Страница:
.. Посреди всего этого босой и голый по пояс Мазур смотрелся как-то нелепо. Резко развернулся к стене, услышав за спиной непонятный звук. Это открылась потайная дверь, до того выглядевшая еще одной резной панелью. Под тоненькое, мелодичное позвякивание вошла молодая женщина в белом мужском костюме и белых сапогах, с распущенными, чуть ли не до пояса черными волосами. Помахивая коричневым плетеным хлыстом, остановилась в трех шагах от Мазура, разглядывая его со спокойной уверенностью хозяйки. Села в ближайшее кресло, закинула ногу на ногу и, покачивая остроносым сапожком, уставилась с задумчивым любопытством. Мазур так и стоял посреди комнаты, гадая: золотые у нее шпоры или просто под вид золота? Ясно было, что это креолка, но белой крови определенно побольше, чем негритянской. Если бы Мазур не насмотрелся уже на здешних обитателей, на причудливое смешение кровей и рас, мог принять ее за обычную европейскую девушку, разве что загоревшую под тропическим солнцем. Смазливенькая спасу нет. Вот только балованная и капризная, как сто чертей, сразу видно... - Можно сесть? - решил, наконец, Мазур прервать затянувшуюся немую сцену. - Сядешь, когда я разрешу, - промурлыкала незнакомка, меряя его взглядом. - Раздевайся. - Пардон? - спросил Мазур. - Я сказала - раздевайся. Мазур медлил. Она, с гримаской раздражения на хорошеньком личике, гибко выпрямилась, коротко взмахнула рукой. Свистнул увесистый хлыст, плетенный из кожаных ремешков, левое плечо Мазура чувствительно обожгло. - По-моему, ты не понимаешь своего положения, - протянула черноволосая красотка, поигрывая хлыстом. - Я здесь полная хозяйка на двадцать миль вокруг. Достаточно... - она плавно, многозначительно положила свободную ладонь на колокольчик с высокой ручкой, стоявший на стодике рядом с креслом, - чтобы ворвались слуги. Они хорошие слуги, выполнят любой приказ. Когда я говорю - любой, это значит - любой. Начиная с того, чтобы исполосовать тебя кнутом в лохмотья и кончая выброшенным в море трупом, который крабы и рыбы быстренько превратят в нечто, не поддающееся опознанию... Хочешь убедиться, что все это предельно серьезно? Мазур помотал головой. Отчего-то верилось, что все ее угрозы - отнюдь не пустые слова. В ее больших темных глазищах не было и тени безумия, но от всего облика, движений, повадки, слов так и веяло той самой спокойной уверенностью капризной барыни, осознающей себя полной хозяйкой окрестностей. "А ведь хреновые дела, - подумал Мазур в некотором смятении. - Народ тут самый что ни на есть патриархальный, а значит, глубоко преданный, здешняя полиция, хоть и натасканная англичанами, может отступить в совершеннейшем бессилии. Богатые провинциальные помещики, как подсказывает история, были в своих владениях полновластными сатрапами что в старой России, что в цивилизованной Англии, что в молодой островной республике. Если необозримые плантации именно этой чертовке и принадлежат - а судя по всему, так оно и есть, - она не последний человек в здешнем бомонде. Власти имеют особенность закрывать глаза на милые шалости бомонда..." - Ну? - поинтересовалась она, подняв бровь. - Тебе необходимо что-то доказывать наглядно? - Не стоит, пожалуй, - сказал Мазур, тщательно гася злость. - Вы отчего-то производите впечатление дамы, которой следует верить... - Госпожа Эжени, - подсказала молодая креолка. - Вам, госпожа Эжени, отчего-то хочется верить на слово... - сказал Мазур. - Между прочим, меня зовут... - А вот это меня совершенно не интересует, - улыбнулась она, покачивая хлыстом. - Имени у тебя временно не будет, оно тебе совершенно ни к чему. - Но как это все понимать? - спросил Мазур с некоторой растерянностью. - А что, нужны какие-то разъяснения? - Кажется, она искренне удивилась. В самом деле? - Вернулась в кресло, уселась и продолжала размеренным тоном учительницы, помахивая хлыстом, как указкой: - Несколько сотен лет, мой неожиданный гость, белые пользовались нашими предками, как им только вздумается. Мои прадеды гнули спину на плантациях, а прабабушки, имевшие несчастье родиться красивыми, оказывались в постели у белых хозяев. Но теперь, знаешь ли, обстоятельства переменились, - она лениво улыбнулась, потянувшись. - Теперь все наоборот. - А вам не кажется, что у вас были и белые предки? - полюбопытствовал Мазур. - Это не меняет дела, - отрезала она с милой улыбкой. - Главное, обстоятельства переменились. Так вот, либо я останусь тобой довольна, либо ты с перерезанной глоткой окажешься на дне болота - есть тут одно неподалеку, довольно глубокое. Других вариантов развития событий попросту не предусмотрено, пока я здесь полная хозяйка, - и вытянула ноги. - Сними с меня сапоги, мальчик. И постарайся быть не таким робким... Опустившись на одно колено, Мазур выполнил приказание, не сразу подавив желание вырвать у нее хлыст и устроить легонькое детское наказание. За дверью торчал хорошо вооруженный верзила, а поблизости, несомненно, находилось в готовности еще несколько - на случай непредвиденного развития событий. Вряд ли он тут первый бедолага... - Дальше, - пропела она с капризной улыбочкой. Под ее белым костюмом ничего не оказалось. Мазур помимо воли ощутил, что мужская природа берет свое, недвусмысленно реагируя на открывшееся взору. Она это тоже заметила, фыркнула и, упершись черенком хлыста ему в грудь, потеснила к обширной постели, обнаженная, прекрасная, пахнущая незнакомыми ароматами, нетерпеливая... врезать бы по ее жемчужным зубкам от всей души! - Как я люблю робких... - протянула очаровательная помещица, опрокидывая его на постель. - Что бы с тобой сотворить для начала, милый? Пуговицы с его брюк так и брызнули в стороны под настойчивыми пальцами, чертова помещица навалилась сверху, засыпав волной пушистых волос. Происходившее чем-то напоминало кошмарный сон, потому что впервые в жизни Мазура так беззастенчиво использовала женщина, форменным образом насиловала, но, вот странно, как-то не тянуло представлять себя униженной жертвой, не тот случай. "Ладно, - Подумал он сердито, смыкая пальцы на тонкой талии. - Вы хочете песен? Их есть у меня..."
Глава восьмая
И ВНОВЬ, УСТАЛЫЙ РАБ, ЗАМЫСЛИЛ Я ПОБЕГ...
- Итак, госпожа моя? - спросил он негромко. Лежавшая с ним рядом Эжени пошевелилась, погасила длинную коричневую сигарету в пепельнице из диковинной раковины и, приподнявшись на локте, заглянула ему в лицо: - По-моему, в твоем голосе присутствует доля то ли панибратства, то ли легкомыслия... Я тебя убедительно прошу, постарайся и далее оставаться в прежней роли. Никаких изменений на этот счет не произошло... Ну хорошо, ты был неплох. Но это не влияет на характер отношений, - в ее голосе явственно присутствовал металл. - Если ты возомнил, что теперь я разнежусь и вообще растаю, зря надеешься... - Намек понял, - сказал Мазур нейтральным тоном. - Интересно, ты откуда? - спросила она лениво. - Шарль мне говорил, из Советского Союза, но я что-то не верю - вам ведь не разрешают бродить в одиночку, как бы оказался здесь, посреди джунглей, советский... - Просто пошутил солидности ради, - сказал Мазур. Образованная девочка, в отличие от своих холуев... - Тогда - кто? - Поляк, - подумав, сказал Мазур. Это была не импровизация, а опять-таки одна из рекомендаций отечественных инструкторов. В скользких ситуациях лучше всего отрекаться от своего советского происхождения, прикидываясь поляком или чехом, - этих славянских братьев немеряно разбросано по белу свету, к ним привыкли, в общем. И мало кто из западных людей знает чешский или польский, так что на голубом глазу можно болтать по-русски, уверяя, будто это польский и есть... Лишь бы не нарваться на "соотечественника"... - Эмигрант? - Матрос, - сказал Мазур. - Работал у русских, потом произошла небольшая неприятность... - Полиция тебя, часом, не ищет? - Нет, - сказал Мазур. - Чист я перед властями. И документы в порядке. Наймусь в Виктории на какой-нибудь другой корабль... Последнюю фразу он ввернул с умыслом. И очаровательная Эжени тут же купилась. - Твое дело, - сказала она лениво. - Только это будет не скоро. Ты у меня еще погостишь. Какое-то время. Протянув руку, она взяла со столика колокольчик, небрежно встряхнула им. Звук был не особенно громкий, но половинка резной двери тут же отошла, в комнату ввалился верзила, судя по виду готовый к любым неожиданностям и исполнению каких угодно приказов. - Проводи мальчика, - небрежно бросила Эжени. - Он будет у нас гостить, пока мне не наскучит... Пока Мазур, прыгая на одной ноге, натягивал штаны под бесстрастным взором великана, она, не озаботясь одеванием, спрыгнула с постели, достала из ящика изящного секретера горсточку чего-то металлически звякнувшего и, подойдя, опустила Мазуру в карман. Повела рукой: - Можешь идти, - и отвернулась, уже нимало не интересуясь обоими. Хорошо еще, верхняя пуговица на штанах сохранилась. Не пришлось их поддерживать руками. Мазур проворно выкатился в коридор. - Туда, - показал огромный негр. - Ну вот, а ты боялся, беленький. Будешь умником, хорошо себя покажешь - вернешься в Викторию с полным карманом... Кстати, не мешало бы наладить хорошие отношения с прислугой и домочадцами, ты у нас, как я слышал, остаешься погостить, а с людьми следует жить в согласии... Легко уловив прозрачный намек, Мазур полез в карман и вытащил оттуда с полдюжины тускло-желтых монеток, где на одной стороне красовался женский профиль, а на другой - атакующий дракона всадник с мечом. Протянул одну великану. Тот подкинул монету широкой ладонью, удовлетворенно фыркнул, спрятал ее в карман просторных брюк. - Это что? - поинтересовался Мазур, встряхнув в руке остальные. - Соверены, дурья башка. Золотые, - осклабился негр. - Ты, белый, я смотрю, совсем деревенщина... Ну ладно. Уживемся. "Надо же, - подумал Мазур. - Золотые. Щедро эта стервочка платит за исполнение своих прихотей. Расскажи кому - не поверят. Старший лейтенант советского военно-морского флота в роли дорогой куртизанки... Пожалуй что, лучше помалкивать. Оскорбительно для флотской чести, ибо гусарские офицеры, как известно, с женщин денег не берут..." - Мы, кстати, куда? - спросил он. - Как это - куда? Надо ж тебе где-то ночевать, дурья башка... Между прочим, меня зовут Шарль. Будем знакомы. - Меня зовут Ник. - А парни говорили, ты какой-то там поляк... Имя скорее английское. - Это я его перевел для удобства, - сказал Мазур. - Потому что настоящее ты вряд ли произнесешь, у нас имена заковыристые... Куда нам? - Да вот сюда, - Шарль указал на лесенку, ведущую куда-то вниз, такое впечатление, в подвал. Точно, подвал. Вдаль уходит длинный коридор со сводчатым полукруглым потолком. Мазур направился было вперед энергичными шагами, но Шарль придержал его за локоть: - Эй, куда разбежался? Вон она, твоя дверочка... - Он вынул из кармана ключ, сноровисто отпер первую дверь справа, распахнул: - Туда и шагай. Тут у нас для белых специально оборудовано... Да, я, может, к тебе еще загляну, через полчасика, тут с тобой другие хотят познакомиться... Валяй! Мазур осторожно спустился по узенькой крутой лесенке. Над его головой лязгнул замок. Глаза понемногу привыкли к темноте, да и лунный свет проникал в окошечко под самым потолком. Скоро он рассмотрел, где очутился: большая комната с тем же полукруглым сводом, несколько кроватей, на двух вроде кто-то лежит... В углу вспыхнул свет, Мазур от неожиданности зажмурился. Настольная лампа бросала узкий конус света на пол и две ближайших кровати, и тут же кто-то поднял рефлектор чуть повыше. Мужской голос с интересом осведомился: - Кого там еще занесло? Пополнение? Эд, протри глаза, к нам - новенький... - Ну и что? - лениво, с зевком отозвались из темноты. - Стоило будить... - Вставай, лежебока, скучно же... Мазур рассмотрел говорившего - лет пятидесяти, с дубленой хитрой физиономией старого бродяги. Вторая кровать заскрипела, в круге света показался низенький толстячок со скупыми остатками волос на голове, в очках. - Еще одного зашанхаили, - констатировал тот, что заговорил первым. - Судя по свежему, непотасканному виду, будет использоваться в постельных целях... эй, парень, ты кулаками не вздумай махать, я щучу! Мы с Эдом и сами в форменном рабстве... Виски хочешь? - Нет, спасибо, - сказал Мазур, присаживаясь на свободную постель. - Вот от сигаретки не откажусь. - Держи. Как звать? Я - Патрик. - Ник. - Англичанин? - Поляк. - Ну, встречал я и поляков... Это Эд. Ты не обижайся, Ник, дело твое, кем ты там у нее служишь... Я, например, механик. А Эд - бухгалтер. Давненько уже работаем на здешнюю сахарную королеву... Тебя как, зацапали или сам пришел? - А вас? - осведомился Мазур. - Сами пришли, конечно. Платит-то она хорошо, хоть и малость тронутая, этого у нее не отнимешь. - Глупости, Патрик, - зевая, сообщил лысый Эд. - И вовсе она не тронутая. Это у нее нечто вроде идеологии, Ник. Ты африканских детективов не читал? Которые они сейчас сами пишут? - Да нет, - сказал Мазур. - Патрик у нас тоже ничего не читает. А я люблю иногда полистать книжку, как цивилизованный человек... Так вот, Ник, я в африканских детективах отметил одну любопытную черту. Главный суперагент, как легко догадаться, черномазый. И в любом романе он по ходу дела непременно трахает белых красоточек. И каждая красоточка, если верить автору, остается жутко довольна, в такой экстаз приходит, какого с белым ни за что бы не испытала. Ник, улавливаешь суть? Это они комплекс неполноценности тешат, если ты понимаешь такие слова. - Понимаю, - сказал Мазур. - Самоутверждаются, а? - Вот именно. Компенсируют невольничье прошлое, кое-где совсем даже недавнее. В точности так и обстоит с нашей очаровательной хозяйкой. Никакая она не чокнутая, это только невежественный, не читающий книг субъект вроде нашего Патрика может так думать. У девочки своего рода идеология. Ставит белых на место черных, как встарь, и это ей доставляет несказанное удовольствие... - Ну да, я заметил, - признался Мазур. - Вас что же, все время здесь и держат? - Я и говорю, - кивнул Эд. - Рабы, понимаешь ли, должны обитать под замком, в специальных комнатах - как черненькие в старые времена. Вот и обитаем... Ничего, за те деньги, что она платит, можно немного и пострадать... Невелика беда. Ну, сам все узнаешь. Ты-то как в наши места забрел? Подумав, Мазур отважился сказать правду. Точнее, полуправду: - Схватили в лесу, связали и привезли... - Бывает, - хмыкнул Патрик. - Не ты первый. - И чем это может кончиться? - То есть как - чем? Будет с тобой забавляться, пока ей не надоест. Потом даст денег и вышвырнет на все четыре стороны. - Он наклонился к Мазуру, обдав свежим запахом виски. - Только ты, Ник, не вздумай ей перечить и вообще держись осторожнее. Ходят слухи, парочку белых в окрестных болотах в свое время ее черномазые холуи утопили. За дерзость и нежелание играть по хозяйкиным правилам. - Вот именно, имей в виду, Ник, - поддержал Эд. - Она в этих местах полная хозяйка. Вторая по величине плантация на острове, куча родственников в парламенте и правительстве, а главное, куча денег. Уж я-то знаю, через меня, скромного бухгалтера, все ее финансовые секреты проходят. Одним словом, в случае чего либо откупится, либо через родню уладит проблемы. В его голосе, такое впечатление, появилось нечто вроде восхищения. Бестия, я тебе скажу, Ник, жаль, я старый и лысый, вернуть бы те времена, когда был в твоих годах, и, ты не поверишь, кудрявым... Впрочем, я и теперь не жалуюсь. Сон с него как рукой сняло - должно быть, они слишком много времени провели вдвоем с Патриком в этом подвале, успели наскучить друг другу, и свежий человек оказался как нельзя более кстати. - Не жалуетесь? - усмехнулся Мазур. - Ну конечно, Ник. Эта ночная резиденция, - широким жестом обвел он подвал, - не более чем временное неудобство. Когда-нибудь я отсюда уеду со всем заработанным. А что до причуд крошки Эжени... Ник, я семейный человек. Между нами говоря, подкаблучник с двадцатилетним стажем. После моей ведьмы Эжени со всеми своими заскоками покажется лесной феей из доброй детской сказочки... Пат, дай-ка бутылочку. В кои веки пришлось посидеть с внимательным слушателем и, несомненно, образованным человеком. - Он шумно отхлебнул в темноте. - Да уж, после моей пилы... - А я, дело прошлое, сиживал в каталажках на трех континентах, - признался Патрик, забрав у него бутылку. - После иных легавок, особенно в Азии, это сущие апартаменты. Утречком выпустят, накормят, будут именовать "господином главным механиком"... Цветные девочки тут сговорчивые. Точно, Ник, жить тут можно. А тебе и вовсе грех жаловаться, будешь при нашей шоколадке штатным трахальщиком. Точно, выпить не хочешь? Странно. Я в Маниле пил с одним поляком, так он мог заглотнуть целый стакан вискаря не отрываясь, граммов двести. Всю жизнь считал, что русские и поляки с утра не просыхают, а уж пить мастера... - Ну, такой вот я нетипичный поляк, - сказал Мазур. - Это точно, и выговор у тебя, вон Эд точно подметил, как у парня из Гарварда. Слыхивал я англичан из Англии... Получил образование, а? - Было дело, - сказал Мазур. - Только как же тебя занесло в нашу глушь? Ребятки Эжени - парни сообразительные, ни за что не прихватят джентльмена, натурального, которого потом обязательно будут искать. - Жизненные превратности, - веско сказал Мазур. - Бывает. - Ага, понятно. Не лезь другому в душу, и он к тебе с немытыми ногами в душу не полезет... Ладно, твои проблемы. Мы с Эдом не сыскари какие-нибудь, верно, Эд? Понимаем насчет превратностей. Мазур решился наконец. Спросил насколько удалось беззаботнее: - Парни, а где мы, собственно, находимся? Откровенно говоря, я и не представляю наше место на карте... - Хорошо тебя помотало! - присвистнул Патрик. - Спьяну, что ли? - Да занесло тут в один городишко, а потом из него пришлось срочно сматываться, - сказал Мазур, в общем, чистейшую правду. - В такой спешке, что было не до географии... - Понятно. Бывает. Эд, дай бумаги, у тебя, как у бухгалтера, где-то целый запас... Он взял у лысого листок бумаги, принялся чертить по нему дешевой шариковой авторучкой. Вскоре получилось нечто, напоминавшее очертания острова Баэ. - Гляди, - наставительно поведал Патрик. - Вот это - Виктория. А вот тут примерно - мы и расположены. Усек? - Ага, - сказал Мазур. Он и в самом деле быстро разобрался в корявом рисунке - как-никак остров был невелик. Со всеми неизбежными поправками на полнейшую безграмотность Патрика как картографа выходит, что особняк расположен самое большее в полусотне километров к западу от Виктории. А эта информация облегчает дело. Точно знаешь, в каком направлении двигаться... - Ты мне вот что скажи, Ник... - начал Патрик. Замолчал, услышав скрежет ключа в замке. Тихонько бросил: - Что-то новенькое. За тобой, видимо, Ник... Служба зовет... И точно. Шарль, не заходя внутрь, негромко позвал: - Ник, выходи! Человеческий мозг работает быстро. Чертовски быстро. Шагая к двери, Мазур вдруг задумался над несложной истиной: собственно, не пора ли откланяться? Он узнал достаточно, новые подробности не столь уж необходимы. Как-никак не отставший от корабля беспутный матрос, к серьезному делу приставлен... Заперев за ним дверь, Шарль - уже без бабочки и лакированных туфель, с распахнутым воротом, босиком - нагнулся к уху Мазура и заговорщицки сообщил: - Беленький, ты парень молодой, в твои годы подолгу дрыхнуть стыдно... Усек? - А в чем дело? - спросил Мазур тихонько. Верзила выглядел по-домашнему, но вот ни паранга, ни кобуры с пояса не снял. Вряд ли причиной тому Мазур, более вероятно, Шарль был тут чем-то вроде начальника охраны. Не похоже, чтобы он опасался Мазура всерьез и видел в нем опасного противника, - это из всего поведения видно, манеры держаться, легкого превосходства. Что ж, тем лучше... - Пошли. - Куда? - Все-то тебе надо растолковывать, Ник, как девочке... - Он вполне дружелюбно положил Мазуру на плечо тяжелую лапищу и нагнулся к уху: - Тут с тобой две приличные девочки прямо-таки жаждут пообщаться. Понял, дубина? - игриво ткнул под ложечку пальцем. - Одну ты видел, она тебе жрать приносила, вторая не хуже. Девочки - народ такой, им примелькавшиеся рожи наскучили, новых впечатлений хочется... Ну, что встал? Ник, ты уж меня не зли. С людьми надо жить в дружбе и согласии, так оно выгоднее... Мужская психология - странная штука. Мазур уже все решил и продумал для себя, но в какой-то миг искренне пожалел в том, что ему не придется пообщаться сразу с двумя темнокожими девочками, - когда-то еще подвернется такое приключение? Отогнав эти мысли, недостойные серьезного человека, озабоченного скорейшим возвращением на родной корабль, он сказал абсолютно беспечным голосом: - Тьфу ты, Шарль, а разве я брыкаюсь? О чем разговор... Приоткрытая дверь напротив той комнаты, где содержались прощелыга Патрик и подкаблучник Эд, прямо-таки манила Мазура - винный погреб, конечно, внутри горит слабая лампочка, видны две бочки на деревянных козлах, темные стеллажи с горизонтально лежащими бутылками... - Ну, чего мы тогда стоим? - Сейчас... - сказал Мазур, группируясь. Три отточенных удара были нанесены молниеносно, как учили, а учили его отменно. Подхватив на полдороге к полу обмякшего Шарля - тяжеленный, черт! - Мазур отволок его в дверь напротив и как можно тише опустил на пол. Клиент не ворохнулся, пребывая в состоянии полной вырубленности. Быстро присев на корточки, Мазур убедился, что верзила жив, но сознание, как и следовало ожидать, потерял надолго. И все равно следовало подстраховаться. С такими быками никогда заранее неизвестно. Сняв с бесчувственного тела пояс, Мазур не без труда содрал с Шарля рубашку и в три секунды накроил из нее лезвием паранга длинных лохмотьев. Рубашечка была шелковая, новая, Шарль оказался из франтов, ну, тем лучше, шелк - штука прочная... Тщательно скрутив запястья и щиколотки поверженного верзилы, Мазур запихал остатки рубашки ему в рот. Не столь уж и надежный кляп, но на какое-то время глотку заткнет. Тем более, пока сообразят, откуда доносятся вопли, кто их издает... Застегнул пояс у себя на талии, вынул из кобуры оружие и бегло проверил английский самовзводный "Альбион" на восемь патронов, производства сорок четвертого года, но выглядит ухоженным, а значит вполне надежен. Револьверы вообще вещь надежная, при хорошем уходе черт-те сколько времени прослужат... Тщательно притворив дверь винного погреба, на цыпочках двинулся вверх по лестнице. Прислушался, встав в начале длинного, слабо освещенного коридора. Огромный особняк был погружен в безмятежный сон. Где-то неподалеку, правда, бодрствовали жаждавшие общения с новым человеком две симпатичных темнокожих девочки, но не идти же с ними прощаться?! На миг он почувствовал жгучую обиду: настолько здешняя жизнь и здешние обитатели были неправильными. Ничуть не похожими на тех хрестоматийных граждан освободившегося от колониального ига молодого государства, о которых ему столько талдычили на родине. Совсем другие люди. Где расположен СССР, понятия не имеют, в социалистическую ориентацию, каковую они якобы выбрали, вот ересь, совершенно не верится. Кто это тут за социализм - прекрасная Эжени? Шарль? Несознательные они тут все какие-то, неправильные... Коридоры, по которым его вели, он запомнил отлично. И без малейшей заминки прокрался к черному ходу. Мимо плотно притворенных дверей, за которыми неизвестно кто обитал, мимо тяжелых старинных шифоньеров, мимо часов под стеклянным колпаком. Скользил, словно во сне. Вышел на низкое крыльцо, в душную теплую ночь, держа ладонь на рукояти паранга. Должны же в таком поместье иметься какие-то сторожа? Лишь бы собак не было, от них столько шума... Решительно спустился с крыльца, подошел к веревке с сохнущим бельем и снял с нее первые попавшиеся под руку штаны - собственные держались на одной-единственной пуговице трудами пылкой Эжени, и полагаться на них рискованно. Украденные великоваты и влажноваты, но пуговицы на них в целости... Постоял у стены, прислушиваясь к ночным звукам. Где-то скрипуче орала неизвестная ночная птица, от другого конца дома долетел тихий женский голосок - те две вертихвостки, надо полагать? В небе сияли огромные звезды, сверкала ослепительная полоса Млечного Пути с черным пятном "угольного мешка". Без труда Мазур отыскал Южный Крест - в точности такой, как на бразильском флаге. Ну вот, и определенность появилась. Теперь он прекрасно знал, в какой стороне Виктория, и предпочитал не думать о совершенно неизвестной ему дороге туда. Плестись полсотни километров по бездорожью... А почему, собственно, нужно плестись? Вон то строение наверняка и есть гараж. Бывшая конюшня - их в старые времена строили на значительном отдалении от дома, чтобы господам не пришлось нюхать запашок навоза. Если перебежать вон туда, держась подальше от единственного освещенного окна... Он скользнул в ту сторону бесшумной тенью. Бежать босиком было непривычно, но Мазур резонно предполагал, что здесь, вокруг барской резиденции, вряд ли могут валяться ржавые железки или битые бутылки, а значит, риск повредить босые ноги минимален. Мелкими неудобствами можно пренебречь... Не барин, и босиком дошлепает. Поразительная псе же беспечность - он был уже у самого гаража, а вокруг по-прежнему тишина, не выскочил с воплями бдительный сторож, не всполошилась собака. Ну, впрочем, сие вполне объяснимо - плантация простирается у черта на куличках, вдали от городов с их криминальным элементом, так что в особых предосторожностях и нет нужды. Тростниковые заросли тянутся километров на десять, кто тут будет пробираться со злодейскими целями в особняк посреди зеленого сладкого моря... Он тихонечко приоткрыл высокую, сколоченную из струганых досок половинку двери - хорошо смазанные петли не скрипнули. Постоял у входа, прислушиваясь, потом скользнул в темноту, знакомо пахнущую бензином и железом. Рассмотрел в полумраке очертания четырех "джипов" - другие машины на здешнем бездорожье бесполезны, - направился к ближайшему, очень уж удобно стоявшему прямо напротив распахнутой половинки двери. Сквозь узенькие горизонтальные оконца под потолком проникал лунный свет, и Мазур уже отчетливо различал приборную доску машины. Да здравствует провинциальная беспечность! Ключ торчал в замке - правда, и при его отсутствии Мазур не оплошал бы, сумел в темпе соединить провода. Протянул руку... И замер, пытаясь понять, что за странные звуки раздались по другую сторону машины. Чуть волосы дыбом не встали от неожиданности. "Тьфу ты!" - блаженно расслабился он, ухмыльнувшись. Подкрался к заднему колесу машины и осторожненько выглянул, ища взглядом источник пыхтенья и стонов. Ну да, конечно, темнокожая парочка, не обремененная одеждой, уютно устроилась в углу гаража на куске брезента. Шофер, он и в тропиках шофер, всегда бабу найдет... Они предавались своему нехитрому занятию со всем пылом, и Мазур понял, что следует побыстрее отсюда сматываться, пока не устроили передышку. Тихонечко перелез в машину через борт, мысленно воззвал к Нептуну и резко повернул ключик. Мотор исправно взревел. Мазур в секунду снял машину с ручника, выжал сцепление, дал газку... Успел еще услышать за спиной женский визг - и "джип" бомбой вылетел из гаража.
Глава восьмая
И ВНОВЬ, УСТАЛЫЙ РАБ, ЗАМЫСЛИЛ Я ПОБЕГ...
- Итак, госпожа моя? - спросил он негромко. Лежавшая с ним рядом Эжени пошевелилась, погасила длинную коричневую сигарету в пепельнице из диковинной раковины и, приподнявшись на локте, заглянула ему в лицо: - По-моему, в твоем голосе присутствует доля то ли панибратства, то ли легкомыслия... Я тебя убедительно прошу, постарайся и далее оставаться в прежней роли. Никаких изменений на этот счет не произошло... Ну хорошо, ты был неплох. Но это не влияет на характер отношений, - в ее голосе явственно присутствовал металл. - Если ты возомнил, что теперь я разнежусь и вообще растаю, зря надеешься... - Намек понял, - сказал Мазур нейтральным тоном. - Интересно, ты откуда? - спросила она лениво. - Шарль мне говорил, из Советского Союза, но я что-то не верю - вам ведь не разрешают бродить в одиночку, как бы оказался здесь, посреди джунглей, советский... - Просто пошутил солидности ради, - сказал Мазур. Образованная девочка, в отличие от своих холуев... - Тогда - кто? - Поляк, - подумав, сказал Мазур. Это была не импровизация, а опять-таки одна из рекомендаций отечественных инструкторов. В скользких ситуациях лучше всего отрекаться от своего советского происхождения, прикидываясь поляком или чехом, - этих славянских братьев немеряно разбросано по белу свету, к ним привыкли, в общем. И мало кто из западных людей знает чешский или польский, так что на голубом глазу можно болтать по-русски, уверяя, будто это польский и есть... Лишь бы не нарваться на "соотечественника"... - Эмигрант? - Матрос, - сказал Мазур. - Работал у русских, потом произошла небольшая неприятность... - Полиция тебя, часом, не ищет? - Нет, - сказал Мазур. - Чист я перед властями. И документы в порядке. Наймусь в Виктории на какой-нибудь другой корабль... Последнюю фразу он ввернул с умыслом. И очаровательная Эжени тут же купилась. - Твое дело, - сказала она лениво. - Только это будет не скоро. Ты у меня еще погостишь. Какое-то время. Протянув руку, она взяла со столика колокольчик, небрежно встряхнула им. Звук был не особенно громкий, но половинка резной двери тут же отошла, в комнату ввалился верзила, судя по виду готовый к любым неожиданностям и исполнению каких угодно приказов. - Проводи мальчика, - небрежно бросила Эжени. - Он будет у нас гостить, пока мне не наскучит... Пока Мазур, прыгая на одной ноге, натягивал штаны под бесстрастным взором великана, она, не озаботясь одеванием, спрыгнула с постели, достала из ящика изящного секретера горсточку чего-то металлически звякнувшего и, подойдя, опустила Мазуру в карман. Повела рукой: - Можешь идти, - и отвернулась, уже нимало не интересуясь обоими. Хорошо еще, верхняя пуговица на штанах сохранилась. Не пришлось их поддерживать руками. Мазур проворно выкатился в коридор. - Туда, - показал огромный негр. - Ну вот, а ты боялся, беленький. Будешь умником, хорошо себя покажешь - вернешься в Викторию с полным карманом... Кстати, не мешало бы наладить хорошие отношения с прислугой и домочадцами, ты у нас, как я слышал, остаешься погостить, а с людьми следует жить в согласии... Легко уловив прозрачный намек, Мазур полез в карман и вытащил оттуда с полдюжины тускло-желтых монеток, где на одной стороне красовался женский профиль, а на другой - атакующий дракона всадник с мечом. Протянул одну великану. Тот подкинул монету широкой ладонью, удовлетворенно фыркнул, спрятал ее в карман просторных брюк. - Это что? - поинтересовался Мазур, встряхнув в руке остальные. - Соверены, дурья башка. Золотые, - осклабился негр. - Ты, белый, я смотрю, совсем деревенщина... Ну ладно. Уживемся. "Надо же, - подумал Мазур. - Золотые. Щедро эта стервочка платит за исполнение своих прихотей. Расскажи кому - не поверят. Старший лейтенант советского военно-морского флота в роли дорогой куртизанки... Пожалуй что, лучше помалкивать. Оскорбительно для флотской чести, ибо гусарские офицеры, как известно, с женщин денег не берут..." - Мы, кстати, куда? - спросил он. - Как это - куда? Надо ж тебе где-то ночевать, дурья башка... Между прочим, меня зовут Шарль. Будем знакомы. - Меня зовут Ник. - А парни говорили, ты какой-то там поляк... Имя скорее английское. - Это я его перевел для удобства, - сказал Мазур. - Потому что настоящее ты вряд ли произнесешь, у нас имена заковыристые... Куда нам? - Да вот сюда, - Шарль указал на лесенку, ведущую куда-то вниз, такое впечатление, в подвал. Точно, подвал. Вдаль уходит длинный коридор со сводчатым полукруглым потолком. Мазур направился было вперед энергичными шагами, но Шарль придержал его за локоть: - Эй, куда разбежался? Вон она, твоя дверочка... - Он вынул из кармана ключ, сноровисто отпер первую дверь справа, распахнул: - Туда и шагай. Тут у нас для белых специально оборудовано... Да, я, может, к тебе еще загляну, через полчасика, тут с тобой другие хотят познакомиться... Валяй! Мазур осторожно спустился по узенькой крутой лесенке. Над его головой лязгнул замок. Глаза понемногу привыкли к темноте, да и лунный свет проникал в окошечко под самым потолком. Скоро он рассмотрел, где очутился: большая комната с тем же полукруглым сводом, несколько кроватей, на двух вроде кто-то лежит... В углу вспыхнул свет, Мазур от неожиданности зажмурился. Настольная лампа бросала узкий конус света на пол и две ближайших кровати, и тут же кто-то поднял рефлектор чуть повыше. Мужской голос с интересом осведомился: - Кого там еще занесло? Пополнение? Эд, протри глаза, к нам - новенький... - Ну и что? - лениво, с зевком отозвались из темноты. - Стоило будить... - Вставай, лежебока, скучно же... Мазур рассмотрел говорившего - лет пятидесяти, с дубленой хитрой физиономией старого бродяги. Вторая кровать заскрипела, в круге света показался низенький толстячок со скупыми остатками волос на голове, в очках. - Еще одного зашанхаили, - констатировал тот, что заговорил первым. - Судя по свежему, непотасканному виду, будет использоваться в постельных целях... эй, парень, ты кулаками не вздумай махать, я щучу! Мы с Эдом и сами в форменном рабстве... Виски хочешь? - Нет, спасибо, - сказал Мазур, присаживаясь на свободную постель. - Вот от сигаретки не откажусь. - Держи. Как звать? Я - Патрик. - Ник. - Англичанин? - Поляк. - Ну, встречал я и поляков... Это Эд. Ты не обижайся, Ник, дело твое, кем ты там у нее служишь... Я, например, механик. А Эд - бухгалтер. Давненько уже работаем на здешнюю сахарную королеву... Тебя как, зацапали или сам пришел? - А вас? - осведомился Мазур. - Сами пришли, конечно. Платит-то она хорошо, хоть и малость тронутая, этого у нее не отнимешь. - Глупости, Патрик, - зевая, сообщил лысый Эд. - И вовсе она не тронутая. Это у нее нечто вроде идеологии, Ник. Ты африканских детективов не читал? Которые они сейчас сами пишут? - Да нет, - сказал Мазур. - Патрик у нас тоже ничего не читает. А я люблю иногда полистать книжку, как цивилизованный человек... Так вот, Ник, я в африканских детективах отметил одну любопытную черту. Главный суперагент, как легко догадаться, черномазый. И в любом романе он по ходу дела непременно трахает белых красоточек. И каждая красоточка, если верить автору, остается жутко довольна, в такой экстаз приходит, какого с белым ни за что бы не испытала. Ник, улавливаешь суть? Это они комплекс неполноценности тешат, если ты понимаешь такие слова. - Понимаю, - сказал Мазур. - Самоутверждаются, а? - Вот именно. Компенсируют невольничье прошлое, кое-где совсем даже недавнее. В точности так и обстоит с нашей очаровательной хозяйкой. Никакая она не чокнутая, это только невежественный, не читающий книг субъект вроде нашего Патрика может так думать. У девочки своего рода идеология. Ставит белых на место черных, как встарь, и это ей доставляет несказанное удовольствие... - Ну да, я заметил, - признался Мазур. - Вас что же, все время здесь и держат? - Я и говорю, - кивнул Эд. - Рабы, понимаешь ли, должны обитать под замком, в специальных комнатах - как черненькие в старые времена. Вот и обитаем... Ничего, за те деньги, что она платит, можно немного и пострадать... Невелика беда. Ну, сам все узнаешь. Ты-то как в наши места забрел? Подумав, Мазур отважился сказать правду. Точнее, полуправду: - Схватили в лесу, связали и привезли... - Бывает, - хмыкнул Патрик. - Не ты первый. - И чем это может кончиться? - То есть как - чем? Будет с тобой забавляться, пока ей не надоест. Потом даст денег и вышвырнет на все четыре стороны. - Он наклонился к Мазуру, обдав свежим запахом виски. - Только ты, Ник, не вздумай ей перечить и вообще держись осторожнее. Ходят слухи, парочку белых в окрестных болотах в свое время ее черномазые холуи утопили. За дерзость и нежелание играть по хозяйкиным правилам. - Вот именно, имей в виду, Ник, - поддержал Эд. - Она в этих местах полная хозяйка. Вторая по величине плантация на острове, куча родственников в парламенте и правительстве, а главное, куча денег. Уж я-то знаю, через меня, скромного бухгалтера, все ее финансовые секреты проходят. Одним словом, в случае чего либо откупится, либо через родню уладит проблемы. В его голосе, такое впечатление, появилось нечто вроде восхищения. Бестия, я тебе скажу, Ник, жаль, я старый и лысый, вернуть бы те времена, когда был в твоих годах, и, ты не поверишь, кудрявым... Впрочем, я и теперь не жалуюсь. Сон с него как рукой сняло - должно быть, они слишком много времени провели вдвоем с Патриком в этом подвале, успели наскучить друг другу, и свежий человек оказался как нельзя более кстати. - Не жалуетесь? - усмехнулся Мазур. - Ну конечно, Ник. Эта ночная резиденция, - широким жестом обвел он подвал, - не более чем временное неудобство. Когда-нибудь я отсюда уеду со всем заработанным. А что до причуд крошки Эжени... Ник, я семейный человек. Между нами говоря, подкаблучник с двадцатилетним стажем. После моей ведьмы Эжени со всеми своими заскоками покажется лесной феей из доброй детской сказочки... Пат, дай-ка бутылочку. В кои веки пришлось посидеть с внимательным слушателем и, несомненно, образованным человеком. - Он шумно отхлебнул в темноте. - Да уж, после моей пилы... - А я, дело прошлое, сиживал в каталажках на трех континентах, - признался Патрик, забрав у него бутылку. - После иных легавок, особенно в Азии, это сущие апартаменты. Утречком выпустят, накормят, будут именовать "господином главным механиком"... Цветные девочки тут сговорчивые. Точно, Ник, жить тут можно. А тебе и вовсе грех жаловаться, будешь при нашей шоколадке штатным трахальщиком. Точно, выпить не хочешь? Странно. Я в Маниле пил с одним поляком, так он мог заглотнуть целый стакан вискаря не отрываясь, граммов двести. Всю жизнь считал, что русские и поляки с утра не просыхают, а уж пить мастера... - Ну, такой вот я нетипичный поляк, - сказал Мазур. - Это точно, и выговор у тебя, вон Эд точно подметил, как у парня из Гарварда. Слыхивал я англичан из Англии... Получил образование, а? - Было дело, - сказал Мазур. - Только как же тебя занесло в нашу глушь? Ребятки Эжени - парни сообразительные, ни за что не прихватят джентльмена, натурального, которого потом обязательно будут искать. - Жизненные превратности, - веско сказал Мазур. - Бывает. - Ага, понятно. Не лезь другому в душу, и он к тебе с немытыми ногами в душу не полезет... Ладно, твои проблемы. Мы с Эдом не сыскари какие-нибудь, верно, Эд? Понимаем насчет превратностей. Мазур решился наконец. Спросил насколько удалось беззаботнее: - Парни, а где мы, собственно, находимся? Откровенно говоря, я и не представляю наше место на карте... - Хорошо тебя помотало! - присвистнул Патрик. - Спьяну, что ли? - Да занесло тут в один городишко, а потом из него пришлось срочно сматываться, - сказал Мазур, в общем, чистейшую правду. - В такой спешке, что было не до географии... - Понятно. Бывает. Эд, дай бумаги, у тебя, как у бухгалтера, где-то целый запас... Он взял у лысого листок бумаги, принялся чертить по нему дешевой шариковой авторучкой. Вскоре получилось нечто, напоминавшее очертания острова Баэ. - Гляди, - наставительно поведал Патрик. - Вот это - Виктория. А вот тут примерно - мы и расположены. Усек? - Ага, - сказал Мазур. Он и в самом деле быстро разобрался в корявом рисунке - как-никак остров был невелик. Со всеми неизбежными поправками на полнейшую безграмотность Патрика как картографа выходит, что особняк расположен самое большее в полусотне километров к западу от Виктории. А эта информация облегчает дело. Точно знаешь, в каком направлении двигаться... - Ты мне вот что скажи, Ник... - начал Патрик. Замолчал, услышав скрежет ключа в замке. Тихонько бросил: - Что-то новенькое. За тобой, видимо, Ник... Служба зовет... И точно. Шарль, не заходя внутрь, негромко позвал: - Ник, выходи! Человеческий мозг работает быстро. Чертовски быстро. Шагая к двери, Мазур вдруг задумался над несложной истиной: собственно, не пора ли откланяться? Он узнал достаточно, новые подробности не столь уж необходимы. Как-никак не отставший от корабля беспутный матрос, к серьезному делу приставлен... Заперев за ним дверь, Шарль - уже без бабочки и лакированных туфель, с распахнутым воротом, босиком - нагнулся к уху Мазура и заговорщицки сообщил: - Беленький, ты парень молодой, в твои годы подолгу дрыхнуть стыдно... Усек? - А в чем дело? - спросил Мазур тихонько. Верзила выглядел по-домашнему, но вот ни паранга, ни кобуры с пояса не снял. Вряд ли причиной тому Мазур, более вероятно, Шарль был тут чем-то вроде начальника охраны. Не похоже, чтобы он опасался Мазура всерьез и видел в нем опасного противника, - это из всего поведения видно, манеры держаться, легкого превосходства. Что ж, тем лучше... - Пошли. - Куда? - Все-то тебе надо растолковывать, Ник, как девочке... - Он вполне дружелюбно положил Мазуру на плечо тяжелую лапищу и нагнулся к уху: - Тут с тобой две приличные девочки прямо-таки жаждут пообщаться. Понял, дубина? - игриво ткнул под ложечку пальцем. - Одну ты видел, она тебе жрать приносила, вторая не хуже. Девочки - народ такой, им примелькавшиеся рожи наскучили, новых впечатлений хочется... Ну, что встал? Ник, ты уж меня не зли. С людьми надо жить в дружбе и согласии, так оно выгоднее... Мужская психология - странная штука. Мазур уже все решил и продумал для себя, но в какой-то миг искренне пожалел в том, что ему не придется пообщаться сразу с двумя темнокожими девочками, - когда-то еще подвернется такое приключение? Отогнав эти мысли, недостойные серьезного человека, озабоченного скорейшим возвращением на родной корабль, он сказал абсолютно беспечным голосом: - Тьфу ты, Шарль, а разве я брыкаюсь? О чем разговор... Приоткрытая дверь напротив той комнаты, где содержались прощелыга Патрик и подкаблучник Эд, прямо-таки манила Мазура - винный погреб, конечно, внутри горит слабая лампочка, видны две бочки на деревянных козлах, темные стеллажи с горизонтально лежащими бутылками... - Ну, чего мы тогда стоим? - Сейчас... - сказал Мазур, группируясь. Три отточенных удара были нанесены молниеносно, как учили, а учили его отменно. Подхватив на полдороге к полу обмякшего Шарля - тяжеленный, черт! - Мазур отволок его в дверь напротив и как можно тише опустил на пол. Клиент не ворохнулся, пребывая в состоянии полной вырубленности. Быстро присев на корточки, Мазур убедился, что верзила жив, но сознание, как и следовало ожидать, потерял надолго. И все равно следовало подстраховаться. С такими быками никогда заранее неизвестно. Сняв с бесчувственного тела пояс, Мазур не без труда содрал с Шарля рубашку и в три секунды накроил из нее лезвием паранга длинных лохмотьев. Рубашечка была шелковая, новая, Шарль оказался из франтов, ну, тем лучше, шелк - штука прочная... Тщательно скрутив запястья и щиколотки поверженного верзилы, Мазур запихал остатки рубашки ему в рот. Не столь уж и надежный кляп, но на какое-то время глотку заткнет. Тем более, пока сообразят, откуда доносятся вопли, кто их издает... Застегнул пояс у себя на талии, вынул из кобуры оружие и бегло проверил английский самовзводный "Альбион" на восемь патронов, производства сорок четвертого года, но выглядит ухоженным, а значит вполне надежен. Револьверы вообще вещь надежная, при хорошем уходе черт-те сколько времени прослужат... Тщательно притворив дверь винного погреба, на цыпочках двинулся вверх по лестнице. Прислушался, встав в начале длинного, слабо освещенного коридора. Огромный особняк был погружен в безмятежный сон. Где-то неподалеку, правда, бодрствовали жаждавшие общения с новым человеком две симпатичных темнокожих девочки, но не идти же с ними прощаться?! На миг он почувствовал жгучую обиду: настолько здешняя жизнь и здешние обитатели были неправильными. Ничуть не похожими на тех хрестоматийных граждан освободившегося от колониального ига молодого государства, о которых ему столько талдычили на родине. Совсем другие люди. Где расположен СССР, понятия не имеют, в социалистическую ориентацию, каковую они якобы выбрали, вот ересь, совершенно не верится. Кто это тут за социализм - прекрасная Эжени? Шарль? Несознательные они тут все какие-то, неправильные... Коридоры, по которым его вели, он запомнил отлично. И без малейшей заминки прокрался к черному ходу. Мимо плотно притворенных дверей, за которыми неизвестно кто обитал, мимо тяжелых старинных шифоньеров, мимо часов под стеклянным колпаком. Скользил, словно во сне. Вышел на низкое крыльцо, в душную теплую ночь, держа ладонь на рукояти паранга. Должны же в таком поместье иметься какие-то сторожа? Лишь бы собак не было, от них столько шума... Решительно спустился с крыльца, подошел к веревке с сохнущим бельем и снял с нее первые попавшиеся под руку штаны - собственные держались на одной-единственной пуговице трудами пылкой Эжени, и полагаться на них рискованно. Украденные великоваты и влажноваты, но пуговицы на них в целости... Постоял у стены, прислушиваясь к ночным звукам. Где-то скрипуче орала неизвестная ночная птица, от другого конца дома долетел тихий женский голосок - те две вертихвостки, надо полагать? В небе сияли огромные звезды, сверкала ослепительная полоса Млечного Пути с черным пятном "угольного мешка". Без труда Мазур отыскал Южный Крест - в точности такой, как на бразильском флаге. Ну вот, и определенность появилась. Теперь он прекрасно знал, в какой стороне Виктория, и предпочитал не думать о совершенно неизвестной ему дороге туда. Плестись полсотни километров по бездорожью... А почему, собственно, нужно плестись? Вон то строение наверняка и есть гараж. Бывшая конюшня - их в старые времена строили на значительном отдалении от дома, чтобы господам не пришлось нюхать запашок навоза. Если перебежать вон туда, держась подальше от единственного освещенного окна... Он скользнул в ту сторону бесшумной тенью. Бежать босиком было непривычно, но Мазур резонно предполагал, что здесь, вокруг барской резиденции, вряд ли могут валяться ржавые железки или битые бутылки, а значит, риск повредить босые ноги минимален. Мелкими неудобствами можно пренебречь... Не барин, и босиком дошлепает. Поразительная псе же беспечность - он был уже у самого гаража, а вокруг по-прежнему тишина, не выскочил с воплями бдительный сторож, не всполошилась собака. Ну, впрочем, сие вполне объяснимо - плантация простирается у черта на куличках, вдали от городов с их криминальным элементом, так что в особых предосторожностях и нет нужды. Тростниковые заросли тянутся километров на десять, кто тут будет пробираться со злодейскими целями в особняк посреди зеленого сладкого моря... Он тихонечко приоткрыл высокую, сколоченную из струганых досок половинку двери - хорошо смазанные петли не скрипнули. Постоял у входа, прислушиваясь, потом скользнул в темноту, знакомо пахнущую бензином и железом. Рассмотрел в полумраке очертания четырех "джипов" - другие машины на здешнем бездорожье бесполезны, - направился к ближайшему, очень уж удобно стоявшему прямо напротив распахнутой половинки двери. Сквозь узенькие горизонтальные оконца под потолком проникал лунный свет, и Мазур уже отчетливо различал приборную доску машины. Да здравствует провинциальная беспечность! Ключ торчал в замке - правда, и при его отсутствии Мазур не оплошал бы, сумел в темпе соединить провода. Протянул руку... И замер, пытаясь понять, что за странные звуки раздались по другую сторону машины. Чуть волосы дыбом не встали от неожиданности. "Тьфу ты!" - блаженно расслабился он, ухмыльнувшись. Подкрался к заднему колесу машины и осторожненько выглянул, ища взглядом источник пыхтенья и стонов. Ну да, конечно, темнокожая парочка, не обремененная одеждой, уютно устроилась в углу гаража на куске брезента. Шофер, он и в тропиках шофер, всегда бабу найдет... Они предавались своему нехитрому занятию со всем пылом, и Мазур понял, что следует побыстрее отсюда сматываться, пока не устроили передышку. Тихонечко перелез в машину через борт, мысленно воззвал к Нептуну и резко повернул ключик. Мотор исправно взревел. Мазур в секунду снял машину с ручника, выжал сцепление, дал газку... Успел еще услышать за спиной женский визг - и "джип" бомбой вылетел из гаража.