Страница:
Кэрри снова заставила себя собраться.
Жаль, что она не взяла такси, а решила преодолеть весь путь от самого аэропорта самостоятельно. Тогда идея показалась ей замечательной – ведь ей все равно рано или поздно придется познакомиться с общественным транспортом, так зачем откладывать? С первым автобусом все оказалось очень легко, и Керри поздравила себя с проявленным благоразумием, но потом она вступила в царство подземки и совершенно растерялась. Когда она поняла, что окончательно заблудилась, ей пришлось несколько раз спрашивать прохожих, в какую сторону ехать. Она до сих не вполне отдавала себе отчет, как именно ей удалось добраться до нужной станции. А теперь еще этот страх.
Непонятный шум привлек внимание Керри, она мгновенно остановилась и опасливо задрала голову, вглядываясь в кроны дубов. При мысли о том, что чудовища могут скрываться не только на земле, но и на ветвях деревьев, пульс Керри участился. Там были…
Всего лишь птицы.
Керри нервно рассмеялась и перехватила чемодан в другую руку.
С полдюжины черных птиц расселись на ветвях дуба.
Выброс адреналина иссяк, оставив после себя только слабость и мелкую дрожь.
Воро ны или во роны? Керри не помнила, какая между ними разница. Кажется, она читала о них какой-то стишок, что-то о счастье, несчастье и замужестве, но никак не могла вспомнить.
Она оторвала взгляд от птиц и заметила, что стоит у калитки одного из домов, рядом с почтовым ящиком. На нем имелась табличка с номером – две латунные цифры на фоне белого дерева, но Керри не обратила на них внимания и скользнула взглядом дальше. Вдоль всей дорожки до самого крыльца не было никаких кустов, а только тщательно подстриженный газон и роскошные цветочные клумбы по обеим сторонам. Керри прищурилась, и представшее перед ней пространство превратилось в одну из поздних работ Моне. Девушка заметно успокоилась и повеселела. Она улыбнулась и снова посмотрела на табличку с номером. Тридцать семь.
Она на месте.
Керри еще немного помедлила и заметила такую же латунную табличку на доме, на ней было написано «Воронье гнездо». Старый викторианский дом оказался выше, чем представлялся Керри, а в его причудливых кованых завитушках, в вычурных украшениях чудилось что-то угрожающее. И было ли виной тому сумрачное освещение, она не могла сказать с уверенностью. Вся улица выглядела излишне мрачной, но Кэти она бы понравилась. И улица, и дом, и деревья. Кэти всегда любила…
Керри отмахнулась от непрошеных мыслей. Нельзя позволять этому запутанному клубку воспоминаний завладеть ее сознанием. Она расправила плечи и шагнула на дорожку. При ближайшем рассмотрении Керри заметила на клумбе среди зарослей космеи, пурпурной рудбекии и золотых лютиков несколько веселых цветущих кустиков герани. Приятный аромат цветов напомнил ей о другом саде – безопасном и счастливом. Знакомые запахи на время усыпили ее тревоги, и Керри даже вздрогнула от неожиданности, когда входная дверь распахнулась настежь. Мгновение относительного спокойствия исчезло без следа, и Керри замерла на месте, едва дыша от страха.
На пороге стояла усмехающаяся девушка довольно странного вида. Она была невысокого роста, хрупкого телосложения и по-детски угловатая, со смуглой кожей и резкими чертами продолговатого лица. Большие темные глаза ярко поблескивали, а иссиня-черные волосы беспорядочными прядями спускались на плечи. Несмотря на прохладный вечер, девушка вышла босиком, в просторных черных брюках и фланелевой рубашке с закатанными рукавами.
– Ты Керри? – спросила она.
В ее голосе Керри послышались смех и радость, но не от встречи с ней, а просто от полноты жизненных сил.
– Так это ты? – снова спросила девушка.
Керри кивнула:
– Простите. Вы застали меня врасплох. Я… – Керри неуверенно кашлянула. – А вы, вероятно, Хлоя?
Кто же еще мог знать ее имя?
Девушка оглянулась через плечо:
– Ты слышишь? Она думает, что я – Хлоя.
В ответ послышался звонкий безобидный смех. Смех ребенка. Но когда девушка спустилась со ступеней и подошла поближе, Керри поняла, что она старше, чем показалось с первого взгляда. Она была чуть ниже Керри, и фигура действительно выглядела детской, однако в ее глазах словно застыла вечность.
– Я не настолько серьезна, чтобы быть Хлоей, – сказала она.
– Извини, я никогда не видела…
Тонкая рука прикоснулась к волосам Керри.
– Какие они рыжие! Они случайно не горят? Вроде нет, на ощупь не горячо.
– Нет, просто они…
– Ты мне нравишься, – сказала девушка. – Ты забавная и почти такого же роста, как и я. Вот увидишь, мы славно повеселимся.
– Я…
Из дома раздался мужской голос:
– Мэйда, не груби.
– Я и не думала, я никогда не грублю!
С этими словами девушка вприпрыжку пересекла газон и легко залезла на ветку ближайшего дуба, вспугнув устроившихся на ночь птиц. Целое облако черных крыльев поднялось в воздух с хриплыми криками.
В доме скрипнули половицы, и вскоре на крыльцо вышел мужчина. Керри вспомнила, что Мэйда перед этим появилась в дверях совершенно бесшумно, но, наверное, при таком хрупком сложении она была почти невесомой.
– Прошу прощения, – заговорил мужчина. – Мэйда иногда бывает такой… импульсивной. Но она совершенно безобидное создание.
Какая странная характеристика. Импульсивная. Кэрри мысленно повторила слово. Интересно, как чувствует себя человек, которого так характеризуют?
– Меня зовут Рори, – продолжил мужчина. – Хлоя попросила меня проводить тебя в твои комнаты и передать ключи. Я здесь вроде управляющего, – добавил он с улыбкой. – Это помогает оплачивать счета за квартиру.
В понятии Керри он был совершенно не похож на управляющего. Ладно еще джинсы и белая футболка, но серьги в обоих ушах? Мужчина был почти на целую голову выше ее и выглядел как бегун или танцор – стройный, но не слишком мускулистый, чисто выбритый, с коротко подстриженными светло-каштановыми волосами. Не слишком красивый, но симпатичный и… неопасный.
Рори протянул руку, и Керри после недолгих сомнений пожала ее.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Да, – кивнула Керри. – Я просто пытаюсь перевести дух.
– Мэйда умеет произвести впечатление.
– Она тоже здесь живет? В этом доме, я хотела сказать.
– Можно считать и так. Она здесь частая гостья. Но живет где-то по соседству, правда, не могу сказать, где именно. Сама она говорит, что живет на дереве.
Керри обернулась и посмотрела на дуб. На секунду ей показалось, что она видит не одну, а две пары любопытных глаз, но потом она моргнула, или, быть может, прятавшиеся на дереве забрались повыше, как бы то ни было, больше Керри ничего разглядеть не смогла.
– А у Мэйды есть сестра? – спросила она.
– Что-то вроде того, – кивнул Рори. – Ее зовут Зия. Жильцы нашего дома называют их «девчонки-вороны», это из-за того, что они вечно лазят по деревьям.
Керри вспомнились вороны, так испугавшие ее совсем недавно. Интересно, не было ли среди них девчонок-ворон?
– И заметь, – продолжал Рори, – эти проказницы выглядят совершенно одинаково, хотя говорят, что они даже не сестры. Не знаю, можно ли им верить.
Керри повернулась к мужчине. «А что тебя смущает?» – хотела спросить Керри, однако оставила вопрос при себе. Чувствовалось, что здесь имеются какие-то подводные течения, а она совершенно не была к этому готова. Пока не готова. Может, и никогда не будет готова. Она лишь хотела, чтобы все вокруг было нормальным, а этого нельзя достичь, если копаться в чужих секретах. Это было известно даже ей.
Потому-то Керри и решила больше ни о чем Рори не расспрашивать.
– Похоже, они чувствуют себя на дереве как дома, – предположила она.
Рори улыбнулся.
– Входи, – сказал он, поднимая ее чемодан. – Твоя квартира на втором этаже, номер 2«А».
Керри напоследок оглянулась на дерево и последовала за Рори в дом. И сразу же одобрила его запах.
Аромат дерева и чистоты. Через одну из открытых дверей она заметила довольно захламленную комнату. Вероятно, это владения Рори.
– Это твоя квартира? – спросила она.
Он посмотрел на Керри через плечо и кивнул:
– В любое время, если что-то потребуется, – спустись вниз или позвони по телефону. Я запишу тебе номер. Или просто постучи. Я почти всегда где-то поблизости.
– Управляешь?
Рори рассмеялся:
– Не совсем так. Я работаю дома – пишу или занимаюсь украшениями.
Рори продолжал подъем по лестнице, а Керри решила, что он не похож ни на писателя, ни на ювелира. Ей нравилось угадывать род занятий различных людей, но явно не хватало практики.
Рори отпер одну из дверей на втором этаже и протянул Керри ключ.
– Вот мы и пришли, – произнес он. – Надеюсь, тебе понравится.
– О, я уверена…
Керри умолкла, как только переступила через порог комнаты. Кроме пианино у одной из стен, в помещении ничего не было. Голые оштукатуренные стены и натертый деревянный пол. Не было даже занавесок на окнах.
– Что-то не так? – спросил Рори.
– А где… – Она повернулась к нему, чувствуя, как паника сжимает грудь. – А где же мебель?
– А Хлоя говорила, что комнаты меблированы?
– Нет, я просто…
Предполагала. Ну как можно быть такой глупой? В этом мире надо самой заботиться о себе и о своих удобствах. Не только готовить еду и мыть за собой посуду, притворяясь хозяйкой. Люди считают, что у тебя есть какое-то имущество. Мебель. Посуда. Телефон. Все эти вещи, которые накапливаются у нормальных людей за годы жизни.
Рори приподнял ее чемодан:
– Это все, что ты привезла?
Керри кивнула. Только чемодан и немного одежды в рюкзаке. Она постаралась сдержать слезы, но не смогла, и капли побежали по ее щекам. Как можно быть такой безголовой?
– А я подумал, что все остальное привезут на машине, – произнес Рори.
Она только покачала головой. Его озадаченный взгляд заставил Керри почувствовать себя еще хуже. Он наверняка считает ее идиоткой.
– Ладно, послушай, – сказал он, поставив чемодан на пол. – Это еще не конец света. Мы сможем обеспечить тебя самым необходимым, пока ты не купишь все, что нужно. Здесь полно магазинов, открытых по воскресеньям.
Мысль о походе по магазинам вызвала тошноту.
– У меня есть лишний пружинный матрац, – сказал Рори. – И я уверен, мы сможем отыскать пару тарелок и чайник – что еще нужно, чтобы переночевать. Ты пьешь чай?
Керри с трудом кивнула.
– Значит, вскипятим чай. Ты ела?
Она опять кивнула, решившись на обман.
– Ну ладно, поищем что-нибудь к завтраку. – Он ободряюще улыбнулся. – Все будет в порядке.
– Я… – Керри с трудом сглотнула и начала снова: – У меня никогда раньше не было отдельной квартиры.
Она вся сжалась внутри, представив, что о ней подумают. Ей уже двадцать четыре, а она совершенно беспомощна. Но Рори снова приветливо улыбнулся.
– Всем нам приходилось когда-то начинать с нуля, – сказал он. – Кажется, ты выбрала неплохое место, чтобы начать.
Керри не могла удержаться от вопроса:
– Почему ты помогаешь мне?
– Эй, да мы же теперь соседи. Да, кстати, о соседях. Дай-ка я стукну Энни, вдруг она протянет руку помощи.
– Может, не надо? Я не хочу никого затруднять.
Заканчивался субботний вечер, а Керри достаточно знала о порядках в этом мире, чтобы понимать, что нормальные люди предпочитают в субботу наслаждаться отдыхом. Если только не остаются дома, чтобы выдавать новым жильцам ключи от квартир.
– Ты не понимаешь, – возразил Рори. – Она сегодня еще не выходила, наверняка страшно скучает и будет рада чем-нибудь заняться.
– Но…
– И никогда не простит мне, если я не попрошу у нее помощи. Она с нетерпением ждала твоего приезда с тех самых пор, как только услышала о нем.
У Керри от страха замирало сердце, но она старалась не показывать виду.
– Хорошо, – пролепетала она.
Очень хорошо. Превосходно. Наилучший способ оповестить всех сразу о том, какая она идиотка.
Но Рори по-прежнему улыбался, и это несколько обнадеживало. Керри понравилась его улыбка.
– Не стоит так расстраиваться, – сказал он. – Каждому приходится быть новичком, не в одном вопросе, так в другом. Ты и не заметишь, как обзаведешься хозяйством.
– Хотелось бы.
– Так и будет, можешь мне поверить.
Керри еще раз глубоко вздохнула и решила, что так и сделает.
3
4
Жаль, что она не взяла такси, а решила преодолеть весь путь от самого аэропорта самостоятельно. Тогда идея показалась ей замечательной – ведь ей все равно рано или поздно придется познакомиться с общественным транспортом, так зачем откладывать? С первым автобусом все оказалось очень легко, и Керри поздравила себя с проявленным благоразумием, но потом она вступила в царство подземки и совершенно растерялась. Когда она поняла, что окончательно заблудилась, ей пришлось несколько раз спрашивать прохожих, в какую сторону ехать. Она до сих не вполне отдавала себе отчет, как именно ей удалось добраться до нужной станции. А теперь еще этот страх.
Непонятный шум привлек внимание Керри, она мгновенно остановилась и опасливо задрала голову, вглядываясь в кроны дубов. При мысли о том, что чудовища могут скрываться не только на земле, но и на ветвях деревьев, пульс Керри участился. Там были…
Всего лишь птицы.
Керри нервно рассмеялась и перехватила чемодан в другую руку.
С полдюжины черных птиц расселись на ветвях дуба.
Выброс адреналина иссяк, оставив после себя только слабость и мелкую дрожь.
Воро ны или во роны? Керри не помнила, какая между ними разница. Кажется, она читала о них какой-то стишок, что-то о счастье, несчастье и замужестве, но никак не могла вспомнить.
Она оторвала взгляд от птиц и заметила, что стоит у калитки одного из домов, рядом с почтовым ящиком. На нем имелась табличка с номером – две латунные цифры на фоне белого дерева, но Керри не обратила на них внимания и скользнула взглядом дальше. Вдоль всей дорожки до самого крыльца не было никаких кустов, а только тщательно подстриженный газон и роскошные цветочные клумбы по обеим сторонам. Керри прищурилась, и представшее перед ней пространство превратилось в одну из поздних работ Моне. Девушка заметно успокоилась и повеселела. Она улыбнулась и снова посмотрела на табличку с номером. Тридцать семь.
Она на месте.
Керри еще немного помедлила и заметила такую же латунную табличку на доме, на ней было написано «Воронье гнездо». Старый викторианский дом оказался выше, чем представлялся Керри, а в его причудливых кованых завитушках, в вычурных украшениях чудилось что-то угрожающее. И было ли виной тому сумрачное освещение, она не могла сказать с уверенностью. Вся улица выглядела излишне мрачной, но Кэти она бы понравилась. И улица, и дом, и деревья. Кэти всегда любила…
Керри отмахнулась от непрошеных мыслей. Нельзя позволять этому запутанному клубку воспоминаний завладеть ее сознанием. Она расправила плечи и шагнула на дорожку. При ближайшем рассмотрении Керри заметила на клумбе среди зарослей космеи, пурпурной рудбекии и золотых лютиков несколько веселых цветущих кустиков герани. Приятный аромат цветов напомнил ей о другом саде – безопасном и счастливом. Знакомые запахи на время усыпили ее тревоги, и Керри даже вздрогнула от неожиданности, когда входная дверь распахнулась настежь. Мгновение относительного спокойствия исчезло без следа, и Керри замерла на месте, едва дыша от страха.
На пороге стояла усмехающаяся девушка довольно странного вида. Она была невысокого роста, хрупкого телосложения и по-детски угловатая, со смуглой кожей и резкими чертами продолговатого лица. Большие темные глаза ярко поблескивали, а иссиня-черные волосы беспорядочными прядями спускались на плечи. Несмотря на прохладный вечер, девушка вышла босиком, в просторных черных брюках и фланелевой рубашке с закатанными рукавами.
– Ты Керри? – спросила она.
В ее голосе Керри послышались смех и радость, но не от встречи с ней, а просто от полноты жизненных сил.
– Так это ты? – снова спросила девушка.
Керри кивнула:
– Простите. Вы застали меня врасплох. Я… – Керри неуверенно кашлянула. – А вы, вероятно, Хлоя?
Кто же еще мог знать ее имя?
Девушка оглянулась через плечо:
– Ты слышишь? Она думает, что я – Хлоя.
В ответ послышался звонкий безобидный смех. Смех ребенка. Но когда девушка спустилась со ступеней и подошла поближе, Керри поняла, что она старше, чем показалось с первого взгляда. Она была чуть ниже Керри, и фигура действительно выглядела детской, однако в ее глазах словно застыла вечность.
– Я не настолько серьезна, чтобы быть Хлоей, – сказала она.
– Извини, я никогда не видела…
Тонкая рука прикоснулась к волосам Керри.
– Какие они рыжие! Они случайно не горят? Вроде нет, на ощупь не горячо.
– Нет, просто они…
– Ты мне нравишься, – сказала девушка. – Ты забавная и почти такого же роста, как и я. Вот увидишь, мы славно повеселимся.
– Я…
Из дома раздался мужской голос:
– Мэйда, не груби.
– Я и не думала, я никогда не грублю!
С этими словами девушка вприпрыжку пересекла газон и легко залезла на ветку ближайшего дуба, вспугнув устроившихся на ночь птиц. Целое облако черных крыльев поднялось в воздух с хриплыми криками.
В доме скрипнули половицы, и вскоре на крыльцо вышел мужчина. Керри вспомнила, что Мэйда перед этим появилась в дверях совершенно бесшумно, но, наверное, при таком хрупком сложении она была почти невесомой.
– Прошу прощения, – заговорил мужчина. – Мэйда иногда бывает такой… импульсивной. Но она совершенно безобидное создание.
Какая странная характеристика. Импульсивная. Кэрри мысленно повторила слово. Интересно, как чувствует себя человек, которого так характеризуют?
– Меня зовут Рори, – продолжил мужчина. – Хлоя попросила меня проводить тебя в твои комнаты и передать ключи. Я здесь вроде управляющего, – добавил он с улыбкой. – Это помогает оплачивать счета за квартиру.
В понятии Керри он был совершенно не похож на управляющего. Ладно еще джинсы и белая футболка, но серьги в обоих ушах? Мужчина был почти на целую голову выше ее и выглядел как бегун или танцор – стройный, но не слишком мускулистый, чисто выбритый, с коротко подстриженными светло-каштановыми волосами. Не слишком красивый, но симпатичный и… неопасный.
Рори протянул руку, и Керри после недолгих сомнений пожала ее.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Да, – кивнула Керри. – Я просто пытаюсь перевести дух.
– Мэйда умеет произвести впечатление.
– Она тоже здесь живет? В этом доме, я хотела сказать.
– Можно считать и так. Она здесь частая гостья. Но живет где-то по соседству, правда, не могу сказать, где именно. Сама она говорит, что живет на дереве.
Керри обернулась и посмотрела на дуб. На секунду ей показалось, что она видит не одну, а две пары любопытных глаз, но потом она моргнула, или, быть может, прятавшиеся на дереве забрались повыше, как бы то ни было, больше Керри ничего разглядеть не смогла.
– А у Мэйды есть сестра? – спросила она.
– Что-то вроде того, – кивнул Рори. – Ее зовут Зия. Жильцы нашего дома называют их «девчонки-вороны», это из-за того, что они вечно лазят по деревьям.
Керри вспомнились вороны, так испугавшие ее совсем недавно. Интересно, не было ли среди них девчонок-ворон?
– И заметь, – продолжал Рори, – эти проказницы выглядят совершенно одинаково, хотя говорят, что они даже не сестры. Не знаю, можно ли им верить.
Керри повернулась к мужчине. «А что тебя смущает?» – хотела спросить Керри, однако оставила вопрос при себе. Чувствовалось, что здесь имеются какие-то подводные течения, а она совершенно не была к этому готова. Пока не готова. Может, и никогда не будет готова. Она лишь хотела, чтобы все вокруг было нормальным, а этого нельзя достичь, если копаться в чужих секретах. Это было известно даже ей.
Потому-то Керри и решила больше ни о чем Рори не расспрашивать.
– Похоже, они чувствуют себя на дереве как дома, – предположила она.
Рори улыбнулся.
– Входи, – сказал он, поднимая ее чемодан. – Твоя квартира на втором этаже, номер 2«А».
Керри напоследок оглянулась на дерево и последовала за Рори в дом. И сразу же одобрила его запах.
Аромат дерева и чистоты. Через одну из открытых дверей она заметила довольно захламленную комнату. Вероятно, это владения Рори.
– Это твоя квартира? – спросила она.
Он посмотрел на Керри через плечо и кивнул:
– В любое время, если что-то потребуется, – спустись вниз или позвони по телефону. Я запишу тебе номер. Или просто постучи. Я почти всегда где-то поблизости.
– Управляешь?
Рори рассмеялся:
– Не совсем так. Я работаю дома – пишу или занимаюсь украшениями.
Рори продолжал подъем по лестнице, а Керри решила, что он не похож ни на писателя, ни на ювелира. Ей нравилось угадывать род занятий различных людей, но явно не хватало практики.
Рори отпер одну из дверей на втором этаже и протянул Керри ключ.
– Вот мы и пришли, – произнес он. – Надеюсь, тебе понравится.
– О, я уверена…
Керри умолкла, как только переступила через порог комнаты. Кроме пианино у одной из стен, в помещении ничего не было. Голые оштукатуренные стены и натертый деревянный пол. Не было даже занавесок на окнах.
– Что-то не так? – спросил Рори.
– А где… – Она повернулась к нему, чувствуя, как паника сжимает грудь. – А где же мебель?
– А Хлоя говорила, что комнаты меблированы?
– Нет, я просто…
Предполагала. Ну как можно быть такой глупой? В этом мире надо самой заботиться о себе и о своих удобствах. Не только готовить еду и мыть за собой посуду, притворяясь хозяйкой. Люди считают, что у тебя есть какое-то имущество. Мебель. Посуда. Телефон. Все эти вещи, которые накапливаются у нормальных людей за годы жизни.
Рори приподнял ее чемодан:
– Это все, что ты привезла?
Керри кивнула. Только чемодан и немного одежды в рюкзаке. Она постаралась сдержать слезы, но не смогла, и капли побежали по ее щекам. Как можно быть такой безголовой?
– А я подумал, что все остальное привезут на машине, – произнес Рори.
Она только покачала головой. Его озадаченный взгляд заставил Керри почувствовать себя еще хуже. Он наверняка считает ее идиоткой.
– Ладно, послушай, – сказал он, поставив чемодан на пол. – Это еще не конец света. Мы сможем обеспечить тебя самым необходимым, пока ты не купишь все, что нужно. Здесь полно магазинов, открытых по воскресеньям.
Мысль о походе по магазинам вызвала тошноту.
– У меня есть лишний пружинный матрац, – сказал Рори. – И я уверен, мы сможем отыскать пару тарелок и чайник – что еще нужно, чтобы переночевать. Ты пьешь чай?
Керри с трудом кивнула.
– Значит, вскипятим чай. Ты ела?
Она опять кивнула, решившись на обман.
– Ну ладно, поищем что-нибудь к завтраку. – Он ободряюще улыбнулся. – Все будет в порядке.
– Я… – Керри с трудом сглотнула и начала снова: – У меня никогда раньше не было отдельной квартиры.
Она вся сжалась внутри, представив, что о ней подумают. Ей уже двадцать четыре, а она совершенно беспомощна. Но Рори снова приветливо улыбнулся.
– Всем нам приходилось когда-то начинать с нуля, – сказал он. – Кажется, ты выбрала неплохое место, чтобы начать.
Керри не могла удержаться от вопроса:
– Почему ты помогаешь мне?
– Эй, да мы же теперь соседи. Да, кстати, о соседях. Дай-ка я стукну Энни, вдруг она протянет руку помощи.
– Может, не надо? Я не хочу никого затруднять.
Заканчивался субботний вечер, а Керри достаточно знала о порядках в этом мире, чтобы понимать, что нормальные люди предпочитают в субботу наслаждаться отдыхом. Если только не остаются дома, чтобы выдавать новым жильцам ключи от квартир.
– Ты не понимаешь, – возразил Рори. – Она сегодня еще не выходила, наверняка страшно скучает и будет рада чем-нибудь заняться.
– Но…
– И никогда не простит мне, если я не попрошу у нее помощи. Она с нетерпением ждала твоего приезда с тех самых пор, как только услышала о нем.
У Керри от страха замирало сердце, но она старалась не показывать виду.
– Хорошо, – пролепетала она.
Очень хорошо. Превосходно. Наилучший способ оповестить всех сразу о том, какая она идиотка.
Но Рори по-прежнему улыбался, и это несколько обнадеживало. Керри понравилась его улыбка.
– Не стоит так расстраиваться, – сказал он. – Каждому приходится быть новичком, не в одном вопросе, так в другом. Ты и не заметишь, как обзаведешься хозяйством.
– Хотелось бы.
– Так и будет, можешь мне поверить.
Керри еще раз глубоко вздохнула и решила, что так и сделает.
3
«Да, это шикарная квартирка», – подумал Рэй, поднимаясь вслед за хозяйкой дома в комнаты на Стэнтон-стрит. Но на этой улице все было шикарным. Хотя и не настолько, как в былые дни, когда каждое из этих старинных зданий служило домом для одной семьи и требовались немалые деньги, чтобы содержать жилье в порядке. Зато в этой части города домовладельцы не допустили упадка, как в Нижнем Кроуси или к северу от Грассо-стрит. Стены сохранились все такими же гладкими, тротуары блистали чистотой, деревянные двери регулярно натирались воском. При наличии соответствующей обстановки это помещение могло бы стать отличной квартирой. Мебели у Рэя не было, но это его не тревожило. Он не собирался надолго оставаться в доме.
– Как вы можете убедиться, это просторная и светлая комната, несмотря на растущие вдоль дороги дубы, – говорила миссис Тиал. – А зимой будет еще светлее.
Телосложение женщины могло показаться несколько странным. Как и птица, от имени которой происходила ее фамилия*[2], она обладала пухлым телом на коротких тонких ногах, длинной тонкой шеей, маленькой головкой с темными, близко посаженными глазками и несколько выдающейся вперед челюстью. Рэй считал, что ей только-только перевалило за сорок, но волосы на голове женщины уже совершенно поседели, хотя и были подстрижены по последней моде. Он почти ждал, что она вот-вот закрякает.
– Кухня и ванная комната отремонтированы заново, – продолжала она, заглядывая в листок, на котором были записаны сведения, – а проводка заменена три года назад.
Едва прислушиваясь, Рэй обошел комнату и остановился у большого окна, выходящего на улицу. Судьба или счастливая случайность заставили его выглянуть именно в эту минуту? Неважно. На противоположном тротуаре, у калитки дома номер 37, стояла молодая рыжеволосая женщина с рюкзаком за плечами и чемоданом в руке. Рэй ничуть не сомневался, что это именно та персона, которую ему поручили разыскать, описание было очень точным. Она оказалась как раз в нужном месте и, по-видимому, собиралась задержаться здесь надолго.
Прищурившись, Рэй наблюдал, как она направилась по дорожке к двери дома. Конечно, никто не потрудился сказать ему, что это за женщина. Но он и сам мог догадаться.
– Вот дерьмо.
– Мистер Нарден? – удивленно вскинула брови домовладелица.
Рэй отвернулся от окна с обворожительной улыбкой, заставившей миссис Тиал распустить беспокойные морщинки вокруг губ.
– Я хотел сказать, что согласен, – произнес он. – Бумаги у вас с собой?
– О да, конечно. Если вы предпочитаете…
– Вот плата за три месяца, – продолжил он, достав несколько купюр из бумажника. – Где я должен расписаться?
Казалось, прошла целая вечность, пока домовладелица заполнила бумаги, отделила копию, написала расписку и наконец ушла, оставив ему ключи. Рэй закрыл за ней дверь и вернулся к окну. Из внутреннего кармана спортивной куртки он достал сотовый телефон и нажал кнопку вызова. После единственного гудка абонент отозвался.
– Ты мне не говорил, что у нее есть семья, – сказал Рэй.
– Я не счел это важным.
– Это для тебя неважно.
– Послушай, похоже, она ничего не знает. В ней слишком мало нашей крови, я даже удивился, что у нее твои рыжие волосы.
– Она может пострадать, – сказал Рэй.
– Это плата за то, чтобы остаться в живых.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Если ее заграбастает Ворон…
– Ворон ничего не станет делать, пока не убедится в ее намерениях. А я уже тебе говорил. Она ничего не знает.
– Тогда как же она сможет отыскать его?
– Это моя забота.
– Даже если она и найдет, почему ты считаешь, что она отдаст эту вещь тебе?
– Эй, ты меня слушаешь? Я же сказал, что это моя проблема. Я только хочу, чтобы ты за ней присматривал. Если представится возможность, попробуй с ней подружиться.
Рэй дал отбой и сунул телефон обратно в карман.
Все это ему не нравилось. Он вовсе не горел желанием участвовать в затеях Коди, чьи планы никогда не сбывались, и каждый раз Коди говорил, что теперь-то уж точно все будет как надо, но этого не происходило. В девяти случаях из десяти, когда Коди вмешивался, становилось только хуже. И вот Рэй снова здесь, снова занимается делами Коди, а все потому, что тот обладал исключительным даром. Даже зная, что он опять что-то напортит и, вероятно, потянет тебя за собой в трясину, ты не мог противостоять непреодолимому желанию участвовать в его затеях.
Рэй потер свой узкий подбородок и продолжал безотрывно смотреть сквозь просветы в густой листве деревьев.
Коди никогда ничему не научится. И сам он тоже, иначе как бы он здесь оказался?
– Как вы можете убедиться, это просторная и светлая комната, несмотря на растущие вдоль дороги дубы, – говорила миссис Тиал. – А зимой будет еще светлее.
Телосложение женщины могло показаться несколько странным. Как и птица, от имени которой происходила ее фамилия*[2], она обладала пухлым телом на коротких тонких ногах, длинной тонкой шеей, маленькой головкой с темными, близко посаженными глазками и несколько выдающейся вперед челюстью. Рэй считал, что ей только-только перевалило за сорок, но волосы на голове женщины уже совершенно поседели, хотя и были подстрижены по последней моде. Он почти ждал, что она вот-вот закрякает.
– Кухня и ванная комната отремонтированы заново, – продолжала она, заглядывая в листок, на котором были записаны сведения, – а проводка заменена три года назад.
Едва прислушиваясь, Рэй обошел комнату и остановился у большого окна, выходящего на улицу. Судьба или счастливая случайность заставили его выглянуть именно в эту минуту? Неважно. На противоположном тротуаре, у калитки дома номер 37, стояла молодая рыжеволосая женщина с рюкзаком за плечами и чемоданом в руке. Рэй ничуть не сомневался, что это именно та персона, которую ему поручили разыскать, описание было очень точным. Она оказалась как раз в нужном месте и, по-видимому, собиралась задержаться здесь надолго.
Прищурившись, Рэй наблюдал, как она направилась по дорожке к двери дома. Конечно, никто не потрудился сказать ему, что это за женщина. Но он и сам мог догадаться.
– Вот дерьмо.
– Мистер Нарден? – удивленно вскинула брови домовладелица.
Рэй отвернулся от окна с обворожительной улыбкой, заставившей миссис Тиал распустить беспокойные морщинки вокруг губ.
– Я хотел сказать, что согласен, – произнес он. – Бумаги у вас с собой?
– О да, конечно. Если вы предпочитаете…
– Вот плата за три месяца, – продолжил он, достав несколько купюр из бумажника. – Где я должен расписаться?
Казалось, прошла целая вечность, пока домовладелица заполнила бумаги, отделила копию, написала расписку и наконец ушла, оставив ему ключи. Рэй закрыл за ней дверь и вернулся к окну. Из внутреннего кармана спортивной куртки он достал сотовый телефон и нажал кнопку вызова. После единственного гудка абонент отозвался.
– Ты мне не говорил, что у нее есть семья, – сказал Рэй.
– Я не счел это важным.
– Это для тебя неважно.
– Послушай, похоже, она ничего не знает. В ней слишком мало нашей крови, я даже удивился, что у нее твои рыжие волосы.
– Она может пострадать, – сказал Рэй.
– Это плата за то, чтобы остаться в живых.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Если ее заграбастает Ворон…
– Ворон ничего не станет делать, пока не убедится в ее намерениях. А я уже тебе говорил. Она ничего не знает.
– Тогда как же она сможет отыскать его?
– Это моя забота.
– Даже если она и найдет, почему ты считаешь, что она отдаст эту вещь тебе?
– Эй, ты меня слушаешь? Я же сказал, что это моя проблема. Я только хочу, чтобы ты за ней присматривал. Если представится возможность, попробуй с ней подружиться.
Рэй дал отбой и сунул телефон обратно в карман.
Все это ему не нравилось. Он вовсе не горел желанием участвовать в затеях Коди, чьи планы никогда не сбывались, и каждый раз Коди говорил, что теперь-то уж точно все будет как надо, но этого не происходило. В девяти случаях из десяти, когда Коди вмешивался, становилось только хуже. И вот Рэй снова здесь, снова занимается делами Коди, а все потому, что тот обладал исключительным даром. Даже зная, что он опять что-то напортит и, вероятно, потянет тебя за собой в трясину, ты не мог противостоять непреодолимому желанию участвовать в его затеях.
Рэй потер свой узкий подбородок и продолжал безотрывно смотреть сквозь просветы в густой листве деревьев.
Коди никогда ничему не научится. И сам он тоже, иначе как бы он здесь оказался?
4
Субботняя ночь выдалась скучной. У Хэнка имелся обычный вызов от Эдди, заказ на два часа ночи из казино в резервации Кикаха, что в северной части города, и это все. Можно было еще подработать – Мот просил его забрать снайпера из аэропорта, но после ночного происшествия, когда он встретил Лили, Хэнк передал этот заказ Терри. Время от времени кое-кто приглашал в город заезжих киллеров. Хэнка ничуть не тревожило, когда бандиты разбирались между собой, по его понятиям, на улицах города и так было слишком много всяких группировок, но теперь он предпочитал держаться от них подальше.
Как правило, профессионалы старались не афишировать свою деятельность. Они выполняли работу, которая в основном оставалась незаметной для горожан. Время от времени из поля зрения внезапно исчезал какой-нибудь мелкий торговец наркотиками, почтенный капо не успевал удалиться от дел или педофил пропускал сеанс у психотерапевта, а потом их находили плавающими лицом вниз неподалеку от берега озера. Кого это волнует? Но если уж бандиты решились напасть на невинную женщину, как это произошло с Лили, пора пересмотреть свое отношение к ним.
В данный момент Хэнку не хотелось об этом думать, как не хотелось размышлять и прикидывать, глядя на прохожих, были ли они нормальными людьми или кем-то из историй Джека. Сейчас ему не терпелось поговорить с Лили, но она до конца недели уехала из города, чтобы отснять видеоклипы где-то в Аризоне. Название группы Хэнк забыл в тот же момент, когда услышал, и этот факт бесконечно огорчил Мота.
– Ты хотя бы попросил ее взять у них для меня автограф? – спросил он.
– Но ведь это могла быть группа, которая тебе не нравится.
– Ну, тогда бы я его продал. Всегда можно получить какую-то выгоду, малыш.
Всегда можно получить выгоду.
Лили сделала попытку продолжить общение с ним, даже оставила послание у Тони. Какую выгоду преследовала она? Хэнк сознавал, что заинтересовался девушкой, и не только из-за того, что им пришлось пережить. В его мыслях они были связаны между собой, и даже двойное количество упражнений китайской гимнастики и утренняя пробежка не помогли прогнать это наваждение.
Не помогла и ночная езда по городу в ожидании случайных пассажиров.
На углу Келли – и Флуд-стрит он остановился перед светофором. Бросив взгляд на дом за перекрестком, Хэнк заметил свет на втором этаже в окнах офиса Марти.
Ну что ж, может, здесь для него найдется какое-то занятие.
Красный свет сменился зеленым, и Хэнк свернул на Флуд-стрит, проехал до середины квартала и припарковал машину на первом оказавшемся свободным месте. Он вернулся к угловому зданию и нажал кнопку звонка под табличкой «Юридическая консультация Мартина Кейна». Резкий голос Марти тотчас же раздался из небольшого громкоговорителя над звонком.
– Было бы лучше, если бы ты принес сэндвич на ржаном хлебе.
– Это Хэнк.
– А я думал, что Мак. Поднимайся, я открываю.
Син МакМанус осуществлял ночную доставку продуктов в районе пересечения Келли – и Флуд-стрит. В последнее время, по словам Марти, он взял за правило приносить ту еду, которую, по его мнению, вы предпочитали, а не ту, которая была заказана, что приводило порой к интересным, но обескураживающим результатам.
– И почему ты до сих пор имеешь с ним дело? – спросил как-то Хэнк.
– Он всегда под рукой и работает круглосуточно. Кто еще работает в то время, когда я вздумаю поесть? – ответил Марти.
Автоматический замок щелкнул, и Хэнк отворил дверь в фойе. На полу еще не высохли мокрые пятна, а в воздухе ощущался слабый запах хлорки, хотя уборщиков нигде не было видно. Кабина лифта стояла с открытой дверью, но Хэнк направился к лестнице, идущей вдоль задней стены здания. На втором этаже была открыта только дверь кабинета Марти.
– Меня бы вполне устроил твой визит во вторник, – сказал Марти, приветствуя вошедшего Хэнка.
– Я был неподалеку, – пожал плечами Хэнк. – И у меня достаточно свободного времени, чтобы тебя выслушать.
Марти махнул в сторону свободного стула и откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. На нем был его обычный костюм – джинсы, хлопчатобумажная рубашка с расстегнутым воротничком и кроссовки. Он явно нуждался в услугах парикмахера, но это тоже было обычным явлением. Как и горы бумаг на его рабочем столе.
Хэнк не знал наверняка, но подозревал, что второго такого офиса нет ни у одного из адвокатов в Верхнем городе: обшарпанный стол, стулья и полки для бумаг, вытертый линолеум на полу, осыпающаяся штукатурка. Декоративными пятнами в офисе служили вставленный в рамочку диплом на одной стене и выцветшая афиша ньюфордской галереи искусств, извещавшая о выставке работ Матисса, состоявшейся лет пять тому назад, – на другой. Но и гонорары преуспевающих адвокатов за одну консультацию равнялись ежегодному доходу Марти.
– Хочешь, я позвоню Маку и закажу что-нибудь для тебя? – спросил Марти. – Может, он еще не вышел.
– Нет, спасибо. Я недавно поел. Кроме того, у меня сегодня нет настроения для сюрпризов.
– Ха-ха.
– Так что у тебя?
Марти склонился над столом, вытащил одну из папок и открыл ее.
– Ее зовут Сэнди Данлоп, – сказал он, переворачивая страницы. – Обычная официантка из ночного клуба «Пусси». Окружной прокурор решил, что она выстрелом из пистолета убила своего дружка, и настаивал на обвинении в убийстве первой степени, пока я не обнаружил кое-какие пробелы в его аргументах. Дело в том, что ее дружок отнимал у нее все деньги и заставлял обслуживать клиентов в постели. Прекрасный возлюбленный.
– Значит, в конце концов ее терпение лопнуло и она взяла в руки оружие, – предположил Хэнк.
– Я бы предпочел, чтобы она действовала в порыве страсти, но здесь это не пройдет. Обвинитель признает, что Эллис – это жертва, Ронни Эллис – подлец, каких мало, но у него есть документы, подтверждающие покупку пистолета за три недели до убийства. В ту ночь, когда Ронни был застрелен, Сэнди работала в клубе, она вполне могла успеть съездить домой во время перерыва, убить своего дружка, а потом вернуться и закончить выступление. И только потом прийти домой и «обнаружить» тело. Как видишь, у обвинения имеется и мотив, и возможность совершения преступления, а Сэнди не может подтвердить свое алиби. Больше того, на пистолете нашли ее отпечатки.
– А кто обвинитель?
– Блюм, – вздохнул Марти.
– Превосходно.
Эрик Блюм, сын протестантского священника, подался в юриспруденцию, а точнее, в офис окружного прокурора, с единственной целью – очистить город от скверны. Его отец радел о сохранении в чистоте душ горожан, а сын стал обеспечивать их физическую неприкосновенность, и при этом особенно строго наказывал тех, кто хоть отдаленно был связан с торговлей телом. Даже если вина и не была доказана, Блюм старался осудить их просто из принципа.
– А что она сама говорит? – спросил Хэнк.
– Эллис заставил ее купить оружие. Во время перерыва она забавлялась с каким-то парнем в его машине. Она не знает, кто убил Эллиса, но счастлива, что это произошло. По крайней мере, была счастлива, пока окружной прокурор не повесил на нее это убийство.
В кабинете раздался звонок. Звонили снизу, от входной двери, Марти нажал соответствующую кнопку и спросил, кто пришел.
– Это Мак, кто еще может заявиться в такое время?
Марти нажал на какую-то другую кнопку, чтобы дверь открылась.
– У нее были судимости? – спросил Хэнк.
Марти кивнул:
– Но ничего серьезного. Два случая приставания на улице. Еще два случая мошенничества – она покупала что-то по необеспеченным чекам.
Зашумел поднимающийся лифт, дверь в кабинет распахнулась, и вошедший Мак на время прервал обсуждение дела. Лысеющий толстяк в несвежем фартуке на объемистом брюшке приветственно махнул рукой Хэнку и водрузил на стол коричневый бумажный пакет. Марти быстро заглянул внутрь.
– Убедился? Ты получил свой ржаной хлеб, как и заказывал. – Он заговорщицки подмигнул Хэнку. – Теперь доволен?
– Ты принес салат из тунца. А я просил сыр и ветчину.
– А ты знаешь, сколько холестерина в одном ломтике сыра?
– И здесь нет ни капли майонеза?
– У меня кончилась ветчина, – пожал плечами Мак. – Можешь подать на меня в суд. – Он снова подмигнул Хэнку. – Ох уж эти мне важные законники. На них не угодишь.
Как правило, профессионалы старались не афишировать свою деятельность. Они выполняли работу, которая в основном оставалась незаметной для горожан. Время от времени из поля зрения внезапно исчезал какой-нибудь мелкий торговец наркотиками, почтенный капо не успевал удалиться от дел или педофил пропускал сеанс у психотерапевта, а потом их находили плавающими лицом вниз неподалеку от берега озера. Кого это волнует? Но если уж бандиты решились напасть на невинную женщину, как это произошло с Лили, пора пересмотреть свое отношение к ним.
В данный момент Хэнку не хотелось об этом думать, как не хотелось размышлять и прикидывать, глядя на прохожих, были ли они нормальными людьми или кем-то из историй Джека. Сейчас ему не терпелось поговорить с Лили, но она до конца недели уехала из города, чтобы отснять видеоклипы где-то в Аризоне. Название группы Хэнк забыл в тот же момент, когда услышал, и этот факт бесконечно огорчил Мота.
– Ты хотя бы попросил ее взять у них для меня автограф? – спросил он.
– Но ведь это могла быть группа, которая тебе не нравится.
– Ну, тогда бы я его продал. Всегда можно получить какую-то выгоду, малыш.
Всегда можно получить выгоду.
Лили сделала попытку продолжить общение с ним, даже оставила послание у Тони. Какую выгоду преследовала она? Хэнк сознавал, что заинтересовался девушкой, и не только из-за того, что им пришлось пережить. В его мыслях они были связаны между собой, и даже двойное количество упражнений китайской гимнастики и утренняя пробежка не помогли прогнать это наваждение.
Не помогла и ночная езда по городу в ожидании случайных пассажиров.
На углу Келли – и Флуд-стрит он остановился перед светофором. Бросив взгляд на дом за перекрестком, Хэнк заметил свет на втором этаже в окнах офиса Марти.
Ну что ж, может, здесь для него найдется какое-то занятие.
Красный свет сменился зеленым, и Хэнк свернул на Флуд-стрит, проехал до середины квартала и припарковал машину на первом оказавшемся свободным месте. Он вернулся к угловому зданию и нажал кнопку звонка под табличкой «Юридическая консультация Мартина Кейна». Резкий голос Марти тотчас же раздался из небольшого громкоговорителя над звонком.
– Было бы лучше, если бы ты принес сэндвич на ржаном хлебе.
– Это Хэнк.
– А я думал, что Мак. Поднимайся, я открываю.
Син МакМанус осуществлял ночную доставку продуктов в районе пересечения Келли – и Флуд-стрит. В последнее время, по словам Марти, он взял за правило приносить ту еду, которую, по его мнению, вы предпочитали, а не ту, которая была заказана, что приводило порой к интересным, но обескураживающим результатам.
– И почему ты до сих пор имеешь с ним дело? – спросил как-то Хэнк.
– Он всегда под рукой и работает круглосуточно. Кто еще работает в то время, когда я вздумаю поесть? – ответил Марти.
Автоматический замок щелкнул, и Хэнк отворил дверь в фойе. На полу еще не высохли мокрые пятна, а в воздухе ощущался слабый запах хлорки, хотя уборщиков нигде не было видно. Кабина лифта стояла с открытой дверью, но Хэнк направился к лестнице, идущей вдоль задней стены здания. На втором этаже была открыта только дверь кабинета Марти.
– Меня бы вполне устроил твой визит во вторник, – сказал Марти, приветствуя вошедшего Хэнка.
– Я был неподалеку, – пожал плечами Хэнк. – И у меня достаточно свободного времени, чтобы тебя выслушать.
Марти махнул в сторону свободного стула и откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. На нем был его обычный костюм – джинсы, хлопчатобумажная рубашка с расстегнутым воротничком и кроссовки. Он явно нуждался в услугах парикмахера, но это тоже было обычным явлением. Как и горы бумаг на его рабочем столе.
Хэнк не знал наверняка, но подозревал, что второго такого офиса нет ни у одного из адвокатов в Верхнем городе: обшарпанный стол, стулья и полки для бумаг, вытертый линолеум на полу, осыпающаяся штукатурка. Декоративными пятнами в офисе служили вставленный в рамочку диплом на одной стене и выцветшая афиша ньюфордской галереи искусств, извещавшая о выставке работ Матисса, состоявшейся лет пять тому назад, – на другой. Но и гонорары преуспевающих адвокатов за одну консультацию равнялись ежегодному доходу Марти.
– Хочешь, я позвоню Маку и закажу что-нибудь для тебя? – спросил Марти. – Может, он еще не вышел.
– Нет, спасибо. Я недавно поел. Кроме того, у меня сегодня нет настроения для сюрпризов.
– Ха-ха.
– Так что у тебя?
Марти склонился над столом, вытащил одну из папок и открыл ее.
– Ее зовут Сэнди Данлоп, – сказал он, переворачивая страницы. – Обычная официантка из ночного клуба «Пусси». Окружной прокурор решил, что она выстрелом из пистолета убила своего дружка, и настаивал на обвинении в убийстве первой степени, пока я не обнаружил кое-какие пробелы в его аргументах. Дело в том, что ее дружок отнимал у нее все деньги и заставлял обслуживать клиентов в постели. Прекрасный возлюбленный.
– Значит, в конце концов ее терпение лопнуло и она взяла в руки оружие, – предположил Хэнк.
– Я бы предпочел, чтобы она действовала в порыве страсти, но здесь это не пройдет. Обвинитель признает, что Эллис – это жертва, Ронни Эллис – подлец, каких мало, но у него есть документы, подтверждающие покупку пистолета за три недели до убийства. В ту ночь, когда Ронни был застрелен, Сэнди работала в клубе, она вполне могла успеть съездить домой во время перерыва, убить своего дружка, а потом вернуться и закончить выступление. И только потом прийти домой и «обнаружить» тело. Как видишь, у обвинения имеется и мотив, и возможность совершения преступления, а Сэнди не может подтвердить свое алиби. Больше того, на пистолете нашли ее отпечатки.
– А кто обвинитель?
– Блюм, – вздохнул Марти.
– Превосходно.
Эрик Блюм, сын протестантского священника, подался в юриспруденцию, а точнее, в офис окружного прокурора, с единственной целью – очистить город от скверны. Его отец радел о сохранении в чистоте душ горожан, а сын стал обеспечивать их физическую неприкосновенность, и при этом особенно строго наказывал тех, кто хоть отдаленно был связан с торговлей телом. Даже если вина и не была доказана, Блюм старался осудить их просто из принципа.
– А что она сама говорит? – спросил Хэнк.
– Эллис заставил ее купить оружие. Во время перерыва она забавлялась с каким-то парнем в его машине. Она не знает, кто убил Эллиса, но счастлива, что это произошло. По крайней мере, была счастлива, пока окружной прокурор не повесил на нее это убийство.
В кабинете раздался звонок. Звонили снизу, от входной двери, Марти нажал соответствующую кнопку и спросил, кто пришел.
– Это Мак, кто еще может заявиться в такое время?
Марти нажал на какую-то другую кнопку, чтобы дверь открылась.
– У нее были судимости? – спросил Хэнк.
Марти кивнул:
– Но ничего серьезного. Два случая приставания на улице. Еще два случая мошенничества – она покупала что-то по необеспеченным чекам.
Зашумел поднимающийся лифт, дверь в кабинет распахнулась, и вошедший Мак на время прервал обсуждение дела. Лысеющий толстяк в несвежем фартуке на объемистом брюшке приветственно махнул рукой Хэнку и водрузил на стол коричневый бумажный пакет. Марти быстро заглянул внутрь.
– Убедился? Ты получил свой ржаной хлеб, как и заказывал. – Он заговорщицки подмигнул Хэнку. – Теперь доволен?
– Ты принес салат из тунца. А я просил сыр и ветчину.
– А ты знаешь, сколько холестерина в одном ломтике сыра?
– И здесь нет ни капли майонеза?
– У меня кончилась ветчина, – пожал плечами Мак. – Можешь подать на меня в суд. – Он снова подмигнул Хэнку. – Ох уж эти мне важные законники. На них не угодишь.