Черепнин Владимир. Вовка в Троеклятом

   - Я теперь за вас буду. Всегда.
   За это время мы успели рассказать друг другу что и как происходило в этот суматошный день. А Муромец заметно поскучнел и все время бросал взгляды на улицу, как будто что-то высматривая.
   Правильное решение нашел Серенький.
   - Мы ведь, все-таки, победили?
   Все согласно закивали.
   - Так давайте праздновать победу!
   Сначала хотели устроить застолье прямо во дворце, но наличие неуемных партизан в тылу, которые могли испортить гулянку, заставило изменить это решение. Мы дружной компанией отправились в отель. Не в полном составе. Карл пристроившись на плечо к Муромцу, что-то горячо ему доказывал, после чего странная парочка удалилась, пообещав, что скоро будут. Вернулись и правда быстро. Смущенный богатырь и напыщенный ворон. На вопросительный взгляд хозяйки, пернатый доложил:
   - К индюку ходили. Вас же никого не допр-росишся...
   Конечно, под определение "пир на весь мир" наш праздник явно не дотягивал. Но те кто желал, приняли в нем участие. Например, Федот и несколько примкнувших к нему гвардейцев. Да что там воевода, даже разносторонних близнецов, которые в этот день блеснули своими скрытыми талантами танцоров и скакунов, и то усадили за стол.
   Спиртное лилось рекой. Бравые песни перемежались пьяными откровениями.
   Поразило признание медведя:
   - Эх, Вовка! Я то на самом деле не серенький, а беленький. Помнишь, как мое имя? Правильно, Умберто. А если точнее - то Умка. Крашеный я, однако. Яга, то есть, Яна постаралась...
   Вспомнились тогда непонятные намеки хозяйки Чертогов, насчет окраски волос и шерсти.
   Гости прибывали. Появился Хоттабыч. Привел с собой несколько колдунов, которые тут же присягнули служить верой и правдой всем присутствующим и присоединились к застолью.
   Подтянулись Пуховы друзья: Иа и кролик. Ослик тут же попал в поле зрения ворона.
   - Слушай, Иа, ты в ближайшее вр-ремя околеть не намер-реваешься?
   Осел поперхнулся от бесцеремонного вопроса Карла и испуганно замотал головой.
   - Жаль. А то я тебе тут такой надгр-робный монументик пр-рисмотр-рел, закачаешься. Золотой, здор-ровущий, пр-равда полый внутр-ри, но снар-ружи незаметно. Так что подумай...
   Потом, изрядно подпив, без каких-либо принуждений, по собственной инициативе, три хряка вышли в центр зала и исполнили канкан. Публика взорвалась аплодисментами.
   Затем все терялось в пьяном мареве, реальность переплелась со сновидением. Мне даже показалось, что из-за дверей кухни выглядывает злобная рожа Луциберга. Но, скорей всего привиделось...
   * * *
   Черт действительно привиделся. Он в это время был вызван к высокому начальству, не к Верховному, дьявол упаси, но тем не менее к бесу, прошедшему все Гильдии, так называемому, Ведущему Бесу. Это звено в чертовской иерархии является выше среднего.
   Неизвестно, что понадобилось такому чину от заурядного беса, только что зачисленного в низшую Гильдию, чей статус престижней только чем у адских чертей.
   Скорей всего Ведущий Бес вслепую ткнул коготь в список своих подчиненных, решив от скуки проинспектировать их работу. Жребий пал на новичка.
   Других объяснений у Луциберга не было. Да и не могло быть. Грехов, в смысле праведных поступков, за ним не числится. Это однозначно. Если бы вызов поступил немного раньше, Бес Третьей Гильдии, выражаясь фигурально, умер бы от страха. Только фигурально, потому что натурально умереть он не может по определению. Но Луциберг знал, что его незаурядные умственные способности всегда помогут.
   Еще недавно казалось, что все его действия безрезультатны, каждый последующий шаг вместо ожидаемого просвета, заводит в новый тупик и только усугубляет и без того безвыходное положение. Но стоило успокоиться после перипетий последнего времени (это было крайне необходимо, стоит только вспомнить жуткое пленение и пытки толстыми бабами), проанализировать сложившуюся ситуацию, и сразу стало ясно, что никаких усилий больше прилагать и не надо. Разве что самую малость. Кровавая закорючка на душепродажном договоре - пустая формальность, которая рано или поздно поимеет место быть.
   Сантехник Вовка свою путевку в ад уже давно заработал и успешно продолжат продвигаться в требуемом направлении. Еще бы, стоит только вспомнить некоторые факты: прелюбодействовал? Да. Причем с ведьмой. А если учитывать оба возраста колдуньи, физиологический и фактический, то на лицо совращение малолетних и глумление над пенсионерами одновременно. Дальше, пользование различными колдовскими приспособлениями, метлой и шапкой-невидимкой. Да в средние века гореть ему только за это синим пламенем. Еще, отъем движимого и недвижимого имущества. Издевательство (как минимум одобрение издевательства) над свиньями. В результате чего становится не только клиентом святой инквизиции, но и общества защиты животных. Так же маленьких обижал (кто назовет Чернокнижника большим?). А если добавить посягательство на власть, пусть и узурпированную, депортацию целого народа, то картина вырисовывается благоприятная. Естественно, для Луциберга. И что из того, что намерения у сантехника были самыми благими? Всем известно, куда это заводит. Так что, "оставь надежду, всяк сюда входящий!"
   Луциберг был очень доволен собой. И входя в апартаменты Ведущего, держался достойно. Легкая робость и малюсенькое подобострастие. Ничего удивительного, он впервые посещал беса такого ранга.
   А с другой стороны, окрыленный головокружительным успехом, он понемножку все вновь увиденное начал примерять под себя. А как же? Такой талантливый черт долго не засидится в Гильдиях. Он намерен сделать головокружительную карьеру. Там, где другие бесы прозябают веками или застревают навсегда, он пройдет гигантскими шагами. Небось, сегодняшний хозяин положения, Ведущий Бес, не одно тысячелетие кропотливо продвигался к занимаемому посту, и теперь и не помышляет о большем, довольствуясь достигнутым. Ничего, пройдет не так много времени, и Луциберг сам будет вызывать Ведущего к себе на ковер...
   Внутри приемного покоя наглая самоуверенность сменила благоговением. Мелькнула мысль, что когда он добьется такого же уровня, обязательно собственные апартаменты оформит подобным образом. Зловеще кровавый туман или дым не позволял рассмотреть масштабы помещения. Лишь далекие сполохи ярко зеленого пламени, то тут, то там пробивающиеся сквозь мутное марево полумрака, помогали представить грандиозность резиденции.
   На небольшом возвышении в центре зала находился высеченный из черного мрамора трон (Луцибергу захотелось иметь такой же, только чуть-чуть побольше), на котором восседал хозяин. Луциберг приблизился и остановился под пристальным взглядом горящих желтым огнем глаз.
   Ведущий Бес - здоровенный мужик (уж не меньше проклятущего серого медведя), совершенно обнаженный. Смуглое тело едва проглядывалось сквозь густые кучеряшки волос, ровным слоем покрывающие всю поверхность (когда появится способность приобретать желаемые формы обязательно нужно будет укрупниться и обволосатиться). Голову хозяина венчали массивные рога, поражающие вычурностью и внушительностью.
   - Жена! - гаркнул Ведущий, не отрывая взгляда от посетителя.
   На зов явилась крепенькая чертовка с низко посаженой попкой. Она, как и муж, была абсолютно голой. Луциберг даже как-то неловко себя почувствовал из-за своего плаща. Бесовка подала супругу густо парящий и громко булькающий кубок и, крутанув тугим задом, скрылась в тумане (став Ведущим, непременно завести жену, даже если придется сменить ориентацию. Жену и рога. Обязательно. Или, для начала, что-нибудь одно. Только, вот, что?).
   Дебютант душевной покупки продолжал созерцать начальника, медленно опуская взор. Могучие плечи (будут шире), солидный живот, претендующий называться брюхом (можно и побольше). Привилегированный черт сидел широко расставив ноги, держа волосатые ладони на коленях. Когда взгляд Луциберга достиг междуножного пространства, плюгавый бес остолбенел. Свисающие размеры... размер свисающего... Когда, то надо... Мысли разорвались на отдельные слова, которые не хотели складываться в понятные фразы.
   Поняв, что взор вызванного на аудиенцию зачуханного бесенка остановился на нужном предмете, Ведущий произвел неуловимое телодвижение и вновь замер. Объект пристального внимания Луциберга, поразивший его своими габаритами, качнулся сначала влево, затем вправо и снова - лево, право, лево, право. Своеобразный маятник действовал завораживающе. Глаза начинающего покупателя душ подернулись мутной поволокой, по телу пробежала блаженная истома...
   - Гавары! - Приказал Ведущий Бес, когда убедился, что клиент созрел.
   Исповедь Луциберга была долгой и откровенной. Он рассказывал все, что знал. И что не знал, все равно рассказывал. Наконец, сеанс дьявольского гипноза завершился. Щелчок, и к посетителю вернулась способность самостоятельно мыслить.
   - Тэбя спасаит толко то, что это твое пэрвоэ дэло. Понял, да?
   Подчиненный согласно кивнул, начиная подозревать, что в построенной по всем законам логики теории грехопадения сантехника существует оставшаяся незамеченной прореха, способная свести на нет достигнутые результаты.
   - Тэбэ повизло, что я сэгодня добрый. Вчэра бы отправил такого тупого черта драва рубить, бэз права питсот лэт к живым людям прыближаться. Слюшай, ты думаэшь, что твой сантэхник сваими паступками уже обэспэчил сэбэ мэсто в аду? Нэ все так просто. Пока нэ подписан дагавор, ни в чем нэльзя быть увэрэнным до конца. Он сэчас можэт хоть дэтишэк живьем хавать, а потом покаэтся, пращэния папросит, глядишь, прастят. Наши извэчные враги, ой как любят, чтоб у них пращэниэ прасили. знал бы ты, что их святыэ в молодости вытворяли, нам тошно было. А тэпэрь к лику причислэнны... Даже если нэ покаится, еще нэ факт, что к нам попадет. Сначала - Чистилище. А там рэшать будут, сопоставлять. Вспомнят, что в дэтствэ птычек кормил, значит добрый, вот. И главноэ. Если после всэго этого попадет к нам, в этом нэ будэт ни капли твоэй заслуги. Понял, да? А, вот, если твой сантэхник дагавор подпишет, пусть потом хоть всю жизнь каится, может молясь всэ алтари башкой в пэсок истолочь. Все равно наш. Понял, да?
   Луциберг в очередной раз кивнул.
   - Тэпэрь прэдупрэжу тэбя. Кому вякнэшь, что я прызнался, что сэгодня добрый - сматры! Я-то отбрэшусь. И не такие поклепы пэрэживал. А, вот, тэбя загоню в такое мэсто, что запросишься на рубку дров. Но нэ допросишься. Понял, да? А насчет тваих дэл, найду врэмя - лично правэрю. Пабэсэдую с его окружением. Они, как я понял, наши приспэшники, вэдьмы, грабитэли. Пасматрю, как ты работаешь. Понял, да? Тэперь пашел прочь... Пагоди, - остановил Ведущий Бес подчиненного, - я у тэбя тут в башке поковырялся пры помощи гипноза, - он снова слегка качнул гипнотическим инструментом, чем чуть было вновь не ввел в прострацию легко внушаемого Луциберга. - То, что о карьэрэ мэчтаэшь, правильна. Плох тот спэрматазоид, каторый нэ хочет стать чэловэком. Но тэбя грызут сомнэния, что лучше завэсти, жену или рога. Запомни, эти вэщи по отдэльности нэ существуют. Понял, да? Иди!
   Луциберг покидал прибежище начальственного черта поспешно и в сметенном состоянии. Высокий чин камня на камне не оставил от четко построенного доказательства выдающихся успехов. А что будет, если он и правда нагрянет с проверкой? Страшно подумать...
   А когда станет выдающимся бесом, кроме жены и рогов непременно надо завести и гипноз подобающих размеров, а то над теперешним толстые лесные ведьмы только хихикают...
   * * *
   Я проснулся вместе с Яной в нашем номере. Вчерашнее празднество, особенно его окончание, помнилось очень смутно. Мы спустились в зал. Серенький, Соловушка и Карл похмелялись. Обособленно завтракала компания Вини Пуха. Вокруг хлопотали угрюмые хряки. Больше никого не наблюдалось.
   Увидев нас, неунывающий ворон поспешил осведомиться:
   - Мне лететь, бар-ранов собир-рать?
   - Это еще зачем?
   - Уж очень они любят на новые вор-рота смотр-реть. Часами могут любоваться. А для кого еще Емеля так постар-рался?
   Мы с Яной одновременно посмотрели в окно. И на некоторое время уподобились тем самым баранам. Молча смотрели на новые ворота, появившиеся на месте разбитых Муромцем. Самого богатыря не было.
   - А где Илюха?
   - Еще ночью ушел. Он когда пьяный шебутной.
   - Что делать будем?
   - Сначала похмелитесь, потом решать будем.
   Так и сделали. Позавтракали. Мозги заработали гораздо лучше.
   - Ну так как, опять на штурм? - Без особого энтузиазма спросил медведь.
   Услышав слово "штурм" близнецы еще больше помрачнели и стали ронять посуду.
   - А что он даст? Ну, найдем Муромца, опять он нам проход проделает, разбегутся гвардейцы. И будут снова гадости творить. Кстати, где Федот?
   - Очередная измена. Во дворце.
   - Нет, так не годится. Надо эту братию выкуривать окончательно. Полностью очищать дворец. Только как? - Яна была озабочена не меньше нашего.
   Я уже знал, что колдовство применять ни Яна, ни Яга, ни Хоттабыч не будут. Пока во дворце есть хоть один колдун. Существовало какое-то непонятное для меня табу. Об этом я узнал, когда шли лягушки, а мы с Ягой укрывались от "непогоды" в отеле. На мой вопрос, почему она стала сначала бить, а потом царапать Чернокнижника, вместо простенького заклинания, ведьма долго и путано объясняла про неписаные правила, сложившиеся традиции и прочие непонятные для непосвященного вещи. На мой вопрос, что, мол, как это получается, мерзкого Чернокнижника нельзя заколдовывать, а Клару можно, ведьма ответила, что это дела семейные и вполне допустимые. Толком я так ничего и не понял.
   Тут в моей повеселевшей голове появилась идея. Только я не спешил делиться ею с друзьями. Подумал, что забракуют. Я и сам бы забраковал, предложи такое кто-нибудь другой.
   - А где Яга с Хоттабычем?
   - С Хоттабычем. - Логично ответил Серенький. - Скоро подойдут.
   - А Васька и Марго?
   - Васька с Марго. Тоже попозже будут.
   - Ну, пока все не собрались, я пролечусь, на Город посмотрю.
   Яна с подозрением посмотрела на меня, но я состроил самую безобиднейшую физиономию, на которую только был способен.
   - Одного не пущу.
   - Я с ним! - Мгновенно вызвался Карл. - Лучшего гида не найти! Все достопр-римечательности знаю!
   Еще чуть-чуть поразмышляв, Яна махнула рукой, мол, делайте, что хотите.
   * * *
   Через пять минут я уже стартовал с шапкой-невидимкой в кармане и Карлом на плече.
   - Вовка, мне ср-рочно тр-ребуется твой совет.
   - Слушаю тебя, - я отлично понимал, что на самом деле Карлу был нужен не совет, а возможность выбрехаться.
   - Дело весьма деликатное. Ты же знаешь, Васька хоть и кот, а все р-равно мне др-руг. И я не знаю, р-рассказывать ли ему одну легенду, чисто случайно ставшую мне известной. Р-речь идет о моем далеком пр-редке и дальних сор-родичах нашего кота.
   Давным-давно это было. Объявился злой и вр-редный охотник. Еще хлестче Емели. Взялся он извести весь р-род Васькиных кузенов - степных р-рысей. И этот паскудник почти пр-реуспел. Осталась одна пар-ра на всем белом свете. Подлый убивец неотступно пр-реследовал последних пр-редставителей угасающей ветви семейства кошачьих. Однажды самец вступил со злодеем в нер-равное единобор-рство. Был р-ранен, но ухитр-рился выдр-рать один глаз охотнику. Уж не помню какой, пр-равый или левый. Но это не важно. Суть в том, что в р-решающий момент злыдень был одноглазый. Пр-редставь кар-ртину: р-раненый р-рысь лежит, самка ощетинилась, готовая пр-ринять последнее ср-ражение. И она уже на мушке ар-рбалета. Еще мгновение, и случится непопр-равимое.
   И тут в безоблачном небе появляется мой пр-редок. Конечно, пеликану было тр-рудно пр-ромахнуться в Емелю, имея такой объем желудка и соответствующий р-растр-руб. Пер-ред моим сор-родичем стояла более тр-рудная задача, пр-рактически невыполнимая. Но мой гер-роический пр-редок сумел-таки с ней спр-равиться. Учитывая скр-ромные вор-роньи возможности в этом плане, он пр-роделал, можно сказать, ювелир-рную р-работу. Со снайпер-рской точностью он послал свой единственный зар-ряд пр-рямо в глаз охотнику, основательно залепив его. Ар-рбалетный болт ушел в молоко, а р-разъяр-ренная самка, чудом спасенная, в клочья р-разодр-рала своего пр-реследователя. Ты же знаешь, что все бабы стер-рвы, будь они птичками или кошечками.
   Таким обр-разом и была спасена популяция степных р-рысей. Вот я и думаю, пер-ресказывать эту быль Ваське или скр-ромно пр-ромолчать?
   Задумчиво закончил свой рассказ Карл, ненавязчиво переведя его из случайно услышанной легенды в начале, в неоспоримую быль в конце повествования.
   - А ты уверен, что именно так все и было? - Я чувствовал, что в рассказе кроется какой-то подвох, но не мог понять, чего ради, вообще, ворон вспомнил (а, скорей всего только что придумал) эту историю.
   - Конечно! Эти р-рыси для увековечения этого события даже именоваться по-др-ругому стали. С тех пор-р они - кар-ракалы... Вот. Иначе, чего р-ради, им так называться?
   - А тот героический ворон случайно не мой хороший знакомый?
   - Понимаешь, я даже не увер-рен, что Васька повер-рит в подвиг моего далекого пр-редка, а уж что касается меня... Хотя, я больше не имею пр-рава скр-рывать от тебя истину. И какой смысл лукавить, если ты сам обо всем догадался?
   - У меня тут еще одна догадочка появилась. Ты случайно с песчаными дюнами или барханами детишек не крестил?
   - Совер-ршенно не понял вопр-рос...
   - Просто я пустыню одну знаю, Каракумы называется...
   - Значит ты мне не повер-рил... А уж Васька и дослушивать до конца не станет. Такова участь всех, кто пытается донести до обывателя истину. Я даже ни гр-раммулечки не обижаюсь. Р-рано или поздно пр-равда востор-ржествует. Тем более по пр-рошествию вр-ремени гр-рань между р-реальным фактом и художественным вымыслом стир-рается. У меня есть ар-ргументы в пользу моей вер-рсии. Наименование степных р-рысей. Что-то я ни р-разу не слышал, чтобы птички назывались р-рысекалами или котокалами... А, как, говор-ришь, пустыня называется?
   - Хочешь сварганить еще одну легенду?
   - А что? Мои р-ратные подвиги быстр-ро забудутся. Видал, сколько кр-ругом дур-рачков, желающих мечами да палицами р-размахивать? А сказителей - р-раз, два и обчелся. Возьму псевдонимчик из скр-ромных побуждений. Напр-ример-р, Гар-рмонь.
   - Все, Карл, кончай болтовню. Подлетаем.
   Я обнаружил того, кто мне требовался. Старую знакомую. Опять же, учитывая мое недолговременное пребывание в этом мире. Я ее видел еще вчера, когда пытался собрать армию для борьбы с узурпатором. Но тогда я шарахнулся от нее, как, наверное, Луциберг шарахается от ладана. А теперь разыскал ее сам. Приветливую продавщицу кирпичей. Обезьяну Чи-Чи-Чи.
   - Вовка! Но ведь Яна лучше! Хотя, о вкусах не спор-рят.
   - Заткнись!
   Я приземлился рядом с торговым лотком.
   - Не думала, что тебе понравится. Наконец-то, нашелся хоть один ценитель истинных ароматов. Тебе покруче?
   Мартышка повернулась к своим веревкам, прикидывая, за какую дернуть.
   - Стой!
   О, господи. С кем приходится иметь дело. Один решил, что я позарился на обезьяну, которая в свою очередь подумала, что мне пришелся по нраву ее запах. И если Карл просто выделывался, прикалываясь, то торговка кирпичами на полном серьезе вознамерилась меня осчастливить.
   - У меня к тебе деловое предложение. Только не дергай.
   Чи разочарованно убрала руку от выбранной веревки. Но по ехидной роже было понятно, что если ее не заинтересует мое предложение, то она непременно продемонстрирует свое "искусство".
   - Слушаю.
   - Скажи, не любит народ твое занятие?
   - Ох, не любит! Гоняют бедную обезьянку. Каждый день приходится новое место отыскивать.
   - А хочешь оторваться по полной?
   - Убьют, - со знанием дела, заявила мартышка.
   - Безопасность гарантирую.
   - Ой ли?
   - Отвечаю.
   - Ну, смотри, под твою ответственность.
   Чи снова повернулась к веревкам.
   - Не здесь!
   Во второй раз я еле успел предотвратить непоправимое.
   - А где?
   - Полетели, там увидишь.
   - Кирпичи брать?
   - Торговать не придется. Сразу начнешь. Но только строго по моей команде.
   - Просто сказка какая-то...
   * * *
   - Ну и где его носит? - Яга была недовольна отсутствием Сантехника.
   - Полетел Город посмотреть, - заступилась за Вовку Яна. - И если бы вас самих где-то не носило, он никуда бы и не пропадал.
   - Визу Вовку! Он на эсафоте! - Донесся сверху радостный крик разбойника.
   Соловушка, как только в обеденном зале отеля собрались мыслимые (Яна) и немыслимые (Хоттабыч и Яга) колдуны и колдуньи, вспомнил о своих обязанностях наблюдающего и, прилепив маскировочный пятак, удалился на балкон.
   Все прильнули к окнам. Сантехник на самом деле находился на возвышении. И осуществлял какие-то непонятные манипуляции. Он открыл люк и что-то кому-то доказывал, энергично жестикулируя.
   А Карл летел по направлению к отелю.
   - Рехнулся. - Прокомментировала Яга странное поведение Вовки. - Даже ворон решил сделать от него крылья. Значит дела совсем плохи.
   Издали трудно было разобрать, что происходит на самом деле, и вся компания высыпала на площадь.
   Карл приземлился на плечо хозяйки.
   - Наших во двор-рце никого нет?
   - Да вроде нет.
   - Вовка! Давай! - Тут же скомандовал ворон.
   Сантехник что-то крикнул вниз и тут же захлопнул крышку люка.
   - Пр-редставляешь, я сначала подумал, что он себе кр-ралю какую подыскал, пока ты в застенках томилась. Вот и увязался, пр-роследить за изменщиком. А оказывается, что у него хитр-роумный план выкур-ривания гвар-рдюков в похмельной голове зар-родился. Говор-рит, что так не делали даже какие-то гестаповцы. - Бубнил ворон в ухо Яне, пока они подходили к возвышению.
   Сантехник дожидался друзей у подножия эшафота и зачем-то подозрительно обнюхивал шапку-невидимку.
   Как только компания объединилась (даже Соловушка оставил свой пост), из-под земли раздалась музыка. Только было не понятно, кто и на чем играет. Сквозь превалирующие звуки духовых инструментов, щедро разбавленных ударными, можно было различить и скрипичные нотки, и аккорды фортепьяно, иногда прорывалась жалобная песня флейты, тут же сменяющаяся величественным органом. Но не мог же Сантехник незаметно доставить в подземелье лабиринта целый оркестр. Да и зачем?
   Все с нетерпением смотрели на Вовку. Но он только попросил немного подождать. Даже болтливый ворон не только не раскрыл секрета, но и не соизволил хоть что-то сбрехать по этому поводу. Он хранил таинственное молчание. Только спросил у Сантехника, можно ли ему слетать за скатеркой, мол, под такую музыку она обязана спеть. Но получив отрицательный ответ, успокоился, как ни странно.
   Через несколько минут ожидания ворота распахнулись, и из дворца, плюясь и кашляя, показались первые гвардейцы вперемешку с колдунами.
   - Ветерок можешь устроить? - Полюбопытствовал Вовка у Яны.
   - Хоть ураган.
   - Думаю, этого не потребуется. Так, небольшой сквознячок.
   - В какую сторону?
   Сантехник указал направление от эшафота к главному входу дворца. Тут же подул ветер.
   В это время смолкла подземная симфония.
   - Быстро сюда! - Вовка отбежал на несколько метров, оставив лобное место с подветренной стороны.
   Раскрылся люк. На свет божий показалась мартышка Чи-Чи-Чи. Увидев ее, Яна на всякий случай усилила силу ветра на пару баллов.
   Рожа обезьяны светилась неземным счастьем. Чи медленно, не обращая ни на кого внимания, чуть шатаясь, побрела с площади.
   * * *
   Моя авантюра с выкуриванием остатков гарнизона дворца удалась. Правда, Карл, как всегда, объяснил мне, что к выкуриванию это не имеет ни какого отношения. Вот, если бы я отправил в подземелье Ягу с ее папиросками, тогда, да. Было бы выкуривание. А так это называется совсем по-другому. И сказал как.
   Мы стояли и издали наблюдали за тем, как один за другим покидали дворец последние защитники щукоеда. Скатился по ступеням Федот. Отдышался, отряхнулся. И разглядев нашу группу, бодро направился к нам. Наверно, присягать.
   - Что-то Емели не видно. - Озаботился я. По большому счету, из-за него-то и была произведена эта газовая атака.
   - Может, угорел? - С надеждой предположила Яга.
   - А Манька? Ведь тоже нету, - Яна вспомнила о фаворитке щукоеда.
   - Они токсикоманы. Сидят нюхают, тащатся. А визир-рь им стр-риптиз пляшет. - Выдал свою версию отсутствия Емели и его приближенных Карл, но это был бы не Карл, если бы не развил тему. - Надо мар-ртышку спасать. Пр-ристр-растятся, отловят и будут звер-рскими избиениями добиваться от нее тр-ребуемых ар-роматов. А потом Наимудр-рейший Маньку бр-росит, пр-рогонит. Даже фамилию отнимет, скажет, что обезьяне она больше подходит. Мол, главное не фор-рма, а содер-ржание. Затем, естественно свадьба, но не все так пр-росто, подлый визир-рь...
   Неизвестно, куда бы завела фантазия ворона, но тут раздался какой-то скрежет в торце дворца, и через несколько секунд нашему взору предстал его источник. Из бокового хода, недоступному для нашего взгляда, высекая искры и издавая жуткий звук, выехала печка, нагруженная сундуками и ящиками с бутылками, поверх которых сидели Емеля и Манька. Высокочтимый остервенело ругался, исторгая проклятия в наш адрес.
   - Сам такой, - тихонько огрызнулся Серенький.
   - Мы тоже тебя очень любим, - добавила Яна.
   - Я слетаю, р-расскажу как? - Встрепенулся ворон.
   - Нет. - Строго запретила Яна. - Хватит с него и одного воздушного сопровождения.