Деверо Джуд. Легенда

   — Три дня, — произнесла вслух Кэди, глядя на календарь. — У меня осталось три дня.
   "Но где?» — размышляла Кэди, взгляд ее блуждал по комнате, словно она могла обнаружить какую-нибудь спасительную надпись на стене.
   Кэди откинулась назад, глядя в потолок.
   — Проклятье, Рут Джордан! Помоги мне! Где мне искать?
   Эти слова едва успели сорваться с ее губ, а она уже слышала голос Рут, ее слова, произнесенные в ту ночь на веранде дома: «Он в Нью-Йорке, пытается сам обустроить свою жизнь. Он не хочет от меня никакой помощи. Честно говоря, он вообще не хочет общаться со мной».
   — Нью-Йорк, — повторила Кэди и бросилась в спальню упаковывать свои вещи. Поездом она доедет до города за три часа.
   Двадцать минут спустя Кэди распахнула дверь своей квартиры, выбежала в коридор с маленьким чемоданчиком в руке и тут же наткнулась на Грегори.
   — О, Кэди, дорогая моя, — сказал он, стараясь поймать ее в свои объятия. — Не могу сказать, как я скучал по тебе. Я прощаю тебя за все и прошу простить меня. Надеюсь, мы можем…
   — Дай мне пройти, пожалуйста. Я должна успеть на нью-йоркский поезд.
   — Поезд? Ты не можешь решить оставить меня. Если ты это сделаешь, я…
   Она поняла, что не сможет от него просто так отвязаться.
   — Если я тебя оставлю, у тебя окажется еще меньше посетителей в ресторане, чем было на протяжении последних недель, — удовлетворенно выговорила она.
   Кэди не нравилось ее собственное тщеславие, но каждый вечер она нарочно проходила недалеко от «Луковицы» и убеждалась, что народ больше не толпился вокруг ресторана в ожидании свободного столика. Не успела она уйти, как какой-то ресторанный критик сообщил, что бывший ресторанчик Кэди превратился в самую обычную забегаловку. Он даже размышлял над тем, где в дальнейшем будет стряпать Кэди, что, безусловно, должно было помочь ей найти новую работу.
   — Хорошо, — недовольно признал Грегори, отпуская ее, но полностью преграждая путь к лестнице. — Ты победила. Чего ты хочешь? Десять процентов акций?
   — Если ты спрашиваешь, хочу ли я десять процентов акций ресторанов «Дом Нормана», мой ответ — нет. Теперь не будешь ли ты так любезен и не пропустишь ли меня?
   — Пятнадцать процентов. Это мое окончательное предложение.
   — Хорошо! Я отказываюсь, так что можешь идти. — Она попыталась оттолкнуть его, но он не сдвинулся с места.
   — Чего же ты от меня хочешь? — спросил он. Это прозвучало так, словно она была сварливой, требовательной сумасбродкой.
   Кэди опустила чемоданчик на пол и посмотрела ему прямо в глаза.
   — Я от тебя ничего не хочу. Ничего и никогда. Правду сказать, я не хочу тебя больше видеть, ни-ког-да.
   — Простая ссора влюбленных — не повод, чтобы…
   — А-а-а! — закричала Кэди, со всей силы ударила его в голень так, что он отлетел в сторону от лестницы, и, подхватив чемоданчик, бросилась вниз по ступенькам. Прежде чем он успел броситься за ней вдогонку, она уже вбежала в метро и отправилась на вокзал.

Глава 20

   Когда Кэди добралась до Нью-Йорка, она поняла, что ее жалких шести тысяч надолго не хватит. Учитывая нехватку денег и времени, она должна буде вести поиски потомков Рут Джордан очень расторопно. Заняв номер в гостинице на Мэдисон-сквер Гарден, оставлявший желать много лучшего, она провела целый день в библиотеке и у телефона, названивая всем, кто носит фамилию Джордан. Вскоре она выяснила, что в Нью-Йорке люди фактически не знают, кем были их пра-прабабушки, и, чаще всего, не слишком из-за этого переживают.
   К концу дня Кэди была почти готова сдаться. Она сидела в простом нью-йоркском кафе, ела кусочки индейки, запеченные в тесте, смотрела на лежащую перед ней записную книжку и размышляла, куда ей теперь направить свои поиски. Внезапно она заметила нож в руках у одного из посетителей за столиком напротив. Опустив взгляд на свою тарелку, она вспомнила, как Коул носил спрятанные под одеждой ножи. И он был одним из немногих встречавшихся ей людей, кто умел правильно эти ножи затачивать.
   С рассеянным видом она взяла карандаш и принялась что-то рисовать. Закончив, Кэди поняла, что изобразила меч с длинным клинком и круглым эфесом, очень похожий на реквизит из фильма о пиратах.
   Кэди жевала и разглядывала рисунок, размышляя над тем, может ли пристрастие к чему-либо передаться через поколения. Коул очень любил ножи. Может ли его потомок тоже увлекаться ножами и мечами?
   Забрав с собой бутерброд, Кэди доела его на пути к отелю, а у себя в номере принялась перелистывать «Желтые страницы», разыскивая адреса антикваров. Выписав несколько из них, она снова очутилась на улице.
   Только в середине утра следующего дня — последнего дня — ей улыбнулась удача. Кэди раздобыла адрес маленького магазинчика в нижней части города, приносящего не слишком большой доход, потому что, без сомнения, сюда могли добраться только серьезные профессионалы. Увидев это заведение, Кэди поняла, что внутрь решится войти только знаток. Окна магазина не мылись с того самого дня, когда много лет назад было построено это здание, в витринах не было выставлено ничего — одни дохлые мухи и слои грязи. Стеклянная дверь оказалась закрашена черной краской. Единственное, что подсказало Кэди, что она находится в нужном ей месте, была табличка со стертыми золотыми буквами «Андерсон». Рядом с дверью обнаружился звонок и переговорное устройство.
   Не особенно надеясь на успех, Кэди надавила на кнопку, и через несколько минут раздался хриплый мужской голос:
   — Да?
   Кэди решительно выдохнула.
   — Меня прислал мистер Джордан, — сказала она в микрофон. Когда в ответ не раздалось ни единого вопроса и замок моментально щелкнул, позволяя ей войти, Кэди с удивлением посмотрела на дверь, прежде чем распахнуть ее.
   По грязным стенам крохотного магазинчика были развешаны мечи и сабли, какие можно встретить только в музеях: искривленные лезвия, тонкие клинки, ржавые и местами пробитые эфесы. Кое-что казалось совершенно новым, кое-что, пожалуй, пролежало в земле не одну сотню лет. Под стеклянными колпаками лежали ножи самых разных размеров, с ручками из всех возможных материалов. Кэди только удивленно смотрела по сторонам.
   — И что же ищет мистер Джордан сегодня? — раздался мужской голос у Кэди за спиной. Повернувшись, она увидела пожилого человека, высокого и худощавого, с седыми висками. По его виду чувствовалось: этот господин — лучший в своей профессии. Выглядел он настолько же подтянуто и аккуратно, насколько грязен и запущен был его магазин.
   — Правду сказать, я имела в виду сделать подарок.
   При этих словах на лице мужчины появилось подобие улыбки; он окинул взглядом очень простую и недорогую одежду посетительницы. Она уже заметила, что с рукояток мечей не свисают таблички с ценами.
   — Думаю, вам следовало бы поискать что-нибудь в «Блуминдейле». Может, хороший галстук. — Хозяин выразительно посмотрел на дверь.
   Кэди лихорадочно пыталась придумать что-нибудь, чтобы не позволить выставить себя вон.
   — Мне хотелось получить представление, что нравится Коулу, и я… — Кэди понятия не имела, что говорит, но что-то явно привлекло интерес пожилого мужчины, потому что на мгновение он высоко вскинул брови в знак удивления.
   — Понятно, — вымолвил он, пытаясь взять себя в руки, но прежде чем он успел что-то произнести, внутри магазинчика раздался какой-то шум, и Кэди услышала, как открылась и закрылась дверь.
   — Извините меня, пожалуйста, — промолвил продавец и исчез за задней дверью, оставив посетительницу в полном одиночестве бродить по магазину. Однако Кэди гораздо больше, чем мечи, интересовало, что происходит в глубине магазина, потому что оттуда доносился громкий, сердитый шепот.
   Несколько минут спустя появился симпатичный светловолосый юноша, держащий в руках множество свертков. Он секунду смотрел на Кэди, а потом прошептал:
   — Он что угодно отдаст, лишь бы узнать, что скрывается за буквой «Т» в имени. — Молодой человек снова исчез за дверью.
   Кэди потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он имел в виду. Потом она засияла от счастья. Она только что обнаружила потомка Рут — мистера К. Т. Джордана.
   Теперь ей оставалось только выгодно обменять известную ей информацию на то, что знал хозяин магазина, потому что уж она-то знала, что скрывается в этом имени за буквой «Т».
   Четверть часа спустя она покинула магазинчик, сжимая в руке клочок бумаги с адресом, и с улыбкой на лице.

Глава 21

   — Я повторила вам несколько раз. — Секретарь в приемной была неумолима. — Мистер Джордан никого не принимает, если встреча не намечена заранее.
   — Но вы не понимаете. Я должна встретиться с ним сегодня. Сегодня — последний день!
   Кэди уже дважды пыталась объяснить, почему ей необходимо увидеть мистера Джордана именно сегодня, но что она могла сказать? Что его пра-пра-прабабушка, которая мертва вот уже девяносто восемь лет, сказала ей, что у нее в распоряжении всего шесть недель, чтобы встретиться с человеком, который еще не родился? Даже когда она говорила, что сегодня последний день, утверждение не имело ни малейшего смысла: она ведь не могла объяснить — последний день чего именно.
   Секретарь только холодно взглянула на Кэди, и та отправилась на свое место в элегантной гостиной, где сидела последние полтора часа.
   За это время ей не только не удалось прорваться сквозь поставленный этой женщиной заслон, она даже не смогла выудить из нее ни крошки информации! Офис К. Т. Джордана занимал целый верхний этаж небоскреба, где все было выложено дорогим мрамором. Когда Кэди вошла на первый этаж и сообщила охраннику, кого хочет видеть, тот только рассмеялся. Нужное решение пришло мгновенно, и она показала громиле визитную карточку хозяина оружейного магазина. К счастью, охранник позвонил, и Кэди разрешено было пройти в личный лифт, который и вознес ее на верхний этаж.
   Но здесь она столкнулась с сопротивлением огромной мрачной дамы, которая поначалу просто хотела силой вышвырнуть посетительницу вон. Но в этот момент зазвонил телефон, секретарша взяла трубку, выслушала что-то, медленно положила трубку на аппарат и сказала, что Кэди не может встретиться с мистером Джорданом. Кэди не сразу поняла, что изменилось в тоне этой фурии, но дама больше не заявляла, что охрана сейчас же вышвырнет Кэди вон из помещения. Она могла остаться в здании, но не могла встретиться с К. Т. Джорданом.
   — Я буду сидеть здесь и ждать, — упрямо сказала Кэди, но женщина только пожала плечами и отвернулась.
   За последующие полтора часа Кэди вообще перестала что-либо понимать. Почему ей позволили остаться? Может, кто-то связался с хозяином магазина и выясняет подробности, прежде чем с грохотом вышвырнуть ее из комнаты? И почему секретарь отказывается ответить на простейшие вопросы Кэди: как мистер Джордан выглядит, чем занимается его компания, есть ли у него семья? Фурия сказала, что не намерена разводить с ней сплетни о хозяине. Весь ее вид говорил о том, что она вообще не понимает, почему этой столь бедно одетой девушке позволено здесь оставаться.
   Что-то подсказало Кэди взять листок бумаги, лежащей на старинном столике в углу комнаты, и написать: «Уважаемый мистер Джордан, вы меня не знаете, но мне хотелось бы поговорить с вами о вашей бабушке Рут и о том, что произошло в Ледженде».
   Внизу она приписала свой нью-йоркский адрес, потом сложила листок и с мольбой во взоре попросила секретаршу позаботиться, чтобы мистер Джордан немедленно получил записку.
   — Он будет очень сердит, если вы этого не сделаете, — с самым важным видом, на какой только была способна, проговорила она. Кажется, трюк сработал, потому что женщина взяла листок и покинула комнату.
   Когда Кэди снова обернулась, она обнаружила, что в приемной сидит мужчина с дипломатом, открытым у него на коленях. Посетитель оторвал взгляд от содержимого своего портфеля и посмотрел на Кэди. Девушка готова была поспорить, что он смотрел на нее с интересом. Несколько недель назад Джейн говорила, что Кэди научилась совершенно бессовестно кокетничать, так, может, частичка этого умения, обретенного в Ледженде, поможет ей сейчас?
   Кэди села напротив мужчины.
   — Ищите работу? — поинтересовалась она, широко распахнув наивные глаза.
   Мужчина окинул Кэди оценивающим взглядом и, кажется, остался доволен увиденным, потому что чуть-чуть улыбнулся и кивнул.
   Кэди вздохнула с таким видом, который говорил: она не прочь по-дружески поболтать.
   — Я тоже ищу работу. Может, если вам удастся занять вашу должность, я смогу стать вашим секретарем? — Кэди захлопала длинными ресницами и слегка наклонилась к собеседнику. — Вы должны знать, какой он? Я имею в виду К. Т. Джордана.
   Незнакомец попался на удочку. Резко и очень по-мужски потянувшись, он надел маску знатока.
   — Замкнутый. Он очень замкнутый человек. Редко появляется на людях.
   — Меня прислало сюда агентство, и я даже не знаю, чем занимается эта компания.
   — Купля-продажа. Владеет огромной собственностью, знаете ли, по всем Штатам, и тому подобное.
   Кэди от удивления даже рот приоткрыла.
   — Боже мой, и он богат?
   — Вы не читаете журнал «Форбс», правда? — хмыкнул мужчина.
   — Мне больше по душе «Иллюстрированная кулинария».
   — Скажем так, неуловимый мистер Джордан — очень богатый человек.
   — Боже мой! Не говорите! И как же люди добиваются встречи с ним?
   — Только по приглашению. Никто не знает, когда он здесь, а когда — нет. Он общается с очень узким кругом лиц, с теми, кто работает на него много лет, и, конечно, со сваям личным секретарем.
   В этот момент вернулась дамочка из приемной и, одарив Кэди очередным враждебным взглядом, сообщила мужчине, что мистер Колден готов его принять. После того как посетитель вышел, женщина снова повернулась к Кэди с самодовольной улыбочкой.
   — Мистер Джордан на весь день уехал домой, так что он не сможет вас принять. Кэди показалось, что сердце у нее упало.
   — Вы передали ему мою записку?
   — Да, он сказал, что не знает никакой Рут Джордан и никогда не слышал о городе Ледженд в штате Колорадо.
   "Ну, вот и все», — подумала Кэди и спросила, может ли пройти в туалетную комнату, но даже в этом секретарша сначала хотела ей отказать.
   — Может, вы дадите мне минуту отдыха? — взмолилась Кэди, так что женщина немного сжалилась и милостиво указала рукой в сторону холла.
   Минуту спустя, умываясь, Кэди взглянула в зеркало и замерла: она ведь написала в записке Ледженд, но не упоминала Колорадо.
   — Он здесь, и он все знает, — громко сказала она.
   Она сама не понимала, что должен знать К. Т. Джордан, но вполне достаточно того, что он позволил Кэди остаться в приемной и к тому же отказался принять ее.
   Схватив бумажное полотенце, она нетерпеливо вытерла руки и сердито скомкала салфетку. Рут дала ей шесть недель, чтобы встретиться с ее потомками, и Кэди готова была сделать что угодно, чтобы выполнить ее волю и успокоить душу этой милой старушки.
   Кэди выскользнула из туалетной комнаты, но повернула не налево, к приемной, а направо — к офисам. Поскольку уже было больше пяти, кабинеты опустели. Этаж вообще выглядел совершенно пустынным. На каждой двери блестели медные таблички, причем почти при каждом имени упоминался Гарвард или Йейль и после многих стояли цифры, как минимум «III».
   В конце длинного коридора, в том месте, где он поворачивал, чтобы подойти к приемной с другой стороны, оказалась двустворчатая дверь безо всякой таблички. Однако эта дверь сама по себе производила колоссальное впечатление — старинная, сделанная из тикового дерева и расписанная драконами и деревьями с горизонтально растущими ветвями крон. Кэди ни на секунду не усомнилась: эти двери ведут в кабинет К. Т. Джордана.
   Она не задумалась над тем, что делает, просто схватилась за обе ручки и распахнула створки.
   Прямо за дверью, посреди роскошно обставленного кабинета, стоял мужчина. Он был одет в черное, словно собрался на урок военного искусства: черные широкие брюки, черная футболка, через голову он натягивал черный хлопчатобумажный свитер. Когда Кэди распахнула двери, он так и замер на полпути, не натянув свитер до конца, так что видны оказались только его глаза. Нижняя часть лица мужчины осталась закрытой, словно лицо его пряталось за арабским платком.
   Кэди замерла и даже затаила дыхание, глядя на него. Она узнала бы эти глаза где угодно. Это был мужчина из ее снов.
   Казалось, прошла целая вечность, пока она смотрела на него, и в голове у нее проносились мысли о том, что с самого детства она видела его сотни раз. Всякий раз, когда она расстраивалась или переживала, он приходил к ней, утешал ее, не давал чувствовать себя одинокой.
   Все еще не дыша, она смотрела, как он натягивает свитер. Впервые Кэди видела его лицо.
   Можно было подумать, оно состоит из сплошных углов: резко очерченные скулы переходили в квадратный подбородок с вертикальной ямкой. У него был прямой, тонкий нос и трепетные ноздри, — настоящий аристократ. Единственную мягкую линию его лица составляли полноватые губы. Кэди сразу подумала, что рот у него нежный, как у ребенка.
   И еще в самой глубине его глаз она заметила боль. Спрятанную так глубоко, что он, видимо, даже сам не догадывался, откуда она взялась. Но Кэди знала.
   Она вспомнила, как однажды решила, что Грегори похож на человека из ее снов. «Нет, — подумала она, — Грегори не имеет ничего общего с ним. Никто на земле не похож на него».
   — Насколько я могу догадаться, вы — мисс Лонг, — сказал он. Голос его оказался именно таким, каким она слышала во сне — глубоким, но не глухим, а резковато-раскатистым.
   Кэди решила, что ей лучше присесть, иначе она упадет. Не сводя с него глаз, она добралась до круглого подлокотника огромного кресла, покрытого бордовым бархатом, и почти упала в это кресло.
   — Теперь, когда вы силой ворвались сюда, чего вы от меня хотите?
   Кэди понятия не имела. Она могла только смотреть на него, чувствуя волнение и страх одновременно, было очень странно увидеть этого человека во плоти.
   К. Т. Джордан нахмурившись смотрел на женщину, желая, чтобы она не была такой чертовски хорошенькой. Ее украшала пышная копна кудрявых шелковистых черных волос, заплетенных в косу толщиной в руку, спускающуюся прямо на бархат кресла. Пушистые ресницы подчеркивали прекрасные темные глаза над изящным носиком, темно-розовые губы, которые, пожалуй, никогда не знали помады. А фигура! Она скрывала ее под балахоном из дешевенькой материи, но он видел такие соблазнительные изгибы, что от одного взгляда у него вспотели ладони. Его не раз обвиняли в старомодности, потому что ему нравились женщины, которые выглядят по-женски, а не как того требует современная мода: женщина с телом двенадцатилетнего подростка, увенчанным неестественно большой грудью.
   "Вожделение, Джордан, — сказал он себе. — Ты уже слишком взрослый, чтобы позволять вожделению вскружить тебе голову». Он знал, зачем она здесь и чего хочет. Но в конце концов, разве он не знал всю свою жизнь, что этот день настанет?
   Она должна отвести от него взгляд, приказывала себе Кэди. Ей необходимо собраться с мыслями, решить, из-за чего она здесь, вспомнить, кто она и где находится. Может, если она повторит про себя рецепт сдобных булочек, то сумеет сосредоточиться.
   Отведя от него взгляд, она задумалась…
   Однако в голову не приходило ни одного рецепта, потому что прямо перед ней от пола до потолка возвышалась стеклянная витрина, а внутри, подвешенные на невидимых шнурах, висели сабли и мечи самой изысканной ручной работы, всех времен и народов. Здесь находились такие экземпляры оружия, которые появляются на роскошных аукционах, а потом сообщается, что «анонимный покупатель» приобрел их за четверть миллиона долларов.
   Снова повернувшись к молодому человеку, она увидела, что он, не двигаясь, разглядывает ее. Кэди заметила, что под одеждой у него скрывается очень тренированное тело. Можно было не сомневаться: в случае необходимости он смог бы воспользоваться любым из этих мечей.
   — Я… Я встречалась с вашей прабабушкой, — выдавила Кэди.
   — Моя бабушка умерла, когда мне было три года. Сомневаюсь, что вы тогда уже родились.
   — Нет. Я… я встречалась с той, которая умерла за много лет до вашего рождения. — Она и сама понимала, как глупо звучат ее слова. Не лучше, чем бормотание какого-то новоявленного гуру.
   Он покровительственно улыбнулся в знак согласия.
   — Ах да! Понимаю. Я не ошибусь, если предположу, что вы имеете в виду ту прабабушку, которую мой дед — когда он был жив, конечно, — так тепло называл Безжалостная Рут?
   Кэди поморщилась.
   — Рут Джордан была прелестной женщиной. Просто она пыталась защитить… — Кэди замолчала, потому что он улыбался настолько высокомерно-покровительственно, что она не смогла продолжать. Она почему-то почувствовала, что в ней просыпается злость. Это было бессмысленно, потому что она сама ворвалась в его кабинет, и у нее не было никакого права на него сердиться. Но его образ стал такой значительной частью ее жизни! Он — или его двойник — являлся ей сотни раз. Неужели он не узнал ее? Или не почувствовал хотя бы слабый толчок, увидев ее?
   Однако молодой человек смотрел на нее, словно ее визит стал для него крупной неприятностью, и он точно знал, чего от нее ждать.
   — Теперь я, кажется, начинаю понимать, — медленно проговорил он. — Вы вообразили себя ясновидящей и явились сюда, чтобы передать мне — как это называется? — послание из прошлого? Итак, скажите, сколько я должен заплатить вам за информацию? Сотни? Или вас интересуют тысячи? Надеюсь, все-таки не больше?
   Кэди сжала губы и нахмурилась.
   — Я не хочу от вас никаких денег.
   — О?!
   С этим возгласом он окинул ее взглядом с головы до ног и снова посмотрел ей в глаза. Кэди почувствовала, как от этого взора ее бросило в жар. Казалось, он пожирает ее пристальным, горящим взглядом.
   Ей одновременно хотелось броситься к нему и убраться прочь. Неужели он на всех женщин смотрит так, как сейчас на нее?
   Терпеливо, но вздернув одну бровь в знак недоверия, он ждал от нее продолжения.
   "Ради Рут!» — напомнила она себе и выпрямилась в кресле.
   — Рут очень сожалела о том, как поступила со своим сыном, хотела все исправить, но слишком скоро умерла. Он даже не приехал на похороны. — Даже для нее самой все это звучало совершенно бессмысленно. Она глубоко вздохнула, пытаясь унять нервную дрожь. — Она попросила меня найти ее потомков и… ну, просто связаться с ними, вот и все. И я хотела сказать вам, что…
   Губы его изогнулись в циничной усмешке.
   — Вы просите меня поверить в то, что вы встречались с моей давно умершей бабушкой, и она просила вас навестить меня? Просто поприветствовать меня?
   Кэди постаралась улыбнуться как можно приторнее.
   — Я не только встречалась с вашей бабушкой, но и вышла замуж за внука Рут, который погиб, когда ему было девять лет отроду.
   "Пусть думает что угодно», — решила она про себя.
   Единственное, чего хотелось Кэди, это стереть с его лица эту всезнающую улыбочку. Без сомнения, он привык к тому, что с ним все всегда согласны, каждый бросается выполнять малейшее его пожелание. Однако она никак не ожидала увидеть вдруг такую злость на его лице, что даже испугалась. И все-таки ее сердце бешено забилось не только из-за его ярости. «Он ревнует!» — поняла вдруг Кэди, но тут же сказала себе, что это смешно.
   Широкими шагами мужчина пересек кабинет и открыл дверцу стенного бара. Плеснув в широкий стакан янтарно-дымчатую жидкость, он одним глотком выпил виски. Поскольку он даже не поморщился, Кэди решила, что этот человек либо законченный алкоголик, либо что-то действительно сильно расстроило его. Она отметила про себя, что он даже ничего ей не предложил.
   Джордан снова повернулся к ней.
   — Мисс Лонг, у меня нет на это времени. И смею вас уверить, что не собираюсь давать вам никаких денег, какой бы душещипательной ни оказалась ваша история.
   Кэди сидела на месте, совершенно пораженная. Сколько ненависти и какое обожание собственных денег! Словно все вокруг испытывают то же самое. И все-таки что-то удерживало ее с ним рядом. Он был ей совершенно чужим, но одновременно Кэди казалось, что она провела с этим мужчиной почти каждую ночь в своей жизни.
   Молодой человек задумчиво рассматривал ее. С неистово бьющимся сердцем Кэди встала и, повернувшись к нему спиной, пошла к стене. Так же как в стеклянном шкафу, здесь были выставлены разнообразные ножи, среди них маленькие — именно такие, какие Коул периодически извлекал из-под своих одежд. Поскольку большую часть жизни она провела с ножом в руке, для Кэди оказалось совсем нетрудно исподтишка схватить один из бесчисленных музейных экземпляров, развернуться и метнуть его.
   Молниеносным жестом он схватил нож за рукоятку прямо в воздухе.
   В этот момент Кэди увидела перед собой Коула. На секунду темноволосый хмурый человек исчез и перед ней предстал Коул с его вечно смеющимися голубыми глазами и сверкающими на солнце золотистыми волосами.
   Образ появился и тут же исчез. Она снова осталась один на один с человеком, которого всегда видела протягивающим к ней руки, зовущим ее за собой.
   Однако сейчас этот мужчина только смотрел на нее горящими глазами, полными недоверия.
   — Если вы планируете упасть в обморок, должен сказать, что другие женщины уже пробовали это делать. Смею вас уверить, обмороки не производят на меня никакого впечатления. — Он посмотрел на нож в руке. — Но ни одна женщина прежде не пыталась метнуть в меня нож.