Страница:
Он ждал, что она заговорит, но она стояла молча, оцепеневшая, с высоко поднятой головой, и пристально глядела на него, словно одинокая фигура на мысу, высматривающая кого-то на борту корабля, отплывающего от берега, где она оставалась. Повинуясь внезапному порыву, Хэл обнял ее. И вся ее оцепенелость внезапно пропала. Рух прильнула к нему, дрожа всем телом, и крепко обхватила его руками.
– Он вырастил меня, – уткнувшись лицом ему в грудь, еле слышно проговорила она. – Он вырастил меня, а теперь вот ты…
– Со мной все будет в порядке, – говорил он, но, похоже, она не слышала его слов, и только сильнее прижалась к нему еще на несколько мгновений, затем, глубоко вздохнув, вздрогнула и, чуть отстранившись, подняла вверх голову.
Он поцеловал ее, и снова на долгую минуту она прильнула к нему. Потом, высвободившись из его объятий, отступила на шаг назад.
– Тебе пора идти.
И снова ее голос звучал ровно, почти спокойно. Хэл стоял, глядя на нее, инстинктивно чувствуя, что не следует больше прикасаться к ней, и в то же время ощущая, как сильна ее внутренняя затаенная боль.
– Береги себя, – добавила Рух.
Вдруг, совершенно неожиданно, Эпсилон Эридана, пробившись сквозь нависшие над ними тяжелые тучи, обдал их теплым желтым светом, и лицо Рух в этом свете предстало перед ним побледневшим, чистым и молодым.
– Все будет хорошо, – машинально произнес Хэл. Она протянула ему руку. Кончики их пальцев едва соприкоснулись. Потом Рух, резко повернувшись, пошла через лес обратно к своему отряду. Хэл смотрел ей вслед, пока она не скрылась из глаз, затем тоже повернулся и вдруг вспомнил, что он вот так же покидал Дитя Господа, и случилось это только вчера пополудни.
Он шел быстро, размышляя о том, как много ему предстоит сделать в течение ближайших двадцати четырех часов. После хорошего обеда и долгого сна ему не составило труда привести себя в знакомое состояние активности, всегда послушно возникающее по его команде. Он уже не обращал внимания на усталость, на саднящую боль в горле и в груди и на другую, тупую боль, притаившуюся в затылке с тех пор, как у него началась лихорадка; эта боль, словно злобная и трусливая собака, то набрасывалась на него, то снова пряталась.
Он не стал привязывать каждого осла отдельно, как обещал Рух, когда рассказывал ей о своих планах, однако ему все равно пришлось уводить их всех с маршрута движения партизан по одному и в разных местах, так чтобы милиция не догадалась, что в отряде не осталось ни одного животного. Признаки того, что какого-либо осла уводили в сторону от основного следа, оставленного отрядом, не должны были насторожить преследователей. Прежде чем отпустить на волю захромавших или заболевших животных, их уводили в сторону от маршрута движения колонны, чтобы они не пытались догнать своих собратьев и снова присоединиться к ним. На этот раз, как только Хэл уводил очередного осла на безопасное расстояние от главного следа отряда, он шел с ним прямо на выбранное им временное место сбора и привязывал его там рядом с другими животными, приведенными ранее.
Именно к этому сборному пункту он сейчас и направлялся. Придя на место, он увидел, что ослы, собранные им в неглубокой лощине, мирно пасутся, освещаемые теплыми лучами Эпсилона Эридана, проделавшего уже добрую половину своего пути к полудню на небосводе, теперь лишь кое-где покрытому отдельными облаками.
Хэл приступил к организации вьючного обоза. Его задачу облегчило то обстоятельство, что часть имущества из вьюков бойцы разобрали по своим рюкзакам и теперь ее количество уменьшилось настолько, что пять из двадцати пяти ослов могли идти порожняком и служить резервом на тот случай, если что-нибудь произойдет с одним из животных, несущих на спине груз.
Однако даже с учетом этого обстоятельства и при весьма благоприятной погоде в одиночку управлять караваном из двадцати пяти голов при движении по такой сложной местности было чрезвычайно трудным делом. Он начал с того, что снова навьючил на ослов поклажу, снятую с них сразу же после привода в эту лощину, затем поставил всех животных одного за другим и привязал друг к другу поводьями. Прошло почти три часа, прежде чем их караван смог отправиться в путь, до наступления сумерек оставалось примерно шесть часов. Хэл повел своих подопечных вниз по склону почти прямо на восток, к ближайшей обозначенной на его карте дороге, которая могла служить Барбеджу удобной магистралью для получения припасов и снаряжения, а также людских резервов, позволявших ему продолжать преследование отряда. За остававшееся до наступления темноты время Хэл смог приблизиться к дороге на расстояние около полукилометра. Здесь он выбрал место для отдыха, очень похожее на то, где он оставлял ослов до этого, развьючил животных, отвязал друг от друга и пустил пастись, привязав каждого к стволу или толстой ветке дерева. Потом поел и забрался в спальный мешок, приказав самому себе проснуться через четыре часа.
Открыв глаза, Хэл увидел, что, как он и ожидал, луна Гармонии, называвшаяся Дочь Господа, стояла уже высоко в почти безоблачном ночном небе, и хотя она сияла только одной своей половиной, тем не менее давала вполне достаточно света для осуществления задуманной Хэлом вылазки.
Он собрал небольшой рюкзак, положив в него немного продуктов, аптечку первой помощи, боеприпасы и непромокаемую одежду, и оставил ослов отдыхать под луной. Подойдя к дороге, Хэл направился вдоль нее отыскивать один из пунктов снабжения милиции.
Он нашел его через двадцать минут. Охрана спала, все освещение на пункте было выключено, поэтому Хэл сначала обнаружил его по запаху и только потом увидел. Приткнувшись у края дороги, на открытом пространстве стояла палатка, рядом виднелись штабеля нераспакованных ящиков, тускло светились угли догоревшего костра, кругом валялся обычный в таких местах мусор. Букет из запахов дыма, отбросов и нечистот, с примесью более тонких ароматов ружейной смазки и грязных брезентовых подстилок, привел его прямо к нужному месту.
Сняв с плеч и опустив на землю между стволами деревьев в нескольких метрах от милицейской палатки рюкзак, Хэл положил рядом с ним ружье и крадучись бесшумно пробрался на территорию пункта. Ночь выдалась очень тихой, насекомые в это время года еще не появились, поэтому он отчетливо слышал тяжелое дыхание по крайней мере одного из сидящих охранников. Он, конечно, мог бы без всякого риска для себя приподнять клапан входа и, заглянув внутрь палатки, убедиться, что их там всего двое, но никакой надобности в этом не было. Все свидетельствовало о том, что здесь находилось не больше двух человек.
Он обследовал штабеля ящиков, но, не вскрывая их, невозможно было определить, что там находится. Он поднял один из них. Судя по весу, его содержимое представляло собой либо оружие, либо запасные части к нему, либо, какие-то другие металлические детали. Упаковки с едой типа «открывай и ешь», которая обычно составляет пищевое довольствие милиции при проведении подобного рода операций, уложенные в коробки таких размеров, весили бы гораздо меньше, точно так же, как и медикаменты, одежда и прочие припасы. Внешний вид пункта и количество пустых упаковок из-под еды говорили о том, что эти двое, скорее всего, пробыли здесь уже пару дней и останутся по меньшей мере еще на день. Если бы на этом пункте снабжения не ожидалось хотя бы одной партии груза, то никаких охранников здесь уже не было бы, они уехали бы обратно с тем грузовиком, который выполнял предыдущую доставку. Хэл внимательно осмотрел следы там, где производилась разгрузка предыдущих партий: по крайней мере в течение одного дня солнечный свет и влага воздействовали на вмятины, оставленные в земле в том месте, где последний из прибывших сюда грузовиков, выключив вентиляторы, опускался на грунт.
Из всего этого следовало, что завтра здесь должен появиться хотя бы один грузовик.
Хэл еще раз внимательно окинул взглядом территорию пункта, фиксируя в памяти расстояния между отдельными объектами, а также общую планировку. Он без труда представил себе, как завтра здесь будут разворачиваться события. Закончив с этим, он повернулся и исчез в лесу так же бесшумно, как и появился. Через час с небольшим он снова оказался рядом со своими ослами и нырнул в спальный мешок, намереваясь заснуть.
Хэл проснулся перед рассветом, а час спустя уже притаился на склоне холма, метров на десять выше пункта снабжения. Маловероятно, что ближайший милицейский гарнизон, где бы он ни находился, станет до наступления утра заниматься загрузкой и отправкой сюда грузовика. Охранники все еще спали в своей палатке, а потом он имел возможность наблюдать за процессом их пробуждения.
Из разговоров, которые охранники вели между собой за завтраком, он узнал, что в этот день припасы должны доставить за час до полудня, причем на трех грузовиках. Хэл стиснул зубы. Три грузовика, каждый с водителем и грузчиком, и вдобавок еще эти двое – многовато для того, чтобы управиться с ними одному. Однако минут десять спустя, услышав дополнительные сведения, Хэл уже бежал назад, к своим ослам. В конце дня здесь должен появиться еще один грузовик, которого охранники ждали с большим нетерпением. Он приедет только затем, чтобы забрать их отсюда и увезти назад, в Аруму, к привычной казарменной жизни.
Прибытие этого грузовика открывало ему такие возможности, о которых можно было лишь мечтать. Возвратившись в свой временный лагерь, Хэл стал быстро упаковывать только снаряжение и личные вещи бойцов, с тем чтобы для переноски вьюков потребовалось минимальное число животных.
Нагрузив поклажу на ослов и снова привязав их друг к другу, Хэл направился с ними к заранее намеченному месту сбора.
По его оценке, он имел в своем распоряжении в лучшем случае семь часов для того, чтобы осуществить переход по замкнутому маршруту: привести ослов в условленное место, привязать и разгрузить их, а затем вернуться к пункту снабжения прежде, чем там появится одинокий грузовик, чтобы забрать оттуда двух охранников. Такое могло стать возможным только в том случае, если бы все пошло без каких-либо непредвиденных задержек – чего в реальном мире, как правило, никогда не происходит – или если бы он сумел каким-то образом заставить уставших, но относительно легко загруженных ослов двигаться быстрее, чем обычно.
И второе ему поначалу удавалось осуществлять: временами ошеломленные ослы обнаруживали, что на спусках, а подчас и просто на открытых участках пути они сбиваются с шага на непривычную для них рысь. В течение некоторого времени, почти до самого полудня, Хэлу казалось, что фортуна улыбается ему и что он не только уложится в свой жесткий график, но и сможет опередить его примерно на час.
Потом вдруг совершенно неожиданно окружающий ландшафт резко изменился, стал весьма неблагоприятным для движения их каравана. Землю здесь прорезали глубокие овраги, приходилось пробиваться сквозь густые заросли кустарников и деревьев.
Когда идущих вереницей вьючных животных в силу необходимости приходится связывать друг с другом, некоторые из них в таких условиях обязательно падают, при этом соединяющие их веревки запутываются самым немыслимым образом. Примерно через час после полудня Хэлу стало ясно, что если они будут двигаться дальше точно так же, то у него не останется никакой надежды на то, чтобы доставить свой караван к месту назначения и вовремя вернуться к пункту снабжения.
В этой ситуации Хэл принял единственно правильное решение. Отыскав на карте, скопированной им с принадлежащего Рух оригинала, ближайший ручей, он привязал ослов и направился вдоль ручья, чтобы отыскать подходящее место для сбора отряда. Найдя такое место, он вернулся за ослами, привел их на это место и снял с них вьюки. Надежно укрыв всю поклажу, Хэл натянул между деревьями веревки, и к каждой из них с помощью скользящей петли привязал по одному, чтобы любой, получив таким образом большую свободу передвижения, смог и подойти к ручью, и отыскать себе корм.
Управившись с этим, Хэл отрезал несколько прядей от кисточки волос хвоста одного из ослов и отправился на намеченное ранее место встречи. Здесь он прикрепил к стволам нескольких деревьев пряди и вырезал под ними стрелки, указывающие направление по компасу к новому месту укрытия.
Большего в сложившейся ситуации он сделать не мог. Рух и все остальные прекрасно понимали, что в боевых условиях не многое происходит так, как первоначально планировалось. Не найдя животных там, где они должны быть, партизаны обязательно начнут искать их или какие-либо признаки, указывающие, где они находятся. И если только милиция не преследует их по пятам, не давая возможности остановиться ни на минуту, то, проведя не очень сложную разведку, они наверняка разыщут и ослов, и свое имущество. При этом можно надеяться, что наступит это прежде, чем ослы съедят вокруг себя весь корм или станут жертвами каких-нибудь несчастных случаев, которые могут произойти с животными, оставленными на несколько дней в лесу на привязи без присмотра. О том, что почувствует Рух, не обнаружив взрывчатых материалов среди снятой с животных и укрытой им поклажи, Хэл приказал себе не думать.
Во всяком случае, на что-либо большее времени у него не оставалось. Покинув условленное место встречи, он в буквальном смысле слова бежал все двадцать с лишним километров обратно, к милицейскому пункту снабжения.
Мокрый от пота, обессилевший после восьми с половиной часов непрерывной работы на пределе физических возможностей, Хэл прибежал туда с опозданием всего на три четверти часа против первоначально намеченного времени. Охранники все еще находились там, но к отъезду уже были готовы. К его удивлению, штабеля нераспакованных ящиков также по-прежнему стояли на месте. Значит, в любую минуту сюда могли прийти милиционеры из возглавляемой Барбеджем группы преследования, чтобы забрать их. Это встревожило Хэла. Если в тот момент, когда за двумя охранниками придет грузовик, здесь появится еще с полдюжины вооруженных милиционеров, ситуация станет для него критической.
Но с этим он ничего не мог поделать, ему оставалось только ждать. Правда, в таком ожидании было и свое преимущество – оно давало ему возможность отдохнуть перед тем, как от него снова потребуется полная мобилизация всех оставшихся у него сил. Он прилег на склоне холма, даже не заботясь о том, чтобы территория пункта снабжения оказалась в его поле зрения, по доносившимся до его слуха звукам он мог ясно представить себе все, что там происходило. Теперь его единственной заботой стал кашель, грозивший выдать его присутствие находящимся внизу людям.
В конце концов ему пришлось прибегнуть к одному из способов, которому его обучил Уолтер. Его следовало применять только в случаях крайней необходимости, так как он требовал немалых усилий. Однако в итоге позывы кашля удалось подавить, а через некоторое время Хэл уловил далекий звук работающих вентиляторов: это означало, что на магистрали вверх по склону поднимается грузовик, направляющийся на пункт снабжения.
Грузовик появился позже часа на полтора. Если бы Хэл знал, что задержка окажется такой большой, то мог бы возвратиться сюда от оставленных в лесу ослов просто быстрым шагом. Еще одна упущенная возможность. Полуторачасовое опоздание считалось нормальным при той точности соблюдения различного рода графиков, которая бытовала в милицейских структурах. Его, пожалуй, даже следовало предвидеть. Хэлу оставалось лишь утешаться мыслью, что если бы он действовал в расчете на подобное опоздание, то грузовик непременно пришел бы вовремя.
Машина приближалась. Двое милиционеров ждали его, стоя у обочины; их ранцы и прочие личные вещи лежали на земле рядом. Грузовик въехал на территорию пункта, развернулся к штабелям ящиков.
Стало ясно, что водитель получил приказ увезти их обратно в центр снабжения. Милиционеры подошли к ящикам, и началась погрузка. Взяв конусное ружье в правую руку, отстегнув и откинув вверх клапан кобуры энергетического пистолета, Хэл бесшумно спустился вниз. Теперь его отделяла от грузовика только узкая поросль кустов и полотно дороги шириной метра четыре. Через открытые задние двери кузова просматривалась кабина. В ней в одиночестве сидел за рулем водитель. Приехавший вместе с ним еще один милиционер также помогал грузить ящики.
Хэл вышел из-за кустов с ружьем в руках.
– Водитель, выходи из кабины! – приказал он. – Вы, остальные, стоять спокойно!
Только теперь, услышав раздавшийся сзади резкий окрик и непроизвольно повернув головы, они обнаружили его присутствие. Милиционеры замерли на месте, растерянный водитель, оглянувшись назад, застыл.
– Выходи через кузов и становись рядом с остальными! – крикнул ему Хэл. – И веди себя аккуратно, а то я могу подумать, что ты что-то замышляешь!
– Нет, нет, я ничего… – заикаясь, пролепетал водитель. Держа обе руки на уровне головы, он протиснулся между сиденьями, вышел в кузов и, пройдя через него, спрыгнул на землю, чтобы занять место рядом с тремя остальными. Теперь Хэл рассмотрел их более внимательно. Прибывший милиционер был гораздо старше тех двоих, что охраняли пункт. Они выглядели юнцами, явно моложе двадцати, с округлившимися глазами и детским выражением ужаса на лицах.
– Вы… Вы собираетесь застрелить нас? – пискляво спросил один из них дрожащим голосом.
– Пока что нет, – ответил Хэл. – Сначала вам предстоит выполнить для меня одну небольшую работу.
Глава 30
– Он вырастил меня, – уткнувшись лицом ему в грудь, еле слышно проговорила она. – Он вырастил меня, а теперь вот ты…
– Со мной все будет в порядке, – говорил он, но, похоже, она не слышала его слов, и только сильнее прижалась к нему еще на несколько мгновений, затем, глубоко вздохнув, вздрогнула и, чуть отстранившись, подняла вверх голову.
Он поцеловал ее, и снова на долгую минуту она прильнула к нему. Потом, высвободившись из его объятий, отступила на шаг назад.
– Тебе пора идти.
И снова ее голос звучал ровно, почти спокойно. Хэл стоял, глядя на нее, инстинктивно чувствуя, что не следует больше прикасаться к ней, и в то же время ощущая, как сильна ее внутренняя затаенная боль.
– Береги себя, – добавила Рух.
Вдруг, совершенно неожиданно, Эпсилон Эридана, пробившись сквозь нависшие над ними тяжелые тучи, обдал их теплым желтым светом, и лицо Рух в этом свете предстало перед ним побледневшим, чистым и молодым.
– Все будет хорошо, – машинально произнес Хэл. Она протянула ему руку. Кончики их пальцев едва соприкоснулись. Потом Рух, резко повернувшись, пошла через лес обратно к своему отряду. Хэл смотрел ей вслед, пока она не скрылась из глаз, затем тоже повернулся и вдруг вспомнил, что он вот так же покидал Дитя Господа, и случилось это только вчера пополудни.
Он шел быстро, размышляя о том, как много ему предстоит сделать в течение ближайших двадцати четырех часов. После хорошего обеда и долгого сна ему не составило труда привести себя в знакомое состояние активности, всегда послушно возникающее по его команде. Он уже не обращал внимания на усталость, на саднящую боль в горле и в груди и на другую, тупую боль, притаившуюся в затылке с тех пор, как у него началась лихорадка; эта боль, словно злобная и трусливая собака, то набрасывалась на него, то снова пряталась.
Он не стал привязывать каждого осла отдельно, как обещал Рух, когда рассказывал ей о своих планах, однако ему все равно пришлось уводить их всех с маршрута движения партизан по одному и в разных местах, так чтобы милиция не догадалась, что в отряде не осталось ни одного животного. Признаки того, что какого-либо осла уводили в сторону от основного следа, оставленного отрядом, не должны были насторожить преследователей. Прежде чем отпустить на волю захромавших или заболевших животных, их уводили в сторону от маршрута движения колонны, чтобы они не пытались догнать своих собратьев и снова присоединиться к ним. На этот раз, как только Хэл уводил очередного осла на безопасное расстояние от главного следа отряда, он шел с ним прямо на выбранное им временное место сбора и привязывал его там рядом с другими животными, приведенными ранее.
Именно к этому сборному пункту он сейчас и направлялся. Придя на место, он увидел, что ослы, собранные им в неглубокой лощине, мирно пасутся, освещаемые теплыми лучами Эпсилона Эридана, проделавшего уже добрую половину своего пути к полудню на небосводе, теперь лишь кое-где покрытому отдельными облаками.
Хэл приступил к организации вьючного обоза. Его задачу облегчило то обстоятельство, что часть имущества из вьюков бойцы разобрали по своим рюкзакам и теперь ее количество уменьшилось настолько, что пять из двадцати пяти ослов могли идти порожняком и служить резервом на тот случай, если что-нибудь произойдет с одним из животных, несущих на спине груз.
Однако даже с учетом этого обстоятельства и при весьма благоприятной погоде в одиночку управлять караваном из двадцати пяти голов при движении по такой сложной местности было чрезвычайно трудным делом. Он начал с того, что снова навьючил на ослов поклажу, снятую с них сразу же после привода в эту лощину, затем поставил всех животных одного за другим и привязал друг к другу поводьями. Прошло почти три часа, прежде чем их караван смог отправиться в путь, до наступления сумерек оставалось примерно шесть часов. Хэл повел своих подопечных вниз по склону почти прямо на восток, к ближайшей обозначенной на его карте дороге, которая могла служить Барбеджу удобной магистралью для получения припасов и снаряжения, а также людских резервов, позволявших ему продолжать преследование отряда. За остававшееся до наступления темноты время Хэл смог приблизиться к дороге на расстояние около полукилометра. Здесь он выбрал место для отдыха, очень похожее на то, где он оставлял ослов до этого, развьючил животных, отвязал друг от друга и пустил пастись, привязав каждого к стволу или толстой ветке дерева. Потом поел и забрался в спальный мешок, приказав самому себе проснуться через четыре часа.
Открыв глаза, Хэл увидел, что, как он и ожидал, луна Гармонии, называвшаяся Дочь Господа, стояла уже высоко в почти безоблачном ночном небе, и хотя она сияла только одной своей половиной, тем не менее давала вполне достаточно света для осуществления задуманной Хэлом вылазки.
Он собрал небольшой рюкзак, положив в него немного продуктов, аптечку первой помощи, боеприпасы и непромокаемую одежду, и оставил ослов отдыхать под луной. Подойдя к дороге, Хэл направился вдоль нее отыскивать один из пунктов снабжения милиции.
Он нашел его через двадцать минут. Охрана спала, все освещение на пункте было выключено, поэтому Хэл сначала обнаружил его по запаху и только потом увидел. Приткнувшись у края дороги, на открытом пространстве стояла палатка, рядом виднелись штабеля нераспакованных ящиков, тускло светились угли догоревшего костра, кругом валялся обычный в таких местах мусор. Букет из запахов дыма, отбросов и нечистот, с примесью более тонких ароматов ружейной смазки и грязных брезентовых подстилок, привел его прямо к нужному месту.
Сняв с плеч и опустив на землю между стволами деревьев в нескольких метрах от милицейской палатки рюкзак, Хэл положил рядом с ним ружье и крадучись бесшумно пробрался на территорию пункта. Ночь выдалась очень тихой, насекомые в это время года еще не появились, поэтому он отчетливо слышал тяжелое дыхание по крайней мере одного из сидящих охранников. Он, конечно, мог бы без всякого риска для себя приподнять клапан входа и, заглянув внутрь палатки, убедиться, что их там всего двое, но никакой надобности в этом не было. Все свидетельствовало о том, что здесь находилось не больше двух человек.
Он обследовал штабеля ящиков, но, не вскрывая их, невозможно было определить, что там находится. Он поднял один из них. Судя по весу, его содержимое представляло собой либо оружие, либо запасные части к нему, либо, какие-то другие металлические детали. Упаковки с едой типа «открывай и ешь», которая обычно составляет пищевое довольствие милиции при проведении подобного рода операций, уложенные в коробки таких размеров, весили бы гораздо меньше, точно так же, как и медикаменты, одежда и прочие припасы. Внешний вид пункта и количество пустых упаковок из-под еды говорили о том, что эти двое, скорее всего, пробыли здесь уже пару дней и останутся по меньшей мере еще на день. Если бы на этом пункте снабжения не ожидалось хотя бы одной партии груза, то никаких охранников здесь уже не было бы, они уехали бы обратно с тем грузовиком, который выполнял предыдущую доставку. Хэл внимательно осмотрел следы там, где производилась разгрузка предыдущих партий: по крайней мере в течение одного дня солнечный свет и влага воздействовали на вмятины, оставленные в земле в том месте, где последний из прибывших сюда грузовиков, выключив вентиляторы, опускался на грунт.
Из всего этого следовало, что завтра здесь должен появиться хотя бы один грузовик.
Хэл еще раз внимательно окинул взглядом территорию пункта, фиксируя в памяти расстояния между отдельными объектами, а также общую планировку. Он без труда представил себе, как завтра здесь будут разворачиваться события. Закончив с этим, он повернулся и исчез в лесу так же бесшумно, как и появился. Через час с небольшим он снова оказался рядом со своими ослами и нырнул в спальный мешок, намереваясь заснуть.
Хэл проснулся перед рассветом, а час спустя уже притаился на склоне холма, метров на десять выше пункта снабжения. Маловероятно, что ближайший милицейский гарнизон, где бы он ни находился, станет до наступления утра заниматься загрузкой и отправкой сюда грузовика. Охранники все еще спали в своей палатке, а потом он имел возможность наблюдать за процессом их пробуждения.
Из разговоров, которые охранники вели между собой за завтраком, он узнал, что в этот день припасы должны доставить за час до полудня, причем на трех грузовиках. Хэл стиснул зубы. Три грузовика, каждый с водителем и грузчиком, и вдобавок еще эти двое – многовато для того, чтобы управиться с ними одному. Однако минут десять спустя, услышав дополнительные сведения, Хэл уже бежал назад, к своим ослам. В конце дня здесь должен появиться еще один грузовик, которого охранники ждали с большим нетерпением. Он приедет только затем, чтобы забрать их отсюда и увезти назад, в Аруму, к привычной казарменной жизни.
Прибытие этого грузовика открывало ему такие возможности, о которых можно было лишь мечтать. Возвратившись в свой временный лагерь, Хэл стал быстро упаковывать только снаряжение и личные вещи бойцов, с тем чтобы для переноски вьюков потребовалось минимальное число животных.
Нагрузив поклажу на ослов и снова привязав их друг к другу, Хэл направился с ними к заранее намеченному месту сбора.
По его оценке, он имел в своем распоряжении в лучшем случае семь часов для того, чтобы осуществить переход по замкнутому маршруту: привести ослов в условленное место, привязать и разгрузить их, а затем вернуться к пункту снабжения прежде, чем там появится одинокий грузовик, чтобы забрать оттуда двух охранников. Такое могло стать возможным только в том случае, если бы все пошло без каких-либо непредвиденных задержек – чего в реальном мире, как правило, никогда не происходит – или если бы он сумел каким-то образом заставить уставших, но относительно легко загруженных ослов двигаться быстрее, чем обычно.
И второе ему поначалу удавалось осуществлять: временами ошеломленные ослы обнаруживали, что на спусках, а подчас и просто на открытых участках пути они сбиваются с шага на непривычную для них рысь. В течение некоторого времени, почти до самого полудня, Хэлу казалось, что фортуна улыбается ему и что он не только уложится в свой жесткий график, но и сможет опередить его примерно на час.
Потом вдруг совершенно неожиданно окружающий ландшафт резко изменился, стал весьма неблагоприятным для движения их каравана. Землю здесь прорезали глубокие овраги, приходилось пробиваться сквозь густые заросли кустарников и деревьев.
Когда идущих вереницей вьючных животных в силу необходимости приходится связывать друг с другом, некоторые из них в таких условиях обязательно падают, при этом соединяющие их веревки запутываются самым немыслимым образом. Примерно через час после полудня Хэлу стало ясно, что если они будут двигаться дальше точно так же, то у него не останется никакой надежды на то, чтобы доставить свой караван к месту назначения и вовремя вернуться к пункту снабжения.
В этой ситуации Хэл принял единственно правильное решение. Отыскав на карте, скопированной им с принадлежащего Рух оригинала, ближайший ручей, он привязал ослов и направился вдоль ручья, чтобы отыскать подходящее место для сбора отряда. Найдя такое место, он вернулся за ослами, привел их на это место и снял с них вьюки. Надежно укрыв всю поклажу, Хэл натянул между деревьями веревки, и к каждой из них с помощью скользящей петли привязал по одному, чтобы любой, получив таким образом большую свободу передвижения, смог и подойти к ручью, и отыскать себе корм.
Управившись с этим, Хэл отрезал несколько прядей от кисточки волос хвоста одного из ослов и отправился на намеченное ранее место встречи. Здесь он прикрепил к стволам нескольких деревьев пряди и вырезал под ними стрелки, указывающие направление по компасу к новому месту укрытия.
Большего в сложившейся ситуации он сделать не мог. Рух и все остальные прекрасно понимали, что в боевых условиях не многое происходит так, как первоначально планировалось. Не найдя животных там, где они должны быть, партизаны обязательно начнут искать их или какие-либо признаки, указывающие, где они находятся. И если только милиция не преследует их по пятам, не давая возможности остановиться ни на минуту, то, проведя не очень сложную разведку, они наверняка разыщут и ослов, и свое имущество. При этом можно надеяться, что наступит это прежде, чем ослы съедят вокруг себя весь корм или станут жертвами каких-нибудь несчастных случаев, которые могут произойти с животными, оставленными на несколько дней в лесу на привязи без присмотра. О том, что почувствует Рух, не обнаружив взрывчатых материалов среди снятой с животных и укрытой им поклажи, Хэл приказал себе не думать.
Во всяком случае, на что-либо большее времени у него не оставалось. Покинув условленное место встречи, он в буквальном смысле слова бежал все двадцать с лишним километров обратно, к милицейскому пункту снабжения.
Мокрый от пота, обессилевший после восьми с половиной часов непрерывной работы на пределе физических возможностей, Хэл прибежал туда с опозданием всего на три четверти часа против первоначально намеченного времени. Охранники все еще находились там, но к отъезду уже были готовы. К его удивлению, штабеля нераспакованных ящиков также по-прежнему стояли на месте. Значит, в любую минуту сюда могли прийти милиционеры из возглавляемой Барбеджем группы преследования, чтобы забрать их. Это встревожило Хэла. Если в тот момент, когда за двумя охранниками придет грузовик, здесь появится еще с полдюжины вооруженных милиционеров, ситуация станет для него критической.
Но с этим он ничего не мог поделать, ему оставалось только ждать. Правда, в таком ожидании было и свое преимущество – оно давало ему возможность отдохнуть перед тем, как от него снова потребуется полная мобилизация всех оставшихся у него сил. Он прилег на склоне холма, даже не заботясь о том, чтобы территория пункта снабжения оказалась в его поле зрения, по доносившимся до его слуха звукам он мог ясно представить себе все, что там происходило. Теперь его единственной заботой стал кашель, грозивший выдать его присутствие находящимся внизу людям.
В конце концов ему пришлось прибегнуть к одному из способов, которому его обучил Уолтер. Его следовало применять только в случаях крайней необходимости, так как он требовал немалых усилий. Однако в итоге позывы кашля удалось подавить, а через некоторое время Хэл уловил далекий звук работающих вентиляторов: это означало, что на магистрали вверх по склону поднимается грузовик, направляющийся на пункт снабжения.
Грузовик появился позже часа на полтора. Если бы Хэл знал, что задержка окажется такой большой, то мог бы возвратиться сюда от оставленных в лесу ослов просто быстрым шагом. Еще одна упущенная возможность. Полуторачасовое опоздание считалось нормальным при той точности соблюдения различного рода графиков, которая бытовала в милицейских структурах. Его, пожалуй, даже следовало предвидеть. Хэлу оставалось лишь утешаться мыслью, что если бы он действовал в расчете на подобное опоздание, то грузовик непременно пришел бы вовремя.
Машина приближалась. Двое милиционеров ждали его, стоя у обочины; их ранцы и прочие личные вещи лежали на земле рядом. Грузовик въехал на территорию пункта, развернулся к штабелям ящиков.
Стало ясно, что водитель получил приказ увезти их обратно в центр снабжения. Милиционеры подошли к ящикам, и началась погрузка. Взяв конусное ружье в правую руку, отстегнув и откинув вверх клапан кобуры энергетического пистолета, Хэл бесшумно спустился вниз. Теперь его отделяла от грузовика только узкая поросль кустов и полотно дороги шириной метра четыре. Через открытые задние двери кузова просматривалась кабина. В ней в одиночестве сидел за рулем водитель. Приехавший вместе с ним еще один милиционер также помогал грузить ящики.
Хэл вышел из-за кустов с ружьем в руках.
– Водитель, выходи из кабины! – приказал он. – Вы, остальные, стоять спокойно!
Только теперь, услышав раздавшийся сзади резкий окрик и непроизвольно повернув головы, они обнаружили его присутствие. Милиционеры замерли на месте, растерянный водитель, оглянувшись назад, застыл.
– Выходи через кузов и становись рядом с остальными! – крикнул ему Хэл. – И веди себя аккуратно, а то я могу подумать, что ты что-то замышляешь!
– Нет, нет, я ничего… – заикаясь, пролепетал водитель. Держа обе руки на уровне головы, он протиснулся между сиденьями, вышел в кузов и, пройдя через него, спрыгнул на землю, чтобы занять место рядом с тремя остальными. Теперь Хэл рассмотрел их более внимательно. Прибывший милиционер был гораздо старше тех двоих, что охраняли пункт. Они выглядели юнцами, явно моложе двадцати, с округлившимися глазами и детским выражением ужаса на лицах.
– Вы… Вы собираетесь застрелить нас? – пискляво спросил один из них дрожащим голосом.
– Пока что нет, – ответил Хэл. – Сначала вам предстоит выполнить для меня одну небольшую работу.
Глава 30
– Теперь давай вон туда, между теми двумя большими деревьями. И помедленнее, – велел Хэл.
Ствол энергетического пистолета Хэла, расположившегося в соседнем кресле, упирался в ребра водителя. Позади них, в кузове, вдоль одного из бортов сидели, положив руки на колени, трое милиционеров. Они не отрывали глаз от ствола конусного ружья, направленного на них поверх спинки кресла. Несмотря на то что Хэлу приходилось одновременно указывать водителю направление движения и контролировать его действия, а также не выпускать из поля зрения тех троих в кузове, чувствовал он себя почти комфортно.
– Еще чуть дальше… – сказал Хэл. – Здесь! Они приехали туда, где остались ослы, которых Хэл не стал брать на место сбора отряда.
– Вон там… – начал он и закашлялся. – Горка, накрытая сверху брезентом, – продолжил он, откашлявшись. – Подгони к ней грузовик задним ходом и открой двери кузова. Будем грузиться.
Водитель нажал несколько кнопок на панели управления. Вентиляторы смолкли, тяжелая машина осела на землю. Хэл приказал водителю и остальным своим пленникам спуститься через задние двери кузова на землю и подойти к сложенным под кустами мешкам со взрывчатыми материалами.
– Теперь все вы – и ты, водитель, тоже – начинайте переносить эти мешки в машину.
Вчетвером, да еще под дулом пистолета, они справились за двадцать минут. Когда весь груз был уложен в кузов, Хэл приказал своим подневольным работникам освободить от привязи ослов и прогнать их с поляны в глубь леса. Как только последний из них скрылся за деревьями, Хэл вернул пленников к грузовику и приказал всем встать у открытых задних дверей. После этого он взобрался в кузов, прошел вперед, к водительскому креслу, и сел в него. Повернувшись назад и держа под прицелом своего ружья всю команду, он потребовал, чтобы водитель разделся.
– Мне нужна твоя форма, – пояснил он. – Фуражка и сапоги тоже. Давай снимай.
Бросив на Хэла угрюмый взгляд, водитель начал медленно раздеваться.
– Хорошо, – кивнул Хэл, когда тот сиял с себя все, что было приказано. – Теперь закинь все это сюда, прямо ко мне. Так, ладно. А сейчас вы, все остальные, снимете сапоги и побросаете их в кузов.
Они остолбенело уставились на него.
– Сапоги, – повторил он, поведя направленным на них дулом ружья слева направо. – Быстро!
Они стали торопливо разуваться. Когда в кузов с грохотом упал последний сапог, Хэл снова махнул ружьем.
– Отходите, пятясь задом, на край поляны, пока я не прикажу остановиться, – произнес он.
Они попятились, высоко поднимая босые ноги над торчащими из земли камнями, острыми сучками и покрытыми колючками листьями растений.
– Так, хватит! – крикнул им Хэл, когда они отошли от него метров на двадцать. – Теперь стойте там, пока я не отъеду. Потом можете выбираться на дорогу и либо дожидаться там помощи, либо идти искать ее.
Он запустил двигатель и, включив турбины, поднял грузовик.
– Ты не должен оставлять нас здесь без сапог! – крикнул водитель. – Ты не можешь…
Остальные слова потонули в гуле, когда Хэл тронул грузовик с места. Он видел всех четверых на обзорном экране грузовика, пока их не заслонили кусты и деревья. Тогда он закрыл задние двери и на максимально допустимой в этих условиях скорости направил грузовик к дороге.
Эти четверо вряд ли проберутся через лес обратно к дороге раньше чем через пару часов, ведь, делая очередной шаг, им придется внимательно смотреть под ноги. Тем более что путь, которым они ехали сюда из пункта снабжения, видел только один из них – водитель. А оказавшись на дороге, они станут решать – идти им в том, что осталось от их носков, километров тридцать, а то и все сорок, по этой дороге до ее пересечения с другой, более оживленной трассой, или все-таки возвратиться на пункт снабжения и ждать там своего вызволения.
Через два часа стемнеет, ноги у них будут изранены, так что они наверняка предпочтут пункт снабжения. А в гараже, к которому приписан грузовик, обратят внимание на его отсутствие не раньше чем через несколько часов после наступления темноты. Сначала там подумают, что водитель задержался из-за какой-нибудь неисправности или просто по своей личной надобности. И наверное, только к середине утра следующего дня в гараже начнут предпринимать попытки установить местонахождение водителя и грузовика. Вместе с тем Барбедж, зная, что этот пункт снабжения уже ликвидирован, никого из своих подчиненных туда не пошлет.
Таким образом, о том, что пропавший грузовик оказался в руках Хэла, всем станет известно только завтра, а следовательно, в течение ближайших десяти часов он может гнать машину куда угодно, находясь при этом в относительной безопасности; единственная проблема состоит в том, чтобы избежать обычной проверки документов или вопросов, куда и зачем он ведет милицейский грузовик.
Прежде чем выехать на дорогу, Хэл остановился переодеться в форму водителя. Тот был высоким и грузным человеком, и его куртка лишь немного жала в плечах, тогда как брюки в поясе оказались неимоверно широкими. И вместе с тем рукава куртки и особенно штанины брюк выглядели на Хэле нелепо короткими, несмотря на достаточно высокий рост их бывшего владельца. Но все же в этой форме, а главное, в фуражке, которая пришлась почти впору и лишь чуть-чуть болталась на голове, Хэл, при взгляде на него снаружи, мог вполне сойти за милиционера – кабина скрывала большую часть его фигуры.
Покончив с переодеванием, он вызвал на дисплей приборной панели грузовика карту территории между тем местом, где он сейчас находился, и Арумой. Судя по карте, до города было около двухсот километров, при этом количество и качество дорог по мере приближения к нему значительно возрастало.
Где-то на южных окраинах Арумы существовала явка, которую Рух планировала использовать, когда наконец сумеет попасть в город. Это было небольшое коммерческое предприятие по торговле подержанным сельскохозяйственным инвентарем, принадлежащее Аталии Макнотон. Если ему удастся ее разыскать, то возможно, она сумеет помочь ему. От машины необходимо избавиться, а груз спрятать; кроме того, поскольку личные, а также кредитные документы он получил на Земле, необходима информация о том, как можно воспользоваться ими здесь, не подвергая себя опасности. Снова ускользнуть от Блейза можно лишь покинув Гармонию.
Он знал, что коммерческий космопорт в Аруме, благодаря геостанции и заводу по ремонту и переоснащению космических кораблей, своими размерами даже превышает аналогичный порт в Цитадели. Но при попытке приобрести билет на корабль любой космопорт может стать для него опасным местом, если, оказавшись там, он не будет заранее знать, куда пойти и к кому обратиться.
Если Аталия Макнотон поможет ему, у него появятся шансы на успех. Ей ведь не обязательно знать, что он вышел на нее без согласия и ведома Рух. Может пройти неделя или даже больше, прежде чем сведения о рассредоточении отряда дойдут до их сторонников в Аруме. С другой стороны, ей, наверное, известны его имя и описание внешности как одного из Воинов, сражающихся под предводительством Рух.
Наметив по карте маршрут, он выключил дисплей, выехал на дорогу и, повернув направо, отправился в город.
Первые полчаса он ехал в одиночестве. За это время его грузовик прошел больше сорока километров по магистрали с двухрядным движением, которая вела к городу. С грузом, для переноски которого требовалось девять ослов, грузовик шел словно порожняком, и Хэлу приходилось следить за скоростью, чтобы не превысить разрешенных для армейских транспортных средств восьмидесяти километров в час. Если в пути не возникнет никаких осложнений, можно рассчитывать, что он окажется в городе примерно через три часа.
Ствол энергетического пистолета Хэла, расположившегося в соседнем кресле, упирался в ребра водителя. Позади них, в кузове, вдоль одного из бортов сидели, положив руки на колени, трое милиционеров. Они не отрывали глаз от ствола конусного ружья, направленного на них поверх спинки кресла. Несмотря на то что Хэлу приходилось одновременно указывать водителю направление движения и контролировать его действия, а также не выпускать из поля зрения тех троих в кузове, чувствовал он себя почти комфортно.
– Еще чуть дальше… – сказал Хэл. – Здесь! Они приехали туда, где остались ослы, которых Хэл не стал брать на место сбора отряда.
– Вон там… – начал он и закашлялся. – Горка, накрытая сверху брезентом, – продолжил он, откашлявшись. – Подгони к ней грузовик задним ходом и открой двери кузова. Будем грузиться.
Водитель нажал несколько кнопок на панели управления. Вентиляторы смолкли, тяжелая машина осела на землю. Хэл приказал водителю и остальным своим пленникам спуститься через задние двери кузова на землю и подойти к сложенным под кустами мешкам со взрывчатыми материалами.
– Теперь все вы – и ты, водитель, тоже – начинайте переносить эти мешки в машину.
Вчетвером, да еще под дулом пистолета, они справились за двадцать минут. Когда весь груз был уложен в кузов, Хэл приказал своим подневольным работникам освободить от привязи ослов и прогнать их с поляны в глубь леса. Как только последний из них скрылся за деревьями, Хэл вернул пленников к грузовику и приказал всем встать у открытых задних дверей. После этого он взобрался в кузов, прошел вперед, к водительскому креслу, и сел в него. Повернувшись назад и держа под прицелом своего ружья всю команду, он потребовал, чтобы водитель разделся.
– Мне нужна твоя форма, – пояснил он. – Фуражка и сапоги тоже. Давай снимай.
Бросив на Хэла угрюмый взгляд, водитель начал медленно раздеваться.
– Хорошо, – кивнул Хэл, когда тот сиял с себя все, что было приказано. – Теперь закинь все это сюда, прямо ко мне. Так, ладно. А сейчас вы, все остальные, снимете сапоги и побросаете их в кузов.
Они остолбенело уставились на него.
– Сапоги, – повторил он, поведя направленным на них дулом ружья слева направо. – Быстро!
Они стали торопливо разуваться. Когда в кузов с грохотом упал последний сапог, Хэл снова махнул ружьем.
– Отходите, пятясь задом, на край поляны, пока я не прикажу остановиться, – произнес он.
Они попятились, высоко поднимая босые ноги над торчащими из земли камнями, острыми сучками и покрытыми колючками листьями растений.
– Так, хватит! – крикнул им Хэл, когда они отошли от него метров на двадцать. – Теперь стойте там, пока я не отъеду. Потом можете выбираться на дорогу и либо дожидаться там помощи, либо идти искать ее.
Он запустил двигатель и, включив турбины, поднял грузовик.
– Ты не должен оставлять нас здесь без сапог! – крикнул водитель. – Ты не можешь…
Остальные слова потонули в гуле, когда Хэл тронул грузовик с места. Он видел всех четверых на обзорном экране грузовика, пока их не заслонили кусты и деревья. Тогда он закрыл задние двери и на максимально допустимой в этих условиях скорости направил грузовик к дороге.
Эти четверо вряд ли проберутся через лес обратно к дороге раньше чем через пару часов, ведь, делая очередной шаг, им придется внимательно смотреть под ноги. Тем более что путь, которым они ехали сюда из пункта снабжения, видел только один из них – водитель. А оказавшись на дороге, они станут решать – идти им в том, что осталось от их носков, километров тридцать, а то и все сорок, по этой дороге до ее пересечения с другой, более оживленной трассой, или все-таки возвратиться на пункт снабжения и ждать там своего вызволения.
Через два часа стемнеет, ноги у них будут изранены, так что они наверняка предпочтут пункт снабжения. А в гараже, к которому приписан грузовик, обратят внимание на его отсутствие не раньше чем через несколько часов после наступления темноты. Сначала там подумают, что водитель задержался из-за какой-нибудь неисправности или просто по своей личной надобности. И наверное, только к середине утра следующего дня в гараже начнут предпринимать попытки установить местонахождение водителя и грузовика. Вместе с тем Барбедж, зная, что этот пункт снабжения уже ликвидирован, никого из своих подчиненных туда не пошлет.
Таким образом, о том, что пропавший грузовик оказался в руках Хэла, всем станет известно только завтра, а следовательно, в течение ближайших десяти часов он может гнать машину куда угодно, находясь при этом в относительной безопасности; единственная проблема состоит в том, чтобы избежать обычной проверки документов или вопросов, куда и зачем он ведет милицейский грузовик.
Прежде чем выехать на дорогу, Хэл остановился переодеться в форму водителя. Тот был высоким и грузным человеком, и его куртка лишь немного жала в плечах, тогда как брюки в поясе оказались неимоверно широкими. И вместе с тем рукава куртки и особенно штанины брюк выглядели на Хэле нелепо короткими, несмотря на достаточно высокий рост их бывшего владельца. Но все же в этой форме, а главное, в фуражке, которая пришлась почти впору и лишь чуть-чуть болталась на голове, Хэл, при взгляде на него снаружи, мог вполне сойти за милиционера – кабина скрывала большую часть его фигуры.
Покончив с переодеванием, он вызвал на дисплей приборной панели грузовика карту территории между тем местом, где он сейчас находился, и Арумой. Судя по карте, до города было около двухсот километров, при этом количество и качество дорог по мере приближения к нему значительно возрастало.
Где-то на южных окраинах Арумы существовала явка, которую Рух планировала использовать, когда наконец сумеет попасть в город. Это было небольшое коммерческое предприятие по торговле подержанным сельскохозяйственным инвентарем, принадлежащее Аталии Макнотон. Если ему удастся ее разыскать, то возможно, она сумеет помочь ему. От машины необходимо избавиться, а груз спрятать; кроме того, поскольку личные, а также кредитные документы он получил на Земле, необходима информация о том, как можно воспользоваться ими здесь, не подвергая себя опасности. Снова ускользнуть от Блейза можно лишь покинув Гармонию.
Он знал, что коммерческий космопорт в Аруме, благодаря геостанции и заводу по ремонту и переоснащению космических кораблей, своими размерами даже превышает аналогичный порт в Цитадели. Но при попытке приобрести билет на корабль любой космопорт может стать для него опасным местом, если, оказавшись там, он не будет заранее знать, куда пойти и к кому обратиться.
Если Аталия Макнотон поможет ему, у него появятся шансы на успех. Ей ведь не обязательно знать, что он вышел на нее без согласия и ведома Рух. Может пройти неделя или даже больше, прежде чем сведения о рассредоточении отряда дойдут до их сторонников в Аруме. С другой стороны, ей, наверное, известны его имя и описание внешности как одного из Воинов, сражающихся под предводительством Рух.
Наметив по карте маршрут, он выключил дисплей, выехал на дорогу и, повернув направо, отправился в город.
Первые полчаса он ехал в одиночестве. За это время его грузовик прошел больше сорока километров по магистрали с двухрядным движением, которая вела к городу. С грузом, для переноски которого требовалось девять ослов, грузовик шел словно порожняком, и Хэлу приходилось следить за скоростью, чтобы не превысить разрешенных для армейских транспортных средств восьмидесяти километров в час. Если в пути не возникнет никаких осложнений, можно рассчитывать, что он окажется в городе примерно через три часа.