Страница:
— Один уже готов, — проговорил Вернон, приподнимаясь на стременах и рассматривая тело Ральфа.
— Смотрите, нож!
Один из наемников спешился и подобрал нож Кронта.
— Должно быть, он вдоль озера по тропинке побежал, — сказал Оскер. — Мы его мигом догоним.
— Заткнись, идиот, — холодно оборвал его Вернон. — Я еще не позволил тебе раскрыть пасть. И советов твоих не просил.
Оскер съежился, виновато глядя на хозяина.
— Обыскать все вокруг! — приказал Вернон. — Быстро!
Кронт обреченно смотрел, как наемники прочесывают окрестности, все ближе подбираясь к елке. Он не мог даже убежать — шорох в густом подлеске мгновенно выдал бы его. Кронт вышел на открытое место, не дожидаясь, пока его выволокут из тайника за шиворот.
— Я здесь, ублюдки! — закричал он.
Наемники окружили его и сопроводили на полянку.
— Так я и знал! Неплохой фокус с ножом, неплохой, но старый, — сказал Вернон, разворачивая коня навстречу Кронту. — Хотя, возможно, сегодня просто день такой, когда рушатся все планы. Моя идея с развилкой тоже казалась мне беспроигрышной, кто ж мог подумать, что Лорн вылезет…
— Ты подготовил нам ловушку? Зачем? Мы не собирались предавать тебя.
Вернон улыбнулся:
— Я не подготовил, я просто заманил. Ложная тропа, превращающаяся в болото — особенность долины, я просто заставил вас попасться. Мне жаль, что все так получилось. Болван Оскер не сумел сдержаться… Но что сделано, то сделано.
— Зачем? Ты не ответил…
— Я сам выбираю вопросы, на которые даю ответ. И кое-что могу тебе обьяснить, хотя ты и не спрашивал. Вернее, показать… — он обернулся и прокричал. — Шелт, тащи сюда девчонку!
Один из наемников, стоявших в арьергарде, стал продвигаться вперед. Кронт увидел, что поперек седла у него перекинута девушка, завернутая в рваный плащ.
— Не думаю, что тебя сильно волнует ее судьба, но, в любом случае, это довольно поучительно, — проговорил Вернон.
Шелт сбросил девушку под ноги Кронту. Ткань при падении размоталась, и стали видны тонкие узкие раны на белой, как гипс, коже и черная от засохшей крови одежда.
— Не вини меня за это, — сказал Вернон. — Глупышка бежала, не глядя куда, вот и наткнулась на стальную осоку. Так мы ее называем. Мерзкая штука, в несколько секунд успевает все тело изрезать — а крови-то в человеке на удивление мало, вытекает в момент.
Кронт молча смотрел на Велену.
— Что поделаешь, долина опасна, — продолжал Вернон.
— Не так опасна, как человек. Знаешь, есть такие ублюдки, которые готовы предать собственных людей, — зло проговорил Кронт. — Но я надеюсь, что они еще захлебнутся своим дерьмом…
— Как мило с твоей стороны…
— Хочешь убить меня? Давай, Архетов выродок, вперед! И не жди, что стану пощады просить.
Вернон сщурился:
— Нет, смерти у меня ты не выпросишь. Архетовы выродки, увы, не столь милосердны. Оставайся здесь, а я посмотрю, сколько ты продержишься в центре долины без моей помощи.
Он ухмыльнулся и приказал наемникам уходить.
Кронт стоял перед телом Велены и провожал взглядом отряд Вернона.
Промерзшая земля была слишком твердой, чтобы один человек мог выкопать могилы для двоих по имперскому обычаю. Кронт собрал побольше хвороста, елового лапника, сухих веток и устроил высокий погребальный костер. Это отняло немало времени, но торопиться было некуда. Ральфа и Велену он положил рядом, сложил им руки и пригладил волосы. Правая щека девушки была покрыта коркой из засохшей крови и грязи, Кронт намочил в озере подол рубашки и попытался хоть немного оттереть.
Его охватила безразличная холодность, он спокойно занимался тем, что должен был сделать, и не думал о будущем.
Сначала горело неохотно, но скоро ветер раздул пламя, и тела погибших попутчиков охватил огонь. Кронт присел на корточки с подветренной стороны. Сизый дым стлался по земле, темным шлейфом касался зеркальной поверхности озера. Сквозь туманную завесу Кронт видел остров и большой плот, плывущий к нему — видимо, Вернон действительно решил отправить всех к храму.
Кронт смотрел, как наемники мерно работают шестами, и безотчетно перебирал кремень, кресало и трут в кармане.
На месте погребального костра осталось огромное черное пятно. Кронт не стал ворошить угли, завернулся в куртку, лег на нагретую землю и постарался уснуть.
Бессонная ночь и усталость сделали свое дело — заснул он быстро, несмотря на неудобное ложе.
Разбудил его ночной холод. Кронт вскочил, прошелся по полянке, согреваясь. Потом спустился к воде. В темноте острова не было видно, но днем Кронт хорошо запомнил направление. Он снял сапоги, взял в зубы промасленный мешочек с огнивом и шагнул в озеро. Ноги скользнули по илистому дну, ледяная вода выбила дыхание. Кронт широкими гребками поплыл вперед.
Ориентироваться приходилось на длинный разрыв в облаках, зигзагом темневший как раз там, где должен был находиться остров. Кронт с ужасом думал, что какие-нибудь озерные твари могут сейчас схватить его за ноги и утянуть на дно, или от холода начнутся судороги и он утонет, не успев даже плюнуть в лицо Вернону. Но, к его удивлению, озеро было тихим, а вода понемногу теплела.
Остров вырос впереди неожиданно, словно вдруг выступил из мрака. Прислушавшись, Кронт уловил обрывки разговора, а когда подплыл ближе, увидел отсветы костра.
Берег оказался топким. Кронт окончательно измазался и исцарапался, пока выбрался на твердую землю. Он кое-как отжал одежду, сунул в карман мешочек с огнивом и стал красться к лагерю наемников. Они расположились возле входа в храм, и из нескольких подслушанных фраз Кронт понял, что Вернон находится внутри.
Плот привязали к небольшому сколоченному из старых досок причалу. Один из наемников должен был охранять его, но вместо этого беспечно спал, закутавшись в плащ. Кронт осторожно приподнял черную ткань, взялся за рукоять кинжала, заткнутого за пояс наемника. Медленно вытащил оружие из ножен, левой рукой зажал парню рот, а правой вонзил клинок ему в горло. Наемник захрипел и кулем упал на доски. Кронт быстро отстегнул его меч, стащил с ног сапоги и, подумав, содрал плащ. Было приятно снова обуть продрогшие ноги, завернуться в теплую ткань. Тело Кронт опустил в воду, тихо, без единого всплеска, потом отвязал плот и длинным шестом оттолкнул подальше.
Убедившись, что никто не заметил случившегося на причале, Кронт обошел храм, присел у задней стены и стал сооружать костерок из можжевеловых веток. Искра подожгла трут, от него занялся и хворост. Кронт немного отошел и зажег второй костер. Пламя разгоралось — нужно было поторопиться, чтобы пожар пошел именно так, как хотел Кронт. Он, уже не скрываясь, перебегал с места на место, держа огниво в руках. Начали загораться ветки берез и толстая кора сосен.
Закричали наемники — пожар был обнаружен. Бросив огниво, Кронт выхватил меч и кинулся к лагерю. На нем все еще был черный плащ и наемники в темноте и дыму приняли его за своего. Они беспорядочно носились, таскали с озера воду, но Кронт знал, что огонь уже не потушить.
Из храма выбежало несколько наемников, но Вернона среди них не было. Кронт кинулся ко входу, расталкивая людей.
Внутри царил полумрак: извилистый коридор освещали тусклые масляные лампы. Кронт бежал, не обращая внимания на затейливую резьбу и изящные барельефы. Ход петлял, как змея, но ответвлений, к счастью, не было.
Наконец, Кронт вошел в центральный зал храма. Вдоль угольно-черных стен застыли статуи, в их глазах из кварца и обсидиана отражалось пламя множества ламп.
Вернон стоял у жертвенника, скрестив руки на груди, и с усмешкой смотрел на Кронта.
— А я думаю, что там за шум! Пришел сюда? Надеешься, я возьму тебя на службу?
— Знаю я, что у тебя за служба, — Кронт сдернул плащ и стал его наматывать на левую руку.
— Хм… Возможно, и стоит тебя принять… я не думал, что ты сможешь до острова добраться… — Вернон задумчиво потер подбородок. — Точнее, не думал, что это придет тебе в голову.
— Ну уж нет, теперь-то меня не проведешь.
— Как знаешь. Но зачем ты тогда пришел?
— У меня два дела. Для начала я убью тебя, потом поищу ход из долины.
Вернон засмеялся:
— Идиот! Нет никакого хода! Это я приказал, чтобы вам соврали про него — слишком уж медленно и неуверенно вы продвигались сюда.
— Хэнк работал на тебя?
— Да. Я немало заплатил ему — и все ради вас. Ты не представляешь, как я жалею, что все так вышло. Но ты еще можешь передумать. Присоединяйся к нам.
— И ты опять меня предашь, пошлешь на смерть?..
— А разве ты боишься смерти?
— Нет. Она мне нравится. Особенно, когда чужая. Я хочу увидеть, как ты сдыхаешь, Вернон. Чувствуешь запах дыма? Я уже зажег твой погребальный костер.
— Да ты…
Сверху раздался грохот, по потолку поползла трещина — видимо, одно из горящих деревьев упало прямо на крышу храма. Вернон с изумлением взглянул наверх, и Кронт рванулся вперед, надеясь воспользоваться замешательством противника.
Клинок со скрежетом ударил по железному жертвеннику: Вернон отшатнулся, его лишь вскользь задело по бедру.
— Ублюдок, — прорычал Кронт.
Вернон выхватил свой меч.
Сверху посыпалась штукатурка и противники, не сговариваясь, кинулись в противоположный угол комнаты. Падающие камни разбивали статуи и колонны, в воздухе взвилась бело-черная пыль. Вернон проводил один финт за другим, не позволяя контратаковать. Кронт отбивал удары завернутым в плащ предплечьем и ждал подходящего момента. В пылу схватки они даже не заметили, что в крыше храма образовалась дыра, в которую падали пылающие обломки дерева. Загорелось растекшееся по полу масло из ламп.
— Хороший пожар ты устроил, — осклабился Вернон.
— Для тебя. Еще погляжу, как сгорит твой дерьмовый труп!
— Дурак! Ты не можешь убить меня. Я умер месяц тому назад, — Вернон цедил слова сквозь зубы. — Вот у тебя еще все впереди.
Кронт молча атаковал. Вернон уклонялся, отступая, а потом швырнул в лицо противнику масляную лампу. Полыхнул огонь. Кронт рычал проклятия, но достать Вернона уже не мог — их разделила стена пламени.
Из-за дыма почти ничего не было видно. Кронт, кашляя, метался по залу, натыкался на колонны и статуи. Глаза слезились, пламя опалило волосы. Он отчаянно пытался найти выход в коридор, но не находил.
— Вернон! Вернон!
Черная фигура возникла сбоку. Кронт успел поставить блок, но хитрый прием заставил его резко вывернуть запястье. Меч со звоном выпал из руки.
— Не хочешь умереть от огня, поджигатель?
Кронт тупо смотрел на ухмыляющегося Вернона, на его серые глаза, его тонкие губы, его незащищенное лицо. Голова кружилась от дыма, в висках бешено стучала кровь.
Казалось, что сам воздух плавится от жара. Вернон стоял, опустив меч, и улыбался.
Крант ощерился и рубанул его в переносицу ребром ладони, вложив в удар всю злость и отчаяние.
Хрустнуло, мир впереди раздробился. Кронт, уже понимая, что что-то тут не так, ударил Вернона левой, но только почувствовал, как в руку вонзается стекло. Мираж исчез, проклятое зеркало разбилось, множество сияющих осколков упало на пол, на них рухнул Кронт.
Он еще успел услышать торжествующий крик Вернона и свист меча.
Часть II
Глава 1
— Смотрите, нож!
Один из наемников спешился и подобрал нож Кронта.
— Должно быть, он вдоль озера по тропинке побежал, — сказал Оскер. — Мы его мигом догоним.
— Заткнись, идиот, — холодно оборвал его Вернон. — Я еще не позволил тебе раскрыть пасть. И советов твоих не просил.
Оскер съежился, виновато глядя на хозяина.
— Обыскать все вокруг! — приказал Вернон. — Быстро!
Кронт обреченно смотрел, как наемники прочесывают окрестности, все ближе подбираясь к елке. Он не мог даже убежать — шорох в густом подлеске мгновенно выдал бы его. Кронт вышел на открытое место, не дожидаясь, пока его выволокут из тайника за шиворот.
— Я здесь, ублюдки! — закричал он.
Наемники окружили его и сопроводили на полянку.
— Так я и знал! Неплохой фокус с ножом, неплохой, но старый, — сказал Вернон, разворачивая коня навстречу Кронту. — Хотя, возможно, сегодня просто день такой, когда рушатся все планы. Моя идея с развилкой тоже казалась мне беспроигрышной, кто ж мог подумать, что Лорн вылезет…
— Ты подготовил нам ловушку? Зачем? Мы не собирались предавать тебя.
Вернон улыбнулся:
— Я не подготовил, я просто заманил. Ложная тропа, превращающаяся в болото — особенность долины, я просто заставил вас попасться. Мне жаль, что все так получилось. Болван Оскер не сумел сдержаться… Но что сделано, то сделано.
— Зачем? Ты не ответил…
— Я сам выбираю вопросы, на которые даю ответ. И кое-что могу тебе обьяснить, хотя ты и не спрашивал. Вернее, показать… — он обернулся и прокричал. — Шелт, тащи сюда девчонку!
Один из наемников, стоявших в арьергарде, стал продвигаться вперед. Кронт увидел, что поперек седла у него перекинута девушка, завернутая в рваный плащ.
— Не думаю, что тебя сильно волнует ее судьба, но, в любом случае, это довольно поучительно, — проговорил Вернон.
Шелт сбросил девушку под ноги Кронту. Ткань при падении размоталась, и стали видны тонкие узкие раны на белой, как гипс, коже и черная от засохшей крови одежда.
— Не вини меня за это, — сказал Вернон. — Глупышка бежала, не глядя куда, вот и наткнулась на стальную осоку. Так мы ее называем. Мерзкая штука, в несколько секунд успевает все тело изрезать — а крови-то в человеке на удивление мало, вытекает в момент.
Кронт молча смотрел на Велену.
— Что поделаешь, долина опасна, — продолжал Вернон.
— Не так опасна, как человек. Знаешь, есть такие ублюдки, которые готовы предать собственных людей, — зло проговорил Кронт. — Но я надеюсь, что они еще захлебнутся своим дерьмом…
— Как мило с твоей стороны…
— Хочешь убить меня? Давай, Архетов выродок, вперед! И не жди, что стану пощады просить.
Вернон сщурился:
— Нет, смерти у меня ты не выпросишь. Архетовы выродки, увы, не столь милосердны. Оставайся здесь, а я посмотрю, сколько ты продержишься в центре долины без моей помощи.
Он ухмыльнулся и приказал наемникам уходить.
Кронт стоял перед телом Велены и провожал взглядом отряд Вернона.
Промерзшая земля была слишком твердой, чтобы один человек мог выкопать могилы для двоих по имперскому обычаю. Кронт собрал побольше хвороста, елового лапника, сухих веток и устроил высокий погребальный костер. Это отняло немало времени, но торопиться было некуда. Ральфа и Велену он положил рядом, сложил им руки и пригладил волосы. Правая щека девушки была покрыта коркой из засохшей крови и грязи, Кронт намочил в озере подол рубашки и попытался хоть немного оттереть.
Его охватила безразличная холодность, он спокойно занимался тем, что должен был сделать, и не думал о будущем.
Сначала горело неохотно, но скоро ветер раздул пламя, и тела погибших попутчиков охватил огонь. Кронт присел на корточки с подветренной стороны. Сизый дым стлался по земле, темным шлейфом касался зеркальной поверхности озера. Сквозь туманную завесу Кронт видел остров и большой плот, плывущий к нему — видимо, Вернон действительно решил отправить всех к храму.
Кронт смотрел, как наемники мерно работают шестами, и безотчетно перебирал кремень, кресало и трут в кармане.
На месте погребального костра осталось огромное черное пятно. Кронт не стал ворошить угли, завернулся в куртку, лег на нагретую землю и постарался уснуть.
Бессонная ночь и усталость сделали свое дело — заснул он быстро, несмотря на неудобное ложе.
Разбудил его ночной холод. Кронт вскочил, прошелся по полянке, согреваясь. Потом спустился к воде. В темноте острова не было видно, но днем Кронт хорошо запомнил направление. Он снял сапоги, взял в зубы промасленный мешочек с огнивом и шагнул в озеро. Ноги скользнули по илистому дну, ледяная вода выбила дыхание. Кронт широкими гребками поплыл вперед.
Ориентироваться приходилось на длинный разрыв в облаках, зигзагом темневший как раз там, где должен был находиться остров. Кронт с ужасом думал, что какие-нибудь озерные твари могут сейчас схватить его за ноги и утянуть на дно, или от холода начнутся судороги и он утонет, не успев даже плюнуть в лицо Вернону. Но, к его удивлению, озеро было тихим, а вода понемногу теплела.
Остров вырос впереди неожиданно, словно вдруг выступил из мрака. Прислушавшись, Кронт уловил обрывки разговора, а когда подплыл ближе, увидел отсветы костра.
Берег оказался топким. Кронт окончательно измазался и исцарапался, пока выбрался на твердую землю. Он кое-как отжал одежду, сунул в карман мешочек с огнивом и стал красться к лагерю наемников. Они расположились возле входа в храм, и из нескольких подслушанных фраз Кронт понял, что Вернон находится внутри.
Плот привязали к небольшому сколоченному из старых досок причалу. Один из наемников должен был охранять его, но вместо этого беспечно спал, закутавшись в плащ. Кронт осторожно приподнял черную ткань, взялся за рукоять кинжала, заткнутого за пояс наемника. Медленно вытащил оружие из ножен, левой рукой зажал парню рот, а правой вонзил клинок ему в горло. Наемник захрипел и кулем упал на доски. Кронт быстро отстегнул его меч, стащил с ног сапоги и, подумав, содрал плащ. Было приятно снова обуть продрогшие ноги, завернуться в теплую ткань. Тело Кронт опустил в воду, тихо, без единого всплеска, потом отвязал плот и длинным шестом оттолкнул подальше.
Убедившись, что никто не заметил случившегося на причале, Кронт обошел храм, присел у задней стены и стал сооружать костерок из можжевеловых веток. Искра подожгла трут, от него занялся и хворост. Кронт немного отошел и зажег второй костер. Пламя разгоралось — нужно было поторопиться, чтобы пожар пошел именно так, как хотел Кронт. Он, уже не скрываясь, перебегал с места на место, держа огниво в руках. Начали загораться ветки берез и толстая кора сосен.
Закричали наемники — пожар был обнаружен. Бросив огниво, Кронт выхватил меч и кинулся к лагерю. На нем все еще был черный плащ и наемники в темноте и дыму приняли его за своего. Они беспорядочно носились, таскали с озера воду, но Кронт знал, что огонь уже не потушить.
Из храма выбежало несколько наемников, но Вернона среди них не было. Кронт кинулся ко входу, расталкивая людей.
Внутри царил полумрак: извилистый коридор освещали тусклые масляные лампы. Кронт бежал, не обращая внимания на затейливую резьбу и изящные барельефы. Ход петлял, как змея, но ответвлений, к счастью, не было.
Наконец, Кронт вошел в центральный зал храма. Вдоль угольно-черных стен застыли статуи, в их глазах из кварца и обсидиана отражалось пламя множества ламп.
Вернон стоял у жертвенника, скрестив руки на груди, и с усмешкой смотрел на Кронта.
— А я думаю, что там за шум! Пришел сюда? Надеешься, я возьму тебя на службу?
— Знаю я, что у тебя за служба, — Кронт сдернул плащ и стал его наматывать на левую руку.
— Хм… Возможно, и стоит тебя принять… я не думал, что ты сможешь до острова добраться… — Вернон задумчиво потер подбородок. — Точнее, не думал, что это придет тебе в голову.
— Ну уж нет, теперь-то меня не проведешь.
— Как знаешь. Но зачем ты тогда пришел?
— У меня два дела. Для начала я убью тебя, потом поищу ход из долины.
Вернон засмеялся:
— Идиот! Нет никакого хода! Это я приказал, чтобы вам соврали про него — слишком уж медленно и неуверенно вы продвигались сюда.
— Хэнк работал на тебя?
— Да. Я немало заплатил ему — и все ради вас. Ты не представляешь, как я жалею, что все так вышло. Но ты еще можешь передумать. Присоединяйся к нам.
— И ты опять меня предашь, пошлешь на смерть?..
— А разве ты боишься смерти?
— Нет. Она мне нравится. Особенно, когда чужая. Я хочу увидеть, как ты сдыхаешь, Вернон. Чувствуешь запах дыма? Я уже зажег твой погребальный костер.
— Да ты…
Сверху раздался грохот, по потолку поползла трещина — видимо, одно из горящих деревьев упало прямо на крышу храма. Вернон с изумлением взглянул наверх, и Кронт рванулся вперед, надеясь воспользоваться замешательством противника.
Клинок со скрежетом ударил по железному жертвеннику: Вернон отшатнулся, его лишь вскользь задело по бедру.
— Ублюдок, — прорычал Кронт.
Вернон выхватил свой меч.
Сверху посыпалась штукатурка и противники, не сговариваясь, кинулись в противоположный угол комнаты. Падающие камни разбивали статуи и колонны, в воздухе взвилась бело-черная пыль. Вернон проводил один финт за другим, не позволяя контратаковать. Кронт отбивал удары завернутым в плащ предплечьем и ждал подходящего момента. В пылу схватки они даже не заметили, что в крыше храма образовалась дыра, в которую падали пылающие обломки дерева. Загорелось растекшееся по полу масло из ламп.
— Хороший пожар ты устроил, — осклабился Вернон.
— Для тебя. Еще погляжу, как сгорит твой дерьмовый труп!
— Дурак! Ты не можешь убить меня. Я умер месяц тому назад, — Вернон цедил слова сквозь зубы. — Вот у тебя еще все впереди.
Кронт молча атаковал. Вернон уклонялся, отступая, а потом швырнул в лицо противнику масляную лампу. Полыхнул огонь. Кронт рычал проклятия, но достать Вернона уже не мог — их разделила стена пламени.
Из-за дыма почти ничего не было видно. Кронт, кашляя, метался по залу, натыкался на колонны и статуи. Глаза слезились, пламя опалило волосы. Он отчаянно пытался найти выход в коридор, но не находил.
— Вернон! Вернон!
Черная фигура возникла сбоку. Кронт успел поставить блок, но хитрый прием заставил его резко вывернуть запястье. Меч со звоном выпал из руки.
— Не хочешь умереть от огня, поджигатель?
Кронт тупо смотрел на ухмыляющегося Вернона, на его серые глаза, его тонкие губы, его незащищенное лицо. Голова кружилась от дыма, в висках бешено стучала кровь.
Казалось, что сам воздух плавится от жара. Вернон стоял, опустив меч, и улыбался.
Крант ощерился и рубанул его в переносицу ребром ладони, вложив в удар всю злость и отчаяние.
Хрустнуло, мир впереди раздробился. Кронт, уже понимая, что что-то тут не так, ударил Вернона левой, но только почувствовал, как в руку вонзается стекло. Мираж исчез, проклятое зеркало разбилось, множество сияющих осколков упало на пол, на них рухнул Кронт.
Он еще успел услышать торжествующий крик Вернона и свист меча.
Часть II
Глава 1
Мертвый рассвет Небо над скалами казалось стальным — низкое, черно-серое, холодное. Край горизонта понемногу светлел, и тем гуще и темнее становились тени от острых одиноких пиков и сложенных пирамидками камней. В одной из этих теней, как в луже мрака, лежал человек.
Он не чувствовал ничего, а полуоткрытые глаза видели только россыпь черных звезд на сверкающем небе. Потом пришло ощущение холода и жажды. Человек дернулся, ударился о камень локтем. Боль окончательно вырвала его из забытья. Он облизал сухие губы и выругался — не потому что не мог терпеть, а потому что было слишком уж тихо. Проклятие прозвучало хрипло и невнятно.
Зрение все еще не возвращалось — расплывчатые видения сменяли друг друга, накатывали, будто морские волны. Человек попытался подняться. Он кое-как встал на колени и выругался еще раз — теперь более громко и отчетливо. Болела спина, горло пересохло, но хуже всего было с глазами. От мерцания цветных пятен тошнило.
Они походили на спрутов и змей, что сплелись в бесформенный пульсирующий клубок.
Человек стоял на коленях, чуть раскачиваясь, и пытался изгнать галлюцинации. «Где я? Кто я? Проклятье, как же меня зовут?..» По мере того, как он вспоминал, головокружение проходило. «Дождь… темные улицы… равнины и леса… деревеньки… замки… горящие замки… свист стрел… огонь…» Человек вздрогнул. «Огонь, крики… черная вода… озеро… Вернон.» — Вернон! — зло выкрикнул человек. — Вернон!
Через несколько секунд он вспомнил и свое имя — одно из имен. «Кронт… Так… я дрался с этим ублюдком… врезал ему по роже, а потом… проклятье!» Галлюцинации становились все более аморфными, зыбкая пелена видений спадала с глаз. Наконец, Кронт увидел безрадостную каменистую пустошь. Тут и там торчали острые скалы — беспорядочно и нелепо, будто кто-то небрежно повтыкал их в землю.
Редкие стебли трав шелестели на ветру. Воздух был сухим и пах пылью.
«Куда этот псих затащил меня? Я ведь не в долине… наверное, я провалялся несколько дней в беспамятстве и… и меня зачем-то приволокли сюда…» Он попробовал встать, но не смог. Все вокруг еще казалось нереальным, призрачным.
«Или я еще в долине, а это мираж? Да, наверное так. Вернон бросил меня посредине какой-то ловушки. Значит, нельзя никуда идти. Сначала осмотреться. Прийти в себя.
Проклятье, как же хочется пить…» Кронт подумал, что хорошо бы сейчас упасть, зарыться лицом в пыль и снова обо всем забыть. Он устал, как никогда раньше.
«Нельзя… Надо идти. Дерьмо… ладно, закрою глаза на минутку.» Стоило ему опустить веки, как расплывчатые видения вернулись. Они звали и затягивали, Кронт чувствовал, будто качается на призрачных волнах. Он начинал забывать то, что недавно вспомнил с таким трудом, но вырваться из безумия не было сил.
«Не сиди! Открой зыркалки и топай отсюда», — мысли скользили, слишком быстро и плавно, слишком далеко. «Ты свихнешься. Проклятый кусок дерьма… Встань!» Кронт сжал руки в кулаки — и тут же вскрикнул от острой боли. Он распахнул глаза и увидел девять бледных лун над горизонтом.
«Значит, я все-таки умер», — подумал он.
Чужие сапоги жали в мысах. Кронт плелся в сторону рассвета, огибая выступающие из земли скалы и кучки камней. Тело понемногу начинало повиноваться — но вместе с этим сильнее чувствовались боль, холод и жажда. Кронт обнаружил, что одет в свою старую одежду, в которой дрался с Верноном — местами она была опалена огнем.
С левого предплечья свешивались лохмотья черного плаща, Кронт размотал его и набросил на плечи. Стало немного теплее, хотя меч Вернона оставил в ткани множество прорех.
Кронт рассматривал на ходу свои ладони — в плоть вросло множество мелких стеклянных осколков. Он сам себя порезал, когда сжал пальцы.
«Это зеркало Вернона. Проклятье, ничто не проходит просто так. Теперь я — тварь.
Тварь долины.» Почему-то эти мысли успокоили его.
Лунный свет ярко озарял пустошь, но совсем не грел. Восемь серебристых дисков зависли над горизонтом, только один достиг зенита — и остался там, испуская свои лучи прямо в затылок. Ранки на ладонях жгло от пота, но Кронт был даже рад — это позволяло оставаться в сознании. Перед глазами то и дело всплывали дрожащие темные пятна. Он размеренно шагал и монотонно повторял про себя: «мое имя Кронт, я тварь долины»…
Уловив краем глаза движение вдалеке, он сначала принял его за очередной обман зрения, но скоро понял, что это не так. Навстречу неслись четверо всадников, поднимая клубы пыли. Кронт остановился и подождал, пока они подъедут поближе.
«Вернон!» Он чувствовал, как его заполняет ледяная жгучая ненависть. В голове прояснилось, будто ярость очистила его. «Ублюдок никогда не оставит меня в покое.
Небось радуется, что угрохал меня.» Кронт взвинчивал себя, пока от злости не начали дрожать руки. Зато всадников он встретил в полном сознании. Их черные плащи казались желто-серыми от пыли. Оскер выехал вперед. Он был без шлема, грязные волосы сбились в колтун, под глазами набухли мешки, но на губах играла жестокая улыбка.
«Обрадовался, мерзавец… Должно быть, Вернону нужны твари, вроде меня…» — Ну?! Высокородный ублюдок уже соскучился по мне? — прохрипел Кронт.
— Что ты там каркаешь? — усмехнулся Оскер. — Видел бы ты сейчас себя…
Говорящее дерьмо — вот кто ты. Неразборчиво говорящее.
«Я могу разодрать выродка на клочки голыми руками… изрезать осколками на ладонях…» — подумал Кронт. И засмеялся, с усилием выталкивая пыльный воздух из горла.
— Проклятье! Он свихнулся… дай ему выпить, Норт.
Долговязый наемник отстегнул от пояса флягу и швырнул на землю, под ноги Кронту:
— Пей, ничтожество.
Кронт вздрогнул. При мысли о жидкости, заполняющей иссушенное горло, в голове снова закружился калейдоскоп галлюцинаций. «Я тварь!» — Я выпил бы твою кровь, ублюдок, если б она не была гнилой…
Он, щурясь, посмотрел на Норта, представил, как хватает того за горло — крепко, раздирая кожу стеклом. Вернулись спокойствие и ясность, будто выросли прозрачные ледяные кристаллы. Кронт наклонился, поднял флягу, обтер горлышко о рубаху.
Первые несколько глотков он даже не ощутил. Когда фляга опустела, Кронт уронил ее на землю.
Оскер спрыгнул с коня, внимательно огляделся.
— Ну, будешь сопротивляться, или послушно с нами поедешь, а? — спросил он.
— Поеду, ладно, — пробормотал Кронт.
— Садись тогда на моего.
Кронт ухватился за луку седла, но ногу в стремя всунул с третьей попытки.
Удивленный конь все косился и переминался: видимо, на него еще никогда так неуклюже не заползали. Оскер подсадил Кронта, да так, что тот едва не свалился, перемахнув через скакуна. Наемники хохотали, но их пленник ничего не слышал — у него вдруг заложило уши и началось головокружение. Оскер подобрал фляжку, отдал Норту и вспрыгнул на коня позади Кронта.
— Ну, вперед! Эгей!
«Я тварь… я раненая больная тварь…» Кронт ехал, едва не уткнувшись носом в холку коня. Он заставлял себя думать о Верноне, о ненависти и мести, но усталость делала свое. Скоро он наловчился дремать, ничего не забывая и не сходя с ума. Нужно было только повторять одну мысль, постоянно, даже в бреду.
Держаться за нее, как за кончик веревки, которая не даст потеряться в темном лабиринте: стоит лишь потянуть, чтобы распутать весь клубок воспоминаний. «Я тварь… я тварь», — думал он, засыпая.
В его видениях гудел огонь и плескалась темная вода, стонали под ветром деревья и шел дождь из белых лепестков и мертвых ночных бабочек.
Кронт то проваливался в бред, то, очнувшись, выпрямлялся в седле.
«Я — тварь. И у меня есть все, что мне нужно — моя ненависть и острое стекло в моих ладонях. Я жив.» Замок сначала показался Кронту нагромождением скал, но когда они подъехали ближе, он понял, что это человеческое жилье. Твердыня была частью выдолблена в скале, частью построена из серых каменных блоков, ее окружала высокая стена, к которой, как ласточкины гнезда, лепились маленькие домики. Не было видно ни одного человека, кроме одинокого стража у ворот.
— Вот и мы! — приветствовал его Оскер.
Страж хмуро кивнул и пропустил их во внутренний дворик. Там наемники спешились и поволокли Кронта внутрь.
— Быстрей, не зевать! — Оскер заставил всех бегом нестись по узким коридорам и винтовым лестницам.
«Проклятые ступеньки», — отрешенно думал Кронт. Мимоходом он успел отметить, что замок выглядит старым и запущенным: кое-где стены обвалились, по углам свешивались лохмотья паутины, на полу валялся мусор.
Наконец, Кронта втолкнули в небольшую темноватую комнату.
— Вот, господин, — начал Оскер, — это…
— Я вижу, — оборвал его Вернон.
Он сидел в скрипящем кресле у дубового стола, уставленного тарелками со снедью и винными бутылками. В огромном, на полкомнаты, камине пылал огонь.
— Заходи, Кронт, присаживайся, — Вернон дружелюбно улыбнулся. — А вы отправляйтесь искать остальных. Ну! Чего ждете?
Помрачневший Оскер поклонился и вышел. Кронт продолжал стоять на пороге. Он смотрел на Вернона, чувствуя, как его снова наполняет ненависть.
— Садись, Кронт, ты ведь устал. Вот сюда, поближе к огню. Поешь. Не хочешь? Или так злишься на меня? Ну, ты сам сейчас поймешь, у меня просто не было другого выхода. Спина болит?
— Ничего, переживу… — пробормотал Кронт, усаживаясь.
Вернон засмеялся:
— Конечно, переживешь… мертвые все переживут… Лиет, милая, помоги ему.
Из темного угла встала девушка в длинном зеленом платье. Кронт почувствовал, что от нее пахнет полевыми травами, когда она села рядом.
— Не надо, — прохрипел он и отодвинулся.
— Глупо упираться только из-за какой-то дурацкой гордости, — резко сказал Вернон. — Я же знаю, что тебе больно. В конце-концов, это я тебе хребет перерубил — можешь воспринимать это как мое извинение…
Лиет нежно, но настойчиво заставила Кронта снять плащ и рубашку, ее теплые пальцы заскользили вдоль позвоночника, успокаивая боль. «Проклятая шлюха», — зло подумал Кронт, но отталкивать девушку не стал.
— Конечно, ты сейчас ненавидишь меня, это естественно, — продолжал Вернон, — но скоро ты поймешь, что нам лучше работать вместе. Я сделал ради тебя — и ради твоих попутчиков — гораздо больше, чем тебе кажется.
— Ты ждешь благодарности?
— Нет, только понимания. Впрочем, я не тороплюсь. Мы мертвы — а это значит, что у нас впереди вечность, — Вернон подцепил кинжалом ломтик ветчины и стал задумчиво пережевывать.
«Да, у тварей достаточно времени… это хорошо…» — мысли снова начинали путаться, слишком тут было спокойно, слишком тепло, слишком нежно касалась его Лиет. «Я тварь!» — напомнил себе Кронт и резко подался вперед:
— Зачем ты заманил нас в ловушку у Снежного, а, Вернон?
— Вы не выбрались бы из долины живыми. Никто не выбирался. А мне тут нужны люди.
Люди, которые умерли у озера. Это особое место Кронт. Иногда оно может дать мертвецу особый дар… Ты ведь встречался с Таррой? Она видит иначе и куда больше, чем мы, таков был подарок храма для нее. Я… не получил ничего. И так случается. А ты?
Кронт покачал головой. «Только стеклышки, ублюдок… только острые стеклышки от твоего зеркала… небольшой подарочек для твари, чтоб она могла выдрать твои дерьмовые глаза, вырезать свое имя на твоей роже и смотреть, как ты истекаешь кровью…» — Лорн все испортил, — говорил Вернон, наливая себе вина из запыленной бутылки.
— Кто бы мог подумать. Он один из тех, кто так и не осознал до конца собственную смерть. Из-за этого и смог, да…
— Ты о чем?
— Мальчишка сдох еще с месяц назад, когда мы только-только подошли к Снежному.
Глупец, потравился какой-то дрянью. Теперь он часть долины. Потому и смог спасти вас из болота. Болван Оскер запаниковал и приказал вас всех убить… И сейчас ты считаешь меня мерзким негодяем и предателем…
— А это не так?
— Вы мне нужны, Кронт. И я помогал вам в долине. Я приказал Хэнку продать вам лошадей, я послал за вами Оскера…
— Чтоб мы побыстрее возле озера оказались! А как же твои люди, которые пытались нас прибить полдороги?
— Какие люди?
— Наемники, чьих коней нам потом продали. Или будешь врать, что они не твои?
— Тогда я ничего не знал. Они натолкнулись на вас и действовали, как им показалось нужным. И только потом мне сообщили. К сожалению, я не могу полностью контролировать тех двоих. Они безумны. Я рад, что этого не случилось с тобой, — Вернон, задумчиво щурясь, посмотрел ему в глаза. — Разве что немного… ну, это ничего, привыкнешь.
Кронт криво ухмыльнулся. «Да, ничего страшного, я просто немного безумная тварь… совсем слегка…» — Я согласен, Вернон. Я буду работать на тебя, — сказал он.
— Ты не пожалеешь.
Кронт встал и, улыбаясь, протянул руку поверх стола. Вернон поднялся. Серебряная пряжка на его поясе сверкнула в свете камина. «Ну же, господин барон!» Он взял руку Кронта. Тот зло сжал пальцы. «Я тварь! Как я тебе, а, барон?» Вернон вскрикнул, но сразу же осекся, прикусив губу. Кровь капала на блюдо с сыром и оливками.
Наконец, Кронт разжал пальцы.
— Это была месть? — Вернон тяжело упал в скрипнувшее кресло.
— Нет. Мстишка, — Кронт улыбнулся еще шире. — Я устал. Мне нужна постель. И выпить. И девка.
— Устрой ему все, Лиет, — сказал Вернон, слизывая кровь с ладони. — И убирайтесь все вон.
Кронт шел следом за девушкой, стараясь не отставать. Вся его злость куда-то испарилась, осталась только усталость, и медленно подкрадывалось безумие. Факел в руке Лиет казался огненной птицей, которая все бьется и никак не может взлететь.
Девушка отворила узкую дверь:
— Вот твоя постель.
Это были всего лишь постеленные прямо на полу овечьи шкуры, но Кронт с удовольствием растянулся на них. Под потолком пульсировала тьма. «Проклятье, что ж я так устал?» Лиет протянула ему бокал, воткнув факел в держатель на стене. Кронт больше пролил, чем выпил, он уже не понимал, где его галлюцинации, а где игра теней.
— Из твоих пожеланий осталась… девушка. Так?
Кронт улыбнулся. Зеленое платье Лиет с шорохом соскользнуло на пол. «В проклятом лесу шелестят деревья. И идет дождь. Все время идет дождь. А замки горят,» — бессвязно подумал Кронт. Вся комната мерцала от его видений, зыбких фигур, обьятых фальшивым огнем. Он не мог отличить поцелуи Лиет от касаний призраков, и это ему чем-то нравилось.
Он не чувствовал ничего, а полуоткрытые глаза видели только россыпь черных звезд на сверкающем небе. Потом пришло ощущение холода и жажды. Человек дернулся, ударился о камень локтем. Боль окончательно вырвала его из забытья. Он облизал сухие губы и выругался — не потому что не мог терпеть, а потому что было слишком уж тихо. Проклятие прозвучало хрипло и невнятно.
Зрение все еще не возвращалось — расплывчатые видения сменяли друг друга, накатывали, будто морские волны. Человек попытался подняться. Он кое-как встал на колени и выругался еще раз — теперь более громко и отчетливо. Болела спина, горло пересохло, но хуже всего было с глазами. От мерцания цветных пятен тошнило.
Они походили на спрутов и змей, что сплелись в бесформенный пульсирующий клубок.
Человек стоял на коленях, чуть раскачиваясь, и пытался изгнать галлюцинации. «Где я? Кто я? Проклятье, как же меня зовут?..» По мере того, как он вспоминал, головокружение проходило. «Дождь… темные улицы… равнины и леса… деревеньки… замки… горящие замки… свист стрел… огонь…» Человек вздрогнул. «Огонь, крики… черная вода… озеро… Вернон.» — Вернон! — зло выкрикнул человек. — Вернон!
Через несколько секунд он вспомнил и свое имя — одно из имен. «Кронт… Так… я дрался с этим ублюдком… врезал ему по роже, а потом… проклятье!» Галлюцинации становились все более аморфными, зыбкая пелена видений спадала с глаз. Наконец, Кронт увидел безрадостную каменистую пустошь. Тут и там торчали острые скалы — беспорядочно и нелепо, будто кто-то небрежно повтыкал их в землю.
Редкие стебли трав шелестели на ветру. Воздух был сухим и пах пылью.
«Куда этот псих затащил меня? Я ведь не в долине… наверное, я провалялся несколько дней в беспамятстве и… и меня зачем-то приволокли сюда…» Он попробовал встать, но не смог. Все вокруг еще казалось нереальным, призрачным.
«Или я еще в долине, а это мираж? Да, наверное так. Вернон бросил меня посредине какой-то ловушки. Значит, нельзя никуда идти. Сначала осмотреться. Прийти в себя.
Проклятье, как же хочется пить…» Кронт подумал, что хорошо бы сейчас упасть, зарыться лицом в пыль и снова обо всем забыть. Он устал, как никогда раньше.
«Нельзя… Надо идти. Дерьмо… ладно, закрою глаза на минутку.» Стоило ему опустить веки, как расплывчатые видения вернулись. Они звали и затягивали, Кронт чувствовал, будто качается на призрачных волнах. Он начинал забывать то, что недавно вспомнил с таким трудом, но вырваться из безумия не было сил.
«Не сиди! Открой зыркалки и топай отсюда», — мысли скользили, слишком быстро и плавно, слишком далеко. «Ты свихнешься. Проклятый кусок дерьма… Встань!» Кронт сжал руки в кулаки — и тут же вскрикнул от острой боли. Он распахнул глаза и увидел девять бледных лун над горизонтом.
«Значит, я все-таки умер», — подумал он.
Чужие сапоги жали в мысах. Кронт плелся в сторону рассвета, огибая выступающие из земли скалы и кучки камней. Тело понемногу начинало повиноваться — но вместе с этим сильнее чувствовались боль, холод и жажда. Кронт обнаружил, что одет в свою старую одежду, в которой дрался с Верноном — местами она была опалена огнем.
С левого предплечья свешивались лохмотья черного плаща, Кронт размотал его и набросил на плечи. Стало немного теплее, хотя меч Вернона оставил в ткани множество прорех.
Кронт рассматривал на ходу свои ладони — в плоть вросло множество мелких стеклянных осколков. Он сам себя порезал, когда сжал пальцы.
«Это зеркало Вернона. Проклятье, ничто не проходит просто так. Теперь я — тварь.
Тварь долины.» Почему-то эти мысли успокоили его.
Лунный свет ярко озарял пустошь, но совсем не грел. Восемь серебристых дисков зависли над горизонтом, только один достиг зенита — и остался там, испуская свои лучи прямо в затылок. Ранки на ладонях жгло от пота, но Кронт был даже рад — это позволяло оставаться в сознании. Перед глазами то и дело всплывали дрожащие темные пятна. Он размеренно шагал и монотонно повторял про себя: «мое имя Кронт, я тварь долины»…
Уловив краем глаза движение вдалеке, он сначала принял его за очередной обман зрения, но скоро понял, что это не так. Навстречу неслись четверо всадников, поднимая клубы пыли. Кронт остановился и подождал, пока они подъедут поближе.
«Вернон!» Он чувствовал, как его заполняет ледяная жгучая ненависть. В голове прояснилось, будто ярость очистила его. «Ублюдок никогда не оставит меня в покое.
Небось радуется, что угрохал меня.» Кронт взвинчивал себя, пока от злости не начали дрожать руки. Зато всадников он встретил в полном сознании. Их черные плащи казались желто-серыми от пыли. Оскер выехал вперед. Он был без шлема, грязные волосы сбились в колтун, под глазами набухли мешки, но на губах играла жестокая улыбка.
«Обрадовался, мерзавец… Должно быть, Вернону нужны твари, вроде меня…» — Ну?! Высокородный ублюдок уже соскучился по мне? — прохрипел Кронт.
— Что ты там каркаешь? — усмехнулся Оскер. — Видел бы ты сейчас себя…
Говорящее дерьмо — вот кто ты. Неразборчиво говорящее.
«Я могу разодрать выродка на клочки голыми руками… изрезать осколками на ладонях…» — подумал Кронт. И засмеялся, с усилием выталкивая пыльный воздух из горла.
— Проклятье! Он свихнулся… дай ему выпить, Норт.
Долговязый наемник отстегнул от пояса флягу и швырнул на землю, под ноги Кронту:
— Пей, ничтожество.
Кронт вздрогнул. При мысли о жидкости, заполняющей иссушенное горло, в голове снова закружился калейдоскоп галлюцинаций. «Я тварь!» — Я выпил бы твою кровь, ублюдок, если б она не была гнилой…
Он, щурясь, посмотрел на Норта, представил, как хватает того за горло — крепко, раздирая кожу стеклом. Вернулись спокойствие и ясность, будто выросли прозрачные ледяные кристаллы. Кронт наклонился, поднял флягу, обтер горлышко о рубаху.
Первые несколько глотков он даже не ощутил. Когда фляга опустела, Кронт уронил ее на землю.
Оскер спрыгнул с коня, внимательно огляделся.
— Ну, будешь сопротивляться, или послушно с нами поедешь, а? — спросил он.
— Поеду, ладно, — пробормотал Кронт.
— Садись тогда на моего.
Кронт ухватился за луку седла, но ногу в стремя всунул с третьей попытки.
Удивленный конь все косился и переминался: видимо, на него еще никогда так неуклюже не заползали. Оскер подсадил Кронта, да так, что тот едва не свалился, перемахнув через скакуна. Наемники хохотали, но их пленник ничего не слышал — у него вдруг заложило уши и началось головокружение. Оскер подобрал фляжку, отдал Норту и вспрыгнул на коня позади Кронта.
— Ну, вперед! Эгей!
«Я тварь… я раненая больная тварь…» Кронт ехал, едва не уткнувшись носом в холку коня. Он заставлял себя думать о Верноне, о ненависти и мести, но усталость делала свое. Скоро он наловчился дремать, ничего не забывая и не сходя с ума. Нужно было только повторять одну мысль, постоянно, даже в бреду.
Держаться за нее, как за кончик веревки, которая не даст потеряться в темном лабиринте: стоит лишь потянуть, чтобы распутать весь клубок воспоминаний. «Я тварь… я тварь», — думал он, засыпая.
В его видениях гудел огонь и плескалась темная вода, стонали под ветром деревья и шел дождь из белых лепестков и мертвых ночных бабочек.
Кронт то проваливался в бред, то, очнувшись, выпрямлялся в седле.
«Я — тварь. И у меня есть все, что мне нужно — моя ненависть и острое стекло в моих ладонях. Я жив.» Замок сначала показался Кронту нагромождением скал, но когда они подъехали ближе, он понял, что это человеческое жилье. Твердыня была частью выдолблена в скале, частью построена из серых каменных блоков, ее окружала высокая стена, к которой, как ласточкины гнезда, лепились маленькие домики. Не было видно ни одного человека, кроме одинокого стража у ворот.
— Вот и мы! — приветствовал его Оскер.
Страж хмуро кивнул и пропустил их во внутренний дворик. Там наемники спешились и поволокли Кронта внутрь.
— Быстрей, не зевать! — Оскер заставил всех бегом нестись по узким коридорам и винтовым лестницам.
«Проклятые ступеньки», — отрешенно думал Кронт. Мимоходом он успел отметить, что замок выглядит старым и запущенным: кое-где стены обвалились, по углам свешивались лохмотья паутины, на полу валялся мусор.
Наконец, Кронта втолкнули в небольшую темноватую комнату.
— Вот, господин, — начал Оскер, — это…
— Я вижу, — оборвал его Вернон.
Он сидел в скрипящем кресле у дубового стола, уставленного тарелками со снедью и винными бутылками. В огромном, на полкомнаты, камине пылал огонь.
— Заходи, Кронт, присаживайся, — Вернон дружелюбно улыбнулся. — А вы отправляйтесь искать остальных. Ну! Чего ждете?
Помрачневший Оскер поклонился и вышел. Кронт продолжал стоять на пороге. Он смотрел на Вернона, чувствуя, как его снова наполняет ненависть.
— Садись, Кронт, ты ведь устал. Вот сюда, поближе к огню. Поешь. Не хочешь? Или так злишься на меня? Ну, ты сам сейчас поймешь, у меня просто не было другого выхода. Спина болит?
— Ничего, переживу… — пробормотал Кронт, усаживаясь.
Вернон засмеялся:
— Конечно, переживешь… мертвые все переживут… Лиет, милая, помоги ему.
Из темного угла встала девушка в длинном зеленом платье. Кронт почувствовал, что от нее пахнет полевыми травами, когда она села рядом.
— Не надо, — прохрипел он и отодвинулся.
— Глупо упираться только из-за какой-то дурацкой гордости, — резко сказал Вернон. — Я же знаю, что тебе больно. В конце-концов, это я тебе хребет перерубил — можешь воспринимать это как мое извинение…
Лиет нежно, но настойчиво заставила Кронта снять плащ и рубашку, ее теплые пальцы заскользили вдоль позвоночника, успокаивая боль. «Проклятая шлюха», — зло подумал Кронт, но отталкивать девушку не стал.
— Конечно, ты сейчас ненавидишь меня, это естественно, — продолжал Вернон, — но скоро ты поймешь, что нам лучше работать вместе. Я сделал ради тебя — и ради твоих попутчиков — гораздо больше, чем тебе кажется.
— Ты ждешь благодарности?
— Нет, только понимания. Впрочем, я не тороплюсь. Мы мертвы — а это значит, что у нас впереди вечность, — Вернон подцепил кинжалом ломтик ветчины и стал задумчиво пережевывать.
«Да, у тварей достаточно времени… это хорошо…» — мысли снова начинали путаться, слишком тут было спокойно, слишком тепло, слишком нежно касалась его Лиет. «Я тварь!» — напомнил себе Кронт и резко подался вперед:
— Зачем ты заманил нас в ловушку у Снежного, а, Вернон?
— Вы не выбрались бы из долины живыми. Никто не выбирался. А мне тут нужны люди.
Люди, которые умерли у озера. Это особое место Кронт. Иногда оно может дать мертвецу особый дар… Ты ведь встречался с Таррой? Она видит иначе и куда больше, чем мы, таков был подарок храма для нее. Я… не получил ничего. И так случается. А ты?
Кронт покачал головой. «Только стеклышки, ублюдок… только острые стеклышки от твоего зеркала… небольшой подарочек для твари, чтоб она могла выдрать твои дерьмовые глаза, вырезать свое имя на твоей роже и смотреть, как ты истекаешь кровью…» — Лорн все испортил, — говорил Вернон, наливая себе вина из запыленной бутылки.
— Кто бы мог подумать. Он один из тех, кто так и не осознал до конца собственную смерть. Из-за этого и смог, да…
— Ты о чем?
— Мальчишка сдох еще с месяц назад, когда мы только-только подошли к Снежному.
Глупец, потравился какой-то дрянью. Теперь он часть долины. Потому и смог спасти вас из болота. Болван Оскер запаниковал и приказал вас всех убить… И сейчас ты считаешь меня мерзким негодяем и предателем…
— А это не так?
— Вы мне нужны, Кронт. И я помогал вам в долине. Я приказал Хэнку продать вам лошадей, я послал за вами Оскера…
— Чтоб мы побыстрее возле озера оказались! А как же твои люди, которые пытались нас прибить полдороги?
— Какие люди?
— Наемники, чьих коней нам потом продали. Или будешь врать, что они не твои?
— Тогда я ничего не знал. Они натолкнулись на вас и действовали, как им показалось нужным. И только потом мне сообщили. К сожалению, я не могу полностью контролировать тех двоих. Они безумны. Я рад, что этого не случилось с тобой, — Вернон, задумчиво щурясь, посмотрел ему в глаза. — Разве что немного… ну, это ничего, привыкнешь.
Кронт криво ухмыльнулся. «Да, ничего страшного, я просто немного безумная тварь… совсем слегка…» — Я согласен, Вернон. Я буду работать на тебя, — сказал он.
— Ты не пожалеешь.
Кронт встал и, улыбаясь, протянул руку поверх стола. Вернон поднялся. Серебряная пряжка на его поясе сверкнула в свете камина. «Ну же, господин барон!» Он взял руку Кронта. Тот зло сжал пальцы. «Я тварь! Как я тебе, а, барон?» Вернон вскрикнул, но сразу же осекся, прикусив губу. Кровь капала на блюдо с сыром и оливками.
Наконец, Кронт разжал пальцы.
— Это была месть? — Вернон тяжело упал в скрипнувшее кресло.
— Нет. Мстишка, — Кронт улыбнулся еще шире. — Я устал. Мне нужна постель. И выпить. И девка.
— Устрой ему все, Лиет, — сказал Вернон, слизывая кровь с ладони. — И убирайтесь все вон.
Кронт шел следом за девушкой, стараясь не отставать. Вся его злость куда-то испарилась, осталась только усталость, и медленно подкрадывалось безумие. Факел в руке Лиет казался огненной птицей, которая все бьется и никак не может взлететь.
Девушка отворила узкую дверь:
— Вот твоя постель.
Это были всего лишь постеленные прямо на полу овечьи шкуры, но Кронт с удовольствием растянулся на них. Под потолком пульсировала тьма. «Проклятье, что ж я так устал?» Лиет протянула ему бокал, воткнув факел в держатель на стене. Кронт больше пролил, чем выпил, он уже не понимал, где его галлюцинации, а где игра теней.
— Из твоих пожеланий осталась… девушка. Так?
Кронт улыбнулся. Зеленое платье Лиет с шорохом соскользнуло на пол. «В проклятом лесу шелестят деревья. И идет дождь. Все время идет дождь. А замки горят,» — бессвязно подумал Кронт. Вся комната мерцала от его видений, зыбких фигур, обьятых фальшивым огнем. Он не мог отличить поцелуи Лиет от касаний призраков, и это ему чем-то нравилось.