Автомеханики были на месте. Их напускное равнодушие, с каким они его встретили, не могло обмануть Михаила. Особенно напрягся молодой. С него и начал Михаил.
– Вижу, вы меня узнали! Поэтому не буду тратить время на церемонию представления. Прошлый раз вы меня ввели в заблуждение… Проще говоря, обманули! Объявляю трехминутную амнистию. Если по истечении трех минут, вы мне не скажете правду, то получите с полной выкладкой за сокрытие преступления, дачу ложных показаний, утайку доходов…
– Что он натворил? – пожилой отодвинул молодого в сторону.
– Убил человека и попытался свалить на мужчину, которого вы здесь мурыжили с ремонтом.
– Все скажу, только ловлю на слове про амнистию…
– Я слов на ветер не бросаю!
– Он пришел сразу после того мужика и говорит, заплачу, если вы потяните с ремонтом. Спрашиваю, зачем? Он говорит, у нас с его женой любовь, а этот старый евнух не отпускает ее ни на шаг. Нужно помочь изголодавшейся женщине. Без машины он не вернется домой и будет торчать в городе у своих родственников. Спрашиваю, сколько дашь? Он говорит, сто баксов, но потом. Я говорю – плата вперед. Отвечает – сейчас двадцать, остальные потом…
– А говорил, только коньяк! – вмешался молодой!
– Заткнись! – огрызнулся пожилой.
– Свои отношения будете выяснять без меня. Вы могли бы его узнать среди этих? – Михаил протянул несколько фотографий.
Пожилой перелистал их и протянул Михаилу фотографию Коржа.
– Он был в темных очках, но ошибки не может быть!
Молодой, который заглядывал на фотографии через плечо пожилого, утвердительно кивнул.
– Он расплатился?
Пожилой помялся, а потом ответил:
– Да!
– Какими купюрами?
– Забрал двадцатку и дал сотню.
– Где она?
– Успел потратить!
– Советую не врать!
– Да я могу показать обменный пункт, меня там знают и подтвердят…
– Все! Спасибо! Я еще заеду подписать протокол.
– А как же амнистия?!
– Разве я обещал, что вы не будете даже свидетелями?! – Михаил говорил это уже из машины.
Лунев проспал на заднем сидении всю дорогу. Так проявил себя стресс по случаю ожидаемого, но такого неожиданного освобождения.
Дочь и овчарки бросилась в его объятия.
– Я грязный, как черт! Обниматься будем после душа…
– Александр Лукич! Сначала сделаем то, о чем я просил. Когда уеду, будете отдыхать и наслаждаться свободой…
– Я не забыл! Только немного отвлекся на радостях… Дик, ко мне разбойник! Сидеть!
Руки Лунева заскользили по коже пса, а тот лизал лицо хозяина при каждом удобном случае.
– Что-то нашел! Смотрите на боку… Рана уже зажила, но рубец явно свежий…
– Нужно показать Дика нашим специалистам. Они установят примерно, сколько дней прошло… Сделают фотографии… Сможете это сделать сегодня или завтра утром?
– Завтра суббота!
– Там будет дежурный персонал. Я побеспокоюсь, что бы был нужный человек…
– Тогда можно завтра?
– Конечно!
Деда Пашу, Павла Ивановича Юхно, Михаил не застал дома. Хозяйка оказалась разговорчивой:
– Да, он который день не просыхает. Видно, завелась какая копейка! От бочки с пивом не отходит… Там вы его и найдете!
– Боюсь, я его не узнаю!
– Тогда я проведу! Заодно и домой загоню. Работа на огороде стоит, абрикосы обсыпаются, а он гуляет…
Дед Паша оказался тощим стариком в клетчатой рубашке и помятых брюках. У него было маленькое личико с задубелой от солнца и ветра кожей и слезящимися глазками, под низким лбом. Седые волосы были давно не стрижены и торчали, как пакля, из-под видавшей виды фуражки.
Михаил отвел его в сторону и начал без подготовки:
– Я следователь прокуратуры. Куда вы дели сто долларов, которые вам дал Корж?
– Не знаю никакого Коржа.
– А кто вам предлагал стать свидетелем?
– Ничего не знаю!
– Тогда вы задержаны! Я отвезу вас в город. Посидите трое суток в милиции, придете в себя, а там мы предъявим вам обвинение в даче ложных показаний…
– Не хочу в милицию!
– Тогда расскажите все, как было.
– Разве он сюда не приезжал?
– Приезжал, только вы этого не видели.
– Может, и видел! – приободрился дед Паша.
– Тот человек вас не будет жалеть, а вы его прикрываете. Он человека убил!
– Так Сашка Лунев убил!
– Лунев уже дома, пойдемте к нему!
– Не, не хочу видеть его рожу и его собак!
– Пойдемте к вам домой, возьмете документы, переоденетесь, если нужно, и поедем в город в милицию.
– Не хочу в милицию!
– Тогда говорите здесь! Иначе приглашу участкового, и увезем силой.
– Ладно! Расскажу! Подошел парень, высокий такой, и говорит. Лунев отпирается, а точно убил. Приезжал сюда, был дома, выбрал момент и застрелил. Потом удрал в город на голубой шестерке и называет номер. А я эту машину и хозяина ее знаю. Спроси, говорит, если не веришь, я завтра приду. Согласишься дать показания, получишь сто зеленых, и бумажку показал. Кому не охота заработать честным путем! Жди, говорю, я мигом… Сбегал я к Генке. Все точно. Пошел к участковому и написал бумагу.
– Так, где эта сотня?
Дед Паша вывернул все карманы и достал несколько смятых купюр карбованцев…
– Я их в настроение обратил!
– Пропил такие деньги, холера! – запричитала его жена.
– Вы узнаете его по фотографии? – Михаил показал снимки один за другим.
Дед внимательно изучал их через очки, которые достал из нагрудного кармана рубашки. Он остановился на фотографии Коржа.
– Кажись, этот! Хотя тот был в темных очках…
– Павел Иванович! Садитесь в машину, поедем к вашему Генке. Если он все подтвердит, то я вас отпущу.
Геннадия Фурсова дома не было. Вышла испуганная жена. Его, оказывается, повезли в город, давать свидетельские показания. Фесенко сдержал слово – голубую шестерку нашли.
«Сегодня истинно триумфальный день! Все получается с первого раза!» – отметил Михаил по дороге в участок.
И сглазил сам себя. Участкового не было. Михаил связался с Фесенко и коротко доложил, как обещал, о своих результатах.
– Нашли твою «шестерку»! – сообщил в ответ Анатолий Иванович.
– Уже знаю, вышел на нее через деда Пашу. А Коржа задержали?
– Пока нет! Похоже, он удрал из города.
– Он меня беспокоит! Как бы он не начал убирать свидетелей.
– Не думаю! Вот драпануть с ворованными долларами он может…
Михаил побрел на шум прибоя – дневной бриз достиг апогея. Прежде чем ступить на песок, он разулся и закатал штанины. Он добрался до кромки прибоя, глубоко зарывая ноги под раскаленный верхний слой. Приятно было охладить ноги в мокром покрытом пеной песке… Михаил посмотрел вдаль на дикий пляж, где он недавно бежал за девочкой и высоким стройным мужчиной…
Высокий и стройный… Так все говорят, когда вспоминают Андрея Коржа. Вдруг это был он?! Почему в форточку обязательно должен был залезть мальчишка. Разве Гала для этого не годится?! Тогда она самый опасный свидетель!
Бог мой! Он совсем о ней забыл! Вот кому действительно угрожает опасность, а он до сих пор не знает, где ее искать!
Михаил сел на песок и обулся, натянув носки на мокрые ноги с прилипшим песком. Он влетел в диспетчерскую автостанции. Перепуганная кассирша не сразу поняла, что у нее спрашивают домашний адрес участкового.
Михаил подъехал к дому, распугивая полусонных кур у забора. Участковый заканчивал затянувшийся обед. По пятницам он оставался на участке допоздна, поэтому требовалась усиленная заправка.
Михаил решительно отказался от предложения присоединиться к трапезе. Объяснил почему.
Участковый порылся в своем объемистом планшете и достал потрепанную тетрадь. Михаил торопливо переписал данные и распрощался. Участковый проводил Михаила до ворот и долго смотрел ему вслед, неодобрительно покачивая головой. Может, на спидометре у Михаила и не больше шестидесяти, но все равно слишком быстро для деревенской улицы…
Элеонора отпила глоток минеральной воды прямо из горлышка пластиковой бутылки.
– Фу! Какая гадость! Кто ее оставил на солнце?
Вопрос повис в воздухе, хотя Андрей знал на него ответ.
– Сейчас принесем свежей из холодильника! – успокоил он.
– Только не я! – взмолился разморенный пивом, и к тому же ленивый Лащук.
Они все лежали в купальных костюмах на покрывале, спрятав головы под огромным пляжным зонтом. Дочь Элеоноры копалась в мокром песке – виднелась только панамка.
– Попросим Влада прислать Гуртового, – Андрей откопал в стопке одежды мобильный телефон и набрал номер.
– Будешь говорить? – спросил он Элеонору.
Та скорчила капризную гримасу и махнула рукой.
Андрей объяснил Владу ситуацию. Он сейчас уходит за мороженым. Элеонору с ребенком нельзя оставлять одну.
Влад согласился. Лучше не дразнить мегеру по пустякам. Андрей быстро оделся и попросил Элеонору.
– Сейчас придет Гуртовой с соком и фруктами. Не отпускай его, пока я не вернусь. Пусть парень искупается, Влад просил принести мороженое ему тоже.
Андрей быстро пошел вдоль берега, потом свернул налево и вышел на дорогу. Отсюда сквозь листву можно было наблюдать за пляжем, но с пляжа ничего нельзя разглядеть. Он оставил здесь свой «форд», а под деревом его ждала беспризорная девочка. Ее звали Гала. Он о ней знал уже все.
Несколько последних недель Андрей приучал ее здесь дежурить, чтобы выполнять его поручения, за которые он так щедро платил, что ей уже не нужно было попрошайничать. Даже в будние дни после пяти вечера, когда он приезжал из города, ей находилась работа: покупать фрукты, мороженое, пиво или минеральную воду…
– Вот пакет. Купи двадцать порций мороженого разных сортов и быстро возвращайся. Если меня не будет, то жди и ни куда не отлучайся. Сдачу оставишь себе…
У Галы заблестели глаза, она хорошо умела считать деньги. Сегодня вознаграждение было королевским.
Андрей сел в машину и поднялся к даче Лунева. Взял из багажника приготовленный заранее пластиковый пакет. Зашел с тыльной стороны и постучал по забору. Он уже репетировал все, кроме выстрела, и знал последствия. Овчарка появилась через минуту. Он был готов и не промахнулся. Пусть засыпает…
Гала его ждала с мороженым. Она тяжело дышала.
– Молодец! Быстро справилась. У меня к тебе просьба. Я потерял ключи от двери. Ты мне поможешь, я скажу как… Садись!
Гала колебалась. Она подала сумку с мороженым в открытое окно «форда».
– Садись, не бойся! Это одна минута. Я тебе хорошо заплачу, – он показал крупную купюру. Такой она в руках не держала. – Садись сзади за моей спиной…
Они остановились перед недостроенным домом и вошли во двор луневского дома через заднюю калитку. Дик спал в траве. Гала его не заметила. Все заняло минуту. Когда дверь открылась, Андрей дал ей обещанные деньги и еще немного.
– Сбегай еще раз и купи две банки охлажденного пива. Ты знаешь, какого. Жди меня там же…
Он вошел в дом и сразу обулся в ботинки Лунева, натянув поверх носков полиэтиленовые пакеты.
Без труда нашел шкаф с оружием в гостиной…
Он остановился за стеной поросли акации напротив окна охранников и набрал номер Влада.
– Влад, это Андрей. Элеонора очень довольна, а я тут недалеко…
– Чего ты хотел?
– Хочу показать тебе одну вещь. Ты такого еще не видел. Подойди к окну в комнате охраны…
– Что там такое?
– Это словами не расскажешь! Потом будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Давай живее, он может быстро кончить…
– Ну, что там? – Ситник появился в окне, слегка выгибая лбом москитную сетку.
Это были последние слова Ситника. Заряды сразу из двух стволов превратили его в груду окровавленного человеческого мяса…
Корж вытащил шприц из бока овчарки. Вытер носовым платком запекшуюся кровь. Собака проснется через час…
Гала ждала с пивом. Он положил банки поверх мороженого.
– Сегодня поручений больше не будет. И завтра тоже. Мы уезжаем в город. Жди нас через неделю или две…
Он вышел на видное место и замахал руками. Его заметили. Дочь Влада побежала навстречу. Дядя Андрей обещал мороженое…
Михаил спешил в поселок в двадцати километрах от Песчаного. Там жила мать Галы. Хотя она и была лишена материнства, но для Галы решение суда пока не имело никакого значения. Если Гала не у нее, то мать должна знать, в каком детдоме искать Галу.
Когда Михаил подъезжал к дому, ему показалось, что какая-то белая машина далеко впереди свернула направо.
«Неужели Корж его опередил!» – тревога Михаила получила реальную основу.
Дверь открыла соседка по коммунальной квартире. Михаил показал удостоверение и спросил:
– Здесь был только что высокий мужчина?
– Да!
– Где ее комната?
Соседка молча показала на дверь. Он пригласил ее жестом идти за ним
Молодая, с испитым лицом женщина полулежала на кушетке. Рядом на полу стояла начатая бутылка водки и недоеденный бутерброд с колбасой. Михаил выключил телевизор.
– Я из милиции. Что вы сказали этому человеку? – Михаил показал фотографию Коржа.
– Он хороший человек. Я вам не скажу! – ответила она заплетающимся языком.
– Он преступник! Убил человека и теперь собирается это же сделать с вашей дочерью, потому что она свидетель. Вы понимаете?!
Она продолжала таращить глаза.
– Вы не знаете, где сейчас ее дочь Гала?
– В детдоме в Приморском, – ответила за мать ее соседка.
– Он давал вам деньги? – обратился Михаил опять к пьянеющей на глазах женщине.
– Нет! – промычала она.
Михаил проследил за ее взглядом и быстро отыскал среди не глаженого белья сотенную бумажку.
– Будете свидетелем! – обратился он к соседке. – Я записываю вам номер банкноты. Храните, я еще вернусь и составлю протокол. А купюру я забираю… Нужно спешить, чтобы чего не случилось с Галой…
Михаил ехал с максимальной скоростью доступной его машине.
Конечно, «жигуль» с «фордом» тягаться не может даже по нашим дорогам.
На трассе Михаил связался с Фесенко и объяснил ситуацию, он попросил позвонить в детдом и предупредить, чтобы девочку ни к кому не выпускали.
У ворот детдома его ждали. Телефонный звонок опоздал. Михаилу показали только, в каком направлении уехал «форд».
«Он поехал к морю на пустынный пляж!» – предположил Михаил и не ошибся. Километров через пять он увидел белую машину недалеко от обрывистого берега.
Михаил достал из бардачка пистолет и подъехал к «форду».
Машина была пуста, двери и окна закрыты. Оставлял надолго, возможно даже поставил на сигнализацию. С края обрыва весь пляж не просматривался, так как ниже был второй уступ.
Где они? Что делать?
Михаил подбежал к «форду», рукояткой пистолета выбил боковое стекло и открыл изнутри дверь. Завыла сигнализация…
Может быть, он не успел убить и это его остановит…
Показалась голова, потом целиком знакомая долговязая фигура. Сработало!
Михаил сбежал по крутому спуску навстречу Коржу с пистолетом в руке.
– Где Гала?
– Там!
– Где там?! Что ты ей сделал, мразь?!
– Ничего!
– Врешь!
– Я не смог! У меня тоже дочь. Посмотри сам!
Михаил приблизился к краю, пока не увидел скорченную детскую фигурку на песке. Гала сидела, опустив голову на колени.
– Гала! – крикнул ей Михаил.
Девочка повернула голову, и в этот момент Корж с неожиданной прытью толкнул Михаила в спину. Михаил полетел с глиняного обрыва. В полете успел сгруппироваться. Он упал под острым углом в рыхлую сухую кучу из мелких обломков глины, вымытых водой и ветром с отвесных стен обрыва.
Проехав по склону метров десять в образованной им пыльной лавине, Михаил поднялся совершенно невредимым, все еще сжимая пистолет. Возможно, пару ссадин на спине он заработал. Гала шла ему навстречу. Страх еще не покинул ее.
– Жди меня здесь! – крикнул Михаил и стал быстро карабкаться наверх по промоине в обрыве. Следы говорили о том, что Корж поднялся именно этим путем.
Когда Михаил преодолел второй уступ, машина Коржа уже мчалась по дороге на бешеной скорости.
Михаил поискал на поясе телефон и не нашел. Через секунду он вспомнил, что положил его на место пистолета.
Фесенко не узнал его голос.
– Что у тебя стряслось?
– Упустил Коржа! Девочка жива, она со мной. А Корж убегает в сторону Таганрога.
– Далеко не уйдет! Он уже в розыске… Когда тебя ждать? Нас с тобой вызывает Манюня.
– Через час. Мне нужно еще привести себя в порядок после пылевой ванны…
Михаил спустился с обрыва. Гала на этот раз его дождалась.
– Я сейчас смою грязь, и мы поедем домой.
Михаил в чем был бросился в воду. Он прыгал, вертелся, плескался, словно попал в гигантскую стиральную машину.
Наверное, это было смешно. Гала на берегу хохотала так, что не могла остановиться, даже когда Михаил уже вылез из воды. Он снял с себя рубашку и брюки, тщательно их выкрутил и в одних плавках поднялся вслед за Галой к машине. В багажнике он возил запасную одежду для разных погодных и прочих ситуаций. Например, таких как эта…
Николай Петрович принял их в кабинете, но постарался снять все признаки официальности. Секретарь сразу же предложила посетителям кофе.
Они рассказали о последних событиях. В конце разговора Фесенко счел необходимым заметить невозмутимым тоном:
– Ты был прав, Миша! Статистика отупляет! У тебя как у вольного художника нюх оказался тоньше…
– Может, у него кроме нюха есть еще кое-что в котелке?! – добавил с улыбкой Манюня.
Все расхохотались, Фесенко, в том числе.
Михаил вернулся домой в сумерках.
– Опять поздно! Когда это закончится?! – встретила его Анастасия у ворот.
– Уже все закончилось!
– Неужели?! Да! Постарался ты ради красавицы, управился за неделю! А вот если бы она была дурнушкой? – продолжила свою игру Анастасия.
– Хватило бы трех дней!
– Почему же это?!
– Торопился бы покончить с этим делом, ведь дома меня ждала красавица! Правда, ведь ждала?!
– Вижу, вы меня узнали! Поэтому не буду тратить время на церемонию представления. Прошлый раз вы меня ввели в заблуждение… Проще говоря, обманули! Объявляю трехминутную амнистию. Если по истечении трех минут, вы мне не скажете правду, то получите с полной выкладкой за сокрытие преступления, дачу ложных показаний, утайку доходов…
– Что он натворил? – пожилой отодвинул молодого в сторону.
– Убил человека и попытался свалить на мужчину, которого вы здесь мурыжили с ремонтом.
– Все скажу, только ловлю на слове про амнистию…
– Я слов на ветер не бросаю!
– Он пришел сразу после того мужика и говорит, заплачу, если вы потяните с ремонтом. Спрашиваю, зачем? Он говорит, у нас с его женой любовь, а этот старый евнух не отпускает ее ни на шаг. Нужно помочь изголодавшейся женщине. Без машины он не вернется домой и будет торчать в городе у своих родственников. Спрашиваю, сколько дашь? Он говорит, сто баксов, но потом. Я говорю – плата вперед. Отвечает – сейчас двадцать, остальные потом…
– А говорил, только коньяк! – вмешался молодой!
– Заткнись! – огрызнулся пожилой.
– Свои отношения будете выяснять без меня. Вы могли бы его узнать среди этих? – Михаил протянул несколько фотографий.
Пожилой перелистал их и протянул Михаилу фотографию Коржа.
– Он был в темных очках, но ошибки не может быть!
Молодой, который заглядывал на фотографии через плечо пожилого, утвердительно кивнул.
– Он расплатился?
Пожилой помялся, а потом ответил:
– Да!
– Какими купюрами?
– Забрал двадцатку и дал сотню.
– Где она?
– Успел потратить!
– Советую не врать!
– Да я могу показать обменный пункт, меня там знают и подтвердят…
– Все! Спасибо! Я еще заеду подписать протокол.
– А как же амнистия?!
– Разве я обещал, что вы не будете даже свидетелями?! – Михаил говорил это уже из машины.
Лунев проспал на заднем сидении всю дорогу. Так проявил себя стресс по случаю ожидаемого, но такого неожиданного освобождения.
Дочь и овчарки бросилась в его объятия.
– Я грязный, как черт! Обниматься будем после душа…
– Александр Лукич! Сначала сделаем то, о чем я просил. Когда уеду, будете отдыхать и наслаждаться свободой…
– Я не забыл! Только немного отвлекся на радостях… Дик, ко мне разбойник! Сидеть!
Руки Лунева заскользили по коже пса, а тот лизал лицо хозяина при каждом удобном случае.
– Что-то нашел! Смотрите на боку… Рана уже зажила, но рубец явно свежий…
– Нужно показать Дика нашим специалистам. Они установят примерно, сколько дней прошло… Сделают фотографии… Сможете это сделать сегодня или завтра утром?
– Завтра суббота!
– Там будет дежурный персонал. Я побеспокоюсь, что бы был нужный человек…
– Тогда можно завтра?
– Конечно!
Деда Пашу, Павла Ивановича Юхно, Михаил не застал дома. Хозяйка оказалась разговорчивой:
– Да, он который день не просыхает. Видно, завелась какая копейка! От бочки с пивом не отходит… Там вы его и найдете!
– Боюсь, я его не узнаю!
– Тогда я проведу! Заодно и домой загоню. Работа на огороде стоит, абрикосы обсыпаются, а он гуляет…
Дед Паша оказался тощим стариком в клетчатой рубашке и помятых брюках. У него было маленькое личико с задубелой от солнца и ветра кожей и слезящимися глазками, под низким лбом. Седые волосы были давно не стрижены и торчали, как пакля, из-под видавшей виды фуражки.
Михаил отвел его в сторону и начал без подготовки:
– Я следователь прокуратуры. Куда вы дели сто долларов, которые вам дал Корж?
– Не знаю никакого Коржа.
– А кто вам предлагал стать свидетелем?
– Ничего не знаю!
– Тогда вы задержаны! Я отвезу вас в город. Посидите трое суток в милиции, придете в себя, а там мы предъявим вам обвинение в даче ложных показаний…
– Не хочу в милицию!
– Тогда расскажите все, как было.
– Разве он сюда не приезжал?
– Приезжал, только вы этого не видели.
– Может, и видел! – приободрился дед Паша.
– Тот человек вас не будет жалеть, а вы его прикрываете. Он человека убил!
– Так Сашка Лунев убил!
– Лунев уже дома, пойдемте к нему!
– Не, не хочу видеть его рожу и его собак!
– Пойдемте к вам домой, возьмете документы, переоденетесь, если нужно, и поедем в город в милицию.
– Не хочу в милицию!
– Тогда говорите здесь! Иначе приглашу участкового, и увезем силой.
– Ладно! Расскажу! Подошел парень, высокий такой, и говорит. Лунев отпирается, а точно убил. Приезжал сюда, был дома, выбрал момент и застрелил. Потом удрал в город на голубой шестерке и называет номер. А я эту машину и хозяина ее знаю. Спроси, говорит, если не веришь, я завтра приду. Согласишься дать показания, получишь сто зеленых, и бумажку показал. Кому не охота заработать честным путем! Жди, говорю, я мигом… Сбегал я к Генке. Все точно. Пошел к участковому и написал бумагу.
– Так, где эта сотня?
Дед Паша вывернул все карманы и достал несколько смятых купюр карбованцев…
– Я их в настроение обратил!
– Пропил такие деньги, холера! – запричитала его жена.
– Вы узнаете его по фотографии? – Михаил показал снимки один за другим.
Дед внимательно изучал их через очки, которые достал из нагрудного кармана рубашки. Он остановился на фотографии Коржа.
– Кажись, этот! Хотя тот был в темных очках…
– Павел Иванович! Садитесь в машину, поедем к вашему Генке. Если он все подтвердит, то я вас отпущу.
Геннадия Фурсова дома не было. Вышла испуганная жена. Его, оказывается, повезли в город, давать свидетельские показания. Фесенко сдержал слово – голубую шестерку нашли.
«Сегодня истинно триумфальный день! Все получается с первого раза!» – отметил Михаил по дороге в участок.
И сглазил сам себя. Участкового не было. Михаил связался с Фесенко и коротко доложил, как обещал, о своих результатах.
– Нашли твою «шестерку»! – сообщил в ответ Анатолий Иванович.
– Уже знаю, вышел на нее через деда Пашу. А Коржа задержали?
– Пока нет! Похоже, он удрал из города.
– Он меня беспокоит! Как бы он не начал убирать свидетелей.
– Не думаю! Вот драпануть с ворованными долларами он может…
Михаил побрел на шум прибоя – дневной бриз достиг апогея. Прежде чем ступить на песок, он разулся и закатал штанины. Он добрался до кромки прибоя, глубоко зарывая ноги под раскаленный верхний слой. Приятно было охладить ноги в мокром покрытом пеной песке… Михаил посмотрел вдаль на дикий пляж, где он недавно бежал за девочкой и высоким стройным мужчиной…
Высокий и стройный… Так все говорят, когда вспоминают Андрея Коржа. Вдруг это был он?! Почему в форточку обязательно должен был залезть мальчишка. Разве Гала для этого не годится?! Тогда она самый опасный свидетель!
Бог мой! Он совсем о ней забыл! Вот кому действительно угрожает опасность, а он до сих пор не знает, где ее искать!
Михаил сел на песок и обулся, натянув носки на мокрые ноги с прилипшим песком. Он влетел в диспетчерскую автостанции. Перепуганная кассирша не сразу поняла, что у нее спрашивают домашний адрес участкового.
Михаил подъехал к дому, распугивая полусонных кур у забора. Участковый заканчивал затянувшийся обед. По пятницам он оставался на участке допоздна, поэтому требовалась усиленная заправка.
Михаил решительно отказался от предложения присоединиться к трапезе. Объяснил почему.
Участковый порылся в своем объемистом планшете и достал потрепанную тетрадь. Михаил торопливо переписал данные и распрощался. Участковый проводил Михаила до ворот и долго смотрел ему вслед, неодобрительно покачивая головой. Может, на спидометре у Михаила и не больше шестидесяти, но все равно слишком быстро для деревенской улицы…
Элеонора отпила глоток минеральной воды прямо из горлышка пластиковой бутылки.
– Фу! Какая гадость! Кто ее оставил на солнце?
Вопрос повис в воздухе, хотя Андрей знал на него ответ.
– Сейчас принесем свежей из холодильника! – успокоил он.
– Только не я! – взмолился разморенный пивом, и к тому же ленивый Лащук.
Они все лежали в купальных костюмах на покрывале, спрятав головы под огромным пляжным зонтом. Дочь Элеоноры копалась в мокром песке – виднелась только панамка.
– Попросим Влада прислать Гуртового, – Андрей откопал в стопке одежды мобильный телефон и набрал номер.
– Будешь говорить? – спросил он Элеонору.
Та скорчила капризную гримасу и махнула рукой.
Андрей объяснил Владу ситуацию. Он сейчас уходит за мороженым. Элеонору с ребенком нельзя оставлять одну.
Влад согласился. Лучше не дразнить мегеру по пустякам. Андрей быстро оделся и попросил Элеонору.
– Сейчас придет Гуртовой с соком и фруктами. Не отпускай его, пока я не вернусь. Пусть парень искупается, Влад просил принести мороженое ему тоже.
Андрей быстро пошел вдоль берега, потом свернул налево и вышел на дорогу. Отсюда сквозь листву можно было наблюдать за пляжем, но с пляжа ничего нельзя разглядеть. Он оставил здесь свой «форд», а под деревом его ждала беспризорная девочка. Ее звали Гала. Он о ней знал уже все.
Несколько последних недель Андрей приучал ее здесь дежурить, чтобы выполнять его поручения, за которые он так щедро платил, что ей уже не нужно было попрошайничать. Даже в будние дни после пяти вечера, когда он приезжал из города, ей находилась работа: покупать фрукты, мороженое, пиво или минеральную воду…
– Вот пакет. Купи двадцать порций мороженого разных сортов и быстро возвращайся. Если меня не будет, то жди и ни куда не отлучайся. Сдачу оставишь себе…
У Галы заблестели глаза, она хорошо умела считать деньги. Сегодня вознаграждение было королевским.
Андрей сел в машину и поднялся к даче Лунева. Взял из багажника приготовленный заранее пластиковый пакет. Зашел с тыльной стороны и постучал по забору. Он уже репетировал все, кроме выстрела, и знал последствия. Овчарка появилась через минуту. Он был готов и не промахнулся. Пусть засыпает…
Гала его ждала с мороженым. Она тяжело дышала.
– Молодец! Быстро справилась. У меня к тебе просьба. Я потерял ключи от двери. Ты мне поможешь, я скажу как… Садись!
Гала колебалась. Она подала сумку с мороженым в открытое окно «форда».
– Садись, не бойся! Это одна минута. Я тебе хорошо заплачу, – он показал крупную купюру. Такой она в руках не держала. – Садись сзади за моей спиной…
Они остановились перед недостроенным домом и вошли во двор луневского дома через заднюю калитку. Дик спал в траве. Гала его не заметила. Все заняло минуту. Когда дверь открылась, Андрей дал ей обещанные деньги и еще немного.
– Сбегай еще раз и купи две банки охлажденного пива. Ты знаешь, какого. Жди меня там же…
Он вошел в дом и сразу обулся в ботинки Лунева, натянув поверх носков полиэтиленовые пакеты.
Без труда нашел шкаф с оружием в гостиной…
Он остановился за стеной поросли акации напротив окна охранников и набрал номер Влада.
– Влад, это Андрей. Элеонора очень довольна, а я тут недалеко…
– Чего ты хотел?
– Хочу показать тебе одну вещь. Ты такого еще не видел. Подойди к окну в комнате охраны…
– Что там такое?
– Это словами не расскажешь! Потом будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Давай живее, он может быстро кончить…
– Ну, что там? – Ситник появился в окне, слегка выгибая лбом москитную сетку.
Это были последние слова Ситника. Заряды сразу из двух стволов превратили его в груду окровавленного человеческого мяса…
Корж вытащил шприц из бока овчарки. Вытер носовым платком запекшуюся кровь. Собака проснется через час…
Гала ждала с пивом. Он положил банки поверх мороженого.
– Сегодня поручений больше не будет. И завтра тоже. Мы уезжаем в город. Жди нас через неделю или две…
Он вышел на видное место и замахал руками. Его заметили. Дочь Влада побежала навстречу. Дядя Андрей обещал мороженое…
Михаил спешил в поселок в двадцати километрах от Песчаного. Там жила мать Галы. Хотя она и была лишена материнства, но для Галы решение суда пока не имело никакого значения. Если Гала не у нее, то мать должна знать, в каком детдоме искать Галу.
Когда Михаил подъезжал к дому, ему показалось, что какая-то белая машина далеко впереди свернула направо.
«Неужели Корж его опередил!» – тревога Михаила получила реальную основу.
Дверь открыла соседка по коммунальной квартире. Михаил показал удостоверение и спросил:
– Здесь был только что высокий мужчина?
– Да!
– Где ее комната?
Соседка молча показала на дверь. Он пригласил ее жестом идти за ним
Молодая, с испитым лицом женщина полулежала на кушетке. Рядом на полу стояла начатая бутылка водки и недоеденный бутерброд с колбасой. Михаил выключил телевизор.
– Я из милиции. Что вы сказали этому человеку? – Михаил показал фотографию Коржа.
– Он хороший человек. Я вам не скажу! – ответила она заплетающимся языком.
– Он преступник! Убил человека и теперь собирается это же сделать с вашей дочерью, потому что она свидетель. Вы понимаете?!
Она продолжала таращить глаза.
– Вы не знаете, где сейчас ее дочь Гала?
– В детдоме в Приморском, – ответила за мать ее соседка.
– Он давал вам деньги? – обратился Михаил опять к пьянеющей на глазах женщине.
– Нет! – промычала она.
Михаил проследил за ее взглядом и быстро отыскал среди не глаженого белья сотенную бумажку.
– Будете свидетелем! – обратился он к соседке. – Я записываю вам номер банкноты. Храните, я еще вернусь и составлю протокол. А купюру я забираю… Нужно спешить, чтобы чего не случилось с Галой…
Михаил ехал с максимальной скоростью доступной его машине.
Конечно, «жигуль» с «фордом» тягаться не может даже по нашим дорогам.
На трассе Михаил связался с Фесенко и объяснил ситуацию, он попросил позвонить в детдом и предупредить, чтобы девочку ни к кому не выпускали.
У ворот детдома его ждали. Телефонный звонок опоздал. Михаилу показали только, в каком направлении уехал «форд».
«Он поехал к морю на пустынный пляж!» – предположил Михаил и не ошибся. Километров через пять он увидел белую машину недалеко от обрывистого берега.
Михаил достал из бардачка пистолет и подъехал к «форду».
Машина была пуста, двери и окна закрыты. Оставлял надолго, возможно даже поставил на сигнализацию. С края обрыва весь пляж не просматривался, так как ниже был второй уступ.
Где они? Что делать?
Михаил подбежал к «форду», рукояткой пистолета выбил боковое стекло и открыл изнутри дверь. Завыла сигнализация…
Может быть, он не успел убить и это его остановит…
Показалась голова, потом целиком знакомая долговязая фигура. Сработало!
Михаил сбежал по крутому спуску навстречу Коржу с пистолетом в руке.
– Где Гала?
– Там!
– Где там?! Что ты ей сделал, мразь?!
– Ничего!
– Врешь!
– Я не смог! У меня тоже дочь. Посмотри сам!
Михаил приблизился к краю, пока не увидел скорченную детскую фигурку на песке. Гала сидела, опустив голову на колени.
– Гала! – крикнул ей Михаил.
Девочка повернула голову, и в этот момент Корж с неожиданной прытью толкнул Михаила в спину. Михаил полетел с глиняного обрыва. В полете успел сгруппироваться. Он упал под острым углом в рыхлую сухую кучу из мелких обломков глины, вымытых водой и ветром с отвесных стен обрыва.
Проехав по склону метров десять в образованной им пыльной лавине, Михаил поднялся совершенно невредимым, все еще сжимая пистолет. Возможно, пару ссадин на спине он заработал. Гала шла ему навстречу. Страх еще не покинул ее.
– Жди меня здесь! – крикнул Михаил и стал быстро карабкаться наверх по промоине в обрыве. Следы говорили о том, что Корж поднялся именно этим путем.
Когда Михаил преодолел второй уступ, машина Коржа уже мчалась по дороге на бешеной скорости.
Михаил поискал на поясе телефон и не нашел. Через секунду он вспомнил, что положил его на место пистолета.
Фесенко не узнал его голос.
– Что у тебя стряслось?
– Упустил Коржа! Девочка жива, она со мной. А Корж убегает в сторону Таганрога.
– Далеко не уйдет! Он уже в розыске… Когда тебя ждать? Нас с тобой вызывает Манюня.
– Через час. Мне нужно еще привести себя в порядок после пылевой ванны…
Михаил спустился с обрыва. Гала на этот раз его дождалась.
– Я сейчас смою грязь, и мы поедем домой.
Михаил в чем был бросился в воду. Он прыгал, вертелся, плескался, словно попал в гигантскую стиральную машину.
Наверное, это было смешно. Гала на берегу хохотала так, что не могла остановиться, даже когда Михаил уже вылез из воды. Он снял с себя рубашку и брюки, тщательно их выкрутил и в одних плавках поднялся вслед за Галой к машине. В багажнике он возил запасную одежду для разных погодных и прочих ситуаций. Например, таких как эта…
Николай Петрович принял их в кабинете, но постарался снять все признаки официальности. Секретарь сразу же предложила посетителям кофе.
Они рассказали о последних событиях. В конце разговора Фесенко счел необходимым заметить невозмутимым тоном:
– Ты был прав, Миша! Статистика отупляет! У тебя как у вольного художника нюх оказался тоньше…
– Может, у него кроме нюха есть еще кое-что в котелке?! – добавил с улыбкой Манюня.
Все расхохотались, Фесенко, в том числе.
Михаил вернулся домой в сумерках.
– Опять поздно! Когда это закончится?! – встретила его Анастасия у ворот.
– Уже все закончилось!
– Неужели?! Да! Постарался ты ради красавицы, управился за неделю! А вот если бы она была дурнушкой? – продолжила свою игру Анастасия.
– Хватило бы трех дней!
– Почему же это?!
– Торопился бы покончить с этим делом, ведь дома меня ждала красавица! Правда, ведь ждала?!