Страница:
Привыкшие за это время к вольной жизни казаки взбунтовались против нового начальника (крутого по характеру), посадили его под замок, а сами принялись строчить кляузы, приписывая Атласову все мыслимые прегрешения. На несколько лет закрутилась склока. А тут еще коряки и восточные камчадалы пошли войной на русские городки…
Кое-как Атласов со всем этим справился и навел относительный порядок. Но однажды к нему явились трое казаков с каким-то якобы неимоверно важным письмом. Когда Атласов принялся его читать, получил удар ножом в спину…
В том же 1711 г. служилый человек Петр Попов получил на Чукотке известия об «острове зубатых людей». Чукчи рассказали немало интересного: через море от Чукотки лежит большой остров, на котором обитают «зубатые люди». Вера и язык у них совсем не те, что у чукчей, и с чукчами они частенько воюют. Летом, когда пролив свободен ото льда, «зубатые» приплывают на Чукотку на байдарах, а зимой прикочевывают на оленях, управляясь за день. Общественное устройство такое же, как у чукчей: никакого верховного вождя нет, живут всяк своим племенем.
Попов прилежно записывал за чукчами: «и есть-де на том на острове всякий зверь, и соболи, и куницы, и волки, и росомахи, и медведи белые, и морские бобры, и держат они у себя великие табуны оленей (конечно, не медведи с бобрами оленей держат, а "зубатые". -А. Б).А кормятца-де они морскими зверями и ягодами и кореньем и травою. И всякой на том острову есть-де лес: кедр, сосна, ельник, пихтовник, листвяк».
Это было точное описание Аляски - простодушно полагавшейся чукчами «большим островом». Попов сам видел в байдарах и чумах у чукчей ветки вышеописанных деревьев. А потом своими глазами наблюдал человек десять «зубатых», взятых чукчами в плен во время очередной стычки. Это были аляскинские эскимосы, получившие свое прозвище отнюдь не с бухты-барахты. Такой уж у них был обычай: продырявливать щеки и вставлять туда подобие то ли клыков, то ли усов из моржовой кости. Так им казалось гораздо красивше.
В том же году Федор Бейтон (сын того самого Афанасия Бей-тона, уже совершенно русский человек) составил «Карту мест от реки Енисея до Камчатки лежащих». На ней - наверняка впервые в русской картографии - уже значилась напротив Чукотки некая «Землица». В комментариях к чертежам Бейтон писал: по сообщениям чукчей, на той «Землице» обитают племена по имени «кыкыкмеи». «И бой у них лучной, а звери соболи и лисицы есть. Дерева на них сосняк и березняк».
Аляска легла на русские карты! Между прочим, забегая вперед, стоит уточнить, что это название произошло от искаженного эскимосского «Аль-ак-шак», как они называли свой «большой остров».
Событие примечательное: русские увидели вполне реальную цель.Из полусказочной земли Аляска стала доподлинной реальностью. И то, что на ней во множестве обитал пушной зверь, должно было неминуемо настроить людей на привычные действия. Тем более что в Сибири к тому времени количество «мягкой рухляди» стало катастрофически падать: в те времена ни русские, ни местные племена представления не имели об экологических цепочках и пушного зверя колошматили, не думая, что ему нужно время на восстановление поголовья…
Петр Первый брызгалэнергией…
Вновь, как в прошлом веке, последовал всплескпутешествий по всем направлениям. Уже упоминавшийся голландский ученый Николас Витсен и знаменитый ученый Лейбниц буквально бомбардировали русского императора письмами с просьбой выяснить наконец для европейской научной общественности, представляют ли Азия и Северная Америка единую сушу, или все же разъединены проливом (напоминаю, бумаги Дежнева все еще пылились в якутском архиве, счастливым образом избежав мышеяди, и до их открытия Миллером оставалось двадцать лет).
Дворянин Федор Салтыков (бывал в Голландии, Германии, Англии, общался с Витсеном) самостоятельно предложил проект северного морского пути: от устья Северной Двины до Амура, Китая и Японии. По тем временам это была совершеннейшая утопия, но в те годы о том не догадывались самые светлые умы.
Матвей Гагарин, всесильный губернатор Сибири, отправил «сибирского дворянина» Трушникова… аж в Тибет. Трушникова не было долго, и его полагали погибшим, но в 1716 г., пространствовав три года, он вернулся живым и невредимым. До Тибета он, правда, не смог добраться, но Китай исколесил добросовестно.
Гораздо меньше повезло двум безымянным служивым людям, которых тот же Гагарин отправил из Охотска искать Японию - и Гагарин, и они сами полагали, что до Японии рукой подать.
Японии смельчаки так и не достигли - и погибли на обратном пути, успев побывать на каком-то острове - каком именно, так и осталось неизвестным. Не исключено, что именно при них был проводником тот самый Денбей, крестившийся в России и получивший имя Гавриил. Именно тогда, в 1714 г., его следы теряются в Сибири, и никаких известий о его судьбе более не имеется…
В 1715 г., опять-таки по поручению Гагарина, какое-то загадочное путешествие совершил Григорий Новицкий - а впрочем, может быть, и не совершал, попросту обработав бумаги предшественников. Некоторые исследователи считают, что «земля к востоку от Оби», о которой писал Новицкий, и есть Аляска - но точных данных обо всей этой истории маловато.
Зато гораздо более достоверным выглядит найденное потом тем же Миллером известие, касавшееся жившего на Камчатке странного человека: «Жил на Камчатке человек иностранной, которой по причине камчатских мелких кедровых орехов и низких кустов, на которых растут те орехи, объявлял о себе, что он родился в такой земле, где растут кедровые дерева высокие, а на них орехи гораздо крупнее камчатских, а сия де земля лежит от Камчатки на восток. В ней де есть большие реки, которые впали в Камчатское море. Жителям де имя тонтолы, они обыкновениями схожи с камчадалами и употребляют к водяному ходу такие же кожаные суда и байдары, как и камчадалы. Назад де тому много лет приехал он с земляками своими на Карагинский остров, где товарищи его от тамошних жителей убиты, а он, оставшись один, ушел на Камчатку».
Совершенно точное описание Аляски, ее природы и ее жителей. На помянутый Карагинский остров, кстати, частенько море выбрасывало стволы огромных сосен и елей, каких ни на Чукотке, ни на Камчатке не росло.
Россия начинала присматриваться к «Большому острову» всерьез. К сожалению, петровское царствование было не самым лучшим временем для серьезных экспедиций к Аляске - шла многолетняя война со Швецией, поглощавшая массу ресурсов, да вдобавок строили Санкт-Петербург. Да и другие нововведения Петра сотрясали страну почище иной войны… Какая тут Аляска?
Обретаясь в Париже, Петр занимался уже не проектами, а прожектами -то проводил много времени в обществе прохвоста Джона Ло (об этом строителе «пирамид» я подробно писал в книге «Дом с привидениями»), то всерьез собирался послать два корабля на далекий Мадагаскар, договориться с обитавшими там пиратами и устроить русские форты.
Зачем русским укрепляться на Мадагаскаре, никто не в состоянии внятно объяснить и сегодня (ну, умственное состояние государя Петра Алексеевича - отдельная песня). Однако затея эта готовилась всерьез и провалилась по чисто техническим причинам: два корабля, выделенных для похода, дали течь еще на Балтике и вернулись в Ревель. Петр от своей идеи все же отказался.
Руки до Тихого океана у него дошли только в 1719 г. По личному указу императора геодезисты Федор Лужин и Иван Евреинов под величайшим секретом отправились на Дальний Восток. Они составили подробную карту Камчатки и Курильских островов -но к Аляске и на сей раз не приблизились. В ответ на вопросы приближенных (например геодезиста Федора Соймонова), не пора ли искать «Землицу», Петр отвечал: еще не время…
Параллельно с плаванием Лужина и Евреинова в Сибири без малейшей секретности, наоборот, совершенно открыто началась операция «Чистые руки», имевшая целью разобраться наконец с зарвавшейся сибирской администрацией.
Уже упоминавшийся боярин и князь Матвей Петрович Гагарин, без преувеличений, был патриархом и ветераном сибирского казнокрадства. Хапалво времена Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, правительницы Софьи, почти на всем протяжении правления Петра Первого. Следствие моментально выяснило массу интересного: взятки, поборы, чрезвычайно вольное обращение с казенными суммами и даже лихие налеты на купеческие караваны из Китая.
Караваны грабил иркутский воевода Лаврентий Ракитин, один из видных персонажей гагаринской мафии. Тогда еще не знали такого слова, но это была именно мафия. Князь Гагарин создал целую систему - повсюду его ставленниками сидели воеводы и комиссары, которые старательно отстегивали князю долю от неправедных доходов, а он их «крышевал» перед Санкт-Петербургом. Как ни строчили на князя и его команду доносы, кляузы и докладные, всякий раз удавалось замять дело.
Так оно все и тянулось до 1717 г. Гагарина отозвали в Петербург, а в Сибирь для тщательного следствия выехал гвардии майор Лирарев с несколькими подчиненными, среди которых был и некий гвардейский сержант Максим Пушкин (специалисты так до сих пор и не выяснили толком, был ли он родственником великого поэта).
Поначалу следствие шло туго - свидетели боялись Гагарина, как огня, и рот держали на замке. Пришлось в соответствии с тайными инструкциями императора публично объявлять во всех сибирских городах, что князь - «плут и недобрый человек», от должности отстранен навсегда, и в Сибирь уже ни в каком качестве не вернется.
Тогда дело пошло повеселее… Ревизии со вдумчивым изучением документов отлично умели проводить уже в те времена. Обосновавшийся в Иркутске Максим Пушкин поднял все документы: книги учета пушнины, ведомости на выплату государева жалованья, на расход денег, полученных как в качестве налогов, так и присланных из столицы. Попутно выяснилось много интересного о Ракитине: хапал с живого и с мертвого, захватил все золото и серебро, какое везли помянутые купеческие караваны, незаконно наказывал кнутом и плетьми, заковывал людей в кандалы и держал в своей канцелярии…
Ракитин пытался подкупить следователей. Они, вот чудо, не брали. В конце концов к воеводе явились хмурые ребятки в гвардейских мундирах и предложили собираться.
Князя Гагарина и воеводу Ракитина в стольном граде Санкт-Петербурге казнили. Сибирская чиновничья братия присмирела - но, следует с грустью констатировать, ненадолго…
Только в декабре 1723 г. Петр вернулся к идее морского путешествия россиян в Америку. Распорядился отыскать Евреино-ва. Пока искали, Евреинов помер. Идея вновь притормозила на целый год.
В конце декабря 1724 г. Петр наконец сам отыскал подходящую кандидатуру, вспомнив об известном ему датчанине на русской службе Витусе Беринге.
Лично написанная Петром через пару дней инструкция состояла всего из трех пунктов и уже прямо касалась Америки. Вот она, слово в слово.
«1. Надлежит на Камчатке или в другом таком месте зделать один или два бота с палубами.
2. На оных ботах (пропущено слово «плыть». - А. Б.)возле земли которая идет на норд и по чаянию понеже оной конца не знают, кажется, что та земля часть Америки.
3. И для того искать, где оная сошлась с Америкою, и чтоб доехать до какого города европских владений, или, ежели увидать какой корабль европский, проведать от него, как оный куст (берег. - А. Б.)называют, и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды».
Третий пункт не оставляет сомнений в том, что экспедиции следует плыть именно в Америку - где в Сибири можно рассчитывать обнаружить «европейские владения»? А вот второй пункт, как это частенько за Петром водилось, сформулирован невнятно и косноязычно даже по меркам литературного языка того времени…
Мимо которогос берега «плыть на норд» - чукотского или аляскинского? Понимать можно было и так, и этак…
Петр умер буквально через несколько дней после составления инструкции, спросить было не у кого… Но Беринг все равно пустился в путь. Через всю Сибирь.
Из Санкт-Петербурга он со своими людьми выехал" в феврале 1725-го. На западный берег Камчатки добрался только осенью 1727-го. В Санкт-Петербурге умерла императрица Екатерина, на трон взошел малолетний Петр Петрович, угодил в опалу и был сослан всесильный Меншиков - а Беринг со спутниками, представления не имея обо всех этих событиях, шли и шли на восток, отрезанные от внешнего мира, словно нынешние космонавты (но, в отличие от космонавтов, радио у них, конечно же, не было).
К концу июля 1728 г. в низовьях Камчатки достроили судно «Св. Гавриил», и Беринг с помощником, двадцатидвухлетним лейтенантом Алексеем Чириковым, наконец-то вышел в море.
Человек он был добросовестный, но, безусловно, не из «думающих». И попер«на норд» как раз вдоль камчатских, а потом чукотских берегов - на север, строго на север, не отклоняясь от этого курса.
Чириков - несмотря на молодость, человек образованнейший и дельный - предлагал повернуть на запад, к устью Колымы.
Только таким образом, справедливо указывал он, можно точно выяснить, соединяется Азия с Америкой или нет. Если дойдут до Колымы морским путем, не встретив суши - значит, не соединяется, тут и гадать нечего…
Беринг отказался. Повернул корабль назад и двинулся в обратный путь тем же маршрутом (повторяя, о чем не ведал, плавание Семена Дежнева). Возьми он чуточку ближе к Аляске, она была бы открыта еще тогда. Но американского берега со «Св. Гавриила» не увидели вообще,из-за густого тумана.
Первая экспедиция Беринга, полуторамесячное плавание вперед-назад, собственно, закончилась пшиком. Ясности насчет соединения (либо, наоборот, несоединения Азии с Америкой) так и не внесли. Беринг, правда, открыл в самом узком месте пролива некий остров, названный им островом Диомида, - но и тут получился прокол, потому что на самом деле это были дваблизлежащих острова (нынешние Ратманова и Крузенштерна).
И вновь - долгое путешествие через всю Сибирь в Петербург, где уже не было и государя Петра Петровича, а на троне сидела Анна Иоанновна… Изучив результаты экспедиции, высокая правительственная комиссия указала Берингу, что результатов, собственно, никаких нет, повторив те же аргументы, которые выдвигал Чириков. Открытие острова Диомида на великое свершение как-то не тянуло - в Сибири подобные открытия играючи совершали казацкие десятники.
Беринг, служака добросовестный, очень переживал. И представил ко двору проект новой экспедиции, заверяя, что теперь-то он приложит все усилия, чтобы реабилитироваться.
Параллельно президент адмиралтейств-коллегий (тогдашний военно-морской министр) адмирал Н. Ф. Головин внес свой собственный проект - плыть к Камчатке другим путем, через Атлантический океан, обогнув мыс Горн и пройдя мимо Японии. Будь его предложение принято, это стало бы первым русским кругосветным путешествием.
Однако поддержки эта идея в верхах не нашла. Было принято предложение Беринга - со значительными поправками в сторону увеличениямасштабности. Делу был придан такой размах, какого Беринг с Чириковым наверняка не ожидали.
Несмотря на скромные результаты, Берингу выдали денежное вознаграждение и повысили в чине - ну что поделать, у Беринга были неплохие связи среди командования военно-морского флота, где в высоких чинах служили иные его земляки. Он, как уже говорилось, представил проект отыскания Америки - но делу решили придать вовсе уж грандиозный размах.
Это было великое предприятие, говорю без тени иронии. Планировалось не просто искать Америку, а послать еще несколько экспедиций для изучения Сибири, Дальнего Востока, побережья Северного Ледовитого океана - чтобы составить наконец точные карты и детально выяснить, чем богата Российская империя. Забегая вперед, скажу, что этот проект, кропотливо воплощенный в жизнь, принес славу царствованию Анны Иоаннов-ны (которая была гораздо умнее и толковее, чем нам ее порой представляют).
Раскручивалась громадная махина. В экспедиции должны были принять участие не сотни человек - тысячи. Из казны отпускались огромные деньги. Над планами работало немало ученых академиков и профессоров, лучшие умы того времени, в подготовке было задействовано - на самом высшем уровне -руководство министерства финансов, военно-морского флота, правительственные органы, проект лично курировала государыня Анна Иоанновна, свершения предстояли грандиозные…
Вот только все эти важные и ученые господа не взяли в расчет, что обитают они в России, где возможна самая невероятная самодеятельность. В Санкт-Петербурге никто и представления не имел, что на Чукотке скромный армейский капитан Дмитрий Иванович Павлуцкий уже самым будничным, прозаическим образом дал команду:
– Ребята, живенько открыть Америку! К завтрему не требую, но чтоб без промедления…
Он, конечно, задачу поставил в других выражениях - но смысл требований был именно таков!
Давайте по порядку. Чукчи тогда только что разгромили отряд казачьего полковника Шестакова и убили его самого. Потом стали делать набеги на коряков, плативших дань московской короне. Чтобы научить их уму-разуму, в Анадырский острог и прибыл капитан Павлуцкий.
Впоследствии, на протяжении 1731-1746 годов он совершит три долгих похода по Чукотке, изучая эту до сих пор не покоренную страну. Но пока что он готовился отправиться в свою первую экспедицию - одновременно и военную, и, так сказать, географическую.
К Павлуцкому пришел служивый человек Афанасий Мельников, недавно пытавшийся пройти из Чукотки на Аляску пешим путем, и сообщил, что своими глазами видел тех самых «зубатых людей» и даже общался с ними. А вскоре стало известно, что один из подчиненных покойного Шестакова, Трифон Кру-пышев, плывший в Анадырь, видел на той стороне пролива самую натуральную землю, поросшую густым лесом…
Вскоре - история сохранила точную дату, 14 июля 1731 г. -Павлуцкий во главе отряда в пятьсот человек из русских, юкагиров и коряков двинулся в глубь Чукотки. Земля была негостеприимная и суровая. Павлуцкий писал в отчете: «Чухотия пустая земля, нет ни лесов, ни других угодий, рыбных и звериных промыслов никаких, а довольно каменных гор и шерлобов (скал, утесов. -А. Б.),а больше ничего не имеется…»
Вот тут на его отряд и навалились чукчи. К ним Павлуцкий отнесся с должным уважением: «Чукчи народ сильный, смелый, рослый, крепкого сложения, рассудительный, справедливый, воинственный, любящий свободу и не терпящий обмана, мстительный, а во время войны, будучи в опасном положении, себя убивают».
Бой был тяжелый и долгий - но все же Павлуцкий заставил противника отступить. И, осматривая убитых, увидел среди них… натуральнейшего «зубатого человека»: «на губе были дыры, в которые вставляются зубы, из моржовых зубов вырезанные».
Вместе с чукчами с Павлуцким воевали их союзники - эскимосы с «острова Диомида». И вот тогда-то Павлуцкий своей властью распорядился: искать «Большой остров», привести его жителей в российское подданство и обложить ясаком.
Корабль «Св. Гавриил», на котором плавали Беринг с Чири-ковым, стоял тут же, в Анадырском остроге. Командовать поставили геодезиста Михаила Гвоздева. Навигатором стал подштурман Иван Федоров. Он был болен, но Павлуцкий настаивал, и подштурмана доставили на борт на носилках. К экспедиции присовокупили и морехода Кондратия Мошкова, участника походов Лужина, Беринга и Шестакова. Всего на одномачтовом кораблике длиной восемнадцать метров поплыло тридцать девять человек.
Они-то и открыли Аляску. Сначала у Чукотского мыса встретили чукчей и добросовестно пытались их «объясачить» - но чукчи, приняв гордый вид и грозя копьями, заявили, что они не какие-то там слабачки, а бравые парни, которые только что дрались с капитаном Павлуцким и едва его не убили. По малочисленности пришлось отступить. Гвоздев направил кораблик на восток.
Свершилось!
Потом Гвоздев в своем отчете написал просто и незатейливо: «Августа 21 дня (1732 г. -А. Б.)подняли якорь, паруса распустили и пошли к Большой земле и пришли к оной земле и стали на якорь, и против того на земле жилищ никаких не значилось. И подштурман Иван Федоров приказал поднять якорь, и пошли подле земли к южному концу и от южного конца к западной стороне видели юрты жилые».
Это были уже не острова, а материк - Америка, Аляска. Пристать к берегу не смогли из-за сильного ветра и долго плыли вдоль береговой черты, наблюдая «жилья юртами по берегу и народа, ходящего по той земле множество. Лес на той стороне великой лиственничной, ельник и топольник».
«Св. Гавриил» подошел к месту, которое теперь известно как мыс принца Уэльского - западной точке американского побережья (эскимосы называли его Нихте, а вот уральские не догадались как-то наименовать, чем потом и воспользовался капитан Кук, влепивна карту имя британского принца). Так к ним на кожаной байдаре подплыл эскимос, рассказал, что на его земле есть леса, реки, водятся олени, куницы, лисицы, бобры.
Корабль еще долго шел вдоль берегов, но в конце концов повернули назад, «не усмотрев конца той земли». Иван Федоров первым из русских и вообще европейцев нанес на карту оба берега Берингова пролива.
В Петербурге об этом еще не подозревали! Там как раз вспыхнул скандал, связанный с сибирским землепроходцем, поляком по происхождению, Игнатием Козыревским. Оный Козырев-ский приехал в Москву рассказать о своих походах по Камчатке и Курильским островам. Поначалу он неплохо пропиарился -его рассказ даже печатала газета «Санкт-Петербургские ведомости», а Сенат постановил выдать Козыревскому неплохие по тем временам деньги, пятьсот рублей на постройку на Камчатке монастыря.
Но тут ненароком всплыло из архивов старое следственное дело, по которому Козыревский проходил как один из подозреваемых в убийстве Атласова. Денег Козыревскому так и не выдали, зато быстренько арестовали. Он стал объяснять, что Атласова не убивал, а в деле лишь «малость замешан». Пока следователи ради установления истины списывались с Камчаткой, Якутском и Тобольском, Козыревский помер в тюрьме - еще один печальный пример того, как тесно переплетались порой географические исследования и уголовщина.
А потом стал претворяться в жизнь тот самый грандиозный проект, заслуженно получивший название Великой Северной экспедиции.
Первым помощником Беринга был вновь назначен Алексей Чириков. Им предстояло плыть к американским берегам - а два других крупных отряда отправились к побережью Северного Ледовитого океана и в Сибирь. В них состояли многие из тех, чьи имена остаются на картах до сих пор: Овцын, Прочищев, братья Лаптевы, Челюскин.
К концу 1736 г. Беринг добрался до Охотска. Путешествие через всю Сибирь оказалось нелегким: в дневнике Беринга описано, как питались павшими лошадьми, кожей от сапог, сумок, ремней…
В Охотске Беринг и его люди (восемьсот человек!) провели три года. Чтобы построить корабли, пришлось на голом месте создать железоделательный завод, канатную мастерскую, организовать сбор смолы для конопачения. Потому и отняли эти хлопоты столько времени.
К тому времени Беринг и Чириков уже прослышали о Гвоздеве и Федорове. Используя свои немалые полномочия, принялись их искать. Федоров к тому времени уже умер, а Гвоздев обнаружился… в тюремной камере тобольской губернской канцелярии, куда очередной облеченный властью сатрапчик его закатал за какие-то мнимые прегрешения (до сих пор толком неясные) - и открыватель Аляски без суда и следствия два года кормил клопов под замком. Его отчеты едва не пропали в архивах.
К осени 1740 г. были наконец-то построены два корабля, «Св. Петр» под командой Беринга (77 человек команды) и «Св. Павел» Чирикова (75 человек). Они вышли в море из Ава-чинской губы. Началась Вторая Камчатская экспедиция Беринга.
Смерть Витуса Беринга лежала перед ним на столе - в виде полученной от начальства карты. Согласно строгой инструкции Беринг должен был действовать именно по этой карте…
Ох, не зря говаривал железный сталинский нарком Лазарь Каганович, что у всякой аварии есть свои имя, фамилия и отчество…
Смерть Беринга именовалась Жозеф-Николя Делиль и имела облик вполне конкретного человека: две руки, две ноги, дурная голова и бездна самомнения…
Означенный долбаный лягушатник (а как его еще прикажете именовать?) происходил из Франции, без всякого на то основания считался опытным картографом и географом - почему и получил в России пост профессора с соответствующим немалым жалованьем. Он и составил для Беринга с Чириковым карту, на которой изобразил, придурок, несуществующие земли, «остров Жуана да Гамы» и «остров Компании». Сенат обязал Беринга с Чириковым вести поиски в строгом соответствии с этой картой, «немало от нее не отступая»…
Вот так и получилось, что корабли больше недели старательно утюжилиморе в тех местах, где якобы располагались мифические «земли» Делиля. Естественно, ничего не нашли. Время было безвозвратно упущено, начался сезон штормов и туманов. Когда-то в первой экспедиции именно туман помешал Берингу с Чириковым увидеть берег Аляски. Теперь он же стал причиной того, что корабли в непогоде разминулись - навсегда…
Кое-как Атласов со всем этим справился и навел относительный порядок. Но однажды к нему явились трое казаков с каким-то якобы неимоверно важным письмом. Когда Атласов принялся его читать, получил удар ножом в спину…
В том же 1711 г. служилый человек Петр Попов получил на Чукотке известия об «острове зубатых людей». Чукчи рассказали немало интересного: через море от Чукотки лежит большой остров, на котором обитают «зубатые люди». Вера и язык у них совсем не те, что у чукчей, и с чукчами они частенько воюют. Летом, когда пролив свободен ото льда, «зубатые» приплывают на Чукотку на байдарах, а зимой прикочевывают на оленях, управляясь за день. Общественное устройство такое же, как у чукчей: никакого верховного вождя нет, живут всяк своим племенем.
Попов прилежно записывал за чукчами: «и есть-де на том на острове всякий зверь, и соболи, и куницы, и волки, и росомахи, и медведи белые, и морские бобры, и держат они у себя великие табуны оленей (конечно, не медведи с бобрами оленей держат, а "зубатые". -А. Б).А кормятца-де они морскими зверями и ягодами и кореньем и травою. И всякой на том острову есть-де лес: кедр, сосна, ельник, пихтовник, листвяк».
Это было точное описание Аляски - простодушно полагавшейся чукчами «большим островом». Попов сам видел в байдарах и чумах у чукчей ветки вышеописанных деревьев. А потом своими глазами наблюдал человек десять «зубатых», взятых чукчами в плен во время очередной стычки. Это были аляскинские эскимосы, получившие свое прозвище отнюдь не с бухты-барахты. Такой уж у них был обычай: продырявливать щеки и вставлять туда подобие то ли клыков, то ли усов из моржовой кости. Так им казалось гораздо красивше.
В том же году Федор Бейтон (сын того самого Афанасия Бей-тона, уже совершенно русский человек) составил «Карту мест от реки Енисея до Камчатки лежащих». На ней - наверняка впервые в русской картографии - уже значилась напротив Чукотки некая «Землица». В комментариях к чертежам Бейтон писал: по сообщениям чукчей, на той «Землице» обитают племена по имени «кыкыкмеи». «И бой у них лучной, а звери соболи и лисицы есть. Дерева на них сосняк и березняк».
Аляска легла на русские карты! Между прочим, забегая вперед, стоит уточнить, что это название произошло от искаженного эскимосского «Аль-ак-шак», как они называли свой «большой остров».
Событие примечательное: русские увидели вполне реальную цель.Из полусказочной земли Аляска стала доподлинной реальностью. И то, что на ней во множестве обитал пушной зверь, должно было неминуемо настроить людей на привычные действия. Тем более что в Сибири к тому времени количество «мягкой рухляди» стало катастрофически падать: в те времена ни русские, ни местные племена представления не имели об экологических цепочках и пушного зверя колошматили, не думая, что ему нужно время на восстановление поголовья…
Петр Первый брызгалэнергией…
Вновь, как в прошлом веке, последовал всплескпутешествий по всем направлениям. Уже упоминавшийся голландский ученый Николас Витсен и знаменитый ученый Лейбниц буквально бомбардировали русского императора письмами с просьбой выяснить наконец для европейской научной общественности, представляют ли Азия и Северная Америка единую сушу, или все же разъединены проливом (напоминаю, бумаги Дежнева все еще пылились в якутском архиве, счастливым образом избежав мышеяди, и до их открытия Миллером оставалось двадцать лет).
Дворянин Федор Салтыков (бывал в Голландии, Германии, Англии, общался с Витсеном) самостоятельно предложил проект северного морского пути: от устья Северной Двины до Амура, Китая и Японии. По тем временам это была совершеннейшая утопия, но в те годы о том не догадывались самые светлые умы.
Матвей Гагарин, всесильный губернатор Сибири, отправил «сибирского дворянина» Трушникова… аж в Тибет. Трушникова не было долго, и его полагали погибшим, но в 1716 г., пространствовав три года, он вернулся живым и невредимым. До Тибета он, правда, не смог добраться, но Китай исколесил добросовестно.
Гораздо меньше повезло двум безымянным служивым людям, которых тот же Гагарин отправил из Охотска искать Японию - и Гагарин, и они сами полагали, что до Японии рукой подать.
Японии смельчаки так и не достигли - и погибли на обратном пути, успев побывать на каком-то острове - каком именно, так и осталось неизвестным. Не исключено, что именно при них был проводником тот самый Денбей, крестившийся в России и получивший имя Гавриил. Именно тогда, в 1714 г., его следы теряются в Сибири, и никаких известий о его судьбе более не имеется…
В 1715 г., опять-таки по поручению Гагарина, какое-то загадочное путешествие совершил Григорий Новицкий - а впрочем, может быть, и не совершал, попросту обработав бумаги предшественников. Некоторые исследователи считают, что «земля к востоку от Оби», о которой писал Новицкий, и есть Аляска - но точных данных обо всей этой истории маловато.
Зато гораздо более достоверным выглядит найденное потом тем же Миллером известие, касавшееся жившего на Камчатке странного человека: «Жил на Камчатке человек иностранной, которой по причине камчатских мелких кедровых орехов и низких кустов, на которых растут те орехи, объявлял о себе, что он родился в такой земле, где растут кедровые дерева высокие, а на них орехи гораздо крупнее камчатских, а сия де земля лежит от Камчатки на восток. В ней де есть большие реки, которые впали в Камчатское море. Жителям де имя тонтолы, они обыкновениями схожи с камчадалами и употребляют к водяному ходу такие же кожаные суда и байдары, как и камчадалы. Назад де тому много лет приехал он с земляками своими на Карагинский остров, где товарищи его от тамошних жителей убиты, а он, оставшись один, ушел на Камчатку».
Совершенно точное описание Аляски, ее природы и ее жителей. На помянутый Карагинский остров, кстати, частенько море выбрасывало стволы огромных сосен и елей, каких ни на Чукотке, ни на Камчатке не росло.
Россия начинала присматриваться к «Большому острову» всерьез. К сожалению, петровское царствование было не самым лучшим временем для серьезных экспедиций к Аляске - шла многолетняя война со Швецией, поглощавшая массу ресурсов, да вдобавок строили Санкт-Петербург. Да и другие нововведения Петра сотрясали страну почище иной войны… Какая тут Аляска?
Обретаясь в Париже, Петр занимался уже не проектами, а прожектами -то проводил много времени в обществе прохвоста Джона Ло (об этом строителе «пирамид» я подробно писал в книге «Дом с привидениями»), то всерьез собирался послать два корабля на далекий Мадагаскар, договориться с обитавшими там пиратами и устроить русские форты.
Зачем русским укрепляться на Мадагаскаре, никто не в состоянии внятно объяснить и сегодня (ну, умственное состояние государя Петра Алексеевича - отдельная песня). Однако затея эта готовилась всерьез и провалилась по чисто техническим причинам: два корабля, выделенных для похода, дали течь еще на Балтике и вернулись в Ревель. Петр от своей идеи все же отказался.
Руки до Тихого океана у него дошли только в 1719 г. По личному указу императора геодезисты Федор Лужин и Иван Евреинов под величайшим секретом отправились на Дальний Восток. Они составили подробную карту Камчатки и Курильских островов -но к Аляске и на сей раз не приблизились. В ответ на вопросы приближенных (например геодезиста Федора Соймонова), не пора ли искать «Землицу», Петр отвечал: еще не время…
Параллельно с плаванием Лужина и Евреинова в Сибири без малейшей секретности, наоборот, совершенно открыто началась операция «Чистые руки», имевшая целью разобраться наконец с зарвавшейся сибирской администрацией.
Уже упоминавшийся боярин и князь Матвей Петрович Гагарин, без преувеличений, был патриархом и ветераном сибирского казнокрадства. Хапалво времена Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, правительницы Софьи, почти на всем протяжении правления Петра Первого. Следствие моментально выяснило массу интересного: взятки, поборы, чрезвычайно вольное обращение с казенными суммами и даже лихие налеты на купеческие караваны из Китая.
Караваны грабил иркутский воевода Лаврентий Ракитин, один из видных персонажей гагаринской мафии. Тогда еще не знали такого слова, но это была именно мафия. Князь Гагарин создал целую систему - повсюду его ставленниками сидели воеводы и комиссары, которые старательно отстегивали князю долю от неправедных доходов, а он их «крышевал» перед Санкт-Петербургом. Как ни строчили на князя и его команду доносы, кляузы и докладные, всякий раз удавалось замять дело.
Так оно все и тянулось до 1717 г. Гагарина отозвали в Петербург, а в Сибирь для тщательного следствия выехал гвардии майор Лирарев с несколькими подчиненными, среди которых был и некий гвардейский сержант Максим Пушкин (специалисты так до сих пор и не выяснили толком, был ли он родственником великого поэта).
Поначалу следствие шло туго - свидетели боялись Гагарина, как огня, и рот держали на замке. Пришлось в соответствии с тайными инструкциями императора публично объявлять во всех сибирских городах, что князь - «плут и недобрый человек», от должности отстранен навсегда, и в Сибирь уже ни в каком качестве не вернется.
Тогда дело пошло повеселее… Ревизии со вдумчивым изучением документов отлично умели проводить уже в те времена. Обосновавшийся в Иркутске Максим Пушкин поднял все документы: книги учета пушнины, ведомости на выплату государева жалованья, на расход денег, полученных как в качестве налогов, так и присланных из столицы. Попутно выяснилось много интересного о Ракитине: хапал с живого и с мертвого, захватил все золото и серебро, какое везли помянутые купеческие караваны, незаконно наказывал кнутом и плетьми, заковывал людей в кандалы и держал в своей канцелярии…
Ракитин пытался подкупить следователей. Они, вот чудо, не брали. В конце концов к воеводе явились хмурые ребятки в гвардейских мундирах и предложили собираться.
Князя Гагарина и воеводу Ракитина в стольном граде Санкт-Петербурге казнили. Сибирская чиновничья братия присмирела - но, следует с грустью констатировать, ненадолго…
Только в декабре 1723 г. Петр вернулся к идее морского путешествия россиян в Америку. Распорядился отыскать Евреино-ва. Пока искали, Евреинов помер. Идея вновь притормозила на целый год.
В конце декабря 1724 г. Петр наконец сам отыскал подходящую кандидатуру, вспомнив об известном ему датчанине на русской службе Витусе Беринге.
Лично написанная Петром через пару дней инструкция состояла всего из трех пунктов и уже прямо касалась Америки. Вот она, слово в слово.
«1. Надлежит на Камчатке или в другом таком месте зделать один или два бота с палубами.
2. На оных ботах (пропущено слово «плыть». - А. Б.)возле земли которая идет на норд и по чаянию понеже оной конца не знают, кажется, что та земля часть Америки.
3. И для того искать, где оная сошлась с Америкою, и чтоб доехать до какого города европских владений, или, ежели увидать какой корабль европский, проведать от него, как оный куст (берег. - А. Б.)называют, и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды».
Третий пункт не оставляет сомнений в том, что экспедиции следует плыть именно в Америку - где в Сибири можно рассчитывать обнаружить «европейские владения»? А вот второй пункт, как это частенько за Петром водилось, сформулирован невнятно и косноязычно даже по меркам литературного языка того времени…
Мимо которогос берега «плыть на норд» - чукотского или аляскинского? Понимать можно было и так, и этак…
Петр умер буквально через несколько дней после составления инструкции, спросить было не у кого… Но Беринг все равно пустился в путь. Через всю Сибирь.
Из Санкт-Петербурга он со своими людьми выехал" в феврале 1725-го. На западный берег Камчатки добрался только осенью 1727-го. В Санкт-Петербурге умерла императрица Екатерина, на трон взошел малолетний Петр Петрович, угодил в опалу и был сослан всесильный Меншиков - а Беринг со спутниками, представления не имея обо всех этих событиях, шли и шли на восток, отрезанные от внешнего мира, словно нынешние космонавты (но, в отличие от космонавтов, радио у них, конечно же, не было).
К концу июля 1728 г. в низовьях Камчатки достроили судно «Св. Гавриил», и Беринг с помощником, двадцатидвухлетним лейтенантом Алексеем Чириковым, наконец-то вышел в море.
Человек он был добросовестный, но, безусловно, не из «думающих». И попер«на норд» как раз вдоль камчатских, а потом чукотских берегов - на север, строго на север, не отклоняясь от этого курса.
Чириков - несмотря на молодость, человек образованнейший и дельный - предлагал повернуть на запад, к устью Колымы.
Только таким образом, справедливо указывал он, можно точно выяснить, соединяется Азия с Америкой или нет. Если дойдут до Колымы морским путем, не встретив суши - значит, не соединяется, тут и гадать нечего…
Беринг отказался. Повернул корабль назад и двинулся в обратный путь тем же маршрутом (повторяя, о чем не ведал, плавание Семена Дежнева). Возьми он чуточку ближе к Аляске, она была бы открыта еще тогда. Но американского берега со «Св. Гавриила» не увидели вообще,из-за густого тумана.
Первая экспедиция Беринга, полуторамесячное плавание вперед-назад, собственно, закончилась пшиком. Ясности насчет соединения (либо, наоборот, несоединения Азии с Америкой) так и не внесли. Беринг, правда, открыл в самом узком месте пролива некий остров, названный им островом Диомида, - но и тут получился прокол, потому что на самом деле это были дваблизлежащих острова (нынешние Ратманова и Крузенштерна).
И вновь - долгое путешествие через всю Сибирь в Петербург, где уже не было и государя Петра Петровича, а на троне сидела Анна Иоанновна… Изучив результаты экспедиции, высокая правительственная комиссия указала Берингу, что результатов, собственно, никаких нет, повторив те же аргументы, которые выдвигал Чириков. Открытие острова Диомида на великое свершение как-то не тянуло - в Сибири подобные открытия играючи совершали казацкие десятники.
Беринг, служака добросовестный, очень переживал. И представил ко двору проект новой экспедиции, заверяя, что теперь-то он приложит все усилия, чтобы реабилитироваться.
Параллельно президент адмиралтейств-коллегий (тогдашний военно-морской министр) адмирал Н. Ф. Головин внес свой собственный проект - плыть к Камчатке другим путем, через Атлантический океан, обогнув мыс Горн и пройдя мимо Японии. Будь его предложение принято, это стало бы первым русским кругосветным путешествием.
Однако поддержки эта идея в верхах не нашла. Было принято предложение Беринга - со значительными поправками в сторону увеличениямасштабности. Делу был придан такой размах, какого Беринг с Чириковым наверняка не ожидали.
Несмотря на скромные результаты, Берингу выдали денежное вознаграждение и повысили в чине - ну что поделать, у Беринга были неплохие связи среди командования военно-морского флота, где в высоких чинах служили иные его земляки. Он, как уже говорилось, представил проект отыскания Америки - но делу решили придать вовсе уж грандиозный размах.
Это было великое предприятие, говорю без тени иронии. Планировалось не просто искать Америку, а послать еще несколько экспедиций для изучения Сибири, Дальнего Востока, побережья Северного Ледовитого океана - чтобы составить наконец точные карты и детально выяснить, чем богата Российская империя. Забегая вперед, скажу, что этот проект, кропотливо воплощенный в жизнь, принес славу царствованию Анны Иоаннов-ны (которая была гораздо умнее и толковее, чем нам ее порой представляют).
Раскручивалась громадная махина. В экспедиции должны были принять участие не сотни человек - тысячи. Из казны отпускались огромные деньги. Над планами работало немало ученых академиков и профессоров, лучшие умы того времени, в подготовке было задействовано - на самом высшем уровне -руководство министерства финансов, военно-морского флота, правительственные органы, проект лично курировала государыня Анна Иоанновна, свершения предстояли грандиозные…
Вот только все эти важные и ученые господа не взяли в расчет, что обитают они в России, где возможна самая невероятная самодеятельность. В Санкт-Петербурге никто и представления не имел, что на Чукотке скромный армейский капитан Дмитрий Иванович Павлуцкий уже самым будничным, прозаическим образом дал команду:
– Ребята, живенько открыть Америку! К завтрему не требую, но чтоб без промедления…
Он, конечно, задачу поставил в других выражениях - но смысл требований был именно таков!
Давайте по порядку. Чукчи тогда только что разгромили отряд казачьего полковника Шестакова и убили его самого. Потом стали делать набеги на коряков, плативших дань московской короне. Чтобы научить их уму-разуму, в Анадырский острог и прибыл капитан Павлуцкий.
Впоследствии, на протяжении 1731-1746 годов он совершит три долгих похода по Чукотке, изучая эту до сих пор не покоренную страну. Но пока что он готовился отправиться в свою первую экспедицию - одновременно и военную, и, так сказать, географическую.
К Павлуцкому пришел служивый человек Афанасий Мельников, недавно пытавшийся пройти из Чукотки на Аляску пешим путем, и сообщил, что своими глазами видел тех самых «зубатых людей» и даже общался с ними. А вскоре стало известно, что один из подчиненных покойного Шестакова, Трифон Кру-пышев, плывший в Анадырь, видел на той стороне пролива самую натуральную землю, поросшую густым лесом…
Вскоре - история сохранила точную дату, 14 июля 1731 г. -Павлуцкий во главе отряда в пятьсот человек из русских, юкагиров и коряков двинулся в глубь Чукотки. Земля была негостеприимная и суровая. Павлуцкий писал в отчете: «Чухотия пустая земля, нет ни лесов, ни других угодий, рыбных и звериных промыслов никаких, а довольно каменных гор и шерлобов (скал, утесов. -А. Б.),а больше ничего не имеется…»
Вот тут на его отряд и навалились чукчи. К ним Павлуцкий отнесся с должным уважением: «Чукчи народ сильный, смелый, рослый, крепкого сложения, рассудительный, справедливый, воинственный, любящий свободу и не терпящий обмана, мстительный, а во время войны, будучи в опасном положении, себя убивают».
Бой был тяжелый и долгий - но все же Павлуцкий заставил противника отступить. И, осматривая убитых, увидел среди них… натуральнейшего «зубатого человека»: «на губе были дыры, в которые вставляются зубы, из моржовых зубов вырезанные».
Вместе с чукчами с Павлуцким воевали их союзники - эскимосы с «острова Диомида». И вот тогда-то Павлуцкий своей властью распорядился: искать «Большой остров», привести его жителей в российское подданство и обложить ясаком.
Корабль «Св. Гавриил», на котором плавали Беринг с Чири-ковым, стоял тут же, в Анадырском остроге. Командовать поставили геодезиста Михаила Гвоздева. Навигатором стал подштурман Иван Федоров. Он был болен, но Павлуцкий настаивал, и подштурмана доставили на борт на носилках. К экспедиции присовокупили и морехода Кондратия Мошкова, участника походов Лужина, Беринга и Шестакова. Всего на одномачтовом кораблике длиной восемнадцать метров поплыло тридцать девять человек.
Они-то и открыли Аляску. Сначала у Чукотского мыса встретили чукчей и добросовестно пытались их «объясачить» - но чукчи, приняв гордый вид и грозя копьями, заявили, что они не какие-то там слабачки, а бравые парни, которые только что дрались с капитаном Павлуцким и едва его не убили. По малочисленности пришлось отступить. Гвоздев направил кораблик на восток.
Свершилось!
Потом Гвоздев в своем отчете написал просто и незатейливо: «Августа 21 дня (1732 г. -А. Б.)подняли якорь, паруса распустили и пошли к Большой земле и пришли к оной земле и стали на якорь, и против того на земле жилищ никаких не значилось. И подштурман Иван Федоров приказал поднять якорь, и пошли подле земли к южному концу и от южного конца к западной стороне видели юрты жилые».
Это были уже не острова, а материк - Америка, Аляска. Пристать к берегу не смогли из-за сильного ветра и долго плыли вдоль береговой черты, наблюдая «жилья юртами по берегу и народа, ходящего по той земле множество. Лес на той стороне великой лиственничной, ельник и топольник».
«Св. Гавриил» подошел к месту, которое теперь известно как мыс принца Уэльского - западной точке американского побережья (эскимосы называли его Нихте, а вот уральские не догадались как-то наименовать, чем потом и воспользовался капитан Кук, влепивна карту имя британского принца). Так к ним на кожаной байдаре подплыл эскимос, рассказал, что на его земле есть леса, реки, водятся олени, куницы, лисицы, бобры.
Корабль еще долго шел вдоль берегов, но в конце концов повернули назад, «не усмотрев конца той земли». Иван Федоров первым из русских и вообще европейцев нанес на карту оба берега Берингова пролива.
В Петербурге об этом еще не подозревали! Там как раз вспыхнул скандал, связанный с сибирским землепроходцем, поляком по происхождению, Игнатием Козыревским. Оный Козырев-ский приехал в Москву рассказать о своих походах по Камчатке и Курильским островам. Поначалу он неплохо пропиарился -его рассказ даже печатала газета «Санкт-Петербургские ведомости», а Сенат постановил выдать Козыревскому неплохие по тем временам деньги, пятьсот рублей на постройку на Камчатке монастыря.
Но тут ненароком всплыло из архивов старое следственное дело, по которому Козыревский проходил как один из подозреваемых в убийстве Атласова. Денег Козыревскому так и не выдали, зато быстренько арестовали. Он стал объяснять, что Атласова не убивал, а в деле лишь «малость замешан». Пока следователи ради установления истины списывались с Камчаткой, Якутском и Тобольском, Козыревский помер в тюрьме - еще один печальный пример того, как тесно переплетались порой географические исследования и уголовщина.
А потом стал претворяться в жизнь тот самый грандиозный проект, заслуженно получивший название Великой Северной экспедиции.
Первым помощником Беринга был вновь назначен Алексей Чириков. Им предстояло плыть к американским берегам - а два других крупных отряда отправились к побережью Северного Ледовитого океана и в Сибирь. В них состояли многие из тех, чьи имена остаются на картах до сих пор: Овцын, Прочищев, братья Лаптевы, Челюскин.
К концу 1736 г. Беринг добрался до Охотска. Путешествие через всю Сибирь оказалось нелегким: в дневнике Беринга описано, как питались павшими лошадьми, кожей от сапог, сумок, ремней…
В Охотске Беринг и его люди (восемьсот человек!) провели три года. Чтобы построить корабли, пришлось на голом месте создать железоделательный завод, канатную мастерскую, организовать сбор смолы для конопачения. Потому и отняли эти хлопоты столько времени.
К тому времени Беринг и Чириков уже прослышали о Гвоздеве и Федорове. Используя свои немалые полномочия, принялись их искать. Федоров к тому времени уже умер, а Гвоздев обнаружился… в тюремной камере тобольской губернской канцелярии, куда очередной облеченный властью сатрапчик его закатал за какие-то мнимые прегрешения (до сих пор толком неясные) - и открыватель Аляски без суда и следствия два года кормил клопов под замком. Его отчеты едва не пропали в архивах.
К осени 1740 г. были наконец-то построены два корабля, «Св. Петр» под командой Беринга (77 человек команды) и «Св. Павел» Чирикова (75 человек). Они вышли в море из Ава-чинской губы. Началась Вторая Камчатская экспедиция Беринга.
Смерть Витуса Беринга лежала перед ним на столе - в виде полученной от начальства карты. Согласно строгой инструкции Беринг должен был действовать именно по этой карте…
Ох, не зря говаривал железный сталинский нарком Лазарь Каганович, что у всякой аварии есть свои имя, фамилия и отчество…
Смерть Беринга именовалась Жозеф-Николя Делиль и имела облик вполне конкретного человека: две руки, две ноги, дурная голова и бездна самомнения…
Означенный долбаный лягушатник (а как его еще прикажете именовать?) происходил из Франции, без всякого на то основания считался опытным картографом и географом - почему и получил в России пост профессора с соответствующим немалым жалованьем. Он и составил для Беринга с Чириковым карту, на которой изобразил, придурок, несуществующие земли, «остров Жуана да Гамы» и «остров Компании». Сенат обязал Беринга с Чириковым вести поиски в строгом соответствии с этой картой, «немало от нее не отступая»…
Вот так и получилось, что корабли больше недели старательно утюжилиморе в тех местах, где якобы располагались мифические «земли» Делиля. Естественно, ничего не нашли. Время было безвозвратно упущено, начался сезон штормов и туманов. Когда-то в первой экспедиции именно туман помешал Берингу с Чириковым увидеть берег Аляски. Теперь он же стал причиной того, что корабли в непогоде разминулись - навсегда…