Булычев Кир. Великий Гусляр

   Минц кинулся к стене и постучал в ответ. Пауза.
   Снова стук снаружи.
   Вернее, не снаружи, как сообразил Минц, а изнутри холма. То есть кто-то заточен так же, как и они?
   – Что? Кто там? - спросил Лебедянский. - Меня нет!
   Минц снова постучал.
   И тут товарищи по несчастью поняли его. Они обрушили на стену мощную серию ударов. Минц отвечал им короткими очередями, постепенно приближаясь к тому месту, где перегородка или перемычка между камерами была самой тонкой.
   Минц лихорадочно старался вспомнить азбуку Морзе, которую изучил, когда в молодости служил на флоте коком. Но кроме сигнала «SOS», ничего вспомнить не смог - память уже подводила гения.
   Видно, собеседники не знали даже такого простого сигнала. Они колотили бессистемно.
   Лебедянский лишь вяло стонал, а потом сообщил Минцу, что умирает, но стонать не перестал, Минц ничем не мог помочь главе города и поэтому поднял с пола осколок камня и принялся царапать им по стене, надеясь когда-нибудь процарапать в ней отверстие.
   Но люди по ту сторону стенки были лучше вооружены. По крайней мере после недолгого молчания они вернулись к стене, и послышались ритмичные уверенные удары.
   Это продолжалось не меньше получаса. К тому времени воздуха в пещере почти не осталось, и Минц, чтобы не тратить его понапрасну, улегся на пол и закрыл глаза.
   Из забытья его вывела струя свежего воздуха.
   Минц с трудом открыл глаза.
   В пещере горели свечи - несколько свечей, отчего казалось, что профессор попал на елку, тем более что вокруг стоял такой суматошный и оживленный шум, будто окружающие намеревались пуститься в пляс.
   – Объясните! - попытался перекричать окружающих Минц.
   И тут в сиянии свечей и фонарей к нему склонилось очаровательное лицо Марины:
   – Только не волнуйтесь, Лев Христофорович, все будет в порядке. Мы вас нашли.
   – Как? Как вы нашли?
   – Все просто, Христофорыч, - отозвался оказавшийся рядом Корнелий Удалов. - Эти голубки меня разбудили...
   – Мы с Аркашей беседовали о палеонтологии, - вмешалась Марина. - А когда он меня домой провожал, то увидели, что вы с товарищем Лебедянским на машине в лес поехали, а за вами черного вида джип промчался и в нем известный бандит нашего города...
   – Благодетель, - иронически пояснил Удалов.
   – Мы - к Корнелию Ивановичу. Корнелий Иванович - пешком в лес.
   – Мы пробег совершили, - сказал Удалов. - Для моего пенсионного возраста нечто невероятное! До сих пор отдышаться не могу.
   – А навстречу нам джип катит...
   – Когда подбежали к пещере, видим, что машина Лебедянского пустая. И это бы еще ничего, но входа в пещеру нет! Вход в пещеру завален. И никаких сомнений - дело рук Вениамина, - закончила Марина.
   – Повторите! - послышался слабый голос.
   Все обернулись. Анатолий Борисович приподнялся на локте, и глаза его отчаянно сверкали.
   – Повторите! - взмолился он. - Вы уверены, что не клевещете на предпринимателя, основателя благотворительного фонда помощи детям матерей-одиночек?
   – Что видели, о том и говорим, - грубо сказал Удалов.
   – Подлец! - прошептал Толик и лег на пол, чтобы умереть. Жить ему больше не хотелось. Вернее, хотелось бы, придумай он достойную месть дяде Вене. Но пока ничего не придумывалось.
   – Мы потыркались со стороны входа, - сказал Аркадий, - но безрезультатно. Здесь без трех бульдозеров ничего не сделаешь. И тогда Корнелий Иванович сообразил, что в этом холме есть другие пещеры.
   – То есть другие динозавры, - пояснила Марина.
   – Я их повел в соседнюю пещеру, которую с детства помню, - пояснил Удалов.
   – Очень интересно, - сказал Минц. - И там тоже помпейский динозавр?
   – Без сомнения, - ответил Удалов. - Рассказывать дальше?
   – Конечно!
   – Мы сообразили, что стенку между пещерами нам никогда не прошибить. Что делать будешь? В город бежать за ломами? А что если вы за это время задохнетесь?
   – Мы были к этому близки, - признался Минц.
   – И тут мы слышим - народ шагает, - сказала Марина.
   – Притом многочисленный и хорошо снабженный для раскопок.
   Народ, о котором шла речь, между тем начал собираться в дорогу. Люди, спасшие Минца, подходили к нему по очереди, жали руку, желали здоровья и счастья в работе и личной жизни.
   – Ну, мы пошли, - говорили они, - работа не ждет. Человек должен сам ковать свое счастье.
   Один за другим люди потянулись к дырке в стене и исчезли в темноте.
   – Кто же они? - спросил Минц.
   – Кладоискатели, - ответил Удалов. - Отсюда километрах в десяти проходит симпозиум кладоискателей. Со всей России съехались.
   – Но почему у нас? - удивился Минц.
   – С каждой находки - поступление в городскую казну, - раздался голос Лебедянского. - У нас здесь открытая кладоискательская зона. Привлекаем капиталы.
   – Но их-то что влечет?
   – Ох, Лев Христофорыч, - вздохнул Удалов. - Забыл, что ли, про разбойника Крутояра, который зарыл под обрывом реки Гусь у Гавриловой заимки по-над Ксенькиным омутом свой сундук с драгоценностями во второй половине восемнадцатого века?
   – Но это же легенда!
   – Для кого легенда, а для других - трезвая реальность, - ответил Удалов. - Не читал ты в газете «Гуслярский триколор» о находке по-над Ксенькиным омутом кольца со смарагдом? Крупнейшие специалисты исследовали кольцо и постановили, что оно принадлежало поэту Гавриле Державину, которого крутояровцы ограбили в мае 1768 года, оставив ему только шапку, чтобы не застудил своего главного дарования.
   – Нам повезло, что мы столкнулись с кладоискателями в лесу, - добавила Марина. - К счастью, на симпозиуме будут проходить практические занятия, и каждый, кто прибыл сюда, нес ледоруб или кирку. Так что спасли вас в мгновение ока.
   Аркадий помог подняться Лебедянскому, который чувствовал себя слабым и подавленным.
   Минц в последний раз кинул взгляд на пещеру, придавленную рухнувшим потолком...
   – Десять негритят пошли купаться в море, один из них утоп, - пробормотал профессор.
   В следующей пещере Минц остановился и стал с помощью воображения представлять себе, каким же был динозавр, испарившийся здесь пятьдесят миллионов лет назад.
   Он оказался крупнее предыдущего, на спине у него был гребень - можно было угадать это по щелям, протянувшимся вереницей на потолке.
   – Наверное, стегозавр, - предположил Минц. - Надо нам будет сегодня же обследовать все пещеры холма и снять его план. Как вы думаете, Анатолий Борисович, вы сможете выделить нам для этого специалистов?
   – Если буду жив, - ответил мэр.
   И с ним никто не стал спорить, потому что вспомнили об опасности, поджидающей всех в городе.
   Потом Минц произнес:
   – И все-таки интересы науки должны стоять на первом месте.
   Вскоре они выбрались наружу. Минц зажмурился от света, показавшегося ему ослепительным. Лебедянский вообще потерял равновесие и чуть было не рухнул на землю.
   Потом они побрели к дороге.
   Но далеко уйти не смогли.
   Посреди тропинки, опираясь на алюминиевые палки, стоял ветхий горбатый старик в сильных очках.
   – Э, - произнес он, - молодые люди... вы не скажете, как можно пройти к динозаврам?
   – Академик Буерак! - воскликнул Минц. - Какими судьбами?
   Пришлось возвратиться в пещеру, потому что стыдно было сказаться усталыми, когда древний старец добрался до Гусляра, чтобы ознакомиться с открытием.
   С неожиданной резвостью старик-палеонтолог полез по пещерам. Даже при слабом свете фонаря, даже в очках в шестнадцать диоптрий он умудрился сделать несколько важных открытий касательно шерсти, пластин, когтей и даже зубов помпейской породы ящеров.
   В город он идти не хотел - предпочел ночевать в пещере, чтобы не отвлекаться от работы. И когда Минц стал уговаривать его отдохнуть, он ответил решительно:
   – Отдых нам только снится. В моем возрасте приходится ценить каждую минуту.
   Они ушли в город; академик Буерак махал им сморщенной рукой.

Глава 7

   Лебедянский не отставал от Минца. Он полагал, что пока рядом Лев Христофорович, жизнь его почти в безопасности. Хотя угадать, на какие шаги решится дядя Веня, было трудно.
   А город кипел.
   Многие уже знали о покушении на Минца и Лебедянского, некоторые, особенно демократы, выражали сочувствие. Другие отводили глаза, полагая, что теперь дни мэра сочтены - раз его крыша поехала в другую сторону.
   Как ни странно, хотя о подробностях покушения судачил весь Великий Гусляр, сам дядя Веня не знал, что его враг остался в живых, а жена Анатолия Борисовича Катерина не догадывалась о провале покушения, ею же и спровоцированного.
   Лебедянский дошел с Минцем почти до его дома, а потом дворами, огородами и аллеями городского парка пробрался к себе. Там он отсиживался в кустах, наблюдая за входом.
   Через час он перебежками добрался до подъезда и стремглав через три ступеньки вознесся на третий этаж.
   Он открыл дверь своим ключом.
   Дочь, светоч родительских глаз, была дома и закричала с порога:
   – Ну как, откопал динозавра?
   – Динозавр скоро будет, - ответил папа и, отстранив девочку, пробежал на носках в большую комнату, где Катерина сидела перед телевизором - крепкие ноги во весь диван, сигарета в зубах, стакан с джином в руке. Она вовсю пользовалась тем, что муж уже убит и больше не придется скрывать свои пагубные привычки.
   – Ральфуша? - спросила она, не отрывая взгляда от телевизионного экрана. - Ты заставляешь себя ждать, кобель паршивый. Ну иди сюда, животное.
   Катерина протянула могучую руку в сторону двери, и Лебедянский еле удержался, чтобы не плюнуть в нее.
   Вместо этого он сделал еще шаг и перекрыл собой экран телевизора.
   Нетрезвый взгляд жены медленно пополз по его некрупному телу, и судорога недовольства исказила лицо супруги мэра.
   – Как же так? - спокойно спросила она. - Мне же слово дали, что с тобой покончено.
   – Со мной не покончено, - так же спокойно ответил Анатолий Борисович, - как не покончено со свободолюбивым и трудолюбивым русским народом. Не выйдет!.. А с такими, как ты и твой так называемый дядя, мы поступим не только по закону, но и по справедливости.
   Тут нервы Катерины не выдержали. Женщиной она была подлой, но эмоциональной, то есть склонной к слезам.
   – Не убивай! - закричала она и поползла на коленях к Лебедянскому.
   – Не дождешься, не убью! - воскликнул мэр. - Только признайся, что вы вместе с дядей всю эту подлость спланировали.
   – Ну какое тут может быть планирование, - возразила Катерина, продолжая ползать. - Нервная женщина пожаловалась близкому родственнику на невнимание мужа - всего делов-то.
   Катерина лгала, но Лебедянский узнал все, что хотел. Сомнений в том, что его убийство было организовано дядей Веней, не осталось.
   Он замер, размышляя, каким должен быть его следующий ход.
   Но тут дверь отворилась, и вошел охранник дяди Вени по имени Ральф. Мать его была женщиной, а отец ротвейлером. Поэтому и внешность, и хватка у него были соответствующие. Говорил он редко и с трудом.
   Ральф изумленно зарычал, увидев живого Лебедянского. Сам ведь взрывал.
   Мэр понял, что второе покушение на его жизнь окажется удачным, и потому ринулся в открытое окно третьего этажа. От травм его спасло только то, что он упал на крышу джипа, в котором приехал Ральф. Крыша прогнулась и приняла в себя Лебедянского, как в колыбель. Мэр вылез из колыбели и, прихрамывая, побежал со двора. Ральф высунулся в окно и звонко лаял ему вслед.
   В несколько минут Лебедянский добежал до мэрии.
   Рабочий день кончался, и в коридорах было пусто.
   Задержавшиеся чиновники с удивлением глядели на главу города, который несся к своему кабинету. Ходили слухи, что его убили наемные киллеры, да вот, оказывается, слухи оказались ложными.
   Миновав секретаршу, Лебедянский вбежал в кабинет и кинулся к телефону.
   Он набрал прямой номер губернатора.
   Номер не отвечал. Губернатор уехал на примерку костюма, который шился к приезду в область Филадельфийского симфонического оркестра.
   Лебедянский раскрыл спецкнижечку и нашел телефон Кремля.
   – Ждите ответа, - попросили Лебедянского. Потом музыка проиграла несколько тактов мелодии Гимна России, и другой приятный голос сообщил: - Президент Российской Федерации не может сейчас ответить на ваш звонок. После третьего гудка прошу оставить ваше послание.
   Лебедянский выпрямился - все-таки разговариваешь с президентом - и доложил:
   – У аппарата Лебедянский. У меня сообщение государственной важности. В окрестностях Великого Гусляра найдены динозавры. Повторяю: не скелеты и не останки, а точные отпечатки динозавров в полный рост, что является мировой сенсацией и принесет нам с вами славу и бессмертие. Однако черные силы олигархии уже тянут свои руки к народному достоянию. Прошу вас немедленно прислать в Великий Гусляр надежные воинские части, а также охрану для меня лично. - Лебедянский задумался, все ли сказал. Он уже готов был повесить трубку, но вспомнил и закричал: - Главное - устроить заповедник. Сохранить все для потомков! Вы меня понимаете?
   Но автоответчик на это ничего не ответил.
   Лебедянский опустил трубку.
   И тут же телефон зазвонил.
   Неужели президент так быстро вернулся?
   Лебедянский схватил трубку.
   – Это ты, Толик? - раздался голос дяди Вени.
   – Я.
   – Ты чего же меня обманываешь?
   – В каком смысле?
   – Мы тебя уничтожили как класс, а ты снова жужжишь? Моя станция подслушивания перехватила твой звонок президенту. Ну как тебе не стыдно такого человека, как наш уважаемый президент, всякой чепухой беспокоить? Какие еще динозавры?
   – В том холме на самом деле таятся динозавры, - решительно ответил Лебедянский. - И вы, дядя Веня, одного из них взорвали! Несмотря на то, что я отменил решение о выделении холма под строительство.
   – Документ у меня на руках. И учти, до президента твой голосок не долетел.
   – Пути назад нет, - отрезал Лебедянский. - Ты меня убил, а я тебя посажу.
   – Ха-ха, - сказал Веня голосом голливудского гангстера. - Мертвый хватает живого.
   Лебедянский бросил трубку и ринулся к двери.
   За столом секретарши сидел Ральф и скалил большие желтые клыки. Он поднял пистолет с глушителем.
   Мэр бросился обратно в кабинет и, повалив на бок книжный шкаф, забаррикадировал дверь. После чего кинулся к окну.
   Под окном стоял Веня с мобильником у плоского боксерского уха. За его спиной высились два автоматчика.
   Лебедянский заметался по кабинету, как заяц.
   Дверь большого шкафа, в котором хранились архив и посуда для банкетов, приоткрылась.
   – Заходи, Толик, - сказал Удалов. Лебедянский в отчаянии залез в шкаф.
   Удалов закрыл дверь. В полу шкафа обнаружился люк, сквозь который пробивался слабый свет.
   – Еще во времена Екатерины Великой соратники Пугачева уходили этим подземным ходом в слободу.
   – Это здание такое старое?
   – Дом перестраивался много раз по вкусу эпохи. Но туннель не трогали. Каждый последующий градоначальник понимал, что ход может понадобиться.
   Они спускались под косым углом. Воздух становился все более затхлым, приходилось на каждом шагу прорывать головами толстую упругую паутину, ступеньки под ногами были скользкими.
   К Лебедянскому возвращалась сила духа.
   – Надо будет выходить на связь с Кремлем, - сказал он.
   – Мы подключаем мировую общественность, - ответил Удалов. - Тише!
   Они остановились. Сзади далеко, но явственно доносились шаги и голоса.
   – Черт побери! - выругался Удалов. - Они нас выследили.
   Пришлось бежать быстрее, потом ползти на четвереньках. Сверху срывались тяжелые холодные капли и норовили попасть за шиворот. Мэр оскользнулся и поехал считать мокрые ступеньки. Набил шишек, но терпел.
   Они выскочили наружу в густых кустах возле моста через Грязнушку - речка пропала лет триста назад, но мост сохранился. Ломая кусты, выбежали на дорожку и припустили на Пушкинскую.
   Как назло, погоня не отставала и видела, куда они направляются.
   – Давай к Минцу! - приказал Удалов. - Я буду отвлекать. Как птица от гнезда.
   Он побежал по улице, махая руками, а Лебедянский отступал задами.
   Через шесть минут он влетел в полуоткрытую дверь квартирки великого ученого.

Глава 8

   – Меня надо спасать! Срочно! - крикнул мэр с порога. Минц спокойно запер дверь.
   – У нас есть три-четыре минуты, - сказал он.
   – Куда бежать?
   – Куда скажу, - ответил Минц и вынул из ящика письменного стола небольшой рюкзачок, сделанный из серого металла.
   – Это мне?
   – Надевайте. Осталось две минуты.
   Мэр понял, что время шуток прошло.
   Он начал натягивать рюкзачок, с какими ходят по миру европейские длинноволосые туристы.
   – Слушайте меня внимательно, - сказал Минц. - На вас машина времени. Портативный вариант. Не ахайте - некогда. Машина еще не изобретена и не запатентована. Ее привез со звезд наш друг Удалов. Действие ограничено, и вообще, в таком виде она не имеет практического применения. Но вам она пригодится. Вы нажмете вот эту кнопку, видите?
   – Вижу.
   – Стоп! Не нажимайте раньше времени! Я еще не настроил.
   К стеклу снаружи прижался нос Ральфа. Он вынюхивал жертву.
   – Вы сейчас переместитесь на неделю вперед.
   – А это не опасно?
   – Опаснее оставаться здесь. Вас наверняка убьют.
   – Я понимаю. Но я имею в виду здоровье - перемещение не повредит моему здоровью?
   – Любому руководителю низшего звена, как, впрочем, и руководителю столичного звена, не свойственно чувство благодарности... Жмите на кнопку. Вы окажетесь здесь через неделю. Время - лучшее убежище.
   Руки Лебедянского дрожали. Он никак не мог попасть пальцем в кнопку.
   Ральф высадил плечом стекло и прицелился.
   Профессор сам нажал кнопку.
   Лебедянский тихо ахнул и растворился в воздухе. Пули охранника прошили пустое пространство, в котором только что находился руководящий работник.
   Ральф ввалился в окно. Он рычал. За ним последовал сам дядя Веня.
   – Где он? - спросил дядя Веня. - Найду - всех перестреляю.
   – Простите, но всех вы не перестреляете, - ответил профессор Минц.
   Ральф кинулся было опрокидывать приборы и реторты, но Минц успел предупредить:
   – Половина реактивов крайне ядовита. Некоторые могут погубить все живое в пределах трех километров, а в одной из пробирок хранится средство пострашнее атомной бомбы. Если вы мне не верите, можете продолжать разгром.
   Дядя Веня обладал интуицией.
   – Его здесь нет, - сказал он. - Я нутром чую. Сбежал.
   Ральф тявкнул, соглашаясь с начальником.
   И они ушли, оставив разбитое окно да выбоины от пуль.

Глава 9

   Удалов и Минц отправились на холм. По дороге их догнали Аркаша с Мариной. Аркаша влюбленно смотрел на спутницу и сбивался с шага.
   На выезде из города их обогнал джип: в нем сидел сам дядя Веня, а также Ральф и две женщины на заднем сиденье. Потолще - супруга дяди Вени, потоньше - Катерина. Теперь, когда все поняли, что Катерина окончательно осиротела, семейство дяди Вени приютило ее.
   Ральф высунул из окошка морду и оскалился.
   – На дорогу смотри! - крикнула жена дяди Вени Розочка, в девичестве Аймухамедова.
   – Не обращайте внимания, - сказал профессор Минц. - Они ищут мэра. Пускай разведывают.
   – У нас много проблем, Лев Христофорович, - сказал Аркадий.
   – И одна - главная, которую я при всей своей гениальности пока не смог решить.
   – Как проявить динозавров, - сказала Марина. Она была умной девушкой.
   – Вот именно.
   – Надо как итальянцы, - подсказал Удалов. - Залить в пещеру гипса, обколоть его со всех сторон - и получится динозавр в полный рост.
   – Боюсь, - заметил Минц, - что эта идиотская идея придет в голову кому-нибудь еще.
   Удалов замолчал, обидевшись.
   – Пойми, - обратился к нему профессор, - ведь как только ты разрушишь пещеру, то тем самым уничтожишь негатив динозавра... В чем прелесть фотографического негатива?
   – В чем? - спросил Аркаша.
   – В том, что с него можно напечатать два или больше снимков. А как только мы разрушим пещеру, у нас останется лишь гипсовая отливка. Снимок в единственном экземпляре.
   Мысль Минца дошла до его спутников и огорчила их.
   Только что все казалось простым. Отделаемся от разбойников, наладим охрану, объявим район заповедным, а потом по примеру итальянцев зальем дыру гипсом. И никому, кроме Минца, не пришло в голову, что главную ценность представляет даже не гипсовая отливка, а сами стены пещеры, на которых сохранился отпечаток шкуры ящера.
   – Пилим горы пополам, - подал голос Аркаша. - Половинку динозавра отливаем в одной части горы, половинку в другой - вытаскиваем их, не разрушая породы, составляем, как две половинки шара - и динозавр готов.
   – Идея разумная, - согласился Минц. - Но представьте себе, коллеги, во что она обойдется городу и Академии наук? Кто и откуда достанет такие деньги?
   – Пускай американцы раскошелятся, - предложила Марина. - А то как войска туда-сюда посылать, они молодцы, а вот динозаврам помочь - их нету.
   – Нельзя, - вдруг произнес Удалов, который молчал так давно, что все о нем забыли, - они тогда за долги всех динозавров к себе увезут. На сохранение. Я слышал, что они даже статую Свободы из Франции увезли за долги.
   – Думайте! - призвал друзей Минц. - Думайте и еще раз думайте. Должен быть выход из этой ситуации.
   Некоторое время они шагали молча, потом выступила со своей идеей Марина.
   – А если отыскать резину, которую можно было бы вытащить из пещеры через вход? Мягкую резину.
   – Проверим, - сказал Удалов. - Но пока я о такой резине не слышал.
   Утренний лес помалкивал, приближалась осень. Пора птичьей влюбленности давно прошла, из яиц вывелось потомство, которое надо кормить, учить летать и защищать от хищников. Тут уж не до песен. А некоторые из птиц, может быть, уже раскаивались, что слишком много пели.
   Когда друзья вышли на поляну перед холмом, где стоял джип, они увидели четыре враждебных фигуры наверху, на вершине холма, под соснами. Те стояли, подобно витязям, которые всматриваются в даль - не приближаются ли хазары.
   У входа в пещеру на складном стульчике дремал академик Буерак.
   Пришедшие стали ступать на цыпочках, чтобы не разбудить великого палеонтолога, но тот открыл глаза, надел очки и произнес:
   – Я описал там, в горе, великолепный экземпляр трицератопса. Чудесный экземпляр. Кстати, коллеги, как вы намерены поступить дальше? Хорошо бы сделать слепки.
   Голос академика почти не дрожал.
   – И еще мне хотелось бы узнать, какой варвар взорвал одну из пещер? Это преступление совершено совсем недавно.
   – Вы правы, Аристарх Семенович, - виновато ответил Минц, который понимал, что не будь в пещере его и мэра, динозавр остался бы цел. - Я несу ответственность.
   – Ответственность - не штаны, - сказал академик. - Ее не носят, а тащат, как тяжкий крест.
   Минц стоял, покорно склонив лысую голову.
   – Еще один погубленный динозавр, и я вас отлучу от большой науки! - предупредил Буерак. - Где у вас здесь диетическая столовая?
   От помощи он отказался и поковылял, опираясь на алюминиевые палки, к столовой номер один.
   В тот день Минц с Удаловым и молодыми людьми решили обследовать по мере возможности весь холм и выяснить, сколько в нем пещер и динозавров, хотя это не означало, что динозавров ровно столько же, сколько пещер.
   Когда Аркаша полез на холм, чтобы посмотреть, что за дыра виднеется за стволом нависшей над крутизной сосны, сверху раздался грозный оклик:
   – Ты куда прешься, блин?
   Кричал дядя Веня. Он был недоволен.
   – А вам какое дело? - крикнул в ответ Удалов.
   – Это мой дачный участок, - объяснил дядя Веня. - У меня сегодня строительство начинается.
   – Пока не началось! - крикнула Марина.
   – К тому же вы не имеете права, - сказал Удалов.
   – Право сильного - его мускулы! - ответила Розочка, жена Вени.
   – Вот мой Толик поперся против силы, и кранты! - добавила Катерина.
   – Ваш супруг, Катерина Павловна, - крикнул Удалов, - находится в безопасности и вне пределов досягаемости криминальных элементов. Он вернется со щитом и отрядом ОМОН, поверьте моему слову.
   – Чепуха! - откликнулся Веня. - Я его лично испарил.
   Пока шла дискуссия, исследование холма продолжалось. Аркаша отыскал небольшую дыру, Марина залезла к нему и передала фонарь. Удалов, как бывший строитель, сел на пень и разложил на коленях лист картона, на который начал наносить план холма и пещер с ископаемыми.
   Действие этого спектакля проходило как бы в трех уровнях.
   На вершине холма суетились Веня со своими спутниками. Они мерили площадку вдоль и поперек, рассуждая, в какую сторону развернуть веранду и где поставить каменную стенку, чтобы при нужде из-за нее отстреливаться.
   Этажом ниже Аркаша с Мариной ползали по пещерам и ходам внутри холма, поражаясь тому, как же люди за столько веков не сообразили, что пещеры - это внутренности исчезнувших динозавров.
   Наконец, у подножия холма Минц с Удаловым вели исследовательскую работу, стараясь представить, сколько же всего ящеров таится в холме.
   Между «этажами» царило временное перемирие. Тем более что детали занятий соперников соседнему «этажу» не были ясны. К примеру, Минц не подозревал о том, что Аркаша с Мариной, вместо того, чтобы лезть в хвост очередного динозавра, страстно целуются в кромешной тьме, и Марине, оказывается, совсем не страшно. В то же время дядя Веня не понимал, что там рисуют на картонке пенсионеры. Вернее всего, донос на него. Но к доносам он привык. Донос - это не более чем лишний расход. Заплати - и донос ликвидируют. Сейчас не сталинские страшные годы, сейчас все гуманитарно.