Страница:
— Коли уж вы об этом заговорили, — сказал Люк, поворачиваясь к Тарику, — я никак не пойму, как вам удалось обвенчаться тайно?
Я считал, что твоя матушка закатит свадьбу на весь мир.
— Да, парень, если подумать хорошенько: почему это нас не пригласили на свадьбу? — поинтересовался Ганнибал, лицо его снова напоминало библейского пророка.
Все взоры устремились на Тарика, особенно ждала ответа Кэди. Если дядя Ганнибал выяснит, что они не женаты, вышвырнет ли он их вон из Ледженда? А если он это сделает, появится ли у нее еще когда-нибудь шанс помочь Рут?
Тарик с таким видом, будто этот разговор ничуть его не интересует, встал и потянулся.
— Никто, из вас ее не получит. Так что кончайте выискивать лазейки. Она моя жена независимо от того, что написано на этом клочке бумаги. — Он с улыбкой посмотрел на Кэди. — К тому же, не будь мы женаты, ради чего мы стали бы любыми путями пытаться сюда пробраться, а? Дядя Ганнибал, мы займем голубую спальню?
— Она всегда в твоем распоряжении, — ответил Ганнибал, покровительственно улыбаясь Кэди.
— Как это любыми путями? — заинтересовался Люк.
Так обнял Кэди.
— Путями, которые не касаются такого малыша, как ты.
Люк самоуверенно рассмеялся.
— Для тебя я, может, и мальчишка, братец Тарик, но не для дам.
— Тарик, милый, — заворковала вдруг Вэндел, — не можешь же ты прямо сейчас отправиться спать. Еще совсем не поздно. Я уверена, что твоя маленькая… подружка, должно быть, устала после всей этой стряпни, но мы с тобой… Ну ты же помнишь, что в это время мы обычно только начинали!
Когда Вэндел вскинула тяжелые ресницы, Кэди испугалась, что порыв ветра перевернет все кресла на веранде.
— Да, милый, — с сарказмом проговорила она, — почему бы тебе не остаться здесь и не помочь Вэндел с ремнем вентилятора или чем-нибудь в этом роде? Уверена, у вас двоих есть множество общих мальчишеских развлечений. Что касается меня, то у меня есть шитье и вязание, так что мне есть чем заняться, сидя в кресле-качалке. Спокойной всем ночи. — Открыв дверь, она направилась внутрь дома.
Тарик последовал за ней, но остановился у лестницы и посмотрел наверх, ей вслед. На мгновение на его лице появилось выражение боли.
— Я… Я немного задержусь внизу. Кэди горделиво вскинула голову. Ей совершенно безразлично, чем он будет заниматься, но, бросив взгляд в сторону распахнутой двери, она заметила с интересом прислушивающуюся Вэндел. Над ярко размалеванным ртом глаза девицы смотрели с таким самодовольством, что сердце Кэди непроизвольно сжалось.
— Как хочешь, — сказала она и пошла наверх, но Тарик поймал ее руку на перилах.
— Послушай, это не то, что ты думаешь, — сказал он так, чтобы остальные не смогли его услышать. — Мне кое-что нужно сделать. Я вернусь, как только смогу.
— Ты что думаешь, я мечтаю, чтобы ты разделил со мной спальню? — прошипела Кэди, глядя на него сверху вниз.
Он словно не услышал этих слов.
— Больше всего я хочу провести с тобой ночь, но я должен…
— Ты слишком много говоришь! Отправляйся и развлекайся со своей кузиной. А может, Леони прилетит навестить тебя? Между нами нет ничего, кроме…
Она не успела больше ничего сказать, потому что он перепрыгнул через перила, обнял ее и целовал до тех пор, пока она не обмякла в его руках.
— Тебе не кажется, что пора перестать играть в эти игры? Ты не хуже меня знаешь, что мы предназначены друг для друга. Предназначены судьбой, если хочешь. С первого дня, когда я тебя увидел, когда заглянул в твои глаза, я… — Он отстранился немного и, отведя с ее лица прядь волос, закрутил ее вокруг ее уха.
— Ты… что? — спросила она, глядя на него снизу вверх. Когда он прикасался к ней, Кэди теряла способность ясно мыслить.
— С самого первого дня я понял, что люблю тебя.
— Это не правда! — Она попыталась вырваться из его объятий. Двое мужчин до этого признавались ей в любви, и оба обманули ее. Грегори хотел использовать ее, чтобы делать деньги, а Коул был…
— Это правда, — сказал он, удерживая ее и не позволяя даже пошевелиться. — Мы полюбили друг друга очень давно. Я думаю, может, мы любили друг друга еще до того, как встретились?
— Какой абсурд! Это смешно. — Она снова попыталась вырваться, но он ее не отпустил.
— Ты не должна мне говорить, что любишь меня, — сказал он. — Прежде всего я хочу заслужить твое доверие.
— В постели какой из женщин? — выпалила она. — И как насчет помолвки с твоей костлявой Леони?
— Я расторг помолвку в тот день, когда ты швырнула бумаги на пол в моей квартире. Я вычеркнул ее из моей жизни.
— Я тебе де верю, — сказала она, стараясь не смотреть на него, потому что не могла вынести этого взгляда. — Мы едва знакомы, ты приехал сюда только из-за приписки к завещанию Рут и ..
— Никакой приписки не существует, — тихо сказал он.
— И ты живешь совершенно не в том мире, где живу я, и ты… Что значит приписки не существует?
— Вот так. Так уже лучше, — улыбнулся он, потому что она перестала вырываться и замерла, недоверчиво глядя на него. — Я все придумал. Я хороший актер.
— Ты не актер, ты — лжец!
— Называй как хочешь. М-м-м-м, какая ты сладкая. — Он уткнулся носом ей в шею. — Как смешно ты сказала, что приготовишь спагетти и яблочный пирог. Это все равно что поставить рядом «Феррари» и автобус. Как тебе удается помнить все эти ингредиенты? Ты что, возишь с собой поваренные книги?
— У меня какая-то способность запоминать эти рецепты. Но я не могу думать, когда ты так делаешь.
— Это мне и надо.
Кэди всеми способами пыталась отвернуться, чтобы его губы перестали ласкать ее шею.
Она должна сохранять хладнокровие. С удивительной силой ей удалось его немного оттолкнуть, но его руки по-прежнему оставались сомкнутыми на ее талии.
— Что значит приписки к завещанию не было? О чем шла речь в письме, которое Рут оставила тебе? И вообще, почему ты здесь?
Тарик со вздохом опустил руки. Если он будет держать ее в своих объятиях, то никогда не сможет ответить на ее вопросы.
— Моя пра-пра-прабабушка Рут Джордан оставила мне письмо, в котором что-то говорилось о том, что она поручила тебе попытаться сделать так, чтобы ее внук Коул Джордан не умер в девять лет, и попросила меня помочь тебе в выполнении этой задачи.
— Но ты не веришь в то, что я способна это сделать.
— Я не хочу, чтобы ты даже пыталась.
— А почему? — в голове Кэди звучало подозрение.
— Потому что моего предка расстреляли. Если ты не дашь его убить, не исключено, что сама при этом попадешь под пули вместо него.
— О! Я об этом даже не подумала.
— Мне вообще кажется, что вы, две женщины, мало о чем подумали. Например, о том, что такое завещание, как оставила Рут, не будет признано судом. К тому же моя семья слишком давно знала о завещании. Мы приняли определенные меры предосторожности.
Кэди прищурившись смотрела на него и пыталась понять, к чему он клонит.
— Ты хочешь сказать, что все это розыгрыш?
— В той или иной степени.
— Мистер Фаулер…
— Он ничего не знает. Он думал, что станет хозяином всего, и считал, что все мне возвращает по твоей просьбе. — Увидев лицо Кэди, Тарик понял, что поторопился сказать ей слишком много. — Послушай, радость моя, давай поговорим обо всем позже. Сейчас, на этой лестнице, не место для разговоров о…
— Разговоров о том, как ты, надо мной посмеялся, как врал мне, как манипулировал мной?
— Ну ладно, согласен, но я делал все это из благих побуждений.
— Каких это, интересно? — процедила она сквозь зубы.
— В тот самый момент, когда я тебя увидел, я понял, что люблю тебя, но хотел убедиться, что и ты меня любишь.
— Я тебя не люблю, — зло крикнула она. — Я тебя не выношу! Ты поставил меня в глупое положение, смеялся надо мной, издевался над моей стряпней… Я не желаю тебя больше никогда в жизни видеть! — сказала она, пытаясь обойти его и подняться наверх.
— Кэди, милая, дорогая, радость моя, ты ведь так не считаешь! Я вынужден был так поступить. После того, как обошелся с тобой этот ублюдок Грегори, ты ни за что не поверила бы мне, скажи я в первый же день в моем офисе, что люблю тебя.
— Я и теперь тебе не верю, так что какая разница?
— Нет, веришь, — совершенно уверенно сказал он. — Твои глаза говорят мне об этом, каждый твой жест говорит об этом.
— Тогда тебе следует поучиться разбираться в людях. Потому что я тебя не люблю и никогда не полюблю. Ты мне даже не нравишься!
— Нет, любишь. И если бы у меня сейчас было время, я отнес бы тебя наверх и показал бы тебе, насколько я тебе нравлюсь. Но у меня нет времени. Мы с Люком…
Кэди считала, что Грегори тщеславен, но этот человек побил все рекорды!
— Ты что, вообще меня не слышишь? Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Иди, проводи всю ночь в компании Люка, или твоей мужеподобной Вэндел, или твоей малохольной Леони — мне все равно. Меня это абсолютно не касается.
— Кэди, дорогая, ты и впрямь говоришь не то, что думаешь. Если бы у меня было время… Ой! Почему ты меня бьешь?
— Потому что у меня нет под рукой ножа.
— Ты не хотела этого говорить, — произнес Тарик, но по его тону Кэди поняла, что он потрясен.
— Я сказала именно то, что хотела — слово в слово. Иди, ночуй в каком-нибудь борделе, это тебе понравится. — С этими словами она оттолкнула его и поднялась наверх, разыскивая голубую спальню.
— Похоже, она не желает иметь с тобой дела, — усмехнулся Люк, когда они остались на веранде вдвоем. Он слишком часто видел, как женщины теряли голову из-за его необыкновенно красивого и сказочно богатого двоюродного братца.
— Кто? А, ты имеешь в виду Кэди? Нет, она с ума сходит по мне.
— Это мы слышали. Похоже, что она мечтает запихнуть тебе в рот целое яблоко и так запечь в духовке.
— Нет никаких проблем. Она такая колючая, потому что ее последний парень оказался настоящим ублюдком. Ко мне это не имеет никакого отношения.
— А мне показалось, я слышал, что ты подавал на нее в суд и к тому же наговорил ей кучу не правды.
Тарик махнул рукой.
— Тебе не следовало подслушивать под дверями. Знаешь, мне нужна твоя помощь. Ты можешь что-нибудь предпринять, чтобы отделаться сегодня от Вэндел?
— Ты имеешь в виду, накачать ее пивом или что-то в этом роде?
— Так ты можешь это сделать? Люк недоверчиво покачал головой.
— Что с тобой случилось? Большинство мужчин в восторге от Вэндел.
— Я — нет, именно поэтому я ей и нужен. И — не хочу обижать твою сестру — но у меня не хватает на нее никакого терпения. Итак, скажи, как я могу от нее отделаться, и хочешь ли ты сегодня ночью помочь мне?
— Я? Такой мальчишка, как я? — с сарказмом поинтересовался Люк.
Губы Тарика растянулись в кривой усмешке.
— Если ты еще раз попытаешься дотронуться до Кэди, я заставлю тебя по-настоящему доказывать, что ты взрослый мужчина.
Люк засмеялся.
— Только не рассказывай, что говорил Кэди правду! Не мог бессердечный Джордан влюбиться в такую хорошенькую маленькую Кэди, настоящую женщину. Я думал, тебе по нраву такие хищницы, как Леони или моя дражайшая сестра-мотоциклистка.
— Однажды, когда ты подрастешь, я кое-что тебе расскажу об этой жизни, но не теперь. Хочешь помочь мне или нет?
— А могу я поинтересоваться, что должен буду делать? Окажется ли это настолько интересным, чтобы провести бессонную ночь?
— А если я скажу, что обнаружил дыру во времени, и если мы через нее пройдем, то попадем в прошлое?
Несколько мгновений Люк недоверчиво смотрел на Тарика. Это было нечто невероятное, но он привык верить своему двоюродному брату.
— Ты сейчас мог бы находиться наверху, чтобы так или иначе оказаться в постели с Кэди — потому что, заметь, я ни на йоту не верю в историю с вашей женитьбой, — а ты хочешь провести ночь, охотясь на привидений? — тихо переспросил он.
Тарик молча смотрел на Люка.
— Если это настолько важно, тогда у меня вдруг развилась бессонница.
— Так как мы поступим с твоей сестрицей?
— Положись на меня. В университете я кое-чему обучился.
— Я знал, что деньги, которые я потратил на твое образование, окупятся.
— Правду сказать, я узнал это в одном из баров, и, смею тебя уверить, это ничего не имеет общего с юриспруденцией.
— Так чего же ты ждешь? Убедись, что Вэндел нас не преследует, и через час встретимся у Дерева-виселицы.
— А ты не проведешь минут десять с Кэди? — хитро поинтересовался Люк, памятуя о том, что прежде его кузену больше времени с женщиной обычно и не требовалось.
Тарик даже не улыбнулся. Он только посмотрел наверх, на окна голубой спальни.
— Если я вернусь в эту комнату, я оттуда не выйду, как минимум, несколько дней, — ответил он, а в голосе его послышалось сожаление.
— Значит, это действительно для тебя важно, — тихо сказал Люк.
— Да. Я хочу сделать так, чтобы Кэди не рисковала жизнью. Ладно, отправляйся и сделай все необходимое, чтобы присоединиться ко мне через час.
— Слушаюсь, капитан!
Глава 27
Я считал, что твоя матушка закатит свадьбу на весь мир.
— Да, парень, если подумать хорошенько: почему это нас не пригласили на свадьбу? — поинтересовался Ганнибал, лицо его снова напоминало библейского пророка.
Все взоры устремились на Тарика, особенно ждала ответа Кэди. Если дядя Ганнибал выяснит, что они не женаты, вышвырнет ли он их вон из Ледженда? А если он это сделает, появится ли у нее еще когда-нибудь шанс помочь Рут?
Тарик с таким видом, будто этот разговор ничуть его не интересует, встал и потянулся.
— Никто, из вас ее не получит. Так что кончайте выискивать лазейки. Она моя жена независимо от того, что написано на этом клочке бумаги. — Он с улыбкой посмотрел на Кэди. — К тому же, не будь мы женаты, ради чего мы стали бы любыми путями пытаться сюда пробраться, а? Дядя Ганнибал, мы займем голубую спальню?
— Она всегда в твоем распоряжении, — ответил Ганнибал, покровительственно улыбаясь Кэди.
— Как это любыми путями? — заинтересовался Люк.
Так обнял Кэди.
— Путями, которые не касаются такого малыша, как ты.
Люк самоуверенно рассмеялся.
— Для тебя я, может, и мальчишка, братец Тарик, но не для дам.
— Тарик, милый, — заворковала вдруг Вэндел, — не можешь же ты прямо сейчас отправиться спать. Еще совсем не поздно. Я уверена, что твоя маленькая… подружка, должно быть, устала после всей этой стряпни, но мы с тобой… Ну ты же помнишь, что в это время мы обычно только начинали!
Когда Вэндел вскинула тяжелые ресницы, Кэди испугалась, что порыв ветра перевернет все кресла на веранде.
— Да, милый, — с сарказмом проговорила она, — почему бы тебе не остаться здесь и не помочь Вэндел с ремнем вентилятора или чем-нибудь в этом роде? Уверена, у вас двоих есть множество общих мальчишеских развлечений. Что касается меня, то у меня есть шитье и вязание, так что мне есть чем заняться, сидя в кресле-качалке. Спокойной всем ночи. — Открыв дверь, она направилась внутрь дома.
Тарик последовал за ней, но остановился у лестницы и посмотрел наверх, ей вслед. На мгновение на его лице появилось выражение боли.
— Я… Я немного задержусь внизу. Кэди горделиво вскинула голову. Ей совершенно безразлично, чем он будет заниматься, но, бросив взгляд в сторону распахнутой двери, она заметила с интересом прислушивающуюся Вэндел. Над ярко размалеванным ртом глаза девицы смотрели с таким самодовольством, что сердце Кэди непроизвольно сжалось.
— Как хочешь, — сказала она и пошла наверх, но Тарик поймал ее руку на перилах.
— Послушай, это не то, что ты думаешь, — сказал он так, чтобы остальные не смогли его услышать. — Мне кое-что нужно сделать. Я вернусь, как только смогу.
— Ты что думаешь, я мечтаю, чтобы ты разделил со мной спальню? — прошипела Кэди, глядя на него сверху вниз.
Он словно не услышал этих слов.
— Больше всего я хочу провести с тобой ночь, но я должен…
— Ты слишком много говоришь! Отправляйся и развлекайся со своей кузиной. А может, Леони прилетит навестить тебя? Между нами нет ничего, кроме…
Она не успела больше ничего сказать, потому что он перепрыгнул через перила, обнял ее и целовал до тех пор, пока она не обмякла в его руках.
— Тебе не кажется, что пора перестать играть в эти игры? Ты не хуже меня знаешь, что мы предназначены друг для друга. Предназначены судьбой, если хочешь. С первого дня, когда я тебя увидел, когда заглянул в твои глаза, я… — Он отстранился немного и, отведя с ее лица прядь волос, закрутил ее вокруг ее уха.
— Ты… что? — спросила она, глядя на него снизу вверх. Когда он прикасался к ней, Кэди теряла способность ясно мыслить.
— С самого первого дня я понял, что люблю тебя.
— Это не правда! — Она попыталась вырваться из его объятий. Двое мужчин до этого признавались ей в любви, и оба обманули ее. Грегори хотел использовать ее, чтобы делать деньги, а Коул был…
— Это правда, — сказал он, удерживая ее и не позволяя даже пошевелиться. — Мы полюбили друг друга очень давно. Я думаю, может, мы любили друг друга еще до того, как встретились?
— Какой абсурд! Это смешно. — Она снова попыталась вырваться, но он ее не отпустил.
— Ты не должна мне говорить, что любишь меня, — сказал он. — Прежде всего я хочу заслужить твое доверие.
— В постели какой из женщин? — выпалила она. — И как насчет помолвки с твоей костлявой Леони?
— Я расторг помолвку в тот день, когда ты швырнула бумаги на пол в моей квартире. Я вычеркнул ее из моей жизни.
— Я тебе де верю, — сказала она, стараясь не смотреть на него, потому что не могла вынести этого взгляда. — Мы едва знакомы, ты приехал сюда только из-за приписки к завещанию Рут и ..
— Никакой приписки не существует, — тихо сказал он.
— И ты живешь совершенно не в том мире, где живу я, и ты… Что значит приписки не существует?
— Вот так. Так уже лучше, — улыбнулся он, потому что она перестала вырываться и замерла, недоверчиво глядя на него. — Я все придумал. Я хороший актер.
— Ты не актер, ты — лжец!
— Называй как хочешь. М-м-м-м, какая ты сладкая. — Он уткнулся носом ей в шею. — Как смешно ты сказала, что приготовишь спагетти и яблочный пирог. Это все равно что поставить рядом «Феррари» и автобус. Как тебе удается помнить все эти ингредиенты? Ты что, возишь с собой поваренные книги?
— У меня какая-то способность запоминать эти рецепты. Но я не могу думать, когда ты так делаешь.
— Это мне и надо.
Кэди всеми способами пыталась отвернуться, чтобы его губы перестали ласкать ее шею.
Она должна сохранять хладнокровие. С удивительной силой ей удалось его немного оттолкнуть, но его руки по-прежнему оставались сомкнутыми на ее талии.
— Что значит приписки к завещанию не было? О чем шла речь в письме, которое Рут оставила тебе? И вообще, почему ты здесь?
Тарик со вздохом опустил руки. Если он будет держать ее в своих объятиях, то никогда не сможет ответить на ее вопросы.
— Моя пра-пра-прабабушка Рут Джордан оставила мне письмо, в котором что-то говорилось о том, что она поручила тебе попытаться сделать так, чтобы ее внук Коул Джордан не умер в девять лет, и попросила меня помочь тебе в выполнении этой задачи.
— Но ты не веришь в то, что я способна это сделать.
— Я не хочу, чтобы ты даже пыталась.
— А почему? — в голове Кэди звучало подозрение.
— Потому что моего предка расстреляли. Если ты не дашь его убить, не исключено, что сама при этом попадешь под пули вместо него.
— О! Я об этом даже не подумала.
— Мне вообще кажется, что вы, две женщины, мало о чем подумали. Например, о том, что такое завещание, как оставила Рут, не будет признано судом. К тому же моя семья слишком давно знала о завещании. Мы приняли определенные меры предосторожности.
Кэди прищурившись смотрела на него и пыталась понять, к чему он клонит.
— Ты хочешь сказать, что все это розыгрыш?
— В той или иной степени.
— Мистер Фаулер…
— Он ничего не знает. Он думал, что станет хозяином всего, и считал, что все мне возвращает по твоей просьбе. — Увидев лицо Кэди, Тарик понял, что поторопился сказать ей слишком много. — Послушай, радость моя, давай поговорим обо всем позже. Сейчас, на этой лестнице, не место для разговоров о…
— Разговоров о том, как ты, надо мной посмеялся, как врал мне, как манипулировал мной?
— Ну ладно, согласен, но я делал все это из благих побуждений.
— Каких это, интересно? — процедила она сквозь зубы.
— В тот самый момент, когда я тебя увидел, я понял, что люблю тебя, но хотел убедиться, что и ты меня любишь.
— Я тебя не люблю, — зло крикнула она. — Я тебя не выношу! Ты поставил меня в глупое положение, смеялся надо мной, издевался над моей стряпней… Я не желаю тебя больше никогда в жизни видеть! — сказала она, пытаясь обойти его и подняться наверх.
— Кэди, милая, дорогая, радость моя, ты ведь так не считаешь! Я вынужден был так поступить. После того, как обошелся с тобой этот ублюдок Грегори, ты ни за что не поверила бы мне, скажи я в первый же день в моем офисе, что люблю тебя.
— Я и теперь тебе не верю, так что какая разница?
— Нет, веришь, — совершенно уверенно сказал он. — Твои глаза говорят мне об этом, каждый твой жест говорит об этом.
— Тогда тебе следует поучиться разбираться в людях. Потому что я тебя не люблю и никогда не полюблю. Ты мне даже не нравишься!
— Нет, любишь. И если бы у меня сейчас было время, я отнес бы тебя наверх и показал бы тебе, насколько я тебе нравлюсь. Но у меня нет времени. Мы с Люком…
Кэди считала, что Грегори тщеславен, но этот человек побил все рекорды!
— Ты что, вообще меня не слышишь? Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Иди, проводи всю ночь в компании Люка, или твоей мужеподобной Вэндел, или твоей малохольной Леони — мне все равно. Меня это абсолютно не касается.
— Кэди, дорогая, ты и впрямь говоришь не то, что думаешь. Если бы у меня было время… Ой! Почему ты меня бьешь?
— Потому что у меня нет под рукой ножа.
— Ты не хотела этого говорить, — произнес Тарик, но по его тону Кэди поняла, что он потрясен.
— Я сказала именно то, что хотела — слово в слово. Иди, ночуй в каком-нибудь борделе, это тебе понравится. — С этими словами она оттолкнула его и поднялась наверх, разыскивая голубую спальню.
— Похоже, она не желает иметь с тобой дела, — усмехнулся Люк, когда они остались на веранде вдвоем. Он слишком часто видел, как женщины теряли голову из-за его необыкновенно красивого и сказочно богатого двоюродного братца.
— Кто? А, ты имеешь в виду Кэди? Нет, она с ума сходит по мне.
— Это мы слышали. Похоже, что она мечтает запихнуть тебе в рот целое яблоко и так запечь в духовке.
— Нет никаких проблем. Она такая колючая, потому что ее последний парень оказался настоящим ублюдком. Ко мне это не имеет никакого отношения.
— А мне показалось, я слышал, что ты подавал на нее в суд и к тому же наговорил ей кучу не правды.
Тарик махнул рукой.
— Тебе не следовало подслушивать под дверями. Знаешь, мне нужна твоя помощь. Ты можешь что-нибудь предпринять, чтобы отделаться сегодня от Вэндел?
— Ты имеешь в виду, накачать ее пивом или что-то в этом роде?
— Так ты можешь это сделать? Люк недоверчиво покачал головой.
— Что с тобой случилось? Большинство мужчин в восторге от Вэндел.
— Я — нет, именно поэтому я ей и нужен. И — не хочу обижать твою сестру — но у меня не хватает на нее никакого терпения. Итак, скажи, как я могу от нее отделаться, и хочешь ли ты сегодня ночью помочь мне?
— Я? Такой мальчишка, как я? — с сарказмом поинтересовался Люк.
Губы Тарика растянулись в кривой усмешке.
— Если ты еще раз попытаешься дотронуться до Кэди, я заставлю тебя по-настоящему доказывать, что ты взрослый мужчина.
Люк засмеялся.
— Только не рассказывай, что говорил Кэди правду! Не мог бессердечный Джордан влюбиться в такую хорошенькую маленькую Кэди, настоящую женщину. Я думал, тебе по нраву такие хищницы, как Леони или моя дражайшая сестра-мотоциклистка.
— Однажды, когда ты подрастешь, я кое-что тебе расскажу об этой жизни, но не теперь. Хочешь помочь мне или нет?
— А могу я поинтересоваться, что должен буду делать? Окажется ли это настолько интересным, чтобы провести бессонную ночь?
— А если я скажу, что обнаружил дыру во времени, и если мы через нее пройдем, то попадем в прошлое?
Несколько мгновений Люк недоверчиво смотрел на Тарика. Это было нечто невероятное, но он привык верить своему двоюродному брату.
— Ты сейчас мог бы находиться наверху, чтобы так или иначе оказаться в постели с Кэди — потому что, заметь, я ни на йоту не верю в историю с вашей женитьбой, — а ты хочешь провести ночь, охотясь на привидений? — тихо переспросил он.
Тарик молча смотрел на Люка.
— Если это настолько важно, тогда у меня вдруг развилась бессонница.
— Так как мы поступим с твоей сестрицей?
— Положись на меня. В университете я кое-чему обучился.
— Я знал, что деньги, которые я потратил на твое образование, окупятся.
— Правду сказать, я узнал это в одном из баров, и, смею тебя уверить, это ничего не имеет общего с юриспруденцией.
— Так чего же ты ждешь? Убедись, что Вэндел нас не преследует, и через час встретимся у Дерева-виселицы.
— А ты не проведешь минут десять с Кэди? — хитро поинтересовался Люк, памятуя о том, что прежде его кузену больше времени с женщиной обычно и не требовалось.
Тарик даже не улыбнулся. Он только посмотрел наверх, на окна голубой спальни.
— Если я вернусь в эту комнату, я оттуда не выйду, как минимум, несколько дней, — ответил он, а в голосе его послышалось сожаление.
— Значит, это действительно для тебя важно, — тихо сказал Люк.
— Да. Я хочу сделать так, чтобы Кэди не рисковала жизнью. Ладно, отправляйся и сделай все необходимое, чтобы присоединиться ко мне через час.
— Слушаюсь, капитан!
Глава 27
"Слишком много любви», — говорила себе Кэди, поднимаясь вверх по извилистой горной тропинке. Ну какое ей дело, если Тарик, мужчина, сказавший, что любит ее, так и не вернулся домой до утра. Она ведь не по-настоящему за ним замужем, совсем так же, как была когда-то за Коулом. Не может же живой человек заключить брак с привидением?!
Решительно шагая вверх по тропе, она все-таки то и дело останавливалась, чтобы сорвать очередную травку или дикий цветок и положить их в корзинку.
Сегодня утром, как раз на рассвете, Тарик осторожно вошел в «их» комнату и плюхнулся рядом с ней на кровать. Он был весь буквально покрыт грязью, от него отвратительно пахло навозом, но он даже не попытался снять испачканную одежду. Просто упал на постель и, когда Кэди проснулась и посмотрела на него, только сказал: «Привет, дорогая!» — и тут же заснул.
Встав, Кэди смотрела на Тарика. Ей следовало оставить его как есть, на том же месте, но вместо этого она стянула с него ботинки и потом с огромным трудом умудрилась снять джинсовую куртку. Слегка приоткрыв глаза, он пробормотал, что она очень сладко пахнет и он очень рад ее снова увидеть, но в ту же минуту снова провалился в глубокий сон. Так что Кэди укрыла его одеялом и пошла вниз — готовить завтрак.
Приготовив несколько порций, она взяла одну для себя и отправилась в горы. Ей необходимо было время, чтобы побыть одной и обдумать свою жизнь. Которая, насколько она могла судить, превратилась в сплошную неразбериху.
Тарик сказал, что любит ее, но это, без сомнения, была ложь. Как человек может полюбить всего после нескольких дней знакомства? Даже если в книгах описаны сотни подобных историй, в действительности такого быть не могло.
А что же она сама чувствовала по отношению к нему?
— Ничего, — громко сказала Кэди, подняв глаза к небу и увидев сгущающиеся темные тучи. Она чувствует к нему ровно столько же, сколько и он к ней, то есть — ничего.
Итак, после того как она выполнит свою задачу в Ледженде — хотя неизвестно, когда это произойдет, так как вполне возможно, что и сегодня скалы не откроют ей прохода, — она где-нибудь найдет себе место поварихи и никогда больше не увидится с Тариком Джорданом. Он вернется к своим многочисленным леони и вэндел, а она ни за что с ним больше не встретится.
Оглядываясь по сторонам, Кэди понимала, что ей будет очень не хватать Ледженда. Если Тарик сказал правду — правду о лжи — это значит, что город ей не принадлежит, потому что она никогда не становилась хозяйкой всей его собственности и, таким образом, не могла оставить Ледженд себе. После того как она покинет его на сей раз, она никогда больше не увидит эти места.
Первые холодные капли дождя упали ей на лицо, и Кэди поняла, что придется бегом добираться до укрытия. Она отправилась в горы без плаща, а здесь, наверху, переохлаждение грозило обернуться бедой.
Через несколько минут дождь разошелся по-настоящему, и Кэди побежала. Может, ей удастся найти какую-нибудь нависающую скалу, или…
В этот момент она забыла обо всем и застыла прямо посреди тропинки, глядя перед собой. Кэди даже несколько раз моргнула, чтобы лучше видеть, и все-таки не могла поверить собственным глазам: прямо перед ней была небольшая хижина!
— Хижина Коула, — сама себе не веря, проговорила Кэди. Домик, в котором они останавливались вместе, где он рычал на нее, изображая медведя, где дразнил ее, заставлял смеяться до слез.
Не обращая внимания на лужи и грязь, Кэди бросилась бежать и уже через несколько минут укрылась под навесом. С замиранием сердца она взялась за ручку, надеясь, что дверь не заперта. Хижина оказалась в прекрасном состоянии. Несомненно, кто-то постоянно за ней следил.
Дверь легко открылась, повернувшись на щедро смазанных петлях, и Кэди, затаив дыхание, заглянула внутрь. Тут было очень красиво: золотисто-красно-зеленые шторы на окнах, берберские коврики, кушетка, обтянутая темно-зеленым рубчатым плисом, кровать под покрывалом в тон штор. Обнаружить хижину, словно обставленную с помощью умелого дизайнера, в таком захолустье — это было настоящим чудом!
Большой каменный очаг остался в точности таким же, как когда-то в хижине Коула, и все было готово, чтобы разжечь огонь. Дрожа от холода в мокрой одежде, Кэди бросила спичку на бумагу и щепки, и уже через несколько минут большая комната наполнилась теплом.
Около кровати стоял расписной деревянный ящик, напомнивший Кэди о кованом сундуке Коула, в котором она обнаружила когда-то одежду для себя. Сейчас, открыв сундучок с восхитительной росписью, Кэди не слишком удивилась, снова найдя в нем одежду. Через секунду она уже сбросила мокрые вещи и надела теплые, сухие шаровары, толстый свитер и большие шерстяные носки.
Почувствовав себя гораздо лучше, Кэди заулыбалась и направилась в противоположный угол дома, чтобы заглянуть в кухню. Здесь она нашла скрытые от глаза микроволновую печь и кухонный комбайн. Это означало, что кто-то провел сюда электричество.
— Люк! — вспомнила Кэди дипломированного юриста, у которого, как она теперь понимала, она ничего так и не спросила про него самого. Например, как это он умудряется жить в Ледженде и все-таки посещать юридический колледж?
В хижине обнаружился также водопровод, а в спальне — дверь, которой прежде не было. Открыв ее, Кэди увидела крохотную, но прекрасно действующую ванную комнату.
Внезапно дверь распахнулась, и в дом ворвался мокрый и ужасно злой Тарик.
— Что, черт возьми, означает такое твое исчезновение? Никто не знал, где ты. С этой минуты и впредь тебе запрещается отлучаться от меня, никого не поставив в известность, где ты находишься.
Первая радость, которую Кэди испытала, увидев Тарика, погасла от этих слов.
— Отлучаться от тебя? Словно от персоны королевских кровей?
Его темные брови сошлись на переносице, с носа на свитер все еще падали капельки дождя. Кэди пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы удержаться и не броситься в его объятия.
Вместо этого она заставила себя отвернуться и посмотрела на пылающий огонь.
— Ты убедился, что со мной все в порядке, так что можешь уходить, — тихо сказала Кэди, но не услышала за своей спиной ни звука. Он, не двигаясь с места, так и стоял у дверей, даже не пытаясь снять промокшую насквозь одежду.
Кэди не поворачивалась, пока хватило сил, но потом не выдержала и взглянула на Тарика. Он смотрел на нее так, что все тело ее покрылось мурашками. Она кожей ощущала его взгляд. Глядя Тарику в глаза, Кэди видела перед собой мужчину, которого сотни раз встречала в своих снах, мужчину, которого повсюду искала, о котором мечтала. Он был тем, с кем она сравнивала всех остальных, и сравнение всегда оказывалось только в его пользу.
И вот теперь совсем так же, как в ее снах, он протягивал ей руку. Сейчас он не сидел в седле, но она уже видела его верхом, когда он появился из леса и спас ее от шальной пули. Нижняя часть его лица была открыта, но она видела ее закрытой в день самой первой их встречи. За его спиной вместо бесконечной пустыни была дверь хижины, за которой стояла сплошная стена дождя.
Нет, отличия от ее снов не имели значения! Перед ней стоял ее темноглазый принц с горящим взглядом, обещающим впредь всегда заботиться о ней. Именно таким он видела его в своих снах. Кэди не сомневалась, что может ему доверять. Несмотря на все их ссоры, она знала, что в конце концов он станет ее защитником на всю жизнь.
Кэди колебалась всего мгновение. Во сне она пыталась и не могла дотянуться до него, дотронуться до его протянутой руки. Что-то всегда отбрасывало ее назад. Но сейчас между ними не было ничего, кроме ее собственного упрямства.
Она не стала брать его за руку. Вместо этого Кэди бросилась к Тарику, широко раскрыв объятия, упала ему на грудь, и он крепко прижал ее к себе.
— О, Кэди, — сказал он, дотрагиваясь губами до ее волос. — Как я тебя люблю! Ты даже не представляешь, как я счастлив, что ты больше на меня не сердишься. Извини меня за этот проклятый судебный иск, но его приготовил еще мой отец. Прости, что солгал тебе про приписку к завещанию Рут: я боялся, что ты отправишь меня прочь, если у меня не будет повода остаться с тобой.
— Я, бы так и сделала, — согласилась она, прижимаясь к его мокрой насквозь куртке.
— А что касается нашего брака… Это просто моя мечта. Я всегда хотел, чтобы со мной жила темноволосая девушка с длинной косой. У тебя случайно нет пятнистого пони?
Он говорил о том самом сне, о котором именно в этой хижине рассказывал ей когда-то Коул.
Слегка отстранив ее и взяв за подбородок, Тарик заставил Кэди поднять голову, так что глаза их встретились.
— Ты прощаешь меня за то, что я слегка привирал? Просто мне хотелось быть рядом с тобой и заставить тебя полюбить меня.
При этих словах Кэди отвернулась от него. Любила ли она этого человека? Она не была уверена. Получалось, что она никогда не знает наверняка, какие чувства испытывает к мужчине. Точно так же она говорила Коулу и себе, что любит Грегори. Потом выяснилось, каков Грегори на самом деле, и Кэди начала вспоминать Коула, словно он был святым. Однако не могла же она любить его, раз он погиб и даже не был взрослым.
— Я не знаю… — заговорила было Кэди, но Тарик заставил ее замолчать, закрыв рот нежным поцелуем.
— Ты не знаешь, любишь меня или нет, — сказал он, и глаза его весело сверкнули. — Я терпеливый человек и могу подождать, пока ты это выяснишь. Это дело времени.
Он подхватил ее на руки и опустил на постель, медленно снимая с нее одежду, покрывая поцелуями обнажающиеся один за другим участки кожи.
— Кэди, я., . — начал он, словно хотел сказать нечто важное, но, подняв голову, посмотрел ей в глаза, и она увидела, что в них полыхает пламя страсти. — К черту эти нежности! — усмехнулся он, и в следующую секунду остатки одежды полетели с нее прочь.
Кэди успела понять только, что все в ней вспыхнуло от страстного желания, какого она никогда прежде не испытывала. Она тоже начала стягивать с него мокрую одежду, отчаянно стремясь поскорее прикоснуться руками и губами к его коже, почувствовав его наощупь и на вкус так же, как чувствовал ее сейчас он.
Казалось, его руки и губы были повсюду одновременно. Когда на нем не осталось одежды, Тарик выпрямился на кровати и, приподняв Кэди, положил ее на себя, впиваясь губами в ее груди, руками прижимая к себе ее пышные бедра. Оба они окунулись в волнующий и страстный круговорот поцелуев и прикосновений.
И когда ей уже казалось, что она не может этого вынести, он наконец перевернул ее на спину и вонзился в ее лоно с восхитительной силой. Кэди только выгнулась ему навстречу и едва не закричала от его первого проникновения. Именно этого мужчину она ждала, именно его она хотела всю свою жизнь!
Через несколько секунд оба они достигли наивысшего блаженства, и обессиленный Тарик опустился на Кэди, крепко прижимая ее к себе. Совсем недолго Кэди пролежала неподвижно, пытаясь унять прерывистое дыхание, но Тарик снова принялся целовать ее в шею, а руки его тем временем опускались все ниже. И они начали все сначала…
Кэди сидела на полу, прислонившись спиной к кровати, и слушала, как сердце гулко бьется где-то внутри, под бесстыдно обнаженными грудями. Она знала, что ей следует встать и что-нибудь на себя накинуть, но чувствовала себя слишком измученной и слишком пресыщенной, чтобы шевелиться. Честно сказать, она была слишком счастлива, чтобы задумываться сейчас над такой мелочью, как одежды.
В комнате стоял невообразимый беспорядок. В какой-то момент Тарик умудрился уложить ее даже на обеденный стол, в эйфории скинув на пол расставленные на нем украшения и разложенные салфетки. Они перестали заниматься любовью только ненадолго, чтобы Кэди приготовила им что-нибудь поесть, но потом они насыщались обнаженными телами друг друга.
Сейчас она смотрела на него через распахнутую дверь ванной комнаты и потихоньку подтягивала к себе валяющееся на полу покрывало, чтобы прикрыть им тело.
— Нет, — со смехом остановил ее Тарик, и она улыбнулась ему в ответ. Он стоял перед ней совершенно обнаженным. Кэди никогда не видела столь красивого тела. У него были широкие плечи, покрытая густыми черными волосками грудь и мускулы, развитые за годы тренировок, когда он овладевал навыками применения холодного оружия. За последние часы Кэди успела почувствовать, насколько он гибок, и силен. Ее удивило, что все его тело покрыто синяками, но когда она задала ему вопрос, откуда они, он только криво усмехнулся и сказал:
Решительно шагая вверх по тропе, она все-таки то и дело останавливалась, чтобы сорвать очередную травку или дикий цветок и положить их в корзинку.
Сегодня утром, как раз на рассвете, Тарик осторожно вошел в «их» комнату и плюхнулся рядом с ней на кровать. Он был весь буквально покрыт грязью, от него отвратительно пахло навозом, но он даже не попытался снять испачканную одежду. Просто упал на постель и, когда Кэди проснулась и посмотрела на него, только сказал: «Привет, дорогая!» — и тут же заснул.
Встав, Кэди смотрела на Тарика. Ей следовало оставить его как есть, на том же месте, но вместо этого она стянула с него ботинки и потом с огромным трудом умудрилась снять джинсовую куртку. Слегка приоткрыв глаза, он пробормотал, что она очень сладко пахнет и он очень рад ее снова увидеть, но в ту же минуту снова провалился в глубокий сон. Так что Кэди укрыла его одеялом и пошла вниз — готовить завтрак.
Приготовив несколько порций, она взяла одну для себя и отправилась в горы. Ей необходимо было время, чтобы побыть одной и обдумать свою жизнь. Которая, насколько она могла судить, превратилась в сплошную неразбериху.
Тарик сказал, что любит ее, но это, без сомнения, была ложь. Как человек может полюбить всего после нескольких дней знакомства? Даже если в книгах описаны сотни подобных историй, в действительности такого быть не могло.
А что же она сама чувствовала по отношению к нему?
— Ничего, — громко сказала Кэди, подняв глаза к небу и увидев сгущающиеся темные тучи. Она чувствует к нему ровно столько же, сколько и он к ней, то есть — ничего.
Итак, после того как она выполнит свою задачу в Ледженде — хотя неизвестно, когда это произойдет, так как вполне возможно, что и сегодня скалы не откроют ей прохода, — она где-нибудь найдет себе место поварихи и никогда больше не увидится с Тариком Джорданом. Он вернется к своим многочисленным леони и вэндел, а она ни за что с ним больше не встретится.
Оглядываясь по сторонам, Кэди понимала, что ей будет очень не хватать Ледженда. Если Тарик сказал правду — правду о лжи — это значит, что город ей не принадлежит, потому что она никогда не становилась хозяйкой всей его собственности и, таким образом, не могла оставить Ледженд себе. После того как она покинет его на сей раз, она никогда больше не увидит эти места.
Первые холодные капли дождя упали ей на лицо, и Кэди поняла, что придется бегом добираться до укрытия. Она отправилась в горы без плаща, а здесь, наверху, переохлаждение грозило обернуться бедой.
Через несколько минут дождь разошелся по-настоящему, и Кэди побежала. Может, ей удастся найти какую-нибудь нависающую скалу, или…
В этот момент она забыла обо всем и застыла прямо посреди тропинки, глядя перед собой. Кэди даже несколько раз моргнула, чтобы лучше видеть, и все-таки не могла поверить собственным глазам: прямо перед ней была небольшая хижина!
— Хижина Коула, — сама себе не веря, проговорила Кэди. Домик, в котором они останавливались вместе, где он рычал на нее, изображая медведя, где дразнил ее, заставлял смеяться до слез.
Не обращая внимания на лужи и грязь, Кэди бросилась бежать и уже через несколько минут укрылась под навесом. С замиранием сердца она взялась за ручку, надеясь, что дверь не заперта. Хижина оказалась в прекрасном состоянии. Несомненно, кто-то постоянно за ней следил.
Дверь легко открылась, повернувшись на щедро смазанных петлях, и Кэди, затаив дыхание, заглянула внутрь. Тут было очень красиво: золотисто-красно-зеленые шторы на окнах, берберские коврики, кушетка, обтянутая темно-зеленым рубчатым плисом, кровать под покрывалом в тон штор. Обнаружить хижину, словно обставленную с помощью умелого дизайнера, в таком захолустье — это было настоящим чудом!
Большой каменный очаг остался в точности таким же, как когда-то в хижине Коула, и все было готово, чтобы разжечь огонь. Дрожа от холода в мокрой одежде, Кэди бросила спичку на бумагу и щепки, и уже через несколько минут большая комната наполнилась теплом.
Около кровати стоял расписной деревянный ящик, напомнивший Кэди о кованом сундуке Коула, в котором она обнаружила когда-то одежду для себя. Сейчас, открыв сундучок с восхитительной росписью, Кэди не слишком удивилась, снова найдя в нем одежду. Через секунду она уже сбросила мокрые вещи и надела теплые, сухие шаровары, толстый свитер и большие шерстяные носки.
Почувствовав себя гораздо лучше, Кэди заулыбалась и направилась в противоположный угол дома, чтобы заглянуть в кухню. Здесь она нашла скрытые от глаза микроволновую печь и кухонный комбайн. Это означало, что кто-то провел сюда электричество.
— Люк! — вспомнила Кэди дипломированного юриста, у которого, как она теперь понимала, она ничего так и не спросила про него самого. Например, как это он умудряется жить в Ледженде и все-таки посещать юридический колледж?
В хижине обнаружился также водопровод, а в спальне — дверь, которой прежде не было. Открыв ее, Кэди увидела крохотную, но прекрасно действующую ванную комнату.
Внезапно дверь распахнулась, и в дом ворвался мокрый и ужасно злой Тарик.
— Что, черт возьми, означает такое твое исчезновение? Никто не знал, где ты. С этой минуты и впредь тебе запрещается отлучаться от меня, никого не поставив в известность, где ты находишься.
Первая радость, которую Кэди испытала, увидев Тарика, погасла от этих слов.
— Отлучаться от тебя? Словно от персоны королевских кровей?
Его темные брови сошлись на переносице, с носа на свитер все еще падали капельки дождя. Кэди пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы удержаться и не броситься в его объятия.
Вместо этого она заставила себя отвернуться и посмотрела на пылающий огонь.
— Ты убедился, что со мной все в порядке, так что можешь уходить, — тихо сказала Кэди, но не услышала за своей спиной ни звука. Он, не двигаясь с места, так и стоял у дверей, даже не пытаясь снять промокшую насквозь одежду.
Кэди не поворачивалась, пока хватило сил, но потом не выдержала и взглянула на Тарика. Он смотрел на нее так, что все тело ее покрылось мурашками. Она кожей ощущала его взгляд. Глядя Тарику в глаза, Кэди видела перед собой мужчину, которого сотни раз встречала в своих снах, мужчину, которого повсюду искала, о котором мечтала. Он был тем, с кем она сравнивала всех остальных, и сравнение всегда оказывалось только в его пользу.
И вот теперь совсем так же, как в ее снах, он протягивал ей руку. Сейчас он не сидел в седле, но она уже видела его верхом, когда он появился из леса и спас ее от шальной пули. Нижняя часть его лица была открыта, но она видела ее закрытой в день самой первой их встречи. За его спиной вместо бесконечной пустыни была дверь хижины, за которой стояла сплошная стена дождя.
Нет, отличия от ее снов не имели значения! Перед ней стоял ее темноглазый принц с горящим взглядом, обещающим впредь всегда заботиться о ней. Именно таким он видела его в своих снах. Кэди не сомневалась, что может ему доверять. Несмотря на все их ссоры, она знала, что в конце концов он станет ее защитником на всю жизнь.
Кэди колебалась всего мгновение. Во сне она пыталась и не могла дотянуться до него, дотронуться до его протянутой руки. Что-то всегда отбрасывало ее назад. Но сейчас между ними не было ничего, кроме ее собственного упрямства.
Она не стала брать его за руку. Вместо этого Кэди бросилась к Тарику, широко раскрыв объятия, упала ему на грудь, и он крепко прижал ее к себе.
— О, Кэди, — сказал он, дотрагиваясь губами до ее волос. — Как я тебя люблю! Ты даже не представляешь, как я счастлив, что ты больше на меня не сердишься. Извини меня за этот проклятый судебный иск, но его приготовил еще мой отец. Прости, что солгал тебе про приписку к завещанию Рут: я боялся, что ты отправишь меня прочь, если у меня не будет повода остаться с тобой.
— Я, бы так и сделала, — согласилась она, прижимаясь к его мокрой насквозь куртке.
— А что касается нашего брака… Это просто моя мечта. Я всегда хотел, чтобы со мной жила темноволосая девушка с длинной косой. У тебя случайно нет пятнистого пони?
Он говорил о том самом сне, о котором именно в этой хижине рассказывал ей когда-то Коул.
Слегка отстранив ее и взяв за подбородок, Тарик заставил Кэди поднять голову, так что глаза их встретились.
— Ты прощаешь меня за то, что я слегка привирал? Просто мне хотелось быть рядом с тобой и заставить тебя полюбить меня.
При этих словах Кэди отвернулась от него. Любила ли она этого человека? Она не была уверена. Получалось, что она никогда не знает наверняка, какие чувства испытывает к мужчине. Точно так же она говорила Коулу и себе, что любит Грегори. Потом выяснилось, каков Грегори на самом деле, и Кэди начала вспоминать Коула, словно он был святым. Однако не могла же она любить его, раз он погиб и даже не был взрослым.
— Я не знаю… — заговорила было Кэди, но Тарик заставил ее замолчать, закрыв рот нежным поцелуем.
— Ты не знаешь, любишь меня или нет, — сказал он, и глаза его весело сверкнули. — Я терпеливый человек и могу подождать, пока ты это выяснишь. Это дело времени.
Он подхватил ее на руки и опустил на постель, медленно снимая с нее одежду, покрывая поцелуями обнажающиеся один за другим участки кожи.
— Кэди, я., . — начал он, словно хотел сказать нечто важное, но, подняв голову, посмотрел ей в глаза, и она увидела, что в них полыхает пламя страсти. — К черту эти нежности! — усмехнулся он, и в следующую секунду остатки одежды полетели с нее прочь.
Кэди успела понять только, что все в ней вспыхнуло от страстного желания, какого она никогда прежде не испытывала. Она тоже начала стягивать с него мокрую одежду, отчаянно стремясь поскорее прикоснуться руками и губами к его коже, почувствовав его наощупь и на вкус так же, как чувствовал ее сейчас он.
Казалось, его руки и губы были повсюду одновременно. Когда на нем не осталось одежды, Тарик выпрямился на кровати и, приподняв Кэди, положил ее на себя, впиваясь губами в ее груди, руками прижимая к себе ее пышные бедра. Оба они окунулись в волнующий и страстный круговорот поцелуев и прикосновений.
И когда ей уже казалось, что она не может этого вынести, он наконец перевернул ее на спину и вонзился в ее лоно с восхитительной силой. Кэди только выгнулась ему навстречу и едва не закричала от его первого проникновения. Именно этого мужчину она ждала, именно его она хотела всю свою жизнь!
Через несколько секунд оба они достигли наивысшего блаженства, и обессиленный Тарик опустился на Кэди, крепко прижимая ее к себе. Совсем недолго Кэди пролежала неподвижно, пытаясь унять прерывистое дыхание, но Тарик снова принялся целовать ее в шею, а руки его тем временем опускались все ниже. И они начали все сначала…
Кэди сидела на полу, прислонившись спиной к кровати, и слушала, как сердце гулко бьется где-то внутри, под бесстыдно обнаженными грудями. Она знала, что ей следует встать и что-нибудь на себя накинуть, но чувствовала себя слишком измученной и слишком пресыщенной, чтобы шевелиться. Честно сказать, она была слишком счастлива, чтобы задумываться сейчас над такой мелочью, как одежды.
В комнате стоял невообразимый беспорядок. В какой-то момент Тарик умудрился уложить ее даже на обеденный стол, в эйфории скинув на пол расставленные на нем украшения и разложенные салфетки. Они перестали заниматься любовью только ненадолго, чтобы Кэди приготовила им что-нибудь поесть, но потом они насыщались обнаженными телами друг друга.
Сейчас она смотрела на него через распахнутую дверь ванной комнаты и потихоньку подтягивала к себе валяющееся на полу покрывало, чтобы прикрыть им тело.
— Нет, — со смехом остановил ее Тарик, и она улыбнулась ему в ответ. Он стоял перед ней совершенно обнаженным. Кэди никогда не видела столь красивого тела. У него были широкие плечи, покрытая густыми черными волосками грудь и мускулы, развитые за годы тренировок, когда он овладевал навыками применения холодного оружия. За последние часы Кэди успела почувствовать, насколько он гибок, и силен. Ее удивило, что все его тело покрыто синяками, но когда она задала ему вопрос, откуда они, он только криво усмехнулся и сказал: