Деверо Джуд. Легенда

   Кэди проснулась от нечеловеческого вопля, который заставил ее подскочить так, что она ударилась головой о низкую ветку дерева. Повернувшись в ту сторону, где горел огонь, она во все глаза смотрела, как из-за старых руин выплывает призрак. Несколько секунд сердце Кэди билось с такой бешеной силой, что она не сразу сообразила, что это существо — Коул.
   Привидение, которое лишь отдаленно напоминало своими очертаниями человека, было темно, словно тень. Оно прыгнуло в сторону охотников, и можно было подумать, что этот монстр, покрытый клочьями орлиного оперения, не что иное, как стокилограммовая птица, готовая атаковать.
   Коул привязал пару крыльев к рукам, а вторую — к ногам. Лицо его превратилось в настоящий птичий клюв, нацеленный на добычу, крупные белые крылья покрывали голову и плечи. Он напоминал привидение, явившееся отомстить за смерть своих убитых собратьев.
   И если бы такого внешнего вида оказалось недостаточно, был еще вопль, душераздирающий орлиный крик громче настоящего, отчаяннее настоящего, разорвавший воздух подобно ножам Коула.
   Трое охотников, одурманенных марихуаной, медленно сели и уставились на нависающую над ними гигантскую птицу. Можно было подумать, что прошла целая вечность, прежде чем они смогли осознать происходящее настолько, чтобы испугаться.
   Коул, который, похоже, испытывал настоящее наслаждение от своей жутковатой роли, вытянул руки-крылья и замахал ими над головой одного из мужчин. Кэди стало даже немного жаль охотника. Двум другим не потребовалось такой наглядной демонстрации, они вскочили, натыкаясь на стены, от ужаса потеряв способность ориентироваться в пространстве. Когда они попытались схватить свои ружья и пистолеты, вопль Коула стал почти сумасшедшим, словно орел собирался разорвать охотников на куски.
   В считанные секунды несчастные, подхватив сапоги и бросив все остальное, в безумном страхе неслись вниз по горной тропе. А Коул несся по их следам, раскинув руки-крылья, словно орел, в которого он превратился, готов был схватить и разорвать людей.
   После того как охотники бежали, Кэди долго сидела не шевелясь, пристально вглядываясь в огонь, полыхающий перед развалинами, осматривая опустевшее поле.
   Она знала, что ей следует подняться и пойти на поиски Коула, сказать ему, что это было великолепное представление. Она должна поблагодарить его за то, что он испугал охотников, потому что они никогда больше не выстрелят ни в одного орла — в этом Кэди не сомневалась. Но вместо этого она продолжала сидеть на месте. В спектакле, разыгранном Коулом, было нечто настолько устрашающее, что, правду сказать, он испугал и ее. Можно подумать, он действительно стал духом умерших орлов. Как будто Коула околдовали и в его тело вселились души орлов, подсказавшие ему, как двигаться. Даже вопль его оказался совершенно таким, каким должен быть крик настоящего орла.
   Кэди думала, что Коул вот-вот пересечет лощину и подойдет к ней, но он все не появлялся. Каждая клеточка ее существа словно прислушивалась, ожидая звука его шагов по тропе у нее за спиной, но Коул не приходил.
   Когда ей стало казаться, что прошло уже несколько часов, она поднялась и внимательно прислушалась. Однако не было слышно ни бега охотников, ни шагов Коула — ни звука. Как можно тише Кэди подошла с краю оврага и увидела вдруг маленький земляной мостик, ведущий к руинам.
   Приблизившись к развалинам и поглядывая на тлеющие угольки костра, от которых, как Кэди догадалась, дымом тянуло прямо в ее сторону, она вздрогнула от неожиданности: из-за темных деревьев со зловещим криком выскочил Коул. В зубах он держал нож, кожа его была покрыта перьями и слоем высохшей, потрескавшейся грязи. Это было настолько великолепно-ужасающее зрелище, что она непроизвольно отступила назад. Сейчас он вовсе не был мальчиком-хористом. Скорее всего, Коул воплощал ее самые страшные ночные кошмары.
   Отступив еще на шаг, Кэди едва не свалилась прямо в дымящийся костер. «Я совершенно не знаю этого человека», — подумала она, и когда он приблизился, вытянула вперед руку, словно защищаясь.
   Но Коул со смехом схватил ее в охапку, оторвал от земли и закружил. Она попыталась вырваться, но он уткнулся лицом ей в шею, не обращая внимания на мешающие перья, клюв и все остальные «украшения», и сказал:
   — Верь мне, моя маленькая женушка. Отдай мне свою жизнь, верь мне.
   Кэди напряженно замерла в его объятиях, ощущая прикосновение перьев, вспоминая, для чего они предназначались. Наверное, на нее повлиял дым, но только когда Коул начал кружить ее, двигаясь вокруг костра и прижимая ее к себе, Кэди начала постепенно расслабляться.
   — Ну же, Кэди, любовь моя, — шептал он. — Позволь позаботиться о тебе. Отдай мне свою жизнь.
   — Я не могу, — ответила она, чувствуя, что тело ее становится все более податливым в его руках. — Моя жизнь не здесь, в другом времени.
   Она собиралась сказать это очень убежденно, но вместо этого крепко обняла его и уютно прижалась лицом к изгибу его шеи. Ей начало мерещиться, что этот мужчина и должен ходить в таких перьях, потому что, как ей казалось, он спокойно мог подняться до облаков, держа ее на руках.
   — Тебе вовсе не нужно быть лучшей девочкой на свете, — сказал он. — Тебе не нужно стараться быть самим совершенством. Тебе не нужно ничего делать, чтобы убедиться, что тебя кто-то любит. Я люблю тебя такой, какая ты есть.
   — Какая я есть… — повторила она, чувствуя, как отступают на второй план все тяготы прежней жизни. Трудно поверить, что не нужно больше стараться быть лучшим поваром, лучшей дочерью, лучше всех и во всем. Неужели это возможно? Неужели таков этот мир, о котором она теперь знала, но в котором так мало понимала? Забавно. Именно так. Было бы очень забавно…
   Кэди откинулась назад и несколько мгновений молча рассматривала Коула: орлиную голову поверх его собственной, тушку несчастной птицы, покрытую коричневыми перьями, привязанную каким-то образом прямо у Коула под подбородком. Так что нижняя часть его лица оставалась открытой. Мужчина из ее снов всегда скрывал нижнюю часть лица, но она не сомневалась: если бы она ее увидела, его губы оказались бы в точности такими, как у Коула.
   Казалось, не было ничего более естественного на свете, чем приблизить свой рот к его и поцеловать.
   У Кэди голова шла кругом от тех ощущений, что пронизывали ее тело. Может, это из-за дыма, может, из-за разреженного горного воздуха, а может, сам этот красивый мужчина с мускулистым, стройным телом пробудил в Кэди такую чувственность. Вполне естественным казалось то, как Коул, подхватил ее, и она теперь сидела на его больших ладонях, ногами обхватив его за талию.
   — Кэди, я люблю тебя, я люблю тебя, — шептал он снова и снова, а она склонила к нему голову так, что он легко дотянулся губами до ее шеи.
   Кэди знала, что никогда прежде она не желала ни одного мужчину с такой страстью, как сейчас Коула Джордана. Может, она его и не любила, может, это густое облако дыма марихуаны заставляло ее реагировать на все таким несвойственным для нее образом. Но в одном Кэди была совершенно уверена: она отчаянно хотела, чтобы они прямо сейчас и здесь занялись любовью.
   — Это не правда, да? — прошептала она, прижимаясь лицом к его шее. — Ведь ты не евнух, да?
   — А ты веришь всему, что тебе говорят? — сказал он, прижимая ее к себе.
   — Очень многому, — смеясь согласилась она и снова потянулась к нему, чтобы поцеловать.
   С тех пор как они встретились, они целовались уже несколько раз, но всякий раз это были невинные поцелуйчики не размыкая губ, что прекрасно устраивало Кэди: она ничего другого и не хотела. Но сейчас она приоткрыла рот, желая большего, чем прежнее целомудрие.
   Однако Коул не ответил. Он не поцеловал ее в ответ. Вместо этого он поставил ее на землю и сказал:
   — Не хочешь примерить парочку орлиных перьев?
   У Кэди голова шла кругом от дыма, а может, и от вожделения, и она с трудом ответила на его вопрос.
   — Я… я, нет, я не хочу примерять орлиные перья. — Она хотела что-то добавить, но Коул вдруг прижал ладонь ко лбу и покачнулся. Встревоженная Кэди бросилась к нему.
   — Думаю, мне не слишком понравился дым твоей марихуаны, — сказал он, садясь на землю и прислоняясь к разрушенной стене.
   Кэди, посмеиваясь, закидала остатки костра землей. Когда она повернулась, Коул, словно невинный ребенок, сладко спал, растянувшись около стены. Ни секунды не сомневаясь, она легла рядом с ним, и он сразу прижал ее к себе, как будто она — игрушечный медвежонок. С улыбкой на губах Кэди заснула.

Глава 11

   Кэди проснулась, почувствовав запах жареного. Она была настолько измотана испытаниями последних нескольких дней, что даже не попыталась угадать, над чем там колдует Коул. Ни слова не говоря, он вручил ей толстую белую лепешку, нечто среднее между бисквитом и крекером, и кусок бекона весом в четверть кило. Она поела, хотя и совсем немного. Коул, без сомнения, встал довольно давно: он уже успел смыть вчерашнюю грязь и полностью одеться. Вокруг не было видно ни единого орлиного перышка.
   Немного погодя Коул затушил костер, собрал вещи, брошенные бежавшими охотниками, и аккуратно сложил их в одном из разрушенных домов, потом упаковал то, что было у них с собой, и забросил рюкзак за плечи.
   — Готова? — коротко спросил он. Кэди кивнула, поднялась и последовала за ним.
   Ей не было нужды выпытывать у Коула, почему он так молчалив. Она прекрасно знала, что он думает о том же, о чем она сама: пришла пора возвращаться.
   — Коул, — заговорила Кэди, но он даже не оглянулся.
   — Я человек слова, — сказал он. — Три дня прошли. — На мгновение их взгляды встретились. — Если только ты сама не хочешь остаться, — продолжил он, но Кэди отрицательно покачала головой. Она хотела вернуться домой.
   — Я сделал вчера вечером что-то такое, что тебе не понравилось? — тихо спросил он.
   — Нет, ничего, — солгала Кэди.
   — Я не собирался засыпать, но этот дым…
   — Нет. Это лучшее, что ты мог сделать, — сказала она, отводя взгляд, но успела заметить, что он не только нахмурился, но и озадачен.
   Но что же еще она могла сказать? Что разочарована тем, что он не занялся с ней любовью, хотя на самом деле она этого не хотела, и к тому же он, может, физически на это не способен. «Кэди, твои мозги начинают сдавать из-за нехватки кислорода в этих горах», — сказала она себе.
   На пути вниз не прозвучало ни одной шутки, Коул даже не пытался заставить ее поверить в то, что Грегори нужна не сама Кэди, а только то, что она может ему дать. Он шел впереди, но она видела, как печально опущены его плечи. Такая походка бывает только у людей, которые стремятся побыстрее куда-то дойти.
   Они так быстро добрались до хижины, что Кэди догадалась: в горы он повел ее кружным путем, и на это ушло гораздо больше времени. Коул дал ей минут тридцать, чтобы собраться, потом подсадил ее в седло, сам сел сзади, и они отправились в путь.
   Снова ощутив крепкое объятие рук Коула, прижавшись к его сильной груди, Кэди задумалась над тем, что никогда больше его не увидит.
   — Дело не в том, что ты мне не нравишься или я не хочу быть твоей женой, — заговорила она. — Особенно после того, как я тебя получше узнала за эти дни. И не в том, что, по-моему, ложась в постель с мужчиной, обязательно любить его. В моем мире есть женщины, которые считают, что свидание автоматически подразумевает постель. Просто я другая и уважаю верность. Если бы мы повстречались при иных обстоятельствах, уверена, я влюбилась бы в тебя до безумия. Но я помолвлена, так что ничего нельзя изменить. И я не хочу, чтобы ты страдал из-за того, что я, может, когда-то сказала…
   — Кэди, замолчи.
   Согласно кивнув, она замолчала и постаралась сосредоточить все свои мысли на Грегори. Но надежные руки Коула и мягкий ход коня скоро убаюкали ее, и Кэди заснула.
 
   — Мы приехали, — тихо прошептал Коул ей на ухо.
   Кэди медленно открыла глаза и увидела перед собой знакомые отвесные скалы. Солнце клонилось к закату, она не очень отчетливо различала предметы вокруг, но перед ней, спрятавшиеся за хрупкими вьюнами, были наскальные рисунки!
   Коул помог ей спуститься на землю и встал рядом.
   — Ты этого хотела? — тихо спросил он. Кэди не желала слышать нотки боли в его голосе. «Не может быть, чтобы он по-настоящему был в меня влюблен, — говорила она себе. — Просто я для него экзотика, а мужчины любят все необычное». При мысли о том, что она — нечто экзотическое, Кэди едва не рассмеялась.
   Напрягшись, словно струна, она медленно пошла к скалам, потом остановилась и обернулась на Коула, но он смотрел на что-то поверх ее головы. Повернувшись, она увидела, что скала словно тает у них на глазах. За свою жизнь она видела столько телевизионных и художественных фильмов, что ей это зрелище показалось не таким ужасающим, как человеку, который никогда не видел даже самолета. Но при всем своем «опыте» Кэди застыла, увидев, как испаряется скала и на ее месте появляется… появляется…
   — Это моя квартира, — громко сказала она, повернувшись к Коулу со счастливым выражением лица. — Вот оно! Я могу вернуться. Я могу…
   Она замолчала, заметив, как мрачно его лицо, и сердце ее устремилось назад, к нему. Она не любит его, потому что любит другого человека, повторяла себе Кэди. Выражение лица Коула не должно иметь для нее ровно никакого значения. Неважно, что…
   Ни о чем не задумываясь, она бросилась назад, обвила его шею руками и прижалась губами к его рту.
   — Я всегда буду… помнить о тебе. Всю свою жизнь. Ты был очень добр ко мне, и я никогда тебя не забуду. Я хочу…
   — Чего? — требовательно спросил он, крепко сжимая ее в объятиях, так что у нее едва не затрещали ребра. — Чего ты хочешь?
   — Чтобы меня было две, — сказала она. — Я хочу остаться и вернуться назад одновременно. Мне хочется прожить обе жизни.
   — Не у… — начал было он, но Кэди прервала его быстрым поцелуем и решительно вырвалась из его объятий. Как только ноги ее коснулись земли, она бросилась бегом к проходу в скалах, потому что боялась, что, если не уйдет немедленно, не уйдет уже никогда.
   Перед ней была ее арендованная квартирка с дешевой мебелью. Она увидела на полу железный короб для муки, в котором когда-то лежало свадебное платье, на кушетке валялся ее поварской халат. На автоответчике мигала лампочка, может быть, ей звонил Грегори. Она знала, что прошло несколько дней с момента ее исчезновения, так что полиция уже вовсю разыскивает ее.
   Кэди вытянула вперед руку, и занесла было ногу, чтобы сделать последний шаг в свою квартиру.
   И в это мгновение неожиданно появился черноволосый человек на белом коне. У Кэди в мозгу промелькнула непрошеная мысль:
   "Вот мужчина, которого я люблю». Это был не блондин Коул и не Грегори, которого она называла любимым. Этот мужчина был рядом с ней всю ее жизнь.
   Как всегда, нижняя часть его лица была закрыта. В ее снах его глаза всегда бывали так выразительны, что она понимала его без слов. Но теперь Кэди никак не могла догадаться, что он пытается сообщить ей. Он стоял прямо перед ней, настолько близко, что, казалось, до него можно дотронуться, но когда она инстинктивно протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, расстояние между ними увеличилось, и он оказался вне досягаемости.
   Глаза его смотрели печально, словно он боялся увидеть конец чего-то, словно боялся потерять ее. Ни мгновения не колеблясь, Кэди сделала шаг в его направлении, как всегда готовая уйти с ним, быть с ним рядом. И вновь расстояние между ними увеличилось.
   — Как мне догнать тебя? — прошептала она и увидела, что мужчина призывно поднимает руку.
   — Мы когда-нибудь будем вместе? — спросила Кэди, снова протягивая к нему руки, стараясь догнать его. — Настанет ли когда-нибудь наше время?
   Темноволосый принц не ответил, но в глазах его промелькнула улыбка и столько любви, что у Кэди оборвалось дыхание, и она едва не задохнулась, пытаясь улыбнуться ему в ответ. Больше всего на свете ей хотелось вскочить на его коня и умчаться вместе с ним, куда бы он ни отправился.
   Но Коул остановил ее. Сделав один широкий шаг, он обхватил ее сильными руками и оттащил от прохода в скалах.
   Проем захлопнулся так же быстро, как двигался Коул. Только что перед ней был путь в ее время, и вот уже на этом месте оказалась только мощная скала.
   Сначала Кэди не могла поверить в случившееся.
   — Нет, — прошептала она, пытаясь вырваться, но Коул держал ее очень крепко.
   — Нет, нет, нет! — завизжала она и начала колотить его кулаками по груди. — Я не хочу оставаться. Я хочу назад, в мое время! Ты… — продолжала кричать она, обзывая его такими словами, которые он вряд ли когда-либо слышал из уст женщины. Судя по выражению его лица, он даже не знал значения некоторых из этих слов.
   Коул разжал руки.
   — Кэди, прости. Я не хотел…
   Освободившись от его хватки, она зашагала к скалам и начала ощупывать непроницаемую, ровную поверхность. Открывается ли она только в определенное время суток? Или только по определенным дням? Где найти ключ, чтобы снова отпереть эту дверь?
   — Послушай, Кэди, — опустив глаза, заговорил Коул. Выражение его лица не оставляло сомнения: он по-настоящему сожалеет о своем поступке. — Извини. Просто я не смог вынести вида того, как ты уходишь, — склонив голову, он смотрел на нее сквозь густые ресницы. — Ты не можешь винить мужчину только за то, что он тебя любит, правда?
   — Если бы ты меня любил, ты помог бы мне сделать то, что я хочу. Ты, Коул Джордан, ужасно эгоистичный человек.
   — Если под этим ты подразумеваешь, что я хочу, чтобы ты осталась со мной, и что я готов на все, чтобы удержать мою жену рядом со мной, то — да, я эгоистичен. В том, что касается тебя, мисс Лонг, я мог бы стать самым эгоистичным человеком из всех живых.
   — Может, это и есть ключ?
   — Какой ключ? — не понял он.
   — Что ты живой. Не думаешь ли ты, что, если я вколю один из твоих ножичков в твое эгоистичное маленькое сердце, скала откроется снова, и я смогу вернуться домой? К мужчине, которого я люблю? Она едва не произнесла «к мужчинам».
   — Ты можешь попробовать, — добродушно предложил он.
   Кэди с отчаянием всплеснула руками.
   — Ну что я теперь буду делать? — Она обращалась в основном к себе самой.
   — Счастливо жить рядом со мной? — предположил он.
   Кэди бросила на него только один взгляд.
   — Понятно. Хочешь завтра снова попробовать?
   — Ты не оставил мне другого выбора, — она пошла к лошади, но потом обернулась. — Я хочу, чтобы ты поклялся мне всеми святыми. Ты должен дать мне клятву, что поможешь мне попасть домой.
   Глаза Коула заблестели.
   — О да, конечно. Я помогу тебе попасть домой.
   Он согласился слишком поспешно.
   — Что ты задумал?
   — Кэди, любимая моя женушка, уже поздно, и ты, вероятно, устала. Как насчет того, чтобы искупаться в медной ванне и лечь спать на пуховой перине с чистыми простынями?
   Кэди открыла было рот, чтобы рассказать, что он может делать «со своими чистыми простынями», но поняла, что усталые мышцы заставят ее пожалеть об этих словах, так что она только спросила:
   — С полотенцем?
   — Которое будет согрето у огня.
   — Я тебя ненавижу, — прошептала Кэди. Коул усмехнулся.
   — Вижу, что так и есть, — с этими словами он сгреб ее в охапку, усадил в седло, сам сел у нее за спиной и поехал по дорожке, которой Кэди прежде не видела.
   Несмотря на то, что она была на него ужасно сердита, она не удержалась и спросила:
   — Ты его видел?
   Когда Коул не ответил, она попыталась разъяснить:
   — У прохода. Ты видел всадника на коне? Достаточно было на него взглянуть, чтобы понять: он никого не видел.
   Со вздохом Кэди отвернулась и стала снова смотреть на дорогу.

Глава 12

   Кэди с неохотой просыпалась, разбуженная звуками голосов, особенно, высоких, женских. Некоторое время ей еще казалось, что она спит, потому что ее обволакивал какой-то теплый кокон из одеял.
   — Сеньора Джордан, — услышала она мужской голос. — Сеньора Джордан, они пришли повидать вас.
   Кэди с трудом выбралась из опутавшего ее кокона и обнаружила, что лежит на невероятно мягкой пуховой перине, настолько мягкой, что, казалось, она вот-вот утонет в ней. Кэди выхватила из-под головы пару подушек и швырнула их на пол, причем подушки оказались настолько легкими, что не издали ни малейшего звука при падении. После этого Кэди удалось наконец сесть. Это было нелегко, так как каждое движение заставляло ее тонуть все глубже в этом нежном облаке.
   — Я иду, — отозвалась она на призыв невидимого посетителя, ухватилась за массивный резной край кровати из красного дерева и выбралась наверх. Но даже теперь, сидя, Кэди, при ее росте немногим больше метра пятидесяти, с трудом различала, что происходит за горой из стеганых одеял толщиной почти в метр.
   Сколько же гусей отдали свои жизни ради этой постели? — проворчала Кэди и огляделась, чтобы понять, кто же к ней обращается.
   Перед ней стоял старик, лицо которого испещрили морщинами возраст и непогода. Он смотрел на Кэди с большим интересом.
   — Да? — спросила она. — В чем дело?
   Между этими двумя вопросами ей пришлось поработать кулаками, чтобы хоть как-то умять пышную перину, однако можно было подумать, что под ней каравай, который поднимается на горячей печи.
   Старик усмехнулся, наблюдая за ее борьбой с периной.
   — Городские дамы пришли, чтобы рассказать вам все о мальчике.
   — О ком? — Попытка заговорить обернулась новым падением на перину, поэтому Кэди снова пришлось подниматься, чтобы выглядеть более-менее прилично. Честно говоря, она не слишком хорошо помнила прошлую ночь. Коул пообещал ей ванну и постель, и она смутно помнила горячую воду и первое прикосновение к мягким матрасам. — О мальчике? — переспросила она.
   — О Коуле Джордане, — пояснил старик. — Вы ведь сеньора Джордан?
   — Да, думаю, да, — согласилась она, улыбаясь тому, что старик назвал Коула «мальчиком». — А вы, насколько я могу догадаться, Мануэль. — Кэди пару раз сильно ударила кулаками по перине и осмотрелась. Это был дом не бедного человека. Одна только спальня оказалась больше по размеру, чем вся ее квартира, а тяжелая мебель из красного дерева стоила, пожалуй, целое состояние. Стены были обтянуты бледно-голубой тканью, насколько могла судить Кэди, дамасским шелком, а над туалетным столиком висело такое зеркало, словно его привезли из парижского Оперного театра.
   Не успела Кэди рта раскрыть, чтобы ответить Мануэлю, как он распахнул дверь у себя за спиной, и комната наполнилась болтовней женщин, которые толкались и пихались, пытаясь каждая первой добраться до кровати.
   Они говорили все разом, но на какое-то мгновение Кэди потеряла способность их слышать, потому что во все глаза рассматривала их наряды. С точки зрения эпохи, в которой женщины, кажется, не носили ничего, кроме черного, а украшали себя исключительно безвкусными маленькими сережками и бусиками, эти дамы могли показаться ослепительными.
   Их платья были расшиты бахромой, сверкали украшениями и пуговицами из фальшивых бриллиантов, на шляпках колыхались перышки, спускающиеся прямо на лица. Шотландка, набивная ткань и драп самых невероятных цветов. Кэди замерла, не в силах пошевелиться. Она только моргала и рассматривала пятерых посетительниц.
   — ..и мы подумали, что вы должны знать, за какого человека вы вышли замуж, — закончила речь одна из женщин.
   Кэди поняла, что пропустила мимо ушей целый рассказ, и очень об этом пожалела, потому что ей хотелось бы послушать, что же за человек Коул Джордан.
   — Я, кажется, была немного невнимательна, — извинилась она. — Не могли бы вы начать сначала и рассказать мне обо всем поподробнее?
   Женщины, все, как одна, молодые и привлекательные, а парочка из них — просто красавицы, улыбнулись Кэди, подобрали свои тяжелые, длинные юбки и свободненько уселись прямо к ней на постель. Благодаря этому Кэди оказалась на некотором возвышении, но вскоре перья словно поглотили лишний вес, и вот уже матрасы и покрывала спрятали под собой яркие, разноцветные юбки.
   — Мы, наверное, должны представиться. Я — Марта, — сказала самая хорошенькая гостья, протянула Кэди совсем еще детскую ладошку-лодочку и прикоснулась к ее руке одними кончиками пальцев.
   Кэди старалась не думать о том, насколько неприлично принимать гостей, сидя в кровати, а эти красавицы, казалось, и вовсе не видели в этом ничего особенного. Остальные гостьи назвались: Марбэл, Маргарет, Миртл и Мэйвис. Кэди запуталась уже на третьей «М».
   — Мы решили, что наш христианский долг рассказать вам о мужчине, за которого вы вышли замуж, — повторила Марта, вызвав улыбку у Кэди. Не собирались ли они поведать ей, что Коул — обманщик и фокусник? Кэди уже знала об этом. Знала она и то, насколько обаятельным, насколько милым может он быть, и…
   — Вы никогда не поверите, что он заставил делать весь город из-за вас, — заявила М-третья, привлекая к себе внимание Кэди.
   Около часа ушло на то, чтобы история обрела некоторую ясность. При этом, все пять «М» говорили одновременно, потом Мануэль прерывал их, потому что приносил кофе и восхитительные медовые пряники. Кэди сидела в постели, слушала и ела, и с каждой минутой ее охватывал все больший гнев и отвращение.
   Оказалось, что Ледженд в штате Колорадо на самом деле не был городом рудокопов. Это был город, принадлежащий одному человеку, и этим человеком был не кто иной, как Коул Джордан. Он владел в этом городе каждой шахтой, каждым домом, каждым магазином и каждой пядью земли. И все в этом городе работали на Коула Джордана или, как сказали пять «М», были его «бессловесными рабами».