Булычев Кир. Великий Гусляр

   – Тогда не спешите изобретать, - сказал карлик.
   В этот момент неподалеку раздались выстрелы. Удалов с карликом привычно нырнули в траву, а их знакомые охотники начали отстреливаться.
   – Бежим отсюда, - сказал Удалов. - Убьют.
   Острадам согласился, и короткими перебежками они бросились обратно к машине. По дороге они чуть не натолкнулись на костер. У костра сидели в кружок охотники, а на громадном вертеле что-то жарилось.
   – Ой! - испугался Удалов. - Ты посмотри! Они не только взаимно уничтожаются, но и поедают друг друга.
   – Да, это ужасно, - согласился карлик. Он осторожно приподнялся, пригляделся и потом, улыбнувшись, заметил:
   – Никогда не видел у охотников рогов.
   – Рогов?
   Удалов присмотрелся и понял, что ошибся. На вертеле жарился самый обыкновенный олень.
   – Но как же так? Они же постановили? - сказал он. - Они же должны только друг за другом... ведь экологический баланс, животный мир, защита окружающей среды...
   – Это все для общественности, - сказал цинично Острадам. - Если они и пристрелят кого-нибудь, то таких вот дураков, как мы с тобой. Чтобы их жены видели, что они зря патронов не тратят. Побежали!
   И они побежали дальше.
   Но не успели пробежать и ста шагов, как услышали сзади топот. Раздался выстрел.
   – Охотники! - крикнул Удалов. - Скорей, мой друг!
   Удалов оглянулся и понял, что их настигают не охотники, а палачи.
   К счастью, могильщик и Тулия были никуда не годными стрелками.

Глава восемнадцатая, в которой продолжается путешествие Удалова по другим планетам

   Даже не успев отдышаться, беглецы снова нырнули в машину и перескочили на следующую планету, лишь на минуту опередив преследователей.
   Планета сначала испугала.
   Такого мрачного запустения, такой экологической безнадежности путешественникам встречать не приходилось, несмотря на то, что оба побывали в различных космических местах.
   Черные озера источали отвратительные промышленные запахи, бывшие леса поднимались скелетами бывших стволов, горы давно уже превратились в карьеры и холмы отработанного шлака, воздух был приспособлен для чего угодно, только не для человеческого дыхания.
   Зажимая нос рукой, Удалов произнес:
   – Давай, дальше полетим. Пока живы.
   – Погоди, - хладнокровно ответил Острадам. - То, что мы видим, - следы деятельности развитой, хоть и не очень разумной цивилизации. Настолько развитой, что они использовали на планете все, что можно использовать. Допускаю, что они строили космические корабли.
   – Если и строили, - разумно возразил Удалов, - то их корабли так воняли, что далеко не улетишь.
   – Ах, Удалов, - сказал Острадам. - Ты не представляешь, до чего изобретательны разумные существа. Пока окончательно не вымрут, они продолжают жить, размножаться и даже смотреть кино.
   Удалов тем временем огляделся и обратил внимание на то, что леса заводских труб не выделяют никакого дыма, развалины бетонных сооружений лишены признаков жизни, и по дорогам, заваленным бумагой и консервными банками, никто не ездит.
   – У меня подозрение, что они уже вымерли, - сказал Удалов. - Так что на кино рассчитывать не приходится.
   – Или возьмем оптимистический вариант, - поправил его Острадам. - Оптимистический для них и грустный для нас.
   – Какой?
   – Улетели они отсюда. Эвакуировались. Нашли другую планету и улетели. Из чувства самосохранения. Но все-таки надо пройти немного вперед, проверить.
   Удалов покорно поплелся за предсказателем, стараясь не дышать. Но дышать приходилось, и от этого кружилась голова.
   Они прошли шагов сто, чуть не провалились в заброшенную канализационную систему, как вдруг в огрызке бетонной стены распахнулась дверь и оттуда вышел прилично одетый человек, по внешнему виду инопланетянин. Он был сравнительно чист, сравнительно умыт и производил благоприятное впечатление, если не считать волнения, отражавшегося на его лице.
   – Простите! - закричал он. - Извините. Я запоздал. Установка сломалась! Какое счастье, что вы меня дождались.
   – Здравствуйте, - сказал Острадам осторожно.
   – Добрый день, - сказал Удалов, который заподозрил, что их с кем-то спутали. - Вы кого ждете?
   – Вас, - откликнулся абориген. - Но нашу планету так трудно отыскать, что мы почти отчаялись.
   – Зачем же вы нас ждете? - спросил Острадам.
   – Для консультации, вы разве нашего письма не получили?
   – Нет. Мы вообще к вам попали случайно.
   – Так вы не специалист по первобытным водорослям?
   – Ни в коем случае!
   – Значит, вы специалист по первобытным водорослям? - обратился абориген к Удалову.
   – Нет, я по жилищному строительству, - признался Удалов.
   – Но может быть, вы чего-нибудь понимаете в водорослях?
   – Понимаю, - вдруг сказал Острадам. - Мне пришлось как-то прожить полгода на планете Океан и питаться только морской капустой. Очень укрепляет здоровье, но портит настроение.
   – Все! - обрадовался абориген. - Поехали!
   – Нам некогда.
   – Клянусь, мы задержим вас на полчаса, зато наградим за консультацию лучшими жемчужинами Вселенной. Неужели у вас нет родственников или любимых, кому вы хотели бы привезти по жемчужине?
   Этот аргумент сразил Удалова. Ему очень захотелось привезти по жемчужине жене Ксении и... нет, о другой женщине он заставил себя не вспоминать.
   – Прошу за мной, - сказал абориген, открывая дверь в бетонной стене. Эта дверь вела никуда. За ней, в кривом проеме были видны те же черные трубы мертвых заводов и испарения, поднимавшиеся над отравленными ручьями.
   Абориген смело шагнул в ложную дверь и исчез.
   – Подземные жители, - сказал Удалов, который уже все понял. - Там у них лифт. - И ступил вслед за аборигеном.
   Неведомая сила подхватила его и понесла по бесконечному неосвещенному туннелю, среди разноцветных разводов и искр. Это путешествие продолжалось неопределенное время, потому что время перестало существовать. Потом в глазах Удалова что-то сверкнуло, и раздался приятный голос аборигена.
   – Промежуточная станция.
   Удалов открыл глаза и обнаружил, что стоит в дверном проеме, в окружении пейзажа, очень напоминающего тот, что он только что покинул. Труб, правда, меньше, и расположены они иначе, испарения несколько иного цвета, и воздух пахнет гадко, но по-другому, чем минуту назад.
   – Что случилось? - спросил Корнелий у аборигена. - Куда мы переехали?
   – Простите, - сказал абориген. - Это еще не конец пути. Надо спешить. Следуйте за мной.
   Он снова шагнул в пустой проем двери и исчез.
   Не останавливаться же на полпути. Удалов последовал его примеру. И все повторилось вновь - ощущение пустого туннеля, мелькание цветов и искр...
   Они стояли у проема двери в окружении опустошенного пейзажа. Воздух здесь был куда более сырым, хоть и не менее вонючим, желтый туман скрывал окрестности, а из него торчали заводские трубы, развалины домов были крупнее, но тем не менее оставались развалинами...
   – Ну все? - спросил Острадам. - Приехали?
   – Простите, - сказал абориген. - Попрошу следовать за мной.
   И снова шагнул в дверь.
   Острадам поглядел на Удалова, Удалов на предсказателя, они согласно пожали плечами - что остается делать в таких случаях? - и шагнули в дверь.
   На этот раз опустошение казалось не таким полным. Может потому, что неподалеку шумело море, горы на горизонте были не настолько разрушены, как в предыдущих пейзажах, однако полное безлюдье и господство пыльных запахов приводило к мысли, что и в этом мире жить человеку противопоказано.
   – Все? - спросил Удалов. - Надоело по вашим туннелям летать.
   – Почти все, - сказал абориген. - Последний виток.
   И он юркнул в дверь, опасаясь, что гости будут возмущаться.
   На этот раз абориген не обманул.
   Мир, в котором они оказались, был кое-как пригоден для дыхания. Свидетельством тому были люди, встречавшие их у двери. Они собрались там небольшой толпой, кое-кто в противогазах, кое-кто в скафандрах... На склоне горы виднелась зелень, в воздухе пролетела странная птица, похожая на летучую мышь...
   Удалов, пожимая руки хозяевам, сделал несколько шагов вперед и тогда только понял, что находится на небольшом острове. Зеленое море, усеянное нефтяными вышками и отдельными платформами искусственного происхождения, тянулось к горизонту.
   – Специалист приехал... специалист приехал... - прокатывался по толпе встречавших шепот. Грустные лица несколько оживились.
   – Так что же вы хотели нам показать? - нетерпеливо спросил Острадам. - Где ваши водоросли?
   – Сначала пообедаем, - сказал их проводник. - Потом вы выберете себе по жемчужине...
   За обедом, скромным, без спиртных напитков, состоящем в основном из даров моря и синтетической картошки, хозяева планеты поделились с гостями своими проблемами и тревогами.
   – Вы видели, в каком состоянии находится наш мир? - спросил сидевший во главе стола президент планеты.
   – Видели, - вздохнул Удалов. - Безобразие.
   – А что можно поделать? Мы же цивилизация. А цивилизация - это уничтожение природы.
   – Не совсем так, - сказал Удалов. - Это зависит от нас.
   – Правильно, - согласился президент. - Но если вы далеко зашли по порочному пути, остановиться трудно, а порой уже невозможно. Мы не смогли.
   – Жаль, - сказал Острадам. - Значит, все погубили, а потом эмигрировали?
   – Да. Иначе нечем было дышать, нечего было копать, нечем было питаться.
   – И вы стали осваивать другие континенты, - сообразил Удалов.
   – Все не так просто, - вздохнул президент. - Континенты к тому времени, когда мы спохватились, были уже опустошены.
   – Так это мы путешествовали по другим планетам! - догадался Острадам.
   – Нет, мы на своей планете. Куда перевезешь пять миллиардов жителей?
   – Сейчас нас уже меньше, - вмешался проводник. - Сейчас нас и миллиона не наберется.
   – Все равно... Все в природе взаимосвязано.
   Наступила грустная пауза, и Удалов не посмел ее прерывать. Наконец, президент смахнул набежавшую слезу и продолжал:
   – Нас спасло путешествие во времени. Временные туннели, которые мы открыли в самый критический момент. Мы научились перемещаться в прошлое и догадались, что можно эвакуироваться в те времена, когда людей на планете еще не было. И вот мы взяли личные вещи, детей и ценности и перевезли нашу цивилизацию на миллион лет назад. Это было великолепно. Первые годы мы нежились на лужайках и купались в море... а потом...
   Тяжелый вздох пронесся над обеденным столом.
   – И вы погубили собственную планету за миллион лет до вашей эры? - спросил Острадам.
   – Разумеется. Мы оказались верны своим привычкам.
   – И двинулись дальше в прошлое?
   – И двинулись дальше. И с каждым разом мы губили природу быстрее, чем прежде. В конце концов мы попали в такое отдаленное прошлое, что суши стало недостаточно, чтобы прокормить население. И вот мы стоим на пороге отступления в первобытный океан. В океан, в котором лишь зарождается жизнь, в котором господствуют водоросли и мелкие амебы. Обратного пути для нас нет - все будущее уже безнадежно загажено...
   – Вы умудрились погубить собственную планету пять раз! - в ужасе воскликнул Удалов.
   – Если бы пять... - сказал президент. - Мы загубили ее восемнадцать раз!
   – Но вы же загубите и океан!
   – Весьма возможно, - сказал президент. - Тогда нам придется отступить в момент возникновения планеты...
   – И пожить в вулканах? - в голосе Острадама прозвучал сарказм.
   – Боюсь, что так, - президент был серьезен.
   – А пока этого не случилось, - натянуто улыбнулся проводник, изображая исторический оптимизм, - мы просим вас слетать с нами на разведку в первобытный океан, куда мы переселяемся в будущем году, и помочь нам наладить производство продуктов питания из водорослей и амеб...
   Острадам, сжалившись над обреченной цивилизацией, натянул водолазный костюм и отправился в океан. Но Удалов так и не узнал, были ли советы предсказателя полезны. Настроение у него испортилось, и даже тот факт, что ему позволили покопаться в коробке с жемчугом, чтобы выбрать самую красивую жемчужину для жены, его не утешал. Конечно, ему хотелось дать добрые советы аборигенам, поделиться с ними положительным опытом, накопленным на Земле, но иногда добрые советы только раздражают.
   И когда через несколько часов, миновав в обратном порядке все временные двери и вернувшись в современность, они попрощались с аборигеном. Острадам сказал:
   – Чует мое сердце, докатятся они до вулканов.
   – Сюда экскурсии возить надо, - ответил Удалов. - Ну ладно, погубить свою планету раз, это каждый может, но восемнадцать раз...

Глава девятнадцатая, в которой уменьшаются тираны

   Попав вновь в машину мгновенного перемещения, Удалов опять провалился в темный бесконечный туннель, опять закружилась голова и сперло дыхание. Привыкнуть к таким ощущениям было трудно, и Удалов утешал себя некогда прочитанными словами полярного путешественника Амундсена: «К холоду привыкнуть нельзя, но можно научиться терпеть его».
   Путешествие закончилось благополучно. Удалов вылез из кабины неподалеку от величавого, застроенного помпезными зданиями, инопланетного города. Было тихо, над головой парили птицы, и курчавились розовые облака.
   – Знаешь, что мы сейчас сделаем? - спросил карлик.
   – Пойдем в город, - ответил Удалов. - Искать космодром.
   – Сначала мы отыщем какое-нибудь скромное кафе и пообедаем. И только потом купим билеты на межпланетный корабль.
   Удалов не возражал, и они направились по лугам к городу.
   Уже на подходе к нему путникам стало очевидно, что и на этой планете не все ладно. Уж очень она была пустынна.
   Улица, по которой они вошли в город, была покрыта толстым слоем пыли, штукатурка с домов кое-где обвалилась, кусты и деревья разрослись, взломав асфальт. И ни одной живой души...
   Таинственная зловещая тишина подавляла и уговаривала бежать отсюда, пока жив.
   – Здесь никого нет, - прошептал Удалов.
   – И давно никого не было, - откликнулся шепотом Острадам.
   – И они ушли в прошлое, - предположил Корнелий.
   – Или умерли от эпидемии.
   – Или перебили друг друга в атомной войне.
   – Или улетели на другую планету.
   – И много лет назад...
   Силы сразу покинули утомленных путешественников. Одно дело оказаться у цели и предвкушать скромный обед и мирный полет на космическом корабле, совсем иное - осознать, что и здесь нельзя надеяться на спасение.
   После короткого приглушенного совещания путники решили поискать космопорт, не осталось ли там случайного корабля.
   Через несколько минут они вышли на большую площадь, и их взорам предстало удивительное зрелище.
   Центр площади был застроен множеством игрушечных домиков, словно здесь когда-то резвился детский сад, сооружая жилища для кукол. Домики были во всем схожи с настоящими, со стеклами, вывесками, печными трубами, возле одного даже стояла игрушечная автомашина.
   Удалов заглянул в окошко четвертого этажа, которое располагалось как раз на уровне его глаз, и внутри разглядел комнатку с диваном, столом, миниатюрными тарелочками и чашечками на нем и даже недопитой бутылкой вина. Но никаких следов пребывания живых существ ни в комнатке, ни в домике, ни на всей площади не обнаружилось.
   – Они любили детишек и устраивали им игры на площадях, - неубедительно предположил Острадам.
   Удалов покачал головой.
   – Нет, - сказал он, - этот игрушечный город был бы слишком большой помехой для городского транспорта.
   От площади они взяли курс по той улице, что вела вверх, к холму, увенчанному дворцом с множеством башен и башенок.
   Оттуда они намеревались обозреть весь город.
   Путь наверх занял около получаса. За это время Удалов убедился в том, что некогда этот город процветал и мог похвастаться культурой и искусствами. Но к разгадке он так и не приблизился.
   Войдя в покинутый, запущенный, пыльный дворец, путешественники некоторое время бродили по его залам и комнатам, и никто их не окликнул, никто не встретился. Они поднялись наверх, на галерею, что окружала одну из дворцовых башен, и принялись глядеть на город с высоты.
   – Удалов! - воскликнул Острадам. - Там стоят корабли!
   Корнелий обратил взор в том направлении. Не надо было обладать особо острым зрением, чтобы понять: космодром давно мертв и заброшен. Большой лайнер, стоявший посреди поля, был покрыт ржавчиной, люки его раскрыты...
   – Может, это не космодром, - предположил Удалов, - а музей?
   Все же они решили дойти до космодрома и поглядеть на запустение вблизи.
   На этот раз улица вела вниз, к широкой реке, разделявшей город надвое. На набережной возле каменного моста они увидели еще один игрушечный городок.
   По масштабу он был меньше прежнего раза в два. В таком могли жить только оловянные солдатики - куклы бы не уместились в домиках. Этот городок также был покинут и покрыт пылью.
   Там путешественники задержались ненадолго. Тайну этой планеты разгадать они не в силах, пока не встретят кого-нибудь, кто согласится их просветить.
   Минут через двадцать утомленные до предела путники вышли к окраине города. Дома здесь были одноэтажными, не столь долговечными, как в центре, многие покосились, а то и вовсе рассыпались. Улица была завалена гнилыми досками, штукатуркой и обломками мебели. Так что продвижение к космодрому сильно замедлилось.
   Внимание Удалова привлек воробей или схожая с ним мелкая птичка. Воробей летел над самой мостовой, словно искал насекомых. Неподалеку от Удалова птичка ринулась вниз, и взгляд Корнелия непроизвольно проследовал за ней.
   К удивлению Удалова обнаружилось, что птичка пытается схватить не паучка или жучка, а махонького человечка, который метался по выщербленной мостовой.
   – Кыш, людоед! - гневно крикнул Удалов воробью. - Разве тебе неизвестно, что даже самый мелкий человек - все равно царь природы?
   То ли испугавшись, то ли усовестившись, воробей сиганул к облакам.
   Острадам не понял, в чем дело, и спросил:
   – Ты чего на птиц кричишь?
   – Отыскал человечество, - ответил Корнелий, опускаясь на колени. Тихонько, чтобы не оглушить брата по разуму, он сказал дрожавшему человеку ростом в два сантиметра:
   – Не беспокойся, ты среди своих.
   Человечек заткнул уши, а Удалов взял его двумя пальцами и поставил себе на ладонь, как это проделывал с лилипутами литературный герой Гулливер.
   Сообразив, что опасность ему более не угрожает, человечек оправил свою одежду, приосанился и тонким голоском спросил:
   – Человек, которому я несказанно благодарен за спасение моей недостойной жизни, откуда ты прибыл? Ведь космические путешествия у нас давно отменены.
   Удалов вкратце поведал лилипуту о своих приключениях, а затем не удержался от прямого вопроса: что же случилось со старинным городом?
   Лилипут в ответ на это попросил донести его до соседнего квартала. И пока это недолгое путешествие продолжалось, человечек поведал Удалову и Острадаму о трагической истории планеты.
   Оказывается, планета жила, как и положено цивилизованным мирам, развивалась, шагала по пути прогресса и имела контакты с другими планетами. И так продолжалось до несчастного дня, когда власть захватил человек, которого в городе прозвали Тираном. Этот Тиран некоторое время подавлял свободу, искусства и науки, но затем мания величия толкнула его на радикальные действия.
   Сам Тиран был невелик ростом, что с тиранами случается нередко. Из-за этого он смотрел на своих подданных снизу вверх и удручался.
   – Мне прискорбно сознавать, - признавался он в узком кругу приближенных, - что я превзошел остальных в свирепости, интригах, злодействе и понимании искусства, но уступаю ростом даже среднему подданному. Это несправедливо и должно быть исправлено.
   Самый простой путь к исправлению несправедливости был подсказан министром безопасности: отрубить головы всем жителям планеты и этим превратить тирана в самого высокого человека. Но гуманизм Тирана не позволил ему воспользоваться таким простым ходом. Тем более, что население планеты было значительно прорежено репрессиями, отчего происходили сбои в экономике.
   Тиран созвал ученых и приказал решить проблему без излишнего пролития крови. И намекнул при этом, что если проблема не будет решена к Новому году, придется всех ученых казнить.
   Перед лицом такой опасности ученые трудились день и ночь, пока не изобрели способ уменьшать вдвое рост человека уже в утробе матери.
   Тиран все-таки казнил ученых и стал дожидаться, пока на планете народится достаточно младенцев нового типа. Затем он перебил их родителей и родственников, а также всех нормальных людей и стал самым высоким человеком в своей державе. С тех пор придворные живописцы могли, не кривя душой, писать групповые портреты, на которых окруженный народом или соратниками стоял Тиран, возвышаясь над прочими на три головы.
   В те годы пришлось пустить на слом старые машины, трамваи, мебель и даже зубные щетки, так как они стали велики новому населению планеты. От этого происходили большая экономия и прогресс, который, правда, затормозился через несколько лет, потому что малочисленное уменьшенное население не могло справиться с работой, что была по плечу его предкам.
   Миновали еще годы. Тиран скончался, и жители планеты вздохнули свободно. Но, к сожалению, ненадолго. Тирания заразительна, а на планете уже стала складываться тираническая традиция.
   Так что власть там захватил некий мерзавец, которого именовали Диктатором. Этот Диктатор из нового плюгавого племени был страшен, злобен и решителен. Одно его беспокоило - почему это опять все жители планеты выше его ростом? И он вызвал к себе новое поколение ученых и приказал им сделать так, чтобы младенцы в утробах матерей стали вдвое меньше, чем было принято...
   На этом месте рассказа наши путешественники достигли малюсенького городка, обосновавшегося на бывшей волейбольной площадке. Этот город вдвое уступал размерами тому, покинутому, что Удалов видел у моста, зато был оживлен. По улицам, поглядывая на небо и страшась птичек и стрекоз, пробегали лилипутики, а на центральной площадке маршировала рота солдат.
   Опуская спасенного человечка на землю, Удалов спросил шепотом:
   – И это все, что от вас осталось?
   – Да, - ответил человечек. - Ведь за Диктатором, который повторил опыт Тирана, последовал Деспот, затем Деспот Второй, затем три Угнетателя и один Узурпатор, а сейчас нами правит Душегуб, которого вы имеете счастье видеть...
   Человечек указал на правителя городка, который как раз вышел из своего игрушечного дворца. Ростом Душегуб достигал трех с половиной сантиметров и грозно возвышался над своим народом. Увидев на окраине столицы двух неизвестных гигантов, Душегуб ничуть не оробел, а приказал палить из пушек. Пушечки развернулись против путешественников и начали кидать в них ядра размером с перечное зерно. Ядра небольно ударялись в щиколотки Удалова.
   – Это ужасно! - воскликнул Острадам, имея в виду не артиллерийскую канонаду, а судьбу города и его обитателей.
   – И с каждым разом нас все меньше! - откликнулся спасенный человечек, который уже нырнул в траншею, прокопанную через площадь. - С каждым новым тираном у нас все больше врагов! Любой воробей нам смертельно опасен! Любой жук - враг! Моего брата до смерти высосал комар!
   Лилипутик уморился, лег на дно траншеи и замер.
   – Ну прямо бы раздавил этого Душегуба! - в сердцах воскликнул Острадам.
   – Могут пострадать невинные, - возразил Удалов. - К тому же индивидуальный террор мы отвергаем.
   – Это не индивидуальность, а плод генетического безумия! - сказал Острадам.
   – Не упрощай, - вздохнул Удалов. - Ты плохо знаешь историю. Если существуют условия для процветания тирана, если продажная бюрократия и жестокая полиция держат в узде общественное мнение, если задавлена демократия, то тираны будут вырастать здесь, как грибы после дождя. Но они не могут затормозить исторического развития. Со временем народ опомнится и начнет новую жизнь.
   – А за это время люди превратятся в микробов и их сожрут амебы, - усмехнулся Острадам.
   – Нет, - сказал Удалов. - Людей мы вернем в исходное состояние. И я знаю, как это сделать.
   Он осторожно вошел в город, остановился на площади прямо перед палящими пушками, наклонился и схватил бросившегося было в укрытие Душегуба.
   – Спокойно, - сказал Корнелий, поднимая Душегуба к своему лицу. - Ничего тебе не грозит. Но выслушай мое конструктивное предложение.
   Душегуб был мелким лилипутом, но ему нельзя было отказать в храбрости и хладнокровии, что помогло пережить шесть заговоров и три восстания.
   – Я вас слушаю, - сказал он Удалову, становясь в позу на его ладони.
   – Интересно ли вам, - прошептал Удалов, - править муравьишками, когда вокруг возвышаются громадные каменные здания.
   – Это нам не по зубам, - с тоской произнес Душегуб.
   – Сегодня - не по зубам. А завтра?
   – А что изменится завтра?
   – Вы и ваши предшественники-тираны, - сказал Удалов, - думали только о том, как сделать прочих ниже себя. Занятие достойное тиранов, но ведущее к стагнации.
   – Не выношу, когда кто-то выше меня, - признался Душегуб.
   – Молодец, - сказал Удалов. - Так будь выше всех!
   – И выше тебя?
   – Значительно выше!
   – Но как?
   – Прикажи увеличить все население страны в десять раз! В сто раз!