Де Чарльз. Лезвие сна

   Она попыталась объяснить это Кэти, но ее подруга только рассмеялась в ответ.
   — Ты теперь слишком далеко, чтобы расставлять вещи по-своему, — ответила она Изабель. — Меня тоже чуть не хватил удар, когда ты впервые появилась в городе в клетчатой фланелевой рубашке. По-моему, я ни разу не видела на тебе ничего, кроме одежды черного цвета.
   К концу лета Изабель стала приезжать в город только по необходимости.
   — Самая важная новость на сегодня — это окончание работы над вторым сборником, — поведала Кэти при виде Изабель, появившейся на Грейси-стрит во время очередного визита в город. — Алан собирается издать книгу уже весной.
   — Как она будет называться? — спросила Изабель.
   Несмотря на еженедельные телефонные разговоры, она всё больше и больше отдалялась от подруги. Целые дни Изабель проводила вдали от телефона — бродила по острову и заново знакомилась со своими полузабытыми владениями, а по утрам и вечерам работала в студии, нередко игнорируя звонки. Ей пришлось даже установить автоответчик, и теперь Изабель разговаривала по телефону только в тех случаях, когда сама набирала номер.
   — Я собираюсь озаглавить сборник «Плоть камня», — ответила Кэти. — По названию истории, которая была напечатана в литературном журнале в прошлом году.
   — А туда войдет сказка о человеке, который постоянно свистел?
   Кэти улыбнулась:
   — И эта, и многие другие, написанные после «Ангелов», и еще две истории, которых не читала даже ты.
   — И мне так долго придется ждать?
   Кэти, не вставая со своего места, вытянула ногу и большим пальцем подтолкнула толстый конверт, лежащий на журнальном столике.
   — Специально для тебя я сделала копии, можешь забрать и прочитать дома.
   — Как ты находишь время на книги при всей твоей загруженности в фонде?
   — Ты сама не раз говорила, что мы должны уметь создавать дополнительное время.
   — Это верно.
   — Алан просил узнать у тебя, нельзя ли использовать для сборника одно из полотен, висящих в приемной фонда? Он хочет поместить на обложку «Женщину с книгой». Права на переиздание в твердой обложке он еще никому не предлагал, но считает, что с этим не возникнет никаких трудностей.
   Изабель смутилась.
   — В чем дело? — спросила Кэти. — Я думала, ты обрадуешься такому предложению.
   — Так оно и есть, но оно заставляет меня беспокоиться.
   — Я не понимаю.
   — Это картина-переход, — пояснила Изабель. — Ничего не могу с собой поделать, но мне страшно выставлять ее на всеобщее обозрение.
   — Я не собираюсь продавать картину Рашкину, — сказала Кэти. — Надеюсь, у тебя не возникло такой мысли.
   — Конечно нет. Но сейчас Рашкин не подозревает о ее существовании. Я боюсь, что, как только он ее увидит, сразу постарается завладеть полотном.
   — Но ведь...
   — Знаешь, почему я так не люблю уезжать с острова? Я каждый раз боюсь, что кто-нибудь проникнет в дом и выкрадет то, что еще осталось.
   — Ну, не думаю, что тебе стоит так переживать, — возразила Кэти. — За исключением картины «Пэддиджек», которая висит на кухне, все остальные спрятаны так, что их нелегко обнаружить.
   Хранилище для картин было устроено на чердаке, под самой крышей. Между обшивкой и основной стеной существовало узкое пространство, и Изабель составила туда картины, предварительно завернув их в ткань и непромокаемую пленку, да еще завалила ненужной мебелью и досками. Об этом тайнике знала только Кэти.
   — Я понимаю, но всё равно...
   — Есть еще одна причина, по которой ты можешь не беспокоиться о Рашкине. Ты еще не слышала? По словам Норы, он нашел себе новую ученицу.
   — Я ее знаю?
   Кэти покачала головой:
   — Мне говорили, что ее зовут Барбара Николс и она совсем молоденькая — еще не закончила художественную школу.
   — Знакомая история.
   — Ты не очень-то заинтересовалась этой новостью.
   Изабель засмеялась:
   — А чего ты ожидала? Что я буду ревновать?
   — Нет, но я думала, может, тебе стоит ее предупредить? Насчет Рашкина, ньюменов и его охоты на них.
   — Не думаю, что в этом есть смысл, — ответила Изабель. — Если он еще не рассказал ей о ньюменах, она сочтет меня сумасшедшей или ревнивой. А если Рашкин уже научил ее использовать свой талант, никакие мои слова не заставят ее прекратить писать картины. Я хорошо это знаю.
   «Или думаю, что знаю». Изабель искренне хотела верить своим словам и старалась не придавать значения эгоистичной мысли, возникшей в голове. Если Рашкин нашел другую художницу, способную снабжать его ньюменами, может, теперь ее создания будут в безопасности?
   — Ты видела ее работы? — спросила она Кэти.
   — Нет, но Джилли видела. По ее словам, это нечто ошеломляющее.
   «Бедная девочка», — подумала Изабель.
   — Ну так что же? — спросила Кэти. — Ты не находишь, что угроза твоим картинам со стороны Рашкина уменьшилась?
   Изабель очень не хотелось огорчать Кэти, но она всё же отрицательно покачала головой. До тех пор пока она не будет абсолютно уверена, она не имеет права рисковать.
   — Знаю, ты можешь считать меня шизофреничкой... — начала Изабель, но Кэти взмахом руки остановила ее извинения.
   — Не пытайся мне ничего объяснить, — сказала она. — Я всё понимаю. Но ты должна мне кое-что пообещать.
   — Что же это?
   — Однажды ты выполнишь иллюстрации к моей книге.
   — Я... — Изабель не могла решиться.
   — Подожди. Когда-нибудь Рашкин умрет и ты со спокойной душой сможешь это сделать.
   — Хорошо, — согласилась Изабель. — Когда-нибудь я осмелюсь на это.
   — Я запомню это обещание, — заверила ее Кэти и сменила тему разговора: — Когда состоится твоя выставка?
   — В октябре. Мне надо закончить еще пару картин.
   — Я думаю, это будет грандиозное зрелище. Мне кажется, что остров сам перетекает на полотно через твою кисть.
   — Мне всегда нравилось там работать.
   — И ты проведешь у меня всю неделю, пока будет открыта выставка?
   — Даже не надейся от меня отделаться.

XXV

Остров Рен. Канун праздника костров, 1980-й

   — Что за прекрасная идея! — воскликнула Кэти.
   Она расправила одеяло, на котором сидела, и вытянула ноги поближе к огню. Сидевшая напротив Изабель удовлетворенно кивнула. После захода солнца стало немного прохладно, но в целом день накануне праздника костров выдался на славу. Утренние лучи прогнали туман с озера, и весь день небо оставалось безоблачным. Для комаров и мух было пока слишком рано, да и другие насекомые еще не очнулись от зимней спячки.
   На берегу небольшой бухточки с восточной стороны острова разложили огромный костер, и каждый, кто оказывался рядом, подкладывал в него сухие ветки деревьев и бревна, выброшенные на берег осенними бурями. Отрезок дороги, ведущий к причалу на материке, был заполнен машинами, а шлюпка Изабель и две другие лодки, нанятые специально для этого праздника, без устали сновали по озеру. С утра до полудня гости переправлялись на остров, а к вечеру кое-кто предпочел уехать. На поляне за бухтой раскинулись многочисленные палатки, а те, кто приехал без снаряжения, устраивались на ночь в просторном амбаре. Некоторые смельчаки собирались провести ночь под открытым небом, и, по мнению Изабель, это был не самый плохой вариант. Как только стемнело, на небе засияли звезды, и, казалось, до них можно было дотянуться рукой.
   После затянувшегося ужина неподалеку от костра зазвучала музыка. Дюжина музыкантов исполняла попурри на темы народных песен, старых рок-хитов и кельтских танцевальных мелодий. Со своего места рядом с Кэти Изабель среди прочих исполнителей могла видеть Джорди, брата Кристофа, играющего на своей скрипке, и Эми Скаллан со свирелью. Оба они одинаково хорошо исполняли как песни «Биттлз», так и кельтские мелодии. Расположившиеся вокруг слушатели отбивали такт ладонями по коленям или постукивали ногами по камням. По всему берегу от самой воды до костра люди танцевали и пели, если знали слова.
   Вино и пиво лились рекой, и в воздухе витали запахи костра, озерной воды и сосновой хвои, смешанные со сладковатым ароматом марихуаны. Когда самокрутки с травкой пошли по кругу, Изабель отрицательно покачала головой, а Кэти глубоко затянулась и передала сигарету дальше. Изабель уже выпила пару стаканчиков неизвестного пунша, который кто-то привез с собой, и по странному шуму в голове поняла, что напиток оказался крепче, чем ей показалось после первого глотка. Она не чувствовала себя опьяневшей, скорее просто не могла как следует сфокусировать взгляд. Всё, на чем останавливались ее глаза независимо от удаленности, казалось ей необычно загадочным.
   Кэти повернула голову, и свет костра заиграл в ее подкрашенных хной волосах.
   — Это самый прекрасный вечер, — сказала она. Изабель кивнула в знак согласия:
   — Я и не думала, что приедет так много людей, ведь сегодня не выходной день.
   — Ты что, шутишь? Вряд ли хоть один из наших друзей имеет постоянную работу.
   — Всё равно странно.
   — Понимаю, — улыбнулась Кэти. — Как будто день открытых дверей на старой Уотерхауз-стрит, верно?
   Сравнение оказалось удивительно точным. Как и на тех давних вечеринках, она знала едва ли половину гостей. Но люди вокруг собирались в небольшие группы, разговаривали между собой, потом кружки распадались и снова сходились уже в ином составе, значит, большинство присутствующих были знакомы между собой.
   — Могу поклясться, часть гостей останется до конца недели, — добавила Кэти.
   — О Господи! Надеюсь, водопровод выдержит такое нашествие.
   Иззи открыла для гостей один из находящихся снаружы туалетов, но в ее дом гости тоже нередко забегали воспользоваться удобствами, так что проложенный еще при дедушке водопровод работал на пределе.
   — А я надеюсь, что запасы пива вскоре закончатся, — возразила Кэти.
   — Завтра мы могли бы отправиться в гавань и пополнить запасы, — сказала Изабель. — Вероятно, нужно будет купить еще еды.
   — Только не вздумай платить за всё сама, собери с них деньги перед тем, как ехать в магазин.
   — Разве можно договориться с такой толпой?
   — В любом случае стоит попробовать.
   — Да, наверно, — согласилась Изабель. — Скажи, ты знаешь вон того парня?
   Она в течение всего дня видела его то тут, то там, но каждый раз, как только собиралась подойти и познакомиться, кто-то отвлекал ее внимание.
   Кэти посмотрела в ту сторону, куда указывала подруга.
   — О ком ты говоришь?
   — Как раз напротив нас, рядом с Джилли и Софи. Он как-то не вписывается в нашу компанию.
   В его костюме и прическе было что-то от прошлых времен, хотя из-за скудного освещения она с трудом могла рассмотреть детали. И всё же, по мнению Изабель, этот парень больше принадлежал к обществу начала века, а не к современной молодежи, собравшейся на острове.
   — Мы все здесь немного не на своем месте, — рассмеялась Кэти. — Кроме тебя, моя отважная сельская девчонка.
   — Ты меня поняла. Так кто это такой?
   — Понятия не имею, — ответила Кэти. — Он тебе нравится?
   — Я даже не знаю, как его зовут. Но его лицо кажется мне знакомым, и меня злит, что я не могу вспомнить, где мы встречались.
   — А насколько знакомым? Ты просто видела его где-то или вы с ним общались?
   — И то и другое.
   — Так подойди и спроси у него, — посоветовала как всегда практичная Кэти.
   — Я так и собиралась сделать, но никак не могу к нему приблизиться. Каждый раз кто-нибудь меня отвлекает, а в следующий момент парень исчезает из виду.
   — Тогда позволь мне самой заняться этим феноменом, — сказала Кэти, поднимаясь на ноги.
   Изабель потянула ее за рукав свитера и заставила снова сесть на одеяло:
   — Слишком поздно. Он уже исчез.
   Изабель была права. На том месте, где только что стоял незнакомец, вели оживленный разговор две женщины. С одной из них, театральной актрисой с восточным типом лица, Изабель изредка встречалась, вторая женщина была ей совершенно незнакома.
   — Теперь он и меня заинтересовал, — сказала Кэти. — А это не один из твоих ньюменов? — внезапно спросила она, повернувшись к Изабель.
   Изабель уже почти привыкла к мысли о соседстве со своими творениями. Из-под ее кисти и сейчас иногда выходили картины-врата, и она тщательно прятала их в тайнике, но постепенно она начала думать о ньюменах как о персонажах снов. Воспоминания понемногу стирались, и она уже не могла с уверенностью сказать, что ньюмены существовали наяву. Но иногда что-то тревожило ее память, и горькие мысли возвращались вместе с чувством вины. Ньюмены были настоящими. Изабель очень скучала по их обществу.
   Случайное предположение Кэти о ньюмене снова пробудило тягостные воспоминания и возродило прежние чувства. Изабель ощутила тяжесть в груди, но постаралась прогнать полузабытые образы и не поддаться тоске.
   — Если он и ньюмен, — наконец сказала она, — то не мой.
   — Гм, — искоса взглянула на нее Кэти. — Может, новая протеже Рашкина уже настолько преуспела в своих занятиях, что вызывает ньюменов? Может, хотя бы она изобразит для меня достойного спутника?
   — Прошу тебя, прекрати, — взмолилась Изабель.
   — Ну ты же отказалась!
   — Поверь моему опыту, — сказала Изабель. — Это не лучший вариант.
   — Извини, — покачала головой Кэти, — но я в это не верю. В следующий раз ты начнешь мне доказывать, что первый неудачный опыт в любовных отношениях заставил тебя испытывать отвращение ко всем парням на свете.
   — Всё может быть.
   — Ах, бедняжка! Ты слишком молода и хороша собой, чтобы становиться отшельником, а тебе немного осталось до этого состояния. Ты сама хоть осознаешь это?
   — И я слышу такие слова от женщины, у которой не было ни одного постоянного приятеля за все годы, что мы знакомы?
   — Это совсем другое, — возразила Кэти. — Я просто жду, когда ты вызовешь ньюмена специально для меня.
   Во вздохе Изабель послышалось легкое раздражение.
   — А до тех пор, — продолжала Кэти, — мы будем держаться друг друга.
   — С этим я могу согласиться.
   — Эй, Иззи! — послышался чей-то оклик.
   Изабель обернулась и увидела сзади смутный силуэт. Но вот женщина подошла ближе, и в свете костра она узнала Нору. Ее вьющиеся, коротко стриженные волосы, вязаный жакет и джинсы, свободно болтающиеся на стройной фигурке, придавали сходство с беспризорным подростком, сошедшим со страниц книг Диккенса или Гюго.
   — Приехал Джек и привез майское дерево, — сказала Нора, подходя ближе. — Только он не знает, куда ты хочешь его поставить.
   Накануне Изабель планировала поместить майское дерево на соседней лужайке, но теперь она была полностью занята палатками.
   — Почему бы не поставить его на том лугу, куда ты водила меня сегодня утром? — предложила Кэти. — Там еще много желтых цветов.
   — Тигровые лилии, — пояснила Изабель Норе.
   — Они совсем не показались мне похожими на тигров, — заметила Кэти.
   — Их так называют из-за пятнистых лепестков.
   — Знаю, — кивнула Нора. — У моей бабушки росли такие цветы в саду, но она называла их язычками ужа.
   — Еще одно образное определение, — насмешливо отозвалась Кэти. — В любом случае это идеальное место для майского дерева.
   Изабель согласилась:
   — Пойдем, я покажу тебе это место.
   — Лучше тебе самой показать его Джеку, — сказала Нора. — По-моему, я выпила слишком много вина, чтобы пробираться через лес.
   Изабель и Кэти решили пойти вдвоем. При попытке встать на ноги Изабель пришлось ухватиться за руку подруги, весь мир вокруг нее на мгновение закружился.
   — Ты в порядке? — спросила Кэти.
   — Слишком много этого непонятного пунша, — объяснила Изабель.
   Кэти рассмеялась:
   — Слишком много водки в этом пунше, это больше похоже на правду.
   Изабель меньше всего хотелось обращаться к Джеку Кроу за помощью в подготовке майского дерева. Этот парень работал в салоне татуировок и своей черной кожаной одеждой и цветными татуировками больше походил на байкера, чем на приятеля Софи, которым считался последние несколько месяцев. Но Джилли заверила ее, что лучшей кандидатуры не найти, и теперь, даже при тусклом свете двух переносных фонарей, Изабель была вынуждена признать, что подруга оказалась права. Вокруг шеста были обмотаны сотни разноцветных лент, закрепленных в нескольких местах для удобства транспортировки. Их яркие переливы напомнили Изабель о браслетах, сплетенных из лент Пэддиджека. Совершенно не задумываясь, она поднесла руку к своему запястью, но браслета там не было. Изабель уже давно перестала его носить и повесила на стену в студии. Несколько месяцев она уже не вспоминала о нем, но теперь пожалела, что не надела памятный знак.
   Через полчаса майское дерево было доставлено на предложенный Кэти луг и установлено в самом его центре. В последний момент они развязали ленты. Легкий ночной ветерок подхватил полоски ткани и заставил исполнять замысловатый танец вокруг столба. Это зрелище приковало к себе внимание Изабель. Казалось, двигаясь, ленты оставляют за собой яркие следы, а лунный свет придает им загадочное сияние. На секунду в ушах Изабель возник давно забытый перестук — tnana-tnan-man,— но это звучало только в ее воспоминаниях.
   — Это будет восхитительно, — воскликнула Кэти, отступая на несколько шагов, чтобы полюбоваться проделанной работой. — Утром солнце попадет на разноцветные ленты, и они будут представлять собой грандиозное зрелище.
   Изабель казалось, что они уже сейчас выглядят великолепно.
   — Я надеюсь, кто-нибудь догадался взять с собой фотоаппарат, — добавила Кэти.
   — Я совсем недавно видела Мег, — сказала Изабель, с трудом отрываясь от созерцания цветового шоу лент.
   Мег Маллали была их общей знакомой, она работала фотографом и никогда не выходила из дома без фотоаппарата на плече, а иногда и двух сразу. Алан нередко подшучивал над сходством фамилий Кэти и Мег; он утверждал, что Малли и Маллали в далеком прошлом были близкими родственниками.
   — Я знаю, сегодня вечером здесь собралось много людей, — заговорил Джек, как только они втроем отправились обратно к костру. — Вполне возможно, они разбрелись по всему острову, но мне никак не удается избавиться от ощущения, что поблизости есть кто-то еще кроме нас.
   — Кто же это? — спросила чрезвычайно заинтригованная Кэти.
   — Не могу сказать, но это напоминает мне старые волшебные сказки. — В его голосе Изабель услышала нотки смущения. — Может быть... — Джек откашлялся. — Может, это даже не совсем люди. Мне всё кажется, что кто-то смотрит в спину, а когда оборачиваюсь — там никого нет. То есть я никого не вижу. Но я все равно чувствую,что за мной наблюдают.
   «Он ощущает присутствие ньюменов, — подумала Изабель. — Пора переводить разговор на другую тему».
   Не успела она произнести ни слова, как Кэти заговорила тихим и серьезным голосом.
   — Так ведь на этом острове обитают не только люди, — сказала она. — Ты разве не слышал об этом?
   — Не только люди?
   Изабель толкнула Кэти локтем, но та сделала вид, что не поняла ее жеста.
   — Здесь встречаются не то призраки, не то лесные феи, — продолжала она. — Мы точно не знаем кто, но определенно кто-то есть.
   — Ну конечно, — воскликнул Джек и рассмеялся, но Изабель уловила в его смехе тревогу. — Теперь вы говорите совсем как Джилли.
   «Пожалуй, для этого крутого парня достаточно», — решила она.
   — Можешь не верить, если не хочешь, — сказала Иззи.
   — Так вы на самом деле кого-то видели? — спросил Джек.
   «А может, ему что-то привиделось», — предположила Изабель. Бог знает, сколько алкоголя и наркотиков они употребили сегодня на острове. Людям может показаться всё, что угодно. Она и сама чувствовала себя не то чтобы пьяной, но словно одурманенной, хотя выпила всего лишь два стакана пива за обедом, а потом этот непонятный пунш вечером.
   — Знаешь, однажды... — начала Кэти и стала рассказывать какую-то невероятную историю, наполовину позаимствованную из бульварной газеты, наполовину сочиненную ею самой.
   Изабель оставила их у входа в дом. Она вошла внутрь, поговорила с гостями, а потом поднялась в студию. Сплетенный из лент Пэддиджека браслет привлек ее внимание. Он висел на своем месте на стене, но больше не казался выцветшим, он стал таким же ярким, как и ленты на только что установленном майском дереве. Изабель долго разглядывала безделушку, потом сняла с гвоздя, надела на запястье и несколько раз взмахнула рукой — за браслетом тоже тянулись разноцветные следы, мгновенно таявшие в воздухе. Через несколько минут она спустилась вниз. На веранде Изабель была вынуждена остановиться и прислушаться к своим ощущениям. Казалось, все ее чувства чрезвычайно обострились, но сосредоточить внимание на чем-то определенном ей не удавалось. Изабель попыталась стряхнуть с себя оцепенение и направилась в дальний угол веранды, чтобы спасти Алана от слишком пристального внимания Денизы Мартин. Восемнадцатилетняя Дениза училась на втором курсе актерского факультета университета Батлера и обладала роскошными светлыми волосами, в данный момент заплетенными в косу. С первой же минуты их знакомства на вечеринке в прошлом году она воспылала страстью к Алану, но ее чувства оставались без ответа.
   — Она мне очень нравится, — разоткровенничался как-то Алан во время пикника с Изабель и Кэти в парке Фитцгенри, — но я не могу питать к этой девочке романтические чувства. Она слишком молода. У нас нет ничего общего.
   — Семь лет — не такая уж большая разница, — заметила Кэти.
   — Тогда можешь сама подружиться с ней.
   — Спасибо, она не в моем вкусе, — ответила Кэти, и все трое засмеялись.
   Изабель подошла к парочке и взяла Алана под руку; при виде такой фамильярности Дениза мгновенно испарилась. Изабель начала болтать с Аланом, но одновременно наблюдала за Кэти, до сих пор стоявшей с Джеком. Подруга прислонилась спиной к бревнам дома, а Джек одной рукой оперся на стену и наклонился, нашептывая ей что-то на ухо. Лицо Кэти не выражало тревоги, скорее просто скуку, но Изабель решила помочь и ей.
   — Мне кажется, Кэти тоже необходимо спасать, — сказав это, она легонько прикоснулась губами к щеке Алана и пересекла двор.
   Несколько шагов растянулись на целую вечность. Каждая мелочь, попадавшая в поле зрения, казалась Изабель загадочной и подозрительной. В итоге она обнаружила, что неподвижно стоит на месте. Изабель решительно тряхнула головой и преодолела расстояние, отделявшее ее от Кэти и Джека.
   — Пойдем со мной, — сказала она подруге. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.
   Кэти изобразила на своем лице сожаление и без колебаний пошла за Изабель. Убедившись, что Джек отправился к костру, девушки остановились.
   — Кажется, вы довольно близко сошлись с Джеком за сегодняшний вечер, — поддразнила Изабель свою подругу.
   — О, не выдумывай. Ты знаешь, почему они с Софи расстались?
   — Ну, наверно, у них не было общих интересов, — предположила Изабель.
   — Не угадала. Всё из-за того, что он давно мечтает сделать тебе татуировку.
   Изабель расхохоталась:
   — А что он предлагал тебе? Выколоть розу на лодыжке?
   — А как тебе понравится дракон на внутренней стороне бедра?
   Изабель рассмеялась еще громче.
   — Тебе подходит, — сказала она, едва переведя дыхание. — Особенно после твоих рассуждений о феях и призраках.
   — Но ведь остров действительно населен таинственными существами, та belleИззи.
   — Сдаюсь.
   — Так что я...
   — О, подожди, — прервала ее Изабель. — Опять появился тот парень.
   Прежде чем Кэти успела сказать хоть слово, Изабель устремилась за молодым человеком, скрывшемся за амбаром. Кэти сделала несколько шагов за ней, но передумала и свернула к дому, чтобы налить себе еще стаканчик пива.
   — Эй, подожди минутку, — крикнула Изабель, сворачивая за угол амбара.
   Но перед ней никого не было. Она внезапно ощутила приступ головокружения и, закрыв глаза, оперлась на стену. Но от этого стало только хуже, перед ее мысленным взором замелькали странные разноцветные пятна. Она сделала несколько неуверенных шагов, забрела в заросли розовых кустов и легла на траву.
   В тени густых зарослей Изабель пролежала несколько минут, а может, и несколько часов — она была не в силах определить. Время перестало быть линейным. Сквозь переплетение усеянных бутонами ветвей роз она посмотрела в ночное небо. Яркие звезды притягивали взгляд, они поднимали ее ввысь и одновременно спускались к ней на землю. Изабель была на пороге какого-то грандиозного открытия, но не имела понятия, к какой области оно принадлежит и какое отношение она сама имеет к происходящему событию. Была ли она наблюдателем или участником? Свет звезд, наполнявший и тело, и душу, делал ее огромной и одновременно совсем крошечной; она чувствовала важность происходящего, но в то же время оставалась совершенно безразличной. Чьи-то шаги раздались совсем близко, и Изабель показалось, что прошел не один год, прежде чем она сумела повернуть голову и посмотреть, кто это. На фоне ночного неба она разглядела только смутные очертания головы и плеч присевшего на корточки человека.