Страница:
– Уф, и посмешил ты нас, – отдуваясь, сказал Арог. – Молодец!
– И все-таки, зачем его убили? – вспомнил о задаче Хепсу.
– Зачем-зачем!.. – помрачнел вдруг лысый громила и зажевал толстыми губами. – Думаешь, на Бишто одни мы живем? Здесь всякой дряни хватает! Это мы люди честные: что добыли, то и наше, а другие норовят друг у друга кусок отнять!.. Поэтому мы всегда селение охраняем. Как и где – чужим знать не положено! – сверкнул он на Хепсу потемневшей синью. – Только в тот раз в карауле был Няп с друзьями. Напали на них… Ребята молодцы, храбро сражались – пятерых положили, еще троим кости помяли как следует, но и самим досталось: двое тяжелых, а Няпу – крышка… Так что не отдаст он мне ничего, малыш!
– Но это же неправильная была задача! Я ведь не знал о старине Няпе!
– А жизнь, малыш, она ведь такие задачки задавать – ох, как любит! – вздохнул Арог. – В ней не только «два плюс два»… Да, ты ведь вроде что-то собирался спросить?
– Да, я хотел узнать, как это корабль ехал по лесу? Как он вообще ездит?
– Серьезный малыш! – Глаза Арога вновь стали ярко-синими. – Как ездит, я и сам толком не знаю. Там двигатель есть реактивный сзади, из него вылетает огонь и толкает вперед корабль… А по лесу как – это секрет! – подмигнул громила. – Ладно, скажу, теперь тебе и впрямь все можно говорить, не выдашь. В лес мы от глади сделали отвод по ширине корабля и закрыли щитами с травой и ветками поверху. Теперь никому издали не видно, что у нас здесь причал с кораблем. Да и вблизи не сразу увидишь. Понятно?
– Да… – Хепсу и правда стало понятно, за счет чего движется корабль. Это тот же самый принцип: действие равно противодействию, за счет которого двигалась лодка Ачаду, когда тот бросал камни. Тут вместо камней огонь. Непонятно, правда, откуда он берется, и с какой же силой он должен вылетать, чтобы двигать такую громадину, да еще и столь быстро? Но это, похоже, и сам Арог не знает. – А еще вопрос можно?
– Ну, давай, – добродушно усмехнулся Арог.
– Почему тот корабль был серебряный и блестящий, а этот черный?
– Тот корабль – пассажирский. Их всегда делают блестящими, чтобы видно было издали – не столкнуться случайно с ним. Только его пираты к рукам прибрали, им особо выбирать не приходится, да пассажирский и захватить легче. А нам, малыш, выделяться ни к чему. Черное на черном не сразу заметишь, согласен? И мы этот корабль ни у кого не отнимали, мы его купили! У тех самых умников заказали, чтоб быстрый был, с хорошим обзором, с пушками, ну и черный чтоб.
– С чем? – переспросил Хепсу. – Что такое «пушки»?
– О-о! – поднял палец Арог и восторженно зашлепал губами. – Я бы тебе сейчас показал, да Шагрот не поймет… В общем, смотри сюда! – Он достал из-за спины черную палку и принялся объяснять мальчику принцип действия огнестрельного оружия.
Глава 14
Глава 15
Глава 16
– И все-таки, зачем его убили? – вспомнил о задаче Хепсу.
– Зачем-зачем!.. – помрачнел вдруг лысый громила и зажевал толстыми губами. – Думаешь, на Бишто одни мы живем? Здесь всякой дряни хватает! Это мы люди честные: что добыли, то и наше, а другие норовят друг у друга кусок отнять!.. Поэтому мы всегда селение охраняем. Как и где – чужим знать не положено! – сверкнул он на Хепсу потемневшей синью. – Только в тот раз в карауле был Няп с друзьями. Напали на них… Ребята молодцы, храбро сражались – пятерых положили, еще троим кости помяли как следует, но и самим досталось: двое тяжелых, а Няпу – крышка… Так что не отдаст он мне ничего, малыш!
– Но это же неправильная была задача! Я ведь не знал о старине Няпе!
– А жизнь, малыш, она ведь такие задачки задавать – ох, как любит! – вздохнул Арог. – В ней не только «два плюс два»… Да, ты ведь вроде что-то собирался спросить?
– Да, я хотел узнать, как это корабль ехал по лесу? Как он вообще ездит?
– Серьезный малыш! – Глаза Арога вновь стали ярко-синими. – Как ездит, я и сам толком не знаю. Там двигатель есть реактивный сзади, из него вылетает огонь и толкает вперед корабль… А по лесу как – это секрет! – подмигнул громила. – Ладно, скажу, теперь тебе и впрямь все можно говорить, не выдашь. В лес мы от глади сделали отвод по ширине корабля и закрыли щитами с травой и ветками поверху. Теперь никому издали не видно, что у нас здесь причал с кораблем. Да и вблизи не сразу увидишь. Понятно?
– Да… – Хепсу и правда стало понятно, за счет чего движется корабль. Это тот же самый принцип: действие равно противодействию, за счет которого двигалась лодка Ачаду, когда тот бросал камни. Тут вместо камней огонь. Непонятно, правда, откуда он берется, и с какой же силой он должен вылетать, чтобы двигать такую громадину, да еще и столь быстро? Но это, похоже, и сам Арог не знает. – А еще вопрос можно?
– Ну, давай, – добродушно усмехнулся Арог.
– Почему тот корабль был серебряный и блестящий, а этот черный?
– Тот корабль – пассажирский. Их всегда делают блестящими, чтобы видно было издали – не столкнуться случайно с ним. Только его пираты к рукам прибрали, им особо выбирать не приходится, да пассажирский и захватить легче. А нам, малыш, выделяться ни к чему. Черное на черном не сразу заметишь, согласен? И мы этот корабль ни у кого не отнимали, мы его купили! У тех самых умников заказали, чтоб быстрый был, с хорошим обзором, с пушками, ну и черный чтоб.
– С чем? – переспросил Хепсу. – Что такое «пушки»?
– О-о! – поднял палец Арог и восторженно зашлепал губами. – Я бы тебе сейчас показал, да Шагрот не поймет… В общем, смотри сюда! – Он достал из-за спины черную палку и принялся объяснять мальчику принцип действия огнестрельного оружия.
Глава 14
За разговорами с Арогом и его братьями время пролетело незаметно и, надо сказать, с большой пользой для Хепсу. Теперь он знал о чужом мире многое – ну, если не знал, то хотя бы имел представление. Понял, что этот мир – не одна большая «земля», а группа разрозненных островов, объединенных в так называемое «Содружество Островов», или попросту Содос. Руководило Содосом какое-то «правительство» (тут уже Хепсу понял плохо, да, похоже, и сами братья не очень-то в этом вопросе разбирались). Имелась армия (ее представителей братья называли «вояками»). Правда, больших войн с внешним врагом не велось очень давно, зато хватало врагов внутренних, с которыми вояки охотно и активно боролись. Отчего врагов этих меньше почему-то не становилось – как бы не наоборот.
Самое главное, Хепсу стала хоть немного понятной система деления на «долгоживущих – маложивущих», или, иначе, «полезных – бесполезных». Оказалось, все так и есть. Большинство людей живет долго, гораздо дольше, чем Хепсу и его земляки. А есть такие, кто живет мало. За свою короткую жизнь они не успевают ни выучиться толком, ни принести обществу пользу. Считалось даже, что маложивущие вообще недоразвиты умственно, поэтому иногда их называли «безмозглыми». Когда-то очень давно от бесполезных решили избавиться. Нет, до физического уничтожения дело, к счастью, не дошло – просто с островов Содоса маложивущих отселили на отдаленные необитаемые земли и постарались о них забыть. Надо заметить, это почти удалось: сменилось несколько поколений долгоживущих (а живут они действительно очень долго, так что срок прошел огромный), и мало кто знал об этом факте.
Но маложивущие, хоть и в малом количестве, оставались все же и на Содосе. И бесполезным нашлось-таки применение. Их стали использовать на опасных работах. Ведь, по сути, какая маложивущему разница – умереть сейчас или чуть-чуть позже? Так, с охотой брали бесполезных в армию, поручали им тяжелый физический труд, использовали (исключительно в добровольном порядке) для испытания новой техники, лекарств и прочего ученые.
И вот тут-то оказалось, что маложивущих для всего этого не хватает. А уж добровольцев для научных опытов – тем более. Поэтому стало очень выгодно бесполезными… торговать! Группы «торговцев» рыскали по отдаленным «уголкам» Содоса, выискивая поселения маложивущих и продавали их «воякам» и «умникам». Единственное, что считалось строгим табу даже в среде подобных группировок – это нападать на отдаленные земли, куда очень давно переселили маложивущих. К тому же, во всех поселениях бесполезных на отдаленных землях присутствовали специальные наблюдатели от долгоживущих – старейшины. Они строго следили за изоляцией своих подопечных. Кто руководил старейшинами – неизвестно. Ходили слухи, что ученые, умники. Дескать, даже само переселение маложивущих – их идея. Мол, проводится какой-то грандиозный по масштабу секретный эксперимент. Впрочем, кто об этом знал (или хотя бы краем уха слышал) вообще? Арог и братья оказались в числе «посвященных» только благодаря специфике своей «работы».
Кое-что Хепсу узнал и «по мелочи». Значение одежды и обуви, например. Голый – это дикарь, бесполезный. В нормальном обществе принято быть одетым и обутым. И одежду действительно шьют, как мальчик сам уже догадался. Теперь он узнал, как что называется: рубаха, штаны, платье, сапоги, сандалии и тому подобное.
Принцип действия огнестрельного оружия он тоже понял. Арог даже дал ему подержать «автомат». У Хепсу оружие вызвало настоящий восторг. Ему не терпелось увидеть, как же оно «стреляет». Но Арог, насупившись, забрал автомат и буркнул:
– Моли судьбу, чтобы не довелось тебе этого увидеть, малыш! Это может оказаться последним, что ты увидишь в жизни.
На окне-экране показались скалы. Хепсу напрягся. Что-то его ждет на новом берегу?
Между тем скалы приближались. Вот уже берег стал более пологим, но все таким же каменистым. Вдали забелели постройки. Таких Хепсу еще не видел: ладно, что белые, цвет – это личное дело хозяев, но они были… очень большими! Больше, чем новостная башня в родном селении. Форма зданий тоже поражала – помимо обычных параллелепипедов и кубов, здесь были и цилиндры, и призмы, и пирамиды, и даже шары. Мальчику пришлось как следует порыться в памяти, вспоминая названия некоторых фигур.
Это геометрическое изобилие, как ни странно, вселило в душу Хепсу некоторую надежду. Казалось невероятным, что люди, построившие такую красоту и в ней живущие, способны на злые поступки и мысли.
Вскоре мальчик заметил и людей – две человеческие фигурки стояли на длинном, узком сером выступе, ровной полоской нависавшем над озером. Полоску поддерживали над черной гладью перекрещенные крепления. Именно к ней и направлялся корабль, заметно снизив ход. Касание прошло очень мягко, Хепсу почти не заметил толчка. Люди пропали с экрана, разглядеть их как следует ему не удалось.
– Это умники? – спросил он у Арога.
На Хепсу сердито зашипели все трое братьев. Арог буркнул:
– Сейчас узнаешь!..
И правда, долго встречи ждать не пришлось. Стена каюты (мальчик уже знал, как называются комнаты на корабле) раздвинулась, и в проем вошел Шагрот, а за ним двое незнакомцев. Оба в аккуратной светло-серой одежде, с ровными короткими стрижками, – они казались братьями-близнецами. Хотя, приглядевшись внимательней, Хепсу понял, что это не так: лицо одного мужчины прорезали глубокие складки, отчего оно казалось сердитым и хмурым, на другом же, румяном и гладком, кривилась постоянная улыбка, которая почему-то пугала больше, чем кажущаяся сердитость первого.
– Этот? – кивнул на Хепсу «сердитый».
– Нет, Орбод, эти! – хихикнул «улыбчивый», показывая на братьев-торговцев.
«Сердитый», не отреагировав на шутку напарника, поставил на столик маленький плоский ящик (чемоданчик, как узнал позже Хепсу), открыл и достал из него что-то блестящее, со свисающими цветными нитями. Положил непонятную штуковину рядом с чемоданчиком, а из него достал еще пару не более понятных вещей, хоть и меньшего размера.
– Подойди, – сказал он мальчику. Хепсу послушно приблизился. – Открой рот. Шире! – Мужчина сунул ему что-то твердое и холодное в рот, сильно прижал язык, отчего сразу захотелось вырвать, и стал изучать то ли зубы мальчика, то ли глубину его горла, подсвечивая себе ярким лучом, бьющим из еще одной маленькой штуковины.
– Сядь в кресло, – приказал «хмурый», позволив наконец закрыть рот. Он быстро налепил по всему телу мальчика разноцветные ниточки, торчащие из блестящего предмета и, взяв эту штуку, задумчиво уставился на нее. – Теперь встань, – сказал он, не отрывая взгляда от штуковины. – Сделай десять приседаний… то есть… ты ведь не умеешь считать?..
– Умею, – буркнул Хепсу и стал приседать, демонстративно громко ведя отсчет.
– Хорошо, – кивнул «сердитый», никак не озвучив способности мальчика к счету. – Теперь попрыгай.
Еще он просил Хепсу с закрытыми глазами коснуться носа указательным пальцем, постоять на одной ноге, задержать дыхание… После вывел в коридор и заставил пробежаться из конца в конец и обратно. Попросил остановиться в дальней точке и стал шептать разные слова, заставляя их повторять, потом так же издалека стал показывать разные маленькие картинки, велев говорить, что на них нарисовано.
Вернувшись с Хепсу в каюту, «сердитый» еще долго рассматривал и ощупывал мальчика, порой делая ему достаточно больно. Но Хепсу терпел, не издавая ни звука, кроме тех случаев, когда его об этом просили.
Все это время ни Шагрот, ни Арог с братьями не произнесли ни слова, терпеливо ожидая решения. Видимо, все эти странные действия были для них не в диковинку. Улыбчивый же напарник все время следовал за «сердитым», изредка перекидываясь с ним непонятными словами.
Наконец «сердитый» сложил все предметы в чемоданчик и коротко бросил:
– Берем.
«Улыбчивый» взял Хепсу за плечо и повел его из каюты. Напоследок мальчик оглянулся на братьев, и Арог ободряюще ему подмигнул, сложив толстые губы в виноватой улыбке.
На берегу, точнее – на рукотворной каменной полосе, вдохнув свежего воздуха, Хепсу вновь обрел бодрость духа. Вообще-то он его сильно и не терял, просто ему стало не по себе, когда с ним проделывали все эти странные вещи. Впрочем, он не был дураком и понимал, что таким образом умники проверяли его пригодность для своих нужд. Вот только для каких? Неужели и правда глотать опасные лекарства? Хотя зачем тогда его заставляли бегать и прыгать, проверяли зрение и слух? «Ладно, там видно будет! – решил Хепсу. – Незачем себя раньше времени пугать».
А пока они стояли с «улыбчивым» и смотрели на корабль, из которого как раз показался «сердитый». Когда тот поравнялся с напарником, «улыбчивый» бросил Хепсу: «Пошли!» и отвернулся от корабля. Мальчик двинулся следом, но все еще вполоборота продолжал смотреть на черный корабль. Он подумал вдруг, что сейчас с этим кораблем из его жизни уплывет что-то большое, разорвется последняя ниточка, связывающая его с прошлым. Хепсу отчетливо понял, что вряд ли он когда-нибудь снова увидит родную землю, Учителя, Кызю… Стало очень грустно, в носу защипало. Он отвернулся было, но голова снова дернулась назад. Как раз начали сдвигаться створки внешнего люка (Хепсу знал уже и это слово)… Но что это? Тоненькая черная фигурка в серых штанах прошмыгнула из корабля и юркнула под причал. Хепсу невольно затормозил.
– Пойдем, пойдем, мальчик! – замахали, оборачиваясь, умники.
– Сейчас, – сказал Хепсу, делая вид, что смотрит на отходящий корабль. Между прочим, он и впрямь наблюдал это со стороны впервые. Только сейчас он увидел вылетающее из конических раструбов в торце корабля гудящее пламя. Но полюбоваться картиной от души мешало любопытство, связанное с неизвестным, выпрыгнувшим из корабля. К тому же, мальчик не знал, что предпринять: сказать об этом умникам или промолчать?
Но таинственный незнакомец, оказывается, прятался вовсе не от умников. Стоило кораблю, быстро набравшему скорость, слиться с чернотой «озера», как фигурка человека вновь выпрыгнула на причал.
– Ого! – сказал «улыбчивый» умник, еще сильней перекосив рот. – Шагрот что-то забыл.
– Не похоже, чтобы это «что-то» из-за этого расстроилось, – впервые улыбнулся «хмурый».
Незнакомец же подходил к ним все ближе. Черная рубаха, серые штаны, светлые волосы, тоненькая фигурка… Что-то в этой фигурке показалось Хепсу знакомым. Эта мягкая скользящая походка, эти светлые волосы… Да это же!..
– Здрасьте, – сказала Кызя и замерла выжидающе. Хепсу поймал на мгновение взгляд девочки и прочел в ее глазах: «Молчи!»
– Ого! – повторил «улыбчивый». – Ты кто?
– Я – маложивущий, – шмыгнула носом Кызя и совершенно по-идиотски выкатила глаза. «Неужели в ее представлении мы выглядим так?» – нахмурился Хепсу, хотя внутри него все клокотало от смеси радости и тревоги.
– И откуда ты взялся? – спросил «хмурый». – Что нам с тобой делать?
– Я с того корабля… Который приехал, – продолжала валять дурака (точнее, дурочку) Кызя. – Меня Шагрот бил! Я убежал. Я с ним хочу! – Кызя захлопала глазами и показала на Хепсу.
– По-моему, у парня нарушена психика, – негромко сказал «улыбчивый» «сердитому». – Куда нам такой? Медикам отдадим?
– Посмотрим, – задумчиво ответил «хмурый». – Надо протестировать. Сдается мне, что он «косит».
– Зачем, Орбод? Это же глупо!
– Подожди, Андихе, – остановил напарника Орбод и обратился к Хепсу: – Ты видел этого мальчика с теми людьми, что тебя привезли?
– М-м-м… – замычал Хепсу, не зная, что и сказать, но все же решился: – Видел. Вроде… Один раз. Я ведь у них очень недолго был, меньше одной бессонницы.
– Ладно! – «Сердитый» щелкнул пальцами и кивнул Кызе. – Пойдешь с нами. Там посмотрим.
Самое главное, Хепсу стала хоть немного понятной система деления на «долгоживущих – маложивущих», или, иначе, «полезных – бесполезных». Оказалось, все так и есть. Большинство людей живет долго, гораздо дольше, чем Хепсу и его земляки. А есть такие, кто живет мало. За свою короткую жизнь они не успевают ни выучиться толком, ни принести обществу пользу. Считалось даже, что маложивущие вообще недоразвиты умственно, поэтому иногда их называли «безмозглыми». Когда-то очень давно от бесполезных решили избавиться. Нет, до физического уничтожения дело, к счастью, не дошло – просто с островов Содоса маложивущих отселили на отдаленные необитаемые земли и постарались о них забыть. Надо заметить, это почти удалось: сменилось несколько поколений долгоживущих (а живут они действительно очень долго, так что срок прошел огромный), и мало кто знал об этом факте.
Но маложивущие, хоть и в малом количестве, оставались все же и на Содосе. И бесполезным нашлось-таки применение. Их стали использовать на опасных работах. Ведь, по сути, какая маложивущему разница – умереть сейчас или чуть-чуть позже? Так, с охотой брали бесполезных в армию, поручали им тяжелый физический труд, использовали (исключительно в добровольном порядке) для испытания новой техники, лекарств и прочего ученые.
И вот тут-то оказалось, что маложивущих для всего этого не хватает. А уж добровольцев для научных опытов – тем более. Поэтому стало очень выгодно бесполезными… торговать! Группы «торговцев» рыскали по отдаленным «уголкам» Содоса, выискивая поселения маложивущих и продавали их «воякам» и «умникам». Единственное, что считалось строгим табу даже в среде подобных группировок – это нападать на отдаленные земли, куда очень давно переселили маложивущих. К тому же, во всех поселениях бесполезных на отдаленных землях присутствовали специальные наблюдатели от долгоживущих – старейшины. Они строго следили за изоляцией своих подопечных. Кто руководил старейшинами – неизвестно. Ходили слухи, что ученые, умники. Дескать, даже само переселение маложивущих – их идея. Мол, проводится какой-то грандиозный по масштабу секретный эксперимент. Впрочем, кто об этом знал (или хотя бы краем уха слышал) вообще? Арог и братья оказались в числе «посвященных» только благодаря специфике своей «работы».
Кое-что Хепсу узнал и «по мелочи». Значение одежды и обуви, например. Голый – это дикарь, бесполезный. В нормальном обществе принято быть одетым и обутым. И одежду действительно шьют, как мальчик сам уже догадался. Теперь он узнал, как что называется: рубаха, штаны, платье, сапоги, сандалии и тому подобное.
Принцип действия огнестрельного оружия он тоже понял. Арог даже дал ему подержать «автомат». У Хепсу оружие вызвало настоящий восторг. Ему не терпелось увидеть, как же оно «стреляет». Но Арог, насупившись, забрал автомат и буркнул:
– Моли судьбу, чтобы не довелось тебе этого увидеть, малыш! Это может оказаться последним, что ты увидишь в жизни.
На окне-экране показались скалы. Хепсу напрягся. Что-то его ждет на новом берегу?
Между тем скалы приближались. Вот уже берег стал более пологим, но все таким же каменистым. Вдали забелели постройки. Таких Хепсу еще не видел: ладно, что белые, цвет – это личное дело хозяев, но они были… очень большими! Больше, чем новостная башня в родном селении. Форма зданий тоже поражала – помимо обычных параллелепипедов и кубов, здесь были и цилиндры, и призмы, и пирамиды, и даже шары. Мальчику пришлось как следует порыться в памяти, вспоминая названия некоторых фигур.
Это геометрическое изобилие, как ни странно, вселило в душу Хепсу некоторую надежду. Казалось невероятным, что люди, построившие такую красоту и в ней живущие, способны на злые поступки и мысли.
Вскоре мальчик заметил и людей – две человеческие фигурки стояли на длинном, узком сером выступе, ровной полоской нависавшем над озером. Полоску поддерживали над черной гладью перекрещенные крепления. Именно к ней и направлялся корабль, заметно снизив ход. Касание прошло очень мягко, Хепсу почти не заметил толчка. Люди пропали с экрана, разглядеть их как следует ему не удалось.
– Это умники? – спросил он у Арога.
На Хепсу сердито зашипели все трое братьев. Арог буркнул:
– Сейчас узнаешь!..
И правда, долго встречи ждать не пришлось. Стена каюты (мальчик уже знал, как называются комнаты на корабле) раздвинулась, и в проем вошел Шагрот, а за ним двое незнакомцев. Оба в аккуратной светло-серой одежде, с ровными короткими стрижками, – они казались братьями-близнецами. Хотя, приглядевшись внимательней, Хепсу понял, что это не так: лицо одного мужчины прорезали глубокие складки, отчего оно казалось сердитым и хмурым, на другом же, румяном и гладком, кривилась постоянная улыбка, которая почему-то пугала больше, чем кажущаяся сердитость первого.
– Этот? – кивнул на Хепсу «сердитый».
– Нет, Орбод, эти! – хихикнул «улыбчивый», показывая на братьев-торговцев.
«Сердитый», не отреагировав на шутку напарника, поставил на столик маленький плоский ящик (чемоданчик, как узнал позже Хепсу), открыл и достал из него что-то блестящее, со свисающими цветными нитями. Положил непонятную штуковину рядом с чемоданчиком, а из него достал еще пару не более понятных вещей, хоть и меньшего размера.
– Подойди, – сказал он мальчику. Хепсу послушно приблизился. – Открой рот. Шире! – Мужчина сунул ему что-то твердое и холодное в рот, сильно прижал язык, отчего сразу захотелось вырвать, и стал изучать то ли зубы мальчика, то ли глубину его горла, подсвечивая себе ярким лучом, бьющим из еще одной маленькой штуковины.
– Сядь в кресло, – приказал «хмурый», позволив наконец закрыть рот. Он быстро налепил по всему телу мальчика разноцветные ниточки, торчащие из блестящего предмета и, взяв эту штуку, задумчиво уставился на нее. – Теперь встань, – сказал он, не отрывая взгляда от штуковины. – Сделай десять приседаний… то есть… ты ведь не умеешь считать?..
– Умею, – буркнул Хепсу и стал приседать, демонстративно громко ведя отсчет.
– Хорошо, – кивнул «сердитый», никак не озвучив способности мальчика к счету. – Теперь попрыгай.
Еще он просил Хепсу с закрытыми глазами коснуться носа указательным пальцем, постоять на одной ноге, задержать дыхание… После вывел в коридор и заставил пробежаться из конца в конец и обратно. Попросил остановиться в дальней точке и стал шептать разные слова, заставляя их повторять, потом так же издалека стал показывать разные маленькие картинки, велев говорить, что на них нарисовано.
Вернувшись с Хепсу в каюту, «сердитый» еще долго рассматривал и ощупывал мальчика, порой делая ему достаточно больно. Но Хепсу терпел, не издавая ни звука, кроме тех случаев, когда его об этом просили.
Все это время ни Шагрот, ни Арог с братьями не произнесли ни слова, терпеливо ожидая решения. Видимо, все эти странные действия были для них не в диковинку. Улыбчивый же напарник все время следовал за «сердитым», изредка перекидываясь с ним непонятными словами.
Наконец «сердитый» сложил все предметы в чемоданчик и коротко бросил:
– Берем.
«Улыбчивый» взял Хепсу за плечо и повел его из каюты. Напоследок мальчик оглянулся на братьев, и Арог ободряюще ему подмигнул, сложив толстые губы в виноватой улыбке.
На берегу, точнее – на рукотворной каменной полосе, вдохнув свежего воздуха, Хепсу вновь обрел бодрость духа. Вообще-то он его сильно и не терял, просто ему стало не по себе, когда с ним проделывали все эти странные вещи. Впрочем, он не был дураком и понимал, что таким образом умники проверяли его пригодность для своих нужд. Вот только для каких? Неужели и правда глотать опасные лекарства? Хотя зачем тогда его заставляли бегать и прыгать, проверяли зрение и слух? «Ладно, там видно будет! – решил Хепсу. – Незачем себя раньше времени пугать».
А пока они стояли с «улыбчивым» и смотрели на корабль, из которого как раз показался «сердитый». Когда тот поравнялся с напарником, «улыбчивый» бросил Хепсу: «Пошли!» и отвернулся от корабля. Мальчик двинулся следом, но все еще вполоборота продолжал смотреть на черный корабль. Он подумал вдруг, что сейчас с этим кораблем из его жизни уплывет что-то большое, разорвется последняя ниточка, связывающая его с прошлым. Хепсу отчетливо понял, что вряд ли он когда-нибудь снова увидит родную землю, Учителя, Кызю… Стало очень грустно, в носу защипало. Он отвернулся было, но голова снова дернулась назад. Как раз начали сдвигаться створки внешнего люка (Хепсу знал уже и это слово)… Но что это? Тоненькая черная фигурка в серых штанах прошмыгнула из корабля и юркнула под причал. Хепсу невольно затормозил.
– Пойдем, пойдем, мальчик! – замахали, оборачиваясь, умники.
– Сейчас, – сказал Хепсу, делая вид, что смотрит на отходящий корабль. Между прочим, он и впрямь наблюдал это со стороны впервые. Только сейчас он увидел вылетающее из конических раструбов в торце корабля гудящее пламя. Но полюбоваться картиной от души мешало любопытство, связанное с неизвестным, выпрыгнувшим из корабля. К тому же, мальчик не знал, что предпринять: сказать об этом умникам или промолчать?
Но таинственный незнакомец, оказывается, прятался вовсе не от умников. Стоило кораблю, быстро набравшему скорость, слиться с чернотой «озера», как фигурка человека вновь выпрыгнула на причал.
– Ого! – сказал «улыбчивый» умник, еще сильней перекосив рот. – Шагрот что-то забыл.
– Не похоже, чтобы это «что-то» из-за этого расстроилось, – впервые улыбнулся «хмурый».
Незнакомец же подходил к ним все ближе. Черная рубаха, серые штаны, светлые волосы, тоненькая фигурка… Что-то в этой фигурке показалось Хепсу знакомым. Эта мягкая скользящая походка, эти светлые волосы… Да это же!..
– Здрасьте, – сказала Кызя и замерла выжидающе. Хепсу поймал на мгновение взгляд девочки и прочел в ее глазах: «Молчи!»
– Ого! – повторил «улыбчивый». – Ты кто?
– Я – маложивущий, – шмыгнула носом Кызя и совершенно по-идиотски выкатила глаза. «Неужели в ее представлении мы выглядим так?» – нахмурился Хепсу, хотя внутри него все клокотало от смеси радости и тревоги.
– И откуда ты взялся? – спросил «хмурый». – Что нам с тобой делать?
– Я с того корабля… Который приехал, – продолжала валять дурака (точнее, дурочку) Кызя. – Меня Шагрот бил! Я убежал. Я с ним хочу! – Кызя захлопала глазами и показала на Хепсу.
– По-моему, у парня нарушена психика, – негромко сказал «улыбчивый» «сердитому». – Куда нам такой? Медикам отдадим?
– Посмотрим, – задумчиво ответил «хмурый». – Надо протестировать. Сдается мне, что он «косит».
– Зачем, Орбод? Это же глупо!
– Подожди, Андихе, – остановил напарника Орбод и обратился к Хепсу: – Ты видел этого мальчика с теми людьми, что тебя привезли?
– М-м-м… – замычал Хепсу, не зная, что и сказать, но все же решился: – Видел. Вроде… Один раз. Я ведь у них очень недолго был, меньше одной бессонницы.
– Ладно! – «Сердитый» щелкнул пальцами и кивнул Кызе. – Пойдешь с нами. Там посмотрим.
Глава 15
Хепсу и Кызю провели по длиннющему (гораздо длиннее, чем на первом корабле) коридору со множеством белых дверей вдоль стен и снующими всюду умниками в одинаковых светло-серых одеждах. На Хепсу и Кызю никто не обращал внимания, что несколько приободрило мальчика.
Орбод и Андихе уверенно шагали вперед, изредка кивая встречным. Повернули в другой коридор, затем еще в один… Мальчик подумал, что самому отсюда при всем желании будет не выбраться. Впрочем, он и не собирался. Бежать все равно было некуда. Тем более, пока неизвестно – стоит ли.
Наконец их завели в светлую просторную комнату, заставленную вдоль стен длинными столами и совершенно невероятными предметами. Блестящие и матовые, большие и маленькие – ящики, шары, трубки… От изобилия непонятного у Хепсу закружилась голова. Очень кстати хмурый умник Орбод придвинул к нему кресло:
– Садись и жди. Ничего не трогай! – А потом вместе с улыбчивым Андихе приступил к тестированию Кызи.
Сначала ее раздели… Хепсу вспыхнул и резко отвернулся – так резко, что кресло крутанулось (удивляться мальчик уже устал и воспринял вертлявость кресла как должное), и он вновь оказался лицом к лицу с голой Кызей. И с обалдевшими умниками.
– Девчонка… – сказал один из них.
– Да уж, не мальчик!..
Хепсу слушал, зажмурив глаза. Сердце ее панически колотилось о ребра… Неужели Кызю прогонят? Или вообще… Что вообще, он додумать не успел, потому что услышал следующее:
– А не все ли равно?
– Абсолютно без разницы! Лишь бы все было в порядке.
– Ты заметил, что у нее подошвы не грубые?
– Заметил. Думаешь, она долгоживущая?
– Да ну, перестань! Кто сам себя назовет маложивущим?
– Но она ведь и мальчишкой притворялась!..
– Не знаю… Нет, не верю все равно! Наверное, у их женщин подошвы не изменились. Они же не ходят по лесам – на охоту там, и все такое. А может, только у этой подобное отклонение. Забудь.
Кызе позволили надеть штаны. Хепсу, пунцовый от смущения и переживаний за подругу, открыл глаза. На тело девочки прилаживали цветные нити, такие же, как лепили в корабле Хепсу. Потом Кызю так же заставили приседать, прыгать, бегать… При этом умники переговаривались между собой, ничуть не смущаясь, что мальчик и девочка их слышат. Казалось, их вовсе не принимают за живых людей. Во всяком случае, за разумных.
– Остальное пока в норме, – говорил один.
– Да, в принципе, – подхватывал второй. – Пожалуй, можно оставить себе.
– Удачная сделка, за одну цену – двоих!
– Удачней другое – оба они весят, как один взрослый.
– И что с того?
– Не понимаешь? Можно отправить сразу двоих.
– Зачем это надо?
– Дублирование, подстраховка. Один потеряет сознание – останется второй.
– И второй потеряет…
– Но шансов на успех в два раза больше!
– Согласен… А вес второго кресла?
– Поместятся и в одном. Оно же на взрослого рассчитано.
– Не очень-то будет удобно…
– Потерпят. Все равно недолго.
– В каком смысле? Ты не веришь в успех?
– Да в любом смысле! Если успех – вернутся быстро. Неудача – еще быстрее отмучаются.
– А если это все-таки выверт? Тогда неизвестно, где они вообще окажутся и как долго это будет длиться…
– Тогда мы этого все равно не узнаем. А им тоже, думаю, будет не до удобств.
– Наверное, ты прав… Знаешь, я бы сам с удовольствием слетал! Даже завидую им.
– Когда будем знать, что там такое, – может, и слетаешь.
Хепсу слушал, затаив дыхание, но понял все равно очень мало. Ясно пока было одно: их с Кызей хотят посадить в какое-то кресло и куда-то отправить. Туда, откуда можно и не вернуться. Но один из умников и сам туда хочет «слетать» (непонятное слово!), значит, там должно быть не так уж и плохо.
Умники продолжали тестировать Кызю и вести заинтересовавшую Хепсу беседу:
– Жаль, что они не смогут вести записи… Я не уверен, что оттуда пойдет сигнал.
– Дадим камеру, на кнопку-то они смогут нажать!
– Камера – хорошо, но личные наблюдения – не менее ценны.
– Расскажут. Что-нибудь-то сумеют…
– Лучше бы записывать. Ведь они могут и… того. А записи останутся. Если капсула вернется…
– Ну, что поделать! Не учить же письму маложивущих. Сколько времени уйдет! Да и не верю я, что это вообще возможно. Не зря их безмозглыми называют.
– Я умею писать! – не удержался Хепсу. Последнее замечание умника его неожиданно сильно обидело.
Умники замерли, смешно хлопая глазами. Наверное, так бы они ими захлопали, если бы заговорило кресло. Или стол. Это еще больше обидело мальчика.
– Я умею писать, читать, считать и даже краслить! – выпалил он, вскакивая на ноги. – А вы вот краслить можете?
– Чего мы можем?.. – сглотнул «улыбчивый». Впрочем, теперь его рот перекосило в другую сторону – на улыбку это мало походило.
– Подожди, Андихе! – Орбод пришел в себя раньше напарника. – Ну-ка, подойди сюда! – велел он Хепсу. – На тебе бумагу, карандаш. Садись, пиши!
– Что писать? – хмуро ответил мальчик. Обида на зазнаек еще не прошла.
– Что хочешь. Хотя бы свое имя. Как тебя, кстати, зовут?
– Хепсу.
– Вот и напиши.
– Я другое напишу, – буркнул мальчик. Он уже понял, что будет писать. Он им сейчас покажет, этим умникам, какой он безмозглый!
Хепсу протянул Орбоду листок и с вызовом посмотрел тому прямо в глаза. Это явно не понравилось умнику. Складки на его лице стали еще глубже. Он вырвал из рук мальчика бумагу и принялся читать, с каждой строчкой все больше округляя глаза. К нему подошел Андихе, как всегда криво улыбаясь. Но стоило ему взглянуть на листок, как от улыбки не осталось и следа. Теперь умники стали и впрямь почти близнецами – с одинаково выпученными глазами и полуоткрытыми ртами. Они еще и еще раз перечитывали написанное мальчиком:
– Что это? – спросил он, заслонив того спиной от мальчика. – Что это такое?
Хепсу молчал. Не рассказывать же умникам о придуманной им игре словами! Пусть думают, что хотят. На то они и умники.
– Не молчи, ответь! – настаивал «сердитый» умник. Только он был теперь не сердитым, а каким-то растерянным. – Я не буду на тебя злиться, и Андихе тоже больше не будет, но нам важно знать: что такое ты написал? Мы поняли, что ты умеешь писать. Но ты ведь не сам придумал это? – Он потряс бумажкой с краслом.
– Сам, – буркнул Хепсу.
– Ты обманываешь. Такое не может написать… – Орбод запнулся и отвел глаза.
– …Бесполезный? Безмозглый? – невесело ухмыльнувшись, предложил окончание фразы мальчик. – Только я не обманываю. Я вообще не привык обманывать.
– Давай проверим его! – Из-за спины напарника выскочил второй умник. – Давай!
– Как мы его проверим?
– Пусть напишет еще такую… штуку! Только скажем ему, о чем писать.
– В принципе, да, можно. Только что мы можем предложить?
– Пусть о нас напишет! И о ней вот. – Андихе кивнул на Кызю, которой очень понравилось, какое впечатление произвел на умников красл.
– Сможешь? – посмотрел Орбод на Хепсу.
– Смогу. Только не обижайтесь, если что. Особенно вот он. – Мальчик показал на «улыбчивого».
– Не буду, не буду! – потер ладошки Андихе. – Если напишешь. А нет – обижусь, и очень сильно! За обман.
Хепсу взял бумагу и сел в кресло. Задумчиво посмотрел на умников, перевел взгляд на Кызю, улыбнулся и принялся быстро чиркать карандашом.
– Вот! – вскоре сказал он, протягивая умникам листок. Те сразу склонились над ним.
– Я тоже хочу знать, что он про меня написал! – пискнула девочка, расталкивая мужчин.
– И ты, что ли, умеешь читать? – хмыкнул Орбод. – Ну и маложивущие пошли!..
– Все маложивущие умеют читать! – презрительно фыркнула Кызя и задрала нос. – С рождения!
– Ну-ну, – улыбнулся Орбод и подвинулся, пропуская девочку к бумаге. – Читай! Про тебя он хорошо написал, не то что про нас.
– Да уж, – буркнул Андихе, но, помня про обещание, продолжать не стал.
Кызя прочла. Причем, вслух и с выражением:
– Теперь поверили? – спросил Хепсу.
– М-да, – снова сказал умник. – Теперь поверили. Пойдем-ка, Андихе, выйдем.
Умники отправились в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Хепсу сразу же бросился к Кызе:
– Ты как в корабле оказалась?!
– Я ведь сказала отцу: если он тебя продаст, я убегу. Вот и убежала. Я тоже обманывать не привыкла.
– Но как ты теперь вернешься?
– Я и не собираюсь никуда возвращаться, – фыркнула девочка. – Отцу я все равно не нужна. У него только деньги на уме! И делишки их грязные мне надоели.
– А здесь ты вообще пропадешь!
– Это мы еще посмотрим! Слышал, на нас лекарства не собираются испытывать.
– Нас собираются куда-то отправить. В какой-то капсуле… В одном кресле.
– Ну и ладно. Зато вдвоем. Со мной не пропадешь! – улыбнулась девочка.
У Хепсу такой уверенности почему-то не было.
Орбод и Андихе уверенно шагали вперед, изредка кивая встречным. Повернули в другой коридор, затем еще в один… Мальчик подумал, что самому отсюда при всем желании будет не выбраться. Впрочем, он и не собирался. Бежать все равно было некуда. Тем более, пока неизвестно – стоит ли.
Наконец их завели в светлую просторную комнату, заставленную вдоль стен длинными столами и совершенно невероятными предметами. Блестящие и матовые, большие и маленькие – ящики, шары, трубки… От изобилия непонятного у Хепсу закружилась голова. Очень кстати хмурый умник Орбод придвинул к нему кресло:
– Садись и жди. Ничего не трогай! – А потом вместе с улыбчивым Андихе приступил к тестированию Кызи.
Сначала ее раздели… Хепсу вспыхнул и резко отвернулся – так резко, что кресло крутанулось (удивляться мальчик уже устал и воспринял вертлявость кресла как должное), и он вновь оказался лицом к лицу с голой Кызей. И с обалдевшими умниками.
– Девчонка… – сказал один из них.
– Да уж, не мальчик!..
Хепсу слушал, зажмурив глаза. Сердце ее панически колотилось о ребра… Неужели Кызю прогонят? Или вообще… Что вообще, он додумать не успел, потому что услышал следующее:
– А не все ли равно?
– Абсолютно без разницы! Лишь бы все было в порядке.
– Ты заметил, что у нее подошвы не грубые?
– Заметил. Думаешь, она долгоживущая?
– Да ну, перестань! Кто сам себя назовет маложивущим?
– Но она ведь и мальчишкой притворялась!..
– Не знаю… Нет, не верю все равно! Наверное, у их женщин подошвы не изменились. Они же не ходят по лесам – на охоту там, и все такое. А может, только у этой подобное отклонение. Забудь.
Кызе позволили надеть штаны. Хепсу, пунцовый от смущения и переживаний за подругу, открыл глаза. На тело девочки прилаживали цветные нити, такие же, как лепили в корабле Хепсу. Потом Кызю так же заставили приседать, прыгать, бегать… При этом умники переговаривались между собой, ничуть не смущаясь, что мальчик и девочка их слышат. Казалось, их вовсе не принимают за живых людей. Во всяком случае, за разумных.
– Остальное пока в норме, – говорил один.
– Да, в принципе, – подхватывал второй. – Пожалуй, можно оставить себе.
– Удачная сделка, за одну цену – двоих!
– Удачней другое – оба они весят, как один взрослый.
– И что с того?
– Не понимаешь? Можно отправить сразу двоих.
– Зачем это надо?
– Дублирование, подстраховка. Один потеряет сознание – останется второй.
– И второй потеряет…
– Но шансов на успех в два раза больше!
– Согласен… А вес второго кресла?
– Поместятся и в одном. Оно же на взрослого рассчитано.
– Не очень-то будет удобно…
– Потерпят. Все равно недолго.
– В каком смысле? Ты не веришь в успех?
– Да в любом смысле! Если успех – вернутся быстро. Неудача – еще быстрее отмучаются.
– А если это все-таки выверт? Тогда неизвестно, где они вообще окажутся и как долго это будет длиться…
– Тогда мы этого все равно не узнаем. А им тоже, думаю, будет не до удобств.
– Наверное, ты прав… Знаешь, я бы сам с удовольствием слетал! Даже завидую им.
– Когда будем знать, что там такое, – может, и слетаешь.
Хепсу слушал, затаив дыхание, но понял все равно очень мало. Ясно пока было одно: их с Кызей хотят посадить в какое-то кресло и куда-то отправить. Туда, откуда можно и не вернуться. Но один из умников и сам туда хочет «слетать» (непонятное слово!), значит, там должно быть не так уж и плохо.
Умники продолжали тестировать Кызю и вести заинтересовавшую Хепсу беседу:
– Жаль, что они не смогут вести записи… Я не уверен, что оттуда пойдет сигнал.
– Дадим камеру, на кнопку-то они смогут нажать!
– Камера – хорошо, но личные наблюдения – не менее ценны.
– Расскажут. Что-нибудь-то сумеют…
– Лучше бы записывать. Ведь они могут и… того. А записи останутся. Если капсула вернется…
– Ну, что поделать! Не учить же письму маложивущих. Сколько времени уйдет! Да и не верю я, что это вообще возможно. Не зря их безмозглыми называют.
– Я умею писать! – не удержался Хепсу. Последнее замечание умника его неожиданно сильно обидело.
Умники замерли, смешно хлопая глазами. Наверное, так бы они ими захлопали, если бы заговорило кресло. Или стол. Это еще больше обидело мальчика.
– Я умею писать, читать, считать и даже краслить! – выпалил он, вскакивая на ноги. – А вы вот краслить можете?
– Чего мы можем?.. – сглотнул «улыбчивый». Впрочем, теперь его рот перекосило в другую сторону – на улыбку это мало походило.
– Подожди, Андихе! – Орбод пришел в себя раньше напарника. – Ну-ка, подойди сюда! – велел он Хепсу. – На тебе бумагу, карандаш. Садись, пиши!
– Что писать? – хмуро ответил мальчик. Обида на зазнаек еще не прошла.
– Что хочешь. Хотя бы свое имя. Как тебя, кстати, зовут?
– Хепсу.
– Вот и напиши.
– Я другое напишу, – буркнул мальчик. Он уже понял, что будет писать. Он им сейчас покажет, этим умникам, какой он безмозглый!
Хепсу протянул Орбоду листок и с вызовом посмотрел тому прямо в глаза. Это явно не понравилось умнику. Складки на его лице стали еще глубже. Он вырвал из рук мальчика бумагу и принялся читать, с каждой строчкой все больше округляя глаза. К нему подошел Андихе, как всегда криво улыбаясь. Но стоило ему взглянуть на листок, как от улыбки не осталось и следа. Теперь умники стали и впрямь почти близнецами – с одинаково выпученными глазами и полуоткрытыми ртами. Они еще и еще раз перечитывали написанное мальчиком:
– Ты что тут понаписал?! – взревел вдруг Андихе, сжимая кулаки. Теперь он не казался улыбчивым, хоть губы его и скривились. Еще немного, и он, наверное, действительно бы принялся бить мальчика «со всех сил». Но вмешался Орбод, придержав напарника.
Если увидишь, что кто-то – иной,
И не похож на тебя хоть немного,
Ты его слей непременно в отстой
И не дели с ним ни хлеб, ни дорогу.
Если он слаб – издевайся над ним,
Если силен – навалитесь гурьбою!
В мире твоем нету места таким,
Кто различается чем-то с тобою!
Коль он другой, значит, он виноват —
Бей со всех сил кулачищем железным!
Может, он чей-то там сын или брат,
Но для тебя он – никто, бесполезный…
– Что это? – спросил он, заслонив того спиной от мальчика. – Что это такое?
Хепсу молчал. Не рассказывать же умникам о придуманной им игре словами! Пусть думают, что хотят. На то они и умники.
– Не молчи, ответь! – настаивал «сердитый» умник. Только он был теперь не сердитым, а каким-то растерянным. – Я не буду на тебя злиться, и Андихе тоже больше не будет, но нам важно знать: что такое ты написал? Мы поняли, что ты умеешь писать. Но ты ведь не сам придумал это? – Он потряс бумажкой с краслом.
– Сам, – буркнул Хепсу.
– Ты обманываешь. Такое не может написать… – Орбод запнулся и отвел глаза.
– …Бесполезный? Безмозглый? – невесело ухмыльнувшись, предложил окончание фразы мальчик. – Только я не обманываю. Я вообще не привык обманывать.
– Давай проверим его! – Из-за спины напарника выскочил второй умник. – Давай!
– Как мы его проверим?
– Пусть напишет еще такую… штуку! Только скажем ему, о чем писать.
– В принципе, да, можно. Только что мы можем предложить?
– Пусть о нас напишет! И о ней вот. – Андихе кивнул на Кызю, которой очень понравилось, какое впечатление произвел на умников красл.
– Сможешь? – посмотрел Орбод на Хепсу.
– Смогу. Только не обижайтесь, если что. Особенно вот он. – Мальчик показал на «улыбчивого».
– Не буду, не буду! – потер ладошки Андихе. – Если напишешь. А нет – обижусь, и очень сильно! За обман.
Хепсу взял бумагу и сел в кресло. Задумчиво посмотрел на умников, перевел взгляд на Кызю, улыбнулся и принялся быстро чиркать карандашом.
– Вот! – вскоре сказал он, протягивая умникам листок. Те сразу склонились над ним.
– Я тоже хочу знать, что он про меня написал! – пискнула девочка, расталкивая мужчин.
– И ты, что ли, умеешь читать? – хмыкнул Орбод. – Ну и маложивущие пошли!..
– Все маложивущие умеют читать! – презрительно фыркнула Кызя и задрала нос. – С рождения!
– Ну-ну, – улыбнулся Орбод и подвинулся, пропуская девочку к бумаге. – Читай! Про тебя он хорошо написал, не то что про нас.
– Да уж, – буркнул Андихе, но, помня про обещание, продолжать не стал.
Кызя прочла. Причем, вслух и с выражением:
– М-да, – почесал затылок Орбод.
– Передо мной два дядьки в сером:
Один – с улыбкою кривой,
Другой – угрюмый. И без веры
Они беседуют со мной.
Кричат, фырчат, ругают громко —
Я понял, что пропал уже…
Светловолосая девчонка
Одна лишь дарит свет душе.
– Теперь поверили? – спросил Хепсу.
– М-да, – снова сказал умник. – Теперь поверили. Пойдем-ка, Андихе, выйдем.
Умники отправились в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Хепсу сразу же бросился к Кызе:
– Ты как в корабле оказалась?!
– Я ведь сказала отцу: если он тебя продаст, я убегу. Вот и убежала. Я тоже обманывать не привыкла.
– Но как ты теперь вернешься?
– Я и не собираюсь никуда возвращаться, – фыркнула девочка. – Отцу я все равно не нужна. У него только деньги на уме! И делишки их грязные мне надоели.
– А здесь ты вообще пропадешь!
– Это мы еще посмотрим! Слышал, на нас лекарства не собираются испытывать.
– Нас собираются куда-то отправить. В какой-то капсуле… В одном кресле.
– Ну и ладно. Зато вдвоем. Со мной не пропадешь! – улыбнулась девочка.
У Хепсу такой уверенности почему-то не было.
Глава 16
Орбод вернулся один. И сказал, отведя взгляд в сторону:
– Ты умный парень, Хепсу. Но это ничего не меняет. Вернее, меняет, но в лучшую сторону. Для нас – в лучшую. Будешь вести записи во время эксперимента.
– Что такое «эксперимент»? – нахмурился мальчик. – Куда вы собираетесь нас отправить?
– Вам все расскажут позже… – Умник заметил, как огорченно застыло лицо паренька, и махнул рукой: – Ладно, расскажу вкратце! Садитесь. – Сам он тоже сел в кресло и закинул ногу на ногу. – Вы уже видели реактивные корабли. Даже поездили в них. А вот ты, Хепсу, никогда не задумывался, что будет, если поставить корабль на корму и включить двигатель?
– Ты умный парень, Хепсу. Но это ничего не меняет. Вернее, меняет, но в лучшую сторону. Для нас – в лучшую. Будешь вести записи во время эксперимента.
– Что такое «эксперимент»? – нахмурился мальчик. – Куда вы собираетесь нас отправить?
– Вам все расскажут позже… – Умник заметил, как огорченно застыло лицо паренька, и махнул рукой: – Ладно, расскажу вкратце! Садитесь. – Сам он тоже сел в кресло и закинул ногу на ногу. – Вы уже видели реактивные корабли. Даже поездили в них. А вот ты, Хепсу, никогда не задумывался, что будет, если поставить корабль на корму и включить двигатель?