Деверо Джуд. Двойной любовник

   Алекс обнял ее, и голова Джессики теперь покоилась на его плече.
   — Я буду помогать тебе, Джесс. Я тебя не брошу. Она снова попыталась оттолкнуть его:
   — Так, как сегодня? Ты по-прежнему будешь бегать от опасности?
   — Сдается мне, я убегаю, только когда силы неравны, — ответил он ей натянуто. — Что бы ты смогла сделать в одиночку против адмирала и его своры? Говорю тебе: адмирал неравнодушен к совершению казней. И все его действия защищены законом.
   — Вот только один Мститель не боится собственной тени, а вы все до одного трусливы, как зайцы.
   Александр внезапно вскочил на ноги и уставился на нее.
   — Ты тоже мне со своим Мстителем! Да из-за этого идиота весь город попал в передрягу. Да если бы он не совал нос куда не нужно, твой корабль был бы целехонек, а твоя жизнь, равно как и жизнь еще нескольких человек, не висела бы сейчас на волоске. Ты должна ненавидеть этого человека, а ты его превозносишь.
   Джесс также поднялась с пола и, уперев руки в бедра, смотрела Алексу прямо в глаза.
   — А ты как будто не понимаешь, что дальше так жить нельзя. А вот Мститель понимает, что у нас с англичанами неравноправие. Да как смеет этот адмирал сжигать мой корабль только потому, что он этого захочет? — Она не дала ему времени для ответа. — Я тебе вот что скажу, Александр, ты, может быть, и трус, но это вовсе не означает, что все остальные горожане тоже трусливы.
   — А что же ты предлагаешь делать?
   — Я слышала о борьбе за независимость на юге страны. Там разбрасывают подпольные листовки, произносят крамольные речи. Быть может, что-нибудь подобное и в Уорбруке случится.
   Алекс стоял, прислонившись к притолоке.
   — Джесс, ты произносишь изменнические речи, — прошептал он ей, не отводя глаз от ее стройной шеи.
   — Да вовсе это не измена, если мы сбросим иго англичан и заживем собственной жизнью. Это называется — патриотизм.
   Он протянул ей бутылку виски:
   — Сделай еще глоток, и давай побеседуем.
   — Ха! Как я могу доверять тебе? Такому трусливому. Он наклонился к ней настолько, что теперь они смотрели друг другу в глаза.
   — Хотелось бы напомнить тебе, что именно я спас тебя от Питмана, а сегодня я, пожалуй, спас тебя от виселицы. Лично для меня все это выглядит не очень трусливым.
   Она потерла синяки на своих руках.
   — Мне твои методы не по душе.
   — Не всем же быть романтичными Мстителями. А кроме того, мне кажется, ты была уверена в его кончине.
   — Не говори так! Давай пойдем ко мне домой и…
   — Ни за что в жизни! Ты сегодня шагу не ступишь за порог дома Монтгомери! Я не — верю, что ты не направишься немедленно к адмиралу и не вызовешь его на, кулачный поединок. Ты мне нужна живой и невредимой! А теперь поделись со мной своими понятиями о патриотизме.
   Однако сколько бы он потом над ней ни иронизировал, Джессика не промолвила в ответ ни единого слова.
 
   Джессика очнулась утром с болью в желудке, пульсирующей болью в голове и тошнотворным привкусом во рту. Ее первой мыслью было больше никогда не доверять Александру. И вовсе он не хотел расспросить ее о том, что она понимает под патриотизмом. Он просто-напросто напоил ее, чтобы на некоторое время вывести ее из строя. Стараясь держать голову прямо, она очень медленно стала выбираться из постели Александра.
   — Доброе утро, — приветствовал ее Алекс, стоя в дверях.
   — И совсем оно не доброе, Алекс, — простонала она. Он ухмыльнулся:
   — Хочешь позавтракать?
   — А где мои сапоги?
   — Да вот же они, Джесс. Мне кажется, сегодня ты должна отдохнуть.
   — Конечно же должна и уже отдохнула. Проспала до полудня. А как там малыши?
   — Элеонора отлично справляется с ними. Мы наведались с ней в кладовку, и теперь они просто объедаются.
   — Таггерты никогда не…
   — Не принимают подачек. Да, я это знаю, Помочь тебе? Джесс натянула второй сапог.
   — Мне пора отправляться на рыбный промысел. Я должна… — Она прервала фразу на полуслове, потому что вспомнила, что ее корабля больше не существует. — Ну что, сожгли они мою посудину?
   Алекс присел на кровать рядом с ней и взял ее за руку.
   — Увы, Джесс. Я повстречал адмирала Уэстморлэнда — он расквартировался вместе с десятью офицерами свиты у Уэнтвортов, и, по-моему, я сумел убедить его, что ты к Мстителю не имеешь никакого отношения.
   Она рывком выдернула свои руки:
   — Этим мой корабль назад не вернешь.
   — Конечно же нет, но если твое имя не будут связывать с Мстителем, это только на пользу Она поднялась с постели и, с трудом удерживая равновесие, вонзила в него свой гневный взгляд.
   — Да что ты понимаешь? Насколько всем известно, Мститель погиб. Он мертв, а корабль мой сожжен, а я вот… — Она замолкла и отвернулась, но не позволяла себе расплакаться в присутствии этого человека, похожего на осиное гнездо.
   — Джесс… — произнес Алекс, подходя к ней еще ближе.
   — Не прикасайся ко мне! — Она подошла к двери, открыла защелку и покинула спальню. Затем пересекла гостиную, не задерживаясь там ни одной лишней минуты, и лишь кликнула на ходу Натаниела. Она миновала также толпу городских зевак, собравшихся возле дома поглазеть на Джессику. Горожане сторонились теперь ее, опасаясь, что она может навлечь беду на них тоже.
   Она остановилась только у мастерской кузнеца. Итан Ледбеттер в прилипшей к телу потной рубахе ковал раскаленную подкову, а Эбигейль наблюдала за ним, стоя в тени деревьев. Она жадно ловила каждое его движение, как голодный ребенок смотрит на рождественское торжество.
   Горячие слезы навернулись на глаза Джессики. Не потому ли и не появлялся Мститель, что Итан теперь обладал Эбигейль?
   — Джесси? — произнес голос Ната. — К нам приближается господин Александр.
   — Ну, тогда мы пошли, — произнесла Джесс рассерженно и двинулась быстрым шагом.
   Она рыбачила без перерыва четыре дня подряд. В конце первого дня к ней подошла Элеонора.
   — ТЫ можешь угробить себя, если хочешь, но угробить Натаниела я тебе не позволю, — и Элеонора унесла на руках обессиленного мальчика.
   Тогда Джессика стала рыбачить в одиночку. Она забрасывала сети в море и вытаскивала улов. Она сколотила себе деревянную тачку и развозила свежую рыбу но домам, однако многие горожане побаивались покупать у нее. Имя ее было запятнано, и люди опасались возмездия со стороны адмирала и его солдат.
   Адмирал приказал патрулировать улицы Уорбрука с утра до вечера. Солдаты хватались за оружие, услышав любой подозрительный звук. Один из них выстрелил из мушкета в детскую куклу, которая случайно выкатилась на улицу. Все таверны в районе пристани были закрыты.
   Город Уорбрук перешел на военное положение.
   Трижды Джессика пыталась заговорить с горожанами о свободе и независимости, но каждый раз слушатели избегали ее.
   В конце четвертого дня она очутилась в небольшой пещерке на берегу моря к северу от своей хибарки. Руки девушки были стерты в кровь и все покрылись волдырями, ей было холодно, она проголодалась. Она вспомнила о своих младших братьях и сестрах, оставшихся дома, собрала сети, чтобы забросить их в море последний раз за сегодняшний день.
   — Джесси.
   Ей почудилось, что это ветер донес откуда-то ее имя.
   — Джесси.
   Она резко обернулась и вгляделась в темноту, туда, где прибрежная скала образовывала небольшой выступ. Сначала она ничего не заметила, но затем из этого мрака показалась протянутая к ней рука, обращенная ладонью вверх.
   Она бегом устремилась к нему.
   — Джесси, Джесси, Джесси, — повторял он бесконечное множество раз, сжимая ее в своих объятиях, зарывшись лицом в копну ее волос.
   — Ты здесь, и с тобой все в порядке, — задыхаясь, произнесла Джесс со слезами на глазах. — Дай же мне посмотреть. Дай мне посмотреть, куда тебя ранили. — Она стала вырывать его рубашку из брюк, желая убедиться, что он цел и невредим.
   — Позволь мисс помочь тебе, — засмеялся Мститель, расстегивая на себе рубашку.
   — Я ничего не вижу, здесь слишком темно. — Она была готова расплакаться. Она сдерживала слезы, когда солдаты короля сожгли ее судно, никто не увидел слез на ее лице, когда горожане травили ее, однако теперь она была готова разреветься.
   — Тогда ощупай меня руками, — предложил ей Мститель. — Послушай, Джесси, не стоит по мне так убиваться. — Он чуть отстранился от нее так, чтобы она смогла достать до его спины. — При взрыве пороха разлетелись камни. Чувствуешь рубцы? Они уже зажили.
   Она провела руками по его мускулистой спине, ощутив шрамы. Она прекрасно помнила, что он закрыл ее своим телом. Она прижалась лицом к его спине и провела носом по его позвоночнику, рот ее был полуоткрыт, а глаза наполнились слезами. Пальцы ее впились в его кожу на талии.
   — Джесси, любовь моя, — прошептал он и повернулся к ней лицом. — Уж кому-кому, а тебе вот надо выплакаться. Давай плачь, не стесняйся.
   — А я-то думала, что ты уже на том свете. Или женился.
   — Как видишь, ни то, ни другое, — произнес он и поднял ее на руки, прижав к себе. Ее слезы капали на его шею, грудь и спину. — Я никогда в жизни не женюсь на этой глупой корове Эбигейль. Мне нужна только самая лучшая.
   Джессика заплакала сильнее.
   Он ласкал ее волосы, нежно проводил рукой по спине, потом его рука спустилась еще ниже на ее бедра и в горячую промежность между ними.
   — И я не настолько глуп, чтобы кто-то уговорил меня признать, что я переспал с Эбигейль, если между нами ничего не было.
   — Она любит его, — произнесла Джесс со вздохом, — Я сама видела.
   — Но ты ведь видела Эбигейль с Итаном, а не со мной, — он начал расстегивать на ней рубашку.
   — У меня руки были в крови, а все говорили, что тебя уже нет в живых. Алекс сказал, что Мститель наверняка мертв. — Она заплакала еще сильнее.
   — Откуда он знает? — Он успел вытащить рубашку из ее брюк и уже расстегивал брючный ремень. — Почему так много внимания обращаешь на него? Яркий камзол, который был на нем сегодня, ослепил тебя. У тебя так разовьется косоглазие.
   — Знаешь, англичане сожгли мой корабль? — запричитала Джессика.
   — Ну конечно же знаю, дорогая, — он привлек ее к себе, затем слегка приподнял с земли и стал стаскивать с ее бедер брюки. — Это было настолько неожиданно, что я не успел ничего предпринять, чтобы остановить их. Мне сообщили, что после этой трагедии ты провела ночь в доме Монтгомери.
   Она тут же отстранилась от него и заглянула в глаза, сверкавшие в прорезях черной маски.
   — В ту ночь в доме Монтгомери было совсем не то, что ты думаешь. Да что ты делаешь со мной? — и она в ужасе оглядела себя. Она стояла перед ним в неглиже: матросские брюки у нее были спущены до лодыжек, а на ногах все еще были сапоги.
   Мститель приподнял ее и тут же уложил на галечный пляж, а затем ловко снял с нее сапоги и матросские брюки.
   Джессика была настолько ошеломлена, что даже заикнуться не успела. Обнаженный по пояс, Мститель стал на четвереньках мягко, словно пантера, надвигаться на нее..
   — Ах ты… — выдохнула Джессика, ее кулачок мелькнул в воздухе и с силой врезался в нижнюю челюсть Мстителя. А затем одним движением она выскользнула из-под него. Но Мститель ухватил ее за лодыжку и вернул на место, а затем пригвоздил к земле всей тяжестью своего тела.
   — Джессика, что ты делаешь?
   — Это я делаю? — изумилась она. — Если ты полагаешь, что сможешь дотронуться до меня, то просто спятил. Ты…
   Его губы прервали ее фразу поцелуем.
   — Если ты думаешь, что я… Он еще раз поцеловал ее.
   — Да я вовсе не собираюсь… — произнесла она уже тоном помягче, прежде чем его губы успели коснуться ее губ.
   — Джесси, — сказал он ей, лишь на секунду прервав поцелуй. — Ты сводишь меня с ума. Я думаю о тебе непрестанно. Я же люблю тебя, неужели ты этого не понимаешь? Я уже давно влюблен в тебя, однако, не овладев тобой, я уже не смогу прожить.
   — Но ведь я…
   И тут он припал к ее губам страстным поцелуем.
   — У тебя есть выбор: либо мы будем любить друг друга на мягком, прохладном песке, либо я изнасилую тебя сегодня на острых камешках морского пляжа.
   Она широко открыла глаза от изумления:
   — Ты не сделаешь этого. Он ухмыльнулся:
   — Мне все равно, право выбора за тобой.
   — Но… ты вообще не предоставляешь мне никакого выбора.
   — Ну хорошо, тогда мы начнем на камнях, а вот закончим на песочке. Хотя я слышал, когда насилуют девственницу, — а я неуверен, что ты относишься к их числу, — то это особенно болезненно. Говорят, что когда она бьется в руках, царапается и кусается, это очень возбуждает некоторых мужчин.
   — Конечно же я девственница, — выпалила Джессика.
   — Я так и думал, — пробормотал он чуть слышно и стал нежно покусывать нежную кожу ее шеи. — Ну как, ты решилась?
   — Женщина должна спать только с тем мужчиной, за которого она выйдет замуж. — Она закрыла глаза, когда он стал покрывать поцелуями ее тело, спускаясь все ниже и ниже. ;.
   — Может быть, мы с тобой и поженимся, когда я перестану быть Мстителем.
   — А где мы будем жить?
   Он уткнулся лицом между ее грудей.
   — Ты будешь жить там, где буду жить я. Джесси, Джесси, какое роскошное у тебя тело. — Его язык вырисовывал окружности вокруг ее грудей. — Ну что, ты решилась отдаться мне?
   — Решилась ли я? — Ее голос прозвучал как бы издалека. — Да, я стану жить там, где будешь жить ты. — Его язык нежно ласкал соски ее грудей.
   — Так что же ты выбираешь: изнасилование или нежную любовь?
   Она не могла сосредоточиться.
   — Церковь утверждает, что я должна спасать себя.
   — Ах так, тогда считай, что я взял тебя силой.
   Больше Джессика уже ни о чем не думала, так как руки его скользнули под ее нижнее белье и стали осторожно снимать его. Ночной бриз как бы добавлял ласки ее коже, когда он раздел ее донага. Его руки ласкали все ее тело сверху донизу, а потом ее ноги поднялись вверх, и охватили его тело. Она ощущала волосы на его обнаженных ногах, и их жесткая упругость была столь волнующе неожиданна для нее.
   Он накрыл руками ее груди, а его губы жадно их целовали, а затем они стали спускаться вниз к ее пупку.
   Джессика простонала, когда он придавил ее всем телом, а когда он вошел в нее первый раз, то она почувствовала боль и стала сопротивляться. Он остановился и больше не двигался, а лишь целовал ее нежно и трепетно, пока она не стала расслабляться. А когда она расслабилась окончательно, ноги ее стали раскрываться.
   — Не сражайся со мной, Джессика, любовь моя. — Он покусывал мочку ее уха, и теперь, когда он вошел в нее до конца, боль, которую она испытывала, уже не была такой острой. — Я… Джесси, ты нужна мне.
   — Да, — ответила она ему шепотом. — Я здесь, я с тобой.
   После некоторых быстрых толчков, стараясь не особенно причинять ей боль, он застыл весь в поту и расслабился.
   — Я люблю тебя, Джесси, — прошептал он ей, а она ласкала его темные волосы, ощущая узелок его маски на затылке.
   По мере того как Джессика стала приходить в чувство, она начала сознавать всю ненормальность того, что с ней произошло. Теперь она была связана с этим незнакомцем до конца своей жизни. Она слегка повернула голову, чтобы рассмотреть его, однако все, что она увидела, — это мужчину в маске. Она даже не видела истинного лица человека, который только что овладел ею.
   — Хм, — произнес он. — Ты сердита на меня, потому что любовь у нас получилась такой, как я ее захотел?
   — А что ты за человек? — спросила она его осипшим голосом.
   — А вот этого, дорогуша, я тебе не открою. Очень хотел бы, да не могу. Скажи мне, тебе очень было больно?
   — Вот именно сейчас мне больней всего, — ответила она, почувствовав, что слезы наворачиваются у нее на глаза.
   Он скатился с нее, лег рядом и Слегка потряс ее.
   — Всю эту неделю ты беседовала с горожанами Уорбрука. О чем же вы разговаривали?
   Слезы у нее сразу же высохли, и гнев вытеснил все остальные эмоции.
   — Мы говорили о трусости..
   — Это чьей же трусости? Твоей, их, а может быть, моей?
   — Ну конечно же об их трусости. Мне кажется, что я не трусиха, да и о тебе нельзя этого сказать, насколько мне известно.
   Он нежно ласкал кожу ее упругого тела.
   — Джесси, тебе пора одеваться. Еще пара минут, и твое тело вновь привлечет меня, и я овладею тобой, на этот раз уже на прибрежных скалах.
   Джессика явно засомневалась.
   — Нет, нет, — он улыбнулся ей. — Девственницам нужен перерыв между сеансами любви.
   Она откатилась от него в сторону и потянулась за своей одеждой. Даже несмотря на то, что в пещере было темно, Джессика подметила живой блеск глаз Мстителя, когда он наблюдал, как она одевается. Ее первым желанием было поскорее прикрыть свою наготу, однако она поняла, что именно обнаженное тело и дает ей власть над этим мужественным человеком. И тогда, грациозно изогнув спину, она, не торопясь, стала надевать нижнее белье.
   — Джесси, — предупреждающе произнес Мститель.
   Она лукаво усмехнулась и бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц.
   Издав животный рев. Мститель достиг ее одним прыжком.
   О, какое же это изумительное зрелище, подумалось ей, когда этот мускулистый, смуглокожий мужчина в маске внезапно возникает перед ней из сумрака ночи. Она раскрыла ему свои объятия, и он жадно впился губами в нежную кожу ее шеи.
   — Мне будет нелегко узнать тебя на улице, — произнесла Джесс, — когда ты будешь без маски на лице, однако прочие части твоего тела мне уже хорошо известны. Рекомендую тебе не появляться на улицах нашего города без одежды.
   Он засмеялся, не отрывая своих губ от ее шеи.
   — Одевайся поживее, маленькая искусительница. Я хочу узнать, о чьей трусости ты вела речи с горожанами.
   Джессика очень хотела вернуть его в свои объятия, однако как она ни пыталась это сделать, он больше не прикоснулся к ней. Он стал одеваться, одновременно наблюдая за ней, и у нее не было в этом сомнений, потому что она услышала несколько вздохов с его стороны, но, похоже, он сумел совладать с собой.
   Когда они оба уже были одеты, он вновь раскрыл ей свои объятия и прижал к своей груди, и тут она почувствовала, что он весь мокрый от пота. Ей это польстило, и она потерлась щекой о мокрый шелк его рубашки.
   — А теперь, Джессика, расскажи мне, как ты жила все эти дни.
   И она начала повествование, изложив ему все события, которые имели место в ее жизни с тех пор, как они виделись в последний раз. У нее перехватило горло, когда она стала рассказывать ему о том, как она лишилась своего судна, и тогда Мститель легонько ее встряхнул.
   — Да хватит тебе жалеть саму себя! — резко скомандовал он ей.
   И как ни странно, его грубая команда возымела действие, она сразу почувствовала себя лучше, и слезы перестали душить ее.
   — Итак, — произнес он раздельно, — ты хочешь нажить себе еще больше неприятностей.
   Она тут же отстранилась от него, заглянула ему в глаза.
   — Все, чего я хочу — это избавить Америку от англичан. Этот адмирал не имел никакого права сжигать мое судно. Даже если Англия и является нашей метрополией, то англичане не имеют права обращаться с нами, как с…
   — С детьми, ты хочешь сказать, — дополнил он ее мысль.
   — Ты понимаешь, что мы вовсе не дети, — произнесла она спокойно. — Мы достаточно разумны, чтобы управлять нашей страной самостоятельно..
   — Джесси, ты ведешь изменнические речи.
   — Можно их назвать и так, однако я слышала об освободительном движении на юге Америки. Вот я и подумала, что, может, сумею раздобыть несколько подпольных прокламаций. И тогда я бы дала понять горожанам Уорбрука, что они вовсе не одиноки.
   — А каким образом ты собираешься их раздобыть? И как ты намерена распространять их, не будучи схваченной английскими солдатами? А как ты сможешь защитить свою семью, если ты решилась пожертвовать жизнью во имя свободы Америки?
   — Этого я не знаю, — ответила она ему рассерженно. — У меня просто возникла идея, а детали я еще не обдумывала.
   — Не исключено, что я окажу тебе содействие в этом деле, — произнес он мягко.
   И тут Джессика выпалила, как всегда, не подумав перед тем, как что-нибудь сказать:
   — Если мы вместе станем распространять листовки, то тогда тебя схватят. Лучше я сяду на попутный корабль и отправлюсь на Юг.
   Гнев медленно закипал в жилах Мстителя, но теперь он вырвался наружу. Он рывком схватил ее за плечи, повернул к себе лицом и принялся ругать ее сначала по-итальянски, а затем по-испански. После чего процедил сквозь зубы:
   — Это не ты, а я раздобуду эти прокламации, я их и распространить сумею, да так, что на тебя и тень подозрения не падет! А ты в это время будешь сидеть дома, там, где и подобает находиться женщине!
   Глаза у нее вспыхнули злобой.
   — Да если бы я сидела все время дома, то ты давно уже был бы покойником.
   На какое-то время взгляды их повстречались, и теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.
   — Так с кем же ты все-таки вела речи о независимости? — задал он ей вопрос.
   — Ни с кем, — ответила она, постепенно приходя в себя. — Просто Александр указал мне на некоторые факты.
   — Этот жирный морской морж? И что он постоянно крутится вокруг тебя? Что ему от тебя нужно?
   — Ты что же это, станешь указывать мне теперь, с кем мне встречаться, а с кем нет? Да ты на меня никаких прав не имеешь, даже невзирая на то, что сейчас произошло между нами. А вот тебе еще предстоит доказать, на что ты способен, если у тебя нет помощи извне. Хорош же из тебя Мститель! Единственным твоим удачным налетом стал визит к женщине под юбку!
   После этих слов Джесс спохватилась и закрыла себе рот тыльной стороной ладони. Она поняла, что сказала лишнее.
   Мститель пружинисто вскочил на ноги, глаза его горели злобой.
   — Постой, я вовсе не хотела тебя обидеть, — начала было оправдываться Джессика. — Я просто хотела сказать тебе, что ты не должен был говорить мне, чтобы я сидела дома…
   Мститель круто развернулся и, не сказав ни единого слова, исчез во мраке ночи.

Глава 11

   Джессика постояла некоторое время, напрягая зрение и слух, пытаясь услышать хотя бы малейший звук или движение в той стороне, где растворился в ночи Мститель, однако тщетно: от него не было ни слуху, ни духу.
   Ей ничего не оставалось делать, как собрать свои сети, взять улов и двинуться домой.
   Джессика устало опустила на большой стол в общей комнате дома Монтгомери тяжелую корзину со свежей рыбой и омарами. Элеонора же прикрикнула на Молли, чтобы та занималась своим делом, с грохотом задвинула в кирпичную печь сковородку для выпечки кукурузной сдобы. Потом она пыкнула на тощую собачонку в будке, одновременно покручивая вертел, и устремила рассерженный взгляд на Натаниела, потому что он еще не начал чистить рыбу.
   — Это все он, — проговорила сквозь зубы Элеонора. Джесс вопрошающе взглянула на Ната, который поднял омара, упавшего на пол.
   — Это Ник, — тихо, одними губами, прошептал Нат, кивнув головой в сторону входной двери.
   — И что же натворил твой Николай на этот раз? — спросила Джесс и взяла горячую пышку со сковородки. Элеонора сердито взглянула на сестру.
   — И вовсе он не мой. — Затем добавила более спокойно:
   — Александр болен. Насколько мне стало известно, он, может быть, даже при смерти, а этот высокомерный, неуклюжий монстр даже не позволяет мне его навестить. Он утверждает, что якобы Алекс не желает никого видеть.
   — По всей вероятности, это чистая правда, — с полным ртом проговорила Джесс. — Он не желает никого видеть по той простой причине, что не будет на нем его расписных одежд. — Она стряхнула крошки с рук.
   — Но уж меня-то он примет. — Она прошла через гостиную и взялась за ручку двери комнаты Алекса, однако Ник успел выйти из соседней комнаты и остановить ее.
   — Он не желает никого видеть. Джесс постучала в дверь.
   — Алекс, открой, это я, Джессика. Элеонора обеспокоена состоянием твоего здоровья. Отопри дверь и впусти меня.
   Ответа не последовало. Она бросила взгляд на Ника. Это был смуглый мужчина крупного телосложения, который в данный момент весьма зло на нее поглядывал.
   — А я все равно желаю его видеть, — произнесла Джесс, упрямо поджав губы.
   — Он не принимает посетителей. Джессика хотела сказать что-то еще, но передумала и, улыбнувшись, пожала плечами.
   — Хочется верить, что аппетит у него все-таки хороший, — произнесла она с улыбкой и вернулась к сестре. Элеонора искоса взглянула на нее, но она, отрицательно качнув головой, вышла из дома.
   Не собиралась она подчиняться этому мужлану Нику, поэтому, пробравшись сквозь заросли вокруг дома, она очутилась у окна и спальню Алекса. Она задержалась на мгновение подле окна Сэйера. Старший из рода Монтгомери не спеша оторвал свой взор от раскрытой книги.
   Джесс затаила дыхание, но так как старик лишь продолжал молча смотреть на нее, то она выдавила из себя вялую улыбку и продолжила путь вокруг дома. Когда Джесс подошла к окну Алекса, то с удовлетворением отметила, что ставни его окна открыты. Она уже была одной ногой внутри, как внезапно ее схватили за пояс и выдернули наружу. Она увидела перед собой Ника, — А, это госпожа Джессика, — произнес он с укоризной. — Вот уж никогда бы не подумал, что вы способны на такие поступки. А теперь живо давайте отсюда, не пристало вам подсматривать в мужские покои.
   Руки Джесс непроизвольно сжались в кулачки, но она одержала себя усилием воли и, резко развернувшись, ушла. Да и какое ей, собственно, дело, даже если с Александром что-то и стряслось неладное. Ведь он доставлял ей одни лишь хлопоты. Ведь это он послужил причиной того, что она так разозлила Мстителя.