Черкасов Дмитрий. Белорусский набат (Рокотов - 6)

   Курбалевич немного осмелел, чуть присел и попытался достать Владислава широким маховым ударом по среднему уровню. У внезапно появившегося в кабинете человека руки были поставлены высоко, живот оказывался незащищенным, и Валентин намеревался вспороть противнику брюшину. Шести сантиметров лезвия для этого вполне достаточно. Следующим движением Курбалевич хотел вбить скальпель в шею согнувшегося раненого врага.
   Рука беспрепятственно прошла половину траектории, и на мгновение Валентину показалось, что его удар достиг цели.
   Но тут все изменилось.
   Запястье и локоть попали в захват, Курбалевича дернуло вперед, ноги оторвались от пола, и он чувствительно ударился головой об стену. Скальпель улетел в угол кабинета.
   Поднимающийся с пола Антончик получил ребром стопы в подреберье и согнулся от приступа боли.
   - Лежать! - тихо и весомо сказал Рокотов. Валентин перекатился в сторону и вскочил на ноги.
   - Не устал? - участливо поинтересовался Влад.
   Курбалевич коротко рыкнул и бросился вперед, целясь кулаком в корпус противника.
   Рокотов ушел в низкую стойку, встретил летящее на него тело прямым ударом ноги в голень и, пока Валентин кубарем летел вдоль стеллажа, отступил к столу. На нем, помимо бумаг и нескольких хирургических инструментов, стоял дорогой набор канцелярских принадлежностей. Влад схватил тяжелый степлер и переместился поближе к ворочающемуся противнику.
   Курбалевич снова вскочил на ноги и атаковал биолога.
   Владислав отбил два боковых удара, изловчился и зажал кончик носа неугомонного Валентина в степлере.
   Одно движение кистью, щелчок - и мощная стальная скрепка пробила ноздри обалдевшего белоруса.
   Рокотов решил не останавливаться на достигнутом и сжал пальцы еще дважды. Курбалевич завизжал, вскинул обе руки к лицу и получил точный удар кулаком в солнечное сплетение...
   Когда из кабинета раздался тоненький вопль, Придаткин все еще решал послышался ему первый крик или нет. Когда крик прозвучал повторно, ему все стало ясно: в кабинете засел не врач, а маньяк, только прикидывающийся стоматологом. Он заманивает пациентов в кресло и потом пытает их до одури-.
   Ноющий со вчерашнего вечера зуб внезапно прошел.
   Митяй осторожно поднялся с диванчика, бочком добрался до выхода и быстро вышел на улицу. Там он перевел дух, закурил, поймал такси и поехал к своему приятелю из ПЕН-клуба, намереваясь сразу с порога высказать ему все, что он думает по поводу данного "Айболита"...
   Валентин, у которого нос был пробит сразу тремя скрепками, захлебнулся своим воплем и кулем свалился на пол.
   "Нокаут, - Рокотов отложил степлер и повернулся к хрипящему Антончику. Теперь займемся этим..."
   После окончания совещания московского правительства начальнику столичного ГУВД генералу Кулику пришлось задержаться.
   Если мэр приказывает остаться, перечить нельзя.
   Дождавшись, когда за последним чиновником закроется дверь, Прудков тяжело вздохнул, встал со своего места, обошел огромный овальный стол и опустился на стул рядом с Куликом.
   - Ну, что скажешь?
   - По-моему, все в порядке, - обтекаемо ответил генерал.
   - Это по твоему ведомству... А у нас проблемы.
   - Я могу как-то помочь?
   - Иначе я не просил бы тебя задержаться, - Прудков подпер лысую голову дряблой ручонкой. - Скоро выборы, ты знаешь...
   Генерал утвердительно кивнул.
   Перед любыми выборами наиболее остро встает вопрос о деньгах. На имиджмейкеров, рекламные плакаты, телевизионное время, листовки, на оплату певцов и певичек, проводящих бесчисленные акции типа "Голосуй желудком!", журналистов, поливающих грязью конкурентов и возносящих до небес заказчика, жуликоватых пройдох из статистических центров, членов районных избирательных комиссий, вбрасывающих пачки "правильных" бюллетеней.
   Всех не упомнишь.
   С каждым годом выборы обходятся все в более и более крупные суммы. Народ подустал от трепачей и подонков во власти, так что победу следует готовить загодя. Проплатить кампанию, купить активистов из стана конкурентов и иметь неприкосновенный запас на день голосования. И обязательно - приобрести клише избирательных бюллетеней. Без него никуда. Прошли времена, когда листочки с фамилиями кандидатов и пошлой смазанной печатью можно было печатать на струйном принтере.
   Теперь все по-другому. Дубликат клише отвозится на заводик в Московской области, где уже готовы и рулоны специальной бумаги, и специалисты-печатники, и мастера по подделке подписей. Туда же в ночь после голосования уедет часть журналов, в которых расписывались глупые избиратели. Там быстренько впишут данные не пришедших на выборы, и курьер на машине с проблесковым маячком отвезет журналы обратно.
   Вся операция занимает часов пять. Но эти часы для кандидата самые напряженные. Он должен быть готов к провокации, к случайному срыву, к засветке помощников, к выезду на место происшествия, дабы личным присутствием пытаться гасить скандал.
   Вот на это все и нужны деньги. Очень большие деньги. Достаточные для того, чтобы отремонтировать дороги, построить жилье уволенным в запас офицерам, мыкающимся с семьями по общежитиям барачного типа, или в два раза поднять пенсии.
   Но пенсионеров и офицеров много, а мэр один.
   И личная судьба для него гораздо важнее, чем проблемы какого-то там мелкого люда. Главное - любыми способами остаться в кресле градоначальника. А избиратели подождут. Они привычные. Восемьдесят лет терпели, так что еще четыре года погоды не сделают. Зато за этот срок мэр и его окружение утроят личные состояния.
   Денег мало не бывает.
   - Плохо идут платежи в наши фонды, - пожаловался Прудков, - как-то медленно по сравнению с прошлым разом. Надо бы ускорить процесс.
   - Есть конкретные фамилии?
   - Вот, я тебе подготовил, - мэр вручил генералу три листа со списком и адресами, - наиболее злостные неплательщики. Сваливают все на то, что расходы большие, бизнес не идет... Мои люди проверили. Вранье это. Просто делиться не хотят.
   - Нехорошо, - согласился Кулик, которому полагался процент с выбитых у коммерсантов денег. - Начнем, пожалуй, с проверок ребятами из отделов по борьбе с экономическими преступлениями...
   - Детали - это твой вопрос. Меня интересует результат.
   - Тут есть иностранцы, - генерал ткнул пальцем в нижнюю треть второго листа. - Как с ними?
   - Так же, как и с остальными. Это турки. У них две трети рабочих нелегалы. Хохлы, бульбаши и молдаване. Есть к чему докопаться...
   - Это точно, - хмыкнул Кулик.
   На нелегальных строителях подрабатывали все, кто только мог. Сначала обещали им золотые горы, а после выполнения работ вышвыривали на улицу. Не оплатив ни подряда, ни билета домой. Жаловаться на коммерсантов, находящихся в плотной смычке с администрацией города и милицией, было бесполезно.
   Даже столичное МВД успело погреть на этом руки. Для офицерского состава украинские бригады возвели две девятиэтажки. А когда пришел срок расчета, к толпе хохлов, выстроившихся в очередь у строительного вагончика-кассы, подлетели автобусы с ОМОНом. Работяг избили, отвезли в КПЗ и там посоветовали покинуть Москву в двадцать четыре часа.
   Кулик получил в тех домах семь квартир. Три ушли двум племянникам и сестре жены, а оставшиеся он продал через подконтрольное ему риэлтерское агентство.
   - Азерботов тряхани, армяшек... С "черными" не церемонься, мы с тобой уже об этом говорили, - посоветовал Прудков.
   - Я помню.
   - Тогда давай, действуй. Все, я тебя больше не задерживаю... Завтра позвони, что и как.
   - Может, уже сегодня, - Кулик поднялся со стула, - у нас общегородские учения идут, так что все карты в руки. Заодно курсантов погоняем.
   - Смотри, аккуратнее. У тебя ж еще проверяющие сидят.
   - Ерунда, они и не узнают ничего...
   Антончик заворочался и открыл глаза. Он был накрепко привязан к стоматологическому креслу, рот заклеен пластырем, а рядом возвышался давешний парень, выскочивший две минуты назад неизвестно откуда.
   Рокотов продемонстрировал хирургу маленькие щипчики.
   - Люблю хороший инструмент. Так вот, мужик, слушай сюда. Дверь заперта, так что нам никто не помешает. Орать не рекомендую. В ближайшие полчаса тебя никто не хватится, а мне этого времени - с избытком. Сейчас я сниму пластырь, и ты ответишь на несколько вопросов. Ясно?
   Антончик убедительно закивал и скосил глаза.
   Возле металлической тумбы кресла лежал связанный Курбалевич с залитым кровью лицом. Хирургу показалось, что Валентин уже не дышит.
   Влад сорвал пластырь и предусмотрительно поднес к правому глазу пленника острое изогнутое шило на хромированной рукояти, приспособленное для извлечения глубоко засевших корней.
   - Будешь дергаться или вести себя неадекватно - лишишься сначала одного глазика, потом второго. Говорить шепотом. Уяснил?
   - Д-да.
   - Что тебе принес этот придурок?
   - Ампулы...
   - Это я и так вижу, - Рокотов подбросил на ладони три стеклянные капсулы, - но вряд ли это ультракаин-форте, как на них написано.
   - Там особое в-вещество, - стоматолога колотило от ужаса.
   - Какое?
   - Что-то типа тубарина.
   - Из разряда курареподобных? - уточнил биолог, неплохо разбиравшийся в фармацевтике. В длительных экспедициях чего только не узнаешь.
   - Да...
   - Зачем оно тебе?
   Антончик зажмурился. Ему было очень страшно. Но страшнее было сказать правду.
   - Я жду, - напомнил Влад и легонько пощекотал шилом возле уха пленника, не вздумай строить из себя героя. Не выйдет. Я хорошо знаю анатомию и расположение нервных центров. При необходимости устрою тебе такое, что в ночном кошмаре не приснится.
   - Эт-т-то для особого клиента...
   - Кого именно?
   - Человека сверху...
   - Милейший, кончай говорить загадками. У любого человека есть фамилия. И я, кстати, ее знаю. Просто проверяю твою искренность, - небрежно заявил биолог. - Если ты сейчас скажешь, что тебе заказали барыгу, то станешь Кутузовым. Или адмиралом Нельсоном. Мне без разницы, какой глазик у тебя выковыривать - левый или правый...
   На самом деле Рокотов не помнил, каких именно глаз лишились русский полководец и английский моряк. И ляпнул наобум.
   Антончик, впрочем, тоже не был силен в вопросах истории. Однако о Нельсоне и Кутузове помнил.
   - Его фа-амилия...
   - Смелее, - ободрил Владислав.
   - Лукашенко...
   - Вот, а ты боялся! Конечно, Лукашенко. Сие и без тебя известно, - по манере поведения Рокотова было видно, что сказанное Антончиком его не очень заботит. Ну, Батька. Ну и что? Не про таких, типа, слыхали.
   До последней секунды Влад надеялся, что хирург назовет кого-нибудь другого. Надежда была призрачной, слишком много до этого произошло, что указывало на развернувшуюся охоту на Президента, но один шанс "против" из тысячи "за" все же оставался.
   Теперь и его не стало.
   "Куда ж я влез? - огорчился Рокотов. - Какое-то осиное гнездо. Каждый норовит сделать Луке какую-нибудь пакость. То ракеты, то дерьмом в газетах обливают, то травануть собираются... Да-а, повезло ему с республикой, ничего не скажешь..."
   - Как ты должен был дать Лукашенко яд?
   - На п-приеме... У него п-проблема с семеркой снизу, я бы дал наркоз и выдернул.
   - А как потом должен был уйти?
   - Мне не н-надо уходить...
   - Почему?
   - Вещество не м-мгновенного действия. Эффект наступает через сутки. Естественные п-при-чины... Инсульт или инфаркт.
   - Что-то крутишь, милейший. Насколько мне известно, курареподобные действуют очень быстро.
   - Это сп-пециальная разраб-ботка...
   - А следы в организме?
   - Вещество разлагается ч-через несколько м-минут...
   - После смерти? - уточнил Влад.
   - Нет, п-после введения.
   - Ага. А как быть с охраной? Они же все проверяют.
   - У нас - нет. Мы обслуживаем правительство...
   - Замечательно, - Рокотов отложил шило. - Кто тебя вербанул?
   - Пушкевич.
   - Это какой-такой Пушкевич?
   - Зам г-главы а-администрации...
   - Президента?
   - Да...
   - И как сие случилось?
   - Он предложил п-подзаработать и свел с нужными людьми. Я сначала не знал...
   - А потом было поздно, - съязвил Владислав. - И денежки небось неплохие...
   - Меня заставили, - неубедительно заявил Антончик.
   - Щас! В убийцы, придурок, никогда случайно не попадают. Сам, сволочь, был готов. Оставалось предложения дождаться, - биолог схватил скальпель. - Сколько ты получил?
   - Сто т-тысяч...
   - Аванс?
   Хирург обреченно кивнул.
   - А по завершении работы?
   - Еще полмиллиона.
   - И, естественно, долларов, - констатировал Влад. - Все вы одинаковы. За пачку "президентов" на все пойдете...
   - Я не хотел! - у Антончика начиналась истерика.
   Рокотов отвесил хирургу звонкую оплеуху.
   - Будешь говорить только тогда, когда я разрешу. С кем ты на конкретном контакте?
   - С Йозефом...
   - Как его найти?
   - У меня есть только номер мобильника.
   - А фамилия?
   - Не з-знаю...
   - Тебя послушать, так ты ничего не знаешь. Йозеф работает по заказу Пушкевича?
   - По-моему, нет. Пушкевич просто нас свел. Он, вроде, сам не в к-курсе...
   "Еще лучше! Один половины не знает, другой не в курсе. Как с такими работать, ума не приложу. Хотя до главы администрации мне все равно не добраться. - Рокотов повертел в пальцах скальпель. - Мне нужно время. День-два. Спугну - пиши пропало..."
   - Так. Номер Йозефа?
   - Девять - два - семь - ноль - четыре - восемь -восемь...
   - Сейчас ты ему скажешь, что Курбалевич потерял препарат, и ты его выгнал. А сам уезжаешь от греха подальше... Есть какие-нибудь кодовые слова?
   - Если я под контролем, то должен сказать "приветствую"...
   Антончик был полностью деморализован.
   - Попробуешь финтить - сдохнешь, - твердо пообещал Влад. - Сделаешь все, как я сказал, - поедешь за город. В подвале месячишко посидишь, - биолог набрал номер и поднес трубку к уху стоматолога.
   Пленнику нельзя давать передышку. Иначе возникнут проблемы.
   - Здравствуй, Йозеф, - покорно забормотал Антончик.- Твой Валентин идиот!.. Где ампулы?.. Да, был... Сказал, что оставил где-то... Не знаю, он уехал сразу... Только что... Идите к черту! Я не намерен так работать! Все, я уезжаю... Не твое дело!.. И не угрожай мне... Да-да, ты правильно понял... Сам пошел...
   Рокотов дал отбой и положил трубку на рычаги. Затем заклеил Антончику рот, сломал кончики доставленных Курбалевичем ампул и наполнил шприц.
   - Сейчас проверим, не обманул ли ты меня... Но проверке не суждено было состояться.
   Как только игла коснулась кожи на шее стоматолога, того затрясло, глаза вылезли из орбит, и от лица мгновенно отхлынула кровь. Антончик посерел, втянул носом воздух и вытянулся в струнку.
   Влад положил шприц на стол.
   Сердечный приступ избавил его от необходимости убивать связанного человека.
   Хотя иного выхода все равно не было. Оставленный в живых стоматолог представлял для Рокотова серьезнейшую угрозу. Можно было дать тысячу против одного, что хирург не преминул бы еще раз позвонить Йозефу и сообщить о случившемся.
   Смерть Антончика сразу решила несколько проблем.
   Владислав развязал стоматолога, снял с его лица пластырь, протер кожу возле губ смоченной в спирте ваткой и уничтожил следы борьбы в кабинете. Затем порылся на полке с лекарствами и достал флакончик с нитроглицерином. Одна таблетка отправилась под язык трупу, остальные биолог рассыпал по полу и закатил под стол стеклянный цилиндрик упаковки, как будто почувствовавший себя плохо хирург выронил пузырек с лекарством.
   Завершила композицию свесившаяся с кресла правая рука Антончика.
   Именно правая.
   Многие имитаторы несчастных случаев прокалываются на мелочах, известных любому студенту-медику. Во время сердечного приступа левая рука немеет, ею больной не может достать таблетки, а чаще всего рефлекторно прижимает к груди. Так что и после смерти рука в большинстве случаев остается согнутой.
   Антончик полулежал на спине, и упавшая с кресла правая рука красноречиво свидетельствовала о происшедшем.
   Подозрения судмедэкспертов в умышленном убийстве Владу были ни к чему.
   Он окинул внимательным взглядом получившийся натюрморт, аккуратно упаковал шприц, предварительно сняв с него иглу, отомкнул замок на двери, прислушался, перевалил мычащего Кур-балевича через подоконник, спрыгнул во внутренний дворик и потащил тело к полуоткрытым воротам в дальнем углу.
   По причине раннего часа двор был совершенно пуст.
   ГЛАВА 3. МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
   Богданкович сверился со списком.
   - Саша, - сидящий напротив Потупчик поднял голову, - обгисуй, пожалуйста, ситуацию...
   Председатель наблюдательного совета "Белорусской Правозащитной Конвенции" страдальчески поморщился. Вчера он сильно перебрал перцовой настойки с приехавшим в гости с Украины коллегой - главой националистической организации "Шлях Булави" Орестом Педюком - и с утра мучился страшным похмельем. Принятая сразу после пробуждения рюмка сизого картофельного самогона не помогла, а только усугубила состояние Потупчика.
   Александр даже не успел вскочить с постели и добежать до туалета.
   Его сначала вывернуло прямо на просыпающуюся супругу, а потом организм внезапно сжался в пароксизме желудочной колики и вместе с мощнейшей струёй газов выбросил из себя солидную порцию жидких фекалий.
   Матрац, простыня и одеяло отправились на помойку, а Потупчик перед выходом из дома полчаса замазывал царапины на роже и синяк под глазом, которыми его наградила жена, разбуженная столь авангардистским способом.
   Педюку, к слову сказать, было не лучше.
   Посреди ночи Орест выполз в ванную комнату, где заблевал не только стены, но даже светильник над зеркалом, а в финале извержения, аналогично Потупчику, навалил в штаны. Дело происходило в гостинице, и горничная наутро отказалась входить в номер Педюка без противогаза.
   Виной всему была плохо промытая бочка, из которой в далекой Осетии в бутылки с самопальной и потому дешевой "перцовкой" наливали воду. Стальной двухсотлитровый сосуд приобрели на химкомбинате и не поинтересовались, что в нем ранее хранили.
   А зря.
   Ибо в течение пяти лет в бочку сливали остатки самых разнообразных жидкостей - от ди-хлорэтана до белесой взвеси из прополаскиваемой толстостенной бутыли, в которой лаборанты держали токсичные реактивы. За эти годы содержимое бочки превратилось в сверхсложную гремучую смесь, сплошь состоящую из длинных молекулярных цепочек и бензольных колец.
   Ответственный за разбодяжку спирта осетин чистоплотностью и глубокими познаниями в неорганической химии не отличался и потому ничтоже сумняшеся сунул шланг в посудину, даже не заглянув внутрь. В результате оставшиеся на дне бочки два литра раствора благополучно смешались с водой из-под крана.
   - Пусть лучше Толя расскажет, - простонал Потупчик, - он все знает...
   - А ты не можешь? - ворчливо спросил Бог-данкович.
   - Не-ет.
   - Хогошо. Толя, мы тебя слушаем... Голубко недовольно покосился на покачивающегося в кресле Потупчика.
   - Пить надо меньше. Тоже мне, жертва несвежей водки.
   - Попрошу без амикошонства... - еле слышно прошелестел председатель правозащитников.
   - К делу, к делу! - Богданкович захлопал в ладоши, со стороны напоминая дурацкую пародию на образ Ленина из фильма "Человек с ружьем".
   - Да что докладывать-то? - Голубко бросил испепеляющий взгляд на держащегося за голову Потупчика. - Все в норме...
   - Конкгетнее...
   - Да готово все. Плакаты сделаны, народ заряжен. Статьи с завтрашнего дня будут выходить.
   - К-какие плакаты? - живо заинтересовался заместитель председателя "Белорусского Народного Фронта" Вячорка, маленький, похожий на дистрофичного гнома человечек.
   Во времена СССР сей типчик подвизался на профсоюзной работе и чудом избежал отправки в зону за скотоложество во вверенном ему совхозе. Женщины не мывшегося месяцами подряд Вячорку не любили и постоянно отказывали ему в плотских утехах. Оттого профсоюзный лидер начал хиреть и по ночам повадился заглядывать в сарай к соседу, где тот держал двух козочек.
   Спустя месяц с начала регулярных визитов Вячорки к рогатым любовницам у тех начались проблемы с удоем.
   Сосед поначалу ничего не мог понять.
   Вроде и выпасает козочек на сочных лугах, и шерстку расчесывает, и в тепле они у него содержатся. Местный ветеринар предположил, что коз кто-то пугает. Владелец скотины возвел напраслину на волков из ближайшего леса и засел с берданкой на чердаке сарая.
   На вторую ночь Вячорка был пойман на месте преступления.
   Возмущенный сосед избил визжащего профсоюзного босса, загнал в зад вырванную с грядки огромную и грязную морковь и в таком виде доставил в сельсовет. Как оказалось, морковь была лишней. Если б не овощ, торчащий у Вячорки из заднего прохода, тот бы сел. А так перед участковым встала дилемма. Либо привлечь обоих - одного за скотоложество, второго за нанесение тяжких телесных повреждений в особо циничной форме, либо спустить дело на тормозах. Милиционер выбрал второй вариант.
   Естественно, что после такого происшествия из родного совхоза Вячорке пришлось уехать.
   Помыкавшись в Минске без работы, он примкнул к нарождающемуся националистическому движению и, благодаря опыту профсоюзной болтовни, быстро выдвинулся в лидеры. "Белорусский Народный Фронт" почти полностью скомплектовался из психопатов, извращенцев всех мастей, включая даже мастурбаторов-копрофантастов, и мелкого хулиганья, так что на их фоне Вячорка выглядел вполне нормально.
   - "Долой тирана!", "Мы с тобой, Ичкерия!", "Да здравствует Шамиль Басаев!", "Русские, вон с нашей земли!", "Лукашенко - под трибунал!", "НАТО, не молчи!",- Голубко принялся зачитывать список,- "Диктатора на виселицу!", "Масхадова - в президенты Беларуси!", "Смерть банде пахана Луки!"..,
   - Хорошо! - восхитился Вячорка. - Только надо добавить побольше про "нациянальна свядомые" силы...
   - Добавим, Виня, нет вопросов, - согласился манерный глава "Ассоциации Молодых Политиков".
   - Не згя хлебушек кушаем, - довольно выдал Богданкович. - А что у нас с пгессой?
   - Серевич с Трегубовичем обеспечили материалы, - Голубко взял тонюсенькую белую сигарету из пачки "Вирджиния слим", прозванных в народе "педерастическими палочками". - С завтрашнего дня пойдут обзорные аналитические статьи. Из Москвы прислали обращения Яблонского и "Союза Правых Сил", из Питера - классный материальчик Пенькова с иллюстрациями Ириновой.
   - Щекотихин пгиедет?
   - Ждем послезавтра утром. Билет на обратную дорогу ему уже взят. На третье число.
   - Славно, - Богданкович потер ладошки. - Юга имеет большой вес в московских политических кгугах...
   - Подожди еще развития событий, - Голубко щелкнул зажигалкой, - а то будет, как в прошлый раз. Митинг разогнали, а по телевизору об этом не сказали.
   - Потому, что твои люди плохо сгаботали. Надо было не витгины камнями бить, а в ментов кидать!
   - Я активистов настрополю, - пообещал Вячорка, - мало не покажется!
   - Вы не могли бы потише базарить?!.- тягуче заныл Потупчик.
   От громких голосов соратников по борьбе с режимом у него раскалывалась и так нездоровая голова. К тому же опять подкатывал приступ тошноты, и рот наполняла горьковатая слюна с явственным привкусом желудочного сока.
   В общем и целом лидер правозащитной конвенции являл собою материальное воплощение антиалкогольного слогана "Не все водочки одинаково полезны".
   Александр гулко сглотнул.
   - Не нгавится - сиди дома!!! - пронзительно выкрикнул Богданкович. Алкавд недогезан-ный!!!
   Звуковой удар окончательно сломал хрупкое равновесие в организме измученного Потупчика.
   Он резко вскинул подбородок, намереваясь одернуть картавого лидера "Хартии-98", разинул рот, и тут случилось непоправимое.
   Потупчик на мгновение побагровел, вскочил на ноги, схватился обеими руками за горло и с утробным воем выметнул на кофейный столик остатки содержимого из своего желудка. Дурно пахнущая буро-зеленая жижа забрызгала сидящих оппозиционеров и залила разложенные бумаги.
   Председатель наблюдательного совета "БПК" закатил глаза, обмяк и ничком рухнул поверх свежезагаженного им же самим стола. Изящные резные ножки подломились, на пол посыпались чашки, пачки сигарет, печенье, и через секунду круглая стеклянная столешница со звоном лопнула надвое...
   Влад, подобно трудолюбивому муравью, протащил тело Курбалевича до ворот. В середине пути связанный Валентин очнулся и попытался подергаться. Рокотову пришлось его успокоить ударом в челюсть.
   Сразу за полуоткрытой створкой ворот обнаружился пыльный кишкообразный двор с несколькими чахлыми деревцами.
   Биолог перебросил Курбалевича через плечо и протрусил до лесенки в подвал.
   На его счастье, замка на покосившейся двери не было...
   Валентин очнулся лишь спустя час.
   За это время Рокотов надежно заблокировал железной арматуриной дверь, обследовал весь подвал, нашел два дополнительных выхода, ведущих в подъезды соседних домов, перекрыл и их на всякий случай, выкурил сигарету и выгреб из карманов пленника все подчистую.
   Улов оказался жалким.
   Несколько сотен тысяч белорусских рублей, паспорт на имя Валентина Курбалевича, сигареты "Пэлл Мэлл", зажигалка, перочинный нож, телефонная карточка и ключи от квартиры.
   Ни пистолета, ни записной книжки, ни разорванной пополам стодолларовой купюры, служащей в плохих детективах опознавательным знаком для тайных агентов, ни карты местности с красными крестиками и другими непонятными значками.
   Обычный, ничем не примечательный человек, если судить по содержимому карманов.