де Линт Чарльз. Покинутые небеса

   – Все хранится где-то там. Просто мы предпочитаем не думать об этом.
   – А если бы мы думали, – объяснила Мэйда, – мы стали бы такими, как Коди, и захотели бы изменить мир.
   – Может, так было бы лучше, – неожиданно для себя сказал Рэй. – Может, вы ничего бы не напутали.
   Обе девчонки печально покачали головами.
   – В этом и есть главная ошибка Коди, – сказала Зия. – Нельзя изменить мир, вытряхивая что-либо из горшка Ворона.
   – Тогда как его изменить?
   – Надо быть честным и сильным.
   – Знаешь, что делает кукушек такими опасными? – продолжила Мэйда. – Их можно остановить единственным способом – убить, а каждая смерть делает нас слабее.
   – Мы должны это помнить, – кивнула Зия.
   – Можешь спросить Джека, если нам не веришь.
   – Я верю вам, – сказал Рэй. – Просто никогда над этим не задумывался.
   – Лучшее, что можно сделать, чтобы изменить мир, – это держать зеркало, чтобы люди могли заглянуть в него и увидеть самих себя. Только так можно изменить личность.
   – Надо заглянуть в себя, – сказала Зия. – Даже если для этого придется посмотреть в зеркало, которое находится снаружи.
   – Ты понимаешь, – добавила Мэйда, – таким зеркалом могут стать рассказанная кем-то история или глаза другого человека. Все, в чем можно увидеть себя.
   – А нельзя этот метод применить к кукушкам? – спросил Рэй.
   – Нет, – покачала головой Мэйда. – Он не срабатывает с людьми, которые не могут посмотреть на себя со стороны.
   А вдруг и он стал таким же? Не способным заглянуть в себя. Все эти годы он скитался по миру вместе с Коди, и вот Джек заставил его выслушать историю, яркую, словно зеркало, и тогда Рэй для разнообразия стал задумываться не только о собственной персоне.
   – Так вы считаете, что Джек прав? – снова спросил Рэй. – Что горшок и вправду стоит разбить?
   – Сначала его надо найти, – заметила Мэйда, пожав плечами.
   – А потом, – добавила Зия, – понять его тайну.
   – Вот тогда и можно будет решить, что с ним делать.
   Зия беспомощно развела руками:
   – Сам видишь, какие у нас проблемы.
   Рэй покачал головой.
   – Вот так, – добавила Мэйда прежним легкомысленным тоном.
   Она бросила в его сторону мячик, и Рэй автоматически поймал игрушку.
   Зия сжалилась над ним:
   – В этом горшке содержится страшная-страшная тайна, Рэй. Никто не может ее разгадать.
   – Как же…
   – Даже Ворон, – продолжила Зия. – А он всегда хранил эту реликвию.
   – Так он удалился из-за нее? – спросил Рэй. – Хочет разгадать тайну?
   – Кто знает? – пожала плечами Зия. – Но если и так, то он выбрал неверный путь.
   – Почему это?
   Костяшками пальцев Зия постучала по ржавому капоту машины, на которой сидела.
   – Потому что тайна находится здесь. Да-да, прямо здесь. В этом мире. Все, что у нас есть, – это ее отражение.
   Зия ловко спрыгнула на землю и мягко приземлилась на обе ноги. Мэйда грациозно спустилась с крыши автомобиля и встала рядом с подругой.
   – Мы должны идти, – сказала Зия.
   Мэйда кивнула в знак согласия:
   – Им нравится, когда мы слушаем их болтовню-болтовню-болтовню.
   – Вы не станете говорить о Керри?
   Обе девчонки-вороны покачали головами.
   – Но возможно, мы сами примем участие в поисках.
   – Если только вспомним, как он выглядит.
   – Постарайтесь вспомнить, как он пахнет, – посоветовал Рэй.
   Зия захлопала в ладоши:
   – Отличная идея!
   Потом обе они шагнули вперед и поцеловали Рэя – одна в левую щеку, другая – в правую.
   – Мне очень нравится твой новый облик, – сказала Мэйда.
   В следующее мгновение черные крылья подняли их в воздух, две птицы сделали несколько кругов, набирая высоту, а потом полетели к Катакомбам, над которыми до сих пор кружились стаи ворон.
   Рэй остался у той машины, на которой только что сидели девчонки. Не выпуская из руки мяч, он следил за их полетом, пока вороны, одна за другой, не исчезли в пустых проемах одного из заброшенных домов. Рэй рассеянно ударил мячом об землю, поймал его, потом повторил все сначала.
   Впервые в жизни он пожалел, что не умеет летать. И это чувство только усилило горечь его переживаний от того, что случилось с его дочерью. Еще когда Рэй не знал об их родстве с Нетти, он слышал ее историю. Да и кто не слышал? Лишь теперь Рэю стало понятно, почему она обратилась к кукушкам, когда никто не смог – или не захотел – ей помочь.
   У нее не было выбора. Она никогда не смогла бы научиться летать, ведь в ее жилах текла лисья кровь, а лисы не умеют летать. Но она должна была попытаться.

15

   3 сентября
   В то утро Керри поднялась рано утром, умылась, позавтракала и к восьми часам уже была готова отправиться в университет. Первая лекция в ее группе начиналась только через два часа, но ей хотелось прийти пораньше и осмотреться в кампусе. По крайней мере, таков был изначальный план.
   Ясное тихое утро обещало еще один не по сезону жаркий день, значит, надо надеть самую легкую одежду – платье с короткими рукавами из набивного ситца, одно из двух, имеющихся в гардеробе Керри. Кроме того, она собрала волосы в хвост на затылке, чтобы освободить шею. Керри не имела ни малейшего представления о последней моде, и ей оставалось только надеяться, что она не будет слишком выделяться среди остальных студентов. А вдруг они придут в ультрасовременных нарядах? С татуировками, пирсингом и вызывающим макияжем?
   Во время сборов Керри почти ждала, что вот-вот появятся одна или обе девчонки-вороны, но в доме было на удивление спокойно. Тишину нарушил только обычный скрип половиц над головой. В первый раз, заслышав этот шум, она спросила у Рори о причине скрипа, и он объяснил, что это их таинственный домовладелец пересекает свою комнату на третьем этаже. Судя по тому, как скрипело и стонало дерево, можно было подумать, что наверху бродит слон. Керри с трудом могла представить размеры человека, способного производить столько шума по пути из спальни в гостиную.
   – Да, он огромен, – подтвердил Рори ее догадку. – Не могу понять, как он прошел во входную дверь, не говоря уже о лестнице на третий этаж.
   – И он никогда не спускается вниз?
   – Я во всяком случае не видел этого ни разу. Я только слышу, как он дважды в день переходит с одного места на другое. Судя по всему, всю остальную часть суток он совершенно неподвижен. Когда мне приходилось бывать у них в квартире, я заметил, что он даже взглядом не следит за моими передвижениями. Хлоя делает вид, что общается с ним, но сдается мне, всеми делами занимается именно она, а не хозяин дома.
   Из рассказов Рори и собственных наблюдений Керри сделала вывод, что все обитатели дома отличались некоторыми странностями. Может быть, именно поэтому ей здесь было так уютно. Как будто она снова очутилась под чьей-то опекой. Керри усмехнулась, представив себе девчонок-ворон в роли медсестер во время обхода.
   Возможно, это несколько преувеличенное суждение, однако… Неподвижный хозяин дома, боязнь толпы, которой, несомненно, страдала Хлоя. Да еще эта сцена перед домом прошлым утром. Все это больше соответствовало духу клиники Бомера, хотя последнее происшествие там просто не состоялось бы. Дежурные медсестры сразу стали бы уговаривать участников «прекратить представление» и развели бы всех по палатам. Ситуация мгновенно была бы взята под контроль, как всегда бывало в клинике.
   Как понять этого рыжеволосого безумца по имени Рэй? О чем он думал? Неужели надеялся, что она прыгнет в машину и поедет с ним? Как будто Керри не впервой ездить в автомобиле с незнакомцами! Вот только Мэйда назвала его дедушкой Керри.
   Дедушка…
   Керри перестала укладывать вещи в рюкзак и оставила его в кресле у окна, а сама прошла в ванную комнату и пристально всмотрелась в зеркало. Она подняла руку и прикоснулась к смуглой щеке, потрогала рыжие волосы. У нее такой же смуглый цвет лица и рыжие лисьи волосы.
   Внезапно ей стало трудно дышать.
   Прошлым утром Мэйда утверждала, что у ее матери тоже были рыжие волосы. Но это не так. Керри совсем ничего не унаследовала от внешности родителей. Оба они были темноволосыми и бледными, с карими глазами.
   В первые годы пребывания в психиатрической клинике Керри лелеяла одну фантазию. Она представляла себе, что ее родители были не родными, а родные отец и мать рано или поздно приедут и заберут ее с собой. Заберут из клиники. Заберут из-под неусыпного надзора медсестер в любящую семью, такую, как показывают в телевизионных шоу.
   Конечно, ничего подобного не произошло. Да и как могло быть иначе? А вдруг ее и в самом деле подменили в детстве? Керри всегда старалась быть хорошей дочерью, любить родителей, верить, что они хотят для нее только самого лучшего, но с каждым годом поддерживать это чувство становилось все труднее и труднее, и в конце концов она перестала притворяться. Чем больше времени проводила она в клинике для душевнобольных, тем больше отдалялась от родителей, тем больше чувствовала себя виноватой и растерянной.
   Но теперь…
   Слабость в ногах, ей нужно присесть. Керри оторвалась от зеркала, дрожащими руками нащупала пластмассовую крышку унитаза и опустилась на сиденье. Закрыв глаза, попыталась представить себе внутренний свет, о котором накануне говорила Мэйда. Как только Керри вообразила горящую свечу, мягкий свет разогнал сгустившуюся тьму. Все оказалось гораздо легче, чем думала Керри. Через считаные секунды напряжение в груди ослабело, дыхание стало легким.
   Она задумчиво облокотилась на колени и оперлась подбородком на переплетенные пальцы.
   – Рэй, – произнесла Керри имя незнакомца, словно пробуя его на вкус.
   Неужели он действительно ее дедушка? И потому так сильно беспокоился о ней? И надеялся, что она уедет с ним в машине?
   Это казалось невероятным, но не более невероятным, чем само его появление перед домом с устрашающим пистолетом в руке. Не более невероятным, чем способность Мэйды останавливать приступ паники смоченными слюной пальцами.
   Мир за стенами клиники оказался намного сложнее, чем жизнь под непрерывным надзором. Здесь не было места медицинской терминологии, способной объяснить любые отклонения, не было лекарств и лечебных приемов для устранения ненормальности. В этом мире каждый должен был рассчитывать только на свои силы.
   Керри поднялась, плеснула в лицо пригоршню холодной воды и насухо вытерлась полотенцем. Первый день занятий в университете придется отложить. Пока не станут ясными ответы на все вопросы, Керри решила до поры ограничиться посещением обязательных лекций и общением с минимальным числом студентов. Она уже знала, кого надо искать: рассказчика Джека, о котором вчера говорила Энни. Того самого, который жил в старом школьном автобусе на краю Катакомб.
   По словам Энни, Керри надлежало дожидаться, пока он сам ее не разыщет, но ждать и реагировать на события ей было труднее, чем действовать самой. Пора принимать ответственность за собственную жизнь. На прощальной консультации в Калифорнии доктор Стайлз одобрила ее намерение переехать в другой город и поступить в университет, но этого было мало. Керри до сих пор не знала, кто она такая и каково ее происхождение.
   С рюкзаком на плече Керри вышла в холл и задержалась у двери Энни. Изнутри не доносилось ни звука, вероятно, Энни еще не встала. Судя по ее вчерашним уклончивым ответам, вряд ли стоило терять время, пытаясь что-либо разузнать у нее, даже если Энни и не спала.
   Придется постучать к Рори, может, он подскажет дорогу, ведь, насколько Керри поняла, он знаком с Джеком.
   – Ты не должна идти туда одна, – предупредил ее Рори.
   – Почему бы и нет?
   – Это слишком опасно. В Катакомбах живут только самые отчаявшиеся люди, которым на все наплевать. Тебя там ограбят в два счета, а в худшем случае могут и горло перерезать.
   – Мне все равно. Я должна пойти. Должна поговорить с ним.
   – Почему бы тебе не подождать? Энни говорила, что Джек сам к тебе придет.
   – Ты-то ведь знаешь, кто ты такой, правда? – со вздохом произнесла Керри. – Ты знаешь, кто твои родители, откуда ты родом?
   – Да, конечно.
   – А я нет.
   Рори смутился:
   – Но ведь вчера ты мне рассказывала…
   – Я все больше убеждаюсь, что это неправда, – не дала ему договорить Керри. – Из всех моих родных я похожа только на бабушку.
   И на того странного незнакомца, который хотел увезти ее на машине под угрозой пистолета, но это замечание Керри оставила при себе.
   – Все это выбивает меня из колеи, – добавила Керри. – Похоже, мне неизвестны даже основные факты моей собственной биографии.
   – О чем ты толкуешь? Хочешь сказать, что тебя удочерили?
   – Я не знаю. Мне известно лишь то, что ответы на мои вопросы есть у Джека, и я собираюсь с ним встретиться. Я не могу больше ждать, чтобы выяснить, кто я такая и кто мои родители.
   – Ну ладно, – кивнул Рори. – С этим я могу согласиться. Но Джек… он прекрасный рассказчик, однако многие факты он сильно приукрашивает и его истории очень похожи на сказки. Может получиться так, что ты не узнаешь от него ничего определенного.
   – Но Энни говорила…
   – Энни вчера говорила загадками, что довольно странно, даже для нее.
   – И все же я должна попытаться, – настаивала Керри.
   – Я понимаю, но…
   – Если ты не покажешь мне дорогу, я отправлюсь одна и постараюсь найти Джека самостоятельно.
   Керри повернулась и двинулась к выходу. Она уже было решила, что Рори позволит ей уйти одной, но сзади послышался его голос:
   – Керри, подожди. Если уж ты не собираешься отступаться, я провожу тебя к Джеку.
   Она обернулась с улыбкой на губах:
   – Знаешь, я не всегда так назойлива, но этот случай для меня особенный.
   Рори улыбнулся в ответ:
   – Я уже убедился в этом. Подожди минутку, я только возьму ключи.
   Вопреки надеждам Керри, машины у Рори не было, речь шла всего лишь о ключах от квартиры. Они забрались в переполненный автобус, идущий по Грейси-стрит на север, и уже через двадцать минут вся городская суета осталась далеко позади. Керри и Рори оказались на границе безлюдного пространства, заполненного пустыми полуразрушенными домами и брошенными фабричными корпусами.
   – Вот несчастье! – воскликнул Рори, выходя из автобуса. – Я совсем забыл, что Хлоя просила меня позвонить Лили с утра пораньше.
   – Кто такая Лили?
   – Моя знакомая. Иногда я зову ее Кит – это прозвище осталось с давних пор, когда мы только познакомились.
   – Немного позади в этом квартале я заметила телефонную будку, – с улыбкой сказала Керри.
   Вместе они вернулись к телефону-автомату, и Керри подождала, пока Рори сделает звонок; оставаться одной в этой пустынной местности ей не хотелось. Пока Рори разговаривал, Керри принялась считать черных птиц, которых видела со своего места. Их собралось великое множество – как голубей на городской площади. Но в отличие от голубей они совершенно не интересовались мусором.
   Рори быстро вышел из будки.
   – Ее не оказалось дома, – сказал он, подойдя к Керри. – Пришлось оставить послание на автоответчике.
   – Это так важно?
   – Кто знает, когда дело касается Хлои, – пожал плечами Рори. – Ну, как у тебя впечатление? – добавил он, как только они перешли на другую сторону улицы, откуда и начинались Катакомбы.
   – Этот район такой огромный, – ответила Керри.
   Она совсем не преувеличивала. Насколько хватало глаз, квартал за кварталом тянулись ряды заброшенных зданий, напоминая репортажи с мест боевых действий в Боснии, которые Керри недавно видела в новостях. Только в этих кварталах царило полное запустение, подтверждавшее, что жители ушли отсюда добровольно. Катакомбы своими размерами превзошли все ее ожидания. Необитаемые улицы неприятно поражали воображение.
   Хотя кое-где все же встречались местные обитатели, но те, кого они видели, заставляли Керри благодарить судьбу, что рядом был Рори. Трое оборванцев спокойно расселись на остатках кирпичной стены и, несмотря на раннее утро, по очереди прикладывались к бутылке. В боковых улицах, настороженно поглядывая на пришельцев, то и дело мелькали фигуры самого угрожающего вида. Керри стала опасаться, что присутствия Рори может оказаться недостаточно. Она уже почти решилась на временное отступление, на ожидание визита Джека, но Рори уверенно свернул на тропинку, петлявшую по пустырю, превратившемуся в свалку, и Керри торопливо последовала за ним.
   – Да, Катакомбы очень велики, – на ходу произнес Рори. – И постепенно распространяются все дальше, как болезнь. – Он махнул рукой в сторону Грейси-стрит, где местами виднелись заколоченные окна и пустые витрины. – Не так давно эти лавочки были открыты, а теперь тоже заброшены.
   – Этот вид наводит тоску.
   Рори кивнул:
   – Подобной расточительности нет никакого оправдания. Когда-то я считал, что стоит дать этим зданиям еще один шанс – их стены хранят нашу историю и стыдно было бы всего лишиться. Но теперь уверен, что лучше было бы сровнять Катакомбы с землей. Историю мы все равно уже потеряли. Надо прижечь рану, пока зараза не распространилась слишком далеко.
   – А что тогда будет с людьми, которые здесь живут? – спросила Керри.
   – Официально здесь никто не живет, а те бродяги, которые околачиваются в Катакомбах, найдут себе другое пристанище. В конце концов, для них можно было бы построить приемлемое жилье.
   Весь оставшийся путь они проделали в молчании. Рори придерживался извилистой тропинки, петлявшей между кучами мусора и курганами битого кирпича, из которых когда-то были построены здания, и держал курс на ярко-желтый автобус, видневшийся в конце одной из улиц. При их приближении с крыши автобуса взмыла в воздух стая ворон, и птицы подняли оглушительный крик. Три больших пса со злобным лаем кинулись Керри и Рори под ноги. Рядом с автобусом на продавленном диване полулежала девушка с лицом восточного типа, довольно хорошенькая, но очень неприветливая на вид. Коротенькие рукава футболки обнажали покрытые причудливой татуировкой руки. Девушка не проявила никаких признаков гостеприимства, но прикрикнула на собак, и лай перешел в сдержанное рычанье, исходившее из самой глубины их глоток.
   Керри придвинулась поближе к Рори. Недвусмысленное поведение собак заставило ее нервничать. Вороны все еще кружились над их головами, хотя по сравнению с видневшейся невдалеке стаей их было не так уж и много; и почему здесь столько птиц? Но больше всего настораживала реакция молодой женщины. Пока они с Рори были достаточно далеко от автобуса Джека, Керри показалось, что женщина узнала их, более того, что она ждала именно их, но чем ближе они подходили, тем напряженнее становилось ее лицо. Теперь же она и вовсе словно надела злобную маску.
   Вороны наконец опустились на крышу автобуса и уселись рядком вдоль самого края. Одна из собак вернулась и встала рядом с женщиной, две остальные преградили Рори и Керри путь, дрожа от напряжения и ожидая малейшего знака к нападению.
   Надо было послушаться Энни. Не форсировать события, а дождаться, пока Джек не придет сам. Сейчас же Керри только и могла, что беспомощно изучать хмурое лицо женщины. Керри перевела взгляд на Рори и хотела предложить уйти, но он явно не намерен был сдаваться, пока собаки или женщина не нападают открыто.
   – Привет, – громко сказал он.
   Женщина ничего не ответила.
   – А что, Джек где-то поблизости?
   Женщина выпрямилась и спустила ноги на землю.
   – Господи, – заговорила она, – и как только у вас хватило духа сюда явиться?
   Рори поднял руки ладонями вперед:
   – Послушайте, мы не собираемся вас трогать.
   Мы просто хотели перекинуться парой слов с Джеком.
   – Убирайтесь отсюда, не то я натравлю на вас собак.
   Керри определенно никогда не встречалась с этой особой, судя по всему, Рори тоже не был с ней знаком. Так почему же она так враждебно настроена?
   – Ну хорошо, – согласился Рори. – Мы уходим. Не могли бы вы передать Джеку, что мы его искали? Скажите, что Рори и…
   – Я знаю , кто она такая. Почему вы считаете, что Джек захочет вас видеть?
   Керри наконец обрела дар речи:
   – Энни говорила, что он знает моих родителей.
   – Энни.
   – Энни Блю. Вы с ней знакомы?
   Женщина неприязненно прищурила глаза:
   – А какое она имеет к вам отношение?
   Керри повернулась к Рори, но он только пожал плечами, словно говоря, что это ее дело. Керри поглубже вздохнула и опасливо покосилась на собак.
   – Это довольно сложно объяснить, – сказала она. – А Мэйду вы тоже знаете?
   Женщина поочередно вглядывалась в их лица, потом остановилась на Керри.
   – А кем тебе приходится Мэйда?
   – Она моя подруга, – сказала Керри.
   – Твоя подруга.
   Керри кивнула.
   – Я не верю тебе. Как могут девчонки-вороны стать твоими подругами? Они что, не знают, кто ты такая?
   Керри все это очень не нравилось. Женщина разговаривала с ней, как с каким-то чудовищем. Тем не менее она снова кивнула.
   – Энни не захотела, чтобы они мне рассказывали. Она считает, что это должен сделать Джек.
   Женщина еще долгое время изучала их, потом, казалось, пришла к какому-то решению. Хмурое выражение покинуло ее лицо, и она вздохнула. Собаки тотчас же перестали ворчать и улеглись в пыль у ее ног. Вороны на крыше автобуса принялись чистить и без того блестящие перья.
   – Меня зовут Парис, – сказала она. – И Джек – мой друг.
   – А не могли бы мы… нельзя ли с ним поговорить? – спросила Керри.
   – Джека здесь нет.
   – А ты не знаешь, где его…
   – Он исчез. И Кэти тоже.
   У Керри чуть не остановилось сердце.
   – К-кэти?
   – Когда вы только появились, я приняла тебя за нее, но стоило вам подойти поближе, и стало ясно, что ты – ее сестра Керри. – Слабая улыбка тронула губы Парис. – Не обижайся, но Кэти никогда не надела бы такого платья.
   Керри невольно разгладила ткань на талии. Конечно, Кэти бы такого не надела.
   – Ты… ты ее знаешь? – тихо спросила она Парис.
   – Конечно знаю. Она уже пару лет крутится вокруг Джека и частенько приходила вместе с ним на свалку.
   Керри не могла вымолвить ни слова. После стольких лет выяснить, что Кэти существует на самом деле. Намного легче было принять за истину утверждения родителей и доктора Стайлз. Когда в твоем диагнозе значится склонность к галлюцинациям, трудно поверить в реальность собственной сестры, даже если ты сама видела и слышала ее лично.
   – Постойте, постойте, – вмешался Рори, – неужели мы говорим о твоей…
   Он осекся, но Керри мысленно закончила его фразу: «Вымышленной сестре».
   – Да, именно о моей сестре-близнеце, – произнесла она вслух.
   – Но я думал… – Рори тряхнул головой. – Впрочем, это неважно.
   Керри снова обратилась к молодой женщине на диване:
   – А почему ты так неприветливо отнеслась к нашему появлению?
   – Кэти как-то сказала Хэнку, что ты едешь в Ньюфорд, чтобы погубить ее.
   Керри от изумления широко распахнула глаза:
   – Погубить ее?
   – Ну, не то чтобы вонзить нож в спину, ничего такого драматического. Она выразилась несколько иначе. – Тон Парис стал чуть ли не извиняющимся. – Она сказала, что ты можешь разувериться в ее существовании. То есть не издалека, а если бы ты приехала, посмотрела на нее и все равно не поверила, что она настоящая, тогда бы она погибла.
   – Я…
   Керри не знала, что ответить на эти слова – они отражали суть их с Кэти отношений. Было бы неверно считать, что Керри намеренно возражала против существования Кэти. Она просто хотела быть нормальной, жить как все люди, но это невозможно, если воображать себе сестру-близнеца. А это значило, что подсознательно Керри желала погубить Кэти своим неверием.
   – Но ведь ты бы не сделала этого, не правда ли? – спросила Парис. – То есть я хочу сказать… – Она пожала плечами. – Ты выглядишь такой славной.
   – Я… не такая уж славная, – сказала Керри.
   Парис вопросительно вздернула брови.
   – Я не хотела в нее верить, – объяснила Керри.
   – Но девчонки-вороны…
   Керри вздохнула:
   – А почему тот факт, что мы стали друзьями, имеет большое значение?
   – Потому что, по словам Джека, они обладают необыкновенной способностью распознавать вранье и всякую чепуху. Они бы никогда не подружились с тем, кто… ну ты понимаешь.
   – Кто способен убить свою сестру?
   Парис неохотно кивнула.
   – Я не хотела в нее верить, потому что, кроме меня, ее никто не видел. К тому же, мне вечно приходилось расхлебывать последствия ее шалостей.
   – Но близнецы постоянно этим грешат, – сказала Парис. – Мы с братом вечно ругались и дрались, когда были маленькими.
   – Верно, – заметил Рори. – Но тебе не пришлось провести десять лет в психиатрической клинике из-за того, что ты верила в реальность своего брата.
   Парис перевела взгляд на Рори, потом снова на Керри.
   – Это правда? – спросила она.
   Керри медленно кивнула.
   – Все это слишком сложно, – произнесла тогда Парис. – Боже, как не хватает Джека!
   – Ты сказала, что он исчез? – спросил Рори.
   Парис подтвердила свои слова.
   – Знаете, вам надо пойти со мной на свалку, – сказала она, вставая с дивана. – Мы можем потолковать с остальными и попробовать разобраться в этой путанице.
   – На какую свалку? – спросил Рори.
   Парис показала рукой на автомобильное кладбище.
   – Там собирается наша семья. – Она улыбнулась. – Это не та семья, в которой я родилась, а та, которую я сама выбрала.
   И Керри, и Рори нерешительно молчали.