Дейли Джанет. Золотой мираж

   – Возможно. Но в любом случае забудем о размолвке.
   Джон посмотрел на нее, помолчал, а затем покачал головой, как бы выразив этим свое удивление.
   – Знаешь, Кит, что делает тебя столь необычной? Ты веришь во все это.
   – Не вздумай сказать это Беннону. Не уверена, что ему понравится услышать это от тебя.
   К ней снова вернулась ее прежняя улыбка.
   – Он ревнив, не так ли? В таком случае мне надо позаботиться о том, чтобы он не попал на съемки наших любовных сцен. Предупреждаю уже сейчас, что намерен получить от них максимум удовольствия. А дублей будет столько, сколько понадобится, чтобы получилось хорошо. Не думаю, что это ему понравится.
   Кит рассмеялась и, указав ему на дверь, попросила:
   – Уходи! Мне надо принять душ, сделать несколько телефонных звонков и справиться с бездной всяких дел.
   Джон направился к двери, но тут же остановился и послал ей одну из своих знаменитых прощальных улыбок.
   – Никто не умел так уходить, как Богги. – Кит сразу поняла, что он имеет в виду финальную сцену в фильме «Касабланка». – Но он уходил к своей Бокалл^[5]. – Он отсалютовал Кит двумя пальцами и тихо сказал: – До встречи, Кит!
   Когда он ушел, Кит, покачав головой, в который раз призналась себе, что Джон Тревис чертовски обаятелен и она могла бы вполне в него влюбиться. Если бы не было Беннона.
   Но улыбка тут же погасла, когда она вспомнила о Бенноне и Сондре, которым предстояло сообщить Лоре о смерти ее деда.
   Это не Голливуд, и здесь нет готового сценария. Никто не подскажет Беннону нужные слова. Он сам должен найти их и сам отвечать за то, насколько плохо или хорошо у него это получилось.
   В день похорон погода выдалась сумрачная, холодная. Над горами нависли серые тучи. Парусиновый тент над могилой громко хлопал от порывов ветра, налетавшего с гор.
   Беннон сидел, подняв воротник пальто и низко надвинув на лоб черную шляпу.
   Когда Лора тесно прижалась к нему, он, взглянув на нее, увидел лишь усталость на ее застывшем личике. Она действительно замерзла и устала, и ей хотелось поскорее домой. Он обнял ее и прижал к себе, хорошо понимая, что она еще слишком мала, чтобы выдержать долгий ритуал прощания, попытку убедить живущих в том, что даже в смерти жизнь обретает свой смысл.
   Беннон смотрел на гроб с бронзовыми ручками под покровом из роз, нежные лепестки которых потемнели, обожженные холодным ветром. Его отец, если бы его спросили, вполне удовольствовался бы простым сосновым гробом и скромной заупокойной молитвой. В такой серый ветреный день Старый Том с жадностью вдохнул бы холодный ветер, окинул взглядом далекую голубую полосу над горизонтом и с почтением прислушался бы к молчанию гор. Он должен быть рад, что снова будет рядом со своей женой.
   Беннон невольно перевел взгляд на соседние могилы – могилу матери, его жены Дианы, а чуть подальше – могилу Клинта Мастерса и многих других, кого он хорошо знал или с кем едва был знаком. Уходя, они оставляли после себя пустоту, малую или большую. А теперь вот ушел отец, и с ним большая часть прошлого.
   Кит подсунула свою руку в перчатке под его сцепленные пальцы, и он слегка пожал ее и тут же снова попытался сосредоточить свое внимание на священнике, что оказалось столь же безуспешным, как прежде. Он не замечал холодных глаз Сондры, следившей за каждым его движением, ловившей взгляды, которыми он обменивался с Кит, и замечавшей каждое прикосновение их друг к другу.
   Как он мог поступить так с ней? Сондра слишком хорошо осознала, что произошло. Всем теперь известно, что ее место рядом с Бенноном заняла Кит. Она представила себе, с каким злорадством это теперь обсуждалось.
   Сондра бросила в сторону Кит взгляд, полный ненависти. У Кит был Джон Тревис, но этого ей оказалось мало. Ей нужен и Беннон тоже. Эта сучка такая же жадная и эгоистичная, какой была Диана, и так же хочет получить все.
   Ненастная погода, продержавшаяся еще два дня, в конце второго дня сменилась тихим снегопадом, осветившим город и окрестности белым спокойным сиянием. На душе стало веселее, и Кит, напевая рождественскую песенку, легко взбежала по ступеням старого викторианского особнячка, где помещалась адвокатская контора Беннона. Войдя в приемную, она заметила, что дверь в кабинет открыта.
   – Привет, Агнес, – поздоровалась она с секретаршей. – Беннон занят? Я надеялась пригласить его на поздний ленч.
   – А нельзя ли в другой раз? – раздался голос Беннона.
   Обернувшись, она увидела, что он натягивает куртку.
   – Ты куда-то торопишься?
   – На ранчо. У Сэдди сегодня визит к зубному врачу, – объяснил он. – И хотя Лора утверждает, что достаточно взрослая, чтобы ее не сторожили няньки, в чем она, может быть, права, мне тревожно оставлять ее одну.
   – Это на тебя похоже.
   Произнеся эти слова, Кит подумала о себе и Лоре, о той проблеме, которая неизбежно встанет перед ней, и о том, что к этому она еще не готова.
   – Что привело тебя в город?
   Он в знак прощания махнул Агнес рукой и, взяв Кит под руку, повел ее к двери.
   – Испортился подогреватель в джипе. Механик сказал, что все дело в термостате. Он займется им часа через два.
   – И чтобы убить это время, ты решила воспользоваться мной?
   – Мне показалось, что это не такая уж плохая идея. – Она умолкла, почувствовав некоторый холодок страха, но все же отважилась: – Ты не против, если я поеду с тобой? Я вполне могу взять джип из починки завтра.
   – А почему я должен быть против? – слегка удивившись, посмотрел он на нее. – Ты знаешь, что можешь бывать у нас когда захочешь. Во всяком случае, тебе следует это знать.
   – Мне казалось, что из вежливости надо хотя бы спросить тебя, раз я обременяю тебя доставкой меня потом домой, – с деланной бойкостью произнесла Кит.
   – Из вежливости, говоришь? – Он тихонько рассмеялся и, обняв ее за плечи, повел к пикапу.
   Шел мягкий снег. Проехав несколько миль, оживленно болтая, они внезапно умолкли. Кит смотрела на дорогу, отсчитывая мили, и думала о том, что ранчо «Каменный ручей» все ближе.
   – Я боюсь, – внезапно сказала она. Беннон задумался и поэтому не расслышал ее слов.
   – Ты что-то сказала, Кит?
   – Ничего, – помотала она головой. Подъехав к дому, Беннон открыл ей дверцу.
   Поколебавшись, Кит вышла и первой направилась к дому, мысленно собираясь с духом. Лора сидела в кресле и читала книгу, теребя прядку волос. Подняв голову и отпустив прядку, она увидела отца и Кит.
   – Здравствуй, Лора, – сказала Кит негромко.
   – Здравствуйте.
   – Сэдди уже ушла? – спросил Беннон, глядя в сторону кухни.
   – Минут десять назад, – ответила Лора, а затем равнодушно посмотрела на Кит. – В кухне есть кофе, если хотите.
   Тон, взгляд, слова – все сразу напомнило Беннону холодную вежливость Лоры при первой встрече с Кит. Значит, Лора снова намерена быть подчеркнуто холодна с ней. Ему захотелось встряхнуть хорошенько свою дочь и запретить ей так относиться к Кит.
   Лора в чем-то еще ребенок, но уже достаточно взрослая, чтобы учить ее, как думать и чувствовать. Ему ничего не оставалось, как быть беспомощным свидетелем.
   – Нет, спасибо, мне не хочется кофе, – ответила Кит и, подойдя к дивану, села.
   Она посмотрела сначала на свои сложенные руки, а потом на Лору.
   – Какая миленькая блузочка на тебе! Когда-то у меня было платье такого же голубого цвета. Я помню, что оно было моим самым любимым платьем. Я всегда его надевала на вечеринки или когда шла в гости.
   Лора, окинув ее взглядом, спросила:
   – Тебе было столько лет, сколько мне?
   – Нет, я была старше. – Напряжение в уголках рта у Кит исчезло. – Когда мне было столько, сколько тебе сейчас, я запиралась в своей комнате и представляла, что я на вечеринке или в гостях. Я включала музыку и танцевала сама с собой.
   – Да? – Лора удивленно выпрямилась в кресле. – Я тоже иногда так делаю. Когда твои родители позволили тебе пойти на вечеринку?
   Лора бросила быстрый взгляд на Беннона и слегка покраснела, словно забыла, что он здесь.
   – О, ждать пришлось долго, – вспомнила Кит со смехом. – Или казалось, что это долго, на самом же деле время пролетело мгновенно.
   Лора захлопнула книгу, положила ее на столик и, удобно усевшись, скрестила ноги в кресле и слегка наклонилась в сторону Кит. Холодность исчезла, лицо ее было полно любопытства.
   – А первая вечеринка? Какая она?
   «Кажется, все образуется», – подумал Беннон и был потрясен тем чувством облегчения, которое испытал. Прежде чем Кит ответила на вопрос девочки, он поспешил сказать:
   – Пока вы тут наговоритесь о своем, я пойду погляжу на больную корову.
   – О'кей, па, – ответила Лора, даже не взглянув на отца. Все ее внимание было приковано к Кит. – Какой же была твоя первая вечеринка?
   Покидая гостиную, Беннон успел услышать, как Кит начала свой рассказ.
   – Твой отец повел меня на нее. На мне было голубое платье, о котором я тебе уже говорила...
   Беннон все еще улыбался, когда дошел до хлева. Корова, как он и предполагал, поправлялась. Оседлав лошадь, он решил проведать стадо.
   Снег, тишина вокруг невольно навели его мысли на Диану. Он снова видел ее лицо, в котором было что-то трагическое, слышал ее смех, вскоре сменившийся гневом и презрением. Беннон ненавидел себя и ее за ту ошибку, которую они совершили. Он вспомнил смерть Дианы и то, что она ушла, так и не сказав ему ни единого доброго слова.
   Он вспомнил воскресные дни, когда он неизменно навещал кладбище и подолгу стоял у ее могилы, лелея свою безмолвную надежду хоть раз увидеть ее в своих мыслях улыбающейся и понимающей его. Он хотел сделать ее счастливой. Он пытался.
   И тут же вспомнилось, что два дня назад, уже у могилы отца, он подумал, что какая-то очень важная часть его жизни ушла вместе со Старым Томом, а с нею ушла и Диана.
   Остановив коня, он глядел на белые просторы, вспоминал Диану такой, какой ему хотелось ее запомнить. Не той, какой он видел ее перед смертью, а какой встретил впервые – улыбающейся, с глазами, искрящимися радостью и надеждой.
   Задержав в памяти этот образ, он не отпускал его, пока не покончил со всеми хозяйственными делами. И тогда лишь понял, что воспоминания о ней, мертвой, наконец оставили его.
   Когда он вернулся, в гостиной никого не было. Книга Лоры лежала на столике, но ни ее, ни Кит нигде не было видно.
   Нахмурившись, Беннон разделся и, испытывая некоторую тревогу, подал голос:
   – Эй, куда вы подевались?
   – Я здесь, – услышал он голос Кит из кухни. Она была одна, на кухонном столике перед ней лежала кулинарная книга. Кит приветствовала его рассеянной улыбкой, чмокнула в щеку и налила кофе.
   – Тебе не мешает согреться!
   – Спасибо.
   Он отпил кофе, чувствуя, что под кажущейся беззаботностью Кит что-то прячет.
   – Где Лора?
   – Наверху, ищет пленку с записью Полы Абдул, – ответила Кит, не в силах более скрыть торжества в своих глазах. – Она хочет, чтобы я прослушала эту запись, пока буду готовить тянучки. Мы решили, что это – как раз то, что надо готовить.
   – Звучит заманчиво, – промолвил Беннон и перевел дух.
   Кит, взяв кулинарную книгу, какое-то время держала ее тесно прижатой к себе, а потом сказала:
   – Кажется, я понравилась ей, Беннон.
   – Я в этом не сомневался.
   А Кит сомневалась – не в Лоре, нет – в себе. Но сегодня она впервые почувствовала, что сможет полюбить Лору, несмотря на ее сходство с Дианой. Как часто она думала об этом, боялась, что никогда не сможет сблизиться с ней и в присутствии девочки всегда будет чувствовать себя скованно и настороженно. Но, кажется, этого не произошло.
   Она почувствовала почти физическое облегчение. Но ничего не сказала Беннону. Она предпочитала, чтобы он не знал этого.
   Кит вдруг заметила, что Беннон как-то странно смотрит на нее.
   – Что-нибудь случилось? – встревоженно спросила она.
   – Нет, – соврал он и склонился над чашкой.
   Конечно, случилось. Глядя на Кит, вспомнив, как когда-то обидел ее, Беннон невольно подумал о Сондре.

27

   Положив трубку, Сондра так и осталась у телефона. Она сидела в полутьме на краю постели, рассеянно держа в руке черную спальную маску. Плотно задернутые шторы не пропускали ни единого лучика яркого зимнего утра.
   Прогнав остатки сна, Сондра в уме прокручивала разговор с Бенноном.
   Он едет к ней, он хочет видеть ее, но не сказал – зачем. Что это значит? Голос его показался таким дружелюбным, искренним.
   Вспомнив это, Сондра улыбнулась и погладила телефонный аппарат. Беннон хочет видеть ее. Все теперь будет хорошо. Она напрасно волновалась из-за этой Кит Мастерс. Горе, вызванное смертью отца, ослепило его, но все прошло. Он снова возвращается к ней, туда, где должен быть.
   Губы ее тронула улыбка удовлетворения.
   В дверь постучали. Сондра словно опомнилась и быстро встала. Ей надо было подготовиться к приходу Беннона. Она даже не взглянула на Эмили Боггс, когда та вошла.
   – Ваш утренний кофе, мэм, и сок.
   – Мне сейчас некогда, потом, – отмахнулась Сондра. – Поставьте где-нибудь и быстро смените белье на постели. Возьмите простыни из египетского хлопка. – Сондра направилась в облицованную черным мрамором ванную. – Когда сделаете все, можете отправляться за покупками.
   – Но... я их уже вчера сделала, мэм, – напомнила хозяйке Эмили.
   – Тогда возьмите выходной, – рассердилась Сондра. – Мне все равно, что вы будете делать. Просто уйдите из дома.
   Дверь ванной захлопнулась, оставив экономку в испуганном недоумении. Но через минуту она догадалась. Телефонный звонок, дорогие простыни на постели...
   Не иначе, как она ждет Беннона.
   Сразу же после девяти у двери раздался мелодичный звонок, извещавший о приходе Беннона. Сондра остановилась в гостиной и прижала руку к животу, почувствовав трепет страха под ложечкой. Но тут же оправила черное шелковое кимоно. Волосы ее были распущены по плечам, как нравилось Беннону, лицо чуть тронуто косметикой.
   Сияя от предвкушения встречи, она подошла к двери и широко распахнула ее.
   – Доброе утро, – приветствовала она Беннона своим особым горловым голосом.
   – Доброе. – Он быстро окинул ее взглядом, не задержав его, однако, как она того ожидала. Снял шляпу и провел, как всегда, по волосам рукой.
   – Прости, что опоздал. Надо было завезти Лору к ее подружке Баффи, а я совсем забыл, какие пробки на дорогах города в конце недели.
   – Да, ужасные, не правда ли? – согласилась Сондра и закрыла дверь. – Давай сюда твою шляпу.
   Она протянула руку, приблизившись к нему, и чуть запрокинула голову, ожидая поцелуя.
   Вместо этого он отдал ей свою шляпу и начал снимать куртку. Сондра непроизвольно отступила, несколько растерявшись, и старые сомнения вновь вернулись.
   Когда он отдавал ей куртку, она заметила отсутствие кольца на безымянном пальце.
   – Ты снял кольцо? – тихо спросила она, чувствуя, как вся встрепенулась от радостной надежды.
   – Я решил, что пора это сделать, – просто ответил он.
   – Давно пора, Беннон. Ты был вправе сделать это много лет назад.
   – Возможно. Очевидно, понадобилась смерть отца, чтобы распрощаться с прошлым.
   Серьезное выражение его лица удержало ее от того, чтобы броситься в его объятия, как ей того хотелось. Разве ей не достаточно, что тень Дианы больше не удерживала его, что он пришел сейчас к ней?
   Праздник будет потом, когда она заставит его почувствовать, насколько правильным было его решение.
   Поспешив повесить в прихожей шляпу и пальто Беннона, она взяла его за руку и провела в гостиную.
   – Это были тяжелые дни для тебя. Я знаю, – промолвила она тихо. – Позволь мне угостить тебя. Чашечка кофе?
   – Прекрасно.
   – Садись поудобней, я сейчас принесу. – Легким жестом Сондра указала на мягкий диван. – Эмили ушла за покупками, так что я хозяйничаю сама, – пояснила она.
   Но Беннон не сел, когда Сондра ушла в кухню. Вернувшись с подносом, она нашла его стоящим у широкого, во всю стену, окна. Он смотрел на горную гряду на горизонте. Поставив поднос на лакированный коктейльный столик, она опустилась на диван и стала разливать кофе.
   – Значит, Лора проведет этот день у Баффи? – заметила Сондра, когда Беннон отошел от окна и присоединился к ней.
   – Да. Они поедут на лыжах в Баттермилк. – Взяв чашку, он, однако, не занял место рядом с ней, а отошел и сел на золоченый стул. – Меня это устраивает, так как я должен зайти в контору и немного поработать.
   – Ты ведь обычно не работаешь по субботам? – удивилась Сондра, а потом вспомнила: – Понимаю, Агнес говорила, что судья не согласился отложить рассмотрение дела Малверна. Слушания начнутся на следующей неделе.
   Беннон кивнул.
   – Отбор присяжных состоится в понедельник. Слушания продлятся почти всю неделю.
   – Они будут проходить в Денвере, верно? А как же Лора? Ты же знаешь, я с удовольствием заберу ее к себе на это время.
   – Спасибо. Думаю, я смогу возвращаться домой по вечерам.
   Сондра заметила, что он напряжен, слишком серьезен, даже когда говорил о Лоре. Что-то беспокоило его. Но Сондра молчала, уверенная, что придет время и Беннон сам все скажет. Как она и ожидала, молчание не могло длиться долго.
   – Мы – давние друзья... – начал он.
   – Мы – больше, чем друзья, Беннон, – поправила она его, тепло улыбнувшись.
   – Это верно: – Он посмотрел на нее. – Вот почему мне так трудно. Но я не хочу, чтобы это сделал кто-то другой вместо меня. Однажды так уже было, и это была ошибка. Я не собираюсь ее повторять.
   – Ты так серьезен. – Сондра словно окаменела. Голос Беннона напугал ее.
   – Да, серьезен. Я собираюсь жениться на Кит. Я люблю ее.
   Сондра почувствовала, как всю ее сковал ледяной холод. Она даже не слышала последней фразы. Ей было достаточно заявления о женитьбе на Кит.
   После всего, что было, после того, что она сделала для него, он собирается жениться на другой.
   Почему она решила, что Беннон не такой, как все? Он такой же, как все мужчины. Использовал ее, одурачил. Неужели он думает, что все это так ему и сойдет? Она ему не позволит.
   – Сондра? Что с тобой? – Его встревоженный голос наконец дошел до ее слуха.
   – Словно тебя это беспокоит...
   Губы Сондры недобро искривились. Она поняла, что стоит, хотя не помнила, когда поднялась с дивана.
   Беннон приблизился к ней.
   – Конечно, беспокоит, Сондра, черт побери, – настаивал он и сделал движение, словно хотел взять ее за руку.
   Сондра отшатнулась.
   – Ты все сказал? А теперь уходи. – Ее взгляд был холодным, уничтожающим.
   Беннон отступил, глаза его сузились, лоб прорезала морщина. Постояв какое-то время в нерешительности, он повернулся и покинул гостиную.
   Сондра, глядя ему вслед, поклялась, что он заплатит ей за это. Он и эта голливудская потаскушка.
   Сондра вернулась в спальню и закрылась там.
   Три часа спустя, позвонив куда-то и облачившись в дорогую меховую шубу и меховой тюрбан, в модных темных очках, защищающих глаза от яркого солнца и сверкающего снега, Сондра покинула дом.
   Толпы гуляющих запрудили перекрестки торгового центра Аспена, демонстрируя каблуки, меховые сапожки, бриллианты, кожаные пальто и норковые шубки, а также последние модели лыжных костюмов. Сондра словно не видела этого парада мод, ожидая на условленном месте в парке, у детского аттракциона.
   Увидев Уоррена Оукса, пробирающегося через толпу, Сондра постаралась улыбнуться холодной вежливой улыбкой, под стать холодному блеску ее глаз.
   – Прекрасный денек, не так ли? – приветствовал ее Уоррен.
   – Да. – Она увидела немой вопрос в его глазах и поняла, что он удивлен ее желанием встретиться с ним именно здесь, а не как всегда в конторе. Сондра к тому же знала, что он помнит их встречи в прошлом именно в таких публичных местах и, разумеется, не забыл их причину. Такой была их встреча и на сей раз, в чем он скоро убедился.
   – Итак, в чем дело? – спросил он, идя с ней рядом, когда они неторопливо направлялись к конторе Сондры Хадсон.
   – Я попала в затруднительное положение в одном деле с весьма важным клиентом, – осторожно начала Сондра. – В точно такое положение, как было в прошлом и, я надеялась, навсегда осталось в нем.
   Наступила длинная пауза, давшая Уоррену возможность все понять без лишних слов, на что Сондра и рассчитывала.
   – Понимаю. Как мы можем решить эту проблему?
   – Требуется нечто быстродействующее, не оставляющее следов. – Сондра пользовалась условным жаргоном, умышленно избегая называть то, что в обиходе просто именуется смесью кокаина с героином. – Только самого высшего качества, понимаешь? Сможешь достать?
   – Никаких следов, говоришь? – Уоррен нахмурил лоб. – Мне понадобится два-три дня.
   – Отлично.
   – А кто этот клиент? – спросил он, с любопытством глядя на Сондру.
   – Ты не поверишь, если я его назову, – улыбнулась Сондра.
   – Все равно я рано или поздно узнаю.
   – Но не на сей раз. Это особый случай. Клиент хочет получить все только из моих рук. Он настаивает на этом.
   – И ты согласилась? – Уоррен не скрывал своего удивления.
   – Я тебе уже сказала. Это очень важный клиент.
   – Ты не рискуешь?
   – Ни в коей мере. Если бы я не была уверена в полной безопасности, то не согласилась бы передавать ему сама, – спокойно заявила Сондра.
   Когда они подошли к агентству Хадсон, Уоррен поспешил вперед, чтобы открыть дверь перед Сондрой. Она, не задерживаясь, проследовала в сторону своего кабинета. Секретарша в приемной разговаривала по телефону.
   – Простите, но мисс Хадсон не была сегодня в конторе, – произнесла секретарша и увидела Сондру. – Простите, она только что вошла. Подождите секунду. – Секретарша переключила телефон на кабинет Сондры и положила трубку. – Вас спрашивает мистер Лесситер, – доложила она.
   – Скажи ему, чтобы подождал. Я сейчас возьму трубку, – спокойно промолвила Сондра, проходя в кабинет.
   Уоррен последовал за ней. У своего стола она вытащила из сумочки конверт и протянула Уоррену.
   – Этого хватит, надеюсь?
   Уоррен взял в руки объемистый конверт и, повертев и пощупав его, положил в карман.
   – Пожалуй, – согласился он.
   – Сообщи мне, как только получишь, – сказала Сондра. – И закрой за собой дверь.
   Она сняла манто, шляпу и положила их на лакированный стул. Услышав, как захлопнулась за Уорреном дверь, она подняла трубку и нажала кнопку соединения.
   – Джи Ди, это Сондра. Я рада, что ты позвонил. У меня для тебя приятная новость.
   – Неужели? – В его голосе было удивление и скептицизм.
   – Да. Я виделась с Бенноном сегодня утром. Он решил, что, пожалуй, твое предложение о покупке кряжа его может заинтересовать. Но ему нужны уточнения: сколько земли – точные замеры, – цена и когда состоится сделка. Все это он хочет получить в письменном виде. Я сказала, что проблем не будет.
   – Никаких, – заверил ее Лесситер. – Я немедленно подготовлю предложение. Оно будет у тебя на столе во вторник.
   – Беннон большую часть недели проведет в Денвере, там у него судебное заседание. Я постараюсь все сразу же ему передать, как только получу от тебя.
   Она без колебаний дала это обещание.
   – Да, прошу тебя.
   – Не беспокойся, Джи Ди. Ты получишь эту недвижимость. Я гарантирую.
   Улыбка, тронувшая лишь уголки ее губ, долго не сходила с лица Сондры, когда она положила трубку. Лесситер в конце концов получит эту землю, хотя и не так, как того ожидает.
   ...После заседания пустой зал суда напоминал гулкий склеп. Беннон сидел на краешке стола судебного исполнителя, прижав телефонную трубку к уху, и слушал гулкие шаги в вестибюле. Машинально он потер уставшие шею и плечи и посмотрел на ночной Денвер в окне.
   Наконец послышался щелчок в трубке, затем звонок соединения междугородной связи. После второго звонка он услышал голос: «Серебряная роща».
   Узнав голос дочери, Беннон улыбнулся.
   – Здравствуй, Лора.
   – Привет, па, – весело прощебетала Лора. – Как процесс?
   – Тянется, – признался он. – Где ты была сегодня, что делала?
   – Все, – решительно заявила Лора. – После школы Кит и я вытащили ее старые санки и катались с горы. Это было здорово, пап! Мы столько раз переворачивались, вывалялись в снегу. Когда вернулись домой, еле очистились веником. Потом на ужин мы приготовили пиццу. По правде, даже две, но первую мы сожгли. Вернее, кремировали, превратили в уголь. Зато вторая удалась. А пока ты сам не спросил, докладываю: осталось решить еще две задачки – и все уроки сделаны.
   – Хорошо.
   – Кит сказала лучше: замечательно! Ты говоришь из отеля?
   – Нет, я все еще в суде. Отсюда я могу поговорить подольше. Где Кит?
   – Она стоит рядом. Ты хочешь с ней поговорить?
   – Да, пожалуйста.
   Голос Кит был нежен и полон радости.
   – Привет. Что ты делаешь в суде так поздно?
   – Все утро ушло на подготовку к процессу.
   Затем – принесение присяги потребовало больше времени, чем мы предполагали. Судья потребовал сегодня же составить списки присяжных.
   – Должно быть, это много и означает, что у тебя был трудный день. Ты, наверное, предчувствовал, что так и будет, когда решил остаться в Денвере на ночь.
   – Должно быть.
   Предчувствие. Лучше бы Кит употребила другое слово.
   После встречи с Сондрой он никак не мог освободиться от странного чувства беспокойства. Именно это побудило Беннона спросить: