Черри Кэролайн. Испытание Шанур

   — Ага.
   В обычной жизни они были мужем и женой. Только не здесь. В отсутствие других самцов он был воплощением уравновешенности и выдержки.
   Но Шур была права: на корабле толку от него было немного.
   Лязг, скрежет, глухие удары. Присоединили трап. Теперь их корабль был состыкован со станцией Мкейкс.
   Герен вложила винтовку в руки Шур. В знак прощания та подняла ее над головой. Щелк-щелк. Проверен предохранитель. Она смотрела им вслед, прижав уши, исхудалое лицо было нахмурено. Ее золотисто-рыжий мех свалялся и потускнел. В ушах, где должны были находиться серьги, просвечивали пустые дырки. Шур подготовилась явно не к увеселительной прогулке.
   — Вытащи их оттуда, хорошо? — попросила Шур, имея в виду Хилфи и Тулли, и посмотрела на Герен. — Я хочу, чтобы вы все вернулись.
   — Идем, — сказала Пианфар.
   Она прихватила с собой карманный передатчик и пристегнула его к поясу, потом кивком указала на дверь. На ней не было ее прекрасных ярких одежд, которые она так любила, только голубые брюки, такие же, как и у остальных, за исключением .Кима, который носил простые коричневые.
   Не оглянувшись, она направилась к двери, рядом с ней шел Ким, сзади Хэрел, Тирен и Герен.
 
   — Есть связь, — раздался голос Шур, когда они подходили к лифту. Но вот дверь со свистом закрылась, и Шур больше не было слышно.
   — Быстрее.
   Пианфар нажала на кнопку лифта и, пропустив остальных вперед, вошла в кабину последней. Лифт поехал вниз. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, немытые еще с прошлого прыжка во времени. К телу и одежде Пианфар прилипли выпавшие пучки волос, во рту чувствовался привкус меди. Остальные члены экипажа были не в лучшем состоянии, какие уж там дипломатические переговоры. Тяжелая винтовка оттягивала плечо Пианфар и хлопала по бедру. О боги, сколько здесь кифов; а что же делать с махендосет — махенами, честными охранниками, которые обязаны защищать и свою станцию, и свой народ? Меньше всего на свете Пианфар хотелось устраивать перестрелку на станции, ведь тогда охранники будут просто вынуждены вмешаться.
   Лифт остановился на нижней палубе. Не сговариваясь, они выстроились так, чтобы быть готовыми ко всему: впереди Пианфар и Хэрел, за ними Ким и Герен и, наконец, прикрывающая их тыл Тирен, сестра-тень Хэрел, умудренный опытом ветеран, побывавший уже во многих космических портах.
   И Ким, чье выражение лица не предвещало ничего хорошего, — полный решимости идти до конца, что бы ни случилось, настоящий самец, к тому же вдвое сильнее любой из них.
   — Получено сообщение от чиновника махе по имени Джинири, — раздался из динамика голос
   Шур. — Вас ожидает охрана станции и толпа граждан. Я просила освободить площадку, но они — они меня не слушают…
   — У тебя все в порядке?
   — Все отлично, капитан. — Ее голос был хриплым. — Берегите себя, ладно?
   Они подошли к выходу из корабля.
   — Мы пришли, — сказала Пианфар. — Ты видишь кифов?
   — Пока нет. Снаружи не слышно никаких звуков. Но на мониторе видно, что кифы там есть. Еще там махены. Лучше бы их не было.
   — Попроси их убраться. Быстрее.
   — Они меня не слушают. Твердят о законах Соглашения.
   Пианфар щелкнула затвором винтовки. Так же щелкнули еще две винтовки: Хэрел и Герен сняли оружие с предохранителя и вставили обоймы.
   — Мы готовы. Открывай.
   С шипением открылся люк. Они встали перед дверью, ведущей к трапу. Дверь открылась, и они увидели залитый огнями коридор, от которого веяло ледяным холодом.
   Пианфар медленно пошла вперед, по пятам за ней следовала Тирен, сзади их прикрывали три готовые выстрелить винтовки.
   Ни одного кифа. Пусто. Пианфар неслышно прошла коридор и вышла к трапу, за которым находилась последняя дверь. Внизу их ждали местные жители. Целая толпа. Перед трапом собралось около сорока махендосет, среди них виднелась горстка охранников махен, высоких, темнокожих приматов, а также один коричневый тасунно. И, боги, словно чудо — белокожий стишо в переливающемся всеми цветами радуги легком одеянии. При виде их толпа загудела и придвинулась ближе.
   — Чувствуешь? — тихо спросила Хэрел.
   Аммиак: запах кифов. На видавший виды порт спустились сумерки, и за каждой дверью, за каждым углом мог прятаться киф, и если бы ветер не дул Пианфар в спину, она смогла бы определить, где они прятались.
   Она быстро спустилась по трапу, Хэрел не отставала от нее ни на шаг. Толпа зашумела, задвигалась, пытаясь смять охранников и прорваться к ним.
   Одной махе, судя по всему представительнице местной власти, это все же удалось.
   — Вы сумасшедшие, сумасшедшие! — Махе размахивала руками и вопила так, что заглушала даже невнятные выкрики стишо. — Возвращайтесь на свой корабль, мы проведем переговоры, уберите из порта оружие! Мы сами обо всем позаботимся, наши охранники, пусть они этим занимаются, капитан хейни! Ты слышишь? Возвращайтесь на корабль! Мы устроим вам встречу с кифами, слышишь ты? Не спускайтесь по трапу, ждите на корабле! Мы все устроим сами…
   Пианфар и Хэрел молча слушали: они знали, что эта махе только чей-то Голос, Герен и Тирен внимательно просматривали направления направо и налево. Одни боги знали, куда смотрел Ким. Не обращая внимания на тянущиеся к ней руки, на попытку схватить ее, Пианфар плечом отстранила чиновницу.
   — Идем, — сказала она своему экипажу и, сойдя с трапа, пошла мимо охранников, пытающихся утихомирить взволнованных представителей власти.
   — Уходите! — кричала махе, пытаясь снова прорваться к Пианфар. Ее черное лицо исказилось от страха и отчаяния. — Уходите!
   Пианфар оттолкнула ее прикладом, и у толпы вырвался вздох.
   — Это наше дело, — сказала Пианфар. — Послушайте меня — уходите отсюда! Уходите — спрячьтесь где-нибудь!
   — Уберите оружие! Возвращайтесь на свой корабль, не надо, не надо войны!
   К ней подскочил стишо, которому удалось прорваться мимо охранников. Размахивая руками перед ее лицом, он кричал:
   — Вы нарушили закон Соглашения. Мы будем жаловаться на ваше варварское поведение — мы будем свидетелями…
   — Уйди с дороги!
   Она снова ударила прикладом. Стишо отлетел в сторону, запутавшись в своих тонких ногах и воздушных одеждах и что-то шипя на своем языке.
   — Ни шосс, ни шосс, книти мносит хос!
   — Махензи тоша най мае! — закричала махе, и охранники махендосет, бросив толпу, повернулись к хейни, готовые в любую минуту применить против них оружие, но вместе с тем, как стало понятно толпе, не имея ни малейшего желания подойти поближе.
   Толпа встревоженно загудела, и в доке внезапно стало очень тихо.
   — Уберите их, — потребовала Пианфар, показав стволом винтовки на чиновников махен. — Хасано-ма. У нас есть разрешение вашего Консула. Понимаешь?
   Махе поспешно спряталась за охранников. Она стояла прижав свои маленькие ушки. У этих хейни было особое разрешение. На лице махе отразился ужас.
   — Что ты вопишь, как резаная? Мой тебе совет — иди в центральный офис и оставайся там. Да побыстрее.
   — Капитан! — прошипела Хэрел. — Слева.
   Среди машин и установок дока мелькнула чья-то темная тень — кифы. Махе снова выскочила вперед и замахала руками:
   — Остановитесь! Стойте! Вы нарушаете закон!
   Но толпа уже резко отхлынула назад и начала разбегаться, бросив на произвол судьбы махе и ее немногочисленную испуганную охрану.
   Кифы, словно тени, беззвучно приблизились к хейни. Один киф, облаченный в черную одежду, вышел вперед. Остальные стояли поодаль с винтовками в руках. Казалось, весь док замер, было слышно лишь гудение вентиляторов и шипение насосов.
   Закон. Что теперь закон — пустой звук. На Мкейксе законы махенов не действовали. А махендосет, которые считали станцию своей, чувствовали себя уверенно только тогда, когда в порту стояло несколько их кораблей-охотников.
   Но сейчас этих кораблей не было.
   Пианфар прижала уши.
   — Ну что? — сказала она кифу в капюшоне, который встал недалеко от нее, держа свою винтовку наготове. — Нас сюда пригласили. Ваш по имени Сиккуккут. Ты от него?
   Киф подошел ближе. Поднялись стволы винтовок: Ким, Пианфар, Хэрел и Герен приготовились к бою, а Тирен… Пианфар было не видно, что делает Тирен, но, несомненно, та тоже была начеку.
   Киф молча разглядывал их темными глазами с красными ободками. Его серая сморщенная кожа собралась на морде в складки.
   — У меня к тебе послание, хейни.
   Он протянул тонкую руку. В ней между когтями было зажато золотое кольцо.
   Кольцо Тулли. Пианфар протянула руку, и киф бросил кольцо ей в ладонь, испытывая такое же отвращение к Пианфар, как и она к нему.
   — Человек жив?
   — Пока жив.
   А Хилфи? Пианфар отчаянно хотелось спросить и о ней, но делать этого было нельзя, чтобы не показывать кифам, где ее слабина. Она презрительно скривила рот:
   — Передай Сиккуккуту, что я буду с ним говорить.
   Последовала долгая пауза. Кифы стояли неподвижно.
   — Вы прибыли сюда, чтобы торговаться. Хак-кикт это знает. Мы выбираем нейтральную территорию. Возьмите с собой оружие. Мы тоже вооружены.
   Все оказалось лучше, чем можно было ожидать. Но кифам нельзя верить.
   — Мы можем поговорить и здесь, — предложила Пианфар. — Сейчас.
   — Нам нужно время, чтобы все обсудить. Вы согласны подождать?
   Пианфар отвела ствол винтовки в сторону и сморщила нос.
   — Хорошо, — сказала она так спокойно, словно ни один хейни ни разу не свернул шею ни одному кифу или на землю Гаона не пролилось ни капли крови. — Хорошо, мы согласны, киф.
   Он махнул широким рукавом: «идите за мной». И пошел впереди своего отряда.
   Пианфар двинулась за ними, слыша за спиной мягкий топот своих спутников и позвякивание их оружия.
   — Капитан. — Голос тронула ее за руку, — Не ходите с ними…
   — Не подпускайте кифов к моему кораблю. Ты хочешь, чтобы ваша станция осталась цела?
   Голос остановилась.
   — Вы сумасшедшие, — звенело в ушах Пианфар, эхом отдаваясь от серых стен дока. — Вы сумасшедшие, если идете туда!

Глава вторая

   Кифы, построившись, взяли их в кольцо, словно Окружив живой черной стеной. Запах сухой бумаги и аммиака смешивался с едкими испарениями благовоний и масла. Оружие кифов тихо позвякивало на ходу. Носить его при себе они не имели права, как, впрочем, и хейни.
   «Гордость Шанур» стояла в том же доке, что и «Харукк», их не разделяло даже ограждение. Ее залитая сумеречным светом палуба тускло поблескивала, возвышаясь над остальными кораблями, а за ней мигали красные огни станции — опасность, предупреждая о возможных беспорядках и катастрофе. Мкейкс затаился в ожидании.
   Напротив доков, где обычно проходило техническое обслуживание кораблей, разгуливали кифы, провожая отряд хейни полными ненависти взглядами и перешептыванием. Окна светились неоновым, натриевым и аргоновым светом, расположенные наверху перекрытия скрывались в дыму, через который с трудом пробивался свет прожекторов станции.
   — Проклятие, — прошептала Хэрел, шагая рядом с Пианфар. — Здесь одни кифы.
   Те что-то бормотали по-своему. При этом они говорили в основном не по-кифски. Пианфар знала довольно много слов на их языке, но этих она не понимала.
   Они прошли мимо дверей, из-за которых доносился запах травы и навоза, какие-то странные стоны И вой: здесь содержались животные. Хейни были прирожденными охотниками, но от этих звуков у Пианфар сжалось сердце. Кифы питались живой пищей. В том смысле, что поедали свою жертву в живом виде.
   Такие ходили слухи.
   Идущий впереди киф свернул в боковой коридор, по которому слонялись небольшие группы его соплеменников, сразу насторожившихся при приближении отряда хейни.
   — Кк-кк-кк, — сказал один из кифов, что явно означало какое-то оскорбление. Ким остановился.
   — Нет, — прошипела Пианфар, а Герен схватила его за руку. Они пошли дальше, кифы окружили их плотнее. Оружие хейни было спущено с предохранителей еще в доке. Но за что здесь было воевать? Не только им, но и кифам?
   Открылась дверь, и они увидели освещенную натрием комнату, воздух которой был густо пропитан запахом кифов. Хейни отчетливо услышали их чириканье и бормотание, и вдруг — дикий вопль, совсем не похожий на крики кифов, внезапно перешедший в визг.
   — Здесь, — сказал их провожатый, махнув широким рукавом в сторону двери, — вас примет хаккикт.
   — Ага, — кивнула Пианфар и шагнула в сумрак комнаты. Она сразу отошла в сторону, чтобы пропустить Хэрел и остальных хейни, окруженных плотным кольцом кифов, от запаха которых было нечем дышать.
   В комнате находились столы и стулья, а также кифы: сидящие кифы, стоящие кифы.
   А в дальнем углу, едва различимые сквозь зловещий свет и аммиачный дым, — две светлые фигуры, одна белокожая, другая коричнево-рыжая.
   Неожиданно у Пианфар соскользнула с плеча винтовка, и тут же по комнате эхом прокатился лязг затворов, усиленный во сто крат. Не только кифы, но и хейни были начеку. Огоньки их лазерных винтовок светились, словно ярко-красные звездочки.
   Все замерли. Хейни прижались к стене, а Хилфи и Тулли были тут же окружены вооруженными кифами.
   — Сиккуккут! — изо всех сил закричала Пиан-фар. — Ты здесь, хаккикт?
   Один из кифов неподвижно сидел в кресле-многоножке. Он медленно выбрался из него и поднял
   — Ты меня поражаешь, Шанур. Что тебе нужно? Собираешься просить меня отпустить их?
   — О нет. Собираюсь стоять здесь. Мы все будем стоять до тех пор, пока не прибудут мои друзья.
   — Твои друзья?
   — Пара кораблей-охотников. Так, на всякий случай, чтобы проследить за обстановкой, пока мы будем совершать сделку.
   Киф медленно опустил руку. Он был похож на тень, медленно плывущую в оранжевом свете мерцающих ламп. До слуха Пианфар донесся короткий всхрап. Смех кифов.
   — Так вот зачем тебе нужны были свободные места рядом с твоим кораблем. Хорошо, хейни. Очень хорошо. — Он махнул рукой в сторону пленников: — Ты хочешь забрать их прямо сейчас?
   Пианфар заставила себя не смотреть в их сторону. Ее винтовка была направлена в грудь хаккикта.
   — Мы можем устроить здесь бойню, хаккикт. Позволь выражаться словами кифов: у нас есть сфик. Это мое эго. Так что мы останемся здесь. И будем стоять, сколько понадобится. Мы терпеливы. Может, хочешь что-нибудь передать? Чтобы для моих друзей закрыли док? Замечательно. Или попробуйте напасть на нас. Посмотрим, что будет.
   Киф махнул рукой и уселся в свое кресло-многоножку, черная бесформенная масса посреди черных неподвижных колонн. Краем глаза Пианфар уловила движение пленников и услышала судорожный вздох.
   — Будь осторожен, хаккикт, — предупредила Пианфар. — Если один из моих друзей закричит от боли, я могу сорваться, понимаешь?
   Сиккуккут поднял руку:
   — Охотница Пианфар, тебе следовало бы родиться кифом. Обещаю, мы обсудим твое предложение.
   Они могли погибнуть, погибнуть все до единого, из-за этого кифа. Из-за того, что поверили ему. Но он все же хоть что-то предлагает. Она глубоко вздохнула:
   — Прекрасно. Подождем моих друзей.
   — Они у тебя в самом деле есть?
   — В самом деле.
   — У тебя быстрый корабль, охотница Пианфар.
   Киф снизошел до того, что почти выразил удивление. Это был, да помогут им боги, жест примирения. Или насмешка. Или какая-то уловка.
   — Чего ты хочешь? — спросила Пианфар. Она должна была задать прямой вопрос. Иначе они могли уже никогда не выйти из этой комнаты. — Ты хотел меня видеть. Зачем? Что тебе нужно?
   Последовало долгое молчание.
   — Скокитк, — приказал киф. «Прекрати». Скокитк!
   Светлая фигура с глухим стуком упала на колени. Коричнево-рыжая опустилась возле нее на корточки. Пианфар даже не повернула головы.
   — Хилфи, — сказала Пианфар. — Очень осторожно. Встань и подведи Тулли к нам.
   — Нет, — возразил Сиккуккут. — Это было бы неразумно.
   — Тогда мы подождем, — сказала Пианфар. — С ним все в порядке, Хилфи?
   — Пока да, — проговорила Хилфи тонким и звонким голосом. Пианфар слышала прерывистое дыхание человека, видела, как тяжело и медленно он встает на ноги. — Пока.
   — Давайте, — предложил Сиккуккут, подперев рукой свою длинную морду, — все же уладим этот вопрос. Давайте прекратим дискуссию и поговорим как союзники.
   — Как союзники на земле махенов.
   — Мкейкс — нейтральная территория. Давайте вместе встретим ваших друзей, когда они прилетят.
   — Мы их подождем.
   — Если вам действительно есть кого ждать.
   — Да, есть. Ваши корабли стоят носом к станции. Очень удобная цель.
   — Если бы вы намеревались здесь погибнуть, то сначала уничтожили бы своих соплеменников.
   — Может быть.
   — Значит, ваши прибывающие корабли для нас не опаснее, чем вы. Вы собираетесь убраться отсюда. Я тоже. Значит, ваш приз в полной безопасности. Мой тоже.
   Мышление кифов. Странное, запутанное.
   — Какой приз, киф?
   — Ты, — сказал Сиккуккут. Наклонившись вперед, он выбрался из своего кресла. — Ты здесь. И твои союзники тоже. Я не торговец. Торговля меня не интересует. Я совершаю сделки иного рода. Юная Шанур, подойди сюда. Только медленно.
   — Тулли, — услышала Пианфар голос Хилфи, — идем.
   — Нет, — возразил Сиккуккут. — Он наш. А ты можешь идти, юная Шанур.
   Наступила тишина.
   — Хилфи! — Пианфар, не отрываясь, смотрела на Сиккуккута, направив на него ствол винтовки. — Уходи отсюда. Быстрее.
   — Но ведь он…
   — Быстрее.
   Кифы задвигались, скрыв светлую фигуру Тулли. Пианфар следила за Сиккуккутом, пока Хэрел и остальные держали на мушке других кифов. Рядом раздалось тяжелое дыхание Хилфи.
   — Дай мне оружие, — донесся ее хриплый голос.
   — Стой, где стоишь, — прошептала Пианфар. — Просто стой и не закрывай мне цель, дуреха.
   — Заберите отсюда Тулли.
   — В свое время, — сказал Сиккуккут. — Возможно.
   — Что возможно? — спросила Пианфар.
   — Когда прилетят твои друзья?
   — Они уже здесь, — сказала Пианфар.
   Сиккуккут взмахнул рукавом, его одежды зашелестели.
   — Стой спокойно, хаккикт.
   — Хм.
   — Мой тебе совет. Стой, где стоишь.
   Одним выстрелом она могла бы его убить. И если бы весь ее экипаж открыл огонь, да еще под прикрытием стены…
   — Ты выбрал не слишком подходящее время, чтобы покинуть док. Хилфи, шевелись. Идем отсюда.
   — С твоими союзниками, — сказал Сиккуккут, — я тоже согласен иметь дело. Вам незачем торопиться. — Он подошел к Пианфар и подставил грудь под прицел винтовки. — Стреляй, охотница Пианфар. Или признай, что я разгадал твой замысел.
   — Не провоцируй меня, киф.
   — «Цивилизация», Разве это не ваше слово? «Дружба»? Махендосет, которые погибнут по вашей вине, — ваши союзники. Но ваша собственная жизнь все же дороже. Я буду вашим союзником, охотница Пианфар, как было на Кейшти. Разве нет? Многим тогда хотелось захватить эту юную хейни и человека. Они достались мне. Я обеспечил им безопасность. Разве это не дружественный акт?
   — Ты хочешь, чтобы мы убрались отсюда до того, как прибудут остальные хейни. Так?
   — Я согласен иметь с тобой дело, охотница Пианфар. Нанхит! Скки суккуткут шик'хани сккуннокт. Хшштк!
   Кифы неохотно опустили винтовки. По телу Пианфар пробежала крупная дрожь, ее сердце отчаянно колотилось. Но оружие она держала крепко.
   — Можете идти, — сказал Сиккуккут.
   — Хэрел, выводи их отсюда. Всех.
   — Капитан…
   — Шевелитесь! — Она услышала тихие проклятия. — Ким! Вон отсюда.
   — Пойдем, — сказала Хэрел. Пианфар было слышно, как шуршит одежда хейни, мягко топают их ноги и тихо звякает оружие.
   Теперь она осталась одна. Одна среди кифов. И еще Тулли и Сиккуккут.
   — Ты хочешь умереть вот так? — спросил хаккикт.
   Нос Пианфар сморщился, что у хейни означало улыбку.
   — Ты что, боишься меня, киф?
   Сиккуккут подошел к Тулли и мягко тронул его за плечо:
   — Последний приз. Я немного подержу его у себя, а тебе дам другой, возможно, за твой сфик. Твой экипаж стоит за дверью. Они тебя хорошо слушаются?
   — Они меня понимают.
   Киф внимательно смотрел на нее из-под капюшона, полностью скрывающего его лицо. И вдруг засмеялся трескучим смехом. Его рука отпустила плечо Тулли.
   — Корабли-охотники.
   — Они будут здесь.
   — Схи нокктхи.
   Киф снова вернулся к своему креслу, возле которого стоял стол с узорчатой чашей. В этой чаше кто-то пищал и барахтался и отчаянно заверещал, когда киф сжал его в своей руке. Внезапно визг оборвался. Киф что-то положил в рот и медленно задвигал челюстями. Потом взял чашу и сплюнул в нее.
   Пианфар прижала уши.
   — Хочешь пообедать со мной? — спросил Сиккуккут. — Думаю, что нет. — Костлявой рукой он показал на Тулли: — Знаешь, с тех пор, как мы его захватили, он не произнес ни слова. Ни единого. Иногда он издает какие-то звуки. Мне нравится такой сфик. Но я хочу, чтобы он заговорил. Может, у тебя получится?
   «Забери его от меня, — хотел сказать киф, — сделай что-нибудь, если сможешь».
   — Махены посадили его на твой корабль на Центральной, — продолжал Сиккуккут. — И все? Больше «Махиджиру» ничего не привез? Золотозубый. Разве не так вы зовете того махе? Его зовут Исмехананмин. Мы с ним старые знакомые. Я предлагал ему союз. Он предпочел отказаться. — Сиккуккут снова сунул морду в чашу. Потом поднял голову. — Я думаю, это фанатизм.
   — Думай, что хочешь. Давай лучше поговорим о Тулли.
   — Я был скку у Акуккака. Вассалом, как сказали бы вы. И его возможным наследником, выражаясь языком хейни, но это неточный перевод. Вы оказали мне услугу.
   — Убив Акуккака?
   — Да. У нас с вами довольно часто были общие интересы. Например, этот человек. А ты заметила стишо? Откуда он взялся на станции? Стишо повсюду рассылают своих эмиссаров. Даже сюда, на Мкейкс. Когда эти травоядные начинают сеять ветер, жди бурю. А буря идет, хейни. От Льена до Аккейта и на Мкейкс. Даже на Ануурн. Только глупец может отказаться от моего предложения. А ты не глупа.
   — Да, не глупа.
   Он поставил чашу на стол.
   — «Махиджиру» — один из ваших кораблей?
   — Нет. Я думала, ты скажешь «потерянных кораблей».
   — Возможно. Исмехананмин любит сюрпризы.
   — А что с соплеменниками Тулли? Что случилось с ними?
   Киф пожал плечами.
   — У тебя былб кольцо, будь оно проклято. Оно попало к тебе с «Иджира». Как ты это сделал?
   — У меня есть агенты. Даже среди отродья Акти-макта. Это кольцо проделало большой путь, не так ли? Как и сам Тулли. Возможно, он получит его снова, от тебя.
   — Это ты захватил его корабль?
   — Я? Нет. Его захватил Актимакт. Это был его приз. А мой приз у меня. Возвращайся на свой корабль. Мне бы очень не хотелось бы, чтобы твои при-
   бывающие союзники неправильно меня поняли. Если с моими кораблями в доке что-то случится… В общем, ты меня понимаешь. Это было бы крупной ошибкой.
   — То же самое относится и к человеку. Ты хочешь вступить в переговоры. Хорошо. Так отпусти его прямо сейчас. И переговоры сразу начнутся. Более того, обещаю, что мы не будем стрелять.
   Наступило долгое молчание.
   — Ах, «обещания». Еще одно понятие на языке хейни. Некоторые из вас считают, что сфик и обещания — это одно и то же. А как быть с махендосет? Человек останется у меня. Так мне будет спокойнее. Но за твое обещание я дам тебе одно из моих.
   — Что я получу человека назад. Живым. И здоровым.
   — В языке кифов нет слова «обещаю». Особенно когда здесь много твоих союзников. Но я обещаю. — Темная морда кифа сморщилась. — Я говорю правду.
   Тебе следует благодарить меня, хейни. Другой унич-тожил бы всех ваших еще на причале Кейшти. Но я не стрелял, только выследил.
   — А стрелял Актимакт.
   — Его агенты. Попадись хейни им в руки, ни один не ушел бы живым. Я их спас. Защитил, так сказать.
   — Тулли! — Она по-прежнему не смотрела в его сторону, чтобы не видеть доверчивый взгляд его голу-бых глаз, от которого внутри все сжималось. — Тулли! Кифы хотят, чтобы я ушла. Подожди еще несколько часов. Я вытащу тебя отсюда, Тулли.
   — Отлично, — пробормотал он, с трудом выговаривая слова, — Пи-анфар. Иди.
   — Кккт. Надо же, говорит.
   Она стояла не шевелясь. О боги, Тулли победил хаккикта и, может, даже не понял этого. Пианфар не Отводила ствол винтовки от груди Сиккуккута, не решаясь взглянуть в сторону Тулли.
   — Обещаю, — сказала она, — ваши корабли никто не тронет. Пока жив Тулли.
   Воцарилось молчание.
   — Мы поговорим, — сказал Сиккуккут, — он и я. Иди на свой корабль. У тебя нет выбора, хейни. Смотри не наделай глупостей.
   — Ты тоже.
   Она попятилась к двери и, не спуская глаз с кифа, вышла в темный коридор, куда проникал слабый сумеречный свет. Она сразу увидела хейни в их красных, голубых и коричневых бриджах. Справа стояли черные кифы. Пианфар все еще держала винтовку наготове.
   — Ты хочешь совершить сделку, киф, — сказала она, глядя во мрак комнаты, где остался Сиккуккут. — Тебе нужен союз. Я поговорю со своими союзниками. Только не вздумай нас провести, ладно?
   В комнате стояла тишина. Возможно, кифы думали, что она начнет стрелять. Сами они поступили бы именно так, если бы один из них был захвачен, как Тулли. Начали бы палить во все стороны, а там будь что будет.
   Впрочем, так не поступил бы даже очень самонадеянный киф.
   И хейни тоже. Сиккуккут упорно считал, что прекрасно знает их характер. Пианфар неотрывно смотрела на его черную тень, неподвижно сидящую в кресле. В темноте слабо виднелось бледное лицо Тулли, и она отвела взгляд. Лазерные прицелы винтовок кифов горели ярким, зловещим светом.