Страница:
– Стой, где стоишь! – приказали глаза и злобно прищурились. А может быть – весело. Но Ачаду показалось, что злобно. – Стой!
– Я стою, – сказал он как можно спокойней.
– Брось эту штуку! – потребовал голос из куста. – Брось, говорю!
– Какую? – не понял Ачаду. Поднял руки и только сейчас заметил, что все еще держит дусос. – Это игрушка, – сказал он кусту.
– Брось, я сказал! – Черная палка неприятно дернулась сверху вниз и обратно. Ачаду нутром почувствовал, что от нее исходит нешуточная опасность. Он аккуратно положил дусос на землю. – А теперь подойди к кораблю. – Ачаду решил не спорить и подошел к блестящему боку. – Расставь ноги, руки подними, раскинь и положи на обшивку.
Проделав и это, Ачаду наконец сказал:
– Вы напрасно меня боитесь. Я не представляю опасности. Напротив, я стал жертвой…
– Помолчи, а? – раздалось над самым ухом. Надо же, как быстро и бесшумно подошел незнакомец!
Жесткая ладонь пробежалась по набедренной повязке.
– Повернись. Руки не опускать!
Ачаду медленно повернулся. Перед ним стоял коренастый, заросший по самые брови жестким черным волосом мужчина. На нем болтался грязный серый балахон, напоминавший накидку старейшины. Ростом человек едва доставал Учителю до подбородка. Но колючий взгляд из-под сдвинутых бровей, напоминающих болотные кочки, о разнице в росте заставил быстро забыть. Да и черная палка в жилистых руках, почти упершаяся в живот Ачаду, не располагала к измышлениям о возможном сопротивлении.
Стараясь придать голосу побольше доброжелательности, Учитель спросил:
– Вы не видели здесь мальчика?
– Здесь я буду спрашивать! – рыкнул мужчина. – Я!
– Хорошо, я отвечу, – кивнул Ачаду.
Человек кивнул на голые ступни Учителя:
– Маложивущий?
– Так меня называли, – помедлив, ответил Ачаду.
– Кто называл? – В рыке заросшего мужчины послышался смешок. – Кто, спрашиваю!
– Хозяева этой… этого корабля.
– Где они?
– Думаю, что погибли. Там, дальше, – Ачаду кивнул в сторону просеки, – лежит нос корабля. Внутри кровь, сажа и пепел. Похоже, внутри был взрыв и пожар.
– Откуда ты взялся? А? Откуда?!
– Эти люди, из корабля, забрали меня и моего ученика с нашей земли.
– С какой земли? Название?! – Глаза незнакомца сверкнули, а палка в руках дрогнула.
– Название? – удивился Учитель. – Никакого названия, просто земля. Никто у нас не знает, что есть другие земли…
– Бесполезные, – презрительно сплюнул мужчина. – Какой с вас толк… – Он опустил наконец палку и подошел к лежавшему в траве дусосу. Поднял, брезгливо зажав двумя пальцами, осмотрел со всех сторон. – Игрушка? А ну, покажи, как с ней играть!
Ачаду бережно принял дусос, поднес к губам. «Как там делал Хепсу? Вроде бы двигал трубочки возле рта и дул в них…» Учитель дунул. Игрушка издала жалобный писк. Незнакомец громко захохотал:
– Хороши игры безмозглых! Ха-ха-ха! У вас и впрямь нет мозгов!.. Хороши игры!
– Что вы от меня хотите? – нахмурился Ачаду. Оскорбления стали ему надоедать.
– Да уже, наверно, ничего не хочу, – осклабил кривые редкие зубы мужчина. Оценивающе глянул на Учителя, сощурился. – Драться умеешь?
– Мне незачем драться. Я – Учитель.
– Ха-ха-ха! – согнулся незнакомец. – Учитель! Ха-ха-ха!.. Чему и кого ты учишь, безмозглый?! Таких же безмозглых – мочиться не на людях, а в кустах? Ха-ха-ха! Учитель!..
А вот это уже доконало Ачаду. Обычная невозмутимость исчезла. На смену ей пришла неожиданная ярость. Не задумываясь, Учитель сжал кулак и с размаху ударил в склонившийся лоб. Незнакомец, неловко взмахнув руками, кувырнулся на спину. Черная палка отлетела в сторону. Ачаду в два прыжка оказался возле поверженного и придавил ему ногой горло. Скрюченные пальцы мужчины заскребли по грубой коже подошвы маложивущего. Ярость – почти неведомой ранее силы – клокотала в горле самого Учителя:
– Мразь! Если ты еще раз назовешь нас безмозглыми!..
Судорожно разевая рот и выпучив налитые кровью глаза, оскорбитель замолотил слабеющими руками по голени Ачаду. Тот слегка отпустил горло противника. Оттуда послышался сип:
– Не-е бу-ду-у…
– Что не будешь?! Я не слышу!
– Не буду-у называ-ать безмо-озглыми-и!..
– Ты опять сказал это слово?! – Ачаду вновь надавил на горло. Мужчина захрипел и замотал головой, брызжа слюной и слезами.
Учитель снял ногу с горла, отошел, разыскивая в траву отлетевшую палку. Найдя, поднял ее и наставил на лежавшего до сих пор человека.
– Нет, нет! – захрипел тот, зажимая руками горло. Низ серого балахона потемнел. Резко запахло мочой. Лежащий человек затрясся и, быстро перебирая ногами, пополз, извиваясь и скуля.
«Ладно, хватит! Что я делаю?!» – вспыхнуло в голове у Ачаду. Вид пресмыкающегося противника вызвал в нем одновременно прилив жалости и омерзения. Сразу пропала ярость. Зато руки отчаянно задрожали и часто заклацали зубы. Ачаду хотел отбросить непонятную палку, но, одумавшись, перекинул ее через плечо за болтающийся ремень.
– Вставай! – бросил он скрюченному бородачу.
– Не бей! – заскулил тот, вжимаясь в землю. – Не надо, не бей!
– Вставай, я тебя больше не трону. Если ты сам…
– Нет-нет-нет! – замахал мужчина руками и встал на колени. – Я больше ничего такого не буду! Не буду!.. – Однако на ноги он подниматься не спешил. А может быть, они его просто не держали.
Тогда Ачаду сам опустился на корточки.
– Теперь ты мне ответишь на кое-какие вопросы.
– Хорошо! Отвечу! Конечно, отвечу! – закивал стоящий на карачках человек.
– Ты бы хоть сел тогда, – поморщился Учитель. – А то как животное…
Мужчина, тряся коленями и мелко подергивая головой, сел. Глаза его теперь не казались колючими – мокрые, белесо поблескивающие, они напоминали два плевка на темном от страха и слипшихся волосьев лице.
– Как тебя зовут? – спросил для начала Ачаду.
– Азаравд. Меня зовут Азаравд!
– Кто ты такой, Азаравд, и что здесь делал? Только правду говори!
– Правду! Только правду! – завращал выпученными глазами мужчина. – Я… Мы… Живем тут… там, – он махнул рукой на лес, – близко, я покажу! Я услышал твой крик, хотел помочь, пришел…
– И помог? – сощурился Учитель.
– Да! То есть нет… Я пришел, затаился… Боялся людей Шагрота! Да, боялся!.. Я их видел. Когда шел сюда, видел. Людей Шагрота… С ними был мальчик. Да, мальчик! Ты спрашивал…
– Что?! – подскочил Ачаду. – Как выглядел мальчик?
– Голый, как ты… Нет-нет, без одежды!.. Только повязка. И на голове повязка. Черные волосы. Длинные. И черные. Волосы…
– Я понял! – шикнул Учитель. – Это он… Кто эти люди? Как ты их назвал?
– Люди Шагрота! Страшные люди! О-о-о! – Азаравд закатил глаза.
– Кто такой Шагрот? Да не тяни ты, говори скорей! – Учитель топнул ногой, и волосатый мужчина, часто-часто кивая, затараторил:
– Шагрот – злодей! Да-да, злодей! Он ворует беспо… маложивущих и продает их! Продает! У него в банде много людей! Много-много!
– Подожди! – крикнул Ачаду. – А теперь помедленней. Как это продает? Кому?
– О-о-о, есть кому! У Шагрота корабль – куда хочет, туда и везет товар… Хочет – воякам, хочет – умникам!
– И куда он повез Хепсу… того мальчика?
– Он не повез еще! Еще не повез… Люди Шагрота повели к нему мальчика. В его поселок. Да, в поселок! А повезет Шагрот мальчика завтра, или через междусонье, или через два…
– Почему не сегодня?
– Уже не успеют сегодня. Долго ехать. Не успеют сегодня!
– Ладно. – Учитель слегка расслабился. Хепсу жив, и пока ему, если верить этому обмочившемуся коротышке, ничего не угрожает. По крайней мере, до завтра.
То, что мальчика надо спасать, Ачаду даже не подвергал сомнениям. Не взвешивал «за» и «против», не убеждал себя, не отговаривал… Надо – и все! А ведь еще совсем недавно готов был бросить его в пустыне, когда тот мешал поставленной цели!.. Но тогда не было выбора: спасти Хепсу в пустыне он все равно бы не смог. А сейчас может. Наверно… И вообще, после всего пережитого Хепсу стал для него не просто самым способным, самым любимым учеником – и только. Теперь он стал ему словно родным, даже будто бы… сыном! А что? У него тоже когда-нибудь мог быть такой сын. Только жена оказалась бесплодной… Ачаду вспомнил так легко предавшую его жену и поморщился. Нет у него никого – ни жены, ни детей! Только Хепсу. Самый теперь родной и близкий. И его надо, необходимо найти и спасти!
– Теперь расскажи о своих людях. Кто вы? Чем занимаетесь? Кто у вас главный? И правду мне, правду!
– О! Да-да-да! – вновь затарахтел Азаравд. – Мы… – Он повращал глазами, подыскивая слово, но не нашел и сказал правду: – Мы тоже банда… Но мы не торгуем людьми! Не торгуем… Мы отбираем у людей то, что им не очень нужно…
– Например, жизнь, – вставил Ачаду.
– Нет-нет!.. Только если на нас нападают! Только если нападают… А так мы не делаем ничего плохого людям! Нет, не делаем!
– Сколько вас? – устало вздохнул Учитель. От бесконечных повторов Азаравда он начал уже уставать.
– Вот! – Мужчина растопырил ладони. Сжал кулаки и снова раскинул пальцы веером. – И еще вот!
Ачаду чуть не расхохотался. И этот заросший мозгляк смеялся над тем, что он, Ачаду, Учитель? Он называл их безмозглыми? А сам не умеет считать! Он говорил, что они мочатся на людях – и сам же обмочился при нем? Внутренний смех оборвала вновь накатившая злость. Ачаду еле сдержался, чтобы не выплеснуть эти хлесткие слова Азаравду в лицо. Но ярость вдруг неожиданно сменило чувство жгучего стыда. Учитель опустил глаза и сделал пару глубоких вдохов. Да что это с ним? Никогда такого не было раньше!.. Воздух здесь, что ли, другой?
– А сколько людей у Шагрота? – глухо спросил он, приходя постепенно в себя.
– Вот, вот и вот, – трижды разжал кулаки Азаравд. – А может, еще вот и вот. – Он еще два раза растопырил пальцы.
– Веди меня к своим людям! – сказал Ачаду. – Хотя нет, постой! Кто у вас главный? Надеюсь, не ты?
– Нет, не я. У нас нет главных. Мы сами по себе. Только живем вместе. Был главный, Отсуп, но он обнаглел, много командовал, все лучшее брал себе. Да, себе. Нам это не нравилось. Не нравилось, нет.
– И что?
Азаравд замялся.
– Теперь у нас нет главного. Нет. Мы сами по себе! Сами.
Ачаду все еще вертел в руках дусос. Почему-то он вдруг решил, что оставить его здесь – это невольно, пусть и в малом, предать Хепсу. Не спуская глаз с Азаравда, Учитель попятился к щели в корпусе корабля, сунул в нее руку, нащупал мешок на полу. Положил в него дусос и повесил мешок за спину.
– Еще один вопрос. – Учитель снял с плеча черную металлическую палку, внимательно рассмотрел. Из палки торчали два загнутых выступа, тоже металлические. Между ними торчал короткий крючок. – Что это такое?
– Ты не знаешь? – Глаза Азаравда подозрительно заблестели. Он перестал дрожать и стал медленно подниматься на ноги, не сводя с палки взгляда.
– Но-но! – Ачаду навел палку на мужчину. – Я ведь и сам догадаюсь! Например, нажму вот это. – Его палец удобно лег на крючок. Собственно, больше жать было не на что.
– Не-е-ет!!! – заверещал Азаравд. – На это жать не на-а-адо! – Он быстро присел, обхватив голову руками.
Ачаду отвел черную палку в сторону и придавил пальцем крючок. Из палки вырвались пучки яркого пламени, раздались оглушительные хлопки – словно деревяшкой провели по забору, только во много раз громче, – сама палка едва не вырвалась из рук, а с деревьев полетели ветки и листья. Одно молодое деревце вообще разорвалось посередине, брызнув щепками, и верхушка его, шелестя, свалилась на землю.
– Неплохо, – постарался не сильно удивиться Ачаду. – Как это называется?
– Ав… ав… автомат… – еле выговорил Азаравд, все еще закрывая голову. Учителю показалось, что подол грязного балахона стал еще темнее.
– В общем, веди меня к своим. И без шуток! Если что – я теперь знаю, как этим пользоваться. – Ачаду красноречиво потряс автоматом.
Глава 19
– Я стою, – сказал он как можно спокойней.
– Брось эту штуку! – потребовал голос из куста. – Брось, говорю!
– Какую? – не понял Ачаду. Поднял руки и только сейчас заметил, что все еще держит дусос. – Это игрушка, – сказал он кусту.
– Брось, я сказал! – Черная палка неприятно дернулась сверху вниз и обратно. Ачаду нутром почувствовал, что от нее исходит нешуточная опасность. Он аккуратно положил дусос на землю. – А теперь подойди к кораблю. – Ачаду решил не спорить и подошел к блестящему боку. – Расставь ноги, руки подними, раскинь и положи на обшивку.
Проделав и это, Ачаду наконец сказал:
– Вы напрасно меня боитесь. Я не представляю опасности. Напротив, я стал жертвой…
– Помолчи, а? – раздалось над самым ухом. Надо же, как быстро и бесшумно подошел незнакомец!
Жесткая ладонь пробежалась по набедренной повязке.
– Повернись. Руки не опускать!
Ачаду медленно повернулся. Перед ним стоял коренастый, заросший по самые брови жестким черным волосом мужчина. На нем болтался грязный серый балахон, напоминавший накидку старейшины. Ростом человек едва доставал Учителю до подбородка. Но колючий взгляд из-под сдвинутых бровей, напоминающих болотные кочки, о разнице в росте заставил быстро забыть. Да и черная палка в жилистых руках, почти упершаяся в живот Ачаду, не располагала к измышлениям о возможном сопротивлении.
Стараясь придать голосу побольше доброжелательности, Учитель спросил:
– Вы не видели здесь мальчика?
– Здесь я буду спрашивать! – рыкнул мужчина. – Я!
– Хорошо, я отвечу, – кивнул Ачаду.
Человек кивнул на голые ступни Учителя:
– Маложивущий?
– Так меня называли, – помедлив, ответил Ачаду.
– Кто называл? – В рыке заросшего мужчины послышался смешок. – Кто, спрашиваю!
– Хозяева этой… этого корабля.
– Где они?
– Думаю, что погибли. Там, дальше, – Ачаду кивнул в сторону просеки, – лежит нос корабля. Внутри кровь, сажа и пепел. Похоже, внутри был взрыв и пожар.
– Откуда ты взялся? А? Откуда?!
– Эти люди, из корабля, забрали меня и моего ученика с нашей земли.
– С какой земли? Название?! – Глаза незнакомца сверкнули, а палка в руках дрогнула.
– Название? – удивился Учитель. – Никакого названия, просто земля. Никто у нас не знает, что есть другие земли…
– Бесполезные, – презрительно сплюнул мужчина. – Какой с вас толк… – Он опустил наконец палку и подошел к лежавшему в траве дусосу. Поднял, брезгливо зажав двумя пальцами, осмотрел со всех сторон. – Игрушка? А ну, покажи, как с ней играть!
Ачаду бережно принял дусос, поднес к губам. «Как там делал Хепсу? Вроде бы двигал трубочки возле рта и дул в них…» Учитель дунул. Игрушка издала жалобный писк. Незнакомец громко захохотал:
– Хороши игры безмозглых! Ха-ха-ха! У вас и впрямь нет мозгов!.. Хороши игры!
– Что вы от меня хотите? – нахмурился Ачаду. Оскорбления стали ему надоедать.
– Да уже, наверно, ничего не хочу, – осклабил кривые редкие зубы мужчина. Оценивающе глянул на Учителя, сощурился. – Драться умеешь?
– Мне незачем драться. Я – Учитель.
– Ха-ха-ха! – согнулся незнакомец. – Учитель! Ха-ха-ха!.. Чему и кого ты учишь, безмозглый?! Таких же безмозглых – мочиться не на людях, а в кустах? Ха-ха-ха! Учитель!..
А вот это уже доконало Ачаду. Обычная невозмутимость исчезла. На смену ей пришла неожиданная ярость. Не задумываясь, Учитель сжал кулак и с размаху ударил в склонившийся лоб. Незнакомец, неловко взмахнув руками, кувырнулся на спину. Черная палка отлетела в сторону. Ачаду в два прыжка оказался возле поверженного и придавил ему ногой горло. Скрюченные пальцы мужчины заскребли по грубой коже подошвы маложивущего. Ярость – почти неведомой ранее силы – клокотала в горле самого Учителя:
– Мразь! Если ты еще раз назовешь нас безмозглыми!..
Судорожно разевая рот и выпучив налитые кровью глаза, оскорбитель замолотил слабеющими руками по голени Ачаду. Тот слегка отпустил горло противника. Оттуда послышался сип:
– Не-е бу-ду-у…
– Что не будешь?! Я не слышу!
– Не буду-у называ-ать безмо-озглыми-и!..
– Ты опять сказал это слово?! – Ачаду вновь надавил на горло. Мужчина захрипел и замотал головой, брызжа слюной и слезами.
Учитель снял ногу с горла, отошел, разыскивая в траву отлетевшую палку. Найдя, поднял ее и наставил на лежавшего до сих пор человека.
– Нет, нет! – захрипел тот, зажимая руками горло. Низ серого балахона потемнел. Резко запахло мочой. Лежащий человек затрясся и, быстро перебирая ногами, пополз, извиваясь и скуля.
«Ладно, хватит! Что я делаю?!» – вспыхнуло в голове у Ачаду. Вид пресмыкающегося противника вызвал в нем одновременно прилив жалости и омерзения. Сразу пропала ярость. Зато руки отчаянно задрожали и часто заклацали зубы. Ачаду хотел отбросить непонятную палку, но, одумавшись, перекинул ее через плечо за болтающийся ремень.
– Вставай! – бросил он скрюченному бородачу.
– Не бей! – заскулил тот, вжимаясь в землю. – Не надо, не бей!
– Вставай, я тебя больше не трону. Если ты сам…
– Нет-нет-нет! – замахал мужчина руками и встал на колени. – Я больше ничего такого не буду! Не буду!.. – Однако на ноги он подниматься не спешил. А может быть, они его просто не держали.
Тогда Ачаду сам опустился на корточки.
– Теперь ты мне ответишь на кое-какие вопросы.
– Хорошо! Отвечу! Конечно, отвечу! – закивал стоящий на карачках человек.
– Ты бы хоть сел тогда, – поморщился Учитель. – А то как животное…
Мужчина, тряся коленями и мелко подергивая головой, сел. Глаза его теперь не казались колючими – мокрые, белесо поблескивающие, они напоминали два плевка на темном от страха и слипшихся волосьев лице.
– Как тебя зовут? – спросил для начала Ачаду.
– Азаравд. Меня зовут Азаравд!
– Кто ты такой, Азаравд, и что здесь делал? Только правду говори!
– Правду! Только правду! – завращал выпученными глазами мужчина. – Я… Мы… Живем тут… там, – он махнул рукой на лес, – близко, я покажу! Я услышал твой крик, хотел помочь, пришел…
– И помог? – сощурился Учитель.
– Да! То есть нет… Я пришел, затаился… Боялся людей Шагрота! Да, боялся!.. Я их видел. Когда шел сюда, видел. Людей Шагрота… С ними был мальчик. Да, мальчик! Ты спрашивал…
– Что?! – подскочил Ачаду. – Как выглядел мальчик?
– Голый, как ты… Нет-нет, без одежды!.. Только повязка. И на голове повязка. Черные волосы. Длинные. И черные. Волосы…
– Я понял! – шикнул Учитель. – Это он… Кто эти люди? Как ты их назвал?
– Люди Шагрота! Страшные люди! О-о-о! – Азаравд закатил глаза.
– Кто такой Шагрот? Да не тяни ты, говори скорей! – Учитель топнул ногой, и волосатый мужчина, часто-часто кивая, затараторил:
– Шагрот – злодей! Да-да, злодей! Он ворует беспо… маложивущих и продает их! Продает! У него в банде много людей! Много-много!
– Подожди! – крикнул Ачаду. – А теперь помедленней. Как это продает? Кому?
– О-о-о, есть кому! У Шагрота корабль – куда хочет, туда и везет товар… Хочет – воякам, хочет – умникам!
– И куда он повез Хепсу… того мальчика?
– Он не повез еще! Еще не повез… Люди Шагрота повели к нему мальчика. В его поселок. Да, в поселок! А повезет Шагрот мальчика завтра, или через междусонье, или через два…
– Почему не сегодня?
– Уже не успеют сегодня. Долго ехать. Не успеют сегодня!
– Ладно. – Учитель слегка расслабился. Хепсу жив, и пока ему, если верить этому обмочившемуся коротышке, ничего не угрожает. По крайней мере, до завтра.
То, что мальчика надо спасать, Ачаду даже не подвергал сомнениям. Не взвешивал «за» и «против», не убеждал себя, не отговаривал… Надо – и все! А ведь еще совсем недавно готов был бросить его в пустыне, когда тот мешал поставленной цели!.. Но тогда не было выбора: спасти Хепсу в пустыне он все равно бы не смог. А сейчас может. Наверно… И вообще, после всего пережитого Хепсу стал для него не просто самым способным, самым любимым учеником – и только. Теперь он стал ему словно родным, даже будто бы… сыном! А что? У него тоже когда-нибудь мог быть такой сын. Только жена оказалась бесплодной… Ачаду вспомнил так легко предавшую его жену и поморщился. Нет у него никого – ни жены, ни детей! Только Хепсу. Самый теперь родной и близкий. И его надо, необходимо найти и спасти!
– Теперь расскажи о своих людях. Кто вы? Чем занимаетесь? Кто у вас главный? И правду мне, правду!
– О! Да-да-да! – вновь затарахтел Азаравд. – Мы… – Он повращал глазами, подыскивая слово, но не нашел и сказал правду: – Мы тоже банда… Но мы не торгуем людьми! Не торгуем… Мы отбираем у людей то, что им не очень нужно…
– Например, жизнь, – вставил Ачаду.
– Нет-нет!.. Только если на нас нападают! Только если нападают… А так мы не делаем ничего плохого людям! Нет, не делаем!
– Сколько вас? – устало вздохнул Учитель. От бесконечных повторов Азаравда он начал уже уставать.
– Вот! – Мужчина растопырил ладони. Сжал кулаки и снова раскинул пальцы веером. – И еще вот!
Ачаду чуть не расхохотался. И этот заросший мозгляк смеялся над тем, что он, Ачаду, Учитель? Он называл их безмозглыми? А сам не умеет считать! Он говорил, что они мочатся на людях – и сам же обмочился при нем? Внутренний смех оборвала вновь накатившая злость. Ачаду еле сдержался, чтобы не выплеснуть эти хлесткие слова Азаравду в лицо. Но ярость вдруг неожиданно сменило чувство жгучего стыда. Учитель опустил глаза и сделал пару глубоких вдохов. Да что это с ним? Никогда такого не было раньше!.. Воздух здесь, что ли, другой?
– А сколько людей у Шагрота? – глухо спросил он, приходя постепенно в себя.
– Вот, вот и вот, – трижды разжал кулаки Азаравд. – А может, еще вот и вот. – Он еще два раза растопырил пальцы.
– Веди меня к своим людям! – сказал Ачаду. – Хотя нет, постой! Кто у вас главный? Надеюсь, не ты?
– Нет, не я. У нас нет главных. Мы сами по себе. Только живем вместе. Был главный, Отсуп, но он обнаглел, много командовал, все лучшее брал себе. Да, себе. Нам это не нравилось. Не нравилось, нет.
– И что?
Азаравд замялся.
– Теперь у нас нет главного. Нет. Мы сами по себе! Сами.
Ачаду все еще вертел в руках дусос. Почему-то он вдруг решил, что оставить его здесь – это невольно, пусть и в малом, предать Хепсу. Не спуская глаз с Азаравда, Учитель попятился к щели в корпусе корабля, сунул в нее руку, нащупал мешок на полу. Положил в него дусос и повесил мешок за спину.
– Еще один вопрос. – Учитель снял с плеча черную металлическую палку, внимательно рассмотрел. Из палки торчали два загнутых выступа, тоже металлические. Между ними торчал короткий крючок. – Что это такое?
– Ты не знаешь? – Глаза Азаравда подозрительно заблестели. Он перестал дрожать и стал медленно подниматься на ноги, не сводя с палки взгляда.
– Но-но! – Ачаду навел палку на мужчину. – Я ведь и сам догадаюсь! Например, нажму вот это. – Его палец удобно лег на крючок. Собственно, больше жать было не на что.
– Не-е-ет!!! – заверещал Азаравд. – На это жать не на-а-адо! – Он быстро присел, обхватив голову руками.
Ачаду отвел черную палку в сторону и придавил пальцем крючок. Из палки вырвались пучки яркого пламени, раздались оглушительные хлопки – словно деревяшкой провели по забору, только во много раз громче, – сама палка едва не вырвалась из рук, а с деревьев полетели ветки и листья. Одно молодое деревце вообще разорвалось посередине, брызнув щепками, и верхушка его, шелестя, свалилась на землю.
– Неплохо, – постарался не сильно удивиться Ачаду. – Как это называется?
– Ав… ав… автомат… – еле выговорил Азаравд, все еще закрывая голову. Учителю показалось, что подол грязного балахона стал еще темнее.
– В общем, веди меня к своим. И без шуток! Если что – я теперь знаю, как этим пользоваться. – Ачаду красноречиво потряс автоматом.
Глава 19
Банда, к которой принадлежал слабый на мочевой пузырь Азаравд, насчитывала всего-то четырнадцать человек. Считая самого Азаравда. И все четырнадцать были почти на одно лицо – грязные, заросшие, в рваных балахонах, а кто и вовсе без них – в одних штанах. Автоматы имелись у пятерых. Еще четверо держали в руках короткие гнутые железки (Ачаду не без основания заподозрил в них «младших братьев» автомата). У остальных за поясами или голенищами драных сапог (Учитель, в отличие от Хепсу, знал, что такое обувь) торчали рукояти ножей, а ниже поясов кровожадно поблескивали их лезвия.
Часть людей с приближением Ачаду и Азаравда навела на Учителя автоматы и железные кривулины, некоторые схватились за ножи. Но были и такие, что остались спокойно лежать на поляне возле неказистых шалашиков.
– Э! Азаравд! Кого это ты привел? – крикнул один, самый высокий и грузный бандит. Его волосатые кулаки сжимали ручки автомата.
– Не надо! – замахал руками Азаравд. – Не стреляй, Алис! Не надо. Это хороший человек! У него к нам дело. Да, дело!
– А почему у него твой автомат?
– Я специально ему дал, чтобы он не сильно нас боялся. Для уверенности. Чтоб не боялся.
С поляны донеслись смешки.
– Какое же у него к нам дело с твоим автоматом? – ухмыльнувшись, спросил высокий бандит. Свой автомат он недвусмысленно направил на Учителя. – К тому же, он маложивущий. Верно?
– Верно, верно… – закивал Азаравд, но Ачаду легонько оттолкнул его в сторону:
– Я сам скажу. Да, я – маложивущий. Но к делу это не имеет отношения. Мне нужна ваша помощь. Да и вам с этого, думаю, будет выгода.
Бандиты загомонили, бросая друг на друга взгляды. Теперь поднялись и подтянулись ближе те, кто до этого лежал.
– Что за дело? – крикнул один из бандитов. – Говори, маложивущий, не тяни!
– Меня зовут Ачаду, – сказал учитель. – Лучше, если вы станете называть меня так.
– Сначала скажи, что за дело, а там мы посмотрим, как тебя называть. Может быть, кучей гниющего мяса.
Азаравд снова затрепыхался.
– Ребята, постойте! Послушайте его! У него и правда дело. Правда!
– Мы слушаем, слушаем, – оскалился здоровяк Алис. – Только он что-то молчит пока.
– Вы же не даете мне сказать! – досадливо махнул рукой Ачаду. А потом вдруг взял да и закинул автомат за спину. Бандитам это явно понравилось. «Смелый!» – послышалось с поляны. «Храбрец!» – одобрительно бросил кто-то еще. Те, кто держали Учителя на прицеле, отвели стволы. Сделал это и Алис.
– Давай, – кивнул он. Что бы там ни говорил Азаравд об отсутствии в банде главаря, но этот здоровяк имел все признаки лидера.
– Мой друг, мальчик, попал в руки Шагрота. Надо его выручить. Вот и все мое дело.
– Всего-то? – дружно загоготали бандиты. – Напасть на ребят Шагрота, всех перебить и выручить мальчика?
Ачаду свел черные брови и повысил голос:
– Нет, не перебить. Точнее, не всех! Я понимаю, у Шагрота людей больше, и вооружены они наверняка лучше. Но разве вы когда-нибудь нападали на них?
– Мы пока еще в здравом уме! – Лидер-здоровяк тоже стал серьезным.
– Вот именно! Значит, Шагрот вас не ждет. Дождемся времени сна, подкрадемся к дому Шагрота и вызволим мальчика. Автоматы брать не будем, только ножи, чтобы не поднимать шума. Какая охрана у Шагрота?
– Обычно с ним рядом три человека. Братья. Не Шагрота – между собой. Самые сильные в его шайке…
– Вот видите, всего трое! С Шагротом – четверо. А вас – четырнадцать! Со мной – пятнадцать. – Ачаду вспомнил вдруг, что Азаравд не умеет считать. Может, остальные бандиты – тоже? Но Алис точно умеет, хотя бы до трех. – Ну, нас же будет больше!
– Это если не поднимется шум! – сказал здоровяк. – Если сбегутся остальные – нам всем конец!
– Зато в случае удачи – все вещи Шагрота ваши! Мне нужен только мальчик.
– У Шагрота и денег – куча! – шепнул, сверкнув глазами из-под кустистых бровей Азаравд.
– Да, денег у него навалом… – задумался лидер, зажав в кулак бороду.
– И ведь как еще все повернется, – подзадорил Ачаду, – если уберете Шагрота и его помощников – можете сами руководить его бандой! На правах победителей.
Это, похоже, добило грузного здоровяка.
– Кто согласен идти на Шагрота?! – зычно крикнул он, обведя взглядом поляну.
– Я! Я!!! Я тоже! – понеслось со всех ее концов. Последним «якнул» Азаравд и добавил: – Только пусть он мне отдаст автомат. Скажи ему, Алис. Пусть отдаст!..
– Никаких автоматов! Ачаду прав: шум поднимать для нас – смертельно опасно. А если возьмем их с собой, кто-нибудь да обязательно пальнет в горячке.
К поселку торговцев людьми сначала вышли дозорные. На границе леса и огромной поляны они залегли и принялись всматриваться в пространство между домами. Все было тихо, ни один силуэт не мелькнул возле деревянных построек. Если Шагротом и были выставлены посты, то замаскировались они здорово! А еще наблюдатели наверняка рассеяны по кромке леса. Но следить они должны в первую очередь за самим лесом, а не за поселком. А поскольку охраняемый периметр очень большой, таких постов не может быть много. Во всяком случае, дозорные Алиса, среди которых был и Азаравд, вышли к полю без помех.
Убедившись, что видимой опасности нет, один из них вернулся к основной группе, дожидавшейся в глубине леса.
– Все тихо, – сказал он. – Или хорошо прячутся, или совсем страх потеряли. – Дозорный нахмурился и покачал головой. Подобное легкомыслие он осуждал даже у противника.
– Значит так, – потер ладони Алис. – Со мной идут семеро. – Он поочередно ткнул пальцем на шестерых самых сильных бандитов, а потом и на Учителя. – Ачаду и я берем на себя Шагрота. На каждого брата вас тоже будет по паре, разбейтесь сразу. Ты, ты, вот ты и ты, – назначил здоровяк четверых из оставшихся, – спрячетесь за крайними домами и будете смотреть в оба. Если увидите, что мы не справляемся, придете на подмогу.
«Непосчитанных» осталось трое. Им Алис приказал оставаться на окраине леса и смотреть, чтобы возможные «лесные постовые» не ринулись в поселок на выручку своим.
– Если их будет немного, постарайтесь справиться сами, только по-тихому. Не сможете – дайте знать нам. Свистните два раза. Тогда все мы, – обвел Алис взглядом «ударную группу», – кидаемся врассыпную к лесу. Если кто попадется, называйтесь бродягами. Мол, собралось вас несколько в кучку, жрать захотели – вот и полезли в первое селение. Ножи постарайтесь выбросить. Может, и обойдется. А если кто меня выдаст… – Он показал волосатый кулачище. – Вы меня знаете!
Ачаду тоже дали нож. Не очень удобный и острый, но он и такому был рад. Благодарно кивнул и сказал:
– Только не зарежьте случайно Хепсу, моего ученика! У него длинные черные волосы, такая же повязка, как у меня, и должна быть перевязана голова. Он подросток, вы легко его отличите…
– Это уж как получится! – хмыкнул кто-то, но Алис сверкнул глазами на остряка, и тот спрятался за спину соседа.
– Не бойся, – сказал здоровяк Учителю. – Это они хорохорятся. Не тронем твоего парня. Мы других потрогаем…
Ачаду кивнул и коснулся дусоса, который он крепко перевязал кожаным шнурком и повесил на шею. Игрушка стала ему талисманом, она должна была принести удачу. И теперь она постоянно напоминала Учителю о Хепсу, о котором, впрочем, он и так бы не мог забыть. Ачаду дал себе слово, что сбережет дусос и обязательно вернет его ученику. Он очень надеялся, что это случится уже скоро.
Разумеется, наблюдатели в селении Шагрота имелись. Только они не сидели в засаде. Болтаться по лесу – занятие малоинтересное. К тому же, бойцов в «отряде» было и правда не столь много, чтобы надежно перекрыть весь периметр – тогда надо было бы всем забыть про сон и посвятить свою жизнь постоянной охране. Шагрот решил проблему по-другому. Поселок изначально строился так, что окраинные дома – два десятка – образовывали кольцо, в центре которого стояли остальные здания, в том числе и жилище самого главаря. И он придумал своеобразное «крестовое» наблюдение. Жители четырех крайних домов, расположенных крест-накрест, должны были бодрствовать одно междусонье, наблюдая за лесом. В следующее междусонье дежурили соседние дома, образующие крест – и так по кругу. Получалось, что без сна некоторым бандитам приходилось оставаться раз в пять междусоний, что не так уж и страшно. А если учитывать, что в семьях тоже дежурили по очереди – муж, жена, старшие дети, прочие родственники, – то нагрузка вообще была смехотворной. Зато действенной.
Но люди есть люди: кто-то случайно заснул, кто-то отвлекся… Так вышло и на сей раз – та часть леса, откуда вышли люди Алиса и Ачаду, осталась именно в этот момент без наблюдения.
Четверо бандитов залегли под стенами крайних домов – причем, один как раз возле того, где сладко дремал очередной наблюдатель. Восемь человек, во главе с Алисом, пригибаясь побежали к дому Шагрота. Дощатые ставни на окнах были закрыты. А вот дверь оказалась не запертой… Когда Кызя покидала родной дом, ей было не до замков и засовов. Но Алис, разумеется, об этом не знал, поэтому насторожился и, обернувшись к своим, приложил палец к губам. Потом крутанул двумя пальцами в воздухе – дескать, разберитесь по парам. Ачаду встал рядом с Алисом, сжимая рукоять ножа.
Грузный лидер осторожно толкнул дверь. Та, не скрипнув, отворилась. Неуклюжий внешне Алис со звериной грацией скользнул в дом. Ачаду, перестав дышать, шагнул за ним. Внутри было темно, и Учитель сразу потерял Алиса из виду. А тому, привыкшему к лесному полумраку, достаточно было и света из щелястых ставен, чтобы быстро убедиться в отсутствии людей. Он вернулся в первую комнату и увидел посреди нее силуэт Ачаду с беспомощно вытянутыми руками.
– Здесь нет никого, – шепнул он Учителю. – Иди, посмотри в сараях возле дома – может, твой парень там. А сюда позови моих людей, мы пока поработаем.
– Но почему здесь никого нет? Куда же все делись? – зашептал Ачаду. – Это точно дом главаря?
– Точно. А почему нет – откуда я знаю? У Шагрота забот много. Может – торгует, может – ворует…
– А если Хепсу не будет в сараях?
– Ты сначала посмотри. А нет – что я могу сделать?
– Тогда надо осмотреть соседние дома!..
– Ну уж нет, так мы не договаривались! Положить десяток своих людей ради одного мальчишки – невыгодная сделка.
– Ладно, – буркнул Ачаду и стал пробираться к серому пятну открытой двери.
В сараях тоже было пусто. Ачаду обследовал все четыре постройки, пока бандиты хозяйничали в доме Шагрота, и стоял теперь посреди двора, растерянно озираясь.
Он не знал, что теперь делать. Все здравые мысли вытекли из головы, словно вода из дырявой фляги. Нездравые, впрочем, тоже. В мозгу пульсировало лишь одно: «Хепсу надо найти! Хепсу надо спасти!»
Ачаду зарычал, развернулся на пятке и с размаху пнул воздух. «Где же Хепсу? Где?! Ведь должен же кто-то это знать!» Как уже не раз случалось с Учителем в последнее время, рычащая ярость стиснула мозг, смяла когтистой лапищей остатки разума, выдавливая наружу звериные инстинкты. И эти инстинкты погнали Ачаду к соседнему дому. Там должны быть люди, там могла быть добыча! Он не собирался ее есть, он жаждал ее допросить, но какая, собственно, разница? Инстинкты голодного хищника гнали Учителя вперед, заглушив чувства осторожности и страха. Это был бешеный хищник, а потому наиболее опасный – для всех и для себя.
Он не помнил, как ворвался в соседний дом, как вцепился в ткань черной хламиды выскочившего из темноты мужчины, как повалил того на пол и, колотя затылком о дощатый пол, орал, брызжа слюной: «Где Хепсу?! Где мальчик?!» Не помнил он и того, как из той же темноты вынырнули еще две фигуры, и только многоцветная вспышка в глазах осталась с ним до тех пор, пока он не смог раскрыть их снова.
Затылок пульсировал болью. Ломило связанные за спиной локти. Ноги тоже были стянуты веревкой, и ниже колен Ачаду их почти не чувствовал. Разлепив тяжелые веки, он посмотрел на грудь. Дусос был с ним. Потом Ачаду обвел взглядом вокруг.
Он лежал на кучке травы в дощатом сарае, сквозь щели которого пробивалось достаточно света, чтобы увидеть эту пожухшую траву. Ничего больше в сарае не было. Он словно и предназначался для таких вот никчемных пленников. То, что он не более чем никчемный, Ачаду сказал себе сразу, едва пришел в себя. Нет, даже не так: тупой, бесполезный, безмозглый!.. Правильная, очень точная характеристика: безмозглый! И не стоит ни на кого обижаться. Так оно и есть. Неужели разумный человек стал бы творить такое?! Ладно бы он рисковал только собой! Но ведь наверняка пострадали и люди Алиса! Может быть, даже погибли… Что из того, что они бандиты? Они тоже хотели жить, они доверились ему, решились ему помочь!.. А что теперь? Он подвел их, а о судьбе Хепсу так ничего и не узнал.
Ачаду застонал. Не от боли, от презрения к себе. И от животного страха перед наступающим безумием. Ведь объяснить то, что с ним происходит все чаще и чаще, можно только этим – он сходит с ума! Приступы неконтролируемой ярости – лишь первые предвестники сумасшествия. Скоро начнутся видения, мир исказится, измышления потеряют смысл… Вот тогда он и впрямь окажется за краем. За краем всего. Может быть, это жестокая плата за его нелепую идею заглянуть за край земли?
Часть людей с приближением Ачаду и Азаравда навела на Учителя автоматы и железные кривулины, некоторые схватились за ножи. Но были и такие, что остались спокойно лежать на поляне возле неказистых шалашиков.
– Э! Азаравд! Кого это ты привел? – крикнул один, самый высокий и грузный бандит. Его волосатые кулаки сжимали ручки автомата.
– Не надо! – замахал руками Азаравд. – Не стреляй, Алис! Не надо. Это хороший человек! У него к нам дело. Да, дело!
– А почему у него твой автомат?
– Я специально ему дал, чтобы он не сильно нас боялся. Для уверенности. Чтоб не боялся.
С поляны донеслись смешки.
– Какое же у него к нам дело с твоим автоматом? – ухмыльнувшись, спросил высокий бандит. Свой автомат он недвусмысленно направил на Учителя. – К тому же, он маложивущий. Верно?
– Верно, верно… – закивал Азаравд, но Ачаду легонько оттолкнул его в сторону:
– Я сам скажу. Да, я – маложивущий. Но к делу это не имеет отношения. Мне нужна ваша помощь. Да и вам с этого, думаю, будет выгода.
Бандиты загомонили, бросая друг на друга взгляды. Теперь поднялись и подтянулись ближе те, кто до этого лежал.
– Что за дело? – крикнул один из бандитов. – Говори, маложивущий, не тяни!
– Меня зовут Ачаду, – сказал учитель. – Лучше, если вы станете называть меня так.
– Сначала скажи, что за дело, а там мы посмотрим, как тебя называть. Может быть, кучей гниющего мяса.
Азаравд снова затрепыхался.
– Ребята, постойте! Послушайте его! У него и правда дело. Правда!
– Мы слушаем, слушаем, – оскалился здоровяк Алис. – Только он что-то молчит пока.
– Вы же не даете мне сказать! – досадливо махнул рукой Ачаду. А потом вдруг взял да и закинул автомат за спину. Бандитам это явно понравилось. «Смелый!» – послышалось с поляны. «Храбрец!» – одобрительно бросил кто-то еще. Те, кто держали Учителя на прицеле, отвели стволы. Сделал это и Алис.
– Давай, – кивнул он. Что бы там ни говорил Азаравд об отсутствии в банде главаря, но этот здоровяк имел все признаки лидера.
– Мой друг, мальчик, попал в руки Шагрота. Надо его выручить. Вот и все мое дело.
– Всего-то? – дружно загоготали бандиты. – Напасть на ребят Шагрота, всех перебить и выручить мальчика?
Ачаду свел черные брови и повысил голос:
– Нет, не перебить. Точнее, не всех! Я понимаю, у Шагрота людей больше, и вооружены они наверняка лучше. Но разве вы когда-нибудь нападали на них?
– Мы пока еще в здравом уме! – Лидер-здоровяк тоже стал серьезным.
– Вот именно! Значит, Шагрот вас не ждет. Дождемся времени сна, подкрадемся к дому Шагрота и вызволим мальчика. Автоматы брать не будем, только ножи, чтобы не поднимать шума. Какая охрана у Шагрота?
– Обычно с ним рядом три человека. Братья. Не Шагрота – между собой. Самые сильные в его шайке…
– Вот видите, всего трое! С Шагротом – четверо. А вас – четырнадцать! Со мной – пятнадцать. – Ачаду вспомнил вдруг, что Азаравд не умеет считать. Может, остальные бандиты – тоже? Но Алис точно умеет, хотя бы до трех. – Ну, нас же будет больше!
– Это если не поднимется шум! – сказал здоровяк. – Если сбегутся остальные – нам всем конец!
– Зато в случае удачи – все вещи Шагрота ваши! Мне нужен только мальчик.
– У Шагрота и денег – куча! – шепнул, сверкнув глазами из-под кустистых бровей Азаравд.
– Да, денег у него навалом… – задумался лидер, зажав в кулак бороду.
– И ведь как еще все повернется, – подзадорил Ачаду, – если уберете Шагрота и его помощников – можете сами руководить его бандой! На правах победителей.
Это, похоже, добило грузного здоровяка.
– Кто согласен идти на Шагрота?! – зычно крикнул он, обведя взглядом поляну.
– Я! Я!!! Я тоже! – понеслось со всех ее концов. Последним «якнул» Азаравд и добавил: – Только пусть он мне отдаст автомат. Скажи ему, Алис. Пусть отдаст!..
– Никаких автоматов! Ачаду прав: шум поднимать для нас – смертельно опасно. А если возьмем их с собой, кто-нибудь да обязательно пальнет в горячке.
К поселку торговцев людьми сначала вышли дозорные. На границе леса и огромной поляны они залегли и принялись всматриваться в пространство между домами. Все было тихо, ни один силуэт не мелькнул возле деревянных построек. Если Шагротом и были выставлены посты, то замаскировались они здорово! А еще наблюдатели наверняка рассеяны по кромке леса. Но следить они должны в первую очередь за самим лесом, а не за поселком. А поскольку охраняемый периметр очень большой, таких постов не может быть много. Во всяком случае, дозорные Алиса, среди которых был и Азаравд, вышли к полю без помех.
Убедившись, что видимой опасности нет, один из них вернулся к основной группе, дожидавшейся в глубине леса.
– Все тихо, – сказал он. – Или хорошо прячутся, или совсем страх потеряли. – Дозорный нахмурился и покачал головой. Подобное легкомыслие он осуждал даже у противника.
– Значит так, – потер ладони Алис. – Со мной идут семеро. – Он поочередно ткнул пальцем на шестерых самых сильных бандитов, а потом и на Учителя. – Ачаду и я берем на себя Шагрота. На каждого брата вас тоже будет по паре, разбейтесь сразу. Ты, ты, вот ты и ты, – назначил здоровяк четверых из оставшихся, – спрячетесь за крайними домами и будете смотреть в оба. Если увидите, что мы не справляемся, придете на подмогу.
«Непосчитанных» осталось трое. Им Алис приказал оставаться на окраине леса и смотреть, чтобы возможные «лесные постовые» не ринулись в поселок на выручку своим.
– Если их будет немного, постарайтесь справиться сами, только по-тихому. Не сможете – дайте знать нам. Свистните два раза. Тогда все мы, – обвел Алис взглядом «ударную группу», – кидаемся врассыпную к лесу. Если кто попадется, называйтесь бродягами. Мол, собралось вас несколько в кучку, жрать захотели – вот и полезли в первое селение. Ножи постарайтесь выбросить. Может, и обойдется. А если кто меня выдаст… – Он показал волосатый кулачище. – Вы меня знаете!
Ачаду тоже дали нож. Не очень удобный и острый, но он и такому был рад. Благодарно кивнул и сказал:
– Только не зарежьте случайно Хепсу, моего ученика! У него длинные черные волосы, такая же повязка, как у меня, и должна быть перевязана голова. Он подросток, вы легко его отличите…
– Это уж как получится! – хмыкнул кто-то, но Алис сверкнул глазами на остряка, и тот спрятался за спину соседа.
– Не бойся, – сказал здоровяк Учителю. – Это они хорохорятся. Не тронем твоего парня. Мы других потрогаем…
Ачаду кивнул и коснулся дусоса, который он крепко перевязал кожаным шнурком и повесил на шею. Игрушка стала ему талисманом, она должна была принести удачу. И теперь она постоянно напоминала Учителю о Хепсу, о котором, впрочем, он и так бы не мог забыть. Ачаду дал себе слово, что сбережет дусос и обязательно вернет его ученику. Он очень надеялся, что это случится уже скоро.
Разумеется, наблюдатели в селении Шагрота имелись. Только они не сидели в засаде. Болтаться по лесу – занятие малоинтересное. К тому же, бойцов в «отряде» было и правда не столь много, чтобы надежно перекрыть весь периметр – тогда надо было бы всем забыть про сон и посвятить свою жизнь постоянной охране. Шагрот решил проблему по-другому. Поселок изначально строился так, что окраинные дома – два десятка – образовывали кольцо, в центре которого стояли остальные здания, в том числе и жилище самого главаря. И он придумал своеобразное «крестовое» наблюдение. Жители четырех крайних домов, расположенных крест-накрест, должны были бодрствовать одно междусонье, наблюдая за лесом. В следующее междусонье дежурили соседние дома, образующие крест – и так по кругу. Получалось, что без сна некоторым бандитам приходилось оставаться раз в пять междусоний, что не так уж и страшно. А если учитывать, что в семьях тоже дежурили по очереди – муж, жена, старшие дети, прочие родственники, – то нагрузка вообще была смехотворной. Зато действенной.
Но люди есть люди: кто-то случайно заснул, кто-то отвлекся… Так вышло и на сей раз – та часть леса, откуда вышли люди Алиса и Ачаду, осталась именно в этот момент без наблюдения.
Четверо бандитов залегли под стенами крайних домов – причем, один как раз возле того, где сладко дремал очередной наблюдатель. Восемь человек, во главе с Алисом, пригибаясь побежали к дому Шагрота. Дощатые ставни на окнах были закрыты. А вот дверь оказалась не запертой… Когда Кызя покидала родной дом, ей было не до замков и засовов. Но Алис, разумеется, об этом не знал, поэтому насторожился и, обернувшись к своим, приложил палец к губам. Потом крутанул двумя пальцами в воздухе – дескать, разберитесь по парам. Ачаду встал рядом с Алисом, сжимая рукоять ножа.
Грузный лидер осторожно толкнул дверь. Та, не скрипнув, отворилась. Неуклюжий внешне Алис со звериной грацией скользнул в дом. Ачаду, перестав дышать, шагнул за ним. Внутри было темно, и Учитель сразу потерял Алиса из виду. А тому, привыкшему к лесному полумраку, достаточно было и света из щелястых ставен, чтобы быстро убедиться в отсутствии людей. Он вернулся в первую комнату и увидел посреди нее силуэт Ачаду с беспомощно вытянутыми руками.
– Здесь нет никого, – шепнул он Учителю. – Иди, посмотри в сараях возле дома – может, твой парень там. А сюда позови моих людей, мы пока поработаем.
– Но почему здесь никого нет? Куда же все делись? – зашептал Ачаду. – Это точно дом главаря?
– Точно. А почему нет – откуда я знаю? У Шагрота забот много. Может – торгует, может – ворует…
– А если Хепсу не будет в сараях?
– Ты сначала посмотри. А нет – что я могу сделать?
– Тогда надо осмотреть соседние дома!..
– Ну уж нет, так мы не договаривались! Положить десяток своих людей ради одного мальчишки – невыгодная сделка.
– Ладно, – буркнул Ачаду и стал пробираться к серому пятну открытой двери.
В сараях тоже было пусто. Ачаду обследовал все четыре постройки, пока бандиты хозяйничали в доме Шагрота, и стоял теперь посреди двора, растерянно озираясь.
Он не знал, что теперь делать. Все здравые мысли вытекли из головы, словно вода из дырявой фляги. Нездравые, впрочем, тоже. В мозгу пульсировало лишь одно: «Хепсу надо найти! Хепсу надо спасти!»
Ачаду зарычал, развернулся на пятке и с размаху пнул воздух. «Где же Хепсу? Где?! Ведь должен же кто-то это знать!» Как уже не раз случалось с Учителем в последнее время, рычащая ярость стиснула мозг, смяла когтистой лапищей остатки разума, выдавливая наружу звериные инстинкты. И эти инстинкты погнали Ачаду к соседнему дому. Там должны быть люди, там могла быть добыча! Он не собирался ее есть, он жаждал ее допросить, но какая, собственно, разница? Инстинкты голодного хищника гнали Учителя вперед, заглушив чувства осторожности и страха. Это был бешеный хищник, а потому наиболее опасный – для всех и для себя.
Он не помнил, как ворвался в соседний дом, как вцепился в ткань черной хламиды выскочившего из темноты мужчины, как повалил того на пол и, колотя затылком о дощатый пол, орал, брызжа слюной: «Где Хепсу?! Где мальчик?!» Не помнил он и того, как из той же темноты вынырнули еще две фигуры, и только многоцветная вспышка в глазах осталась с ним до тех пор, пока он не смог раскрыть их снова.
Затылок пульсировал болью. Ломило связанные за спиной локти. Ноги тоже были стянуты веревкой, и ниже колен Ачаду их почти не чувствовал. Разлепив тяжелые веки, он посмотрел на грудь. Дусос был с ним. Потом Ачаду обвел взглядом вокруг.
Он лежал на кучке травы в дощатом сарае, сквозь щели которого пробивалось достаточно света, чтобы увидеть эту пожухшую траву. Ничего больше в сарае не было. Он словно и предназначался для таких вот никчемных пленников. То, что он не более чем никчемный, Ачаду сказал себе сразу, едва пришел в себя. Нет, даже не так: тупой, бесполезный, безмозглый!.. Правильная, очень точная характеристика: безмозглый! И не стоит ни на кого обижаться. Так оно и есть. Неужели разумный человек стал бы творить такое?! Ладно бы он рисковал только собой! Но ведь наверняка пострадали и люди Алиса! Может быть, даже погибли… Что из того, что они бандиты? Они тоже хотели жить, они доверились ему, решились ему помочь!.. А что теперь? Он подвел их, а о судьбе Хепсу так ничего и не узнал.
Ачаду застонал. Не от боли, от презрения к себе. И от животного страха перед наступающим безумием. Ведь объяснить то, что с ним происходит все чаще и чаще, можно только этим – он сходит с ума! Приступы неконтролируемой ярости – лишь первые предвестники сумасшествия. Скоро начнутся видения, мир исказится, измышления потеряют смысл… Вот тогда он и впрямь окажется за краем. За краем всего. Может быть, это жестокая плата за его нелепую идею заглянуть за край земли?