Страница:
– По-моему, вы сказали слишком мало, – заметил рен.
– Вообще ничего не сказал. Переливал из пустого в порожнее, – буркнул Скотт.
– А что после пальбы? – спросила Женька.
– Девочка все поняла! Можно, я тебя расцелую, крошка? – Не дожидаясь ответа, команданте чмокнул Женьку в губы. – Так вот, господа, я вас обманул! Я знаю, что делать! Надо идти в Чичен-Ицу!
– Мы хотим к вашему маршу присоединиться, – заявил рен Сироткин. – Я даже готов пожертвовать десять тысяч евродоллов на ваше дело.
– Поразительно! – Команданте не сразу нашелся, что ответить. – И что... Полковник тоже пойдет с нами в Чичен-Ицу?
– Разумеется. В первых рядах, – подтвердил рен. Полковник лишь надменно сжал губы и кивнул.
– Это какая-то шутка? – не мог поверить команданте. – Рен Сироткин в рядах моей герильи? Вы же всегда были моим рьяным противником, рен! Я уж не говорю про полковника!
– Думаю, на время нам придется объединиться, – ответил Сироткин.
– Не получится, – пожал плечами команданте. – Вы пойдете в одну сторону, а я в другую. Даже если вам будет казаться, что вы идете за мной.
Поль Ланьер наблюдал встречу на экране в соседней комнате.
– Значит, рен догадался, – пробормотал герцог. – Этого стоило ожидать. Он принял приглашение. Эх, Даня, Даня, ты хоть знаешь, каков будет итог? – Потом герцог перевел взгляд на Женьку и улыбнулся. – Из этой дикарки выйдет неплохая охотница. Ей понравится в Недоступных горах.
Поль прошелся по комнате, размышляя. И хотя он давно уже все решил и оставалось только воплотить задуманное, его смущало присутствие рена. На первый взгляд казалось, что Сироткин принял правила игры, однако Ланьер чувствовал подвох. Вряд ли рен Сироткин захочет быть марионеткой. У него наверняка тоже есть свой план действий, но какой именно – Ланьер не знал.
ВОЙНА
Утро выдалось радостное, с легким морозцем. Снег искрился, деревья закутались в белое так, что лишь кое-где проглядывали темные ветви. Каланжо никогда не видел такого леса. На той стороне не осталось уже ничего подобного. Спору нет, в Вечном мире есть множество уютных уголков, красивых мест, парков и островков леса, похожих на парки. Но чтобы вот так в ряд стояли древесные великаны – один к одному, такого не найти. Разве что в заповедниках, куда не пускают людей. Да еще, говорят, в сибирской тайге остались такие места, если суметь прорваться через завалы мертвого рыжего леса. Но туда лишь сумасшедшие пытаются пробиться. И никто не возвращается. Никогда.
На этой стороне Каланжо не бывал зимой. Теперь в первый раз смотрел, обмирая от незнакомого почти чувства, на белые, все в инее, деревья на фоне ярко-голубого неба.
Назад в крепость ехали по знакомой дороге. В этот раз машину вел Том. Парнишка был молчалив и мрачен.
– У нас тут больше суток прошло, – сказал Каланжо. – А в крепости сколько?
Раф зачем-то посмотрел на свои механические часы.
– Часов пять. Или шесть.
– Не так много. Я думал, замедление куда больше. До бессмертия еще далеко, – заметил Каланжо.
– Пять жизней вместо одной? – удивился Димаш. – Мне бы хватило!
– Раф, неужели тебе ни разу не хотелось в наш Вечный мир заглянуть – хоть одним глазком поглядеть, каково там? А?
Раф стиснул зубы и ничего не ответил.
– Может, этой осенью с нами уйдешь? – продолжал как бы между прочим Каланжо.
Да что там у вас такого есть? Ничего хорошего, – буркнул Раф. – Машины повсюду, шпионство. Не хочу я к вам.
– Точно не хочешь? А может, наоборот, очень-очень хочешь, только мама с папой не пускают? – хмыкнул капитан.
Раф бросил на него полный ненависти взгляд.
– Мой отец – самый лучший! – заявил. – Он – герцог. Он – первый человек в этом мире!
– Мы в этом не сомневаемся, – хмыкнул Каланжо и, похоже, этим смешком еще больше Рафа оскорбил.
– Не зовите его с собой, – сказал Том. – Кто вырос в этом мире, для того, завратного, уже не пригоден.
– Заткнись! – в ярости выкрикнул Раф. – Это, может быть, ты не пригоден. А я смогу!
– Ну, так что, уйдем осенью? – подмигнул мальчишке Каланжо.
– Я подумаю, – Раф отвернулся и принялся смотреть в окно, чтобы ни капитан, ни сидящий рядом с ним Димаш не видели его лица.
У ворот крепости их встретил Хьюго. Стоял, засунув руки за широкий кожаный пояс, и смотрел, как тряский джип вползает в ворота. Двор был пуст. Лишь на башнях виднелись дозорные. Похоже, в крепости все занялись делами, даже ребятни не было видно во дворе.
– Вы что, господа, наш вездеход поменяли на этот драндулет? – ухмыльнулся начальник охраны.
– Нам надо переговорить с генералом, – заявил Каланжо, вылезая из джипа. Меньше всего сейчас он хотел давать отчет о случившемся Хьюго.
– Погодите, господа, не надо торопиться. Тут все не так просто. А где наш друг Ланьер? – Хьюго, прихрамывая, обошел джип. – Решил остаться в Картофельной деревне? И вправду, там сытнее зимой и не так хлопотно, как у нас. В крепости – куча голодных дармоедов, которыми трудно управлять, а у старосты Михала – всегда полный порядок. А почему? – Хьюго сделал паузу, словно ожидая вопроса, но никто из вновь прибывших разговор поддержать не стремился. – Питому что Михал из крепости все соки тянет, – продолжал Хьюго, сделав вид, что не заметил демонстративного молчания. – За наш счет жирует. Ну ничего, этому мы скоро положим конец.
– Ланьера похитили, – сообщил Димаш.
– Что вы сказали? Похитили? – шутовски передразнил Хьюго. – Не может быть! Он что, красна девица, чтобы его умыкать? Или ребенок? Раф! Почему ты не приглядел за дорогим братцем? Почему не объяснил ему, как опасно гулять в одиночку по нашим дорогам?
– Слушай, хватит кривляться, приятель! – одернул его Каланжо. – Где генерал?
Он выпрыгнул из джипа и направился к дому. Но Хьюго тут же заступил дорогу.
– Не надо обижаться, приятель! – сказал он. – Прежде расскажи, кто похитил вашего ненаглядного Ланьера? Кому он так понадобился? Или ты забыл, что я – начальник охраны? Мне нужно все знать.
– А нам нужно поесть! – заявил Каланжо. – Сначала покормите, а потом спрашивайте!
– Так это же вы, друзья мои, отправились за припасами! – рассмеялся Хьюго. – Что привезли, то и есть будем! Чем угостите, господа?
– Привезли два мешка картошки. Староста Михал дал, – похвастался Димаш.
– Два мешка? На всех? Это несомненный успех. Каждому достанется по картофелине. Отлично! Я потрясен вашими достижениями!
Бурлаков возник рядом. Как всегда – неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли.
– Каланжо, что случилось? Где Виктор Павлович? – Он произнес эти слова скороговоркой. Как пароль. Как будто при этом думал совсем о другом.
– По моим прикидкам, Ланьера в Валгаллу увезли, – брякнул без всяких предисловий Каланжо.
При слове «Валгалла» Хьюго так и вытянулся струной. Бурлаков же окаменел. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом дернул подбородком:
– Идемте со мной, Каланжо.
Бурлаков так спешил, что капитану пришлось за ним бежать.
«Куда он меня ведет? – размышлял он по дороге, пытаясь предугадать события. – В свой кабинет? В столовую? Ого! В госпиталь! Это еще зачем? Я же давно поправился, опять на больничную койку не хочу».
Бурлаков завел Каланжо в один из пустующих боксов и запер дверь. Поставил два складных стула друг напротив друга. На один сел сам. Каланжо с опаской взгромоздился на второй.
– Здесь нас никто не услышит. Рассказывайте, – приказал Бурлаков.
– А что, в крепости подслушивают разговоры? – удивился Каланжо. – Здесь же электроника не работает. Или все же фурычит иногда?
– Всюду подслушивают, – отвечал Бурлаков неопределенно.
– А где все раненые? Уже поправились?
– Думаю, что да. Я их отправил лечиться в мортал. Вместе с Терри. Рассказывайте.
– А Рузгин?
– Рузгин отдыхает после дежурства. Рассказывайте! – повторил Бурлаков в третий раз и встал. – Ну! Я слушаю. – Таким тоном строгий учитель разговаривает с двоечником. Но капитана было не так-то просто смутить.
– Да что тут рассказывать? – пожал плечами Каланжо.
Дело было ясное: неуд за проделанную работу. История оказалась нелепой и краткой, хотя и не лишенной динамизма: постреляли маров по дороге, прибыли в Картофельную деревню, стали торговаться, Витька себя за герцога выдал, как велел Бурлаков. А потом его кликнули к местному лекарю, и Ланьер исчез – вместе с вездеходом и в компании с каким-то пришлым «красняком», о котором было известно, что он хорошо стреляет, ненавидит маров и зовут его Генрихом.
Казалось, рассказ этот генерала не слишком удивил. Он только спросил:
– Куда они уехали?
Вместо ответа Каланжо вытащил из рюкзака ремень с кобурой от игломета и протянул Бурлакову.
– Вам знаком этот герб?
Григорий Иванович взял вещи Генриха, глянул на серебряную пряжку.
– Это знак Валгаллы.
– Думаю, похититель оттуда. Мы пытались догнать Ланьера, но нас остановили. Обездвижкой жахнули. Хорошо – не фотонником. Кто-то нас на дороге поджидал – прикрывал отступление. Пока из снега выковыривались, вездеход с Ланьером нырнул в глубокий мортал. А мы покатили назад.
– Глупо все получилось, – вздохнул Бурлаков.
– Понятно, что не умно. Да дело в том, что умные павианы редко встречаются даже в здешних местах. Мало того, что Ланьер попал в лапы Валгаллы, так мы ещё и вездеход потеряли, и валюту, то бишь патроны. Староста дал нам в долг джип и подарил немного картошки, – подвел итоги экспедиции Каланжо. – Мы ошибаемся чаще, чем нам бы этого хотелось. Можно ещё вспомнить фразу, что преступление больше, чем ошибка, но она слишком красива, чтобы отражать реальность.
– Неужели вы помните фразу Талейрана?
– Вас это удивляет? Я, разумеется, такой же павиан, как и все. Но книги все же почитывал.
Тут Каланжо заметил, что генерал его вовсе не слушает и смотрит куда-то мимо собеседника. Капитан оглянулся и попытался определить, что же так заинтересовало Бурлакова. Но ничего не увидел, кроме голой оштукатуренной стены. Тогда он вновь посмотрел на генерала. Тот, казалось, кого-то внимательно слушал и время от времени одобрительно кивал. Потом энергично мотнул головой и сказал:
– Ждать нельзя. – После чего, кажется, вспомнил о присутствии Каланжо. – Вот что, капитан, сейчас зайдите со своими людьми на кухню перекусить, а потом ко мне в кабинет поднимайтесь. Есть срочное дело.
– Опять куда-нибудь ехать?
– Нет, в этот раз другое задание. У вас оружие при себе? Надеюсь, не все растеряли?
– Обижаете, Григорий Иванович. Пистолет имеется. И снайперка.
– Ладно, ладно, сейчас не до обид. Снайперка вам не понадобится, а пистолет держите все время при себе. Сразу, как полдень пробьет, наверх ступайте, ко мне в кабинет, Только не один. Ни в коем случае. Димаша с собой возьмите, потом непременно Рузгина и еще кого-нибудь из бессмертников.
– Что-то я не догоняю, генерал, чего вы от нас хотите. Можно объяснить, что, как и зачем?
– Не в моей привычке подробно объяснять свои планы. – В голосе Бурлакова послышалось нетерпение. – Скоро вы сами все поймете.
– Не привык действовать вслепую.
– Вы хотите дожить до весны? – Бурлаков сильно нервничал, хотя и пытался это скрыть.
– Вообще-то хотелось бы.
– Тогда делайте, что я вам приказал. Скоро все разъяснится. – Теперь Бурлаков смотрел на дверь, будто опасался, что кто-то может войти и помешать их разговору.
– Григорий Иванович, а что мы с Ланьером делать будем? Мы что, так и бросим его без всякой помощи в Валгалле? Не попытаемся его вытащить?
– Каким образом?
– Вы – генерал, хозяин крепости, и у вас с Валгаллой договор. Потребуйте отдать Ланьера.
– Вы смеетесь?
– Нет, конечно. Видите, даже не улыбаюсь, – Каланжо потянул уголок рта вниз. – Но мне кажется, вы что-то можете сделать. Как-то на них надавить.
– Потребовать вернуть герцога? Они запросят за него очень много.
– Просто портальщика Ланьера.
– На это нельзя даже намекать! – Бурлаков повысил голос. – Ни в коем случае они не должны узнать, что захватили не того. Неужели не понимаете? Пока Виктора принимают за герцога, его жизни ничто не угрожает. Портальщика они уничтожат, не задумываясь.
– Тогда выкупайте герцога, по низкой цене или по высокой – это как повезет. Я бы заплатил любую за своего друга.
– В этом я не сомневаюсь. – Бурлаков помолчал, снова посмотрел на дверь. – Хорошо, я пошлю кого-нибудь... выкупим парня. – Но Каланжо показалось, что генерал сказал это просто так, чтобы только закрыть тему и завершить разговор.
На миг глаза их встретились, и капитану вдруг почудился такой ужас в глазах Бурлакова, что следующий вопрос невольно замер на губах.
А генерал, ничего больше не сказав и даже не простившись, выскочил из бокса. Каланжо опрометью кинулся за ним. Генерал уже был в конце коридора.
– Я же сказал: ждать больше нельзя! – доносился голос Бурлакова. – Фицрой, не спорь! У нас нет времени!
У Каланжо была отличная память, и он точно помнил, что не встречал в крепости человека, которого бы звали Фицрой.
Во дворе капитана дожидались Том с Димашем – без него обедать не пошли, хотя в животах урчало, слышно было отчетливо.
– Ну что? – сразу приступил с вопросами Димаш. – Как генерал? Что сказал?
– Ничего хорошего. Белел перекусить, а потом подняться к нему в кабинет – у него какое-то дело для нас. Боюсь, опять ушлет из крепости.
– Что? Это еще зачем? – встревожился Димаш. – Ланьера выкупать?
– Вряд ли. Может быть, нас грибы отправят собирать.
– Зимой – грибы? – не поверил Димаш.
– Ладно, пойдем, перекусим. А потом выясним, что и как. Может, и не поедем никуда. Все-таки нас в крепость жить позвали. Что же получается: теперь выгонят?
Накормили Каланжо и его друзей на кухне недурно: каждому Светлана налила миску густого горохового супа, в котором плавали куски свиной грудинки и поджаристые гренки. Кроме участников неуспешной экспедиции вне очереди обедал сержант Топ. Светлана к нему явно благоволила, потому как других еще не звали к столу.
– Одного не понимаю, как так вышло? Ланьер сам нас сюда привел, а потом взял и свалил, – ворчал сержант Топ. – Не понравилось у Бурлакова? А по мне, так здесь нормально. Лучше, чем по лесам шляться.
Новость о том, что новый помощник Бурлакова не вернулся из экспедиции, уже разнеслась по крепости.
– Его похитили, – вступился за друга Димаш.
– Да ладно тебе, мужика – и похитили. Вмазал бы промеж глаз – у похитителя вся бы охота пропала. – Топчий сжал свои огромные кулаки. – Сам ушел, потому что позвали в эту самую Валгаллу. Оно, конечно, человек волен идти, куда хочет. Но друзей бросать нельзя!
– А он не бросал! Никогда! – выкрикнул Димаш с обидой. – Он меня раненого через лес нес. Он из-за меня за вратами остался... Он... – Димаш задохнулся. – Нельзя так говорить!
– Да я ничего такого и не говорил, – смутился сержант, не ожидавший от Димаша такого отпора. – Я другое совсем сказать хотел. То есть я хотел спросить: зачем куда-то посылать людей за едой, если ее в подвалах немерено?
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Каланжо.
Сержант Топ не торопясь облизал ложку и только потом ответил:
– Меня тут Светлана просила подсобить, из кладовых ящики на кухню таскать. Так вот, – Топ понизил голос, – там этих коробок видимо-невидимо. В три года не сожрать. Ананасовый компот, сардины, овощи с мясом – бери, не хочу! А если учесть, что время в крепости иначе идет, то... Понимаете, о чем я?
– Я бы не отказался от ананасового компота, – признался Том. – Светлана Ивановна, у вас компота нету? – спросил Том.
– Компот для праздников берегут, на Рождество и Новый год откроем, – сообщила Светлана. – А вы давайте, поторапливайтесь. Мне генералу кофе надо отнести. – Она поставила на поднос серебряный кофейник, чашки и булочки. – Вот-вот полдень пробьет.
– О, черт! Я про Рузгина забыл! – хлопнул себя по лбу Каланжо. – Том, живо беги, найди лейтенанта. Одна нога здесь, другая там.
– Это еще зачем? – Том все еще пребывал в мечтах о компоте.
– Приказ генерала.
Слова эти подействовали на Тома магически: он тут же умчался, успев выскочить в двери впереди Светланы.
– Вообще-то мне показалось, что генерал странно как-то себя вел, – признался Каланжо.
«Ба-ам...» – ударил колокол, указывая, что в крепости наступил полдень.
– Пора и нам идти, – сказал Каланжо. – Димаш, Топ, вы со мной.
– Капитан! Капитан! – Том возник на пороге – растрепанный, задыхающийся.
– Что случилось? – Каланжо принялся вымазывать миску куском хлеба. – Уже нашел Рузгина?
– Виктор Павлович вернулся.
– Что? Как? Откуда? – выпалили разом Каланжо и Димаш, а сержант Топ лишь глянул вопросительно, решив воздержаться от комментариев.
– На новой машине примчался.
– Вот сволочь! – возмутился Каланжо. – А мы из-за него, гада, переживали!.. Я так и знал – это подлянка! Подстава! Розыгрыш! Я ему сейчас морду набью! Немедленно!
– Немедленно не получится. Его Бурлаков к себе в кабинет увел. А машина-то у него какая! Машина-то! – Том издал звук, похожий на восторженный вой.
– Неужели вездеход лучше прежнего? – удивился Димаш.
– Какой, к черту, вездеход! – махнул рукой Том. – У него летун какой-то, а не наземка! Идите, сами гляньте.
Все тут же вскочили, на ходу запихивая в рот недоеденные куски.
– А мы как куры-наседки переполошились! Исчез! Похитили! В Валгаллу увезли! – продолжал возмущаться Каланжо. – Идем, идем, я скажу этому гаду, что я о нём думаю!
– Да ладно вам! – тут же занял примирительную позицию Димаш. – Может, у него какое секретное задание от генерала было? А нас не посвятили, как всегда.
– Ну, сейчас я его посвящу – обещаю! Так посвящу – мало не покажется! – Каланжо кипятился больше для виду – рот сам собой расползался в ухмылке.
Они вышли во двор, увидели машину Ланьера и оторопели.
Впрочем, машину ли? Серебристая сигара по диагонали перегораживала двор, прижавшись округлым боком к колодцу. Носом она почти упиралась в частокол, хвостом едва не доставала до замкового крыльца. Верхняя половина «сигары» казалась дымчатой, по днищу скользили белые и синие зигзаги.
Возле машины стоял Хьюго и гладил бок странной машины ладонью.
– Глазам не верю! – ахнул Каланжо, обходя механическое чудо. – Это же «Повелитель ветров». Нет, только гляньте! А?! Каков наш Ланьер!
– Вот именно. «Повелитель!» – подтвердил Хьюго. – Не знаете, как он попал к вашему другу? Эти машины категорически запрещено провозить через врата. Надо полагать, это чудо вашему приятелю валгалловцы подарили? Интересно, отчего такая щедрость?
– Чего ж тут непонятного: Витька эту машинку на наш вездеход сменял, – огрызнулся Каланжо. – Он приехал один?
– Один. Я не хотел его внутрь пускать, но Бурлаков велел открыть ворота.
– Вот бы в кабину попасть! – мечтательно вздохнул Димаш. – Как вы думаете, капитан, Виктор Павлович нас с собой возьмет?
– Однако... ведь это не боевая машина, – заметил Каланжо.
– Не боевая, – подтвердил Хьюго. – Но для нее нет препятствий. Она может мчаться где угодно – над сушей и морем. И мортал ей не помеха. Но их запрещено провозить на эту сторону. Даже у «милитари» их нет. Говорят, они вызывают возмущения морталов. Что-нибудь хотите сказать?
– Мне это не нравится...
Договорить Каланжо не успел – наверху с треском распахнулось окно. Капитан поднял голову. Крайняя рама на втором этаже висела, раскачиваясь, на одной петле. В комнате горел свет, на фоне синеватого блеска вечного фонаря возникла черная фигура на подоконнике. Дернулась, зарябила, и человек через секунду оказался рядом с Каланжо. Капитан узнал Ланьера. Точно – он! Нос с горбинкой, черные брови, волосы до плеч.
– Витька!
Ланьер лишь царапнул взглядом, легко, паря (будто и не было той тяжести, которую все ощущали в крепости), прыгнул наверх. Створки кабины раскрылись, мелькнули синие огоньки. Ланьер нырнул в кабину, и створки тут же за ним сошлись. «Повелитель ветров» стал медленно подниматься. Каланжо едва успел отскочить сам и оттолкнуть Димаша. Под днищем машины вспыхнули фиолетовые молнии, «Повелитель» встал вертикально, на плитах двора закружился водоворот из песка и мусора.
– Вот гад! Стой! – Хьюго выхватил пистолет и хотел выстрелить. Каланжо успел ударить его под руку, пуля ударила не в кабину, а в корпус, срикошетила, не причинив «Повелителю» никакого вреда.
А «Повелитель» уже поднялся выше ограды, развернулся на одном месте, из хвостовых дюз вырвались две струи синего огня, летун скользнул над оградой и исчез.
– Кто это был? – спросил Димаш, клацая зубами. – Неужели Виктор Павлович? Я, признаться, его не узнал. И он меня – тоже.
– Это призрак, – сказал Каланжо. – Чтоб мне не увидеть больше врат...
– Что?
– Разве ты не слышал? Если человек погиб, его призрак навсегда остается в мортале. Является тем, кто его прежде знал.
– Выходит, Виктор Павлович умер? – ахнул Димаш. – Нет! Не верю! Не может быть! Не верю!
И тут женский голос завопил надрывно, истошно:
– Убили! Генерала убили! А-а-а... – Крик умолк, потом вновь послышалось, уже без слов, на одной ноте: – А-а-а...
Вопили где-то наверху. Похоже – на втором этаже. Кричала женщина.
Не сговариваясь, все кинулись наверх – Хьюго, Каланжо и Димаш. Топчий немного отстал.
Дверь в кабинет Бурлакова была распахнута, и на пороге застыла Тая. Одной рукой она зажимала рот, а другой указывала в глубь комнаты.
Хьюго оттолкнул Таю и первым ворвался в кабинет. За ним остальные. Генерал сидел на полу подле окна, привалившись спиной к стене. Он был без куртки – в одной рубахе. И вся она была в алых пятнах на груди. Рядом с ним, положив ему голову на колени, лежала Светлана. Правая рука Бурлакова покоилась на плече женщины, будто генерал хотел ее успокоить или утешить. Генерал был жив. Мутный его взгляд скользил по лицам вошедших, как будто пытался кого-то отыскать.
Хьюго кинулся к Бурлакову, прижал ладонь к груди, словно хотел этим жестом сохранить раненому жизнь.
– Света... спасите... ее... умоляю... – выдавил Бурлаков.
– Кто-нибудь! За Войцехом! За Терри! Срочно! – заорал Хьюго.
Каланжо отрицательно покачал головой. Бесполезно. Не помогут ни Войцех, ни Терри. На той стороне может быть, и спасли бы. А здесь – не сумеют. Каланжо приподнял Светлану. У нее на груди и плече точно так же алели пятна крови. Женщина была мертва.
– Генерал! Держитесь, генерал! Сейчас... Войцех, Терри, сейчас... – бормотал Димаш и попытался нащупать в нарукавном кармашке индпакет.
– Кто это сделал? Кто? – заорал Каланжо.
Но Бурлаков уже ничего не мог сказать. Верхняя губа подобралась, обнажая зубы в каком-то подобии улыбки, руки шарили по телу, точно пытались что-то отыскать. Глаза закатились.
– Генерал! Кто в вас стрелял?! Говорите! – в отчаянии закричал Каланжо.
– Неужели вы не поняли? – спросил Хьюго ледяным тоном. – Его убил Ланьер.
МИР
Виктор когда-то говорил Алене, что самое трудное для него – отправиться в поездку. А начав путешествовать, еще труднее остановиться. Алене любое путешествие казалось занятным, но по сути своей бессмысленным, потому что, куда бы ты ни направлялся, все равно придется возвращаться назад. Такими же, лишенными смысла, созданными ради движения как такового, казались ей аэропорты, где никогда невозможно найти нужный терминал, где багаж теряется и встречающие всегда опаздывают либо не приходят вообще. Повсюду указатели, бегущие строки объявлений, крутящиеся голограммы, световые табло, лифты, снующие с этажа на этаж, – Алена в такой обстановке, как слепец, хваталась за руку поводыря. В этот раз поводырем был Лисов. Перед входом в аэропорт Артем надел на лоб сканирующий обруч виндекса. Нацеленный на поиск определенных лиц, обруч сканировал всех встречных – кто хотя бы на миг мелькнул в зоне обзора, и тут же посылал данные поиска на компьютер виндекса.
– Кого мы ищем? – спросила Алена.
Они остановились на верхней галерее, откуда был прекрасный обзор и нижний зал казался волнующимся морем.
– «Неподчинимых» – они для нас потенциально опасны. Скорее всего, это агенты дикарей. По-моему, термин не очень удачный. Я бы называл таких беглецов иначе: упрямый, упертый, тупой – быть может. Садист – тоже возможно. «Неподчинимый» – это возвышенное состояние духа. Впрочем, о чем мы спорим? Черт с ним, велик он или низок.
Рассуждая, Артем медленно поворачивался на пятках по кругу. Алена вцепилась в перила.
– Боишься летать? – спросил Лисов, заметив, какой у неё потерянный вид.
– Боюсь, если честно, – призналась Алена.
– Пережитки прошлого! Теперь все кресла – это автономные капсулы, они мгновенно катапультируются во время аварии. Последний раз человек погиб в воздухе пять лет назад.
– Вообще ничего не сказал. Переливал из пустого в порожнее, – буркнул Скотт.
– А что после пальбы? – спросила Женька.
– Девочка все поняла! Можно, я тебя расцелую, крошка? – Не дожидаясь ответа, команданте чмокнул Женьку в губы. – Так вот, господа, я вас обманул! Я знаю, что делать! Надо идти в Чичен-Ицу!
– Мы хотим к вашему маршу присоединиться, – заявил рен Сироткин. – Я даже готов пожертвовать десять тысяч евродоллов на ваше дело.
– Поразительно! – Команданте не сразу нашелся, что ответить. – И что... Полковник тоже пойдет с нами в Чичен-Ицу?
– Разумеется. В первых рядах, – подтвердил рен. Полковник лишь надменно сжал губы и кивнул.
– Это какая-то шутка? – не мог поверить команданте. – Рен Сироткин в рядах моей герильи? Вы же всегда были моим рьяным противником, рен! Я уж не говорю про полковника!
– Думаю, на время нам придется объединиться, – ответил Сироткин.
– Не получится, – пожал плечами команданте. – Вы пойдете в одну сторону, а я в другую. Даже если вам будет казаться, что вы идете за мной.
3
Поль Ланьер наблюдал встречу на экране в соседней комнате.
– Значит, рен догадался, – пробормотал герцог. – Этого стоило ожидать. Он принял приглашение. Эх, Даня, Даня, ты хоть знаешь, каков будет итог? – Потом герцог перевел взгляд на Женьку и улыбнулся. – Из этой дикарки выйдет неплохая охотница. Ей понравится в Недоступных горах.
Поль прошелся по комнате, размышляя. И хотя он давно уже все решил и оставалось только воплотить задуманное, его смущало присутствие рена. На первый взгляд казалось, что Сироткин принял правила игры, однако Ланьер чувствовал подвох. Вряд ли рен Сироткин захочет быть марионеткой. У него наверняка тоже есть свой план действий, но какой именно – Ланьер не знал.
ВОЙНА
Глава 7
1
Утро выдалось радостное, с легким морозцем. Снег искрился, деревья закутались в белое так, что лишь кое-где проглядывали темные ветви. Каланжо никогда не видел такого леса. На той стороне не осталось уже ничего подобного. Спору нет, в Вечном мире есть множество уютных уголков, красивых мест, парков и островков леса, похожих на парки. Но чтобы вот так в ряд стояли древесные великаны – один к одному, такого не найти. Разве что в заповедниках, куда не пускают людей. Да еще, говорят, в сибирской тайге остались такие места, если суметь прорваться через завалы мертвого рыжего леса. Но туда лишь сумасшедшие пытаются пробиться. И никто не возвращается. Никогда.
На этой стороне Каланжо не бывал зимой. Теперь в первый раз смотрел, обмирая от незнакомого почти чувства, на белые, все в инее, деревья на фоне ярко-голубого неба.
Назад в крепость ехали по знакомой дороге. В этот раз машину вел Том. Парнишка был молчалив и мрачен.
– У нас тут больше суток прошло, – сказал Каланжо. – А в крепости сколько?
Раф зачем-то посмотрел на свои механические часы.
– Часов пять. Или шесть.
– Не так много. Я думал, замедление куда больше. До бессмертия еще далеко, – заметил Каланжо.
– Пять жизней вместо одной? – удивился Димаш. – Мне бы хватило!
– Раф, неужели тебе ни разу не хотелось в наш Вечный мир заглянуть – хоть одним глазком поглядеть, каково там? А?
Раф стиснул зубы и ничего не ответил.
– Может, этой осенью с нами уйдешь? – продолжал как бы между прочим Каланжо.
Да что там у вас такого есть? Ничего хорошего, – буркнул Раф. – Машины повсюду, шпионство. Не хочу я к вам.
– Точно не хочешь? А может, наоборот, очень-очень хочешь, только мама с папой не пускают? – хмыкнул капитан.
Раф бросил на него полный ненависти взгляд.
– Мой отец – самый лучший! – заявил. – Он – герцог. Он – первый человек в этом мире!
– Мы в этом не сомневаемся, – хмыкнул Каланжо и, похоже, этим смешком еще больше Рафа оскорбил.
– Не зовите его с собой, – сказал Том. – Кто вырос в этом мире, для того, завратного, уже не пригоден.
– Заткнись! – в ярости выкрикнул Раф. – Это, может быть, ты не пригоден. А я смогу!
– Ну, так что, уйдем осенью? – подмигнул мальчишке Каланжо.
– Я подумаю, – Раф отвернулся и принялся смотреть в окно, чтобы ни капитан, ни сидящий рядом с ним Димаш не видели его лица.
2
У ворот крепости их встретил Хьюго. Стоял, засунув руки за широкий кожаный пояс, и смотрел, как тряский джип вползает в ворота. Двор был пуст. Лишь на башнях виднелись дозорные. Похоже, в крепости все занялись делами, даже ребятни не было видно во дворе.
– Вы что, господа, наш вездеход поменяли на этот драндулет? – ухмыльнулся начальник охраны.
– Нам надо переговорить с генералом, – заявил Каланжо, вылезая из джипа. Меньше всего сейчас он хотел давать отчет о случившемся Хьюго.
– Погодите, господа, не надо торопиться. Тут все не так просто. А где наш друг Ланьер? – Хьюго, прихрамывая, обошел джип. – Решил остаться в Картофельной деревне? И вправду, там сытнее зимой и не так хлопотно, как у нас. В крепости – куча голодных дармоедов, которыми трудно управлять, а у старосты Михала – всегда полный порядок. А почему? – Хьюго сделал паузу, словно ожидая вопроса, но никто из вновь прибывших разговор поддержать не стремился. – Питому что Михал из крепости все соки тянет, – продолжал Хьюго, сделав вид, что не заметил демонстративного молчания. – За наш счет жирует. Ну ничего, этому мы скоро положим конец.
– Ланьера похитили, – сообщил Димаш.
– Что вы сказали? Похитили? – шутовски передразнил Хьюго. – Не может быть! Он что, красна девица, чтобы его умыкать? Или ребенок? Раф! Почему ты не приглядел за дорогим братцем? Почему не объяснил ему, как опасно гулять в одиночку по нашим дорогам?
– Слушай, хватит кривляться, приятель! – одернул его Каланжо. – Где генерал?
Он выпрыгнул из джипа и направился к дому. Но Хьюго тут же заступил дорогу.
– Не надо обижаться, приятель! – сказал он. – Прежде расскажи, кто похитил вашего ненаглядного Ланьера? Кому он так понадобился? Или ты забыл, что я – начальник охраны? Мне нужно все знать.
– А нам нужно поесть! – заявил Каланжо. – Сначала покормите, а потом спрашивайте!
– Так это же вы, друзья мои, отправились за припасами! – рассмеялся Хьюго. – Что привезли, то и есть будем! Чем угостите, господа?
– Привезли два мешка картошки. Староста Михал дал, – похвастался Димаш.
– Два мешка? На всех? Это несомненный успех. Каждому достанется по картофелине. Отлично! Я потрясен вашими достижениями!
Бурлаков возник рядом. Как всегда – неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли.
– Каланжо, что случилось? Где Виктор Павлович? – Он произнес эти слова скороговоркой. Как пароль. Как будто при этом думал совсем о другом.
– По моим прикидкам, Ланьера в Валгаллу увезли, – брякнул без всяких предисловий Каланжо.
При слове «Валгалла» Хьюго так и вытянулся струной. Бурлаков же окаменел. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом дернул подбородком:
– Идемте со мной, Каланжо.
Бурлаков так спешил, что капитану пришлось за ним бежать.
«Куда он меня ведет? – размышлял он по дороге, пытаясь предугадать события. – В свой кабинет? В столовую? Ого! В госпиталь! Это еще зачем? Я же давно поправился, опять на больничную койку не хочу».
Бурлаков завел Каланжо в один из пустующих боксов и запер дверь. Поставил два складных стула друг напротив друга. На один сел сам. Каланжо с опаской взгромоздился на второй.
– Здесь нас никто не услышит. Рассказывайте, – приказал Бурлаков.
– А что, в крепости подслушивают разговоры? – удивился Каланжо. – Здесь же электроника не работает. Или все же фурычит иногда?
– Всюду подслушивают, – отвечал Бурлаков неопределенно.
– А где все раненые? Уже поправились?
– Думаю, что да. Я их отправил лечиться в мортал. Вместе с Терри. Рассказывайте.
– А Рузгин?
– Рузгин отдыхает после дежурства. Рассказывайте! – повторил Бурлаков в третий раз и встал. – Ну! Я слушаю. – Таким тоном строгий учитель разговаривает с двоечником. Но капитана было не так-то просто смутить.
– Да что тут рассказывать? – пожал плечами Каланжо.
Дело было ясное: неуд за проделанную работу. История оказалась нелепой и краткой, хотя и не лишенной динамизма: постреляли маров по дороге, прибыли в Картофельную деревню, стали торговаться, Витька себя за герцога выдал, как велел Бурлаков. А потом его кликнули к местному лекарю, и Ланьер исчез – вместе с вездеходом и в компании с каким-то пришлым «красняком», о котором было известно, что он хорошо стреляет, ненавидит маров и зовут его Генрихом.
Казалось, рассказ этот генерала не слишком удивил. Он только спросил:
– Куда они уехали?
Вместо ответа Каланжо вытащил из рюкзака ремень с кобурой от игломета и протянул Бурлакову.
– Вам знаком этот герб?
Григорий Иванович взял вещи Генриха, глянул на серебряную пряжку.
– Это знак Валгаллы.
– Думаю, похититель оттуда. Мы пытались догнать Ланьера, но нас остановили. Обездвижкой жахнули. Хорошо – не фотонником. Кто-то нас на дороге поджидал – прикрывал отступление. Пока из снега выковыривались, вездеход с Ланьером нырнул в глубокий мортал. А мы покатили назад.
– Глупо все получилось, – вздохнул Бурлаков.
– Понятно, что не умно. Да дело в том, что умные павианы редко встречаются даже в здешних местах. Мало того, что Ланьер попал в лапы Валгаллы, так мы ещё и вездеход потеряли, и валюту, то бишь патроны. Староста дал нам в долг джип и подарил немного картошки, – подвел итоги экспедиции Каланжо. – Мы ошибаемся чаще, чем нам бы этого хотелось. Можно ещё вспомнить фразу, что преступление больше, чем ошибка, но она слишком красива, чтобы отражать реальность.
– Неужели вы помните фразу Талейрана?
– Вас это удивляет? Я, разумеется, такой же павиан, как и все. Но книги все же почитывал.
Тут Каланжо заметил, что генерал его вовсе не слушает и смотрит куда-то мимо собеседника. Капитан оглянулся и попытался определить, что же так заинтересовало Бурлакова. Но ничего не увидел, кроме голой оштукатуренной стены. Тогда он вновь посмотрел на генерала. Тот, казалось, кого-то внимательно слушал и время от времени одобрительно кивал. Потом энергично мотнул головой и сказал:
– Ждать нельзя. – После чего, кажется, вспомнил о присутствии Каланжо. – Вот что, капитан, сейчас зайдите со своими людьми на кухню перекусить, а потом ко мне в кабинет поднимайтесь. Есть срочное дело.
– Опять куда-нибудь ехать?
– Нет, в этот раз другое задание. У вас оружие при себе? Надеюсь, не все растеряли?
– Обижаете, Григорий Иванович. Пистолет имеется. И снайперка.
– Ладно, ладно, сейчас не до обид. Снайперка вам не понадобится, а пистолет держите все время при себе. Сразу, как полдень пробьет, наверх ступайте, ко мне в кабинет, Только не один. Ни в коем случае. Димаша с собой возьмите, потом непременно Рузгина и еще кого-нибудь из бессмертников.
– Что-то я не догоняю, генерал, чего вы от нас хотите. Можно объяснить, что, как и зачем?
– Не в моей привычке подробно объяснять свои планы. – В голосе Бурлакова послышалось нетерпение. – Скоро вы сами все поймете.
– Не привык действовать вслепую.
– Вы хотите дожить до весны? – Бурлаков сильно нервничал, хотя и пытался это скрыть.
– Вообще-то хотелось бы.
– Тогда делайте, что я вам приказал. Скоро все разъяснится. – Теперь Бурлаков смотрел на дверь, будто опасался, что кто-то может войти и помешать их разговору.
– Григорий Иванович, а что мы с Ланьером делать будем? Мы что, так и бросим его без всякой помощи в Валгалле? Не попытаемся его вытащить?
– Каким образом?
– Вы – генерал, хозяин крепости, и у вас с Валгаллой договор. Потребуйте отдать Ланьера.
– Вы смеетесь?
– Нет, конечно. Видите, даже не улыбаюсь, – Каланжо потянул уголок рта вниз. – Но мне кажется, вы что-то можете сделать. Как-то на них надавить.
– Потребовать вернуть герцога? Они запросят за него очень много.
– Просто портальщика Ланьера.
– На это нельзя даже намекать! – Бурлаков повысил голос. – Ни в коем случае они не должны узнать, что захватили не того. Неужели не понимаете? Пока Виктора принимают за герцога, его жизни ничто не угрожает. Портальщика они уничтожат, не задумываясь.
– Тогда выкупайте герцога, по низкой цене или по высокой – это как повезет. Я бы заплатил любую за своего друга.
– В этом я не сомневаюсь. – Бурлаков помолчал, снова посмотрел на дверь. – Хорошо, я пошлю кого-нибудь... выкупим парня. – Но Каланжо показалось, что генерал сказал это просто так, чтобы только закрыть тему и завершить разговор.
На миг глаза их встретились, и капитану вдруг почудился такой ужас в глазах Бурлакова, что следующий вопрос невольно замер на губах.
А генерал, ничего больше не сказав и даже не простившись, выскочил из бокса. Каланжо опрометью кинулся за ним. Генерал уже был в конце коридора.
– Я же сказал: ждать больше нельзя! – доносился голос Бурлакова. – Фицрой, не спорь! У нас нет времени!
У Каланжо была отличная память, и он точно помнил, что не встречал в крепости человека, которого бы звали Фицрой.
3
Во дворе капитана дожидались Том с Димашем – без него обедать не пошли, хотя в животах урчало, слышно было отчетливо.
– Ну что? – сразу приступил с вопросами Димаш. – Как генерал? Что сказал?
– Ничего хорошего. Белел перекусить, а потом подняться к нему в кабинет – у него какое-то дело для нас. Боюсь, опять ушлет из крепости.
– Что? Это еще зачем? – встревожился Димаш. – Ланьера выкупать?
– Вряд ли. Может быть, нас грибы отправят собирать.
– Зимой – грибы? – не поверил Димаш.
– Ладно, пойдем, перекусим. А потом выясним, что и как. Может, и не поедем никуда. Все-таки нас в крепость жить позвали. Что же получается: теперь выгонят?
Накормили Каланжо и его друзей на кухне недурно: каждому Светлана налила миску густого горохового супа, в котором плавали куски свиной грудинки и поджаристые гренки. Кроме участников неуспешной экспедиции вне очереди обедал сержант Топ. Светлана к нему явно благоволила, потому как других еще не звали к столу.
– Одного не понимаю, как так вышло? Ланьер сам нас сюда привел, а потом взял и свалил, – ворчал сержант Топ. – Не понравилось у Бурлакова? А по мне, так здесь нормально. Лучше, чем по лесам шляться.
Новость о том, что новый помощник Бурлакова не вернулся из экспедиции, уже разнеслась по крепости.
– Его похитили, – вступился за друга Димаш.
– Да ладно тебе, мужика – и похитили. Вмазал бы промеж глаз – у похитителя вся бы охота пропала. – Топчий сжал свои огромные кулаки. – Сам ушел, потому что позвали в эту самую Валгаллу. Оно, конечно, человек волен идти, куда хочет. Но друзей бросать нельзя!
– А он не бросал! Никогда! – выкрикнул Димаш с обидой. – Он меня раненого через лес нес. Он из-за меня за вратами остался... Он... – Димаш задохнулся. – Нельзя так говорить!
– Да я ничего такого и не говорил, – смутился сержант, не ожидавший от Димаша такого отпора. – Я другое совсем сказать хотел. То есть я хотел спросить: зачем куда-то посылать людей за едой, если ее в подвалах немерено?
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Каланжо.
Сержант Топ не торопясь облизал ложку и только потом ответил:
– Меня тут Светлана просила подсобить, из кладовых ящики на кухню таскать. Так вот, – Топ понизил голос, – там этих коробок видимо-невидимо. В три года не сожрать. Ананасовый компот, сардины, овощи с мясом – бери, не хочу! А если учесть, что время в крепости иначе идет, то... Понимаете, о чем я?
– Я бы не отказался от ананасового компота, – признался Том. – Светлана Ивановна, у вас компота нету? – спросил Том.
– Компот для праздников берегут, на Рождество и Новый год откроем, – сообщила Светлана. – А вы давайте, поторапливайтесь. Мне генералу кофе надо отнести. – Она поставила на поднос серебряный кофейник, чашки и булочки. – Вот-вот полдень пробьет.
– О, черт! Я про Рузгина забыл! – хлопнул себя по лбу Каланжо. – Том, живо беги, найди лейтенанта. Одна нога здесь, другая там.
– Это еще зачем? – Том все еще пребывал в мечтах о компоте.
– Приказ генерала.
Слова эти подействовали на Тома магически: он тут же умчался, успев выскочить в двери впереди Светланы.
– Вообще-то мне показалось, что генерал странно как-то себя вел, – признался Каланжо.
«Ба-ам...» – ударил колокол, указывая, что в крепости наступил полдень.
– Пора и нам идти, – сказал Каланжо. – Димаш, Топ, вы со мной.
– Капитан! Капитан! – Том возник на пороге – растрепанный, задыхающийся.
– Что случилось? – Каланжо принялся вымазывать миску куском хлеба. – Уже нашел Рузгина?
– Виктор Павлович вернулся.
– Что? Как? Откуда? – выпалили разом Каланжо и Димаш, а сержант Топ лишь глянул вопросительно, решив воздержаться от комментариев.
– На новой машине примчался.
– Вот сволочь! – возмутился Каланжо. – А мы из-за него, гада, переживали!.. Я так и знал – это подлянка! Подстава! Розыгрыш! Я ему сейчас морду набью! Немедленно!
– Немедленно не получится. Его Бурлаков к себе в кабинет увел. А машина-то у него какая! Машина-то! – Том издал звук, похожий на восторженный вой.
– Неужели вездеход лучше прежнего? – удивился Димаш.
– Какой, к черту, вездеход! – махнул рукой Том. – У него летун какой-то, а не наземка! Идите, сами гляньте.
Все тут же вскочили, на ходу запихивая в рот недоеденные куски.
– А мы как куры-наседки переполошились! Исчез! Похитили! В Валгаллу увезли! – продолжал возмущаться Каланжо. – Идем, идем, я скажу этому гаду, что я о нём думаю!
– Да ладно вам! – тут же занял примирительную позицию Димаш. – Может, у него какое секретное задание от генерала было? А нас не посвятили, как всегда.
– Ну, сейчас я его посвящу – обещаю! Так посвящу – мало не покажется! – Каланжо кипятился больше для виду – рот сам собой расползался в ухмылке.
4
Они вышли во двор, увидели машину Ланьера и оторопели.
Впрочем, машину ли? Серебристая сигара по диагонали перегораживала двор, прижавшись округлым боком к колодцу. Носом она почти упиралась в частокол, хвостом едва не доставала до замкового крыльца. Верхняя половина «сигары» казалась дымчатой, по днищу скользили белые и синие зигзаги.
Возле машины стоял Хьюго и гладил бок странной машины ладонью.
– Глазам не верю! – ахнул Каланжо, обходя механическое чудо. – Это же «Повелитель ветров». Нет, только гляньте! А?! Каков наш Ланьер!
– Вот именно. «Повелитель!» – подтвердил Хьюго. – Не знаете, как он попал к вашему другу? Эти машины категорически запрещено провозить через врата. Надо полагать, это чудо вашему приятелю валгалловцы подарили? Интересно, отчего такая щедрость?
– Чего ж тут непонятного: Витька эту машинку на наш вездеход сменял, – огрызнулся Каланжо. – Он приехал один?
– Один. Я не хотел его внутрь пускать, но Бурлаков велел открыть ворота.
– Вот бы в кабину попасть! – мечтательно вздохнул Димаш. – Как вы думаете, капитан, Виктор Павлович нас с собой возьмет?
– Однако... ведь это не боевая машина, – заметил Каланжо.
– Не боевая, – подтвердил Хьюго. – Но для нее нет препятствий. Она может мчаться где угодно – над сушей и морем. И мортал ей не помеха. Но их запрещено провозить на эту сторону. Даже у «милитари» их нет. Говорят, они вызывают возмущения морталов. Что-нибудь хотите сказать?
– Мне это не нравится...
Договорить Каланжо не успел – наверху с треском распахнулось окно. Капитан поднял голову. Крайняя рама на втором этаже висела, раскачиваясь, на одной петле. В комнате горел свет, на фоне синеватого блеска вечного фонаря возникла черная фигура на подоконнике. Дернулась, зарябила, и человек через секунду оказался рядом с Каланжо. Капитан узнал Ланьера. Точно – он! Нос с горбинкой, черные брови, волосы до плеч.
– Витька!
Ланьер лишь царапнул взглядом, легко, паря (будто и не было той тяжести, которую все ощущали в крепости), прыгнул наверх. Створки кабины раскрылись, мелькнули синие огоньки. Ланьер нырнул в кабину, и створки тут же за ним сошлись. «Повелитель ветров» стал медленно подниматься. Каланжо едва успел отскочить сам и оттолкнуть Димаша. Под днищем машины вспыхнули фиолетовые молнии, «Повелитель» встал вертикально, на плитах двора закружился водоворот из песка и мусора.
– Вот гад! Стой! – Хьюго выхватил пистолет и хотел выстрелить. Каланжо успел ударить его под руку, пуля ударила не в кабину, а в корпус, срикошетила, не причинив «Повелителю» никакого вреда.
А «Повелитель» уже поднялся выше ограды, развернулся на одном месте, из хвостовых дюз вырвались две струи синего огня, летун скользнул над оградой и исчез.
– Кто это был? – спросил Димаш, клацая зубами. – Неужели Виктор Павлович? Я, признаться, его не узнал. И он меня – тоже.
– Это призрак, – сказал Каланжо. – Чтоб мне не увидеть больше врат...
– Что?
– Разве ты не слышал? Если человек погиб, его призрак навсегда остается в мортале. Является тем, кто его прежде знал.
– Выходит, Виктор Павлович умер? – ахнул Димаш. – Нет! Не верю! Не может быть! Не верю!
И тут женский голос завопил надрывно, истошно:
– Убили! Генерала убили! А-а-а... – Крик умолк, потом вновь послышалось, уже без слов, на одной ноте: – А-а-а...
Вопили где-то наверху. Похоже – на втором этаже. Кричала женщина.
Не сговариваясь, все кинулись наверх – Хьюго, Каланжо и Димаш. Топчий немного отстал.
Дверь в кабинет Бурлакова была распахнута, и на пороге застыла Тая. Одной рукой она зажимала рот, а другой указывала в глубь комнаты.
Хьюго оттолкнул Таю и первым ворвался в кабинет. За ним остальные. Генерал сидел на полу подле окна, привалившись спиной к стене. Он был без куртки – в одной рубахе. И вся она была в алых пятнах на груди. Рядом с ним, положив ему голову на колени, лежала Светлана. Правая рука Бурлакова покоилась на плече женщины, будто генерал хотел ее успокоить или утешить. Генерал был жив. Мутный его взгляд скользил по лицам вошедших, как будто пытался кого-то отыскать.
Хьюго кинулся к Бурлакову, прижал ладонь к груди, словно хотел этим жестом сохранить раненому жизнь.
– Света... спасите... ее... умоляю... – выдавил Бурлаков.
– Кто-нибудь! За Войцехом! За Терри! Срочно! – заорал Хьюго.
Каланжо отрицательно покачал головой. Бесполезно. Не помогут ни Войцех, ни Терри. На той стороне может быть, и спасли бы. А здесь – не сумеют. Каланжо приподнял Светлану. У нее на груди и плече точно так же алели пятна крови. Женщина была мертва.
– Генерал! Держитесь, генерал! Сейчас... Войцех, Терри, сейчас... – бормотал Димаш и попытался нащупать в нарукавном кармашке индпакет.
– Кто это сделал? Кто? – заорал Каланжо.
Но Бурлаков уже ничего не мог сказать. Верхняя губа подобралась, обнажая зубы в каком-то подобии улыбки, руки шарили по телу, точно пытались что-то отыскать. Глаза закатились.
– Генерал! Кто в вас стрелял?! Говорите! – в отчаянии закричал Каланжо.
– Неужели вы не поняли? – спросил Хьюго ледяным тоном. – Его убил Ланьер.
МИР
Глава 8
1
Виктор когда-то говорил Алене, что самое трудное для него – отправиться в поездку. А начав путешествовать, еще труднее остановиться. Алене любое путешествие казалось занятным, но по сути своей бессмысленным, потому что, куда бы ты ни направлялся, все равно придется возвращаться назад. Такими же, лишенными смысла, созданными ради движения как такового, казались ей аэропорты, где никогда невозможно найти нужный терминал, где багаж теряется и встречающие всегда опаздывают либо не приходят вообще. Повсюду указатели, бегущие строки объявлений, крутящиеся голограммы, световые табло, лифты, снующие с этажа на этаж, – Алена в такой обстановке, как слепец, хваталась за руку поводыря. В этот раз поводырем был Лисов. Перед входом в аэропорт Артем надел на лоб сканирующий обруч виндекса. Нацеленный на поиск определенных лиц, обруч сканировал всех встречных – кто хотя бы на миг мелькнул в зоне обзора, и тут же посылал данные поиска на компьютер виндекса.
– Кого мы ищем? – спросила Алена.
Они остановились на верхней галерее, откуда был прекрасный обзор и нижний зал казался волнующимся морем.
– «Неподчинимых» – они для нас потенциально опасны. Скорее всего, это агенты дикарей. По-моему, термин не очень удачный. Я бы называл таких беглецов иначе: упрямый, упертый, тупой – быть может. Садист – тоже возможно. «Неподчинимый» – это возвышенное состояние духа. Впрочем, о чем мы спорим? Черт с ним, велик он или низок.
Рассуждая, Артем медленно поворачивался на пятках по кругу. Алена вцепилась в перила.
– Боишься летать? – спросил Лисов, заметив, какой у неё потерянный вид.
– Боюсь, если честно, – призналась Алена.
– Пережитки прошлого! Теперь все кресла – это автономные капсулы, они мгновенно катапультируются во время аварии. Последний раз человек погиб в воздухе пять лет назад.