Деверо Джуд. Горный цветок

   — Вы не могли бы, пожалуйста, прекратить ваши расспросы?
   Монтгомери не ответил, и, успокоенная, она закрыла глаза и расслабилась у него на груди.
   Не прошло и нескольких минут, как Мэдди задремала. Но сразу же проснулась, когда он остановился.
   — Что случилось?
   — Ничего, но Баттер устал, вы измучены, да и мне не мешает немного вздремнуть.
   Она устала больше, чем ей хотелось признаться в этом самой себе, и, когда он протянул к ней руки, не колебалась ни секунды. Мгновение они стояли очень близко, и он вытащил у нее из волос запутавшийся в них лист.
   — Вы кого угодно можете вывести из себя. Вам это известно?
   Она слишком устала, чтобы спорить.
   — Я знала, что вы меня отыщете. Вы самый упрямый человек из всех, кого я когда-либо встречала.
   — Полагаю, вы привыкли к мужчинам, которые не могут уснуть, пока вас не отыщут. Ваш импресарио, конечно, тут же отправился на ваши поиски, когда русские студенты вас похитили?
   — Нет, он этого не сделал. Он спокойно поужинал и лег спать. Джон всегда считал, что я сама могу за себя постоять. Так оно и есть на самом деле. Этим старателям в конце концов пришлось бы меня вернуть.
   — Возможно, — ответил он резко. — Но кто знает, что могло бы случиться?
   Ее вдруг качнуло к нему. Вероятно, виной всему был лунный свет.
   — Какое вам до этого дело? Вы ведь не мой опекун.
   — А вот здесь вы ошибаетесь. У меня в отношении вас приказ.
   Поддерживая Мэдди за плечи, ‘Ринг отвел ее на небольшую поляну, где велел сесть и не разговаривать. Не протестуя, она опустилась на траву, прислонилась спиной к дереву и, обхватив себя руками, закрыла глаза.
   Она не собиралась ему этого говорить, но похищение сильно ее напугало. Если бы она сразу сообразила, что эти ворвавшиеся в палатку посреди ночи мужчины были обычными пьяными, желавшими найти кого-нибудь, кто бы их развлек, она бы, несомненно, закричала и оказала сопротивление. Но Мэдди испугалась, что они явились от тех людей, которые похитили Лорел.
   Когда она наконец поняла, что они лишь хотели услышать ее пение, то пришла в ярость и просто села и стала ждать, когда ее отыщет капитан Монтгомери.
   Мэдди вздрогнула и, открыв глаза, выпрямилась, когда он коснулся ее плеча, протягивая кружку с кофе.
   — Я не захватил с собой почти никакой еды, так как очень спешил.
   Она смотрела, как он занимается костром, своим конем, расстилает на земле одеяла. Он дал ей пару ужасных сухарей, назвав их армейскими галетами, и когда наконец Мэдди с ними справилась, взял ее за руку и отвел туда, где лежали одеяла.
   — А вы где будете спать?
   — Обо мне не тревожьтесь. Это ведь не со мной каждые пять минут происходят какие-нибудь неприятности.
   — Я была в полной безопасности. Я…
   — Но этого никто из нас не знал, не так ли? У Сэма я видел на шее кровь, и вы сами можете убедиться, какая на моей голове шишка. Голова все еще болит так, что двоится в глазах, а вы говорите, вы были в полной безопасности. Вы…
   — Дайте-ка мне взглянуть, — сказала она, не дав ему договорить.
   Все что угодно, лишь бы заставить его хотя бы на минуту замолчать. Мэдди опустилась на одеяло и жестом велела ему наклониться. Запустив пальцы в его густую темную шевелюру, она сразу же нащупала огромную шишку и почувствовала себя несколько виноватой. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из-за нее страдал.
   Поддавшись внезапному порыву, она наклонилась и поцеловала шишку.
   — Ну как, вам теперь лучше?
   — Не слишком, — проворчал ‘Ринг, и, взглянув на него, она увидела, что он все еще хмурится.
   — Господи, капитан, неужели у вас и в самом деле нет никакого чувства юмора? Извините, что причинила вам столько беспокойства, но должна ли я напоминать, что ни разу не просила вас вмешиваться. Как не испытывала никогда и никакой потребности в армейском эскорте. В любой момент вы можете возвратиться к себе в форт.
   Опустившись на траву не более чем в футе от одеял, он устремил взгляд на костер.
   — А кто же вас будет защищать? — Голос его был едва слышен.
   — Сэм и…
   — Ха! Да вы сами можете позаботиться о себе лучше, чем они о вас.
   — Это комплимент? Если так, то мне хотелось бы записать об этом в своем дневнике.
   — Вы уже слышали от меня комплименты. Я ведь говорил вам, что мне нравится ваше пение.
   Глядя в огонь, она нахмурилась.
   — Да, вам нравится, как я пою, но обо мне как о человеке вы ни разу не сказали ничего, кроме самых ужасных вещей. Вы называете меня лгуньей…
   — Насколько я могу судить, большая часть того, что вы мне до сих пор говорили, обычная ложь.
   — Неужели вы не понимаете, что могут быть такие обстоятельства, когда человек вынужден лгать? Или ваша жизнь всегда была столь безоблачной, что вам лгать никогда не приходилось?
   У вас совсем нет недостатков, капитан Монтгомери? Вы совершенны?
   Он молчал так долго, что, повернувшись, Мэдди посмотрела на него и по его лицу сразу же увидела, как сильно задел его этот вопрос.
   — Нет, я не совершенен, — медленно проговорил он наконец. — Я тоже боюсь, как и любой человек.
   — Чего? — спросила она шепотом.
   Армейский капитан и его пленница исчезли, остались лишь два человеческих существа, которые сидели у костра, окруженные со всех сторон непроглядной тьмой.
   Он собрался было ответить, но в последнюю минуту передумал и сказал:
   — Когда вы будете готовы посвятить меня в свои тайны, тогда узнаете и мои. До той поры давайте воздержимся от подобных разговоров. А теперь, мисс, — не знаю, как ваше настоящее имя, — залезайте-ка под одеяло и спите.
   С этими словами он поднялся и исчез в темноте, дав ей возможность в какой-то степени уединиться и приготовиться ко сну. Когда старатели так внезапно ворвались в палатку, она попросила их дать ей несколько минут на то, чтобы одеться, так как на ней была лишь одна ночная рубашка. Однако, торопясь, она не надела корсета. К несчастью, без него Мэдди не могла застегнуть юбку и была рада, что на ней, по крайней мере, поверх блузки надет длинный жакет, благодаря которому этого не было видно.
   Ночью в горах было довольно прохладно, поэтому она легла в одежде, закуталась поплотнее в одеяло и, положив под голову седельную сумку капитана, мгновенно заснула. Ребенком ей нередко приходилось засыпать под открытым небом, слушая, как потрескивают в костре сучья.
   Посреди ночи Мэдди вдруг проснулась от собственного бормотания и, вздрогнув, резко села.
   Капитан Монтгомери сразу же подошел к ней и, легонько толкнув в плечо, заставил снова лечь.
   — Мне приснился сон, — пробормотала она. — Я была с отцом.
   — Его сейчас здесь нет, так что спите.
   Он повернулся, чтобы уйти, но Мэдди схватила его за руку.
   — Уорт, — прошептала она.
   — Что Уорт?
   — Моя фамилия Уорт. Мэдлин Уорт.
   — Ах да, инициалы «М. У.» на ваших сундуках.
   Она зевнула и повернулась на бок, спиной к нему.
   — Благодарю вас, капитан, что пришли ко мне на помощь, хотя я вас об этом и не просила.
   — Надеюсь только, что мне не придется делать этого снова.
   — Я тоже, — пробормотала она и тут же уснула. ‘Ринг возвратился к дереву, у которого все это время сидел. Он ужасно замерз и, так как отдал ей последние галеты, был голоден. Почти всю ночь он просидел с открытыми глазами, глядя на нее и пытаясь сложить все части головоломки, а если на несколько минут и засыпал, то сон был весьма неглубоким.
   Утром голова и спина у него все еще болели и настроение было просто отвратительным.
   — Вставайте, — резко произнес он. — Здесь вам не парижская опера, где вы могли спать допоздна.
   Мэдди потянулась и зевнула.
   — Похоже, капитан, вы встали сегодня с левой ноги.
   — Мне неоткуда было вставать, так как я не спал.
   Он этого, конечно, не знал, но Мэдди провела большую часть своей жизни среди мужчин и понимала, когда они были не в духе.
   — В чем дело, капитан? Сердитесь, потому что женщина не желает делать то, что вы хотите? — Он приподнял одну бровь и посмотрел на нее поверх кружки с кофе. — Думаю, у вас никогда не возникало никаких проблем с женщинами. Уверена, ваша потрясающая внешность неизменно позволяла добиваться от женщин всего, чего вы желали. — При ее словах о потрясающей внешности Монтгомери несколько оживился. — Я словно слышу этих молодых леди, — продолжала Мэдди. Она закатила глаза и, хлопая ресницами, сладким голосом просюсюкала: — Ах, ‘Ринг, вы танцуете просто бесподобно; так приятно, когда рядом с тобой такой сильный, мужчина, на которого можно опереться. Вам нравится мое платье? — Мэдди бросила на него лукавый взгляд и продолжила: — О, капитан, здесь ужасно жарко. Не могли бы мы немного прогуляться? Только вы и я? Вдвоем? При свете луны? — Она снова посмотрела на него и ухмыльнулась. — История вашей жизни?
   Он был вынужден прикусить губу, чтобы не рассмеяться, так как то, что она только что продемонстрировала, было весьма недалеко от истины. В форте Тоби постоянно приходилось быть начеку, чтобы вовремя предупреждать его о приближении дочери и даже жены полковника. В противном случае он бы половину времени проводил, нося за ними разные вещи, высказывая свое мнение о цвете лент или просто говоря о погоде, пыли, холоде и состоянии, до которого докатился мир.
   — Ничего похожего, — ответил ‘Ринг, протягивая ей кружку с кофе.
   — Кто же из нас лжет? Из вас, похоже, никогда не выйдет хорошего лжеца. Даже сквозь загар видно, как вы покраснели. — Она рассмеялась, увидев, как при ее словах он покраснел еще больше.
   ‘Ринг перестал хмуриться и улыбнулся:
   — По существу, мои проблемы с женщинами были прямо противоположного свойства. Поэтому-то мой отец и нанял Тоби… Вы готовы ехать? Нам пора отправляться, если мы…
   — Мне казалось, Тоби в армии, вместе с вами.
   — Так оно и есть. Он пошел служить, потому что так поступил я. — ‘Ринг бросил на нее укоризненный взгляд. — Он же вам сам говорил об этом, помните? Я рад, что оказался лучшим детективом, чем вы. Почему вы не застегнете, наконец, юбку? Вы что, прибавили в весе?
   — Ничего я не прибавила, просто оставила корсет… — Мэдди внезапно замолчала, досадуя, что он заставил ее говорить о таких интимных вещах. — Расскажите мне о Тоби.
   — А как насчет того, чтобы помыть котелок? Или вы только и можете, что петь?
   — Я могу делать многое, о чем вы даже не догадываетесь. Как насчет завтрака?
   — Завтрак придется отложить. Вы съели все галеты, и у нас нет времени охотиться.
   — Я могла бы поймать зайца с помощью силка или, на худой конец, подстрелить одного.
   Он пристально на нее посмотрел.
   — О? И где же вы этому научились?
   — У моего отца, — ответила она коротко и отправилась к ручью мыть котелок.
   Когда она возвратилась, костер был уже потушен, одеяла свернуты и уложены на спину Баттеркапа. Мэдди потерла пальцем нежный нос коня.
   — Так почему же ваш отец нанял Тоби?
   Ей не хотелось расспрашивать ‘Ринга, но ее снедало любопытство. Увидев капитана в первый раз, она сразу же решила, что все о нем знает. К сожалению, все большие красивые мужчины, которых она до этого встречала в своей жизни, были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Все они привыкли получать в жизни то, что хотели, и всегда рассчитывали на большее. Но капитан Монтгомери сразу же ее удивил. Например, откуда он знал, как носить набедренную повязку и так тихо подкрадываться?
   Он помог ей взобраться на коня и сел позади нее.
   — Как вы думаете, зачем отец станет нанимать для своего сына такого человека, как Тоби?
   Мэдди улыбнулась:
   — Догадаться нетрудно. Чтобы тот не дал этому сыну попасть в какую-нибудь историю. Несмотря на все свое ворчание, Тоби, в сущности, заботится о вас, как родная мать. Думаю, ему не раз пришлось вызволять вас из различных историй с девушками, отцам которых не терпелось вас пристрелить. Вероятно, и в армию вы пошли, чтобы избежать женитьбы на какой-нибудь бедняжке.
   Уверенная в правильности своей догадки, Мэдди повернула голову, но, взглянув ему в лицо, увидела, что он улыбается.
   — Я и не знал, что вы обо мне такого низкого мнения. Разве я когда-либо говорил или делал что-нибудь непристойное?
   — Помимо угроз затащить меня к себе в постель в обмен на мою свободу, которая и так моя по праву?
   — Да, помимо этого. — Глаза его смеялись.
   — Нет, но ведь я вам не слишком и нравлюсь.
   — Не думаю, что слово «нравиться» подходит к тому… о чем мы с вами здесь говорим, вы согласны? Вы можете мне и не нравиться, хотя не сказал бы, что на вас так уж неприятно смотреть.
   — Благодарю вас, — тихо проговорила она. — А я думаю, это слово как раз подходит. — Странный был у них разговор, особенно при том, что она сидела к нему так близко и они были здесь, в горах, совершенно одни. — Так зачем все-таки ваш отец нанял Тоби?
   — Помочь мне попасть в какую-нибудь историю.
   Мэдди вновь обернулась и посмотрела на него с недоумением.
   — Мой отец был встревожен тем, что я думал лишь о работе в ущерб всему остальному. — ‘Ринг криво усмехнулся. — Его беспокоили моя необычная для такого возраста серьезность и полное отсутствие чувства юмора. Поэтому, когда мне исполнилось шестнадцать, он и нанял Тоби, чтобы тот познакомил меня с… жизнью.
   — Жизнью?
   — Девушками.
   — Вам не нравились… не нравятся девушки?
   — Мне казалось, вас интересовал Тоби? Мэдди несколько растерялась, уже не понимая толком, что же ей хотелось узнать.
   — И он это сделал? Познакомил вас с девушками?
   — Более или менее.
   Она попыталась сообразить, что же он хотел этим сказать.
   — Никогда не слышала об отце, который нанял бы для своего сына человека, чтобы тот познакомил его с… жизнью.
   — Он беспокоился, что я слишком много времени уделяю нашему семейному бизнесу, только и всего. Поэтому и выбрал мне в качестве наставника человека, который знал о жизни больше, чем кто-либо другой.
   — Тоби?
   — Тоби.
   Мгновение Мэдди молчала.
   — Уверена, он добился успеха в вашем обучении. Не думаю, чтобы с вашим лицом и… — Она чуть не сказала «фигурой», но вовремя остановилась, не желая доставлять ему такого удовольствия. — Полагаю, вы оказались способным учеником?
   — Я сделал то, что от меня требовалось.
   «Что, черт возьми, — подумала Мэдди, — он хотел этим сказать?»
   — Но когда мне исполнилось восемнадцать, я пошел служить в армию.
   — Оставив, без сомнения, позади себя толпы рыдающих женщин. — Она рассмеялась.
   — Нет.
   — Ну уж…
   — Хватит обо мне. Поговорим лучше о вас. Но о себе ей говорить совсем не хотелось.
   — Капитан, я ничего так толком и не поняла из того, что вы тут мне рассказали.
   — Я тоже мало что в вас понимаю. Большую часть времени с тех пор, как Мэдди его знала, он был с ней неизменно вежлив. За исключением тех нескольких минут, когда она думала, что он хочет ее принудить ему отдаться, она чувствовала себя с ним в полной безопасности. Но сейчас, когда она сидела к нему так близко, ей показалось вдруг несколько странным, что он не пытался обнять ее или поцеловать, как сделал бы на его месте любой мужчина.
   — Ваш отец был вынужден нанять Тоби, чтобы тот познакомил вас с женщинами, потому что по своей натуре вы не чувствуете к ним никакой склонности?
   — Мой отец не был вынужден нанимать Тоби.
   — Ну хорошо, он предпочел его нанять. Не в этом дело. Вопрос в том, интересуют вас женщины или нет.
   — Чей вопрос?
   — Мой вопрос! — ответила Мэдди раздраженно. — Так да или нет?
   — Что «нет»?
   — Интересуют вас женщины или нет, вы, идиот!
   — Интересуют женщины по сравнению с чем? Она открыла рот, чтобы должным образом ответить, но вместо этого спросила:
   — Вы не собираетесь отвечать, не так ли?
   — Кто был тот мужчина у вас в палатке в день первого выступления? Кто нанял Сэма с Фрэнком и эту восхитительную мисс Хани?
   — Она женщина в вашем вкусе?
   — Вам нравятся все мужчины, которые курят сигары и прячутся в вашей палатке? Что заставляет вас так упорно возражать против армейского эскорта? Почему вы выдаете себя за герцогиню? Что случилось с вашей брошью? Где живет ваша семья? Кто…
   — Ладно-ладно. — Она рассмеялась. — Вы победили. Как вы смотрите на то, чтобы я вас немного поучила пению?
   — С удовольствием бы вас послушал, — проговорил он тихо.
   — Нет-нет, вы не поняли. Я хочу не спеть вам, а поучить вас пению. Вот послушайте. — Она пропела одну ноту. — Это си-бемоль. — Мэдди спела еще две ноты: — Это до и фа-диез.
   — Те, что не может спеть Патти?
   — Ваша отличная память, капитан, может вывести из себя кого угодно. А теперь слушайте внимательно, я спою их в другом порядке. Посмотрим, сможете ли вы их различить.
   — До, фа-диез, си-бемоль, — ответил он, когда она кончила.
   — Очень, очень хорошо. Я добавлю еще несколько нот.
   Она спела еще ряд нот, и в каждом случае он сумел точно сказать, что это за ноты.
   — Абсолютный слух, — сказала она наконец. — Вы можете отличить каждую ноту. У вас абсолютный слух. Вы знали об этом?
   — Никогда об этом не думал. У нас в семье музыкой никто особенно не интересуется.
   — Спойте мне песню, — потребовала Мэдди.
   — Вы еще не сразились ни с одним драконом.
   — Сомневаюсь, что ваше пение заслуживает даже самого маленького дракона. Пойте, или я начну опять вас спрашивать о Тоби.
   Он запел «Греби, греби, греби на своей лодке», и она подождала, пока он кончил, прежде чем заявить.
   — Поразительно, капитан, просто поразительно.
   — Что, неплохо?
   — Просто поразительно, как человек, у которого такой приятный голос, когда он говорит, и ухо, способное различить любую ноту, может…
   — Может?..
   — Так отвратительно петь.
   — А ну, держись, — крикнул он и, толкнув, чуть не свалил ее с лошади, но тут же подхватил, не дав упасть на землю.
   Стремясь удержаться, она обхватила его руками за шею и подняла на него смеющиеся глаза. Он тоже смеялся, и внезапно ей захотелось его поцеловать. Вероятно, из-за всех этих разговоров о девушках и о том, что он «сделал то, что требовалось».
   Мэдди приблизила к нему лицо и, почувствовав, что ‘Ринг склоняется над ней, закрыла глаза. Но поцелуя так и не последовало. Открыв глаза, она увидела, что он смотрит на нее со странным выражением. Внезапно смутившись, она убрала руки с его шеи, выпрямилась и отвернулась.
   — Скоро мы доберемся до лагеря?
   — Полагаю, вам это так же хорошо известно, как и мне.
   Да, ей это было известно. Она не могла придумать, о чем бы еще его спросить. Веселость их куда-то пропала, и Мэдди не знала, почему так произошло, но не стала ломать себе голову над этим вопросом. Вместо этого она вновь прижалась к его груди и, устроившись таким образом, полностью отдалась радости скачки.

7

   В лагере их ждали все, но беспокоился один только Тоби. Сэм помог Мэдди спуститься с коня, и капитан отъехал, направившись к возвышавшемуся над лагерем гребню горы, где он расположился вместе с Тоби.
   Мэдди вошла в палатку вместе со следовавшей за ней по пятам Эдит.
   — Он приходил, когда вас не было.
   — Кто?
   — Вы так хорошо проводили время со своим капитаном, что уже забыли о сестре?
   Мэдди мгновенно встревожилась:
   — Но почему? Мы должны с ним встретиться только после завтрашнего представления. И даже не в тот же вечер. Он дал мне листок с указаниями.
   — Да, он сказал об этом. Ему просто хотелось лишний раз убедиться, что вы там будете. И он велел вам надеть что-нибудь красивое. Чтоб блестело, сказал он. Похоже, этот ваш дружок капитан начинает его тревожить.
   Мэдди опустилась на койку.
   — Что он сказал о капитане Монтгомери?
   — Сказал, что возьмет ружье, с которым ходят на бизона, чтобы уж наверняка прикончить этого длинного типа, такой он растакой.
   Мэдди прикрыла лицо руками.
   — Что мне делать? Завтра после выступления я должна буду отправиться в горы, туда, где у нас с ним назначена встреча. И мне обещали, что я увижу там Лорел. В таких обстоятельствах я не могу раздражать этого человека. Раздражать его! — проговорила она с горечью. — Он мне уже сказал, что с Лорел… что Лорел… нет, не хочу об этом даже думать! Придется сделать все так, как он сказал.
   — Смотрите тогда, чтобы этот ваш армейский дружок не увязался вслед за вами в горы. Между прочим, коротыш тоже задает вопросы.
   — Коротыш?
   — Тоби. Он так и ходит кругами вокруг Фрэнка с Сэмом, да и вокруг меня тоже, пытаясь выведать что-либо о вас.
   Мэдди поднялась и подошла к стене палатки. Что ей делать? Что она может сделать? «Каким-то образом, — подумала она, — я должно от него избавиться. Я не могу сказать ему, что происходит, так как он непременно захочет вмешаться. А этого-то я и боюсь». К тому же после всех своих неудач в последние дни он будет теперь вдвойне бдительным. И ему каким-то образом удалось ее разыскать, хотя никто не видел, как ее увозили пьяные старатели. Если однажды он уже смог ее найти, то сможет найти и снова, только на этот раз ему придется иметь дело не со старателями, желавшими лишь послушать ее пение. Сейчас его будут поджидать люди, которые похитили Лорел.
   — Что вы решили делать? — спросила Эдит.
   — Пока не знаю. Мне надо как-то заставить его остаться здесь, когда я послезавтра поеду в горы.
   — У меня еще есть немного опиума.
   — Он не станет ни пить, ни есть за моим столом.
   — Может, стукнуть его как следует по голове?
   — Мне не хотелось бы причинять ему боль. Она вспомнила, как Монтгомери отдал ей все одеяла, а сам просидел всю ночь под деревом, дрожа от холода. Он действительно пытался лишь защитить ее.
   — Как насчет женщин? Я могла бы привести пару девочек, и мы вместе…
   — Нет!
   Эдит бросила на нее быстрый взгляд.
   — Жаль, что вы сами не можете провести с ним ночь.
   — Мне сейчас не до того, чтобы соблазнять мужчин. Хотя… — Мэдди подумала, что было бы совсем неплохо, если бы он стал ей больше доверять. — Так ты говоришь, Тоби задает вопросы?
   Попытаюсь-ка и я, в свою очередь, задать ему несколько. А теперь иди и накрывай стол к ленчу. Я лучше соображаю на сытый желудок.
   У Эдит уже были куплены цыплята, которых она обварила кипятком, ощипала, почистила и обжарила в горячем масле. Мэдди пригласила Тоби разделить с ней ленч и не позволила ему сидеть нигде, как только за столом вместе с ней.
   — Вы ведь давно знакомы с капитаном, Тоби? Пожалуйста, берите еще цыпленка.
   — Уже десять лет. Я, пожалуй, возьму еще одного, с вашего позволения, мэм.
   Она постаралась улыбнуться как можно более любезно.
   — Расскажите мне о нем.
   Тоби даже не поднял головы. Он привык к тому, что женщины постоянно расспрашивают его о ‘Ринге. Если бы он хоть немного был склонен к полноте, то от всей той еды, которой его потчевали женщины, стремившиеся завоевать ‘Ринга, давно бы уже превратился в бочонок на ножках. Поначалу во время таких разговоров Тоби чувствовал себя как в западне, так как, с одной стороны, понимал, что не должен ничего рассказывать о ‘Ринге, но, с другой — ему совсем не хотелось потерять такой источник снабжения.
   — А чего рассказывать. Он такой же, как и другие мужчины.
   — Но не у всех отцы нанимают человека, чтобы тот познакомил их сыновей с жизнью.
   Тоби был поражен:
   — Он вам об этом сказал?
   — Да. Не стесняйтесь, мажьте больше масла на булку. Меня удивляло, почему он не… Вернее, я хочу спросить, почему он не обращает никакого внимания на женщин?
   — Я и сам не понимаю, — ответил Тоби.
   — Может, это разочарование в любви? Он кого-то любил, но не смог по какой-то причине быть с ней вместе?
   — Вы хотите сказать, как в этих песнях, которые вы поете? Нет, ничего похожего. Он просто не обращает на женщин внимания, и все. Вы даже представить себе не можете, на что некоторые из них пускались, только бы его завлечь, но все без толку.
   — Берите еще помидор. Может, это отсутствие всякого интереса к женщинам у них семейная черта?
   — Нет, мэм. Поэтому-то его отец так и тревожился. Все шесть братьев парня действительно интересуются девушками. Даже самые маленькие из них. Хотя, может, дело тут в том, что мальчик самый некрасивый в семье.
   Она застыла, не донеся до рта вилку.
   — Вы хотите сказать, что капитан Монтгомери некрасив?
   — Верно, мэм. Его братья никогда не давали ему об этом забыть, поминутно хвастаясь, что они намного красивее своего старшего брата.
   И тут только Мэдди сообразила, что, несмотря на невинное выражение лица, Тоби, конечно же, над ней подшучивал. Она снисходительно улыбнулась.
   — Если его не интересуют женщины, что же в таком случае его интересует?
   — Долг. Честь. И все остальное в том же роде. — Тоби произнес это так, будто говорил о самых отвратительных чертах. Затем, откусив кусок хлеба, поднял на нее глаза и спросил: — Он вас интересует?
   — Конечно же, нет. Мне просто хотелось знать, можно ли ему доверять.
   Тоби положил хлеб на стол, и, когда вновь поднял на нее глаза, взгляд его был необычайно серьезен.
   — Ему можно доверять. Вы можете доверить ему даже свою жизнь. Если он сказал, что защитит вас, он так и сделает. Прежде чем с вами что-нибудь случится, парень будет мертв.
   Мэдди нахмурилась:
   — Надеюсь, он не станет делать ничего незаконного.
   «Как, например, — подумала она с горечью, — мешать территории сделать свой выбор между свободой и рабством».
   — Черт, конечно же, нет! О, простите меня, мэм. Да он скорее согласится подвергнуться пыткам, чем сделать что-нибудь дурное. — Тоби усмехнулся. — Говорю вам, парень может кого угодно довести до белого каления. Он не врет, не обманывает, не делает ничего, что было бы против Божеских или человеческих законов.