Диксон Гордон. Абсолютная Энциклопедия. Том 1

   Чтобы оградить себя от попыток окружающих сблизиться с ним, ему следовало превратиться в нелюдимого, замкнутого человека. Призраки Уолтера, Малахии и Авдия правы. Его главная задача теперь должна состоять в том, чтобы любыми способами сохранить свою жизнь до тех пор, пока он не станет достаточно взрослым и достаточно сильным, чтобы защитить себя от Блейза Аренса и Данно.
   Во всяком случае, какой бы способ для своего выживания Хэл ни избрал, одно было совершенно ясно: впредь он не может позволить, чтобы касающиеся его события происходили сами собой. Следует направлять течение собственной жизни так, как он считает нужным. Полагаться на волю случая и других людей больше нельзя, иначе все грозит закончиться катастрофой. Правда, он совершенно не представлял себе, каким образом станет осуществлять такое управление, но понимал, что должен найти нужные для этого способы.
   И на гребне нахлынувшей на него волны печали и чувства одиночества к нему пришло понимание, что взрослым он сможет считать себя только тогда, когда усвоит необходимость делать то, чего прежде никогда не делал, даже если он не имеет ни малейшего представления об этом, и к тому же нести всю ответственность за последствия, потому что больше нет ни одного человека, которому можно было бы раскрыть смысл этих действий. Он подумал, что должен уподобиться боевому кораблю, никому не принадлежащему и объявляющему боевую тревогу всякий раз, когда к нему осмелится приблизиться другой корабль.
   Но он должен сделать это. Сидя в мягком кресле, ощущая легкую, убаюкивающую вибрацию вагона, мчащегося по бесконечным туннелям каменной оболочки Коби, он постепенно погружался в дремоту, продолжая мысленно повторять, что должен найти способ осуществить все задуманное, должен…
   Он проснулся незадолго до прибытия на нужную ему станцию и, когда поезд, плавно притормозив, остановился, уже чувствовал себя достаточно бодро. Поднявшись с кресла, он вышел из вагона на платформу и направился на станцию, в ту ее часть, где, как и на Станции Хола, за одним из нескольких поставленных рядом столов сидел представитель конторы по найму.
   – Документы, – сказал чиновник подошедшему Хэлу, привычно вытянув вперед руку.
   Однако Хэл не торопился доставать документы. Вместо этого он спросил:
   – Где находится Гостевой Приют?
   Рука чиновника медленно опустилась на стол. Он несколько секунд в недоумении смотрел на Хэла.
   – Гостевой Приют? – заговорил он наконец. – За задней дверью, через две улицы направо. Там будет вывеска.
   Хэл повернулся и пошел к двери, чувствуя, как озадаченный чиновник смотрит ему вслед. Он не мог знать, кем был Хэл – вновь принятым на работу по контракту или кем-то еще. А выяснить это у него не хватило решимости. Совет Соста действовал неплохо.
   Разыскав Гостевой Приют, Хэл вошел в холл, как две капли воды похожий на холл Приюта-Станции Хола. Только здесь за конторкой администратора он увидел не пожилого мужчину, как там, а невысокую молодую женщину. У нее было приветливое овальное лицо и каштановые волосы. Хэл поставил на пол сумку и передал ей для регистрации выданные ему документы о приеме на работу вместе со своими кредитными картами.
   – Меня наняли на шахту Яу Ди, – сообщил он. – Если это не очень близко, как я мог бы добраться туда?
   – Вы, наверное, не захотите ждать, пока на терминале соберутся все новые работники, чтобы затем отправиться на шахту транспортом компании вместе с ними? – спросила она. – Думаю, что не захотите. Вас будут распределять по бригадам дневной смены, значит, начнут они эту процедуру не раньше чем вечером, после обеда. Так что до тех пор вы можете уютно отдохнуть здесь, у нас, а потом вас за весьма умеренную плату отвезет туда наш дежурный механик.
   – Спасибо, – от души поблагодарил Хэл администратора и тут же разозлился на себя за то, что не сдержался и предстал перед ней слишком разговорчивым и общительным. Вхождение в непривычный образ давалось нелегко.
   Позже дежурный механик – им оказалась совсем молоденькая девушка – отвезла его на шахту, основная территория которой представляла собой весьма обширное помещение. В сущности, это была огромная пещера, где размещались надшахтное здание и ряд других сооружений, в том числе офисы и жилой барак, построенные из материала, напоминающего бетон.
   Вес эти строения, название и назначение которых ему сообщила девушка-механик, располагались по трем сторонам открытой площадки, выполнявшей функции то ли зоны отдыха, то ли сортировочного двора; здесь собралось уже довольно много народу.
   – Похоже, сейчас начнут распределять, – сказала девушка, когда Хэл выходил из маленького служебного грузовичка, в котором они приехали сюда. – Видите, вон там сбоку, слева, стоят шестеро? Это такие же вновь принятые, как и вы.
   Хэл взял сумку и пошел к толпе стоящих в ожидании шахтеров, среди которых он не заметил ни одной женщины. Подойдя ближе, он увидел, как некоторые из них оборачивались, чтобы посмотреть на него, но не придал этому значения и направился прямиком к стоящим в стороне шестерым новобранцам, на которых указала ему юная работница Гостевого Приюта. В этой компании находилась и женщина – молодая, на вид чуть больше двадцати лет, худощавая шатенка со вздернутым носом, одетая, как и большинство собравшихся здесь мужчин, в свободную куртку из грубой ткани и такие же брюки. Взглянув на Хэла, она слегка нахмурилась.
   Едва Хэл поравнялся с ними, как от основной массы шахтеров отделился высокий худой человек лет пятидесяти, подошел к Хэлу и, грубо схватив его за локоть, повернул к себе лицом.
   – Ты со Станции Хола?
   Что-то в интонации его голоса позволяло предположить, что он – выходец с одной из планет Квакерских миров, хотя в его облике не было даже намека на принадлежность к Осколочной культуре одного из его наставников.
   – Да, – ответил Хэл, глядя ему прямо в глаза и про себя отмечая, что оба они почти одного роста.
   Не сказав больше ни слова, подошедший выпустил локоть Хэла, повернулся и возвратился на прежнее место.
   Вдруг по толпе пронесся легкий ропот, и все лица повернулись к двери, которая, как Хэл уже знал, вела в офис администрации шахты. Оттуда вышел седоволосый человек с живым, подвижным лицом, держащийся очень прямо, несмотря на свой большой живот. Он остановился на верхней из трех ступенек, ведущих вниз, под своды громадной пещеры.
   – Ну, бригадиры, – начал он грубым, зычным баритоном, при первых звуках которого в толпе сразу же воцарилась тишина. – Где вы там? Кому из вас нужны люди?
   Толпа подалась назад; впереди остались четыре человека, стоящие на некотором расстоянии друг от друга, в их числе и тот самый сухопарый пятидесятилетний субъект, который разговаривал с Хэлом. Остальными тремя, чей возраст лежал в пределах от тридцати до пятидесяти лет, были: худощавый смуглолицый мужчина лет сорока; человек, чем-то похожий на Соста, только более молодой – белокурый, крепкого сложения, лет тридцати; низенький широкоплечий силач с черными как смоль волосами на шарообразной голове, которому могло быть и тридцать, и шестьдесят лет.
   – Так, хорошо. Кто имеет право выбирать первым? – продолжал спрашивать стоящий на ступеньках человек. – Ты, Бисон, верно?
   – Да, я, – ответил худощавый.
   – Ну что ж, отлично. – Представитель администрации заглянул в распечатку, которую держал в руке. – Тонина Вэйл!
   Единственная женщина среди новичков, по-прежнему не спускавшая глаз с Хэла, с довольным выражением лица направилась к Бисону. Несколько человек из толпы позади четырех бригадиров приветствовали ее как старую знакомую.
   – Кто следующий Чарлей? – Белокурый крепыш, напоминающий Соста, кивнул головой. – Ты забираешь Моргана Амдура. Кто из вас Морган Амдур?
   Стоявший рядом с Хэлом человек сделал шаг вперед.
   – Ладно, – сухо сказал Чарлей. Морган Амдур подошел к нему.
   – Эньо Юань, выйди вперед!
   Еще один из новичков, стоявший поодаль от Хэла, шагнул ближе к бригадирам.
   – Джон, он твой.
   – Добро, – согласился круглоголовый черноволосый бригадир. Эньо Юань, видимо так же, как и Хэл, оказавшийся в своем нынешнем положении впервые, топтался на месте, нерешительно озираясь по сторонам.
   – Ну, иди же к Джону Хейккиле, – поторопил его администратор. – Тэд Торнхил.
   Хэл шагнул вперед.
   – Уилл, этот – твой. Торнхил, Уилл Нэнни будет твоим…
   – Я не беру его! – Слова, которые выкрикнул подходивший ранее к Хэлу тощий долговязый бригадир, громким эхом отразились от стен окружающих площадку зданий… В животе у Хэла вдруг возникла противная сосущая пустота, какая бывает при стремительном спуске в скоростном лифте.

Глава 7

   – Причины? – требовательно поинтересовался администратор.
   – Я слышал, он смутьян. – И снова голос Уилла Нэнни мучительно громко разнесся по всей площадке.
   – Ладно. Торнхил, вернись на место. Уоллес Картер?
   Хэлл отправился назад, а вперед шагнул самый низенький из новичков.
   – Твой, Чарлей.
   – Хорошо.
   – Иоганнес Хевелиус.
   – Твой, Бисон.
   – Подходит.
   Еще двое ушли к своим бригадирам. Хэл остался один.
   – Так, хорошо. Последний опрос по Торнхилу. У каждого из вас все еще не хватает по меньшей мере одного работника, Уилл Нэнни, так ты не берешь его?
   – Нет.
   – Бисон?
   – Нет, это не для меня.
   – Чарлей?
   – Мне он не нужен.
   – Джон? Последний шанс.
   Низкорослый силач повернулся и вразвалку направился к Уиллу Нэнни.
   – Скажи, что ты слышал о нем? – спросил он. Нэнни наклонился и стал что-то тихо говорить Хейккиле на ухо. Тот выслушал, кивнул и повернулся к администратору.
   – Я возьму его.
   Хэл медленно пересек пустое пространство, отделявшее его от Джона Хейккилы, и остановился рядом; тот в это время уже что-то говорил Эньо Юаню. Хэл стоял и молча ждал. Закончив разговор, Хейккила обернулся и увидел Хэла.
   – Пошли со мной, – велел он.
   Он повел Хэла не к бараку, куда теперь поспешили все остальные, а в противоположном направлении, через всю площадку, в дальний ее угол. Здесь он остановился, повернулся лицом к шедшему следом за ним Хэлу и некоторое время молча рассматривал его.
   – Так ты любишь драться? – заговорил наконец Хейккила. У него был тенор, но довольно грубый.
   – Нет, – ответил Хэл. Он разрывался между желанием убедить Хейккилу в своей искренности и попыткой сохранить образ неразговорчивого, замкнутого человека, который, как он считал, наиболее соответствовал рекомендациям Соста.
   – Но я слышал другое, Уилл говорит, что вчера в зоне ожидания Станции Хола человек из-за тебя угодил в лазарет.
   – Он пытался ударить меня металлической кружкой сзади, когда я об этом не подозревал, – объяснил Хэл. – То, что он попал в госпиталь, – чистая случайность.
   Хейккила снова несколько секунд вглядывался в Хэла.
   – А меня ты мог бы отправить в лазарет?
   Хэл удивленно посмотрел на него. Внезапно на него навалилась усталость, которая как будто явилась из далекого прошлого и была гораздо старше его самого. Лицо стоящего перед ним Хейккилы находилось в каких-нибудь восьми дюймах. Шапка черных волос на его круглой голове едва достигала уровня глаз Хэла, но широченная грудь и могучие плечи бригадира закрывали собой почти половину простирающегося за ним пространства. Весил он, наверное, почти вдвое больше Хэла, и этот вес составляли крепкие кости и тренированные мышцы зрелого мужчины, а скрытая угроза, ощущавшаяся в его позе и во взгляде, говорили о том, что в нем таится нечто большее, чем просто опытный боец. И снова откуда-то из глубины лет, гораздо более далеких, чем годы усвоения уроков Малахии и чем год рождения Хэла, пришла подсказка: единственный шанс, на который мог бы рассчитывать юный Хэл в схватке с таким могучим здоровяком, как стоящий перед ним бригадир, состоял в том, чтобы убить его, и при этом как можно быстрее. Хейккила явно ждал от Хэла заверений в том, что тот не настолько глуп и не станет драться с ним. Хэл сознавал обоснованность его ожиданий, но не мог позволить себе солгать. Тем более если отныне ему предстояло жить и работать вместе с этим человеком.
   – Если бы вы набросились на меня так же, как тот человек в зоне ожидания, мне пришлось бы, – медленно произнес Хэл. – Но у меня вообще нет желания схватиться с кем-либо.
   Хейккила продолжал не отрываясь смотреть на Хэла. Взгляд его был жестким. Но затем жесткость постепенно пропала, и в выражении круглого лица появилось что-то похожее на замешательство.
   – Ну что ж, хорошо, если так, – наконец сказал он. – Потому что в моей бригаде не бывает столкновений. У нас нет времени на драки. У нас нет времени ни на что, кроме добычи руды. Ты меня понял?
   Хэл кивнул. Неожиданно для себя он вдруг ощутил, что хочет работать именно у этого человека.
   – Если вы дадите мне возможность, то увидите, что я говорю правду, – сказал он Хейккиле. – Я не смутьян.
   Изучающий взгляд Хейккилы задержался на нем еще несколько мгновений.
   – Значит, по-твоему, Уилл Нэнни лжет?
   – Я не знаю, что ему говорили, – ответил Хэл. – Но в любом случае он не мог услышать правды.
   – Вот как? – Хейккила по-прежнему пристально смотрел на него, но теперь уже все остатки угрозы, которую Хэл еще недавно ощущал, исчезли. – Будь я проклят, если что-нибудь понимаю. Каков был тот тип, которого ты уложил?
   – Примерно моего роста, – ответил Хэл. – Но старше.
   – А-а. Совсем старый?
   – Нет, не совсем… – сказал Хэл. Он вдруг понял, что, возможно, дает Хейккиле повод истолковать происшедшее в ложном свете. – Но он бросился на меня без всякого предупреждения, сзади. Я всего лишь пытался защититься. Он ударился об стену.
   – То есть ты хочешь сказать, что он попал в лазарет по собственной вине?
   – Да… В некотором роде так.
   Хейккила кивнул.
   – Будь я проклят, – повторил он и снова окинул Хэла изучающим взглядом. – Сколько тебе лет?
   – Двадцать.
   – Двадцать! – Хейккила фыркнул.
   – Исполнится на будущий год, – в отчаянии добавил Хэл.
   – Ну конечно, – сказал Хейккила. – Конечно, тебе двадцать.
   Он глубоко вздохнул всей своей могучей грудью.
   – Ну что ж, тогда пошли со мной, – велел он. – Но работа в шахте тяжелая. Имей это в виду.
   Он повернулся и зашагал через площадку по направлению к бараку.
   – А та женщина, которую взяли в бригаду первой. Она и раньше работала на шахте, да? – поинтересовался Хэл, поравнявшись с Хейккилой.
   – Конечно, – ответил тот. – На этой самой, на Яу Ди.
   – Если она может делать это, то и я смогу, – сказал Хэл, вспоминая ее хрупкую на вид фигурку.
   Хейккила снова фыркнул. Теперь это уже напоминало смех.
   – Ты так думаешь? Ты лучше подумай о том, как убедить меня в своем желании работать. Иначе тебя не будет в моей бригаде после первой же смены. Моя бригада имеет самые высокие ставки на этой шахте. Если ты выдержишь первую смену, я дам тебе две недели, чтобы ты мог втянуться в работу. Если за это время ты не освоишься – тогда до свиданья!
   Когда они подходили к бараку, Хэл наконец понял, что же не давало ему покоя с тех пор, как он покинул борт корабля, доставившего его на Коби. Несмотря на то что все освоенное людьми пространство этой планеты находилось под землей и понятие «на улице» теряло свой смысл, отсутствие солнечного света, иной спектр запахов и десятки других, менее заметных нюансов действовали на него не так уж сильно, чтобы служить постоянным напоминанием о пребывании не на Земле, а в совершенно иной среде обитания. Тем не менее с первых часов пребывания здесь его преследовало ощущение чуждой ему среды. И вот теперь он вдруг осознал причину этого.
   Вокруг практически не было теней. Тысячи неподвижных источников света под сводами пещеры высоко над головой обеспечивали почти равномерную освещенность всех предметов, благодаря тому что на каждый из них свет падал с разных сторон. А там, где тени все же возникали, они также оставались неподвижными и неизменными. Не существовало ни дня, ни ночи. Хэл подумал: спустившись в шахту и работая там, он, наверное, даже почувствует облегчение оттого, что покинет это огромное пустое пространство, где, кажется, само время навсегда остановилось.
   Подойдя к бараку, они вошли внутрь, пересекли зону отдыха и оказались в узком коридоре с рядами дверей по обеим сторонам, большей частью закрытых; по-видимому, они вели в жилые комнаты, рассчитанные на одного человека. В конце коридора Джон остановился, и они вошли в комнату раза в полтора более просторную, чем те, в которые Хэл заглядывал по пути. Здесь, помимо кровати, пары удобных кресел и небольшого столика, как в остальных комнатах, стоял еще и большой письменный стол. Именно за этот стол и уселся бригадир и, протянув вперед свою толстую руку с квадратной ладонью, произнес то слово, которое Хэл не слышал теперь разве что во сне.
   – Документы.
   Хэл вынул свои бумаги и отдал Хейккиле. Тот пропустил их сквозь поперечный паз в крышке стола, нажал несколько клавиш на клавиатуре рядом с пазом и возвратил бумаги Хэлу. Ил паза появился листок с распечаткой, который бригадир также передал ему.
   – Ты принят в качестве подручного, – объявил Джон. – Одна пятидесятая часть общего заработка бригады и открытая запись на твой счет стоимости всех необходимых тебе инструментов, принадлежностей, припасов, а также личных расходов. – Он протянул руку Хэлу, тот автоматически пожал ее. – Я Джон, ты Тэд. Добро пожаловать в нашу бригаду.
   – Послушай, Джон, – начал Хэл, глядя в распечатку, которую держал в руке. – Я что-то не пойму… Разве меня нанимает не администрация шахты?
   – Мы торгуемся и заключаем субконтракты здесь, бригада за бригадой, так же как это делается на большинстве шахт, где работа организована честно, – пояснил Джон. – Ты работаешь на бригаду. Я работаю на бригаду. Единственная разница между тобой и мной состоит в том, что я – бригадир, я выполняю всю работу с документами и принимаю все решения. И я получаю самую большую долю общего заработка. – Он поднялся на ноги. – До конца этих двух недель мы выходим в дневную смену, – продолжал Джон. – Это еще пара трехдневок. Советую тебе установить свой оповеститель на четыре тридцать, если хочешь закончить завтрак к пяти ноль-ноль и быть готовым со всем своим снаряжением к пяти тридцати. Идем, я покажу тебе твое место.
   Выйдя из-за стола, он направился в коридор, подошел к одной из дверей и открыл ее. Хэл увидел комнату, в которой все было аккуратно приготовлено для будущего постояльца.
   – Обычную уборку выполняет обслуживающий персонал, – сообщил Джон. – Если устроишь большой кавардак, то вопрос будешь улаживать с ними: или все приведешь в порядок своими руками, или заплатишь им за дополнительную уборку. Но в любом случае лучше разбирайся с ними сам, потому что, если они придут с этим ко мне, эта история обойдется тебе гораздо дороже.
   Хэл кивнул и положил свою сумку на кровать. Он обратил внимание, что постельное белье изготовлено из синтетического полотна.
   Джон внимательно наблюдал за ним. Темно-карие глаза бригадира казались такими же непроницаемыми и холодными, как полярная ночь. Невозможно было сказать, отражались ли в них хоть когда-нибудь какие-либо эмоции.
   – А сейчас попробуй уснуть, – посоветовал Джон. С этими словами он вышел, закрыв за собой дверь.
   Хэл убрал сумку в небольшой шкаф и растянулся на кровати поверх одеяла.
   Он ощущал острую необходимость спокойно и не торопясь проанализировать все последние события, происшедшие с ним. Ясно, что бригадиру по имени Уилл Нэнни стало каким-то образом известно об инциденте в зоне ожидания Станции Хола. А если это так, то весь здешний мир шахт должен быть подобен некоему гигантскому акустическому своду. Как могла информация распространиться с такой быстротой? И для чего?
   Он принялся размышлять об этом, но почувствовал, что его клонит ко сну, несмотря на вопросы, целиком овладевшие его сознанием. Он уже почти заснул, как вдруг ему в голову пришла мысль, что, возможно, одним из источников дохода Дженнисона и служит продажа бригадирам подобной информации о людях, которых он направлял на их шахты. Но похоже, Дженнисон стремился заручиться расположением Хэла во время последнего разговора, ведь он прямо сказал, что надеется на их деловые контакты в будущем. А тогда с какой стати он стал бы распространять сведения, чуть не ставшие причиной отказа в приеме Хэла на ту работу, которую именно он, Дженнисон, выбрал для него?
   Сост говорил, что если Хэла не наймут, то отправят обратно, в ближайшую зону ожидания, и вся процедура повторится с самого начала. Попал бы он в этом случае опять в зону ожидания Станции Хола? А если так, то, возможно, Дженнисон все это подстроил, чтобы продемонстрировать Хэлу свою силу и власть.
   Хэл снова начал погружаться в сон, когда стук в дверь мгновенно привел его в состояние бодрствования и настороженности.
   – Торнхил? – послышался из-за двери женский голос. – Ты здесь? Можно я войду?
   Он вскочил на ноги и открыл дверь. За ней стояла Тонина Вэйл. Посчитав, что открытая дверь служит приглашением, она вошла в комнату и, плотно закрыв дверь за собой, уселась в ближайшее к кровати кресло.
   – Я решила, что должна сказать тебе пару слов, – произнесла она.
   Секунду-другую Тонина молча смотрела на него почти так же пристально, как недавно смотрел Джон, Потом заговорила:
   – Ты ведь со Старой Земли, верно?
   – Ты ясновидящая? – спросил Хэл вместо ответа. Она засмеялась, и смех этот не был злым.
   – Я могу догадываться. Сейчас, – добавила она. – Может, многие не смогли бы. А после того как ты пробудешь здесь пару недель, догадаться уже не сможет никто.
   Она вдруг стала серьезной.
   – Раньше ты никогда не бывал в шахте, так?
   – Не бывал.
   – Ну что ж, начинаешь ты неплохо. Джон Хейккила – это один из лучших. Теперь я в бригаде Бисона Максуини, поэтому не стану сравнивать их друг с другом. Но ты можешь гордиться, что попал в бригаду Джона.
   – Эта история… – начал Хэл. – О том, как я поступил с человеком, набросившимся на меня. Травму он получил действительно случайно. Я сказал об этом Хейккиле… Джону, но не знаю, поверил ли он мне.
   – Если это правда, то в конце концов поверит. – Тонина окинула его взглядом. – Честно говоря, мне и самой трудно в это поверить. Как ты…
   – Мне уже двадцать, – перебил ее Хэл. – Я просто выгляжу моложе своих лет.
   Тонина пожала плечами.
   – Ну ладно. Я хочу сказать, ты получишь от Джона хорошую встряску. Он требует выработки; впрочем, другие бригадиры тоже ее требуют, – заметила она. – Говорил он тебе, что ты будешь делать?
   – Нет.
   – Я так и думала, – сказала Тонина. – Никто не умеет организовать дело лучше, чем Джон, но он уже так давно на шахте, что забыл о существовании людей, незнакомых с работой горняков. Но ты не беспокойся; завтра, в эту первую в твоей жизни смену, он не будет ждать от тебя высоких результатов.
   – Что же я должен делать?
   – Ты будешь убирать породу за людьми с резаками, – ответила она. – Они будут срезать руду с поверхности скалы, а ты должен сортировать то, что они нарежут, и грузить в вагонетки. – Тонина пристально посмотрела на него. – Ты не очень понимаешь, о чем я говорю, да? Значит, так. Когда ты вместе со своей бригадой отправишься вниз, в шахту, то сначала вы спуститесь в клети на тот горизонт, где ведутся работы. Выйдя из клети, все пересядут в вагонетки. Состав напоминает поезд, только он движется без всяких путей, а его вагоны больше похожи на открытые металлические бункеры.
   Каждый из них перевозит одновременно двух человек. Вы поедете в этих вагонетках через штреки, или, по-твоему, туннели, пока не доедете до конца того из них, который достался вашей бригаде для разработки рудной жилы. Жила – это трещина в скальной породе, заполненная металлической рудой. Она никогда не залегает горизонтально, поэтому работать почти всегда приходится в так называемом уступе. Это своего рода ступенька вверх или вниз, позволяющая добраться до руды и вырезать ее из породы. После того как вся руда на этом уровне вырезана, нужно делать новый уступ.
   – Но что значит «убирать породу»? – спросил Хэл.
   – Основные работники бригады будут резать скалу, находясь впереди в уступе со своими лазерными резаками…
   Заметив выражение его лица, Тонина рассмеялась.
   – Да, да, самые настоящие лазерные резаки, из прошлого трехсотлетней давности. Коби – это единственная из всех четырнадцати планет, где шахтеры стоят дешевле оборудования, а лазерный резак – это наиболее безопасный инструмент для ручной резки породы. Ты будешь находиться позади тех, кто работает этими резаками, и собирать руду, вырезанную ими из скалы. Но ты должен вбить себе в голову две вещи. Не снимай перчаток, как бы жарко тебе ни показалось. Как только начнешь хватать руду голыми руками, обязательно получишь ожоги. И ради Бога, не снимай с головы шлема. Никогда не снимай!