Страница:
Рудаков ответил, что он не сторонник насилия. Он его и не применял. А если бы применил, то его, как сказал Рудаков, сейчас судили бы совсем по другой статье. Осужденный заявил, что лишь хотел помешать появлению на стене фашистского лозунга и задержать «художника». И он не понимает, почему в деле ничего нет о направленном на него пистолете и вопле «Пристрелю!».
«С вами все ясно», – заявила судья Варещагина и предоставила слово прокурору. Прокурор прежде всего глубокомысленно заметил, что дело неординарное, поскольку к нему привлечено внимание СМИ. Да, сказал далее прокурор, молодые люди действительно рисовали фашистскую символику. Да, они действительно вели себя вызывающе, провоцировали Рудакова. Всё это было, но тем не менее Рудаков отреагировал неадекватно.
Да, продолжал прокурор, при расследовании дела были допущены нарушения Уголовно-процессуального кодекса…
Такого судья Верещагина вынести не могла и закричала на прокурора:
«Что вы такое там говорите? Какие нарушения?»
Прокурор промямлил что-то такое в свое оправдание, а закончил свое выступление так: в связи с тем, что фашистскую символику рисовали, Рудакова провоцировали и при расследовании УПК нарушали, судья Зельдина вынесла предельно мягкий приговор, который он, прокурор, просит оставить в силе.
Завершив свою речь, защитник Закона тут же ушел.
После чего удалилась и судья Верещагина, а через две минуты объявила: приговор оставить в силе.
«Можете жаловаться дальше, – заключила судья Верещагина, – в президиум Мосгорсуда и в Верховный суд». Тон ее ничего хорошего жалобщикам не сулил.
Любопытные бывают совпадения. В тот же день та же судья Верещагина рассматривала еще одну кассационную жалобу – по поводу дела, которое в Гагаринском межмуниципальном суде слушала все та же судья Зельдина.
30– летний таджик, житель горного кишлака, был приговорен судьей Зельдиной к шести месяцем тюрьмы за обман городских властей столицы. Обман заключался в том, что таджик этот устроился на работу в московскую пекарню по фальшивой милицейской справке.
Никого обманывать таджик не собирался. Он заплатил деньги работнику милиции, получил от него справку о регистрации и был уверен, что все сделал правильно. И страшно удивился, узнав, что справка фальшивая.
Обо всех этих обстоятельствах судья Зельдина была прекрасно осведомлена. Но искать какого-то сотрудника милиции, возбуждать против него уголовное дело – хлопотно и небезопасно. А таджик – вот он. Из горного кишлака. То, что в Москву он приехал не грабить, а работать, что на его зарплату надеется семья, а в семье шестеро, и в Таджикистане работы нет, – Зельдину не интересовало.
Верещагину это тоже не заинтересовало. «А чего ж это они от нас отделялись? – спросила судья Московского городского суда. – Отделились, а теперь вот жалуются, к нам едут. Вот и пусть сидит в своем Таджикистане и ищет работу там!»
Это, граждане, речь не девочки. Но – юриста.
И в этом случае судья Верещагина оставила приговор судьи Зельдиной без изменений: шесть месяцев тюрьмы.
Конечно же, в делах Егора Рудакова и несчастного таджика ничего общего нет. А что судьи и результаты одинаковые – прошу считать случайным совпадением.
Однажды я разговорился с немолодым полковником-отставником.
Член Союза офицеров имени тов. Терехова, он во время октябрьских событий 93-го года был в Белом доме. Коммунист. Активно сочувствовал РНЕ. Собственно, мы и познакомились на одном из митингов «чернорубашечников».
После митинга я спросил его:
– Полковник, вам, офицеру Советской Армии и коммунисту, не противно находиться среди этих подонков?
– Противно, – ответил он. – Я вам больше скажу. Во время осады Белого дома я случайно услышал разговор двух баркашовцев. Один из них втолковывал другому: «Вот перебьем демократов и жидов, возьмемся за коммуняк».
– И что же? – спросил я.
– А ничего, – грустно ответил полковник.
Мы распрощались.
РУССКИЕ НАЦИСТЫ В ЗАКОНЕ
НАЦИСТЫ В АТАКЕ
«С вами все ясно», – заявила судья Варещагина и предоставила слово прокурору. Прокурор прежде всего глубокомысленно заметил, что дело неординарное, поскольку к нему привлечено внимание СМИ. Да, сказал далее прокурор, молодые люди действительно рисовали фашистскую символику. Да, они действительно вели себя вызывающе, провоцировали Рудакова. Всё это было, но тем не менее Рудаков отреагировал неадекватно.
Да, продолжал прокурор, при расследовании дела были допущены нарушения Уголовно-процессуального кодекса…
Такого судья Верещагина вынести не могла и закричала на прокурора:
«Что вы такое там говорите? Какие нарушения?»
Прокурор промямлил что-то такое в свое оправдание, а закончил свое выступление так: в связи с тем, что фашистскую символику рисовали, Рудакова провоцировали и при расследовании УПК нарушали, судья Зельдина вынесла предельно мягкий приговор, который он, прокурор, просит оставить в силе.
Завершив свою речь, защитник Закона тут же ушел.
После чего удалилась и судья Верещагина, а через две минуты объявила: приговор оставить в силе.
«Можете жаловаться дальше, – заключила судья Верещагина, – в президиум Мосгорсуда и в Верховный суд». Тон ее ничего хорошего жалобщикам не сулил.
Любопытные бывают совпадения. В тот же день та же судья Верещагина рассматривала еще одну кассационную жалобу – по поводу дела, которое в Гагаринском межмуниципальном суде слушала все та же судья Зельдина.
30– летний таджик, житель горного кишлака, был приговорен судьей Зельдиной к шести месяцем тюрьмы за обман городских властей столицы. Обман заключался в том, что таджик этот устроился на работу в московскую пекарню по фальшивой милицейской справке.
Никого обманывать таджик не собирался. Он заплатил деньги работнику милиции, получил от него справку о регистрации и был уверен, что все сделал правильно. И страшно удивился, узнав, что справка фальшивая.
Обо всех этих обстоятельствах судья Зельдина была прекрасно осведомлена. Но искать какого-то сотрудника милиции, возбуждать против него уголовное дело – хлопотно и небезопасно. А таджик – вот он. Из горного кишлака. То, что в Москву он приехал не грабить, а работать, что на его зарплату надеется семья, а в семье шестеро, и в Таджикистане работы нет, – Зельдину не интересовало.
Верещагину это тоже не заинтересовало. «А чего ж это они от нас отделялись? – спросила судья Московского городского суда. – Отделились, а теперь вот жалуются, к нам едут. Вот и пусть сидит в своем Таджикистане и ищет работу там!»
Это, граждане, речь не девочки. Но – юриста.
И в этом случае судья Верещагина оставила приговор судьи Зельдиной без изменений: шесть месяцев тюрьмы.
Конечно же, в делах Егора Рудакова и несчастного таджика ничего общего нет. А что судьи и результаты одинаковые – прошу считать случайным совпадением.
Однажды я разговорился с немолодым полковником-отставником.
Член Союза офицеров имени тов. Терехова, он во время октябрьских событий 93-го года был в Белом доме. Коммунист. Активно сочувствовал РНЕ. Собственно, мы и познакомились на одном из митингов «чернорубашечников».
После митинга я спросил его:
– Полковник, вам, офицеру Советской Армии и коммунисту, не противно находиться среди этих подонков?
– Противно, – ответил он. – Я вам больше скажу. Во время осады Белого дома я случайно услышал разговор двух баркашовцев. Один из них втолковывал другому: «Вот перебьем демократов и жидов, возьмемся за коммуняк».
– И что же? – спросил я.
– А ничего, – грустно ответил полковник.
Мы распрощались.
РУССКИЕ НАЦИСТЫ В ЗАКОНЕ
Я понимаю: протест. «Протестный электорат». Но сколь бы ни было велико возмущение происходящим в стране, оно не выльется в ксенофобию, не будь для того реальных предпосылок. А предпосылки и раньше, и теперь – вот они: коммунисты.
Раньше, когда была их власть, они высказывались поосторожнее. «Чурки», «жиды», «черножопые» – все эти слова в их лексиконе, ясное дело, присутствовали. Но – среди своих, в узком кругу. Для масс же – «интернационализм» и «солидарность». Впрочем, и эти слова не мешали проводить политику великодержавную, антисемитскую и вообще – антиинородческую.
К концу 90-х нужда в маскировке отпала. На демонстрациях коммунисты и нацисты маршировали уже в одних рядах. А идеологически они давно уже стали – близнецы-братья. Это подтвердило, например, заявление V съезда КПРФ, состоявшегося летом 98-го:
«Русские вытесняются из важнейших сфер государственной жизни. Дошло до того, что представители русского и других коренных народов России оказались в Президиуме российского правительства в меньшинстве. Борясь с бесчеловечной системой геноцида, народы России имеют право на все формы национально-освободительной борьбы. Вплоть до права на восстание против тирании»[33] .
Насчет «вытеснения» и «дошло до того» – беззастенчивая ложь. К ней коммунистам не привыкать. Они врали всегда – нагло, в глаза. И лучше не стали.
Но была в этом пассаже и работа для прокурора. Делить граждан на «коренных» и «некоренных», противопоставлять их по национальному признаку, называть протесты против экономической политики правительства «национально-освободительной борьбой» (недвусмысленно намекая на иноземцев, якобы захвативших страну), – это и есть нацизм. Для определения коммунистических откровений в Уголовном кодексе есть менее экзотические строки: разжигание социальной, расовой и национальной розни, а также призывы к насилию. Но как всегда – молчала прокуратура. Коммунисты-нацисты для нее всегда свои. Социально-близкие.
«Россия, стряхни с себя паразитов-жидов!»
«Убей жида!»
Железнодорожное депо подмосковного города Раменское в 1998 году «охраняли» члены Русского национального единства.
Одно время они же ходили по электричкам, «охраняли» общественный порядок. После нескольких статей в «МК» железнодорожное начальство пообещало, что сии важные функции баркашовцы выполнять более не будут.
И действительно: не стали. Члены РНЕ начали ходить по электричкам раменского направления (часто в сопровождении милиции) и проверять проездные документы. Вы только представьте себе: люди в черной униформе со свастиками на рукавах входили в вагон электрички и требовали предъявить документы. Это уже даже не сумасшедший дом. Попахивало концлагерем.
«Почему это происходило именно в Раменском?» – спросите вы. Я тоже поинтересовался. Оказалось, все очень просто. В этом городке баркашовцы пользовались особым покровительством местных властей. Для сходок РНЕ предоставили лучшее помещение в городе – ДК «Сатурн». Оно расположено как раз напротив здания администрации.
Тогдашний глава администрации г. Раменское г-н Демин на вопрос моего приятеля: «Вы что, сторонник идеологии РНЕ?» – ответил вопросом: «А что в ней плохого?».
Ничего. «Убей жида!»
Прокуратура молчала. Я, знаете ли, прямо-таки видел, как она молчала. Она молчала одобрительно.
Была такая погромная газетенка. Ее редактор – великовозрастная мразь с незаконченным начальным образованием. Кстати, образование у всех этих фюреров примерно одинаковое.
Газета «Штурмовик», статья «Насилие как приводной ремень революции»:
«Подожги ларек с американским дерьмом! Подорви гранатой красивый „Шевроле“! Убей янки! И всех, кто любит янки! Посмотрите на скинхэдов. Они спаялись в уличных драках с неграми и прочими недочеловеками. Бот с них-то и надо брать пример. Нужно поучиться у НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия гитлеровской Германии. – М. Д.), чьи штурмовики зарекомендовали себя как настоящие воины, достойные своих германских предков»[34] .
Статья «Недочеловек как понятие»:
«Недочеловек встречается как вид и в России, и в Европе, и в Америке с Африкой. Расово-неполноценные обезьяноиды ненавидят Белых, осознавая свою собственную ущербность. Смерть недочеловекам!»[35] .
Статья «Травить и давить!». В ней «расово-неполноценные» – цыгане, которых, по примеру Гитлера, нужно «травить и давить», поскольку они не люди, а «тараканы». «Собаке – собачья смерть, а тараканам – тараканья».
Столичная прокуратура ответила Московскому антифашистскому центру. Официально, на бланке.
«Статья „Недочеловек как понятие“, опубликованная в газете „Штурмовик“, приобщена к уголовному делу, возбужденному по фактам публикаций в этой газете материалов, направленных на возбуждение национальной, расовой вражды, унижение национального достоинства, для проверки и принятия решения в ходе расследования.
Для исследования публикаций газеты по делу назначена социально-психологическая экспертиза.
За результатами расследования прокуратурой города установлен контроль.
Заместитель прокурора города В.В.Росинский».
Честно говоря, непонятно было, что такое «социально-психологическая экспертиза» и какие выражения из вышеприведенных – «подожги», «убей», «смерть» или «мочить» – в ней нуждались. Впрочем, прокурорам виднее. К примеру, один из них, следователь по особо важным делам Московской городской прокуратуры Афанасьев, вообще распорядился отправить на «лингво-стилистическую экспертизу» плакат с лозунгом «Перекрыть жидам кислород!». После чего дело против тех, кто держал этот плакат на демонстрации, прекратил «за отсутствием состава преступления». На вопрос, направил бы он на такую же экспертизу лозунг «Бей жидов – спасай Россию!», Иван Николаевич – правда, подумав, – ответил: «Направил бы».
Как бы то ни было, ответ прокурора Росинского обнадеживал: дело возбуждено, расследование ведется. А дальше – тишина. Нацисты продолжали осквернять еврейские могилы, избивать темнокожих студентов Университета дружбы народов и охранников-негров американского посольства в Москве. Была взорвана московская синагога…
В многочисленных статьях, опубликованных в «МК», я утверждал и продолжаю утверждать сейчас: во всем этом виновны работники прокуратуры. Именно благодаря их молчаливому попустительству и благорасположению российские нацисты остаются безнаказанными.
Прошел год. Московский антифашистский центр вновь побеспокоил городскую прокуратуру. Поинтересовался, как продвигается дело газеты «Штурмовик». Ответ вновь не заставил себя ждать, хотя пришел он почему-то из прокуратуры Северного административного округа Москвы:
«В настоящее время по делу проводится комиссионная социально-психологическая экспертиза с привлечением научных работников в области психологии, истории, философии для установления факта возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды в публикациях газеты „Штурмовик“, после чего будет принято решение по существу в установленные законом сроки. Ст. следователь Н.В. Тутевич».
Что такое «комиссионная экспертиза»? Б/у? Бывшая в употреблении?
Что же касается сути, то с нею оказалось еще сложнее. Заместитель городского прокурора написал, что дело возбуждено «по фактам публикаций в этой газете материалов, направленных на возбуждение национальной, расовой вражды». А год спустя его подчиненный сообщает: факты еще только устанавливаются, для чего и проводится эта самая «комиссионная экспертиза».
Как это понимать, граждане?
«Многоуважаемый г-н Генеральный прокурор! Прошу Вас рассматривать эти мои заметки в качестве заявления с требованием разобраться, наконец, с Вашими подчиненными, откровенно защищающими национал-социалистов от действия Закона. Если того, что написано выше, Вам покажется недостаточным, полагаю, Ваши помощники подберут для вас мои предыдущие публикации по данной теме, а также публикации моих коллег в других СМИ. Все они убедительно свидетельствуют об одном: МОСКОВСКАЯ ПРОКУРАТУРА ПОКРОВИТЕЛЬСТВУЕТ НАЦИСТАМ.
При этом должен заранее предупредить. Вас, г-н Генеральный прокурор: ни я, ни мои читатели не примем от Вас объяснений относительно «плюрализма мнений» и невозможности привлекать к ответственности за «политическое инакомыслие». Подобным словоблудием Ваших подчиненных мы сыты по горло. В любой цивилизованной стране за политические убеждения судят – если носители этих убеждений призывают к насилию или провозглашают превосходство одних людей над другими. На Нюрнбергском процессе были осуждены не только конкретные преступники: была осуждена ИДЕОЛОГИЯ национал-социализма. Я надеюсь, г-н Генеральный прокурор, о Нюрнбергском процессе Вы слышали».
Реакция на мое обращение, опубликованное в «МК», была вполне предсказуемой: помощники Генерального прокурора (или лица, сильно на него похожего), не долго думая, переправили мое обращение прокурору Москвы. То есть как раз тому чиновнику, чьи действия (а точнее – бездействие) вызвали возмущение москвичей. К финалу этой истории (к финалу ли?.) я еще вернусь.
«Друзья! Если в вашей команде есть небелые (люди с черной, желтой или красной кожей) – не приезжайте в Москву. Потому что небелые в столице России объявлены „недочеловеками“.
Американцам, даже белым, приезжать тоже не стоит. «Подорви гранатой красивый „Шевроле!“, „Убей янки!“.
Не приезжайте, уважаемые участники Всемирных юношеских игр. Воздержитесь. Прокуратура и прочие российские правоохранительные органы вашей безопасности не гарантируют.»
И ведь как в воду глядел: несколько участников игр были изувечены скинхэдами.
Никого из них даже не задержали.
«Судья, который не способен справедливо карать, становится в конце концов сообщником преступления».
Эта мысль великого Гёте столь же банальна, сколь и верна.
Между тем, взаимоотношения российских нацистов и судебной власти складываются вполне прилично. Иногда (весьма, впрочем, редко) судебные процессы приводят к иному результату, нежели того хотели бы отечественные последователи Гитлера. Однако по большей части судьи вполне благосклонны к нашим коричневым:
Судебные процессы, о которых пойдет речь и на которых истцами предстали отечественные национал-социалисты, состоялись практически одновременно. Один – в столице, другой – в Ставрополе.
Раньше, когда была их власть, они высказывались поосторожнее. «Чурки», «жиды», «черножопые» – все эти слова в их лексиконе, ясное дело, присутствовали. Но – среди своих, в узком кругу. Для масс же – «интернационализм» и «солидарность». Впрочем, и эти слова не мешали проводить политику великодержавную, антисемитскую и вообще – антиинородческую.
К концу 90-х нужда в маскировке отпала. На демонстрациях коммунисты и нацисты маршировали уже в одних рядах. А идеологически они давно уже стали – близнецы-братья. Это подтвердило, например, заявление V съезда КПРФ, состоявшегося летом 98-го:
«Русские вытесняются из важнейших сфер государственной жизни. Дошло до того, что представители русского и других коренных народов России оказались в Президиуме российского правительства в меньшинстве. Борясь с бесчеловечной системой геноцида, народы России имеют право на все формы национально-освободительной борьбы. Вплоть до права на восстание против тирании»[33] .
Насчет «вытеснения» и «дошло до того» – беззастенчивая ложь. К ней коммунистам не привыкать. Они врали всегда – нагло, в глаза. И лучше не стали.
Но была в этом пассаже и работа для прокурора. Делить граждан на «коренных» и «некоренных», противопоставлять их по национальному признаку, называть протесты против экономической политики правительства «национально-освободительной борьбой» (недвусмысленно намекая на иноземцев, якобы захвативших страну), – это и есть нацизм. Для определения коммунистических откровений в Уголовном кодексе есть менее экзотические строки: разжигание социальной, расовой и национальной розни, а также призывы к насилию. Но как всегда – молчала прокуратура. Коммунисты-нацисты для нее всегда свои. Социально-близкие.
* * *
В тамбурах раменских электричек в обрамлении свастик долго красовались лозунги:«Россия, стряхни с себя паразитов-жидов!»
«Убей жида!»
Железнодорожное депо подмосковного города Раменское в 1998 году «охраняли» члены Русского национального единства.
Одно время они же ходили по электричкам, «охраняли» общественный порядок. После нескольких статей в «МК» железнодорожное начальство пообещало, что сии важные функции баркашовцы выполнять более не будут.
И действительно: не стали. Члены РНЕ начали ходить по электричкам раменского направления (часто в сопровождении милиции) и проверять проездные документы. Вы только представьте себе: люди в черной униформе со свастиками на рукавах входили в вагон электрички и требовали предъявить документы. Это уже даже не сумасшедший дом. Попахивало концлагерем.
«Почему это происходило именно в Раменском?» – спросите вы. Я тоже поинтересовался. Оказалось, все очень просто. В этом городке баркашовцы пользовались особым покровительством местных властей. Для сходок РНЕ предоставили лучшее помещение в городе – ДК «Сатурн». Оно расположено как раз напротив здания администрации.
Тогдашний глава администрации г. Раменское г-н Демин на вопрос моего приятеля: «Вы что, сторонник идеологии РНЕ?» – ответил вопросом: «А что в ней плохого?».
Ничего. «Убей жида!»
Прокуратура молчала. Я, знаете ли, прямо-таки видел, как она молчала. Она молчала одобрительно.
* * *
Как– то Московский антифашистский центр направил очередное письмо прокурору столицы. На сей раз речь шла о газете «Штурмовик».Была такая погромная газетенка. Ее редактор – великовозрастная мразь с незаконченным начальным образованием. Кстати, образование у всех этих фюреров примерно одинаковое.
Газета «Штурмовик», статья «Насилие как приводной ремень революции»:
«Подожги ларек с американским дерьмом! Подорви гранатой красивый „Шевроле“! Убей янки! И всех, кто любит янки! Посмотрите на скинхэдов. Они спаялись в уличных драках с неграми и прочими недочеловеками. Бот с них-то и надо брать пример. Нужно поучиться у НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия гитлеровской Германии. – М. Д.), чьи штурмовики зарекомендовали себя как настоящие воины, достойные своих германских предков»[34] .
Статья «Недочеловек как понятие»:
«Недочеловек встречается как вид и в России, и в Европе, и в Америке с Африкой. Расово-неполноценные обезьяноиды ненавидят Белых, осознавая свою собственную ущербность. Смерть недочеловекам!»[35] .
Статья «Травить и давить!». В ней «расово-неполноценные» – цыгане, которых, по примеру Гитлера, нужно «травить и давить», поскольку они не люди, а «тараканы». «Собаке – собачья смерть, а тараканам – тараканья».
Столичная прокуратура ответила Московскому антифашистскому центру. Официально, на бланке.
«Статья „Недочеловек как понятие“, опубликованная в газете „Штурмовик“, приобщена к уголовному делу, возбужденному по фактам публикаций в этой газете материалов, направленных на возбуждение национальной, расовой вражды, унижение национального достоинства, для проверки и принятия решения в ходе расследования.
Для исследования публикаций газеты по делу назначена социально-психологическая экспертиза.
За результатами расследования прокуратурой города установлен контроль.
Заместитель прокурора города В.В.Росинский».
Честно говоря, непонятно было, что такое «социально-психологическая экспертиза» и какие выражения из вышеприведенных – «подожги», «убей», «смерть» или «мочить» – в ней нуждались. Впрочем, прокурорам виднее. К примеру, один из них, следователь по особо важным делам Московской городской прокуратуры Афанасьев, вообще распорядился отправить на «лингво-стилистическую экспертизу» плакат с лозунгом «Перекрыть жидам кислород!». После чего дело против тех, кто держал этот плакат на демонстрации, прекратил «за отсутствием состава преступления». На вопрос, направил бы он на такую же экспертизу лозунг «Бей жидов – спасай Россию!», Иван Николаевич – правда, подумав, – ответил: «Направил бы».
Как бы то ни было, ответ прокурора Росинского обнадеживал: дело возбуждено, расследование ведется. А дальше – тишина. Нацисты продолжали осквернять еврейские могилы, избивать темнокожих студентов Университета дружбы народов и охранников-негров американского посольства в Москве. Была взорвана московская синагога…
В многочисленных статьях, опубликованных в «МК», я утверждал и продолжаю утверждать сейчас: во всем этом виновны работники прокуратуры. Именно благодаря их молчаливому попустительству и благорасположению российские нацисты остаются безнаказанными.
Прошел год. Московский антифашистский центр вновь побеспокоил городскую прокуратуру. Поинтересовался, как продвигается дело газеты «Штурмовик». Ответ вновь не заставил себя ждать, хотя пришел он почему-то из прокуратуры Северного административного округа Москвы:
«В настоящее время по делу проводится комиссионная социально-психологическая экспертиза с привлечением научных работников в области психологии, истории, философии для установления факта возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды в публикациях газеты „Штурмовик“, после чего будет принято решение по существу в установленные законом сроки. Ст. следователь Н.В. Тутевич».
Что такое «комиссионная экспертиза»? Б/у? Бывшая в употреблении?
Что же касается сути, то с нею оказалось еще сложнее. Заместитель городского прокурора написал, что дело возбуждено «по фактам публикаций в этой газете материалов, направленных на возбуждение национальной, расовой вражды». А год спустя его подчиненный сообщает: факты еще только устанавливаются, для чего и проводится эта самая «комиссионная экспертиза».
Как это понимать, граждане?
* * *
А так и понимать, что ворон ворону глаз не выклюет. Но я все-таки обратился к Генеральному прокурору России. Им тогда был г-н Скуратов – тот самый, что впоследствии никак не мог определить, его ли показывали в нашумевшем видеофильме.«Многоуважаемый г-н Генеральный прокурор! Прошу Вас рассматривать эти мои заметки в качестве заявления с требованием разобраться, наконец, с Вашими подчиненными, откровенно защищающими национал-социалистов от действия Закона. Если того, что написано выше, Вам покажется недостаточным, полагаю, Ваши помощники подберут для вас мои предыдущие публикации по данной теме, а также публикации моих коллег в других СМИ. Все они убедительно свидетельствуют об одном: МОСКОВСКАЯ ПРОКУРАТУРА ПОКРОВИТЕЛЬСТВУЕТ НАЦИСТАМ.
При этом должен заранее предупредить. Вас, г-н Генеральный прокурор: ни я, ни мои читатели не примем от Вас объяснений относительно «плюрализма мнений» и невозможности привлекать к ответственности за «политическое инакомыслие». Подобным словоблудием Ваших подчиненных мы сыты по горло. В любой цивилизованной стране за политические убеждения судят – если носители этих убеждений призывают к насилию или провозглашают превосходство одних людей над другими. На Нюрнбергском процессе были осуждены не только конкретные преступники: была осуждена ИДЕОЛОГИЯ национал-социализма. Я надеюсь, г-н Генеральный прокурор, о Нюрнбергском процессе Вы слышали».
Реакция на мое обращение, опубликованное в «МК», была вполне предсказуемой: помощники Генерального прокурора (или лица, сильно на него похожего), не долго думая, переправили мое обращение прокурору Москвы. То есть как раз тому чиновнику, чьи действия (а точнее – бездействие) вызвали возмущение москвичей. К финалу этой истории (к финалу ли?.) я еще вернусь.
* * *
Накануне открытия в Москве Всемирных юношеских игр (июль 1998 г.) я со страниц «МК» обратился к участникам соревнований.«Друзья! Если в вашей команде есть небелые (люди с черной, желтой или красной кожей) – не приезжайте в Москву. Потому что небелые в столице России объявлены „недочеловеками“.
Американцам, даже белым, приезжать тоже не стоит. «Подорви гранатой красивый „Шевроле!“, „Убей янки!“.
Не приезжайте, уважаемые участники Всемирных юношеских игр. Воздержитесь. Прокуратура и прочие российские правоохранительные органы вашей безопасности не гарантируют.»
И ведь как в воду глядел: несколько участников игр были изувечены скинхэдами.
Никого из них даже не задержали.
«Судья, который не способен справедливо карать, становится в конце концов сообщником преступления».
Эта мысль великого Гёте столь же банальна, сколь и верна.
Между тем, взаимоотношения российских нацистов и судебной власти складываются вполне прилично. Иногда (весьма, впрочем, редко) судебные процессы приводят к иному результату, нежели того хотели бы отечественные последователи Гитлера. Однако по большей части судьи вполне благосклонны к нашим коричневым:
Судебные процессы, о которых пойдет речь и на которых истцами предстали отечественные национал-социалисты, состоялись практически одновременно. Один – в столице, другой – в Ставрополе.
НАЦИСТЫ В АТАКЕ
В Москве руководство карликовой и посему весьма крикливой «Русской партии» вознамерилось защитить свою «деловую репутацию» (о каких именно «делах» идет речь, упомяну чуть ниже) от информационно-экспертной группы «Панорама». Эта группа занимается исследованием политических течений в современной России и время от времени выпускает весьма любопытные справочники. Один из таких справочников – «Политический экстремизм в России» – руководству «Русской партии» очень не понравился. Вернее, поначалу-то как раз понравился: оно, руководство, даже выпросило в «Панораме» 20 экземпляров этого справочника бесплатно. Но потом сменило милость на гнев и обратилось в суд.
Между тем, ничего оскорбительного в адрес «Русской партии» в справочнике «Политический экстремизм в России» не содержалось. Напротив: там были помещены совершенно доказательные сведения.
«Русская партия» под руководством некоего полковника Милосердова выступает за «избавление России от масоно-сионистского ига и возврат сионистами награбленного трудовому народу». Цель партии – создание «единого неделимого Русского государства». Программа борцов с сионо-масонами изложена в статье «Нация превыше всего!»: «Необходима напряженная борьба всего русского народа для восстановления в России русской власти, свержения сионисткой мафии и прихода к управлению государством истинно русских людей по крови и духу».
«Белокурые бестии» из РП – отнюдь не только говоруны. В Санкт-Петербурге они создали военизированную «Русскую гвардию». Она формировалась из бывших «афганцев», бывших наемников и добровольцев, участвовавших в боевых действиях в Абхазии, Приднестровье, Карабахе, а также из бывших сотрудников МВД и спецслужб. Набор в «гвардию» осуществляли профессиональные тренеры по рукопашному бою и единоборствам. Основной вид тренировок – стрельба из боевого оружия.
В 1994 году был арестован председатель санкт-петербургского отделения «Русской партии» Николай Бондарик – по подозрению в убийстве своего предшественника на этом посту. В том же году пустился в бега руководитель Службы безопасности санкт-петербургского отделения РП некто Кудимов, которому вменялось в вину совершение тяжких уголовных преступлений. Члены «Русской партии», по данным справочника, неоднократно участвовали в вооруженных нападениях на коммерческие структуры, занимались откровенным рэкетом. Один из членов РП был арестован за разбойное нападение с применением оружия.
В 1995 году «Русская партия» обнародовала список своих кандидатов в Государственную Думу. Список возглавил, понятное дело, «сам» полковник Милосердое. Кроме него в список вошли писатели Владимир Солоухин и Тамара Пономарева. А также: дважды судимый (за кражу и разбой) Н. Токманцев, держатель «общака» (по данным специалистов МВД) Ю. Живняров, рецидивист Ю. Тишенков по кличке Ганс (на момент внесения в список от «Русской партии» имел пять судимостей).
Есть, стало быть, такая партия!
На суде полковник Милосердов «связи, порочащие его», отрицал. Более того: потребовал сатисфакции за упоминание об этих криминальных связях в справочнике «Политический экстремизм в России». Но доказательствами ответчиков (директора центра «Панорама» Владимира Прибыловского и руководителя Московского антифашистского центра Евгения Прошечкина) был, что называется, приперт и утерт.
А еще Милосердов утверждал в суде, что призывы его партии «сбросить масоно-сионистское иго», «ликвидировать демдиктатуру малого народа, составляющего около одного процента населения страны», – вовсе не антисемитские, а слово «жид» – совсем даже не оскорбительное.
Это словечко почему-то особенно любимое всеми этими партайгеноссен. Академическим «Словарем русского языка» оно определяется как «оскорбительное название еврея».
Впрочем, словарей, да и вообще – книжек «истинные арийцы» не читают. Им достаточно одной. «Майн Кампф» называется.
От суда интернационалист Милосердов потребовал:
– расформировать группу «Панорама» и закрыть Московский антифашистский центр;
– уничтожить тираж справочника «Политический экстремизм в России»;
– а также – взыскать с ответчиков 5 миллионов (!) рублей.
Судья Гагаринского межмуниципального суда Москвы Ирина Ачамович в иске «Русской партии» отказала.
Совершенно иначе сложился процесс по иску краевой организации движения «Русское национальное единство» со штаб-квартирой в Ставрополе к писателю и журналисту Галине Туз. В газете «Ставропольская правда» она опубликовала статью «Ненависть к фашистам у россиян в крови?». Тамошние баркашовцы очень обиделись и подали в суд: дескать, в статье «высказываются суждения и утверждения, безосновательно порочащие программу партии „Русское национальное единство“ и деятельность ее Ставропольской краевой организации и ее членов, проведением исторических аналогий между партией РНЕ и германским фашизмом».
Судебный процесс длился три (!) года. Наконец судья Промышленного районного суда Ставрополя Елена Криволапова вынесла решение. В нем говорилось:
«Ни из программы Ставропольской краевой организации РНЕ, ни из материалов проверок, проведенных органами юстиции, не вытекает немецко-фашистский или гитлеровский характер деятельности и (или) идеологии этой организации. Напротив, данные свидетельствуют о патриотической направленности СКО РНЕ. Что касается символики, используемой СКО РНЕ (левосторонняя свастика на фоне восьмиконечной звезды), то, как усматривается из материалов дела, эта свастика усматривается на предметах русской старины. Утверждать, что эта символика именно фашистская, в этой связи нет никаких оснований. Нельзя оставить без правого реагирования подрыв авторитета общественного объединения, в результате которого, в частности, может оказаться под угрозой выполнение им своих основных задач.
На основании изложенного суд решил:
признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию Ставропольской краевой организации Партии (всюду в решении суда слово «партия» – с большой буквы; по-видимому, из чувства глубокого уважения. – М.Д.) Русское Национальное Единство сведения, содержащиеся в опубликованной в газете «Ставропольская правда» статье Г. Туз «Ненависть к фашизму у россиян в крови?», либо вытекающие из нее сведения о том, что СКО РНЕ по существу является фашистской и руководствуется фашистской идеологией, что выразилось в общем контексте статьи, заголовке, опубликовании в качестве иллюстрации фотографии фашистов;
опровергнуть указанные сведения путем публикации сообщения об этом в газете «Ставропольская правда»;
взыскать в пользу СКО Партии РНЕ с редакции газеты «Ставропольская правда» 6000 рублей и с Туз Г.Г. 500 рублей (баркашовцы требовали 100000 и 10000 соответственно. – М. Д.)».
Сведений о том, каким по существу являлось РНЕ и какой идеологией руководствовалось это движение, в статье Галины Туз нет. Есть ее мнение на сей счет. Гражданский кодекс тут вполне однозначен: неверные, или порочащие сведения могут быть предметом рассмотрения в суде. Но не мнения.
Вот, скажем, если бы я написал о том, что Владимир Вольфович Жириновский предлагал установить на границе с прибалтийскими странами громадные вентиляторы и с их помощью гнать в Прибалтику радиоактивный воздух, – это сведения. Если Владимир Вольфович счел бы эту информацию не соответствующей действительности или порочащей его честь и уж тем более – достоинство, он мог бы подать на меня в суд. А вот если я назову его фашистом – извините. Это мое мнение, а оно неподсудно.
Что касается пресловутого РНЕ, то оно зачастую яростно открещивается от термина «фашизм». Предпочитает другой: «национал-социализм». «Из проверок, – сообщила судья Криволапова, – проведенных органами юстиции, не вытекает…». А что же вытекает? Да вот – несколько фрагментов из программных документов РНЕ:
«Национальный социализм, сторонником которого является РНЕ…».
«Русская нация осуществит свою Национально-социалистическую революцию!».
«Русский народ должен поступить так, как итальянский в 1922 году и немецкий в 1933-м».
Итальянский народ своего дуче, между прочим, в конце концов повесил. За ноги. Конец фюрера также хорошо известен.
Но это я так, к слову. И дело, конечно, вовсе не в терминах. А в сути. А суть – назови баркашовцев хоть фашистами, хоть нацистами – не меняется.
Хоть и с трудом, но могу поверить, что судья Криволадова ни с терминами, ни с сутью не была знакома. Ну, далекий она от всего этого человек. Бывает. А ее изыскания по части древнего происхождения свастики и вовсе очаровательны. Конечно, фашисты и нацисты свастику не придумали. Они ее использовали. Но с тех пор во всем мире этот знак ассоциируется с неисчислимыми бедами второй мировой войны, а в России – с несколькими десятками миллионов погибших.
А пассаж судьи Криволаповой относительно «подрыва авторитета общественного объединения, в результате которого может оказаться под угрозой выполнение им своих задач», умиляет. Галине Туз, шедшей на каждое судебное заседание сквозь строй одетых в черный камуфляж молодчиков со свастикой на рукавах, вслед неслось: «Сапогами затопчем!»
Это и есть их задача.
На оглашение судебного заседания ставропольские баркашовцы пришли в праздничном настроении: они, как и многие в городе, явно заранее знали, каким будет это решение.
«Нет ничего легче, как убедить людей низкого уровня сознательности, что во всем виноваты евреи. Эмоциональная почва всегда готова для создания мифа о мировом еврейском заговоре, о тайных силах „жидо-масонства“.
Николай Бердяев
Прав был замечательный русский философ: нет ничего легче. И почва всегда готова, а уж с уровнем нашей сознательности – только в калашный ряд. Или в цирк. Собственно, мы в этом цирке всегда. От выборов до выборов.
Между тем, ничего оскорбительного в адрес «Русской партии» в справочнике «Политический экстремизм в России» не содержалось. Напротив: там были помещены совершенно доказательные сведения.
«Русская партия» под руководством некоего полковника Милосердова выступает за «избавление России от масоно-сионистского ига и возврат сионистами награбленного трудовому народу». Цель партии – создание «единого неделимого Русского государства». Программа борцов с сионо-масонами изложена в статье «Нация превыше всего!»: «Необходима напряженная борьба всего русского народа для восстановления в России русской власти, свержения сионисткой мафии и прихода к управлению государством истинно русских людей по крови и духу».
«Белокурые бестии» из РП – отнюдь не только говоруны. В Санкт-Петербурге они создали военизированную «Русскую гвардию». Она формировалась из бывших «афганцев», бывших наемников и добровольцев, участвовавших в боевых действиях в Абхазии, Приднестровье, Карабахе, а также из бывших сотрудников МВД и спецслужб. Набор в «гвардию» осуществляли профессиональные тренеры по рукопашному бою и единоборствам. Основной вид тренировок – стрельба из боевого оружия.
В 1994 году был арестован председатель санкт-петербургского отделения «Русской партии» Николай Бондарик – по подозрению в убийстве своего предшественника на этом посту. В том же году пустился в бега руководитель Службы безопасности санкт-петербургского отделения РП некто Кудимов, которому вменялось в вину совершение тяжких уголовных преступлений. Члены «Русской партии», по данным справочника, неоднократно участвовали в вооруженных нападениях на коммерческие структуры, занимались откровенным рэкетом. Один из членов РП был арестован за разбойное нападение с применением оружия.
В 1995 году «Русская партия» обнародовала список своих кандидатов в Государственную Думу. Список возглавил, понятное дело, «сам» полковник Милосердое. Кроме него в список вошли писатели Владимир Солоухин и Тамара Пономарева. А также: дважды судимый (за кражу и разбой) Н. Токманцев, держатель «общака» (по данным специалистов МВД) Ю. Живняров, рецидивист Ю. Тишенков по кличке Ганс (на момент внесения в список от «Русской партии» имел пять судимостей).
Есть, стало быть, такая партия!
На суде полковник Милосердов «связи, порочащие его», отрицал. Более того: потребовал сатисфакции за упоминание об этих криминальных связях в справочнике «Политический экстремизм в России». Но доказательствами ответчиков (директора центра «Панорама» Владимира Прибыловского и руководителя Московского антифашистского центра Евгения Прошечкина) был, что называется, приперт и утерт.
А еще Милосердов утверждал в суде, что призывы его партии «сбросить масоно-сионистское иго», «ликвидировать демдиктатуру малого народа, составляющего около одного процента населения страны», – вовсе не антисемитские, а слово «жид» – совсем даже не оскорбительное.
Это словечко почему-то особенно любимое всеми этими партайгеноссен. Академическим «Словарем русского языка» оно определяется как «оскорбительное название еврея».
Впрочем, словарей, да и вообще – книжек «истинные арийцы» не читают. Им достаточно одной. «Майн Кампф» называется.
От суда интернационалист Милосердов потребовал:
– расформировать группу «Панорама» и закрыть Московский антифашистский центр;
– уничтожить тираж справочника «Политический экстремизм в России»;
– а также – взыскать с ответчиков 5 миллионов (!) рублей.
Судья Гагаринского межмуниципального суда Москвы Ирина Ачамович в иске «Русской партии» отказала.
Совершенно иначе сложился процесс по иску краевой организации движения «Русское национальное единство» со штаб-квартирой в Ставрополе к писателю и журналисту Галине Туз. В газете «Ставропольская правда» она опубликовала статью «Ненависть к фашистам у россиян в крови?». Тамошние баркашовцы очень обиделись и подали в суд: дескать, в статье «высказываются суждения и утверждения, безосновательно порочащие программу партии „Русское национальное единство“ и деятельность ее Ставропольской краевой организации и ее членов, проведением исторических аналогий между партией РНЕ и германским фашизмом».
Судебный процесс длился три (!) года. Наконец судья Промышленного районного суда Ставрополя Елена Криволапова вынесла решение. В нем говорилось:
«Ни из программы Ставропольской краевой организации РНЕ, ни из материалов проверок, проведенных органами юстиции, не вытекает немецко-фашистский или гитлеровский характер деятельности и (или) идеологии этой организации. Напротив, данные свидетельствуют о патриотической направленности СКО РНЕ. Что касается символики, используемой СКО РНЕ (левосторонняя свастика на фоне восьмиконечной звезды), то, как усматривается из материалов дела, эта свастика усматривается на предметах русской старины. Утверждать, что эта символика именно фашистская, в этой связи нет никаких оснований. Нельзя оставить без правого реагирования подрыв авторитета общественного объединения, в результате которого, в частности, может оказаться под угрозой выполнение им своих основных задач.
На основании изложенного суд решил:
признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию Ставропольской краевой организации Партии (всюду в решении суда слово «партия» – с большой буквы; по-видимому, из чувства глубокого уважения. – М.Д.) Русское Национальное Единство сведения, содержащиеся в опубликованной в газете «Ставропольская правда» статье Г. Туз «Ненависть к фашизму у россиян в крови?», либо вытекающие из нее сведения о том, что СКО РНЕ по существу является фашистской и руководствуется фашистской идеологией, что выразилось в общем контексте статьи, заголовке, опубликовании в качестве иллюстрации фотографии фашистов;
опровергнуть указанные сведения путем публикации сообщения об этом в газете «Ставропольская правда»;
взыскать в пользу СКО Партии РНЕ с редакции газеты «Ставропольская правда» 6000 рублей и с Туз Г.Г. 500 рублей (баркашовцы требовали 100000 и 10000 соответственно. – М. Д.)».
Сведений о том, каким по существу являлось РНЕ и какой идеологией руководствовалось это движение, в статье Галины Туз нет. Есть ее мнение на сей счет. Гражданский кодекс тут вполне однозначен: неверные, или порочащие сведения могут быть предметом рассмотрения в суде. Но не мнения.
Вот, скажем, если бы я написал о том, что Владимир Вольфович Жириновский предлагал установить на границе с прибалтийскими странами громадные вентиляторы и с их помощью гнать в Прибалтику радиоактивный воздух, – это сведения. Если Владимир Вольфович счел бы эту информацию не соответствующей действительности или порочащей его честь и уж тем более – достоинство, он мог бы подать на меня в суд. А вот если я назову его фашистом – извините. Это мое мнение, а оно неподсудно.
Что касается пресловутого РНЕ, то оно зачастую яростно открещивается от термина «фашизм». Предпочитает другой: «национал-социализм». «Из проверок, – сообщила судья Криволапова, – проведенных органами юстиции, не вытекает…». А что же вытекает? Да вот – несколько фрагментов из программных документов РНЕ:
«Национальный социализм, сторонником которого является РНЕ…».
«Русская нация осуществит свою Национально-социалистическую революцию!».
«Русский народ должен поступить так, как итальянский в 1922 году и немецкий в 1933-м».
Итальянский народ своего дуче, между прочим, в конце концов повесил. За ноги. Конец фюрера также хорошо известен.
Но это я так, к слову. И дело, конечно, вовсе не в терминах. А в сути. А суть – назови баркашовцев хоть фашистами, хоть нацистами – не меняется.
Хоть и с трудом, но могу поверить, что судья Криволадова ни с терминами, ни с сутью не была знакома. Ну, далекий она от всего этого человек. Бывает. А ее изыскания по части древнего происхождения свастики и вовсе очаровательны. Конечно, фашисты и нацисты свастику не придумали. Они ее использовали. Но с тех пор во всем мире этот знак ассоциируется с неисчислимыми бедами второй мировой войны, а в России – с несколькими десятками миллионов погибших.
А пассаж судьи Криволаповой относительно «подрыва авторитета общественного объединения, в результате которого может оказаться под угрозой выполнение им своих задач», умиляет. Галине Туз, шедшей на каждое судебное заседание сквозь строй одетых в черный камуфляж молодчиков со свастикой на рукавах, вслед неслось: «Сапогами затопчем!»
Это и есть их задача.
На оглашение судебного заседания ставропольские баркашовцы пришли в праздничном настроении: они, как и многие в городе, явно заранее знали, каким будет это решение.
«Нет ничего легче, как убедить людей низкого уровня сознательности, что во всем виноваты евреи. Эмоциональная почва всегда готова для создания мифа о мировом еврейском заговоре, о тайных силах „жидо-масонства“.
Николай Бердяев
Прав был замечательный русский философ: нет ничего легче. И почва всегда готова, а уж с уровнем нашей сознательности – только в калашный ряд. Или в цирк. Собственно, мы в этом цирке всегда. От выборов до выборов.