Страница:
А из парней зато вырастают принцы. Вернее, раньше вырастали. Потом парням запретили вырастать в принцев и стали выращивать из них пионеров. А из пионеров принцы не получаются. Из пионеров иногда получаются космонавты, но чаще всего комсомольцы. Такие, как Колин папа, который ну ни капельки не переживает, что был не принцем, а пионером. Теперь про пионеров забыли, и Коля не знал, можно ли сейчас расти так, чтобы в один прекрасный день проснуться самым настоящим принцем. Могут ли палочки сделать Колю принцем?
А вот из Ленки принцесса получилась бы.
Коля вздохнул. Несомненно получилась бы. Окончательно и бесповоротно. Без всяких палочек. И получится! Вот вырастет Ленка и станет принцессой. Будет ходить в длинном и пышном платье, как Золушка на балу. И Ленка тогда на бал поедет. Только вот на карете сейчас ездить не разрешается. А как она поедет в троллейбусе в таком платье? Коля силился представить и не мог. Со всех сторон выходило, что в троллейбусе такое платье помнут и затопчут. Получалась нестыковочка.
Постойте, постойте. Но ведь и сейчас есть принцессы. Только они неинтересные, потому что уже взрослые. Коля их даже в "Новостях" по телевизору видел. А в "Новостях" не врут. "Новости" - это вам не "Спокойной ночи, малыши!" Информационную программу "Время" и показывают специально после "Спокойной ночи, малыши!", чтобы малышня с детства училась отличать, где Филя с Хрюшей и Степашкой, а где бывший премьер-министр Степашин, совершающий визит на уровне глав правительств. Интересно, что бы сказали в "Новостях" про Колю и про его волшебные палочки?
Ах да, принцессы... Ну вот, опять вспомнились и никак не отвяжутся. Принцесс тоже показывают в "Новостях". Только редко. Потому что их меньше осталось, чем каких-нибудь министров. К тому же министры умеют придумывать каждый день что-нибудь новенькое. Пусть скучное и непонятное, но новенькое. Вот и показывают их по телевизору каждый день. А принцессы умеют только кататься на яхтах и горных лыжах. А ещё они умеют быстро менять своих друзей.
Коля знал, что он, когда вырастет, тоже научится менять друзей. Может быть так же быстро, как и принцессы. Тогда и Колю будут показывать по телевизору. Но сейчас он совершенно не представлял, на что в этом мире можно сменять Веньку или Ленку, хоть она и зажилила последнюю девятую палочку.
И тут захотелось Коле увидеть принцессу. И не одну. Но только не взрослую. Взрослая принцесса, появись она тут, сразу раскапризничалась бы. Ведь Коля жил в таком городе, где нельзя кататься ни на яхтах, ни на странных горных лыжах, у которых тяжеленные лыжные ботинки из пластмассы. А если принцесса захочет меняться? А если она попросит взамен Веню? Нет, такие принцессы Коле не нужны.
А палочки уже плясали в Колиных руках. А палочки уже крутились, выписывая замысловатые выверты в руках мальчика, сидевшего в пустынном переулке огромного города, над которым полыхал багровый закат. И тянулось время, и было его столько, что хватило бы на много-много принцесс, если бы только сумел бы Коля и его палочки вызвать их в этот огромный город.
Хотелось Коле увидеть самую настоящую принцессу. Только как их представить, этих принцесс, если не похожи они на взрослых. И не похожи на детей. На что похожи такие принцессы? И что похоже на таких принцесс?
Палочки замерли в окоченевших от удивления пальцах. На утоптанной тропинке перед Колей лежали ручки. Четыре яркие корейские ручки: багряная, розовая, нежно-голубая и ярко-зелёная. Замерло у Коли сердечко, а палочки крутанулись в последний, но самый главный раз.
И исчезли ручки. Вместо них на самой обыкновенной утоптанной тропинке в самом обыкновенном безлюдном переулке самого обыкновенного города-гиганта стояло четыре девчоночки в ярких платьях, с пышными разноцветными волосами, крошечными острыми носиками и пухлыми губками, как у самых дорогущих куколок из магазина. Весьма капризными губками. Таким капризными, что сердечко у Коли моментально сдвинулось с места и учащённо забилось от волнения.
Принцессы... А это несомненно были принцессы. Потому что скажите вы мне, кто ещё может появиться из разноцветных корейских ручек, которые и сами по себе красочны и необычны. Принцессы появились ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Убедительнее всего это доказывал тот факт, что дяденька, куривший на втором этаже, поменял направление взгляда. Раньше он буравил окна противоположного дома, а теперь неодобрительно косился на разноцветные волосы принцесс. Он не кричал, не хватался руками за голову, не выронил сигарету от удивления, а продолжал курить и наливаться недовольством за современную молодёжь. И большего доказательства реальности принцесс Коле не требовалось.
А принцессы не улыбались своими капризными губками. Они настороженно смотрели на Колю и, краешками глаз, на дома с обсыпавшейся штукатуркой. Настоящим принцессам нельзя бестолково вращать головами по сторонам.
Коля тоже не вращал головой. Губки он надувать не умел, а радоваться боялся. Он вызвал принцесс сюда, в реальный мир, и совершенно не знал, что с ними делать дальше. Взрослых принцесс обычно встречают на аэродроме солидные дядьки в строгих костюмах. Играют военные духовые оркестры. А люди, высовывающиеся из-за плеч милиционеров с непроницаемыми лицами, размахивают флажками и радуются. Может быть палочки и сумели бы соорудить Коле аэродром, да только не поместился бы он в этом переулке. И не нужен аэродром ни Коле, ни прибывшим из сказки принцессам.
Дядька докурил, сбросил бычок вниз и ушёл за стеклянную балконную дверь. Коля даже пожалел, что аэродром не успел появиться. Вот тогда бы дядька точно закричал бы. Дядьки всегда кричат, когда видят аэродромы. А на принцесс не кричат. То ли не знают, что делать с настоящими принцессами, то ли не верят в них. Окончательно и бесповоротно.
Но Коля-то не был взрослым дядькой, который только и умеет, что бросать бычки с балкона. Коля не читал ни исторических, ни рыцарских романов, в которых благородные сеньоры то и дело припадали на одно колено и обращались к принцессам "О! Ваше Высочество!" Коля считал себя самым обычным пацаном. Поэтому он шумно шмыгнул носом, так как постеснялся утереться рукавом в присутствии сказочных персонажей, и спросил хриплым от волнения голосом:
- Штаб мой видали?
Головы принцесс образовали полукруг, а взгляды вонзились в одну точку. Точкой этой был Коля, переступающий с ноги на ногу от волнения. Чтобы принять совсем уж солидный вид, Коля шмыгнул носом ещё раз и уставился в землю. Хоть принцессы и не обычные девчонки, а всё равно глазеют так, что хочется от стыда провалиться сквозь землю, хоть и стыдиться Коле совершенно нечего.
- Нет, - раздался хор из четырёх девчоночьих голосов. - А нам туда можно?
- Да легко! - ободрил их Коля. - Бежим прямо сейчас.
- Бежим, - сморщила носик голубенькая принцессочка. - Мы его обгоним, правда, девочки?
- Его-то? - покосилась на Колю зелёненькая и лицо её стало презрительным. Такого запросто.
- Да я... - завозмущался Коля.
- Молчи уж, спортсмен, - оборвала его розовая.
- Показывай, где твой штаб, - направила Колю от слов к делу багряная.
Коля не стал спорить. Даже по Ленке сразу понятно, что с девчонками спорить бесполезно. А ведь Ленка ещё не превратилась в принцессу. Настоящих-то принцесс вообще переспорить нереально. Да Коле и не надо. Не для того же появились принцессочки, чтобы поскандалить с Колей. И Коля, не тратя лишних слов, стартовал, сразу же набрав приличную скорость.
Он бежал, ухватив второе дыхание. Ведь принцессы появились. Ведь принцессы пока не собирались менять Колю на что-то или кого-то, хотя уже не раз и не два могли провернуть такую операцию. Вон их сколько, целых четыре! А Коля ещё бежит впереди них, а Коля сейчас покажет им штаб, а в штабе они просидят до самой темноты и перед возвращением домой они вместе с Колей увидят далёкие огни большого города. Вот удивятся родители, когда Коля предъявит им принцесс. Папа наверняка похвалит. Ведь далеко не каждый сумеет отыскать в жизни НАСТОЯЩУЮ принцессу, а Коля вот отхватил сразу четырёх.
Неизвестно почему, ведь на принцессах были надеты пышные длинные платья, но вся четвёрка быстро вырвалась вперёд. Коля, хватая воздух, ускорился как только мог, но скорость не спасала. Наверное, принцессам положено быть первыми. Наверное, поэтому им и запрещают выступать на всяких там олимпиадах, потому что тогда они отхватят все медали и мастерам спорта международного класса не достанется ни одной. А мастерам ведь тоже охота медальку, пусть даже бронзовую. Если уж не получилось родиться принцем там или принцессой, то хоть олимпиаду выиграть надо, а то зачем тогда и на свете жить?
А принцессочки легко бежали перед Колей и весело щебетали что-то неразборчивое то ли на птичьем языке, то ли на своём принцессочьем, то ли на обыкновенном девчоночьем, ведь ни один нормальный пацан не поймёт этих девчонок, хоть они в ухо ему ори. А принцессочки словно летели по воздуху, чуть касаясь земли острыми носочками своих туфелек. А потом они взяли и исчезли. Коля даже поперхнулся глотком воздуха и остановился, то открывая, то закрывая рот, словно рыба выброшенная на берег.
Принцессы не исчезли бесследно. Вместо них на утоптанной земле врассыпную валялись четыре разноцветные ручки. Впереди всех лежала зелёненькая. Ещё чуть-чуть и она бы вывернула на тропинку, ведущую к штабу. Колину грудь жёстким кольцом охватила обида. Словно его пригласили на праздник, а потом передумали. Словно жёсткая безжалостная рука вцепилась Коле за шиворот и вышвырнула из тёплой сказки, куда ему посчастливилось проникнуть. Но мы ещё посмотрим! Мы ещё поборемся! Палочки завращались в Колиных руках. Ручки продолжали безвольно лежать на земле. Они не желали превращаться в принцесс. Никакая сила не могла заставить их снова стать прекрасными девочками.
Слёзы выступили на глазах. Теперь Коля не злился бы даже на их девчоночью вредность и задиристость. Но неведомым силам, подарившим мальчику несколько минут чуда, стало недосуг заниматься Колиными проблемами. И ничего, совсем ничего не мог изменить Коля, и от этого было вдвойне обидно.
Тут Коля почувствовал, что он не один. Неуловимым движением загнав слёзы обратно, Коля повернулся направо. Чуть поодаль стояла невысокая старушка. Бабушка была героиней. Об этом свидетельствовали два ряда медалей, наискось висевших на пиджаке и две золотых звезды. Коля растерялся. Одно дело встретить ветерана на плановом уроке мира и совсем другое - натолкнуться на него в переулке. Коля удивился обилию медалей. Чего их сейчас надевать, ведь до дня победы ещё далеко. На всякий случай Коля быстренько подобрал ручки и стал рассматривать орденоносную бабушку.
С пиджаком Коля ошибся. На любом мужчине такой пиджак смотрелся бы смешно, сразу видать, что женская одёжка. Следом Коля увидел, что называть бабушку дважды Героем Советского Союза нельзя. У второй звёздочки не хватало красного кирпичика наверху. Подозрительная звёздочка то и дело посвёркивала так, что попристальнее разглядеть её не представлялось возможным.
А бабушка изучала Колю. Странная была бабулька. То в глаза Коле заглянет, то на ручки посмотрит, то снова в глаза. Коля чувствовал себя ужас как неуютно. Он хотел запихать ручки в карман, но не посмел. Нельзя совать в карман тех, кто ещё недавно был самыми настоящими принцессами.
Бабушка засеменила к Коле и Коля заволновался ещё сильнее. На вечере ветеранов он бы непременно спросил у такой бабушки, нет ли у неё медали за освобождение Варшавы. Коля всегда задавал такой вопрос ветеранам, начиная с первого класса. Но теперь ветеранов осталось мало, может поэтому в школу их больше не приглашали. Но не спрашивать же про Варшаву в пустом переулке. Не про Варшаву же поговорить сюда пришла бабушка.
Пока Коля метался в раздумьях, бабушка задала вопрос первой:
- Принцессочками интересуешься, Коленька?
Коля аж вздрогнул. Одно дело, что бабушка знала его имя. Но про принцесс-то она откуда в курсе. Принцессы и ветераны - вещи несовместимые.
- А зря, - продолжила бабушка, не дождавшись ответа. - Говорили же тебе, Коля, не стоит думать о принцессах.
Подозрительная звёздочка, как пригляделся Коля, оказалась вовсе и не звёздочкой. Рядом с самой настоящей звездой Героя Советсткого Союза висела золотая капля. Может даже Золотая Капля. Ведь рядом со звездой Героя может висеть только что-то очень значительное. Даже не медаль, а, скажем, орден. Но названия орденов всегда пишутся с заглавных букв. Скажем, орден Боевого Красного Знамени. Или орден Красной Звезды.
- Вы пришли вместе с хозяином? - Коля сразу пошёл в наступление.
- Нет, - чуть качнула головой старушка. - Я здешняя. Я за тебя Коля, как и хозяин. Только он с одной стороны, а я с другой.
- А тогда скажите, - не утерпел Коля. - Уйти с хозяином - это хорошо или плохо?
- Съесть мороженку хорошо или плохо? - хитро улыбнулась бабушка.
- Ну хорошо, - осторожно согласился Коля.
- А после заболеть ангиной?
- Плохо, - сказал умудрённый опытом Коля. Ангиной переболеть он успел.
- Так что, совсем мороженок не есть?
- Почему же не есть?
- Так съесть мороженку хорошо или плохо?
Коля запутался. Окончательно и бесповоротно. А коварная старушка подобралась совсем близко. Как грозовую тучу Коля чувствовал опасность, нависшую над радужными девочками.
- Я принцесс не отдам, - заявил Коля.
- Знаю, - кивнула старушка. - А зачем они тебе Коля?
- Принцессы?
- Да, принцессы. Зачем?
- Так ведь принцессы!
- Ты не ответил.
А как тут ответишь. Зачем они, принцессы? Ну вот зачем? Тем более Коле, у которого не то что яхты, а даже самых завалященьких горных лыж нет. Ну и что! Принцессы всё равно нужны Коле, пусть даже он и не знает - зачем.
- Молчишь? И хорошо, что молчишь. Сейчас важно каждое слово. Сейчас слова в цене. Каждое слово может стоить очень дорого. Поэтому помолчи, Коля. Вспомни, что молчание зовётся золотом. Настоящим золотом, таким, как она.
Сморщенная ладошка коснулась медалей и указательный палец тихонько щёлкнул по Золотой Капле.
Но Коля не хотел молчать.
- Я буду дружить с ними. Я покажу им штаб.
- А много ли толку принцессам от твоего штаба? Жить - дружить. И если дружить они ещё смогут, то где они будут жить?
- Со мной, - храбро ответил Коля. - Вернее, в моей семье. В нашей квартире.
- А обрадуется ли мама с папой ещё четырём ртам?
- Но ведь они - принцессы!
- Ну и что? Едят они, как самые обыкновенные люди. И далеко не всё едят. И не так уж мало. Нет-нет, Коля, не говори, что отдашь им свою порцию. Порцией дело не решишь.
- Не надо мне зубы заговаривать, - насупился Коля. - Папа и мама не выгонят принцесс.
- Не выгонят, - не стала спорить старушка. - Но подумай сам, Коля. Образование у нас пока всеобщее. Будут ли твои принцессы ходить в школу?
- Будут, - решил за принцесс Коля.
Бабушка посерьёзнела. Она быстро осмотрелась по сторонам, потом склонилась над Колей и зашептала в ухо:
- А помнишь, Коля, как ты забыл застегнуть молнию на джинсах и так ходил целую перемену. Никто тебя не одёрнул, но как смеялись девчонки. Все девчонки, и старшие, и младшие.
Коля покраснел. Тот случай он вспоминать не хотел. Злополучные голубые джинсы прятались в глубине шкафа и даже мимолётный взгляд на них был мучительным испытанием.
- Принцессы тоже будут смеяться над тобой. Какая уж тут дружба?
- Нет!!! Принцессы не будут!!!
- Не будут? Почему же нет?
- Но ведь они же принцессы! Если они станут смеяться, когда кому-то плохо, то они перестанут быть принцессами.
- Для тебя, Коля, перестанут. А для кого-то останутся. Для того, кто придаёт принцессам совершенно иные качества. Ну а ты, Коля? Что ты будешь делать тогда?
- Нет, - из правого глаза скатилась случайная слеза. - Так не будет.
Старушка не стала спорить. Она нагнулась ещё ниже. Золотая Капля оказалась прямо перед Колиным глазом. Переливы завораживали, гипнотизировали. Голос старушки отдалялся.
- Не спеши, Коля тащить принцесс в реальную жизнь. Она, наша жизнь, такова, что твои принцессочки непременно наделают поступков, по которым и ты, и многие другие перестанут их считать чем-то сверхъестественным. Они превратятся в обыкновенных девчонок. И не самых лучших. А если и не превратятся, то когда-нибудь вырастут. Ты ведь, Коля уже знаешь, что взрослые принцессы совершенно не похожи на тех, про которых ты читал в сказках. Пусть, Коля, они остаются в сказках. Наша жизнь не для них. Какая бы ни была тяжёлая, непостоянная, скучная, она - наша. Она зависит от нас, а не от принцесс. Если принцессы станут нами, то они перестанут быть принцессами. Давным-давно мы выводили на школьных досках: "Мы - не рабы! Рабы - не мы!" Это уж потом школьники стали писать: "Мама мыла раму." Поверь уж мне, Коля, потому что все эти медали получены не за так. Спрячь принцессочек, Коля. Спрячь в самом лучшем месте. И они обязательно придут, когда наступит их время, их ночь. Тогда они и помогут тебе. Есть вещи, которые надо хранить до лучших времён. И...
- Что "И"?
- И надо уметь не прозевать эти лучшие времена.
Голос растаял. Коля с удивлением увидел, что нет рядом никакой бабушки. Перед носом парила в свободном полёте странная Золотая Капля. Потом она отъехала от Коли и медленно поплыла к углу ближайшего дома. Коля без труда успел бы пристроиться за ней. Но он остался на месте. Потом Коля вздохнул и тихонько побрёл к штабу, где в сплетениях ветвей он знал немало укромных щелей. Если уж принцессам нельзя жить в реальном мире, то пусть поживут в Колином. Это ведь только издали штаб кажется деревом, раскинувшимся над гаражом. Коля знал, что штаб - это штаб. Поэтому дерево являлось реальным миром, где взрослые торопились по своим делам за своими газетами и огурцами с помидорами. А штаб существовал в совершенно другом измерении - Колином, а иногда Венькином и Ленкином. Если уж три человека видят Колин мир, то он имеет достаточно место, чтобы надёжно укрыть четырёх маленьких принцесс до той странной поры, когда придёт их время.
Глава 20,
в которой Лена проникает в таинственный замок
Воскресенье. Оно было нескончаемо длинным. И может даже немного скучным, если бы Ленины пальцы не сжимали волшебную палочку.
Мама ушла в гости и Лена осталась одна. Первым делом она сбегала в подвал, где жила собачка. Собачки на месте не обнаружилось. Вероятно, и у собачек бывают важные и неотложные дела. Лена аккуратно перелила содержимое большой кастрюли в глинянный горшок для цветов. Дырку в нём она заделала заблаговременно. В кастрюле находился суп. Раньше. Пока Лена не перелила его в собачью посудинку. Этот суп Лена должна была разогреть на обед. Но зачем греть какой-то суп, если в руках волшебная палочка. Так что пускай суп съест собачка, если вернётся в подвал. Или никто, если дела уведут собачку навсегда и от Лены, и от подвала, где в глиняном горшке ждёт её тёплый суп.
Затем Лена вернулась домой. В штаб идти не хотелось. Колька не простил ей то, что она не вернула палочку. А Венька без Кольки скучал и только рисовал свои самолёты. А в одиночестве Лена вполне могла посидеть и дома.
Взгляд её скользнул по книжной полке. На самом видном месте стояли сказки. Они сейчас не нужны были Лене. Зачем ей то, что придумали другие, если палочка давала возможность сделать сказку самой.
Лена зажмурила глаза, откинулась на спинку кресла и начала представлять, где бы она хотела сейчас очутиться. Вот всегда так. Если сидишь на уроке, то в голову лезут самые невероятные мысли, а стоит эти мысли пригласить в гости, так они сразу лопаются, как мыльные пузыри.
Лена зажмурила глаза ещё сильнее. В темноте перед ней величаво проплыли радужные кругляшки и убежали за тёмный горизонт. Лена попыталась ухватить их взором но не смогла. На смену им выдвинулись расплывчатые фиолетовые пятна. Но после радужного конфетти они казались противными и скучными.
И тут Лена увидела солнечного зайчика. Он, как искорка, мелькнул во тьме. Может это был ещё один гном? Но зайчик превратился в ослепительную звезду и рассыпался солнечными бликами на речных волнах. Лену несло на высоте птичьего полёта над вечерней рекой. Солнце багровело где-то справа, а на земле уже лежали сумрачные тени. Но в небесах было привольно и спокойно.
Солнце, не успев сверзиться за горизонт, спряталось за скалой. Лену развернуло и понесло прямо на эту чёрную громадину. Сердце ухнуло от неприятных предчувствий, а потом сжалось в испуге. Скала мчалась навстречу Лене с ужасающей быстротой.
Но в скале оказалась узкая расселина. Лена летела в холодном полумраке горного ущелья, не зная, что ждёт её впереди. Если бы она развела руки в сторону, то без труда бы дотронулась до шероховатых камней. Но руки были прижаты к груди и пальцы правой вращали волшебную палочку.
И тут ущелье кончилось. Горизонт развернулся огромной чашей где-то внизу и вдалеке. А впереди, заслоняя всё на свете, сверкал замок. Солнце пряталось за ним и расцвечивало его самыми волшебными красками. Наверное, он был хрустальным, этот замок. Потому что в его стенах жили миллионы разноцветных огоньков, какие прыгают в пробке хрустального графина, если через неё смотреть на самую обыкновенную электрическую лампочку. А тут не было электричества. Тут было алое солнце и полыхающие огненными бликами башни. Много их тянулось к небу, маленьких и больших, узеньких и толстых, увенчанных узкими шпилями и полукруглыми, как планетарий, куполами. А за ними виднелась самая высокая, самая изукрашенная, на шпиле которой вращалось ажурное розовое сердечко.
И конечно же Лену несло прямо к ней. Промелькнули внизу и остались позади широкие замковые ворота. Теперь в недосягаемом низу расстилалась пустынная площадь, вымощенная странными синими камнями. Солнце не доставало своими лучами до площади. Огромная тень от замка покрывала её целиком. И в этой тени особо удивительно выглядели искорки, вспыхивающие и угасающие в тех синих камнях. Искорки были голубыми и фиолетовыми. Иногда им удавалось вырваться из камней и тогда они наливались изумрудной зеленью, превращались в маленькие шарики и медленно-медленно поднимались в небеса. Но ни один шарик не пролетел рядом с девочкой.
Теперь башня занимала всё пространство перед Леной. Даже страшно подумать, насколько она оказалась большой, невыносимо громадной. По серым стенам кое-где вились зелёные побеги с длинными и узкими, как у ивы, листиками. Отвернуть не получалось. Башня надвигалась на Лену. Нависла над ней. Шпиль с сердечком уже реял в поднебесье. Мимо него проплыл зелёный пузырёк и растворился в небесной синеве. Шарики уплывали к закату, словно стремились убежать от подступавшей тьмы, поедавшей синеву неба за Леной. Камни стены нагрелись от солнца и Лена чувствовала, как это тепло покидает серые блоки и струится вверх. Ветер исчез. Башня заслонила и его, и всё на свете.
Перед Леной оказалось окно, украшенное картиной из цветных стёкол. Длинный согнувшийся человек с печальным лицом дул в длинную трубу. А над человеком реяла серебряная птица, то ли летевшая на звуки мелодии, то ли убегавшая от неё.
Лену с размаху швырнуло в это окно. В самую последнюю секунду створки окна распахнулись и ушли в темноту комнаты, но было уже поздно. От испуга Лена прекратила вращать палочку и открыла глаза.
Она находилась в высоченном сумрачном зале. В массивных подсвечниках на стенах крепились сотни потушенных свечей. Лучи Солнца били в противоположное окно, отчего по полу протянулась странная цветная мозаика. На противоположном окне была другая картинка. На зелёном холме стоял человек в сером. Его серебряные глаза сверкали украденными бликами солнца. Возле холма сидела крыса с красными злющими глазами. А от холма за горизонт отпрыгивала стремительная чёрная пантера с почтовым рожком на шее.
Кроме Лены в зале никого не оказалось. Но Лена не боялась. Теперь всё-всё-всё, что ещё секунду назад никому не принадлежало, переходило исключительно в Ленину собственность. И чтобы окончательно закрепить своё владычество над свалившемся под ноги богатством, Лена побежала в центр зала, туда, где протянулся длинный широченный стол, уставленный едой.
Столешница из светлого дерева изобиловала тарелками, блюдами и салатницами, наполненными незнакомой едой. Хотя нет, некоторые из этих блюд Лена видела в маминой "Книге о вкусной и здоровой пище", а ещё кое-какие в западных боевичках, где богачи собираются около бассейна с голубой водой рядом с белостенной загородной виллой и ведут за обедом свои важные и непонятные разговоры. Над столом гуляли удивительные запахи. На секунду Лена почувствовала себя героиней "Аленького цветочка" и заоглядывалась, ища за колоннами огромную фигуру лохматого чудища с прекрасной душой.
Но за колоннами прятались шкафы с книгами.
Лена пока решила туда не ходить. Сначала надо пообедать, иначе мама заругается, потому что сидеть целый день без еды невероятно вредно для желудка. Интересно, а сидеть в таком месте без еды тоже вредно? Но над глупыми вопросами Лена не задумывалась. Еда стояла на столе, значит её нужно было съесть, иначе всё тут попросту испортится, потому что в замках никогда не бывает холодильников. Вот и всё.
Больше всего Лене понравился запечённый поросёнок. Не задумываясь, она отломила ножку и стала своими зубками отхватывать нежное мясо. Пальцы на руках сразу стали жирными и скользкими. Бурая капля упала на джинсы и расплылась некрасивым пятном. Лена расстроилась. Стиральных машин, как известно, в замках не бывает. А мама обязательно заметит и станет ругаться. Мама всегда следит, чтобы Лена ела аккуратно.
А вот из Ленки принцесса получилась бы.
Коля вздохнул. Несомненно получилась бы. Окончательно и бесповоротно. Без всяких палочек. И получится! Вот вырастет Ленка и станет принцессой. Будет ходить в длинном и пышном платье, как Золушка на балу. И Ленка тогда на бал поедет. Только вот на карете сейчас ездить не разрешается. А как она поедет в троллейбусе в таком платье? Коля силился представить и не мог. Со всех сторон выходило, что в троллейбусе такое платье помнут и затопчут. Получалась нестыковочка.
Постойте, постойте. Но ведь и сейчас есть принцессы. Только они неинтересные, потому что уже взрослые. Коля их даже в "Новостях" по телевизору видел. А в "Новостях" не врут. "Новости" - это вам не "Спокойной ночи, малыши!" Информационную программу "Время" и показывают специально после "Спокойной ночи, малыши!", чтобы малышня с детства училась отличать, где Филя с Хрюшей и Степашкой, а где бывший премьер-министр Степашин, совершающий визит на уровне глав правительств. Интересно, что бы сказали в "Новостях" про Колю и про его волшебные палочки?
Ах да, принцессы... Ну вот, опять вспомнились и никак не отвяжутся. Принцесс тоже показывают в "Новостях". Только редко. Потому что их меньше осталось, чем каких-нибудь министров. К тому же министры умеют придумывать каждый день что-нибудь новенькое. Пусть скучное и непонятное, но новенькое. Вот и показывают их по телевизору каждый день. А принцессы умеют только кататься на яхтах и горных лыжах. А ещё они умеют быстро менять своих друзей.
Коля знал, что он, когда вырастет, тоже научится менять друзей. Может быть так же быстро, как и принцессы. Тогда и Колю будут показывать по телевизору. Но сейчас он совершенно не представлял, на что в этом мире можно сменять Веньку или Ленку, хоть она и зажилила последнюю девятую палочку.
И тут захотелось Коле увидеть принцессу. И не одну. Но только не взрослую. Взрослая принцесса, появись она тут, сразу раскапризничалась бы. Ведь Коля жил в таком городе, где нельзя кататься ни на яхтах, ни на странных горных лыжах, у которых тяжеленные лыжные ботинки из пластмассы. А если принцесса захочет меняться? А если она попросит взамен Веню? Нет, такие принцессы Коле не нужны.
А палочки уже плясали в Колиных руках. А палочки уже крутились, выписывая замысловатые выверты в руках мальчика, сидевшего в пустынном переулке огромного города, над которым полыхал багровый закат. И тянулось время, и было его столько, что хватило бы на много-много принцесс, если бы только сумел бы Коля и его палочки вызвать их в этот огромный город.
Хотелось Коле увидеть самую настоящую принцессу. Только как их представить, этих принцесс, если не похожи они на взрослых. И не похожи на детей. На что похожи такие принцессы? И что похоже на таких принцесс?
Палочки замерли в окоченевших от удивления пальцах. На утоптанной тропинке перед Колей лежали ручки. Четыре яркие корейские ручки: багряная, розовая, нежно-голубая и ярко-зелёная. Замерло у Коли сердечко, а палочки крутанулись в последний, но самый главный раз.
И исчезли ручки. Вместо них на самой обыкновенной утоптанной тропинке в самом обыкновенном безлюдном переулке самого обыкновенного города-гиганта стояло четыре девчоночки в ярких платьях, с пышными разноцветными волосами, крошечными острыми носиками и пухлыми губками, как у самых дорогущих куколок из магазина. Весьма капризными губками. Таким капризными, что сердечко у Коли моментально сдвинулось с места и учащённо забилось от волнения.
Принцессы... А это несомненно были принцессы. Потому что скажите вы мне, кто ещё может появиться из разноцветных корейских ручек, которые и сами по себе красочны и необычны. Принцессы появились ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Убедительнее всего это доказывал тот факт, что дяденька, куривший на втором этаже, поменял направление взгляда. Раньше он буравил окна противоположного дома, а теперь неодобрительно косился на разноцветные волосы принцесс. Он не кричал, не хватался руками за голову, не выронил сигарету от удивления, а продолжал курить и наливаться недовольством за современную молодёжь. И большего доказательства реальности принцесс Коле не требовалось.
А принцессы не улыбались своими капризными губками. Они настороженно смотрели на Колю и, краешками глаз, на дома с обсыпавшейся штукатуркой. Настоящим принцессам нельзя бестолково вращать головами по сторонам.
Коля тоже не вращал головой. Губки он надувать не умел, а радоваться боялся. Он вызвал принцесс сюда, в реальный мир, и совершенно не знал, что с ними делать дальше. Взрослых принцесс обычно встречают на аэродроме солидные дядьки в строгих костюмах. Играют военные духовые оркестры. А люди, высовывающиеся из-за плеч милиционеров с непроницаемыми лицами, размахивают флажками и радуются. Может быть палочки и сумели бы соорудить Коле аэродром, да только не поместился бы он в этом переулке. И не нужен аэродром ни Коле, ни прибывшим из сказки принцессам.
Дядька докурил, сбросил бычок вниз и ушёл за стеклянную балконную дверь. Коля даже пожалел, что аэродром не успел появиться. Вот тогда бы дядька точно закричал бы. Дядьки всегда кричат, когда видят аэродромы. А на принцесс не кричат. То ли не знают, что делать с настоящими принцессами, то ли не верят в них. Окончательно и бесповоротно.
Но Коля-то не был взрослым дядькой, который только и умеет, что бросать бычки с балкона. Коля не читал ни исторических, ни рыцарских романов, в которых благородные сеньоры то и дело припадали на одно колено и обращались к принцессам "О! Ваше Высочество!" Коля считал себя самым обычным пацаном. Поэтому он шумно шмыгнул носом, так как постеснялся утереться рукавом в присутствии сказочных персонажей, и спросил хриплым от волнения голосом:
- Штаб мой видали?
Головы принцесс образовали полукруг, а взгляды вонзились в одну точку. Точкой этой был Коля, переступающий с ноги на ногу от волнения. Чтобы принять совсем уж солидный вид, Коля шмыгнул носом ещё раз и уставился в землю. Хоть принцессы и не обычные девчонки, а всё равно глазеют так, что хочется от стыда провалиться сквозь землю, хоть и стыдиться Коле совершенно нечего.
- Нет, - раздался хор из четырёх девчоночьих голосов. - А нам туда можно?
- Да легко! - ободрил их Коля. - Бежим прямо сейчас.
- Бежим, - сморщила носик голубенькая принцессочка. - Мы его обгоним, правда, девочки?
- Его-то? - покосилась на Колю зелёненькая и лицо её стало презрительным. Такого запросто.
- Да я... - завозмущался Коля.
- Молчи уж, спортсмен, - оборвала его розовая.
- Показывай, где твой штаб, - направила Колю от слов к делу багряная.
Коля не стал спорить. Даже по Ленке сразу понятно, что с девчонками спорить бесполезно. А ведь Ленка ещё не превратилась в принцессу. Настоящих-то принцесс вообще переспорить нереально. Да Коле и не надо. Не для того же появились принцессочки, чтобы поскандалить с Колей. И Коля, не тратя лишних слов, стартовал, сразу же набрав приличную скорость.
Он бежал, ухватив второе дыхание. Ведь принцессы появились. Ведь принцессы пока не собирались менять Колю на что-то или кого-то, хотя уже не раз и не два могли провернуть такую операцию. Вон их сколько, целых четыре! А Коля ещё бежит впереди них, а Коля сейчас покажет им штаб, а в штабе они просидят до самой темноты и перед возвращением домой они вместе с Колей увидят далёкие огни большого города. Вот удивятся родители, когда Коля предъявит им принцесс. Папа наверняка похвалит. Ведь далеко не каждый сумеет отыскать в жизни НАСТОЯЩУЮ принцессу, а Коля вот отхватил сразу четырёх.
Неизвестно почему, ведь на принцессах были надеты пышные длинные платья, но вся четвёрка быстро вырвалась вперёд. Коля, хватая воздух, ускорился как только мог, но скорость не спасала. Наверное, принцессам положено быть первыми. Наверное, поэтому им и запрещают выступать на всяких там олимпиадах, потому что тогда они отхватят все медали и мастерам спорта международного класса не достанется ни одной. А мастерам ведь тоже охота медальку, пусть даже бронзовую. Если уж не получилось родиться принцем там или принцессой, то хоть олимпиаду выиграть надо, а то зачем тогда и на свете жить?
А принцессочки легко бежали перед Колей и весело щебетали что-то неразборчивое то ли на птичьем языке, то ли на своём принцессочьем, то ли на обыкновенном девчоночьем, ведь ни один нормальный пацан не поймёт этих девчонок, хоть они в ухо ему ори. А принцессочки словно летели по воздуху, чуть касаясь земли острыми носочками своих туфелек. А потом они взяли и исчезли. Коля даже поперхнулся глотком воздуха и остановился, то открывая, то закрывая рот, словно рыба выброшенная на берег.
Принцессы не исчезли бесследно. Вместо них на утоптанной земле врассыпную валялись четыре разноцветные ручки. Впереди всех лежала зелёненькая. Ещё чуть-чуть и она бы вывернула на тропинку, ведущую к штабу. Колину грудь жёстким кольцом охватила обида. Словно его пригласили на праздник, а потом передумали. Словно жёсткая безжалостная рука вцепилась Коле за шиворот и вышвырнула из тёплой сказки, куда ему посчастливилось проникнуть. Но мы ещё посмотрим! Мы ещё поборемся! Палочки завращались в Колиных руках. Ручки продолжали безвольно лежать на земле. Они не желали превращаться в принцесс. Никакая сила не могла заставить их снова стать прекрасными девочками.
Слёзы выступили на глазах. Теперь Коля не злился бы даже на их девчоночью вредность и задиристость. Но неведомым силам, подарившим мальчику несколько минут чуда, стало недосуг заниматься Колиными проблемами. И ничего, совсем ничего не мог изменить Коля, и от этого было вдвойне обидно.
Тут Коля почувствовал, что он не один. Неуловимым движением загнав слёзы обратно, Коля повернулся направо. Чуть поодаль стояла невысокая старушка. Бабушка была героиней. Об этом свидетельствовали два ряда медалей, наискось висевших на пиджаке и две золотых звезды. Коля растерялся. Одно дело встретить ветерана на плановом уроке мира и совсем другое - натолкнуться на него в переулке. Коля удивился обилию медалей. Чего их сейчас надевать, ведь до дня победы ещё далеко. На всякий случай Коля быстренько подобрал ручки и стал рассматривать орденоносную бабушку.
С пиджаком Коля ошибся. На любом мужчине такой пиджак смотрелся бы смешно, сразу видать, что женская одёжка. Следом Коля увидел, что называть бабушку дважды Героем Советского Союза нельзя. У второй звёздочки не хватало красного кирпичика наверху. Подозрительная звёздочка то и дело посвёркивала так, что попристальнее разглядеть её не представлялось возможным.
А бабушка изучала Колю. Странная была бабулька. То в глаза Коле заглянет, то на ручки посмотрит, то снова в глаза. Коля чувствовал себя ужас как неуютно. Он хотел запихать ручки в карман, но не посмел. Нельзя совать в карман тех, кто ещё недавно был самыми настоящими принцессами.
Бабушка засеменила к Коле и Коля заволновался ещё сильнее. На вечере ветеранов он бы непременно спросил у такой бабушки, нет ли у неё медали за освобождение Варшавы. Коля всегда задавал такой вопрос ветеранам, начиная с первого класса. Но теперь ветеранов осталось мало, может поэтому в школу их больше не приглашали. Но не спрашивать же про Варшаву в пустом переулке. Не про Варшаву же поговорить сюда пришла бабушка.
Пока Коля метался в раздумьях, бабушка задала вопрос первой:
- Принцессочками интересуешься, Коленька?
Коля аж вздрогнул. Одно дело, что бабушка знала его имя. Но про принцесс-то она откуда в курсе. Принцессы и ветераны - вещи несовместимые.
- А зря, - продолжила бабушка, не дождавшись ответа. - Говорили же тебе, Коля, не стоит думать о принцессах.
Подозрительная звёздочка, как пригляделся Коля, оказалась вовсе и не звёздочкой. Рядом с самой настоящей звездой Героя Советсткого Союза висела золотая капля. Может даже Золотая Капля. Ведь рядом со звездой Героя может висеть только что-то очень значительное. Даже не медаль, а, скажем, орден. Но названия орденов всегда пишутся с заглавных букв. Скажем, орден Боевого Красного Знамени. Или орден Красной Звезды.
- Вы пришли вместе с хозяином? - Коля сразу пошёл в наступление.
- Нет, - чуть качнула головой старушка. - Я здешняя. Я за тебя Коля, как и хозяин. Только он с одной стороны, а я с другой.
- А тогда скажите, - не утерпел Коля. - Уйти с хозяином - это хорошо или плохо?
- Съесть мороженку хорошо или плохо? - хитро улыбнулась бабушка.
- Ну хорошо, - осторожно согласился Коля.
- А после заболеть ангиной?
- Плохо, - сказал умудрённый опытом Коля. Ангиной переболеть он успел.
- Так что, совсем мороженок не есть?
- Почему же не есть?
- Так съесть мороженку хорошо или плохо?
Коля запутался. Окончательно и бесповоротно. А коварная старушка подобралась совсем близко. Как грозовую тучу Коля чувствовал опасность, нависшую над радужными девочками.
- Я принцесс не отдам, - заявил Коля.
- Знаю, - кивнула старушка. - А зачем они тебе Коля?
- Принцессы?
- Да, принцессы. Зачем?
- Так ведь принцессы!
- Ты не ответил.
А как тут ответишь. Зачем они, принцессы? Ну вот зачем? Тем более Коле, у которого не то что яхты, а даже самых завалященьких горных лыж нет. Ну и что! Принцессы всё равно нужны Коле, пусть даже он и не знает - зачем.
- Молчишь? И хорошо, что молчишь. Сейчас важно каждое слово. Сейчас слова в цене. Каждое слово может стоить очень дорого. Поэтому помолчи, Коля. Вспомни, что молчание зовётся золотом. Настоящим золотом, таким, как она.
Сморщенная ладошка коснулась медалей и указательный палец тихонько щёлкнул по Золотой Капле.
Но Коля не хотел молчать.
- Я буду дружить с ними. Я покажу им штаб.
- А много ли толку принцессам от твоего штаба? Жить - дружить. И если дружить они ещё смогут, то где они будут жить?
- Со мной, - храбро ответил Коля. - Вернее, в моей семье. В нашей квартире.
- А обрадуется ли мама с папой ещё четырём ртам?
- Но ведь они - принцессы!
- Ну и что? Едят они, как самые обыкновенные люди. И далеко не всё едят. И не так уж мало. Нет-нет, Коля, не говори, что отдашь им свою порцию. Порцией дело не решишь.
- Не надо мне зубы заговаривать, - насупился Коля. - Папа и мама не выгонят принцесс.
- Не выгонят, - не стала спорить старушка. - Но подумай сам, Коля. Образование у нас пока всеобщее. Будут ли твои принцессы ходить в школу?
- Будут, - решил за принцесс Коля.
Бабушка посерьёзнела. Она быстро осмотрелась по сторонам, потом склонилась над Колей и зашептала в ухо:
- А помнишь, Коля, как ты забыл застегнуть молнию на джинсах и так ходил целую перемену. Никто тебя не одёрнул, но как смеялись девчонки. Все девчонки, и старшие, и младшие.
Коля покраснел. Тот случай он вспоминать не хотел. Злополучные голубые джинсы прятались в глубине шкафа и даже мимолётный взгляд на них был мучительным испытанием.
- Принцессы тоже будут смеяться над тобой. Какая уж тут дружба?
- Нет!!! Принцессы не будут!!!
- Не будут? Почему же нет?
- Но ведь они же принцессы! Если они станут смеяться, когда кому-то плохо, то они перестанут быть принцессами.
- Для тебя, Коля, перестанут. А для кого-то останутся. Для того, кто придаёт принцессам совершенно иные качества. Ну а ты, Коля? Что ты будешь делать тогда?
- Нет, - из правого глаза скатилась случайная слеза. - Так не будет.
Старушка не стала спорить. Она нагнулась ещё ниже. Золотая Капля оказалась прямо перед Колиным глазом. Переливы завораживали, гипнотизировали. Голос старушки отдалялся.
- Не спеши, Коля тащить принцесс в реальную жизнь. Она, наша жизнь, такова, что твои принцессочки непременно наделают поступков, по которым и ты, и многие другие перестанут их считать чем-то сверхъестественным. Они превратятся в обыкновенных девчонок. И не самых лучших. А если и не превратятся, то когда-нибудь вырастут. Ты ведь, Коля уже знаешь, что взрослые принцессы совершенно не похожи на тех, про которых ты читал в сказках. Пусть, Коля, они остаются в сказках. Наша жизнь не для них. Какая бы ни была тяжёлая, непостоянная, скучная, она - наша. Она зависит от нас, а не от принцесс. Если принцессы станут нами, то они перестанут быть принцессами. Давным-давно мы выводили на школьных досках: "Мы - не рабы! Рабы - не мы!" Это уж потом школьники стали писать: "Мама мыла раму." Поверь уж мне, Коля, потому что все эти медали получены не за так. Спрячь принцессочек, Коля. Спрячь в самом лучшем месте. И они обязательно придут, когда наступит их время, их ночь. Тогда они и помогут тебе. Есть вещи, которые надо хранить до лучших времён. И...
- Что "И"?
- И надо уметь не прозевать эти лучшие времена.
Голос растаял. Коля с удивлением увидел, что нет рядом никакой бабушки. Перед носом парила в свободном полёте странная Золотая Капля. Потом она отъехала от Коли и медленно поплыла к углу ближайшего дома. Коля без труда успел бы пристроиться за ней. Но он остался на месте. Потом Коля вздохнул и тихонько побрёл к штабу, где в сплетениях ветвей он знал немало укромных щелей. Если уж принцессам нельзя жить в реальном мире, то пусть поживут в Колином. Это ведь только издали штаб кажется деревом, раскинувшимся над гаражом. Коля знал, что штаб - это штаб. Поэтому дерево являлось реальным миром, где взрослые торопились по своим делам за своими газетами и огурцами с помидорами. А штаб существовал в совершенно другом измерении - Колином, а иногда Венькином и Ленкином. Если уж три человека видят Колин мир, то он имеет достаточно место, чтобы надёжно укрыть четырёх маленьких принцесс до той странной поры, когда придёт их время.
Глава 20,
в которой Лена проникает в таинственный замок
Воскресенье. Оно было нескончаемо длинным. И может даже немного скучным, если бы Ленины пальцы не сжимали волшебную палочку.
Мама ушла в гости и Лена осталась одна. Первым делом она сбегала в подвал, где жила собачка. Собачки на месте не обнаружилось. Вероятно, и у собачек бывают важные и неотложные дела. Лена аккуратно перелила содержимое большой кастрюли в глинянный горшок для цветов. Дырку в нём она заделала заблаговременно. В кастрюле находился суп. Раньше. Пока Лена не перелила его в собачью посудинку. Этот суп Лена должна была разогреть на обед. Но зачем греть какой-то суп, если в руках волшебная палочка. Так что пускай суп съест собачка, если вернётся в подвал. Или никто, если дела уведут собачку навсегда и от Лены, и от подвала, где в глиняном горшке ждёт её тёплый суп.
Затем Лена вернулась домой. В штаб идти не хотелось. Колька не простил ей то, что она не вернула палочку. А Венька без Кольки скучал и только рисовал свои самолёты. А в одиночестве Лена вполне могла посидеть и дома.
Взгляд её скользнул по книжной полке. На самом видном месте стояли сказки. Они сейчас не нужны были Лене. Зачем ей то, что придумали другие, если палочка давала возможность сделать сказку самой.
Лена зажмурила глаза, откинулась на спинку кресла и начала представлять, где бы она хотела сейчас очутиться. Вот всегда так. Если сидишь на уроке, то в голову лезут самые невероятные мысли, а стоит эти мысли пригласить в гости, так они сразу лопаются, как мыльные пузыри.
Лена зажмурила глаза ещё сильнее. В темноте перед ней величаво проплыли радужные кругляшки и убежали за тёмный горизонт. Лена попыталась ухватить их взором но не смогла. На смену им выдвинулись расплывчатые фиолетовые пятна. Но после радужного конфетти они казались противными и скучными.
И тут Лена увидела солнечного зайчика. Он, как искорка, мелькнул во тьме. Может это был ещё один гном? Но зайчик превратился в ослепительную звезду и рассыпался солнечными бликами на речных волнах. Лену несло на высоте птичьего полёта над вечерней рекой. Солнце багровело где-то справа, а на земле уже лежали сумрачные тени. Но в небесах было привольно и спокойно.
Солнце, не успев сверзиться за горизонт, спряталось за скалой. Лену развернуло и понесло прямо на эту чёрную громадину. Сердце ухнуло от неприятных предчувствий, а потом сжалось в испуге. Скала мчалась навстречу Лене с ужасающей быстротой.
Но в скале оказалась узкая расселина. Лена летела в холодном полумраке горного ущелья, не зная, что ждёт её впереди. Если бы она развела руки в сторону, то без труда бы дотронулась до шероховатых камней. Но руки были прижаты к груди и пальцы правой вращали волшебную палочку.
И тут ущелье кончилось. Горизонт развернулся огромной чашей где-то внизу и вдалеке. А впереди, заслоняя всё на свете, сверкал замок. Солнце пряталось за ним и расцвечивало его самыми волшебными красками. Наверное, он был хрустальным, этот замок. Потому что в его стенах жили миллионы разноцветных огоньков, какие прыгают в пробке хрустального графина, если через неё смотреть на самую обыкновенную электрическую лампочку. А тут не было электричества. Тут было алое солнце и полыхающие огненными бликами башни. Много их тянулось к небу, маленьких и больших, узеньких и толстых, увенчанных узкими шпилями и полукруглыми, как планетарий, куполами. А за ними виднелась самая высокая, самая изукрашенная, на шпиле которой вращалось ажурное розовое сердечко.
И конечно же Лену несло прямо к ней. Промелькнули внизу и остались позади широкие замковые ворота. Теперь в недосягаемом низу расстилалась пустынная площадь, вымощенная странными синими камнями. Солнце не доставало своими лучами до площади. Огромная тень от замка покрывала её целиком. И в этой тени особо удивительно выглядели искорки, вспыхивающие и угасающие в тех синих камнях. Искорки были голубыми и фиолетовыми. Иногда им удавалось вырваться из камней и тогда они наливались изумрудной зеленью, превращались в маленькие шарики и медленно-медленно поднимались в небеса. Но ни один шарик не пролетел рядом с девочкой.
Теперь башня занимала всё пространство перед Леной. Даже страшно подумать, насколько она оказалась большой, невыносимо громадной. По серым стенам кое-где вились зелёные побеги с длинными и узкими, как у ивы, листиками. Отвернуть не получалось. Башня надвигалась на Лену. Нависла над ней. Шпиль с сердечком уже реял в поднебесье. Мимо него проплыл зелёный пузырёк и растворился в небесной синеве. Шарики уплывали к закату, словно стремились убежать от подступавшей тьмы, поедавшей синеву неба за Леной. Камни стены нагрелись от солнца и Лена чувствовала, как это тепло покидает серые блоки и струится вверх. Ветер исчез. Башня заслонила и его, и всё на свете.
Перед Леной оказалось окно, украшенное картиной из цветных стёкол. Длинный согнувшийся человек с печальным лицом дул в длинную трубу. А над человеком реяла серебряная птица, то ли летевшая на звуки мелодии, то ли убегавшая от неё.
Лену с размаху швырнуло в это окно. В самую последнюю секунду створки окна распахнулись и ушли в темноту комнаты, но было уже поздно. От испуга Лена прекратила вращать палочку и открыла глаза.
Она находилась в высоченном сумрачном зале. В массивных подсвечниках на стенах крепились сотни потушенных свечей. Лучи Солнца били в противоположное окно, отчего по полу протянулась странная цветная мозаика. На противоположном окне была другая картинка. На зелёном холме стоял человек в сером. Его серебряные глаза сверкали украденными бликами солнца. Возле холма сидела крыса с красными злющими глазами. А от холма за горизонт отпрыгивала стремительная чёрная пантера с почтовым рожком на шее.
Кроме Лены в зале никого не оказалось. Но Лена не боялась. Теперь всё-всё-всё, что ещё секунду назад никому не принадлежало, переходило исключительно в Ленину собственность. И чтобы окончательно закрепить своё владычество над свалившемся под ноги богатством, Лена побежала в центр зала, туда, где протянулся длинный широченный стол, уставленный едой.
Столешница из светлого дерева изобиловала тарелками, блюдами и салатницами, наполненными незнакомой едой. Хотя нет, некоторые из этих блюд Лена видела в маминой "Книге о вкусной и здоровой пище", а ещё кое-какие в западных боевичках, где богачи собираются около бассейна с голубой водой рядом с белостенной загородной виллой и ведут за обедом свои важные и непонятные разговоры. Над столом гуляли удивительные запахи. На секунду Лена почувствовала себя героиней "Аленького цветочка" и заоглядывалась, ища за колоннами огромную фигуру лохматого чудища с прекрасной душой.
Но за колоннами прятались шкафы с книгами.
Лена пока решила туда не ходить. Сначала надо пообедать, иначе мама заругается, потому что сидеть целый день без еды невероятно вредно для желудка. Интересно, а сидеть в таком месте без еды тоже вредно? Но над глупыми вопросами Лена не задумывалась. Еда стояла на столе, значит её нужно было съесть, иначе всё тут попросту испортится, потому что в замках никогда не бывает холодильников. Вот и всё.
Больше всего Лене понравился запечённый поросёнок. Не задумываясь, она отломила ножку и стала своими зубками отхватывать нежное мясо. Пальцы на руках сразу стали жирными и скользкими. Бурая капля упала на джинсы и расплылась некрасивым пятном. Лена расстроилась. Стиральных машин, как известно, в замках не бывает. А мама обязательно заметит и станет ругаться. Мама всегда следит, чтобы Лена ела аккуратно.