Демьянова Валентина. Любовь не ржавеет

   В общем, в тот период все были счастливы. Кроме меня.
   ...в 92-м умер свекор в и вскоре Роман почувствовал, что отношение на службе к нему изменилось. Она перестала быть необременительной игрой в солдатики. Начальники вдруг вспомнили, что у него есть обязанности и не скупились на замечания и выговоры. Не привыкший к такому, муж нервничал и злился. Теперь он предпочитал проводить время не со мной, а в кругу своих друзей. Утром являлся на службу невыспавшийся, с помятым лицом и больной головой, получал новую нахлобучку и вечером снова оттягивался с друзьями. Все эти неприятности, конечно, не были смертельными, У Аделаиды ещё оставалось достаточно влиятельных людей, способных заступиться за её сына. Думаю, все вошло бы в нормальное русло, если бы не его скоропалительное увольнение из армии и переход на работу в коммерческую структуру. Поводом стало предложение одного из многочисленных Роминых приятелей заняться бизнесом.
   С началом перестройки не торговал только ленивый. Казалось, вся страна вдруг проснулась и яростно ринулась в коммерцию. Вот и Ромин знакомый организовал собственную фирму, дела у него, вроде бы, шли ничего, появились деньги, но он нуждался в помощнике. Приятель принялся соблазнять мужа большими прибылями, перспективами новой работы и тот не устоял. Это был первый и последний раз, когда мы со свекровью выступили единым фронтом, дружно отговаривая Романа не делать глупостей.
   - Не уходи из армии. Если бизнес не пойдет, ты останешься на бобах. молила свекровь, которая за эти дни буквально почернела от переживаний.
   - Не лезь туда. Ты не бизнесмен. Никаких денег не заработаешь, тебя просто облапошат. - вторила ей я.
   Роман нас, конечно, не послушался, подал рапорт, демобилизовался и стал коммерсантом.
   Какое-то время все было нормально. Они что-то покупали, что-то перепродавали и дела шли. Муж теперь постоянно говорил о ценах, кредитах, процентах, сроках поставок. У него появились замашки крутого бизнесмена и снисходительное отношение ко мне, провинциалке и просто преподавателю. Бизнес сделал то, что не удавалось его мамочке: Роман во мне разочаровался. А спустя три года фирма неожиданно разорилась. Удар оказался сильным и все мы переживали. Правда, каждый по своему и отдельно от остальных. Я набрала дополнительные уроки, понимая, что кормить теперь нужно будет не только себя, но и Рому. Аделаида обрывала телефон, названивая сослуживцам покойного мужа и моля о помощи. Роман ушел в себя и молчал.
   По прошествии месяца мой муж вдруг объявил, что идет работать охранником. Конечно, это было совсем не то, о чем мечтала его мать. Она категорически отказывалась верить, что сын пойдет на эту унизительную, с её точки зрения, работу. Свекровь пустила в ход все свое влияние, чтобы заставить Романа передумать и ежедневно донимала уговорами найти другую службу. Но у того неожиданно прорезался характер и однажды, потеряв терпение, он в категорической форме потребовал оставить его в покое, не совать нос в его дела и вообще позволить самому решать свои проблемы. Отповедь произвела на Аделаиду впечатление разорвавшейся бомбы. Она заперлась в комнате и сутки вообще не показывалась, потом неделю ходила с поджатыми губами и флаконом карвалола в руках, но в конце концов простила любимое чадо. Я в их дебаты не вмешивалась. Мое слово для мужа давно ничего не значило и я считала более разумным посвятить все силы добыванию денег.
   Постепенно страсти улеглись и жизнь потекла своим чередом. Мы с мужем работали, свекровь вела домашнее хозяйство, денег, как ни странно, хватало. И все бы оно было ничего, но эти неурядицы здорово повлияли на характер Романа. Муж стал холодным, замкнутым и раздражительным.
   Днями пропадая на работе, мы встречались только поздно вечером, если, конечно, Роман вообще приходил домой. Мы настолько отдалились друг от друга, что даже обретаясь бок о бок в одной комнате не находили тем для разговоров. Роман делал вид, что очень устал и предпочитал отмалчиваться. Я, обиженная явным пренебрежением, не желала навязываться и тоже молчала. Все чаще и чаще меня посещала мысль, что нас уже ничего не связывает и лучшим выходом из создавшегося положения будет развод. Однако, прожив столько лет с человеком и потратив на него столько моральных и физических сил, казалось странным вдруг взять, все разрушить и уйти. И ещё в глубине души я надеялась, что муж изменится. Как оказалось, я глубоко заблуждалась. Моим надеждам не суждено было сбыться, Роман не собирался меняться, да и сама я была ему уже не нужна.
   Это выяснилось в тот день, когда я попыталась уговорить его не ждать у моря погоды, а начать искать новую работу. К тому времени он уже несколько недель не выходил из квартиры и все дни проводил на диване. Нам с Аделаидой он ничего не объяснял, в ответ на расспросы или мрачно отмалчивался или раздраженно бурчал, что у него отпуск и он отдыхает. Отговорка выглядела неубедительно, и ни я, ни собственная мать ему не поверили. Свекровь я не любила, но смотреть на её жалкое лицо и сгорбленную фигуру сил не было и я предприняла попытку наставить мужа на путь истинный. Ни к чему хорошему это не привело.
   Как-то днем я вошла в комнату, нашла мужа с банкой пива в руках перед неизменным телевизором и спросила:
   - Ты долго ещё собираешься пролеживать диван? Как я понимаю, ты опять без работы. Так может стоит встряхнуться и заняться поисками работы?
   - И что я, по твоему, должен делать? Выйти на улицу и кричать? спросил муж, не отрывая глаз от экрана.
   - Зачем же такие крайности? Существуют и более цивилизованные способы. Можно, к примеру, прозвонить по объявлениям, поспрашивать знакомых, сходить на биржу труда, наконец. Другие именно и так и поступают, а не бездельничают днями напролет. - ответила я, чувствуя, что начинаю закипать.
   - Другие пусть поступают, как им заблогорассудится, а у меня своя голова на плечах. И я, заметь, не бездельничаю, у меня просто временный перерыв. Придет время и снова выйду на работу. - небрежно отмахнулся Роман, не посчитав нужным даже посмотреть в мою сторону.
   - Прекрасно, и сколько этот "перерыв" будет продолжаться? Месяц, год? Неприятно тебе напоминать, но на жизнь нужны деньги. Ты собираешься их зарабатывать? - вкрадчиво поинтересовалась я, хотя внутри все бурлило от раздражения.
   Мои слова вызвали у мужа взрыв негодования. Он нервно шелкнул кнопкой выключателя, развернулся в мою сторону и сердито выпалил:
   - А, так вот в чем дело! Слушай, ты о чем нибудь, кроме денег, способна думать? Только и слышу: деньги, деньги, деньги! Тебя ничего не интересует, кроме денег!
   Я могла бы много чего сказать в ответ, но, понимая, что это дело пустое, взяла себя в руки и примирительно сказала:
   - Роман, ты несправедлив! Я действительно думаю о деньгах, но ведь нужно же на что-то жить. Кроме того, меня беспокоит, что ты стал выпивать. Если не одумаешься, сам не заметишь, как превратишься в законченного алкоголика.
   - Я не алкоголик! Пью только пиво. Слышишь? Не водку, не коньяк, не виски, а пиво. От этого алкоголиками не становятся Пойми ты хоть такую простую вещь, если ничего другого понять не способна! - выпалил муж, с каждым словом заводясь все больше.
   Тут я тоже не выдержала и перешла на крик:
   - Я не могу смотреть, как ты днями валяешься на диване, бездельничаешь и наливаешься пивом. В конце концов ты сопьешься и винить в этом можешь тогда только себя самого.
   Роман вскочил на ноги, грозно навис надо мной и гневно закричал:
   - Замолчи! Слышишь, замолчи и не смей меня доставать! Ты мне надоела своим бесконечным нытьем и постоянной сменой настроения. Последнее время ты просто непереносима. Бесконечные придирки, истерики, слезы. Как с цепи сорвалась! Думаешь, я не понимаю, что проиходит? Вышла замуж по расчету за москвича, все годы каталась, как сыр в масле, и забот не знала, а тут вдруг такой поворот! Муж перестал ходить на работу! Вдруг он денег больше приносить не будет? Вот ты и забеспокоилась.Тебе же этого не пережить!
   Я отошла от него на шаг и холодно проронила:
   - Насчет сыра и масла ты сильно приувеличиваешь. Не так уж и сладко мне с тобой живется. А твоя Москва мне и даром не нужна. Думаю, я была бы намного счастливее, выйди замуж за парня в родном городе и останься там жить. - выпалила я и этими словами ещё больше раздула огонь нашей ссоры.
   Роман так и вскинулся:
   - Вот ты и выдала себя! Проговорилась, наконец! Молчала, молчала и выдала! Всегда подозревал, что ты меня не любишь, а теперь сама призналась!
   Перед глазами плыл красный туман, голова кружилась, меня слегка подташнивало. Не помня себя от обиды, я выпалила:
   - Ты прав, я тебя не люблю. А как можно любить маменькиного сынка? Я вообще себя спрашиваю: где были мои мозги, когда я соглашалась выйти за тебя замуж?
   - Заткнись! - заорал Роман. - Закрой рот и не смей так говорить!. Только благодаря мне ты осталась в Москве и живешь в квартире моих родителей.
   - Мне не нужен ни ты, ни твоя квартира, ни Москва. Провались все пропадом и ты в первую очередь! - яростно бросила я ему в лицо.
   Услышав такое, Роман вдруг размахнулся и влепил мне затрещину. Удар пришелся по скуле и углу рта, рассек мне губу, по подбородку побежала кровь. Ее вид моментально отрезвил супруга. По природе он не был злым и раньше никогда не поднимал на меня руку, просто все всегда давалось ему легко и любые житейские неурядицы выбивали его из колеи.
   Прижав к губе платок, я молча прошла в спальню и начала собирать вещи. Минут через пятнадцать Роман возник на пороге, нерешительно потоптался и тихо сказал:
   - Ладно, брось. Не злись. С кем не бывает. Забудь.
   Не желая вступать в новые пререкания, я ничего не отвечала и продолжала швырять одежду в чемодан.
   - Слышишь меня? С тобой разговариваю! - начал закипать муж.
   - Слышу, но забывать ничего не собираюсь. Я от тебя ухожу.
   - Куда уходишь? - растерялся он.
   - В никуда. Я была дурой, когда вышла за тебя замуж и столько лет все терпела. Теперь хватит, я с тобой и минуты рядом не останусь.
   - Бросаешь? - с недоверием глянул на меня Роман.
   - Сам виноват! - выпалила я, захлопывая крышку чемодана.
   - Конечно, виноват! - снова заорал муж. - У нас всегда виноват только я, а ты всегда права. Ну и катись на все четыре стороны! Без тебя проживу!
   Я рассказывала, а слезы сами собой лились из глаз. Тетя Дора ласково погладила меня по руке и прошептала:
   - Бедняжка! Я радовалась за тебя, когда ты вышла замуж. Вот уж никогда не думала, что все так обернется.
   - Я тоже не думала. - криво усмехнулась я и моргнула, прогоняя очередную непрошенную слезу.
   Хозяйка сделала вид, что ничего не заметила и озабоченно спросила:
   - Ты Щаповым интересовалась. Это действительно важно?
   Я молча кивнула.
   Тетя Дора задумчиво повертела тонкими пальцами чайную ложку, и тихо сказала:
   - Не хочется о нем говорить. Плохим он был человеком, Настенька. Очень плохим. Грех так говорить о покойнике, но что было, то было. Злой, заносчивый, грубый. Веришь ли, с рождения жил в этом доме, я его мальцом постоянно лечила, а тут идет мимо и не здоровается. Смотрит, как на пустое место. Ну, ладно не здоровается и черт с ним. Я бы и без его "здравствуйте" спокойно обошлась. Хуже, что он мою жизнь в ад превратил. Ну, пока в милиции служил, было ещё ничего.Таскались к нему всякие личности на алкашей и наркоманов похожие, устраивал он гулянки до утра, но хоть без дебошей.. А вот когда из милиции ушел, тут такое началось. Каждый день, если компания не в десяток человек, так уж два или три обязательно припрутся. Музыка орет, собутыльники гомонят, девки пьяные визжат. Бедлам! Веришь ли, за дверь не решалась выйти: боялась на пьяного натолкнуться. И сказать ничего нельзя! Как-то раз попыталась с ним поговорить, так он мне пригрозил: "Заткнись старая и не возникай. А не то под асфальт закатаю и от тебя даже могилки не останется." Вот так вот! И ещё не чист на руку был. Фактов в у меня, конечно, нет, но не мог Степка на милицейскую зарплату так шиковать.
   - У него была жена, дети?
   - Никого у него не было! Жил, как волк, и умер так же. Нет, девки у него, конечно, были. Их на моей памяти через эту квартиру несчетное число прошло. Одни исчезали через день, другие дольше задерживались.
   - А в тот вечер, когда убийство произошло, ничего необычного не случилось?
   - Самого убийства тебе мало? - грустно усмехнулась тетя Дора.
   - Убийство произошло в другом месте, а меня квартира интересует.
   - Шум был. Сначала решила, опять у Степана гулянка. Потом слышу, вроде, роняют что-то, посуда бьется. Не выдержала, вышла в коридор. Из его квартиры несся звон стекла, будто что хрупкое на пол падало . А музыки-то нет! У Степки всегда во время гулянок музыка орала, а тут-ничего. Испугалась я. Решила, может беда какая с ним приключилась. Может сердце прихватило, упал на пол и до выхода доползти не может. Только постучала в дверь, как она вдруг распахнулась и прямо на меня вылетела зареванная девица. Дико глянула и ходу на улицу.
   - Что за девица?
   - Бог её знает. Раньше я её тут частенько видела, потом она исчезла и к нему другая стала ходить.
   - Опишите её.
   - Да что описывать? Обыкновенная!
   - Может, какие особые примету у неё были?
   - Приметы? Прихрамывала она.
   - Девушка убежала, а Вы что сделали?
   - Постучала ещё раз, никто не отозвался, а я вдруг подумал: "Ну, что ты, дура старая, ломишься? Неприятностей захотела? Сейчас откроет пьяный Степка и обложит по матушке. Тебе это надо?" В общем, развернулась и пошла к себе.
   - Милиции про девушку рассказывали?
   - Нет. - отрезала она. - Не хочу лезть в это дело. Пусть сами разбираются. И потом, чего её впутывать? Она ж не могла убить Степку, если здесь находилась.
   - Еще как могла! Застрелила, спрятала пистолет в сумку и поехала сюда. - подумала я.
   Глава 17
   Я вошла в приемную и увидела, что дверь в кабинет открыта. Значит, начальство с утра пораньше уже на месте и трудится.
   - Николай, привет! Я почту принесла. - бодрым голосом возвестила я.
   В то утро небо, впервые за последние дни, затянуло дымкой, солнце хоть и светило, но без особого рвения и я чувствовала себя великолепно.
   - Тащи сюда. - отозвался приятель.
   Он сидел за своим огромным столом, обложившись бумагами, и писал. Вид у него, несмотря на тщательно выбритые щеки и белоснежную рубашку, был усталый и какой-то кислый.
   - Плохо выглядишь. - заметила я. кладя перед ним стопку газет.
   Он поднял на меня покрасневшие глаза и болезненно скривился:
   - Бессоницей мучаюсь. Представляешь, совсем спать перестал. Ночи напролет слоняюсь по дому и курю одну сигарету за другой. К утру с ног валюсь от усталости, а заснуть все равно не могу.
   - Может тебе к врачу сходить? Он таблеток выпишет, микстурку назначит. - неуверенно предложила я.
   - Иди ты со своей микстуркой. Тут такое творится, что не знаешь с какого конца начинать расхлебывать, а ты микстурки предлагаешь. рассердился Николай.
   - Ну, раз все так плохо, тогда возьми себя в руки и перестань психовать. - раздраженно выпалила я.
   Приятель вяло махнул рукой:
   - Не расходись, без тебя тошно.
   Потом, словно вспомнив, торопливо добавил:
   - Выглядишь великолепно. Хорошеешь с каждым днем. Наверное, воздух родных мест так благодатно на тебя влияет. И шарф этот тебе здорово идет.
   Я в удивлении широко раскрыла глаза. Из-за непрекращающейся жары все дни чувствовала себя отвратительно и выглядела, конечно, соответственно. Бледность, худоба и синяки под глазами меня совсем не красили и не заметить этого мог только слепой. Однако, в следующую минуту поняла, что таким образом приятель пытается сгладить зарождающийся конфликт, мысленно согласилась с ним, что взорвалась не по делу и примирительно сказала:
   - Почитай вот газеты... свежие... Авось, отвлечешься и полегчает. Кстати, тебе опять пришло письмо.
   Я выдернула из пачки газет голубой конверт и сунула Николаю под нос.
   - Странные послания.... Без обратного адреса и почтового штемпеля. Похоже, их просто опускают в наш почтовый ящик.
   Подождала немного, ожидая, что приятель как-то прокомментирует мое замечание, но тот молчал. Я не удержалась и спросила:
   - Кто это тебе их шлет с такой методичностью?
   - Есть тут некоторые.... неймется им... - неопределенно пробормотал Николай и отложил нераспечатанный конверт в сторону.
   - И читать не будешь?
   - Догадываюсь, что там. - буркнул он. - Кстати, ты узнала что-нибудь? Ну, по поводу убийства и прочего...?
   Я с сожалением покачала головой. Николай нахмурился и хотел что-то сказать, но у него на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку и сердито бросил:
   - Сипягин.
   Что говорил звонивший, я, естественно, не слышала, но с Николаем начали происходить странные вещи. Он стал медленно бледнеть, кровь постепенно отливала у него от лица и в конце концов оно приобрело нездоровый синюшный оттенок. Переложив трубку в другую руку, приятель нервно рванул узел галстука и судорожно вздохнул, будто ему не хватало воздуха. Я испугалась, что сейчас ему станет плохо, а я даже не знаю, где в этой конторе лежит аптечка первой помощи.
   - Коля, что случилось? - тревожно спросила я, едва он положил трубку.
   - Машину Андрея Тихомирова нашли.
   - Как нашли? Где? - выдохнула я.
   - За городом. В старом карьере.
   - А он сам...?
   - Он тоже там. Мертвый.
   - А деньги?
   - Денег при нем нет.
   Я помолчала, переваривая новость, потом снова спросила:
   - Как он там оказался?
   - Ты меня спрашиваешь? - взорвался Николай. - Мне откуда знать?
   Вспыхнул и замолчал, невидяще уставившись перед собой. Я тоже молчала, не решаясь лезть к нему с новыми расспросами. Прошло несколько тягостных минут, пока Николай вышел из прострации, машинальным жестом поправил галстук и вяло произнес:
   - Мне нужно ехать. Сначала в милицию, потом к жене Тихомирова. Отмени все встречи на сегодня. Не знаю, когда вернусь назад.
   Он уже дошел до двери, как вдруг обернулся и потерянно посмотрел на меня:
   - Что делается, а? Сначала Степан, теперь Андрей... Вот уж никогда не думал, что так все обернется. По логике вещей, начинать убирать нужно было бы с меня.
   - Почему ты так говоришь? - растерянно пискнула я.
   Он безнадежно махнул рукой и вышел.
   Как ни странно, из всего случившегося меня больше всего поразило, что уходя, он не забыл забрать со стола конверт и сунуть его в карман пиджака.
   Николай уехал, а я кинулась к телефону и принялась дозваниваться до Алеши.
   - Расскажи, что там с Тихомировым произошло! - потребовала, едва он поднял трубку.
   - Уже в курсе. - недовольно протянул тот.
   - Конечно, если Сипягину только что от вас звонили!
   - Тогда ты и так все знаешь. Из Николай, наверняка, все подробности вытащила. - не сдавался приятель.
   - Что там было вытаскивать? Он сам ничего толком не знает. Сказал только, что Тихомиров погиб. Давай, не увиливай и быстро рассказывай.
   Было слышно, как сначала Алеша зашуршал разложенными на столе бумагами, потом забубнил:
   Колькиного компаньона нашел какой-то дачник. Утром поехал в карьер за глиной и увидел в овраге машину. Спустился и обнаружил в салоне мертвого Тихомирова. Ну, что тебе ещё сказать? Карьер давно заброшен, лежит в сорока километрах от города, вокруг лес, но до трассы рукой подать. Глину там никто давно не добывает, однако дорога имеется и местные жители время от времени в него наведываются.. Нам повезло, что этот мужик надумал туда съездить, иначе пролежал бы там Колькин компаньон не один день. Ну, вот и все, кажется.
   Как это все? А следы? А причина смерти Тихомирова? - возмутилась я.
   Грамотная! - досадливо крякнул Алеша, но рассказывать тем не менее продолжал:
   На земле обнаруждены лишь слабые отпечатки протекторов машины Тихомирова. Других следов нет. Сама знаешь, какая жара стоит. Земля сухая, как камень.
   А собака? Служебную собаку привозили? - не отставала я.
   Было слышно, как Алеша страдальчески вздохнул:
   Привозили собаку, привозили! Как же без собаки! Только она след не взяла, там присутствовал сильный запах бензина, а для её тонкого носа такой аромат просто убийственен.
   Разлили, что ли? - не поняла я.
   Нет, не разлили. Бензином была обтерта обувь злоумышленника. - ласково промурлыкал приятель, а потом вдруг рявкнул:
   Это все. Больше ничего не знаю. С тебя достаточно?
   Нет! Как погиб Тихомиров?
   Убит выстрелами в грудь. - выпалил Алексей. И это действительно было все, потому что он повесил трубку.
   Его здорово достали мои расспросы и в ближайшее время соваться к нему было делом пустым, но я и не собиралась. Все, что хотела, узнала, теперь следовало сесть и хорошенько подумать.
   - Николай по прежнему убежден, что это убийство, как и предыдущее, дело рук его тайных недоброжелателей. Наверное, ему известно что-то такое, что объясняет подобную твердую уверенность. Жаль, что делиться фактами со мной он не спешит и мне приходиться блуждать в потемках. А, между прочим, сам же просил помочь! Ну и как тут поможешь, если у меня в результате расследования образовалась толпа подозреваемых, а выбрать одного не могу?
   До гибели Тихомирова я была склонна думать, что Степана убили из личной неприязни, тем более, что при жизни он успел насолить многим. Удивительно, что ещё прожил так долго, его вполне могли прибить и значительно раньше. Но теперь убит Тихомиров, а он не Щапов, его неожиданную смерть личной враждой не объяснишь. Андрей был спокойным, уравновешенным, со всеми одинаково ровным. Не похоже, чтоб у него были враги. Нет, конечно, недоброжелатели, у него, как и у каждого человека, наверняка, имелись. Однако, простая неприязнь или мимолетная обида-не повод для убийства, слишком уж серьезное это преступление.
   Я с тоской подумала:
   - А может Николай прав? Может мой приятель со своей "империей" действительно стал кому-то поперек горла, а его враги оказались настолько кровожадными, что принялись отстреливать владельцев "Гиперстроя" одного за другим?
   Я пригорюнилась и маятно вздохнула:
   - Мозгов не хватит, чтоб разобраться в этой каше, зря только свою бедную голову утруждаю.
   Однако, долго пребывать в унынии я была не способна и скоро мысли опять закрутились вокруг обоих убийств. После долгих сомнени, наконец, твердо решила:
   - Причина в тех деньгах, что вез с собой Тихомиров. Ведь Николай сказал, что они пропали! А кто знал, что его компаньон поедет с крупной суммой долларов? Знал старший Сипягин, знала я и ещё Гришка. Ну, Николая и меня можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых, а вот Гришкина личность вызывает определенные опасения. Жаден, живет один, получает большой оклад, а денег вечно нет. Постоянно клянчит их у старшего брата. И вообще, какой-то он мутный!
   Взять хотя бы эту историю с лесом. Чертков уверял, что Гришку обдурили. Воспользовались его неопытностью и кинули. Так ли это было? А если вся афера прошла с подачи самого Григория? Он ведь мог сговориться с этими торгашами, организовать пятидесятипроцентную предоплату и потом разделить её с ними пополам. Часть поставки они, чтоб совсем уж не нарываться на неприятности, все-таки пригнали. Однако, лес прислали самый бросовый и обошелся он им в сущие копейки.
   Или вот ещё история со строительством супермаркета. Гришке тогда удалось убедить брата в своей невиновности. Николай ему поверил, но, думаю, только потому, что не подозревал о связи Григория с Ниной. Я же видела эту парочку вместе и не сомневалась, что между ними сущестуют некие отношения. Кстати, сколько раз сталкивалась с Ниной, а ни разу не пришло в голову разузнать о ней подробнее.
   Я придвинула телефон и набрала номер бухгалтерии. Марина Ивановна отозвалась сразу и голос её по сладости не уступал той самой Нине, о которой я собиралась расспрашивать. Однако, как только она поняла с кем разговаривает, то моментально посуровела и стала предельно лаконичной. Я сделала вид, что ничего не заметила и как можно беззаботнее спросила:
   - Марина Ивановна, милая! А что Вы можете сказать о Нине?
   - В каком это смысле?
   - Ну, хотелось бы, чтоб просветили меня на её счет. Кто такая? Чем занимается? Семейное положение?
   - Я мало её знаю. - сухо ответила Марина Ивановна
   - Ври больше, старая сплетница! Просто злишься и говорить не хочешь. подумала я.
   Марина Ивановна все же решила не идти на открытую конфронтацию и начала делиться информацией:
   - Фамилия Еремина. У неё собственная фирма, тоже строительная. Конечно, меньше нашей, но вполне стабильная. Дел мы с ней не ведем, потому ничего конкретного сказать не могу.
   - И это все? - изумилась я.
   - Все. - ответила вредина и положила трубку.
   - Ну, что ж! Не будем огорчаться, есть и другой путь. - утешила я себя и набрала служебный номер Алексея.
   Этот, как только услышал мой голос, моментально рассвирипел:
   - Настя, я тебе все сказал! Больше добавить нечего!
   - Затихни, я по другому поводу. - миролюбиво сказала я. - Не знаешь, кто-нибудь из наших, кроме Николая, бизнесом занимается?
   - А это зачем? - опешил Алеша.
   - От скуки составляю справочник местной деловой элиты. Развлекаюсь так. - охотно поделилась я творческими планами.
   - А-а-а! Тогда позвони Соньке Павловой. Помнишь ее?
   - Еще бы!Я ей столько сочинений написала, можно отдельным томом издавать!
   - Отлично! Значит, она тебе не откажет. Сонька теперь в мэрии трудится, а там все наши бизнесмены крутятся.