Черкасов Дмитрий. Косово поле - Балканы (Рокотов - 3)

   - А они, вероятнее всего, с боку припеку, - выдал Борис. - Польстились на бесхозную квартирку... Информацию о ней они получили от сокурсника Жирдяя из Москвы. Он как раз там в среднем звене МЧС трудится.
   - Ха! - Валентин поднял руку ладонью в сторону Бориса. - Стоп... Это нам известно. Но сотрудник МЧС тоже не может бросить в Югославии российского гражданина. Будь он хоть министром, хоть рядовым сотрудником.
   - Не может, - Кирилл поддержал товарища.
   - Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. - Борис облокотился на боковой валик кресла. - Российского гражданина вообще никто нигде бросить не может, даже Президент...
   - Тогда что получается? - Валентин провел ладонью по трехдневной щетине. Он специально не , брился, таким образом немного меняя внешность, чтобы при необходимости можно было сыграть роль алкоголика или какого другого полуопустившегося типа. - Рокотов по неизвестной ни нам, ни субъектам причине исчезает. Его квартиру тут же прихватывают Жирдяй и Очередник. Но ведь нет гарантии, что он не вернется... И что тогда будет? Владелец приезжает, видит, что его жилплощадь захвачена, идет в прокуратуру - и начинается дикий скандал. Дикий еще и потому, что его записали в мертвецы. Другой вариант - Рокотов не приезжает. Но это может быть только в одном случае - если он мертв. Тогда откуда у субъектов информация о его гибели, если ее нет у нас? От Сокурсника? Вряд ли... Тот не смог бы скрыть прошедшие через МЧС данные. Соответственно, должен быть тот, кто видел тело. Среди разрабатываемой четверки таких нет. И еще - Очередник запаниковал. Значит, уверенности в стопроцентном отсутствии хозяина квартиры у него нет. Иначе его бы успокоили подельники. Но они этого не делают... Что ты на это скажешь?
   - А ничего, - спокойно отреагировал Борис. - Все, что ты изложил, соответствует действительности. Ни подтверждающих, ни опровергающих данных у меня нет. Как нет их и у аналитической группы. Твои выводы абсолютно верны. За анализ ситуации - пять с плюсом.
   - Значит, есть фактор, который нам неизвестен, - вступил Кирилл. - Без гарантий невозвращения Рокотова эта гоп-компания не стала бы так нагло себя вести. Но! - Стажер поднял палец. - Этот фактор в любом случае должен был бы обсуждаться в процессе разговора. Сразу после того, как мы устроили провокацию. Этого почему-то нет...
   - Меня тревожит излишняя самонадеянность Жирдяя, - задумался Валентин. Остальные ведут себя нервно, а этот подозрительно спокоен. Будто бы у него в рукаве спрятан туз, о котором известно лишь ему самому. Очередник дергается, что немудрено - ведь он по роже получает. Свинорыл суетится. Сокурсник тоже беспокоится, один Жирдяй продолжает жить как ни в чем не бывало.
   - Но информация о Рокотове и его квартире пришла к Жирдяю от Сокурсника, сказал Кирилл. - До того момента, как МЧС закрыло вопрос с югославскими бортами, на пустующую квартиру никто не претендовал... И еще - смотрите, как интересно выходит. Первым в квартиру прописывается Жирдяй. Ждет неделю, а уже потом переоформляет ее на племянника. Зачем? Для подстраховки? Но тогда получается, что семь дней у них сохранялась определенная неуверенность в благополучном исходе мероприятия. И Жирдяй выступал в роли блокирующего щита на случай, ежели Рокотов явится по месту прописки. Потом все утихло, и квартирка быстро переходит в руки Очередника. Непонятка - что именно произошло за эту неделю?
   Борис и Валентин одновременно почесали затылки.
   Кирилл довольно усмехнулся.
   - Попахивает мистикой, - наконец прервал молчание Валентин. - За семь дней Жирдяй по своим каналам получает информацию о гибели или естественной смерти Рокотова. Причем информацию абсолютно достоверную... Чего мы со своими возможностями сделать не можем. И почему-то молчит. Его подельники мечутся в истерике, а он сохраняет олимпийское спокойствие. Встает еще один вопрос почему он не информирует ни Очередника - как-никак племянник родной, - ни Свинорыла?
   - А если по-другому? - предположил Кирилл. - Нет у них уверенности в том, что Рокотов отбросил сандалии...
   - Это как? - заинтересовался Борис.
   - А по-простому. Мусорно-прокурорская наглость. Мол, нам никто ничего сделать не может... Судя по тому, как действует на городском уровне эта шайка во главе с Сыдорчуком, такое объяснение вполне приемлемо. Ну, явится Рокотов, ну, пойдет в прокуратуру. И что? Да ничего! Пока его заявление проверять будут, его сто раз прикончат... К примеру, дружки того же Жирдяя. Задержат на улице и забьют в отделении.
   - Кстати, Рокотова так просто не забьешь, - вдруг сказал Борис. - Несмотря на сугубо мирную профессию, парень он резкий.
   - Что ты имеешь в виду?
   - В его биографии есть упоминание о том, что он одно время занимался у Лю Ши Бона. Был такой товарищ из Вьетнама.
   - Мы помним, - кивнул Валентин, - читали... И что?
   - А то, мои юные друзья, что этот товарищ Лю - один из наиболее сильных инструкторов по специальному рукопашному бою северовьетнамской армии. Можно сказать, легенда... Как Мацутатши Ойама в Японии. И Рокотов отзанимался у него шесть лет. Причем индивидуально.
   - А как он к нему попал?
   - Отец Рокотова был довольно большой шишкой. Вот и пристроил сына к лучшему учителю. Если Лю Ши Вон передал ученику хотя бы десять процентов своих знаний, то Рокотов крайне опасен в боевом столкновении. Он снесет милицейский наряд в три секунды. Вякнуть не успеют... А судя по тому, что я знаю о Лю, просто так или даже за деньги обучать одного ученика шесть лет он бы не стал. Соответственно, Рокотов ему чем-то приглянулся.
   - Та-ак, - Валентин помассировал виски, - информация полезная... Хорошо, что ты нам ее вовремя выдал. Насколько я понимаю, в случае контакта с Рокотовым это следует учесть. И не провоцировать его на конфликт.
   - Ну, вроде того. Убивать-то он вряд ли будет, но покалечить может... Однако вернемся к более реальным вопросам, чем гипотетическая встреча с Рокотовым. До нее, боюсь, еще далеко...
   Маленькая албанка кубарем прокатилась по земле, вскочила на ноги и заметалась в кругу хохотавших насильников.
   Влад снял палец со спускового крючка. Стрелять в такой ситуации было нельзя. Несмотря на мизерное расстояние в пятнадцать метров. Девочка бросалась из стороны в сторону по совершенно непредсказуемой траектории.
   Наконец нефу надоела беготня жертвы. Он выставил ногу и по дуге сверху обрушил пудовый кулак на голову ребенка. Албанка рухнула как подкошенная.
   - Bingo! 56 - весело сказал один из американцев.
   Негр самодовольно улыбнулся и приспустил брюки.
   Рокотов тщательно прицелился и нажал на спуск.
   "Хеклер-Кох" дернулся.
   Первый выстрел пришелся в обтянутую белыми нейлоновыми трусами задницу негра. Пуля прошла чуть ниже копчика и вырвала афроамериканцу весь низ живота вместе с мужской гордостью. Солдат НАТО прогнулся назад, и у него из паха выбросило фонтан крови.
   Вторая пуля попала под челюсть одному из албанцев, отрикошетила от металло-керамического зубного протеза и вышла через глазницу, по пути размолотив половину мозга.
   Владислав перевел прицел и всадил две пули в спину водителя бронетранспортера, одетого в темно-синюю робу.
   Три секунды - три трупа.
   Тела убитых почти синхронно соприкоснулись с землей.
   В реве работающего на холостых оборотах двигателя потерялись даже щелчки затворной рамы.
   Двое оставшихся в живых застыли на месте.
   - Lay down and freeze! 57 - заорал Рокотов голосом взбешенного нью-йоркского полицейского.
   Албанец и американец мгновенно очутились на земле. Ноги на ширине плеч, руки на затылке. После показательного расстрела товарищей два раза повторять было не надо. Обоих била крупная дрожь.
   Владислав быстро огляделся.
   Поблизости никого.
   Дорога с проезжающими автомобилями - в полукилометре от стройки.
   Биолог выскочил из-за своего укрытия и встал позади лежащих.
   - Don't turn!58
   Американец с албанцем и не думали перечить неизвестному, расстрелявшему их подельников. Косовар беззвучно заплакал, уткнувшись лицом в пыль.
   Девочка лежала неподвижно.
   Влад присмотрелся к детскому лицу и отметил неровное дыхание и мертвенную белизну кожи.
   "Тяжелый сотряс... Срочно в больницу! У, сволочи! - Рокотов выдернул левой рукой нож. - Пулю на таких жалко тратить..."
   Обездвижить человека можно разными способами. И не обязательно простреливать ему колено.
   Владислав нагнулся и чиркнул лезвием чуть ниже лодыжек американца. Сухожилия оказались перерублены, солдат набрал в рот воздух, изогнулся и получил страшный удар носком ботинка в промежность, размозживший мошонку и лишивший его сознания.
   Албанец зарыдал в голос.
   - Раньше надо было плакать, урод! - по-русски сказал Рокотов и взмахнул ножом.
   От ужаса и боли косовар отключился.
   Не подходя к ребенку, биолог быстро заглянул в бронетранспортер. Внутри оружия не было. Обычная машина для перевозки личного состава.
   Владислав перебросил пистолет-пулемет за спину, подхватил девочку на руки и размеренным шагом побежал к дороге.
   Выход был только один - остановить любую попутную машину, которая могла бы доставить оглушенного и находящегося в предкоматозном состоянии ребенка в больницу. Ничего иного в этой ситуации сделать было нельзя.
   Или пан, или пропал...
   Спустя две с половиной минуты Рокотов взобрался на насыпь у шоссе.
   Через десять секунд возле него с жутким заносом остановился старенький пикапчик "шевроле", в кабине которого сидела семейная пара.
   Не часто увидишь возле дороги парня в черном комбинезоне с безвольно висящей на руках маленькой девочкой в цветастом платье!
   Водитель-македонец вылетел на дорогу.
   - Довезите ее до больницы! - по-сербски попросил Влад.
   - Авария? - спросил пожилой крестьянин и тут заметил болтающийся на боку у биолога "Хеклер-Кох".
   Македонец побледнел.
   - Хуже, - сжав зубы, процедил Рокотов. - Попытка изнасилования. Сильный удар по голове. Если она в течение получаса не окажется в руках врачей, то может умереть...
   Крестьянин сплюнул на дорогу.
   - Давайте! Кладем в кузов, там у меня мягко, солома...
   Вдвоем они погрузили девочку в пикап.
   В трех метрах от "шевроле" остановился "фиат", и из него высыпали четверо молодых парней. Македонцы были настроены недружелюбно, восприняв увиденную сцену как попытку скрыть следы аварии.
   Один из парней что-то крикнул крестьянину.
   - Стоп! - Владислав поднял ствол "Хеклер-Коха". - Садитесь обратно в машину! И без глупостей!
   - Кто ты такой? - с вызовом спросил высокий белобрысый юноша.
   Однако четверка остановилась, опасливо поглядывая на нацеленное в их сторону оружие.
   - Это не твое дело! - Рокотов экономил драгоценные секунды. - Если есть вопросы, то поезжайте за пикапом в больницу! А лучше - вызывайте полицию и осмотрите стройку. Там три трупа и двое живых. Вот у них все и узнаете. Предупреждаю - если кто-то решит меня преследовать, пристрелю без колебаний! Ясно?
   Белобрысый отступил на шаг. По его лицу за две секунды проскочило три разных выражения.
   - Ясно?! - заорал Влад.
   - Ясно...
   Хлопнули дверцы "фиата", и седан, легко перескочив невысокий бугорок на съезде с основной дороги, запылил по направлению к стройке.
   Рокотов проводил его взглядом и повернулся к водителю "шевроле".
   - Что вы ждете? Давайте быстрее...
   Крестьянин вышел из ступора и юркнул в кабину. Взревел мотор, и пикап понесся прочь.
   Владислав вздохнул, посмотрел по сторонам и бросился в близлежащую рощу.
   Начиналось самое интересное...
   Глава 12
   КРЕПКО СВЯЗАННОМУ БОЛЬНОМУ НАРКОЗ НЕ НУЖЕН
   "Да это просто мания какая-то! - думал Влад, продираясь сквозь заросли акации. - Стоит мне только устроиться где-нибудь на привал - и на тебе! Я что, неприятности к себе притягиваю, что ли? Одна за другой, одна за другой... Не успеешь дух перевести, и тут же следующая накатывает. Конечно, назвался груздем - полезай в кузов, но не до такой же степени. Тут никаких сил не хватит. Поспал всего ничего, часа четыре. Разбудили, гады, даже пописать не успел. И понеслось! Миротворцы хреновы... Представляю, что будет, если они в Косово войдут! Правильно сербы их не пускают. Насильникам и педофилам место в петушином углу барака, а не в армии. Косовары тоже не лучше. Свою же девчонку под америкосов подкладывают... И, к сожалению, это явно не первый случай. Больно все у них отработано было, как по нотам. Броник с работающим движком, удаленное от жилых кварталов место, обильные питье и закуска. .Не впервой девчонок затаскивать... Ну, ничего! Сколько веревочке ни виться... Эти пацаны на "фиате" резво рванули. Думаю, их предводитель понял, что к чему. А как увидит место пикника - так последние сомнения уйдут. Албанца они до приезда полиции допросить успеют... Если вообще будут полицию вызывать. В чем я лично сильно сомневаюсь. Скорее, задавят уродов. И поделом! А вот я напортачил изрядно... Теперь меня будут гнать, как тигра-людоеда. И натовцы, и полиция, и македонские ополченцы. Но выхода-то у меня не было! Не бросать же девчонку. Сам я ей не помог бы... Тут капельницы нужны, нейрохирург, томография. Возможно, что и операция. В полевых условиях мне операцию не потянуть. Да и в не полевых тоже. Я ж биолог, а не дохтур..."
   Рокотов спрыгнул в удачно подвернувшийся овраг и помчался между склонов, поросших кое-где реденькими кустиками чахлой травы. Раньше, лет десять-пятнадцать назад, тут протекала речушка, потом пересохла, но склоны бывшего русла еще сохраняли следы полуосыпавшихся рачьих норок и наплывы жирной желто-серой глины.
   Владислав на секунду притормозил и попробовал рукой обрыв.
   "Не пойдет. Вкопаться и пересидеть не получится... К тому же нет нормального инструмента. Только мачете. А им можно лишь расширить проход, а не прокапывать по новой... Жаль. Местечко хорошее..."
   Через пятьсот метров овраг резко свернул налево.
   Рокотов выбрался наверх и продолжил путь по отлогому холму, забирая немного вправо, чтобы между ним и дорогой как можно дольше оставалась роща. Но так или иначе лес заканчивался, и беглецу предстояло преодолевать открытое пространство.
   С момента остановки пикапа и передачи девочки на попечение пожилой македонской чете прошло семнадцать минут. За это время Влад пробежал почти два километра, если считать по прямой от того места, где он вышел на дорогу.
   На небе ни облачка. Идеальная погода для мягкого весеннего загара.
   Биолог поджал губы.
   Его бы гораздо больше устроила буря с градом и шквальным ветром. Но природа оставалась глуха к телепатическим призывам одинокого беглеца.
   Рокотов добрался до вершины холма, прилег за толстенный ствол платана и навел свой восьмикратный бинокль на дорогу.
   Так и есть!
   У развилки, от которой отходила грунтожа в направлении стройки, стояли три полицейские машины со включенными красно-синими огнями, а возле них суетились десяток фигурок в белых рубашках с короткими рукавами.
   Еще стояли грузовик и очень знакомый "фиат".
   Какой-то доброхот, наблюдавший сцену с девчушкой из окна одного из промчавшихся автомобилей, вызвал полицию. Или же сами молодые македонцы сообщили куда следует. В их "фиате" вполне мог быть радиотелефон.
   Еще час - и вся местность будет оцеплена.
   Рядом столица, так что полагаться на неповоротливость местных властей было бы слишком самонадеянно. В Скопье достаточно подразделений, чтобы быстро перекрыть беглецу все пути к отступлению. Особенно при условии, что на территории заброшенной стройки возле бронетранспортера с эмблемой НАТО лежат минимум три трупа.
   - По-другому и быть не могло, - Димон ловко обогнул столик и поставил поднос прямо перед Вознесенским. - Давай разбери, а я пока пепельницу возьму...
   Иван снял с подноса несколько тарелок с закусками, три стакана сока и две чашки кофе. Димон решил подкрепиться перед тем, как идти в редакцию и сцепиться с юристом, зарубившим две его статьи из-за того, что и та, и другая заканчивалась недвусмысленным выводом: "все менты - .козлы". Димон не желал менять формулировки. Крючкотвор-юрист стоял насмерть, справедливо полагая, что после выхода в свет подобного опуса он полгода не будет вылезать из судов. Особенно если учесть, что в статьях приводились конкретные фамилии, места работы, звания, а самым мягким обозначением стражей порядка являлось словосочетание "слюнявые мусорки".
   Димон плюхнулся на прогнувшийся под ста двадцатью килограммами живого веса белый пластиковый стул и плотоядно обвел взглядом стол.
   - Ты чо-нибудь заглотить хочешь?
   - Нет, я только что отобедал, - отказался Вознесенский, прихлебывая кофе.
   - Угу... Ну так вот - то, что расчет оправдался, хорошо. Да и не мог он не оправдаться. Было два варианта - либо внизу у лифта, либо возле твоей квартиры. Но у квартиры опасно... Могли соседи выскочить, жена. А в парадняке - милое дело.
   - Меня убило то, что один из них оказался ментом, - честно признался Иван. - Если только ксива не поддельная...
   - Не поддельная. Уже проверили, - Димон сгреб мясное ассорти с трех тарелок в одну и принялся с аппетитом есть. - Натуральный "скворец"59. Из патрульных. В принципе я чего-то похожего ожидал... В последнее время вообще модно стало мусоров на дело приглашать. Как страховку. А тут - сам Бог велел. Кстати, второй - тоже мент, только бывший. Год назад уволился...
   - А что им будет?
   - Пэпээсника из ментовки выгонят, это как пить дать, а второго ребята из "убойного" отдела Главка немного попрессуют. Его ж с пушкой нашли. А на пушке - два жмура.
   - Они не могли смыться до приезда настоящих ментов?
   - Обижаешь! - Димон забросил в рот последний кусочек мяса и отодвинул тарелку. - Как только ты позвонил, я пацана послал в ментовку брякнуть. Мол, пьяный по лестнице с пистолетом бегает... Те минут через пять подскочили. Да и этот случай по сводке прошел. Мы ж у себя в газете ее получаем из пресс-службы мусорной.
   - И много таких случаев бывает?
   - По сводке - нет, а в жизни... - Димон помрачнел и вздохнул. - Вон, недавно... Жила-была учительница. Как они зарабатывают, сам знаешь. В один из вечеров возвращалась домой, а в парадняке на нее налетели трое, треснули по голове, забрали кошелек и смылись. Училка в больницу ехать отказалась, хоть соседи, что на шум выскочили, предлагали, поднялась домой, чтоб кровь смыть и все такое... А наутро ее нашли мертвой. Перелом основания черепа. Как она вообще полчаса прожила, удивительно.
   - А при чем тут учительница?
   - Ты дальше слушай, - верзила размешал сахар и добавил в свою чашку сливок. - Грабителей арестовали через неделю. Они, идиоты, паспорт училки не выбросили, а бросили в комнате, которую снимали. Хозяйка квартиры случайно наткнулась, ну и сообщила участковому. И каково же было удивление оперов, Димон язвительно повысил голос, - когда оказалось, что грабители - курсанты школы милиции60. Им на бутылку не хватало. А в кошельке у училки было тридцать рублей... Вот так вот. Это к вопросу о том, кто у нас в ментовке работает или хочет мусором стать.
   - Черт! - других слов у Ивана не было.
   - С тобой было бы то же самое, - жестко заявил независимый журналист. Вполне могли убить. Им же не ставили задачу нанести определенные побои, и все. Тем более что надо знать, как и куда бить. А эти - дилетанты, просто решили денег по-легкому срубить... И помяни мое слово - у них это далеко не первый случай. Я тут, когда ты мне свои приключения изложил, немного пошерстил периодику, побазарил с другими журналюгами, поспрошал братву... И, знаешь, обнаружил немало странностей. Причем именно по Питеру. Архиинтересно! Твой случай не единственный и далеко не первый.
   - Подожди... А кого еще били?
   - Минимум - троих. Причем тех, кто писал не тупые пропагандистские материальчики, а делал анализ. Заставлял читателя думать... И во всех трех случаях участвовали мусора. Докапывались на улице или в парадняке, пинали и уходили. Заявы, как ты понимаешь, в ментовке на своих не принимали. Под любым предлогом...
   - Ну не могут же все менты быть в этом замешаны!
   - А я и не говорю, что все... Просто расчет у нападавших был архиверным. Они были в форме, как бы при исполнении. Человек внятно объяснить, зачем на него напали, не может. Идет в местную мусарню, пишет заяву - а там его и спрашивают: что нападавшие хотели? Человек начинает мычать. Его ж просто дуплили, без разговоров! Денег не взяли, куртку не сняли, ни о чем не предупреждали... История из разряда тех, что печатает "Хи-филис".
   - Что такое "Хифилис"? - не понял Иван.
   - А-а, - заржал Димон, - это так у нас "Икс-файлз" называют... Ну, видел наверное, газетка "Секретные материалы". Иногда "Хэ-фаллосом" кличут... Вадька Менделеев там главным редактором. Печатают истории про монстриков, зеленых человечков и разные околоисторические бредни... Попробуй по-русски прочитать название, и поймешь. Но это мы отвлеклись. Так вот - менты заявителя отфутболивают да еще угрожают делом о клевете на честных и неподкупных служителей закона. Потому эта серия случаев наружу и не вылезла. Нет заявления - нет преступления.61
   - Но ты-то смог раскопать.
   - Я - другое дело. Я ж не суд и не прокуратура, мне документы не нужны, достаточно того, чтобы человек просто рассказал, как все было... Твоя цидуля вообще первая.
   - Что-то моя цидуля зависла, - печально сообщил Вознесенский, - ничего не двигается. Следачка от меня бегает, свидетелей не опрашивает.
   - Я тебе книжки "Особенности национального следствия" давал? Давал. Ну и действуй так, как там написано.
   - Пока толку нету...
   - А сразу и не будет. Я тебя предупреждал, чтоб ты запасся терпением... Помнишь, ты мне про Косого поле двухчасовую лекцию читал?
   - Ну, помню... А при чем тут Косово поле?
   - При всем, - Димон поставил пустую чашку на стол, прикурил и принялся за сок. - Косово поле - это условность...
   - Это не условность, - тут же возразил Иван.
   - Погоди, не перебивай, патриот недобитый, - верзила выпустил три изящных колечка дыма и довольно улыбнулся. - Так вот. Мы не говорим о том, что было на том самом поле тыщу лет назад. Это вопрос сербов, пусть они с ним и возятся. Кто кому по башке настучал, кто куда после этого пошел и что в результате случилось... Речь не об этом, а о том, что Косово поле есть всюду и у каждого. Любой в своей жизни вынужден биться за самого себя. Причем не один раз и не всегда успешно. Как, кстати, на Косовом поле и вышло. Там же сербы огребли в пятачину, а не турки?
   Вознесенский хмуро кивнул.
   - Вот видишь... Но от того, что на Косовом поле сербы облажались, суть дела не меняется. Бились они храбро, а победа - она сегодня есть, а завтра нет. Главное - не сдаваться. Так же и у нас в жизни. Не всегда удается сразу и быстро победить, иногда стоит и подождать, отступить, сделать вид, что ты смирился с поражением... Но ни в коем случае не опускать руки! Тогда выживешь и добьешься результата.
   - Это элементарная истина.
   - Ага! Все всё понимают, а делают почему-то наоборот... Вот возьмем тебя начал ментов и прокуратуру давить, так наращивай обороты! АН нет - уже и блеск в глазах не тот, и ручонки опускаются, и дела другие появились, и голос не такой бодрый, как в начале. Или я не прав?
   - Возможно, - Иван тяжело вздохнул. - Действительно, надоело... Как в глухую стенку. Не достучаться... Следачка и районный прокурор нормальных слов просто не понимают. Все мои заявы в Генеральную и городскую спустили им. Написал Президенту - то же самое. Переслали в район.
   - Еще погоди, когда дело прикроют, половины документов вообще не окажется.
   - Не сомневаюсь. Судя по тому, как они работают, у них в девяноста процентах случаев в делах полнейший бред.
   - Именно. Рыба гниет с головы... Генеральный - порнозвезда, городской прокурор - просто полное чмо, начальник ГУВД - Буратино неотесанный.
   - А мне городской импонирует, - задумчиво сказал Вознесенский. - Вроде ничего мужик.
   - Ты просто мало про него знаешь. Иван Израилевич Сыдорчук - личность прекомичнейшая.
   - Э, стоп, - вскинулся Иван, - почему он Израилевич? Он же Иван Иванович.
   - Это тебе так кажется, - Димон расплылся в широченной улыбке. - Иванович - это он по паспорту, в котором отчество изменено всего десять лет назад. А до этого он был Израилевичем. Нормальный жиденок из Львова, папа - часовщик, маман - директор продуктового магазина. Как говорится, тягу к воровству малолетний Ваня впитал в кругу семьи... И понял, что безопаснее всего воровать на государевой службе. Вот и пошел гражданин Сыдорчук на юридический. Такая коллизия, понимаешь... А в смысле его честности - забудь. Если б не идиотские законы, Ванюшу бы давно на зоне "кочегары" обрабатывали.
   - В кочегарке? - удивился Вознесенский.
   - Кочегары - это активные педики, - разъяснил верзила. - Стал бы Ваня Валей, и все дела. Внешность подходит, даже голубой мундир снимать не надо. Только реснички подкрасить - и вперед, на карачки...
   Еженедельные встречи на лавочке в городском парке уже стали традицией.
   Первым обычно прибывал толстенький Бобровский, следом - сухощавый и медлительный Сухомлинов. Друзья, не расстающиеся по двенадцать часов в день на службе, брали пиво и усаживались где-нибудь в укромном тенистом уголке, дабы не спеша обсудить продолжающуюся историю с русским биологом, которого "списали" на боевые потери в далекой Югославии.
   Оба понимали, что вступили на опасную стезю.
   Не потому, что участники всей этой грязной истории могли что-нибудь сделать двум лучшим аналитикам ГРУ, на защиту которых мгновенно был бы выделен батальон "волкодавов" из подразделения "Л". Ни районный питерский прокурор, ни подполковник милиции, ни сотрудник МЧС, ни тем более председатель общества "За права очередников" не имели ни малейшей возможности отравить жизнь Бобровскому с Сухомлиновым. Попробуй хоть кто-нибудь из вышеперечисленной четверки косо посмотреть на сотрудников аналитического центра, и через день трое бы вылетели с работы, а один - потливый и суетливый Ковалевский-младший - оказался бы на нарах. За попытку помешать несению службы.