Страница:
Глава вторая
ПОЛИЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ДИПЛОМАТИИ
Мазур помимо воли не отводил взгляда от его непроницаемой физиономии. Не было ни страха, ни надежды, хотелось только, чтобы все это побыстрее кончилось и наступила хоть какая-то жизненная определенность. - Значит, Родину продаешь за полдюжины золотых соверенов? - фыркнул Лаврик. - Ну ладно, не пялься на меня умирающим лебедем, старлей печального образа... Короче. Окончательное решение, как оно всегда и бывает, остается за высшим командованием, но результаты внутреннего расследования обнадеживают. Значительная часть твоей эпопеи проверена с помощью... гм, независимых источников информации. То, что уже проверено, позволяет полагать, что и остальное подтвердится. Адмирал заверил, что в обиду не даст. Я, со своей стороны, изложил соображения в должном ключе. Будем считать, что старший лейтенант Мазур действовал единственно возможным в сложившейся ситуации образом, не уронив чести советского моряка... ну, далее согласно прописям. Через часок на Большую Землю пойдет шифровка. А пока что счастлив объявить: все предыдущие ограничения снимаются. Претензий нет. Чего ты на меня таращишься, чудило? Радоваться надо... Мазур чересчур вымотался и перенервничал, чтобы радоваться. Радость была, конечно, но какая-то отстраненная, вялая. Даже улыбка не получалась. Глядя в сторону, он спросил: - Интересно, что вы мне в колу-то сыпанули, товарищ капитан-лейтенант? - Я?! - натуральнейшим образом изумился Лаврик. - Как тебе такое в голову пришло? Перенервничал, бедняга, столько переживаний выпало... - Ладно, - пробурчал Мазур, прекрасно понимая, что до истины все равно не докопается. - Удалось что-нибудь узнать про... этих? - Про твоих американских друзей? Ну, растворились в воздухе, конечно, как и следовало ожидать. Ни один толковый профессионал после такого афронта на сцене не останется. И ни один толковый профессионал в подобных условиях попытку повторять не станет, так что спокойствие всем нам на некоторое время гарантировано. Мелочь, а приятно - Хуже другое. У них там неглупый народ. Боюсь, в два счета догадаются, что мирные ихтиологи, ученые крысы вовсе даже не обучены умению так молниеносно и очень зубодробительно уходить из плена... Думаю, скоро поймут, что вместо мирного ученого сцапали зверя поопаснее... - А что было делать? - пожал плечами Мазур. - Ехать с ними в Штаты, а? - Да нет, зачем? - серьезно сказал Лаврик. - Ехать, конечно, не следовало... Чревато. - В конце-то концов... Не демаскирует же мой уход все наше предприятие? А то им не известно, что на наших кораблях попадаются ученые очкарики, которые и не ученые вовсе... У них, я так полагаю, тоже на мирных коробках схожий народец имеется? - Конечно, - сказал Лаврик. - Говорю же, никто тебя ни в чем не упрекает. Просто какая-нибудь падла начнет строить предположения, докладные строчить... Неприятно. Не стоит лишний раз внимание к себе привлекать. - Ну, тут уж я не виноват, - сказал Мазур сварливо. - Не сам в город поперся - послали... - А кто спорит-то? - усмехнулся Лаврик. - Самое смешное - тебе, голубь, опять в город собираться нужно... - Это зачем? Опять в Штирлицы? - Да нет, - сказал Самарин с непонятным выражением лица. - На сей раз инициатива исходит не от нас. В полицию тебя, видишь ли, вызывают. А, ты же совершенно не в курсе... Ладно, можно уже раскрыть тайны мадридского двора. Когда ты не вернулся на судно в расчетное время, мы решили не пороть горячку. Француженки - бабы темпераментные, процесс мог затянуться... Ну, а когда утром выяснилось, что прекрасная Мадлен репортерствует как ни в чем не бывало, а вот тебя след простыл, Дракон подал в комиссариат бумагу по всей форме: мол, член научной группы экипажа не явился на борт, ничего плохого мы пока что не подозреваем, но просим полицию порядка ради учесть сей факт и уделить ему определенное внимание... Не следовало, сам понимаешь, с ходу затевать хай до небес с привлечением посольских и театральными криками в объектив... Местные полицаи с должным тактом и пониманием обещали осмотреться и прислушаться... Когда ты вдруг объявился, понадобилось срочно что-то придумывать. Дракон им позвонил, извинился за беспокойство и сообщил, что молодой ученый-разгильдяй, то бишь ты, самым вульгарным образом запил с представителем пароходства. "Собутыльник" твой сей факт при нужде подтвердит, с этой стороны все в ажуре. Вот только десять минут назад приперся полисмен и сообщил, что в комиссариат категорически приглашают того самого русского господина, доставившего некоторые хлопоты своим исчезновением как капитану судна, так и полиции молодой республики... Такие дела. - И что ты советуешь? - А что тут посоветуешь? Надо идти. Мы - люди законопослушные, нужно уважать власти, пусть даже такой вот кукольной республики. Нам тут еще работать и работать... В общем, Дракон решил и на сей раз не устраивать лишнего шума и посольских не привлекать. Пока что нет необходимости. Поедешь в комиссариат с ним. Мне туда заявляться не с руки - какого черта, спросят, там делает помощник главного механика, в чьи функции отнюдь не входит разбор полицейских претензий? Так что соберись и приготовься изворачиваться, как карась на сковородке. Что им от тебя нужно, совершенно непонятно. Ты нигде вроде бы не наследил настолько, чтобы полицаи взяли на заметку - разве что нашелся какой-нибудь Зоркий Глаз и видел, как ты драпал на берег с того суденышка... нет, слишком маловероятное стечение обстоятельств. Вот только эта твоя спасенная блондинка меня смущает - как самое слабое место во всей этой истории. Зря ты с ней связался, ох, зря... - А что нужно было делать? - спросил Мазур. - Тоже дать по башке и за борт отправить? - А может быть... - серьезно сказал Лаврик. - Ну, знаешь... Не ставили передо мной такой задачи. - Это тебя еще жизнь не ломала. Может, когда-нибудь и поймешь, что иногда очень чревато проявлять гуманность по отношению к смазливеньким блондинкам... Ладно, пошли. Нужно тебе еще костюмчик подходящий подобрать, новые очки выбрать из реквизита. Нельзя же в серьезное государственное учреждение босяком являться? ...Полицейских оказалось сразу двое - субинтендант Дирк и комиссар Ксавье. Первый - типичный англосакс, провяленный здешним солнцем настолько, что в нем даже дилетант вроде Мазура мог с ходу угадать старого колониального служаку, оставшегося в юной республике то ли из сребролюбия, то ли по привычке. Второй - классический ахатинец. Оба в аккуратных синих мундирах с широкими красными погонами. У Дирка на погонах по две семиконечных звездочки, в точности таких, как на государственном флаге, а у комиссара вдобавок еще и золотые пальмовые листья. Впрочем, Дракон в летней капитанской форме выглядел не менее импозантно, один Мазур своим сугубо штатским видом нарушал гармонию. Встретили их, можно сказать, радушно. Подали крепкий чай. Дав гостям время выпить по чашечке и налив по второй, Дирк мягко поинтересовался, разрешилось ли "небольшое досадное недоразумение" с господином русским ученым. Дракон, тщательно подбирая выражения, извинился за причиненное беспокойство, с некоторой иронией и сердитыми взглядами в сторону Мазура поведал, что дело не стоило выеденного яйца: молодой русский бакалавр со свойственным его возрасту легкомыслием попросту загостился у соотечественника, чем вызвал на борту легкий переполох. Дирк вежливо поинтересовался, не грозит ли господину бакалавру наказание - чего лично он не хотел бы, поскольку полиция вовсе не имеет каких бы то ни было претензий за причиненное беспокойство, ибо здесь работают опытные люди, прекрасно понимающие, что молодые люди сплошь и рядом выплескивают избыток энергии в формах, старшему поколению могущих показаться шокирующими. Но, поскольку никаких нарушений закона отмечено не было, полиция не видит смысла выражать недовольство. Дракон заверил, что наказание господину бакалавру не грозит, - но, разумеется, как и подобает строгому капитану старого закала, зловеще покосился на Мазура, сурово сопя. Мазур старательно выражал раскаяние всем своим видом, и на предложение Дирка выпить по рюмочке прямо-таки замахал руками. Зато Дракон, коему по роли вовсе не было нужды избегать алкоголя, осушил свой бокал с удовольствием. Словом, все протекало мирно и незатейливо, как на дипломатическом приеме... Мазур даже заскучал. Но ненадолго. Ему стало отчего-то казаться, что Ксавье чересчур уж часто бросает косые взгляды в сторону зеркала на противоположной стене - самого обычного, новенького зеркала в узкой деревянной раме, удачно вписывавшегося в общую картину: ничем не примечательное, дешевое, как все в кабинете, отнюдь не предназначенном для дипломатических раутов. Потом стало казаться, что беседа чересчур затянулась, но он отнес внутреннюю тревогу за счет подрастрепавшихся нервишек. И сидел, сохраняя виновато-дружелюбное выражение лица, пока Дракон рассказывал старый морской анекдот про русалку и водолаза. Вошел еще один полицейский, со скромной золотой полосочкой на погонах. Что-то шепнул Ксавье, и они с Дирком обменялись многозначительными взглядами. - Вот кстати... - сказал Дирк так, словно удачно, к месту, вспомнил о совершеннейшем пустяке. - Господин Мазур, не угодно ли вам будет взглянуть на одну особу и поведать нам, знаете вы ее или нет? Мазур пожал плечами, вопросительно глядя на Дракона, что в данной ситуации было как нельзя более уместно, проштрафившемуся молодому повесе надолго предстояло жить с оглядкой на сурового кэпа... После некоторого раздумья Дракон невозмутимо спросил: - А с чем это связано? - С сущими пустяками, - улыбнулся Дирк. - Так я могу надеяться? - Почему бы и нет? - сказал Дракон. - Мы - люди законопослушные... Готовы оказать любое содействие. Дирк коснулся кнопки на столе. Тут же распахнулась дверь, и перед глазами Мазура предстала мисс Дженни Хатчинс собственной персоной - понурая и очень несчастная на вид, в компании двух державших ее за локти полицейских, чьи погоны были лишены всяких золотых, а также серебряных излишеств. Мало того, запястья преподавательницы колледжа были украшены новенькими наручниками. Дирк равнодушным тоном произнес: - Буду вам очень признателен, господин Мазур, если вы очень внимательно присмотритесь к этой даме и скажете нам, не могли ли с ней где-то встречаться... Его напарник торчал где-то сбоку, и Мазур его не видел. Сохраняя на лице полнейшее спокойствие, он долго смотрел на девушку, пытаясь определить по ее физиономии, что она успела тут наболтать и каких подвохов следует опасаться. Ничего не вышло, конечно: судя по ее убитому виду, она пребывала в том самом устойчивом состоянии тоскливой отрешенности, в каком сам Мазур пробыл сутки с гаком... - Достаточно? - тихо спросил Дирк. Мазур кивнул. По сигналу Дирка полицейские моментально выпроводили блондинку из комнаты и тщательно прикрыли за собой дверь. - Итак? - По-моему, в жизни ее не видел, - сказал Мазур. - Вы хорошо подумали? Ошибиться не можете? - Никоим образом, - сказал Мазур. - В жизни ее не видел, иначе обязательно запомнил бы - симпатичная девочка... - Да, конечно... - Дирк понимающе покивал и сказал задушевно: - А вот она уверяет, будто с вами встречалась... - Где это, интересно? И кто она вообще такая? Дирк вздохнул: - Загадочная история, прямо скажем. И во многом непонятная... К своему прискорбию, не могу умолчать, что наше государство еще не свободно от преступников. Мисс Хатчинс угораздило не просто связаться с довольно неприглядной компанией, но и принимать активное участие в делишках контрабандистов наркотиков... - Помилуйте, но я-то здесь причем? - пожал плечами Мазур с оскорбленньм видом. - Действительно, он-то здесь причем? - сварливо, как и подобало не обремененному знанием дипломатических тонкостей пожилому морскому волку, рявкнул Дракон. - Ваши намеки... - Простите, капитан! - удрученно воскликнул Дирк. - Вы, должно быть, неверно поняли... Никто и не утверждает, будто господин Мазур имеет хотя бы отдаленное отношение к контрабанде наркотиков, вообще к чему-то противозаконному... Я же говорил, что история эта - загадочная и непонятная. По уверениям мисс Хатчинс, она в результате схватки, имевшей место меж двумя группами контрабандистов, оказалась пленницей победившей стороны - известного нам с самой плохой стороны Джейка Пибоди по кличке Везунчик. Подробности этих баталий вам вряд ли интересны... Но вот показания мисс Хатчинс могут вас и заинтересовать. Она уверяет, будто судно Везунчика подобрало позавчера на берегу, километрах в пятидесяти от Виктории, лежавшего без сознания молодого человека, оказавшегося позже польским водолазом с советского судна "Академик Келдыш". Поначалу его использовали для подъема груза наркотиков с глубины, но немного позже этот молодой человек, проявив завидное умение, перебил всех трех контрабандистов, выбросил трупы за борт и привел корабль к берегу, где велел мисс Хатчинс убираться на все четыре стороны... Что происходило дальше, она не знает, как легко догадаться, предпочла последовать совету, но угодила к нам, собравшим на эту девицу достаточное количество материала... - Я все еще не возьму в толк, причем тут я, - сказал Мазур. - Понимаете, - мягко сказал Дирк, - она-то уверяет, будто этим шустрым молодым человеком как раз и были вы... Это, - он не глядя указал на зеркало, - и не зеркало вовсе, это стекло с односторонней прозрачностью, уж простите, но мы хотели, чтобы она на вас посмотрела без вашего ведома... Она вас узнала. Разве что на судне вы были без очков... - Вздор какой-то, - пожал плечами Мазур. - Не был я ни на каком судне, тем более с контрабандистами... - Я же уточнил: никто вас не обвиняет, что вы были с ними. Из ее рассказа следует, что вы попали туда случайно... И, надо полагать, при первой возможности постарались вырваться оттуда. Вполне понятное желание для законопослушного человека, господин Мазур. Более того, никто, а уж полиция и власти в особенности, не собирается ставить вам в вину смерть тех троих - на всех на них имеются толстенные досье, от тюрьмы их спасал лишь недостаток прямых улик. При тех условиях, в которых вы оказались, законная самооборона не вызывает иных толкований, кроме одобрения. Это были убийцы, головорезы, прекрасно известные полиции четырех государств, включая нашу республику... - Вздор, - повторил Мазур. - Она ошиблась. Или наговаривает на меня умышленно, уж не знаю почему. Вы подумайте сами: я ученый, ихтиолог, даже в армии не служил. Как мне удалось бы разделаться в одиночку с этими вашими матерыми головорезами? - Это, конечно, аргумент, - задумчиво произнес Дирк. Ксавье молчал, словно его вообще не было в кабинете. Мазура так и подмывало на него оглянуться, но, разумеется, делать этого не следовало. - Вот только... - сказал Дирк. - Вся эта история полностью совпадает по времени с тем периодом, когда вы отсутствовали на судне. Повторяю, она уверенно вас опознала. Мы связывались по радио с кораблем "Академик Келдыш", там уверяют, что среди водолазов у них не было никакого поляка, к тому же никто не дезертировал с судна... - Бред какой-то, - сказал Мазур. - Я уж тем более не водолаз... - Знаете, что меня больше всего удивляет? - спросил Дирк, на первый взгляд - олицетворение откровенности. - Почему вы так упорно все отрицаете? Понятно, если бы вас пытались уличить в неблаговидном, противозаконном деянии... Но, могу вас заверить, полиция и правительство республики будут вам только благодарны за избавление нашего острова от трех опаснейших типов, убийц, контрабандистов и торговцев отравой... К чему отказываться от поступка, который можно однозначно расценить как законную самооборону либо даже исполнение гражданского долга? - Я - человек скромный, - сказал Мазур. - Мне чужие лавры не нужны. Все это смахивает на приключенческий роман... а я, знаете ли, человек прозаический. Изучаю миграции промысловой рыбы в океане. Даже забыл, когда дрался в последний раз, не говоря уж о том, чтобы каким-то волшебным образом уничтожить трех бандитов... Меня там не было. Где я был, вам охотно расскажет Виктор Евгеньевич Красинский, здешний представитель пароходства... - Мы уже беседовали с господином Красинским. Он нам подробно и красочно рассказал о вашей затянувшейся вечеринке... - У вас что, есть основания думать, будто кто-то из наших парней брешет? вмешался Дракон. - Я этого не говорил, капитан, что вы, - вежливо сказал Дирк. - Ну тогда в чем же дело? Что вы прицепились к моему парню? Он, конечно, получил должную выволочку за то, что два дня пьянствовал на берегу, никого не предупредив... но это наше внутреннее дело. Насколько я знаю, у вас тут нет законов, запрещающих добрую пьянку или ограничивающих таковую во времени... - Вы совершенно правы, капитан. - Нет, в чем тогда проблема, субинтендант? Или вы, быть может, внесете ясность, комиссар? - Дракон резко развернулся к сидевшему в уголке Ксавье. - Какая-то не внушающая доверия особа, связанная то ли с бандитами, то ли с торгашами наркотой, то ли со всеми вместе, уверяет, будто видела его на борту пиратского судна, словно сошедшего со страниц старых романов... - Вы зря иронизируете, капитан, - вежливо прервал Ксавье. - Вам должно быть прекрасно известно, что в морях еще встречаются самые настоящие пираты и самые настоящие контрабандисты. Хотите посмотреть досье этой троицы? - Вы меня в сторону не уводите, - фыркнул Дракон. - Какая-то не внушающая доверия стервочка тычет пальцем в моего парня - и вы моментально шьете ему бог весть что... - Господин капитан! - легонько, самую чуточку возмутился комиссар Ксавье, образец выдержки и вежливости. - Вы неверно оцениваете ситуацию. Никто, как вы выражаетесь, не "шьет" чего бы то ни было противозаконного господину Мазуру. Никто ни в чем его не обвиняет. Никто не возбуждает против него дела. Просто-напросто мы обязаны были проверить показания арестованной... - Ну и как, проверили? - ухмыльнулся Дракон, источая яд не хуже хвостокола. - Есть к нему еще какие-нибудь вопросы? - О, что вы! - пожал плечами субинтендант. - Мы полностью - я прав, Ксавье? - удовлетворены ответами господина Мазура. Как вы, должно быть, заметили, мы даже не фиксировали нашу дружескую беседу в официальных бумагах. Никаких претензий, успокойтесь! Неверно было бы видеть в нашей полиции инструмент беззакония или грубой силы, господин капитан... Скорее уж полиция в данных условиях - инструмент дипломатии. Нам прекрасно известно, какое значение придает президент дружеским отношениям с Советским Союзом, нам также известна безукоризненная репутация советских ученых и советских моряков... Поймите, капитан, поймите, господин Мазур, служебный долг иногда требует проверять все сообщения и показания, какими бы фантасмагорическими они ни выглядели... то есть, ни являлись, конечно! Мы еще разберемся, отчего мисс Хатчинс избрала именно этот путь, именно господина Мазура пыталась так беззастенчиво оклеветать... Еще чашечку чая?
Глава третья
ШАНТАЖИСТКА
- Нужно было пристукнуть эту сучку... - проворчал Дракон, садясь в машину. - Там же, на корабле. Не отходя от кассы. Мазур промолчал - как-то не тянуло спрашивать, шутка это или искреннее сожаление об упущенной возможности. Тем более, что крепко подозревал: сейчас Дракону не до шуток. Дракон сидел за рулем маленького зеленого "остина" и не торопился включать зажигание. Интересно, почему он не прихватил шофера? У Мазура понемногу стало возникать подозрение, что грозному адмиралу просто-напросто нравилось порулить самому, проехать на машине по экзотическому городу на еще более экзотическом острове. Что ж, вполне простительная маленькая слабость: впервые за границу Дракон, как кружила среди своих молва, попал только году в шестьдесят седьмом... - Одно непонятно, - сказал вдруг Дракон так, словно ждал ответной реплики. И Мазур, уловив это, дисциплинированно откликнулся: - Что именно? - Почему они так быстро связали тебя с ее показаниями. Мало ли кто мог себя выдавать за поляка с советского судна. Нет, они отчего-то моментально к тебе приклеились... Соображения есть? Старательно подумав, Мазур мотнул головой: - Я не разведчик... - Я тоже, - сказал Дракон. - Но Лаврика нет под рукой, а ведь не помешал бы... Рядом взвизгнули тормоза. Мазур уставился в ту сторону, ощутив смесь разнообразнейших чувств, среди коих, надо признать, лирических и не имелось вовсе, зато раздражения хватало. Под самым носом у них остановился знакомый "джип", и Мадлен - на сей раз в легком синем платье, придававшем ей не в пример более женственный вид, нежели обычный полуармейский наряд репортерши - спрыгнула на горячий асфальт рядом с передней дверцей "остина".
ПОЛИЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ДИПЛОМАТИИ
Мазур помимо воли не отводил взгляда от его непроницаемой физиономии. Не было ни страха, ни надежды, хотелось только, чтобы все это побыстрее кончилось и наступила хоть какая-то жизненная определенность. - Значит, Родину продаешь за полдюжины золотых соверенов? - фыркнул Лаврик. - Ну ладно, не пялься на меня умирающим лебедем, старлей печального образа... Короче. Окончательное решение, как оно всегда и бывает, остается за высшим командованием, но результаты внутреннего расследования обнадеживают. Значительная часть твоей эпопеи проверена с помощью... гм, независимых источников информации. То, что уже проверено, позволяет полагать, что и остальное подтвердится. Адмирал заверил, что в обиду не даст. Я, со своей стороны, изложил соображения в должном ключе. Будем считать, что старший лейтенант Мазур действовал единственно возможным в сложившейся ситуации образом, не уронив чести советского моряка... ну, далее согласно прописям. Через часок на Большую Землю пойдет шифровка. А пока что счастлив объявить: все предыдущие ограничения снимаются. Претензий нет. Чего ты на меня таращишься, чудило? Радоваться надо... Мазур чересчур вымотался и перенервничал, чтобы радоваться. Радость была, конечно, но какая-то отстраненная, вялая. Даже улыбка не получалась. Глядя в сторону, он спросил: - Интересно, что вы мне в колу-то сыпанули, товарищ капитан-лейтенант? - Я?! - натуральнейшим образом изумился Лаврик. - Как тебе такое в голову пришло? Перенервничал, бедняга, столько переживаний выпало... - Ладно, - пробурчал Мазур, прекрасно понимая, что до истины все равно не докопается. - Удалось что-нибудь узнать про... этих? - Про твоих американских друзей? Ну, растворились в воздухе, конечно, как и следовало ожидать. Ни один толковый профессионал после такого афронта на сцене не останется. И ни один толковый профессионал в подобных условиях попытку повторять не станет, так что спокойствие всем нам на некоторое время гарантировано. Мелочь, а приятно - Хуже другое. У них там неглупый народ. Боюсь, в два счета догадаются, что мирные ихтиологи, ученые крысы вовсе даже не обучены умению так молниеносно и очень зубодробительно уходить из плена... Думаю, скоро поймут, что вместо мирного ученого сцапали зверя поопаснее... - А что было делать? - пожал плечами Мазур. - Ехать с ними в Штаты, а? - Да нет, зачем? - серьезно сказал Лаврик. - Ехать, конечно, не следовало... Чревато. - В конце-то концов... Не демаскирует же мой уход все наше предприятие? А то им не известно, что на наших кораблях попадаются ученые очкарики, которые и не ученые вовсе... У них, я так полагаю, тоже на мирных коробках схожий народец имеется? - Конечно, - сказал Лаврик. - Говорю же, никто тебя ни в чем не упрекает. Просто какая-нибудь падла начнет строить предположения, докладные строчить... Неприятно. Не стоит лишний раз внимание к себе привлекать. - Ну, тут уж я не виноват, - сказал Мазур сварливо. - Не сам в город поперся - послали... - А кто спорит-то? - усмехнулся Лаврик. - Самое смешное - тебе, голубь, опять в город собираться нужно... - Это зачем? Опять в Штирлицы? - Да нет, - сказал Самарин с непонятным выражением лица. - На сей раз инициатива исходит не от нас. В полицию тебя, видишь ли, вызывают. А, ты же совершенно не в курсе... Ладно, можно уже раскрыть тайны мадридского двора. Когда ты не вернулся на судно в расчетное время, мы решили не пороть горячку. Француженки - бабы темпераментные, процесс мог затянуться... Ну, а когда утром выяснилось, что прекрасная Мадлен репортерствует как ни в чем не бывало, а вот тебя след простыл, Дракон подал в комиссариат бумагу по всей форме: мол, член научной группы экипажа не явился на борт, ничего плохого мы пока что не подозреваем, но просим полицию порядка ради учесть сей факт и уделить ему определенное внимание... Не следовало, сам понимаешь, с ходу затевать хай до небес с привлечением посольских и театральными криками в объектив... Местные полицаи с должным тактом и пониманием обещали осмотреться и прислушаться... Когда ты вдруг объявился, понадобилось срочно что-то придумывать. Дракон им позвонил, извинился за беспокойство и сообщил, что молодой ученый-разгильдяй, то бишь ты, самым вульгарным образом запил с представителем пароходства. "Собутыльник" твой сей факт при нужде подтвердит, с этой стороны все в ажуре. Вот только десять минут назад приперся полисмен и сообщил, что в комиссариат категорически приглашают того самого русского господина, доставившего некоторые хлопоты своим исчезновением как капитану судна, так и полиции молодой республики... Такие дела. - И что ты советуешь? - А что тут посоветуешь? Надо идти. Мы - люди законопослушные, нужно уважать власти, пусть даже такой вот кукольной республики. Нам тут еще работать и работать... В общем, Дракон решил и на сей раз не устраивать лишнего шума и посольских не привлекать. Пока что нет необходимости. Поедешь в комиссариат с ним. Мне туда заявляться не с руки - какого черта, спросят, там делает помощник главного механика, в чьи функции отнюдь не входит разбор полицейских претензий? Так что соберись и приготовься изворачиваться, как карась на сковородке. Что им от тебя нужно, совершенно непонятно. Ты нигде вроде бы не наследил настолько, чтобы полицаи взяли на заметку - разве что нашелся какой-нибудь Зоркий Глаз и видел, как ты драпал на берег с того суденышка... нет, слишком маловероятное стечение обстоятельств. Вот только эта твоя спасенная блондинка меня смущает - как самое слабое место во всей этой истории. Зря ты с ней связался, ох, зря... - А что нужно было делать? - спросил Мазур. - Тоже дать по башке и за борт отправить? - А может быть... - серьезно сказал Лаврик. - Ну, знаешь... Не ставили передо мной такой задачи. - Это тебя еще жизнь не ломала. Может, когда-нибудь и поймешь, что иногда очень чревато проявлять гуманность по отношению к смазливеньким блондинкам... Ладно, пошли. Нужно тебе еще костюмчик подходящий подобрать, новые очки выбрать из реквизита. Нельзя же в серьезное государственное учреждение босяком являться? ...Полицейских оказалось сразу двое - субинтендант Дирк и комиссар Ксавье. Первый - типичный англосакс, провяленный здешним солнцем настолько, что в нем даже дилетант вроде Мазура мог с ходу угадать старого колониального служаку, оставшегося в юной республике то ли из сребролюбия, то ли по привычке. Второй - классический ахатинец. Оба в аккуратных синих мундирах с широкими красными погонами. У Дирка на погонах по две семиконечных звездочки, в точности таких, как на государственном флаге, а у комиссара вдобавок еще и золотые пальмовые листья. Впрочем, Дракон в летней капитанской форме выглядел не менее импозантно, один Мазур своим сугубо штатским видом нарушал гармонию. Встретили их, можно сказать, радушно. Подали крепкий чай. Дав гостям время выпить по чашечке и налив по второй, Дирк мягко поинтересовался, разрешилось ли "небольшое досадное недоразумение" с господином русским ученым. Дракон, тщательно подбирая выражения, извинился за причиненное беспокойство, с некоторой иронией и сердитыми взглядами в сторону Мазура поведал, что дело не стоило выеденного яйца: молодой русский бакалавр со свойственным его возрасту легкомыслием попросту загостился у соотечественника, чем вызвал на борту легкий переполох. Дирк вежливо поинтересовался, не грозит ли господину бакалавру наказание - чего лично он не хотел бы, поскольку полиция вовсе не имеет каких бы то ни было претензий за причиненное беспокойство, ибо здесь работают опытные люди, прекрасно понимающие, что молодые люди сплошь и рядом выплескивают избыток энергии в формах, старшему поколению могущих показаться шокирующими. Но, поскольку никаких нарушений закона отмечено не было, полиция не видит смысла выражать недовольство. Дракон заверил, что наказание господину бакалавру не грозит, - но, разумеется, как и подобает строгому капитану старого закала, зловеще покосился на Мазура, сурово сопя. Мазур старательно выражал раскаяние всем своим видом, и на предложение Дирка выпить по рюмочке прямо-таки замахал руками. Зато Дракон, коему по роли вовсе не было нужды избегать алкоголя, осушил свой бокал с удовольствием. Словом, все протекало мирно и незатейливо, как на дипломатическом приеме... Мазур даже заскучал. Но ненадолго. Ему стало отчего-то казаться, что Ксавье чересчур уж часто бросает косые взгляды в сторону зеркала на противоположной стене - самого обычного, новенького зеркала в узкой деревянной раме, удачно вписывавшегося в общую картину: ничем не примечательное, дешевое, как все в кабинете, отнюдь не предназначенном для дипломатических раутов. Потом стало казаться, что беседа чересчур затянулась, но он отнес внутреннюю тревогу за счет подрастрепавшихся нервишек. И сидел, сохраняя виновато-дружелюбное выражение лица, пока Дракон рассказывал старый морской анекдот про русалку и водолаза. Вошел еще один полицейский, со скромной золотой полосочкой на погонах. Что-то шепнул Ксавье, и они с Дирком обменялись многозначительными взглядами. - Вот кстати... - сказал Дирк так, словно удачно, к месту, вспомнил о совершеннейшем пустяке. - Господин Мазур, не угодно ли вам будет взглянуть на одну особу и поведать нам, знаете вы ее или нет? Мазур пожал плечами, вопросительно глядя на Дракона, что в данной ситуации было как нельзя более уместно, проштрафившемуся молодому повесе надолго предстояло жить с оглядкой на сурового кэпа... После некоторого раздумья Дракон невозмутимо спросил: - А с чем это связано? - С сущими пустяками, - улыбнулся Дирк. - Так я могу надеяться? - Почему бы и нет? - сказал Дракон. - Мы - люди законопослушные... Готовы оказать любое содействие. Дирк коснулся кнопки на столе. Тут же распахнулась дверь, и перед глазами Мазура предстала мисс Дженни Хатчинс собственной персоной - понурая и очень несчастная на вид, в компании двух державших ее за локти полицейских, чьи погоны были лишены всяких золотых, а также серебряных излишеств. Мало того, запястья преподавательницы колледжа были украшены новенькими наручниками. Дирк равнодушным тоном произнес: - Буду вам очень признателен, господин Мазур, если вы очень внимательно присмотритесь к этой даме и скажете нам, не могли ли с ней где-то встречаться... Его напарник торчал где-то сбоку, и Мазур его не видел. Сохраняя на лице полнейшее спокойствие, он долго смотрел на девушку, пытаясь определить по ее физиономии, что она успела тут наболтать и каких подвохов следует опасаться. Ничего не вышло, конечно: судя по ее убитому виду, она пребывала в том самом устойчивом состоянии тоскливой отрешенности, в каком сам Мазур пробыл сутки с гаком... - Достаточно? - тихо спросил Дирк. Мазур кивнул. По сигналу Дирка полицейские моментально выпроводили блондинку из комнаты и тщательно прикрыли за собой дверь. - Итак? - По-моему, в жизни ее не видел, - сказал Мазур. - Вы хорошо подумали? Ошибиться не можете? - Никоим образом, - сказал Мазур. - В жизни ее не видел, иначе обязательно запомнил бы - симпатичная девочка... - Да, конечно... - Дирк понимающе покивал и сказал задушевно: - А вот она уверяет, будто с вами встречалась... - Где это, интересно? И кто она вообще такая? Дирк вздохнул: - Загадочная история, прямо скажем. И во многом непонятная... К своему прискорбию, не могу умолчать, что наше государство еще не свободно от преступников. Мисс Хатчинс угораздило не просто связаться с довольно неприглядной компанией, но и принимать активное участие в делишках контрабандистов наркотиков... - Помилуйте, но я-то здесь причем? - пожал плечами Мазур с оскорбленньм видом. - Действительно, он-то здесь причем? - сварливо, как и подобало не обремененному знанием дипломатических тонкостей пожилому морскому волку, рявкнул Дракон. - Ваши намеки... - Простите, капитан! - удрученно воскликнул Дирк. - Вы, должно быть, неверно поняли... Никто и не утверждает, будто господин Мазур имеет хотя бы отдаленное отношение к контрабанде наркотиков, вообще к чему-то противозаконному... Я же говорил, что история эта - загадочная и непонятная. По уверениям мисс Хатчинс, она в результате схватки, имевшей место меж двумя группами контрабандистов, оказалась пленницей победившей стороны - известного нам с самой плохой стороны Джейка Пибоди по кличке Везунчик. Подробности этих баталий вам вряд ли интересны... Но вот показания мисс Хатчинс могут вас и заинтересовать. Она уверяет, будто судно Везунчика подобрало позавчера на берегу, километрах в пятидесяти от Виктории, лежавшего без сознания молодого человека, оказавшегося позже польским водолазом с советского судна "Академик Келдыш". Поначалу его использовали для подъема груза наркотиков с глубины, но немного позже этот молодой человек, проявив завидное умение, перебил всех трех контрабандистов, выбросил трупы за борт и привел корабль к берегу, где велел мисс Хатчинс убираться на все четыре стороны... Что происходило дальше, она не знает, как легко догадаться, предпочла последовать совету, но угодила к нам, собравшим на эту девицу достаточное количество материала... - Я все еще не возьму в толк, причем тут я, - сказал Мазур. - Понимаете, - мягко сказал Дирк, - она-то уверяет, будто этим шустрым молодым человеком как раз и были вы... Это, - он не глядя указал на зеркало, - и не зеркало вовсе, это стекло с односторонней прозрачностью, уж простите, но мы хотели, чтобы она на вас посмотрела без вашего ведома... Она вас узнала. Разве что на судне вы были без очков... - Вздор какой-то, - пожал плечами Мазур. - Не был я ни на каком судне, тем более с контрабандистами... - Я же уточнил: никто вас не обвиняет, что вы были с ними. Из ее рассказа следует, что вы попали туда случайно... И, надо полагать, при первой возможности постарались вырваться оттуда. Вполне понятное желание для законопослушного человека, господин Мазур. Более того, никто, а уж полиция и власти в особенности, не собирается ставить вам в вину смерть тех троих - на всех на них имеются толстенные досье, от тюрьмы их спасал лишь недостаток прямых улик. При тех условиях, в которых вы оказались, законная самооборона не вызывает иных толкований, кроме одобрения. Это были убийцы, головорезы, прекрасно известные полиции четырех государств, включая нашу республику... - Вздор, - повторил Мазур. - Она ошиблась. Или наговаривает на меня умышленно, уж не знаю почему. Вы подумайте сами: я ученый, ихтиолог, даже в армии не служил. Как мне удалось бы разделаться в одиночку с этими вашими матерыми головорезами? - Это, конечно, аргумент, - задумчиво произнес Дирк. Ксавье молчал, словно его вообще не было в кабинете. Мазура так и подмывало на него оглянуться, но, разумеется, делать этого не следовало. - Вот только... - сказал Дирк. - Вся эта история полностью совпадает по времени с тем периодом, когда вы отсутствовали на судне. Повторяю, она уверенно вас опознала. Мы связывались по радио с кораблем "Академик Келдыш", там уверяют, что среди водолазов у них не было никакого поляка, к тому же никто не дезертировал с судна... - Бред какой-то, - сказал Мазур. - Я уж тем более не водолаз... - Знаете, что меня больше всего удивляет? - спросил Дирк, на первый взгляд - олицетворение откровенности. - Почему вы так упорно все отрицаете? Понятно, если бы вас пытались уличить в неблаговидном, противозаконном деянии... Но, могу вас заверить, полиция и правительство республики будут вам только благодарны за избавление нашего острова от трех опаснейших типов, убийц, контрабандистов и торговцев отравой... К чему отказываться от поступка, который можно однозначно расценить как законную самооборону либо даже исполнение гражданского долга? - Я - человек скромный, - сказал Мазур. - Мне чужие лавры не нужны. Все это смахивает на приключенческий роман... а я, знаете ли, человек прозаический. Изучаю миграции промысловой рыбы в океане. Даже забыл, когда дрался в последний раз, не говоря уж о том, чтобы каким-то волшебным образом уничтожить трех бандитов... Меня там не было. Где я был, вам охотно расскажет Виктор Евгеньевич Красинский, здешний представитель пароходства... - Мы уже беседовали с господином Красинским. Он нам подробно и красочно рассказал о вашей затянувшейся вечеринке... - У вас что, есть основания думать, будто кто-то из наших парней брешет? вмешался Дракон. - Я этого не говорил, капитан, что вы, - вежливо сказал Дирк. - Ну тогда в чем же дело? Что вы прицепились к моему парню? Он, конечно, получил должную выволочку за то, что два дня пьянствовал на берегу, никого не предупредив... но это наше внутреннее дело. Насколько я знаю, у вас тут нет законов, запрещающих добрую пьянку или ограничивающих таковую во времени... - Вы совершенно правы, капитан. - Нет, в чем тогда проблема, субинтендант? Или вы, быть может, внесете ясность, комиссар? - Дракон резко развернулся к сидевшему в уголке Ксавье. - Какая-то не внушающая доверия особа, связанная то ли с бандитами, то ли с торгашами наркотой, то ли со всеми вместе, уверяет, будто видела его на борту пиратского судна, словно сошедшего со страниц старых романов... - Вы зря иронизируете, капитан, - вежливо прервал Ксавье. - Вам должно быть прекрасно известно, что в морях еще встречаются самые настоящие пираты и самые настоящие контрабандисты. Хотите посмотреть досье этой троицы? - Вы меня в сторону не уводите, - фыркнул Дракон. - Какая-то не внушающая доверия стервочка тычет пальцем в моего парня - и вы моментально шьете ему бог весть что... - Господин капитан! - легонько, самую чуточку возмутился комиссар Ксавье, образец выдержки и вежливости. - Вы неверно оцениваете ситуацию. Никто, как вы выражаетесь, не "шьет" чего бы то ни было противозаконного господину Мазуру. Никто ни в чем его не обвиняет. Никто не возбуждает против него дела. Просто-напросто мы обязаны были проверить показания арестованной... - Ну и как, проверили? - ухмыльнулся Дракон, источая яд не хуже хвостокола. - Есть к нему еще какие-нибудь вопросы? - О, что вы! - пожал плечами субинтендант. - Мы полностью - я прав, Ксавье? - удовлетворены ответами господина Мазура. Как вы, должно быть, заметили, мы даже не фиксировали нашу дружескую беседу в официальных бумагах. Никаких претензий, успокойтесь! Неверно было бы видеть в нашей полиции инструмент беззакония или грубой силы, господин капитан... Скорее уж полиция в данных условиях - инструмент дипломатии. Нам прекрасно известно, какое значение придает президент дружеским отношениям с Советским Союзом, нам также известна безукоризненная репутация советских ученых и советских моряков... Поймите, капитан, поймите, господин Мазур, служебный долг иногда требует проверять все сообщения и показания, какими бы фантасмагорическими они ни выглядели... то есть, ни являлись, конечно! Мы еще разберемся, отчего мисс Хатчинс избрала именно этот путь, именно господина Мазура пыталась так беззастенчиво оклеветать... Еще чашечку чая?
Глава третья
ШАНТАЖИСТКА
- Нужно было пристукнуть эту сучку... - проворчал Дракон, садясь в машину. - Там же, на корабле. Не отходя от кассы. Мазур промолчал - как-то не тянуло спрашивать, шутка это или искреннее сожаление об упущенной возможности. Тем более, что крепко подозревал: сейчас Дракону не до шуток. Дракон сидел за рулем маленького зеленого "остина" и не торопился включать зажигание. Интересно, почему он не прихватил шофера? У Мазура понемногу стало возникать подозрение, что грозному адмиралу просто-напросто нравилось порулить самому, проехать на машине по экзотическому городу на еще более экзотическом острове. Что ж, вполне простительная маленькая слабость: впервые за границу Дракон, как кружила среди своих молва, попал только году в шестьдесят седьмом... - Одно непонятно, - сказал вдруг Дракон так, словно ждал ответной реплики. И Мазур, уловив это, дисциплинированно откликнулся: - Что именно? - Почему они так быстро связали тебя с ее показаниями. Мало ли кто мог себя выдавать за поляка с советского судна. Нет, они отчего-то моментально к тебе приклеились... Соображения есть? Старательно подумав, Мазур мотнул головой: - Я не разведчик... - Я тоже, - сказал Дракон. - Но Лаврика нет под рукой, а ведь не помешал бы... Рядом взвизгнули тормоза. Мазур уставился в ту сторону, ощутив смесь разнообразнейших чувств, среди коих, надо признать, лирических и не имелось вовсе, зато раздражения хватало. Под самым носом у них остановился знакомый "джип", и Мадлен - на сей раз в легком синем платье, придававшем ей не в пример более женственный вид, нежели обычный полуармейский наряд репортерши - спрыгнула на горячий асфальт рядом с передней дверцей "остина".