Страница:
Пока душа расставалась с грузом забот, мы успели перейти дорогу и, перешагнув через поваленный забор, вступили в зону питомника той самой школы, возле которой произошла героическая битва королевского отряда с войсками противника.
На голубом небе не наблюдалось ни облачка, и только пылающий шар солнца разбрызгивал повсюду тепло и свет. Он уже начинал заваливаться к горизонту, и тени с каждой минутой все дальше расстилались по зеленому ковру травы. Красоту летнего дня целиком подарили нам двоим, так как в обозримом пространстве не наблюдалось никакого скопления людей. Только вдали мелькнул мужик с сенбернаром на поводке, а навстречу нам двигалась стройная девушка в огромных солнцезащитных очках. Но никакая стройная особа уже не могла конкурировать с той, кто шагал рядом, с несравненной, которую я ставил выше всех существующих на земле женщин, живее всех живых…
… С земли поле минувшего сражения казалось совсем другим. Сетчатая ограда не просто присутствовала, а отделяла квадрат пространства от посторонних. Деревья виделись не волнами, а горами с пышными вершинами. Одно дело — парить, бесшумно рассекая воздух, и совсем другое — шагать по твердыне, постоянно цепляясь за нескончаемые бугорки, трещинки, впадины и сплетения травы крайне неудобными каблуками туфель. Но все равно — безумно интересно всматриваться в чужую жизнь с ее загадочными обитателями и постепенно свыкаться с ней, чувствовать себя своей в этом огромном, необъятном, открытом мире. Взрывы чувств, взлеты и падения — все это так отличалось от размеренного королевского времяпровождения. Нет, Лаура вовсе не собиралась отказываться от трона. Но как было бы замечательно, если бы две эти жизни слились в одну, дополняя друг друга…
… Сделав резкий поворот, мы оказались на твердом, хотя и потрескавшемся асфальтовом покрытии, спасительном для высоких каблуков и хрупких ножек королевы. Слева потянулись тополя, окаймлявшие стройплощадку. Справа сиял тот самый, длиннющий многоподъездный дом, словно однополчанин в день славного юбилея победы. Стены горели золотом, окна сверкали яркими бликами, даже ржавчина заколоченных чердачных проемов казалось по меньшей мере бронзой олимпийской медали. Мир негласно торжествовал и праздновал победу вместе с нами, бдительно храня тайну от остальных жителей планеты. На фоне кремовой голубизны картинно вырисовывался каркас телевышки. А солнце щедро заливало арену минувших сражений теплыми живительными лучами. Ласковый ветерок не желал присоединяться к нашей компании и активизировался поверх крыш, тормоша верхушки деревьев, взметнувшиеся над железобетонными коробками.
Белый дом остался за спиной. На смену ему выдвинулся полосатый, желто-коричневый, раскрашенный по вертикали. А с другой стороны еще сдерживала неумолимое течение времени полуразвалившаяся хоккейная коробка. Долгие годы дожди старательно смывали краску бортиков и спортивные лозунги, но и сейчас красная и синие линии стояли на положенных местах, готовясь встретить еще одну зиму, возможно, последнюю. Десятки площадок уже исчезли с просторных дворов, оставив после себя лишь погнутые железные столбы, да ровный кусок асфальта. А эта, отбросив уныние, тоже улыбалась нам, словно надеялась протянуть до лучших времен…
… Мир действительно оказался самым странным, самым загадочным и самым прекрасным. А может только она увидела его таким. Королева незаметно для себя оценивала очередной кусочек бытия, замерев на промежуточном полустанке, на границе, на лезвии бритвы, где можно еще качнуться и спрыгнуть в любую сторону. Утратив призрачную сущность, она получила взамен возможность начать жить заново. Теперь, когда опасности развеялись, как затхлый туман на восходе солнца, душа Лауры просто плыла по течению, наслаждаясь тем, что ничего не надо делать. Нет, делать только то, что тебе по вкусу. А вкус пришел вместе с чувствами. И удивляясь самой себе, королева превращала завтраки, обеды и ужины в интересные неповторимые игры, а затянувшиеся прогулки в увлекательные кругосветные путешествия…
… Теперь справа на нас наплывала зеленая пятиэтажка, а утоптанное поле по другую сторону закончилось. Деревья и кусты сплотились, не желая уступать ни пяди всяким там компрессорным, детским площадкам и даже тропинкам. Зеленые гиганты скрывали листвой тянувшиеся наискось дома. Кусочек природы посреди большого города некогда спас жизнь многих черных воинов, сумевших увильнуть от смертоносных лучей могучего талисмана. Тогда я еще числился всего лишь бесправным зрителем, оказавшимся на перекрестке миров волею судьбы. Но сейчас я с полным правом мог назвать себя победителем. Впрочем, никто и не собирался спорить. И травы, и цветы, и высокие деревья замерли в торжественной тишине. А неугомонный шелест верхушек воспринимался как восторженный шепот толпы, завидевшей парочку кинозвезд. Лучи солнца превращались в лучи славы, приветствуя королеву, а я тихонько грелся, без труда урывая и свою скромную долю.
Меж тем на нас снова упала тень. Скопище растительности исчезло. Мы проходили вблизи древней девятиэтажки. В детские годы казавшейся мне торжеством архитектурной мысли, по сравнению с современными великанами она выглядела оплывшей свечкой. Рядом теснились парочка скамеек и салазки с голубыми газовыми баллонами. Из неизвестности в неопределенность протянулись провода.
Где-то шел обычный текущий ремонт. И для кого-то не было дела важнее, чем менять прогнившие трубы в своей крохотной ванной комнате, совмещенной с санузлом. И что немаловажно — он был совершенно прав. Но нам с королевой хватало друг друга, и еще — зеленого ковра травы, и серой асфальтовой дорожки, надежно вытянувшейся под ногами, и гигантских тополей, плотно обступивших здание детского сада, словно скрывали они от посторонних глаз замок необычайной красоты. И бесконечного неба без единого намека на самое крохотное облачко. И привычных домов, домишек и домищ, обступивших нас со всех сторон, подобно друзьям на теплой вечеринке. И согревающих лучей солнца, готового принять нас в свои бескорыстные объятия, как только мы покинем прохладный мир тени. Вы скажете, что у тысяч и миллионов все проходило прекраснее и интереснее. У нас с Лаурой сложилось именно так, и нам не требовалось ничего другого…
… Строгие кирпичики зла.
На голубом небе не наблюдалось ни облачка, и только пылающий шар солнца разбрызгивал повсюду тепло и свет. Он уже начинал заваливаться к горизонту, и тени с каждой минутой все дальше расстилались по зеленому ковру травы. Красоту летнего дня целиком подарили нам двоим, так как в обозримом пространстве не наблюдалось никакого скопления людей. Только вдали мелькнул мужик с сенбернаром на поводке, а навстречу нам двигалась стройная девушка в огромных солнцезащитных очках. Но никакая стройная особа уже не могла конкурировать с той, кто шагал рядом, с несравненной, которую я ставил выше всех существующих на земле женщин, живее всех живых…
… С земли поле минувшего сражения казалось совсем другим. Сетчатая ограда не просто присутствовала, а отделяла квадрат пространства от посторонних. Деревья виделись не волнами, а горами с пышными вершинами. Одно дело — парить, бесшумно рассекая воздух, и совсем другое — шагать по твердыне, постоянно цепляясь за нескончаемые бугорки, трещинки, впадины и сплетения травы крайне неудобными каблуками туфель. Но все равно — безумно интересно всматриваться в чужую жизнь с ее загадочными обитателями и постепенно свыкаться с ней, чувствовать себя своей в этом огромном, необъятном, открытом мире. Взрывы чувств, взлеты и падения — все это так отличалось от размеренного королевского времяпровождения. Нет, Лаура вовсе не собиралась отказываться от трона. Но как было бы замечательно, если бы две эти жизни слились в одну, дополняя друг друга…
… Сделав резкий поворот, мы оказались на твердом, хотя и потрескавшемся асфальтовом покрытии, спасительном для высоких каблуков и хрупких ножек королевы. Слева потянулись тополя, окаймлявшие стройплощадку. Справа сиял тот самый, длиннющий многоподъездный дом, словно однополчанин в день славного юбилея победы. Стены горели золотом, окна сверкали яркими бликами, даже ржавчина заколоченных чердачных проемов казалось по меньшей мере бронзой олимпийской медали. Мир негласно торжествовал и праздновал победу вместе с нами, бдительно храня тайну от остальных жителей планеты. На фоне кремовой голубизны картинно вырисовывался каркас телевышки. А солнце щедро заливало арену минувших сражений теплыми живительными лучами. Ласковый ветерок не желал присоединяться к нашей компании и активизировался поверх крыш, тормоша верхушки деревьев, взметнувшиеся над железобетонными коробками.
Белый дом остался за спиной. На смену ему выдвинулся полосатый, желто-коричневый, раскрашенный по вертикали. А с другой стороны еще сдерживала неумолимое течение времени полуразвалившаяся хоккейная коробка. Долгие годы дожди старательно смывали краску бортиков и спортивные лозунги, но и сейчас красная и синие линии стояли на положенных местах, готовясь встретить еще одну зиму, возможно, последнюю. Десятки площадок уже исчезли с просторных дворов, оставив после себя лишь погнутые железные столбы, да ровный кусок асфальта. А эта, отбросив уныние, тоже улыбалась нам, словно надеялась протянуть до лучших времен…
… Мир действительно оказался самым странным, самым загадочным и самым прекрасным. А может только она увидела его таким. Королева незаметно для себя оценивала очередной кусочек бытия, замерев на промежуточном полустанке, на границе, на лезвии бритвы, где можно еще качнуться и спрыгнуть в любую сторону. Утратив призрачную сущность, она получила взамен возможность начать жить заново. Теперь, когда опасности развеялись, как затхлый туман на восходе солнца, душа Лауры просто плыла по течению, наслаждаясь тем, что ничего не надо делать. Нет, делать только то, что тебе по вкусу. А вкус пришел вместе с чувствами. И удивляясь самой себе, королева превращала завтраки, обеды и ужины в интересные неповторимые игры, а затянувшиеся прогулки в увлекательные кругосветные путешествия…
… Теперь справа на нас наплывала зеленая пятиэтажка, а утоптанное поле по другую сторону закончилось. Деревья и кусты сплотились, не желая уступать ни пяди всяким там компрессорным, детским площадкам и даже тропинкам. Зеленые гиганты скрывали листвой тянувшиеся наискось дома. Кусочек природы посреди большого города некогда спас жизнь многих черных воинов, сумевших увильнуть от смертоносных лучей могучего талисмана. Тогда я еще числился всего лишь бесправным зрителем, оказавшимся на перекрестке миров волею судьбы. Но сейчас я с полным правом мог назвать себя победителем. Впрочем, никто и не собирался спорить. И травы, и цветы, и высокие деревья замерли в торжественной тишине. А неугомонный шелест верхушек воспринимался как восторженный шепот толпы, завидевшей парочку кинозвезд. Лучи солнца превращались в лучи славы, приветствуя королеву, а я тихонько грелся, без труда урывая и свою скромную долю.
Меж тем на нас снова упала тень. Скопище растительности исчезло. Мы проходили вблизи древней девятиэтажки. В детские годы казавшейся мне торжеством архитектурной мысли, по сравнению с современными великанами она выглядела оплывшей свечкой. Рядом теснились парочка скамеек и салазки с голубыми газовыми баллонами. Из неизвестности в неопределенность протянулись провода.
Где-то шел обычный текущий ремонт. И для кого-то не было дела важнее, чем менять прогнившие трубы в своей крохотной ванной комнате, совмещенной с санузлом. И что немаловажно — он был совершенно прав. Но нам с королевой хватало друг друга, и еще — зеленого ковра травы, и серой асфальтовой дорожки, надежно вытянувшейся под ногами, и гигантских тополей, плотно обступивших здание детского сада, словно скрывали они от посторонних глаз замок необычайной красоты. И бесконечного неба без единого намека на самое крохотное облачко. И привычных домов, домишек и домищ, обступивших нас со всех сторон, подобно друзьям на теплой вечеринке. И согревающих лучей солнца, готового принять нас в свои бескорыстные объятия, как только мы покинем прохладный мир тени. Вы скажете, что у тысяч и миллионов все проходило прекраснее и интереснее. У нас с Лаурой сложилось именно так, и нам не требовалось ничего другого…
… Строгие кирпичики зла.