Бурак Анатолий. Люди Дромоса

   Щенков было трое. Но, к сожалению, два были мертвы, и лишь один подавал признаки жизни. Слепой и голенький, он жалобно скулил. Я заметался, затем, схватив банку сгущёнки, проделал в ней дырку и, вымазав палец, сунул ему в рот. Новорождённый довольно зачмокал и, поворочавшись у меня в ладонях, спокойно заснул. Устроив ему постельку из куртки, я снова включил прибор, остановив "возврат" и, взяв лопату, похоронил бедную собаку.
   – Прости, псина. Так уж вышло. К тому же, я сейчас намереваюсь "вернуться". И, клянусь тебе, поеду очень осторожно и внимательно смотря на дорогу. Так что, родишь ты ещё своих щенков.
   И, погладив пальцем нового квартиранта, я "перешёл" в реальный мир, чтобы исправить последствия собственной безалаберности. Хотя, надо сказать, став обладателем коридора, он же дромос, я сильно засомневался в том, что этот мир является таковым.
   "Пришёл в себя" или, точнее, "вошёл в себя", уже в машине. Но, к счастью, никаких последствий, в смысле катастрофических, это не имело. Верный данному слову, ехал более чем осторожно и, на этот раз собаку заметил вовремя. Притормозив, дал ей пойти, и мы двинулись дальше.
   Всё же, забавная штука, дромос. Вот только что прошла собака, неся в утробе ещё не родившихся щенят. И, в то же время, с моей помощью она их уже родила. И один лежит в коридоре на моей куртке. Что самое интересное, он вполне реален и, как только подрастёт, я "выпущу" его наружу.
   От всего этого делалось немного страшновато. Нет, конечно, я не раз сталкивался с загадочными свойствами коридора-дромоса. Но только имея дело с мёртвой материей. Или же с трупами. Сама же мысль о том, что можно "дублировать" живых существ здорово пугала, заставляя шевелиться волосы на всём теле и холодя сердце. И я, повинуясь защитной реакции организма, поспешил выбросить всю эту заумь из головы.
   Неделя, отпущенная нам с Инной, для восстановления душевного здоровья пролетела совершенно незаметно, и мы снова направлялись в Приют. Конечно, можно воспользоваться возможностями коридора и продлить удовольствие, но я решил, что отдохнул вполне достаточно, для того, чтобы снова участвовать в безобразиях, которые господин Гроссмейстер именовал не иначе как Миссией. Причём, как видите, с Большой Буквы.
   Надо сказать, что в отпуске ничем особым я не занимался. По давно укоренившейся привычке лежал себе на диванчике, потягивая пиво и изредка "заходя" в дромос, чтобы покормить нового жильца. Пришлось стать настоящей мамой, "вылизывая" маленькое тельце тёпленькой влажной тряпочкой, и совать ему в рот сосочку. Дня через три, решив, что барбос достаточно подрос, я "вынес" его в мир, что произвело на него не очень-то приятное впечатление. Малыш жалобно заскулил, задрыгал лапками и вообще, судя по всему, чувствовал себя неуютно. Как раз в это время дома находились Инка с близнецами и дети, увидев Дромо-пса, тут же принялись тискать и тормошить его, выражая восторг. На удивление, кроха не проявлял недовольства а, наоборот, почувствовав родственные души, прямо лучился блаженством.
   – Папа, можно мы возьмём его "к нам"? - Пролепетала Анька.
   – Мы будем его кормить и купать. - Вторил ей братик.
   Я принял грозный вид, по моему мнению, долженствующий нести воспитательное значение.
   – Вообще-то можно. Но смотрите у меня. Малыша не обижать и сосочку давать вовремя.
   Впрочем, моя суровость никого не обманула и карапузы, радостно визжа, повисли у меня на шее.
   – Спасибо, папочка! - Щебетала Анька.
   – Мы будем смотреть за ним. - Солидно, как и подобает мужчине, заключил Ванька.
   И, взяв собачку с двух сторон, детишки "отправились" в одно из своих "мест", чтобы познакомить новоприобретённого друга с владениями. Интересно, как барбосу понравиться барахтаться в розовом киселе? Хотя, нет худа без добра, и перед мордой всегда много вкусного.

26

   – Майор, ты что, заснул? - Голос Генерала был строг и по-отечески суров.
   – Виноват, товарищ Генерал. - Отрапортовал я. - Задумался.
   – Без тебя уже подумали, умник. - Рубанул рукой воздух Виктор.
   Не "Интеллигент", конечно, но тоже впечатляет. Тут, как вы понимаете, важна интонация. Ну, и взгляд должен быть соответствующим. Но ерепениться я не стал. Уж больно серьёзна обсуждаемая тема.
   Нет, конечно, за относительно короткую, но достаточно яркую карьеру мы отчебучивали номера и покруче. Но всё это были "действия на территории предполагаемого противника". Сейчас же предстояло совершить святотатство, нарушив одну из главнейших заповедей человечества, гласящую: "Где живёшь - там не сри". А иначе, как поднасрать Родной Отчизне то, что предложили Гроссмейстер с профессором и не назовёшь.
   Не знаю уж, чем они там руководствовались, принимая очередное "судьбоносное" решение но, рассудив, что раз уж глобальные перемещения по измерениям и сопутствующие им локальные Звёздные войны с применением ядерного оружия являются угрозой для существования всех, они, не шибко сомневаясь по поводу, решили начать с себя. И теперь мне предстояло "изъять из обращения" образец Портала, одна штука, столь опрометчиво подаренного Родине честнейшим из известных мне Генералов.
   Мне-то, дураку, что. Тем более, что стибздить устройство, так или иначе предстояло Ленке. А вот Виктору это решение явно прибавило седых волос. Представив, сколько будет вони и как много полетит голов я аж пожалел бедных военных. С нашей стороны это, конечно, свинство, но Гроссмейстер был неумолим. Да и Проф, как всегда, вставил свои пять копеек. В ответ на мой невинный вопрос, нафига это надо, и тонкий намёк на то, что никто из нас не ясновидец, социолог и вообще, мы много на себя берём, он разразился небольшой речью.
   – В критических ситуациях, нет, не было и не может быть запретного - соседнего или дальнего участка, где висела бы надпись: "Посторонним вход запрещен". Сейчас все дозволено - все перепроверить, не полагаясь слепо на какие-то ни было авторитеты, все испробовать, все продумать. И, ни в коем случае не сомневаться в правоте. Не действительны ни барьеры догм, ни условности. Запрещено только одно: быть не осведомленным, неподготовленным. От нас в данной ситуации требуется совсем другое: хорошо представлять границы имеющегося в твоём распоряжении знания. Это значит - владеть достаточным минимумом информации, чтобы быть твёрдо убеждённым, что вот того-то ты не знаешь. Это называется ориентированностью. Скромность не мешает дерзанию. Раз ясно видишь предел собственных возможностей, а обстоятельства требуют шагнуть на "чужую землю", то не будешь мнить, что она "не твоя", а увеличишь личный потенциал. И тем самым увидишь дальнейшие рубежи и очертания того, что лежит за ними.
   В общем, понесло старика. Как он это умеет, окончательно сбил с панталыку, вместо того, чтобы дать ясный ответ на невинный вопрос, порождённый по большей части ленью. Из его слов выходило, что частное всегда меньше целого, а Портал похуже Атомной бомбы, которой в своё время осчастливили человечество. И, насколько я понял, Портал нам был нужен ну просто "Во как". Так что, сегодня ночью я расширяю спектр своих никчемушных профессий, и овладеваю ремеслом домушника.
   Не из самых богатых и фешенебельных особняков в одном из коттеджных посёлков, этот дом, однако, стоил поболе нашего с Инной. С обилием вычурных башенок, нестандартной формы окон, явно сделанных на заказ и непременным атрибутом в виде флюгера. Хозяева, как правило, имеют рабочие кабинеты, отделанные по последнему писку дизайна, гостиные, помимо полусотни человек могущие вместить в себя ещё, как минимум, концертный рояль и ванные, в обустройство которых тоже вбуханы немалые деньги и представляющие настоящие произведения искусства.
   Фасад этого был декорирован модным нынче сайдингом, само собой, украшен парой балкончиков и совершенно бесполезных, на мой неискушённый взгляд, выступов, долженствующих, по мнению архитектора, символизировать нечто такое…
   Поражало так же обилие окон и дверей, что, в свою очередь, наводило на мысль о самоуверенности жильцов. Люди попроще, как правило, имеют окошки поменьше, да и те стараются прикрыть решётками. И несколько дверей. Ну, конечно же, парадное, повседневный вход и - обязательно - служебный.
   Решив, что на важного гостя никак не тяну, я смело направил стопы к неприметной двери, через которую входила прислуга. Сигнализации, по счастью, не стояло, и я осторожно проник внутрь.
   Миновав все имеющиеся помещения, оказался перед закрытой дверью, которая не могла вести никуда, кроме хозяйского кабинета. И она, единственная в этом доме, была заперта.
   Как научил вчера Виктор, бить надо чуть-чуть пониже замка, стараясь поразить воображаемую цель, сантиметрах в десяти за дверью. Что я и сделал. С негромким хрустом преграда поддалась, и я шагнул в кабинет.
   С первого взгляда стало понятно, что в это место, кроме владельца, разумеется, не входил никто. То есть, входить-то, может быть, и входили, но этой святая святых никогда не касалась влажная тряпка уборщицы, и порядок хозяин любил наводить сам. Оставляя при этом всё в таком милом сердцу и привычном бардаке в котором, тем не мене всегда знаешь, где что лежит. Я окинул взглядом письменный стол с нагромождением кучи папок и разнокалиберных бумажек, не менее загромождённые книжные полки и подоконник.
   Всё же, поразительная беспечность. Хранить дома пропуск на секретный военный объект. Хотя, где ж его ещё хранить? У любовницы, что ли? Да и, никто, кроме своих, не мог знать расположения комнат, планировку… В общем, как всегда, внутренний враг оказался сильнее происков империалистов. Ох, не завидую я мужику, но судьбы мира важнее.
   Я зачем-то разозлился. Наверное, потому, что по моему глубокому разумению, все, что требуется людям - это не мешать. А уж они сами разберутся, где "нахес", а где "цорес", как говорят на моей второй, столь любезно предоставившей нам гражданство Родине. А тут мы прямо всё за всех решили и вперёд.
   Вопрос чистоты перед своей совестью, несомненно экзистенциальный, то бишь сущностный. Но не верить Гроссмейстеру у меня не было причин и я, захватив всё, что хотел, вышел из здания. Надо сказать, что очутился я возле дома, попросту запрыгнув во двор из точки, отстоящей от посёлка километров на десять. Так что, теперь снова облачился в Модуль и взвился в воздух. В конце концов, у нас командный вид спорта, так что прикрытие наших задниц прерогатива Генерала.
   – Достал? - Виктор встретил меня лично, и в голосе его звучало волнение.
   – Конечно. - Я помахал перед его лицом небольшим свёртком.
   – Что ж, тогда поехали.
   Он завёл мотор и мы двинули в приют, где нас уже ждал Лёнька.
   Поколдовав со своими Блоками-мониторами минут тридцать, он вручил мне маленькую чёрную коробочку.
   – Ну, ни пуха.
   Посылаю, причём всех без разбора, я более чем охотно, так что и в этот раз не постеснялся. Затем, мы с Виктором снова уселись в одну из машин, специально угнанных Ленкой для этой цели и направились в Москву. За рулём, кстати, сидела она сама, представляя сейчас нашу "транспортную компанию". Никаких особых происшествий не случилось, никто нас не остановил, и вскоре мы остановились у точки "перехода".
   – Ну, ни пуха!
   Далось им это "ни пуха".
   – К чёрту!
   Ленусик поцеловала Виктора, и я тактично отвернулся. Всё же, третий, как говориться лишний. Но разводить сю-сю не в их привычках, и вскоре меня тронули за плечё.
   – Ну что, "пошли"?
   И я, как и сотни раз до этого, взяв Лену за руку, "шагнул" в Дромос, для того, чтобы отправиться на Землю-2.
   – Подождёшь, или..? - Задал вопрос я.
   – Или. - Решила Ленка. - Ждать ведь тяжело, сам знаешь. Да и насиделась я уже, пока вы с Инкой отдыхали.
   Снова ставшее уже обыденным путешествие на велосипедах. И опять, в который, раз я задаю себе вопрос: ну почему это здесь отказывается работать практически любая техника? Хорошо хоть, батарейки не садятся, иначе был бы я вполне заурядным представителем Дромо-Хомо, каких, по словам Аббата, сотни.
   – Как ты думаешь, выгорит? Чтобы и волки были сыты, и люди целы - Поинтересовался я у Ленки.
   – Семён Викторович с Лёнькой провели уйму времени, пытаясь вычислить момент вмешательства…
   – Наглецы мы…
   – Всё намного серьёзней, Юрка.
   – Да не бери ты в голову. - Неуверенно промямлил я.
   – Я не беру… Просто хочу, чтобы этого вообще не произошло. Никогда - Отрезала она голосом Боярыни Земцовой.
   Я, вообще-то хотел того же самого, но бить себя пяткой в грудь не стал, так как ноги были заняты "перемещением меня в пространстве, путём кручения опостылевших педалей".
   Но тут, к счастью приехали. Велев девушке подождать, залез в один из модулей, стоящий возле "эпицентра" и прозванных нами "кузнечиками". И "вышел" наружу.
   Потом сделал заранее рассчитанные Лёнькой пять шагов и прыгул вверх, отдав церебральному шлему мысленный приказ "перейти" в пятнадцати метрах над землёй.
   Едва "очутился" в коридоре, как Ленка поинтересовалась?
   – Всё нормально.
   – Я что, похож на идиота? - Разозлился я.
   – Местами. - Отшутилась напарница.
   За что и была послана.
   Но, видимо, Ленусик слегка нервничала, так как пожелала развить тему.
   – Это официальное предложение? А как же тогда Инна? И дети? Имей в виду, алиментщики мне не нужны.
   Пришлось извиниться за поспешность, и предложить идти по другому адресу.

27

   Неприметное с виду десятиэтажное здание на самом деле имело все двадцать этажей. Просто половина из них со знаком "минус". И на каждом находился пост охраны, дежуривший у стальных дверей, замаскированных деревянными панелями, глядя на которые не подумаешь, что они могут выдержать даже выстрел из гранатомёта.
   Стены оштукатурены, но под слоем известкового раствора тоже находились стальные плиты. Так, на всякий случай. И только под полом из сосновых досок нет стального панциря. Видимо, проектировщики решили, что людям не свойственно движение по вертикали. Да, плюс ещё, надёжная двенадцати миллиметровая арматура должна сыграть свою роль, не давая потенциальным злоумышленникам проникнуть в святая святых военной науки.
   В помещении, где я материализовался, стояло довольно неудобное с виду кресло, обшитое синим дерматином. Глядя на него я прямо физически ощутил, как некомфортно в нём сидеть. Напротив - небольшой прямоугольный столик, со стаканом чая. На нём лежал детектив карманного формата. И повеяло от всего этого чем-то таким домашнее, что мне стало неудобно. Стыдно оттого, что я собирался проделать с хозяином книжки.
   Послышался звук шагов и я, заняв позицию за спинкой кресла "перешёл", мысленно дорисовывая картину происходящего.
   Вот вошедший в комнату мужчина неслышно затворил дверь и сел. Взял стакан с дымящимся чаем и шумно отхлебнул. И поднёс к глазам книгу, отыскивая место, на котором остановился.
   Но, хочешь, не хочешь, а выходить из образа нельзя, и я поднял иньектор и "шагнул" наружу. Модуль, послушный малейшему моему движению не издал ни звука, и я неслышно материализовался у него за спиной.
   Извини, мужик. Ничего личного, просто, так фишка легла. Тебе, конечно, нагорит от начальства, но это ведь не смертельно, правда. Да и сердце у тебя, надеюсь, здоровое и укол иньектора не причинит вреда. Я подождал, пока дежурный поставит стакан на стол и откинется в кресле.
   Шпок. Мужчина непроизвольно дёрнулся и обмяк, уронив голову на спинку. Книга с негромким шелестом выпала у него из рук, а я удовлетворённо улыбнулся. Путь в соседнее помещение свободен.
   Открыв единственную дверь, ведущую из комнаты, окинул взглядом длинный, полутемный коридор. Лишь в самом конце его тускло светила одинокая лампа дневного света, отмечая границу, за которой мне снова предстояло применить силу. Из похищенных накануне документов я знал, что четыре похожих коридора, образовывая некое подобие креста, сходились под прямым углом в небольшом помещении, где имелось два лифта, наглухо заваренная аварийная лестничная шахта и вентиляционный канал. Я неслышно пошёл вперёд.
   В холле так же находился старый, видавший виды канцелярский стол, с выдвижными шуфлядками. За этим ветераном контор сидел средних лет капитан в форме инженерных войск и тоже читал. Правда, не детектив, а журнал "Эхо планеты" за двухтысячный год. Почему-то подумалось, что охранник должен быть непременно ФСБшником или, на крайний случай носить знаки различия космических войск. Может, потому, что когда-то здесь занимались разработкой космических программ? Да и, похоже, не оставили этого занятия и по сей день. Правда, по слухам, сейчас это заведение подчиняется непосредственно президенту Российской Федерации. Хотя, какая к чёрту разница. И я снова поднял иньектор. Шпок - готово.
   Прошёл мимо лежащего на полу тела. Вставив в прорезь карточку и, набрав код, вызвал лифт. Красненькая пластмассовая кнопочка, наподобие тех, что светятся в подъездах старых девятиэтажек, загорелась, и откуда-то снизу послышалось гудение. Как только кабина остановилась, быстро вошёл внутрь и достал диктофон с записью, которую смоделировал на компьютере Лёнька. Запись голоса, явившегося образцом для подражания, я выкрал всё в том же доме. И находились они на видеокассетах, запечатлевших разработанного нами человека в кругу семьи. На ум невольно пришли страшилки сороковых-пятидесятых годов типа "враг не дремлет". И, коварный такой, может узнать численность войскового соединения не только по количеству чая, завариваемого на ужин, но даже по звуку воды, спускаемой в унитазах перед отбоем. Хотя, на нашем примере я убедился, что мелочей в этой жизни нет.
   Диктофон назвал номер этажа, и я нажал соответствующую кнопку. Не включи я воспроизведение, и лифт моментально наполнился бы газом с очень неприятными свойствами. Не смертельно, конечно, но мне было бы очень, очень плохо.
   Генерал говорил, что уже давно, несколько лет, как во всех подобных заведениях собирались установить систему идентификации по сетчатке глаза, но пока дальше разговоров дело не шло. Хвала нашему русскому "авось"! Хотя, до сих пор ни одна иностранная разведка не смогла пронюхать про хранящийся в подвале этого здания Портал из другого мира. И, начни руководство переорганизацию охранных систем, это могло бы вызвать подозрение. А так… Никто ведь не предполагал, что дела повернуться именно таким боком. И, для того, чтобы защитить человечество, нам придётся шибко нарушить закон.
   Спустившись в подвал, и по пути усыпив ещё одного служивого цербера, я снова мысленно извинился и "вытащил" Ленку. Моя бессменная напарница покрутила головой, озираясь, и кивнула на стальную дверь.
   – Это здесь?
   – Похоже. - Согласился я. Ну что, ломаем?
   – Давай.
   И мы, облачённые в модули, дружно надавили. Как и все нормальные двери, эта открывалась наружу и, по логике вещей нужно бы тянуть на себя, но это мало что давало. И мы действовали с точностью до наоборот. Сразу что-то заскрипело, потом заскрежетало и, наконец, с громким хрустом стальная коробка подалась, лопнув в местах сварных соединений. Ещё немного пошатав, мы втолкнули её в помещение, бывшее конечным пунктом варварского набега. Само собой, поднялись тучи пыли и, дабы не расчихаться, мы опустили лицевые щитки.
   Он находился в том же законсервированном состоянии, в каком его доставили сюда с Земли-2. Забитые ящики даже не вскрывали, и они успели здорово покрыться пылью, к которой теперь с нашей помощью добавился налёт извёстки. Собственно, моего участия больше не требовалось, так что я скромненько постоял в сторонке, глядя, как Ленусик лихо расправляется с тяжеленными ящиками. Едва Лена закончила, как я сразу же начал сомневаться и, почесав репу, для чего пришлось приподнять щиток и, само-собой чихнуть, высказал предложение.
   – А, может, сделать дубль?
   – В смысле, один комплект у нас, а другой пусть остаётся. - Сразу же врубилась Ленка.
   – Ну да. Судя по пыли, он здесь ещё долго простоит. Так зачем ворошить осиное гнездо?
   – Что я слышу, Юрка? Ты, пофигист, каких свет не видывал, испугался?
   – Да нет, вроде. - Стал отпираться я. - Совсем ни чуточки. Просто пионерское прошлое не даёт покоя.
   – Какое прошлое? - Не поняла она.
   – Ладно, не бери в голову. - Махнул я рукой. - В конце концов, всё и так достаточно запутанно, так что не будем усложнять и без того непонятную ситуацию. - И я протянул ей руку. - Ну что, "пошли"?
   – Давай сначала на поверхность выберемся. - Остановила меня Ленка. А то ведь там, насколько я помню, никаких катакомб не нарыли.
   И в самом деле, занятый мыслью об этической стороне дела я как-то упустил из виду, что, "выйдя" на Земле-2 мы бы оказались на глубине десятка этажей. И чёрт его знает, как поведёт себя коридор. Скорее всего, он не откроется, или же мы оказжемся перед срезом породы, в толще земных недр. Хотя, если верить Аббату, он же Гроссмейстер, всё это лишь фикция, плод нашего воображения, я имею в виду коридор. На самом деле всё гораздо грандиознее и намного сложней. И вопрос "входа-выхода" - лишь дело зашоренности моего воображения. Воспитанный на евклидовой геометрии, я просто не могу представить что-то другое, и вынужден прибегать к каким нибудь пространственным ориентирам, чтобы не съехать с катушек. Отсюда и река, вполне, на мой взгляд, осязаемая, и отстояние разных реальностей друг от друга.
   Но, дабы не уподобиться мухе попавшей в суп, мы поднялись в лифте на поверхность и даже на десятый этаж. И только затем "перешли". Не всем же пользоваться Дромосом с виртуозностью Гроссмейстера, да и не всегда прямой путь самый короткий.
   Модули перед визитом "ко мне" в гости Ленка "забрала" в свою интерпретацию коридора, а потому снова пересели на велосипеды и споро закрутили педали.
   – Лен… - В моём голосе звучала нерешительность.
   – Что?
   – Да вот, я всё голову ломаю, чё это Профессор так засуетился. Вроде с самого начала был ярым противником каких либо действий. И даже против "акции возмездия" возражал так, что, казалось, готов придушить кого нибудь. А тут вдруг такая кипучая деятельность?
   – Именно из-за Акции возмездия он так и суетится. Ведь, как ни крути, а противостояние неизбежно. Вот он и загорелся идеей вмешательства до того, как и мы, и они окажемся поставлены перед фактом обоюдного истребения.
   – Думаешь, получиться - Недоверчиво протянул я.
   – В этом временнОм отрезке - нет. А вот лет триста назад… Должно удаться.
   Повисла небольшенькая пауза, минут эдак на десять, в течении которой я пытался окинуть своим беспечным умишкой перспективы. Опять замаячили тень "Бваны Юрия", глупой и радостной улыбкой внушая надежду. Но никакой более или менее сносной программы действий в голове так и не родилось, и я резюмировал.
   – Дурдом.
   – А то. - Согласилась моя спутница. - А что не дурдом? С моей точки зрения, вся ваша жизнь - нечто невообразимое, материализовавшийся кошмар, порождённый бредом пьяной обезьяны. А вы - ничего. Привыкли.
   – Привыкли. - Вздохнул я. - Некоторым, так даже нравится.
   – Вот и им понравиться. - Подытожила Ленка. - Главное, сильно не нажимать, уподобляясь христианским миссионерам в Латинской Америке.
   – В мусульманство их обратить предлагаешь, что ли? - Съехидничал я.
   – Зря ты ёрничаешь, Юрка. Между прочим, изначально и ваше и наше мусульманство не так уж и плохо задумано. Сам посуди, ведь ислам в фундаментальной основе вовсе не несет какого-то отрицательного заряда. По сути, та же "соборность", что и в христианской церкви, то же отсутствие разделения по национальному признаку, аналогичное словам Христа "под солнцем моим, то есть в церкви моей, несть ни эллина, ни иудея". В этой религии существует почитание многих святых и праведников, которых почитают и христиане. Не зря в Коране написано: "Ближе всех к нам христиане", точнее: "Самые близкие по любви к уверовавшим те, которые говорили: "Мы - христиане!"* (*Сура 5, "Трапеза").
   К сожалению, в формировании некоего подсознательного страха перед мусульманством повинны европейские пропагандисты, по сути, поставившие во многом всё с ног на голову ещё со времён крестовых походов.
   Да и, если уж мы затеяли этот разговор об исламе, то стоит упомянуть, что в свое время он распространился по всей Северной Африке практически мирным путём. Города сами открывали ворота перед мусульманскими войсками - поскольку новая жизнь и новое учение казались - и были - не в пример предпочтительнее.
   Вот, кстати, подлинный приказ калифа Омара, обращенный к его воинам: "Вы не должны быть вероломными, нечестными или невоздержанными, не должны увечить пленных, убивать детей и стариков, рубить или сжигать пальмы или фруктовые деревья, убивать коров, овец или верблюдов. Не трогайте тех, кто посвящает себя молитве в келье". И этот приказ был отдан в шестьсот тридцать седьмом году от Рождества Христова.
   Я пожал плечами.
   Что ж, и тогда жили умные и прозорливые люди. И, в глубине души, я с ней согласен. Кто его знает, кто прав а кто не не прав. Это ведь существует помимо нас и, что бы мы не думали, есть незыблемые общечеловеческие ценности, единые для всего мира. Для любых духовных иерархий и приоритетов. И они непоколебимы для всякой религии в каждый стране. Бог един, и постулаты везде одинаковы. Не убей, не укради, не возжелай жены ближнего своего. Не попадайся, опять же. Так что, хотим мы или не хотим, а именно эти заповеди должны лежать в основе взаимоотношений между людьми.
   Однако вслух я ничего не сказал, лишь промычав нечленораздельно "М-да-а". Что было воспринято с некоторой иронией.