– А маркиза? – спросил Сварог.
   – Подождет, стервочка. Поднимайтесь.
   Он провел Сварога в небольшую красную гостиную, указал на кресло:
   – Садитесь. Наливайте, что хотите, выбор богат… Итак, рад вас видеть, лорд Сварог… и весьма удивлен был, увидев вас. Неужели Гаудин вас так быстро завербовал? Да не мнитесь вы, как застенчивая цепочка! Все равно не поверю, что вы заявились сюда поправить расстроенные нервы. В компании с одной из гаудиновских кошек-убийц и его верной Маргилены? Не смешите! Тоже ищете Делию? Значит, они решились все же очистить три королевства? И благородство сего предприятия вас не могло не увлечь…
   Сварог сказал наугад:
   – Вы представляете, что Гаудин сделает, если…
   – Представляю, – сказал Орк. – Прекрасно представляю. На свою беду, я переиграл с образом волка-одиночки, и позиции мои довольно шатки… Но я и не собираюсь вам мешать, граф! Я вам готов со всем усердием помогать в меру сил и возможностей. До некоей точки…
   – И карты на стол? – спросил Сварог.
   – Все до одной, – заверил Орк. – Помните, я предлагал вам вместе приняться за серьезные дела? Повторяю предложение.
   – Конкретно?
   – Предположим, вы находите Делию, достигаете Ворот и отправляете эту нечисть в небытие… Что потом? Кому будут принадлежать освободившиеся земли? Ронеро? А с какой стати? Только потому, что она умная и красивая?
   По-моему, ей можно предложить другую, довольно выгодную сделку: мы спасаем ее и делаем так, что ее восстанавливают в правах. И все.
   – Кому же достанутся три королевства?
   – Нам с вами, – сказал Орк. – Там три королевских короны. Три плохо делится на два, но это лишь начало. Будут новые приобретения, и они позволят поделить короны более гармонично.
   – Лихо, – сказал Сварог.
   – Только не подумайте, что это – авантюра. Я долго все обдумывал. Вы на собственном опыте убедились, что законы Империи не запрещают ларам становиться на земле баронами… и королями. Подданные у нас будут, немало найдется охотников поселиться на освобожденных от нечисти землях. Там множество городов, пусть и пришедших в запустение. Замки и пашни, богатые рудные залежи. К нам хлынет масса народа, от герцогов до навозников. Вы ведь, наверное, согласитесь, что у обитателей летающих замков совершенно нет будущего? Думали об этом?
   – Думал, – сказал Сварог. – Согласен.
   – Вот видите. При умелой постановке дела к нам присоединится и часть ларов. О, я вовсе не собираюсь свергать нашу очаровательную императрицу.
   Нет необходимости. Пусть блистает, как ей и положено. Есть более деликатные способы неспешно и надежно взять их за глотку… Понятно, потребуются долгие годы. Но у нас, в отличие от земных жителей, впереди – несколько сот лет. Для одного – неподъемный труд, а вот вдвоем стоит рискнуть. И на Сильване есть люди, с которыми можно договориться. Между прочим, две планеты прекрасно делятся на два.
   – А зачем? – спросил Сварог. – Можете вы объяснить более-менее внятно, зачем затевать все это?
   – Не могу. Но у меня есть два веских аргумента. Во-первых, никому не станет хуже. Вы ведь понимаете, что лары искусственно тормозят на земле развитие науки и техники?
   – Я подозревал, – сказал Сварог.
   – Правильно подозревали. Добрая половина наших агентов занята исключительно тем, что бдительно надзирает за состоянием науки, техники, инженерного дела. Вам не доводилось еще видеть снольдерских паровозов? Они двигаются по четырем рельсам.
   – Но зачем?
   – Лишний расход металла, лишняя нагрузка на промышленность, и без того слабую. О, никто не предписывал и не указывал… Просто серьезные ученые, именитые, титулованные, с помощью всей здешней математики доказали: паровоз, если поставить его всего на два рельса, непременно сойдет с них, едва тронувшись с места. Объяснять вам, кто мягко и ненавязчиво сделал этих светочей науки высшими авторитетами, или сами догадаетесь? А пароходы? Знаете, отчего до сих пор не приделали к ним винт? Да потому, что еще один непререкаемый авторитет в области судостроения наглядно доказал королю несостоятельность такого движителя. Он спустил на воду судно, где винт был приделан спереди – огромный, в тех же масштабах, что на самолете… Ничего удивительного, что первое же испытание этого монстра показало полную несостоятельность винта в роли судового движителя. Примеров множество. Можно отыскать перспективных молодых гениев, пока они еще юные и голодные… О, их никто не убивает. Достаточно осыпать золотом и направить их энергию на создание заведомо мертворожденных идей и проектов. Или споить. Или устроить карьеру, богатую невесту, пост при дворе, дабы отвлечь от работы. И, наконец, можно забрать наверх, поймав на самую страшную приманку – обилие знаний. Бедняга глотает знания, пока не сообразит, что все усвоенное он применить на отсталой земле просто не в состоянии. И в Магистериуме появляются новые преданные служители…
   – Позвольте, почему же Снольдеру не воспрепятствовали делать пулеметы и самолеты?
   – Потому что и пулеметы, и патроны к ним, и самолеты производят чуть ли не вручную, по штучке. Они дороже золота, и наладить сколько-нибудь массовое производство нет возможности. Зато налицо резкий технологический разрыв: в иных странах еще в ходу арбалеты, в другой – смастерили вооруженный легким орудием автомобиль. От чего возникают самые разнообразные коллизии, соперничество…
   – И что же ваше «во-вторых»?
   – Во-вторых… Во-вторых, никто не задумывается, что поток алейрона, на коем зиждется благополучие ларов, может и иссякнуть. Пока такие предположения не вышли из стадии тщательно засекреченных гипотез, но игнорировать их нельзя. Даже если это произойдет через сотни, тысячи лет, нужно подготовиться. Магия подчиняется, если подумать, тем же законам, что и солнечная активность, глобальные изменения климата… Как вам мои аргументы? И еще. Каких бы ошибок мы с вами ни натворили – лучше действовать ошибаясь, чем сохранять старый порядок вещей. Империя в нынешнем ее виде себя изжила.
   – А я-то считал вас вертопрахом… – сказал Сварог.
   – Многие до сих пор считают меня пустым авантюристом, и это мне только на руку… Что скажете?
   – Это серьезно, – сказал Сварог. – Весьма серьезно… А как нам быть с Князем Тьмы? С Горротом, наконец?
   – Не преувеличивайте ужас, исходящий от Князя Тьмы. А Горрот…
   Горрот на какое-то время может стать надежным союзником и противовесом иным силам. Как и тот, чье имя вы произнесли с таким отвращением.
   – Бывают противовесы, с которыми лучше не связываться, – сказал Сварог. – Сунешь пальчики в рот – и не заметишь, как челюсти руку по плечо заграбастают…
   – В таком предприятии невозможно обойтись без риска. У вас, лорд Сварог, есть одно ценнейшее качество: на вас не действует…
   – Я знаю.
   – Ого! Они решились вам это рассказать?! Не ожидал от них, право…
   Но так даже лучше. Теперь вы понимаете, что станете равноправным партнером. А Делия… Ну почему она непременно должна остаться в живых после совершения столь славного подвига?
   – Вам ее не жаль?
   – Вы пришелец, – сказал Орк. – Вы недавно здесь. Будь вы с раннего детства воспитаны, как лар, на многое смотрели бы иначе. Вы, собственно, юнец-лар. В юности мы все жалостливы и сентиментальны. Но став старше, осознаем: за время твоей жизни на земле сменится два десятка поколений, у нас еще не появится новой морщинки, а тысячи девушек, не менее очаровательных, чем Делия или Арталетта, превратятся в седых старух. Внизу живут быстро… Что вам Делия? Через тридцать лет вы ничуть не изменитесь, а она или ваша Мара… – улыбка Орка стала слегка напряженной. – И потом, вы – мой должник, лорд Сварог. Вы не знали? Навьи, которых вы спалили в поместье Мораг, были, строго говоря, не ее, а мои. Проба сил, легкая разминка. Вы мне помешали, уничтожив навьев и убив Гарпага, который мне еще пригодился бы…
   – А вы знаете, кому служили Мораг и Гарпаг?
   – Они служили в первую очередь мне. А кому они поклонялись в свободное время, меня ничуть не интересует. Все эти байки насчет Зла и Добра…
   – Где остальные навьи?
   – Вы же спалили всех, – пожал плечами Орк.
   «Врет, – подумал Сварог, придавая лицу безразличие. – Никак не могло случиться, чтобы воскрешением навьев занимались одновременно два разных человека. Возможно, Орк причастен ко всему случившемуся в Ямурлаке. Если Борн и Фиортен на его совести, это многое меняет. Меняет все. Очень уж коварная вещь – уступки. Сначала вступаешь в вынужденный союз с тем, кто тебе весьма не по нраву, переступаешь через Борна, потом – через золотоволосую принцессу, ну а там легко и незаметно привыкаешь переступать через трупы, не ужасаясь ни их количеству, ни знакомым лицам. А за пределами доски настойчиво маячит черная тень…»
   – Что вы знаете об исчезновении Делии и этом… двойнике? – спросил Сварог.
   Орк вертел стакан, не спуская глаз с его круглых боков, украшенных желтыми и синими стеклянными медальонами.
   – Лорд Сварог… – сказал он, не поднимая глаз. – Вы прекрасно понимаете, что я не буду брать с вас никаких клятв. Если вы решите меня обмануть, вас не остановят никакие здешние клятвы, а тех, которые вы не смогли бы нарушить, я не знаю, не могу даже сказать, есть ли такие… Вы знаете достаточно. Делия нужна мне для моих целей. Если вы станете мне мешать, превратитесь во врага. Я рискую – и рискну. Однако вы должны осознать: если вы обманете, станете мне противостоять, у вас не будет более страшного и упорного врага, чем я. У меня останется в жизни одна цель – уничтожить вас. И если не удастся до вас добраться… или – пока не удастся добраться до вас самого, я буду уничтожать все, что вам дорого. Я никогда не шучу такими вещами и не бросаюсь словами зря…
   – Я это прекрасно понимаю, – сказал Сварог.
   Они долго смотрели друг другу в глаза.
   – Это Сенгал, – сказал наконец Орк. – Мне на Диори не повезло, а вот его люди что-то нашли и ухитрились унести ноги. Молва упорно твердит, что именно на Диори скрывались последние Изначальные, что остров отнюдь не случайно покрыт вековыми льдами, возникшими вовсе не благодаря усилиям природы… Я потерял два корабля из трех и половину людей с третьего…
   Ладно, это моя головная боль. Сенгалу повезло. Вопреки всем байкам, самое ценное, что можно отыскать на Диори, – книги. Магические книги Изначальных. Сенгал добыл, самое малое, одну. Между прочим, он умеет читать на языке Изначальных. Я тоже. И даже некоторые земные книжники…
   Но во дворец к Сенгалу не смогли проникнуть даже… словом, люди, умеющие одолевать ограждающие вход заклятия. Его библиотека словно закрыта невидимой стеной.
   – Вы имели в виду людей Стахора?
   – Да. Итак, книга у него. Созданный им двойник Делии – продукт иной, чужой магии, искусства Изначальных. Сенгал держит при себе какого-то стагарского колдуна, вдвоем они неплохо сработали… Вы, должно быть, поняли уже, почему настоящую Делию ищут все разведки Талара? К Кодексу Таверо серьезные люди всегда относились с большим доверием.
   Кстати, предсказания лишены непреложности. Рядом с Делией может и не оказаться Серого Рыцаря…
   – Значит, многим стало известно о двойнике?
   – Конечно. В любом государстве найдутся люди, обладающие познаниями в магии, достаточными, чтобы распознать на месте прежней Делии… Словом, к вашему появлению тайны, считайте, и не осталось. Один Конгер ничего не подозревает. И если Сенгалу удастся отыскать настоящую принцессу раньше нас, после смерти короля на трон взойдет кукла. Кукла Сенгала… Отправьте к нему вашу девчонку. Возможно, ей удастся добыть книгу, а самого герцога…
   – Нет.
   – Да вы понимаете… К чему это чистоплюйство?
   – Предложите что-нибудь другое, – сказал Сварог.
   – Придется… – махнул рукой Орк. – Я по примеру Гаудина сам начал дрессировать юных красоток – конечно, пантерам Гаудина они в подметки не годятся, но для здешних сойдет… Одна такая прибудет дня через три – пришлось отправлять ее чертовски кружным путем, чтобы Гаудин не разнюхал.
   Кроме того, через несколько дней сюда прибудут люди Стахора и привезут милейшую зверюшку, которая непременно вынюхает Делию. Ах, если бы вы знали, до чего умен и изобретателен Стахор, работать с ним – удовольствие.
   – Зачем же я вам, если все решено?
   – Ну, во-первых, лучше работать вдвоем. Во-вторых… Я тоже серьезно отношусь к работам Таверо. И склонен думать, что Серый Рыцарь – это все-таки вы. Возможно, без вас просто не обойтись. Ее же нужно как-то доставить к Воротам, и идти придется через Шаган. В Шагане недолюбливают и меня, и Стахора. Я предельно откровенен, как видите. Что, по рукам?
   – По рукам, – сказал Сварог.
   "Похоже, я наконец научился лгать с непроницаемым лицом, – подумал он, выходя из особняка Орка. – Но что прикажете делать? Орк начал первым.
   И связался с черными силами, от которых нужно держаться подальше…"
   Сварог задумчиво шагал по улицам, высматривая извозчика, но они, как назло, сквозь землю провалились. Смеркалось. Фонари на ночь зажигали далеко не на всех улицах, и здесь их почти не было, но грабителей Сварог не особенно боялся – на трезвых и вооруженных рыцари удачи предпочитали не нападать…
   Он не сразу сообразил, чего ему хочется, а сообразив, не на шутку удивился.
   Так и подмывало претворить в жизнь весьма странное желание: вынуть из кармана кошелек, бросить его на землю и побыстрее уйти, не оглядываясь.
   Самому ему такое и в голову не пришло бы. Кто-то внушал ему такую мысль…
   Улочка, по которой он шагал, была безлюдна, по обе стороны расположились купеческие лабазы – глухие стены без окон, такие, что и пушкой не прошибешь, высоченные заборы, усыпанные битым стеклом.
   Медленно вынув кошелек, Сварог бросил его на землю и пошел прочь.
   Сосредоточился. Резко шагнул вбок. Теперь тот, кто крался за ним следом, видел быстро удалявшегося двойника, а самого Сварога видеть не мог. Если только незнакомец был слабее в магии. Однако здесь попадаются крепенькие самородки, как ни бдят наверху…
   Нет, самородок все же оказался слабеньким. Худая фигура в низко нахлобученном на глаза бонилоне, явно не замечая Сварога, кинулась к кошельку. Сварог подождал, пока тот подберет туго завязанный кожаный мешочек, вышел из невидимого состояния. Аккуратно взял воришку правой рукой за глотку, а левой за правый локоть, спиной вперед протащил, наступая, до ближайшей стены, притиснул к ней и вежливо спросил:
   – Тебя мама не учила в детстве, что воровать нехорошо?
   Пленник так ошалел, что не сопротивлялся вовсе. Сварог рассмотрел молодое худое лицо с редкими кошачьими усиками, бляху Бронзовой гильдии – содержатель домашней птицы, надо же…
   Застучали копыта – неведомо откуда возник разъезд городской стражи.
   Двое всадников проскочили мимо и остановились поодаль, третий присмотрелся, держа копье наготове:
   – Что такое?
   – Морду бью, – сказал Сварог. – Свои счеты. Он не жалуется. Ты ведь не жалуешься?
   Пленник молчал.
   – Видите, не жалуется, – сказал Сварог. – Сами обойдемся, без всякой полиции…
   Стражник оглядел обоих. Вообще-то «бордовые», служившие при ратуше, старались, как могли, вытаскивать горожан из стычек с дворянами, но пленник Сварога не просил помощи, и это сбивало с толку. Всадник махнул рукой, не желая впутываться в непонятное дело:
   – Ладно, только чтобы без трупов…
   Все трое пустили коней рысью и исчезли за поворотом.
   – Сдай я тебя как вора? – спросил Сварог.
   – Магистратский суд, – уныло ответил пленник.
   – А как колдуна?
   – Королевский суд, а то и Багряная Палата…
   – Оценил мое великодушие?
   – Оценил.
   – Не благодаришь, пощады не просишь… – задумчиво сказал Сварог. – Гордый или понимаешь, что придется отслужить?
   – Понимаю. Только уговор – без мокрого… И без педерастических штучек.
   – Сплю я только с женщинами, а убивать умею и сам, – сказал Сварог. – Попробуешь убежать, только хуже будет.
   – Понял…
   – Тогда шагай рядом, как застенчивая невеста, и рассказывай – как ты докатился до такой жизни и почему тебя, соколика, до сих пор не изловили охотники за колдунами. Только без вранья, не пройдет…
   Тот нехотя и вяло принялся рассказывать. Выяснилось, что зовут его Паколет, потомственный вольный горожанин, двадцати четырех лет от роду.
   Родитель с мамашей пятнадцать лет назад подались искать счастья на Бран Луг, да так и сгинули – ни весточки, ни их самих, хотя бабка уверяет, что живы и не особенно бедствуют. Кое-какое колдовское умение досталось как раз от бабки, ухитрявшейся всю жизнь остаться незамеченной охотниками за колдунами и передавшей это умение внуку. С честным трудом, бойцовыми гусями, которых бабка разводила, как-то не заладилось. Военная служба не привлекала, на Острова не тянуло, особых талантов, позволивших бы попытать удачи и сменить гильдию, не отыскалось. Одним словом, получился приблатненный шалопай. Первое время вертелся возле гусиных боев и игорных домов, но потом стало ясно, что его способности вот-вот выявят. И хорошо еще, если сразу прикончат, – могут втянуть шестеркой в крайне серьезные дела, где конец будет еще печальнее. Шустрый юноша осторожно, не увлекаясь, стал заниматься кражами, благо бабка неосмотрительно передала внучку старинную колдовскую премудрость – открывать без ключа любой замок.
   Стоило прохвосту наложить руки и сосредоточиться, как сам собой отворялся любой хитроумный запор…
   Конечно, выложил он не все – но рассказал достаточно. И не врал, как мгновенно определил Сварог.
   – Вот такие дела… Что предлагать будете, ваша милость?
   – Предлагать… – рассеянно повторил Сварог. – Друг ты мой, а есть ли у тебя настоящая мечта?
   «Нужно сколачивать команду, вот что. Леверлина в Равене может не оказаться. Дворяне Маргилены не годятся – люди верные, но свыклись с блаженной жизнью мелких прихлебателей. Одной Мары мало – не всюду ее пошлешь. Нужны четыре-пять человек, накрепко привязанных к нему надеждами на будущее вознаграждение, не особенно благонравных и решительных. Но вербовочного пункта не откроешь и объявление в газету не дашь…»
   – Мечта? – задумался Паколет. – Да надоела такая жизнь, вот и все.
   Купить бы хороший домик под городом с куском земли, нанять бабке служанку, чтобы смотрела за любимыми гусями… Я бы давно это устроил, да бабка на ворованные деньги не соглашается. И плешь давно проела, требует завязать.
   Говорит, людям вроде нас, с нашими способностями, ворованное счастья не приносит, а сулит одни беды. Вообще-то не она одна так говорит…
   – Домик – это пустяки, – сказал Сварог. И деньги будут… ну, не то чтобы благородные, но добытые честно.
   От прежнего барона ему досталось четверть миллиона ауреев в золоте и камешках. Богатства эти покойник с хомячьим упорством стаскивал по зернышку в три равенских банка, и Сварог оказался единственным наследником.
   – А что делать?
   – Сам не знаю, – сказал Сварог.
   – Я не заложу. В полицию как-то не с руки, могут и вычислить, что за душой. Пока обходилось, да бабка что-то загрустила, говорит, не к добру все это. Самое время к кому-то прибиться. А от вас, ваша милость, черным вроде бы не попахивает…
   – Говорю тебе, сам еще не знаю, что будешь делать, – сказал Сварог. – Зайдем сейчас в одно заведение, кое-что и обсудим.
   Остановившись у ярко освещенного входа, прямо под вывеской, изображавшей жену боцмана, Сварог подтолкнул локтем привратника:
   – Не узнаешь? Зазнался?
   – Ваше сиятельство!
   – Тихо, – сказал Сварог. – Здесь я – барон Готар.
   – Тетка Чари вас как раз поминала, а вы – вот он…
   – Она здесь?
   – Скоро будет. Прошу, ваша милость, прошу! Этот с вами? Ну тогда ладно… Да, а капитан Зо жив оказался, слышали?
   – Слышал, – сказал Сварог.
   Они с Паколетом уселись в дальнем углу. Заведение первого разряда – высокие зеркала, чистехонькие скатерти на столах, резные дубовые панели, позолота, хрустальные люстры… Ничего похожего на продуваемый сквозняками, рассохшийся и прогнивший дом в Руте. Паколету было неуютно, но Сварог толкнул его ногой под столом и шепнул:
   – Делай вид, что ты переодетый граф…
   Он сунул мордатому лакею золотой и велел отправить кого-нибудь в дом графини Дино, передать, что барон жив и здоров, но задержится. Потом заказал хороший ужин, благо и сам успел проголодаться. И понемногу, в промежутках между блюдами, рассказал почти все – о том, что произошло с принцессой, о том, что он ее ищет, о том, что с найденной принцессой предстоит отправиться в три королевства. И даже о том, что он – лар. Он лишь не стал посвящать собеседника в сложности большой политики…
   – Хитрющий вы человек, ваша милость, – сказал Паколет с крайне печальным видом. – Теперь я к вам пришит намертво. И не сбежишь, и не продашь. Выложи я все это любой серьезной конторе, проживу ровно столько, пока они не убедятся, что больше я ничегошеньки не знаю… Таких свидетелей на этом свете ни одна полиция долго не держит…
   – Зато будет домик, – сказал Сварог. – А хочешь – дворянство. Уж извини, я за тобой не гнался, за шиворот не хватал, сам на меня набежал…
   Боишься?
   – Еще бы.
   – Это хорошо, – сказал Сварог. – Главное, чтобы ты боялся в меру. И люди, что будут работать со мной из одного страха, мне не нужны. Лучше уж сразу распрощаемся и разбежимся по-хорошему. Так что – подумай.
   – Уже подумал. Ронерцы, ваша милость, люди азартные и рисковые, а равенцы – особенно. Вот оно что… Может, с бабкой посоветуемся? Увидит, что я взялся за благое дело, – дурного не присоветует…
   – Непременно, – сказал Сварог. – Ты, значит, слышал что-то краем уха?
   – Ага. Мудрено было бы не услышать. Тихари оживились несказанно, и наши, и от сопредельных соседей, и от соседей дальних, и вообще непонятно кто шныряет… Перетрясли всю «ночную парикмахерскую», то есть…
   – Тех, кто кошельки по ночам, – догадался Сварог. – И днем тоже…
   Что у вас обо всем этом говорят?
   – Да болтают, что отыскалась какая-то девка, как две капля воды похожая на принцессу. Белено ее изловить и доставить ко двору, чтобы работала двойником. В старину у каждого приличного короля, а то и вельможи, были двойники – здорово помогает против покушений. Ну а в том, что такую девку ищут соседи, нет ничего удивительного – она и им пригодится на предмет заговоров. Только наши, кто поумнее, считают, что все запутанней – очень уж много шума из-за какой-то похожей девки…
   Значит, говорите, она еще в городе? Нам бы еще парочку латро…[9] – В каком смысле?
   – В смысле – солдат. Я так понимаю, вы хотите собрать человек несколько на манер верных оруженосцев? Лучше всего поискать Вольных Топоров или отставников из армии. Тех, кто сейчас не у дел, а денег не скопил и сидит на мели. И не юнцов, а людей в среднем возрасте – они битые-перебитые, любопытствовать отучились давно, и за приличную плату работают, как обученный мясницкий пес: зря не гавкают, мимо ноги не цапнут и спят на одно ухо…
   – Неплохая мысль, – кивнул Сварог. – Где их проще всего искать стоит?
   – На постоялых дворах и в порту. Хозяйственные, что скопили денежек и решили расплеваться с акиллой ради домика в предместье, тут не годятся.
   Нужны те, кто прокутился и ждет удачи. Прикажете поискать?
   – Не спеши, – сказал Сварог. – Хозяйка этого заведения получше тебя разбирается и в портах, и в латро…
   – Она и впрямь такая, как на вывеске?
   – Вон она идет, оглянись и сравни.
   Паколет обернулся:
   – Ну, если она и впрямь жена боцмана, боцман не на торговом корыте служил и ловил отнюдь не рыбку…
   – Уж это точно, – сказал Сварог.
   К ним приближалась тетка Чари, в черном атласном платье пониже колен, с бляхой Серебряной гильдии на груди, чуточку даже помолодевшая и выглядевшая гораздо пикантнее. Лакея, по неловкости налетевшего на нее спиной, она, совершенно как в былые времена, ткнула кулаком в поясницу и тихо пожелала схватить якорь в задницу. Остальные зашмыгали по залу еще проворнее. Нет, от прежних ухваток она отрекаться не собиралась.
   – Вот так гость! – На лице была искренняя радость. – Не помню только, как вас титуловать…
   – Барон Готар, – сказал Сварог.
   – Ах ты! Значит, это вы того кабана и проткнули? Слышала, как же.
   Туда ему и дорога. – Она села рядом со Сварогом, махнула лакею:
   – Ратагайского сорокалетнего, живо! – и показала пальцем на потолок:
   – Значит, добрались благополучно? По правде говоря, и обрадовалась же я, узнавши…
   – Как вы ухитрились?
   Тетка Чари понизила голос:
   – Я тут привадила одну клушу. Баронесса, из титульных[10]. Муж служит по таможенному департаменту, вдругдапригодитсякогда-нибудь… Ну, подарочки-наливочки… И позволила она мне в знак особого расположения глянуть в телевизор. А в телевизоре показывают торжественный выход императрицы, и за ней среди прочих шествует един крайне мне знакомый путешественник, быстро промелькнул, да у меня глаз острый. Нет, как вы на графа Гэйра похожи…