Керин пожал плечами:
- Семейная жизнь Гувраки меня не касается. Но Белинка продолжала пищать:
- Виру кажется странным, что в Новарии можно жениться только на одной женщине. Он думает, что из-за этого в местностях, где число мужчин и женщин не равно, кому-то приходится оставаться в одиночестве.
- Может, он и прав, - ответил Керин.
* * *
В Янарете Керин решил провести день на берегу, среди пестрой толпы, болтающей на самых разных языках. Когда он вернулся на "Яркую Рыбку", то увидел незнакомого человека - ростом и сложением похожего на него самого,который о чем-то беседовал на палубе с капитаном Гувракой. Керин подошел поближе, и тут незнакомец обернулся. Он был примерно того же возраста, что и юноша; его костюм состоял из красного с желтым тюрбана, белой куртки со множеством пуговиц и туфель, носы которых загибались кверху. Приглядевшись, Керин с удивлением обнаружил, что, если не обращать внимания на более темный оттенок волос, бороды и кожи, незнакомец был очень похож на него, Керина.
- А, мастер Керин! - сказал Гуврака. - Познакомься с новым пассажиром, мастером Рао. Как и ты, он направляется в Кватну, а оттуда, с помощью богов, и в Куромон. Он займет вторую пассажирскую кабину.
- Рад познакомиться, - сказал Керин на нескладном мальванском и машинально протянул руку. Вместо того чтобы пожать ее, незнакомец сложил ладони вместе и поклонился:
- Я тоже рад знакомству. Я вижу, что ты говоришь на моем языке.
- Всего лишь несколько слов и знаю.
- Таковы и мои познания в вашем поварском языке! Я скоро снова с тобой увижусь, если только морская болезнь позволит мне покидать мою каюту. Мой желудок уже ощущает ее приближение.
Прилив и ветер заставили капитана Гувраку отплыть еще до заката. Заходящее солнце едва пробивалось из-за туч, когда "Яркая Рыбка" вышла из гавани и поплыла на восток по темневшим синим волнам моря.
Зайдя в капитанскую каюту, Керин обнаружил там Рао. Стюард принес воду и полотенца. Когда с умыванием было покончено, стюард явился вновь - теперь он нес не три кружки, а четыре и новую, непочатую бутылку.
Рао с сомнением поглядел на свою кружку:
- Я не знаю... это против правил секты моего учителя...
- Ну, не робей! - воскликнул Гуврака.- Такой незначительный грех не повлияет на твою судьбу в следующем воплощении. Кроме того, такой любитель приключений, как ты, должен набраться опыта, чтобы преуспеть.
Гуврака продолжал уговаривать Рао. Керин не все понимал в его речи, потому что этот язык все еще не давался ему. Однако Рао в конце концов протянул свою кружку. Он отхлебнул немного, закашлялся и выдохнул с отвращением:
- У-ух!
- Это часто случается, если впервые пробуешь, - сказал капитан. - Выпей еще.
Наконец Рао выпил всю кружку. Керин спросил:
- А ради чего, мастер Рао, ты направляешься в далекое путешествие - в Куромон?
Рао хитро взглянул на него:
- Ага! Ты хочешь, чтобы я так все и рассказал! У меня сверхсекретное поручение от моего гуру - моего учителя.
- А скажи, пожалуйста, кто твой учитель?
- Великий чародей и святой аскет Гулам. Я его чела, как и сам он был некогда чела великого гуру Аджендра. Ты наверняка о нем слышал, хоть и живешь в отсталой стране.
Керин уже совсем приготовился ответить резкостью, но, вспомнив советы Джориана по части дипломатии, сдержался и скромно ответил:
- Боюсь, что слава великого доктора Гулама еще не достигла моей захолустной деревушки. Пожалуйста, расскажи о нем.
Пока стюард вновь наполнял кружки, Рао принялся красочно повествовать о подвигах могучего Гулама: как он останавливает ветер, исцеляет больных, предсказывает будущее и губит своих врагов, насылая на них смертоносных демонов. Разглагольствуя, Рао проглотил еще две кружки тари. Наконец Керин произнес:
- Если поручение, которое дал тебе твой гуру, такое важное и секретное, меня удивляет, что учитель отправил тебя в путь без телохранителя.
- В своей глубокой мудрости он решил, что свита только привлечет лишнее внимание и что самое надежное - отправиться одному и путешествовать себе потихоньку как обычный турист. - Рао подмигнул. - Но, между нами говоря, я подозреваю, что ему просто было жаль денег, чтобы нанять охрану, - он ужас как скуп.
- А твоя задача - связаться с каким-нибудь его куромонским коллегой?
- Нет, мастер Керин, гораздо серьезнее. Я должен вручить его драгоценное послание Его Императорскому Высочеству Дзучену Куромонскому да вдобавок забрать послание, которое Куромон в ответ пошлет Королю Королей, могущественному Ладжлату Мальванскому.
- О боги! - вскричал Керин. - А я-то воображал, что эти высокие правители послали бы для такого дела целое посольство - с послами, секретарями, слугами и солдатами.
- В самом деле, многие так и подумали бы, - отвечал Рао, у которого язык уже начинал заплетаться. - Но могущественный Гулам убедил их, что его план наилучший; он де предвидел его успех по звездам. Но, ясное дело, добавил он, тараща глаза, как сова, - ты об этом обо всем и слыхом не слыхал! Это величайший секрет, и мой язык нем.
Керин подумал, что или чародей Гулам, или Король Королей явно не в своем уме, коль они доверили столь важную миссию легкомысленному юнцу, который после пары кружек чего-нибудь покрепче выбалтывает все, что знает. Но он тут же припомнил, как неосторожен был он сам в первый же вечер плавания. Этими соображениями Керин не стал делиться со своим собеседником, и беседа потекла в другом направлении: обсуждались одежды, подходящие для более прохладных районов Куромонской империи. Стюард принес ужин.
"Яркая Рыбка" плавно продвигалась вперед, но постепенно качка усилилась. Посреди ужина Рао значительно - учитывая коричневый цвет его кожи - побледнел, прикрыл рот рукой, вскочил и выбежал за дверь.
- Лучше с подветренной стороны! - крикнул Гуврака вслед.
* * *
Перед тем как лечь спать, Керин решил навестить второго пассажира. Молодой мальванец лежал на своей койке бледный и ослабший. На вопрос, как он себя чувствует, Рао отвечал со стоном:
- Я на этом проклятом корабле помру!
- Ты никогда раньше по морю не плавал?
- Нет. Среди ортодоксов нашей секты путешествия по морю считаются безнравственными, потому что моряк неизбежно оскверняет воды своими экскрементами. Это вызывает гнев божеств моря. Если я выживу, я больше никогда не...
На него валился приступ тошноты, но желудок был уже пуст. Когда ему полегчало, Рао схватил Керина за руку:
- Моя миссия чрезвычайно важна, и ее необходимо выполнить. От этого могут зависеть судьбы целых народов...
- И что же дальше?
- Я серьезно говорю. Поэтому, если я погибну от этой проклятой морской болезни, умоляю - обещай мне, что исполнишь мою просьбу.
Корину было жалко его, но он был начеку:
- Какую просьбу?
- Если я умру, выполни мою миссию за меня. Тебе не придется отклоняться от твоего маршрута, ведь ты тоже направляешься в Куромон.
Керин нетерпеливо махнул рукой:
- Ну да, ну да, но что именно я должен сделать? Чего ты хочешь от меня?
Рао скинул с себя простыню, и оказалось, что у него на шее висел на тонкой цепочке мешочек из промасленного шелка. Он переломил восковую печать, развернул мешочек и достал длинную полоску бумаги - необычайно тонкой и эластичной. Она вся была исписана крошечными мальванскими буковками, как бы висевшими на коротких горизонтальных линиях. Рао сложил бумагу и достал свечку, восковую палочку и медную печать, чтобы запечатать послание. Затем он объяснил:
- Вот это я и должен передать чиновникам императора. Если я погибну, обещай, что ты постараешься доставить послание!
- Что ж, - колеблясь, произнес Керин, - ладно. Обещаю, что по крайней мере попытаюсь. Но мне и пытаться не придется - я кое-что в мореходном деле понимаю: никогда не слышал, чтобы кто-нибудь от морской болезни помер. Тебе, может, и хотелось бы умереть, но едва окажешься на суше, как все снова будет в полном порядке.
- Надеюсь, - уныло ответил Рао.
Когда Керин вернулся в свою каюту и уже готовился лечь спать, явилась Белинка и принялась сплетничать:
- Вир этой ведьмы намекает, что его хозяйка что-то хитрое насчет тебя задумала... а яснее сказать не хочет.
- Что именно? Мне не нравится, когда против меня что-то тайное замышляют.
- Он не говорит, но, боюсь, она тебе не добра желает.
- А ты не могла бы у него выведать?
- Может, и могла бы... Я ему не на шутку нравлюсь.
- А как он выглядит? Я его не видел.
- Он предпочитает оставаться невидимым, но может воплощаться в тело, похожее на мое - только мужское.
- Что ж, сообщи мне, если узнаешь что-нибудь Интересное. Спокойной ночи!
* * *
Они встали на якорь в Халгире, с мальванской стороны пролива, известного как Халгирские Клыки. Керин решил, что не стоит сходить на берег в этом грязном городишке, с полусгнившими домами и улицами, залитыми черной глиной. Обитали в нем голодные с виду мальванцы, носившие нечистые балахоны из хлопчатобумажной ткани. Керин удовлетворился тем, что многократно ответил "нет" низкорослым смуглым туземцам, пытавшимся продать ему свои грубые поделки, и сбежал обратно на корабль.
Ветер все держался, так что Сикхоново море удалось переплыть менее чем за четверо суток. На вторую ночь после отплытия Керин стоял, опершись о перила, и глядел то на пену за кораблем, то на ярко сверкавшие звезды. Месяц еще не взошел. Почувствовав легкое прикосновение, юноша обернулся и увидел Джанджи, которая беззвучно подошла и оперлась о перила рядом с ним.
- Нравится тебе плавание? - спросила она.
- Да. Иногда, правда, скучно становится - день за днем все одно и то же.
Он угадал, что она улыбается.
- Радуйся, что все одно и то же! Если случится буря, ты будешь мечтать об однообразии тихих дней.
- А что, ожидается буря?
Лоцманша пожала плечами:
- Разве это можно знать?.. Ты лучше скажи мне, мастер Керин, почему ты стал такой скрытный? За ужином ты о себе и слова не скажешь. В первый вечер ты откровенно обо всем рассказывал, а потом замкнулся, будто черепаха, что голову в панцирь втянула. Вот молодой мастер Рао гораздо откровеннее, чем ты.
- Что правда, то правда, - ответил Керин. - Честно говоря, в первый вечер, после того как он появился на корабле, я подумал, что это просто болтун, рассказывающий нам о таких вещах, которые его учитель предпочел бы держать в секрете. Но с тех пор он почти не показывается.
- Бедный парнишка! Он один из тех, кто начинает страдать от морской болезни, когда судно еще якорь не подняло. Вот ты вроде бы хорошо приспособился к жизни на воде, хоть вы с ним и похожи. Если бы у тебя кожа была посмуглее или если бы ты был потоньше, вас можно было бы принять за братьев. Только ты гораздо более скрытен.
Керин едва не принялся рассказывать о том, как Джориан готовил его к путешествию, но сдержался и просто заметил:
- Я не хочу докучать тебе и капитану россказнями о моих мелких личных делишках.
- Но нам вовсе не скучно! Например, я видела, как ты сегодня на палубе умывался. Про новарцев столько глупостей рассказывают! Кое-кто говорит, что половые члены у них длиной дюймов сорок и извиваются, как змеи, но ты вроде мужчина как все.
Керин сглотнул и покраснел в темноте:
- Спасибо на добром слове.
- И ты им орудуешь, как все?
- Насколько мне известно, да. - Керин подумал, что если волна смущения, охватившая его, будет нарастать, то вскоре он просто вспыхнет, как сказочный феникс.
- И вот еще... - продолжала Джанджи. - Поговаривают, что при виде женских грудей у новарцев вспыхивает такая безудержная похоть, что они бросаются на любую женщину как дикие звери. Правда это?
Она придвинулась поближе, слегка касаясь его. Керин почувствовал запах духов.
- Ну как сказать, это преувеличение. Правда, мы не привыкли видеть эту часть тела обнаженной где-либо, за исключением бань. Просто у нас разные обычаи.
Керин почувствовал, как у него закипает кровь. При свете звезд пухлая, зрелая Джанджи казалась почти красавицей. Его сердце бешено забилось. Он откашлялся:
- Ты хочешь сказать... ты бы хотела...
Он почувствовал, как ее рука скользит по его телу. Она воскликнула:
- Клянусь Крадхой-Хранителем! Видно, правду говорят... Верно, придется с этим считаться... Пошли, но тихо! Гуврака - человек ревнивый и свирепый.
Она повлекла его к двери своей каюты, но, когда юноша протянул руку, чтобы ее открыть, лоцманша решительно загородила ему дорогу:
- Для начала ты должен мне сказать всю правду о своей секретной миссии.
- О чем? О какой секретной миссии ты болтаешь?
- Когда я знаю, я не спрашиваю. Говори!
- Я же рассказал про часовой механизм...
- И ты думаешь, что я поверила? Не так я проста! Говори правду, или сегодня любви не будет!
Керин развел руками:
- Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Нет у меня никакой секретной миссии, если не считать выяснения тайны часового механизма.
- Говори тише, болван, а не то Гувраку разбудишь и он прибежит с саблей в руке! Раз не хочешь рассказать, говорить нам не о чем. Спокойной ночи!
Женщина исчезла в темноте. Керин, чью страсть допрос порядком охладил, стоял, глядя ей вслед, и раздумывал, не свалял ли он дурака. Ведь если бы ему удалось выдумать правдоподобную байку - например, о том, зачем в свое время отправился в путь Джориан, совсем уже было расположившийся вести оседлую семейную жизнь...
Но, с другой стороны, Джанджи могла бы задать ему множество каверзных вопросов. Он вздрогнул, представив себе, в каком неловком положении оказался бы, если бы его выдумка была разгадана. Нет уж, лучше еще на некоторое время остаться невинным...
Белинка запищала в ухо Керину:
- Быстро же ты управился, мастер Керин! Я видела, как вы направились к каюте, - и тут бир, или ханту, как на его языке говорят, принялся за мной по всему кораблю гоняться. Он желает насладиться плодами моей благосклонности, как вы изящно выражаетесь на вашем Первом Плане. И вот минуту спустя она уже от тебя ушла!
- Ни быстро, ни медленно, - пробурчал Керин. - Она хотела, чтобы я раскрыл ей какую-то чертову тайну, о которой я и понятия не имею! А раз я этого не смог сделать, то она от своих затей отказалась.
- А не то ты только рад был бы, да? Мне приказано оберегать тебя от распутных женщин - и стоило мне на минутку тебя упустить из виду, как ты уже с этой девкой в постель залезть собрался! Я ведь предупреждала тебя, что она средоточие зла! Пусть же она превратит тебя в треску - мне все равно! Вот забавные вести я принесу Аделайзе!
- Рассказывай ей что хочешь! - сердито крикнул Керин, - Я на этой девке никогда жениться не собирался, а что она ко мне духа-хранителя привесила, так это просто наглость!
Ему показалось, что послышались слабые всхлипывания.
- Ну-ну, не плачь, Белинка! Ты не виновата, ты просто выполняешь свой долг. Но если ты расскажешь Аделайзе, что я каждый день, пока путешествовал, какую-нибудь постороннюю бабу имел, так я только рад буду!
Всхлипывания прекратились. Наконец эльфица сказала:
- Извиняюсь, мастер Керин, но я не могу не предоставить моей хозяйке правдивый отчет обо всем, когда вернусь.
- Не рассказывай, по крайней мере, об этой неудачной попытке совращения! Слишком уж неловко.
- Я не могу об этом совсем умолчать, но постараюсь смягчить детали.
- Ладно! - сказал Керин. - А раз уж на то пошло, так не постараешься ли ты выведать у этого пылкого бира, о какой тайне так допытывается Джанджи?
- Я попробую, но за это ты должен быть мне верен!
- Я... я попробую, - ответил Керин. Ему пришло в голову, что вспышки легкомысленной Белинки могут объясняться просто-напросто ревностью. В обычном смысле ему с Белинкой вряд ли удалось бы насладиться любовью, но ее эмоции могут походить на чувства обычных смертных. Он пожалел, что рядом нет многоопытного Джориана, - уж он-то дал бы ему хороший совет!
* * *
В следующие два дня ничего примечательного не произошло. Керин и Джанджи держались друг с другом официально-холодно. Гуврака, казалось, ничего не замечал.
Жарким утром "Яркая Рыбка" причалила в родном порту Эккандера. Этот город был покрупнее Халгира. Улицы тоже были покрыты слоем глины, а дома представляли собой жалкие полуразвалины, однако встречались и вполне красивые, прочные строения.
"Яркая Рыбка" стояла на причале у набережной из красного песчаника, неподалеку от небольшой верфи, на которой шпангоуты недостроенного корабля торчали, будто ребра кита. Набережная была чуть выше палубы "Рыбки", так что трап поднимался вверх.
Матросы спускали паруса, другие обвязывали причальные концы вокруг кнехтов на набережной. Затем реи опустили и тоже убрали. Гуврака принялся выкрикивать команды, и матросы, кряхтя, стали выносить и выталкивать из трюма тяжелые грузы: в Эккандере не было подъемных кранов, которыми гордились Виндия и Янарет.
Разгрузка в Эккандере закончилась быстро, потому что оставить на берегу нужно было лишь незначительную часть груза. Едва Гуврака подул в свисток, как матросы толпой ринулись по трапу, а некоторые прямо спрыгнули с палубы на набережную - так не терпелось им сбегать в город! Тяжеловесный Гуврака пошел по трапу, засунув за кушак свою кривую саблю. На ходу он скалился от удовольствия, и его белые зубы сверкали на фоне черной бороды. За ним следовал Мота, худой молчаливый помощник капитана. Скоро Керин остался на корабле один, если не считать Рао, который еще не показывался из своей каюты, и Джанджи. Ведьма-лоцманша спросила у юноши:
- А ты на берег не пойдешь, мастер Керин?
- Я собирался прогуляться часок-другой. Что стоит посмотреть в Эккандере?
- Она перечислила храмы и достопримечательности города.
- А где можно поужинать? - полюбопытствовал Керин. - Есть тут трактиры? В Халгире вроде бы ничего подобного не найти.
- Есть, конечно. Но чужеземцы рискуют схватить понос, если там поедят, - так что смотри не ешь ничего сырого. А не то так возвращайся ужинать на судно.
- А разве кок не пойдет на берег?
- Да, Чинда уже уходит. Но я-то останусь сторожить. Кто-то ведь должен присутствовать на корабле, а сегодня моя очередь.
- Если я и вернусь к ужину, то ты к тому времени вряд ли успеешь приготовить еду...
- Мастер Керин! - раздался мужской голос. На палубе показался Рао, сверкая парадным белым тюрбаном и пуговицами из полудрагоценных камней, украшавшими его алую куртку. - Ты на берег идешь? Можно с тобой?
Юный мальванец ступал неуверенно. Он немного похудел и побледнел от отсутствия солнца, но на лице его отражалась радостная готовность к веселым приключениям.
- Конечно пошли, - отвечал Керин. - Ты готов?
- Еще как! Вперед!
- Мне необходимо больше практиковаться по-мальвански, - сказал Керин. Обещай, что будешь исправлять мои ошибки!
Город оказался в некоторых отношениях гораздо интереснее, чем Керин предполагал. Например, в нем был небольшой музей с реликвиями прошлых веков, такими как тюрбан основателя города и топор, которым он рубил лес. Так как подписи под экспонатами были на мальванском, Керин был только рад, что Рао рядом. Тот с охотой объяснял Керину мальванский способ письма, так что под конец экскурсии ему иногда даже удавалось разобрать какое-нибудь слово.
В ратуше Керин обратил внимание на башенные часы. Ему стало любопытно, не его ли отец их установил, и он обратился к сторожу, стоявшему при входе:
- А можно взойти на башню осмотреть часы? Я часовым делом занимаюсь.
- Без меня вам подниматься нельзя,- ответил сторож,- а я... постой! Уже почти пора наполнять цистерну. Если вы понесете ведра, то я готов сопроводить вас к часам.
Сторож достал два ведра и наполнил их водой у ближайшего колодца. Рао удивился:
- Неужели он надеется, что я понесу ведро? Представителю моей касты такая работа неприлична.
- Да трахал я твою касту! - не сдержался Керин. - Меня так воспитали: какую нужно, такую и выполняй работу - и думать тут не о чем! Ты что, хочешь, чтобы я оба ведра тащил?
- Гм... ну ладно уж, если ты не расскажешь об этом моим соотечественникам. Они будут меня презирать, если о таком деле прознают.
Керин еще переводил дух после подъема на вершину башни, а сторож уже опорожнил оба ведра в резервуар больших водяных часов. Очевидно, странствия ни разу не приводили Эвора-часовщика в Эккандер: уж он-то продал бы городу механические часы.
Солнце уже подбиралось к зениту, когда они отправились в город, а теперь, когда путешественники завершили осмотр Эккандера, оно опускалось на западе. Проходя мимо лавки, где продавались разные напитки, Керин и Рао понимающе переглянулись. Внутри стояли четыре столика, и двое местных жителей сидели на полу на подушках, поглощая какую-то еду. Не тратя времени на переговоры, приятели вошли в лавку и вскоре уже сидели за одним из столиков, смакуя местную разновидность тари.
Керин опасался, что ужина придется ждать долго, - в небольших заведениях редко имеется достаточный запас готовых блюд. Так оно и получилось: кого-то отправили закупать продукты, которые еще предстояло приготовить.
Керин выпивал уже вторую кружку, а Рао снова с увлечением превозносил чародейские подвиги своего учителя, когда к ним приблизилась молодая женщина и сказала:
- Вы оба, кажется, страдаете от одиночества. Можно я составлю вам компанию?
Она говорила на местном мальванском диалекте, который Керину было непросто разобрать. Женщина была невысока и смугла, одета по мальванской моде в полупрозрачную ткань цвета персика, которая была обмотана вокруг талии и образовывала подобие юбки, спускавшейся до щиколоток. Кроме этой юбки весь наряд состоял из многочисленных бус, сережек, браслетов и разукрашенного кольца в носу.
Керин уже так привык к виду голых грудей Джанджи, что подобное зрелище оставило его равнодушным. Он ответил:
- Пожалуйста, сударыня, возьми себе подушку, за столом места для всех хватит. Кто ты?
- Меня зовут Якши. Расскажите мне о себе, высокие красивые чужеземцы!
Рао продолжал вещать о колдовской мощи своего гуру. Девушка жадно вслушивалась в каждое слово. Немного погодя она вдруг воскликнула:
- А вот и моя подружка Сурья! А можно она тоже к нам присоединится?
- Чем больше народу, тем веселее! - закричал Рао. - Так вот, я и говорю: когда демон вырвался из пентаграммы, могущественный Гулам немедленно...
Вторая девушка подошла к столу. Одета она была так же, как ее подружка, только юбка была бирюзового цвета.
Вскоре обе ловили каждое слово Рао. Тот пил уже третью кружку, так что его речь стала менее отчетливой. Однако это обстоятельство не влияло на его склонность к пространным речам, и природная болтливость Рао проявилась в полной мере.
- И тут, - толковал он, - наступило время, когда мы с могущественным Гуламом начали искать драгоценные камни вдоль берегов Шриндолы, неподалеку от древнего Калбара. Мы остановились на небольшой полянке, чтобы пообедать, как вдруг из джунглей выскочил тигр и направился прямо к нам, прижимаясь к земле...
Я сказал моему гуру:
- Учитель, сотвори заклинание, пока он не сожрал нас! Тогда он стал делать необходимые пассы и произносить магические заклинания. А тигр все бежал, направляясь прямиком ко мне! Когда он приподнялся для решающего прыжка, я не стал ждать разрешения, а быстренько взобрался на баньян, который, слава Крадхи, рос на краю поляны. Никогда в жизни я так быстро не карабкался по деревьям! Чудовище пропороло когтями кору прямо подо мной!
- Тигр упал на землю, рыча от злобы. Потом он уселся под деревом, бросая на меня голодные взгляды. А Гулам тем временем преспокойно сидел на корточках совсем рядом и продолжал есть! На него тигр не обращал ни малейшего внимания.
- Учитель, - закричал я, - чего ты ждешь? Гулам преспокойно поднял на меня глаза и сказал:
- Дитя, я успел только сотворить заклятие, делающее меня невидимым, так что тигр меня не замечает. Я не успел сотворить более сильное заклятие, которое защищало бы нас обоих. Устройся там поудобнее, и, когда тигру надоест выжидать, он уйдет сам.
- Это все было очень забавно - для Гулама, но, прождав целый час, я начал терять терпение: тигр не выказывал ни малейшего желания удалиться! Кроме того, я с таким усердием готовил обед для Гулама, а сам не успел ничего съесть! Поэтому я начал жаловаться, все громче и громче. Покончив со своей трапезой, мой учитель вытер рот и произнес:
- Ну ладно уж, так и быть.
Он вытащил из своего рюкзака какие-то порошки и бросил их в потухавший костер, забормотал и зашевелил руками. На поляну вышла буйволица. Животное взглянуло на тигра, испустило рев ужаса и бросилось бежать в джунгли, а тигр за ним!
Гулам позвал меня:
- Теперь можешь спуститься, Рао. Этот фантом буйволицы будет бежать перед тигром двадцать-тридцать миль или до тех пор, пока тигру не надоест за ним гнаться. Так что его мы сегодня больше не увидим, могу тебе обещать!
- А кстати, про буйволов: однажды мы неожиданно натолкнулись на стадо диких буйволов. Они выстроились перед нами в шеренгу; быки начали пыхтеть, рыть копытами землю и наставлять на нас рога. Ясно было, что они вот-вот бросятся в атаку. Я закричал: - Учитель, сотвори поскорее заклинание!
- Не успею, - ответил он. - Лучше беги прямо на них, вопи погромче и размахивай руками!
- Ты с ума сошел? - спросил я.
- Вовсе нет, делай, как я тебе говорю, и увидишь, что будет.
- Не без страха я все-таки решился кинуться на буйволов, испуская крики и размахивая руками. К моему изумлению, один бык развернулся и двинулся прочь, а за ним и все остальные побежали в лес.
- Семейная жизнь Гувраки меня не касается. Но Белинка продолжала пищать:
- Виру кажется странным, что в Новарии можно жениться только на одной женщине. Он думает, что из-за этого в местностях, где число мужчин и женщин не равно, кому-то приходится оставаться в одиночестве.
- Может, он и прав, - ответил Керин.
* * *
В Янарете Керин решил провести день на берегу, среди пестрой толпы, болтающей на самых разных языках. Когда он вернулся на "Яркую Рыбку", то увидел незнакомого человека - ростом и сложением похожего на него самого,который о чем-то беседовал на палубе с капитаном Гувракой. Керин подошел поближе, и тут незнакомец обернулся. Он был примерно того же возраста, что и юноша; его костюм состоял из красного с желтым тюрбана, белой куртки со множеством пуговиц и туфель, носы которых загибались кверху. Приглядевшись, Керин с удивлением обнаружил, что, если не обращать внимания на более темный оттенок волос, бороды и кожи, незнакомец был очень похож на него, Керина.
- А, мастер Керин! - сказал Гуврака. - Познакомься с новым пассажиром, мастером Рао. Как и ты, он направляется в Кватну, а оттуда, с помощью богов, и в Куромон. Он займет вторую пассажирскую кабину.
- Рад познакомиться, - сказал Керин на нескладном мальванском и машинально протянул руку. Вместо того чтобы пожать ее, незнакомец сложил ладони вместе и поклонился:
- Я тоже рад знакомству. Я вижу, что ты говоришь на моем языке.
- Всего лишь несколько слов и знаю.
- Таковы и мои познания в вашем поварском языке! Я скоро снова с тобой увижусь, если только морская болезнь позволит мне покидать мою каюту. Мой желудок уже ощущает ее приближение.
Прилив и ветер заставили капитана Гувраку отплыть еще до заката. Заходящее солнце едва пробивалось из-за туч, когда "Яркая Рыбка" вышла из гавани и поплыла на восток по темневшим синим волнам моря.
Зайдя в капитанскую каюту, Керин обнаружил там Рао. Стюард принес воду и полотенца. Когда с умыванием было покончено, стюард явился вновь - теперь он нес не три кружки, а четыре и новую, непочатую бутылку.
Рао с сомнением поглядел на свою кружку:
- Я не знаю... это против правил секты моего учителя...
- Ну, не робей! - воскликнул Гуврака.- Такой незначительный грех не повлияет на твою судьбу в следующем воплощении. Кроме того, такой любитель приключений, как ты, должен набраться опыта, чтобы преуспеть.
Гуврака продолжал уговаривать Рао. Керин не все понимал в его речи, потому что этот язык все еще не давался ему. Однако Рао в конце концов протянул свою кружку. Он отхлебнул немного, закашлялся и выдохнул с отвращением:
- У-ух!
- Это часто случается, если впервые пробуешь, - сказал капитан. - Выпей еще.
Наконец Рао выпил всю кружку. Керин спросил:
- А ради чего, мастер Рао, ты направляешься в далекое путешествие - в Куромон?
Рао хитро взглянул на него:
- Ага! Ты хочешь, чтобы я так все и рассказал! У меня сверхсекретное поручение от моего гуру - моего учителя.
- А скажи, пожалуйста, кто твой учитель?
- Великий чародей и святой аскет Гулам. Я его чела, как и сам он был некогда чела великого гуру Аджендра. Ты наверняка о нем слышал, хоть и живешь в отсталой стране.
Керин уже совсем приготовился ответить резкостью, но, вспомнив советы Джориана по части дипломатии, сдержался и скромно ответил:
- Боюсь, что слава великого доктора Гулама еще не достигла моей захолустной деревушки. Пожалуйста, расскажи о нем.
Пока стюард вновь наполнял кружки, Рао принялся красочно повествовать о подвигах могучего Гулама: как он останавливает ветер, исцеляет больных, предсказывает будущее и губит своих врагов, насылая на них смертоносных демонов. Разглагольствуя, Рао проглотил еще две кружки тари. Наконец Керин произнес:
- Если поручение, которое дал тебе твой гуру, такое важное и секретное, меня удивляет, что учитель отправил тебя в путь без телохранителя.
- В своей глубокой мудрости он решил, что свита только привлечет лишнее внимание и что самое надежное - отправиться одному и путешествовать себе потихоньку как обычный турист. - Рао подмигнул. - Но, между нами говоря, я подозреваю, что ему просто было жаль денег, чтобы нанять охрану, - он ужас как скуп.
- А твоя задача - связаться с каким-нибудь его куромонским коллегой?
- Нет, мастер Керин, гораздо серьезнее. Я должен вручить его драгоценное послание Его Императорскому Высочеству Дзучену Куромонскому да вдобавок забрать послание, которое Куромон в ответ пошлет Королю Королей, могущественному Ладжлату Мальванскому.
- О боги! - вскричал Керин. - А я-то воображал, что эти высокие правители послали бы для такого дела целое посольство - с послами, секретарями, слугами и солдатами.
- В самом деле, многие так и подумали бы, - отвечал Рао, у которого язык уже начинал заплетаться. - Но могущественный Гулам убедил их, что его план наилучший; он де предвидел его успех по звездам. Но, ясное дело, добавил он, тараща глаза, как сова, - ты об этом обо всем и слыхом не слыхал! Это величайший секрет, и мой язык нем.
Керин подумал, что или чародей Гулам, или Король Королей явно не в своем уме, коль они доверили столь важную миссию легкомысленному юнцу, который после пары кружек чего-нибудь покрепче выбалтывает все, что знает. Но он тут же припомнил, как неосторожен был он сам в первый же вечер плавания. Этими соображениями Керин не стал делиться со своим собеседником, и беседа потекла в другом направлении: обсуждались одежды, подходящие для более прохладных районов Куромонской империи. Стюард принес ужин.
"Яркая Рыбка" плавно продвигалась вперед, но постепенно качка усилилась. Посреди ужина Рао значительно - учитывая коричневый цвет его кожи - побледнел, прикрыл рот рукой, вскочил и выбежал за дверь.
- Лучше с подветренной стороны! - крикнул Гуврака вслед.
* * *
Перед тем как лечь спать, Керин решил навестить второго пассажира. Молодой мальванец лежал на своей койке бледный и ослабший. На вопрос, как он себя чувствует, Рао отвечал со стоном:
- Я на этом проклятом корабле помру!
- Ты никогда раньше по морю не плавал?
- Нет. Среди ортодоксов нашей секты путешествия по морю считаются безнравственными, потому что моряк неизбежно оскверняет воды своими экскрементами. Это вызывает гнев божеств моря. Если я выживу, я больше никогда не...
На него валился приступ тошноты, но желудок был уже пуст. Когда ему полегчало, Рао схватил Керина за руку:
- Моя миссия чрезвычайно важна, и ее необходимо выполнить. От этого могут зависеть судьбы целых народов...
- И что же дальше?
- Я серьезно говорю. Поэтому, если я погибну от этой проклятой морской болезни, умоляю - обещай мне, что исполнишь мою просьбу.
Корину было жалко его, но он был начеку:
- Какую просьбу?
- Если я умру, выполни мою миссию за меня. Тебе не придется отклоняться от твоего маршрута, ведь ты тоже направляешься в Куромон.
Керин нетерпеливо махнул рукой:
- Ну да, ну да, но что именно я должен сделать? Чего ты хочешь от меня?
Рао скинул с себя простыню, и оказалось, что у него на шее висел на тонкой цепочке мешочек из промасленного шелка. Он переломил восковую печать, развернул мешочек и достал длинную полоску бумаги - необычайно тонкой и эластичной. Она вся была исписана крошечными мальванскими буковками, как бы висевшими на коротких горизонтальных линиях. Рао сложил бумагу и достал свечку, восковую палочку и медную печать, чтобы запечатать послание. Затем он объяснил:
- Вот это я и должен передать чиновникам императора. Если я погибну, обещай, что ты постараешься доставить послание!
- Что ж, - колеблясь, произнес Керин, - ладно. Обещаю, что по крайней мере попытаюсь. Но мне и пытаться не придется - я кое-что в мореходном деле понимаю: никогда не слышал, чтобы кто-нибудь от морской болезни помер. Тебе, может, и хотелось бы умереть, но едва окажешься на суше, как все снова будет в полном порядке.
- Надеюсь, - уныло ответил Рао.
Когда Керин вернулся в свою каюту и уже готовился лечь спать, явилась Белинка и принялась сплетничать:
- Вир этой ведьмы намекает, что его хозяйка что-то хитрое насчет тебя задумала... а яснее сказать не хочет.
- Что именно? Мне не нравится, когда против меня что-то тайное замышляют.
- Он не говорит, но, боюсь, она тебе не добра желает.
- А ты не могла бы у него выведать?
- Может, и могла бы... Я ему не на шутку нравлюсь.
- А как он выглядит? Я его не видел.
- Он предпочитает оставаться невидимым, но может воплощаться в тело, похожее на мое - только мужское.
- Что ж, сообщи мне, если узнаешь что-нибудь Интересное. Спокойной ночи!
* * *
Они встали на якорь в Халгире, с мальванской стороны пролива, известного как Халгирские Клыки. Керин решил, что не стоит сходить на берег в этом грязном городишке, с полусгнившими домами и улицами, залитыми черной глиной. Обитали в нем голодные с виду мальванцы, носившие нечистые балахоны из хлопчатобумажной ткани. Керин удовлетворился тем, что многократно ответил "нет" низкорослым смуглым туземцам, пытавшимся продать ему свои грубые поделки, и сбежал обратно на корабль.
Ветер все держался, так что Сикхоново море удалось переплыть менее чем за четверо суток. На вторую ночь после отплытия Керин стоял, опершись о перила, и глядел то на пену за кораблем, то на ярко сверкавшие звезды. Месяц еще не взошел. Почувствовав легкое прикосновение, юноша обернулся и увидел Джанджи, которая беззвучно подошла и оперлась о перила рядом с ним.
- Нравится тебе плавание? - спросила она.
- Да. Иногда, правда, скучно становится - день за днем все одно и то же.
Он угадал, что она улыбается.
- Радуйся, что все одно и то же! Если случится буря, ты будешь мечтать об однообразии тихих дней.
- А что, ожидается буря?
Лоцманша пожала плечами:
- Разве это можно знать?.. Ты лучше скажи мне, мастер Керин, почему ты стал такой скрытный? За ужином ты о себе и слова не скажешь. В первый вечер ты откровенно обо всем рассказывал, а потом замкнулся, будто черепаха, что голову в панцирь втянула. Вот молодой мастер Рао гораздо откровеннее, чем ты.
- Что правда, то правда, - ответил Керин. - Честно говоря, в первый вечер, после того как он появился на корабле, я подумал, что это просто болтун, рассказывающий нам о таких вещах, которые его учитель предпочел бы держать в секрете. Но с тех пор он почти не показывается.
- Бедный парнишка! Он один из тех, кто начинает страдать от морской болезни, когда судно еще якорь не подняло. Вот ты вроде бы хорошо приспособился к жизни на воде, хоть вы с ним и похожи. Если бы у тебя кожа была посмуглее или если бы ты был потоньше, вас можно было бы принять за братьев. Только ты гораздо более скрытен.
Керин едва не принялся рассказывать о том, как Джориан готовил его к путешествию, но сдержался и просто заметил:
- Я не хочу докучать тебе и капитану россказнями о моих мелких личных делишках.
- Но нам вовсе не скучно! Например, я видела, как ты сегодня на палубе умывался. Про новарцев столько глупостей рассказывают! Кое-кто говорит, что половые члены у них длиной дюймов сорок и извиваются, как змеи, но ты вроде мужчина как все.
Керин сглотнул и покраснел в темноте:
- Спасибо на добром слове.
- И ты им орудуешь, как все?
- Насколько мне известно, да. - Керин подумал, что если волна смущения, охватившая его, будет нарастать, то вскоре он просто вспыхнет, как сказочный феникс.
- И вот еще... - продолжала Джанджи. - Поговаривают, что при виде женских грудей у новарцев вспыхивает такая безудержная похоть, что они бросаются на любую женщину как дикие звери. Правда это?
Она придвинулась поближе, слегка касаясь его. Керин почувствовал запах духов.
- Ну как сказать, это преувеличение. Правда, мы не привыкли видеть эту часть тела обнаженной где-либо, за исключением бань. Просто у нас разные обычаи.
Керин почувствовал, как у него закипает кровь. При свете звезд пухлая, зрелая Джанджи казалась почти красавицей. Его сердце бешено забилось. Он откашлялся:
- Ты хочешь сказать... ты бы хотела...
Он почувствовал, как ее рука скользит по его телу. Она воскликнула:
- Клянусь Крадхой-Хранителем! Видно, правду говорят... Верно, придется с этим считаться... Пошли, но тихо! Гуврака - человек ревнивый и свирепый.
Она повлекла его к двери своей каюты, но, когда юноша протянул руку, чтобы ее открыть, лоцманша решительно загородила ему дорогу:
- Для начала ты должен мне сказать всю правду о своей секретной миссии.
- О чем? О какой секретной миссии ты болтаешь?
- Когда я знаю, я не спрашиваю. Говори!
- Я же рассказал про часовой механизм...
- И ты думаешь, что я поверила? Не так я проста! Говори правду, или сегодня любви не будет!
Керин развел руками:
- Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Нет у меня никакой секретной миссии, если не считать выяснения тайны часового механизма.
- Говори тише, болван, а не то Гувраку разбудишь и он прибежит с саблей в руке! Раз не хочешь рассказать, говорить нам не о чем. Спокойной ночи!
Женщина исчезла в темноте. Керин, чью страсть допрос порядком охладил, стоял, глядя ей вслед, и раздумывал, не свалял ли он дурака. Ведь если бы ему удалось выдумать правдоподобную байку - например, о том, зачем в свое время отправился в путь Джориан, совсем уже было расположившийся вести оседлую семейную жизнь...
Но, с другой стороны, Джанджи могла бы задать ему множество каверзных вопросов. Он вздрогнул, представив себе, в каком неловком положении оказался бы, если бы его выдумка была разгадана. Нет уж, лучше еще на некоторое время остаться невинным...
Белинка запищала в ухо Керину:
- Быстро же ты управился, мастер Керин! Я видела, как вы направились к каюте, - и тут бир, или ханту, как на его языке говорят, принялся за мной по всему кораблю гоняться. Он желает насладиться плодами моей благосклонности, как вы изящно выражаетесь на вашем Первом Плане. И вот минуту спустя она уже от тебя ушла!
- Ни быстро, ни медленно, - пробурчал Керин. - Она хотела, чтобы я раскрыл ей какую-то чертову тайну, о которой я и понятия не имею! А раз я этого не смог сделать, то она от своих затей отказалась.
- А не то ты только рад был бы, да? Мне приказано оберегать тебя от распутных женщин - и стоило мне на минутку тебя упустить из виду, как ты уже с этой девкой в постель залезть собрался! Я ведь предупреждала тебя, что она средоточие зла! Пусть же она превратит тебя в треску - мне все равно! Вот забавные вести я принесу Аделайзе!
- Рассказывай ей что хочешь! - сердито крикнул Керин, - Я на этой девке никогда жениться не собирался, а что она ко мне духа-хранителя привесила, так это просто наглость!
Ему показалось, что послышались слабые всхлипывания.
- Ну-ну, не плачь, Белинка! Ты не виновата, ты просто выполняешь свой долг. Но если ты расскажешь Аделайзе, что я каждый день, пока путешествовал, какую-нибудь постороннюю бабу имел, так я только рад буду!
Всхлипывания прекратились. Наконец эльфица сказала:
- Извиняюсь, мастер Керин, но я не могу не предоставить моей хозяйке правдивый отчет обо всем, когда вернусь.
- Не рассказывай, по крайней мере, об этой неудачной попытке совращения! Слишком уж неловко.
- Я не могу об этом совсем умолчать, но постараюсь смягчить детали.
- Ладно! - сказал Керин. - А раз уж на то пошло, так не постараешься ли ты выведать у этого пылкого бира, о какой тайне так допытывается Джанджи?
- Я попробую, но за это ты должен быть мне верен!
- Я... я попробую, - ответил Керин. Ему пришло в голову, что вспышки легкомысленной Белинки могут объясняться просто-напросто ревностью. В обычном смысле ему с Белинкой вряд ли удалось бы насладиться любовью, но ее эмоции могут походить на чувства обычных смертных. Он пожалел, что рядом нет многоопытного Джориана, - уж он-то дал бы ему хороший совет!
* * *
В следующие два дня ничего примечательного не произошло. Керин и Джанджи держались друг с другом официально-холодно. Гуврака, казалось, ничего не замечал.
Жарким утром "Яркая Рыбка" причалила в родном порту Эккандера. Этот город был покрупнее Халгира. Улицы тоже были покрыты слоем глины, а дома представляли собой жалкие полуразвалины, однако встречались и вполне красивые, прочные строения.
"Яркая Рыбка" стояла на причале у набережной из красного песчаника, неподалеку от небольшой верфи, на которой шпангоуты недостроенного корабля торчали, будто ребра кита. Набережная была чуть выше палубы "Рыбки", так что трап поднимался вверх.
Матросы спускали паруса, другие обвязывали причальные концы вокруг кнехтов на набережной. Затем реи опустили и тоже убрали. Гуврака принялся выкрикивать команды, и матросы, кряхтя, стали выносить и выталкивать из трюма тяжелые грузы: в Эккандере не было подъемных кранов, которыми гордились Виндия и Янарет.
Разгрузка в Эккандере закончилась быстро, потому что оставить на берегу нужно было лишь незначительную часть груза. Едва Гуврака подул в свисток, как матросы толпой ринулись по трапу, а некоторые прямо спрыгнули с палубы на набережную - так не терпелось им сбегать в город! Тяжеловесный Гуврака пошел по трапу, засунув за кушак свою кривую саблю. На ходу он скалился от удовольствия, и его белые зубы сверкали на фоне черной бороды. За ним следовал Мота, худой молчаливый помощник капитана. Скоро Керин остался на корабле один, если не считать Рао, который еще не показывался из своей каюты, и Джанджи. Ведьма-лоцманша спросила у юноши:
- А ты на берег не пойдешь, мастер Керин?
- Я собирался прогуляться часок-другой. Что стоит посмотреть в Эккандере?
- Она перечислила храмы и достопримечательности города.
- А где можно поужинать? - полюбопытствовал Керин. - Есть тут трактиры? В Халгире вроде бы ничего подобного не найти.
- Есть, конечно. Но чужеземцы рискуют схватить понос, если там поедят, - так что смотри не ешь ничего сырого. А не то так возвращайся ужинать на судно.
- А разве кок не пойдет на берег?
- Да, Чинда уже уходит. Но я-то останусь сторожить. Кто-то ведь должен присутствовать на корабле, а сегодня моя очередь.
- Если я и вернусь к ужину, то ты к тому времени вряд ли успеешь приготовить еду...
- Мастер Керин! - раздался мужской голос. На палубе показался Рао, сверкая парадным белым тюрбаном и пуговицами из полудрагоценных камней, украшавшими его алую куртку. - Ты на берег идешь? Можно с тобой?
Юный мальванец ступал неуверенно. Он немного похудел и побледнел от отсутствия солнца, но на лице его отражалась радостная готовность к веселым приключениям.
- Конечно пошли, - отвечал Керин. - Ты готов?
- Еще как! Вперед!
- Мне необходимо больше практиковаться по-мальвански, - сказал Керин. Обещай, что будешь исправлять мои ошибки!
Город оказался в некоторых отношениях гораздо интереснее, чем Керин предполагал. Например, в нем был небольшой музей с реликвиями прошлых веков, такими как тюрбан основателя города и топор, которым он рубил лес. Так как подписи под экспонатами были на мальванском, Керин был только рад, что Рао рядом. Тот с охотой объяснял Керину мальванский способ письма, так что под конец экскурсии ему иногда даже удавалось разобрать какое-нибудь слово.
В ратуше Керин обратил внимание на башенные часы. Ему стало любопытно, не его ли отец их установил, и он обратился к сторожу, стоявшему при входе:
- А можно взойти на башню осмотреть часы? Я часовым делом занимаюсь.
- Без меня вам подниматься нельзя,- ответил сторож,- а я... постой! Уже почти пора наполнять цистерну. Если вы понесете ведра, то я готов сопроводить вас к часам.
Сторож достал два ведра и наполнил их водой у ближайшего колодца. Рао удивился:
- Неужели он надеется, что я понесу ведро? Представителю моей касты такая работа неприлична.
- Да трахал я твою касту! - не сдержался Керин. - Меня так воспитали: какую нужно, такую и выполняй работу - и думать тут не о чем! Ты что, хочешь, чтобы я оба ведра тащил?
- Гм... ну ладно уж, если ты не расскажешь об этом моим соотечественникам. Они будут меня презирать, если о таком деле прознают.
Керин еще переводил дух после подъема на вершину башни, а сторож уже опорожнил оба ведра в резервуар больших водяных часов. Очевидно, странствия ни разу не приводили Эвора-часовщика в Эккандер: уж он-то продал бы городу механические часы.
Солнце уже подбиралось к зениту, когда они отправились в город, а теперь, когда путешественники завершили осмотр Эккандера, оно опускалось на западе. Проходя мимо лавки, где продавались разные напитки, Керин и Рао понимающе переглянулись. Внутри стояли четыре столика, и двое местных жителей сидели на полу на подушках, поглощая какую-то еду. Не тратя времени на переговоры, приятели вошли в лавку и вскоре уже сидели за одним из столиков, смакуя местную разновидность тари.
Керин опасался, что ужина придется ждать долго, - в небольших заведениях редко имеется достаточный запас готовых блюд. Так оно и получилось: кого-то отправили закупать продукты, которые еще предстояло приготовить.
Керин выпивал уже вторую кружку, а Рао снова с увлечением превозносил чародейские подвиги своего учителя, когда к ним приблизилась молодая женщина и сказала:
- Вы оба, кажется, страдаете от одиночества. Можно я составлю вам компанию?
Она говорила на местном мальванском диалекте, который Керину было непросто разобрать. Женщина была невысока и смугла, одета по мальванской моде в полупрозрачную ткань цвета персика, которая была обмотана вокруг талии и образовывала подобие юбки, спускавшейся до щиколоток. Кроме этой юбки весь наряд состоял из многочисленных бус, сережек, браслетов и разукрашенного кольца в носу.
Керин уже так привык к виду голых грудей Джанджи, что подобное зрелище оставило его равнодушным. Он ответил:
- Пожалуйста, сударыня, возьми себе подушку, за столом места для всех хватит. Кто ты?
- Меня зовут Якши. Расскажите мне о себе, высокие красивые чужеземцы!
Рао продолжал вещать о колдовской мощи своего гуру. Девушка жадно вслушивалась в каждое слово. Немного погодя она вдруг воскликнула:
- А вот и моя подружка Сурья! А можно она тоже к нам присоединится?
- Чем больше народу, тем веселее! - закричал Рао. - Так вот, я и говорю: когда демон вырвался из пентаграммы, могущественный Гулам немедленно...
Вторая девушка подошла к столу. Одета она была так же, как ее подружка, только юбка была бирюзового цвета.
Вскоре обе ловили каждое слово Рао. Тот пил уже третью кружку, так что его речь стала менее отчетливой. Однако это обстоятельство не влияло на его склонность к пространным речам, и природная болтливость Рао проявилась в полной мере.
- И тут, - толковал он, - наступило время, когда мы с могущественным Гуламом начали искать драгоценные камни вдоль берегов Шриндолы, неподалеку от древнего Калбара. Мы остановились на небольшой полянке, чтобы пообедать, как вдруг из джунглей выскочил тигр и направился прямо к нам, прижимаясь к земле...
Я сказал моему гуру:
- Учитель, сотвори заклинание, пока он не сожрал нас! Тогда он стал делать необходимые пассы и произносить магические заклинания. А тигр все бежал, направляясь прямиком ко мне! Когда он приподнялся для решающего прыжка, я не стал ждать разрешения, а быстренько взобрался на баньян, который, слава Крадхи, рос на краю поляны. Никогда в жизни я так быстро не карабкался по деревьям! Чудовище пропороло когтями кору прямо подо мной!
- Тигр упал на землю, рыча от злобы. Потом он уселся под деревом, бросая на меня голодные взгляды. А Гулам тем временем преспокойно сидел на корточках совсем рядом и продолжал есть! На него тигр не обращал ни малейшего внимания.
- Учитель, - закричал я, - чего ты ждешь? Гулам преспокойно поднял на меня глаза и сказал:
- Дитя, я успел только сотворить заклятие, делающее меня невидимым, так что тигр меня не замечает. Я не успел сотворить более сильное заклятие, которое защищало бы нас обоих. Устройся там поудобнее, и, когда тигру надоест выжидать, он уйдет сам.
- Это все было очень забавно - для Гулама, но, прождав целый час, я начал терять терпение: тигр не выказывал ни малейшего желания удалиться! Кроме того, я с таким усердием готовил обед для Гулама, а сам не успел ничего съесть! Поэтому я начал жаловаться, все громче и громче. Покончив со своей трапезой, мой учитель вытер рот и произнес:
- Ну ладно уж, так и быть.
Он вытащил из своего рюкзака какие-то порошки и бросил их в потухавший костер, забормотал и зашевелил руками. На поляну вышла буйволица. Животное взглянуло на тигра, испустило рев ужаса и бросилось бежать в джунгли, а тигр за ним!
Гулам позвал меня:
- Теперь можешь спуститься, Рао. Этот фантом буйволицы будет бежать перед тигром двадцать-тридцать миль или до тех пор, пока тигру не надоест за ним гнаться. Так что его мы сегодня больше не увидим, могу тебе обещать!
- А кстати, про буйволов: однажды мы неожиданно натолкнулись на стадо диких буйволов. Они выстроились перед нами в шеренгу; быки начали пыхтеть, рыть копытами землю и наставлять на нас рога. Ясно было, что они вот-вот бросятся в атаку. Я закричал: - Учитель, сотвори поскорее заклинание!
- Не успею, - ответил он. - Лучше беги прямо на них, вопи погромче и размахивай руками!
- Ты с ума сошел? - спросил я.
- Вовсе нет, делай, как я тебе говорю, и увидишь, что будет.
- Не без страха я все-таки решился кинуться на буйволов, испуская крики и размахивая руками. К моему изумлению, один бык развернулся и двинулся прочь, а за ним и все остальные побежали в лес.