Черри Кэролайн. Испытание Шанур

   Снова потерянные жизни и корабли. Снова годы страха и опасности. И снова кненны, везде сующие черные лапы, потихоньку плетущие свои непонятные интриги на окраинах Соглашения, и люди, пытающиеся проникнуть в его зону.
   Махендосет. Он борется за жизнь махенов. В опасности весь его мир.
   А кто будет бороться за хейни?
   Только не Актимакт.
   Пианфар глубоко вздохнула и скрестила на груди руки.
   — Ну что ж. Я выслушала тебя, махе. Но и ты запомни: тот тка, которого перехватили кненны, был не единственным сбежавшим отсюда существом. С Мкейк-са удрал корабль стишо и на всех парусах помчался на Центральную.
   — Ах, нет. Не на Центральную. Он сошел с вектора Тавао. — Блеснули позолоченные зубы. — Может, решил сократить путь, а? До Льен?
   — Прямо к кораблям людей?
   — Странный поступок со стороны ксенофоба стишо, а?
   — Эти чертовы стишо чувствуют себя уютно только с тка, дружище.
   — А может, мы. ошибаемся.
   — О боги, боги, люди начинают заражать своим безумием и нас — ты вступил в игру с кненнами, ты, безухий ублюдок!
   — Нелегкое это дело, верно.
   Пианфар посмотрела в его темные глаза и снова почувствовала сомнение.
   — Опять загадки? Куда идут люди, Эна? Сюда? На Центральную?
   Обычной веселости Золотозубого как не бывало. Он посмотрел на нее долгим и серьезным взглядом.
   — Может, мы заключим сделку с кненнами. Установим равновесие. У тебя есть пленка, которую я тебе дал на Центральной, ты говоришь, что Банни Айхар об этом знает. Там есть запись кненнов. Хей-ни, мы надеемся, что эта пленка попадет на Маинг Тол. Ты передашь туда послание от кненнов.
   — О боги.
   — Тулли — он его передаст. Он знает. А я знаю, что ты опекаешь этого человека. У него есть бумага, где говорится, что он член экипажа «Гордости». Ты станешь бороться за него, если не хочешь бороться за меня.
   — Ты ублюдок. Ты сын…
   — Подожди. — Подняв одну руку, он полез другой в сумку на поясе.
   — Что это?
   — Это от Джика. У вас есть отличный новенький компьютер, а? Прочитай. Послание зашифровано, но ты сумеешь прочесть наш шифр. В отличие от Эхран.
   — Это лучший подарок из тех, что я получила за последнее время. — Взяв конверт, она сунула его в карман.
   — И еще, — сказал Золотозубый, — мой врач осмотрел вашу Шур Анифи. У нас на борту есть одна отличная штука: Она поможет Шур перенести прыжок. Шур будет как в больничной палате.
   — О боги, а почему Джик не дал нам такую штуку на Мкейксе?
   — У него такой нет. Она есть только на «Махид-жиру». Мы большой корабль — наш командный пульт связан со всеми зонами. И у нас есть большой госпиталь. «Аджа Джин» более быстрый корабль, но на «Махиджиру» большой экипаж, и нам необходим госпиталь. Мы уже спасли несколько жизней. А теперь помощь нужна вам, а? — Он положил ей на плечи свои тяжелые и крепкие руки. — Детали обсудим позже. Мне нужно идти, нельзя надолго оставлять корабль. Мерзкое это место, Кефк. Но у меня
   для тебя есть кое-что еще… — Он снова полез в сумку, достал что-то маленькое и, взяв ее за руку, надел на палец кольцо с великолепной жемчужиной. — Лучшее, что я нашел. Нужно же заплатить за сварщиков, а? Это из океана на Льене, она пре-красна.
   — Золотозубый… Исмеханан-мин… — Во второй раз Пианфар не смогла говорить, а Золотозубый уже взялся за кнопку на двери.
   — Ты прекрасная. Эта вели-ко-лепная вещь твоя.
   — Куда они идут? Ради богов, куда?
   — Только и можешь говорить что о делах… — Он вздохнул, открыл дверь и вышел в коридор.
   — Золотозубый, чтоб тебе…
   Она бросилась за ним и остановилась, чтобы пропустить двух махендосет, которые тащили большую полистироловую корзину. Золотозубый, прижавшись к стене, тоже их пропустил, весело помахал Пианфар рукой и направился в каюту Шур.
   — Сейчас все сделаем, быстро. Обещаю. — Он ухмыльнулся. — Верь мне. Верь, Пианфар.
   — Исмеханан-мин…
   — Теперь с Шур все будет в порядке, — уверенно сказал Золотозубый и, кивнув своей мрачной и грозной охране, немедленно окружившей его со всех сторон, направился к лифту.
   Пианфар осталась стоять в дверях, сжимая в руке жемчужину. И чувствовала, что не может двинуться с места.
 
 
   — Ей нельзя вставать с постели, — сказала врач хейни, уже собираясь уходить. Прижав уши и наморщив нос, она посмотрела на Пианфар, которая была выше ее на полголовы. — Что бы вы там ни говорили о моей этике, капитан, я сделала все, что могла, а махендосет привезли вам очень дорогую установку, с помощью которой больная сможет перенести прыжок. Я сниму нагрузку с сердца и почек и приостановлю дальнейшее ухудшение ее состояния. Если повезет… — (Тут в коридоре появилась Герен и встала возле них с сумрачным лицом.) — Если повезет, она начнет поправляться еще на корабле. Все зависит от многих вещей. До сих пор вам везло. Ей тоже. У нас нет такой установки. На нее просто нет средств. — В ее голосе слышались горечь и злость на тех богатых махендосет и стишо, которые устанавливали между собой такие законы и договоренности, в которых хейни всегда оказывались не у дел. Это была давняя и хорошо знакомая Пианфар история.
   — Я высоко ценю вашу профессиональную помощь, — спокойно сказала Пианфар и, не удержавшись, добавила: — И я хорошо понимаю вас, Эхран.
   — Спасибо, — поблагодарила врача Эхран Герен, сделав над собой усилие.
   Врач хейни слегка кивнула и поправила на плече сумку. Из комнаты вышел врач махендосет.
   — Она объяснила? — спросил махе. — Я установил оборудование, она будет к нему подключена. Ничего не трогайте. Я оставил вам список необходимых процедур и лекарств.
   — Она все объяснила. Да. Спасибо. Машини-то, а?
   — А! — Махе усмехнулся, слегка поклонился и быстрым шагом пошел по коридору, сопровождаемый старающейся не отстать от него хейни. Вскоре эта странная пара скрылась в лифте. За ними последовали махены, оставшиеся после ухода Золотозубого. Коридор опустел.
   Герен выглядела совершенно измученной. И все еще молчала. Пианфар тронула ее за плечо:
   — Эй, все будет хорошо. Ей доставили лучшее оборудование, какое было на Иджи. Она теперь вроде как в больнице. И еще одна новость. Не думаю, что мы скоро отсюда уберемся. Через день или около того. Может, больше. Мы знаем, где Актимакт, мне только что сказал об этом Золотозубый, и, похоже, у нас будет маленькая передышка. Для Шур это самая лучшая новость, какую мы могли бы ей принести.
   Герен не ответила. Но ее лицо приняло то беззащитное и простоватое выражение, которое было хорошо всем знакомо. Она вздохнула:
   — Что тебе рассказал Золотозубый?
   — Очень много, и над этим стоит подумать. — Пианфар прислонилась к двери и заглянула в каюту, полную посетителей: Хилфи, Тулли и Ким все еще околачивались возле Шур. — Эй, вы, — сказала Пианфар, — немедленно вон, дайте Шур отдохнуть. — А когда они дружно выкатились в коридор, спросила: — Шур, кузина, ты меня слышишь?
   — А? — Шур подняла голову с подушки.
   — Мы тут получили один подарок и хотим немного отдохнуть, пока есть время. У нас послание, в котором говорится об Актимакте, так что мы ненадолго расслабимся. А ты не смей вставать с постели, иначе пойдешь на Кейшти пешком.
   — Эти чертовы иглы, — пожаловалась Шур, — терпеть их не могу.
   — Между прочим, их будет еще больше, когда мы отсюда полетим. Поспи, хорошо?
   — Попробую, — сказала Шур и попыталась устроиться поудобнее, насколько это позволяли многочисленные трубки и ее загипсованная рука.
   Пианфар закрыла дверь и посмотрела на хмурые лица своего экипажа.
   — Что там, капитан? — спросила Герен.
   — Не хотелось бы мне оглушать вас прямо сейчас, — сказала Пианфар, — но что делать.
   — Шур…
   — Я не о ней. Всем собраться в центральном отсеке.
   Все последовали за Пианфар. Тирен и Хэрел обернулись, когда появилась вся компания. Пианфар подошла к своему креслу возле Хэрел и оперлась о его спинку. Остальные расселись по креслам и тумбочкам.
   — Хэрел, Тирен, вы следите за коридором?
   — Да, — сказала Хэрел, — следим. Хорошие новости от Шур, слава богам.
   — Слава богам и нашим друзьям. Есть что-то срочное?
   — Нет.
   — Хорошо. — Пианфар достала из кармана пакет Золотозубого, положила его рядом с собой и опустилась в кресло. — С Тавао идут люди. Не знаю, какой они выбрали маршрут, может быть, это знаешь ты, Тулли, но выбор у них невелик. Я говорила с Золо-тозубым. Мне известно очень многое. — Пианфар взглянула на Тулли и увидела, что он взволнован — это было заметно по его странным глазам. — Люди летят к нам. Это еще не самое худшее. Золотозубый, скрываясь в районе Кефка, перерезал путь на Центральную и тем создал Актимакту серьезную проблему — Джик как-то говорил, что Золотозубый должен быть готов к чему-то в этом роде. Однако они, видимо, не очень хорошо поняли друг друга. Похоже, что Джик все решил сам и пошел на сделку с Сиккукку-том, не имея на то полномочий или хотя бы с кем-то посоветовавшись. Обошел Золотозубого. Тулли, я постараюсь говорить проще. Золотозубый пришел из дальних уголков космоса — по крайней мере из-за пределов Соглашения — и привез на «Иджире» Тулли. Потом он оставил свой «Иджир», но у него имелся дубликат послания, которое было на корабле, — сам Тулли. А еще у него было послание от кненнов. От кненнов, да покарают их боги! По крайней мере Золотозубый на это намекал. Тем временем Акти-макт решил захватить Киту, пока его агенты устраняли оппозицию у него дома. Он решил стать хак-киктом всех кифов. А Сиккуккут несколько месяцев назад был всего лишь жалким провинциалом с Миркти и не имел ничего, кроме амбиций. Но Сиккуккут восстановил старые связи с махенами на Центральной и заручился поддержкой Золотозубого, который искал любого, кто помог бы ему справиться с Актимактом. Центральная — прекрасное место для интриг. И собирания слухов и сплетен. А слухи в то время ходили самые разные: хейни заключили сделку со стишо, что-то затевают махены, — в общем, все, кто смог что-то узнать, кинулись искать для себя выгоду, выступая в оппозиции новому хаккикту кифов — Актимакту.
   Но в окружении Актимакта находился шпион Сиккуккута, и только богам известно, как он туда попал. Наверняка это был какой-нибудь стишо с Центральной. Сиккуккут узнал, что курьерский корабль попал в руки Актимакта. Он узнал, видимо, от своего шпиона, который скорее всего передал ему и кольцо, что Тулли находится у Золотозубого. Было нетрудно догадаться, что Золотозубый передал нам Тулли на Центральной, когда мы появились там со своими бумагами и огромной взяткой от махендосет, о которой мы ничего не знали. А Сиккуккут, возможно, знал.
   Сиккуккут намеренно перехватил нас на Центральной. Он добрался и до нас, и до Эхран, и до Ай-хар. Он вытащил нас из ловушки Актимакта на Ките. И медленно, шаг за шагом, сделал своими союзниками, прочно связав с Джиком. Еще до событий на Кейшти у него было столько сфик, что он уже мог захватить Мкейкс, а теперь он владеет еще и Кефком. Вот так мгновенно он обошел Актимакта, которого уже начали покидать его сторонники. И очень быстро. Логика кифов: стреляй своим бывшим союзникам в
 
   спину и переходи на сторону победившего. Актимакту было о чем беспокоиться.
   Часть вторая: Джик. Как и все махендосет, Джик решил, что иметь соседом ставшего хаккиктом всех кифов их старого приятеля с Миркти очень даже неплохо. И Джик втянул в это дело Эхран, а также нас. Безопасность Мкейкса его не интересовала. Эхран должна понимать, если только у нее хватит ума, что именно она находится на верхушке этой маленькой информационной пирамиды. Она имеет доступ к стратегии самого высокого уровня, и если она не полная дура и что-то знает, то никакая не Тахар, а нечто гораздо большее привело ее на Кефк. Закон договора, да. Я уверена, у Джика есть все полномочия. Что он сказал Эхран, после чего она быстро убралась с Мкейкса и направилась сюда, знают только боги. Я думаю, что все эти срочные поиски Тахар напрямую связаны с переговорами между хеном и стишо и кифами, у которых появился новый правитель. Я думаю, многие предпочли бы, чтобы Тахар погибла. Ведь она могла рассказывать хаккикту обо всех возможных действиях хейни. Опять ксенофобия. Правда, на этот раз имелась причина. Я думаю, что Эхран отправилась в эту безумную экспедицию, потому что знала, что не сможет вернуться на Центральную и объединить всех хейни, если не будет держаться Джика — и выведать у него все, что он затеял. К тому же Актимакт предположительно захватил Киту, не забывайте.
   — Предположительно? — спросила Хэрел.
   — Я думаю, что Джик знал, куда отправился Золотозубый, когда покинул Центральную: прямиком в зону стишо — тка, на рандеву с тем, кто собирался вести к нам людей. Возможно, оттуда он намеревался отправиться скорее всего с Тавао (снова эти тка!) на Кефк, создавая тем самым угрозу для Актимакта и заставляя его разделить силы: удерживать Киту и одновременно охранять подходы к Кефку, которые закрыл Золотозубый. Таким образом, Центральную душили с двух сторон: кифы перекрыли ее торговые пути со стороны Киты, а Золотозубый — со стороны Кефка. Золотозубый решил медленно изматывать Актимакта, все больше ослабляя доверие к нему, и в то же время подавлять сопротивление на всей территории от Кефка до Центральной, через которую, как ему было известно, будут пролегать маршруты людей. Если бы он смог проложить надежный торговый путь между махенами и людьми мимо границ кифов, Актимакту пришел бы конец.
   Тем временем мир кифов кипел, его наводнили охотники и убийцы, которые то пытались добраться до Золотозубого, то нападали на людей и никак не могли решить, какого из двух хаккиктун выбрать. Ки-фы знали, что происходит на Кефке, часть этой информации попала на Мкейкс… к кифам, но не к властям махенов, пока об этом не рассказали тка, что они сделали весьма неохотно. Нет, Сиккуккут прекрасно знал, где находился Золотозубый. Но я не уверена, что об этом знал Джик, когда принял предложение Сиккуккута отправиться на Кефк. Я думаю, он даже не знал, жив ли Золотозубый. Поэтому когда ему предложили сделку с хаккиктом — союзником махен-досет, он ее принял. Так он смог бы попасть на Кефк. И наладить связи с Золотозубым, если тот еще был жив. Я думаю, что на этой критической точке информация махенов обрывается. А теперь Золотозубый в опасности, потому что я считаю, что Сиккуккут знает Золотозубого гораздо лучше, чем тот знает себя сам, гораздо лучше, чем думает Джик. Сиккуккут вытащил Золотозубого из его укрытия, сделав его уязвимым. И Золотозубый в одиночку подобрался совсем близко к Сиккуккуту. Совершенно открыто. Понимаете?
   — У нас проблемы, — сказала Хэрел. — О боги, у нас проблемы.
   — О, дела обстоят хуже, чем ты думаешь, кузина. Джик заплатил тка на Мкейксе, чтобы тот сопровождал нас во время полета. Кненны тоже явно в этом замешаны. Они уже послали одно сообщение на Маинг Тол — пакет, который мы отправили с Банни Ай-хар, если словам Золотозубого можно верить. Незнаю, чем еще занимался Джик на Мкейксе, но держу пари, что он отдал тка наши навигационные карты и заставил его прикрывать нас, а потом сделать так, чтобы Кефк сдался без единого выстрела. Кненны на это согласились. Наверное, в виде исключения. Мы не знаем, как они думают или чего хотят. Но люди, не забывайте, чтобы попасть сюда, должны будут пройти очень близко от зоны кненнов, если не вообще прямо через нее: поскольку одни боги знают, что кненны считают своей зоной. А Тулли говорит, что люди уже стреляли один раз по кораблям кненнов.
   Глаза присутствующих в отсеке расширились, уши прижались.
   — Вот такие дела, — сказала Пианфар. — Мы подошли к Кефку, захватили его врасплох, и кифы поступили как всегда — быстро лицом вниз и лежи не шевелясь. Сиккуккут получил все, что хотел.
   За исключением одного. У Актимакта есть выход. Стишо нанимают охранниками махенов, когда происходит что-то очень серьезное, так? Хейни они не доверяют, разве что всякую мелочь. Кифы им нужны для запугивания. Но! Махендосет стараются привести людей в зону Соглашения. Теперь у нас с ними общая граница, которая в течение многих лет нас вполне устраивала, со стороны стишо у нас имеется естественный барьер в виде черной дыры, которую не могут преодолеть наши корабли. Хейни никогда не были плохими соседями для стишо. Люди — совсем другое дело. Они хотят пересечь их область. А также области кненнов и тка. И кифов, если не найдут обходных путей. Это очень беспокоит стишо. А мы на Ануурне разделились — на тех, кто летает в космос, и тех, кто превратился в ксенофобов типа стишо. Отсталые хей-ни, которые не знают, что такое стишо. Они не только их не знают, они даже представить себе не могут, что это такое. Зато они знают их деньги, с помощью которых стишо покупают себе голоса в нашем хене. И теперь мы имеем у себя хейни, которые управляют по указке стишо. И вот уже перед нами встала проблема границ. И наемных охранников хейни. Вытеснить махендосет отовсюду, где они охраняют собственность стишо. Убрать их. Это ослабит махенов, они больше не будут прослушивать линии связи стишо. Но есть одна вещь, которой хотят воспользоваться эти ублюдки, чтобы остановить людей. Военные корабли. Много кораблей.
   — О боги, — сказала Тирен.
   — Ты все поняла, кузина. Люди направляются либо на Центральную, либо на Кефк. Так спланировал Золотозубый. Нажать на стишо, чтобы подобраться поближе к махендосет. Заставить их иметь дело с людьми. Убрать Актимакта прямо перед носом кифов, тогда он не сможет остановить людей. Но этот план провалился — отчасти из-за нас, отчасти из-за Джика. Захватив Кефк, Сиккуккут вынудил Актимакта сделать то, чего тот раньше не делал: не имея достаточно сил, чтобы сдерживать наступление Сиккуккута, махендосет и людей, тот отправился на Центральную искать поддержки у стишо. Прямо как наш хен, который только что перешел на сторону Актимакта.
   Наступила мертвая тишина. Тихо гудел компьютер, шипели трубки.
   — Так, значит, теперь у нас настоящая проблема, — сказала Хэрел.
   — Вот это хен! — присвистнула Герен. — Значит, все эти Эхран, Наур и остальные все-таки добились своего, чертовы дуры!
   — Это значит, что мы остались одни, — пояснила Пианфар, — вместе с махендосет. И кифами. Нас отправляют на Центральную. Туда, несомненно, отправится и хаккикт. Если только он уверен, что люди полетят на Центральную, а не захватывать Кефк. Этого ему следует опасаться больше всего: потеря Кефк, того, что он создал, означает его конец, который ему вполне мог бы устроить Золотозубый. Он очень хочет это узнать. Отчаянно хочет, а Золотозубый молчит. А если тебе нужны еще какие-то причины столь смиренного появления Золотозубого в доке, то подумай, а не идет ли к нему помощь? В виде множества кораблей. Это должно крайне беспокоить Сиккуккута. Он не осмелится уйти отсюда, пока не обеспечит себе надежное прикрытие, но и упускать момент ему тоже нельзя. Золотозубый привел его в полное замешательство и не хочет оставлять Сиккуккута в покое и дальше.
   А теперь подумайте вот о чем: Эхран. Она возьмется за нас, как только мы войдем в пространство Центральной. Скорее всего она полетит домой — прямиком в хен, чтобы попытаться заставить его действовать в своих интересах. И добьется своего, можете быть уверены. Добьется. Наши проблемы могут начаться еще до того, как мы попадем домой, если мы вообще когда-нибудь туда попадем. У нас не будет возможности предупредить Дом и Кохана о грозящей опасности. Не будет, если только мы не нарушим закон и не удерем домой потихоньку от всех. Я не стану рассказывать об этом Шур: ей и так тяжело. Но вам следует об этом знать. И хорошенько все обдумать. Мы можем уйти отсюда под первым же предлогом и отправиться на Ануурн. И пусть там с нами делают что хотят. Мы не можем переиграть «Бдительность». Но мы можем подготовиться и дать ответы на все вопросы, которые нам будут задавать. Предстать перед хеном первыми. Быть готовыми к бою, который, да помогут нам боги, возможно, уже нами проигран.
   Или мы можем остаться и вместе с махендосет воевать против Актимакта и тех, кого пришлет на Центральную хен в помощь стишо. Думаю, вы догадались, с кем из капитанов они об этом договорились. Чем все это кончится, я не знаю. Но я знаю одно: если Актимакт победит, он захватит Центральную и в клочья разнесет всех стишо; и что после этого будут делать кненны, хен и люди, знают только боги. Но сейчас надо думать не об этом. Скажите вы, что нам делать.
   — А что мы должны делать? — спросила Хэрел.
   — Я вам уже сказала.
   — Скажи точнее.
   — Да, — пробормотала Тирен. — Ты хорошо в этом разбираешься — что ты думаешь по этому поводу?
   Пианфар вздохнула и прикрыла глаза руками. Перед глазами запрыгали картинки. Закат на Ануурне. Старая виноградная ветвь на стене дома. Маленькая Хилфи, играющая в земле.
   Корабль на Центральной, погибающий только потому, что принадлежит хейни и случайно оказался не там, где надо…
   Палуба ее корабля, на ней скорчился голый Тул-ли и пишет своей кровью какие-то цифры…
   Причал на Кейшти, гнездо кифов — истекающая кровью Шур протягивает ей белый пластиковый пакет. Джик курит и пускает колечки дыма — странная игра с кифами в сфик.
   — Я примкнула бы к махендосет. Может, это и глупо. Может, я последняя дура, но ведь и Эхран дура, а все же прекрасно умеет подстраиваться под всех, кто ей нужен, верно? Мы не можем пасть так низко, как наш хен. Может быть, я рассуждаю как идиотка. Все может быть. Возможно, это последний шанс Ануурна. Последний шанс хейни сделать что-то по своей воле — звучит смешно и высокопарно, но это так. Не знаю, что ждет нас впереди, что будет со всем кланом Шанур. И что будет, даже если мы победим — вместе с Сиккуккутом. Но я не хочу быть свидетелем того, как Актимакт пустит себе на закуску всех стишо. Вот что думаю я. Если вы считаете так же, ну что ж, будем держаться друг друга и постараемся выжить. Если вы хотите отправиться домой, готовьтесь к длинному и трудному пути.
   — Я с тобой, — пробормотала Хэрел. — Стишо по-прежнему летают где хотят — и ничего, пока все в порядке.
   — Я тоже с тобой, — сказала Тирен.
   — И я, — сказала Герен, — какие вопросы.
   — И я, — спокойно сказала Хилфи. — Выбора-то все равно нет, верно?
   Пианфар вцепилась когтями в обшивку кресла, потом медленно их втянула.
   — Я должна извиниться перед вами, — проговорила она сдержанно. Но ее голос грозил вот-вот со-
   рваться. Взяв пакет, она протянула его Хэрел: — Секретное послание махенов. Теперь мы виноваты во всем, что перечислено в досье «Бдительности». Мне не хочется вспугнуть Эхран раньше времени. Поэтому мы будем делать то же, что и раньше, и ни в коем случае не подавать виду, что мы что-то задумали, чтобы Эхран ничего не узнала ни о планах Золото-зубого, ни о Джике. О боги, если бы нам повезло, у Эхран хватило бы ума встать на нашу сторону и перетащить за собой хен. Напрасные надежды.
   — Она, как змея, пролезает в любую щель, — сказала Герен.
   — Тем не менее, — продолжила Пианфар, — пока у нас есть время, а осталось его очень немного, нужно действовать. Хилфи, Тулли, Ким, нашему кифу пришлют какую-то пищу. Я бы с удовольствием от него избавилась, но не хочу портить отношения с Сиккуккутом, сейчас это ни к чему. К тому же этот киф может нам пригодиться. Я хочу, чтобы ему отвели особую каюту. Его будут кормить живой пищей. Пусть Сккукук ее сам разводит. Я хочу, чтобы его продезинфицировали. Хорошенько проверьте все фильтры и системы жизнеобеспечения. Кому-то придется присматривать за Шур, когда Герен будет на дежурстве. Герен, реши это сама. Только не перегружай себя. Тирен, скажи Тахар, что мы занимаемся ее экипажем. Она там, наверное, на стену лезет. У меня нет времени на разговоры. Тирен и Герен, Хилфи и Хэрел, когда у вас будет время, расшифруйте послание махенов. Когда закончите, приготовьте нормальный обед, меня уже тошнит от сандвичей.
   При слове «обед» хмурые лица присутствующих прояснились.
   — Мы будем сменять друг друга, — сказала Пианфар. — Так мы сможем спать. Когда будет заканчивать смену один, ее будет тут же подхватывать другой, очередность установите сами, мне все равно. Но учтите: никаких визитов по одному к Сккукуку или Тахар. Извините за напряженный график. Золотозубый предложил мне взять нескольких членов его экипажа, чтобы пополнить мой, но я отказалась. Доверие — прекрасная вещь, однако коды на своей «Гордости» я не могу доверить никому. Во всяком случае не сейчас.
   — Черт возьми, правильно, — сказала Хэрел, а остальные добавили: «Да».
   — Ну что, договорились? — спросила Пианфар и сделала знак экипажу разойтись. Хилфи ушла вместе с Герен. Тирен и Хэрел вернулись за пульты. Самцы уходили последними. — Ким, — позвала Пианфар, — у тебя все хорошо? А ты, Тулли?
   Ким остановился и, засунув руки за пояс, почтительно уставился в пол, как он всегда делал, когда речь шла о Шанур.
   — Ты начинаешь драку, в нее тут же влезаю я и разбираюсь с ублюдками. Разве не это мы обещали друг другу пятьдесят лет назад? — Такой немного грубоватой была их супружеская клятва. Но тут Ким поднял голову, и в его взгляде Пианфар заметила тот хитрый огонек, которого не видела уже много лет. — Но я думаю, что теперь ты будешь помогать мне, жена.
   Она рассмеялась, а он усмехнулся потому, что развеселил ее. Она заметила, как он расправил плечи, уходя из отсека. Даже его походка сделалась более уверенной.
   Да и ее кости стали меньше болеть.
   — Пи-анфар?
   — Тулли. — Она встала и подошла к нему. — Тулли, ты понял, о чем я говорила с экипажем?