– Что так долго?
– Пока описывали имущество, а там есть, что описывать, определили дееспособность наследников, – Станислас неприязненно поморщился, – могло и полгода не хватить.
Господин Закс похоже, справился.
– Ты знал, что отец лишил тебя наследства, – подбодрила я Станисласа, – неприятные моменты при прочтении завещания можно пережить. Пей кофе, остынет.
– Прочти ты, пожалуйста.
Я вскрыла конверт и увидела приглашение в фамильную резиденцию семейства Хадраш.
На чтение завещания, которое состоится завтра, приглашался не только Станислас, но и я.
– Надо позвонить Варваре Станисласовне, – прочитав текст вслух, сказала я, – возьмем ее с собой, приглашение и она получила.
Мы подъехали к массивной в чугунных кружевах ограде загородного имения и были пропущены охраною на прилегающую территорию. Октябрьское холодное солнце отражалось в высоких окнах построенного в классическом стиле, с колоннами, дома.
Чья-то рука закрыла окно, и тусклые солнечные зайчики спрыгнули со второго этажа на пожухлую траву газона. Станислас помог нам с Барбарой выйти из машины, нотариальный служка объявил, что все присутствующие ожидают нас, и пригласил внутрь семейного гнезда Хадраш. Ни разу, при жизни Владимира Станисласовича, я не была в его имении. Принимая верхнюю одежду в вестибюле, грустная пухленькая горничная поздоровалась с Варварой Станисласовной и Станисласом.
– Как ты Елизавета? – спросила Барбара, глядя на припухшие веки девушки.
– Одни мы остались, Варвара Станисласовна, я и Павел Геннадьевич.
– Куда ж вся прислуга подевалась?
– Как только господские комнаты опечатали, все и разбежались. Мы с Павлом Геннадьевичем остались за домом присматривать, да и этим бедолагам, что описывают хозяйское имущество, хоть чаю подать.
– Спасибо Елизавета, мы у вас в долгу.
Что вы, Варвара Станисласовна, горе-то какое!
Барбара успокаивающе огладила ее ладошкой по плечу в шоколадного цвета атласном платье с кружевным отворотом. Елизавета присела в книксене и ушла по длинному коридору, ведущему в хозяйственные помещения дома.
Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и, ведомые Станисласом, вошли в просторный кабинет Владимира Станисласовича. Шторы на окнах были подняты кулисами, что придавало происходящему действию ощущения разыгрываемого спектакля.
Близкие родственники Станисласа и Барбары уже были рассажены, нас провели в первый ряд установленных полукругом стульев. Послышались приглушенные приветствия, как зрительница партера, я еле успевала поворачивать голову, слушая представления Станисласа. Исполнитель завещания, Закс Леонид Моисеевич, в нашем случае являющийся семейным адвокатом Хадраш, попросил тишины и объявил, что наследственная масса завещаемого имущества определена на момент смерти завещателя и им установлена действительность завещательных распоряжений.
– Завещание удостоверено подписью государственного нотариуса и его печатью, – продолжил Леонид Моисеевич. – По месту открытия наследства приняты меры охраны наследственного имущества, согласно воле наследодателя хранителем назначен ваш покорный слуга.
Сказав это, семейный адвокат слегка наклонил голову, блеснув стеклами очков и неправдоподобно загорелой для октября лысиной. Далее был зачитан акт описи с оценкой предметов завещания. Кроме компании "Хадраш текнолоджи", внушительного счета в одном из швейцарских банков, акций нефтяных компаний и Юнион банка, загородного имения и двух столичных квартир, Владимир Станиславович являлся владельцем множества "предметов роскоши", как выразился господин Закс. То есть изделий из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней, антиквариата, мебели из ценных пород дерева, нескольких картин-подлинников, дорогостоящих ковров, сервизов и собрания уникальных книг.
Наследники шумно выдохнули, и замерли, в ожидании оглашения завещания, забыв сделать глоток свежего воздуха, доносящегося из приоткрытого окна.
– Государственная пошлина за охрану, вознаграждение за хранение, в размере полтора процента от стоимости описанного имущества, оплата труда специалиста-оценщика и налог на наследство производятся наследниками, – торжественно объявил Леонид Моисеевич.
Родственники наследодателя готовы были прибить молодящегося еврея за отсрочку и высокую оплату его услуг, назначенную столь расточительным Владимиром Станисласовичем. "Бедный Станислас, – подумала я, – нелегко ему смотреть, как огромное состояние растащат на куски стервятники, двоюродные племянники, кузены и седьмая вода на киселе!" Леонид Моисеевич театрально поднял руку, дав старт марафону, продлившемуся полтора часа. Своему двоюродному брату Иштвану Хадраш-старший завещал одну треть суммы швейцарского счета, племянникам по квартире в Москве, убитым горем родителям Натали и их сыну Мирославу вторую треть швейцарского счета, внучатым племянницам старинные ювелирные изделия большой ценности, и дальним родственникам по линии отца и матери акции Юнион банка. Все ждали, затаив дыхание, когда огласят наследников на оставшийся жирный кусок, ни для кого не было секретом, что Владимир Станисласович грозился лишить Станисласа наследства.
– Загородное именье семьи Хадраш, а также все имущество, находящееся в нем, завещаны любимой сестре наследодателя Варваре Станисласовне Хадраш. Третья часть суммы счета в швейцарском банке, также завещается Варваре Станисласовне для поддержания дома в надлежащем порядке. Завещатель возлагает на наследника обязательство, ни при каких обстоятельствах дом не сдавать, не закладывать, не продавать. Учитывая возраст наследницы, в случае ее смерти, наследственная часть завещается отпрыску, равнозначно мужеского или женского пола, Станисласа Владимировича Хадраш, отцовство которого должно быть доказано.
Родственнички загудели и стали поздравлять Варвару Станисласовну. Я подмигнула Станисласу, не все еще потеряно, может, угроза отца осталась всего лишь угрозой!
– Акции нефтяных компаний (адвокат перечислил), а также компания "Хадраш текнолоджи" завещаны Исаевой Александре Сергеевне.
Горстка напрягшихся людей изумленно ахнула и разом посмотрела на меня. Адвокат продолжил:
– На нее возлагается исполнение обязательств в пользу ребенка, который родиться у нее, равнозначно мужеского или женского пола, отцом которого является Станислас Владимирович Хадраш. Отцовство должно быть доказано. Обязательства таковы, что в период недееспособности наследника, госпожа Исаева должна являться главой "Хадраш текнолоджи", то есть ее генеральным директором.
Станислас дернулся, словно его ударили током, отвернул глаза в сторону.
– По достижении совершеннолетия права на владение компанией "Хадраш текнолоджи" переходят к наследнику Станисласа Владимировича Хадраш. Существует ограничение свободы распоряжения полученным наследством, а именно Александре Сергеевне Исаевой, в период недееспособности наследника, запрещено действовать в ущерб компании, продавать акции выше указанного завещателем номинала, предпринимать действия, ведущие к банкротству. Акции нефтяных компаний принадлежат госпоже Исаевой безраздельно, за особые заслуги перед "Хадраш текнолоджи".
Ропот наследников глухим рокотом прокатился по кабинету. Какой-то неизвестной девице, секретарше, умудрившейся залететь от непутевого сына и такой ломоть!
Леонид Моисеевич промочил горло глотком воды из хрустального стакана и поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию.
– Особым пунктом завещатель установил, запрет на вступление в брак Исаевой Александре Сергеевне вплоть до достижения совершеннолетия наследника. В случае отказа от наследства, смерти или нарушения этого запрета наследная часть завещается Варваре Станисласовне Хадраш.
Теперь родственнички одобрили волю покойного, желая мне отказаться от наследства, умереть, что было лучше всего, и нарушить запрет на вступление в брак.
– И последнее, – адвокат напыжился и голосом Левитана сообщил, – Станислас Владимирович Хадраш и Наталья Леонидовна Хадраш лишаются каких-либо прав на собственность завещателя.
Как удар в литавры прозвучало имя покойной жены Владимира Станисласовича, и родственники Натали начали горестно всхлипывать, утираясь большими носовыми платками, размером с оренбургскую шаль.
– Завещание оглашено, наследники имеют право вступить в наследство в течение полугода.
Некоторые из родственников подошли к нам и выразили сочувствие Станисласу, поздравили Варвару Станисласовну, и, походя, кивали головой мне. Все-таки я прихожусь матерью единственного пока наследника, хоть и незаконнорожденного, этой ветви Хадраш. Настоящую радость испытала оставшаяся прислуга, Елизавета и Павел Геннадьевич, вышедшие в вестибюль поздравить и выказать готовность служить новой хозяйке дома. Провожаемые прислугой, мы сели в автомобиль, управляемый Евгением, и тронулись в обратный путь.
Глава четырнадцатая
– Откажись! – потребовал Станислас, откинувшись на заднем сиденье 'Мицубиси'. – Я не такой богатый, как мой отец, но, клянусь тебе, мы не будем ни в чем нуждаться!
– Ты с ума сошел, Станислас! – вступила Варвара, повернувшись к нам с переднего сиденья. – Не смей требовать от нее, что бы она отказалась от наследства принадлежащее твоему сыну!
– Вы не поняли, девочки, – усмехнулся Станислас, – отец оговорился, если Александра отказывается и так далее, то все переходит вам тетушка, в случае вашей смерти все достанется моему наследнику, то есть нашему юниору.
– Осталось всего лишь дождаться моей смерти! – всплеснула руками Варвара. – И потом, заметь, твоему наследнику, не уточнено, что сыну Александры. Представь, ты женишься, твоя жена рожает законного наследника, а юниор и Александра остаются на бобах. Подумай, Александра, на твоем месте я бы ни за что не отказалась!
– Ведь я прошу ее отказаться ради нашего брака, тетушка. Юниор будет моим законным наследником!
– Твоими законными наследниками могут быть и все последующие дети от других браков. – Варвара сложила ладони в умоляющем жесте. – Подумай, Александра, заклинаю!
– Не ожидал от вас, тетушка, – обиделся на Варвару Станислас. – Я был уверен, что вы на моей стороне.
– Я на твоей стороне, Станислас, я так хотела, что бы вы поженились! Но Володенька решил по своему, так тому и быть. Слава богу, что он запретил ей выходить замуж только до совершеннолетия юниора, жить с любимым человеком не запретил, за тебя выйти в назначенный срок не запретил, – она произнесла что-то похожее на 'уф' и посоветовала незадачливому племяннику. – Радуйся. Не отговаривай ее. Живите, как живете, а время покажет.
– Александра, скажи свое слово! – вскипел Станислас.
– Я не откажусь, – твердо сказала я.
– И генеральным директором будешь, не перепоручишь никому? – глаза Станисласа метали молнии.
– Никому, – я смело взглянула в полыхавшие едкой зеленью глаза. – 'Хадраш текнолоджи' принадлежит моему сыну, я костьми лягу, но компания будет процветать.
Тебе не убрать конкурента, Станислас, даже таким милым способом, как жениться на его генеральном директоре.
– Соперничать хочешь? – с издевкой спросил он.
– Конкурировать. Соревноваться, – я улыбнулась ему. – У нас есть, чем удивить 'Глоуб Коммьюникейшн'.
– А вот это ты зря. Лучше бы тебе не лезть в мужские игры. Сидела бы дома, ребенка воспитывала, мужу щи варила, да в церковь по воскресеньям ходила.
– Не знала, что тебе нравятся наседки! – я искренне возмутилась пожеланию Станисласа. – Домострой какой-то!
– Станислас, современную женщину, такую как Александра, невозможно удержать борщами да мессами, – ласково, как с ребенком, заговорила со Станисласом Варвара.
– Друг мой, ты перегибаешь палку.
– Дамочки, я сдаюсь! – с истеричным смешком воскликнул Станислас. – Не хочет Александра щи варить, не надо. Пойду в казино, чего-нибудь французского поем, с джентльменами виски выпью, может в карты повезет, если не везет в любви.
Останови, Жень, я выйду. 'Мицубиси' плавно притормозил. Станислас хлопнул дверью, отрезая наполовину сказанную фразу своей тетушки. Мы сидели молча, каждая думала о своем. Наши мысли прервал Евгений, спросив:
– Куда теперь?
– Отвезем Варвару Станисласовну, и домой, – ответила я.
– Тяжело ему, Александра, – вздохнула Варвара. – Отец даже нитки ему не оставил.
– Зачем Станисласу нитки, Варвара Станисласовна? Он гений. Боюсь, 'Хадраш текнолоджи' в конце концов уступит лидерство Станисласу. И это не будет зависеть, ни от меня, ни от кого-нибудь другого.
– Так скажи ему об этом, дочка. Станислас очень гордый, тяжело ему сознавать, что ты с ним на равных, да еще и конкурировать собралась.
– Скажу, когда вернется. Боюсь, вернется он не скоро, – напророчила я.
– Я тоже боюсь.
Станислас появился через три дня, пьян, с неопрятной щетиной, светлое кашемировое пальто превратилось в тряпку с грязными полосами. Он ввалился в дом, и, пьяно ухмылялся, развалившись на канапе в холле, согнав с насиженного места сонного Базиля. Я собрала свое терпение в кулак, велела скинуть всю одежду, чему Станислас обрадовался, затянув свою песню о моем любимом времяпрепровождении. Я оглядела его тело, синяк на плече, но засосов нет, на пенисе нет татуировок и следов губной помады. Похоже, мы отделались легким испугом. Я втащила его в ванную комнату, посадила в джакузи и включила холодную воду. Станислас взвизгнул, прислонился к белоснежной эмали головою и смиренно затих.
– Где ты был? – затянула я извечный женский вопрос.
– Пиво пил, – Станислас собрал дрожащие губы в кривую усмешку.
– Ты грязен, будто все три дня обитал в ночлежке, – я сделала струю почти горячей, Станислас блаженно прикрыл глаза, – как у Горького 'На дне'.
– Погулял с 'пацанами'… С Рамзесом, слышала про такого?
– Мой бог! Что заставило тебя связаться с мафиози? – с интересом спросила я, наливая прозрачный гель на ноздрястую губку.
– Он мой однокурсник. Конкретный мужик. Мы столкнулись в казино, не виделись со студенческих времен. У него шикарная вилла недалеко твоего Коровинского.
– Знаю, наслышана, – я терла губкой его плечи и спину. – И чем вы занимались, кроме как пили 'пиво'? Загорали? В октябре прекрасный загар! Тебе не предоставили шезлонга, и поэтому ты прилег у бассейна на свое пальто?
– Отстань, – как от надоедливой мухи, отмахнулся от меня Станислас, – ну подумаешь пальто, отдашь в чистку… или новое куплю.
– Я надеюсь, ты не посвятил своего дружка в наши семейные разногласия?
– Ты хочешь спросить, не заказал ли я тебя ему? – засмеялся довольный шуткою Станислас.
– Дурак! – сказала я и направила струю в лицо Станисласу.
– Мммм… – замычал Станислас. – Как ты можешь так плохо думать об отце твоего ребенка, а, Александра?
– Прекращай гулять, отец семейства, запой не украшает мужчину.
– Зато дает ему возможность сбежать от реальности, – Станислас поднялся из джакузи, и встал во весь рост.
– Побегал и хватит, – я звонко шлепнула его по мокрой заднице. – Выходи, подлый трус.
Он послушно встал на теплой кофейного цвета плитке ванной комнаты. Я, как ребенка, запахнула его в мягкий махровый халат.
– Крепкого бульона, сладкого чаю, десять часов сна, и ты как огурчик, – пообещала я. – Послезавтра встреча первых лиц компаний "Глоуб Коммьюникейшн" и "Хадраш текнолоджи", и я не хочу видеть там твое помятое лицо. Слушайся меня, потом ты скажешь мне спасибо.
– Спасибо, родная.
Пока Станислас заливал обиды алкоголем в компании местного крестного отца, я наведалась в "Хадраш текнолоджи". При моем явлении из недр "Лексуса", охранник рванулся из-за конторки и широко, с белозубой улыбкой, распахнул передо мной дверь. О моем назначении генеральным директором уже знала вся администрация компании. Не успела я подняться на второй этаж, как на встречу мне заторопился Казбек и указал на открытую дверь кабинета Ставицкого. Сегодня Игорь Александрович не принимал меня сидя в кресле.
– Александра Сергеевна! – выйдя на встречу, он протянул для приветствия руку.
– Игорь Александрович! – пожала ее я.
– Разрешите выразить свое удовольствие нашей будущей совместной работой, – он пытливо посмотрел на меня, ожидая, что я окажусь мстительной стервой и тут же уволю его, как некогда он распрощался со мной. Ставицкий был отличным специалистом своего дела, и расставаться с ним я не собиралась.
– Мне надо посоветоваться с вами, Игорь Александрович, через пять минут я ожидаю вас в кабинете…- я чуть не обмолвилась "Владимира Станисласовича", но вовремя спохватилась, – генерального директора.
Кабинет выглядел чересчур мужским, и за пять минут до появления Ставицкого я решила, какие изменения проведу здесь.
Ставицкий закрыл за собой дверь пунктуально в указанное мной время. Мне понравилось, что он готов подчиниться, не смотрел с высоты, не ухмылялся двусмысленно. Я пригласила его к столу переговоров. Сев друг против друга, я рассказала о своих намерениях.
– Игорь Александрович, я собираюсь проводить достаточно жесткую политику безопасности. Мы с вами оба знаем, чем может обернуться беспечность. Поэтому, прошу провести аттестацию всех специалистов занимающихся разработками. Лица, имеющие какие-либо нарушения, либо находящиеся под подозрением, должны быть выявлены и отстранены от секретных работ. Пусть это выглядит жестко, но это необходимо. Все связи информатора, который продал файл с разработками Станисласу Владимировичу, должны быть отслежены.
– Есть, Александра Сергеевна.
– Буду ждать вашего доклада по исполнению. Игорь Александрович, в пятницу я приглашаю на встречу главу и первых лиц "Глоуб Коммьюникейшн". Прошу вас подготовиться и обеспечить высокий уровень встречи с оппонентами.
– Есть.
Я встала из-за стола, Ставицкий встал следом, и я с удовлетворением пожала его руку.
– Я тоже очень рада сотрудничать с вами, Игорь Александрович. У нас большие задачи. Владимир Станисласович, царствие ему небесное, возложил на меня ответственную миссию. Подозреваю, что 'Глоуб Коммьюникейшн' в ближайшее время постараются потеснить нас с занимаемых позиций. Станислас Владимирович имеет большой потенциал, нам надо подумать, кто в нашей компании может составить ему конкуренцию. Мотивацию высококвалифицированных специалистов я обеспечу.
Ставицкий еще раз тряхнул мою руку и вышел из кабинета. Я села в кресло босса, потерла кончик носа розовым перламутровым ноготком. На массивном столе красного дерева, с множеством ящичков с изящными серебряными ручками, на толстых резных с кручеными венами ножках, не было ничего, кроме тонкого слоя пыли. 'Где же шикарный блестящий антрацитово черный чернильный набор и тисненая папка с бумагами, непременные атрибуты кабинета моего босса?' Я открыла наугад один из верхних ящичков. Фотография Станисласа, он совсем еще юнец, длинная светлая челка, чертенята в глазах, джинсы по моде спущены на бедра, загорелый торс и пляжный песок кругом. На меня словно дохнуло морским воздухом, вскрикнула чайка, послышался плеск волны. Я долго смотрела на него, жалела, что эта часть его жизни совсем мне незнакома. Да и не заинтересовался бы незаметной студенткой мальчик-мажор, богатенький баловень судьбы. Станислас, Станислас!
Барбара права, Станислас гордый, надо признать его главенство, и просить не препятствовать моей деятельности в 'Хадраш текнолоджи'. 'Надо позволить девочке поиграть во взрослые игры, беды от этого не будет, да и добра тоже. Пусть потешится' – вот какая мысль должна прочно поселиться у него в голове.
Я положила фотографию в свою сумочку и закрыла ящик. Боялась наткнуться на фотографии Натали или любое напоминание о ней. Надо распорядиться, что бы вещи босса сложили в коробку и передали Игорю Александровичу.
Итак, надо умудриться, не потерять Станисласа и не поставить компанию на грань банкротства. Как генеральный директор, я хочу учредить несколько грантов и организовать ежегодные церемонии вручения денежных поощрительных премий талантливой молодежи компании.
Я встала из-за стола и подошла к окну. Деревья сиротливо дрожали немногими оставшимися листьями на холодном октябрьском ветру. От дождей и безжалостного ветра они потеряли яркую желто-оранжевую окраску и сейчас напоминали грязный бинт с бурыми подтеками застарелых кровяных пятен. В кабинете было тепло, но я поежилась, глядя на безрадостную картину за стеклом. Осень. Пора депрессий, пора расставаний и всеобщей 'апатичной диареи', как любит выражаться Станислас – это когда всем на все насрать. В дверь деликатно постучали.
– Прошу, – громко сказала я, и отвернулась от унылого окна навстречу входящему.
Казбек. Я сразу вспомнила подозрения Станисласа в моей интимной связи с этим красивым кавказцем. Отчасти они были связаны с тем, что половина нашего города знала о любовных отношениях Казбека с моей предшественницей, бывшим секретарем Владимира Станисласовича. Роман давно окончен, секретарь с разбитым сердцем уволилась, залечивать окровавленные раны. Но память в умах граждан нашего города продолжает связывать секретаря Владимира Станисласовича, теперь уже нового, с местным Казановой-Казбеком. Смуглое лицо, орлиный взор черных глаз, красивый изгиб бровей, накачанные мускулы перекатываются под мягким английским пуловером.
Глаза невольно задерживаются на выпуклости в районе молнии на темно-синих джинсах.
– Александра Сергеевна, – Казбек вошел, но дверь за собой не прикрыл – можно войти?
– Да, Казбек.
Он закрыл дверь и прошел на середину кабинета. Я демократично указала ему на стул у стола переговоров напротив меня. Мы сели. Казбек немного нервно подернул уголком губ, адамово яблоко с головой выдало судорожный глоток.
– Я хотел спросить… Будете ли Вы нуждаться в моих услугах,…как профессионала? – легкий акцент только украшал низкий с сексуальной хрипотцой голос.
– Я никогда не отказываюсь от услуг профессионалов, более того, я их очень ценю, – серьезно сказала я.
Казбек заметно расслабился, чуть улыбнулся и предложил:
– Александра Сергеевна, составьте, пожалуйста, наиболее удобный для вас график.
Мой рабочий день не нормирован, поэтому прошу распоряжаться мной в любое время суток. Связь, средства передвижения, наиболее удобные маршруты по городу я берусь обеспечить.
– Спасибо Казбек… Как ваше отчество? – спросила я.
– Просто Казбек. И, пожалуйста, говорите мне 'ты', как раньше, – попросил он.
– Хорошо, Казбек. На сегодня ты не занят. Завтра график будет готов, и мы обсудим подробности. Спасибо и, до завтра.
– До свидания, Александра Сергеевна.
Казбек встал и легкой походкой направился к двери, повернулся, и слегка склонив голову, вышел. Я радостно потерла руки. Два отличных помощника, это ли не удача!
Никто не выразил сомнения в правильности выбора Владимира Станисласовича и не отказался со мной работать. Честно говоря, я немного этого побаивалась. Укрепим победу, раз мне так везет сегодня! Я нажала кнопку селекторной связи.
– Игорь Александрович!
– Здесь, – тотчас же откликнулся Ставицкий.
– Поскольку у меня еще нет секретаря, не могу ли я обратиться к вам с просьбой? – вкрадчиво спросила я.
– С любой, Александра Сергеевна, – с готовностью ответил Ставицкий.
– Я попрошу вас найти Артёма Сикорского. Вы знаете его, не так ли?
– Так точно, – по военному ответил он.
– Найдите, пожалуйста, и попросите его срочно зайти ко мне.
– Не сомневайтесь.
– Спасибо.
Я с удовольствием откинулась в кресле. Пожалуй, мне понравиться руководить этими умными и ответственными людьми. Я с уважением вспомнила Владимира Станисласовича, собрать вокруг себя таких людей! И с гордостью подумала, что я была одной из них, и босс очень ценил меня. В лепешку разобьюсь, но не позволю никаким обстоятельствам помешать мне, исполнить, то, что завещал Владимир Станисласович.
Кого не хватает в нашем круге, так это Станисласа. Гениального Станисласа.
Станисласа который противопоставил себя отцу и 'Хадраш текнолоджи' – моей второй семье. Но он является главенствующей частью моей первой семьи. Отцом моего сына, наследника Хадраш.
Внезапно распахнутая дверь отвлекла меня от мыслей о Станисласе. Артём Сикорский приходился родственником знаменитому авиаконструктору Игорю Сикорскому, волею судеб оказавшемуся в Америке. Руки в карманах брюк, галстук съехал в сторону, взгляд поверх очков, сдвинутых с переносицы почти на кончик носа.
– Ха! Александра! – он качнулся на каблуках коричневых кожаных туфель, и прислонился плечом к дверному косяку.
– Артёмушка, свет очей моих! – я вскочила с кресла, и направилась к нему. – Как тебе перемены, происходящие в нашей конторе?
– Чума! Когда Ставицкий вызвал меня к 'Александре Сергеевне', чуть со стула не упал, – он взял меня за руку и крутанул вокруг оси, оглядывая фигуру. – Фу-ты нуты! Примерила кресло-то?
– Тём, хорош стебаться! Я и так чувствую себя как человек занявший чужое место, – я притворно вздохнула, посмотрев на Сикорского украдкой. – В кресле сижу, но ловлю себя на мысли, что сейчас войдет босс и мне достанется за наглость.
– Да, ладно! – Артём усмехнулся. – Если честно мы все обрадовались, когда узнали, что 'Хадраш текнолоджи' достанется тебе, раз Станислас свалял дурака.
– Пока описывали имущество, а там есть, что описывать, определили дееспособность наследников, – Станислас неприязненно поморщился, – могло и полгода не хватить.
Господин Закс похоже, справился.
– Ты знал, что отец лишил тебя наследства, – подбодрила я Станисласа, – неприятные моменты при прочтении завещания можно пережить. Пей кофе, остынет.
– Прочти ты, пожалуйста.
Я вскрыла конверт и увидела приглашение в фамильную резиденцию семейства Хадраш.
На чтение завещания, которое состоится завтра, приглашался не только Станислас, но и я.
– Надо позвонить Варваре Станисласовне, – прочитав текст вслух, сказала я, – возьмем ее с собой, приглашение и она получила.
Мы подъехали к массивной в чугунных кружевах ограде загородного имения и были пропущены охраною на прилегающую территорию. Октябрьское холодное солнце отражалось в высоких окнах построенного в классическом стиле, с колоннами, дома.
Чья-то рука закрыла окно, и тусклые солнечные зайчики спрыгнули со второго этажа на пожухлую траву газона. Станислас помог нам с Барбарой выйти из машины, нотариальный служка объявил, что все присутствующие ожидают нас, и пригласил внутрь семейного гнезда Хадраш. Ни разу, при жизни Владимира Станисласовича, я не была в его имении. Принимая верхнюю одежду в вестибюле, грустная пухленькая горничная поздоровалась с Варварой Станисласовной и Станисласом.
– Как ты Елизавета? – спросила Барбара, глядя на припухшие веки девушки.
– Одни мы остались, Варвара Станисласовна, я и Павел Геннадьевич.
– Куда ж вся прислуга подевалась?
– Как только господские комнаты опечатали, все и разбежались. Мы с Павлом Геннадьевичем остались за домом присматривать, да и этим бедолагам, что описывают хозяйское имущество, хоть чаю подать.
– Спасибо Елизавета, мы у вас в долгу.
Что вы, Варвара Станисласовна, горе-то какое!
Барбара успокаивающе огладила ее ладошкой по плечу в шоколадного цвета атласном платье с кружевным отворотом. Елизавета присела в книксене и ушла по длинному коридору, ведущему в хозяйственные помещения дома.
Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и, ведомые Станисласом, вошли в просторный кабинет Владимира Станисласовича. Шторы на окнах были подняты кулисами, что придавало происходящему действию ощущения разыгрываемого спектакля.
Близкие родственники Станисласа и Барбары уже были рассажены, нас провели в первый ряд установленных полукругом стульев. Послышались приглушенные приветствия, как зрительница партера, я еле успевала поворачивать голову, слушая представления Станисласа. Исполнитель завещания, Закс Леонид Моисеевич, в нашем случае являющийся семейным адвокатом Хадраш, попросил тишины и объявил, что наследственная масса завещаемого имущества определена на момент смерти завещателя и им установлена действительность завещательных распоряжений.
– Завещание удостоверено подписью государственного нотариуса и его печатью, – продолжил Леонид Моисеевич. – По месту открытия наследства приняты меры охраны наследственного имущества, согласно воле наследодателя хранителем назначен ваш покорный слуга.
Сказав это, семейный адвокат слегка наклонил голову, блеснув стеклами очков и неправдоподобно загорелой для октября лысиной. Далее был зачитан акт описи с оценкой предметов завещания. Кроме компании "Хадраш текнолоджи", внушительного счета в одном из швейцарских банков, акций нефтяных компаний и Юнион банка, загородного имения и двух столичных квартир, Владимир Станиславович являлся владельцем множества "предметов роскоши", как выразился господин Закс. То есть изделий из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней, антиквариата, мебели из ценных пород дерева, нескольких картин-подлинников, дорогостоящих ковров, сервизов и собрания уникальных книг.
Наследники шумно выдохнули, и замерли, в ожидании оглашения завещания, забыв сделать глоток свежего воздуха, доносящегося из приоткрытого окна.
– Государственная пошлина за охрану, вознаграждение за хранение, в размере полтора процента от стоимости описанного имущества, оплата труда специалиста-оценщика и налог на наследство производятся наследниками, – торжественно объявил Леонид Моисеевич.
Родственники наследодателя готовы были прибить молодящегося еврея за отсрочку и высокую оплату его услуг, назначенную столь расточительным Владимиром Станисласовичем. "Бедный Станислас, – подумала я, – нелегко ему смотреть, как огромное состояние растащат на куски стервятники, двоюродные племянники, кузены и седьмая вода на киселе!" Леонид Моисеевич театрально поднял руку, дав старт марафону, продлившемуся полтора часа. Своему двоюродному брату Иштвану Хадраш-старший завещал одну треть суммы швейцарского счета, племянникам по квартире в Москве, убитым горем родителям Натали и их сыну Мирославу вторую треть швейцарского счета, внучатым племянницам старинные ювелирные изделия большой ценности, и дальним родственникам по линии отца и матери акции Юнион банка. Все ждали, затаив дыхание, когда огласят наследников на оставшийся жирный кусок, ни для кого не было секретом, что Владимир Станисласович грозился лишить Станисласа наследства.
– Загородное именье семьи Хадраш, а также все имущество, находящееся в нем, завещаны любимой сестре наследодателя Варваре Станисласовне Хадраш. Третья часть суммы счета в швейцарском банке, также завещается Варваре Станисласовне для поддержания дома в надлежащем порядке. Завещатель возлагает на наследника обязательство, ни при каких обстоятельствах дом не сдавать, не закладывать, не продавать. Учитывая возраст наследницы, в случае ее смерти, наследственная часть завещается отпрыску, равнозначно мужеского или женского пола, Станисласа Владимировича Хадраш, отцовство которого должно быть доказано.
Родственнички загудели и стали поздравлять Варвару Станисласовну. Я подмигнула Станисласу, не все еще потеряно, может, угроза отца осталась всего лишь угрозой!
– Акции нефтяных компаний (адвокат перечислил), а также компания "Хадраш текнолоджи" завещаны Исаевой Александре Сергеевне.
Горстка напрягшихся людей изумленно ахнула и разом посмотрела на меня. Адвокат продолжил:
– На нее возлагается исполнение обязательств в пользу ребенка, который родиться у нее, равнозначно мужеского или женского пола, отцом которого является Станислас Владимирович Хадраш. Отцовство должно быть доказано. Обязательства таковы, что в период недееспособности наследника, госпожа Исаева должна являться главой "Хадраш текнолоджи", то есть ее генеральным директором.
Станислас дернулся, словно его ударили током, отвернул глаза в сторону.
– По достижении совершеннолетия права на владение компанией "Хадраш текнолоджи" переходят к наследнику Станисласа Владимировича Хадраш. Существует ограничение свободы распоряжения полученным наследством, а именно Александре Сергеевне Исаевой, в период недееспособности наследника, запрещено действовать в ущерб компании, продавать акции выше указанного завещателем номинала, предпринимать действия, ведущие к банкротству. Акции нефтяных компаний принадлежат госпоже Исаевой безраздельно, за особые заслуги перед "Хадраш текнолоджи".
Ропот наследников глухим рокотом прокатился по кабинету. Какой-то неизвестной девице, секретарше, умудрившейся залететь от непутевого сына и такой ломоть!
Леонид Моисеевич промочил горло глотком воды из хрустального стакана и поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию.
– Особым пунктом завещатель установил, запрет на вступление в брак Исаевой Александре Сергеевне вплоть до достижения совершеннолетия наследника. В случае отказа от наследства, смерти или нарушения этого запрета наследная часть завещается Варваре Станисласовне Хадраш.
Теперь родственнички одобрили волю покойного, желая мне отказаться от наследства, умереть, что было лучше всего, и нарушить запрет на вступление в брак.
– И последнее, – адвокат напыжился и голосом Левитана сообщил, – Станислас Владимирович Хадраш и Наталья Леонидовна Хадраш лишаются каких-либо прав на собственность завещателя.
Как удар в литавры прозвучало имя покойной жены Владимира Станисласовича, и родственники Натали начали горестно всхлипывать, утираясь большими носовыми платками, размером с оренбургскую шаль.
– Завещание оглашено, наследники имеют право вступить в наследство в течение полугода.
Некоторые из родственников подошли к нам и выразили сочувствие Станисласу, поздравили Варвару Станисласовну, и, походя, кивали головой мне. Все-таки я прихожусь матерью единственного пока наследника, хоть и незаконнорожденного, этой ветви Хадраш. Настоящую радость испытала оставшаяся прислуга, Елизавета и Павел Геннадьевич, вышедшие в вестибюль поздравить и выказать готовность служить новой хозяйке дома. Провожаемые прислугой, мы сели в автомобиль, управляемый Евгением, и тронулись в обратный путь.
Глава четырнадцатая
– Откажись! – потребовал Станислас, откинувшись на заднем сиденье 'Мицубиси'. – Я не такой богатый, как мой отец, но, клянусь тебе, мы не будем ни в чем нуждаться!
– Ты с ума сошел, Станислас! – вступила Варвара, повернувшись к нам с переднего сиденья. – Не смей требовать от нее, что бы она отказалась от наследства принадлежащее твоему сыну!
– Вы не поняли, девочки, – усмехнулся Станислас, – отец оговорился, если Александра отказывается и так далее, то все переходит вам тетушка, в случае вашей смерти все достанется моему наследнику, то есть нашему юниору.
– Осталось всего лишь дождаться моей смерти! – всплеснула руками Варвара. – И потом, заметь, твоему наследнику, не уточнено, что сыну Александры. Представь, ты женишься, твоя жена рожает законного наследника, а юниор и Александра остаются на бобах. Подумай, Александра, на твоем месте я бы ни за что не отказалась!
– Ведь я прошу ее отказаться ради нашего брака, тетушка. Юниор будет моим законным наследником!
– Твоими законными наследниками могут быть и все последующие дети от других браков. – Варвара сложила ладони в умоляющем жесте. – Подумай, Александра, заклинаю!
– Не ожидал от вас, тетушка, – обиделся на Варвару Станислас. – Я был уверен, что вы на моей стороне.
– Я на твоей стороне, Станислас, я так хотела, что бы вы поженились! Но Володенька решил по своему, так тому и быть. Слава богу, что он запретил ей выходить замуж только до совершеннолетия юниора, жить с любимым человеком не запретил, за тебя выйти в назначенный срок не запретил, – она произнесла что-то похожее на 'уф' и посоветовала незадачливому племяннику. – Радуйся. Не отговаривай ее. Живите, как живете, а время покажет.
– Александра, скажи свое слово! – вскипел Станислас.
– Я не откажусь, – твердо сказала я.
– И генеральным директором будешь, не перепоручишь никому? – глаза Станисласа метали молнии.
– Никому, – я смело взглянула в полыхавшие едкой зеленью глаза. – 'Хадраш текнолоджи' принадлежит моему сыну, я костьми лягу, но компания будет процветать.
Тебе не убрать конкурента, Станислас, даже таким милым способом, как жениться на его генеральном директоре.
– Соперничать хочешь? – с издевкой спросил он.
– Конкурировать. Соревноваться, – я улыбнулась ему. – У нас есть, чем удивить 'Глоуб Коммьюникейшн'.
– А вот это ты зря. Лучше бы тебе не лезть в мужские игры. Сидела бы дома, ребенка воспитывала, мужу щи варила, да в церковь по воскресеньям ходила.
– Не знала, что тебе нравятся наседки! – я искренне возмутилась пожеланию Станисласа. – Домострой какой-то!
– Станислас, современную женщину, такую как Александра, невозможно удержать борщами да мессами, – ласково, как с ребенком, заговорила со Станисласом Варвара.
– Друг мой, ты перегибаешь палку.
– Дамочки, я сдаюсь! – с истеричным смешком воскликнул Станислас. – Не хочет Александра щи варить, не надо. Пойду в казино, чего-нибудь французского поем, с джентльменами виски выпью, может в карты повезет, если не везет в любви.
Останови, Жень, я выйду. 'Мицубиси' плавно притормозил. Станислас хлопнул дверью, отрезая наполовину сказанную фразу своей тетушки. Мы сидели молча, каждая думала о своем. Наши мысли прервал Евгений, спросив:
– Куда теперь?
– Отвезем Варвару Станисласовну, и домой, – ответила я.
– Тяжело ему, Александра, – вздохнула Варвара. – Отец даже нитки ему не оставил.
– Зачем Станисласу нитки, Варвара Станисласовна? Он гений. Боюсь, 'Хадраш текнолоджи' в конце концов уступит лидерство Станисласу. И это не будет зависеть, ни от меня, ни от кого-нибудь другого.
– Так скажи ему об этом, дочка. Станислас очень гордый, тяжело ему сознавать, что ты с ним на равных, да еще и конкурировать собралась.
– Скажу, когда вернется. Боюсь, вернется он не скоро, – напророчила я.
– Я тоже боюсь.
Станислас появился через три дня, пьян, с неопрятной щетиной, светлое кашемировое пальто превратилось в тряпку с грязными полосами. Он ввалился в дом, и, пьяно ухмылялся, развалившись на канапе в холле, согнав с насиженного места сонного Базиля. Я собрала свое терпение в кулак, велела скинуть всю одежду, чему Станислас обрадовался, затянув свою песню о моем любимом времяпрепровождении. Я оглядела его тело, синяк на плече, но засосов нет, на пенисе нет татуировок и следов губной помады. Похоже, мы отделались легким испугом. Я втащила его в ванную комнату, посадила в джакузи и включила холодную воду. Станислас взвизгнул, прислонился к белоснежной эмали головою и смиренно затих.
– Где ты был? – затянула я извечный женский вопрос.
– Пиво пил, – Станислас собрал дрожащие губы в кривую усмешку.
– Ты грязен, будто все три дня обитал в ночлежке, – я сделала струю почти горячей, Станислас блаженно прикрыл глаза, – как у Горького 'На дне'.
– Погулял с 'пацанами'… С Рамзесом, слышала про такого?
– Мой бог! Что заставило тебя связаться с мафиози? – с интересом спросила я, наливая прозрачный гель на ноздрястую губку.
– Он мой однокурсник. Конкретный мужик. Мы столкнулись в казино, не виделись со студенческих времен. У него шикарная вилла недалеко твоего Коровинского.
– Знаю, наслышана, – я терла губкой его плечи и спину. – И чем вы занимались, кроме как пили 'пиво'? Загорали? В октябре прекрасный загар! Тебе не предоставили шезлонга, и поэтому ты прилег у бассейна на свое пальто?
– Отстань, – как от надоедливой мухи, отмахнулся от меня Станислас, – ну подумаешь пальто, отдашь в чистку… или новое куплю.
– Я надеюсь, ты не посвятил своего дружка в наши семейные разногласия?
– Ты хочешь спросить, не заказал ли я тебя ему? – засмеялся довольный шуткою Станислас.
– Дурак! – сказала я и направила струю в лицо Станисласу.
– Мммм… – замычал Станислас. – Как ты можешь так плохо думать об отце твоего ребенка, а, Александра?
– Прекращай гулять, отец семейства, запой не украшает мужчину.
– Зато дает ему возможность сбежать от реальности, – Станислас поднялся из джакузи, и встал во весь рост.
– Побегал и хватит, – я звонко шлепнула его по мокрой заднице. – Выходи, подлый трус.
Он послушно встал на теплой кофейного цвета плитке ванной комнаты. Я, как ребенка, запахнула его в мягкий махровый халат.
– Крепкого бульона, сладкого чаю, десять часов сна, и ты как огурчик, – пообещала я. – Послезавтра встреча первых лиц компаний "Глоуб Коммьюникейшн" и "Хадраш текнолоджи", и я не хочу видеть там твое помятое лицо. Слушайся меня, потом ты скажешь мне спасибо.
– Спасибо, родная.
Пока Станислас заливал обиды алкоголем в компании местного крестного отца, я наведалась в "Хадраш текнолоджи". При моем явлении из недр "Лексуса", охранник рванулся из-за конторки и широко, с белозубой улыбкой, распахнул передо мной дверь. О моем назначении генеральным директором уже знала вся администрация компании. Не успела я подняться на второй этаж, как на встречу мне заторопился Казбек и указал на открытую дверь кабинета Ставицкого. Сегодня Игорь Александрович не принимал меня сидя в кресле.
– Александра Сергеевна! – выйдя на встречу, он протянул для приветствия руку.
– Игорь Александрович! – пожала ее я.
– Разрешите выразить свое удовольствие нашей будущей совместной работой, – он пытливо посмотрел на меня, ожидая, что я окажусь мстительной стервой и тут же уволю его, как некогда он распрощался со мной. Ставицкий был отличным специалистом своего дела, и расставаться с ним я не собиралась.
– Мне надо посоветоваться с вами, Игорь Александрович, через пять минут я ожидаю вас в кабинете…- я чуть не обмолвилась "Владимира Станисласовича", но вовремя спохватилась, – генерального директора.
Кабинет выглядел чересчур мужским, и за пять минут до появления Ставицкого я решила, какие изменения проведу здесь.
Ставицкий закрыл за собой дверь пунктуально в указанное мной время. Мне понравилось, что он готов подчиниться, не смотрел с высоты, не ухмылялся двусмысленно. Я пригласила его к столу переговоров. Сев друг против друга, я рассказала о своих намерениях.
– Игорь Александрович, я собираюсь проводить достаточно жесткую политику безопасности. Мы с вами оба знаем, чем может обернуться беспечность. Поэтому, прошу провести аттестацию всех специалистов занимающихся разработками. Лица, имеющие какие-либо нарушения, либо находящиеся под подозрением, должны быть выявлены и отстранены от секретных работ. Пусть это выглядит жестко, но это необходимо. Все связи информатора, который продал файл с разработками Станисласу Владимировичу, должны быть отслежены.
– Есть, Александра Сергеевна.
– Буду ждать вашего доклада по исполнению. Игорь Александрович, в пятницу я приглашаю на встречу главу и первых лиц "Глоуб Коммьюникейшн". Прошу вас подготовиться и обеспечить высокий уровень встречи с оппонентами.
– Есть.
Я встала из-за стола, Ставицкий встал следом, и я с удовлетворением пожала его руку.
– Я тоже очень рада сотрудничать с вами, Игорь Александрович. У нас большие задачи. Владимир Станисласович, царствие ему небесное, возложил на меня ответственную миссию. Подозреваю, что 'Глоуб Коммьюникейшн' в ближайшее время постараются потеснить нас с занимаемых позиций. Станислас Владимирович имеет большой потенциал, нам надо подумать, кто в нашей компании может составить ему конкуренцию. Мотивацию высококвалифицированных специалистов я обеспечу.
Ставицкий еще раз тряхнул мою руку и вышел из кабинета. Я села в кресло босса, потерла кончик носа розовым перламутровым ноготком. На массивном столе красного дерева, с множеством ящичков с изящными серебряными ручками, на толстых резных с кручеными венами ножках, не было ничего, кроме тонкого слоя пыли. 'Где же шикарный блестящий антрацитово черный чернильный набор и тисненая папка с бумагами, непременные атрибуты кабинета моего босса?' Я открыла наугад один из верхних ящичков. Фотография Станисласа, он совсем еще юнец, длинная светлая челка, чертенята в глазах, джинсы по моде спущены на бедра, загорелый торс и пляжный песок кругом. На меня словно дохнуло морским воздухом, вскрикнула чайка, послышался плеск волны. Я долго смотрела на него, жалела, что эта часть его жизни совсем мне незнакома. Да и не заинтересовался бы незаметной студенткой мальчик-мажор, богатенький баловень судьбы. Станислас, Станислас!
Барбара права, Станислас гордый, надо признать его главенство, и просить не препятствовать моей деятельности в 'Хадраш текнолоджи'. 'Надо позволить девочке поиграть во взрослые игры, беды от этого не будет, да и добра тоже. Пусть потешится' – вот какая мысль должна прочно поселиться у него в голове.
Я положила фотографию в свою сумочку и закрыла ящик. Боялась наткнуться на фотографии Натали или любое напоминание о ней. Надо распорядиться, что бы вещи босса сложили в коробку и передали Игорю Александровичу.
Итак, надо умудриться, не потерять Станисласа и не поставить компанию на грань банкротства. Как генеральный директор, я хочу учредить несколько грантов и организовать ежегодные церемонии вручения денежных поощрительных премий талантливой молодежи компании.
Я встала из-за стола и подошла к окну. Деревья сиротливо дрожали немногими оставшимися листьями на холодном октябрьском ветру. От дождей и безжалостного ветра они потеряли яркую желто-оранжевую окраску и сейчас напоминали грязный бинт с бурыми подтеками застарелых кровяных пятен. В кабинете было тепло, но я поежилась, глядя на безрадостную картину за стеклом. Осень. Пора депрессий, пора расставаний и всеобщей 'апатичной диареи', как любит выражаться Станислас – это когда всем на все насрать. В дверь деликатно постучали.
– Прошу, – громко сказала я, и отвернулась от унылого окна навстречу входящему.
Казбек. Я сразу вспомнила подозрения Станисласа в моей интимной связи с этим красивым кавказцем. Отчасти они были связаны с тем, что половина нашего города знала о любовных отношениях Казбека с моей предшественницей, бывшим секретарем Владимира Станисласовича. Роман давно окончен, секретарь с разбитым сердцем уволилась, залечивать окровавленные раны. Но память в умах граждан нашего города продолжает связывать секретаря Владимира Станисласовича, теперь уже нового, с местным Казановой-Казбеком. Смуглое лицо, орлиный взор черных глаз, красивый изгиб бровей, накачанные мускулы перекатываются под мягким английским пуловером.
Глаза невольно задерживаются на выпуклости в районе молнии на темно-синих джинсах.
– Александра Сергеевна, – Казбек вошел, но дверь за собой не прикрыл – можно войти?
– Да, Казбек.
Он закрыл дверь и прошел на середину кабинета. Я демократично указала ему на стул у стола переговоров напротив меня. Мы сели. Казбек немного нервно подернул уголком губ, адамово яблоко с головой выдало судорожный глоток.
– Я хотел спросить… Будете ли Вы нуждаться в моих услугах,…как профессионала? – легкий акцент только украшал низкий с сексуальной хрипотцой голос.
– Я никогда не отказываюсь от услуг профессионалов, более того, я их очень ценю, – серьезно сказала я.
Казбек заметно расслабился, чуть улыбнулся и предложил:
– Александра Сергеевна, составьте, пожалуйста, наиболее удобный для вас график.
Мой рабочий день не нормирован, поэтому прошу распоряжаться мной в любое время суток. Связь, средства передвижения, наиболее удобные маршруты по городу я берусь обеспечить.
– Спасибо Казбек… Как ваше отчество? – спросила я.
– Просто Казбек. И, пожалуйста, говорите мне 'ты', как раньше, – попросил он.
– Хорошо, Казбек. На сегодня ты не занят. Завтра график будет готов, и мы обсудим подробности. Спасибо и, до завтра.
– До свидания, Александра Сергеевна.
Казбек встал и легкой походкой направился к двери, повернулся, и слегка склонив голову, вышел. Я радостно потерла руки. Два отличных помощника, это ли не удача!
Никто не выразил сомнения в правильности выбора Владимира Станисласовича и не отказался со мной работать. Честно говоря, я немного этого побаивалась. Укрепим победу, раз мне так везет сегодня! Я нажала кнопку селекторной связи.
– Игорь Александрович!
– Здесь, – тотчас же откликнулся Ставицкий.
– Поскольку у меня еще нет секретаря, не могу ли я обратиться к вам с просьбой? – вкрадчиво спросила я.
– С любой, Александра Сергеевна, – с готовностью ответил Ставицкий.
– Я попрошу вас найти Артёма Сикорского. Вы знаете его, не так ли?
– Так точно, – по военному ответил он.
– Найдите, пожалуйста, и попросите его срочно зайти ко мне.
– Не сомневайтесь.
– Спасибо.
Я с удовольствием откинулась в кресле. Пожалуй, мне понравиться руководить этими умными и ответственными людьми. Я с уважением вспомнила Владимира Станисласовича, собрать вокруг себя таких людей! И с гордостью подумала, что я была одной из них, и босс очень ценил меня. В лепешку разобьюсь, но не позволю никаким обстоятельствам помешать мне, исполнить, то, что завещал Владимир Станисласович.
Кого не хватает в нашем круге, так это Станисласа. Гениального Станисласа.
Станисласа который противопоставил себя отцу и 'Хадраш текнолоджи' – моей второй семье. Но он является главенствующей частью моей первой семьи. Отцом моего сына, наследника Хадраш.
Внезапно распахнутая дверь отвлекла меня от мыслей о Станисласе. Артём Сикорский приходился родственником знаменитому авиаконструктору Игорю Сикорскому, волею судеб оказавшемуся в Америке. Руки в карманах брюк, галстук съехал в сторону, взгляд поверх очков, сдвинутых с переносицы почти на кончик носа.
– Ха! Александра! – он качнулся на каблуках коричневых кожаных туфель, и прислонился плечом к дверному косяку.
– Артёмушка, свет очей моих! – я вскочила с кресла, и направилась к нему. – Как тебе перемены, происходящие в нашей конторе?
– Чума! Когда Ставицкий вызвал меня к 'Александре Сергеевне', чуть со стула не упал, – он взял меня за руку и крутанул вокруг оси, оглядывая фигуру. – Фу-ты нуты! Примерила кресло-то?
– Тём, хорош стебаться! Я и так чувствую себя как человек занявший чужое место, – я притворно вздохнула, посмотрев на Сикорского украдкой. – В кресле сижу, но ловлю себя на мысли, что сейчас войдет босс и мне достанется за наглость.
– Да, ладно! – Артём усмехнулся. – Если честно мы все обрадовались, когда узнали, что 'Хадраш текнолоджи' достанется тебе, раз Станислас свалял дурака.