– Конечно, ваше величество.
– Прекрати.
– Слушаюсь, ваше величество.
– Я ненавижу тебя, – вздохнула я, открывая дверь для Моники.
– Неправда, ваше величество, – ответила Тина, с трудом подавляя смешок.
Глава 7
Глава 8
Глава 9
– Прекрати.
– Слушаюсь, ваше величество.
– Я ненавижу тебя, – вздохнула я, открывая дверь для Моники.
– Неправда, ваше величество, – ответила Тина, с трудом подавляя смешок.
Глава 7
– Потрясающе! – воскликнула Моника.
– Bay, – восхищенно протянула Тина.
Я с такой силой ударилась головой о руль, что загудела сирена автомобиля.
Мне следовало бы знать. Следовало бы знать! Саммит-авеню являлась одной из самых старых в районе Сент-Пол. Она была прямо-таки напичкана особняками. 607 Саммит-авеню особенно радовал глаз. Все здание белое, если не считать черных ставен. Трехэтажное. Огромное парадное крыльцо, прямо как в «Унесенных ветром». А стоявший отдельно гараж не меньше, чем мой старый дом.
– Черт возьми! – Я вылезла из машины, и Моника с Тиной потянулись за мной.
– Сколько же у Джессики денег? – благоговейно спросила Тина. До двери по подъездной аллее мы добирались, наверное, целую вечность.
– Слишком много. – Я шла таким твердым шагом, что чувствовала, как мои каблуки оставляют следы в бетоне. Постаралась идти более легкой походкой. Проклятой дороге было, наверное, лет пятьсот.
– По-моему, дом превосходный. Он гораздо больше соответствует вашему рангу, чем...
– Стоп. – Я принялась барабанить в парадную дверь, потом открыла ее и осторожно вползла внутрь, сразу же оробев.
Все оказалось еще хуже, чем я думала. В глаза бросалась широкая лестница, в восемь футов шириной, натертая до блеска и уходящая куда-то вверх, теряясь из вида. Первый холл был размером с мою гостиную. Пахло деревом и воском, чистящими средствами и старым, старым ковром.
– Джессика! – завопила я. – «Ик-а, ик-а, ик-а» – отозвалось эхо сверху и в холле.
– Вы собираетесь здесь жить? – спросила Моника, вытаращив глаза.
– Черт возьми, нет. Джессика! – «Ик-а! ик-а! ик-а!» Она и Марк появились на верхней ступеньке лестницы и вприпрыжку помчались к нам.
– Наконец-то! Ты опоздала. Как тебе нравится? Не правда ли, грандиозно?
– Подожди, ты еще не видела обеденный стол, – добавил Марк. – Он на семнадцать персон.
– Джессика, дом слишком большой. Не забудь, нас только трое. Сколько здесь спален?
– Одиннадцать, – призналась она. – Но теперь нам не придется беспокоиться о том, где разместить гостей.
– И у каждого из нас будет отдельная ванная комната, – добавил Марк.
– И возможно, собственная кухня! – сказала Тина, восхищенно любуясь замком, который Джессика купила на деньги, найденные в бардачке автомобиля.
Чувствуя мое состояние (что было не очень сложно), Джессика твердо сказала:
– О, прекрати. Подумай сама. Он большой, но это всего лишь дом.
– Через дорогу особняк губернатора! – крикнула я.
– Ты его осмотри сначала, – вмешался Марк. – Тебе понравится.
– Ребята... – Я услышала свой пронзительный голос и заставила его спуститься на несколько тонов ниже. Они, как видно, немало потрудились, и этот дворец стоил ей кучу денег. Расходы исчислялись, наверное, шестизначными цифрами. Мне было чертовски не по себе, но я не хотела показаться неблагодарной. – Это не вопрос: нравится не нравится. Я хочу сказать, что дом потрясающий, роскошный, великолепный.
– Слава Богу, – обрадовался Марк.
– Да, он очень красив. К его виду у меня претензий нет. Но вопрос в том, практичен ли он и можем ли мы его себе позволить. Ну, скажите, сколько он стоит?
– Ну... сейчас мы арендуем его, пока не найдется желающий его купить.
– Джессика!
– Три тысячи в неделю, – призналась она. Я чуть не упала в обморок.
– Деньги от продажи моей квартиры не покроют даже годовой ренты!
– Я вижу, что ты умеешь считать в уме, – съязвил Марк. – А то я сомневался.
– Это же безумие, неужели не понятно?
– К кому из нас ты обращаешься?
– Послушай, этот дом больше подходит тебе по твоему положению, – сказала Джессика, стараясь, чтобы это заявление прозвучало убедительно.
– Какому такому положению? – Я бросила на нее сердитый предостерегающий взгляд. Она не упомянула статуса королевы: знала, что мне это не нравилось, и старалась избегать этих слов.
– Ты знаешь какому, – твердо сказала Джесс. Предательница! – Когда король заглянет к тебе...
– Не называй его так, – прошипела я сквозь зубы.
– Bay, – ввернул Марк, всматриваясь в мое лицо. – Твои глаза опять красные. И... – Он заглянул мне за спину. Я слышала, что Моника и Тина отступили на ступеньку назад, но слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
– Синклер, хорошо, – продолжала Джессика. – С Синклером, и Тиной, и... другими людьми, – она кивнула на Монику, – в общем, тебе действительно нужно приличное жилье. Что-то такое, что покажет всем...
– ...что моя подруга меня содержит. Послушай, этот дворец не для меня.
– Он стоит особняком... это последний дом в квартале, и позади него только Миссисипи. Он большой и уединенный, а сад надежно защищен от посторонних глаз. Тебе ведь требуется иногда оставаться одной, Бете, даже если ты не признаешься зачем. И он достаточно просторен для тебя и для приема твоих гостей.
– Разве мы не можем купить квартиру в деловой части Миннеаполиса или что-нибудь в этом роде? – взмолилась я.
– Королевы вампиров не живут в квартирах обычных многоэтажек. – Это сказала Моника, но Тина и Джессика согласно закивали.
– Послушай, ведь нам тоже надо где-то жить, – вступил в спор Марк. – Правильно? Я хочу сказать, что твой дом развалится сам по себе, если термиты будут продолжать его точить. Так что попробуй провести здесь несколько недель. Это все, о чем мы тебя просим.
Да, всего-навсего. Как будто мне легко упаковывать и перевозить вещи два раза за сезон. Джессика любила командовать, к этому я привыкла и могла с ней бороться, но Марк был голосом рассудка, против которого у меня не было защиты.
– Вы должны признать, – добавила Тина, – что это потрясающий дом.
– И что из этого? Если я королева, почему же я не могу проявить свою власть?
Джессика усмехнулась.
– Это не твоя забота. Мы будем держать тебя в курсе.
– Джессика будет вроде Брюса Уэйна, а ты Бэтменом, – добавил Марк. – Твоя задача – бороться с преступниками, а ее – платить по счетам.
– Брюс Уэйн и Бэтмен были одним и тем же человеком, дурачок.
Джессика и Тина одновременно рассмеялись, что меня обидело. По крайней мере Моника из уважения ко мне промолчала.
– Привет, Тина, я не имел возможности поздороваться раньше, – сказал Марк. Он протянул свою большую лапу и потряс крошечную тонкую ручку Тины. Это казалось почти смешным. Потому что, хотя Марк в хорошей форме и выше Тины головы на полторы, она могла сломать все кости на его руке одним пожатием. И он знал это. И Джессика тоже знала. Но они не придавали этому значения. Они приспособились к этим вампирским штучкам гораздо быстрее, чем я.
– Устрой мне обзорную экскурсию, – попросила я, сдаваясь. Марк был прав. Нам нужно где-то жить. И Джессика может купить весь этот квартал, едва тронув свой счет в банке. Если мне и приходилось на что-то жаловаться в этом мире, то уж точно не на ее финансовое положение. – Давайте посмотрим, что вы там арендовали для меня.
Тина и Моника ушли, когда прибыла риелторша, оказавшаяся приятной пожилой дамой с седыми волосами и в ужасном твидовом костюме (это в июле-то!). Она быстро завоевала наше уважение, потому что, хотя и рассчитывала на большие комиссионные, не распускала с нами нюни. И много знала об этом доме. Марк прошептал мне, что она, возможно, уже родилась, когда его построили в 1823 году.
Я хихикала в ладошку, когда Мэй Таунсенд («Зовите меня просто Мэй-Мэй, дорогая») распространялась об искусной деревянной резьбе и о непревзойденном мастерстве строителей, подчеркнув, что тот факт, что термиты до сих пор не уничтожили это великолепие, позволил примитивным приматам вроде нас ходить по освященным полам из дорогих пород дерева. Я подумала, не съесть ли мне ее, но, откровенно говоря, меня отталкивал запах твида.
– Как я сказала вам по телефону, – продолжала Мэй-Мэй, пока мы спускались с третьего этажа на второй, – большая часть мебели продается вместе с домом. Владельцы живут в Праге и очень заинтересованы в его продаже.
– Мы только арендуем его, – твердо сказала я, прежде чем Джессика успела ответить.
– Очень хорошо, дорогая. Это спальня хозяина дома, – добавила риелторша, открывая дверь в комнату с высоченным потолком, кроватью размером в мою кухню и огромными окнами. – Она была полностью перестроена, а в примыкающей к спальне ванной есть джакузи, раковина с ножной педалью и...
– Я беру ее себе! – громко заявил Марк.
– Черта с два, – хмыкнула Джессика. – Я думаю, что ее должен получить тот, кто будет принимать здесь любовников.
– Ну, тогда вы с Бете и ты исключаетесь, – насмешливо улыбнулся Марк. – Когда ты в последний раз трахалась?
– Не твое собачье дело, красавчик.
– ...обои расписаны вручную, что было в то время уникально, и обратите внимание на золотой листик в углах... – бубнила Мэй-Мэй.
– Поскольку меня обманом вынудили снять этот дом, – перебила я, – я возьму хозяйскую спальню себе. А у вас есть на выбор дюжина других комнат.
– Десять, – поправила Мэй-Мэй.
– Все равно.
– Это несправедливо! – вскричал Марк.
– Будет по-моему, или мы вернемся в наш термитник. – Я наконец-то начала командовать и получать то, что хотела. – Эй, Марки-Марк, почему бы тебе и Мэй-Мэй не проверить раковину с ножной педалью?
– Зачем? Если я не привыкну к ней, то я... ой!
Я легонько подтолкнула его в направлении ванной комнаты, отчего он растянулся на полу, а Мэй-Мэй почтительно последовала за мной.
– Эй, Джесс, – спросила я спокойно, – а кто будет убирать в этой громадине? Марк и я, как ты знаешь, работаем по ночам, а ты не очень-то хорошая хозяйка.
– Я найму пару горничных, – заверила меня Джессика. – И еще мы возьмем кого-нибудь для ухода за лужайками и садом.
– Я сам буду ухаживать за лужайкой! – крикнул Марк из ванной.
– Ты сможешь косить каждую неделю по два акра? – усомнилась Джессика. – И перестань подслушивать! У меня здесь приватный разговор.
– Может быть, и смогу! Я имею в виду косить.
– Давай постараемся свести число помощников к минимуму, – попросила я с тревогой.
– Не волнуйся, Бете. Никто не узнает, пока ты сама им не скажешь.
– Не узнает что? – поинтересовался Марк, входя в комнату.
– Что она такая же дура, какой выглядит, – живо отозвалась Джессика, ловко избежав моего пинка.
– Вы готовы осмотреть первый этаж? – бодро спросила Мэй-Мэй. Я была не готова, но покорно поплелась за ними.
– Bay, – восхищенно протянула Тина.
Я с такой силой ударилась головой о руль, что загудела сирена автомобиля.
Мне следовало бы знать. Следовало бы знать! Саммит-авеню являлась одной из самых старых в районе Сент-Пол. Она была прямо-таки напичкана особняками. 607 Саммит-авеню особенно радовал глаз. Все здание белое, если не считать черных ставен. Трехэтажное. Огромное парадное крыльцо, прямо как в «Унесенных ветром». А стоявший отдельно гараж не меньше, чем мой старый дом.
– Черт возьми! – Я вылезла из машины, и Моника с Тиной потянулись за мной.
– Сколько же у Джессики денег? – благоговейно спросила Тина. До двери по подъездной аллее мы добирались, наверное, целую вечность.
– Слишком много. – Я шла таким твердым шагом, что чувствовала, как мои каблуки оставляют следы в бетоне. Постаралась идти более легкой походкой. Проклятой дороге было, наверное, лет пятьсот.
– По-моему, дом превосходный. Он гораздо больше соответствует вашему рангу, чем...
– Стоп. – Я принялась барабанить в парадную дверь, потом открыла ее и осторожно вползла внутрь, сразу же оробев.
Все оказалось еще хуже, чем я думала. В глаза бросалась широкая лестница, в восемь футов шириной, натертая до блеска и уходящая куда-то вверх, теряясь из вида. Первый холл был размером с мою гостиную. Пахло деревом и воском, чистящими средствами и старым, старым ковром.
– Джессика! – завопила я. – «Ик-а, ик-а, ик-а» – отозвалось эхо сверху и в холле.
– Вы собираетесь здесь жить? – спросила Моника, вытаращив глаза.
– Черт возьми, нет. Джессика! – «Ик-а! ик-а! ик-а!» Она и Марк появились на верхней ступеньке лестницы и вприпрыжку помчались к нам.
– Наконец-то! Ты опоздала. Как тебе нравится? Не правда ли, грандиозно?
– Подожди, ты еще не видела обеденный стол, – добавил Марк. – Он на семнадцать персон.
– Джессика, дом слишком большой. Не забудь, нас только трое. Сколько здесь спален?
– Одиннадцать, – призналась она. – Но теперь нам не придется беспокоиться о том, где разместить гостей.
– И у каждого из нас будет отдельная ванная комната, – добавил Марк.
– И возможно, собственная кухня! – сказала Тина, восхищенно любуясь замком, который Джессика купила на деньги, найденные в бардачке автомобиля.
Чувствуя мое состояние (что было не очень сложно), Джессика твердо сказала:
– О, прекрати. Подумай сама. Он большой, но это всего лишь дом.
– Через дорогу особняк губернатора! – крикнула я.
– Ты его осмотри сначала, – вмешался Марк. – Тебе понравится.
– Ребята... – Я услышала свой пронзительный голос и заставила его спуститься на несколько тонов ниже. Они, как видно, немало потрудились, и этот дворец стоил ей кучу денег. Расходы исчислялись, наверное, шестизначными цифрами. Мне было чертовски не по себе, но я не хотела показаться неблагодарной. – Это не вопрос: нравится не нравится. Я хочу сказать, что дом потрясающий, роскошный, великолепный.
– Слава Богу, – обрадовался Марк.
– Да, он очень красив. К его виду у меня претензий нет. Но вопрос в том, практичен ли он и можем ли мы его себе позволить. Ну, скажите, сколько он стоит?
– Ну... сейчас мы арендуем его, пока не найдется желающий его купить.
– Джессика!
– Три тысячи в неделю, – призналась она. Я чуть не упала в обморок.
– Деньги от продажи моей квартиры не покроют даже годовой ренты!
– Я вижу, что ты умеешь считать в уме, – съязвил Марк. – А то я сомневался.
– Это же безумие, неужели не понятно?
– К кому из нас ты обращаешься?
– Послушай, этот дом больше подходит тебе по твоему положению, – сказала Джессика, стараясь, чтобы это заявление прозвучало убедительно.
– Какому такому положению? – Я бросила на нее сердитый предостерегающий взгляд. Она не упомянула статуса королевы: знала, что мне это не нравилось, и старалась избегать этих слов.
– Ты знаешь какому, – твердо сказала Джесс. Предательница! – Когда король заглянет к тебе...
– Не называй его так, – прошипела я сквозь зубы.
– Bay, – ввернул Марк, всматриваясь в мое лицо. – Твои глаза опять красные. И... – Он заглянул мне за спину. Я слышала, что Моника и Тина отступили на ступеньку назад, но слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
– Синклер, хорошо, – продолжала Джессика. – С Синклером, и Тиной, и... другими людьми, – она кивнула на Монику, – в общем, тебе действительно нужно приличное жилье. Что-то такое, что покажет всем...
– ...что моя подруга меня содержит. Послушай, этот дворец не для меня.
– Он стоит особняком... это последний дом в квартале, и позади него только Миссисипи. Он большой и уединенный, а сад надежно защищен от посторонних глаз. Тебе ведь требуется иногда оставаться одной, Бете, даже если ты не признаешься зачем. И он достаточно просторен для тебя и для приема твоих гостей.
– Разве мы не можем купить квартиру в деловой части Миннеаполиса или что-нибудь в этом роде? – взмолилась я.
– Королевы вампиров не живут в квартирах обычных многоэтажек. – Это сказала Моника, но Тина и Джессика согласно закивали.
– Послушай, ведь нам тоже надо где-то жить, – вступил в спор Марк. – Правильно? Я хочу сказать, что твой дом развалится сам по себе, если термиты будут продолжать его точить. Так что попробуй провести здесь несколько недель. Это все, о чем мы тебя просим.
Да, всего-навсего. Как будто мне легко упаковывать и перевозить вещи два раза за сезон. Джессика любила командовать, к этому я привыкла и могла с ней бороться, но Марк был голосом рассудка, против которого у меня не было защиты.
– Вы должны признать, – добавила Тина, – что это потрясающий дом.
– И что из этого? Если я королева, почему же я не могу проявить свою власть?
Джессика усмехнулась.
– Это не твоя забота. Мы будем держать тебя в курсе.
– Джессика будет вроде Брюса Уэйна, а ты Бэтменом, – добавил Марк. – Твоя задача – бороться с преступниками, а ее – платить по счетам.
– Брюс Уэйн и Бэтмен были одним и тем же человеком, дурачок.
Джессика и Тина одновременно рассмеялись, что меня обидело. По крайней мере Моника из уважения ко мне промолчала.
– Привет, Тина, я не имел возможности поздороваться раньше, – сказал Марк. Он протянул свою большую лапу и потряс крошечную тонкую ручку Тины. Это казалось почти смешным. Потому что, хотя Марк в хорошей форме и выше Тины головы на полторы, она могла сломать все кости на его руке одним пожатием. И он знал это. И Джессика тоже знала. Но они не придавали этому значения. Они приспособились к этим вампирским штучкам гораздо быстрее, чем я.
– Устрой мне обзорную экскурсию, – попросила я, сдаваясь. Марк был прав. Нам нужно где-то жить. И Джессика может купить весь этот квартал, едва тронув свой счет в банке. Если мне и приходилось на что-то жаловаться в этом мире, то уж точно не на ее финансовое положение. – Давайте посмотрим, что вы там арендовали для меня.
Тина и Моника ушли, когда прибыла риелторша, оказавшаяся приятной пожилой дамой с седыми волосами и в ужасном твидовом костюме (это в июле-то!). Она быстро завоевала наше уважение, потому что, хотя и рассчитывала на большие комиссионные, не распускала с нами нюни. И много знала об этом доме. Марк прошептал мне, что она, возможно, уже родилась, когда его построили в 1823 году.
Я хихикала в ладошку, когда Мэй Таунсенд («Зовите меня просто Мэй-Мэй, дорогая») распространялась об искусной деревянной резьбе и о непревзойденном мастерстве строителей, подчеркнув, что тот факт, что термиты до сих пор не уничтожили это великолепие, позволил примитивным приматам вроде нас ходить по освященным полам из дорогих пород дерева. Я подумала, не съесть ли мне ее, но, откровенно говоря, меня отталкивал запах твида.
– Как я сказала вам по телефону, – продолжала Мэй-Мэй, пока мы спускались с третьего этажа на второй, – большая часть мебели продается вместе с домом. Владельцы живут в Праге и очень заинтересованы в его продаже.
– Мы только арендуем его, – твердо сказала я, прежде чем Джессика успела ответить.
– Очень хорошо, дорогая. Это спальня хозяина дома, – добавила риелторша, открывая дверь в комнату с высоченным потолком, кроватью размером в мою кухню и огромными окнами. – Она была полностью перестроена, а в примыкающей к спальне ванной есть джакузи, раковина с ножной педалью и...
– Я беру ее себе! – громко заявил Марк.
– Черта с два, – хмыкнула Джессика. – Я думаю, что ее должен получить тот, кто будет принимать здесь любовников.
– Ну, тогда вы с Бете и ты исключаетесь, – насмешливо улыбнулся Марк. – Когда ты в последний раз трахалась?
– Не твое собачье дело, красавчик.
– ...обои расписаны вручную, что было в то время уникально, и обратите внимание на золотой листик в углах... – бубнила Мэй-Мэй.
– Поскольку меня обманом вынудили снять этот дом, – перебила я, – я возьму хозяйскую спальню себе. А у вас есть на выбор дюжина других комнат.
– Десять, – поправила Мэй-Мэй.
– Все равно.
– Это несправедливо! – вскричал Марк.
– Будет по-моему, или мы вернемся в наш термитник. – Я наконец-то начала командовать и получать то, что хотела. – Эй, Марки-Марк, почему бы тебе и Мэй-Мэй не проверить раковину с ножной педалью?
– Зачем? Если я не привыкну к ней, то я... ой!
Я легонько подтолкнула его в направлении ванной комнаты, отчего он растянулся на полу, а Мэй-Мэй почтительно последовала за мной.
– Эй, Джесс, – спросила я спокойно, – а кто будет убирать в этой громадине? Марк и я, как ты знаешь, работаем по ночам, а ты не очень-то хорошая хозяйка.
– Я найму пару горничных, – заверила меня Джессика. – И еще мы возьмем кого-нибудь для ухода за лужайками и садом.
– Я сам буду ухаживать за лужайкой! – крикнул Марк из ванной.
– Ты сможешь косить каждую неделю по два акра? – усомнилась Джессика. – И перестань подслушивать! У меня здесь приватный разговор.
– Может быть, и смогу! Я имею в виду косить.
– Давай постараемся свести число помощников к минимуму, – попросила я с тревогой.
– Не волнуйся, Бете. Никто не узнает, пока ты сама им не скажешь.
– Не узнает что? – поинтересовался Марк, входя в комнату.
– Что она такая же дура, какой выглядит, – живо отозвалась Джессика, ловко избежав моего пинка.
– Вы готовы осмотреть первый этаж? – бодро спросила Мэй-Мэй. Я была не готова, но покорно поплелась за ними.
Глава 8
Джессика сделала то, что обещала. Я еще не успела распаковать веши, когда начала встречать людей, которые входили и выходили из дома, или Центрального вампириума, как любил называть его Марк. У нас было по крайней мере три служанки и два садовника; Джессика наняла их в «Ноге», принадлежащей ей не приносящей дохода организации по трудоустройству, так что все были довольны.
Холодильник регулярно заполнялся поп-корном, ледяным чаем, сливками, овощами и закусками к ужину. Но помощники были настолько осторожны, что я их почти не видела. И если им и казалось странным, что я весь день сплю, а ночью ухожу из дома, никто ничего не сказал мне в лицо.
Меня до смешного угнетала необходимость возиться с привезенными вещами. Мы так спешили убраться из Термитвилля, что я побросала все свое барахло в коробки почти не глядя. Но когда позже я стала их разбирать, то была вынуждена осмотреть тот хлам, который скопился за много лет.
Одежда, обувь и косметика не представляли большой проблемы, хотя сейчас я была так бледна, что носила главным образом грим. Но книги – другое дело.
В моей комнате имелись огромные встроенные книжные шкафы, и, разбирая коробки и откладывая в сторону книги, я поняла, что пропасть между моей старой жизнью и новой сделалась огромной, хотя я сама ее раньше не замечала. В это сумасшедшее лето у меня даже не было времени, чтобы перечитать хотя бы одну из моих любимых книг. И теперь уже никогда не будет.
Говоря о любимых книгах, я, конечно, имею в виду серию «Маленький дом», все работы Пэта Конроя, эротику Эммы Холли и коллекцию моих кулинарных рецептов – теперь они были мне бесполезны. Хуже, чем бесполезны... от них меня начинало тошнить.
Я любила «Пляжную музыку» и «Принца приливов и отливов», потому что Пэт Конрой умел писать не просто гениально; у него была душа гурмана. Он даже томатный сандвич мог описать так, что это вызывало оргазм. Но дни, когда я ела томатные сандвичи, давно прошли.
Сколько раз я убегала с книгой в свою комнату, чтобы не встречаться с мачехой. Сколько раз покупала сборники кулинарных рецептов, потому что от чудесных цветных иллюстраций у меня буквально текли слюнки. Но теперь с этим покончено. Том, Люк, Саванна, Данте, Марк, Уилл и Великий Сантини – все они потеряны для меня. Не говоря уж о «Большой американской кулинарной книге», «Босоногих вечерах Контессы» и всех романов Сьюзан Бранч.
Я отложила их в сторону обложкой вниз, чтобы не видеть заглавий. Обычно я бывала слишком занята, чтобы переживать по поводу своей смерти, но сегодня дело обстояло иначе.
Впервые я увидела малышку, когда пылесосила изнутри свой двухсотлетний стенной шкаф, пахнущий старым деревом и мертвой молью. Слава Богу, мне не нужно было дышать.
С саквояжем в руке я выползла на коленях наружу и едва не столкнулась с ней головами. Она свернулась клубочком в кресле возле камина – одном из четырнадцати. Я имею в виду камины, а не кресла. Сколько в зоне было кресел, я понятия не имела. Она наблюдала за мной, и я так вздрогнула от неожиданности, что чуть не выронила пылесос.
– Ах! – вскричала я. – Я не слышала, как ты вошла.
– Моя мама говорит, что я очень тихая, – ответила она.
– Ты и представить себе не можешь, какая это тяжелая работа – подсматривать за мной. Хотя сейчас этим занимаются, кажется, все, кому не лень, – пробормотала я. – Значит, твои родители здесь работают?
– Моя мама раньше работала.
– Раньше? В таком случае, что...
– Мне нравятся ваши волосы.
– Спасибо. – Я провела рукой по своим светлым прядям и постаралась не возгордиться. Даже после смерти я все-таки сохранила их. – Мне твои волосы тоже нравятся.
Она казалась самым привлекательным существом, которое я когда-либо видела. У нее было личико голубки, с большими синими глазами и брызгами веснушек на носу. Ее светлые кудрявые волосы стягивал бант под цвет глаз, а на ногах красовались полосатые брючки, завернутые до колен, браслеты на щиколотках и туфли с цветными застежками.
Я придвинулась ближе, чтобы получше разглядеть ее обувь.
– Разве тебе не скучно слоняться по большому дому? – спросила я. – Где твоя мама?
– Сейчас здесь хорошо, – ответила она, слегка задумавшись над моим вопросом. – Я люблю, когда здесь живут люди.
– Ну, тогда тебе точно здесь понравится. Моя подруга Джессика наняла целую армию прислуги. Скажи, солнышко, откуда у тебя такие туфли?
– Мне их купила мама.
– Где?
– В обувном магазине. Надо же.
– Они просто прелесть, – искренне призналась я. – Меня зовут Бетси.
– А меня Мари. Спасибо за то, что вы со мной разговариваете.
– Эй, я здесь просто живу, я не богатая зазнайка, к которым ты, возможно, привыкла. Э... ты не знаешь, как отсюда пройти на кухню?
Мари усмехнулась, обнажив передние зубы с зазором между ними.
– Конечно. Я знаю все короткие пути. Между кухней и второй столовой есть потайная пещера!
– Второй столовой? Нет, ничего. Продолжай, Мари. Мне надо выпить чаю, прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем кто-нибудь пожалеет.
Я собиралась взять ее за руку, как вдруг раздались тяжелые шаги и в комнату ворвалась Джессика. Размахивая телефоном.
– Ты должна ехать в «Маркетт» – Тина попала в беду, – выдохнула она, падая на мою неубранную постель. – Черт побери! Здесь, наверное, тысяча ступенек.
– Тебе ли жаловаться на то, какой это большой дом! Что ты говоришь? Тина в беде?
– Синклер на телефоне... – Она протянула его мне. Я схватила трубку.
– Берегись, если ты обманываешь меня, – прорычала я в нее.
– Приезжай немедленно.
Я бросилась бежать.
Я с трудом сдержала крик, а затем и тошноту, когда увидела, что они сделали с Тиной. К счастью, я уже дважды становилась свидетелем страшных сцен, а ребенком – безобразного бракоразводного процесса моих родителей, так что опыт по умению владеть собой у меня был большой.
– Это что, очередная попытка привлечь к себе внимание? – спросила я с деланным упреком. Тина попыталась улыбнуться, и я с облегчением подумала, что она скоро придет в себя. Половина ее лица была изодрана в клочья. И половина тела. Она апатично плавала в ванне, полной воды, окрашенной в розовый цвет.
Не спрашивайте меня почему, но когда вы погружаете больных вампиров в воду и добавляете в нее соду, им становится лучше. Поразительно! Обычную соду, способную поднимать тесто и удалять запах из холодильников. Мне это было непонятно, но я не собиралась сейчас расспрашивать бессмертных про законы физики.
– Господи Иисусе... Кто это сделал? Ты в... нет, конечно, ты не в порядке, но тебе больно?
– Да.
– Что случилось?
– То, что плохие люди убивают вампиров, – ответила она.
Эти слова сильно задели меня.
– Черт возьми, Тина, я не думала, что они станут охотиться за добрыми вампирами. – Пока я размахивала руками и начинала впадать в истерику, вошел Синклер своей обычной походкой привидения и схватил меня за запястье.
Я успела произнести: «Что...» – прежде чем он надрезал мою ладонь ножом, который я с опозданием увидела у него.
– О-о-о! – вскрикнула я, пытаясь освободиться. Все произошло так быстро, и нож был таким острым, что я почти ничего не почувствовала. Хорошо еще, что Синклер не укусил меня.
Тина отвернулась и нырнула.
– Прекрати! – прикрикнула я, склоняясь над ванной и осторожно вытаскивая из воды ее голову. Мокрую руку я вытерла о джинсы.
– Перестаньте зря терять время, – вмешался Синклер, обычно сохранявший каменное лицо, но теперь глядевший на меня с откровенной злостью. Я знала, что он обожает Тину. Их связывали узы, которые я уважала, хотя и не понимала, и считала крайне странными. – Пусть она поест. Сейчас же.
– Нет, – пробулькалаТина, снова погружаясь на дно.
– А ну сядь, чтобы мы могли вытащить тебя, – приказала я.
На воде появились пузыри, но Тина не шелохнулась.
– Это твоя вина, – холодно сказал Синклер. Только сейчас я заметила, что на нем не было ничего, кроме вишневых боксерских трусов. – Теперь сама исправляй.
– Моя вина? Не сваливай все на меня. Я приехала сразу же, как только ты попросил. Хотя нельзя сказать, чтобы ты просил.
Его рука легла на мое плечо с такой силой, что оно онемело.
– Прекрати! Мне больно.
– Мне плевать, – сказал он неумолимо. Я ударила ногой по ванне.
– Тина, вылезай!
Угрюмое сопение.
– Это говорит королева! – Я с трудом удержалась от смеха. Может быть, королева туфель? – А ну сядь, слышишь?
– Не проси, – прошипел Синклер мне в ухо. – Приказывай!
– Я не хочу вылезать, – захныкала она. – Мне придется снова пить кровь, а вы считаете это варварством.
– Не будь ребенком, – сказала я, хотя она была на сто процентов права. – У тебя есть выбор? Ты хочешь жить в ванне как бессмертное анатомическое пособие? Служанки получат шок.
Ее ноздри расширились, и я поняла, что все время, пока я спорила с ней, по моим пальцам струилась кровь. Я повернулась, положила ладони на скалоподобную грудь Синклера и давила, била и пихала его до тех пор, пока наконец не вытолкала в коридор и не захлопнула дверь прямо перед его носом.
– Ну не выношу я этого подонка, – вздохнула я, закатывая рукав.
– Лгунья, – ухмыльнулась Тина.
– Ты не могла бы не улыбаться, пока твое лицо не придет в норму?
– О, ваше величество, – она вздохнула, когда я опустилась на колени перед ванной, – простите за то, что причиняю вам столько беспокойства.
– Не валяй дурака. Я просто рада, что ты осталась жива, вот и все.
Она сжала мою руку и, стряхнув кровь с пальцев, принялась сосать мое запястье, пока на нем не осталось и следов от ножа. На это не ушло много времени. Я всегда поражалась тому, как на вампирах все быстро заживает. Обычно требовалось не больше нескольких минут.
– Итак, – спросила я бодрым голосом, – у тебя есть какие-нибудь планы на вечер?
– После сегодняшней прогулки, чуть не стоившей мне жизни, я бы хотела расслабиться, отмыв ванну.
– Я бы тебе помогла, но не могу. У меня девятнадцать собственных ванн, о которых мне надо заботиться.
Холодильник регулярно заполнялся поп-корном, ледяным чаем, сливками, овощами и закусками к ужину. Но помощники были настолько осторожны, что я их почти не видела. И если им и казалось странным, что я весь день сплю, а ночью ухожу из дома, никто ничего не сказал мне в лицо.
Меня до смешного угнетала необходимость возиться с привезенными вещами. Мы так спешили убраться из Термитвилля, что я побросала все свое барахло в коробки почти не глядя. Но когда позже я стала их разбирать, то была вынуждена осмотреть тот хлам, который скопился за много лет.
Одежда, обувь и косметика не представляли большой проблемы, хотя сейчас я была так бледна, что носила главным образом грим. Но книги – другое дело.
В моей комнате имелись огромные встроенные книжные шкафы, и, разбирая коробки и откладывая в сторону книги, я поняла, что пропасть между моей старой жизнью и новой сделалась огромной, хотя я сама ее раньше не замечала. В это сумасшедшее лето у меня даже не было времени, чтобы перечитать хотя бы одну из моих любимых книг. И теперь уже никогда не будет.
Говоря о любимых книгах, я, конечно, имею в виду серию «Маленький дом», все работы Пэта Конроя, эротику Эммы Холли и коллекцию моих кулинарных рецептов – теперь они были мне бесполезны. Хуже, чем бесполезны... от них меня начинало тошнить.
Я любила «Пляжную музыку» и «Принца приливов и отливов», потому что Пэт Конрой умел писать не просто гениально; у него была душа гурмана. Он даже томатный сандвич мог описать так, что это вызывало оргазм. Но дни, когда я ела томатные сандвичи, давно прошли.
Сколько раз я убегала с книгой в свою комнату, чтобы не встречаться с мачехой. Сколько раз покупала сборники кулинарных рецептов, потому что от чудесных цветных иллюстраций у меня буквально текли слюнки. Но теперь с этим покончено. Том, Люк, Саванна, Данте, Марк, Уилл и Великий Сантини – все они потеряны для меня. Не говоря уж о «Большой американской кулинарной книге», «Босоногих вечерах Контессы» и всех романов Сьюзан Бранч.
Я отложила их в сторону обложкой вниз, чтобы не видеть заглавий. Обычно я бывала слишком занята, чтобы переживать по поводу своей смерти, но сегодня дело обстояло иначе.
Впервые я увидела малышку, когда пылесосила изнутри свой двухсотлетний стенной шкаф, пахнущий старым деревом и мертвой молью. Слава Богу, мне не нужно было дышать.
С саквояжем в руке я выползла на коленях наружу и едва не столкнулась с ней головами. Она свернулась клубочком в кресле возле камина – одном из четырнадцати. Я имею в виду камины, а не кресла. Сколько в зоне было кресел, я понятия не имела. Она наблюдала за мной, и я так вздрогнула от неожиданности, что чуть не выронила пылесос.
– Ах! – вскричала я. – Я не слышала, как ты вошла.
– Моя мама говорит, что я очень тихая, – ответила она.
– Ты и представить себе не можешь, какая это тяжелая работа – подсматривать за мной. Хотя сейчас этим занимаются, кажется, все, кому не лень, – пробормотала я. – Значит, твои родители здесь работают?
– Моя мама раньше работала.
– Раньше? В таком случае, что...
– Мне нравятся ваши волосы.
– Спасибо. – Я провела рукой по своим светлым прядям и постаралась не возгордиться. Даже после смерти я все-таки сохранила их. – Мне твои волосы тоже нравятся.
Она казалась самым привлекательным существом, которое я когда-либо видела. У нее было личико голубки, с большими синими глазами и брызгами веснушек на носу. Ее светлые кудрявые волосы стягивал бант под цвет глаз, а на ногах красовались полосатые брючки, завернутые до колен, браслеты на щиколотках и туфли с цветными застежками.
Я придвинулась ближе, чтобы получше разглядеть ее обувь.
– Разве тебе не скучно слоняться по большому дому? – спросила я. – Где твоя мама?
– Сейчас здесь хорошо, – ответила она, слегка задумавшись над моим вопросом. – Я люблю, когда здесь живут люди.
– Ну, тогда тебе точно здесь понравится. Моя подруга Джессика наняла целую армию прислуги. Скажи, солнышко, откуда у тебя такие туфли?
– Мне их купила мама.
– Где?
– В обувном магазине. Надо же.
– Они просто прелесть, – искренне призналась я. – Меня зовут Бетси.
– А меня Мари. Спасибо за то, что вы со мной разговариваете.
– Эй, я здесь просто живу, я не богатая зазнайка, к которым ты, возможно, привыкла. Э... ты не знаешь, как отсюда пройти на кухню?
Мари усмехнулась, обнажив передние зубы с зазором между ними.
– Конечно. Я знаю все короткие пути. Между кухней и второй столовой есть потайная пещера!
– Второй столовой? Нет, ничего. Продолжай, Мари. Мне надо выпить чаю, прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем кто-нибудь пожалеет.
Я собиралась взять ее за руку, как вдруг раздались тяжелые шаги и в комнату ворвалась Джессика. Размахивая телефоном.
– Ты должна ехать в «Маркетт» – Тина попала в беду, – выдохнула она, падая на мою неубранную постель. – Черт побери! Здесь, наверное, тысяча ступенек.
– Тебе ли жаловаться на то, какой это большой дом! Что ты говоришь? Тина в беде?
– Синклер на телефоне... – Она протянула его мне. Я схватила трубку.
– Берегись, если ты обманываешь меня, – прорычала я в нее.
– Приезжай немедленно.
Я бросилась бежать.
Я с трудом сдержала крик, а затем и тошноту, когда увидела, что они сделали с Тиной. К счастью, я уже дважды становилась свидетелем страшных сцен, а ребенком – безобразного бракоразводного процесса моих родителей, так что опыт по умению владеть собой у меня был большой.
– Это что, очередная попытка привлечь к себе внимание? – спросила я с деланным упреком. Тина попыталась улыбнуться, и я с облегчением подумала, что она скоро придет в себя. Половина ее лица была изодрана в клочья. И половина тела. Она апатично плавала в ванне, полной воды, окрашенной в розовый цвет.
Не спрашивайте меня почему, но когда вы погружаете больных вампиров в воду и добавляете в нее соду, им становится лучше. Поразительно! Обычную соду, способную поднимать тесто и удалять запах из холодильников. Мне это было непонятно, но я не собиралась сейчас расспрашивать бессмертных про законы физики.
– Господи Иисусе... Кто это сделал? Ты в... нет, конечно, ты не в порядке, но тебе больно?
– Да.
– Что случилось?
– То, что плохие люди убивают вампиров, – ответила она.
Эти слова сильно задели меня.
– Черт возьми, Тина, я не думала, что они станут охотиться за добрыми вампирами. – Пока я размахивала руками и начинала впадать в истерику, вошел Синклер своей обычной походкой привидения и схватил меня за запястье.
Я успела произнести: «Что...» – прежде чем он надрезал мою ладонь ножом, который я с опозданием увидела у него.
– О-о-о! – вскрикнула я, пытаясь освободиться. Все произошло так быстро, и нож был таким острым, что я почти ничего не почувствовала. Хорошо еще, что Синклер не укусил меня.
Тина отвернулась и нырнула.
– Прекрати! – прикрикнула я, склоняясь над ванной и осторожно вытаскивая из воды ее голову. Мокрую руку я вытерла о джинсы.
– Перестаньте зря терять время, – вмешался Синклер, обычно сохранявший каменное лицо, но теперь глядевший на меня с откровенной злостью. Я знала, что он обожает Тину. Их связывали узы, которые я уважала, хотя и не понимала, и считала крайне странными. – Пусть она поест. Сейчас же.
– Нет, – пробулькалаТина, снова погружаясь на дно.
– А ну сядь, чтобы мы могли вытащить тебя, – приказала я.
На воде появились пузыри, но Тина не шелохнулась.
– Это твоя вина, – холодно сказал Синклер. Только сейчас я заметила, что на нем не было ничего, кроме вишневых боксерских трусов. – Теперь сама исправляй.
– Моя вина? Не сваливай все на меня. Я приехала сразу же, как только ты попросил. Хотя нельзя сказать, чтобы ты просил.
Его рука легла на мое плечо с такой силой, что оно онемело.
– Прекрати! Мне больно.
– Мне плевать, – сказал он неумолимо. Я ударила ногой по ванне.
– Тина, вылезай!
Угрюмое сопение.
– Это говорит королева! – Я с трудом удержалась от смеха. Может быть, королева туфель? – А ну сядь, слышишь?
– Не проси, – прошипел Синклер мне в ухо. – Приказывай!
– Я не хочу вылезать, – захныкала она. – Мне придется снова пить кровь, а вы считаете это варварством.
– Не будь ребенком, – сказала я, хотя она была на сто процентов права. – У тебя есть выбор? Ты хочешь жить в ванне как бессмертное анатомическое пособие? Служанки получат шок.
Ее ноздри расширились, и я поняла, что все время, пока я спорила с ней, по моим пальцам струилась кровь. Я повернулась, положила ладони на скалоподобную грудь Синклера и давила, била и пихала его до тех пор, пока наконец не вытолкала в коридор и не захлопнула дверь прямо перед его носом.
– Ну не выношу я этого подонка, – вздохнула я, закатывая рукав.
– Лгунья, – ухмыльнулась Тина.
– Ты не могла бы не улыбаться, пока твое лицо не придет в норму?
– О, ваше величество, – она вздохнула, когда я опустилась на колени перед ванной, – простите за то, что причиняю вам столько беспокойства.
– Не валяй дурака. Я просто рада, что ты осталась жива, вот и все.
Она сжала мою руку и, стряхнув кровь с пальцев, принялась сосать мое запястье, пока на нем не осталось и следов от ножа. На это не ушло много времени. Я всегда поражалась тому, как на вампирах все быстро заживает. Обычно требовалось не больше нескольких минут.
– Итак, – спросила я бодрым голосом, – у тебя есть какие-нибудь планы на вечер?
– После сегодняшней прогулки, чуть не стоившей мне жизни, я бы хотела расслабиться, отмыв ванну.
– Я бы тебе помогла, но не могу. У меня девятнадцать собственных ванн, о которых мне надо заботиться.
Глава 9
Едва мы вышли в гостиную, как навстречу нам бросилась вчерашняя красотка.
– Тина, дорогая! – вскричала она. Ее светлые волосы были в полном беспорядке. Она выглядела и пахла так, как будто провела ночь в сортире «Макдоналд-са». К ее левой щеке прилип пакетик с горчицей. – Я думала, что они убили тебя!
Она подбежала к Тине и почти упала на нее, тиская и целуя. Хорошо, что Тина не была еще одета, иначе она бы никогда не вывела эти пятна. Из ее нечленораздельного бормотания я поняла, что на них набросились хулиганы, но Тина увела их от Моники.
– Дура, – прокомментировала я.
– Вполне с тобой согласен, – сказал Синклер, хмурясь. Он повернулся и накинул на Тину один из своих халатов. Завязав его, она почти исчезла в черной махровой ткани. – Вам надо было обеим сопротивляться или обеим убежать.
– Знаю, знаю, – перебила Моника, прежде чем Тина успела открыть рот. – Я хотела драться, но Тина...
– Тебе не следовало бросать свою подругу и спасаться самой, – продолжал Синклер таким голосом, по сравнению с которым даже сухой лед казался теплым и любезным.
Мы тихо охнули. Затем я похлопала Синклера по плечу.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Все живы. Это самое главное. Ведь так, Эрик?
Его глаза сузились, и он почти улыбнулся мне.
– Почему ты зовешь меня по имени только в такие моменты?
– Потому что это единственное время, когда мне не хочется тебя удушить, – призналась я. – А теперь прекрати нападать на Монику. Тина – взрослая женщина, очень взрослая, должна я добавить, ей чуть ли не сто лет, и если ей хочется строить из себя приманку, это ее дело.
Моника ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, исполненный благодарности.
– Важно, – заявила я со значением, – добраться до сути дела. Тина – одна из хороших вампиров. Она не заслужила того, чтобы на нее охотились всякие отморозки. Я думаю, мы должны выяснить, почему на нее напали. – Неужели я сказала, что надо добраться до сути дела? Я чувствовала себя на редкость глупо, командуя людьми, которые были старше меня по крайней мере на пятьдесят лет.
Если бы я еще вспомнила, куда дела Тинин доклад...
– Удели мне, пожалуйста, несколько минут, – попросил Синклер, взяв меня за локоть. Он потащил меня через всю комнату к дальней двери, которую быстро захлопнул.
– Что тебе надо? – запротестовала я.
– Ты решила охотиться на киллеров?
– Киллеров? Их несколько? Хотя, конечно, чего я спрашиваю?
– Тебе требуется моя помощь?
– Да. Но мы так и будем стоять в темноте и задавать друг другу идиотские вопросы? Мне дурно делается от такого предположения.
Он улыбнулся и протянул мне какой-то предмет. Я взглянула на него. Это оказался стакан из отеля.
– Что... О!
Я вспомнила, что сказала в «Мейси»: «Я скорее съем стакан, чем приму твою помощь». Черт возьми.
– Отлично! – воскликнула я. – Вот смотри. – Я понятия не имела, больно ли будет кусать стекло. Но собиралась проверить. В крайнем случае, если я проглочу осколки, у меня начнется рвота. Я помнила, как меня тошнило от бифштекса.
Ну и пусть. Хватит бояться. Я поднесла стакан к лицу, закрыла глаза, открыла рот... и укусила воздух.
Стакан снова был в руках у Синклера. Просто поразительно, как быстро он действовал. Словно волшебник. Злой волшебник в боксерских трусах.
– Ты что, в самом деле собиралась его съесть?
– Я же сказала, что съем.
– Ты либо самая поразительная женщина, которую я когда-либо встречал...
– Либо? – Я пригладила волосы и скромно улыбнулась.
– Либо самая упрямая.
– Я тебя ненавижу.
– Ты все время это повторяешь, – сказал он, привлекая меня к себе. Как ни странно, я позволила ему это. Какая долгая ночь. К тому же от него классно пахло. И ощущение от близости его тела было потрясающим. Вишневые боксерские трусы. О Господи! Он легонько поцеловал меня в мочку уха, и я с трудом подавила дрожь. – И все время возвращаешься.
– Из любопытства.
– Не думаю. Пойдем, присоединимся к остальным.
– Хорошо, – согласилась я, разочарованная тем, что он не был настойчив, и разозленная на себя за свое разочарование. – Пойдем.
– Четверо, – сказала Тина. – Пока что четверо вампиров. Я хочу сказать, снова было покушение.
– Я... я потеряла твой доклад.
Она издала звук, подозрительно похожий на фырканье.
– Ничего, я изложу вам суть дела. Группа людей ставит своей целью нападения на одиноких вампиров. Они отрезают им головы или закалывают колом или и то и другое.
С ума сойти! И то и другое?
– По крайней мере мы кое-что узнали: это не один человек, а несколько, – сказала Моника.
– Тина, дорогая! – вскричала она. Ее светлые волосы были в полном беспорядке. Она выглядела и пахла так, как будто провела ночь в сортире «Макдоналд-са». К ее левой щеке прилип пакетик с горчицей. – Я думала, что они убили тебя!
Она подбежала к Тине и почти упала на нее, тиская и целуя. Хорошо, что Тина не была еще одета, иначе она бы никогда не вывела эти пятна. Из ее нечленораздельного бормотания я поняла, что на них набросились хулиганы, но Тина увела их от Моники.
– Дура, – прокомментировала я.
– Вполне с тобой согласен, – сказал Синклер, хмурясь. Он повернулся и накинул на Тину один из своих халатов. Завязав его, она почти исчезла в черной махровой ткани. – Вам надо было обеим сопротивляться или обеим убежать.
– Знаю, знаю, – перебила Моника, прежде чем Тина успела открыть рот. – Я хотела драться, но Тина...
– Тебе не следовало бросать свою подругу и спасаться самой, – продолжал Синклер таким голосом, по сравнению с которым даже сухой лед казался теплым и любезным.
Мы тихо охнули. Затем я похлопала Синклера по плечу.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Все живы. Это самое главное. Ведь так, Эрик?
Его глаза сузились, и он почти улыбнулся мне.
– Почему ты зовешь меня по имени только в такие моменты?
– Потому что это единственное время, когда мне не хочется тебя удушить, – призналась я. – А теперь прекрати нападать на Монику. Тина – взрослая женщина, очень взрослая, должна я добавить, ей чуть ли не сто лет, и если ей хочется строить из себя приманку, это ее дело.
Моника ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, исполненный благодарности.
– Важно, – заявила я со значением, – добраться до сути дела. Тина – одна из хороших вампиров. Она не заслужила того, чтобы на нее охотились всякие отморозки. Я думаю, мы должны выяснить, почему на нее напали. – Неужели я сказала, что надо добраться до сути дела? Я чувствовала себя на редкость глупо, командуя людьми, которые были старше меня по крайней мере на пятьдесят лет.
Если бы я еще вспомнила, куда дела Тинин доклад...
– Удели мне, пожалуйста, несколько минут, – попросил Синклер, взяв меня за локоть. Он потащил меня через всю комнату к дальней двери, которую быстро захлопнул.
– Что тебе надо? – запротестовала я.
– Ты решила охотиться на киллеров?
– Киллеров? Их несколько? Хотя, конечно, чего я спрашиваю?
– Тебе требуется моя помощь?
– Да. Но мы так и будем стоять в темноте и задавать друг другу идиотские вопросы? Мне дурно делается от такого предположения.
Он улыбнулся и протянул мне какой-то предмет. Я взглянула на него. Это оказался стакан из отеля.
– Что... О!
Я вспомнила, что сказала в «Мейси»: «Я скорее съем стакан, чем приму твою помощь». Черт возьми.
– Отлично! – воскликнула я. – Вот смотри. – Я понятия не имела, больно ли будет кусать стекло. Но собиралась проверить. В крайнем случае, если я проглочу осколки, у меня начнется рвота. Я помнила, как меня тошнило от бифштекса.
Ну и пусть. Хватит бояться. Я поднесла стакан к лицу, закрыла глаза, открыла рот... и укусила воздух.
Стакан снова был в руках у Синклера. Просто поразительно, как быстро он действовал. Словно волшебник. Злой волшебник в боксерских трусах.
– Ты что, в самом деле собиралась его съесть?
– Я же сказала, что съем.
– Ты либо самая поразительная женщина, которую я когда-либо встречал...
– Либо? – Я пригладила волосы и скромно улыбнулась.
– Либо самая упрямая.
– Я тебя ненавижу.
– Ты все время это повторяешь, – сказал он, привлекая меня к себе. Как ни странно, я позволила ему это. Какая долгая ночь. К тому же от него классно пахло. И ощущение от близости его тела было потрясающим. Вишневые боксерские трусы. О Господи! Он легонько поцеловал меня в мочку уха, и я с трудом подавила дрожь. – И все время возвращаешься.
– Из любопытства.
– Не думаю. Пойдем, присоединимся к остальным.
– Хорошо, – согласилась я, разочарованная тем, что он не был настойчив, и разозленная на себя за свое разочарование. – Пойдем.
– Четверо, – сказала Тина. – Пока что четверо вампиров. Я хочу сказать, снова было покушение.
– Я... я потеряла твой доклад.
Она издала звук, подозрительно похожий на фырканье.
– Ничего, я изложу вам суть дела. Группа людей ставит своей целью нападения на одиноких вампиров. Они отрезают им головы или закалывают колом или и то и другое.
С ума сойти! И то и другое?
– По крайней мере мы кое-что узнали: это не один человек, а несколько, – сказала Моника.