– Вы что-нибудь слышали о кураре, сеньор SAS? – спокойно спросил Фелипе Чано. – Этот человек пытался вас отравить. Эта штука была надета у него на правой руке иголками во внутреннюю сторону ладони. Сжимая вас в своих объятиях, он вонзил бы их вам в спину. Вы бы, скорее всего, ничего не почувствовали. Он извинился бы, что принял вас за кого-то другого и вы бы ушли. Не доходя до лифта вы бы почувствовали страшный холод. И упали бы, уже парализованный. В течение следующего получаса вы были бы уже мертвы, и никакой доктор не смог бы вас спасти.
Малко зачарованно смотрел на кончики игл. Решительно, жизнь – копейка! Он редко бывал так близок к концу. Малко подумал о Кристине. Это она отправила ему посланника со смертью. Такие шутки в ее стиле. По крайней мере, это свидетельствовало об одном: он был на верном пути. Убивают только тех, кто мешает.
– Кто этот человек? – спросил он у Чано.
– Его зовут Хосе Боланос. Он содержит кафе неподалеку отсюда. Мы его хорошо знаем. Поедемте с нами, мы будем его допрашивать.
Они сели в старенький кадиллак. Жуткие типы уважительно отдали им честь и надели наручники на Хосе Боланоса.
– Это замечательные инспектора, – объяснил Фелипе Чано. – Самые верные из всех людей, что есть у меня. И лучшие стрелки в Мехико. Отныне они будут наблюдать за вами. Они каждый день тренируются, гася выстрелами свои сигареты.
– Но как вы догадались, что этот человек хотел меня убить? – спросил Малко.
Мексиканец улыбнулся.
– Я ни о чем не догадывался. Проводив сеньору Ленц, я вернулся в отель. Вас еще не было. Не желая там оставаться самому, я поручил мальчишке-чистильщику обуви следить за окрестностями. А сам с двумя людьми поехал следом за автомобилем сеньоры Ариман. Я хотел вычислить братьев Майо. Но вы нас довели только до "Сада 12 Мая". Мы возвратились одновременно с вами. Мой мальчишка сказал, что вас спрашивал какой-то человек. Он еще находился в холле. Это был Хосе Боланос. Мы стали за ним следить и когда я увидел, что он направляется к вам, мы вмешались.
– А как насчет кураре?
– Это уже не в первый раз. Редактор "Свободной Кубы" умер в прошлом году в аэропорту от остановки сердца. Какой-то почитатель пожал ему руку.
– Это был Боланос?
– Не думаю. Но точно, что люди из организации, которая нас интересует. Кураре гораздо более надежен, чем револьвер. К тому же это традиционное оружие индейцев, не забывайте об этом.
Они прибыли на место. В углу одного из коридоров Securidad посреди всеобщего оживления спали двое маленьких чистильщиков сапог, положив головы на ящички с сапожными принадлежностями. Фелипе Чано осторожно их обошел.
– Это наши лучшие осведомители, – сказал он Малко. – Они снуют повсюду, и никто их не замечает. А сюда они приходят, чтобы поспать.
В кабинете Фелипе было полно народу. Посредине находился Хосе Боланос, привязанный к стулу.
– Он ничего не хочет говорить, – объяснил один из агентов. – Никакого другого оружия при нем не было. Он отрицает, что это был кураре. Говорит, что мы все сошли с ума.
– Это очень легко доказать, – сказал спокойно Фелипе.
Он взял пластиковое колечко и надел на свою руку. Затем подошел к задержанному.
– Сознаешься? – спросил он.
Хосе Боланос сплюнул перед собой на пол.
– Ну, хорошо. Ты сам этого захотел.
Фелипе Чано медленно приближал свою руку к лицу Боланоса. Тот не шевельнулся. Но Малко со своего места мог заметить, как с его лица сходит краска.
– Здесь у нас частенько случается такое, что кто-то внезапно умирает, – сказал полицейский. – Ты в любом случае нам не пригодишься, поскольку ничего не знаешь.
Он жестом приблизил руку еще, словно хотел оцарапать Боланоса.
Задержанный откинул голову и дико завопил. Маска бесстрастности спала. С искаженным лицом он старался увернуться от угрожавшей ему руки. Но так и не заговорил…
Фелипе Чано снял колечко и положил его в ящик своего стола.
– Полагаю, что вы были приговорены, сеньор SAS, – сказал он. – Мы ничего не вытащим из этого человека. Кстати, он наверняка, знает очень мало. Это всего лишь наемный убийца. Я помещу его на ночь в камеру с несколькими змеями. Есть люди, которые совершенно не терпят этого. Может быть, к ним относится и сеньор Боланос? Это наша третья ступень убеждения.
Боланоса увели.
Фелипе Чано прикурил сигарету и сказал Малко:
– Есть одна вещь, которую вы не знаете: Хосе Боланос – лучший друг Луиса Чико – Чамало.
7
8
Малко зачарованно смотрел на кончики игл. Решительно, жизнь – копейка! Он редко бывал так близок к концу. Малко подумал о Кристине. Это она отправила ему посланника со смертью. Такие шутки в ее стиле. По крайней мере, это свидетельствовало об одном: он был на верном пути. Убивают только тех, кто мешает.
– Кто этот человек? – спросил он у Чано.
– Его зовут Хосе Боланос. Он содержит кафе неподалеку отсюда. Мы его хорошо знаем. Поедемте с нами, мы будем его допрашивать.
Они сели в старенький кадиллак. Жуткие типы уважительно отдали им честь и надели наручники на Хосе Боланоса.
– Это замечательные инспектора, – объяснил Фелипе Чано. – Самые верные из всех людей, что есть у меня. И лучшие стрелки в Мехико. Отныне они будут наблюдать за вами. Они каждый день тренируются, гася выстрелами свои сигареты.
– Но как вы догадались, что этот человек хотел меня убить? – спросил Малко.
Мексиканец улыбнулся.
– Я ни о чем не догадывался. Проводив сеньору Ленц, я вернулся в отель. Вас еще не было. Не желая там оставаться самому, я поручил мальчишке-чистильщику обуви следить за окрестностями. А сам с двумя людьми поехал следом за автомобилем сеньоры Ариман. Я хотел вычислить братьев Майо. Но вы нас довели только до "Сада 12 Мая". Мы возвратились одновременно с вами. Мой мальчишка сказал, что вас спрашивал какой-то человек. Он еще находился в холле. Это был Хосе Боланос. Мы стали за ним следить и когда я увидел, что он направляется к вам, мы вмешались.
– А как насчет кураре?
– Это уже не в первый раз. Редактор "Свободной Кубы" умер в прошлом году в аэропорту от остановки сердца. Какой-то почитатель пожал ему руку.
– Это был Боланос?
– Не думаю. Но точно, что люди из организации, которая нас интересует. Кураре гораздо более надежен, чем револьвер. К тому же это традиционное оружие индейцев, не забывайте об этом.
Они прибыли на место. В углу одного из коридоров Securidad посреди всеобщего оживления спали двое маленьких чистильщиков сапог, положив головы на ящички с сапожными принадлежностями. Фелипе Чано осторожно их обошел.
– Это наши лучшие осведомители, – сказал он Малко. – Они снуют повсюду, и никто их не замечает. А сюда они приходят, чтобы поспать.
В кабинете Фелипе было полно народу. Посредине находился Хосе Боланос, привязанный к стулу.
– Он ничего не хочет говорить, – объяснил один из агентов. – Никакого другого оружия при нем не было. Он отрицает, что это был кураре. Говорит, что мы все сошли с ума.
– Это очень легко доказать, – сказал спокойно Фелипе.
Он взял пластиковое колечко и надел на свою руку. Затем подошел к задержанному.
– Сознаешься? – спросил он.
Хосе Боланос сплюнул перед собой на пол.
– Ну, хорошо. Ты сам этого захотел.
Фелипе Чано медленно приближал свою руку к лицу Боланоса. Тот не шевельнулся. Но Малко со своего места мог заметить, как с его лица сходит краска.
– Здесь у нас частенько случается такое, что кто-то внезапно умирает, – сказал полицейский. – Ты в любом случае нам не пригодишься, поскольку ничего не знаешь.
Он жестом приблизил руку еще, словно хотел оцарапать Боланоса.
Задержанный откинул голову и дико завопил. Маска бесстрастности спала. С искаженным лицом он старался увернуться от угрожавшей ему руки. Но так и не заговорил…
Фелипе Чано снял колечко и положил его в ящик своего стола.
– Полагаю, что вы были приговорены, сеньор SAS, – сказал он. – Мы ничего не вытащим из этого человека. Кстати, он наверняка, знает очень мало. Это всего лишь наемный убийца. Я помещу его на ночь в камеру с несколькими змеями. Есть люди, которые совершенно не терпят этого. Может быть, к ним относится и сеньор Боланос? Это наша третья ступень убеждения.
Боланоса увели.
Фелипе Чано прикурил сигарету и сказал Малко:
– Есть одна вещь, которую вы не знаете: Хосе Боланос – лучший друг Луиса Чико – Чамало.
7
В автомобиле стояла невыносимая вонь. Хосе Боланос, стиснутый между двумя pistoleros, издавал едкий и одновременно сладковатый запах, смесь пота, грязи и того сырого запаха смерти, на который повсюду наталкиваешься в Мексике. Малко вздрогнул. Камера наверняка не сахар.
От самих pistoleros плохо пахло. Все бы ничего, если бы к этому не примешивался запах дешевого рисового порошка, которым они обсыпали свою одежду, чтобы сбить прокисший запах пота. С тех пор, как Малко увидел их впервые, на них были те же широкополые шляпы черного цвета, те же желтые рубашки с галстуками в тон, те же костюмы в голубую полоску, застегнутые на все пуговицы и те же башмаки с очень острыми носками – "для приемов ногами". К сему, конечно, прилагались никелированные кольты, засунутые за пояс. Они, наверное, и спали, не снимая своих шляп, всегда готовые действовать.
Фелипе сидел за рулем. Каждый раз, проезжая мимо церкви, он украдкой осенял себя крестом. Pistoleros из солидарности склоняли головы. Ну и команда!
– Нам еще далеко? – спросил Малко.
– Уже приехали, сеньор SAS, – ответил Фелипе.
Это была часть пустыря, огороженная частым забором. У входа беспробудным сном спал сторож. Pistoleros грубо вытащили Боланоса из машины и засверкали своими гаубицами на солнце.
Они вошли первыми, пиная из развлечения ягодицы задержанного.
Изучая окрестности, Малко хмурил брови. Посредине площадки стоял только один столб, сильно смахивающий на пыточный. К тому же оба pistoleros уже привязывали к нему Боланоса.
– Эй, – окликнул Малко, – только не убейте его сразу.
Фелипе обнажил в улыбке зубы цвета слоновой кости.
– Нет-нет, сеньор SAS. – Вы можете его убить сами, когда захотите. Он ваш. Здесь у нас "специальная комната" для допросов. Нужно узнать, кто ему отдал приказ вас убить.
– И как это вам удастся?
– Смотрите, сеньор SAS. Мы не дикари. Здесь нет ни ванны, ни электрошока. Разберемся по-человечески. Кстати, это только прелюдия.
Фелипе подошел ближе к задержанному, привязанному к столбу.
– Ты надумал говорить, вонючий шакал? – с деланным весельем спросил он.
Боланос пожал плечами и ответил непристойностями.
– Да хранит тебя Пресвятая Дева, – с чувством подвел итог Фелипе и с размаху ударил его.
– Он богохульствовал, – объяснил он Малко. – Это человек без совести и чести.
Он сделал знак pistoleros, которые сидели на ящике. Они резво поднялись и вытащили свою никелированную артиллерию.
– Займите свое место, – любезно сказал Фелипе, указывая на ящик.
Они снова уселись на доски, как на скамьи амфитеатра. "Быка" звали Хосе Боланос, и он совершенно не хотел умирать. Его привязали к столбу под прямыми лучами солнца. По его лицу начал струиться пот, но он оставался неподвижен.
Огороженный деревянным частоколом пустырь представлял собой маленький изолированный мирок.
Один из pistoleros подошел к задержанному и сунул ему в зубы длинную темного цвета сигарету. Она наполовину была уже выкурена.
Боланос с жадностью затянулся.
Другой pistolero повернулся с проворством змеи и даже Малко не заметил, как он вытащил свой пистолет.
Половина сигареты исчезла.
Второй pistolero в точности повторил его быстрый жест, и окурок был выбит из губ Боланоса.
Оба разразились хохотом и принялись хлопать себя по ляжкам, засунув пистолеты обратно за пояс.
Боланос был бледен, как смерть. У Малко заложило уши от выстрелов.
Фелипе одобрительно покачал головой.
– Они очень проворные.
Во всяком случае, наверняка никто не мог пожаловаться дважды на их неловкость.
Между зубов Боланосу сунули вторую сигарету. Он ее выплюнул. Первый pistolero, явный недоброжелатель, поднял ее и поместил в правое ухо Боланоса. Затем отступил назад, смеясь во все горло.
– Не двигайся, hombre 13, или ты станешь глухим, как полная бочка.
Боланос изрыгнул целую череду ругательств, но не пошевелился. Второй pistolero подбросил свой пистолет, поймал его и выстрелил.
Сигарета исчезла из уха.
Затем настала очередь второго уха, затем обоих вместе. На этот раз оба pistoleros выстрелили одновременно. Ошеломленный Малко впервые присутствовал на таком странном аттракционе. Боланос держался, но стал совсем серого цвета. Громадные пули 45-го калибра, слегка задевавшие его, способны были на таком расстоянии разнести его голову на куски.
Пока оба pistoleros перезаряжали свои пушки, Фелипе подошел к Боланосу и вежливо спросил, кто его нанял.
У задержанного еще достало сил выпустить тираду проклятий, которая сильно шокировала Фелипе.
– Продолжайте, – приказал он своим помощникам.
– У вас никогда не было несчастных случаев? – спросил Малко.
– Редко, сеньор SAS, крайне редко. Мы теряем к себе уважение, когда слегка портим людей. Но заключенные об этом не знают. Они думают, что это очень опасно. Во всяком случае это неприятно для нервов. После этого ночью плохо спится.
Или слишком хорошо и долго.
Cнова началась канонада. Сигареты уже надоели, и с рубашки Хосе Боланоса одна за другой попадали пуговицы.
Затем последовал вариант Гийома Телля с плодом авокадо, едва державшемся на голове задержанного. Продырявленный, как шумовка, плод закончил свое существование в углу пустыря. Боланос начал слегка реагировать. Теперь у него можно было различить конвульсивное подрагивание левой руки. Когда самый шаловливый pistolero повернулся к нему спиной и примерился выбить у него окурок, в самом деле очень короткий, целясь в маленькое зеркальце, Боланос издал слабый протестующий возглас.
К нему подскочил Фелипе.
– Ты хочешь говорить?
Боланос уже взял себя в руки, Фелипе дал знак продолжать.
– Похоже, дело двигается, сеньор SAS.
Pistolero с горячностью снова открыл частый огонь. Можно подумать, шло сражение при Аламо. Вокруг Боланоса свистели пули, словно смертоносные осы.
Малко заметил, что на палисаднике повисло с десяток подростков, издававших радостные возгласы.
Внезапно один из pistoleros вытащил из своего кармана красный платок и со зловещим видом сунул его в карман Боланоса, как раз напротив сердца.
– Аdios, сеньор, – мрачно сказал он.
– Все, даже самое лучшее имеет конец, – добавил второй.
– Мы имеем право только на один выстрел, – снова заговорил первый. – Стреляю через плечо с двадцати шагов. Если я промахиваюсь, ваша жизнь спасена.
Другими словами столько же шансов, сколько на то, чтобы вычерпать Тихий океан чайной ложечкой…
Первый pistolero медленным шагом удалился. Второй остался рядом с Боланосом. Для "удара милосердия".
Малко считал шаги: 15, 16, 17… Настоящая коррида, дорогое для каждого мексиканца зрелище.
18, 19…
– Нет! – завопил Боланос в тот момент, когда pistolero cобирался повернуться. – Я буду говорить.
– Пусть ему найдут и принесут попить, – приказал Фелипе. – И мне принесите пива тоже.
Разочарованные мальчишки освистали Боланоса. Один из pistoleros двумя выстрелами в воздух заставил их умолкнуть. Отупев от солнца и зноя, Малко проглотил бы целую бочку водки с тоником, неизвестным в этой стране напитком.
Опустив голову на грудь, Боланос словно потерял сознание. По его лицу стекали длинные струйки пота, смешанные с красноватой пылью. Его рубашка с отстрелянными пуговицами жалко свисала с боков.
Первый pistolero вернулся, следуя за гарсоном из кафе с подносом, заставленным стаканами. За побежденного! Боланосу поднесли первому. От сильного шлепка pistolero он пришел в себя и проглотил пиво одним глотком. Фелипе сделал то же самое и расплатился с гарсоном. Тот без малейших комментариев удалился, не желая рисковать. К чему, когда в этой стране пистолеты продаются в аптеках!..
– Поехали назад в офис, – сказал Фелипе. – Сеньор Боланос будет говорить. Необходимо записать его показания. Пойдемте, сеньор SAS.
На обратном пути запах был еще хуже. Оба pistoleros оживленно обсуждали технические моменты, и Боланос потерял сознание.
После зноя пустыря офис Фелипе показался Малко восхитительно свежим. Боланос, все еще связанный, примостился на стуле. Фелипе заложил лист бумаги в машинку и сказал Малко:
– Думаю, будет лучше, если я допрошу его сам, сеньор SAS. Вы можете передохнуть в соседней комнате. Там есть кресло. А через полчаса возвращайтесь.
Малко не заставил повторять себе дважды. Его костюм пропитался пылью настолько, что малейшее движение вздымало целое облачко. Он попытался носовым платком почиститься и протереть свои очки. Затем заботливо сложил свою рубашку и вытянулся в кресле. Из соседней комнаты не доносилось никакого шума.
Из-за жары Малко быстро заснул. Когда он проснулся, прошел целый час. Он надел свою рубашку и постучал в дверь офиса Фелипе.
Ответа не последовало.
Он вошел.
Фелипе спал, уткнувшись лицом в стол. Стул, на котором сидел Боланос, был пуст. Заинтригованный Малко обошел стол вокруг. Лист в машинке был все так же чист.
Малко затряс Фелипе. Мексиканец заворчал, но не шевельнулся. Малко потребовалось приподнять его голову за волосы и изо всех сил потрясти, чтобы полицейский открыл глаза. Он встал и, слегка заплетаясь, сделал по комнате несколько шагов.
"Да он мертвецки пьян", – изумился Малко. Однако от Фелипе не пахло спиртным.
Он снова сел за свой стол. Его глаза были широко раскрыты, но он, казалось, не видел собеседника.
– Фелипе! – прокричал Малко. – Что случилось?.. Где Боланос?
Полицейский непонимающе посмотрел на него.
– Это сволочь, – пробормотал он, – такая сволочь.
Малко подпрыгнул.
– Что он вам сделал?
Фелипе ударил кулаком по столу.
– Моя жена! Он хочет мою жену. Я убью его, если он будет увиваться за ней!
– Но кто хочет вашу жену? – спросил Малко. – Он больше ничего не понимал.
Полицейский вдруг оживился. Он опять стукнул кулаком по столу. Его глаза были широко раскрыты, но взгляд был какой-то неподвижный, странный. Он пригрозил Малко пальцем:
– Hombre, я ничего не говорю, но замечаю все! Три раза за шесть месяцев я уезжал в Такско, где мне нечего было делать. Я знаю, что он хочет меня удалить, чтобы спокойно с ней видеться. У него есть деньги, прекрасный автомобиль. Он думает, что все женщины могут принадлежать ему, как эти… как проститутки!.. Но только не моя, сеньор! Только не моя!
Он на мгновение умолк.
– Знаете, что я сделал в прошлый раз?.. Перед тем, как уехать на задание… Если бы он знал, он бы выгнал меня с работы.
Он доверительно склонился к Малко:
– Я высыпал ливр сахара в его бензобак. Кажется, он топал ногами целый час. Подумать только!.. Могущественный капитан Герреро из Policia Especiale, жертва проделки какого-то наглеца! Я смеялся всю дорогу. Механику понадобилось целых два дня, чтобы прочистить все трубы.
Довольный Фелипе замолчал. Его взгляд был все таким же странным. Он был под воздействием наркотиков. Но кто это сделал и как?.. Сообщники Боланоса должны были в таком случае иметь здесь своих людей, чтобы осмелиться дать наркотик полицейскому в его же офисе и увести задержанного.
Фелипе продолжал говорить сам с собой. Он подозвал Малко и показал ему на угол комнаты.
– Посмотрите, сеньор, как она хороша!
В указанном направлении не было ничего, кроме старой афиши на грязной стене.
Фелипе в экстазе бормотал:
– Лицо девственницы, но тело, сеньор, какое тело!.. Господь никогда не создавал ничего лучшего. Посмотрите на эту походку… Эту осанку! Это не женщина, это богиня! А длинные черные волосы!..
Малко начинал серьезно беспокоиться. Боланос исчез, а Фелипе сошел с ума. Хорошенький денек! Малко решил провести один эксперимент. Он немало читал о мексиканских наркотиках.
– Идемте, – повелительно сказал он Фелипе.
Мексиканец послушно поднялся и пошел следом. Коридоры Securidad были пусты. Был час сиесты. До самого выхода им никто не попался навстречу.
Напротив было метро.
– Переходим улицу, – сказал Малко.
– Да, сеньор, – послушно согласился Фелипе.
Если бы не Малко, несчастного задавили бы машины. Он повиновался, как автомат.
В кафетерии их ожидал приятный сюрприз: там оба pistoleros пожирали tamales с зеленым соусом. Завидев Малко и Фелипе, они подпрыгнули и сняли шляпы. Фелипе смотрел на них, не узнавая. Малко объяснил:
– Он одурманен наркотиками. Помогите мне привести его в себя.
Он говорил по-испански. Pistoleros переглянулись. Первый из них выдал целую тираду испанских и индейских ругательств. Второй умчался со скоростью пушечного ядра на улицу. Он отправился искать Боланоса.
Хороший рефлекс, не запоздавший.
Первый pistolero вытащил из кармана маленький пузырек, наполненный белым порошком. Он бросил в стакан с водой целую щепоть и заставил Фелипе выпить.
Результат не заставил себя долго ждать. Фелипе побелел, как смерть, затем позеленел, затем покраснел. Он облокотился на стойку, выплюнул сгусток желчи, затем снова позеленел, выпустил слюну и, издав нечто неразборчивое, рухнул на землю и забился в судорогах.
Pistolero сочувственно покачал головой и сказал Малко:
– Это очень сильное лекарство. Когда перепьешь – хорошо помогает. – Он протянул пузырек Малко. – Если хотите…
– Спасибо, – сказал Малко. – Я вообще не пью…
Фелипе являл собой душераздирающее зрелище. Можно подумать, что у него был приступ эпилепсии. Растерянный хозяин кафетерия молча наблюдал все сцену, но не вмешивался. Pistoleros пользовались хорошей репутацией в этих краях.
Второй pistolero вернулся еще более мрачный, чем обычно. Он явно не нашел Боланоса.
Наконец Фелипе успокоился. Ему помогли встать на ноги. Затем удалили трех или четырех постоянных посетителей, установили стойку на место, с материнской нежностью подтерли Фелипе слюну и заставили его выпить чашечку дымящегося горячего кофе.
Он икнул и сказал:
– Сучий сын. Где эта собака? Я убью его.
"Так и есть, все начинается сначала!" – подумал Малко. Но на этот раз полицейский уже вернулся к действительности. Он схватил первого pistolero за желтый галстук и принялся его трясти, изрыгая ужасные проклятия на индейском диалекте. Тот не вымолвил ни слова, но его усы опустились от стыда.
– Ты обманщик! – вопил Фелипе. – Ты меня предал. Я тебя отправлю обратно в деревню, откуда ты никогда в жизни не выберешься. Я тебя четвертую… Ты – собака!
– Si, Hobre, – сказал pistolero.
– Убирайтесь оба! – заорал Фелипе. – Разыщите его. Я не желаю вас видеть, пока вы его не найдете. До тех пор пор я не заплачу вам ни копейки.
Они не заставили повторять себе дважды и исчезли, как кометы. Под ногами Хосе Боланоса должна была гореть земля. Малко начал понимать в чем дело, еще не имея в том полной уверенности.
– Что случилось? – спросил он.
Полицейский стиснул кулаки.
– Эти идиоты все испортили. Допрос в участке был только первой частью, чтобы оглушить его. Я ему приготовил стакан пива с наркотиками, которые мы часто используем. Это мецкаль. От него начинаются галлюцинации, а самое главное, он подавляет волю. Боланос бы ответил на все мои вопросы.
– И что же?
– Они перепутали стаканы! И пиво с добавкой досталось мне… Как только Боланос увидел, что я уснул, он сбежал. Кроме того, я сказал этим двум дебилам стоять под моей дверью… Они же, собаки, отправились сюда побиться об заклад насчет петушиных боев! Меня обнаружили вы?.. Я спал?..
– Да, да, – подтвердил Малко. – Вы спали.
Бесполезно было ему рассказывать, что он в курсе всех перипетий его интимной жизни. Мексиканцы так чувствительны!
– Боланос уже далеко, я обесчещен, – сделал вывод Фелипе. – У меня так болит голова, что я сомневаюсь, держится ли она еще у меня на голове.
Он снова выпил кофе. В то же время дверь распахнулась и появились двое pistoleros в крайней стадии веселья.
– Вы нашли его? – рявкнул Фелипе. – Святая Богоматерь, или мне пойти поставить за вас свечку?
– Да, капитан, – хором сказали они. – В автомобиле.
– Приведите.
Они, все еще продолжая веселиться, помотали головами и более молодой из них приставил палец к горлу жестом, из-за которого хозяин кафетерия разбил три чашки.
– Это невозможно, капитан.
Малко и Фелипе рванулись на улицу. Дряхлый автомобиль pistoleros стоял перед бистро. На заднем сиденье свернулся клубком Боланос с перерезанным от уха до уха горлом.
От самих pistoleros плохо пахло. Все бы ничего, если бы к этому не примешивался запах дешевого рисового порошка, которым они обсыпали свою одежду, чтобы сбить прокисший запах пота. С тех пор, как Малко увидел их впервые, на них были те же широкополые шляпы черного цвета, те же желтые рубашки с галстуками в тон, те же костюмы в голубую полоску, застегнутые на все пуговицы и те же башмаки с очень острыми носками – "для приемов ногами". К сему, конечно, прилагались никелированные кольты, засунутые за пояс. Они, наверное, и спали, не снимая своих шляп, всегда готовые действовать.
Фелипе сидел за рулем. Каждый раз, проезжая мимо церкви, он украдкой осенял себя крестом. Pistoleros из солидарности склоняли головы. Ну и команда!
– Нам еще далеко? – спросил Малко.
– Уже приехали, сеньор SAS, – ответил Фелипе.
Это была часть пустыря, огороженная частым забором. У входа беспробудным сном спал сторож. Pistoleros грубо вытащили Боланоса из машины и засверкали своими гаубицами на солнце.
Они вошли первыми, пиная из развлечения ягодицы задержанного.
Изучая окрестности, Малко хмурил брови. Посредине площадки стоял только один столб, сильно смахивающий на пыточный. К тому же оба pistoleros уже привязывали к нему Боланоса.
– Эй, – окликнул Малко, – только не убейте его сразу.
Фелипе обнажил в улыбке зубы цвета слоновой кости.
– Нет-нет, сеньор SAS. – Вы можете его убить сами, когда захотите. Он ваш. Здесь у нас "специальная комната" для допросов. Нужно узнать, кто ему отдал приказ вас убить.
– И как это вам удастся?
– Смотрите, сеньор SAS. Мы не дикари. Здесь нет ни ванны, ни электрошока. Разберемся по-человечески. Кстати, это только прелюдия.
Фелипе подошел ближе к задержанному, привязанному к столбу.
– Ты надумал говорить, вонючий шакал? – с деланным весельем спросил он.
Боланос пожал плечами и ответил непристойностями.
– Да хранит тебя Пресвятая Дева, – с чувством подвел итог Фелипе и с размаху ударил его.
– Он богохульствовал, – объяснил он Малко. – Это человек без совести и чести.
Он сделал знак pistoleros, которые сидели на ящике. Они резво поднялись и вытащили свою никелированную артиллерию.
– Займите свое место, – любезно сказал Фелипе, указывая на ящик.
Они снова уселись на доски, как на скамьи амфитеатра. "Быка" звали Хосе Боланос, и он совершенно не хотел умирать. Его привязали к столбу под прямыми лучами солнца. По его лицу начал струиться пот, но он оставался неподвижен.
Огороженный деревянным частоколом пустырь представлял собой маленький изолированный мирок.
Один из pistoleros подошел к задержанному и сунул ему в зубы длинную темного цвета сигарету. Она наполовину была уже выкурена.
Боланос с жадностью затянулся.
Другой pistolero повернулся с проворством змеи и даже Малко не заметил, как он вытащил свой пистолет.
Половина сигареты исчезла.
Второй pistolero в точности повторил его быстрый жест, и окурок был выбит из губ Боланоса.
Оба разразились хохотом и принялись хлопать себя по ляжкам, засунув пистолеты обратно за пояс.
Боланос был бледен, как смерть. У Малко заложило уши от выстрелов.
Фелипе одобрительно покачал головой.
– Они очень проворные.
Во всяком случае, наверняка никто не мог пожаловаться дважды на их неловкость.
Между зубов Боланосу сунули вторую сигарету. Он ее выплюнул. Первый pistolero, явный недоброжелатель, поднял ее и поместил в правое ухо Боланоса. Затем отступил назад, смеясь во все горло.
– Не двигайся, hombre 13, или ты станешь глухим, как полная бочка.
Боланос изрыгнул целую череду ругательств, но не пошевелился. Второй pistolero подбросил свой пистолет, поймал его и выстрелил.
Сигарета исчезла из уха.
Затем настала очередь второго уха, затем обоих вместе. На этот раз оба pistoleros выстрелили одновременно. Ошеломленный Малко впервые присутствовал на таком странном аттракционе. Боланос держался, но стал совсем серого цвета. Громадные пули 45-го калибра, слегка задевавшие его, способны были на таком расстоянии разнести его голову на куски.
Пока оба pistoleros перезаряжали свои пушки, Фелипе подошел к Боланосу и вежливо спросил, кто его нанял.
У задержанного еще достало сил выпустить тираду проклятий, которая сильно шокировала Фелипе.
– Продолжайте, – приказал он своим помощникам.
– У вас никогда не было несчастных случаев? – спросил Малко.
– Редко, сеньор SAS, крайне редко. Мы теряем к себе уважение, когда слегка портим людей. Но заключенные об этом не знают. Они думают, что это очень опасно. Во всяком случае это неприятно для нервов. После этого ночью плохо спится.
Или слишком хорошо и долго.
Cнова началась канонада. Сигареты уже надоели, и с рубашки Хосе Боланоса одна за другой попадали пуговицы.
Затем последовал вариант Гийома Телля с плодом авокадо, едва державшемся на голове задержанного. Продырявленный, как шумовка, плод закончил свое существование в углу пустыря. Боланос начал слегка реагировать. Теперь у него можно было различить конвульсивное подрагивание левой руки. Когда самый шаловливый pistolero повернулся к нему спиной и примерился выбить у него окурок, в самом деле очень короткий, целясь в маленькое зеркальце, Боланос издал слабый протестующий возглас.
К нему подскочил Фелипе.
– Ты хочешь говорить?
Боланос уже взял себя в руки, Фелипе дал знак продолжать.
– Похоже, дело двигается, сеньор SAS.
Pistolero с горячностью снова открыл частый огонь. Можно подумать, шло сражение при Аламо. Вокруг Боланоса свистели пули, словно смертоносные осы.
Малко заметил, что на палисаднике повисло с десяток подростков, издававших радостные возгласы.
Внезапно один из pistoleros вытащил из своего кармана красный платок и со зловещим видом сунул его в карман Боланоса, как раз напротив сердца.
– Аdios, сеньор, – мрачно сказал он.
– Все, даже самое лучшее имеет конец, – добавил второй.
– Мы имеем право только на один выстрел, – снова заговорил первый. – Стреляю через плечо с двадцати шагов. Если я промахиваюсь, ваша жизнь спасена.
Другими словами столько же шансов, сколько на то, чтобы вычерпать Тихий океан чайной ложечкой…
Первый pistolero медленным шагом удалился. Второй остался рядом с Боланосом. Для "удара милосердия".
Малко считал шаги: 15, 16, 17… Настоящая коррида, дорогое для каждого мексиканца зрелище.
18, 19…
– Нет! – завопил Боланос в тот момент, когда pistolero cобирался повернуться. – Я буду говорить.
– Пусть ему найдут и принесут попить, – приказал Фелипе. – И мне принесите пива тоже.
Разочарованные мальчишки освистали Боланоса. Один из pistoleros двумя выстрелами в воздух заставил их умолкнуть. Отупев от солнца и зноя, Малко проглотил бы целую бочку водки с тоником, неизвестным в этой стране напитком.
Опустив голову на грудь, Боланос словно потерял сознание. По его лицу стекали длинные струйки пота, смешанные с красноватой пылью. Его рубашка с отстрелянными пуговицами жалко свисала с боков.
Первый pistolero вернулся, следуя за гарсоном из кафе с подносом, заставленным стаканами. За побежденного! Боланосу поднесли первому. От сильного шлепка pistolero он пришел в себя и проглотил пиво одним глотком. Фелипе сделал то же самое и расплатился с гарсоном. Тот без малейших комментариев удалился, не желая рисковать. К чему, когда в этой стране пистолеты продаются в аптеках!..
– Поехали назад в офис, – сказал Фелипе. – Сеньор Боланос будет говорить. Необходимо записать его показания. Пойдемте, сеньор SAS.
На обратном пути запах был еще хуже. Оба pistoleros оживленно обсуждали технические моменты, и Боланос потерял сознание.
После зноя пустыря офис Фелипе показался Малко восхитительно свежим. Боланос, все еще связанный, примостился на стуле. Фелипе заложил лист бумаги в машинку и сказал Малко:
– Думаю, будет лучше, если я допрошу его сам, сеньор SAS. Вы можете передохнуть в соседней комнате. Там есть кресло. А через полчаса возвращайтесь.
Малко не заставил повторять себе дважды. Его костюм пропитался пылью настолько, что малейшее движение вздымало целое облачко. Он попытался носовым платком почиститься и протереть свои очки. Затем заботливо сложил свою рубашку и вытянулся в кресле. Из соседней комнаты не доносилось никакого шума.
Из-за жары Малко быстро заснул. Когда он проснулся, прошел целый час. Он надел свою рубашку и постучал в дверь офиса Фелипе.
Ответа не последовало.
Он вошел.
Фелипе спал, уткнувшись лицом в стол. Стул, на котором сидел Боланос, был пуст. Заинтригованный Малко обошел стол вокруг. Лист в машинке был все так же чист.
Малко затряс Фелипе. Мексиканец заворчал, но не шевельнулся. Малко потребовалось приподнять его голову за волосы и изо всех сил потрясти, чтобы полицейский открыл глаза. Он встал и, слегка заплетаясь, сделал по комнате несколько шагов.
"Да он мертвецки пьян", – изумился Малко. Однако от Фелипе не пахло спиртным.
Он снова сел за свой стол. Его глаза были широко раскрыты, но он, казалось, не видел собеседника.
– Фелипе! – прокричал Малко. – Что случилось?.. Где Боланос?
Полицейский непонимающе посмотрел на него.
– Это сволочь, – пробормотал он, – такая сволочь.
Малко подпрыгнул.
– Что он вам сделал?
Фелипе ударил кулаком по столу.
– Моя жена! Он хочет мою жену. Я убью его, если он будет увиваться за ней!
– Но кто хочет вашу жену? – спросил Малко. – Он больше ничего не понимал.
Полицейский вдруг оживился. Он опять стукнул кулаком по столу. Его глаза были широко раскрыты, но взгляд был какой-то неподвижный, странный. Он пригрозил Малко пальцем:
– Hombre, я ничего не говорю, но замечаю все! Три раза за шесть месяцев я уезжал в Такско, где мне нечего было делать. Я знаю, что он хочет меня удалить, чтобы спокойно с ней видеться. У него есть деньги, прекрасный автомобиль. Он думает, что все женщины могут принадлежать ему, как эти… как проститутки!.. Но только не моя, сеньор! Только не моя!
Он на мгновение умолк.
– Знаете, что я сделал в прошлый раз?.. Перед тем, как уехать на задание… Если бы он знал, он бы выгнал меня с работы.
Он доверительно склонился к Малко:
– Я высыпал ливр сахара в его бензобак. Кажется, он топал ногами целый час. Подумать только!.. Могущественный капитан Герреро из Policia Especiale, жертва проделки какого-то наглеца! Я смеялся всю дорогу. Механику понадобилось целых два дня, чтобы прочистить все трубы.
Довольный Фелипе замолчал. Его взгляд был все таким же странным. Он был под воздействием наркотиков. Но кто это сделал и как?.. Сообщники Боланоса должны были в таком случае иметь здесь своих людей, чтобы осмелиться дать наркотик полицейскому в его же офисе и увести задержанного.
Фелипе продолжал говорить сам с собой. Он подозвал Малко и показал ему на угол комнаты.
– Посмотрите, сеньор, как она хороша!
В указанном направлении не было ничего, кроме старой афиши на грязной стене.
Фелипе в экстазе бормотал:
– Лицо девственницы, но тело, сеньор, какое тело!.. Господь никогда не создавал ничего лучшего. Посмотрите на эту походку… Эту осанку! Это не женщина, это богиня! А длинные черные волосы!..
Малко начинал серьезно беспокоиться. Боланос исчез, а Фелипе сошел с ума. Хорошенький денек! Малко решил провести один эксперимент. Он немало читал о мексиканских наркотиках.
– Идемте, – повелительно сказал он Фелипе.
Мексиканец послушно поднялся и пошел следом. Коридоры Securidad были пусты. Был час сиесты. До самого выхода им никто не попался навстречу.
Напротив было метро.
– Переходим улицу, – сказал Малко.
– Да, сеньор, – послушно согласился Фелипе.
Если бы не Малко, несчастного задавили бы машины. Он повиновался, как автомат.
В кафетерии их ожидал приятный сюрприз: там оба pistoleros пожирали tamales с зеленым соусом. Завидев Малко и Фелипе, они подпрыгнули и сняли шляпы. Фелипе смотрел на них, не узнавая. Малко объяснил:
– Он одурманен наркотиками. Помогите мне привести его в себя.
Он говорил по-испански. Pistoleros переглянулись. Первый из них выдал целую тираду испанских и индейских ругательств. Второй умчался со скоростью пушечного ядра на улицу. Он отправился искать Боланоса.
Хороший рефлекс, не запоздавший.
Первый pistolero вытащил из кармана маленький пузырек, наполненный белым порошком. Он бросил в стакан с водой целую щепоть и заставил Фелипе выпить.
Результат не заставил себя долго ждать. Фелипе побелел, как смерть, затем позеленел, затем покраснел. Он облокотился на стойку, выплюнул сгусток желчи, затем снова позеленел, выпустил слюну и, издав нечто неразборчивое, рухнул на землю и забился в судорогах.
Pistolero сочувственно покачал головой и сказал Малко:
– Это очень сильное лекарство. Когда перепьешь – хорошо помогает. – Он протянул пузырек Малко. – Если хотите…
– Спасибо, – сказал Малко. – Я вообще не пью…
Фелипе являл собой душераздирающее зрелище. Можно подумать, что у него был приступ эпилепсии. Растерянный хозяин кафетерия молча наблюдал все сцену, но не вмешивался. Pistoleros пользовались хорошей репутацией в этих краях.
Второй pistolero вернулся еще более мрачный, чем обычно. Он явно не нашел Боланоса.
Наконец Фелипе успокоился. Ему помогли встать на ноги. Затем удалили трех или четырех постоянных посетителей, установили стойку на место, с материнской нежностью подтерли Фелипе слюну и заставили его выпить чашечку дымящегося горячего кофе.
Он икнул и сказал:
– Сучий сын. Где эта собака? Я убью его.
"Так и есть, все начинается сначала!" – подумал Малко. Но на этот раз полицейский уже вернулся к действительности. Он схватил первого pistolero за желтый галстук и принялся его трясти, изрыгая ужасные проклятия на индейском диалекте. Тот не вымолвил ни слова, но его усы опустились от стыда.
– Ты обманщик! – вопил Фелипе. – Ты меня предал. Я тебя отправлю обратно в деревню, откуда ты никогда в жизни не выберешься. Я тебя четвертую… Ты – собака!
– Si, Hobre, – сказал pistolero.
– Убирайтесь оба! – заорал Фелипе. – Разыщите его. Я не желаю вас видеть, пока вы его не найдете. До тех пор пор я не заплачу вам ни копейки.
Они не заставили повторять себе дважды и исчезли, как кометы. Под ногами Хосе Боланоса должна была гореть земля. Малко начал понимать в чем дело, еще не имея в том полной уверенности.
– Что случилось? – спросил он.
Полицейский стиснул кулаки.
– Эти идиоты все испортили. Допрос в участке был только первой частью, чтобы оглушить его. Я ему приготовил стакан пива с наркотиками, которые мы часто используем. Это мецкаль. От него начинаются галлюцинации, а самое главное, он подавляет волю. Боланос бы ответил на все мои вопросы.
– И что же?
– Они перепутали стаканы! И пиво с добавкой досталось мне… Как только Боланос увидел, что я уснул, он сбежал. Кроме того, я сказал этим двум дебилам стоять под моей дверью… Они же, собаки, отправились сюда побиться об заклад насчет петушиных боев! Меня обнаружили вы?.. Я спал?..
– Да, да, – подтвердил Малко. – Вы спали.
Бесполезно было ему рассказывать, что он в курсе всех перипетий его интимной жизни. Мексиканцы так чувствительны!
– Боланос уже далеко, я обесчещен, – сделал вывод Фелипе. – У меня так болит голова, что я сомневаюсь, держится ли она еще у меня на голове.
Он снова выпил кофе. В то же время дверь распахнулась и появились двое pistoleros в крайней стадии веселья.
– Вы нашли его? – рявкнул Фелипе. – Святая Богоматерь, или мне пойти поставить за вас свечку?
– Да, капитан, – хором сказали они. – В автомобиле.
– Приведите.
Они, все еще продолжая веселиться, помотали головами и более молодой из них приставил палец к горлу жестом, из-за которого хозяин кафетерия разбил три чашки.
– Это невозможно, капитан.
Малко и Фелипе рванулись на улицу. Дряхлый автомобиль pistoleros стоял перед бистро. На заднем сиденье свернулся клубком Боланос с перерезанным от уха до уха горлом.
8
По выходу из самолета складывалось такое впечатление, что попадаешь в вязкий клей. Температура достигла 50 градусов. Ни одного дуновения ветерка, и даже море было окутано легкой дымкой испарений.
Малко был весь взмылен. Из кокетства он вырядился в рубашку и галстук, тогда как Фелипе Чано довольствовался штанами из холстины и сорочкой с короткими рукавами. Полицейский поместил все свои вещи в старый вещмешок военного покроя из материала цвета хаки. Туда же он сунул свой длинный посеребренный пистолет и три коробки патронов.
После неудавшегося допроса Хосе Боланоса они решили отправиться в Акапулько.
Малко заставило на это решиться то обстоятельство, что Кристина тем же утром тоже отправилась в Акапулько. Слишком много стало совпадений.
Чамало исчез в том же направлении. Теперь Малко знал, что благодаря мадам Ленц он сунул голову в пасть тигра.
Спускаясь по трапу, он почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Ему не пришлось долго теряться в догадках. В двух метрах от него, устремив взгляд в никуда, двигался один из братьев Майо. Еще одно совпадение!
Фелипе сошел вниз первым. Аэропорт находился в 26 километрах от города, поэтому пришлось нанять машину. Отказавшись от джипа с верхом из парусины розового цвета, который слишком бросался в глаза, Малко остановил свой выбор на не очень дряхлом шевроле с откидным верхом. Фелипе тщательно произвел осмотр автомобиля. После покушения с кураре следовало быть более осторожными.
Им понадобилось почти полчаса, чтобы добраться до "Хилтона", где Малко заказал два номера. Был разгар сезона, но после секретного разговора с американским посольством им предоставили номер на одиннадцатом этаже.
Фелипе Чано широко раскрыл от восторга глаза. Надо сказать, что "Хилтон" выглядел достаточно неординарно. Гигантский блок из бетона располагался прямо на пляже. Окна всех номеров выходили на море. Терраса, как и номер, была настолько просторной, что там можно было жить. Внизу, в саду, струилась рукотворная река, чтобы прибывшие из Майами американцы смогли избежать контакта с неочищенной водой бухты Акапулько. Некоторые из них ухитрялись пробыть там с месяц, ни разу не замочив и кончик ноги в водах Тихого океана.
Фелипе Чано осторожно постучал в дверь Малко.
– У меня здесь есть кое-какие осведомители, – сказал мексиканец. – Нам следует прогуляться по городу.
Малко переоделся, и они вместе отправились в город. Накануне Малко отправил в Вашингтон телеграмму, чтобы дать знать, где он находится. Перед отъездом курьер из посольства передал ему в собственные руки запечатанный пакет. Малко пришлось два раза перечитать его содержимое, чтобы убедиться, что это не сон. То, что предоставлял ему в полное распоряжение генерал Хиггинс, чтобы уничтожить угрозу, нависшую над США, было просто фантастическим.
Первым делом нужно напасть на след Чамало. А через него на всех остальных.
По бульвару вдоль берега моря они добрались до города. Удушающий зной все еще не спадал. Лавчонки ломились от шляп и безделушек. Узкие улочки сливались в одну большую с неумолчным гамом улицу, неизвестную туристам, где Фелипе легко находил дорогу. Фелипе припарковал автомобиль рядом с кучкой обалдевших от любопытства подростков. В конторе с наполовину спущенными жалюзи голые по пояс мужчины суетились вокруг печатных машин и за столами в окружении восхищенных молодых людей. Это была редакция и типография ежедневной местной газеты "El Tropical".
Главный редактор сидел за старинным столом лицом к окружавшей его толпе и перечитывал последнюю корректуру. Завидев Фелипе, он широко улыбнулся и жестом указал на два табурета.
На этот раз обошлось без поцелуев, только крепким рукопожатием. Затем Фелипе ввел его в курс дела: Луис Чико – хирург, он же Чамало, жил когда-то в этих краях. Здесь его арестовывали. Может быть, старый журналист помнит, при каких обстоятельствах это происходило?
Из-за беспрерывных гудков автомашин приходилось выкрикивать вопросы и ответы, из-за чего разговор лишался некоторой части секретности. Но журналист не помнил ничего.
– А архивы? – спросил Малко. – У них имеются архивы?
Фелипе перевел.
Главный редактор расхохотался и открыл в левой половине своего стола крохотный ящик, где грудой лежала сотня старых снимков.
– Вот весь мой архив, сеньор, – сказал он. – Мы сжигаем все по мере использования.
Они извинились и вышли. Когда они почти переступили порог, журналист их окликнул.
– Есть кое-кто, кто, возможно смог бы дать вам интересующие вас сведения. Я не припоминаю имени, но вы легко его сможете отыскать. Это ныряльщик из "Перлы". Он проводит там все свои дни. Из ныряльщиков он самый старый. Чамало он знает хорошо, поскольку в курсе всех темных делишек Акапулько. Но не знаю – захочет ли он разговаривать.
Малко был весь взмылен. Из кокетства он вырядился в рубашку и галстук, тогда как Фелипе Чано довольствовался штанами из холстины и сорочкой с короткими рукавами. Полицейский поместил все свои вещи в старый вещмешок военного покроя из материала цвета хаки. Туда же он сунул свой длинный посеребренный пистолет и три коробки патронов.
После неудавшегося допроса Хосе Боланоса они решили отправиться в Акапулько.
Малко заставило на это решиться то обстоятельство, что Кристина тем же утром тоже отправилась в Акапулько. Слишком много стало совпадений.
Чамало исчез в том же направлении. Теперь Малко знал, что благодаря мадам Ленц он сунул голову в пасть тигра.
Спускаясь по трапу, он почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Ему не пришлось долго теряться в догадках. В двух метрах от него, устремив взгляд в никуда, двигался один из братьев Майо. Еще одно совпадение!
Фелипе сошел вниз первым. Аэропорт находился в 26 километрах от города, поэтому пришлось нанять машину. Отказавшись от джипа с верхом из парусины розового цвета, который слишком бросался в глаза, Малко остановил свой выбор на не очень дряхлом шевроле с откидным верхом. Фелипе тщательно произвел осмотр автомобиля. После покушения с кураре следовало быть более осторожными.
Им понадобилось почти полчаса, чтобы добраться до "Хилтона", где Малко заказал два номера. Был разгар сезона, но после секретного разговора с американским посольством им предоставили номер на одиннадцатом этаже.
Фелипе Чано широко раскрыл от восторга глаза. Надо сказать, что "Хилтон" выглядел достаточно неординарно. Гигантский блок из бетона располагался прямо на пляже. Окна всех номеров выходили на море. Терраса, как и номер, была настолько просторной, что там можно было жить. Внизу, в саду, струилась рукотворная река, чтобы прибывшие из Майами американцы смогли избежать контакта с неочищенной водой бухты Акапулько. Некоторые из них ухитрялись пробыть там с месяц, ни разу не замочив и кончик ноги в водах Тихого океана.
Фелипе Чано осторожно постучал в дверь Малко.
– У меня здесь есть кое-какие осведомители, – сказал мексиканец. – Нам следует прогуляться по городу.
Малко переоделся, и они вместе отправились в город. Накануне Малко отправил в Вашингтон телеграмму, чтобы дать знать, где он находится. Перед отъездом курьер из посольства передал ему в собственные руки запечатанный пакет. Малко пришлось два раза перечитать его содержимое, чтобы убедиться, что это не сон. То, что предоставлял ему в полное распоряжение генерал Хиггинс, чтобы уничтожить угрозу, нависшую над США, было просто фантастическим.
Первым делом нужно напасть на след Чамало. А через него на всех остальных.
По бульвару вдоль берега моря они добрались до города. Удушающий зной все еще не спадал. Лавчонки ломились от шляп и безделушек. Узкие улочки сливались в одну большую с неумолчным гамом улицу, неизвестную туристам, где Фелипе легко находил дорогу. Фелипе припарковал автомобиль рядом с кучкой обалдевших от любопытства подростков. В конторе с наполовину спущенными жалюзи голые по пояс мужчины суетились вокруг печатных машин и за столами в окружении восхищенных молодых людей. Это была редакция и типография ежедневной местной газеты "El Tropical".
Главный редактор сидел за старинным столом лицом к окружавшей его толпе и перечитывал последнюю корректуру. Завидев Фелипе, он широко улыбнулся и жестом указал на два табурета.
На этот раз обошлось без поцелуев, только крепким рукопожатием. Затем Фелипе ввел его в курс дела: Луис Чико – хирург, он же Чамало, жил когда-то в этих краях. Здесь его арестовывали. Может быть, старый журналист помнит, при каких обстоятельствах это происходило?
Из-за беспрерывных гудков автомашин приходилось выкрикивать вопросы и ответы, из-за чего разговор лишался некоторой части секретности. Но журналист не помнил ничего.
– А архивы? – спросил Малко. – У них имеются архивы?
Фелипе перевел.
Главный редактор расхохотался и открыл в левой половине своего стола крохотный ящик, где грудой лежала сотня старых снимков.
– Вот весь мой архив, сеньор, – сказал он. – Мы сжигаем все по мере использования.
Они извинились и вышли. Когда они почти переступили порог, журналист их окликнул.
– Есть кое-кто, кто, возможно смог бы дать вам интересующие вас сведения. Я не припоминаю имени, но вы легко его сможете отыскать. Это ныряльщик из "Перлы". Он проводит там все свои дни. Из ныряльщиков он самый старый. Чамало он знает хорошо, поскольку в курсе всех темных делишек Акапулько. Но не знаю – захочет ли он разговаривать.