Страница:
Джессика напряглась. Если что-то произойдет, сейчас самое время. Она ничуть не сомневалась, что часовой исчез не без помощи Мстителя. Второй солдат пошел следом за приятелем и тоже пропал. Ничто не нарушило ночную тишину. Как ни прислушивалась Джессика, не было ни одного постороннего звука.
Она продолжала следить за складом. Мститель должен появиться именно там. Но она ничего не видела и не слушала. Ей уже стало казаться, что она ошиблась, как вдруг она заметила какое-то шевеление справа и тут же резко крикнул Голубь. Это был сигнал, и солдаты приготовились поджечь фитили, точнее, пороховые дорожки, идущие к главным зарядам вокруг склада. Джессика ничего не увидела. Но, очевидно, кто-то что-то все же заметил.
Ни минуты не раздумывая, плохо осознавая, что делает, Джессика выскочила из своего укрытия и опрометью бросилась бежать по направлению к складу. У нее достало ума не кричать, потому что, если, конечно, она живой выберется из этой передряги, ей не хотелось, чтобы ее потом опознали по голосу.
Из густой тени возле склада выступил Мститель.
— Джессика, — ахнул он.
— Это ловушка, порох взорвется.
Не теряя и доли секунды, он схватил ее за руку и побежал. Вокруг они слышали зловещее шипение пороха.
Они были уже у самой опушки леса, как вдруг Мститель сбил Джессику на землю и закрыл сверху своим телом.
Прозвучал оглушительный взрыв, стократ усиленный тишиной ночи. Джессика едва не потеряла сознание, глубже вжимаясь в землю под большим телом Мстителя.
Казалось, взрыв все еще звучал в ее голове, когда он соскочил с нее, опять схватил за руку и поволок в лес. Джессика с трудом следовала за ним, спотыкаясь на каждом шагу о камни и корни, так некстати попадавшие под ноги. Он явно видел в темноте, совсем как кошка.
Мститель втянул Джессику под откос крутого оврага и втолкнул под корни наполовину вывороченного дерева. Он прижал ее голову к своей груди, и Джессика слышала, как неистово колотится его сердце. Над ними послышались шаги, крики, кто-то бежал. Мститель обнял Джессику.
Она почувствовала влагу под руками и хотя не могла шевельнуться, чтобы посмотреть, — поняла, это — кровь.
— Ты ранен, — прошептала Джессика. Вместо ответа он крепко поцеловал ее. Она ощутила благодарность в этом поцелуе. Солдаты пробежали мимо.
— Я должен доставить тебя домой. Они разыскивают женщину. Чем скорее ты наденешь свою ночную рубашку, тем лучше. Ох, ради Бога, Джессика, не надо тебе было это делать. Питман тебя заподозрит. Пойдем.
Он не дал ей времени для ответа, а повел за собой вдоль берега ручья. Они шли очень быстро, скрываясь в тени деревьев, продирались сквозь колючие кусты, вверх по склону холма, потом вниз. Некоторое время они брели прямо по воде, пробираясь к дому Джессики в обход, избегая прямой дороги.
— У них собаки, — прошептал Мститель, и это были его единственные слова за весь путь. Джессика попыталась рассмотреть, куда его ранило, но было слишком темно.
Возле дома Таггертов он ненадолго остановился, чтобы забрать у Джессики черный плащ.
— Его они тоже станут искать. Иди. — Она повернулась, но он остановил ее за руку. — Спасибо тебе, Джессика. — Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, но Мститель просто исчез в темноте.
Элеонора ждала ее.
— Джесс, Бог ты мой, Джесс, что ты натворила на этот раз? — расспрашивала она Джессику, растерзанную, с дикими глазами.
— Я тебе завтра расскажу. Я весь вечер была дома, легла рано. Мы ничего не знаем. Поняла? Помоги мне раздеться.
— Джесс, у тебя все руки в крови, что случилось?
— Это его кровь, — ответила Джессика, хватая тряпку и оттирая кровь, в то время как Элеонора уже набрасывала на голову сестры ночную рубашку. — Его ранило, когда он меня собой закрыл.
Дверь затрещала от грубого стука.
— Я была весь вечер дома, — повторила Джессика. — Подождите минуту, — крикнула она в сторону двери. Зевая и почесывая голову, она ответила на стук.
— Кто там?
Один за другим в комнате стали собираться дети.
— Открывайте, именем короля. Джесс отворила, и в дом ввалилось восемь солдат. За их спинами маячил Джон Питман.
— Где вы были сегодня вечером? — вкрадчиво поинтересовался Питман, впиваясь своими гадючьими глазами в лицо Джессики.
— Спала, пока меня таким вот манером не разбудили, — ответила Джессика, ее покрасневшие глаза храбро встретились со взглядом Питмана. — Что случилось?
— Обыскать это место, — скомандовал Питман. — Все подозрительное — ко мне. Ищите черный плащ!
— Боюсь разочаровать вас, но в моем гардеробе черный плащ отсутствует, — спокойно ответила Джессика. — Не были бы вы столь любезны сказать мне, что все это значит?
Питман испытующе посмотрел на Джессику:
— Сегодня ночью был взорван порох. Предполагалось подорвать вместе с ним и Мстителя, но какая-то женщина помогла ему избежать кары.
— Вы что ж, думаете, я это сделала? После того как он со мной обошелся? Да вы должны подозревать меня в последнюю очередь.
— Вот вся одежда в этом доме, сэр, — прервал их диалог солдат, выкладывая на столешницу ворох детских одежек и два женских платья.
Питман медленно поднял глаза на Элеонору, перевел взгляд на растерянных и ошеломленных детей, потом на спокойно зевавшую на своем стуле Джессику, которая, казалось, ждет не дождется, когда можно будет вернуться, обратно в постель. Питман спросил у солдата штык и неторопливо, с наслаждением, садистски улыбаясь в лицо Джессике, порезал одежду детей в мелкие клочья.
— Она была здесь, — протестующе воскликнул Натаниел. — У меня зуб болел, она от меня не отходила.
Джессика притянула рассерженного брата к себе и взяла за руки, чтобы он, не дай Бог, не кинулся на Питмана.
— Давайте-ка посмотрим, может быть, мы сумеем на примере этой семейки отучить остальных помогать Мстителю, — сказал как бы в раздумье Питман. И резко скомандовал:
— Всех из дома!
Женщин и детей грубо выволокли наружу, и они стояли, сбившись в кучку, слушая, как крушат их жилище. Дети в испуге спрятали лица, уткнувшись в ночные рубашки Элеоноры и Джессики. Только у Джесс и Ната достало духа смотреть, что происходило внутри дома, сквозь открытую дверь. На их лицах маской застыло одинаковое выражение — смесь гнева и ненависти.
Вслед за солдатами из дома вышел Питман.
— Факелы! Сжечь этот притон! — приказал он.
— Это будет ваш последний шаг на этом свете, — послышался сзади чей-то голос. Александр Монтгомери, собственной персоной, восседал боком в дамском седле верхом на сером муле. Поверх ночных одеяний на нем красовался шикарный шлафрок в голубую и белую полосочку, парик — лихо, но криво нахлобучен. Он нацелил дула двух внушительных дуэльных пистолетов в голову Питмана. В общем и целом Александр выглядел преуморительно, если бы не пистолеты.
Натаниел подбежал к Алексу и взял его мула под уздцы. — Это дело касается интересов короля, никак не вас, Монтгомери, — обратился к нему Питман. — Вы прекрасно отдаете себе отчет в том, что означает посягательство на жизнь офицера его величества.
— Поджег домов, женщин и детей ничего общего не имеет с интересами его величества. Если вам нужен Мститель, почему вы не займетесь им, вместо того чтобы вымещать злобу на этих беззащитных созданиях?
— Вот она, — Питман пальцем указал на Джессику, — вот эта что-то знает. Мстителю помогла женщина.
— И она, по-видимому, успешно продолжает при нем и пребывать, врачуя его рану. Я слышал, на листьях обнаружили кровь. Почему бы вам не обыскать дома и не выяснить, кого нет на месте?
Питман, прищурившись, посмотрел на Алекса.
— Мы с вами еще не закончили, Монтгомери. Я увижу вас завтра.
Алекс продолжал держать Питмана на мушке до тех пор, пока он и солдаты не взобрались на лошадей и не ускакали из бухты.
Когда затих перестук конских копыт, Элеонора бросилась к Алексу:
— Ох, Александр, ты был великолепен!
— Ах, оставь. Ты не помогла бы мне лучше слезть с этой дурацкой скотины?
— Да, конечно. Джессика, правда, он был великолепен? — спросила сестру Элеонора, помогая Алексу справиться с его толстыми ногами, еще более толстым пузом и спешиться наконец.. Она обернулась к Джессике, но та медленно вводила детей обратно в дом.
Алекс отмахнулся от Элеоноры и последовал за Джессикой внутрь. Сломано было абсолютно все. Ни один предмет нехитрой утвари не был обойден вниманием солдат. Ничего целого не осталось.
Джессика стояла возле очага, держа в руках то, что осталось от музыкальной шкатулки, принадлежавшей их матери.
— Ох, Джесс, — вздохнула Элеонора, обнимая сестру.
Сара начала плакать. Алекс выступил вперед.
— Забирайте детей и идемте отсюда. Вы пока можете пожить в моем доме.
— Нет! — почти крикнула Джессика, заставив Сару на время позабыть о плаче. — Мы — Таггерты, мы останемся в таггертовской дыре. Мы и раньше подаяния не принимали, и теперь не собираемся.
Алекс посмотрел на Джессику долгим взглядом.
— Превосходно, — спокойно сказал он. — Элеонора, посмотри, сможешь ли ты поправить кровать, чтобы переночевать сегодня. Мы уложим детей и обсудим, что нужно в первую очередь.
Джессика не произнесла в ответ ни слова. Она взяла на руки маленького Сэма и стала не столько укачивать, сколько трясти его, на что малыш не замедлил откликнуться громким ревом.
— Так, — сказал Александр, отбирая у Джессики Сэма, — кто хочет послушать историю про пиратов?
Дети, испуганные, усталые, хотели одного — вернуться в свой безопасный спокойный мирок и немедленно окружили Алекса.
Джессика неуверенно, как слепая, медленно побрела к двери.
— Не оставляй ее одну и не позволяй уходить далеко, — приказал Алекс Натаниелу.
Нат понимающе кивнул и вышел вслед за сестрой.
Спустя нас дети были в постели и, как надеялся Александр, спали. Возвратилась Джессика. Они с Элеонорой подремонтировали матрасы.
— Вполне приемлемо, чтобы на них можно было поспать несколько часов, оставшихся до рассвета.
— Джессика, — обратилась к сестре Элеонора, — нам придется принять от кого-то помощь. Посмотри только на нас. Все, что осталось — ночные рубашки.
— Мы все зашьем.
— Посуды нет, вся кухонная утварь пропала, нет стола, нет стульев. Хлеба тоже не испечешь, мельница сломана. У нас нет ничего.
— Попробуем, одежду починим, а есть будем венерок.
В комнату вошел Алекс:
— Элеонора, почему ты не ложишься? Джесс, ты не прочь прогуляться немного? — Не дожидаясь ответа, Александр взял ее за руку и вывел наружу. На небе уже забрезжила пока еще узкая полоса рассвета. У самой кромки воды Алекс остановился.
— Это была ты? Там, вместе с Мстителем. Не так ли? — полуутвердительно спросил Александр. Джессика стояла и молча смотрела на воду. Алекс повернул ее к себе и слегка встряхнул:
— Как ты только могла сделать такую чертовскую глупость? Ты хоть понимаешь, что рисковала не только своей жизнью, а и жизнью сестер и братьев?
Джессика постепенно стала осознавать происшедшее. Все, что потеряла семья, чего лишилась — из-за нее. Она опустила голову и кивнула.
— Насколько я слышал, ты вбежала в самый центр порохового кольца, которое вот-вот должно было взорваться. И ради чего? Спасти жизнь человека, которого ты даже и не знаешь.
В уголках глаз Джессики появились первые, пока еще медленные слезы и покатились вниз по щекам. Она почувствовала соленый вкус на губах, но не делала попыток вытереть их. Ее руки бессильно висели вдоль тела.
— Я понимаю, — прошептала Джессика. — Дети могли пострадать.
— Ты всегда так поступаешь. Сначала делаешь, а думаешь уже потом? Боже мой, Джессика, тебя же могли убить. — Алексу хотелось обнять и утешить Джессику, но он не осмелился. Он разрывался между желанием поблагодарить и выпороть ее.
— Простите меня, — прошептала Джессика прерывающимся голосом, обливаясь горючими слезами. — Я не могла позволить, чтобы его убили. Марианна рассказала мне о засаде, и я была обязана его предостеречь. Ничего другого мне не оставалось делать, я не хотела, чтобы детям было плохо. Я не хотела…
— Ш-ш-ш, — успокаивал ее Алекс и взял за руки, подавляя в себе страстное желание прижать девушку к себе.
— Его ранило. — Джессика приподняла рукава ночной рубашки и показала Алексу следы засохшей крови. Она не успела хорошенько отмыть руки — помешало вторжение Питмана. — Он закрыл меня собой, когда взорвался порох, и его ранило. Он сейчас, вероятно, и шевельнуться не может. Лежит где-нибудь в овраге и кровью исходит. Тогда Питман с солдатами обязательно его найдут и убьют.
Алекс сильнее сжал руки Джессики:
— Если Питман сейчас обшаривает дома, то у Мстителя есть время скрыться. Не думаю, что он кровью исходит.
— А вообще-то ты думаешь? — быстро спросила Джессика.
— Вот так-то лучше. — Александр улыбнулся и достал из кармана шлафрока носовой платок. — Теперь, — начал он деловым тоном, — давай мы кое-что обсудим. Ты, конечно, можешь попробовать питаться своей гордостью и ею же согреваться, но твои братья и сестры заслуживают лучшей участи. У меня дома три здоровенных сундука с одеждой моей матушки, а Марианна в ее платья разве что одну ногу может засунуть. Отец уже не трясется, как прежде, над мамиными вещами. А на чердаке лежит куча детской одежды. Ее припасли для наших детей, но на Марианну в этом плане рассчитывать, похоже, не приходится. Адам и Кит ищут славы и неизвестно еще когда осядут А я не нужен ни одной женщине. Так что сам Бог велел забрать тебе эту одежду Нет, никаких возражений! Ничего не хочу слушать Коль скоро все это произошло из-за Питмана и Монтгомери, то долг Монтгомери восстановить справедливость Завтра мы разберемся с мебелью и едой, разумеется Теперь я хочу, чтобы ты отправилась в постель и хоть чуть-чуть поспала.
Джессика слабо улыбнулась сквозь слезы.
— Ты действительно замечательно держался сегодня, Алекс Без тебя они бы спалили наш дом. Спасибо тебе Спасибо, — повторила Джессика, поднялась на цыпочки, поцеловала Александра в щеку и пошла к дому. Она старалась не смотреть на царивший внутри разгром и хотела сразу же присоединиться к спящей Элеоноре, но услышала, что кто-то из детей плачет.
Джессика поднялась в спальную антресоль. На первый взгляд все ее братья и сестры крепко спали, но веки Натаниела были неестественно крепко сжаты. Она опустилась на колени и обняла брата. Нат попытался вести себя по-мужски и не плакать, однако ему не удалось удержаться от слез. Обычно Пат вел себя как взрослый, так что Джессика порой забывала, сколько ему на самом деле лет. Джессика ласково баюкала Ната, пока он не выплакался и не успокоился.
— Он что, собирается сжечь наш дом?
— Я не знаю, — честно ответила Джессика. Хотя Алекс и шуганул Питмана нынешней ночью, что будет потом, когда никого не будет поблизости, чтобы остановить этого негодяя?
— Мне страшно, Джессика. Мистер Питман нас ненавидит. За что?
— Я точно не знаю. Думаю, он больше ненавидит Мстителя, но считает, что мы с ним связаны.
— Но ведь ты взаправду связана с Мстителем, Джесси. Ты с ним ночью видишься, и ты его от взрыва уберегла, так ведь? Только у тебя храбрости достанет через порох бежать. Может, Питман тоже так думает?
— Сомневаюсь я, Нат, чего там было больше — храбрости или глупости. Но кто-то должен был выручить Мстителя. Когда мне Марианна сказала…
Нат подскочил как ужаленный:
— Так чего ж она-то его не упредила? Ну да, конечно, она пришла к тебе, потому что ты храбрая, а она — нет. Знаешь, Джесс, а ведь господин Алекс тоже, оказывается, храбрый.
— Да, так и есть. А теперь засыпай, пожалуйста. Скоро утро. И у нас масса работы впереди. — Нат попытался было что-то добавить, но Джессика ласково погладила его по голове. — Нат, я не могу ответить на все твои вопросы. Может быть, ты вырастешь и будешь таким же, как я. Сначала делать, потом думать. Но с сегодняшнего дня я сначала стану беспокоиться о семье, а уж потом обо всем прочем. Ладно?
— Да, Джессика. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Нат.
Ник не спал и дожидался возвращения Алекса от Таггертов, впрочем, как и все остальные в доме Монтгомери.
— Что ты теперь учудил? — прорычал Николай. — Никто ведь не спит, пока ты ночью по округе скачешь. Ступай к отцу, он спрашивал.
— Чуть позже, — ответил Алекс. Теперь, когда он оказался рядом с товарищем, знавшим секрет Мстителя, можно было уже не таить боль. — Помоги мне раздеться. У меня от крови рубашка прилипла.
— Ага, я слыхал, что Мститель ранен. Твой дорогой шурин и его собаки ищут его и женщину. — Ник помог Алексу стянуть с себя шлафрок, нижнюю рубашку, фальшивые телеса и наконец добрался до костюма Мстителя. — Похоже, тебя порядком зацепило.
— Ерунда, царапина. Сорвало немного кожи со спины. Вот и все.
Ник посмотрел на спину Алекса и тихо присвистнул. Большие куски кожи держались, что называется, на ниточке, перемешавшись с клочьями черного одеяния Мстителя.
— Я промою это месиво, кровь должна остановиться Судя но всему, женщина была госпожа Джессика?
— Ну разумеется, у кого еще хватит ума бегать среди подожженного пороха?
— Но она спасла твою жалкую жизнь. Не так ли? Мне придется срезать твои лохмотья ножом. Да, если б отец увидел, как я туг в сестру милосердия играю, он бы меня точно наследства лишил.
— Кончай свои шуточки, сделай наконец что-нибудь.
— Куда ты девался после взрыва?
— Пошел спасать прибежище Джессики. Питман примчался по ее душу, как я и рассчитывал.
— Итак, отныне мистер Питман обзавелся еще одним врагом — Александром Монтгомери. Что ты собираешься делать с этим гаденышем?
Алекс скрипнул зубами от боли Ник отдирал присохшие обрывки рубашки вместе с кусками кожи. Если бы ранами занялись сразу после взрыва, то все было бы значительно проще и уж куда менее болезненно. А теперь кровь успела засохнуть. Но Александр не жалел ни о чем. Он поступил совершенно правильно, сразу же поехав к Джессике, забыв про рану. Он и так едва успел.
— Я еще не думал про Питмана. Не знаю пока. Сейчас мне необходимо отоспаться и полежать несколько дней. Скажи Питману, что у меня после ужасной сцены возле дома Таггертов нервный срыв и мигрень.
— Угу, и заставить этого говнюка подозревать, что ты ранен?
— Тогда я скажу ему, что влюблен в Джессику и не могу позволить, чтобы ей причинили вред.
— Кто влюблен? Ты или Мститель? Алекс помолчал, потом ответил:
— Она такая же испорченная, как Эбигейль. Рисковала жизнью ради человека, которою, как она уверяла, ненавидит Ну да, загадочная фигура на вороном коне, — девчушки млеют.
— Сядь прямо. Я тебя перебинтую.
С заметным усилием Алекс выпрямился.
— Александр скачет верхом ночью с пистолетами. Готовый ради нее прострелить дурную башку королевского чиновника при исполнении служебных обязанностей и получает поцелуй в щечку. А этот дуролом Мститель сам лезет в западню, и по нему льют слезы ручьем. Она боялась, что этот кретин истечет кровью в какой-нибудь дыре. И когда я, Александр, уверил ее, что он в безопасности, она соизволила осквернить свои губки о мою физиономию. Черт побери, ну что за дура эта женщина! Почему эта женщина не понимает, кто настоящий герой в ее жизни. Неужели все женщины влюбляются в смазливое лицо и широкие плечи?
В утешение Ник протянул Алексу, солидную порцию рома.
— Скажи мне, если бы Нельба Мэсон стояла тогда на крыльце, во время твоего первого выступления на здешней сцене, ты бы ее стал целовать? А потом совать в корыто за то, что тебя отвергли?
Алекс прикончил ром и передернулся, представив себе Нельбу.
— Я бы ей свечку поставил. И вообще, это разные вещи: Нельба, хоть тресни, свой бушприт никуда деть не сможет. И собою ради Мстителя не она рисковала, а Джессика.
— Может, и она бы расстаралась, если бы к ней Мститель по ночам шастать повадился. Алекс воздержался от комментария.
— Ник, сматывай отсюда удочки и дай мне поспать. Забери, пожалуйста, эти лохмотья и сожги.
— Да, хозяин, — поддразнил его Ник и вышел.
Глава 9
Она продолжала следить за складом. Мститель должен появиться именно там. Но она ничего не видела и не слушала. Ей уже стало казаться, что она ошиблась, как вдруг она заметила какое-то шевеление справа и тут же резко крикнул Голубь. Это был сигнал, и солдаты приготовились поджечь фитили, точнее, пороховые дорожки, идущие к главным зарядам вокруг склада. Джессика ничего не увидела. Но, очевидно, кто-то что-то все же заметил.
Ни минуты не раздумывая, плохо осознавая, что делает, Джессика выскочила из своего укрытия и опрометью бросилась бежать по направлению к складу. У нее достало ума не кричать, потому что, если, конечно, она живой выберется из этой передряги, ей не хотелось, чтобы ее потом опознали по голосу.
Из густой тени возле склада выступил Мститель.
— Джессика, — ахнул он.
— Это ловушка, порох взорвется.
Не теряя и доли секунды, он схватил ее за руку и побежал. Вокруг они слышали зловещее шипение пороха.
Они были уже у самой опушки леса, как вдруг Мститель сбил Джессику на землю и закрыл сверху своим телом.
Прозвучал оглушительный взрыв, стократ усиленный тишиной ночи. Джессика едва не потеряла сознание, глубже вжимаясь в землю под большим телом Мстителя.
Казалось, взрыв все еще звучал в ее голове, когда он соскочил с нее, опять схватил за руку и поволок в лес. Джессика с трудом следовала за ним, спотыкаясь на каждом шагу о камни и корни, так некстати попадавшие под ноги. Он явно видел в темноте, совсем как кошка.
Мститель втянул Джессику под откос крутого оврага и втолкнул под корни наполовину вывороченного дерева. Он прижал ее голову к своей груди, и Джессика слышала, как неистово колотится его сердце. Над ними послышались шаги, крики, кто-то бежал. Мститель обнял Джессику.
Она почувствовала влагу под руками и хотя не могла шевельнуться, чтобы посмотреть, — поняла, это — кровь.
— Ты ранен, — прошептала Джессика. Вместо ответа он крепко поцеловал ее. Она ощутила благодарность в этом поцелуе. Солдаты пробежали мимо.
— Я должен доставить тебя домой. Они разыскивают женщину. Чем скорее ты наденешь свою ночную рубашку, тем лучше. Ох, ради Бога, Джессика, не надо тебе было это делать. Питман тебя заподозрит. Пойдем.
Он не дал ей времени для ответа, а повел за собой вдоль берега ручья. Они шли очень быстро, скрываясь в тени деревьев, продирались сквозь колючие кусты, вверх по склону холма, потом вниз. Некоторое время они брели прямо по воде, пробираясь к дому Джессики в обход, избегая прямой дороги.
— У них собаки, — прошептал Мститель, и это были его единственные слова за весь путь. Джессика попыталась рассмотреть, куда его ранило, но было слишком темно.
Возле дома Таггертов он ненадолго остановился, чтобы забрать у Джессики черный плащ.
— Его они тоже станут искать. Иди. — Она повернулась, но он остановил ее за руку. — Спасибо тебе, Джессика. — Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, но Мститель просто исчез в темноте.
Элеонора ждала ее.
— Джесс, Бог ты мой, Джесс, что ты натворила на этот раз? — расспрашивала она Джессику, растерзанную, с дикими глазами.
— Я тебе завтра расскажу. Я весь вечер была дома, легла рано. Мы ничего не знаем. Поняла? Помоги мне раздеться.
— Джесс, у тебя все руки в крови, что случилось?
— Это его кровь, — ответила Джессика, хватая тряпку и оттирая кровь, в то время как Элеонора уже набрасывала на голову сестры ночную рубашку. — Его ранило, когда он меня собой закрыл.
Дверь затрещала от грубого стука.
— Я была весь вечер дома, — повторила Джессика. — Подождите минуту, — крикнула она в сторону двери. Зевая и почесывая голову, она ответила на стук.
— Кто там?
Один за другим в комнате стали собираться дети.
— Открывайте, именем короля. Джесс отворила, и в дом ввалилось восемь солдат. За их спинами маячил Джон Питман.
— Где вы были сегодня вечером? — вкрадчиво поинтересовался Питман, впиваясь своими гадючьими глазами в лицо Джессики.
— Спала, пока меня таким вот манером не разбудили, — ответила Джессика, ее покрасневшие глаза храбро встретились со взглядом Питмана. — Что случилось?
— Обыскать это место, — скомандовал Питман. — Все подозрительное — ко мне. Ищите черный плащ!
— Боюсь разочаровать вас, но в моем гардеробе черный плащ отсутствует, — спокойно ответила Джессика. — Не были бы вы столь любезны сказать мне, что все это значит?
Питман испытующе посмотрел на Джессику:
— Сегодня ночью был взорван порох. Предполагалось подорвать вместе с ним и Мстителя, но какая-то женщина помогла ему избежать кары.
— Вы что ж, думаете, я это сделала? После того как он со мной обошелся? Да вы должны подозревать меня в последнюю очередь.
— Вот вся одежда в этом доме, сэр, — прервал их диалог солдат, выкладывая на столешницу ворох детских одежек и два женских платья.
Питман медленно поднял глаза на Элеонору, перевел взгляд на растерянных и ошеломленных детей, потом на спокойно зевавшую на своем стуле Джессику, которая, казалось, ждет не дождется, когда можно будет вернуться, обратно в постель. Питман спросил у солдата штык и неторопливо, с наслаждением, садистски улыбаясь в лицо Джессике, порезал одежду детей в мелкие клочья.
— Она была здесь, — протестующе воскликнул Натаниел. — У меня зуб болел, она от меня не отходила.
Джессика притянула рассерженного брата к себе и взяла за руки, чтобы он, не дай Бог, не кинулся на Питмана.
— Давайте-ка посмотрим, может быть, мы сумеем на примере этой семейки отучить остальных помогать Мстителю, — сказал как бы в раздумье Питман. И резко скомандовал:
— Всех из дома!
Женщин и детей грубо выволокли наружу, и они стояли, сбившись в кучку, слушая, как крушат их жилище. Дети в испуге спрятали лица, уткнувшись в ночные рубашки Элеоноры и Джессики. Только у Джесс и Ната достало духа смотреть, что происходило внутри дома, сквозь открытую дверь. На их лицах маской застыло одинаковое выражение — смесь гнева и ненависти.
Вслед за солдатами из дома вышел Питман.
— Факелы! Сжечь этот притон! — приказал он.
— Это будет ваш последний шаг на этом свете, — послышался сзади чей-то голос. Александр Монтгомери, собственной персоной, восседал боком в дамском седле верхом на сером муле. Поверх ночных одеяний на нем красовался шикарный шлафрок в голубую и белую полосочку, парик — лихо, но криво нахлобучен. Он нацелил дула двух внушительных дуэльных пистолетов в голову Питмана. В общем и целом Александр выглядел преуморительно, если бы не пистолеты.
Натаниел подбежал к Алексу и взял его мула под уздцы. — Это дело касается интересов короля, никак не вас, Монтгомери, — обратился к нему Питман. — Вы прекрасно отдаете себе отчет в том, что означает посягательство на жизнь офицера его величества.
— Поджег домов, женщин и детей ничего общего не имеет с интересами его величества. Если вам нужен Мститель, почему вы не займетесь им, вместо того чтобы вымещать злобу на этих беззащитных созданиях?
— Вот она, — Питман пальцем указал на Джессику, — вот эта что-то знает. Мстителю помогла женщина.
— И она, по-видимому, успешно продолжает при нем и пребывать, врачуя его рану. Я слышал, на листьях обнаружили кровь. Почему бы вам не обыскать дома и не выяснить, кого нет на месте?
Питман, прищурившись, посмотрел на Алекса.
— Мы с вами еще не закончили, Монтгомери. Я увижу вас завтра.
Алекс продолжал держать Питмана на мушке до тех пор, пока он и солдаты не взобрались на лошадей и не ускакали из бухты.
Когда затих перестук конских копыт, Элеонора бросилась к Алексу:
— Ох, Александр, ты был великолепен!
— Ах, оставь. Ты не помогла бы мне лучше слезть с этой дурацкой скотины?
— Да, конечно. Джессика, правда, он был великолепен? — спросила сестру Элеонора, помогая Алексу справиться с его толстыми ногами, еще более толстым пузом и спешиться наконец.. Она обернулась к Джессике, но та медленно вводила детей обратно в дом.
Алекс отмахнулся от Элеоноры и последовал за Джессикой внутрь. Сломано было абсолютно все. Ни один предмет нехитрой утвари не был обойден вниманием солдат. Ничего целого не осталось.
Джессика стояла возле очага, держа в руках то, что осталось от музыкальной шкатулки, принадлежавшей их матери.
— Ох, Джесс, — вздохнула Элеонора, обнимая сестру.
Сара начала плакать. Алекс выступил вперед.
— Забирайте детей и идемте отсюда. Вы пока можете пожить в моем доме.
— Нет! — почти крикнула Джессика, заставив Сару на время позабыть о плаче. — Мы — Таггерты, мы останемся в таггертовской дыре. Мы и раньше подаяния не принимали, и теперь не собираемся.
Алекс посмотрел на Джессику долгим взглядом.
— Превосходно, — спокойно сказал он. — Элеонора, посмотри, сможешь ли ты поправить кровать, чтобы переночевать сегодня. Мы уложим детей и обсудим, что нужно в первую очередь.
Джессика не произнесла в ответ ни слова. Она взяла на руки маленького Сэма и стала не столько укачивать, сколько трясти его, на что малыш не замедлил откликнуться громким ревом.
— Так, — сказал Александр, отбирая у Джессики Сэма, — кто хочет послушать историю про пиратов?
Дети, испуганные, усталые, хотели одного — вернуться в свой безопасный спокойный мирок и немедленно окружили Алекса.
Джессика неуверенно, как слепая, медленно побрела к двери.
— Не оставляй ее одну и не позволяй уходить далеко, — приказал Алекс Натаниелу.
Нат понимающе кивнул и вышел вслед за сестрой.
Спустя нас дети были в постели и, как надеялся Александр, спали. Возвратилась Джессика. Они с Элеонорой подремонтировали матрасы.
— Вполне приемлемо, чтобы на них можно было поспать несколько часов, оставшихся до рассвета.
— Джессика, — обратилась к сестре Элеонора, — нам придется принять от кого-то помощь. Посмотри только на нас. Все, что осталось — ночные рубашки.
— Мы все зашьем.
— Посуды нет, вся кухонная утварь пропала, нет стола, нет стульев. Хлеба тоже не испечешь, мельница сломана. У нас нет ничего.
— Попробуем, одежду починим, а есть будем венерок.
В комнату вошел Алекс:
— Элеонора, почему ты не ложишься? Джесс, ты не прочь прогуляться немного? — Не дожидаясь ответа, Александр взял ее за руку и вывел наружу. На небе уже забрезжила пока еще узкая полоса рассвета. У самой кромки воды Алекс остановился.
— Это была ты? Там, вместе с Мстителем. Не так ли? — полуутвердительно спросил Александр. Джессика стояла и молча смотрела на воду. Алекс повернул ее к себе и слегка встряхнул:
— Как ты только могла сделать такую чертовскую глупость? Ты хоть понимаешь, что рисковала не только своей жизнью, а и жизнью сестер и братьев?
Джессика постепенно стала осознавать происшедшее. Все, что потеряла семья, чего лишилась — из-за нее. Она опустила голову и кивнула.
— Насколько я слышал, ты вбежала в самый центр порохового кольца, которое вот-вот должно было взорваться. И ради чего? Спасти жизнь человека, которого ты даже и не знаешь.
В уголках глаз Джессики появились первые, пока еще медленные слезы и покатились вниз по щекам. Она почувствовала соленый вкус на губах, но не делала попыток вытереть их. Ее руки бессильно висели вдоль тела.
— Я понимаю, — прошептала Джессика. — Дети могли пострадать.
— Ты всегда так поступаешь. Сначала делаешь, а думаешь уже потом? Боже мой, Джессика, тебя же могли убить. — Алексу хотелось обнять и утешить Джессику, но он не осмелился. Он разрывался между желанием поблагодарить и выпороть ее.
— Простите меня, — прошептала Джессика прерывающимся голосом, обливаясь горючими слезами. — Я не могла позволить, чтобы его убили. Марианна рассказала мне о засаде, и я была обязана его предостеречь. Ничего другого мне не оставалось делать, я не хотела, чтобы детям было плохо. Я не хотела…
— Ш-ш-ш, — успокаивал ее Алекс и взял за руки, подавляя в себе страстное желание прижать девушку к себе.
— Его ранило. — Джессика приподняла рукава ночной рубашки и показала Алексу следы засохшей крови. Она не успела хорошенько отмыть руки — помешало вторжение Питмана. — Он закрыл меня собой, когда взорвался порох, и его ранило. Он сейчас, вероятно, и шевельнуться не может. Лежит где-нибудь в овраге и кровью исходит. Тогда Питман с солдатами обязательно его найдут и убьют.
Алекс сильнее сжал руки Джессики:
— Если Питман сейчас обшаривает дома, то у Мстителя есть время скрыться. Не думаю, что он кровью исходит.
— А вообще-то ты думаешь? — быстро спросила Джессика.
— Вот так-то лучше. — Александр улыбнулся и достал из кармана шлафрока носовой платок. — Теперь, — начал он деловым тоном, — давай мы кое-что обсудим. Ты, конечно, можешь попробовать питаться своей гордостью и ею же согреваться, но твои братья и сестры заслуживают лучшей участи. У меня дома три здоровенных сундука с одеждой моей матушки, а Марианна в ее платья разве что одну ногу может засунуть. Отец уже не трясется, как прежде, над мамиными вещами. А на чердаке лежит куча детской одежды. Ее припасли для наших детей, но на Марианну в этом плане рассчитывать, похоже, не приходится. Адам и Кит ищут славы и неизвестно еще когда осядут А я не нужен ни одной женщине. Так что сам Бог велел забрать тебе эту одежду Нет, никаких возражений! Ничего не хочу слушать Коль скоро все это произошло из-за Питмана и Монтгомери, то долг Монтгомери восстановить справедливость Завтра мы разберемся с мебелью и едой, разумеется Теперь я хочу, чтобы ты отправилась в постель и хоть чуть-чуть поспала.
Джессика слабо улыбнулась сквозь слезы.
— Ты действительно замечательно держался сегодня, Алекс Без тебя они бы спалили наш дом. Спасибо тебе Спасибо, — повторила Джессика, поднялась на цыпочки, поцеловала Александра в щеку и пошла к дому. Она старалась не смотреть на царивший внутри разгром и хотела сразу же присоединиться к спящей Элеоноре, но услышала, что кто-то из детей плачет.
Джессика поднялась в спальную антресоль. На первый взгляд все ее братья и сестры крепко спали, но веки Натаниела были неестественно крепко сжаты. Она опустилась на колени и обняла брата. Нат попытался вести себя по-мужски и не плакать, однако ему не удалось удержаться от слез. Обычно Пат вел себя как взрослый, так что Джессика порой забывала, сколько ему на самом деле лет. Джессика ласково баюкала Ната, пока он не выплакался и не успокоился.
— Он что, собирается сжечь наш дом?
— Я не знаю, — честно ответила Джессика. Хотя Алекс и шуганул Питмана нынешней ночью, что будет потом, когда никого не будет поблизости, чтобы остановить этого негодяя?
— Мне страшно, Джессика. Мистер Питман нас ненавидит. За что?
— Я точно не знаю. Думаю, он больше ненавидит Мстителя, но считает, что мы с ним связаны.
— Но ведь ты взаправду связана с Мстителем, Джесси. Ты с ним ночью видишься, и ты его от взрыва уберегла, так ведь? Только у тебя храбрости достанет через порох бежать. Может, Питман тоже так думает?
— Сомневаюсь я, Нат, чего там было больше — храбрости или глупости. Но кто-то должен был выручить Мстителя. Когда мне Марианна сказала…
Нат подскочил как ужаленный:
— Так чего ж она-то его не упредила? Ну да, конечно, она пришла к тебе, потому что ты храбрая, а она — нет. Знаешь, Джесс, а ведь господин Алекс тоже, оказывается, храбрый.
— Да, так и есть. А теперь засыпай, пожалуйста. Скоро утро. И у нас масса работы впереди. — Нат попытался было что-то добавить, но Джессика ласково погладила его по голове. — Нат, я не могу ответить на все твои вопросы. Может быть, ты вырастешь и будешь таким же, как я. Сначала делать, потом думать. Но с сегодняшнего дня я сначала стану беспокоиться о семье, а уж потом обо всем прочем. Ладно?
— Да, Джессика. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Нат.
Ник не спал и дожидался возвращения Алекса от Таггертов, впрочем, как и все остальные в доме Монтгомери.
— Что ты теперь учудил? — прорычал Николай. — Никто ведь не спит, пока ты ночью по округе скачешь. Ступай к отцу, он спрашивал.
— Чуть позже, — ответил Алекс. Теперь, когда он оказался рядом с товарищем, знавшим секрет Мстителя, можно было уже не таить боль. — Помоги мне раздеться. У меня от крови рубашка прилипла.
— Ага, я слыхал, что Мститель ранен. Твой дорогой шурин и его собаки ищут его и женщину. — Ник помог Алексу стянуть с себя шлафрок, нижнюю рубашку, фальшивые телеса и наконец добрался до костюма Мстителя. — Похоже, тебя порядком зацепило.
— Ерунда, царапина. Сорвало немного кожи со спины. Вот и все.
Ник посмотрел на спину Алекса и тихо присвистнул. Большие куски кожи держались, что называется, на ниточке, перемешавшись с клочьями черного одеяния Мстителя.
— Я промою это месиво, кровь должна остановиться Судя но всему, женщина была госпожа Джессика?
— Ну разумеется, у кого еще хватит ума бегать среди подожженного пороха?
— Но она спасла твою жалкую жизнь. Не так ли? Мне придется срезать твои лохмотья ножом. Да, если б отец увидел, как я туг в сестру милосердия играю, он бы меня точно наследства лишил.
— Кончай свои шуточки, сделай наконец что-нибудь.
— Куда ты девался после взрыва?
— Пошел спасать прибежище Джессики. Питман примчался по ее душу, как я и рассчитывал.
— Итак, отныне мистер Питман обзавелся еще одним врагом — Александром Монтгомери. Что ты собираешься делать с этим гаденышем?
Алекс скрипнул зубами от боли Ник отдирал присохшие обрывки рубашки вместе с кусками кожи. Если бы ранами занялись сразу после взрыва, то все было бы значительно проще и уж куда менее болезненно. А теперь кровь успела засохнуть. Но Александр не жалел ни о чем. Он поступил совершенно правильно, сразу же поехав к Джессике, забыв про рану. Он и так едва успел.
— Я еще не думал про Питмана. Не знаю пока. Сейчас мне необходимо отоспаться и полежать несколько дней. Скажи Питману, что у меня после ужасной сцены возле дома Таггертов нервный срыв и мигрень.
— Угу, и заставить этого говнюка подозревать, что ты ранен?
— Тогда я скажу ему, что влюблен в Джессику и не могу позволить, чтобы ей причинили вред.
— Кто влюблен? Ты или Мститель? Алекс помолчал, потом ответил:
— Она такая же испорченная, как Эбигейль. Рисковала жизнью ради человека, которою, как она уверяла, ненавидит Ну да, загадочная фигура на вороном коне, — девчушки млеют.
— Сядь прямо. Я тебя перебинтую.
С заметным усилием Алекс выпрямился.
— Александр скачет верхом ночью с пистолетами. Готовый ради нее прострелить дурную башку королевского чиновника при исполнении служебных обязанностей и получает поцелуй в щечку. А этот дуролом Мститель сам лезет в западню, и по нему льют слезы ручьем. Она боялась, что этот кретин истечет кровью в какой-нибудь дыре. И когда я, Александр, уверил ее, что он в безопасности, она соизволила осквернить свои губки о мою физиономию. Черт побери, ну что за дура эта женщина! Почему эта женщина не понимает, кто настоящий герой в ее жизни. Неужели все женщины влюбляются в смазливое лицо и широкие плечи?
В утешение Ник протянул Алексу, солидную порцию рома.
— Скажи мне, если бы Нельба Мэсон стояла тогда на крыльце, во время твоего первого выступления на здешней сцене, ты бы ее стал целовать? А потом совать в корыто за то, что тебя отвергли?
Алекс прикончил ром и передернулся, представив себе Нельбу.
— Я бы ей свечку поставил. И вообще, это разные вещи: Нельба, хоть тресни, свой бушприт никуда деть не сможет. И собою ради Мстителя не она рисковала, а Джессика.
— Может, и она бы расстаралась, если бы к ней Мститель по ночам шастать повадился. Алекс воздержался от комментария.
— Ник, сматывай отсюда удочки и дай мне поспать. Забери, пожалуйста, эти лохмотья и сожги.
— Да, хозяин, — поддразнил его Ник и вышел.
Глава 9
— Монтгомери, похоже, всю таггертовскую семейку удочерили, — изрекла миссис Уэнтворт. — По-моему, если им так уж приспичило поупражняться в христианском милосердии, вполне могли бы найти кого-нибудь получше.
Мистер и миссис Уэнтворт восседали за завтраком в компании их единственного драгоценного чада — Эбигейль. Все в комнате, начиная с обстановки, включая посуду и столовые приборы и заканчивая самими Уэнтвортами, было высшего качества и привезено, разумеется, из метрополии. Господа не желали иметь ничего общего с грубыми и вульгарными американскими товарами.
— Элеонора не один год проработала на Монтгомери, на ней по совести весь дом держится. И если бы Марианна за Питмана не пошла, Таггерты по ею пору спокойно бы поживали, — справедливости ради заметил мистер Уэнтворт.
— Мститель, — театрально воскликнула миссис Уэнтворт, — бандит с большой дороги. Он и ему подобные негодяи ввергают нас в неприятности с Англией! Что мы будем без Англии и поддержки его величества? Даже представить себе немыслимо жалкую участь, уготованную нам без мудрого руководства его величества.
Эбигейль сосредоточенно намазывала булочку маслом.
— А что вы скажете относительно давешнего взрыва?
— И ведь все, совершенно все, говорят о причастности этой пресловутой Джессики Таггерт. Господин Питман имел полное право на обыск их лачуги. Правда, на его месте я бы не стала врываться в дом ночью и проверять всех женщин. Мы добропорядочные граждане, а не какая-нибудь шантрапа вроде Мстителя! — Миссис Уэнтворт многозначительно взглянула на Эбигейль. — Никто в моем доме никогда не будет иметь ничего общего с типами, подобными Мстителю!
— Вы, матушка, полагаете, что той храброй женщиной была Джессика Таггерт? — обратилась к матери Эбби. — У них… они… любовники?
— Какая там любовь! — возмущенно воскликнула миссис Уэнтворт.
— Весь город восхищается храбростью Джессики. Люди говорят, она — героиня, — сказал, вертя в руках чашку, мистер Уэнтворт. — Она спасла жизнь Мстителю, люди считают себя в долгу перед Джессикой. Без мисс Джессики от Мстителя ничего бы не осталось.
Эбигейль так быстро поднялась, что чуть не опрокинула стул.
— Но ведь никто не знает наверняка, что это была именно Джессика Таггерт! Женщина, спасшая Мстителя! О-о-о! — воскликнула Эбби, закатывая глаза, и ее опять качнуло со стула.
— Солдаты говорят, она дома была и как будто только из постели. Прямо на Джессику ничего не указывает. Она помогла Мстителю или не она? Бог весть! А вот что господин Александр ей помог, так это уж на каждом углу слышно. Эбби, ты бы с ним поласковее, что ли? Свободный молодой человек. Прекрасная партия! Я его с колыбели знаю. Он подавал большие надежды. Редкостный был мальчуган.
— Куда только все это подевалось, — процедила Эбигейль. — Жирный, отвратительный, ленивый и, как собачка, бегает вокруг Джессики Таггерт.
— Ну, зато у его отца…
— Мне неважно, что у его отца! Один Мститель стоит сотни таких надутых толстяков, как Александр Монтгомери, — крикнула Эбигейль и убежала в свою комнату. Гнев и ревность бурлили в Эбби. С чего бы этому отребью вроде Джессики ставить на карту свою жизнь ради спасения Мстителя, совершенно незнакомого ей человека? Или как? Не столь уж незнакомого? Нет! В — конце концов, кого при всех Мститель поцеловал? Ее, Эбигейль! А Джессике досталось грязное корыто! Какое они имеют только право думать, что эта оборванка была способна кинуться в огонь, спасая жизнь Мстителя? Она, это ничтожество! Почему никто ни на минуту не подумал о ней, Эбигейль?
Она подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Это зеркало было привезено из самой Франции.
Такой храбрый, такой красивый и мужественный джентльмен, как Мститель, просто не мог предпочесть этой красавице во французском зеркале рвань вроде Джессики!
Грязная свора Таггертов и она!
Эбигейль услышала, как хлопнула входная дверь — родители уходили. Отец — на пристань, а мать, как обычно в это время, на рынок. Она всегда сама ходила за провизией, не доверяя слугам этого столь важного дела.
Рассматривая в зеркале свое отражение, Эбигейль вновь с возмущением подумала о человеческой глупости.
Кто еще, кроме нее, мог поступиться жизнью ради спасения Мстителя? А знал ли сам Мститель эту женщину? В конце концов было темно, очень темно, и та женщина была с ног до головы закутана в черный плащ с капюшоном. Если Мститель не знал эту женщину, то… Да, безусловно, он будет ей очень благодарен?!
Конечно, ей нужны какие-то доказательства — просто на случай, если люди ей не поверят. С улыбкой она подумала об огне, горевшем в камине внизу.
Едва борт «Мэри Кэтрин» коснулся пристани, Джессика увидела Алекса. Солнечные лучи вспыхивали и искрились в складках его одежды. Казалось, что на берегу появился новый маяк, только очень странной и необычной формы. Наверное, Алекс неспроста пришел встретить ее, есть какие-то важные новости.
Мистер и миссис Уэнтворт восседали за завтраком в компании их единственного драгоценного чада — Эбигейль. Все в комнате, начиная с обстановки, включая посуду и столовые приборы и заканчивая самими Уэнтвортами, было высшего качества и привезено, разумеется, из метрополии. Господа не желали иметь ничего общего с грубыми и вульгарными американскими товарами.
— Элеонора не один год проработала на Монтгомери, на ней по совести весь дом держится. И если бы Марианна за Питмана не пошла, Таггерты по ею пору спокойно бы поживали, — справедливости ради заметил мистер Уэнтворт.
— Мститель, — театрально воскликнула миссис Уэнтворт, — бандит с большой дороги. Он и ему подобные негодяи ввергают нас в неприятности с Англией! Что мы будем без Англии и поддержки его величества? Даже представить себе немыслимо жалкую участь, уготованную нам без мудрого руководства его величества.
Эбигейль сосредоточенно намазывала булочку маслом.
— А что вы скажете относительно давешнего взрыва?
— И ведь все, совершенно все, говорят о причастности этой пресловутой Джессики Таггерт. Господин Питман имел полное право на обыск их лачуги. Правда, на его месте я бы не стала врываться в дом ночью и проверять всех женщин. Мы добропорядочные граждане, а не какая-нибудь шантрапа вроде Мстителя! — Миссис Уэнтворт многозначительно взглянула на Эбигейль. — Никто в моем доме никогда не будет иметь ничего общего с типами, подобными Мстителю!
— Вы, матушка, полагаете, что той храброй женщиной была Джессика Таггерт? — обратилась к матери Эбби. — У них… они… любовники?
— Какая там любовь! — возмущенно воскликнула миссис Уэнтворт.
— Весь город восхищается храбростью Джессики. Люди говорят, она — героиня, — сказал, вертя в руках чашку, мистер Уэнтворт. — Она спасла жизнь Мстителю, люди считают себя в долгу перед Джессикой. Без мисс Джессики от Мстителя ничего бы не осталось.
Эбигейль так быстро поднялась, что чуть не опрокинула стул.
— Но ведь никто не знает наверняка, что это была именно Джессика Таггерт! Женщина, спасшая Мстителя! О-о-о! — воскликнула Эбби, закатывая глаза, и ее опять качнуло со стула.
— Солдаты говорят, она дома была и как будто только из постели. Прямо на Джессику ничего не указывает. Она помогла Мстителю или не она? Бог весть! А вот что господин Александр ей помог, так это уж на каждом углу слышно. Эбби, ты бы с ним поласковее, что ли? Свободный молодой человек. Прекрасная партия! Я его с колыбели знаю. Он подавал большие надежды. Редкостный был мальчуган.
— Куда только все это подевалось, — процедила Эбигейль. — Жирный, отвратительный, ленивый и, как собачка, бегает вокруг Джессики Таггерт.
— Ну, зато у его отца…
— Мне неважно, что у его отца! Один Мститель стоит сотни таких надутых толстяков, как Александр Монтгомери, — крикнула Эбигейль и убежала в свою комнату. Гнев и ревность бурлили в Эбби. С чего бы этому отребью вроде Джессики ставить на карту свою жизнь ради спасения Мстителя, совершенно незнакомого ей человека? Или как? Не столь уж незнакомого? Нет! В — конце концов, кого при всех Мститель поцеловал? Ее, Эбигейль! А Джессике досталось грязное корыто! Какое они имеют только право думать, что эта оборванка была способна кинуться в огонь, спасая жизнь Мстителя? Она, это ничтожество! Почему никто ни на минуту не подумал о ней, Эбигейль?
Она подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Это зеркало было привезено из самой Франции.
Такой храбрый, такой красивый и мужественный джентльмен, как Мститель, просто не мог предпочесть этой красавице во французском зеркале рвань вроде Джессики!
Грязная свора Таггертов и она!
Эбигейль услышала, как хлопнула входная дверь — родители уходили. Отец — на пристань, а мать, как обычно в это время, на рынок. Она всегда сама ходила за провизией, не доверяя слугам этого столь важного дела.
Рассматривая в зеркале свое отражение, Эбигейль вновь с возмущением подумала о человеческой глупости.
Кто еще, кроме нее, мог поступиться жизнью ради спасения Мстителя? А знал ли сам Мститель эту женщину? В конце концов было темно, очень темно, и та женщина была с ног до головы закутана в черный плащ с капюшоном. Если Мститель не знал эту женщину, то… Да, безусловно, он будет ей очень благодарен?!
Конечно, ей нужны какие-то доказательства — просто на случай, если люди ей не поверят. С улыбкой она подумала об огне, горевшем в камине внизу.
Едва борт «Мэри Кэтрин» коснулся пристани, Джессика увидела Алекса. Солнечные лучи вспыхивали и искрились в складках его одежды. Казалось, что на берегу появился новый маяк, только очень странной и необычной формы. Наверное, Алекс неспроста пришел встретить ее, есть какие-то важные новости.