Страница:
Экспертизу по этому вопросу проводил уже срочно вызванный от "соседей" непроницаемый и вальяжный капитан ФСБ, владевший немецким, судя по реакции фона, великолепно. Сыскари уголовки, опасаясь влипнуть в международные осложнения, порешили было сплавить немца чекисту, но тот, брезгливо воротя нос от похмельного профессора, принимать товар отказался, не усмотрев пока что никаких признаков шпионажа, равно как и диверсии. Что -- до дипломов и званий - он прочитал сыщикам короткую лекцию, поведав, что этот Эслингенский институт, вероятнее всего, являет собою что-то вроде шинтарской астральной академии, располагавшейся в подвале жилого дома, однако зарегистрированной как общесгвснное объединение, честь по чести. И нет пока что законов, запрещавших бы подобным шизикам кататься друг к другу в гости - о чем он, капитан, весьма сожалеет, но просит его не выдавать, чтобы не пришили бериевские тенденции в работе. После его отбытия Дашины коллеги потеряли к немцу всякий пиетет и допрашивали герра фон Бреве совершенно как своего, обещая если уж не загнать во глубину сибирских руд, то по крайней мере устроить с познавательными целями экскурсию в "петушатник" на пару суток. С четверть часа профессор пугал гневом германского посольства, возмущением мировой общественности и отказом Германии от выдачи новых кредитов, но когда протрезвел окончательно и предельно четко уяснил, во что вляпался и что такое есть "петушатник", колоться начал, как сухое полено. К сожалению, ничего особо ценного из него Ватагин не вытряс. Профессор давненько переписывался с фройляйн Хрумкиной, большим специалистом в области практической демонологии, и вот наконец прибыл, дабы лично убедиться, что Россия, пару лет назад еще непроходимо отсталая в области демонического, с развитием демократии и гласности вплотную приблизилась к общемировым стандартам на сей счет, и сатанисты от Биская до Сахалина вот-вот сольются в одну здоровую евразийскую семью. Фройляйн Хрумкина все это старательно подтвердила. Немца перестали пугать жуткими неприятностями, но на всякий случай держали пока в камере, чтобы был под рукой. Всех задержанных вдумчиво и старательно разбили на несколько групп, после чего за них взялась целая бригада, Даша пока личного участия не принимала - хотела поднакопить информации. Она вмешалась, когда забрезжило кое-что интересное. К десяти утра Фарафонтов, осознав наконец, что ему может грозить за Светика, объявил, что готов сотрудничать со следствием в обмен на забвение некоторых грешков. Следствие (твердо решившее обзавестись новым информатором), пообещало, что постарается похлопотать насчет забвения и прикрыть веки, что твой Вий, - но для этой гуманной акции им, как легко догадаться, жизненно необходимо отыскать еще более виновного, нежели симпатичный, в общем, гражданин Фарафонтов. После этого гражданин Фарафонтов, воспрянув духом, с ходу заложил гражданина Кравченко, телеоператора государственной студии (того самого обаятельного субъекта, что приложил Даше ребром ладони в баньке). Информация была столь любопытной, что сыскари, незамедлительно выбив ордер на обыск, помчались по месту проживания оператора и через час вернулись с ценными трофеями - двумя видеокассетами производства знаменитого на весь мир закрытого города Шантарск-45. Первый же беглый просмотр натолкнул Дашу и ее коллег на интересные раздумья. С чем-то подобным они уже сталкивались и в ориентировках, и в собственной работе. Записи не просто являли зрителю широкую палитру разнообразных сексуальных забав Светика и Инги - съемки велись уверенной, профессиональной рукой, все это ничуть не походило на халтурное запечатление подвигов пьяной разгульной компании. Оператор из кожи вон вылез, чтобы лица партнеров и партнерш обеих соплюшек в кадр не попали зато их собственные мордашки маячили столь часто и назойливо, схваченные во всех ракурсах, что не опознать их мог только слепой. И когда обнаружилось, что папаши у обеих - бизнесмены не из мелких ларечников, Даша готова была ручаться, что тут попахивает продуманной подготовкой к шантажу. В самом деле, ход был избитый и знакомый сыщикам всего мира: деток высокопоставленных или богатеньких родителей умело вовлекают в разнообразнейшие гнусные забавы, снимают, пишут, а потом начинается... Просмотрев кассеты, гражданином Кравченко, как большим спецом по видеосъемкам, занялись особо энергично, но Даша при сем уже не присутствовала - отправилась встречать преуспевающего господина Сайко, родного отца Светика, сопровождаемого свитой из адвоката и двух телохранителей. Ровно три минуты словно сошедший со страниц журнала мод гость выражал возмущение антигуманным и внезаконным задержанием единственной доченьки, пугал и стращал, то и дело кивая на отлично выдрессированного адвоката, - тут же выскакивавшего из-за спины принципала и осыпавшего Дашу цитатами из всех и всяческих кодексов. На четвертой минуте Даше эта словно позаимствованная из американского детектива сцена решительно надоела, она отсекла Сайко от свиты, завела в кабинет и предложила посмотреть кое-какие видеофильмы. Эффект был молниеносным. Папаша потребовал очной ставки и, едва хныкающего Светика привели, кинулся всерьез душить родимое чадушко. Отрывали вшестером - Даша, оба бодигарда, адвокат, Славка и сержант-конвоир. Оторвали кое-как, спася жизнь юному беспутному созданию. Изменив настроение на сто восемьдесят градусов, Сайко попросил Дашу подержать милую дочушку в камере не менее недели - иначе, если появится дома, опасается, что тут же удавит. Даша с печальным и нейтральным видом объяснила, что Светик проходит по делу исключительно в качестве свидетеля, а по некоторым аспектам и потерпевшей, и держать ее в узилище далее означает войти в неминуемый конфликт с прокуратурой. Папа сгоряча заорал, что купит всю прокуратуру оптом и преподнесет ее Даше на блюдечке. От столь соблазнительного, что скрывать, подарка Даша скрепя сердце все же отказалась, кое-как выставила Сайко-старшего и успела пошептаться с адвокатом, пообещавшим через пару часов привезти за дочкой мамашу, которой, он уверен, удастся спасти дитятко от удушения. Отец Инги пребывал в деловых разъездах где-то за пределами Шантарской губернии, и оттого, дабы избавиться от лишних хлопот, вызвали матушку и вручили ей чадо, умолчав о видеозаписях, но насчет прочего информировав довольно подробно... Словом, к обеду управились с "пеной" - рядовой шпаной, посещавшей сатанистский салон ради водочки, травки и не скованного предрассудками группенсекса. Примерно две трети из них всерьез отдавались поклонению Князю Тьмы, остальные валяли дурака, воспринимая чернокнижные радения в качестве неизбежной нагрузки к вышеперечисленным удовольствиям, вроде скучной речи секретаря парткома о международном положении и задачах партийного строительства, оглашаемой перед началом грандиозного банкета. Объединить их всех в категорию "шпаны" позволял один-единственный признак: никто из них никогда не видел лица Мастера... Хрумкина в том числе. И в той квартире (арендованной на долгий срок через длиннющую цепочку посредников, которую пока что не прошли из конца в конец) и на даче (вообще, непонятно кому принадлежащей) Мастер неизменно оказывался первым и встречал прибывших, будучи уже в маске. Даже прочно шизанутая художница Вика (автор найденных на даче картин-жутиков и "хранительница очага"), особа сексуально приближенная к Гроссмейстеру, лица его за полгода не видела ни разу (что, как она призналась, ее лишь дико возбуждало). Похоже было, что сатанисты не врут, - чересчур уж разные люди, они твердили одно и тоже, хотя в камере, как заверяли дежурные, не сговаривались. Сопоставляя их показания, вранья касательно этой загадки так и не выявили. Не в том они были состоянии, чтобы крутить. Дело в том, что Мастер, сволочь такая, ухитрился уйти. Во дворе подобрали лишь маску из черной замши, словно предводитель сатанистов и в самом деле ускользнул неведомыми тропками в прилегающих астрал. Но никто, конечно, столь иррациональной гипотезе не верил. Тем более что в высоченном глухом заборе обнаружили при тщательном осмотре нечто вроде потайной двери нижние половинки четырех вертикальных досок оказались перепиленными поперек и вертелись вокруг горизонтальной оси, снабженные у двух нижних концов несильными пружинами. При известной практике, зная секрет, в этот лаз можно было выскочить моментально (узнав об этом, Даша уверилась, что ей тогда не почудилось: голос Мастера перед самым вторжением оперативников и в самом деле звучал в отдалении от толпы - видимо, он помаленьку отступал во мрак, к лазу, подозревая ловушку и догадавшись о Дашиной подстраховке). Воловиков полагал сначала, что Мастер просто-напросто скинул маску и замешался в толпу, но эта версия рухнула еще утром. Во-первых, собака, доставленная на Дачу через час с лишним, взяла у забора с внешней стороны, как раз возле лаза, чей-то след и вела по нему проводника метров двадцать, но потом зачихала и работать не смогла (с рассветом там обнаружили махорочно-перечную россыпь, густо припорошившую стылую бесснежную землю старое, но действенное антиищеечное средство). Во-вторых, допрошенные порознь сатанисты все, как один, уверяли, что никакого незнакомца (а лишенный маски Мастер был бы для них незнакомцем) после вторжения милиции в их рядах не прибавилось. Утром у всех взяли отпечатки пальцев, но ни один не совпадал с зафиксированными на маске. А ведь Даша своими глазами видела, что Мастер был без перчаток. Как ни печально, Мастер улизнул. Время у него было, по периметру дачу не оцепляли, разделив внимание меж мечущейся толпой сатанистов и погоней за стрелявшими... И все же Мастер не мог оставаться инкогнито, этаким безликим Фантомасом, решительно для всех. Так не бывает. Кто-то, пусть даже один-единственный человек, должен быть посвящен в тайну, знать Мастера, видеть без маски, где-то с ним встречаться ради решения каких-то организационных вопросов. Славка с Косильщиком поехали побеседовать по душам с пятью членами секты, чьи имена всплыли на допросах, хотя в ту ночь они отчего-то не присутствовали. Даша, оставшись одна в кабинете, после вдумчивого прочтения протоколов допросов долго чертила схемы, пытаясь определить, кто появлялся на шабашах заведомо раньше других, вычеркивала одну фамилию за другой (не зрил, не зрил, не зрил...), и, наконец, в списке остались двое - Кравченко и Пожидаев, коммерсант средней руки, тот, что баловался кокаином. Расчет был немудреный - мало того, решительно все показали: когда они появлялись в квартире или на даче, эти двое всегда там ждали. Кроме того, Даша помнила: лишь те двое да Паленый стояли возле добычи, когда она валялась связанная в амбаре, все прочие держались поодаль, словно статисты без речей или хор в древнегреческой трагедия. Вдобавок Кравченко оказался единственным, кто носил на балахоне обильную шитую символику, все остальные, даже Мастер, щеголяли в простых черных хламидах... С Кравченко Толя к тому времени практически покончил. Оставалось смести жалкие ошметки в совок и выбросить а мусорное ведро - так заверил Дашу верный сподвижник. Даша в его многократно проверенных деловых качествах не сомневалась и потому сама допрашивать клиента не стала. С одной стороны, показания полностью сломленного оператора удручали тем же однообразным припевам: он клялся, будто ни единожды не видел Мастера без маски, разве что частенько говорил с ним по телефону, причем всегда ему звонил сам Мастер; а особого церемониального балахона Кравченко был удостоен за большой вклад и выдающиеся заслуги, выражавшиеся в том, что он, будучи не лишен дизайнерской жилки, как раз и оформлял интерьеры притонов (Даша фыркнула и заявила Толе, что фантазия у придурка все же убогая, она сама, честное слово, оформила бы и получше...) С другой - оператор огласил форменную сенсацию, заявив, что девочек все это время снимал не он, а друг-приятель и сподвижник по сатанинстскому хобби Веня Житенев, и это Кравченко, одержимый прямо-таки необоримым стремлением помочь родной милиции, готов подтвердить перед любым судом и на любых очных ставках. И вообще, раз пошла такая пьянка и настал момент истины, он готов указать на пленке те сцены, где в эротических забавах участвует он сам, пусть разденут и сравнят экстерьер, лучше уж гореть на реальных мелочах, чем оказаться впутанному в какие-то непонятные гнусности, он не дурак и прекрасно понимает, что ему шьют подготовку к серьезному шантажу, так что пусть уж отдувается тот. кто камеру держал, то бишь Венька, человечек, между прочим, столь же приближенный к Гроссмейстеру, а то и сам Гроссмейстер - ибо Кравченко, совершенно точно припоминает, что никогда ему не доводилось видеть Житенева и Мастера вдвоем... Дойдя до этою места, Даша встрепенулась и отдала короткий приказ. Измученных сатанистов быстренько прогнали по второму кругу - и каждый подтвердил, что видывал на шабашах и Житенева, и Мастера, но всегда поодиночке, а вот вместе их не видел никто. Не все знали Житенева по фамилии, но многие давали с ходу узнаваемый словесный портрет. В таком положении лучше пересолить, чем недосолить. Даша моментально отправила машину на поиски Житенева, а потом велела доставить к ней Пожидаева, которого давно уже решила приберечь на десерт. Он вошел так, словно за столом вместо Даши громоздилась знаменитая железная Дева, даже сделал попытку попятиться в дверях, но конвоир сурово Оперся кулаком в спину, и любитель кокаина обречено проплелся пять шагов, опустился на стул, как мешок. Особенным злопамятством Даша не страдала, но от его пинков бока до сих пор побаливали - а потому в ее глазах не было и тени дружелюбия, наоборот, созерцала поверженного со злорадным удовольствием. Она сухо и быстро эадала все формальные вопросы насчет фамилии-имени-отчества, местожительства и профессии, отложила авторучку, закурила и уставилась на клиента изучающим взглядом голодного удава. Судя по его физиономии, он прекрасно понимал свое сходство с аппетитной птичкой. Но сам открыть рот без приказа побаивался. - Ну что, сукин кот? - дружелюбно спросила Даша. - Похоже, кому-то из нас пора на нары? И чует мое сердечко, что это никак не я... - Да я... - Головка от фуя, - сказала Даша. - У меня ребра все еще ноют, тварь такая... В подвал тебя, что ли, сводить? Там архитектура интересная, есть пятый угол, только вот искать его придется долго и старательно... Ты глаза-то не закатывай, Кирилл Иваныч. поздно под дурачка косить, врачи уж уехали давно. - Адвоката... - Есть у нас адвокат, - сказала Даша. - Не помню только, в какой камере, но если тебе гак нужно, могу уточнить... Ты пузырек с кокаином успел выкинуть, но пальчики на стекле четко пропечатались... - Не мои. Я его увидел на столе, взял и посмотрел для интереса, повертел, назад поставил... - Но ты же, родной, был в кумаре, когда повязали... - А что, пока я спал статью про употребление опять вернули в кодекс? - Что ты, голубь, пока речь идет о порошочке, вполне уверенно держишься... Значит, дома у тебя ничего не запрятано, а? Бесполезно и обыск делать, ишь, приободрился, улыбочка проявляется... У кого покупаешь деликатес? - Да про что вы? - Ну, как хочешь, - сказала Даша. - Мне самой интересно побыстрее перейти от порошочка к известному инциденту... Ну, и зачем ты меня пинал, сволочь? - Разочек... - Два. Уж мне-то лучше знать. - Да я себя не помнил... - Ты историю криминалистики знаешь? - Не сподобился, - буркнул он. - А я, знаешь ли. изучаю в свободнее время, - сказала Даша. - У каждого свое хобби. Так вот, только в Австро-Венгерской империи смягчающим обстоятельством служило патологическое опьянение - и то исключительно для мелкого хулиганства, того, что у нас идет 258 под первым пунктом двести шестой. А у нас опьянение, тем более наркотическое, что характерно, не облегчает, а усугубляет. - И все равно... - Все равно хороший адвокат отмажет? Ты это имеешь в виду? Пожидаев состроил робко-многозначительную мину, наглядно свидетельствовавшую, что именно это он я имеет в виду. - Ну-ка, порепетируем, - сказала Даша довольно мирно. - Изложи основания. Представь, что я прокурор и представляю тебя присяжным как отпетого циника, злостно попинавшего капитана милиции... Ну, смелее, бить не буду, хоть руки и чешутся, скажу тебе откровенно... - Вы же не предъявляли удостоверения, были без формы, тут и совершенно трезвый человек может ошибиться. А я ведь был в нешуточном кумаре... иначе рука бы не поднялась на такую женщину... - Ах, я вся таю от ваших комплиментов... У тебя рука и не поднялась. Нога поднялась. - Я же говорю, вы ничего не предъявили... - А ты все подробности того сабантуйчика помнишь? - деловым тоном спросила Даша. - Ну, не все... - А помнишь, что ты мне вякнул? - нехорошо прищурилась Дата. - Чтобы капитан Шевчук не валяла дурочку и не отпиралась. За точность цитаты не ручаюсь, но и фамилию, и звание ты совершенно правильно произнес... Что, и после этого будешь звиздеть, что принимал меня за шансоньетку? - Свидетелей бы еще найти... Он замолк и смотрел выжидательно. - Угадал, паршивец, - сказала Даша. - Не было у меня при себе микрофона, и не могу я предъявить голосок... Но дать показания в суде могу и, заверяю, с превеликой охотой выступлю... А дело гнилое. Вы же не могли знать, что вокруг дачи засели опера, вы не осуществили свое преступное намерение по независящим от вас обстоятельствам - кодекс это именно так формулирует. - И все равно... - сопротивлялся он не особенно упорно, все время обрывал фразы, словно оставлял лазейку для капитуляции и старался не особенно сердить Дашу. - Конечно, - сказала Даша. - Адвокат может и вытащить. Но ты же на свете живешь достаточно долго и ты у нас вовсе не затурканный бюджетник новорусский строитель капитализма. И представляешь примерно, на что способен мстительный мент. Особенно в тех ситуациях, когда можно обойтись без вопиющего нарушения законности. У тебя три магазинчика, так? И имеешь долю в агентстве "Арго", в торговлишке квартирами и прочей мелкой недвижимостью... Как по-твоему, если долго и вдумчиво рассматривать твои бизнеса в электронный микроскоп, а потом, как только адвокат тебя отмажет, установить нежнейшую опеку - вскроется что-нибудь подсудное? Сердце мне вещует, что вскроется. И даже если тебя опять отмажут - кому нужен деловой партнер, за которым по пятам ходит уголовка и персонально Рыжая? В наших-то условиях? Я тебя не буду уничтожать. Во всем, что касается бизнеса, ты у меня станешь сущим ангелом - а они-то в суровых условиях России вымирают побыстрее, чем мамонты. - Ну хотите, я на колени встану? Или вместо тех шмоток, что на вас порвали, настоящее карденовское. платье добуду? Чем хотите клянусь, был накумаренный, как мешок конопли. Или хотите - за каждый тот пинок по три плюхи? - Я, вообше-то, женщина незлопамятная, - сказала Дата. - И будь все чуточку иначе, зашвырнула бы на пятнадцать суток, да и забыла о тебе начисто... Только игра идет крутая. И коли уж ты имел несчастье подставиться с исторической фразочкой насчет "капитана Шевчук", я с тебя не слезу, пока не расколешься. Сам должен понимать. В общем, либо ты начнешь чирикать, либо начнется кадриль... да нет, насчет подвала я пошутила. Пойдешь куковать в камеру, только и дел. А я начну просеивать вчерашний улов и непременно в конце концов найду золотую рыбку, которая мне выложит то же самое, только послабление за это достанется не тебе, а ей...Смекаешь? - Может, и не найдете... - Намекаешь, что ты у меня незаменим? - Как знать... Даша ухмыльнулась: - А ведь это у нас пошла уже торговля и дипломатия... А? Я правильно догадалась? Пожидаев медленно кивнул, проворчав: - Не отца же родного закладывать, в самом-то деле... - Да уж, - сказала Даша. - По рукам? - А не обманете? - Я свое слово держу. Что тебе нужно? Чтобы я забыла, как ты меня пинал, правильно? Хорошо, начинаю помаленьку забывать. Снег кружится и тает... Только тебе, парень, придется стать для меня незаменимым. - Она вновь придвинула протокол и взяла авторучку. - Будем писать? - Будем... Щепоточку бы... - Потерпишь. Кто тебе сказал, что я - не куруманская лесбитошка, а капитан Шевчук? - Житенев. - Веня? - А что, есть еще один? Конечно, Венька. - Так... - сказала Даша весело. - Значит, гражданин Житенев... В самом деле, давай-ка забудем об этих злополучных пинках и начнем с самого начала... Ты у нас убежденный сатанист, или как? - Да какой из меня сатанист... Развлекался просто. - Там, в амбаре, ты целую речь толкал, совершенно в их духе... - Что вы хотите? Пообщаешься несколько месяцев - поневоле нахватаешься, а под наркотиком в голове и вообще прочна засядет роль... - Сколько месяцев? - Если конкретно, то четыре с днями. Встретил Веньку, мы ведь старые приятели, только не виделись давненько, зашел из любопытства - и прикипел. Тут получалась двойная выгода. Во-первых, у них бывают порой весьма товарные бабы, к каким при другой раскладке и близко не подойти, а во-вторых... Там можно делать дела. И неплохие. Те из "Листка", кто посерьезнее, сидят на хорошей коммерческой информации, да И, в общем, Помимо их иногда кое-что слетает с языка. Из-за того, что дура Светик сронила с блудливого язычка всего пять слов, я за неделю наварил восемь лимонов. И никакого криминала. Девочки от папанек всякого наслушаются... - Ты их тоже пользовал? Пожидаев сделал оскорбленное лицо, и Даша решила не настаивать - ее, по большому счету, это совершенно не касалось. - Может, ты их запечатлевал на пленочку? - Э, нет, вот этого не нужно! Я перед их папашами человек совершенно мизерный. Калибр решительно не тот. Они, может, и выкупили бы пленочки по рыночной цене, только мне через месячишко непременно сорвался бы на голову кирпич - с ясного, безоблачного неба. Я то же самое пытался и Веньке втолковать, но у него крыша ехала чем дальше, тем больше, вбил себе в голову, что за каждую из четырех кассеток возьмет по "мерсу". - Четырех? - Ну. У него было четыре. А вы сколько нашли? Две были захованы у Кравченко, Венька при мне отдавал, а остальные - врать не буду - незнамо где. И не стремился знать, прямо говорю. Я на такие сеансы не ходок... Дверь тихонечко приотворилась, просунулся Толя и с победным видом показал два листочка бумаги. Даша показала пальцем на бумаги, себе на стол, а верному адъютанту изобразила жестами, что самому ему, положив улов, надлежит мометалыю сваливать. Взглянув на украшавший первую гриф, она невольно Присвистнула - ничего не скажешь, оперативно ухитрились договориться с аквариумными пираньями... "Предъявленное для экспертизы холодное оружие представляет собой штык-нож к штурмовой винтовке Г-3. Последняя принята на вооружение бундесвером, равно как и многими другими странами Западной Европы, Азии, Африки и Южной Америки, В целом ряде стран вышеперечисленных регионов производится или производилась по лицензии. Имеющаяся на штык-ноже маркировка не позволяет в столь краткие сроки установить страну-изготовителя. Предположительное время производства - от семи до четырех лет назад. Майор..." Вторая бумажка была заключением научно-технического отдела: микрочастицы крови, обнаруженные в месте крепления рукоятки к клинку, имеют первую и третью группы. У Шохиной была первая, у Ольминской и Артемьевой - третья. Ура? Даша бережно спрятала бесценные бумажки в ящик стола и спросила: - Может, ты и Мастера знал? Или предполагаешь, кто это такой? - А что тут предполагать? Мастер - это Венька. - Если ты мне запускаешь косяка - шкуру спущу... - Да какой мне смысл? Если лавочка, как я полагаю, прочно закрылась? Я, простите, не шизик, как Венька. Порошочек нюхаю, что есть то есть, но не килограммами. Был у меня родничок ценной информации - и высох. Придется другой искать, а не беречь тайны этой дурдомовской компании... - Только не рассчитывай, что прямо сейчас пойдешь домой. Привезем Венечку... - Да ради бога. Если вы мне твердо гарантируете, что забыли о кой-каких деталюшках нашей недавней встречи - как в старицу говаривали располагайте всецело. Ни телом, так душой. - Повеселел, орел, повеселел... - покачала головой Даша. - Верю вашему слову. Хотите, я в искупление вашей конторе что-нибудь полезное подарю - факс там или рацию? У вас же вечно... - Обойдемся. - сказала Даша, нажимая кнопку вызова конвоира. - Но если ты мне навешал лапши - сам заранее вешайся... Отправив повеселевшего бизнесмена в камеру, она зашла в соседний кабинет. Славка сидел, вдохновенно уставясь в потолок и прижимая к уху рацию, что-то энергично пищавшую. - Ну что? - спросила Даша, когда он отключил японское чудо. - Да вот совета как раз просят, - сказал Славка, озабоченно хмурясь. - На работе его нет, по знакомым не нашли, дома никто не открывает, но потом, когда они во второй раз приехали, обошли вокруг "свечки" т узрели, что свет горит во всей квартире - а времени-то едва к обеду... Телефон все время занят, Колян в темпе обежал соседей, и бабушка, что этажом ниже, уверяет, будто в верхней квартире, часов в девять утра, имел место жуткий грохот...А? - Бэ, - сказала Даша. - Побегу искать Федю, а ты с ними свяжись, передай от моего имени, пусть найдут понятых и вскрывают дверь, если прокол отмотаемся, нам на фоне сегодняшних достижений и не такое простят... Аллюр! ...На сухом жаргоне протоколов это, конечно же, было описано стандартно: "Труп гражданина Житенева Вениамина Степановича лежит лицом вверх примерно посередине комнаты. Расстояние от... Расстояние от... Расстояние от... В правой руке покойного находится пистолет системы "Макаров". Стреляная гильза находится в тридцати шести сантиметрах от трупа. В правом виске находится входное отверстие..." Как ни стараешься избегать слова "находится", а оно, клятое, всплывает порой по три раза в предложении... Похоже, что на свет божий всплыл подаренный кем-то Ольге Ольминской "Макар", о котором упоминал вскользь Марзуков. На пистолете обнаружили с дюжину отпечатков, один принадлежал Ольминской, остальные - Житеневу. Можно, конечно, снова предполагать происки, но пока что факт самоубийства сомнений не вызывал. Гораздо интереснее, нежели рассуждать о происках загадочного врага, оказалось копаться в вещах усопшего под испуганно-любопытными и взглядами понятых. Даша и ее сподвижники открыли, что в квартире находится (тьфу, опять!) богатая библиотека сатанистской литературы - книги, вырезки, статьи из журналов, какие-то ксерокопии, репродукции, пара картинок с автографом шизанутой Вики, напоминавшим шифр: "В-666". Когда прошлись по ящикам стола и содержимому шкафа, выплыли сувениры поинтереснее: ножны, на первый взгляд, вроде бы подходившие к штык-ножу, две черных мантии и еще одна маска из черной замши (но эта была украшена изображенными золотой краской пентаграммами и ликом Сатаны во лбу). Отыскалось с десяток фотографий в стиле "ню": Олечка в одиночестве, Олечка и Житенев. Олечка и субъект в черной маске с золотыми Пентаграммами, по сходству тела - предположительно опять-таки Житенев. Всю груду видеокассет прихватили с собой, чтобы вдумчиво просмотреть в угро. К вечеру выяснилось, что ножны и в самом деле иделально подходят для орудия убийства, обе маски прямо-таки заляпаны отпечатками пальцев Житенева, но среди кассет не нашлось ни одной, где появились бы Светик с Ингой, равно как и другие участники веселых забав. - Как по-твоему, мог их кто-то забрать? - спросил Воловиков, когда они сидели тет-а-тет в его кабинете. - Тут уж я судить не берусь, - сказала Даша, - С одной стороны, в комнате у него бардак был жуткий, пустых футляров от кассет хватало там и сям. Но когда мы у него были с визитом у живого, все выглядело точно так же. Один аллах ведает. Если он и в самом деле попытался шантажнуть папанек и кто-то из них обиделся, не представляю, как и искать концы, честно вам говорю... - Думаешь, все же убийство? - Не похоже, - сказала Даша. - Вы мне лучше скажите, будем мы у Паленого обыск делать, или как? Шеф увел взгляд в сторону, помолчал и нехотя поведал; - Мы будем. Завтра. Пока что опечатали хату, сержанта поставили... - Мы - это значит, без меня? - Дарья, ну ты взрослый человек... - Что, опять пошли дружеские советы? - спросила она без особого сарказма. - Не будем дразнить гусей, Дарья. Хорошо еще, что самая бульварная в Шантарске газетка будет молчать, как рыба, - по причинам вполне понятным. Кое-что неминуемо просочится, но особого шума решено не подымать. Казаки, я думаю, тоже промолчат... Политика, свет мой Дарья. Грядущие выборы. Для кого-то все случившееся - большая печаль, а для кого-то - отличный козырь. Начнут вопить на всех углах, что один из столпов демократии, медальки удостоенный в свое время, на почве шизы и сатанизма мочил тесаком невинных девочек - а вдруг, спросят ехидно, он уже в те времена был сдвинутый? И все такое прочее... Короче говоря, дело будут потихонечку спускать на тормозах, благо главных виновников перед судом уже не поставишь - что не значит, конечно, будто второстепенные своего не получат. Огребут. Тебя что, такой финал удручает? - Господи, да с чего бы вдруг? - пожала она плечами. - Скажу честно, есть у меня ноющие занозы... - Ты про что? - Да пустяки, наверное, - сказала Даша задумчиво. - Так, некоторые нестыковочки... Ладно, банкиршу мы завтра вежливо пригласим глянуть на жмурика со шрамом. А заодно и на второго. Анжелика, паршивка, так и не отыскалась, но тут тоже что-нибудь придумаем, долго она у меня в розыске не пробегает... Меня другое занимает: Пожидаев заверяет, будто часа за два до того, как мне приехать, Веня назвал ему мою настоящую фамилию, и звание. Когда мы к нему пришли, по фамилии и званию представились только вы. А Пожидаеву я верю. - Значит, где-то ты засветилась. Нельзя же, в самом деде, столько лет пахать в ментовке и ни разу не засветиться перед журналистами. Слушай, а не мог Житенев видеть твою фотку в погонах в квартире у твоего... знакомого? - Сроду не дарила, - сказала Даша. - И дома, Глеб говорит, Венька у него не бывал...