Трой Деннинг
Дух Татуина
(Звездные войны)
Пролог
Лея Органа, с недавних пор Лея Органа Соло, сидела позади Хэна и Чубакки в рубке «Тысячелетнего сокола». Звезды-близнецы системы Тату висели за иллюминатором, словно пара глаз, сияющих во тьме космоса. Подобно всем двойным звездам, их связь была столь же сильна, сколь и непредсказуема. Иногда из-за этой связи свечение близнецов становилось намного ярче двух нормальных звезд. А иногда с поверхности близнецов в космос вырывались волны ионных разрядов, которые выводили из строя цепи и сбивали гиперкомпасы. Сейчас близнецы обрушили на «Сокол» электромагнитный шторм, из-за чего датчики корабля были перегружены, а в динамиках кабины были сплошные помехи. По мере того как Чубакка настраивал необходимые фильтры, шум помех превратился в потрескивание и затем перешел в колеблющееся шипение. Лея бросила взгляд на основной коммуникационный пульт, чтобы понять, откуда взялся странный шум, похожий на хихиканье, и обнаружила, что все еще идет поиск радиочастот. Она наклонилась вперед, натянув ремни безопасности.
— Хэн, ты слышишь?
Но ей не удалось издать ни звука. Хихиканье переросло в утробный хохот, и перед «Соколом» возникло облако черного газа. Хэн никак на это не отреагировал, Чубакка тоже, даже когда эта мгла приняла форму капюшона джедая.
— Хэн! Ты что, не видишь…
И снова ее голос остался беззвучным. Сверкая из-под капюшона, звездыблизнецы как никогда напоминали глаза — бессердечные, полные злобы и жажды власти. Где облако было разрежено, кривые полосы багрового сияния создали иллюзию искривленного рта и морщин.
Рот чуть улыбнулся.
— Мое.
Голос был четким и беспощадным, он был наполнен силой темной стороны. Лея беззвучно открыла рот и попыталась поднять руку, которая внезапно стала тяжелее «Сокола».
Улыбка переросла в усмешку.
— Мое.
Но все же ни Хэн, ни Чубакка не замечали происходящего. Лея бы закричала, если бы голос ее слушался.
Тьма стала сгущаться, и багровые морщины пропали в черноте. Звездыблизнецы погрузились во тьму, и черное облако приняло форму знакомой маски — угловатой, с обсидиановым блеском, обрамленная наушами черного шлема. Шлема Вейдера.
Волна холодного отвращения подкатила к горлу Леи. Изогнутые глазные линзы стали прозрачными, но вместо сверкающих звезд Татуина или налитых гневом глаз Дарта Вейдера она встретила мягкий взгляд голубых глаз ее брата.
— Люк! Что ты:
Этот вопрос остался без ответа, как и все остальные ее вопросы. Взгляд Люка стал пустым, тяжелым и измученным, шлем стал медленно покачиваться из стороны в сторону. Голубоватые вспышки электрических разрядов поползли по голосовому модулю за респиратором маски, но слова Люка почти заглушил треск помех. Лея разобрала лишь, что надо избегать тьмы и не следовать — затем Люк снова замолк. Она попыталась сказать ему, что его оборудование испорчено, что его слова неразборчивы, но прежде чем она разобралась, как заставить его услышать ее, шлем остановился.
Люк остановил взгляд и словно пригвоздил ее к месту на секунды… или минуты… его глаза сверкали мертвенно-ледяной синевой, Лее стало страшно и холодно, а маска растворилась в черной пустоте космоса, и перед глазами Леи вновь вспыхнули сверкающие звезды-близнецы системы Тату.
— Хэн, ты слышишь?
Но ей не удалось издать ни звука. Хихиканье переросло в утробный хохот, и перед «Соколом» возникло облако черного газа. Хэн никак на это не отреагировал, Чубакка тоже, даже когда эта мгла приняла форму капюшона джедая.
— Хэн! Ты что, не видишь…
И снова ее голос остался беззвучным. Сверкая из-под капюшона, звездыблизнецы как никогда напоминали глаза — бессердечные, полные злобы и жажды власти. Где облако было разрежено, кривые полосы багрового сияния создали иллюзию искривленного рта и морщин.
Рот чуть улыбнулся.
— Мое.
Голос был четким и беспощадным, он был наполнен силой темной стороны. Лея беззвучно открыла рот и попыталась поднять руку, которая внезапно стала тяжелее «Сокола».
Улыбка переросла в усмешку.
— Мое.
Но все же ни Хэн, ни Чубакка не замечали происходящего. Лея бы закричала, если бы голос ее слушался.
Тьма стала сгущаться, и багровые морщины пропали в черноте. Звездыблизнецы погрузились во тьму, и черное облако приняло форму знакомой маски — угловатой, с обсидиановым блеском, обрамленная наушами черного шлема. Шлема Вейдера.
Волна холодного отвращения подкатила к горлу Леи. Изогнутые глазные линзы стали прозрачными, но вместо сверкающих звезд Татуина или налитых гневом глаз Дарта Вейдера она встретила мягкий взгляд голубых глаз ее брата.
— Люк! Что ты:
Этот вопрос остался без ответа, как и все остальные ее вопросы. Взгляд Люка стал пустым, тяжелым и измученным, шлем стал медленно покачиваться из стороны в сторону. Голубоватые вспышки электрических разрядов поползли по голосовому модулю за респиратором маски, но слова Люка почти заглушил треск помех. Лея разобрала лишь, что надо избегать тьмы и не следовать — затем Люк снова замолк. Она попыталась сказать ему, что его оборудование испорчено, что его слова неразборчивы, но прежде чем она разобралась, как заставить его услышать ее, шлем остановился.
Люк остановил взгляд и словно пригвоздил ее к месту на секунды… или минуты… его глаза сверкали мертвенно-ледяной синевой, Лее стало страшно и холодно, а маска растворилась в черной пустоте космоса, и перед глазами Леи вновь вспыхнули сверкающие звезды-близнецы системы Тату.
Глава 1
Лея проснулась от сна не в кровати, как обычно, а в кресле с ремнями безопасности. В ушах шумело от радиопомех, глаза болели от яркого света двух звезд класса G. Хэн и Чубакка были заняты каждый на своем месте — Хэн занимался расчетом траектории приближения к планете, а Чубакка настраивал фильтры для сенсоров. За иллюминатором появилась планета Татуин. Желтые пески Татуина, богатые натрием, сверкали так ярко, что планета казалась маленькой звездочкой на орбите двух гигантских звезд-близнецов. Металлическая рука легла на плечо Леи. Она обернулась и увидела светящиеся фоторецепторы Ц-ЗПО. Робот сидел позади нее, на сиденье пассажира.
— Простите, принцесса, вы в порядке?
— А что, не похоже?
— О, нет-нет, — интонация ее голоса запустила одну из дипломатических подпрограмм Ц-ЗПО, — конечно, вы выглядите великолепно… мне просто показалось, что ваши первичные цепи перегружены.
— Мои цепи в порядке.
— Придется мне проверить их работу, — Хэн взглянул на нее через спинку своего кресла, с той самой улыбкой на лице, которая одновременно очаровывала и раздражала Лею с тех пор, как они впервые встретились на Звезде Смерти, — принцесса.
— Да неужели? — Лея выпрямилась в своем кресле; хулиганский блеск в глазах супруга заставил ее оживиться. — Думаешь, ты разберешься в моих схемах?
— Дорогая, да я их знаю как свои пять пальцев, — улыбка сошла с лица Хэна, уступив место обеспокоенности. — Ц-ЗПО прав. У тебя такой вид, словно ты увидала привидение.
— Ну да, что-то в этом роде. Сон плохой приснился. Хэн засомневался.
— Я помню, каково сидеть в твоем кресле. В нем жутко неудобно, вряд ли заснешь.
— Полет долгий, — сказала Лея торопливо, может, даже слишком торопливо, — вот и задремала немного. Хэн посмотрел на нее пару секунд и пожал плечами:
— Постарайся не спать, — он развернулся и снова стал смотреть вперед — туда, где оба солнца медленно закрывали, разрастаясь, диск Татуина. — Пока мы не починим сенсоры, надо глядеть в оба за кораблями, которые тут могут летать.
Лея занялась делом, высматривая на фоне космоса движущийся силуэт какогонибудь приближающегося корабля. Она все думала о том странном сне. Он был похож на видение Силы, которое у нее было почти пять лет назад на Бакуре. Тогда призрак ее отца явился с просьбой о прощении, которого она никогда не даст. Просто не сможет дать. Но это его вина, а не ее.
Хэн поднял руку между сиденьями, указывая на угловатый силуэт, движущийся у края желтого диска Татуина. Двойные солнца полностью скрылись за планетой, и Лея заметила, что крохотный силуэт становился больше по мере их приближения. Он оставался неподвижным относительно Татуина, словно намеренно завис в тени планеты.
— Слишком угловат он для луны, — сказал Хэн.
— И на астероид не похоже, он бы так не висел, — добавила Лея. — По крайней мере, он не направляется к нам.
— Пока не направляется, — заметил Хэн. — Как у тебя там с фильтрами, Чуи?
Недовольный рев дал ясно понять, что вуки все еще сражался с фильтрами. Любой другой человек был бы напуган этим ревом на ее месте, но Лею он успокоил — дал ощущение чего-то привычного в это неспокойное время. Время войн, когда союзы недолговечны, союзники изменчивы, а вокруг просто уничтожают все подряд. Она вышла за Хэна полгода назад, зная, что Чубакка будет почетным членом их семьи, и в принципе проблем с этим у нее не было. Со временем она начала воспринимать мохнатого вуки как старшего брата — всегда верного Хэну и заботящегося о ней, Лее. Теперь его рев вызывал у нее чувство безопасности — и придавал уверенности, что с Чубаккой, Люком и Хэном — конечно, когда Хэн был в настроении, — и миллионами подобных им Новая Республика отобьется от нового натиска сил Империи. И в один из дней мир установится во всей галактике. Кроме того, ей нравился запах мыла с триллиумом, которым постоянно пахло от меха вуки.
Шипение в рации прекратилось — Чубакка, наконец, нашел верную комбинацию фильтров. Он активировал сенсоры, повозился еще секунду и издал внезапный рык.
— Определитель массы зашкаливает, — пробормотал Хэн, — как будто это «звездный разрушитель». Чубакка негодующе буркнул, затем перевел показания датчиков на вспомогательный дисплей у кресла Леи и повернулся к ней, ожидая подтверждения. Ей хватило беглого взгляда, чтобы понять — Хэн угадал.
— Длиной тысяча шестьсот метров, использует шесть коммуникационных частот, вокруг патрулирует эскадрилья ДИ — истребителей, — сказала Лея с беспокойством. Встреча «Тысячелетнего сокола» и «звездного разрушителя» обычно кончалась погоней последнего за первым. — Знаешь, Хэн, по-моему, определитель массы в порядке.
Пока она говорила, компьютер «Сокола» установил соответствие корабля с одной из записей в его военной базе данных и вывел на экран схему «звездного разрушителя» класса «Империал». Под изображением появилось имя судна.
— «Химера», — пробормотал Хэн. — Она все еще на службе Империи?
— Два месяца назад она была одним из их самых эффективных «разрушителей», — Лее не требовалось заглядывать в досье.
Гибель диктатора Зсинжа восемь месяцев назад придала имперскому флоту смелости, и временное правительство было по уши втянуто в мелкие конфликты с тех самых пор.
— Дезертиры? — Хэн поймал взгляд ее отражения в иллюминаторе. — Еще один капитан, метящий в диктаторы?
— Только не это! Положение и так сложнее некуда.
«Сложнее некуда» было мягко сказано; шла война между Империей и Новой Республикой на руинах государства, которое пытался вновь построить Зсинж. Не говоря уже о том, что и остальные диктаторы продолжали воевать, пытаясь урвать друг у друга кусок территории побольше.
— Кроме того, командир «Химеры» — не тот тип. Судя по тому что о нем известно, Гилард Пеллаэон — умелый капитан, верный Империи.
— И что же он делает у Татуина? — поинтересовался Хэн. — Да отсюда в пределах пятидесяти систем нет ни одной зоны конфликта!
Чубакка прорычал, что анализировать действия Империи — не их задача, и принялся прокладывать координаты для гиперпрыжка. Лея внутренне напряглась, объяснив, почему им все-таки стоит рискнуть и попытаться попасть на планету. Ее волновало то, как отреагирует на это Хэн.
Тот бросил на вуки хмурый взгляд.
— Чуи, я справлюсь с этим без проблем, — Хэн выглядел слегка уязвленным. — Это всего-навсего «звездный разрушитель». Небольшой к тому же.
Чубакка сомнительно заворчал, затем пробурчал что-то насчет того, как глупо испытывать судьбу ради какой-то картины.
— «Закат Киллика» много значит для Леи, — сказал Хэн. — Он висел во дворце на Алдераане.
Чубакка прорычал пару вопросов, предположив, что они вполне могут лететь прямиком в ловушку, а картина может быть вовсе не настоящей.
— Картин из мха больше не делают, — ответила Лея. — Их делали из видов мха, которые не распространяются и не размножаются. Культивация этих видов была строго охраняемым секретом даже в Алдере, и этот секрет погиб вместе с планетой.
— Видишь? — вмешался Хэн. — Кроме того, если бы имперцы хотели заманить Лею на Татуин, они бы не оставили свой «звездный разрушитель» у всех на виду.
Хэн указал на далекий силуэт «Химеры», который исчез из виду, когда «Сокол» пролетел мимо «разрушителя» к планете. Чубакка упрямо покачал головой и сказал что-то о растении под названием сирен с его родной планеты Кашиийк, которое влечет жертву к неизбежной гибели, испуская неодолимый аромат.
— Не к неизбежной гибели, — поправил Хэн. — Будь гибель неизбежной, в Галактике было бы куда меньше вуки.
Но Чубакка был не из тех, от кого можно отшутиться. Он снова повторил вопросы, которые волновали каждого из них с тех пор, как они узнали об аукционе. Почему столь ценная картина продается в убогом космопорту Мос Эспа? Где была картина все эти годы? Почему она объявилась только теперь?
Ответы были загадками. Такими же загадками, как и появление «звездного разрушителя» здесь. В момент уничтожения Алдераана картина «Закат Киллика» возвращалась назад с выставки в музее на Корусканте. Она исчезла из виду, и Лея думала, что картина была уничтожена вместе с ее родной планетой, — до тех пор пока Ландо Калриссиан не сообщил, что она вскоре будет выставлена на аукцион на Татуине.
Чубакка продолжал гнуть свою линию, утверждая, что присутствие «Химеры» не случайно. «Разрушитель» на орбите означает, что имперцы скорее всею примут участие в аукционе. Аргумент был весьма разумным и — хотя Чубакке этого было не понять — делал присутствие Леи на аукционе еще более необходимым. Она наклонилась и положила руку на плечо вуки. Тот прервал тираду.
— Чуи, все ты правильно говоришь. И мне тоже не нравится «разрушитель». Если бы это был просто предмет алдераанского искусства, я бы не просила тебя рисковать. Но мне придется, потому что это «Закат Киллика».
Чубакка посмотрел на ее отражение в иллюминаторе рубки. Он был очень отважным вуки — а отважный вуки никогда не откажет другу в помощи, если знает, что дело важное. Лея лишь надеялась, что Чубакка согласится без объяснений с ее стороны. Хэн все еще чувствовал себя уязвленным из-за того инцидента с хапанцами, и сейчас он ни за что не будет рисковать любимым «Соколом» для временного правительства. Скорее всего, для временного правительства он не будет рисковать уже никогда.
Лея встретила взгляд Чубакки со всей серьезностью. В эти дни, пожалуй, даже слишком часто приходилось принимать серьезный вид. Наконец Чубакка легонько рыкнул и кивнул.
Хэн обернулся с отвисшей челюстью.
— И все? Она сказала, что придется, и тебе все равно — зачем?
Чубакка пожал плечами.
— А со мной, значит, ты споришь! — Хэн посмотрел на отражение Леи в иллюминаторе. — У вас, похоже, есть тайная сила убеждения, принцесса. Тайком от меня с Люком практикуешься, что ли?
— Я не джедай, — ответила Лея.
У нее снова было кокетливое настроение, в котором Хэн и Лея пребывали со дня свадьбы и которое, должно быть, просто доводило Чубакку — вуки отвернулся и уставился в черноту за фонарем кабины. Лея игриво улыбнулась Хэну.
— Я просто твоя обычная принцесса.
— Простого и обычного в тебе мало, — ответил Хэн таким сладким тоном, что Чубакка застонал, — да и твои тайные планы вовсе не простые.
— Тайные планы? — Лея внутренне сжалась, постаравшись, чтобы ее голос звучал невинно и игриво. Не получилось ни то ни другое. — Мы прилетели купить картину, только и всего.
— Да ну? — Хэн изумленно моргнул. — А может, Чуи прав?
— Я и не говорила, что он не прав, — произнесла Лея, пытаясь сохранить спокойствие, — и опять у нее ничего не вышло.
Хэн раскусил ее и знал об этом. Принцесса терпеть не могла такие моменты.
— Хэн, мне очень нужна эта картина. Кореллианин покачал головой.
— Тут что-то не так, — он начал разворачивать «Сокол» прочь от планеты. — Я просто уверен в этом.
— Хэн!
Соло вновь взглянул на ее отражение:
— Что?
— Ты привлечешь к нам внимание! Хэн пожал плечами:
— Ну и что, мы ведь улетаем? — он повернулся к Чубакке. — Ты закончил с расчетами для гиперпрыжка?
Чубакка фыркнул и махнул рукой, не желая участвовать в намечающейся перепалке. Татуин начал исчезать из виду, и Лея знала, что ей придется ответить на блеф Хэна. Он был слишком хорошим игроком в сабакк, чтобы открыть свои карты, не узнав прежде, какие карты у нее в руке.
— Хэн, мы должны попасть на этот аукцион. Если «Закат Киллика» там, внизу, то мы обязаны его купить! Жизни тысяч людей Новой Республики зависят от этого.
— Да неужели? — на лице Хэна не было ни малейшего удивления. — Так я и думал.
Диск Татуина за окном рубки остановился, но Хэн не торопился разворачивать корабль к планете. Лея глубоко вздохнула:
— В картине спрятан ключ к шифру «Теневой сети». В схеме регулятора влажности.
Глаза Чубакки превратились в блюдца. «Теневая сеть» была секретной сетью, по которой передавались повстанческие сообщения, зашифрованные в рекламе. Рекламе, которую транслировали по ГолоСети для того, чтобы финансировать имперскую пропаганду. Система оставалась нераскрытой, и Новая Республика продолжала использовать ее, чтобы передавать указания самым тайным шпионам, находящимся в глубине Империи далеко за линией фронта.
Взгляд Хэна стал жестче.
— Милая, думаю, у нас намечается первая семейная перебранка. Почему ты мне не сказала, что за этим стоит временное правительство?
— Потому что оно и не стоит, — сказала Лея, и ее голос прозвучал слабее, чем хотелось бы. И почему ее навыки политика всегда подводят в разговоре с Хэном? — Это я предложила спрятать код в «Закате Киллика», это я думала, что картина погибла вместе с Алдерааном. Это мое дело, Хэн. Временное правительство выдало средства на покупку, но лишь потому, что Мон Мотма заставила их, только она знает, зачем мы на самом деле здесь.
— О, мне стало намного лучше!
Восемь месяцев тому назад Мон Мотма была среди тех, кто подбивал Лею выйти замуж за принца Хапанского кластера, чтобы заключить стратегически важный союз с этим могущественным межпланетным консорциумом. Хэн все еще чувствовал, что Совет и Верховный Советник предали его, и, несмотря на их щедрые предложения, до сих пор отказывался вернуться на военную службу или занять какую-либо официальную должность в Новой Республике.
Вспоминая о хапанском вопросе, Лея всегда жалела Хэна. Если бы она сразу объяснила королеве-матери Ta'a Чуме, что свадьба с принцем Исолдером невозможна и что, с ее-то генетическим наследством, Лея не желала иметь детей, союз вполне мог быть заключен каким-нибудь другим образом. И ей бы не пришлось ранить чувства Соло.
Чубакка предупредительно рявкнул. Лея взглянула на вспомогательный дисплей, обнаружив, что с «Химеры» вылетел штурмовой челнок в сопровождении трех ДИ — истребителей.
— Нечего волноваться, — сказал Хэн, глядя на свой дисплей. — Они просто хотят посмотреть, занервничаем ли мы.
Лея была на нервах и немного раздражена, но ничего не сказала. Может, Хэн и привлек внимание на «Химере», может, и нет. Выглядеть слишком беззаботным также подозрительно, как и чересчур озабоченным. У имперцев подозрения могло вызвать все что угодно.
— Хэн, я не хотела рисковать «Соколом». Я только хотела, чтобы мы провели немного времени вместе, и подумала, что это путешествие — отличный шанс.
— На задании для Новой Республики?
— Я не знала, что это будет заданием, — ответила она. — Прости.
— Значит, ты полагала, что мы полетим наслаждаться красотами Татуина, по пути захватим потерянный ключ к шифру, потанцуем во дворце Джаббы, если успеется, — в общем тряхнем стариной?
Чубакка сообщил, что челнок и ДИ идут наперехват. Хэн отрегулировал курс «Сокола», чтобы оставить себе путь к побегу, затем снова посмотрел на Лею.
— Я вообще не знаю, зачем тебе сдался этот код, — продолжил Хэн. — Его давно должны были сменить, уже десять лет прошло.
— Девять, — поправила Лея. — И код меняют после каждой шестой передачи. Но даже старый ключ может помочь имперцам расшифровать новые коды. А главное — они узнают о сети, которая оставалась тайной почти десять лет! Это будет стоить жизни тысячам бывших агентов, все еще живущих на вражеских мирах. И неизвестно, сколько времени уйдет на замену «Теневой сети» — и сколько агентов мы за это время потеряем.
Хэн отвернулся, опустив взгляд на управление, и Лея знала, что он у нее в руках. Он будет продолжать игру, притворяясь, что обдумывает решение, но Хэн Соло всегда соглашался, если это того стоило. И Лея любила его за эту слабость.
— Хэн, я правда очень хочу вернуть «Закат Киллика», — сказала она. — Когда ты увидишь эту картину.
— Когда я ее увижу? — перебил Хэн. — Что-то ты чересчур уверена в этом.
Чубакка на секунду отвлекся от дисплеев, чтобы недовольно рыкнуть.
— Я знаю, что она моя жена, — бросил Хэн. — Но это не значит, что я за нее отвечаю. Я ею не управляю, знаешь ли.
Чубакка раздраженно оглянулся, затем дважды рявкнул на Хэна.
— Я? Веду себя по-хаттски?
Чубакка фыркнул, подтверждая сказанное, обернулся к сенсорам и доложил, что ДИ — истребители начинают ускоряться. Хэн на секунду замер от обвинения второго пилота.
— Я? По-хаттски?
Лея подняла указательный и большой палец, приблизив их друг ко другу.
— Ну… чуть-чуть.
Выражение на лице Хэна сменилось с недоверия на недовольство. Он развернул «Сокол» к Татуину, направляясь к горизонту планеты, где сиял полукруг солнечного света.
— Я это делаю не ради правительства. А ради тебя.
— Я знаю, — улыбка Леи, пожалуй, вышла широковатой, и она не удержалась от колкости. — И правительство, конечно, будет тебе благодарно.
Лицо Хэна почернело, но этот молчаливый ответ длился недолго — затрещали динамики рации.
— Кореллианский транспорт «Регина Галас», — раздался грубый голос. — Остановитесь и приготовьтесь к инспекции.
Название «Регина Галас» было одним из фальшивых радиокодов, которые использовались во время анонимных полетов «Сокола». Хэн обернулся к Ц-ЗПО:
— Валяй, Золотник. Ц-ЗПО наклонил голову:
— Да, хозяин Соло?
— Запудри им мозги, — Хэн указал на микрофон над вспомогательным интерфейсом навигационного компьютера. — Притворись-ка гандом. Когда они тебя услышат, будут полчаса отходить с нашатыркой, а мы выиграем немного времени.
— Разумеется, — ответил Ц-ЗПО. — Возможно, я мог бы…
— «Регина Галас», — сказал голос помягче. — Говорит «звездный разрушитель» «Химера», приготовьтесь к стыковке, или мы откроем огонь.
— Ц-ЗПО! — Лея ткнула пальцем в рацию. Ц-ЗПО активировал передатчик и с помощью своей голосовой системы выдал короткую очередь из щелчков и гудков. Последовала долгая пауза — имперцы вызывали дроида — переводчика.
Хэн довольно улыбнулся и поднялся из кресла пилота.
— Ты знаешь, что делать, Чуи.
Чубакка зарычал и взялся за штурвал, продолжая двигаться к яркому ободу на горизонте планеты. Хэн протянул руку через плечо Ц-ЗПО и подключил динамики к системе двусторонней связи внутри «Сокола». Затем позвал Лею с собой.
— Мне нужна твоя помощь.
Лея расстегнула ремни безопасности, и у нее подскочило сердце.
— Хэн, я не уверена, что стрельба поможет нам отсюда выбраться…
— Я что, на гундарка похож? — недовольно спросил он. — Конечно, если начнем по ним стрелять, мы покойники.
Осчастливленная тем, что супруг разделяет ее точку зрения, Лея проследовала за ним по коридору в кормовой отсек. Когда они открыли люк, имперцы вернулись к рации с их дроидом — переводчиком, и он начал общаться с Ц-ЗПО набором гудков и щелчков. Хэн достал небольшую грузовую капсулу, вытащил ее в главный коридор и открыл один из потайных отсеков для контрабанды. Оттуда он начал извлекать ящики отменного бренди с Чандрилы, которое он держал, чтобы расплачиваться с хозяевами космопортов. Лея укладывала ящики в грузовую капсулу.
— Мы их что, будем бомбить этой отравой?
— Можно и так сказать, — отозвался Хэн. — Это называется «дать взятку на бегу». Это пойло немало стоит, особенно для младшего офицера, который, поди, зарплаты полгода не видал.
— Хэн, ты что, не слышал, что я тебе про Пеллаэона сказала? Он на это не купится! Хэн улыбнулся.
— Да ему и не надо.
К тому времени как он объяснил Лее все детали плана, капсула была полностью загружена, а офицер «Химеры» вернулся к радиосвязи. Он был запутан настолько, насколько Ц-ЗПО только мог запутать человека.
— Пилот «Регины Галас», наш дроид уверяет меня, что нет причин для ганда не говорить на общегалактическом языке.
Ц-ЗПО ответил длинным вопросительным потрескиванием. Была секундная задержка в передаче, затем офицер ответил:
— Я знаю, что вы прекрасно понимаете наши указания. Остановитесь, или по вам будет открыт огонь. Наши системы наведения держат вас под прицелом.
Лея чуть не упала, когда Чубакка внезапно сбавил скорость и начал разворачиваться к «Химере». На самом деле это был маневр, чтобы штурмовой челнок имперцев заслонил «Сокол» от мощных турболазеров «звездного разрушителя». Хэн и Чуи обходили имперцев еще до того, как возник Альянс, Они знали все трюки контрабандистов, что записаны в базах данных, — и еще пару сверх того.
— Вам приказано стоять на месте, а не приближаться! — рявкнул офицер «Химеры». — И говорите на общегалактическом!
Ц-ЗПО беспокойно защелкал. Хэн и Лея понимающе хихикнули; когда Ц-ЗПО волновался, он умел страшно раздражать окружающих. Они закрыли капсулу и выбросили ее в космос через шлюз. Когда Соло и принцесса вернулись к аппаратному посту в центральном отсеке и вывели на дисплей боевую диаграмму, Чубакка уже развернул «Сокол» и уходил, набирая скорость, прочь от штурмового челнока, который теперь располагался точнехонько между ними и «Химерой».
Офицер перешел на крик:
— Стоять! Стоять, или мы откроем огонь!
— Откроете огонь? — произнес Ц-ЗПО голосом ганда, но уже на общегалактическом. — Ох беда!
Чубакка выключил связь и, хохоча так, что слышно было во всех отсеках, продолжил набирать скорость.
«Химера» пока не могла выполнить угрозы офицера, не рискуя собственным штурмовым челноком, и потому огонь не открывала. Новый курс «Сокола» пролегал вдоль поверхности Татуина, а не к ней. Но Чубакка, конечно, повернет «Сокол» к планете, едва они покинут зону огня турболазеров, или их прикроет магнитный шторм с двойных солнц. Лея замерла над дисплеем, ожидая, что «звездный разрушитель» начнет маневрировать, чтобы открыть траекторию огня, или отзовет свой челнок, но этого не произошло.
— Отлично, — произнес Хэн. — Мы для них обычные контрабандисты со спайсом. Как только они остановятся, чтобы забрать наш сброшенный груз, мы будем свободны как птицы. Офицеру-инспектору не нужны пленники, которые расскажут Пеллаэону, что на самом деле было внутри капсулы.
— Уверен?
Лее становилось все тревожней — три ДИ — истребителя пролетели мимо грузовой капсулы, намереваясь занять позицию между Татуином и кораблембеглецом. Пока Чубакка шел прямым курсом, им не поймать «Сокола», но едва он повернет к планете, ДИшки окажутся в отличной позиции, чтобы подрезать его.
— Простите, принцесса, вы в порядке?
— А что, не похоже?
— О, нет-нет, — интонация ее голоса запустила одну из дипломатических подпрограмм Ц-ЗПО, — конечно, вы выглядите великолепно… мне просто показалось, что ваши первичные цепи перегружены.
— Мои цепи в порядке.
— Придется мне проверить их работу, — Хэн взглянул на нее через спинку своего кресла, с той самой улыбкой на лице, которая одновременно очаровывала и раздражала Лею с тех пор, как они впервые встретились на Звезде Смерти, — принцесса.
— Да неужели? — Лея выпрямилась в своем кресле; хулиганский блеск в глазах супруга заставил ее оживиться. — Думаешь, ты разберешься в моих схемах?
— Дорогая, да я их знаю как свои пять пальцев, — улыбка сошла с лица Хэна, уступив место обеспокоенности. — Ц-ЗПО прав. У тебя такой вид, словно ты увидала привидение.
— Ну да, что-то в этом роде. Сон плохой приснился. Хэн засомневался.
— Я помню, каково сидеть в твоем кресле. В нем жутко неудобно, вряд ли заснешь.
— Полет долгий, — сказала Лея торопливо, может, даже слишком торопливо, — вот и задремала немного. Хэн посмотрел на нее пару секунд и пожал плечами:
— Постарайся не спать, — он развернулся и снова стал смотреть вперед — туда, где оба солнца медленно закрывали, разрастаясь, диск Татуина. — Пока мы не починим сенсоры, надо глядеть в оба за кораблями, которые тут могут летать.
Лея занялась делом, высматривая на фоне космоса движущийся силуэт какогонибудь приближающегося корабля. Она все думала о том странном сне. Он был похож на видение Силы, которое у нее было почти пять лет назад на Бакуре. Тогда призрак ее отца явился с просьбой о прощении, которого она никогда не даст. Просто не сможет дать. Но это его вина, а не ее.
Хэн поднял руку между сиденьями, указывая на угловатый силуэт, движущийся у края желтого диска Татуина. Двойные солнца полностью скрылись за планетой, и Лея заметила, что крохотный силуэт становился больше по мере их приближения. Он оставался неподвижным относительно Татуина, словно намеренно завис в тени планеты.
— Слишком угловат он для луны, — сказал Хэн.
— И на астероид не похоже, он бы так не висел, — добавила Лея. — По крайней мере, он не направляется к нам.
— Пока не направляется, — заметил Хэн. — Как у тебя там с фильтрами, Чуи?
Недовольный рев дал ясно понять, что вуки все еще сражался с фильтрами. Любой другой человек был бы напуган этим ревом на ее месте, но Лею он успокоил — дал ощущение чего-то привычного в это неспокойное время. Время войн, когда союзы недолговечны, союзники изменчивы, а вокруг просто уничтожают все подряд. Она вышла за Хэна полгода назад, зная, что Чубакка будет почетным членом их семьи, и в принципе проблем с этим у нее не было. Со временем она начала воспринимать мохнатого вуки как старшего брата — всегда верного Хэну и заботящегося о ней, Лее. Теперь его рев вызывал у нее чувство безопасности — и придавал уверенности, что с Чубаккой, Люком и Хэном — конечно, когда Хэн был в настроении, — и миллионами подобных им Новая Республика отобьется от нового натиска сил Империи. И в один из дней мир установится во всей галактике. Кроме того, ей нравился запах мыла с триллиумом, которым постоянно пахло от меха вуки.
Шипение в рации прекратилось — Чубакка, наконец, нашел верную комбинацию фильтров. Он активировал сенсоры, повозился еще секунду и издал внезапный рык.
— Определитель массы зашкаливает, — пробормотал Хэн, — как будто это «звездный разрушитель». Чубакка негодующе буркнул, затем перевел показания датчиков на вспомогательный дисплей у кресла Леи и повернулся к ней, ожидая подтверждения. Ей хватило беглого взгляда, чтобы понять — Хэн угадал.
— Длиной тысяча шестьсот метров, использует шесть коммуникационных частот, вокруг патрулирует эскадрилья ДИ — истребителей, — сказала Лея с беспокойством. Встреча «Тысячелетнего сокола» и «звездного разрушителя» обычно кончалась погоней последнего за первым. — Знаешь, Хэн, по-моему, определитель массы в порядке.
Пока она говорила, компьютер «Сокола» установил соответствие корабля с одной из записей в его военной базе данных и вывел на экран схему «звездного разрушителя» класса «Империал». Под изображением появилось имя судна.
— «Химера», — пробормотал Хэн. — Она все еще на службе Империи?
— Два месяца назад она была одним из их самых эффективных «разрушителей», — Лее не требовалось заглядывать в досье.
Гибель диктатора Зсинжа восемь месяцев назад придала имперскому флоту смелости, и временное правительство было по уши втянуто в мелкие конфликты с тех самых пор.
— Дезертиры? — Хэн поймал взгляд ее отражения в иллюминаторе. — Еще один капитан, метящий в диктаторы?
— Только не это! Положение и так сложнее некуда.
«Сложнее некуда» было мягко сказано; шла война между Империей и Новой Республикой на руинах государства, которое пытался вновь построить Зсинж. Не говоря уже о том, что и остальные диктаторы продолжали воевать, пытаясь урвать друг у друга кусок территории побольше.
— Кроме того, командир «Химеры» — не тот тип. Судя по тому что о нем известно, Гилард Пеллаэон — умелый капитан, верный Империи.
— И что же он делает у Татуина? — поинтересовался Хэн. — Да отсюда в пределах пятидесяти систем нет ни одной зоны конфликта!
Чубакка прорычал, что анализировать действия Империи — не их задача, и принялся прокладывать координаты для гиперпрыжка. Лея внутренне напряглась, объяснив, почему им все-таки стоит рискнуть и попытаться попасть на планету. Ее волновало то, как отреагирует на это Хэн.
Тот бросил на вуки хмурый взгляд.
— Чуи, я справлюсь с этим без проблем, — Хэн выглядел слегка уязвленным. — Это всего-навсего «звездный разрушитель». Небольшой к тому же.
Чубакка сомнительно заворчал, затем пробурчал что-то насчет того, как глупо испытывать судьбу ради какой-то картины.
— «Закат Киллика» много значит для Леи, — сказал Хэн. — Он висел во дворце на Алдераане.
Чубакка прорычал пару вопросов, предположив, что они вполне могут лететь прямиком в ловушку, а картина может быть вовсе не настоящей.
— Картин из мха больше не делают, — ответила Лея. — Их делали из видов мха, которые не распространяются и не размножаются. Культивация этих видов была строго охраняемым секретом даже в Алдере, и этот секрет погиб вместе с планетой.
— Видишь? — вмешался Хэн. — Кроме того, если бы имперцы хотели заманить Лею на Татуин, они бы не оставили свой «звездный разрушитель» у всех на виду.
Хэн указал на далекий силуэт «Химеры», который исчез из виду, когда «Сокол» пролетел мимо «разрушителя» к планете. Чубакка упрямо покачал головой и сказал что-то о растении под названием сирен с его родной планеты Кашиийк, которое влечет жертву к неизбежной гибели, испуская неодолимый аромат.
— Не к неизбежной гибели, — поправил Хэн. — Будь гибель неизбежной, в Галактике было бы куда меньше вуки.
Но Чубакка был не из тех, от кого можно отшутиться. Он снова повторил вопросы, которые волновали каждого из них с тех пор, как они узнали об аукционе. Почему столь ценная картина продается в убогом космопорту Мос Эспа? Где была картина все эти годы? Почему она объявилась только теперь?
Ответы были загадками. Такими же загадками, как и появление «звездного разрушителя» здесь. В момент уничтожения Алдераана картина «Закат Киллика» возвращалась назад с выставки в музее на Корусканте. Она исчезла из виду, и Лея думала, что картина была уничтожена вместе с ее родной планетой, — до тех пор пока Ландо Калриссиан не сообщил, что она вскоре будет выставлена на аукцион на Татуине.
Чубакка продолжал гнуть свою линию, утверждая, что присутствие «Химеры» не случайно. «Разрушитель» на орбите означает, что имперцы скорее всею примут участие в аукционе. Аргумент был весьма разумным и — хотя Чубакке этого было не понять — делал присутствие Леи на аукционе еще более необходимым. Она наклонилась и положила руку на плечо вуки. Тот прервал тираду.
— Чуи, все ты правильно говоришь. И мне тоже не нравится «разрушитель». Если бы это был просто предмет алдераанского искусства, я бы не просила тебя рисковать. Но мне придется, потому что это «Закат Киллика».
Чубакка посмотрел на ее отражение в иллюминаторе рубки. Он был очень отважным вуки — а отважный вуки никогда не откажет другу в помощи, если знает, что дело важное. Лея лишь надеялась, что Чубакка согласится без объяснений с ее стороны. Хэн все еще чувствовал себя уязвленным из-за того инцидента с хапанцами, и сейчас он ни за что не будет рисковать любимым «Соколом» для временного правительства. Скорее всего, для временного правительства он не будет рисковать уже никогда.
Лея встретила взгляд Чубакки со всей серьезностью. В эти дни, пожалуй, даже слишком часто приходилось принимать серьезный вид. Наконец Чубакка легонько рыкнул и кивнул.
Хэн обернулся с отвисшей челюстью.
— И все? Она сказала, что придется, и тебе все равно — зачем?
Чубакка пожал плечами.
— А со мной, значит, ты споришь! — Хэн посмотрел на отражение Леи в иллюминаторе. — У вас, похоже, есть тайная сила убеждения, принцесса. Тайком от меня с Люком практикуешься, что ли?
— Я не джедай, — ответила Лея.
У нее снова было кокетливое настроение, в котором Хэн и Лея пребывали со дня свадьбы и которое, должно быть, просто доводило Чубакку — вуки отвернулся и уставился в черноту за фонарем кабины. Лея игриво улыбнулась Хэну.
— Я просто твоя обычная принцесса.
— Простого и обычного в тебе мало, — ответил Хэн таким сладким тоном, что Чубакка застонал, — да и твои тайные планы вовсе не простые.
— Тайные планы? — Лея внутренне сжалась, постаравшись, чтобы ее голос звучал невинно и игриво. Не получилось ни то ни другое. — Мы прилетели купить картину, только и всего.
— Да ну? — Хэн изумленно моргнул. — А может, Чуи прав?
— Я и не говорила, что он не прав, — произнесла Лея, пытаясь сохранить спокойствие, — и опять у нее ничего не вышло.
Хэн раскусил ее и знал об этом. Принцесса терпеть не могла такие моменты.
— Хэн, мне очень нужна эта картина. Кореллианин покачал головой.
— Тут что-то не так, — он начал разворачивать «Сокол» прочь от планеты. — Я просто уверен в этом.
— Хэн!
Соло вновь взглянул на ее отражение:
— Что?
— Ты привлечешь к нам внимание! Хэн пожал плечами:
— Ну и что, мы ведь улетаем? — он повернулся к Чубакке. — Ты закончил с расчетами для гиперпрыжка?
Чубакка фыркнул и махнул рукой, не желая участвовать в намечающейся перепалке. Татуин начал исчезать из виду, и Лея знала, что ей придется ответить на блеф Хэна. Он был слишком хорошим игроком в сабакк, чтобы открыть свои карты, не узнав прежде, какие карты у нее в руке.
— Хэн, мы должны попасть на этот аукцион. Если «Закат Киллика» там, внизу, то мы обязаны его купить! Жизни тысяч людей Новой Республики зависят от этого.
— Да неужели? — на лице Хэна не было ни малейшего удивления. — Так я и думал.
Диск Татуина за окном рубки остановился, но Хэн не торопился разворачивать корабль к планете. Лея глубоко вздохнула:
— В картине спрятан ключ к шифру «Теневой сети». В схеме регулятора влажности.
Глаза Чубакки превратились в блюдца. «Теневая сеть» была секретной сетью, по которой передавались повстанческие сообщения, зашифрованные в рекламе. Рекламе, которую транслировали по ГолоСети для того, чтобы финансировать имперскую пропаганду. Система оставалась нераскрытой, и Новая Республика продолжала использовать ее, чтобы передавать указания самым тайным шпионам, находящимся в глубине Империи далеко за линией фронта.
Взгляд Хэна стал жестче.
— Милая, думаю, у нас намечается первая семейная перебранка. Почему ты мне не сказала, что за этим стоит временное правительство?
— Потому что оно и не стоит, — сказала Лея, и ее голос прозвучал слабее, чем хотелось бы. И почему ее навыки политика всегда подводят в разговоре с Хэном? — Это я предложила спрятать код в «Закате Киллика», это я думала, что картина погибла вместе с Алдерааном. Это мое дело, Хэн. Временное правительство выдало средства на покупку, но лишь потому, что Мон Мотма заставила их, только она знает, зачем мы на самом деле здесь.
— О, мне стало намного лучше!
Восемь месяцев тому назад Мон Мотма была среди тех, кто подбивал Лею выйти замуж за принца Хапанского кластера, чтобы заключить стратегически важный союз с этим могущественным межпланетным консорциумом. Хэн все еще чувствовал, что Совет и Верховный Советник предали его, и, несмотря на их щедрые предложения, до сих пор отказывался вернуться на военную службу или занять какую-либо официальную должность в Новой Республике.
Вспоминая о хапанском вопросе, Лея всегда жалела Хэна. Если бы она сразу объяснила королеве-матери Ta'a Чуме, что свадьба с принцем Исолдером невозможна и что, с ее-то генетическим наследством, Лея не желала иметь детей, союз вполне мог быть заключен каким-нибудь другим образом. И ей бы не пришлось ранить чувства Соло.
Чубакка предупредительно рявкнул. Лея взглянула на вспомогательный дисплей, обнаружив, что с «Химеры» вылетел штурмовой челнок в сопровождении трех ДИ — истребителей.
— Нечего волноваться, — сказал Хэн, глядя на свой дисплей. — Они просто хотят посмотреть, занервничаем ли мы.
Лея была на нервах и немного раздражена, но ничего не сказала. Может, Хэн и привлек внимание на «Химере», может, и нет. Выглядеть слишком беззаботным также подозрительно, как и чересчур озабоченным. У имперцев подозрения могло вызвать все что угодно.
— Хэн, я не хотела рисковать «Соколом». Я только хотела, чтобы мы провели немного времени вместе, и подумала, что это путешествие — отличный шанс.
— На задании для Новой Республики?
— Я не знала, что это будет заданием, — ответила она. — Прости.
— Значит, ты полагала, что мы полетим наслаждаться красотами Татуина, по пути захватим потерянный ключ к шифру, потанцуем во дворце Джаббы, если успеется, — в общем тряхнем стариной?
Чубакка сообщил, что челнок и ДИ идут наперехват. Хэн отрегулировал курс «Сокола», чтобы оставить себе путь к побегу, затем снова посмотрел на Лею.
— Я вообще не знаю, зачем тебе сдался этот код, — продолжил Хэн. — Его давно должны были сменить, уже десять лет прошло.
— Девять, — поправила Лея. — И код меняют после каждой шестой передачи. Но даже старый ключ может помочь имперцам расшифровать новые коды. А главное — они узнают о сети, которая оставалась тайной почти десять лет! Это будет стоить жизни тысячам бывших агентов, все еще живущих на вражеских мирах. И неизвестно, сколько времени уйдет на замену «Теневой сети» — и сколько агентов мы за это время потеряем.
Хэн отвернулся, опустив взгляд на управление, и Лея знала, что он у нее в руках. Он будет продолжать игру, притворяясь, что обдумывает решение, но Хэн Соло всегда соглашался, если это того стоило. И Лея любила его за эту слабость.
— Хэн, я правда очень хочу вернуть «Закат Киллика», — сказала она. — Когда ты увидишь эту картину.
— Когда я ее увижу? — перебил Хэн. — Что-то ты чересчур уверена в этом.
Чубакка на секунду отвлекся от дисплеев, чтобы недовольно рыкнуть.
— Я знаю, что она моя жена, — бросил Хэн. — Но это не значит, что я за нее отвечаю. Я ею не управляю, знаешь ли.
Чубакка раздраженно оглянулся, затем дважды рявкнул на Хэна.
— Я? Веду себя по-хаттски?
Чубакка фыркнул, подтверждая сказанное, обернулся к сенсорам и доложил, что ДИ — истребители начинают ускоряться. Хэн на секунду замер от обвинения второго пилота.
— Я? По-хаттски?
Лея подняла указательный и большой палец, приблизив их друг ко другу.
— Ну… чуть-чуть.
Выражение на лице Хэна сменилось с недоверия на недовольство. Он развернул «Сокол» к Татуину, направляясь к горизонту планеты, где сиял полукруг солнечного света.
— Я это делаю не ради правительства. А ради тебя.
— Я знаю, — улыбка Леи, пожалуй, вышла широковатой, и она не удержалась от колкости. — И правительство, конечно, будет тебе благодарно.
Лицо Хэна почернело, но этот молчаливый ответ длился недолго — затрещали динамики рации.
— Кореллианский транспорт «Регина Галас», — раздался грубый голос. — Остановитесь и приготовьтесь к инспекции.
Название «Регина Галас» было одним из фальшивых радиокодов, которые использовались во время анонимных полетов «Сокола». Хэн обернулся к Ц-ЗПО:
— Валяй, Золотник. Ц-ЗПО наклонил голову:
— Да, хозяин Соло?
— Запудри им мозги, — Хэн указал на микрофон над вспомогательным интерфейсом навигационного компьютера. — Притворись-ка гандом. Когда они тебя услышат, будут полчаса отходить с нашатыркой, а мы выиграем немного времени.
— Разумеется, — ответил Ц-ЗПО. — Возможно, я мог бы…
— «Регина Галас», — сказал голос помягче. — Говорит «звездный разрушитель» «Химера», приготовьтесь к стыковке, или мы откроем огонь.
— Ц-ЗПО! — Лея ткнула пальцем в рацию. Ц-ЗПО активировал передатчик и с помощью своей голосовой системы выдал короткую очередь из щелчков и гудков. Последовала долгая пауза — имперцы вызывали дроида — переводчика.
Хэн довольно улыбнулся и поднялся из кресла пилота.
— Ты знаешь, что делать, Чуи.
Чубакка зарычал и взялся за штурвал, продолжая двигаться к яркому ободу на горизонте планеты. Хэн протянул руку через плечо Ц-ЗПО и подключил динамики к системе двусторонней связи внутри «Сокола». Затем позвал Лею с собой.
— Мне нужна твоя помощь.
Лея расстегнула ремни безопасности, и у нее подскочило сердце.
— Хэн, я не уверена, что стрельба поможет нам отсюда выбраться…
— Я что, на гундарка похож? — недовольно спросил он. — Конечно, если начнем по ним стрелять, мы покойники.
Осчастливленная тем, что супруг разделяет ее точку зрения, Лея проследовала за ним по коридору в кормовой отсек. Когда они открыли люк, имперцы вернулись к рации с их дроидом — переводчиком, и он начал общаться с Ц-ЗПО набором гудков и щелчков. Хэн достал небольшую грузовую капсулу, вытащил ее в главный коридор и открыл один из потайных отсеков для контрабанды. Оттуда он начал извлекать ящики отменного бренди с Чандрилы, которое он держал, чтобы расплачиваться с хозяевами космопортов. Лея укладывала ящики в грузовую капсулу.
— Мы их что, будем бомбить этой отравой?
— Можно и так сказать, — отозвался Хэн. — Это называется «дать взятку на бегу». Это пойло немало стоит, особенно для младшего офицера, который, поди, зарплаты полгода не видал.
— Хэн, ты что, не слышал, что я тебе про Пеллаэона сказала? Он на это не купится! Хэн улыбнулся.
— Да ему и не надо.
К тому времени как он объяснил Лее все детали плана, капсула была полностью загружена, а офицер «Химеры» вернулся к радиосвязи. Он был запутан настолько, насколько Ц-ЗПО только мог запутать человека.
— Пилот «Регины Галас», наш дроид уверяет меня, что нет причин для ганда не говорить на общегалактическом языке.
Ц-ЗПО ответил длинным вопросительным потрескиванием. Была секундная задержка в передаче, затем офицер ответил:
— Я знаю, что вы прекрасно понимаете наши указания. Остановитесь, или по вам будет открыт огонь. Наши системы наведения держат вас под прицелом.
Лея чуть не упала, когда Чубакка внезапно сбавил скорость и начал разворачиваться к «Химере». На самом деле это был маневр, чтобы штурмовой челнок имперцев заслонил «Сокол» от мощных турболазеров «звездного разрушителя». Хэн и Чуи обходили имперцев еще до того, как возник Альянс, Они знали все трюки контрабандистов, что записаны в базах данных, — и еще пару сверх того.
— Вам приказано стоять на месте, а не приближаться! — рявкнул офицер «Химеры». — И говорите на общегалактическом!
Ц-ЗПО беспокойно защелкал. Хэн и Лея понимающе хихикнули; когда Ц-ЗПО волновался, он умел страшно раздражать окружающих. Они закрыли капсулу и выбросили ее в космос через шлюз. Когда Соло и принцесса вернулись к аппаратному посту в центральном отсеке и вывели на дисплей боевую диаграмму, Чубакка уже развернул «Сокол» и уходил, набирая скорость, прочь от штурмового челнока, который теперь располагался точнехонько между ними и «Химерой».
Офицер перешел на крик:
— Стоять! Стоять, или мы откроем огонь!
— Откроете огонь? — произнес Ц-ЗПО голосом ганда, но уже на общегалактическом. — Ох беда!
Чубакка выключил связь и, хохоча так, что слышно было во всех отсеках, продолжил набирать скорость.
«Химера» пока не могла выполнить угрозы офицера, не рискуя собственным штурмовым челноком, и потому огонь не открывала. Новый курс «Сокола» пролегал вдоль поверхности Татуина, а не к ней. Но Чубакка, конечно, повернет «Сокол» к планете, едва они покинут зону огня турболазеров, или их прикроет магнитный шторм с двойных солнц. Лея замерла над дисплеем, ожидая, что «звездный разрушитель» начнет маневрировать, чтобы открыть траекторию огня, или отзовет свой челнок, но этого не произошло.
— Отлично, — произнес Хэн. — Мы для них обычные контрабандисты со спайсом. Как только они остановятся, чтобы забрать наш сброшенный груз, мы будем свободны как птицы. Офицеру-инспектору не нужны пленники, которые расскажут Пеллаэону, что на самом деле было внутри капсулы.
— Уверен?
Лее становилось все тревожней — три ДИ — истребителя пролетели мимо грузовой капсулы, намереваясь занять позицию между Татуином и кораблембеглецом. Пока Чубакка шел прямым курсом, им не поймать «Сокола», но едва он повернет к планете, ДИшки окажутся в отличной позиции, чтобы подрезать его.