Страница:
Представьте, что у вас есть хулиган-сосед, который, встречая вас каждый день на лестнице, высказывает «претензии» на ваше новехонькое, на собственные деньги купленное пальто:
– Нравится мне твое пальто, доцент, спасу нет… Снять его с тебя, что ли?
А однажды приходит к вам и говорит:
– Слышь, я тут подумал… Ладно, не буду я с тебя пальто сы-мать, так и быть. Только ты мне за мое благородство отслюни пятьсот баксов…
Именно в роли такого соседа и предстала Япония. Претензиина Сахалин она могла питать какие угодно - а также и на озеро Байкал, Кунсткамеру и Останкинскую телебашню. Но это еще не означало, что Россия обязана японские претензии признавать!
Вспомните, как Николай I поступил с Амуром. И сравните с поступками его сыночка…
То, что японцы время от времени заплывали на Сахалин, вовсе не давало им права выдвигать «претензии». Отвечать следовало в духе купринского фельдфебеля, который, помнится, показывал ядреный кулак и грозно сопел:
– Вот объяви мне кто каку претензию! Я ему покажу претензию!
Но фельдфебеля не нашлось… И за отказ от надуманных «претензий» Япония получила вполне реальные Курильские острова - которые, к слову, были объявлены неотъемлемой частью Российской империи еще Екатериной II в именном указе от 22 декабря 1786 г. И первымитам появились русские поселения. Хвостов и Давыдов, кстати, плыли на остров Уруп не японцев пугать, а выяснить судьбу русского поселения, которое там было основано еще в 1795 г. людьми Шелихова, когда никаких японцев и близко не плавало…
А ведь еще в 1859 г. Муравьев-Амурский вел с японцами переговоры о Сахалине. И писал Горчакову следующее: «Принимая в соображение, что права японцев на Сахалин столь же неопределенны, как и наши, что остров этот по обоим названиям своим - Сахалин и Карафуто - ничего японского в себе не заключает, я не мог согласиться ни на какое его разделение между Японией и нами, и особенно в тех видах, что по слабости Японии всякое иностранное государство легко может овладеть той частью, которая признана будет японской, утвердиться в ней и нанести нам с тем существенный вред на все будущие времена, особенно в отношении Лаперузова пролива, который составляет ближайший и единственный выход для наших судов из Татарского пролива в Восточный океан».
Муравьев категорически не согласился устраивать с японцами какое бы то ни было «совместное владение» Сахалином и напомнил, что до появления на Сахалине первых японских рыбаков остров считался китайским, принадлежащим к району реки Амур - а весьэтот район отошел к России по русско-китайскому Айгуньскому договору 1858 г. Так что Сахалин мог быть предметом спора исключительно меж Россией и Китаем - который от него официально отказался…
Японцы продолжали ныть что-то о своих «претензиях». Вот тут бы Муравьеву (командовавшему эскадрой из девяти военных кораблей) и проявить жестокость… Но у него была строжайшая инструкция Горчакова: решать вопрос исключительно мирными средствами. И переговоры были прерваны…
Если кого-то ход моих мыслей ужаснет (а порой с интеллигентами это бывает), советую вспомнить, как в те жегоды вели себя европейцы у тех же самых берегов. В сентябре 1864 г. соединенная эскадра Великобритании, США, Франции и Голландии полностью разрушила береговые батареи местного князя на берегу Симоносекского пролива, а потом бомбардировала еще и близлежащий город. Мотивы? Во-первых, два года назад самураи убили далеко отсюда одного британца, а во-вторых, пора показать косоглазым их место… Так-то.
Японское слово «Карафуто» означает «земля китайских людей».
Но вернемся к Русской Америке. Можно ли подробно и обстоятельно ответить, почемувсе-таки Россия ее потеряла? Пожалуй…
Безусловно, не стоит сводить все к тупости и недальновидности императора Александра II и его министров - все гораздо сложнее.
Суть проблемы в том, что на примере многих европейских стран прекрасно известно: для удержания заморских колоний и эффективного их использования мало иметь только военный флот и желание. Необходимы еще людскиересурсы.
Почему именно Испания, а не кто-либо из ее европейских соперников, смогла захватить в Америке столь обширные территории? Да исключительно потому, что у нее по счастливому стечению обстоятельств нашелся необходимый кадровый резерв. И еще какой! Плавания Колумба совпали с окончанием длившейся чуть ли не семьсот лет войны за вытеснение с Пиренейского полуострова мавров-мусульман. Полуостров полностью перешел под власть христианских королей - и осталась не у дел многотысячная вольница, которая за годы войны совершенно разучилась заниматься каким бы то ни было мирным трудом - да и не желала возвращаться к прежним полузабытым ремеслам. Страна была переполнена бродившими в поисках пропитания «безработными» вояками, увешанными оружием по самые уши. Специально для борьбы с этими «махновцами» была создана специальная стража, знаменитая Сайта Эрмандада. Тут как нельзя более кстати пронесся слух об открытиях Колумба. И вся эта орава радостно кинулась за море… У тогдашнейАнглии такого «кадрового резерва» не имелось, и ей пришлось ограничиться пиратскими набегами на конкурентов. Но чуть позже, после тех самых людоедских реформ Генриха VIII, о которых я уже писал, и в Англии образовалось множество «лишних людей», которых начали отправлять за моря. И появилась «империя, над которой никогда не заходит солнце».
Франция, опять-таки не располагавшая необходимым «человеческим резервом», не удержала ни Канаду, ни индийские владения. Как и Голландия. Поначалу голландцы резвокинулись в Северную Америку (Нью-Йорк, если кто запамятовал - бывший голландский Новый Амстердам), но, трезво прикинув, ограничились Юго-Восточной Азией - потому что на большее не хватало людей…
Вся история Русской Америки, об Аляске идет речь или о Калифорнии - это цепь непрерывных жалоб на отсутствие должного количества людей. Грустный парадокс истории в том, что людей как раз в России хватало - но их намертво привязывала к «месту постоянного проживания» господствовавшая в империи система.Даже «вольные»: как я уже писал, могли передвигаться в пределах страны лишь с выданными на короткий срок паспортами. А были еще и крепостные…
И потому не будет сногсшибательным открытием заявить: в первую очередь освоению Русской Америки помешала именно крепостническая система. Парадокс номер два: именно Петр I, первым задумавший проникновение русских в Америку, стал инициатором превращения существовавших к тому времени отношений меж помещиком и крестьянином в самое настоящее рабство.В Европе «купцы» помаленьку становились истинными хозяевами своих стран, а венценосцы - чистой декорацией. Но российское рабство в сочетании с введенной Петром «кабалой» практически для всехсословий и послужило для Русской Америки разъедающим изнутривирусом.
Не только рабство, но еще и российская система наследования. И в Англии, и в германских государствах, и во многих других странах действовал принцип «майората». В Англии, о дворянах ли шла речь, или о простых земледельцах, все после смерти владельца получал одиннаследник, как правило, старший сын. Ни поместья лордов, ни крестьянские наделы не дробились. Всем прочим сыновьям приходилось искать счастья на стороне - и значительная часть подобных несчастливцев отправлялась как раз в заморские владения британской короны.
В России испокон веков был в обиходе другой принцип: делить наследство на всех.С одной стороны, в этом была некая справедливость. С другой - это имело самые пагубные последствия для экономики. Петр I (одна из его немногих толковых идей, которые можно буквально по пальцам пересчитать) пытался указом 1714 г. ввести и в России единонаследие, но россиянам это новшество показалось жуткой несправедливостью, они уворачивались, как могли, ив 1736 г. этот указ официально отменила Анна Иоанновна. И началось! И дворяне, и крестьяне делили, делили, дробили, дробили… Пока не оставались буквально лоскутки.При Александре I дошло до того, что появились целые селениянеимущих дворян. При Екатерине со всех концов Европейской России летели панические донесения местных администраций, сводящиеся к одному: «…больше земледельцев в работу годных, нежели земли, удобной к деланию».
Князь Щербатов писал о своей губернии: «По причине великого числа народа, населяющего сию губернию, многие деревни так безземельны остаются, что ни с каким прилежанием не могут себе на пропитание хлеба достать и для того принуждены другими работами оный сыскивать».
Перенаселение в Европейской России было дикое: в 1719г. - 5,9 жителя на квадратный километр, в 1858 г. - 29,1. И все эти люди обязаныбыли оставаться на прежнем месте, перебиваясь с хлеба на лебеду. А Русская Америка в лучшие свои годы насчитывала не более 800 человек русских…
Пытаясь найти хоть какой-то выход, князь Голицын в 1767 г. предписал своим управляющим отниматьземли у своих богатых крестьян и делить меж бедными - что проблему перенаселенности и нехватки пашен отнюдь не решило.
Идиотизм Александра и его министров - вторичен.А первично как раз крепостное право, не давшее России развиваться нормально. Светлых умов, золотых рук и у нас было не меньше, чем в «передовых» странах - но им не давала развернуться система.Немыслимо представить, чтобы пьяный английский прапорщик бил стекла в доме английского директора Ост-Индской компании, правителя частнойИндии, упирая на то, что так вести себя ему позволяет благородное происхождение. Повесить не повесили бы, но сгинул бы прапор среди городских бродяг. А о Баранове и хлыщах в эполетах я достаточно рассказывал.
Доля вины лежит и на «образованном слое», тех самых «властителях дум» - интеллектуалах, мыслителях, словом, тех, кто создает некую идеологию, указывает обществу ориентиры и цели.
Нашиинтеллектуалы так и не создали направления общественной мысли, нацелившегобы нацию на освоение Сибири и Русской Америки. Как мы помним, еще Кортес буквально сразу после завоевания Новой Испании всерьез разрабатывал целую идеологию, направленную на создание новогообщества, а не просто устройства плантаций и золотых рудников. Во многих странах отнюдь не самые бездарные литераторы, мыслители, философы и поэты как раз и обеспечивали идейно и художественно заморскую экспансию - взять хотя бы Киплинга как самый яркий пример.
В России интеллектуалы вообще-то намечали цели - но насквозь дурацкие. Характер прямо-таки патологии приняло стремление, кровь из носу, лезть исключительно в Европу, Европу, Европу! Играть первую скрипку в европейских делах, тянуться-тянуться-тянуться, чтоб встать вровень с Европой, утереть нос европейцам.
Европа, Европа, Европа… После Ломоносова в сторону Сибири, такое впечатление, попросту не оборачивались, словно она наших интеллектуалов не интересовала совершенно. Ощущение, что для наших мыслителей земли за Уралом были только обузой, чем-то совершенно незначительным, недостойным приложения ума.
И «славянофилы», с пеной у рта призывавшие отстаивать хваленую «самобытность святой Руси», и «западники», считавшие, что следует брать пример именно с Европы, стояли спиной к Уралу. На многие десятилетия умами завладела совершенно безумная идея: захватить Стамбул, бывший христианский Константинополь, торжественно водрузить на бывшей Святой Софии христианский крест…
Самое грустное, что никто не задумывался: а что потом? Техническая возможность занять Константинополь была, скажем, в 1878 г., когда русские войска остановились на подступах к Босфору ввиду английского неодобрения. Предположим, мнением англичан пренебрегли бы, и…
И - что? Да просто-напросто Россия захватила бы город, где обитало ни много ни мало два миллиона мусульман. Водрузить крест на Святой Софии нетрудно. А дальше? Куда девать эти два миллиона турок, четыреста с лишним лет обитавших в Стамбуле? Выселить всех? А кем заменить? Рязанскими мужичками? Для чего? Словом, идея была завлекательная, но реализация ее на практике привела бы к обретению очередной головной боли. И, между прочим, еще не факт, что несколько сот тысяч обитавших в Турции православных греков встретили бы приход русских с восторгом: вряд ли Константинопольский патриарх согласился бы вступить кем-то вроде простого епископа под начало Русской православной церкви…
Самое трагическое в этой ситуации то, что никакого «развития Сибири и Дальнего Востока», обещанного великим князем Константином и прочими сановными продавцами Аляски, так и не произошло. Вплоть до краха монархии территории за Уралом оставались необжитыми, и никаких государственных программ помощи не появилось. До столыпинских реформ за Уралом обитало примерно девять процентов населения Российской империи (половина - русские, половина - «инородцы»). Да и реформы эти были начаты в тот момент, когда не существовало в мире силы, способной спасти сгнившую напрочь монархию -и помогли они, как мертвому припарки.
Дальний Восток находился, по сравнению с Сибирью, вовсе уж в неописуемом прозябании. В качестве достоверного исторического источника полезно использовать записки ездившего на Сахалин А. П. Чехова. Дошло до того, что за отсутствием должного финансирования во Владивостоке так и не появились городовые, вместо них по улицам ходили дозором солдаты местного гарнизона - ребята смелые, но совершенно не обученные полицейской службе со всей ее спецификой. Хотя уже в те времена во Владивостоке процветала наркоторговля, из Китая тянулись караваны с опиумом, а высокопоставленный полицейский чиновник, прибывший из столицы по этим делам, пропал без вести и не разыскан до сих пор…
Ничего нет удивительного, что именно в бездарное царствование Александра II начал идейно оформляться сибирский сепаратизм. Книга одного из его теоретиков, Н. Ядринцева, так и называлась в полном соответствии с реальностью: «Сибирь как колония». Ничего нет удивительного в том, что сразу после февральской революции, еще до большевиков, до Колчака Сибирь объявила о своей независимости и подняла бело-зеленый флаг. А значительная часть сибирских деловых кругов ориентировалась на США как «социально близких» - не на Москву же было опираться, использовавшую земли за Уралом исключительно как сырьевой придаток и место для каторжных и ссыльных…
Иногда можно встретиться с рассуждением, что Россия-де -не морская держава, а сугубо континентальная, и по этой причине, наряду с прочими промахами, не смогла удержать Русскую Америку.
Пожалуй, это ошибка. Русский военно-морской флот вполне успешно действовал во времена Анны Иоанновны, Екатерины II, Николая I. Другое дело, что следовало меньше думать о Балтике и Черном море и наладить на Дальнем Востоке настоящеевоенно-морское присутствие России. В свое время эту идею пытался втолковать Николаю II германский кайзер Вильгельм, упиравший на то, что будущее России - на Востоке.В отечественной историографии принято объяснять эти увещевания кайзера стремлением «избавиться от конкуренции России в Европе».
Вполне возможно, доляистины в этом есть. Но все равно, для России глупо, неразумно и непрактично было нырять с головой в европейские дела, когда ее как раз и могло сделать сверхдержавой грамотное освоение территорий за Уралом, постройка там заводов, прокладка железных дорог, устройство настоящихвоенно-морских баз на Дальнем Востоке, развитие тихоокеанского торгового флота. Когда грянула русско-японская война, ее течение показало, какой провальной была ставка на «европейское направление»: японцы за пару-тройку лет сумели построить в Корее целую сеть железных дорог, по которым перебрасывали и войска, и грузы из метрополии - зато русские грузы тряслись на телегах, а русские солдаты шлепали пешком за тысячу верст: из-за отсутствия баз на Дальнем Востоке пришлось гнать военные корабли через половину земного шара - чтобы они частью потонули, частью сдались при Цусиме… Нравится это кому-то или нет, но факт остается фактом: всерьезстала осваивать земли за Уралом лишь советская власть. Не самыми лучшими методами - но что оставалось делать, если господа Романовы вообще ничего не свершили?
Итак, Русская Америка была продана. За смешные деньги. Мало того, согласно договору американцам отходили и всеархивы Русско-Американской компании, сберегавшиеся со времен Шелихова - бесценные исторические материалы…
Официальная церемония передачи колоний состоялась в Новоархангельске 6(18) октября 1867 г. Была ли «историческая виртуальность», по которой этого удалось бы избежать?
Пожалуй…
4 апреля 1866 г. в Александра II стрелял член тайного революционного кружка Каракозов. Человек, как явствует из материалов расследования, определенно с психическими отклонениями, но револьвер у него был самый настоящий. Сорвалось. То ли и в самом деле стрелка толкнул под руку оказавшийся рядом мещанин Комиссаров, то ли Каракозов владел оружием скверно. Не в том дело.
Окажись эти выстрелы меткими, не исключено, Русская Америка осталась бы русской. И уж, безусловно, не произошло бы кровопролитной, разорительной и напрасной русско-турецкой войны - потому что государь Александр III, надо отдать ему должное, совершенно не покупалсяна заклинания о «стенающих под турецким игом братьях-славянах» - а кроме того, абсолютно не склонен был во внешней политике исходить из «дружбы» иностранных держав и искать их «расположения». Известно его изречение, что друзей у России только двое, ее армия и флот. В этом он пошел в великого деда Николая I, жестокого прагматика.
В реальной истории Александр III, едва став императором, разогнал отцовских министров, едва ли не первым - маразматика Горчакова. Он мог так поступить и оказавшись самодержцем в 1866 году. Одним из приближенных к нему людей стал издатель «Московских ведомостей» Катков, а главным советником -Победоносцев. Этилюди образцом для подражания считали как раз времена Николая I. Так что в «параллельной Вселенной» Аляска могла и остаться русской…
В реальности ее, увы, продали. К чему это привело, лучше всего показывает отрывок из книги врача-полярника Старока-домского, изданной до революции…
«Особенно тревожным было положение на самом крае русской земли - на Чукотке и Камчатке. Здесь бесконтрольно бесчинствовали иноземные, главным образом американские, торговцы-хищники. Еще в середине прошлого века американские зверобои проникли в воды Берингова и Чукотского морей. Они беспощадно истребляли китов, моржей, котиков, завязывали грабительскую меновую торговлю с чукчами и эскимосами. После покупки у России Аляски эта новая американская колония стала базой контрабандной торговли с русским Дальним Востоком. Не было такой подлости, какую бы не использовали предприимчивые иноземцы, чтобы грабить коренное население. Они спаивали чукчей и камчадалов, выменивали драгоценную пушнину на безделушки, сбывали бросовые товары, совершали набеги на лежбища морского зверя, увозили женщин из стойбищ. Пользуясь беззащитностью далекой русской окраины, американские фирмы начали организовывать на чукотском берегу и даже в тундре свои торговые фактории, немногочисленных русских торговцев превращали в свою агентуру Вместе с тем, действуя через подставных лиц, аляскинским синдикатам удалось получить монопольное право на эксплуатацию горных богатств Чукотки. Сюда хлынули толпы золотоискателей и всякий сброд любителей легкой наживы. По существу, Чукотка и другие дальневосточные окраины были на грани захвата полного их иноземными хищниками и отторжения от России».
Как ты к большевикам ни относись, а именно они со всем вышеописанным и покончили.
Еще об американцах. Конечно, можно сколь угодно долго с пеной у рта проклинать того же Монро, автора получившей его имя доктрины. А можно посмотреть на проблему под другим углом: отдать дань уважения человеку, который строил планы процветания своейстраны на десятки лет вперед - когда, между прочим, США были маленькой державочкой, прилепившейсяк Атлантическому побережью. И Монро, и Сьюард, и Гвин умелизаглядывать в будущее - в отличие от нашего Александра II и его министров: умели просчитывать на много ходов вперед, грамотно и деловито конструируя сверхдержаву. Не ругать их нужно, а завидовать американцам, чьи лидеры оказались на голову выше последних Романовых…
Русский флаг был спущен в Америке навсегда.
Глава десятая О ПАМЯТИ И БЕСПАМЯТСТВЕ
– Нравится мне твое пальто, доцент, спасу нет… Снять его с тебя, что ли?
А однажды приходит к вам и говорит:
– Слышь, я тут подумал… Ладно, не буду я с тебя пальто сы-мать, так и быть. Только ты мне за мое благородство отслюни пятьсот баксов…
Именно в роли такого соседа и предстала Япония. Претензиина Сахалин она могла питать какие угодно - а также и на озеро Байкал, Кунсткамеру и Останкинскую телебашню. Но это еще не означало, что Россия обязана японские претензии признавать!
Вспомните, как Николай I поступил с Амуром. И сравните с поступками его сыночка…
То, что японцы время от времени заплывали на Сахалин, вовсе не давало им права выдвигать «претензии». Отвечать следовало в духе купринского фельдфебеля, который, помнится, показывал ядреный кулак и грозно сопел:
– Вот объяви мне кто каку претензию! Я ему покажу претензию!
Но фельдфебеля не нашлось… И за отказ от надуманных «претензий» Япония получила вполне реальные Курильские острова - которые, к слову, были объявлены неотъемлемой частью Российской империи еще Екатериной II в именном указе от 22 декабря 1786 г. И первымитам появились русские поселения. Хвостов и Давыдов, кстати, плыли на остров Уруп не японцев пугать, а выяснить судьбу русского поселения, которое там было основано еще в 1795 г. людьми Шелихова, когда никаких японцев и близко не плавало…
А ведь еще в 1859 г. Муравьев-Амурский вел с японцами переговоры о Сахалине. И писал Горчакову следующее: «Принимая в соображение, что права японцев на Сахалин столь же неопределенны, как и наши, что остров этот по обоим названиям своим - Сахалин и Карафуто - ничего японского в себе не заключает, я не мог согласиться ни на какое его разделение между Японией и нами, и особенно в тех видах, что по слабости Японии всякое иностранное государство легко может овладеть той частью, которая признана будет японской, утвердиться в ней и нанести нам с тем существенный вред на все будущие времена, особенно в отношении Лаперузова пролива, который составляет ближайший и единственный выход для наших судов из Татарского пролива в Восточный океан».
Муравьев категорически не согласился устраивать с японцами какое бы то ни было «совместное владение» Сахалином и напомнил, что до появления на Сахалине первых японских рыбаков остров считался китайским, принадлежащим к району реки Амур - а весьэтот район отошел к России по русско-китайскому Айгуньскому договору 1858 г. Так что Сахалин мог быть предметом спора исключительно меж Россией и Китаем - который от него официально отказался…
Японцы продолжали ныть что-то о своих «претензиях». Вот тут бы Муравьеву (командовавшему эскадрой из девяти военных кораблей) и проявить жестокость… Но у него была строжайшая инструкция Горчакова: решать вопрос исключительно мирными средствами. И переговоры были прерваны…
Если кого-то ход моих мыслей ужаснет (а порой с интеллигентами это бывает), советую вспомнить, как в те жегоды вели себя европейцы у тех же самых берегов. В сентябре 1864 г. соединенная эскадра Великобритании, США, Франции и Голландии полностью разрушила береговые батареи местного князя на берегу Симоносекского пролива, а потом бомбардировала еще и близлежащий город. Мотивы? Во-первых, два года назад самураи убили далеко отсюда одного британца, а во-вторых, пора показать косоглазым их место… Так-то.
Японское слово «Карафуто» означает «земля китайских людей».
Но вернемся к Русской Америке. Можно ли подробно и обстоятельно ответить, почемувсе-таки Россия ее потеряла? Пожалуй…
Безусловно, не стоит сводить все к тупости и недальновидности императора Александра II и его министров - все гораздо сложнее.
Суть проблемы в том, что на примере многих европейских стран прекрасно известно: для удержания заморских колоний и эффективного их использования мало иметь только военный флот и желание. Необходимы еще людскиересурсы.
Почему именно Испания, а не кто-либо из ее европейских соперников, смогла захватить в Америке столь обширные территории? Да исключительно потому, что у нее по счастливому стечению обстоятельств нашелся необходимый кадровый резерв. И еще какой! Плавания Колумба совпали с окончанием длившейся чуть ли не семьсот лет войны за вытеснение с Пиренейского полуострова мавров-мусульман. Полуостров полностью перешел под власть христианских королей - и осталась не у дел многотысячная вольница, которая за годы войны совершенно разучилась заниматься каким бы то ни было мирным трудом - да и не желала возвращаться к прежним полузабытым ремеслам. Страна была переполнена бродившими в поисках пропитания «безработными» вояками, увешанными оружием по самые уши. Специально для борьбы с этими «махновцами» была создана специальная стража, знаменитая Сайта Эрмандада. Тут как нельзя более кстати пронесся слух об открытиях Колумба. И вся эта орава радостно кинулась за море… У тогдашнейАнглии такого «кадрового резерва» не имелось, и ей пришлось ограничиться пиратскими набегами на конкурентов. Но чуть позже, после тех самых людоедских реформ Генриха VIII, о которых я уже писал, и в Англии образовалось множество «лишних людей», которых начали отправлять за моря. И появилась «империя, над которой никогда не заходит солнце».
Франция, опять-таки не располагавшая необходимым «человеческим резервом», не удержала ни Канаду, ни индийские владения. Как и Голландия. Поначалу голландцы резвокинулись в Северную Америку (Нью-Йорк, если кто запамятовал - бывший голландский Новый Амстердам), но, трезво прикинув, ограничились Юго-Восточной Азией - потому что на большее не хватало людей…
Вся история Русской Америки, об Аляске идет речь или о Калифорнии - это цепь непрерывных жалоб на отсутствие должного количества людей. Грустный парадокс истории в том, что людей как раз в России хватало - но их намертво привязывала к «месту постоянного проживания» господствовавшая в империи система.Даже «вольные»: как я уже писал, могли передвигаться в пределах страны лишь с выданными на короткий срок паспортами. А были еще и крепостные…
И потому не будет сногсшибательным открытием заявить: в первую очередь освоению Русской Америки помешала именно крепостническая система. Парадокс номер два: именно Петр I, первым задумавший проникновение русских в Америку, стал инициатором превращения существовавших к тому времени отношений меж помещиком и крестьянином в самое настоящее рабство.В Европе «купцы» помаленьку становились истинными хозяевами своих стран, а венценосцы - чистой декорацией. Но российское рабство в сочетании с введенной Петром «кабалой» практически для всехсословий и послужило для Русской Америки разъедающим изнутривирусом.
Не только рабство, но еще и российская система наследования. И в Англии, и в германских государствах, и во многих других странах действовал принцип «майората». В Англии, о дворянах ли шла речь, или о простых земледельцах, все после смерти владельца получал одиннаследник, как правило, старший сын. Ни поместья лордов, ни крестьянские наделы не дробились. Всем прочим сыновьям приходилось искать счастья на стороне - и значительная часть подобных несчастливцев отправлялась как раз в заморские владения британской короны.
В России испокон веков был в обиходе другой принцип: делить наследство на всех.С одной стороны, в этом была некая справедливость. С другой - это имело самые пагубные последствия для экономики. Петр I (одна из его немногих толковых идей, которые можно буквально по пальцам пересчитать) пытался указом 1714 г. ввести и в России единонаследие, но россиянам это новшество показалось жуткой несправедливостью, они уворачивались, как могли, ив 1736 г. этот указ официально отменила Анна Иоанновна. И началось! И дворяне, и крестьяне делили, делили, дробили, дробили… Пока не оставались буквально лоскутки.При Александре I дошло до того, что появились целые селениянеимущих дворян. При Екатерине со всех концов Европейской России летели панические донесения местных администраций, сводящиеся к одному: «…больше земледельцев в работу годных, нежели земли, удобной к деланию».
Князь Щербатов писал о своей губернии: «По причине великого числа народа, населяющего сию губернию, многие деревни так безземельны остаются, что ни с каким прилежанием не могут себе на пропитание хлеба достать и для того принуждены другими работами оный сыскивать».
Перенаселение в Европейской России было дикое: в 1719г. - 5,9 жителя на квадратный километр, в 1858 г. - 29,1. И все эти люди обязаныбыли оставаться на прежнем месте, перебиваясь с хлеба на лебеду. А Русская Америка в лучшие свои годы насчитывала не более 800 человек русских…
Пытаясь найти хоть какой-то выход, князь Голицын в 1767 г. предписал своим управляющим отниматьземли у своих богатых крестьян и делить меж бедными - что проблему перенаселенности и нехватки пашен отнюдь не решило.
Идиотизм Александра и его министров - вторичен.А первично как раз крепостное право, не давшее России развиваться нормально. Светлых умов, золотых рук и у нас было не меньше, чем в «передовых» странах - но им не давала развернуться система.Немыслимо представить, чтобы пьяный английский прапорщик бил стекла в доме английского директора Ост-Индской компании, правителя частнойИндии, упирая на то, что так вести себя ему позволяет благородное происхождение. Повесить не повесили бы, но сгинул бы прапор среди городских бродяг. А о Баранове и хлыщах в эполетах я достаточно рассказывал.
Доля вины лежит и на «образованном слое», тех самых «властителях дум» - интеллектуалах, мыслителях, словом, тех, кто создает некую идеологию, указывает обществу ориентиры и цели.
Нашиинтеллектуалы так и не создали направления общественной мысли, нацелившегобы нацию на освоение Сибири и Русской Америки. Как мы помним, еще Кортес буквально сразу после завоевания Новой Испании всерьез разрабатывал целую идеологию, направленную на создание новогообщества, а не просто устройства плантаций и золотых рудников. Во многих странах отнюдь не самые бездарные литераторы, мыслители, философы и поэты как раз и обеспечивали идейно и художественно заморскую экспансию - взять хотя бы Киплинга как самый яркий пример.
В России интеллектуалы вообще-то намечали цели - но насквозь дурацкие. Характер прямо-таки патологии приняло стремление, кровь из носу, лезть исключительно в Европу, Европу, Европу! Играть первую скрипку в европейских делах, тянуться-тянуться-тянуться, чтоб встать вровень с Европой, утереть нос европейцам.
Европа, Европа, Европа… После Ломоносова в сторону Сибири, такое впечатление, попросту не оборачивались, словно она наших интеллектуалов не интересовала совершенно. Ощущение, что для наших мыслителей земли за Уралом были только обузой, чем-то совершенно незначительным, недостойным приложения ума.
И «славянофилы», с пеной у рта призывавшие отстаивать хваленую «самобытность святой Руси», и «западники», считавшие, что следует брать пример именно с Европы, стояли спиной к Уралу. На многие десятилетия умами завладела совершенно безумная идея: захватить Стамбул, бывший христианский Константинополь, торжественно водрузить на бывшей Святой Софии христианский крест…
Самое грустное, что никто не задумывался: а что потом? Техническая возможность занять Константинополь была, скажем, в 1878 г., когда русские войска остановились на подступах к Босфору ввиду английского неодобрения. Предположим, мнением англичан пренебрегли бы, и…
И - что? Да просто-напросто Россия захватила бы город, где обитало ни много ни мало два миллиона мусульман. Водрузить крест на Святой Софии нетрудно. А дальше? Куда девать эти два миллиона турок, четыреста с лишним лет обитавших в Стамбуле? Выселить всех? А кем заменить? Рязанскими мужичками? Для чего? Словом, идея была завлекательная, но реализация ее на практике привела бы к обретению очередной головной боли. И, между прочим, еще не факт, что несколько сот тысяч обитавших в Турции православных греков встретили бы приход русских с восторгом: вряд ли Константинопольский патриарх согласился бы вступить кем-то вроде простого епископа под начало Русской православной церкви…
Самое трагическое в этой ситуации то, что никакого «развития Сибири и Дальнего Востока», обещанного великим князем Константином и прочими сановными продавцами Аляски, так и не произошло. Вплоть до краха монархии территории за Уралом оставались необжитыми, и никаких государственных программ помощи не появилось. До столыпинских реформ за Уралом обитало примерно девять процентов населения Российской империи (половина - русские, половина - «инородцы»). Да и реформы эти были начаты в тот момент, когда не существовало в мире силы, способной спасти сгнившую напрочь монархию -и помогли они, как мертвому припарки.
Дальний Восток находился, по сравнению с Сибирью, вовсе уж в неописуемом прозябании. В качестве достоверного исторического источника полезно использовать записки ездившего на Сахалин А. П. Чехова. Дошло до того, что за отсутствием должного финансирования во Владивостоке так и не появились городовые, вместо них по улицам ходили дозором солдаты местного гарнизона - ребята смелые, но совершенно не обученные полицейской службе со всей ее спецификой. Хотя уже в те времена во Владивостоке процветала наркоторговля, из Китая тянулись караваны с опиумом, а высокопоставленный полицейский чиновник, прибывший из столицы по этим делам, пропал без вести и не разыскан до сих пор…
Ничего нет удивительного, что именно в бездарное царствование Александра II начал идейно оформляться сибирский сепаратизм. Книга одного из его теоретиков, Н. Ядринцева, так и называлась в полном соответствии с реальностью: «Сибирь как колония». Ничего нет удивительного в том, что сразу после февральской революции, еще до большевиков, до Колчака Сибирь объявила о своей независимости и подняла бело-зеленый флаг. А значительная часть сибирских деловых кругов ориентировалась на США как «социально близких» - не на Москву же было опираться, использовавшую земли за Уралом исключительно как сырьевой придаток и место для каторжных и ссыльных…
Иногда можно встретиться с рассуждением, что Россия-де -не морская держава, а сугубо континентальная, и по этой причине, наряду с прочими промахами, не смогла удержать Русскую Америку.
Пожалуй, это ошибка. Русский военно-морской флот вполне успешно действовал во времена Анны Иоанновны, Екатерины II, Николая I. Другое дело, что следовало меньше думать о Балтике и Черном море и наладить на Дальнем Востоке настоящеевоенно-морское присутствие России. В свое время эту идею пытался втолковать Николаю II германский кайзер Вильгельм, упиравший на то, что будущее России - на Востоке.В отечественной историографии принято объяснять эти увещевания кайзера стремлением «избавиться от конкуренции России в Европе».
Вполне возможно, доляистины в этом есть. Но все равно, для России глупо, неразумно и непрактично было нырять с головой в европейские дела, когда ее как раз и могло сделать сверхдержавой грамотное освоение территорий за Уралом, постройка там заводов, прокладка железных дорог, устройство настоящихвоенно-морских баз на Дальнем Востоке, развитие тихоокеанского торгового флота. Когда грянула русско-японская война, ее течение показало, какой провальной была ставка на «европейское направление»: японцы за пару-тройку лет сумели построить в Корее целую сеть железных дорог, по которым перебрасывали и войска, и грузы из метрополии - зато русские грузы тряслись на телегах, а русские солдаты шлепали пешком за тысячу верст: из-за отсутствия баз на Дальнем Востоке пришлось гнать военные корабли через половину земного шара - чтобы они частью потонули, частью сдались при Цусиме… Нравится это кому-то или нет, но факт остается фактом: всерьезстала осваивать земли за Уралом лишь советская власть. Не самыми лучшими методами - но что оставалось делать, если господа Романовы вообще ничего не свершили?
Итак, Русская Америка была продана. За смешные деньги. Мало того, согласно договору американцам отходили и всеархивы Русско-Американской компании, сберегавшиеся со времен Шелихова - бесценные исторические материалы…
Официальная церемония передачи колоний состоялась в Новоархангельске 6(18) октября 1867 г. Была ли «историческая виртуальность», по которой этого удалось бы избежать?
Пожалуй…
4 апреля 1866 г. в Александра II стрелял член тайного революционного кружка Каракозов. Человек, как явствует из материалов расследования, определенно с психическими отклонениями, но револьвер у него был самый настоящий. Сорвалось. То ли и в самом деле стрелка толкнул под руку оказавшийся рядом мещанин Комиссаров, то ли Каракозов владел оружием скверно. Не в том дело.
Окажись эти выстрелы меткими, не исключено, Русская Америка осталась бы русской. И уж, безусловно, не произошло бы кровопролитной, разорительной и напрасной русско-турецкой войны - потому что государь Александр III, надо отдать ему должное, совершенно не покупалсяна заклинания о «стенающих под турецким игом братьях-славянах» - а кроме того, абсолютно не склонен был во внешней политике исходить из «дружбы» иностранных держав и искать их «расположения». Известно его изречение, что друзей у России только двое, ее армия и флот. В этом он пошел в великого деда Николая I, жестокого прагматика.
В реальной истории Александр III, едва став императором, разогнал отцовских министров, едва ли не первым - маразматика Горчакова. Он мог так поступить и оказавшись самодержцем в 1866 году. Одним из приближенных к нему людей стал издатель «Московских ведомостей» Катков, а главным советником -Победоносцев. Этилюди образцом для подражания считали как раз времена Николая I. Так что в «параллельной Вселенной» Аляска могла и остаться русской…
В реальности ее, увы, продали. К чему это привело, лучше всего показывает отрывок из книги врача-полярника Старока-домского, изданной до революции…
«Особенно тревожным было положение на самом крае русской земли - на Чукотке и Камчатке. Здесь бесконтрольно бесчинствовали иноземные, главным образом американские, торговцы-хищники. Еще в середине прошлого века американские зверобои проникли в воды Берингова и Чукотского морей. Они беспощадно истребляли китов, моржей, котиков, завязывали грабительскую меновую торговлю с чукчами и эскимосами. После покупки у России Аляски эта новая американская колония стала базой контрабандной торговли с русским Дальним Востоком. Не было такой подлости, какую бы не использовали предприимчивые иноземцы, чтобы грабить коренное население. Они спаивали чукчей и камчадалов, выменивали драгоценную пушнину на безделушки, сбывали бросовые товары, совершали набеги на лежбища морского зверя, увозили женщин из стойбищ. Пользуясь беззащитностью далекой русской окраины, американские фирмы начали организовывать на чукотском берегу и даже в тундре свои торговые фактории, немногочисленных русских торговцев превращали в свою агентуру Вместе с тем, действуя через подставных лиц, аляскинским синдикатам удалось получить монопольное право на эксплуатацию горных богатств Чукотки. Сюда хлынули толпы золотоискателей и всякий сброд любителей легкой наживы. По существу, Чукотка и другие дальневосточные окраины были на грани захвата полного их иноземными хищниками и отторжения от России».
Как ты к большевикам ни относись, а именно они со всем вышеописанным и покончили.
Еще об американцах. Конечно, можно сколь угодно долго с пеной у рта проклинать того же Монро, автора получившей его имя доктрины. А можно посмотреть на проблему под другим углом: отдать дань уважения человеку, который строил планы процветания своейстраны на десятки лет вперед - когда, между прочим, США были маленькой державочкой, прилепившейсяк Атлантическому побережью. И Монро, и Сьюард, и Гвин умелизаглядывать в будущее - в отличие от нашего Александра II и его министров: умели просчитывать на много ходов вперед, грамотно и деловито конструируя сверхдержаву. Не ругать их нужно, а завидовать американцам, чьи лидеры оказались на голову выше последних Романовых…
Русский флаг был спущен в Америке навсегда.
Глава десятая О ПАМЯТИ И БЕСПАМЯТСТВЕ
Чтобы проследить, как
беднелаотечественная историческая память, я не в первый уж раз выложил на стол три солидных издания.
1. Трехтомный «Настольный словарь для справок по всем отраслям знания». (Санкт-Петербург, 1864).
2. Трехтомный «Энциклопедический словарь» под редакцией доктора философии М. М. Филиппова, редактора журнала «Научное обозрение» (Москва, 1901).
3. Энциклопедический словарь Ф. Павленкова (Санкт-Петербург, 1910).
«Настольный словарь» о Шелихове: «Оказал большие услуги в распространении русского владычества и промышленности у северо-западных берегов Америки, упрочил за Россиею новооткрытые в 1788 г. штурманом его, Прибыловым, острова, названные именем последнего, о. Кадьяк, выстроил укрепления на Афгане и при Кенайской губе».
«Настольный словарь» о Баранове: «Коллежский советник, первый главный правитель русских северо-западных американских колоний, род. в 1746 г. в Каргополе, ум. 1819 на корабле близ Явы, вел торговлю в Вост. Сибири и, по приглашению Ше-лихова, 1790, отправился в Америку: 1796 - основал селение в Якутске (несомненная ошибка корректора, не в Якутске, аъЯку-тате.- А. Б.):1799 - занял о. Ситху, часть берега Нового Альбиона и содействовал развитию промышленности и торговли се-веро-американских колоний до самого 1818-го».
Как видим, о заслугах еще помнили. Идем дальше.
Словарь 1901 г. о Шелихове: «С 1777 г. занимался исследованием Алеутских и Курильских островов и упрочил за Россией открытые его штурманом Прибыловым острова».
И это - все\Да вдобавок Шелихова вместо его честного имени Григорий почему-то назвали Дмитрием… О Баранове ничего нет вообще.Упоминается только об «острове Баранова» у берегов Аляски - без уточнения, в чью честь остров назван…
Но венец интеллигентского беспамятства - толстенный словарь Павленкова. Либералом господин Павленков был изрядным, в молодости ненадолго в ссылку угодил за издание собрания сочинений Писарева - очередной бледной поганки российской словесности. И словарь составил под стать собственным мозго-блудствам…
Заметка о Шелихове один к одному повторяет ту, что напечатана в словаре 1901 г. - хорошо еще, что здесь Шелихов не Дмитрием назван, а именно что Григорием. Пять строчек мелким шрифтом. Зато на этой же странице вчетверо больше места отведено писателю и публицисту Шелгунову - помнит кто-нибудь такого? Но в том-то и суть, что означенный Шелгунов неоднократно «высылаем был по политическим делам из Петербурга», а значит, мятущейся интеллигентской натуре Павленкова был не в пример ближе, нежели Шелихов, которого самодержцы российские не то что не ссылали, а еще медалями награждали, серебряные шпаги дарили, в дворянство возводили…
Ровно столько же места, сколько великому Шелихову, Павленков отводит немецкому врачу Швенингеру, открывшему санаторий для лечения тучности и некоему Шевалье, «прославившемуся карикатурами из парижской жизни». Интересна постановка вопроса: французский рисовальщик карикатурами «прославился», а вот Шелихов всего лишь «занимался исследованиями». Пояснит кто-нибудь этого самого Шевалье, кроме узких специалистов?
Переходим к букве «Б». Черт знает какой шушеры на эту букву напихал в свою томину Павленков! Арман Барбес, французский революционер-социалист (ну еще бы!), померший аж в 1870 г. и наверняка забытый во времена Павленкова и в самой Франции. Некий германский артист Барнай. Столь же прочно забытый французский политик Бародэ, «в 1870 г. провозгласивший республику в Лионе» (судя по тому, что в серьезных исторических трудах об этой республике не упоминается, дело было то ли спьяну, то ли в период весеннего обострения). Батуев, «председатель Вятской земской управы». Французский писатель Бюлоз - помнит кто-нибудь? Еще один французский социалист с символической фамилией Базар. И наконец, французский писатель Бело, «автор множества порнографических романов»…
Баранова - нет! Ни человека, ни острова. Порнографический писака-лягушатник имеется. А вот Баранова нет…
И тем приятнее было натолкнуться на большую, обстоятельную статью об Александре Андреевиче Баранове в достаточно неожиданном издании - одном из томов «Военной энциклопедии», вышедшем в том же Петербурге в 1911 г. Вот там Баранову отдано должное - в самых превосходных тонах. Хотя энциклопедия эта, как явствует из названия, посвящена сугубо военным темам, предметам, людям и изобретениям. Но господа офицеры, составлявшие редколлегию, должно быть, считали, что деятельность Баранова на благо Русской Америки, его бои и походы позволяют числить его и по «военному ведомству». Честь им за это и хвала. Не исключено, в той энциклопедии появилась бы и статья о Шелихове - но она оборвалась на семнадцатом томе, на слове «Порох»: первая мировая, революция…
Беспамятствоа-ля Павленков торжествовало и в двадцатом столетии. Есть отличные приключенческие романы о Русской Америке: «Юконский ворон» С. Маркова и «Последний год» М. Зуева-Ордынца - всего два. При богатейшем материале.
1. Трехтомный «Настольный словарь для справок по всем отраслям знания». (Санкт-Петербург, 1864).
2. Трехтомный «Энциклопедический словарь» под редакцией доктора философии М. М. Филиппова, редактора журнала «Научное обозрение» (Москва, 1901).
3. Энциклопедический словарь Ф. Павленкова (Санкт-Петербург, 1910).
«Настольный словарь» о Шелихове: «Оказал большие услуги в распространении русского владычества и промышленности у северо-западных берегов Америки, упрочил за Россиею новооткрытые в 1788 г. штурманом его, Прибыловым, острова, названные именем последнего, о. Кадьяк, выстроил укрепления на Афгане и при Кенайской губе».
«Настольный словарь» о Баранове: «Коллежский советник, первый главный правитель русских северо-западных американских колоний, род. в 1746 г. в Каргополе, ум. 1819 на корабле близ Явы, вел торговлю в Вост. Сибири и, по приглашению Ше-лихова, 1790, отправился в Америку: 1796 - основал селение в Якутске (несомненная ошибка корректора, не в Якутске, аъЯку-тате.- А. Б.):1799 - занял о. Ситху, часть берега Нового Альбиона и содействовал развитию промышленности и торговли се-веро-американских колоний до самого 1818-го».
Как видим, о заслугах еще помнили. Идем дальше.
Словарь 1901 г. о Шелихове: «С 1777 г. занимался исследованием Алеутских и Курильских островов и упрочил за Россией открытые его штурманом Прибыловым острова».
И это - все\Да вдобавок Шелихова вместо его честного имени Григорий почему-то назвали Дмитрием… О Баранове ничего нет вообще.Упоминается только об «острове Баранова» у берегов Аляски - без уточнения, в чью честь остров назван…
Но венец интеллигентского беспамятства - толстенный словарь Павленкова. Либералом господин Павленков был изрядным, в молодости ненадолго в ссылку угодил за издание собрания сочинений Писарева - очередной бледной поганки российской словесности. И словарь составил под стать собственным мозго-блудствам…
Заметка о Шелихове один к одному повторяет ту, что напечатана в словаре 1901 г. - хорошо еще, что здесь Шелихов не Дмитрием назван, а именно что Григорием. Пять строчек мелким шрифтом. Зато на этой же странице вчетверо больше места отведено писателю и публицисту Шелгунову - помнит кто-нибудь такого? Но в том-то и суть, что означенный Шелгунов неоднократно «высылаем был по политическим делам из Петербурга», а значит, мятущейся интеллигентской натуре Павленкова был не в пример ближе, нежели Шелихов, которого самодержцы российские не то что не ссылали, а еще медалями награждали, серебряные шпаги дарили, в дворянство возводили…
Ровно столько же места, сколько великому Шелихову, Павленков отводит немецкому врачу Швенингеру, открывшему санаторий для лечения тучности и некоему Шевалье, «прославившемуся карикатурами из парижской жизни». Интересна постановка вопроса: французский рисовальщик карикатурами «прославился», а вот Шелихов всего лишь «занимался исследованиями». Пояснит кто-нибудь этого самого Шевалье, кроме узких специалистов?
Переходим к букве «Б». Черт знает какой шушеры на эту букву напихал в свою томину Павленков! Арман Барбес, французский революционер-социалист (ну еще бы!), померший аж в 1870 г. и наверняка забытый во времена Павленкова и в самой Франции. Некий германский артист Барнай. Столь же прочно забытый французский политик Бародэ, «в 1870 г. провозгласивший республику в Лионе» (судя по тому, что в серьезных исторических трудах об этой республике не упоминается, дело было то ли спьяну, то ли в период весеннего обострения). Батуев, «председатель Вятской земской управы». Французский писатель Бюлоз - помнит кто-нибудь? Еще один французский социалист с символической фамилией Базар. И наконец, французский писатель Бело, «автор множества порнографических романов»…
Баранова - нет! Ни человека, ни острова. Порнографический писака-лягушатник имеется. А вот Баранова нет…
И тем приятнее было натолкнуться на большую, обстоятельную статью об Александре Андреевиче Баранове в достаточно неожиданном издании - одном из томов «Военной энциклопедии», вышедшем в том же Петербурге в 1911 г. Вот там Баранову отдано должное - в самых превосходных тонах. Хотя энциклопедия эта, как явствует из названия, посвящена сугубо военным темам, предметам, людям и изобретениям. Но господа офицеры, составлявшие редколлегию, должно быть, считали, что деятельность Баранова на благо Русской Америки, его бои и походы позволяют числить его и по «военному ведомству». Честь им за это и хвала. Не исключено, в той энциклопедии появилась бы и статья о Шелихове - но она оборвалась на семнадцатом томе, на слове «Порох»: первая мировая, революция…
Беспамятствоа-ля Павленков торжествовало и в двадцатом столетии. Есть отличные приключенческие романы о Русской Америке: «Юконский ворон» С. Маркова и «Последний год» М. Зуева-Ордынца - всего два. При богатейшем материале.