Черкасова Екатерина. Маска, я тебя знаю

   к незнакомому парню, мало ли кто может попасться.
   - Протестую,- Виктор, по-видимому, с интересом
   слушал наш разговор,- девушка соблюдала все необходимые меры безопасности, села рядом с вещами на заднее сиденье и, между прочим, старательно копошилась в сумке, видимо, в поисках тяжелого предмета.
   - Витька, значит, ты снова чуть не получил по башке,- радостно подхватил Женя.
   - Чем же ты хотела озадачить нашего друга?
   спросил участливым тоном Тихон, подливая мне шампанское без спроса
   и выкладывая на тарелку куриную ножку, которую я давно облюбовала.
   - У меня там в сумке атлас Синельникова сверху лежал,- пробурчала я, сосредоточиваясь на куриной ноге,- так, на всякий случай.
   Мои последние слова потонули в хохоте.
   - Спасибо тебе, хрупкая девушка,- засмеялся вместе со
   всеми Виктор,- да за это чудесное избавление от удара по башке
   надо выпить.
   Я не без удовольствия выпила с ними, мне стало легко и весело,
   я смеялась, болтала, грызла шоколад и думала, что жить студенческой
   жизнью очень весело. Несмотря на то, что я пила только шампанское,
   и, как мне казалось, очень маленькими порциями, скоро весь мир стал
   ярким, а свет дрожащим, и я почувствовала, что очень хочу спать. Вначале
   я пыталась бороться с этим ощущением, вставала из-за стола, умывалась
   в туалете и даже ходила курить вместе со всеми в коридор, но потом
   совершенно обмякла. Оксана с кем-то из ребят повели меня в неизвестном направлении и уложили на мягкую кровать, где я заснула под аккомпанемент крутящихся в моей голове обрывков фраз, Оксаниного смеха и резкого
   Милиного голоса.
   * * *
   Утро следующего дня я совершенно неприлично проспала. День же застал меня в Оксанкиной постели и наградил хмурым томлением, сильной головной болью и сухостью во рту. Ятяжело поднялась с постели и обнаружила, что всю ночь спала, не снимая с себя одежды,отчего я стала выглядеть более жалко, чем обычно.
   В комнате я находилась одна, какая-либо записка отсутствовала, поэтому я кое-как привела себя в порядок и поспешила покинуть гостеприимное жилище.
   На своем этаже я буквально обомлела от неожиданности, из-за дверей нашей комнаты вновь доносились голоса, веселый смех и крики, так, словно вечеринка и не прекращалась. Мое появление на пороге было встречено радостными возгласами.
   - Ну, мать, здорова же ты спать. Я прямо стихами заговорил,обрадовался Виктор.- Присоединишься?
   Прежде чем ответить, я старательно облизала сухие губы, что вызвало бурю восторга, и тотчас посыпались предложения освежиться.
   - Нет, я не хочу больше пить, правда,- каким-то не своим голосом сказала я, ожидая бурного натиска со стороны активно употребляющих. Однако ничего подобного не последовало.
   - Может быть, ты хочешь поесть?- совершенно разбитым голосом произнесла Мила, закуривая прямо в комнате.
   Я благоразумно отказалась, и с этого момента мое существование для них стало совершенно безразличным.
   Осторожно открыв многострадальный холодильник, я обнаружила, что мое трехдневной давности молоко уже успело скиснуть, отчего мне стало еще хуже. Все же выпив почти половину пакета, я аккуратно собрала все необходимые вещи и направилась в душевую.
   Вода там сильно отдавала хлоркой и имела какой-то жестяной привкус, но я с удовольствием стояла под прохладными струями, чувствуя, как снова обретаю способность внятно мыслить.
   Вернувшись в комнату, я подошла к Оксане, удивительно трезвой на вид, и сказала:
   - Ксана, я оставила твою комнату открытой, если хочешь, я схожу и закрою, только дай мне ключ.
   Когда Оксана начала говорить, по ее голосу я поняла, что первое впечатление меня обмануло, она совершенно пьяна:
   - Хо-ро-шо-о-о,- она старательно растягивала слова.
   - Дай мне ключ,- попросила я, поняв, что мои действия
   не увенчаются успехом.
   - Ка-ко-о-ой?
   - От квартиры, где деньги лежат,- прокомментировал Носов.
   - Не связывайся сейчас с ней,- предложила Мила, старательно
   пуская дымовые колечки в сторону томного Тихона.
   Она взяла черную сумку подруги, покопавшись в ней, извлекла связку из трех ключей и протянула мне со словами:
   - Закрой, конечно, а если хочешь, можешь там поспать
   спокойно, а то мы тут надолго зависли,- она глупо улыбнулась,- ну а если соскучишься по нам... Приходи!
   - Ладно,- я подумала, что так мне еще лучше.
   У Оксаны я высушила голову феном, включила радио и даже подпела одной песенке, слова которой знала наизусть, потому что летом ее крутили в Ялте на каждом углу. Потом я полистала Оксанины книжки, повалялась на кровати, потом захотела есть и гулять одновременно. Даже не так, я захотела поесть где-нибудь на улице.
   Погода сегодня теплая, и я, не раздумывая, вышла на прогулку. Уже на улице, стоя перед магазином, я обнаружила, что не взяла с собой кошелек. Возвращаться же не хотелось, поэтому я пошарила по карманам, наскребла там остатки наличности и просадила их на клубничный йогурт и восхитительный теплый рогалик. Затем забрела в соседний двор и там с наслаждением полакомилась своей добычей, сидя на детских качелях.
   Голова больше не болела, настроение стало отличным, и я направилась к метро, чтобы опять побродить по Арбату. Проходя внутренний двор гостиницы, название которой не помнила, я почувствовала приятный запах свежевыпеченного хлеба, и у меня возникло ощущение, что этот запах нравился мне с самого детства. Неожиданно я услышала:
   - Ты чувствуешь этот запах?
   - Да, нужно купить хлеба.
   Я подошла к хлебной палатке, где передо мной стояли две чернокожих девушки, они быстро разговаривали, совсем без акцента.
   Вначале одна не могла найти деньги, потом они стали шутливо переругиваться между собой, а затем другая вдруг сказала, чудовищно грассируя:
   - Дайте мне адин хлеп франсузски, пажалюста.
   Я вначале оторопела, но потом, когда услышала, что продавщица внятно отвечает ей на хорошем русском языке: "Ваша сдача", до меня вдруг дошло, что девушки только что говорили на французском языке и я поняла смысл всего ими сказанного.
   Эта новость выбила меня из колеи. В школе я учила английский, и
   у меня были неплохие способности, но французский я никогда не изучала, и даже не пыталась! Я стала размышлять, как такое могло произойти. Нет, все точно, они действительно говорили на французском, и я их прекрасно поняла. Тогда я выдвинула для себя версию о том, что после травмы у меня появились необыкновенные лингвистические способности, другого объяснения найти для себя не могла. С целью проверки своей гипотезы я решила внимательно прислушиваться к разговору франкоязычных иностранцев, чтобы определить, смогу я еще что-нибудь понять или нет.
   Как назло, на Старом Арбате я слышала что угодно, много английского, который неплохо понимала, какую-то романскую речь, видела огромное количество японских туристов и китайцев с их птичьими возгласами.
   Даже разговор пожилой итальянской пары, явно скандалившей у всех
   на виду, ничуть этого не стесняясь. Но понять из этого хоть что-нибудь, кроме английского, я не могла, а ни одного француза мне за всю мою прогулку не встретилось.
   Скоро опять начала болеть голова от напряжения, и я решила прогуляться по более спокойным арбатским переулкам. Я смотрела на красивые машины, припаркованные возле старых величественных домов. Почти на каждом из таких висели мраморные доски, извещающие о том, что "здесь с такого-то по такой-то год жил и работал известный академик... летчик... художник... актер... и тому подобное". Дома были все разные, а доски совершенно одинаковые, различающиеся только холодными профилями своих известных жителей.
   Один из этих домов я особенно любила, поэтому направилась прямо к нему. Он не очень помпезный, а скорее какой-то грустный или просто уставший, внизу он выложен шершавыми мраморными плитами, по ним приятно проводить рукой. В солнечную погоду плиты казались теплыми
   на ощупь. Когда я приблизилась к дому, меня охватило такое приятное чувство, словно я шла к себе домой.
   - Алиса,- раздался строгий женский голос впереди, и
   я почему-то замерла.
   Навстречу мне шла молодая женщина, она вела за руку маленькую пышечку
   со множеством хвостиков и цветных заколочек. Девчушка недовольно упиралась:
   - Мама, ну я за тобой не успеваю,- крошка с силой
   тянула мать назад за руку, ей явно хотелось поиграть на улице.
   - Будь серьезнее, я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию,
   мама девочки старалась выглядеть крайне строгой.
   Я почему-то заулыбалась, глядя на эту парочку, и как-то машинально, неожиданно для себя, потянула ручку входной двери в подъезд и направилась внутрь, все еще провожая взглядом маму с дочкой. В этот момент я натолкнулась на молодую, стильно одетую женщину в затемненных очках, выходящую из подъезда.
   - Ай!- вскрикнула она.- Будьте осторожнее.
   - Извините,- пробормотала я, - виновата.
   Женщина продолжала стоять, не двигаясь с места. Тут я поняла, что загораживаю ей проход, и посторонилась.
   Осторожно проходя мимо меня, словно она боялась запачкаться, женщина спросила, приподнимая очки:
   - Вы разве живете в этом доме?- ее голос был низким и хриплым.- Я вас никогда не видела.
   - Нет, что вы,- я отступила на шаг, чего-то испугавшись.
   "Действительно, зачем я решила зайти в этот дом",
   подумала я и сказала:
   - Извините, конечно, я здесь не живу, просто мне нравятся
   старые арбатские дома, и я решила посмотреть, какой он внутри, этот дом,- я чуть улыбнулась,- я из Крыма, а у нас там совсем другая архитектура.
   - Нет, нет, нет,- заторопилась женщина,- ничего страшного. Просто вы так неожиданно появились... И я испугалась.
   - Да,- я виновато кивнула головой.
   - Я понимаю, но дело в том, что у нас здесь консьерж,
   он вряд ли пропустит вас внутрь,- закончила она надменно и
   направилась в сторону красивой машины.
   Я продолжала стоять в дверях подъезда и смотрела, как она садится
   в свой автомобиль, долго возится с какими-то приборчиками, поправляет зеркало, смотрит на себя с разных сторон. Потом она быстро завела машину и проехала мимо меня. Через открытое окно я слышала, как у нее в машине зазвонил сотовый телефон.
   "Здорово, наверное, быть красивой и богатой",- подумала я, машинально поправляя волосы.
   Эту женщину я некоторое время вспоминала, пока ехала домой, но потом снова услышала иностранную речь и с головой погрузилась в проверку своих гипотез. Доказать мне, правда, опять ничего не удалось, но зато я вернулась в общежитие веселая и крайне довольная своей очередной прогулкой.
   ГЛАВА 4
   Свой первый день в институте я запомнила очень хорошо, в моей группе оказалось десять человек: четыре девушки и шестеро ребят. Группа на редкость разношерстная. Девочки все москвички, одна моя ровесница и две на два года старше. Был один молоденький грек, неплохо говоривший по-русски, но он куда-то уехал и не вернулся. Другие ребята казались мне очень взрослыми. Двое из них были между собой знакомы, так как вместе учились на подготовительном факультете. Эти почти ни с кем не разговаривали и все время держались таких же, как они сами, ребят с подготовительного. Остальные охотно общались друг с другом, постоянно что-то рассказывали, спрашивали, смеялись. Сразу же после первой, вводной лекции поступило предложение пойти после занятий в кафе, чтобы отметить поступление и появление новых друзей. Этот вариант меня совершенно не устраивал.
   Во-первых, я собиралась учиться всерьез, во-вторых, не хотела тратить свои скудные деньги на кафе и наконец, в-третьих, за последние три дня я сильно устала от веселья в общежитии.
   Поэтому я не особенно утруждала себя запоминанием имен, решив,
   что постепенно они запомнятся сами собой, я больше молчала и создавала
   таким образом вокруг себя обстановку некоторой отстраненности от согруппников. Кроме всего прочего, настроение первого дня учебы омрачалось умело наложенным Милой на мое многострадальное лицо макияжем, который, с ее слов, "освежал меня", а именно: скрывал шрамы на лбу и
   на носу. День был жаркий, и я все время хотела умыться, чувствуя,
   что лицо, как панцирем, покрыто "толстым, толстым слоем тонального крема и сверху обильно припудрено".
   В общем, впечатление от начала учебы оказалось сильно подпорченным.
   Помимо всего выяснилось, что я недостаточно быстро записываю за лектором, из-за этого я нервничала, и в конце концов у меня разболелась голова.
   Так я промаялась до конца и с огромным облегчением направилась в общагу, где готовилась очередная пьянка, теперь уже по поводу первого сентября.
   Когда я появилась на пороге в своем немыслимом гриме, то, кроме Милы, деловито занимающейся столом, я застала там неизвестного, но приятного юношу. Он с ужасом смотрел на мое раскрашенное лицо. Я поняла его, потому что когда случайно увидела свое отражение в зеркале, то подумала, что пора стать членом клуба "кому за 300".
   - А вот и наш крымский персик,- обрадовалась Мила.
   - Настя,- представилась я самостоятельно.
   - Эльдар,- кивнул из угла молодой человек и тут же добавил:- Слушай, тебя просто узнать невозможно.
   - Да,- вздохнула я, - меня теперь и мама родная
   не узнает.
   - Если тебе не нравится, можешь умыться,- решила обидеться
   Мила, но потом спохватилась и напомнила:- Эльдарчик, у нее же сегодня первый день в институте, я думаю, по такому поводу можно начать чуть раньше.
   - Всенепременно,- подхватил Эльдар и вышел из комнаты.
   - Неужели это он и есть Эльдар?- удивилась я.
   По-видимому, в моем голосе Миле почудилось скрытое разочарование,
   поэтому она хмыкнула и, мелко стуча рукой по груди для пущей убедительности, сказала:
   - Не веришь, ну чистый зверь!
   Я рассмеялась и пошла умываться, а когда вернулась, Эльдар уже открывал шампанское, он приятно улыбался, и я никак не могла себе представить, что это "зверь" и половой гигант в одном лице. Однако теперь я убедилась, что все мои страхи совершенно напрасны, и в жизни стало одной проблемой меньше.
   - Чтобы все удачно складывалось в твоей учебе,- предложил Эльдар.
   - И чтобы нам весело жилось вместе,- добавила Мила.
   - Ура,- сказала я кисло, выпив шампанское.
   - Поможешь мне?- попросила Мила, и я занялась приготовлением салата.
   Скоро все собрались, и я познакомилась с новыми ребятами. За столом царило всеобщее веселье, я изо всех сил старалась развлекаться вместе со всеми, но почему-то это плохо удавалось. Мне казалось, что в комнате слишком шумно, раздражал Милин смех, и все время мешало ощущение какого-то дискомфорта. Ячасто отпивала из своего стаканчика, в тщетной попытке развеселиться. Поэтому, когда заботливый Тихон предложил мне "махнуть коктейльчик", я охотно согласилась.
   Напиток, что он мне приготовил, был приятным на вкус и не очень крепким, поэтому я, оставив шампанское, с удовольствием его потягивала. Постепенно мир снова раскрасился во все цвета радуги, и остаток вечера я провела в благодушном, блаженном состоянии. Я прекрасно себя контролировала и под конец всеобщего веселья разошлась так, что с подачи Жени попыталась залпом выпить маленькую рюмку водки, но поперхнулась и обожгла горло. Больше пить не хотелось. Через несколько минут мне показалось, что в комнате слишком душно и накурено, слегка закружилась голова, и я решила выйти на воздух.
   - Что-то ты бледновата, Настена,- сказал выходящий со мной вместе Тихон.- Ты как себя чувствуешь?
   - Нормально,- медленно произнесла я,
   пахнет паленым...
   В себя я пришла в комнате Оксаны, надо мной стояли Мила с Тихоном и какой-то незнакомый мужчина.
   - Что? Что?- язык не слушался меня, в голове стоял туман.- Опять?
   - Настя, меня зовут Георгий, - обратился ко мне мужчина,
   ты понимаешь, что я тебе говорю?
   Я кивнула и зажмурилась от сильной боли в висках.
   - У тебя уже случались такие приступы?- вновь поинтересовался
   он.
   - Да, после травмы.
   - А когда у тебя был последний приступ?
   - Уже давно, почти год назад,- я старалась говорить медленно,
   чтобы было не так больно.
   - Ты никогда не принимала раньше таблетки?
   - Принимала, но недолго.
   - Не помнишь их название?
   - Точно не помню, кажется, финлепсин.
   - Послушай меня, Настя, завтра тебе лучше не ходить в институт.
   Мила тебя проводит к нам в больницу, там тебе сделают необходимые исследования, не волнуйся, это не займет много времени. Ну и от употребления крепких спиртных напитков тебе лучше воздержаться,- сказал он.
   - На какой срок, Гоша?- мгновенно проявила заботу сердобольная моя Мила.
   - На длительный,- грустно разъяснил ей Гоша.
   - Спасибо, котик,- Мила чмокнула его в щеку,- хочешь, спускайся к нам.
   - Будет время- заскочу.
   - Договорились.
   Мила проводила мужчину до двери и строго сказала Тихону:
   - Ладно, спасибо за помощь, а теперь выметайся отсюда,
   разговор только для девочек.
   - Понял,- безропотно кивнул он,- я попозже
   зайду, если что-нибудь понадобится.
   - Не надо,- пресекла Мила,- если ты понадобишься, я тебя позову.
   Тихон мгновенно испарился, успев подмигнуть мне на прощанье.
   - Ты не мокрая?- спросила Мила, как только он ушел.- Но только не стесняйся, ради бога.
   - Да нет вроде.
   Мила ловко просунула под меня руку:
   - Действительно сухая, но ведь судороги у тебя были.
   - Ты у меня спрашиваешь?- поинтересовалась я.
   - Да нет, так, размышляю вслух,- Мила поправила
   мне подушку,- посидеть с тобой?
   - Не надо, лучше помоги мне раздеться, я спать хочу.
   - Отличненько!- обрадовалась Мила.
   Я уже пришла в себя, но вставать еще побаивалась, поэтому помощь Милы мне понадобилась, чтобы снять туфли и джинсы. Я удобно улеглась и закрыла глаза.
   - Может быть, тебе принести чего-нибудь?- не
   могла угомониться Мила.- Яблочко хочешь?
   - Не-а,- протянула я, желая, чтобы она поскорее ушла, но обижать ее не хотелось.
   - А может, водички принести, ты пить не хочешь?
   - Не надо, Мила, я лучше посплю.
   - Я тебе все-таки принесу воды, поставлю на тумбочку, вдруг ты
   ночью проснешься и захочешь пить,- остановить Милу мне представлялось невозможным.
   - Мила, а кто этот Георгий?- поинтересовалась я, уже в
   полудреме.
   - Гошка-то?- переспросила она.
   - Ага.
   - О, Георгий Эдуардович у нас аспирант, психоневропатолог, большим
   человеком станет. Но парень свойский, мы с ним немного дружим...
   Мила все говорила и говорила, но мне уже казалось, что в расщелине скалы бежит маленький звенящий ручеек, от него я спускаюсь вниз к подножию скалы, и он становится все тише и тише.
   Но нормально выспаться так и не удалось, всю ночь мучили кошмары.
   Сначала за мной бежал какой-то седой старик, он кричал: "Не оставляй меня, деточка"- и пытался схватить за руку, я изворачивалась, как уж, но чувствовала, что скоро он меня настигнет, и меня охватывала необъяснимая паника. Я убегала в горы и почти скрылась от него, но вдруг поскользнулась и упала. Я закричала и проснулась. В комнате было темно и душно, я встала, открыла форточку. Соседняя кровать пуста, но на тумбочке возле меня большая бутылка с минеральной водой. Яжадно сделала пару глотков, потом поставила бутылку на пол, чтобы за ней не вставать, и снова попыталась заснуть.
   Второй сон был совершенно нелепый, но тоже страшный.
   Я шла по какому-то очень красивому залу, в длинном жемчужно-сером платье, на мне туфли на высоких каблуках, и я боюсь, что наступлю себе на подол. Я чувствовала себя несколько скованной, но счастливой, потом я оказалась в зеркальном зале и увидела там множество молодых девушек в совершенно необыкновенных туалетах. Я решила посмотреться в зеркало, чтобы проверить, не растрепалась ли прическа. И когда взглянула в зеркало, мое отражение стало изменяться, на коже проступили следы от укусов, багровые рубцы, я схватилась за голову, и в руке остался клок волос. Все вокруг начали кричать, и я опять проснулась от страха.
   Некоторое время я просто лежала, потом выпила еще немного воды. Когда глаза привыкли к темноте, я обнаружила, что Мила уже спит на соседней кровати. Я сначала не хотела ее будить и смотрела на потолок, куда через листья отсвечивал уличный фонарь. В какой-то момент показалось, что я вижу в этих бликах лицо старика из моего ночного кошмара. Стало страшно. Я тихонько заскулила, а потом позвала:
   - Мила, ты не спишь?
   - А,- встрепенулась она,- Насть, что случилось?
   - Ничего, все нормально, просто кошмар приснился.
   - Дать водички?- предложения Милы разнообразием не отличались.
   - Нет, спасибо, уже пила,- я помолчала, а потом решилась.
   Может, поболтаем немножко, а то как-то жутковато молча лежать.
   - Давай поболтаем,- Мила сладко зевнула и подвинулась
   на кровати в мою сторону, положив подушку под грудь, чтобы было удобнее разговаривать,- только давай шепотом говорить, а то у Ксанки тут соседи очень нервные.
   - Отлично,- охотно согласилась я, поскольку шепот у Милы гораздо приятнее, чем ее неповторимый тембр,- расскажи про себя что-нибудь.
   - Про меня неинтересно, я тебе лучше про всех наших расскажу...
   В эту ночь я узнала от Милы почти все про ребят, Оксанку, про все
   их несчастные и счастливые любови и случайные половые связи, а также все сплетни общежития. Также я получила уверения в том, что я очень милая, но слишком скромная, и поэтому Мила сама подыщет мне надежного кавалера с "серьезными намерениями и московской пропиской".
   И в довершение мне было поведано под строжайшим секретом, что у Милы с Эльдарчиком, несмотря на их длительную интимную связь, уже давно вызревают теплые чувства, но никак окончательно не вызреют из-за его повышенной сексуальной готовности. К счастью, обо мне она практически не спрашивала...
   * * *
   Меня ругала пожилая женщина. Когда она слишком увлекалась ругательствами, я пыталась защититься, но мне это слабо удавалось. В конце она заявила, что я- "это черт знает что такое!", и пообещала нажаловаться на меня отцу, после чего я начала театрально ломать руки, обещая при этом, что полностью исправлюсь.
   - Негодная девчонка,- прокричала она напоследок и стала трясти меня за плечо.
   Этого я вынести уже не могла и попыталась скинуть ее руку.
   - Ты что, взбесилась, Настя?
   Я открыла глаза и увидела перед собой удивленное лицо подруги.
   - Доброе утро, - сказала я.
   - Бонжур,- неожиданно ответила мне Мила.
   Это показалось мне странным, и я рассмеялась.
   - Вставай, завтрак готов, хотя можешь не торопиться, еще только десять часов, а Гоша нас ждет всю первую половину дня,- Мила мечтательно потянулась,- как же не хочется идти работать.
   - А разве ты работаешь?- удивилась я, вставая с постели.
   - Ну, если это можно назвать работой, - Мила явно набивала
   себе цену,- скорее, подрабатываю.
   - Это что, какой-то секрет?- поинтересовалась я.
   - Никаких секретов, раньше брала ночные дежурства, как медсестра,
   а сейчас работаю официанткой в ночном клубе, две ночи через четыре,
   вот так!- Мила ухмыльнулась.
   - Слушай,- изумилась я, садясь завтракать,- но
   это, наверное, тяжело, как же после ночной работы на учебу ходить?
   - А кто тебе сказал, что я после клуба иду на занятия?
   - Но как же ты учишься?
   Мила победно посмотрела на меня и, вскинув голову, ответила:
   - На "отлично"!
   Я посмотрела на нее с благоговением, но все-таки переспросила, усомнившись в правдивости ее слов:
   - Мила, а почему ты раньше всегда ночевала дома?
   - Девушкам такие вопросы неприлично задавать,- съехидничала она, но потом добавила:- Между прочим, официантам тоже отпуск полагается.
   Быстро позавтракав, мы направились в больницу, где работал Гоша, Георгий Эдуардович. В клинике со мной подробно побеседовал профессор, у которого Гоша писал диссертацию, спросил, когда была травма головы, в какой больнице я лежала. Очень удивился, когда узнал, что до сих пор ничего не помню из моей жизни до травмы. Потом они вместе осмотрели меня, и я чувствовала себя неловко, хотя мне и не пришлось раздеваться. После всего мне сделали рентген головы, потом еще какие-то исследования, в бумажках направления, которые дал мне Гоша, они были обозначены странным шифром: ЭЭГ, Эхо-ЭГ, РЭГ и еще какие-то неудобопроизносимые названия. Затем мне сказали, чтобы я не волновалась, рекомендовали не пить алкоголь и напоследок уверили, что все обойдется, и попросили прийти через 10 дней.
   - Ну, как там?- поинтересовалась ожидающая внизу Мила.
   - Хорошо,- бодро сказала я, уверенная в том, что все на самом деле будет хорошо.
   - Поехали домой,- предложила она.
   - Согласна.
   - Мороженое хочешь?
   - Если честно, то да, но у меня, понимаешь, сейчас денег немного,- я смутилась.
   - Подумаешь, фигня какая,- своеобразно утешила меня соседка.
   Когда мы доели удивительный "Волшебный фонарь" и направились к выходу из ухоженного сквера перед больницей, я спросила:
   - Мила, а первокурсников берут на какую-нибудь работу в больницы?
   - Вообще-то не очень охотно,- честно призналась она,
   а ты именно в больницу хочешь?
   - Ну, если получится, просто я не уверена, что...
   - Это все ерунда, но я должна тебя предупредить, что ты сможешь
   пойти работать пока только санитаркой, нянечкой или уборщицей,
   и платят за это до смешного мало.
   - А сколько примерно?- поинтересовалась я.
   - Не знаю точно, но, наверное, не больше трехсот рублей.
   Поищем что-нибудь, будь спок, не кисни,- ободрила меня