Черкасова Екатерина. Маска, я тебя знаю

   ко мне подскочил официант, толкнувший меня.
   Я обернулась и увидела, что шум произведен упавшим подносом, осколки и еду уже убирали с пола.
   - Ничего,- сказала я,- но вы не могли бы принести мне соль?
   - Один момент,- официант исчез и появился через секунду
   с солью, перцем, оливковым маслом и уксусом, стоящими на маленьком подносике.- Прошу вас!
   - Благодарю, мсье,- я отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и собираясь щедро посолить испорченное платье.
   Я перевернула солонку, наблюдая, как белая мелкая соль покрывает уродливое коричневое пятно, и вдруг ощутила нечто странное. С меня словно сняли наушники или выпустили из комнаты, где я все время слушала журчание воды в помещении, полном разговаривающих людей.
   Я понимала! Понимала каждое слово, сказанное по-французски. Все обрывки фраз, отдельные выражения, целые предложения, я даже улавливала разницу между акцентами! Более того, я была уверена, что с официантом я только что тоже разговаривала на его родном языке, даже не заметив этого. Мне стало страшно, и я решила повторить опыт.
   - Сейчас я позову его по-французски, закажу еще что-нибудь: рыбу, овощи, сыр- неважно. Спрошу, давно ли он тут работает, где живет и так далее... например, который час,- я громко сказала все это вслух по-русски сама себе.
   У меня вспотели ладони, в горле пересохло. Я увидела улыбающееся и чуть виноватое лицо официанта и, сосчитав до трех, позвала:
   - Гарсон!
   - Мадемуазель, я вас слушаю,- мгновенно подлетел он.
   - Я бы хотела еще немного рыбы.
   - Да, мадемуазель...
   - И овощи: зеленую фасоль, помидоры, картофель-фри, еще один кофе и сыр... на ваш вкус.
   - Что нибудь еще, мадемуазель?
   - Да, конечно... Как вас зовут?
   - Патрик, мадемуазель.
   - Вы француз?
   - Да, мадемуазель.
   - Вы живете здесь?
   - Нет, приезжаю сюда на работу, а живу в получасе езды.
   - Который сейчас час, Патрик?
   - Четверть пятого, мадемуазель.
   - Скажите, Патрик, вы можете определить по моей речи, где я живу?
   - Не знаю точно, мадемуазель, но предполагаю, что вы приехали
   из Швейцарии. Извините, мадемуазель, но я должен работать,
   он ослепительно улыбнулся.
   - Большое спасибо, Патрик!- слова лились свободно, словно
   мозг сам находил нужные комбинации, а я только открывала рот для их
   произнесения и даже не переводила с русского на французский и обратно,
   я просто слышала, говорила и думала на этом языке.
   Я могла свободно объясняться по-французски так, что коренной француз принял меня за швейцарку! Есть чем похвастаться! Поэтому я, пренебрегая рекомендациями мужа ждать его в кафе, отменила заказ, рассчиталась с Патриком, оставив ему на чай десять франков, и побежала в сторону, куда ушел Саша.
   Я носилась по причалу как угорелая, пока наконец не увидела вдалеке
   мужа, стоящего на корме маленькой, чудесной лодочки. Он о чем-то разговаривал с крупным мужчиной, по-видимому, капитаном.
   Я уже открыла рот, чтобы позвать мужа, как мир медленно сузился до размера точки, а потом все вернулось на свои места. Небо, море, солнце- все стало то и не то.
   Я находилась на борту яхты, а передо мной в бандане, тельняшке и разорванных джинсах стоял мой муж в дурацкой позе- руки в карманы, челюсть вперед. Он презрительно смотрел на меня своими голубыми глазами. Я услышала свой голос:
   - Кто этот красавчик?
   - Новый механик на нашей яхте, - отвечал мне приятный мужской голос, прямо из-за спины, но я не оглядывалась, просто стояла и слушала его объяснения,- его зовут Сашка. Хороший парень- студент из института водного транспорта, поработает у нас пока, может, потом буду брать его на лето, если хорошо себя покажет.
   - Пусть оденется прилично, здесь не карнавал,- я говорила это совершенно серьезно,- и потом, я не люблю новых людей, ты же знаешь. Как только появляются новые люди, сразу же начинаются неприятности.
   - Зачем ты так, Мышонок?- голос за спиной был нежным и грустным, я услышала, как он удаляется.
   А потом мой собственный голос сказал тихо-тихо:
   - Прости, папа...
   Гулкое эхо звучало у меня в голове, над ухом перезванивались маленькие колокольчики. Все вокруг виделось в черно-белом цвете, во рту ощущение сухости, соли и чего-то постороннего. Наконец краски вернулись в мир. Я протерла глаза, потом почувствовала, что в углу рта скопилась слюна, и промокнула ее тыльной стороной ладони. На руке осталась кровь. Вероятно, я прокусила губу, и соленый привкус во рту стал еще сильнее. Я достала платок, чтобы стереть кровь, огляделась по сторонам.
   Саша все еще стоял на борту яхты и продолжал разговор, меня он не видел. Мне впервые за все время нашего знакомства не захотелось к нему подходить. Я ощущала страх и неопределенность.
   То, что произошло со мной, не было похоже ни на что из того, что случалось
   со мной раньше. Я хотела думать о том, что это очередной приступ болезни,
   что это всего лишь фантазия. Пыталась заставить себя в это поверить.
   Имелось всего лишь одно но...
   Я свободно говорила по-французски, и мне было страшно. Как только приступ прошел, появился страх, и на этот раз я точно знала, отчего я так боюсь. Я боялась своего мужа.
   "В конце концов ничего страшного со мной не случится,
   если я просто промолчу, это не ложь, я просто не стану ничего говорить. И даже не стану об этом думать",- решила я и помахала Саше рукой.
   - Настя,- радостно закричал он, перепрыгивая с борта на причал.
   Я видела, как он идет ко мне, улыбается, раскрывает объятия, и, забыв обо всем, бросилась к нему на шею и заплакала.
   - Что? Что случилось?- Саша испуганно отстранил меня и посмотрел мне прямо в глаза.- Тебя кто-то обидел? Почему ты не дождалась меня, ведь всего десять минут как я ушел.
   - Я испугалась, что ты меня бросил,- почему-то брякнула я, хотя плакала я совсем не от этого.
   - Маленькая моя, у тебя кровь на губе?- забеспокоился
   он.
   - Да, а еще я кофе обожглась, платье испортила,- пожаловалась я,- и у меня голова болит, пойдем в отель, я не хочу больше гулять. Я устала.
   - Как же яхта...- Саша с сожалением оглянулся.
   - Я уже не в силах, и потом я никогда не плавала на таких яхтах, вдруг у меня морская болезнь?
   - Но ты же родилась и выросла в Крыму, откуда у тебя может быть морская болезнь?- удивился он.
   - Ладно, поедем, если уж ты настроился,- нехотя согласилась я.
   - Конечно, как ты скажешь,- заторопился Саша,
   но тебе понравится. Вот увидишь.
   Мы поплыли вдоль берега. Саша обнимал меня и легко целовал в затылок,
   а я смотрела на побережье со стороны моря и старалась получать удовольствие, но что-то постороннее, темное, давило на меня.
   - Я хочу сесть, у меня от воды закружилась голова,- я
   отошла от борта и села в шезлонг, прикрывая лицо шляпой, чтобы его
   зимние лучи не сожгли мне молодую, нежную кожу на лбу.
   - Тебе нравится?- спросил Саша.
   - Да, великолепно, - согласилась я,- хорошо, что
   ты уговорил меня на эту прогулку по воде.
   - Я знаю все,- с шутливым самодовольством сообщил мне
   муж.
   - Неужели все?- притворно удивилась я, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в желудок.
   - Конечно,- ответил он.
   У меня была прекрасная возможность задать ему короткий, простенький
   и одновременно весьма двусмысленный вопрос, что-нибудь вроде: "Ты
   и меня знаешь?"- но я затянула паузу и не смогла ею воспользоваться.
   Саша стоял в нескольких метрах от меня и перегибался через поручни, смотря в воду.
   - Эх, какая красота,- выкрикнул он.
   - Ты просто пират какой-то!
   - Еще бы!- ответил Саша и потом рявкнул:- Анастасия!
   Я приподняла шляпу, чтобы лучше видеть, и оцепенела. Саша, вероятно, собираясь поиграть, двигался в мою сторону в той самой нелепой позе из моего сна наяву- руки в карманы, подбородок вперед, в тот момент я могла поклясться, что раньше он ничего подобного не делал! Но я-то уже это видела!
   "Господи, дай мне сил не кричать!"- я медленно закрыла глаза, делая вид, что мне это неинтересно.
   - Ага, попалась, моя прекрасная пленница!- Саша поднял
   меня с кресла и поцеловал, не смущаясь присутствия посторонних людей.Почему ты такая грустная, Настя?- спросил он, отрываясь от меня.
   - Голова начинает болеть, и замерзла,- я старалась не смотреть на него.
   - Да ты вся дрожишь,- Саша мгновенно снял плащ и надел
   на меня.
   Я снова захотела плакать.
   - Все, малышка, едем в отель,- Саша сел в кресло, а меня посадил к себе на колени и стал баюкать, как маленького ребенка.
   "Пусть это будет только сон, я проснусь- и все в порядке!"- я слизывала слезы с кончика носа, губ и делала вид, что сплю...
   Я по-настоящему заснула в отеле, но каждые два часа просыпалась от кошмара. Мой сон с тонущей яхтой изменился совсем немного, теперь там присутствовал мой муж, он стоял невдалеке и смотрел, как меня смывает за борт, не делая ни малейшей попытки помочь мне.
   Когда я просыпалась от страха, мой чутко спящий супруг просыпался вместе со мной и успокаивал меня, приносил мне воду, таблетки, гладил по голове, чтобы я поскорее заснула, а я беззастенчиво врала ему, что вижу во сне, как за мной гонятся неизвестные мужчины с оружием, они хотят меня убить- это первое, что пришло в голову.
   Когда я проснулась в четвертый раз и увидела нависающее надо мной Сашино лицо, я закричала. Что-то бормоча про погоню, я попросила, чтобы он зажег свет в номере. Меня знобило. Саша позвонил и заказал горячей воды, теплого молока и меда в наш номер.
   Когда все принесли, он растворил в кипятке какое-то лекарство от простуды и заставил меня выпить. Потом я долго мучила горячее молоко с медом, и мне стало гораздо лучше.
   Издерганная ночными кошмарами, уставшая, простывшая, я слушала ласковые слова мужа, который уверял меня, что нужно обязательно выспаться перед завтрашним днем, так как нам предстоит возвращение в Париж, а потом домой в Москву, и не могла понять одной простой вещи.
   Что со мной происходит?!
   ГЛАВА 12
   Следующие сутки помню очень плохо, я постоянно проваливалась в сон и находилась в какой-то прострации. Как только я просыпалась, Саша давал мне выпить лекарство, и я снова засыпала. Я почти не помню, как мы приехали в Париж. Единственное мое воспоминание- как я лечу по воздуху, открываю глаза и вижу, что муж несет меня на руках, а до меня доносится чей-то приглушенный вздох:
   - Очаровательно!
   В Париже я бессовестным образом проспала в номере до самого момента отъезда.
   Потом снова были глубокие черные ямы без сновидений, в которые я проваливалась и из которых выныривала на минуту, чтобы выпить чего-нибудь горячего, и снова засыпала.
   Окончательно я проснулась только в Шереметьево. Меня словно включили.
   - Мы уже дома?- поинтересовалась я у мужа.
   - Еще нет, но скоро будем,- он нежно провел тыльной стороной ладони по моей щеке,- как ты, малышка?
   - Так себе,- честно ответила я.
   - Но тебе хоть чуть-чуть лучше?- он потрогал мне
   лоб.- Температура, кажется, спала.
   - Я тебе испортила наш любовный уик-энд?- поинтересовалась
   я.
   - Нет, что ты, все прекрасно,- Саша улыбнулся,
   просто когда ты заболела, я волновался, но сейчас ты уже выглядишь
   гораздо лучше.
   - Я не больна, мне нужно было выспаться после той бессонной ночи.
   Не волнуйся,- я крепко сжала его руку.
   - Потерпи, скоро приедем.
   В Сашиной квартире нас ожидала Лидия с праздничным ужином из ресторана.
   Она бросилась к нам, едва мы переступили порог.
   Вопросы сыпались как из рога изобилия. Саша протянул Лидии изящно упакованную маленькую коробочку со словами:
   - Это тебе подарок от нас с Настей за то, что ты организовала нам такое чудесное путешествие.
   Я посидела с ними, а потом, ссылаясь на головную боль и плохое самочувствие, ушла спать. Лидия посочувствовала, а Саша уложил меня в постель, заботливо оставил включенным маленький ночник, заставил выпить таблетки и пообещал, что скоро придет. Я попросила его побыть со мной рядом, он гладил меня по голове, и я через пару минут притворилась, что уснула. Тогда Саша на цыпочках удалился, поплотнее прикрыв за собой дверь.
   Когда я осталась одна, я едва слышно встала с постели. Голова работала ясно и была удивительно свежей. Я точно знала, что стану делать. Сначала мне было страшновато и стыдно, но потом меня охватило возбуждение. Яупорно прислушивалась к звукам, долетающим до меня из гостиной, где находились Саша с сестрой. Однако я смогла разобрать только обрывки фраз, они разговаривали очень тихо.
   "Бедная девочка... приступ возле отеля... такая веселая... сильно простудилась... последнюю ночь... кричала во сне..."- эти слова принадлежали Саше, что говорила Лидия, я не смогла разобрать, сколько ни пыталась.
   Затем я услышала громкий марш Мендельсона и поздравительную речь.
   Звук быстро приглушили. Наверное, Саша с Лидией смотрели видеозапись нашей свадьбы. Но с этого момента я не услышала даже обрывков фраз из их разговора, а может быть, они просто замолчали.
   Потом я еще долго не могла заснуть, продумывая план завтрашнего дня. Я долго перебирала в уме все имеющиеся факты и известные мне детали, пока наконец меня не осенила простая до гениальности мысль. Я поняла, что есть способ узнать, где же на самом деле правда, а где моя фантазия.
   Успокоенная, я уснула и проспала ночь совсем без сновидений.
   Утром проснулась в подавленном настроении и не могла объяснить причину, но мир казался мне холодным и враждебным, а вчерашняя мысль о возможности проверки моих предположений глупой и наивной.
   Саша, как обычно, спросил, что со мной случилось, и был воплощением женской мечты о заботе, ласке и внимании, но я уклонилась от разговора. Однако он оказался настойчив, и я ответила, что у меня плохое настроение, головные боли, и я стала медленно соображать. Он поволновался и заявил, что меня нужно обязательно показать врачу.
   Я неохотно с ним согласилась, но потом передумала и предложила другой вариант.
   - Знаешь, Саша, - сказала я,- когда я пила таблетки от приступов и еще какие-то капсулы, то чувствовала себя нормально. Поэтому я лучше пойду к врачу, который меня уже смотрел, и попрошу его снова выписать лекарство.
   - Тебя отвезти?
   - Нет, мне хочется побыть одной.
   - Хорошо, тогда я поеду в офис.
   - Дай мне денег на такси,- попросила я перед выходом.
   Саша протянул пачку сотенных купюр.
   - Может, все-таки я отвезу тебя?- предложил он, когда
   я уже стояла в дверях.
   - Нет, лучше я сама,- я посмотрела в его голубые глаза,- не сердись.
   - Я просто хотел как лучше,- Саша обнял меня,
   но если так нужно... Только, пожалуйста, не отключай сотовый, чтобы
   я мог в любой момент тебе позвонить,- попросил он.
   - Я люблю тебя,- совершенно серьезно сказала я, не понимая,
   зачем я это делаю.
   - Я тоже люблю тебя, маленькая!- нежно ответил Саша.
   - Я скоро вернусь,- я попыталась улыбнуться, но углы губ
   лишь чуть-чуть приподнялись вверх,- ты же знаешь, как я скучаю,
   когда тебя нет рядом.
   - Буду ждать твоего возвращения, хочешь, куплю чего-нибудь вкусненького?
   - Мне все равно, пусть это будет сюрприз.
   Мы еще раз поцеловались, и я наконец-то покинула квартиру, которая казалась мне почему-то чужой и мрачной. Я поймала такси и наудачу поехала в больницу к Гоше.
   Сначала он меня не узнал, а потом долго извинялся и говорил комплименты. Я рассказала ему, что опасаюсь повторения припадков, плохо сплю, и у меня бывают обмороки и состояния "дежа вю", и поэтому я хочу снова начать пить таблетки, какие когда-то давно мне выписывали в Крыму.
   Гоша понимающе закивал. Через минуту я получила рецепты на все необходимые препараты и честно пообещала прийти через неделю на обследование.
   Гоша тактично намекнул, что неплохо бы обратиться к психиатру, но я сказала, что пока еще могу обходиться без этого.
   Из больницы я зашла в аптеку, где из выписанных мне лекарств имелись только капсулы "Ноотропила". Прямо из аптеки я позвонила мужу.
   - Я была у врача,- сказала я после приветствия,
   мне выписали таблетки, сейчас я их куплю, а потом пройдусь по городу.
   - Где ты будешь гулять?- обеспокоенно спросил Саша.
   - Не знаю, наверное, как обычно, где-нибудь в районе Арбата.
   - Может быть, ты зайдешь к Лидии, а я тебя заберу попозже,- предложил он.
   - Хорошо, если Лидия дома, я зайду к ней, мне кажется, что вчера
   я была с ней не очень приветлива,- согласилась я.
   - Значит, договорились?
   - Я тебе еще перезвоню.
   - Не гуляй слишком долго, я хочу видеть тебя дома до темноты.
   - Обещаю,- я отключилась.
   Не выходя из аптеки, я набрала еще один номер, который помнила наизусть.
   - Будьте добры, позовите Андрея Юрьевича,- я волновалась.
   - Я вас слушаю.
   - Андрей Юрьевич?!- обрадовалась я.
   - Да, да!
   - Это Настя, - заторопилась я, - Настя Ильичева, я работала в вашем отделении санитаркой. Помните, вы обещали со мной поговорить, но я не пришла в назначенный день. Просто на меня столько всего свалилось, сначала больница, а потом я уволилась с работы. Вы меня помните?
   - Конечно, Настя, не торопитесь и не волнуйтесь, вы хотели бы встретиться?
   - О да, если это возможно, я могу приехать в любое время.
   - В конце недели вас устроит?
   - Да, но...- я запнулась,- Андрей Юрьевич,
   я понимаю, что это очень бессовестно с моей стороны, но нельзя ли
   мне приехать прямо сейчас?
   - Я думал, это для вас неудобно, но я сегодня дежурю, и потому
   жду вас прямо сейчас.
   - Спасибо, огромное спасибо!
   Внутри у меня все пело. Я быстро поймала частника и оказалась в клинике раньше, чем предполагала.
   Охранник был предупрежден, но мне все же пришлось показать ему студенческий билет.
   Я направилась в комнату дежурного врача, где меня ждал Орлов.
   - Здравствуйте, Настя! Вы превосходно выглядите, но у вас очень озабоченный вид. Раздевайтесь и присаживайтесь,- Орлов галантно помог мне снять шубу и подвинул стул,- хотите кофе?
   - Лучше чай,- попросила я.
   Орлов приготовил чай, поставил на столик сахарницу.
   - Не волнуйтесь, Настя,- я слушала его удивительный голос
   и действительно понемногу успокаивалась,- у нас много времени, торопиться некуда.
   - Хорошо,- я сделала маленький глоток горячего сладкого чая.
   - Рассказывайте все по порядку, не переживайте, мы ничего не упустим,подбодрил он меня.
   Я посмотрела на Орлова, хотя до этого почему-то не могла поднять на него глаза. Его спокойный голос придавал мне уверенности в себе, я чувствовала его поддержку, я еще не начала говорить, а мне уже казалось, что он все знает и понимает. Мне стало легче от мысли, что кто-то может разделить со мной мои страхи и опасения, объяснить мне, что со мной происходит.
   * * *
   Я проговорила без остановки почти час. Ячестно рассказала о себе все, поскольку рассказывать-то особенно нечего. Я подробно описала мои сны, где я то наблюдаю со стороны за другой девушкой, то сама становлюсь ею. Рассказала о периодически возникающем у меня "дежа вю" с обмороками. О том, что мне казалось, как за мной однажды следил неизвестный мужчина. Рассказала, почему не состоялась наша встреча с Андреем Юрьевичем, о моей травме, знакомстве с Сашей, Лидией, пластической операции, свадьбе, Париже. Наконец дошла до того момента, как я впервые в жизни "грезила наяву", видя своего мужа таким, каким он никогда не бывал раньше, как снова появился страх и ночные кошмары, где теперь участвовал и мой муж. И, наконец, выдала последний, как мне казалось, решающий факт- рассказала, как я внезапно стала понимать и свободно говорить по-французски. Закончив рассказ, я на секунду замолчала, а потом попросила:
   - Андрей Юрьевич, вы не могли бы сделать мне одолжение?
   - Да, Настя?
   - Мне до сих пор не верится, что это правда. Нет, я помню официанта, и все эти разговоры, но я боюсь, что это был сон. Вы не можете как-нибудь проверить это? Вам я точно поверю,- с дрожью в голосе попросила я.
   Орлов, не задумываясь ни на минуту, сказал:
   - Хорошо, пожалуй, это можно устроить,- он набрал номер телефона.
   - Алло? Паша? Здравствуй, дорогой. Тут у меня к тебе небольшая просьба, ты не можешь мне кое-что перевести? Когда? Прямо сейчас.
   Да, к сожалению, ни слова не понимает по-русски...
   Орлов жестом подозвал меня к себе.
   - Расскажите ему, но не так подробно, то, что сейчас рассказывали мне, но только на французском языке. И место действия перенесите в
   Париж.
   - Хорошо,- я взяла трубку в руки,- можно?
   - Ну, начинайте,- скомандовал Орлов.
   Разговор с собеседником, который представился как Пьер, занял около пятнадцати минут, затем мы вежливо распрощались, и я вернула трубку Орлову.
   - Да... Понял. Да... Неужели? Хорошо, нужно принять к сведению. Обязательно. Большое спасибо.
   - Что, Андрей Юрьевич?- с нетерпением спросила я, хотя
   уже знала ответ.
   Орлов внимательно посмотрел на меня.
   - У моего приятеля, тоже врача-психиатра, свободно говорящего по-французски, много лет прожившего во Франции, возникло только одно небольшое сомнение. Он уверяет, что вы не парижанка, поскольку у тех весьма своеобразный акцент, а ваш- это скорее...
   - Швейцария,- помогла ему я.
   - Да,- подтвердил Орлов,- видите ли, Настя, ваше свободное владение языком еще ни о чем не говорит. Нам нужно с вами встретиться еще и, возможно, провести некоторые обследования.
   - Я согласна,- с готовностью сказала я,- но мне бы еще хотелось попросить вас, если это возможно... Я знаю, что вы владеете гипнозом, я слушала вашу лекцию. Вы не попробуете этот метод со мной? Мне это очень важно, поймите. Вдруг это заставит меня что-то вспомнить?
   - Настя, вы можете вспомнить все в состоянии гипнотического транса и можете вновь все забыть, когда проснетесь. И потом, это очень ответственная процедура.
   - Я вас прошу, Андрей Юрьевич, пожалуйста, не отказывайте мне,- я старалась, чтобы мой голос звучал убедительно и не дрожал от волнения.
   - Хорошо, - неожиданно согласился Орлов,
   но это будет непродолжительный сеанс. Вы готовы?
   - Можно мне еще чаю?- попросила я и объяснила:
   Я волнуюсь.
   Орлов встал, чтобы поставить чайник, я поднялась вместе с ним и переложила сумочку со стола на один из стульев, рядом с собой.
   - Придется немного подождать, - предупредил он, имея в виду напиток.
   - Тогда я лучше обойдусь без чая,- быстро передумала я,- давайте начнем прямо сейчас.
   - Настя, вы очень быстро меняете свои решения,- сказал
   Орлов как бы между прочим.
   Он посадил меня на стул, сам сел напротив.
   - Сядьте поудобнее, расслабьтесь, закройте глаза, слушайте мой
   голос...
   ГЛАВА 13
   До начала девяностых годов мой отец был крупным партийным функционером. Родители жили в большом престижном доме в тихом арбатском переулке.
   Мама, красивая и молодая, числилась научным сотрудником в каком-то
   НИИ, но на работу почти не ходила. Она любила повторять, что иногда
   посещает свою лабораторию, чтобы не превратиться в расплывшуюся домохозяйку, чтобы "выходить в свет" и демонстрировать новые наряды. По правде сказать, превратиться в домохозяйку ей не грозило: по утрам к ним приходила домработница, прошедшая тщательную проверку в КГБ, продукты по списку привозил водитель из спецраспределителя. Жизнь мамы была наполнена разнообразными упоительными развлечениями: заказами новой одежды в спецателье, выбором товаров по каталогу, посещением с подругами закрытых массажных кабинетов, бассейнов и модных медицинских светил. Мама была белокурая, голубоглазая, стройная, моложе отца почти на двадцать лет. Он очень ею гордился.
   Единственное, о чем в семье Володиных не любили вспоминать, так это момент знакомства: до замужества мама работала официанткой в цековской столовой. Холостой и бездетный Сергей Федорович не смог устоять перед очаровательной юной Наташенькой, которая ловко подавала ему обед.
   После неафишируемой свадьбы она с легкостью закончила какой-то не слишком престижный институт и ее устроили на нетрудную и непыльную работу в НИИ.
   Мое рождение мало что изменило в жизни семьи. Отец много работал, приходил очень поздно, в полумраке склонялся над моей кроваткой. Когда по выходным он шутя спрашивал: "А где же папа?"- я, спотыкаясь и неловко перебирая толстенькими ножками, бежала в гостиную и указывала на большой портрет Сергея Федоровича, выполненный маслом известным и почитаемым в партийных кругах художником. Это и умиляло, и огорчало отца. Наташенька была озабочена имиджем светской львицы, и заботы о ребенке не относились к числу приоритетных. К счастью, ей помогали внимательные няньки с высшим педагогическим образованием, доброжелательные врачи и медсестры. Когда мне исполнилось три года, меня с облегчением отдали в детский сад для детей высшей партийной номенклатуры, зимой детский сад выезжал в Подмосковье, летом- в Крым. По желанию, родители могли навещать свое драгоценное потомство.
   Наташа, Наталья Петровна, слегка огорчалась, глядя на меня. Я не унаследовала материнской красоты: золотистых вьющихся волос, необыкновенных голубых, как молодая бирюза, глаз. Я пошла в отца, мужчину, посвоему, бесспорно, привлекательного, но совершенно невзрачного. У меня были легкие, негустые серовато-пепельные волосы, худенькое личико с заостренным подбородком и аккуратным прямым носиком, серьезными серыми глазами и упрямо поджатыми губами. Сергей Федорович, хотя и понимал, что красавица из дочери не вырастет, втайне радовался, что я так на него похожа. Характер тоже был отцовский: не по возрасту рассудительная, серьезная, я порой поражала взрослых своими замечаниями, произносимыми тонким детским голоском с интонациями преподавателя философии. Я очень рано научилась читать и предпочитала проводить время в компании книг, иногда очень даже взрослых, которые я научилась ловко доставать, приставляя к стеллажу в отцовском кабинете лесенку.