Страница:
Не очень красиво, конечно, но зато теперь Турция - почти Европа. Глядишь, и в Евросоюз примут. Так что, как ни крути, а западные ценности более прогрессивны и человечны. Как-то смотрел передачу, про жизнь в Турецкой глубинке. Так у них там, ежели девчёнка с кем нибудь трахнулась до свадьбы - глава рода приговаривает её к смерти. Обычай такой… Традиции, понимаешь… Но самое поганое, что бывали случаи изнасилований. Так что вы себе думаете? Насильник, вроде как не виноват. А бедных малышек пускали под нож. В общем, азияты. Хорошо хоть, благодаря всё той же "загнивающей западной культуре" теперь этот вопрос поднят на всеобщее обсуждение. Нет, конечно, это дело не одного года, и даже не десятилетия. Но, останься у руля религиозные фанатики - и всё продолжалось бы, как и тысячи лет назад.
Ладно, что-то меня на сопли потянуло. Я здесь совсем по другому делу, а незавидной участью чухонских девушек займётся какой нибудь "Красный крест". Я же лучше просто поглазею вокруг. Полюбуюсь достопримечательностями, так сказать. Ведь, после акции придётся со всей мочи "рвать когти" и будет не до красот. Так что, купив в одной из лавочек что-то экзотическое и очень сладкое, я побрёл по улице, вовсю вертя головой и "проникаясь местным колоритом".
Надо сказать, что поглазеть тут есть на что. И, хотя всё напоминало колониальный квартал в "параллельном" Париже, было здорово и интересно. Шатаясь по улочкам, вспомнил забавный случай, связанный с этой страной. Впрочем, насчёт забавности - это для кого как. Но поскольку я и сам собирался устроить нечто подобное, то мне он показался занятным.
Одиннадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят девятого года во время исламской революции в Иране местный сотрудник американской корпорации "Электроник Дейта Системз" повел толпу на штурм тегеранской тюрьмы Гаер, чтобы выручить двух коллег (толпа, разумеется, подробностями не интересовалась). Поэтому неудивительно, что помимо подданных США представившейся возможностью побега воспользовались около одиннадцати тысяч заключенных. План же по спасению своих сотрудников разработал руководитель корпорации Росс Перо.
Конечно, проверни я нечто подобное - Виктор мне голову оторвёт. Но всё же, какие люди, а? Да и с революциями сейчас туго. Не устраивать же из-за одного остолопа Содом и Гоморру. Пусть даже и хорошего лингвиста. Кстати, кто его знает, так ли уж он хорош. Ведь, сами понимаете, для того, чтобы выйти на волю, можно наплести что угодно. Хотя, как будто Генерал говорил, что он ответил на запрос до ареста… Ладно, там посмотрим.
Судя по информации, почерпнутой Лёнькой из новостей, "обьект" находился в Джаске, расположенном на берегу Оманского залива. Так что я тоже бродил по этому самому Джаску. И, должен сказать, что жара здесь стояла несусветная. Вообще-то Иран - Страна немаленькая. И в северных, горных районах европейцу ещё туда-сюда. В том же Тегеране, например, средняя температура января два градуса по Цельсию. Июля же - около двадцати. К примеру, в славном городе Таллинне, расположенном значительно севернее, где ещё во времена Союза я имел счастье бывать, и отнюдь не туристом, ненамного холоднее. И в июле там, в среднем плюс семнадцать, а в феврале всего минус пять.
Но в этом чёртовом пекле, даже в самую "стужу" не случалось меньше, чем плюс девятнадцать. Сейчас же термометр подскакивал под тридцати градусную отметку. Так что я зашёл в одну из кафешек. Или, наверное, стоит называть этот место духаном (чайханой)? К великой радости, здесь всё как у людей. В смысле, имелся кондиционер. "Балтика", правда, отсутствовала, но, измученный жарой, я милостиво простил несчастным этот недостаток. Запотевшая кружка с местным пивом вскоре стояла передо мной и, лениво прихлёбывая, я пытался разработать план. Связи с этим самым гением у меня нет. Да и то. Кто бы ему разрешил вести переговоры об организации побега.
Я заказал ещё одну кружечку и, так и сяк катая в уме варианты, всё больше склонялся к выводу, что лучше всего вести подрывную деятельность изнутри. Сгоряча, даже надумал что нибудь сломать в этом миленьком баре. Дабы, подобно мужественным героям боевиков сесть самому и уж апасля… Но, по счастью, солнышко, что напекло мою голову, осталось снаружи. Да и кондиционер, работавший вполне исправно, здорово остужал мысли. Так что, я просто решил попросить о свидании. Мне и нужно-то всего несколько секунд, чтобы "забрать" фигуранта "к себе". Правда, придётся ещё выйти из пенитенциарного заведения, ну да Бог с ним. Главная задача - "объект", а там посмотрим.
На одной из центральных улиц, как в любом нормальном городе располагались различные конторы. В том числе и адвокатские. Ещё раз убедившись в том, что доллар - он везде доллар, я вскоре вышел из одной, сопровождаемый поклонами, и всяческими заверениями в том, что не позднее, чем завтра смогу переговорить с арестованным за попытку вывоза из страны предметов искусства. А именно, так называемых Луристанских Бронз. Являющихся, по словам толстенького маленького человечка чуть ли не национальным достоянием. И относящихся то ли ко второй половине второго тысячелетия до н. э. и связанной с какими-то касситами, то ли, согласно новейшим исследованиям и, в том числе материалам археологических раскопок, к ещё более поздним временам, вроде восьмого-шестого века до н.э. и сделанных киммерийцами и скифами.
При упоминании киммерийцев повеяло романтикой приключений Конана который, вроде как тоже был из тех краёв. Или времён?
В общем понятно. "Индиана Джонс и очередная отсидка". Харрисон Форд отдыхает.
Жара порядком таки задолбала, так что я, сходив на один из пляжей в европейском секторе и окунувшись в экзотические воды, ничтоже сумяшеся, зашёл за ближайший киоск, торгующий Кока-колой и "отправился" в коридор. Всё же классная штука, Дромос. Прям как римлянин. Всё своё ношу с собой. И до хрена ж чего за собой таскать приходится, притворно посетовал я, окинув взглядом хозяйство.
Ещё раз искупавшись, на этот раз в пресной воде, дабы смыть соль я опять перекусил, ибо ни что так не возбуждает аппетит, как занятие плаванием, и устроился в шезлонге возле домика с энциклопедией в руках. Любопытно стало, чёй же мой подопечный спёр-то?
Из краткого описания следовало, что эти самые "бронзы" весьма обширное понятие, принятое в археологии и включающее в себя кинжалы, топоры, булавки, украшения одежды, конской сбруи и так далее. Всё это дело выполнено, оказывается, в ирано-кавказском зверином стиле и добыто главным образом при хищнических раскопках древних могильников на западе Ирана в Луристане. И свидетельствует оно, ни много, ни мало, о высоком уровне искусства древнего населения двуречья.
В общем, ежели и водились у меня какие-то благие намерения в виде "мирного путя" устланного шелестящими купюрами, то постепенно отмирали. Не то, что бы было жалко денег. Но вот времени… Восток, как известно, дело тонкое. И, представив всю тягомотину, занудливые переговоры с льстивым и продажным адвокатом, набивание цены и обвинения бедолаги во всех смертных грехах… В общем, "вени-види-вици" мне больше нравится. Да и я здесь вроде как инкогнито, так что международных осложнений не предвидится.
Тут мои веки сомкнулись и, как следствие, всякие мысли покинули перегревшуюся на солнце голову.
Проснувшись и плеснув водой в лицо, засобирался наружу. Проверил заряжены ли иньекторы, дабы не мучить бедолагу, и "сделал шаг".
Пляж встретил предрассветными сумерками и свежестью. И, глянув на пустынный берег и море, от которого шёл пар я словно мальчишка помчался к воде, сбрасывая одежду. Залив не обманул ожиданий, встретив теплотой парного молока и ласковым прикосновением нежных объятий. Как ни странно, освежившись и лёжа на прохладной земле, я вдруг стал колебаться. Таким умиротворением веяло от этого молчаливого песка, омываемого небольшими волнами, что я поневоле засомневался в правильности выбранного пути. Но тут же, вспомнив пекло, что вскоре сменит утренний холодок, и маслянистые глазки адвоката отбросил прочь пораженческие мысли. Да и, помнится, одна из теорем Сунь-Цзы гласит: "Война любит победу и не любит продолжительности".
Тюрьма города Джаска внешне на тюрьму не походила. Хотя, чёрт её знает, как должно выглядеть это устрашающее заведение. Дома Бог миловал и, тьфу, тьфу тьфу, надеюсь и в дальнейшем сумею обойтись, несмотря на всем известное "не зарекайся…". Адвокат, как и положено уважающему себя человеку держался с достоинством и, через переводчика попросив меня подождать, скрылся за одной из дверей. Как видно, он уже успел обо всём договориться ещё вчера, так как скучать пришлось совсем недолго. Вскоре, меня провели в комнату для свиданий. К счастью, ничего похожего на голливудские фильмы с их переговорами через стекло по телефону. Меня просто обыскали, похлопав по карманам, и пропустили в помещение с минимумом мебели. Охранник привёл жизнерадостного толстяка в джинсовом костюме, на вид чуть постарше чем я. Но ясно, что веселье это наигранное, и во взгляде у него явно читалась грусть. Ещё бы. Сидеть взаперти и дома-то не радость. А уж тем более в компании людей другого роду-племени. Попросив адвоката оставить нас наедине, я обнаружил, что охранник этого делать не собирается.
Да уж: "если вы думаете, что все пройдёт легко - умножьте предполагаемые трудности на два. А потом еще на два. Теперь вы получили близкую к реальности картину". Закон Мерфи, однако.
Ч-чёрт. Ну, обалдуй, морда протокольная. Я попытался дотронуться до руки толстяка, но не тут то было. Цербер что-то рявкнул и схватил меня за плечи. Вскочив, я отбросил его руки, уронив при этом стул, и сдвинув стол почти в угол комнаты.
Претендент на место лингвиста нашей доблестной экспедиции благоразумно убрался вместе со стулом к противоположной стене, с любопытством наблюдая, чем всё закончится. И, кажись, в мои скромные возможности не верил ни на Йоту. Я собрался "забрать" стража с собой, но тот вдруг сделал недвусмысленный жест, дразня и предлагая помериться силами.
Он встал в стойку, мощный и грациозный одновременно, и потёк, поплыл над полом, словно находился в зале и нам предстояла не смертельная схватка а зауряднейший учебный спарринг. Хотя для него, бывшего"при исполнении" это, наверное, так и есть. Дома, как известно, и стены помогают. Не говоря уже о товарищах по работе, которые явно не оставят этого дела и прибегут, в случае чего.
И, как всегда не вовремя, в голову полезла всякая дурь, которой нахватался в годы юности, читая переводы зарубежных журналов про экзотический тогда вид спорта. Бойца из меня, надо сказать, так и не вышло и, если бы судьба не свела с Виктором, я так и остался бы слабаком. Но в голове что-то задержалось:
"Многие ученики имеют лишь неполное знание стоек. Не знакомы с различными их разновидностями. Даже в случае отдельной позиции имеются реальные развития в ее формах в разное время. Например, форма какой-то стойки различна в готовой позиции и в положении, из которого в данное время выполняется прием. Фигура стойки немедленно после приема меняется на противоположную. Имеются легкие изменения в каждой стадии, хотя конфигурация остается такой же.
Общие представления о конкретной стойке для каждого отдельного случая чужды каратэ. Их выбирают, глядя на обстоятельства. Однако стойка должна быть естественной и предоставлять возможность для неограниченных движений во всех направлениях и принятии другой позиции".
Он пританцовывал, выделывая разные па и явно занимлся самолюбованием.
Я тоже поднял руки и, расставив ноги, слегка присел. Чем вызвал у моего противника лёгкую улыбку. Чёрт, ну неужели же я настолько плохо выгляжу?
Его оскал напомнил мне улыбку тёщи одного приятеля. Отзываясь о нём она неизменно вот так вот обнажала зубы и непременно заявляла, что такого безалаберного, безответственного, самовлюблённого, больного нарциссизмом, эгоистичного и эгоцентричного, никчемного, ничтожного, жалкого, необязательного, нечистоплотного, грязного и не очень умного - и это ещё мягко сказано! - недоразумения в природе больше не существует. И, в завершения монолога эта дама всегда прибавляла, что, по её мнению, у её столь замечательного зятя нет совершенно никакого будущего.
Когда давным-давно, кажется, что в прошлой жизни, Виктор обучал меня махать кулаками, он не придерживался какой-то определённой школы. Просто учил тому, что знал сам, что действовало, и было наиболее эффективным в той или иной ситуации. Про себя я обозвал это "школой русского боя", хотя, к традиционному искусству "Славянского кулака" приёмы, усвоенные мной, имели весьма и весьма отдалённое отношение. Потом, В первую нашу с Инкой поездку в Париж, я понял, что это скорей напоминало французские Сават и Шоссон. Во всяком случае, многие финты очень и очень похожи. Так что, то, что я вытворял в случаях подобных этому, возникло и получило распространение во Франции в конце семнадцатого - начале восемнадцатого веков среди низов общества. Этот старый метод боя ногами в обуви с подключением ударов открытой рукой довольно результативен, чего нельзя казать об эффектности. Тут, надо признать, он уступает восточным единоборствам.
По-французски слово "сават" означает "старый стоптанный башмак", а в переносном смысле служит обозначением бродяг, босяков и оборванцев. Именно в их среде возникла техника боя ногами. Вторым источником савата стали элементы боевого фехтования, когда употреблялась не только шпага, но и как вспомогательное оружие в ход шли удары ногами и руками. Одними из первых мастеров савата стали учителя фехтования Фанфан, Батист и Сабатье, принадлежавшие к третьему сословию. Распространению савата среди аристократов способствовали учителя фехтования и самозащиты, охранники, наемные убийцы, ставшие связующим звеном между кварталами бедноты и верхушкой феодального общества.
Удары в савате наносятся носком или ребром обуви, как правило, не выше колена, часто применяются подсечки. В классическом савате практически не используются удары в пах и в живот, кулаки не применяются никогда. Но, забегая вперёд, скажу, что это упущение с лихвой исправили Марсельцы. Бьют ребром и основанием ладони, пальцами, и поражают глаза, уши, виски, горло, нос и другие уязвимые места. Главный эффект достигается не силой удара, а скоростью и точностью, а так же разнообразием взятых из боевого фехтования стоек и передвижений.
Если сават родился в Париже и его окрестностях, то шоссон возник на юге Франции, в Марселе. Первоначальное название шоссона - "же марсей", то есть "марсельская забава". Само же слово "шоссон" в переводе значит "мягкая туфля". По сравнению с саватом шоссон представляет собой более "нежный" вариант единоборства, в котором широко употребляются удары кулаками и захваты. Удары ногами проводятся не только по нижнему уровню, но также в живот, грудь и даже в голову. Шоссон практиковался среди моряков, рыбаков и контрабандистов.
Как вы поняли, эти школы как раз для меня. Ибо, несмотря на общество Боярыни Земцовой и постоянные Инкины потуги сделать из меня человека, я так и остался босяк босяком. Нет, карате конечно тоже не плохо, но, на мой неискушённый взгляд, слишком уж они всё усложняют: "Толкование значения "пустая рука" имеет не только дословный смысл, но и характер философии Буддизма - дзэн: показать себя пустым. Как зеркальная поверхность отражает любую точку перед собой, и тихая долина перестает существовать даже от малейшего звука, так и занимающийся каратэ должен начисто изгнать из эгоизм и злобу, и добиться взаимодействия всех сил, действуя в направлении последних. Это и является смыслом каратэ".
Красиво, ничего не скажешь, однако не по мне. Много философии, но это уж кому как нравиться. Как сказала как-то Ленка, не помню уж по какому поводу: "Ты иногда такой простой, Юрка, аж плакать хочется. Весь такой из себя домоткано-сермяжный, что даже три копейки, по сравнению с тобой - произведение Фаберже".
В общем, не мудрствуя лукаво, я просто вломил этому недоразумению по яйцам и все дела. И, что самое, на мой взгляд, главное - попал!
– Вот так-то, малыш. - Не удержался, чтобы не повыпендриваться. - Надо учиться у мастеров, а не у ремесленников.
И, ей Богу, говорил я это совершенно искренне, ибо, по моему мнению, Сэнсэй был достоин звания Мастера.
35
Ладно, что-то меня на сопли потянуло. Я здесь совсем по другому делу, а незавидной участью чухонских девушек займётся какой нибудь "Красный крест". Я же лучше просто поглазею вокруг. Полюбуюсь достопримечательностями, так сказать. Ведь, после акции придётся со всей мочи "рвать когти" и будет не до красот. Так что, купив в одной из лавочек что-то экзотическое и очень сладкое, я побрёл по улице, вовсю вертя головой и "проникаясь местным колоритом".
Надо сказать, что поглазеть тут есть на что. И, хотя всё напоминало колониальный квартал в "параллельном" Париже, было здорово и интересно. Шатаясь по улочкам, вспомнил забавный случай, связанный с этой страной. Впрочем, насчёт забавности - это для кого как. Но поскольку я и сам собирался устроить нечто подобное, то мне он показался занятным.
Одиннадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят девятого года во время исламской революции в Иране местный сотрудник американской корпорации "Электроник Дейта Системз" повел толпу на штурм тегеранской тюрьмы Гаер, чтобы выручить двух коллег (толпа, разумеется, подробностями не интересовалась). Поэтому неудивительно, что помимо подданных США представившейся возможностью побега воспользовались около одиннадцати тысяч заключенных. План же по спасению своих сотрудников разработал руководитель корпорации Росс Перо.
Конечно, проверни я нечто подобное - Виктор мне голову оторвёт. Но всё же, какие люди, а? Да и с революциями сейчас туго. Не устраивать же из-за одного остолопа Содом и Гоморру. Пусть даже и хорошего лингвиста. Кстати, кто его знает, так ли уж он хорош. Ведь, сами понимаете, для того, чтобы выйти на волю, можно наплести что угодно. Хотя, как будто Генерал говорил, что он ответил на запрос до ареста… Ладно, там посмотрим.
Судя по информации, почерпнутой Лёнькой из новостей, "обьект" находился в Джаске, расположенном на берегу Оманского залива. Так что я тоже бродил по этому самому Джаску. И, должен сказать, что жара здесь стояла несусветная. Вообще-то Иран - Страна немаленькая. И в северных, горных районах европейцу ещё туда-сюда. В том же Тегеране, например, средняя температура января два градуса по Цельсию. Июля же - около двадцати. К примеру, в славном городе Таллинне, расположенном значительно севернее, где ещё во времена Союза я имел счастье бывать, и отнюдь не туристом, ненамного холоднее. И в июле там, в среднем плюс семнадцать, а в феврале всего минус пять.
Но в этом чёртовом пекле, даже в самую "стужу" не случалось меньше, чем плюс девятнадцать. Сейчас же термометр подскакивал под тридцати градусную отметку. Так что я зашёл в одну из кафешек. Или, наверное, стоит называть этот место духаном (чайханой)? К великой радости, здесь всё как у людей. В смысле, имелся кондиционер. "Балтика", правда, отсутствовала, но, измученный жарой, я милостиво простил несчастным этот недостаток. Запотевшая кружка с местным пивом вскоре стояла передо мной и, лениво прихлёбывая, я пытался разработать план. Связи с этим самым гением у меня нет. Да и то. Кто бы ему разрешил вести переговоры об организации побега.
Я заказал ещё одну кружечку и, так и сяк катая в уме варианты, всё больше склонялся к выводу, что лучше всего вести подрывную деятельность изнутри. Сгоряча, даже надумал что нибудь сломать в этом миленьком баре. Дабы, подобно мужественным героям боевиков сесть самому и уж апасля… Но, по счастью, солнышко, что напекло мою голову, осталось снаружи. Да и кондиционер, работавший вполне исправно, здорово остужал мысли. Так что, я просто решил попросить о свидании. Мне и нужно-то всего несколько секунд, чтобы "забрать" фигуранта "к себе". Правда, придётся ещё выйти из пенитенциарного заведения, ну да Бог с ним. Главная задача - "объект", а там посмотрим.
На одной из центральных улиц, как в любом нормальном городе располагались различные конторы. В том числе и адвокатские. Ещё раз убедившись в том, что доллар - он везде доллар, я вскоре вышел из одной, сопровождаемый поклонами, и всяческими заверениями в том, что не позднее, чем завтра смогу переговорить с арестованным за попытку вывоза из страны предметов искусства. А именно, так называемых Луристанских Бронз. Являющихся, по словам толстенького маленького человечка чуть ли не национальным достоянием. И относящихся то ли ко второй половине второго тысячелетия до н. э. и связанной с какими-то касситами, то ли, согласно новейшим исследованиям и, в том числе материалам археологических раскопок, к ещё более поздним временам, вроде восьмого-шестого века до н.э. и сделанных киммерийцами и скифами.
При упоминании киммерийцев повеяло романтикой приключений Конана который, вроде как тоже был из тех краёв. Или времён?
В общем понятно. "Индиана Джонс и очередная отсидка". Харрисон Форд отдыхает.
Жара порядком таки задолбала, так что я, сходив на один из пляжей в европейском секторе и окунувшись в экзотические воды, ничтоже сумяшеся, зашёл за ближайший киоск, торгующий Кока-колой и "отправился" в коридор. Всё же классная штука, Дромос. Прям как римлянин. Всё своё ношу с собой. И до хрена ж чего за собой таскать приходится, притворно посетовал я, окинув взглядом хозяйство.
Ещё раз искупавшись, на этот раз в пресной воде, дабы смыть соль я опять перекусил, ибо ни что так не возбуждает аппетит, как занятие плаванием, и устроился в шезлонге возле домика с энциклопедией в руках. Любопытно стало, чёй же мой подопечный спёр-то?
Из краткого описания следовало, что эти самые "бронзы" весьма обширное понятие, принятое в археологии и включающее в себя кинжалы, топоры, булавки, украшения одежды, конской сбруи и так далее. Всё это дело выполнено, оказывается, в ирано-кавказском зверином стиле и добыто главным образом при хищнических раскопках древних могильников на западе Ирана в Луристане. И свидетельствует оно, ни много, ни мало, о высоком уровне искусства древнего населения двуречья.
В общем, ежели и водились у меня какие-то благие намерения в виде "мирного путя" устланного шелестящими купюрами, то постепенно отмирали. Не то, что бы было жалко денег. Но вот времени… Восток, как известно, дело тонкое. И, представив всю тягомотину, занудливые переговоры с льстивым и продажным адвокатом, набивание цены и обвинения бедолаги во всех смертных грехах… В общем, "вени-види-вици" мне больше нравится. Да и я здесь вроде как инкогнито, так что международных осложнений не предвидится.
Тут мои веки сомкнулись и, как следствие, всякие мысли покинули перегревшуюся на солнце голову.
Проснувшись и плеснув водой в лицо, засобирался наружу. Проверил заряжены ли иньекторы, дабы не мучить бедолагу, и "сделал шаг".
Пляж встретил предрассветными сумерками и свежестью. И, глянув на пустынный берег и море, от которого шёл пар я словно мальчишка помчался к воде, сбрасывая одежду. Залив не обманул ожиданий, встретив теплотой парного молока и ласковым прикосновением нежных объятий. Как ни странно, освежившись и лёжа на прохладной земле, я вдруг стал колебаться. Таким умиротворением веяло от этого молчаливого песка, омываемого небольшими волнами, что я поневоле засомневался в правильности выбранного пути. Но тут же, вспомнив пекло, что вскоре сменит утренний холодок, и маслянистые глазки адвоката отбросил прочь пораженческие мысли. Да и, помнится, одна из теорем Сунь-Цзы гласит: "Война любит победу и не любит продолжительности".
Тюрьма города Джаска внешне на тюрьму не походила. Хотя, чёрт её знает, как должно выглядеть это устрашающее заведение. Дома Бог миловал и, тьфу, тьфу тьфу, надеюсь и в дальнейшем сумею обойтись, несмотря на всем известное "не зарекайся…". Адвокат, как и положено уважающему себя человеку держался с достоинством и, через переводчика попросив меня подождать, скрылся за одной из дверей. Как видно, он уже успел обо всём договориться ещё вчера, так как скучать пришлось совсем недолго. Вскоре, меня провели в комнату для свиданий. К счастью, ничего похожего на голливудские фильмы с их переговорами через стекло по телефону. Меня просто обыскали, похлопав по карманам, и пропустили в помещение с минимумом мебели. Охранник привёл жизнерадостного толстяка в джинсовом костюме, на вид чуть постарше чем я. Но ясно, что веселье это наигранное, и во взгляде у него явно читалась грусть. Ещё бы. Сидеть взаперти и дома-то не радость. А уж тем более в компании людей другого роду-племени. Попросив адвоката оставить нас наедине, я обнаружил, что охранник этого делать не собирается.
Да уж: "если вы думаете, что все пройдёт легко - умножьте предполагаемые трудности на два. А потом еще на два. Теперь вы получили близкую к реальности картину". Закон Мерфи, однако.
Ч-чёрт. Ну, обалдуй, морда протокольная. Я попытался дотронуться до руки толстяка, но не тут то было. Цербер что-то рявкнул и схватил меня за плечи. Вскочив, я отбросил его руки, уронив при этом стул, и сдвинув стол почти в угол комнаты.
Претендент на место лингвиста нашей доблестной экспедиции благоразумно убрался вместе со стулом к противоположной стене, с любопытством наблюдая, чем всё закончится. И, кажись, в мои скромные возможности не верил ни на Йоту. Я собрался "забрать" стража с собой, но тот вдруг сделал недвусмысленный жест, дразня и предлагая помериться силами.
Он встал в стойку, мощный и грациозный одновременно, и потёк, поплыл над полом, словно находился в зале и нам предстояла не смертельная схватка а зауряднейший учебный спарринг. Хотя для него, бывшего"при исполнении" это, наверное, так и есть. Дома, как известно, и стены помогают. Не говоря уже о товарищах по работе, которые явно не оставят этого дела и прибегут, в случае чего.
И, как всегда не вовремя, в голову полезла всякая дурь, которой нахватался в годы юности, читая переводы зарубежных журналов про экзотический тогда вид спорта. Бойца из меня, надо сказать, так и не вышло и, если бы судьба не свела с Виктором, я так и остался бы слабаком. Но в голове что-то задержалось:
"Многие ученики имеют лишь неполное знание стоек. Не знакомы с различными их разновидностями. Даже в случае отдельной позиции имеются реальные развития в ее формах в разное время. Например, форма какой-то стойки различна в готовой позиции и в положении, из которого в данное время выполняется прием. Фигура стойки немедленно после приема меняется на противоположную. Имеются легкие изменения в каждой стадии, хотя конфигурация остается такой же.
Общие представления о конкретной стойке для каждого отдельного случая чужды каратэ. Их выбирают, глядя на обстоятельства. Однако стойка должна быть естественной и предоставлять возможность для неограниченных движений во всех направлениях и принятии другой позиции".
Он пританцовывал, выделывая разные па и явно занимлся самолюбованием.
Я тоже поднял руки и, расставив ноги, слегка присел. Чем вызвал у моего противника лёгкую улыбку. Чёрт, ну неужели же я настолько плохо выгляжу?
Его оскал напомнил мне улыбку тёщи одного приятеля. Отзываясь о нём она неизменно вот так вот обнажала зубы и непременно заявляла, что такого безалаберного, безответственного, самовлюблённого, больного нарциссизмом, эгоистичного и эгоцентричного, никчемного, ничтожного, жалкого, необязательного, нечистоплотного, грязного и не очень умного - и это ещё мягко сказано! - недоразумения в природе больше не существует. И, в завершения монолога эта дама всегда прибавляла, что, по её мнению, у её столь замечательного зятя нет совершенно никакого будущего.
Когда давным-давно, кажется, что в прошлой жизни, Виктор обучал меня махать кулаками, он не придерживался какой-то определённой школы. Просто учил тому, что знал сам, что действовало, и было наиболее эффективным в той или иной ситуации. Про себя я обозвал это "школой русского боя", хотя, к традиционному искусству "Славянского кулака" приёмы, усвоенные мной, имели весьма и весьма отдалённое отношение. Потом, В первую нашу с Инкой поездку в Париж, я понял, что это скорей напоминало французские Сават и Шоссон. Во всяком случае, многие финты очень и очень похожи. Так что, то, что я вытворял в случаях подобных этому, возникло и получило распространение во Франции в конце семнадцатого - начале восемнадцатого веков среди низов общества. Этот старый метод боя ногами в обуви с подключением ударов открытой рукой довольно результативен, чего нельзя казать об эффектности. Тут, надо признать, он уступает восточным единоборствам.
По-французски слово "сават" означает "старый стоптанный башмак", а в переносном смысле служит обозначением бродяг, босяков и оборванцев. Именно в их среде возникла техника боя ногами. Вторым источником савата стали элементы боевого фехтования, когда употреблялась не только шпага, но и как вспомогательное оружие в ход шли удары ногами и руками. Одними из первых мастеров савата стали учителя фехтования Фанфан, Батист и Сабатье, принадлежавшие к третьему сословию. Распространению савата среди аристократов способствовали учителя фехтования и самозащиты, охранники, наемные убийцы, ставшие связующим звеном между кварталами бедноты и верхушкой феодального общества.
Удары в савате наносятся носком или ребром обуви, как правило, не выше колена, часто применяются подсечки. В классическом савате практически не используются удары в пах и в живот, кулаки не применяются никогда. Но, забегая вперёд, скажу, что это упущение с лихвой исправили Марсельцы. Бьют ребром и основанием ладони, пальцами, и поражают глаза, уши, виски, горло, нос и другие уязвимые места. Главный эффект достигается не силой удара, а скоростью и точностью, а так же разнообразием взятых из боевого фехтования стоек и передвижений.
Если сават родился в Париже и его окрестностях, то шоссон возник на юге Франции, в Марселе. Первоначальное название шоссона - "же марсей", то есть "марсельская забава". Само же слово "шоссон" в переводе значит "мягкая туфля". По сравнению с саватом шоссон представляет собой более "нежный" вариант единоборства, в котором широко употребляются удары кулаками и захваты. Удары ногами проводятся не только по нижнему уровню, но также в живот, грудь и даже в голову. Шоссон практиковался среди моряков, рыбаков и контрабандистов.
Как вы поняли, эти школы как раз для меня. Ибо, несмотря на общество Боярыни Земцовой и постоянные Инкины потуги сделать из меня человека, я так и остался босяк босяком. Нет, карате конечно тоже не плохо, но, на мой неискушённый взгляд, слишком уж они всё усложняют: "Толкование значения "пустая рука" имеет не только дословный смысл, но и характер философии Буддизма - дзэн: показать себя пустым. Как зеркальная поверхность отражает любую точку перед собой, и тихая долина перестает существовать даже от малейшего звука, так и занимающийся каратэ должен начисто изгнать из эгоизм и злобу, и добиться взаимодействия всех сил, действуя в направлении последних. Это и является смыслом каратэ".
Красиво, ничего не скажешь, однако не по мне. Много философии, но это уж кому как нравиться. Как сказала как-то Ленка, не помню уж по какому поводу: "Ты иногда такой простой, Юрка, аж плакать хочется. Весь такой из себя домоткано-сермяжный, что даже три копейки, по сравнению с тобой - произведение Фаберже".
В общем, не мудрствуя лукаво, я просто вломил этому недоразумению по яйцам и все дела. И, что самое, на мой взгляд, главное - попал!
– Вот так-то, малыш. - Не удержался, чтобы не повыпендриваться. - Надо учиться у мастеров, а не у ремесленников.
И, ей Богу, говорил я это совершенно искренне, ибо, по моему мнению, Сэнсэй был достоин звания Мастера.
35
Визави, как и положено мужику, только что схлопотавшему по яйцам, согнулся пополам, но вырубаться не захотел ни в какую. Что ж, поможем человеку. Я легонько дотронулся до его шеи, лишая сознания и повернулся к любителю старины.
– Вы со мной, или как?
– Пожалуй, что с вами. - Изумлённо вымолвил он. - Но, я надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Тогда "пошли".
Я протянул руку и, едва наши ладони встретились, мы оказались на берегу реки. Чтобы не мучить бедолагу, я сразу же сделал инъекцию и тот послушно и обессилено опустился на землю. Я же, взвесив свои шансы выбраться из комнаты свиданий, решил, что безопасней всего вернуться в Москву через Землю-2. Конечно, не самый короткий путь, но зато стопроцентная гарантия успеха. Одна из частей камня, добытого мною и "возрождённая к жизни" профессором находилась в домике. А с ролью второй, позволявшей путешествовать между мирами, вполне справлялся Прибор, бывший не чем иным, как родным братом половинок древнего талисмана. И, активировав кристалл, находящийся в эпицентре и включив Прибор, заранее отнесённый мною на Землю-2 я имел "прямой переход".
"Выйдя" в безлюдном мире, осмотрелся. Как и у нас, здесь когда-то жили люди. На пустынных улицах гулял ветер, гоняя какие-то клочки бумаги. И, к моей радости, кое-где уже начали пробиваться ростки. Всё-таки жизнь - штука упрямая. Всего каких-то два года назад мы начали освоение мёртвого мира, завезя сюда животных и семена, а вездесущий ветер уже сделал своё дело, разнеся маленьких посланцев за тысячи километров. Немного побродив по улицам, "вернулся" за бывшим узником. Затем, "достал" два скутера.
С того момента, как он выразил желание пойти со мной, и наши ладони соприкоснулись - он член команды. Так что, пусть привыкает. В его согласии я даже как-то и не сомневался. По крайней мере, немного я знаю людей, которые бы добровольно отказались от возможности поучаствовать в ТАКОМ мероприятии. Если быть точным, не знаю ни одного, так как с подобными субъектами просто не имею ничего общего, и всегда обхожу их стороной.
Сделав спасённому укол, чтобы привести его в чувство, я приготовился в меру сил отбрехиваться.
Мсье, поднявшись на ноги, стал озираться, силясь понять, куда же его занесло.
– Где мы? - Рыскнул глазами, продолжая оглядываться.
– Все вопросы - потом, - Отрезал я. - А сейчас прошу вас.
Я сделал приглашающий жест в сторону скутера. - Нас ждут.
– Кто? - Не смог он сдержать нетерпения.
– Друзья. - Пожал плечами я. Просто поверьте мне на слово, а то долго рассказывать. Через пару часов вы всё уразумеете сами. - И поправился. - Ну, или, в крайнем случае - дней.
– Мсье. - Робко прервал меня он. Не сочтите за бестактность, но… понимаете, меня вызвали к вам не свидание как раз перед обедом. Я думал, что успею вернуться. Но, в связи с этими событиями…
Я поневоле улыбнулся. Война войной - обед по расписанию. Не, нормальный мужик. И, надеюсь, мы поладим. Вот нравятся мне такие людишки, не теряющие головы в нештатных ситуациях. И понимающие, что к чему.
Минутку, мсье. - Я "шмыгнул" в коридор.
Нахватав съестного и не забыв про горячё любимую "Балтику" вернулся.
Было видно, что он удивлён, но проявлять любопытство стесняется. Мы подошли к какой-то лавочке и, смахнув ладонью пыль я стал раскладывать яства на импровизированном столе.
– Ну, за знакомство. - Я отсалютовал жестянкой с пивом и, отхлебнув, протянул руку. - Юрий.
– Морис.
Рука тёплая и довольно таки сильная.
– Тут такое дело, Морис… Мы сейчас как бы и не на Земле. То есть, на Земле, конечно, вот только не на нашей.
Он глянул недоверчиво и, промолвил с набитым ртом.
– Надеюсь, я не сплю.
– Давайте сделаем так. Вы побродите вокруг часик. Я же подожду. Место встречи - Здесь.
Я забрался в Скутер и, поднявшись метров на сто, завис, дабы оставить ориентир, после чего спрыгнул на землю в "кузнечике".
– Залезайте. - Я кивнул на второй модуль. - Очень удобная штука. И управление на интуитивно-понятном уровне.
Морис облачился в "кузнечика" и, спросив взглядом разрешения, сиганул в небо. Что ж, лучший учитель - собственный опыт. Да и, надеюсь, картина мёртвого мира убедит его быстрее слов и видеоматериалов отснятых в прошлые посещения.
Мне не очень хотелось вновь наблюдать безрадостную картину и, выбравшись из прыгунка, я неторопливо побрёл вдоль улицы, подфутболивая разный хлам, попадавшиеся под ноги. Затем, вернулся к скутеру и уселся в позе лотоса прямо на землю. И закрыл глаза, постаравшись выбросить из головы все мысли и отрешившись от внешних факторов…
– Юрий. - Взволнованно говорил Морис. - Откуда вы взялись? Ведь только что на улице никого не было.
– Прости, Морис. - Устало потёр я виски.
Наверное, расслабившись, не заметил, как "перешёл".
– Вы чем-то расстроены?
– Да нет… Скорее, просто вымотался…
Я стоял перед французом, и готовился отвечать на вопросы. И они не заставили себя ждать.
– Это… Это всё реально? - Пролепетал он.
– Более чем.
Видимо, от избытка впечатлений, он, сжав кулаки, стал надвигаться на меня.
– Немедленно верните меня назад! - Потребовал он, и в голосе звучала недвусмысленная угроза.
– В тюрьму? - Пошутил я.
– А хоть бы и в тюрьму. - Процедил сквозь зубы.
И, замахнувшись, попытался заехать мне в нос. Я перехватил руку и, проведя подсечку, аккуратно уложил парня на мостовую.
– Будет вам, Морис. - Устало буркнул я. - Только драки нам не хватало. Да и, если вдруг пришибёте ненароком, как назад-то попадёте?
Но он, словно устыдившись опрометчивых действий, насупился и пробормотал.
– Извините. Просто, всё это так… так…
Что ж, я прекрасно понимал его чувтва. Тогда, два с лишним года назад, "выйдя" с Ленкой в этом мире, чтобы отдохнуть от однообразия коридора, я был шокирован не меньше. Но я же был в общих чертах осведомлён, что "мы не одни во вселенной". Так что, нисколько не обижался.
Я подал ему руку и он встал, отряхиваясь.
– Залезайте. - Махнул я рукой в сторону одного из катеров. - И держитесь за мной.
Мы летели на северо-запад, и я любовался рельефом. Надо сказать, что более пятидесяти процентов здешних мест занимают горы. Не очень высокие, но с характерной особенностью, выраженной в чередовании хребтов средней - до четырёх тысяч - высоты, над которыми возвышаются отдельные вулканы, с разделяющими их широкими межгорными впадинами. Сами понимаете, что в моём мире я ни разу не был в этих местах. Но псевдопамять, усиленная мозгом скутера подсказала, что вон та, покрытая снегом вершина, соответствует у нас "пятитысячнику" вулкану Демавенд. Пять тысяч шестьсот четыре метра, если быть точным. И, глядя на обезлюдевшие места, которые в недалёком прошлом населяли люди более чем тридцати национальностей, я снова разозлился на зеленомордых.
Уже на подлёте к европейской части, Морис поинтересовался.
– Юрий, мы можем посмотреть на здешний Париж?
Мазохист хренов. Но, должен сказать, что в тутошний Париж я и сам не посещал, на что имелись особые причины.
– Что ж, давайте заглянем. - Согласно вздохнул я.
– И что для этого нужно? - В его голосе звучала какая-то обречённость.
– Просто представьте, куда бы вы хотели попасть. - Посоветовал я. - Эта железяка умная. Так что действуйте.
А сам пристроился в хвост.
– Какими судьбами вас занесло в эти края? - Задал я вопрос минут через пять.
– Исследовательская работа. В этом регионе множество различных языковых групп. Фарси, арабский, идиш. Я пытался доказать из происхождение из древнеперсидского.
Я не сдержал любопытства.
– А в заключение как попали?
– Ну… Был грех. - Не стал отпираться Морис. - Но я ничего не крал. Мне предложили - я купил.
– Дорого заплатили?
– В том-то и дело, что очень дёшево. Прямо таки за бесценок. Относительно, конечно. - Тут же поправился он.
– Ага, - подначил его я, - небось, сами же продавцы и стукнули.
– Вы знаете, я тоже об этом думал. Уж больно всё было… - И последовал глубокий вздох.
Причём непонятно, то ли он сожалел о прошлом, то ли ахнул, поражённый видом Tour d"Eiffel* (*Эйфелева Башня. фр.), показавшейся вдали. Хотя, возможно, здесь её обзывали как-то по-другому, ибо внешне она несколько отличалась от своей сестры у нас дома. Но, должен вам сказать, что ненамного.
Мы снизились у подножья и Морис, стиснув зубы и со слезами на глазах, отправился в печальную экскурсию. Я же, оговорив время встречи, "ушёл" в коридор. Ну не хотелось мне видеть мёртвым Париж, с которым у меня связывались такие прекрасные воспоминания. Да и дождь, как назло собрался. Так что, сами понимаете, В Дромосе я себя чувствовал как-то уютнее.
– "Quid sum miser tunc dicturus? Quem patronum rogaturus, cum vix justus sit securus"*? (*Что же буду делать я, грешник, какого покровителя умолять о заступничестве, если даже праведник будет нуждаться в снисхождении?) - Такими словами встретил меня Морис, едва я "проявился" снаружи.
– Вы со мной, или как?
– Пожалуй, что с вами. - Изумлённо вымолвил он. - Но, я надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Тогда "пошли".
Я протянул руку и, едва наши ладони встретились, мы оказались на берегу реки. Чтобы не мучить бедолагу, я сразу же сделал инъекцию и тот послушно и обессилено опустился на землю. Я же, взвесив свои шансы выбраться из комнаты свиданий, решил, что безопасней всего вернуться в Москву через Землю-2. Конечно, не самый короткий путь, но зато стопроцентная гарантия успеха. Одна из частей камня, добытого мною и "возрождённая к жизни" профессором находилась в домике. А с ролью второй, позволявшей путешествовать между мирами, вполне справлялся Прибор, бывший не чем иным, как родным братом половинок древнего талисмана. И, активировав кристалл, находящийся в эпицентре и включив Прибор, заранее отнесённый мною на Землю-2 я имел "прямой переход".
"Выйдя" в безлюдном мире, осмотрелся. Как и у нас, здесь когда-то жили люди. На пустынных улицах гулял ветер, гоняя какие-то клочки бумаги. И, к моей радости, кое-где уже начали пробиваться ростки. Всё-таки жизнь - штука упрямая. Всего каких-то два года назад мы начали освоение мёртвого мира, завезя сюда животных и семена, а вездесущий ветер уже сделал своё дело, разнеся маленьких посланцев за тысячи километров. Немного побродив по улицам, "вернулся" за бывшим узником. Затем, "достал" два скутера.
С того момента, как он выразил желание пойти со мной, и наши ладони соприкоснулись - он член команды. Так что, пусть привыкает. В его согласии я даже как-то и не сомневался. По крайней мере, немного я знаю людей, которые бы добровольно отказались от возможности поучаствовать в ТАКОМ мероприятии. Если быть точным, не знаю ни одного, так как с подобными субъектами просто не имею ничего общего, и всегда обхожу их стороной.
Сделав спасённому укол, чтобы привести его в чувство, я приготовился в меру сил отбрехиваться.
Мсье, поднявшись на ноги, стал озираться, силясь понять, куда же его занесло.
– Где мы? - Рыскнул глазами, продолжая оглядываться.
– Все вопросы - потом, - Отрезал я. - А сейчас прошу вас.
Я сделал приглашающий жест в сторону скутера. - Нас ждут.
– Кто? - Не смог он сдержать нетерпения.
– Друзья. - Пожал плечами я. Просто поверьте мне на слово, а то долго рассказывать. Через пару часов вы всё уразумеете сами. - И поправился. - Ну, или, в крайнем случае - дней.
– Мсье. - Робко прервал меня он. Не сочтите за бестактность, но… понимаете, меня вызвали к вам не свидание как раз перед обедом. Я думал, что успею вернуться. Но, в связи с этими событиями…
Я поневоле улыбнулся. Война войной - обед по расписанию. Не, нормальный мужик. И, надеюсь, мы поладим. Вот нравятся мне такие людишки, не теряющие головы в нештатных ситуациях. И понимающие, что к чему.
Минутку, мсье. - Я "шмыгнул" в коридор.
Нахватав съестного и не забыв про горячё любимую "Балтику" вернулся.
Было видно, что он удивлён, но проявлять любопытство стесняется. Мы подошли к какой-то лавочке и, смахнув ладонью пыль я стал раскладывать яства на импровизированном столе.
– Ну, за знакомство. - Я отсалютовал жестянкой с пивом и, отхлебнув, протянул руку. - Юрий.
– Морис.
Рука тёплая и довольно таки сильная.
– Тут такое дело, Морис… Мы сейчас как бы и не на Земле. То есть, на Земле, конечно, вот только не на нашей.
Он глянул недоверчиво и, промолвил с набитым ртом.
– Надеюсь, я не сплю.
– Давайте сделаем так. Вы побродите вокруг часик. Я же подожду. Место встречи - Здесь.
Я забрался в Скутер и, поднявшись метров на сто, завис, дабы оставить ориентир, после чего спрыгнул на землю в "кузнечике".
– Залезайте. - Я кивнул на второй модуль. - Очень удобная штука. И управление на интуитивно-понятном уровне.
Морис облачился в "кузнечика" и, спросив взглядом разрешения, сиганул в небо. Что ж, лучший учитель - собственный опыт. Да и, надеюсь, картина мёртвого мира убедит его быстрее слов и видеоматериалов отснятых в прошлые посещения.
Мне не очень хотелось вновь наблюдать безрадостную картину и, выбравшись из прыгунка, я неторопливо побрёл вдоль улицы, подфутболивая разный хлам, попадавшиеся под ноги. Затем, вернулся к скутеру и уселся в позе лотоса прямо на землю. И закрыл глаза, постаравшись выбросить из головы все мысли и отрешившись от внешних факторов…
– Юрий. - Взволнованно говорил Морис. - Откуда вы взялись? Ведь только что на улице никого не было.
– Прости, Морис. - Устало потёр я виски.
Наверное, расслабившись, не заметил, как "перешёл".
– Вы чем-то расстроены?
– Да нет… Скорее, просто вымотался…
Я стоял перед французом, и готовился отвечать на вопросы. И они не заставили себя ждать.
– Это… Это всё реально? - Пролепетал он.
– Более чем.
Видимо, от избытка впечатлений, он, сжав кулаки, стал надвигаться на меня.
– Немедленно верните меня назад! - Потребовал он, и в голосе звучала недвусмысленная угроза.
– В тюрьму? - Пошутил я.
– А хоть бы и в тюрьму. - Процедил сквозь зубы.
И, замахнувшись, попытался заехать мне в нос. Я перехватил руку и, проведя подсечку, аккуратно уложил парня на мостовую.
– Будет вам, Морис. - Устало буркнул я. - Только драки нам не хватало. Да и, если вдруг пришибёте ненароком, как назад-то попадёте?
Но он, словно устыдившись опрометчивых действий, насупился и пробормотал.
– Извините. Просто, всё это так… так…
Что ж, я прекрасно понимал его чувтва. Тогда, два с лишним года назад, "выйдя" с Ленкой в этом мире, чтобы отдохнуть от однообразия коридора, я был шокирован не меньше. Но я же был в общих чертах осведомлён, что "мы не одни во вселенной". Так что, нисколько не обижался.
Я подал ему руку и он встал, отряхиваясь.
– Залезайте. - Махнул я рукой в сторону одного из катеров. - И держитесь за мной.
Мы летели на северо-запад, и я любовался рельефом. Надо сказать, что более пятидесяти процентов здешних мест занимают горы. Не очень высокие, но с характерной особенностью, выраженной в чередовании хребтов средней - до четырёх тысяч - высоты, над которыми возвышаются отдельные вулканы, с разделяющими их широкими межгорными впадинами. Сами понимаете, что в моём мире я ни разу не был в этих местах. Но псевдопамять, усиленная мозгом скутера подсказала, что вон та, покрытая снегом вершина, соответствует у нас "пятитысячнику" вулкану Демавенд. Пять тысяч шестьсот четыре метра, если быть точным. И, глядя на обезлюдевшие места, которые в недалёком прошлом населяли люди более чем тридцати национальностей, я снова разозлился на зеленомордых.
Уже на подлёте к европейской части, Морис поинтересовался.
– Юрий, мы можем посмотреть на здешний Париж?
Мазохист хренов. Но, должен сказать, что в тутошний Париж я и сам не посещал, на что имелись особые причины.
– Что ж, давайте заглянем. - Согласно вздохнул я.
– И что для этого нужно? - В его голосе звучала какая-то обречённость.
– Просто представьте, куда бы вы хотели попасть. - Посоветовал я. - Эта железяка умная. Так что действуйте.
А сам пристроился в хвост.
– Какими судьбами вас занесло в эти края? - Задал я вопрос минут через пять.
– Исследовательская работа. В этом регионе множество различных языковых групп. Фарси, арабский, идиш. Я пытался доказать из происхождение из древнеперсидского.
Я не сдержал любопытства.
– А в заключение как попали?
– Ну… Был грех. - Не стал отпираться Морис. - Но я ничего не крал. Мне предложили - я купил.
– Дорого заплатили?
– В том-то и дело, что очень дёшево. Прямо таки за бесценок. Относительно, конечно. - Тут же поправился он.
– Ага, - подначил его я, - небось, сами же продавцы и стукнули.
– Вы знаете, я тоже об этом думал. Уж больно всё было… - И последовал глубокий вздох.
Причём непонятно, то ли он сожалел о прошлом, то ли ахнул, поражённый видом Tour d"Eiffel* (*Эйфелева Башня. фр.), показавшейся вдали. Хотя, возможно, здесь её обзывали как-то по-другому, ибо внешне она несколько отличалась от своей сестры у нас дома. Но, должен вам сказать, что ненамного.
Мы снизились у подножья и Морис, стиснув зубы и со слезами на глазах, отправился в печальную экскурсию. Я же, оговорив время встречи, "ушёл" в коридор. Ну не хотелось мне видеть мёртвым Париж, с которым у меня связывались такие прекрасные воспоминания. Да и дождь, как назло собрался. Так что, сами понимаете, В Дромосе я себя чувствовал как-то уютнее.
– "Quid sum miser tunc dicturus? Quem patronum rogaturus, cum vix justus sit securus"*? (*Что же буду делать я, грешник, какого покровителя умолять о заступничестве, если даже праведник будет нуждаться в снисхождении?) - Такими словами встретил меня Морис, едва я "проявился" снаружи.