какие-то ненормальные, но эти… Они говорили о бомбежке Репродукционных Центров на Эйтосе. Об избиении младенцев — а может, и вообще всего населения!
— Да ну? — удивилась Куин. — Это что-то новое. Впервые слышу о таком сценарии. Ужасно жаль, что мне не удалось подслушать, что они говорили во время допроса, но, надеюсь, вы непременно… э… поможете восполнить то, что я пропустила. Целых три недели я пыталась подсадить «жучка» в номер Миллисора, но их противошпионское оборудование, к сожалению, просто превосходно.
— То, что вы пропустили, это в основном мои вопли, — угрюмо ответил Этан.
Элли заметно смутилась.
— Ах… ну да. Я не предполагала, что им потребуется прибегнуть к дополнительным мерам. Обычно такие проблемы решаются с помощью суперпентотала.
— Подсадная утка, — пробормотал он.
Элли откашлялась и села рядом с ним скрестив ноги. Она нажала кнопку, и платформа взмыла в воздух, как ковер-самолет. У Этана перехватило дыхание.
— Нет, пожалуйста, не так высоко! — взмолился он, пытаясь уцепиться за несуществующий поручень. Куин послушно снизилась до скромных десяти сантиметров над поверхностью, и они поплыли в воздухе со скоростью пешехода.
Элли заговорила медленно, тщательно подбирая слова.
— Гем-полковник Луис Миллисор — офицер цетагандийской контрразведки. Капитан Рау, Окита и еще один громила по имени Сетти — его команда.
— Цетаганда? Разве эта планета не слишком далеко отсюда, чтобы цетагандийцам было хоть какое-то дело до… э… — он нерешительно посмотрел на женщину, — до нас? То есть до этой части галактики, я хотел сказать.
— Очевидно, не настолько далеко.
— Но, скажите во имя Бога-Отца, они правда хотят уничтожить Эйтос? Что, на Цетаганде у власти находятся женщины?
Она не смогла удержаться от смеха.
— Не сказала бы. Скорее, это типично мужское тоталитарное государство. Дело не в этом. Миллисора, в сущности, не интересует ни Эйтос, ни станция Клайн. Он гонится за другим. За… Ну, в общем, это как раз та загадка, которую мне и поручено разгадать.
Элли ненадолго замолчала — в этом месте дорога делала крутой поворот.
— Известно, что на Цетаганде существовал долговременный генетический проект, который финансировало военное министерство. Еще три года назад Миллисор отвечал за безопасность этого проекта. И секретность там была безупречной. Целых двадцать пять лет никому не удавалось узнать, что именно они разрабатывают. Только одно было известно: занимается проектом некий доктор Фэз Джахар — талантливый, хотя и не самый крупный на Цетаганде генетик, который исчез из виду как раз тогда, когда все это начиналось. Представляете, как трудно столько лет обеспечивать полную секретность исследований? Эта работа стала делом всей жизни и для Джахара, и для Миллисора.
Как бы то ни было, но внезапно что-то разладилось. Весь проект обратился в дым — в буквальном смысле слова. В одну прекрасную ночь лаборатория взорвалась вместе с Джахаром. Вот с тех-то самых пор Миллисор со своими ребятами носится по всей галактике, охотясь за чем-то — не знаю за чем, — и убивая людей, как мух. Можно подумать, что они либо окончательно лишились разума, либо так напуганы, что уже ничего не соображают. Впрочем, полковник Миллисор не производит впечатления сумасшедшего, хотя за капитана Рау я и не поручусь.
— Ну разумеется, я для вас не доказательство, — обиженно сказал Этан. Перед глазами у него по-прежнему все плыло и кружилось, а мышцы то и дело сводило судорогой.
Они приблизились к большому люку в стене коридора. «Реконструкция» — гласила яркая надпись. «Посторонним вход воспрещен».
Этан не успел уловить, что сделала командор Куин с контрольной панелью, но крышка люка бесшумно скользнула в сторону, и платформа въехала внутрь. Позади, в коридоре, раздались чьи-то голоса и смех. Куин поспешила закрыть люк, и они очутились в полной темноте.
— Отлично, — прошептала она, включая карманный фонарик. — Никто нас не заметил. Незаслуженное везение. На редкость идиотский момент, чтобы подвести итоги.
Этан осмотрелся. Они находились посреди просторного зала с колоннами, узорными решетками, мозаикой и изящными арками.
— Предполагалось, что здесь будет точная копия интерьера какого-то знаменитого дворца на Земле, — объяснила командор Куин. — Эль-Гамбургер или что-то вроде того. Его строили для одного очень богатого экспортера и в общем все уже закончили, как вдруг вокруг его имущества началась тяжба. Процесс продолжается уже четыре месяца, а дворец пока опечатали. Можете пока посидеть тут с нашим приятелем. Я скоро вернусь, — и она выбила дробь по крышке бака.
Этан подумал, что для полного счастья не хватает только, чтобы Окита постучал в ответ… Куин нажала клавишу, и платформа мягко опустилась на пол, после чего она сгребла с сидений все поролоновые подушки и бросила их Этану.
— Жаль, одеял нет, — пробормотала она. — А куртка мне еще пригодится. Но если закопаться в подушки, будет теплее.
Это было похоже на падение в облака…
— Закопаться, — прошептал он. — Тепло…
Она порылась в кармане куртки.
— А это — леденцы, вот, возьмите. Все же лучше, чем ничего.
Измученный голодом, Этан мертвой хваткой вцепился в пакетик с леденцами.
— Да, вот еще что. Канализацией здесь пользоваться нельзя: все отмечается на компьютере. Я знаю, это звучит ужасно, но, если захотите облегчиться, воспользуйтесь цистерной. — Она помолчала. — В конце концов нельзя сказать, чтобы он этого не заслужил.
— Скорее умру! — невнятно пробормотал Этан, уничтожая сладости. — А-а… вас что, долго не будет?
— По меньшей мере час. Надеюсь, что не больше четырех. Если хотите, можете пока поспать.
— Спасибо, — сказал Этан, на миг стряхивая с себя дремоту.
— Итак, — она энергично потерла руки, — переходим ко второму этапу поисков Эл-Экс-10 Терран-Си.
— Чего-чего?
— Это было кодовое название проекта Миллисора. Сокращенно — Терран-Си. Возможно, часть генетического материала, с которым они работали, имеет земное происхождение.
— Но Терренс Си — это человек, — сонно возразил Этан. — Они без конца меня спрашивали, не прибыл ли я сюда для встречи с ним.
Элли на мгновение лишилась дара речи.
— Да?.. Странно. Очень странно. Никогда об этом не слышала.
У нее заблестели глаза, и через секунду ее уже не было.
Этан лежал на полу, тоскливо завидуя Оките, у которого уже нет никаких проблем. Он прикинул, что пробыл на Клайне около суток, а во рту еще маковой росинки не было.
Вместо того чтобы накормить, его избили, похитили, накачали наркотиками и едва не прикончили, а теперь еще пытаются втянуть в преступление. Галактическая действительность оказалась именно такой, какой он себе ее представлял, а именно — гнусной. А сам он попал в руки к сумасшедшей женщине. Нет, все-таки правы были Отцы-Основатели…
— Домой хочу-у! — простонал он.
— Сейчас, сейчас, — проворчала командор Куин и подогнала к телу Окиты антигравитационную платформу. Поднатужившись, она скатила с нее объемистый цилиндрический бак. — Ну, что с вами? Это не дело, особенно сейчас. Наконец-то все сдвинулось с мертвой точки, судя по всему, скоро будет прорыв. Просто вы, наверное, давно не ели? — она бросила на него быстрый взгляд. — Вам сейчас надо хотя бы неделю полежать в больнице. Боюсь, в этом я вам помочь не смогу, но как только наведу здесь порядок, сразу отвезу вас в одно место, где вы немного передохнете, пока я буду готовиться к новой фазе сражения. Договорились?
Щелкнув замками, она откинула крышку и запихнула тело Окиты в бак.
— Вот так. Не слишком похоже на гроб?
Быстро, но тщательно пройдясь по зоне падения акустической щеткой, она вытряхнула мусоросборник прямо на Окиту, захлопнула крышку и, подняв бак с помощью робота-погрузчика, расположила его на платформе. В последнюю очередь Куин с легкой грустью собрала останки своего парализатора.
— Ну вот, у нас уже появилось первое граничное условие. Платформу и контейнер необходимо вернуть на место не позже чем через восемь часов, до прибытия очередного корабля, иначе их хватятся.
Элли помогла Этану взобраться на платформу и устроиться поудобнее.
— А кто они, эти люди? — спросил он. — У них наблюдаются явные признаки тяжелого психического расстройства. То есть я хочу сказать, что здесь вообще все какие-то ненормальные, но эти… Они говорили о бомбежке Репродукционных Центров на Эйтосе. Об избиении младенцев — а может, и вообще всего населения!
— Да ну? — удивилась Куин. — Это что-то новое. Впервые слышу о таком сценарии. Ужасно жаль, что мне не удалось подслушать, что они говорили во время допроса, но, надеюсь, вы непременно… э… поможете восполнить то, что я пропустила. Целых три недели я пыталась подсадить «жучка» в номер Миллисора, но их противошпионское оборудование, к сожалению, просто превосходно.
— То, что вы пропустили, это в основном мои вопли, — угрюмо ответил Этан.
Элли заметно смутилась.
— Ах… ну да. Я не предполагала, что им потребуется прибегнуть к дополнительным мерам. Обычно такие проблемы решаются с помощью суперпентотала.
— Подсадная утка, — пробормотал он.
Элли откашлялась и села рядом с ним скрестив ноги. Она нажала кнопку, и платформа взмыла в воздух, как ковер-самолет. У Этана перехватило дыхание.
— Нет, пожалуйста, не так высоко! — взмолился он, пытаясь уцепиться за несуществующий поручень. Куин послушно снизилась до скромных десяти сантиметров над поверхностью, и они поплыли в воздухе со скоростью пешехода.
Элли заговорила медленно, тщательно подбирая слова.
— Гем-полковник Луис Миллисор — офицер цетагандийской контрразведки. Капитан Рау, Окита и еще один громила по имени Сетти — его команда.
— Цетаганда? Разве эта планета не слишком далеко отсюда, чтобы цетагандийцам было хоть какое-то дело до… э… — он нерешительно посмотрел на женщину, — до нас? То есть до этой части галактики, я хотел сказать.
— Очевидно, не настолько далеко.
— Но, скажите во имя Бога-Отца, они правда хотят уничтожить Эйтос? Что, на Цетаганде у власти находятся женщины?
Она не смогла удержаться от смеха.
— Не сказала бы. Скорее, это типично мужское тоталитарное государство. Дело не в этом. Миллисора, в сущности, не интересует ни Эйтос, ни станция Клайн. Он гонится за другим. За… Ну, в общем, это как раз та загадка, которую мне и поручено разгадать.
Элли ненадолго замолчала — в этом месте дорога делала крутой поворот.
— Известно, что на Цетаганде существовал долговременный генетический проект, который финансировало военное министерство. Еще три года назад Миллисор отвечал за безопасность этого проекта. И секретность там была безупречной. Целых двадцать пять лет никому не удавалось узнать, что именно они разрабатывают. Только одно было известно: занимается проектом некий доктор Фэз Джахар — талантливый, хотя и не самый крупный на Цетаганде генетик, который исчез из виду как раз тогда, когда все это начиналось. Представляете, как трудно столько лет обеспечивать полную секретность исследований? Эта работа стала делом всей жизни и для Джахара, и для Миллисора.
Как бы то ни было, но внезапно что-то разладилось. Весь проект обратился в дым — в буквальном смысле слова. В одну прекрасную ночь лаборатория взорвалась вместе с Джахаром. Вот с тех-то самых пор Миллисор со своими ребятами носится по всей галактике, охотясь за чем-то — не знаю за чем, — и убивая людей, как мух. Можно подумать, что они либо окончательно лишились разума, либо так напуганы, что уже ничего не соображают. Впрочем, полковник Миллисор не производит впечатления сумасшедшего, хотя за капитана Рау я и не поручусь.
— Ну разумеется, я для вас не доказательство, — обиженно сказал Этан. Перед глазами у него по-прежнему все плыло и кружилось, а мышцы то и дело сводило судорогой.
Они приблизились к большому люку в стене коридора. «Реконструкция» — гласила яркая надпись. «Посторонним вход воспрещен».
Этан не успел уловить, что сделала командор Куин с контрольной панелью, но крышка люка бесшумно скользнула в сторону, и платформа въехала внутрь. Позади, в коридоре, раздались чьи-то голоса и смех. Куин поспешила закрыть люк, и они очутились в полной темноте.
— Отлично, — прошептала она, включая карманный фонарик. — Никто нас не заметил. Незаслуженное везение. На редкость идиотский момент, чтобы подвести итоги.
Этан осмотрелся. Они находились посреди просторного зала с колоннами, узорными решетками, мозаикой и изящными арками.
— Предполагалось, что здесь будет точная копия интерьера какого-то знаменитого дворца на Земле, — объяснила командор Куин. — Эль-Гамбургер или что-то вроде того. Его строили для одного очень богатого экспортера и в общем все уже закончили, как вдруг вокруг его имущества началась тяжба. Процесс продолжается уже четыре месяца, а дворец пока опечатали. Можете пока посидеть тут с нашим приятелем. Я скоро вернусь, — и она выбила дробь по крышке бака.
Этан подумал, что для полного счастья не хватает только, чтобы Окита постучал в ответ… Куин нажала клавишу, и платформа мягко опустилась на пол, после чего она сгребла с сидений все поролоновые подушки и бросила их Этану.
— Жаль, одеял нет, — пробормотала она. — А куртка мне еще пригодится. Но если закопаться в подушки, будет теплее.
Это было похоже на падение в облака…
— Закопаться, — прошептал он. — Тепло…
Она порылась в кармане куртки.
— А это — леденцы, вот, возьмите. Все же лучше, чем ничего.
Измученный голодом, Этан мертвой хваткой вцепился в пакетик с леденцами.
— Да, вот еще что. Канализацией здесь пользоваться нельзя: все отмечается на компьютере. Я знаю, это звучит ужасно, но, если захотите облегчиться, воспользуйтесь цистерной. — Она помолчала. — В конце концов нельзя сказать, чтобы он этого не заслужил.
— Скорее умру! — невнятно пробормотал Этан, уничтожая сладости. — А-а… вас что, долго не будет?
— По меньшей мере час. Надеюсь, что не больше четырех. Если хотите, можете пока поспать.
— Спасибо, — сказал Этан, на миг стряхивая с себя дремоту.
— Итак, — она энергично потерла руки, — переходим ко второму этапу поисков Эл-Экс-10 Терран-Си.
— Чего-чего?
— Это было кодовое название проекта Миллисора. Сокращенно — Терран-Си. Возможно, часть генетического материала, с которым они работали, имеет земное происхождение.
— Но Терренс Си — это человек, — сонно возразил Этан. — Они без конца меня спрашивали, не прибыл ли я сюда для встречи с ним.
Элли на мгновение лишилась дара речи.
— Да?.. Странно. Очень странно. Никогда об этом не слышала.
У нее заблестели глаза, и через секунду ее уже не было.
5
Этан проснулся от испуга: что-то увесистое бухнулось ему на живот. Он резко вскочил, в ужасе озираясь по сторонам. Перед ним стояла командор Куин. В одной руке она сжимала карманный фонарик, другой — отбивала быструю дробь по пустой кобуре парализатора. У себя на коленях Этан нащупал объемистый тюк — полный комплект форменной одежды станционера, обернутой вокруг соответствующей пары ботинок.
— Переодевайтесь! — приказала Куин. — И поскорее. Похоже, я нашла способ избавиться от тела, но нам следует поспешить, чтобы застать нужных людей.
Она равнодушно помогла ему справиться с незнакомыми петлями и крючками и снова заставила сесть на платформу. После быстрой рекогносцировки, проведенной командором Куин, они покинули зал столь же незаметно, как и проникли в него, и поплыли по лабиринтам станции.
Теперь по крайней мере Этану не казалось, что его мозги плавают в банке с сиропом. Предметы перестали расплываться и обрели четкие очертания. Мир снова стал цветным. Однако тошнота не проходила, периодически поднимаясь наподобие лунных приливов. Этан чувствовал, что ему остро недостает еще нескольких часов сна.
— Нас здесь заметят, — сказал он, когда платформа вынырнула в коридор, по которому сновали люди.
— Только не в этом наряде, — Элли кивнула на комбинезон. — Вкупе с платформой это дает эффект шапки-невидимки. Красный — цвет докеров и шлюзовиков, и самое большее, что о нас могут подумать: ну вот, еще один грузчик на своей платформе. До тех пор, конечно, пока вы не откроете рот или не поведете себя, как планетник.
Они вплыли в большое помещение, где строгими рядами росли тысячи морковок; бороды корней мокли в туманной мороси, испускаемой гидропонными распылителями, а пушистые зеленые верхушки блаженствовали под лучами светостимуляторов. Воздух в помещении был насыщен влагой и запахом каких-то химикалий.
В животе у Этана забурчало. Куин, продолжая управлять платформой, оглянулась.
— Думаю, не стоило мне есть эти конфеты… — мрачно заметил Этан.
— Ради всего святого, только не здесь, — взмолилась она. — Или воспользуйтесь…
Этан мужественно сглотнул.
— Нет!
— Послушайте, а может, морковка успокоит ваш желудок? — заботливо спросила Куин и, потянувшись, выдернула одну из ближайшей шеренги. — Вот, возьмите.
Этан послушно взял мокрую морковку и, с сомнением оглядев ее, сунул в один из многочисленных накладных карманов комбинезона.
— Спасибо. Может быть, потом.
Они поднялись над десятком поддонов, густо усаженных самыми разными овощами, и направились к люку, находившемуся почти у самого потолка. «Вход воспрещен!» — гласила светящаяся зеленая надпись. Куин игнорировала запрет с лихостью, показавшейся Этану почти социально опасной. Он оглянулся на дверь, которая с шипением закрылась за ними. «Вход воспрещен!» — было повторено и на этой стороне. Значит, у них на станции Клайн тоже есть свои степени допуска…
Элли опустила платформу у следующего перекрестка, перед дверью, отмеченной надписью:
АТМОСФЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА!
По этому признаку Этан безошибочно определил, что как раз сюда они и направятся.
— А теперь, — сказала командор Куин, вставая из позы лотоса, — что бы ни случилось, постарайтесь молчать. Ваш выговор сразу же выдаст вас. Или, может, вам лучше побыть с Окитой, пока я не освобожусь?
Этан энергично замотал головой, вообразив, как будет объяснять какому-нибудь проходящему начальству, что он вовсе не убийца, подыскивающий место, куда бы упрятать труп.
— Ну ладно. Лишняя пара рук не помешает. Но будьте наготове. Когда нужно будет действовать, я скажу.
Элли провела его через пневматические двери; платформа поплыла следом, как собачка на поводке.
В первое мгновение Этану показалось, что они попали в какое-то подводное жилище. Он был очарован. Прозрачные стены трехэтажной высоты сдерживали чистую воду, заполненную зеленью и пронизанную светом. Миллионы микроскопических серебряных пузырьков весело играли меж крохотных ветвей подводных растений, то замирая на миг, то пускаясь вскачь. Какая-то амфибия, длиною в добрых полметра, пробралась сквозь джунгли, подплыла к хрустальной стене и уставилась на Этана огромными глазами-бусинами. Черная с поперечными полосами, гладкая и блестящая, словно ее только что покрыли лаком.
— Кислородно-углекислый обмен для станции, — понизив голос, объяснила командор Куин. — Эти водоросли выведены специально для воспроизводства кислорода и поглощения углекислоты. Но при этом они, разумеется, размножаются. Поэтому, чтобы не спускать воду и, так сказать, не косить траву, мы держим здесь тритонов особой породы, которые и выполняют всю грязную работу. Потом, естественно, получается слишком много тритонов…
Техник в голубом комбинезоне, выключив монитор на контрольном пункте, с недовольным видом обернулся к вошедшим.
— Привет, Дейл! Не забыл меня? Элли Куин. Мне Дом подсказал, где тебя искать.
Недовольная гримаса сменилась широкой улыбкой.
— А… Да-да, он говорил мне, что видел тебя… — Техник приблизился к Элли с явным намерением обнять ее, но в последний момент смутился и неловко пожал ей руку.
Тут же завязалась оживленная беседа, во время которой Этан, не будучи представленным, старался не делать лишних движений, не открывать рта и не вести себя, как планетник. Первые два пункта были довольно просты, однако последний явно вызывал затруднения: Этан понятия не имел, какие именно действия являются неподобающими для жителя станции. В результате он неподвижно застыл у края платформы, пытаясь сойти за деталь местного барокко.
Свой весьма пространный рассказ о флоте дендарийских наемников, показавшийся Этану неуместным лирическим отступлением, Куин закончила следующей фразой:
— И представь себе, эти несчастные ни разу в жизни не пробовали жареных тритоньих ножек!
На лице техника отразилось веселое изумление.
— Да ну?! Неужели во Вселенной есть еще люди, столь обделенные судьбой? И они никогда не ели тритоновый суп-пюре?
— Нет. И тритона на вертеле тоже! — с шутливым ужасом продолжала Куин. — И тритона с чипсами!
— И тритона под соусом провансаль? — подхватил техник. — И рагу из тритона? И заливное? И гуляш-скользун, и тритоновую уху?
— Они в жизни не слыхали о копченых тритоновых окорочках, — трагически добавила Куин. — Ну а тритонья икра — деликатес, который им и не снился!
— А тритоньи яйца?
— Тритоньи яйца? — повторила Куин, теперь уже непритворно озадаченная.
— Последнее изобретение, — объяснил техник. — В общем, вынимают из ляжки косточку, мясо отбивают, скатывают из него шарики и обжаривают.
— Уф! — выдохнула наемница. — Уже легче Я-то уж представила себе нечто весьма неприличное.
Оба расхохотались. Этан снова сглотнул и исподтишка огляделся, надеясь обнаружить хоть что-нибудь, похожее на раковину. Пара скользких черных тварей подплыла к стене и пучеглазо уставилась на него.
— А знаешь, — отсмеявшись, продолжила Куин, — я подумала, раз уж ты в эту, смену занимаешься отловом, то, может, уступишь мне немного тритончиков. Я их заморожу и возьму с собой. Если, конечно, это не накладно.
— Да у нас этого добра хоть завались, — хмыкнул техник. — Пожалуйста! Можешь взять сто килограммов, двести, триста…
— Ста, пожалуй, будет достаточно. Как раз допустимый груз. Я угощу только командный состав, устрою банкет для избранных!
Дейл понимающе усмехнулся и повел ее по лестнице наверх — туда, где кончалась прозрачная стена. Этан, по ее жесту, опасливо зашагал следом. Платформа послушно поплыла за Этаном, замыкая шествие.
Техник вывел их на ажурный мостик. Внизу, вскипая легкими бурунами, шумела вода; прохладный ветерок освежил Этана и прояснил голову, умерив боль. Он шел, крепко держась за поручень. Несколько водоворотов внизу свидетельствовали о том, что где-то под изумрудно-зеленой толщей скрыты мощные насосы. За этим водяным отсеком виднелся другой, а за ним — третий, тянувшийся еще дальше.
Мостик стал шире, а шум воды перешел в настоящий рев. Техник поднял крышку над подводным вольером, битком набитым скользкими, извивающимися черно-алыми тварями.
— Мама дорогая! — возопил техник. — Сколько их! Ты точно не хочешь накормить всю свою армию?
— Накормила бы, если б могла, — ответила Куин. — Кстати, хочешь я сама отвезу лишнее в удалитель, когда отберу себе. Гостиницы их сегодня не заказывали?
— В мою смену — нет. Да ты бери, не стесняйся.
Он разблокировал вольер, и тот начал медленно подниматься, освобождаясь от воды и спрессовывая черно-алую массу. Еще одно нажатие на клавишу, звук зуммера, сноп голубого света… Даже на отдалении Этан почувствовал мощное действие парализатора. Тритоны тут же перестали извиваться и замерли, неподвижные и блестящие.
Техник выволок большой пластиковый ящик из ряда ему подобных и установил на цифровые весы прямо под дверцей вольера. Затем, подогнав соединительный желоб, открыл дверцу. Обмякшие черные тушки заскользили вниз, шлепаясь в зеленый ящик. Когда цифра на весах приблизилась к отметке «сто», он остановил поток. Сняв с помощью силового манипулятора заполненный ящик, техник установил другой и повторил операцию. Третий ящик остался заполненным не до конца. Техник вывел на экран итоговый вес и занес все данные в компьютер.
— Хочешь, помогу тебе перекидать их в бак? — предложил он.
Этан позеленел от ужаса, но Элли лишь весело отмахнулась:
— Не-а. Иди к своим мониторам. А я тут еще немного покопаюсь. Если уж брать тритонов на экспорт, так самых лучших.
Техник ухмыльнулся и направился к своему посту.
— Смотри, выбери пожирнее! — крикнул он напоследок.
Элли дружески помахала ему вслед, и он, спустившись в люк, исчез из виду.
— Значит, так, — когда она обернулась к Этану, от веселости не осталось и следа, — давайте приведем цифры в соответствие. Помогите-ка мне положить на весы это животное.
Задача оказалась не из легких: Окита уже весь окоченел и упорно не желал покидать свой временный приют. Стащив с усопшего одежду и отстегнув от его пояса полный комплект боевого вооружения, Куин увязала вещи в тугой узел.
Этан наконец взял себя в руки и с трудом положил тело на весы. Каким бы безумием все это ни казалось, он знал одно: Эйтосу грозит опасность. А потому первоначальное желание — улизнуть от наемницы — сменилось прямо противоположным: не упускать ее из виду до тех пор, пока он каким-либо образом не узнает всего, что известно ей.
— Восемьдесят один килограмм четыреста пятьдесят граммов, — отчеканил он таким тоном, каким отчитывался только перед Особо Важными Персонами, посещавшими Севарин. — Что теперь?
— Теперь положите его в один из тех ящиков и накидайте туда тритонов, чтобы общий вес был сто килограммов сто двадцать граммов, — приказала она, взглянув на экран. Недостающие граммы Элли прибавила, достав из куртки вибронож и отхватив им кусок тритоновой тушки, после чего решительно захлопнула крышку.
— Теперь — восемьдесят один килограмм четыреста граммов тритонов в бак, — скомандовала она. Внешне как будто ничего не изменилось: они остались все с теми же тремя ящиками и одной цистерной.
— Может, вы мне все-таки объясните, что мы такое делаем? — взмолился Этан.
— Максимально упрощаем задачу. Сейчас, вместо крайне предосудительного бака с мертвым планетником, мы имеем безобидный бак с вполне законными деликатесами. Осталось всего ничего — избавиться от восьмидесяти с небольшим кило парализованных тритонов.
— Но ведь мы же не избавились от тела! — Этан непонимающе покачал головой. — Вы собираетесь выбросить тритонов обратно? — с надеждой спросил он. — А они не утонут? Они смогут плавать после контузии?
— Ну вот еще! — искренне возмутилась Куин. — Это же разбалансирует всю систему! Здесь все очень тонко. Смысл наших упражнений состоял в том, чтобы сохранить вес, изменив содержимое. А что касается тела — увидите.
— Ну как? Со всем разобрались? — крикнул техник, когда они выплыли из люка с баком и ящиками, погруженными на платформу.
— Как же, разберешься тут! — проворчала Куин. — До меня только сейчас дошло, что надо было захватить емкость посолиднее. Теперь придется еще раз возвращаться. Знаешь, выпиши-ка мне пропуск, и я оттащу этот груз в Удалитель. Услуга за услугу. К тому же мне все равно надо повидаться с Тэки.
— Ну разумеется, какие проблемы! — просиял техник. — Спасибо!
Он вывел из компьютера данные, записал их на дискету и отдал ее Куин, которая тут же поспешно удалилась.
— Отлично, — выдохнула она с облегчением.
Едва лишь створки пневматических дверей сошлись за их спинами, она расслабилась и опустила плечи — первый признак усталости, который заметил Этан.
— Я должна сама проследить за последним актом, — произнесла она и добавила, заметив его вопросительный взгляд: — Мы могли бы оставить ящики, они и так отправились бы в Удалитель по графику, но у меня из головы не шла ужасная мысль: а вдруг в последнюю минуту придет заказ из Транзитной Зоны, Дэйл откроет ящик, и…
— Заказ, на тритонов? — Этан поморщился.
— Да, — она улыбнулась. — Но в ресторанах их подают под видом «лягушачьих лапок высшего качества» — так значится в меню.
— А это, э… этично?
Элли пожала плечами.
— Надо же извлекать из них выгоду. У заезжих снобов блюдо пользуется большим успехом. А коренным жителям этих бестий даже задаром не так-то просто сбыть: нам на них уже смотреть тошно. Но служба биоконтроля отказывается заменить их чем-либо другим. Эти пожиратели водорослей заставляют кислородную систему работать с максимальной отдачей. Так что приходится мириться: кислород прежде всего. А тритоны — просто издержки производства.
Они снова поплыли по коридору. Этан искоса взглянул на наемницу, сидевшую в позе лотоса с отсутствующим видом. Нужно попытаться…
— Что это за генетический проект? — внезапно спросил он. — Ну тот, которым занимался Миллисор. Вам что-нибудь еще об этом известно?
Элли внимательно посмотрела на него.
— Генетика человека. Честно говоря, кроме этого, мне мало что известно. Кое-какие имена несколько ключевых слов… Один Бог знает, что они там задумали. Может, создавали каких-нибудь монстров. Или выращивали суперменов. У цетагандийцев просто параноидальная зацикленность на войне. Возможно, они собирались вырастить в репликаторах батальоны солдат-мутантов, а потом завоевать с ними всю Вселенную…
— Вряд ли, — возразил Этан. — Во всяком случае, не батальоны.
— А почему бы и нет? Почему не вырастить их столько, сколько хочешь, если есть возможность?
— Да, конечно, можно произвести целую армию младенцев, хотя это потребует невероятных затрат. Нужны опытные техники, дорогое оборудование, материалы. Но разве вы не понимаете, что это только начало? Это вообще ничто по сравнению с тем, сколько требуется на воспитание ребенка. У нас на Эйтосе дети — главная расходная статья государственного бюджета. Естественно, питание, затем — жилье, образование, одежда, медицинское обслуживание… Одно только воспроизводство населения, не говоря уже о приросте, отнимает почти все наши ресурсы. Ни одно государство не в состоянии позволить себе выращивание такой специализированной армии.
Элли Куин удивленно вскинула бровь.
— Как странно На других планетах ежедневно рождаются десятки тысяч младенцев, но государства при этом отнюдь не беднеют.
— В самом деле? — заинтересовался Этан. — Не понимаю, как такое возможно. Одни только выплаты за воспитание детей поистине астрономические. Наверное, вы все-таки ошибаетесь.
Элли широко раскрыла глаза, словно ее вдруг осенило.
— Ах, да. Ведь на других планетах это не считается за труд, и потому за воспитание детей там никто не платит.
— Что же это получается?! — изумился Этан. — Один пишем, два в уме? Эйтосиане бы никогда не потерпели подобный грабеж! Неужели ваши воспитатели не получают даже социальных кредитов?
— Я полагаю, — отрывисто бросила Элли, — что на всех остальных планетах это называется материнским долгом. И предложение обычно превышает спрос — среди женщин всегда находятся штрейкбрехеры, которые сбивают цену.
Этан был обескуражен вконец.
— Переодевайтесь! — приказала Куин. — И поскорее. Похоже, я нашла способ избавиться от тела, но нам следует поспешить, чтобы застать нужных людей.
Она равнодушно помогла ему справиться с незнакомыми петлями и крючками и снова заставила сесть на платформу. После быстрой рекогносцировки, проведенной командором Куин, они покинули зал столь же незаметно, как и проникли в него, и поплыли по лабиринтам станции.
Теперь по крайней мере Этану не казалось, что его мозги плавают в банке с сиропом. Предметы перестали расплываться и обрели четкие очертания. Мир снова стал цветным. Однако тошнота не проходила, периодически поднимаясь наподобие лунных приливов. Этан чувствовал, что ему остро недостает еще нескольких часов сна.
— Нас здесь заметят, — сказал он, когда платформа вынырнула в коридор, по которому сновали люди.
— Только не в этом наряде, — Элли кивнула на комбинезон. — Вкупе с платформой это дает эффект шапки-невидимки. Красный — цвет докеров и шлюзовиков, и самое большее, что о нас могут подумать: ну вот, еще один грузчик на своей платформе. До тех пор, конечно, пока вы не откроете рот или не поведете себя, как планетник.
Они вплыли в большое помещение, где строгими рядами росли тысячи морковок; бороды корней мокли в туманной мороси, испускаемой гидропонными распылителями, а пушистые зеленые верхушки блаженствовали под лучами светостимуляторов. Воздух в помещении был насыщен влагой и запахом каких-то химикалий.
В животе у Этана забурчало. Куин, продолжая управлять платформой, оглянулась.
— Думаю, не стоило мне есть эти конфеты… — мрачно заметил Этан.
— Ради всего святого, только не здесь, — взмолилась она. — Или воспользуйтесь…
Этан мужественно сглотнул.
— Нет!
— Послушайте, а может, морковка успокоит ваш желудок? — заботливо спросила Куин и, потянувшись, выдернула одну из ближайшей шеренги. — Вот, возьмите.
Этан послушно взял мокрую морковку и, с сомнением оглядев ее, сунул в один из многочисленных накладных карманов комбинезона.
— Спасибо. Может быть, потом.
Они поднялись над десятком поддонов, густо усаженных самыми разными овощами, и направились к люку, находившемуся почти у самого потолка. «Вход воспрещен!» — гласила светящаяся зеленая надпись. Куин игнорировала запрет с лихостью, показавшейся Этану почти социально опасной. Он оглянулся на дверь, которая с шипением закрылась за ними. «Вход воспрещен!» — было повторено и на этой стороне. Значит, у них на станции Клайн тоже есть свои степени допуска…
Элли опустила платформу у следующего перекрестка, перед дверью, отмеченной надписью:
АТМОСФЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА!
По этому признаку Этан безошибочно определил, что как раз сюда они и направятся.
— А теперь, — сказала командор Куин, вставая из позы лотоса, — что бы ни случилось, постарайтесь молчать. Ваш выговор сразу же выдаст вас. Или, может, вам лучше побыть с Окитой, пока я не освобожусь?
Этан энергично замотал головой, вообразив, как будет объяснять какому-нибудь проходящему начальству, что он вовсе не убийца, подыскивающий место, куда бы упрятать труп.
— Ну ладно. Лишняя пара рук не помешает. Но будьте наготове. Когда нужно будет действовать, я скажу.
Элли провела его через пневматические двери; платформа поплыла следом, как собачка на поводке.
В первое мгновение Этану показалось, что они попали в какое-то подводное жилище. Он был очарован. Прозрачные стены трехэтажной высоты сдерживали чистую воду, заполненную зеленью и пронизанную светом. Миллионы микроскопических серебряных пузырьков весело играли меж крохотных ветвей подводных растений, то замирая на миг, то пускаясь вскачь. Какая-то амфибия, длиною в добрых полметра, пробралась сквозь джунгли, подплыла к хрустальной стене и уставилась на Этана огромными глазами-бусинами. Черная с поперечными полосами, гладкая и блестящая, словно ее только что покрыли лаком.
— Кислородно-углекислый обмен для станции, — понизив голос, объяснила командор Куин. — Эти водоросли выведены специально для воспроизводства кислорода и поглощения углекислоты. Но при этом они, разумеется, размножаются. Поэтому, чтобы не спускать воду и, так сказать, не косить траву, мы держим здесь тритонов особой породы, которые и выполняют всю грязную работу. Потом, естественно, получается слишком много тритонов…
Техник в голубом комбинезоне, выключив монитор на контрольном пункте, с недовольным видом обернулся к вошедшим.
— Привет, Дейл! Не забыл меня? Элли Куин. Мне Дом подсказал, где тебя искать.
Недовольная гримаса сменилась широкой улыбкой.
— А… Да-да, он говорил мне, что видел тебя… — Техник приблизился к Элли с явным намерением обнять ее, но в последний момент смутился и неловко пожал ей руку.
Тут же завязалась оживленная беседа, во время которой Этан, не будучи представленным, старался не делать лишних движений, не открывать рта и не вести себя, как планетник. Первые два пункта были довольно просты, однако последний явно вызывал затруднения: Этан понятия не имел, какие именно действия являются неподобающими для жителя станции. В результате он неподвижно застыл у края платформы, пытаясь сойти за деталь местного барокко.
Свой весьма пространный рассказ о флоте дендарийских наемников, показавшийся Этану неуместным лирическим отступлением, Куин закончила следующей фразой:
— И представь себе, эти несчастные ни разу в жизни не пробовали жареных тритоньих ножек!
На лице техника отразилось веселое изумление.
— Да ну?! Неужели во Вселенной есть еще люди, столь обделенные судьбой? И они никогда не ели тритоновый суп-пюре?
— Нет. И тритона на вертеле тоже! — с шутливым ужасом продолжала Куин. — И тритона с чипсами!
— И тритона под соусом провансаль? — подхватил техник. — И рагу из тритона? И заливное? И гуляш-скользун, и тритоновую уху?
— Они в жизни не слыхали о копченых тритоновых окорочках, — трагически добавила Куин. — Ну а тритонья икра — деликатес, который им и не снился!
— А тритоньи яйца?
— Тритоньи яйца? — повторила Куин, теперь уже непритворно озадаченная.
— Последнее изобретение, — объяснил техник. — В общем, вынимают из ляжки косточку, мясо отбивают, скатывают из него шарики и обжаривают.
— Уф! — выдохнула наемница. — Уже легче Я-то уж представила себе нечто весьма неприличное.
Оба расхохотались. Этан снова сглотнул и исподтишка огляделся, надеясь обнаружить хоть что-нибудь, похожее на раковину. Пара скользких черных тварей подплыла к стене и пучеглазо уставилась на него.
— А знаешь, — отсмеявшись, продолжила Куин, — я подумала, раз уж ты в эту, смену занимаешься отловом, то, может, уступишь мне немного тритончиков. Я их заморожу и возьму с собой. Если, конечно, это не накладно.
— Да у нас этого добра хоть завались, — хмыкнул техник. — Пожалуйста! Можешь взять сто килограммов, двести, триста…
— Ста, пожалуй, будет достаточно. Как раз допустимый груз. Я угощу только командный состав, устрою банкет для избранных!
Дейл понимающе усмехнулся и повел ее по лестнице наверх — туда, где кончалась прозрачная стена. Этан, по ее жесту, опасливо зашагал следом. Платформа послушно поплыла за Этаном, замыкая шествие.
Техник вывел их на ажурный мостик. Внизу, вскипая легкими бурунами, шумела вода; прохладный ветерок освежил Этана и прояснил голову, умерив боль. Он шел, крепко держась за поручень. Несколько водоворотов внизу свидетельствовали о том, что где-то под изумрудно-зеленой толщей скрыты мощные насосы. За этим водяным отсеком виднелся другой, а за ним — третий, тянувшийся еще дальше.
Мостик стал шире, а шум воды перешел в настоящий рев. Техник поднял крышку над подводным вольером, битком набитым скользкими, извивающимися черно-алыми тварями.
— Мама дорогая! — возопил техник. — Сколько их! Ты точно не хочешь накормить всю свою армию?
— Накормила бы, если б могла, — ответила Куин. — Кстати, хочешь я сама отвезу лишнее в удалитель, когда отберу себе. Гостиницы их сегодня не заказывали?
— В мою смену — нет. Да ты бери, не стесняйся.
Он разблокировал вольер, и тот начал медленно подниматься, освобождаясь от воды и спрессовывая черно-алую массу. Еще одно нажатие на клавишу, звук зуммера, сноп голубого света… Даже на отдалении Этан почувствовал мощное действие парализатора. Тритоны тут же перестали извиваться и замерли, неподвижные и блестящие.
Техник выволок большой пластиковый ящик из ряда ему подобных и установил на цифровые весы прямо под дверцей вольера. Затем, подогнав соединительный желоб, открыл дверцу. Обмякшие черные тушки заскользили вниз, шлепаясь в зеленый ящик. Когда цифра на весах приблизилась к отметке «сто», он остановил поток. Сняв с помощью силового манипулятора заполненный ящик, техник установил другой и повторил операцию. Третий ящик остался заполненным не до конца. Техник вывел на экран итоговый вес и занес все данные в компьютер.
— Хочешь, помогу тебе перекидать их в бак? — предложил он.
Этан позеленел от ужаса, но Элли лишь весело отмахнулась:
— Не-а. Иди к своим мониторам. А я тут еще немного покопаюсь. Если уж брать тритонов на экспорт, так самых лучших.
Техник ухмыльнулся и направился к своему посту.
— Смотри, выбери пожирнее! — крикнул он напоследок.
Элли дружески помахала ему вслед, и он, спустившись в люк, исчез из виду.
— Значит, так, — когда она обернулась к Этану, от веселости не осталось и следа, — давайте приведем цифры в соответствие. Помогите-ка мне положить на весы это животное.
Задача оказалась не из легких: Окита уже весь окоченел и упорно не желал покидать свой временный приют. Стащив с усопшего одежду и отстегнув от его пояса полный комплект боевого вооружения, Куин увязала вещи в тугой узел.
Этан наконец взял себя в руки и с трудом положил тело на весы. Каким бы безумием все это ни казалось, он знал одно: Эйтосу грозит опасность. А потому первоначальное желание — улизнуть от наемницы — сменилось прямо противоположным: не упускать ее из виду до тех пор, пока он каким-либо образом не узнает всего, что известно ей.
— Восемьдесят один килограмм четыреста пятьдесят граммов, — отчеканил он таким тоном, каким отчитывался только перед Особо Важными Персонами, посещавшими Севарин. — Что теперь?
— Теперь положите его в один из тех ящиков и накидайте туда тритонов, чтобы общий вес был сто килограммов сто двадцать граммов, — приказала она, взглянув на экран. Недостающие граммы Элли прибавила, достав из куртки вибронож и отхватив им кусок тритоновой тушки, после чего решительно захлопнула крышку.
— Теперь — восемьдесят один килограмм четыреста граммов тритонов в бак, — скомандовала она. Внешне как будто ничего не изменилось: они остались все с теми же тремя ящиками и одной цистерной.
— Может, вы мне все-таки объясните, что мы такое делаем? — взмолился Этан.
— Максимально упрощаем задачу. Сейчас, вместо крайне предосудительного бака с мертвым планетником, мы имеем безобидный бак с вполне законными деликатесами. Осталось всего ничего — избавиться от восьмидесяти с небольшим кило парализованных тритонов.
— Но ведь мы же не избавились от тела! — Этан непонимающе покачал головой. — Вы собираетесь выбросить тритонов обратно? — с надеждой спросил он. — А они не утонут? Они смогут плавать после контузии?
— Ну вот еще! — искренне возмутилась Куин. — Это же разбалансирует всю систему! Здесь все очень тонко. Смысл наших упражнений состоял в том, чтобы сохранить вес, изменив содержимое. А что касается тела — увидите.
— Ну как? Со всем разобрались? — крикнул техник, когда они выплыли из люка с баком и ящиками, погруженными на платформу.
— Как же, разберешься тут! — проворчала Куин. — До меня только сейчас дошло, что надо было захватить емкость посолиднее. Теперь придется еще раз возвращаться. Знаешь, выпиши-ка мне пропуск, и я оттащу этот груз в Удалитель. Услуга за услугу. К тому же мне все равно надо повидаться с Тэки.
— Ну разумеется, какие проблемы! — просиял техник. — Спасибо!
Он вывел из компьютера данные, записал их на дискету и отдал ее Куин, которая тут же поспешно удалилась.
— Отлично, — выдохнула она с облегчением.
Едва лишь створки пневматических дверей сошлись за их спинами, она расслабилась и опустила плечи — первый признак усталости, который заметил Этан.
— Я должна сама проследить за последним актом, — произнесла она и добавила, заметив его вопросительный взгляд: — Мы могли бы оставить ящики, они и так отправились бы в Удалитель по графику, но у меня из головы не шла ужасная мысль: а вдруг в последнюю минуту придет заказ из Транзитной Зоны, Дэйл откроет ящик, и…
— Заказ, на тритонов? — Этан поморщился.
— Да, — она улыбнулась. — Но в ресторанах их подают под видом «лягушачьих лапок высшего качества» — так значится в меню.
— А это, э… этично?
Элли пожала плечами.
— Надо же извлекать из них выгоду. У заезжих снобов блюдо пользуется большим успехом. А коренным жителям этих бестий даже задаром не так-то просто сбыть: нам на них уже смотреть тошно. Но служба биоконтроля отказывается заменить их чем-либо другим. Эти пожиратели водорослей заставляют кислородную систему работать с максимальной отдачей. Так что приходится мириться: кислород прежде всего. А тритоны — просто издержки производства.
Они снова поплыли по коридору. Этан искоса взглянул на наемницу, сидевшую в позе лотоса с отсутствующим видом. Нужно попытаться…
— Что это за генетический проект? — внезапно спросил он. — Ну тот, которым занимался Миллисор. Вам что-нибудь еще об этом известно?
Элли внимательно посмотрела на него.
— Генетика человека. Честно говоря, кроме этого, мне мало что известно. Кое-какие имена несколько ключевых слов… Один Бог знает, что они там задумали. Может, создавали каких-нибудь монстров. Или выращивали суперменов. У цетагандийцев просто параноидальная зацикленность на войне. Возможно, они собирались вырастить в репликаторах батальоны солдат-мутантов, а потом завоевать с ними всю Вселенную…
— Вряд ли, — возразил Этан. — Во всяком случае, не батальоны.
— А почему бы и нет? Почему не вырастить их столько, сколько хочешь, если есть возможность?
— Да, конечно, можно произвести целую армию младенцев, хотя это потребует невероятных затрат. Нужны опытные техники, дорогое оборудование, материалы. Но разве вы не понимаете, что это только начало? Это вообще ничто по сравнению с тем, сколько требуется на воспитание ребенка. У нас на Эйтосе дети — главная расходная статья государственного бюджета. Естественно, питание, затем — жилье, образование, одежда, медицинское обслуживание… Одно только воспроизводство населения, не говоря уже о приросте, отнимает почти все наши ресурсы. Ни одно государство не в состоянии позволить себе выращивание такой специализированной армии.
Элли Куин удивленно вскинула бровь.
— Как странно На других планетах ежедневно рождаются десятки тысяч младенцев, но государства при этом отнюдь не беднеют.
— В самом деле? — заинтересовался Этан. — Не понимаю, как такое возможно. Одни только выплаты за воспитание детей поистине астрономические. Наверное, вы все-таки ошибаетесь.
Элли широко раскрыла глаза, словно ее вдруг осенило.
— Ах, да. Ведь на других планетах это не считается за труд, и потому за воспитание детей там никто не платит.
— Что же это получается?! — изумился Этан. — Один пишем, два в уме? Эйтосиане бы никогда не потерпели подобный грабеж! Неужели ваши воспитатели не получают даже социальных кредитов?
— Я полагаю, — отрывисто бросила Элли, — что на всех остальных планетах это называется материнским долгом. И предложение обычно превышает спрос — среди женщин всегда находятся штрейкбрехеры, которые сбивают цену.
Этан был обескуражен вконец.