Демьянова Валентина. Любовь не ржавеет

   - Не спутал, это точно был Гриша, причем не один, а с дамой. - не уступала я.
   - Точно спутали. Гришке на себя денег жалко потратить, не то что на других. Сюда, почитай, каждый вечер приходит, а хоть бы раз племянникам по конфете купил. Куда там! У него вечно денег нет. Да и не ходил бы он к нам, если б не возможность поесть на халяву. А у нас, между прочим, двое детей, их обуть, одеть, накормить надо. Мы с мужем получаем меньше Гришки и кормить его нам очень накладно. Он это прикрасно знает, только делает вид, что не понимает.
   - Михаил не такой? - улыбнулась я.
   - Мишаня совсем другой.У него широкая натура и над каждой копейкой трястись, как брат, он просто не умеет. - ответила Татьяна и её лицо осветилось нежностью к мужу.
   - В таком случае, у него должны быть материальные проблемы. Сами сказали, зарабатывает Михаил не много. - заметила я простодушно.
   - Вы на что намекаете? - вспыхнула она.
   - Да ни на что... Просто тот случай с пропажей денег из стола Щапова вспомнился.
   Татьяна покрылась красными пятнами и с жаром выпалила:
   - Миша тех денег не брал! Оклеветали его! А Вам, как я погляжу, эта старая сплетница Марина Ивановна много чего наболтала. Видела, как Вы с ней по скверу прогуливались! Только, чем других судить, она б лучше за своей Инночкой приглядывала. А то спуталась девка с мужиком, а когда он её поматросил да бросил, проходу ему не давала. Всякий стыд потеряла! И сцены ревности ему устраивала, и возле дома поджидала, и с новой любовницей скандалила. Мне Ирка, его последняя подружка, все рассказывала. Инна просто на шею мужику вешалась, а о том не думала, что такая калека, как она, никому не нужна. У неё же одна нога короче другой. Хотя, что с неё возмешь? Все знают, что у неё с головой нелады и она в психушке лежала.
   - И кто ж был этот мужчина?
   - Степан Щапов. - бросила Татьяна и скрылась в доме.
   Глава 10
   Дверь за ней давно захлопнулась, а я все стояла и смотрела вслед.
   К реальности меня вернул телефонный звонок. По длинный трелям я догадалась, что это междугородка и со всех ног кинулась в дом. Схватив трубку, громко крикнула:
   - Слушаю!
   - Чего орешь, я ещё не глухая. - недовольно осадила меня Ксения.
   - Извини, не нарочно. Торопилась очень. Ну, узнала что-нибудь?
   - Вчера полдня потратила, выполняя твое поручение. А у меня, между прочим, муж, дети и собака негуляная. - вздохнула подруга.
   Я пропустила её причитания мимо ушей, как явно приувеличенные, и нетерпеливо выпалила:
   - Ну и..?
   - Пятиборьем она занималась. На третьем курсе на тренировке упала с лошади и повредила ногу. Сильно. Был множественный перелом кости. Девочка долго лежала в больнице и после этого дорога в спорт была ей заказана. Она забрала документы и ушла из института. Больше о ней никто не слышал.
   - Ясно. Значит, стрелять она умеет. - задумчиво протянула я и сменила тему-Ну, как там в Москве?
   - В Москве все по прежнему. На днях видела твоего благоверного. Приезжал с визитом и говорил только о тебе.
   - Надеюсь, ты ему не сказала?
   - Я-то не сказала! Да, боюсь, найдутся добрые люди и введут в курс дела. - ухмыльнулась подружка.
   - Ничего ему не говори. - наказала я.
   - Положись на меня, буду крепка, как скала. - хохотнула Ксюха.
   2
   Остаток дня я провела в саду, валялась на раскладушке и вспоминая недавнее прошлое. Хотя, покидая Москву, дала себе слово никогда, даже в мыслях, не возвращаться назад, получалось у меня плохо.
   Роман сделал мне предложение в день защиты диплома. Сразу, не теряя не минуты, мы пошли в районный загс и подали заявление. Было принято единодушное решение, что широкой свадьбы не нужно, обойдемся простой регистрацией. Я считала, так будет дешевле, а это для молодого специалиста и курсанта военного училища было немаловажно. Романа привлекало отсутствие очереди, что гарантировало ему быстрое превращение из жениха в законного мужа. Очень довольные друг другом, мы договорились, что я съезжу на несколько дней домой, сообщу маме о своем замужестве и быстро вернусь назад.
   Утром, накануне отъезда, я прибежала на свидание и вот тут жених сообщил, что вечером мы идем знакомиться с его родителями. Нужно сказать, что хотя мы встречались всю зиму и весну, он ни разу не пригласил меня к себе. Правда, Рома очень тепло отзывался о своих родителях, особенно о маме, которая в его рассказах выглядела этакой неутомимой труженицей, женой декабриста и нежной душой в одном лице. Я слушала эти рассказы с сияющими глазами и была счастлива. Я искренне считала, что вытащила счастливый билет. Взаимная любовь встречается на свете не так уж часто и потому была благодарна судьбе за её щедрый подарок. Теперь, оглядываясь назад, удивлялась самой себе. Как я могла быть такой наивной?
   Рома должен был заехать за мной в шесть вечера, а без пяти минут шесть я уже стояла на крыльце институтского общежития и нервно теребила на шее золотую цепочку. Это было мое единственное украшение и я берегла его для особо торжественных случаев. В тот день долго решала, надевать ли мне свою драгоценность. С цепочкой на шее казалась себе чрезвычайно элегантной, но меня учили, что в гости нельзя ходить чересчур расфуфыренной. "Хозяйка может оказаться одетой очень скромно и твой вид будет её смущать"-наставляли меня. Этот урок я усвоила хорошо и потому промаялась перед зеркалом добрых полчаса. В конце концов убедила себя, что цепочка очень тоненькая и никого особо смутить не может, однако надеть её следует непременно, ведь она придаст моему костюму законченность. Но это была всего лишь отговорка. В глубине души я знала, что беру с собой мамин подарок в качестве талисмана. Я боялась встречи с будущими родственниками и он должен был меня оберечь.
   Роман подъехал ровно в шесть, выскочил из машины и дурашливо заорал:
   - Красавица! Богиня! Нимфа! Глаза слепнут от твоей неземной красы!
   - От нимфы слышу! - улыбнулась я, довольная произведенным эффектом.
   Схватив с подоконника коробку с тортом и букет алых роз, я впорхнула в машину, Рома лихо вырулил со двора и мы понеслись по направлению к Центру.
   - Эй, не гони так! - забеспокоилась я. - Торт растрясешь.
   Это был ещё один урок, накрепко вдолбленный в меня. Ходить в гости с пустыми руками неприлично. Собираясь на встречу с родителями жениха, я с утра сгоняла в кондитерскую "Пекина". Выпечка у них была красивая, не торты, а произведения искусства, но и цены соответствующие. Когда выходила из магазина с огромной коробкой, перевязанной пышным бантом, денег в кармане оставалось только на букет.
   "Ну и ладно!"-легкомысленно подумала я. "Мне они сейчас особенно и не нужны. Билет на поезд есть, до родного дома доберусь, а там все утрясется."
   - Торт зачем купила? - комично вздернул брови мой избранник, косясь на коробку на заднем сидении.
   - Ну, как же! Не удобно же с пустыми руками в дом приходить! Чай пить будем, вот и пригодится! - растерянно залопотала я.
   Роман тяжело вздохнул, помолчал немного, потом, не отрывая глаз от дороги, серьезно сказал:
   - Цветы купим другие. Мать любит исключительно желтые розы. Иных не признает. Я знаю магазин неподалеку от нашего дома. Там и отоваримся.
   - Отлично! - неуверено кивнула я, смущенная таким началом-Желтые розы купим, торт у нас есть, значит порядок! Твоя мама какое тесто любит: песочное или бисквитное? Я на свой страх и риск бисквитный торт взяла. Он показался мне красивее...
   - С тортом тоже проблема. - вздохнул Роман. - Мать не признает покупных тортов. Считает это плебейством. В доме приветствуется исключительно домашняя выпечка.
   - Вот как! - неопределенно протянула я.
   - Да не огорчайся ты так! - весело воскликнул жених и ободряюще похлопал меня по плечу. - Плюнь на этот торт! И на розы плюнь! Купим ей большущий букет желтых роз и все будет тип-топ.
   - Ты так думаешь? - неуверено протянула я.
   - Мужчина никогда не думает, он просто знает! - важно провозгласил Роман, не выдержал и захохотал.
   В то время он вообще часто смеялся, был таким жизнерадостным и уверенным в себе, что рядом с ним все проблемы казались пустяковыми.
   Вот и тогда я вдруг поняла, что все эти торты, желтые и алые розы чушь собачья, никакого принципиального значения не имеющая, и с облегчением вздохнула.
   В подъезд дома я входила с огромным букетом желтых роз и дрожью в коленках. Из лифта выбиралась на ватных ногах, все силы упоребляя на то, чтоб не ринуться сломя голову вниз по лестнице. Может, если бы я именно так и поступила, то потом была бы намного счастливее. Однако, подходящий момент был упущен, а в следующий я уже стояла в огромной прихожей и меня разглядывал будущий свекор.
   - Значит вы и есть та самая Анастасия, что окрутила моего непутевого сына? - улыбнулся он, помолодел на два десятка лет и я поняла, на кого в семье похож мой избранник.
   - Скорее он меня окрутил! - промямлила я и вымучено улыбнулась в ответ.
   Ромин папа мне понравился, но от страха мне не то что шутить, разговаривать было сложно. Челюсти свело судорогой и они никак не хотели разжиматься. Чтобы сказать эту простую фразу, мне пришлось собрать волю в кулак и только тогда с большим трудом удалось расцепить зубы.
   - Так и должно быть. Я мужчина, ты женщина. Мужчина решает, женщина подчиняется. - провозгласил Роман и хитро подмигнул мне.
   Я, благодарная за поддержку, с признательностью глянула на него, от сердца немного отлегло. Я была не одна, со мной был Роман и он не даст меня в обиду. Почему в тот момент в голове бродили мысли об обиде, сказать не могу, но я была на стороже и ожидала худшего.
   Двустворчатая дверь в комнату распахнулась и в проеме возникла высокая женщина с осанкой царицы и взглядом инквизитора. Красавицей её назвать было сложно, слишком крупными были черты лица, да и нос слегка подкачал, но прямая спина, гордо вздернутый подбородок и упрямо сжатые губы указывали на то, что подобные мелочи женщину не смущают. Она отлично знает себе цену и привыкла командовать. При одном её взгляде моментально вернулась дрожь в коленках и полное онемение всех членов. Однако, я взяла себя в руки, протянула букет и явственно клацая зубами проблеяла:
   - Это Вам! Очень приятно познакомиться!
   Согласна, фраза получилась корявой и не очень к месту, но ни на что иное в тот момент я была не способна. Взгляд будущей свекрови завораживал, гипнотизировал и лишал сил.
   Хозяйка насмешливо вздернула брови, кстати сказать, их форма, в отличие от носа, была безупречной, и проговорила, томно растягивая слова:
   - Восхитительные розы! Узнаю Ромочку! Как всегда, тонок и внимателен. Помнит, что мать любит желтые.
   Слегка повела головой в сторону мужа и небрежно обронила:
   - Поставь в вазу.
   Потом опять посмотрела на меня:
   - Ну, что ж! Давайте знакомиться! Меня зовут Аделаида Анатольевна. А Вас... .
   Она свела безупречные брови к переносице, припоминая, а я подсказала:
   - Анастасия.
   - Да, да, Анастасия! Помню же, что совсем простое, деревенское имя, а какое именно... запамятовала.
   - Отчего ж деревенское? - опешила я, оскорбленная до глубины души. Мне мое имя всегда нравилось и никто никогда не говорил, что оно деревенское. А тут - на тебе! Деревенское!
   - Ну, как же! У вас в деревне других имен, кроме Дашки, Нюшки да Настьки, отродясь не знали. Господи, прогресс идет семимильными шагами, бурно развивается наука, искусство, телевидение, наконец! А в нашей глубинке ничего не меняется. Как хлебали лаптями щит, так и продолжают хлебать!
   Явная несправедливость этих слов сначала озадачила меня, а в следующее мгновение вызвала взрыв возмущения.
   - Да что ж это такое? За что она меня так? Мы ведь с ней видимся первый раз в жизни! Я не сделала ей ничего плохого! За что она меня унижает?
   Все эти мысли вихрем пронеслись в голове и я, не очень соображая, что делаю, выпалила:
   - По поводу имени могу сказать, что Вы ошибаетесь. Имя старинное, исконно русское и совсем не деревенское. Так, между прочим, звали одну из дочерей последнего нашего царя. Что же касается деревни, спорить не буду-никогда там не жила. Вы же, судя по всему, отлично знакомы с обычаями деревенской жизни. Ну, это и понятно! У Вас говор уроженки Псковской области. Конечно, будь Вы исконной горожанкой, он был бы менее заметен, но тем, кто вырос в деревне, его не изжить.
   Со мной такое бывает: разозлюсь, выпалю в запале, первое, что на ум придет, потом каюсь. Мама не раз убеждала сначала подумать, потом говорить. Советовала даже до десяти в уме считать, прежде, чем рот открывать. Я маме верила и по мере сил пыталась следовать её советам, но природа была сильнее меня и сладить с ней я не всегда могла. Хорошо маме было давать советы, она по характеру человек спокойный, уравновешенный, рассудительный. Мне же достался отцовский нрав. В карьере драматического актера его характер был плюсом. Но то был театр, игра, а мне в реальной жизни вспыльчивый нрав очень мешал. Вот и теперь, выпалив в запале первое, что пришло на ум, я тут же горько пожалела о сказанном. Услышав мою отповедь, будущая свекровь побледнела, закаменела лицом и сухо проронила:
   - Прошу к столу.
   Обед прошел тягостно. Тщетные попытки свекра разрядить обстановку результатов не дали. Аделаида Анатольевна хранила ледяное молчание, я, испытывая чувство вины и неловкости, отвечала односложно, только Рома был невозмутим и спокоен. С аппетитом поглощая обед, он безмятежно оглядывал нашу нахохлившуюся компанию и, казалось, совсем не тяготился напряженной обстановкой за столом.
   Гробовое настроение нарушилось только однажды. Сообщение о том, что торжественной регистрации не будет, задело свекровь за живое. Она не выдержала и вспылила:
   - Ну, нет! Не бывать этому! Я один раз сына женю и не позволю испортить мне такой торжественный день! Да и людей стыдно! Что скажут знакомые, узнав, что наш сын просто пошел в ЗАГС и расписался? Наверняка решат, что мы пожадничали и не захотели устраивать свадьбу.
   - У нас с Ромой нет денег. Ведь ни он, ни я пока не работаем. попыталась я объяснить свою позицию.
   Странно, но эти простые слова вызвали бурную реакцию:
   - Не понимаю, о чем это Вы! Может у Вас в семье принято экономить на детях, а мы не нищие и для сын ничего не жалеем. Если Ваши родители не в состоянии оплатить свою часть расходов, мы все возмем на себя, но лицом в грязь не ударим. В конце концов, у нас есть обязательства не только перед собственным ребенком, но и перед друзьями. Мы должны пригласить их , чтоб они разделили с нами радость.
   Тут она замолчала, перевела дух и тихо закончила:
   - К слову сказать, весьма сомнительную.
   Слышать такое было неприятно, но я сдержалась и спокойно сказала:
   - Считаю безнравственным устраивать подобные мероприятия на средства родителей.
   - Глупости! Все, что есть у нас, принадежит нашему сыну. А у Вас в семье, как я погляжу, очень странные порядки. В общем, Вы как хотите, а мы будем готовиться к свадьбе.
   В тот момент я поняла, что война объявлена и мир никогда заключен не будет. Ясно, выбор сына вообще был не по душе Аделаиде Анатольевне, а уж после моей необдуманной демонстрации строптивого характера хороших отношений ждать не приходилось.
   Свекровь открыла рот, собираясь ещё что-то сказать, но тут вмешался Роман, который все это время сидел молча, с мечтательным видом глядя в окно.
   - Все, мать! Финита! Поговорили и баста! На сегодня хватит, все остальные вопросы будем решать по мере их возникновения. - неожиданно заявил он и толкнул меня в бок:
   - Пошли, Настюха! У нас ещё масса дел, пора двигать.
   Вскочив со стула, подхватил меня под локоть и поволок из квартиры. Лифта ждать не стал, а перепрыгивая через две ступени за руку потащил вниз по лестнице.
   Пока мы неслись вскачь, я молчала, но оказавшись в машине попыталась выяснить, что думает избранник по поводу такого неожиданного поворота наших планой.
   - Да пусть делает, как хочет! - отмахнулся Роман.
   - Как же так? Мы же хотели по другому! И потом, это наша свадьба, значит нам и решать. - возмутилась я
   - Ой, не нуди! Мало матери, так ещё ты подключаешься. - скривился будущий муж. - Не все тебе равно, как это будет? Мне лично без разницы, лишь бы тихо было и никто не приставал.
   Эх, услышать бы мне тогда эти слова и догадаться, что он провозгласил свой девиз, свое отношение к жизни. Скольких неприятностей я избежала бы! Поняла бы, что Роман всегда идет по пути наименьшего сопротивления и надеяться найти в нем опору было с моей стороны глупостью. Однако, в тот момент все мысли были заняты прошедшей встречей и я пропустила слова мимо ушей.
   3
   Проснулась в три часа пополудни, вялая и сердитая. Думала, после непривычного дневного сна ночью буду маяться бессоницей, однако уже в одиннадцать вечера снова стала клониться ко сну.
   Разбудил меня громкий стук. Сначала спросонья не поняла в чем дело и только спустя несколько минут до меня дошло, что колотят кулаком во входную дверь. Глянула на часы, шел второй час ночи. И тут я испугалась. Не было никого в этом городе, кто мог бы прийти ко мне так поздно да ещё бесцеремонно лупить в дверь. Я встала и босиком, в ночной рубахе, пошла посмотреть в чем дело. По дороге прихватила на кухне топорик для разделки мяса и, сразу почувствовав себя уверенне, вышла на веранду.
   - Кто там? - крикнула я.
   - Настя, ты дома? - послышалось с улицы.
   - Кто это? - твердо спросила я, а у самой мурашки побежали по телу.
   - Да я это, Николай! Не узнала, что ли? - недовольно пробурчал голос за дверью
   И точно, как только ночной визитер назвался, я узнала голос своего друга. Непонятно только было, чего он вздумал ломится ко мне среди ночи.
   - Зачем явился? - неприветливо поинтересовалась я, пристраивая топорик на полке рядом с дверью.
   - Открывай! Что мы через дверь переговариваемся? Дело у меня к тебе!
   - Сейчас, только халат накину. - проворчала я и отправилась одеваться.
   Николай медведем ввалился в дом, сердито протопал в комнату и не обращая на меня ровно никакого внимания по - хозяйски расположился у стола.
   - Ну, и чего ты приперся? - выпалила я, разозленная его бесцеремонностью.
   - Дело у меня к тебе. - буркнул приятель.
   - Если дело, мог и позвонить-резонно возразила я.
   - А то я не звонил! - обижено фыркнул он.
   Я глянула на телефон и смущенно скривилась. Николай говорил истинную правду, дозвониться до меня у него возможности не было. Отправляясь спать, я по московской привычке выдернула на ночь телефонный шнур из розетки. Сделала это машинально, потому что здесь некому было поднимать меня неожиданным звонком среди ночи, а в результате пролучила Кольку в качестве гостя. Признавать собственный промах я не собиралась, да и дружка поощрять к рассиживанию не хотела, потому хмуро приказала:
   - Давай, излагай по быстрому свое дело и топай домой.
   - Грубая ты, Анастасия. И, между прочим, всегда такой была-скорбно покачал головой приятель.
   - Ты, случаем, не пьяный? - с подозрением поинтересовалась я, подошла ближе и принюхалась.
   От Кольки действительно пахло спиртным и я, довольная своей правотой, торжествующе воскликнула:
   - Ну, точно пьяный!
   Отошла на шаг и строго спросила:
   - Сюда чего приперся?
   - Да не пьяный я, выпил граммульку с устатку. - досадливо возразил Николай.
   - Немного? Это сколько? Бутылку?
   - Кончай придуриваться, Анастасия. Поизголялась и хватит, теперь садись и слушай! Поговорить мне с тобой надо. - неожиданно трезвым голосом приказал друг и я подчинилась, села напротив и притихла.
   Некоторое время Николай собирался с мыслями, потом заговорил:
   - Мы друг друга давно знаем, считай, с самого рождения. Сколько себя помню, всегда вместе были. В детстве на пару по окрестным помойкам гоняли, в школе все десять лет за одной партой просидели. Я играл, читал, дрался, учил уроки, ходил на танцы в ДК строителей, а ты всегда рядом была. Только, когда ты в свою Москву рванула, мы расстались.
   Я попыталась возразить, но он меня остановил:
   - Подожди! Не о том речь! Это тогда я очень переживал, считал твой поступок предательством... сначала хотел ехать в Москву и силой тебя домой забирать, потом в загул кинулся ... Теперь я повзрослел, давно успокоился.... Но вот что хочу тебе сказать... Мы не виделись столько лет, а все равно ближе тебя у меня никого нет и никому, как тебе, я не доверяю.
   Меня его признание изумило. Сама я, хоть и относилась к нему с теплотой, ничего подобного не испытывала.
   - Как же так? У тебя есть мать, родственники, жена, наконец, и ты кому из них не веришь? - с сомнением спросила я, но приятель, погруженный в воспоминания, моих слов даже не услышал.
   Говоря по совести, я к Колькиным признаниям отнеслась скептически. Считала, что под влиянием выпитого в нем взыграли сентиментальность и тоска по минувшей молодости, вот и несет всякую ахинею. А завтра на трезвую голову вспомнит, как кис передо мной и порол несусветную чушь, и ему станет стыдно. Решив, что человеку нужно помочь, пока глупостей не наделал и сам себя в неловкое положение не поставил, собралась было выставить его вон, как Николай тоскливо сказал:
   - Настя, плохо мне.
   - Да что случилось? - всполошилась я.
   - Беспокойно мне. Все время жду беды. А с тех пор, как Степана убили, вообще места себе не нахожу. Спать совсем перестал.
   Подобные чувства мне были понятны, но развивать эту тему я посчитала лишним. Приятель и так весь на нервах, чего ж его ещё больше заводить? Поэтому забубнила первые пришедшие на ум фразы:
   - Ну, это ты зря! Нельзя так изводиться. Он же не родня тебе, просто знакомый. Жаль, конечно, человека, только все погосты не оплачешь!
   А что я могла сказать здоровенному лбу, который пришел ко мне среди ночи и жалуется на расстройство сна и нервной системы? Помочь путным советом не могла, так как вообще не понимала, что именно происходит. Как не понимала, чего он пришел ко мне и какой именно помощи ждет. В ответ на мои причитания Николай досадливо поморщился:
   - Степана, конечно, жалко, но дело не в этом. Боюсь я, Настя!
   - Чего боишься?
   - Боюсь...Знаю, следующим буду я. - выдохнул Николай.
   - Ну, вот и приехали! И что теперь делать? Как вести себя? Я с такими вещами никогда на сталкивалась, опыта не имею.
   Откуда-то из глубины памяти всплыло предупреждение: "Главное - не пороть горячку!" и я осторожно спросила:
   - Ты знаешь, почему убили твоего компаньона?
   - Точно не знаю, но догадываюсь. Последние месяцы у нас на фирме стали происходить странные дела. Все идет не так: контракты срываются, стройматериалы до места не доходят, рабочие увольняются, в инстанции летят анонимки. Как я теперь понимаю, то была психологическая атака... теперь перешли к действиям.. Вот Степку убили, а он был моей правой рукой.
   - Ну, а причина в чем? - продолжала допытываться я.
   - Копает кто-то под нас. Пока просто неприятности были, думал, это обыкновенные пакости конкурентов, а после убийства понял, что все очень серьезно. Меня и фирму решили под корень извести.
   - Кто?
   - Кто-то из своих...из тех, кто рядом находится.... люто ненавидит меня... и это самое страшное...
   - Кто это может быть ? - настойчиво повторила я.
   - Не знаю! Если б знал, - с тоской произнес Николай. - своими бы руками в клочья порвал.
   В памяти всплыло покушение на самого Николая в день нашей первой встречи и я напомнила:
   - В тебя ведь тоже стреляли! Ты узнал покушавшегося?
   Он страдальчески поморщился:
   - Видел мельком в кустах. Толком не разглядел, но... Знаешь, было в нем что-то очень знакомое!
   - Ну, хоть какие-то догадки у тебя есть? - не выдержала я.
   - Нет! Поэтому, никому не верю! - отрезал приятель и в комнате повисла тяжелое молчание.
   Николай сидел, вытянув перед собой мускулистые руки и задумчиво рассматривая свои сжатые кулаки. Я неловко примостилась на краешке стула и меня, несмотря на жару, била крупная дрожь. Наконец он заговорил и его слова, словно камни в воду, мерно падали в вязкой тишине:
   - Я ж эту фирму по кирпичику строил. Не ел, не спал, изворачивлся как уж, чтоб её создать. Я не за деньгами гнался, я мечту в жизнь воплощал. Хотел доказать, что я на что-то способен. Я не фирму создавал, я свою состоятельность доказывал. В конце концов построил её. У меня самая крупная и самая преуспевающая фирма в области. Это мое детище, мой ребенок, а теперь какая-то сволочь хочет все развалить! Ты не представляешь, как я обрадовался, когда увидел тебя. Как удачно получилось, что ты как раз в это время домой вернулась. Мне тебя сам Бог послала!
   - Чем же я могу тебе помочь? Я женщина, по профессии учитель, в этих вопросах не разбираюсь.
   - Можешь, ещё как можешь. - упрямо набычился друг.
   - Да что нужно сделать? Объясни толком.
   Николай вытащил из кармана запечатанный конверт и положил перед собой.
   - Здесь моя последняя воля. Если со мной случится беда, сделай так, как там написано. Обещаешь?
   - С ума сошел. Такое удумал. - ахнула я. - Что скажут твои родные? Они тебя не поймут, обидятся и будут правы. С какой стати ты доверяешь мне такое деликатное дело?
   - Я в здравом уме, - заупрямился Николай - и просьбу свою хорошо обдумал. Положится могу только на тебя. Считай, что у меня депрессия, мания преследования, бред. Думай, что хочешь, но обещай строго следовать инструкциям, изложенным в этой бумаге.
   Я поколебалась, потом согласно кивнула:
   - Хорошо, обещаю.
   - Молодец. - моментально успокоился Николай. - Ну, я пошел. Поздно уже.
   На пороге обернулся и добавил:
   - Конверт не вскрывай. Если все закончится благополучно, заберу его у тебя.
   Я заперла за ним дверь, вернулась в комнату и без сил опустилась на стул. Просьба меня огорошила. Ничего подобного я не ожидала, растерялась и потому уступила. Немалую роль тут сыграли и синтиментальные чувства, и детские воспоминания и мое сочувствие к давнишнему другу. Однако, стоило ему уйти, как меня стали одолевать сомнения. Своим согласием я поставила себя в неловкое положение. Дала обещание втемную, а вдруг у меня не хватит сил и умения выполнить требуемое? Кроме того, на горизонте маячил неизбежный скандал с ближайшими Колькиными родственниками. Объяснить им, почему именно на меня возложено выполнение его последней воли, будет очень сложно. Я попыталась утешить себя тем, что с приятелем, даст Бог, ничего не случится и мне не придется выполнять свое обещание, однако, из этого ничего не вышло. Я испытывала непреодолимое желание вскочить, догнать Николая и вернуть злополучный конверт. Конечно, ему такой поворот точно не понравится и он на меня смертельно обидится, но мне самой сразу станет спокойнее.