Страница:
– Телефон, значит, они не контролируют, – задумчиво произнес Чернов. – Это плюс... Кто знает, что ты завтра в Москву смываешься?
Иван пожевал губами.
– Никто...
– Точно?
– Только мои партнеры в Москве. Тут я никого не предупреждал.
– Уверен? Не мог случайно в разговоре упомянуть?
– Точно никому. А почему тебя это интересует?
– Да я вот думаю – чего эти ребятки именно сегодня сюда присели и так плотно караулят? Как будто знают, что с завтрашнего дня тебя не достать.
– Это уже паранойа... Ни один из моих знакомых с консульством не связан.
– Американских проституток среди барыг хватает, – нахмурился Димон. – Вполне могли высвистать какого-нибудь знакомца, на которого ты и не подумаешь никогда...
– Так что же делать?
– Снять штаны и бегать! – Журналист выложил из карманов разные мелочи, могущие помешать в драке. – Главное – не паниковать. Паника в нашем деле архиопасна. Присылать бойцов к тебе до бесконечности они не могут. Тех двоих ты сам проучил, теперь позволь дяде Гоблину поразвлечься,
Димон хлопнул кулаком по раскрытой ладони.
– А если вдвоем? – предложил Иван.
– Никаких если. Дуплить их надобно неожиданно. А ежели они тебя увидят – так сразу всё поймут и приготовятся.
– Их четверо... – опасливо сказал Вознесенский.
– Вот и славно. Значит, уверены в своей победе...
Иван посмотрел на могучую фигуру приятеля и мысленно пожалел всех его возможных противников.
И не только потому, что в Чернове было росту два метра.
Серую рубашку распирали могучие мышцы, золотая цепь в палец толщиной плотно облегала бугристую шею, костяшки кулаков выдавали опытного бойца, бритая почти наголо голова была покрыта ровным загаром и грозно наклонена немного вперед, ярко-синие глаза горели недобрым огнем. Облик Димона у любого отбил бы охоту вступать с ним в дискуссию.
За сто метров было видно, что это личность, склонная к насильственным действиям по отношению к оппоненту.
– Всё, я пошел...
– А мне что делать?
– Сядь сюда и смотри в оба. Вознесенский покорно устроился у окна.
– Димыч! Мужик пропал!
– Как пропал? – Чернов кинулся к окну.
– “Мерседес” пустой.
– Только же был! – Журналист прищурился, осматривая двор. – Блин, куда он подевался?
– Может, подождешь с выходом?
– Нет уж! Теперь тем более пойду. Димон выскочил на лестницу, захлопнул за собой дверь и через две ступеньки запрыгал вниз.
Когда он открывал дверь парадного, с улицы раздался грохот разлетевшегося стекла и вопль.
Рокотов прижался спиной к стене дома и сквозь редкие ветки оглядел “девятку”.
“Со спины и по бортам обстановку не контролируют. Сосредоточены на одном-единственном направлении. Дилетанты... Им не наблюдение вести, а уголь разгружать с таким умственным развитием. Придется привлечь их внимание...”
Влад поднял с земли округлый булыжник и продрался сквозь кусты,
На движение позади машины сидящие никак не отреагировали, продолжали молча и нервно курить. Чувствовалось, что молодые парни взведены до предела.
Биолог обошел автомобиль и встал напротив капота, покачиваясь из стороны в. сторону и держа камень в опущенной руке.
Водитель высунул голову из бокового окна.
– Чо надо, мужик?
Незнакомец не был похож на Вознесенского. Так, какой-то молодой пацан в недорогой одежонке.
– А чо вы в ма-аем два-аре встали, ка-азлы? – с пьяной интонацией протянул Влад.
– Чево-чево?! – У водителя побагровело лицо. – Ты кого козлами назвал, ты, вонючка?
– Па-адумаешь, какая цаца! – Рокотова качнуло сильнее. – Чо, с человеком не поговорить, да-а? А ну, ва-алите отседова!
– Чево-о?! – сидевший на переднем сиденье распахнул дверцу. – Да я тебя!
– Па-адумаешь! Видали и не таких ка-азлов!
– Да я! Щас тебе! Да ты! – парень выскочил из “девятки” и взмахнул короткой черной дубинкой.
– А ну, .брось палку! – Влад с пьяной ухмылкой погрозил камнем. – Бац – и нет стеклушка!
Словечко “стеклушко” переполнило чашу терпения и у остальных пассажиров.
Наружу выскочили остальные трое.
– Только попробуй! – заорал водитель.
– А чо пробовать? – Рокотов взмахнул рукой, и булыжник с треском проломил лобовое стекло серой “девятки”. – Кидать надо! Па-анятно, ка-азлы?
Секунду парни ошеломленно смотрели на осколки.
Наконец водитель с ревом бросился вперед, за ним сорвались с места и остальные.
Цель приезда была забыта. Местный пьянчуга спутал все карты русским сотрудникам американского консульства. Потеря собственного имущества оказалась важнее нападения на несговорчивого писателя.
Влад мягко ушел в сторону и встретил первого бегущего ударом стопы в челюсть. У Игоря Сайко тело откинулось назад, а ноги продолжали нестись вперед. В результате этого несоответствия помощник начальника службы безопасности перевернулся в воздухе и со всего маху впечатался в асфальт.
Второй получил ребром ладони в ухо, третий – коленом в центр грудной клетки.
Четвертый затормозил и отскочил в сторону.
– Ну? – Рокотов насупился. – Что ж ты остановился?
Позади единственного оставшегося на ногах парня стукнула дверь парадного подъезда, и к месту драки огромными прыжками помчалась фигура в серой рубашке с короткими рукавами.
Сотрудник консульства на мгновение отвлекся.
Владислав тут же ринулся вперед, сделал кувырок и из положения лежа захватил ноги противника вперехлест со своими.
Резкий рывок в сторону – и парень упал навзничь, не успев сгруппироваться и хоть как-то смягчить падение.
Биолог перекатился влево и вскочил на ноги.
Верзила в серой рубашке стоял в пяти метрах от машины.
Рокотов плавно переместился по дуге, стараясь отрезать ему путь к отступлению.
– Ну ты, блин, даешь! – сказал здоровяк.
Прибежавший на место драки жилец агрессивность не проявлял.
– Что вам надо? – как можно спокойнее поинтересовался Влад.
– То же, что и тебе... Харю хотел набить этим придуркам.
– Зачем?
– Жить моему другу мешают.
– Кто они такие?
– А ты не знал? Ну ваше! Один – точно у америкосов на воротах стоит. В консульстве.
– Ты здесь живешь?
– Ага, – Димон внимательно посмотрел в глаза Рокотову. – А ты кого-то ищешь?
– Ага, – передразнил Влад. – Ваню Вознесенского знаешь?
– Ну, знаю...
– Он сейчас дома?
– А зачем тебе?
– В гости пришел. Чернов ехидно улыбнулся.
– А вот он тебя не знает. И никого в гости не ждет.
– Верно. – согласился Рокотов, – меня он не знает. Но с человеком, от которого я прибыл, знаком прекрасно.
– Что за человек?
– Тебе-то что?
Словесная дуэль начинала походить на сценку из плохого фарса, – и Владислав, и Димон это одновременно почувствовали.
– Так мы ни до чего не договоримся, – вздохнул биолог.
– Точно. Ты имя назови, я схожу спрошу...
– Давай. Срджан Боянич. Пока ты ходишь, я машину переставлю. И подойду с той стороны дома, – Рокотов махнул в направлении помойки. – Имя запомнил?
– Угу. Срджан Боянич. Не глухой...
– Смотри не перепутай.
– А ты не умничай, – надулся Чернов. – Мы тебя на лавке ждать будем.
– А менты?
– Да, действительно, – Димон оглянулся на неподвижные тела – Давай так... Ты этот район знаешь?
– Не очень.
– Ладно, разберешься. Поезжай до семнадцатого дома по Придорожной, там кафе. Называется “У Литуса”.
– У кого?
– “У Литуса”. Вова Литус – это хозяин, Фамилия такая.
– Понял.
– А я сейчас Ваньке скажу, и мы минут через десять подтянемся. Тебя как зовут-то?
– Влад.
– А меня – Димон, – верзила протянул широченную ладонь.
Устранение Абу пришлось отложить. В Питер неожиданно приехал родственник Бачараева, имеющий большой вес в ныне свободной Ичкерии. И хотя родственник был дальним и на Абу никакою внимания не обращал, Арби предпочел перенести акцию па потом.
А тут еще какой-то азербайджанец с расспросами объявился. Пришел в ресторан, минут двадцать сидел за спиной обсуждавшего общинные дела Абу. Хорошо, что говорили по-чеченски, а не по-русски. Бармен сказал, что азербайджанец явно не понимал, о чем речь, – сидел, крутил головой, улыбался девчонкам, бессмысленно чирикал ручкой по салфеткам.
Арби приказал тогда принести ему все исписанные салфетки.
Действительно ничего. Какие-то закорючки, рисунок мечети, орнамент, цветочки. Азербайджанец просто коротал время,
Посидел, выпил кофе и полез с вопросами. Якобы хотел обсудить с Абу какие-то дела.
То что бармен мигнул ребятам, правильно.
И правильно азербайджанца прирезали. Даже если он действительно был знакомым одного из многочисленных партнеров Бачараева, это дела не меняет. Слишком важно будущее мероприятие, чтобы рисковать по мелочам.
И случайного посетителя, на беду свою заглянувшего в кабак, подставили грамотно.
Так и надо.
Пусть теперь менты его обрабатывают. Свидетельские показания трое постоянных посетителей дали, чем намертво припечатали глуповатого (по словам бармена) парня к статье. Убийство при отягчающих – не шутка, под подписку не выпустят, полгодика в Крестах1 помаринуют, если не больше.
1 Кресты – центральный следственный изолятор Санкт – Петербурга
Арби хватит двадцати дней.
Ибо через три недели никого уже не будет волновать, что случилось в ресторане, кого убили и кто в этом виноват.
У русаков появятся другие заботы.
Арби встал с табурета и прошел к распашным складским дверям.
Из огромного сорокафутового контейнера, по серому борту которого шла синяя надпись “McRainy Co. LTD”, грузчики выносили плоские ящики и под руководством Абу складывали из них штабель в углу ангара.
– Долго еще? – по-чеченски спросил Арби.
– Через час закончат...
В плоских ящиках лежали пистолеты-пулеметы “Агран-2000” девятимиллиметрового калибра. К каждому прилагались четыре магазина и по две тысячи стандартных “парабеллумовских” патрона.
Через неделю должны были прибыть приборы для бесшумной стрельбы. И тогда груз можно будет отправлять на Кавказ.
Наемники будут довольны.
– Как Руслан?
– Отработал свое. Охрану ментовскую обеспечил, всё в норме.
– Жадный он.
– Все русаки такие, – хохотнул Абу. – Его босс Рыбаковский еще жаднее...
– Но дело знает. Месяц назад через него ребята четыреста выстрелов к “Граду” получили. Обещал еще достать.
– Лучше бы с танками помог.
– Не его уровень. Этим москвичи занимаются.
– Я слышал, Шамиль вертолет купит. Новый, “Черная акула” называется.
– Хотел купить, – Арби отрицательно покачал головой. – Не получилось. Очень много запросили.
– На борьбу денег не жалко, – с пафосом заявил Бачараев.
– Невыгодно. Лучше стволов больше купить, чем одну машину. Вертолету горючее нужно, боезапас, запчасти. Где ты потом это покупать будешь?
Абу задумался. Раньше мысли о техническом обслуживании новейшей техники ему в голову не приходили.
Поэтому он и был рядовым исполнителем, а не командиром.
– Через Пенькова это уже третья партия, – тихо сказал Арби. – Надо сделать перерыв.
– Всё ж нормально!
– Вот и хорошо. Он деньги сполна получил?
– Да.
– Сообщишь ему, что мы уезжаем. На полгода.
– Руслан спокойно сидеть не будет, – возразил Бачараев, имевший свой процент с каждой партии оружия, поступавшей боевикам при содействии питерской демократической общественности, – начнет искать другие каналы сбыта.
Арби несколько секунд помолчал.
Пеньков и иже с ним отличались патологической жадностью. Их стремление набить мошну могло в любой момент привести к тому, что демократами-торгашами заинтересуется контрразведка. И не помогут никакие связи во властных структурах, никакие Адамычи в Думе и никакие крики об “угрозе демократии”. Взятых с поличным при перепродаже партий оружия практически невозможно “отмазать”. Даже усилиями лучших адвокатов и правозащитников.
ФСБ свое дело знает туго.
Если уж сядет на хвост, то соберет всю доказательную базу. С видеозаписями, контролем телефонных разговоров, с конкретными уликами.
А демократы молчать на следствии не будут.
“Диссида”, бывшая и нынешняя, всегда сдает всех. Доносительство – это их образ жизни. Следователям только останется записывать показания да подписывать санкции на обыски.
– У тебя есть еще склады?
– Да. В Приозерске, в Выборгс.
– Далеко... – Арби мрачно посмотрел на контейнер. – А в самом Питере?
– Можно снять через газету.
– Вот и займись. Не откладывая. Чтоб к послезавтра был склад. Как арендуешь, перевези туда груз.
– Пенькова просить о сопровождении? – Не надо. У тебя же есть свои связи в – ментовке.
– Ты сам говорил, чтобы я их не трогал.
– Теперь тронь. Через три дня стволов тут не должно быть.
– Думаешь, тот в кабаке был не просто так? – Бачараев прислонится к ящикам с молдавскими маринованными помидорами.
– Ты его видел.
– Я не обратил внимания на лицо.
– Очень зря.
– Но я его не знаю! Когда ребята его подкололи, только тогда мне сказали. Мне он незнаком.
– Ты часто контактируешь с незнакомыми?
– Бывает...
– А бывает, что к тебе приходят от кого-то?
– Конечно, – Абу пожал узкими плечами, – я же бизнесом занимаюсь. Почти каждый день с кем-нибудь новым знакомлюсь. Без этого торговли не будет.
– В ресторане ты часто с партнерами встречался?
– Часто.
Арби с неприязнью взглянул на Бачараева. Понятие “конспирация” явно было ему неведомо. Равно как и умение держать язык за зубами.
– О чем ты вчера вечером говорил в кабаке?
– Да ни о чем! Как обычно... Покурили, выпили немного.
– И всё?
– Всё. Салман анекдоты рассказывал. О бизнесе немного побазарили. Договорились с Магометом о линолеуме... У него прямо на фабрике свой человек есть.
Абу и не вспомнил, что предложил Магомету завезти ворованный линолеум к себе на склад. И даже адрес дал.
– Всё равно, – подытожил Арби, – сними помещение и отправь туда груз...
– Ладно, – нехотя согласился Бачараев. – А кто за перевозку заплатит?
– Ты и заплатишь, – жестко сказал террорист. – Сам только что говорил, что на борьбе за свободу экономить нельзя. Вот и действуй...
– Ну дела! – Димон откинулся на спинку стула, когда Рокотов коротко изложил свою историю, связанную с приключениями на Балканах.
О прибывшей в город ядерной боеголовке он пока ничего не сказал.
Вознесенский одним глотком выпил полстакана сока.
– И что ты собираешься предпринять? – Чернов вновь пододвинулся поближе и понизил голос.
– Жить дальше, -просто ответил Влад. – А что, есть другие предложения? – Зачем тебе мы?
– Есть одно дело...
– Я завтра уезжаю, – растерянно сказал Иван. – Дело не может подождать?
– К сожалению, нет...
– А я на что? – возмутился Димон. – Ехай спокойно, мы с Владом тут всё сами решим.
– Суть дела не объяснишь? – спросил Вознесенский.
– Если ты не участвуешь, то подробности тебе ни к чему. И не обижайся, Ваня. Дело слишком специфическое, чтобы вмешивать в него лишнего человека. – биолог отстранение посмотрел в сторону. – Это не означает, что я тебе не доверяю. Сам же видишь, что пришел я именно к тебе. Но, судя по всему, у тебя тоже проблем хватает.
– Это точно, – вмешался Чернов. – Ивану надо на время смыться из города.
– Когда вы сюда ехали, ментов еще не было? – спросил Рокотов.
– Не-а, – Димон махнул рукой. – Тишь да благодать.
– Ты их не поубивал? – обеспокоился Иван.
– Да вроде не должен был, – Влад рассеянно пожал плечами. – Не на поражение работал... Вырубил на полчасика. Сами очухаются.
– Плевать! – Чернов прикурил. – Не о них речь. Что дальше делать будем?
– Есть предложение, – Рокотов почесал затылок. – Отправим Ваню в Москву не завтра, а сегодня. Типа, в момент драки его вообще дома не было. Дневные поезда есть, места тоже.
– А зачем? – не понял Вознесенский.
– Влад дело говорит, – согласился бывший “браток”. – Сегодня – завтра тебе у дома лучше не появляться. Нет тебя – и всё тут! Не дай Бог, действительно ментовка явится, и эти козлы расколются, кою они сторожили. А так с тебя взятки гладки.
– Ага, а где я был утром?
– У меня, – оживился Димон. – Знать ничего не знаешь. Заехал поболтать перед тем, как в столицу ехать...
– Секунду помолчите, пожалуйста. – Владислав уставился в экран работающего телевизора, подвешенного над стойкой на металлическом кронштейне.
После заставки в виде шпиля Адмиралтейства пошел сюжет о пресс-конференции в ГУВД. Толстый полковник потряс какой-то бумажкой.
– У нас есть основания полагать, что целью нападавших была оружейная комната. Но благодаря самоотверженности сотрудников девятнадцатого отдела милиции нападение было предотвращено. Один из нападавших опознан, сейчас ведется его розыск.
– Как удалось отбить нападение? – задал вопрос худощавый журналист, поправляя падающую телку.
– Пока эти сведения разглашению не подлежат, – гордо заметил полковник.
– А какая преступная группа спланировала нападение, вы тоже не скажете? – не успокаивался репортер,
– Пока нам известен только один подозреваемый, – милиционер заглянул в лежащий перед ним лист, – некий Борбикю...
– Кто. простите? – удивился редактор “Криминальной хроники”.
– Борбикю Сысой Ормогедонович, – по слогам прочел полковник.
Сидящие в конференц-зале журналисты засмеялись.
– Это шутка? – во втором ряду поднялась заместитель главного редактора журнала “Вне закона”.
– ...Вика Шервуд, – Димон ткнул Влада в плечо, – я ее знаю...
– Что шутка? – полковник строго посмотрел на журналистку.
– Насчет имени и фамилии.
– У нас, девушка, не шутят. Названный гражданин родом из Молдавии.
– Я сам из Молдавии! – рядом с Викторией встал низенький и плотный бородач.
– ...Дима Мунтян, – пояснил Чернов, – па пятом канале работает...
– Такой фамилии, как Борбикю, не существует. Барбекю – это жареное мясо. А отчество Армагеддонович – это вообще ни в какие ворота не лезет. Придумайте что-нибудь поумнее... Хотя бы Люциферович.
Собравшиеся опять развеселились.
– А вы, молодой человек, не дерзите! – полковник пошел красными пятнами. – У вас могут начаться большие проблемы с аккредитацией! А вот фоторобот подозреваемого!
Камера показала неприятное вытянутое лицо с непропорционально маленьким ртом и низким, шириной в палец, лбом.
На этом репортаж прервался, улыбающаяся дикторша перешла к другим новостям.
Рокотов опустил глаза и хмыкнул,
– Это ты Барбекю? – догадался Вознесенский.
– Был грех. Только не я на ментовку нападал, а наоборот – они меня пытались внутри оставить. Я лишь наружу выбрался.
– Фоторобот вообще не похож, – деловито сообщил Димон. – Туфта... Но вернемся к нашим баранам.
Глава 11
Иван пожевал губами.
– Никто...
– Точно?
– Только мои партнеры в Москве. Тут я никого не предупреждал.
– Уверен? Не мог случайно в разговоре упомянуть?
– Точно никому. А почему тебя это интересует?
– Да я вот думаю – чего эти ребятки именно сегодня сюда присели и так плотно караулят? Как будто знают, что с завтрашнего дня тебя не достать.
– Это уже паранойа... Ни один из моих знакомых с консульством не связан.
– Американских проституток среди барыг хватает, – нахмурился Димон. – Вполне могли высвистать какого-нибудь знакомца, на которого ты и не подумаешь никогда...
– Так что же делать?
– Снять штаны и бегать! – Журналист выложил из карманов разные мелочи, могущие помешать в драке. – Главное – не паниковать. Паника в нашем деле архиопасна. Присылать бойцов к тебе до бесконечности они не могут. Тех двоих ты сам проучил, теперь позволь дяде Гоблину поразвлечься,
Димон хлопнул кулаком по раскрытой ладони.
– А если вдвоем? – предложил Иван.
– Никаких если. Дуплить их надобно неожиданно. А ежели они тебя увидят – так сразу всё поймут и приготовятся.
– Их четверо... – опасливо сказал Вознесенский.
– Вот и славно. Значит, уверены в своей победе...
Иван посмотрел на могучую фигуру приятеля и мысленно пожалел всех его возможных противников.
И не только потому, что в Чернове было росту два метра.
Серую рубашку распирали могучие мышцы, золотая цепь в палец толщиной плотно облегала бугристую шею, костяшки кулаков выдавали опытного бойца, бритая почти наголо голова была покрыта ровным загаром и грозно наклонена немного вперед, ярко-синие глаза горели недобрым огнем. Облик Димона у любого отбил бы охоту вступать с ним в дискуссию.
За сто метров было видно, что это личность, склонная к насильственным действиям по отношению к оппоненту.
– Всё, я пошел...
– А мне что делать?
– Сядь сюда и смотри в оба. Вознесенский покорно устроился у окна.
– Димыч! Мужик пропал!
– Как пропал? – Чернов кинулся к окну.
– “Мерседес” пустой.
– Только же был! – Журналист прищурился, осматривая двор. – Блин, куда он подевался?
– Может, подождешь с выходом?
– Нет уж! Теперь тем более пойду. Димон выскочил на лестницу, захлопнул за собой дверь и через две ступеньки запрыгал вниз.
Когда он открывал дверь парадного, с улицы раздался грохот разлетевшегося стекла и вопль.
Рокотов прижался спиной к стене дома и сквозь редкие ветки оглядел “девятку”.
“Со спины и по бортам обстановку не контролируют. Сосредоточены на одном-единственном направлении. Дилетанты... Им не наблюдение вести, а уголь разгружать с таким умственным развитием. Придется привлечь их внимание...”
Влад поднял с земли округлый булыжник и продрался сквозь кусты,
На движение позади машины сидящие никак не отреагировали, продолжали молча и нервно курить. Чувствовалось, что молодые парни взведены до предела.
Биолог обошел автомобиль и встал напротив капота, покачиваясь из стороны в. сторону и держа камень в опущенной руке.
Водитель высунул голову из бокового окна.
– Чо надо, мужик?
Незнакомец не был похож на Вознесенского. Так, какой-то молодой пацан в недорогой одежонке.
– А чо вы в ма-аем два-аре встали, ка-азлы? – с пьяной интонацией протянул Влад.
– Чево-чево?! – У водителя побагровело лицо. – Ты кого козлами назвал, ты, вонючка?
– Па-адумаешь, какая цаца! – Рокотова качнуло сильнее. – Чо, с человеком не поговорить, да-а? А ну, ва-алите отседова!
– Чево-о?! – сидевший на переднем сиденье распахнул дверцу. – Да я тебя!
– Па-адумаешь! Видали и не таких ка-азлов!
– Да я! Щас тебе! Да ты! – парень выскочил из “девятки” и взмахнул короткой черной дубинкой.
– А ну, .брось палку! – Влад с пьяной ухмылкой погрозил камнем. – Бац – и нет стеклушка!
Словечко “стеклушко” переполнило чашу терпения и у остальных пассажиров.
Наружу выскочили остальные трое.
– Только попробуй! – заорал водитель.
– А чо пробовать? – Рокотов взмахнул рукой, и булыжник с треском проломил лобовое стекло серой “девятки”. – Кидать надо! Па-анятно, ка-азлы?
Секунду парни ошеломленно смотрели на осколки.
Наконец водитель с ревом бросился вперед, за ним сорвались с места и остальные.
Цель приезда была забыта. Местный пьянчуга спутал все карты русским сотрудникам американского консульства. Потеря собственного имущества оказалась важнее нападения на несговорчивого писателя.
Влад мягко ушел в сторону и встретил первого бегущего ударом стопы в челюсть. У Игоря Сайко тело откинулось назад, а ноги продолжали нестись вперед. В результате этого несоответствия помощник начальника службы безопасности перевернулся в воздухе и со всего маху впечатался в асфальт.
Второй получил ребром ладони в ухо, третий – коленом в центр грудной клетки.
Четвертый затормозил и отскочил в сторону.
– Ну? – Рокотов насупился. – Что ж ты остановился?
Позади единственного оставшегося на ногах парня стукнула дверь парадного подъезда, и к месту драки огромными прыжками помчалась фигура в серой рубашке с короткими рукавами.
Сотрудник консульства на мгновение отвлекся.
Владислав тут же ринулся вперед, сделал кувырок и из положения лежа захватил ноги противника вперехлест со своими.
Резкий рывок в сторону – и парень упал навзничь, не успев сгруппироваться и хоть как-то смягчить падение.
Биолог перекатился влево и вскочил на ноги.
Верзила в серой рубашке стоял в пяти метрах от машины.
Рокотов плавно переместился по дуге, стараясь отрезать ему путь к отступлению.
– Ну ты, блин, даешь! – сказал здоровяк.
Прибежавший на место драки жилец агрессивность не проявлял.
– Что вам надо? – как можно спокойнее поинтересовался Влад.
– То же, что и тебе... Харю хотел набить этим придуркам.
– Зачем?
– Жить моему другу мешают.
– Кто они такие?
– А ты не знал? Ну ваше! Один – точно у америкосов на воротах стоит. В консульстве.
– Ты здесь живешь?
– Ага, – Димон внимательно посмотрел в глаза Рокотову. – А ты кого-то ищешь?
– Ага, – передразнил Влад. – Ваню Вознесенского знаешь?
– Ну, знаю...
– Он сейчас дома?
– А зачем тебе?
– В гости пришел. Чернов ехидно улыбнулся.
– А вот он тебя не знает. И никого в гости не ждет.
– Верно. – согласился Рокотов, – меня он не знает. Но с человеком, от которого я прибыл, знаком прекрасно.
– Что за человек?
– Тебе-то что?
Словесная дуэль начинала походить на сценку из плохого фарса, – и Владислав, и Димон это одновременно почувствовали.
– Так мы ни до чего не договоримся, – вздохнул биолог.
– Точно. Ты имя назови, я схожу спрошу...
– Давай. Срджан Боянич. Пока ты ходишь, я машину переставлю. И подойду с той стороны дома, – Рокотов махнул в направлении помойки. – Имя запомнил?
– Угу. Срджан Боянич. Не глухой...
– Смотри не перепутай.
– А ты не умничай, – надулся Чернов. – Мы тебя на лавке ждать будем.
– А менты?
– Да, действительно, – Димон оглянулся на неподвижные тела – Давай так... Ты этот район знаешь?
– Не очень.
– Ладно, разберешься. Поезжай до семнадцатого дома по Придорожной, там кафе. Называется “У Литуса”.
– У кого?
– “У Литуса”. Вова Литус – это хозяин, Фамилия такая.
– Понял.
– А я сейчас Ваньке скажу, и мы минут через десять подтянемся. Тебя как зовут-то?
– Влад.
– А меня – Димон, – верзила протянул широченную ладонь.
Устранение Абу пришлось отложить. В Питер неожиданно приехал родственник Бачараева, имеющий большой вес в ныне свободной Ичкерии. И хотя родственник был дальним и на Абу никакою внимания не обращал, Арби предпочел перенести акцию па потом.
А тут еще какой-то азербайджанец с расспросами объявился. Пришел в ресторан, минут двадцать сидел за спиной обсуждавшего общинные дела Абу. Хорошо, что говорили по-чеченски, а не по-русски. Бармен сказал, что азербайджанец явно не понимал, о чем речь, – сидел, крутил головой, улыбался девчонкам, бессмысленно чирикал ручкой по салфеткам.
Арби приказал тогда принести ему все исписанные салфетки.
Действительно ничего. Какие-то закорючки, рисунок мечети, орнамент, цветочки. Азербайджанец просто коротал время,
Посидел, выпил кофе и полез с вопросами. Якобы хотел обсудить с Абу какие-то дела.
То что бармен мигнул ребятам, правильно.
И правильно азербайджанца прирезали. Даже если он действительно был знакомым одного из многочисленных партнеров Бачараева, это дела не меняет. Слишком важно будущее мероприятие, чтобы рисковать по мелочам.
И случайного посетителя, на беду свою заглянувшего в кабак, подставили грамотно.
Так и надо.
Пусть теперь менты его обрабатывают. Свидетельские показания трое постоянных посетителей дали, чем намертво припечатали глуповатого (по словам бармена) парня к статье. Убийство при отягчающих – не шутка, под подписку не выпустят, полгодика в Крестах1 помаринуют, если не больше.
1 Кресты – центральный следственный изолятор Санкт – Петербурга
Арби хватит двадцати дней.
Ибо через три недели никого уже не будет волновать, что случилось в ресторане, кого убили и кто в этом виноват.
У русаков появятся другие заботы.
Арби встал с табурета и прошел к распашным складским дверям.
Из огромного сорокафутового контейнера, по серому борту которого шла синяя надпись “McRainy Co. LTD”, грузчики выносили плоские ящики и под руководством Абу складывали из них штабель в углу ангара.
– Долго еще? – по-чеченски спросил Арби.
– Через час закончат...
В плоских ящиках лежали пистолеты-пулеметы “Агран-2000” девятимиллиметрового калибра. К каждому прилагались четыре магазина и по две тысячи стандартных “парабеллумовских” патрона.
Через неделю должны были прибыть приборы для бесшумной стрельбы. И тогда груз можно будет отправлять на Кавказ.
Наемники будут довольны.
– Как Руслан?
– Отработал свое. Охрану ментовскую обеспечил, всё в норме.
– Жадный он.
– Все русаки такие, – хохотнул Абу. – Его босс Рыбаковский еще жаднее...
– Но дело знает. Месяц назад через него ребята четыреста выстрелов к “Граду” получили. Обещал еще достать.
– Лучше бы с танками помог.
– Не его уровень. Этим москвичи занимаются.
– Я слышал, Шамиль вертолет купит. Новый, “Черная акула” называется.
– Хотел купить, – Арби отрицательно покачал головой. – Не получилось. Очень много запросили.
– На борьбу денег не жалко, – с пафосом заявил Бачараев.
– Невыгодно. Лучше стволов больше купить, чем одну машину. Вертолету горючее нужно, боезапас, запчасти. Где ты потом это покупать будешь?
Абу задумался. Раньше мысли о техническом обслуживании новейшей техники ему в голову не приходили.
Поэтому он и был рядовым исполнителем, а не командиром.
– Через Пенькова это уже третья партия, – тихо сказал Арби. – Надо сделать перерыв.
– Всё ж нормально!
– Вот и хорошо. Он деньги сполна получил?
– Да.
– Сообщишь ему, что мы уезжаем. На полгода.
– Руслан спокойно сидеть не будет, – возразил Бачараев, имевший свой процент с каждой партии оружия, поступавшей боевикам при содействии питерской демократической общественности, – начнет искать другие каналы сбыта.
Арби несколько секунд помолчал.
Пеньков и иже с ним отличались патологической жадностью. Их стремление набить мошну могло в любой момент привести к тому, что демократами-торгашами заинтересуется контрразведка. И не помогут никакие связи во властных структурах, никакие Адамычи в Думе и никакие крики об “угрозе демократии”. Взятых с поличным при перепродаже партий оружия практически невозможно “отмазать”. Даже усилиями лучших адвокатов и правозащитников.
ФСБ свое дело знает туго.
Если уж сядет на хвост, то соберет всю доказательную базу. С видеозаписями, контролем телефонных разговоров, с конкретными уликами.
А демократы молчать на следствии не будут.
“Диссида”, бывшая и нынешняя, всегда сдает всех. Доносительство – это их образ жизни. Следователям только останется записывать показания да подписывать санкции на обыски.
– У тебя есть еще склады?
– Да. В Приозерске, в Выборгс.
– Далеко... – Арби мрачно посмотрел на контейнер. – А в самом Питере?
– Можно снять через газету.
– Вот и займись. Не откладывая. Чтоб к послезавтра был склад. Как арендуешь, перевези туда груз.
– Пенькова просить о сопровождении? – Не надо. У тебя же есть свои связи в – ментовке.
– Ты сам говорил, чтобы я их не трогал.
– Теперь тронь. Через три дня стволов тут не должно быть.
– Думаешь, тот в кабаке был не просто так? – Бачараев прислонится к ящикам с молдавскими маринованными помидорами.
– Ты его видел.
– Я не обратил внимания на лицо.
– Очень зря.
– Но я его не знаю! Когда ребята его подкололи, только тогда мне сказали. Мне он незнаком.
– Ты часто контактируешь с незнакомыми?
– Бывает...
– А бывает, что к тебе приходят от кого-то?
– Конечно, – Абу пожал узкими плечами, – я же бизнесом занимаюсь. Почти каждый день с кем-нибудь новым знакомлюсь. Без этого торговли не будет.
– В ресторане ты часто с партнерами встречался?
– Часто.
Арби с неприязнью взглянул на Бачараева. Понятие “конспирация” явно было ему неведомо. Равно как и умение держать язык за зубами.
– О чем ты вчера вечером говорил в кабаке?
– Да ни о чем! Как обычно... Покурили, выпили немного.
– И всё?
– Всё. Салман анекдоты рассказывал. О бизнесе немного побазарили. Договорились с Магометом о линолеуме... У него прямо на фабрике свой человек есть.
Абу и не вспомнил, что предложил Магомету завезти ворованный линолеум к себе на склад. И даже адрес дал.
– Всё равно, – подытожил Арби, – сними помещение и отправь туда груз...
– Ладно, – нехотя согласился Бачараев. – А кто за перевозку заплатит?
– Ты и заплатишь, – жестко сказал террорист. – Сам только что говорил, что на борьбе за свободу экономить нельзя. Вот и действуй...
– Ну дела! – Димон откинулся на спинку стула, когда Рокотов коротко изложил свою историю, связанную с приключениями на Балканах.
О прибывшей в город ядерной боеголовке он пока ничего не сказал.
Вознесенский одним глотком выпил полстакана сока.
– И что ты собираешься предпринять? – Чернов вновь пододвинулся поближе и понизил голос.
– Жить дальше, -просто ответил Влад. – А что, есть другие предложения? – Зачем тебе мы?
– Есть одно дело...
– Я завтра уезжаю, – растерянно сказал Иван. – Дело не может подождать?
– К сожалению, нет...
– А я на что? – возмутился Димон. – Ехай спокойно, мы с Владом тут всё сами решим.
– Суть дела не объяснишь? – спросил Вознесенский.
– Если ты не участвуешь, то подробности тебе ни к чему. И не обижайся, Ваня. Дело слишком специфическое, чтобы вмешивать в него лишнего человека. – биолог отстранение посмотрел в сторону. – Это не означает, что я тебе не доверяю. Сам же видишь, что пришел я именно к тебе. Но, судя по всему, у тебя тоже проблем хватает.
– Это точно, – вмешался Чернов. – Ивану надо на время смыться из города.
– Когда вы сюда ехали, ментов еще не было? – спросил Рокотов.
– Не-а, – Димон махнул рукой. – Тишь да благодать.
– Ты их не поубивал? – обеспокоился Иван.
– Да вроде не должен был, – Влад рассеянно пожал плечами. – Не на поражение работал... Вырубил на полчасика. Сами очухаются.
– Плевать! – Чернов прикурил. – Не о них речь. Что дальше делать будем?
– Есть предложение, – Рокотов почесал затылок. – Отправим Ваню в Москву не завтра, а сегодня. Типа, в момент драки его вообще дома не было. Дневные поезда есть, места тоже.
– А зачем? – не понял Вознесенский.
– Влад дело говорит, – согласился бывший “браток”. – Сегодня – завтра тебе у дома лучше не появляться. Нет тебя – и всё тут! Не дай Бог, действительно ментовка явится, и эти козлы расколются, кою они сторожили. А так с тебя взятки гладки.
– Ага, а где я был утром?
– У меня, – оживился Димон. – Знать ничего не знаешь. Заехал поболтать перед тем, как в столицу ехать...
– Секунду помолчите, пожалуйста. – Владислав уставился в экран работающего телевизора, подвешенного над стойкой на металлическом кронштейне.
После заставки в виде шпиля Адмиралтейства пошел сюжет о пресс-конференции в ГУВД. Толстый полковник потряс какой-то бумажкой.
– У нас есть основания полагать, что целью нападавших была оружейная комната. Но благодаря самоотверженности сотрудников девятнадцатого отдела милиции нападение было предотвращено. Один из нападавших опознан, сейчас ведется его розыск.
– Как удалось отбить нападение? – задал вопрос худощавый журналист, поправляя падающую телку.
– Пока эти сведения разглашению не подлежат, – гордо заметил полковник.
– А какая преступная группа спланировала нападение, вы тоже не скажете? – не успокаивался репортер,
– Пока нам известен только один подозреваемый, – милиционер заглянул в лежащий перед ним лист, – некий Борбикю...
– Кто. простите? – удивился редактор “Криминальной хроники”.
– Борбикю Сысой Ормогедонович, – по слогам прочел полковник.
Сидящие в конференц-зале журналисты засмеялись.
– Это шутка? – во втором ряду поднялась заместитель главного редактора журнала “Вне закона”.
– ...Вика Шервуд, – Димон ткнул Влада в плечо, – я ее знаю...
– Что шутка? – полковник строго посмотрел на журналистку.
– Насчет имени и фамилии.
– У нас, девушка, не шутят. Названный гражданин родом из Молдавии.
– Я сам из Молдавии! – рядом с Викторией встал низенький и плотный бородач.
– ...Дима Мунтян, – пояснил Чернов, – па пятом канале работает...
– Такой фамилии, как Борбикю, не существует. Барбекю – это жареное мясо. А отчество Армагеддонович – это вообще ни в какие ворота не лезет. Придумайте что-нибудь поумнее... Хотя бы Люциферович.
Собравшиеся опять развеселились.
– А вы, молодой человек, не дерзите! – полковник пошел красными пятнами. – У вас могут начаться большие проблемы с аккредитацией! А вот фоторобот подозреваемого!
Камера показала неприятное вытянутое лицо с непропорционально маленьким ртом и низким, шириной в палец, лбом.
На этом репортаж прервался, улыбающаяся дикторша перешла к другим новостям.
Рокотов опустил глаза и хмыкнул,
– Это ты Барбекю? – догадался Вознесенский.
– Был грех. Только не я на ментовку нападал, а наоборот – они меня пытались внутри оставить. Я лишь наружу выбрался.
– Фоторобот вообще не похож, – деловито сообщил Димон. – Туфта... Но вернемся к нашим баранам.
Глава 11
КУТЕРЬМА В МИРЕ ЗВЕРЬЯ
В полдень огромный восьмиосный трейлер втащил на стройплощадку укрытый брезентом короб центральной вентиляционной системы и развернулся у стены, точно под стрелой передвигающегося но рельсам крана-сорокатонника.
К трем часам короб укрепили тросами, и бригадир скомандовал подъем.
– Хорошо пошел, – пожилой работяга толкнул в бок своего молодого товарища, показывая на медленно плывущий над бетонными блоками металлический куб с фигурными отростками.
– Точно! – строитель задрал вверх голову и придержал каску. – Теперь только перекрытия поставим, и всё.
– Не спеши... До перекрытий еще должны компрессоры установить.
Короб замер над зияющим проемом и по сантиметру начал опускаться.
По краям установочного места забегали такелажники в ярко-оранжевых касках, подтягивая на себя свисающие тросы.
– А когда компрессоры привезут?
– Завтра, наверное. – Пожилой рабочий присел на сложенные стопкой пластмассовые зрительские места и вытащил мятую пачку ^Примы”. – Сегодня уже не успевают...
– Монтажники наши?
– Не, ихние, с фирмы. Они ставят, они и налаживают.
– Мы ж всю электрику делали-то!
– А тебе что, работы мало? Получаешь денежку, и ладно...
– Подработать никогда не вредно. Деньги лишними не бывают.
– Брось ты, – работяга сплюнул, – не наше это дело. С кем начальство контракт заключило, тот пусть и вкалывает.
Короб наполовину вошел в проем и остановился.
– Чо это с ним?
– Правильно, – пожилой строитель мельком взглянул на суетящихся такелажников, – лишние тросы снимают. Эту хреновину уже обратно не вытащить. Так что с первого захода ставить надо. До вечера провозятся. Щас будут по полметра опускать...
– А мы чо делать будем?
– На сегодня свободны. А завтра, как штык, к восьми...
Вознесенского удалось уговорить уехать двухчасовым поездом. Димон пересел в “мерседес”, оставив БМВ на стоянке, и они с Рокотовым сопроводили Ивана до гаража, где тот запер свою ^девятку”. Потом уже втроем отправились на Московский вокзал.
Проблем с билетами, как и предполагалось, не возникло.
Вознесенского затолкали в купе и строго-настрого наказали не возвращаться без предварительного звонка либо Чернову, либо Рокотову. Разговор с супругой Ивана журналист взял на себя. Также пообещал обеспечить ей достойную охрану, свистнув кому-нибудь из бывших корешей.
Иван убыл в Москву в расстроенных чувствах, переживая, что не может поучаствовать в мероприятии, суть которого осталась ему неизвестна.
На стрелке Васильевского острова Влад остановил джип возле деревянного забора, ограждавшего находящиеся на реставрации Ростральные колонны, и предложил Димону прогуляться к воде.
Там, в метре от серых, накатывающих на гранит волн, он в течение пятнадцати минут ввел своего нового товарища в курс дела. Не упустив ни единой подробности и честно предупредив об опасности.
Чернов швырнул окурок в Неву и выразил желание приступать немедленно.
Трудности его не пугали.
Даже наоборот – радовала.
– Я пока не знаю, с чего начать, – посетовал Владислав.
– Для затравки – погромим кабачок, где мочканули твоего друга, – внес предложение Димон, начав мыслить категориями бандитских разборок.
– Цель?
– Продемонстрировать силу и заставить их дергаться. Это архиважно. Когда конкурент нервничает, он начинает совершать ошибки. Заодно создадим превратное впечатление о нашем количественном составе... Так, надо пару трещоток1, плюс гранаты... – Журналист достал из кармана пиджака записную книжку.
1 Трещотка (жарг.) – автомат.
– Можешь не звонить. Два АКСУ у меня есть. Если что и надо, так только патроны.
– Ага, – Димон наморщил лоб. – С рожками?
– Естественно.
– Тогда поехали, заглянем в одно местечко возле зоопарка,
– Человек надежный?
– Без базара. Кличка – Садист. У него всегда есть.
– Как перевозить будем?
– Это не наши проблемы. Садист доставляет на место своими силами.
– Удачно, – Рокотов кивнул. – А потом заедем ко мне. Я тоже в Петроградском районе обосновался.
– Мне переодеться надо, – Чернов оглядел себя с головы до ног, – в таком прикиде на дело не ходят.
– Верно. Ну, времени до вечера у нас достаточно. Всюду успеем... Черт, сутки уже не спал.
– Тогда поезжай домой и отдохни. Только до зоопарка подбрось. А вечерком я к тебе подтягиваюсь. Устраивает?
– Нормально. Пиши адрес...
– Куда доставить магазины?
– Сам-то ты как думаешь?
– Можно к кабаку, чтобы твою хату лишний раз не светить.
– Это было бы идеально. – Рокотов сунул руку за пазуху. – Сколько он берет?
– Обижаешь, -отмахнулся Димон, -сам заплачу. Одно дело делаем.
– Только помощников больше не привлекай, – предупредил Влад.
– Знаю... Да мне никто и не поверит.
– А почему ты мне поверил? – нахмурился биолог.
– Спроси что-нибудь полегче. Чувствую, наверное, что всё так и есть.
Несмотря на схожесть с гладко выбритым орангутаном, Дмитрий Чернов был далеко не прост. И многие обманывались, ориентируясь лишь на внешние данные и не подозревая о его умственных способностях.
– Что ж, меня это устраивает, – Рокотов прикинул, сколько ему потребуется времени на отдых, – в девять. А к половине одиннадцатого пусть твой Садист подносит магазины к моей машине. Номеров не даю, мы его сами подзовем...
– Сколько брать рожков?
– С запасом. Думаю, штук пятнадцать. Лишними боеприпасы не бывают...
Телевизионное интервью в стране, где каждый кадр проходит двукратную проверку военной цензуры, готовить далеко не просто.
Сначала нужно получить разрешение в спецотделе. Потом обсудить круг вопросов с интервьюируемым, который может опасаться цензуры ничуть не меньше, чем журналист, ибо от его ответов часто зависит дальнейшая карьера. Затем следует заверить список вопросов в том же спецотделе, и уж только после всего этого приступать непосредственно к съемке.
Но и это еще не конец.
Сразу после интервью видеокассета попадает в руки цензора, который без колебаний вымарывает из нее все “сомнительные моменты”. Иногда от часового разговора остается две минуты, и работу приходится начинать заново. Опять идти в спецотдел за разрешением, опять высиживать часами в приемной “очень занятого” чиновника, опять выдумывать вопросы к интересующей тебя персоне.
К трем часам короб укрепили тросами, и бригадир скомандовал подъем.
– Хорошо пошел, – пожилой работяга толкнул в бок своего молодого товарища, показывая на медленно плывущий над бетонными блоками металлический куб с фигурными отростками.
– Точно! – строитель задрал вверх голову и придержал каску. – Теперь только перекрытия поставим, и всё.
– Не спеши... До перекрытий еще должны компрессоры установить.
Короб замер над зияющим проемом и по сантиметру начал опускаться.
По краям установочного места забегали такелажники в ярко-оранжевых касках, подтягивая на себя свисающие тросы.
– А когда компрессоры привезут?
– Завтра, наверное. – Пожилой рабочий присел на сложенные стопкой пластмассовые зрительские места и вытащил мятую пачку ^Примы”. – Сегодня уже не успевают...
– Монтажники наши?
– Не, ихние, с фирмы. Они ставят, они и налаживают.
– Мы ж всю электрику делали-то!
– А тебе что, работы мало? Получаешь денежку, и ладно...
– Подработать никогда не вредно. Деньги лишними не бывают.
– Брось ты, – работяга сплюнул, – не наше это дело. С кем начальство контракт заключило, тот пусть и вкалывает.
Короб наполовину вошел в проем и остановился.
– Чо это с ним?
– Правильно, – пожилой строитель мельком взглянул на суетящихся такелажников, – лишние тросы снимают. Эту хреновину уже обратно не вытащить. Так что с первого захода ставить надо. До вечера провозятся. Щас будут по полметра опускать...
– А мы чо делать будем?
– На сегодня свободны. А завтра, как штык, к восьми...
Вознесенского удалось уговорить уехать двухчасовым поездом. Димон пересел в “мерседес”, оставив БМВ на стоянке, и они с Рокотовым сопроводили Ивана до гаража, где тот запер свою ^девятку”. Потом уже втроем отправились на Московский вокзал.
Проблем с билетами, как и предполагалось, не возникло.
Вознесенского затолкали в купе и строго-настрого наказали не возвращаться без предварительного звонка либо Чернову, либо Рокотову. Разговор с супругой Ивана журналист взял на себя. Также пообещал обеспечить ей достойную охрану, свистнув кому-нибудь из бывших корешей.
Иван убыл в Москву в расстроенных чувствах, переживая, что не может поучаствовать в мероприятии, суть которого осталась ему неизвестна.
На стрелке Васильевского острова Влад остановил джип возле деревянного забора, ограждавшего находящиеся на реставрации Ростральные колонны, и предложил Димону прогуляться к воде.
Там, в метре от серых, накатывающих на гранит волн, он в течение пятнадцати минут ввел своего нового товарища в курс дела. Не упустив ни единой подробности и честно предупредив об опасности.
Чернов швырнул окурок в Неву и выразил желание приступать немедленно.
Трудности его не пугали.
Даже наоборот – радовала.
– Я пока не знаю, с чего начать, – посетовал Владислав.
– Для затравки – погромим кабачок, где мочканули твоего друга, – внес предложение Димон, начав мыслить категориями бандитских разборок.
– Цель?
– Продемонстрировать силу и заставить их дергаться. Это архиважно. Когда конкурент нервничает, он начинает совершать ошибки. Заодно создадим превратное впечатление о нашем количественном составе... Так, надо пару трещоток1, плюс гранаты... – Журналист достал из кармана пиджака записную книжку.
1 Трещотка (жарг.) – автомат.
– Можешь не звонить. Два АКСУ у меня есть. Если что и надо, так только патроны.
– Ага, – Димон наморщил лоб. – С рожками?
– Естественно.
– Тогда поехали, заглянем в одно местечко возле зоопарка,
– Человек надежный?
– Без базара. Кличка – Садист. У него всегда есть.
– Как перевозить будем?
– Это не наши проблемы. Садист доставляет на место своими силами.
– Удачно, – Рокотов кивнул. – А потом заедем ко мне. Я тоже в Петроградском районе обосновался.
– Мне переодеться надо, – Чернов оглядел себя с головы до ног, – в таком прикиде на дело не ходят.
– Верно. Ну, времени до вечера у нас достаточно. Всюду успеем... Черт, сутки уже не спал.
– Тогда поезжай домой и отдохни. Только до зоопарка подбрось. А вечерком я к тебе подтягиваюсь. Устраивает?
– Нормально. Пиши адрес...
– Куда доставить магазины?
– Сам-то ты как думаешь?
– Можно к кабаку, чтобы твою хату лишний раз не светить.
– Это было бы идеально. – Рокотов сунул руку за пазуху. – Сколько он берет?
– Обижаешь, -отмахнулся Димон, -сам заплачу. Одно дело делаем.
– Только помощников больше не привлекай, – предупредил Влад.
– Знаю... Да мне никто и не поверит.
– А почему ты мне поверил? – нахмурился биолог.
– Спроси что-нибудь полегче. Чувствую, наверное, что всё так и есть.
Несмотря на схожесть с гладко выбритым орангутаном, Дмитрий Чернов был далеко не прост. И многие обманывались, ориентируясь лишь на внешние данные и не подозревая о его умственных способностях.
– Что ж, меня это устраивает, – Рокотов прикинул, сколько ему потребуется времени на отдых, – в девять. А к половине одиннадцатого пусть твой Садист подносит магазины к моей машине. Номеров не даю, мы его сами подзовем...
– Сколько брать рожков?
– С запасом. Думаю, штук пятнадцать. Лишними боеприпасы не бывают...
Телевизионное интервью в стране, где каждый кадр проходит двукратную проверку военной цензуры, готовить далеко не просто.
Сначала нужно получить разрешение в спецотделе. Потом обсудить круг вопросов с интервьюируемым, который может опасаться цензуры ничуть не меньше, чем журналист, ибо от его ответов часто зависит дальнейшая карьера. Затем следует заверить список вопросов в том же спецотделе, и уж только после всего этого приступать непосредственно к съемке.
Но и это еще не конец.
Сразу после интервью видеокассета попадает в руки цензора, который без колебаний вымарывает из нее все “сомнительные моменты”. Иногда от часового разговора остается две минуты, и работу приходится начинать заново. Опять идти в спецотдел за разрешением, опять высиживать часами в приемной “очень занятого” чиновника, опять выдумывать вопросы к интересующей тебя персоне.