Дивайн Тия. Нескромные желания

   – А может, я просто не хотела их. Ждала тебя.
   – А я искал такую, как ты, – прошептал он. – Чтобы все позволяла. И, наконец, нашел. Даже не верится.
   – Я позволю тебе все что угодно, хоть десять раз в день, если пожелаешь.
   – Правда?
   – Я хочу этого.
   – Ты настолько лучше ее, – прошептал он, оседлав Филиппу. – Сара Тэва не смогла бы удовлетворить мужчину десять раз в день. Она не настолько распутна. А ты можешь. Ты, ты... прирожденная шлюха, – прошептал он, вонзаясь в нее. От этих слов у Филиппы дух захватило. Волна наслаждения пробежала по телу. – Прирожденная... шлюха... – повторил он, как заклинание, способное снова и снова доводить ее до экстаза.
   Возможно, именно этих слов всегда недоставало Филиппе. Она готова была слушать их вновь и вновь. Когда они занимались любовью.
   – Она все еще в деревне, – устало произнесла Филиппа, положив голову ему на плечо. – Она все еще здесь, и от нее одни неприятности.
   – Когда она уедет, ты займешь ее место, моя амазонка. И всегда будешь помнить, что я первый разглядел в тебе распутницу и сказал, что ты намного лучше Сары.
 
   – Мы устраиваем бал.
   – Прошу прощения? – Джудит посмотрела на Алекса поверх очков и сжала пяльцы. – Что мы устраиваем?
   – Бал. В честь Сары. Пора представить ее нашим друзьям и соседям.
   – О Боже! Мне сейчас будет дурно.
   – Тебе ничего не придется делать, мама. Я все сделаю сам.
   – Все сделаешь сам? Да ты только и умеешь, что причинять неприятности, Алекс.
   – В таком случае я тебя не приглашу. Я просто хотел сообщить, что бал через два дня.
   – Но ты не сумеешь его организовать...
   – Это неофициальный бал, мама. И поверь, в разгар лета, когда совершенно нечем заняться, приедут абсолютно все.
   – Даже твои новые друзья? – спросила Джудит, задетая зa живое. Да нет, конечно же, ее друзья не придут, если почетной гостьей будет это создание. Джудит даже вздрогнула при мысли об этом.
   – Абсолютно все, – повторил Алекс.
   – Но зачем, Алекс? Разве ты недостаточно для нее сделал?
   – Нет. Кстати, и она для меня еще не все сделала. Она мед, на который должны слететься пчелы.
   Джудит сжала кулаки.
   – Какой ты вульгарный.
   – И, однако же, ты все равно любишь меня.
   – Я не приду.
   – Конечно, нет.
   – Я ухожу к себе.
   Таким образом, проблема была решена. Уоттен, повар и экономка позаботятся об остальном. Есть еще одна проблема: где найти подходящее платье для Сары.
   У Филиппы целый гардероб, доставшийся ей от его матери, так что наверняка там найдется платье для Сары.
   – Скажите, зачем вы опять хотите унизить меня? – спросила Франческа.
   – Полагаю, что нам нужно как-то развеяться, разрядить атмосферу.
   – Я знаю, как это сделать. Мне надо уехать.
   – Ты не уедешь.
   – Так что, мне навечно оставаться вдовой Уильяма? Тогда почему бы вам не построить мавзолей рядом с его усыпальницей и не поместить меня туда? Впрочем, вы уже практически это сделали. Что такое компания призраков по сравнению с убийцей, прячущимся в вашем доме?
   Алекс не был уверен, что Джудит и Филиппа не уничтожали ее вещей. Теперь у Сары осталось лишь одно траурное платье, и каждый вечер Агнес стирала ее вещи, сушила и гладила, чтобы утром ей было что надеть.
   Джудит отказалась дать Саре что-нибудь из своих платьев.
   – Осквернять мои личные вещи? – буквально завизжала она от ужаса. – Я прежде убью себя. А Филиппа куда-то запропастилась. Алекс поручил Саре организовать бал вместе с Уоттеном. Она держалась так, словно была в доме хозяйкой и знала, что необходимо, а что – нет.
   Он наблюдал за ней из библиотеки, когда она, Уоттен и экономка обсуждали приглашения из списка, подготовленного Алексом, музыку, цветы и меню.
   Она держалась настолько естественно и уверенно, словно всю жизнь занималась этим.
   Поразительные противоречия натуры Сары Тэва. Он размышлял над ними прошлой ночью, когда смотрел на спящую Сару.
   Где-то есть человек, который знает ее, как пешку в руках Кольма. Человек, которому поручили связаться с ней, когда она прибудет в Англию.
   Где? Этот вопрос свалился на него совершенно неожиданно. Он всегда считал, что этот человек в Англии, но не знал, где именно, и не осознавал, насколько это важно.
   Она получила приказ уговорить Уильяма, привезти ее в Англию. А куда мог поехать Уильям, если не домой?
   Интуиция подсказала Алексу привезти ее сюда, и не подвела его.
   Ее связной где-то здесь – в окрестностях Сомерсета. И Алекс не ошибся, используя ее, чтобы получить доступ в незнакомые дома.
   Пусть даже он не раскопал ничего стоящего.
   И почему бы теперь не собрать все эти знакомые и незнакомые лица вместе, чтобы посмотреть, кто попробует связаться с ней?
   Так что бал в разгаре лета мог оказаться вполне уместным.
   Конечно, рассылать приглашения буквально накануне было несколько неучтиво, но он мало что терял, а выигрывал много.
   К тому же ему самому ничего не приходится делать, Сара и слуги вполне справляются с задачей.
   В данный момент его больше всего интересовало, куда могла подеваться Филиппа, когда срочно понадобилась ему.
 
   Филиппа и Аполлон отдыхали в постели после бурных любовных игр. Филиппа томно потягивалась. Каждый день она задерживалась у него все дольше и дольше, оба затягивали момент расставания.
   О, как ей хотелось остаться. Ее бросало в дрожь при одной лишь мысли о том, что она могла ощущать это роскошное, мускулистое тело всю ночь, каждую ночь. Она вообразила, что они – Адам и Ева и что вот-вот им откроется какое-то новое тайное наслаждение.
   Право же, в этом нет ничего постыдного.
   Кроме того, она была вне себя из-за этой идеи устроить бал в честь Сары.
   – Это самая безумная из всех идей Алекса.
   – Он что, все еще не отослал ее? – спросил Аполлон. – Просто любопытно, что же такое он в ней нашел? Чем она его приворожила? А теперь еще и устраивает бал в ее честь? Ах, моя дорогая амазонка, думаю, я недооценил эту шлюху.
   – Ты и не представляешь насколько.
   – Не ревнуй, дорогая. Я бы устроил для тебя бал, если бы мог.
   «А другой может, но не устроил», – обиженно подумала Филиппа, но тут же подавила обиду. Ей нельзя потерять Аполлона, во всяком случае, сейчас, из-за какой-то там ревности к этой дряни Саре, которая и в подметки ей не годится.
   А у Сары нет Аполлона, который только что исцеловал ее всю с головы до ног, вонзался в нее вновь и вновь, до самозабвения. Нет, у нее не было ревности к Саре, она лишь завидовала, что Алекс хочет ее.
   Если бы Алекс имел хоть малейшее представление о распутной душе Филиппы, он бы хотел и ее, и намного сильнее, чем Сару.
   Филиппа даже задохнулась от этой мысли. Ее молитвы услышаны. Судьба послала ей Аполлона, чтобы он научил ее, как покорить Алекса и навсегда подчинить себе.
   – Ты каждый день устраиваешь для меня бал, – пробормотала она, обхватывая рукой его плоть. – Почему я должна ревновать эту сучку, когда у меня есть вот это. – Она сжала пальцы, и его плоть мгновенно напряглась.
   – Ты знаешь все уловки распутниц, – сказал он, переворачивая ее на спину. – Смотри, что ты со мной сделала.
   – То, что хотела, – прошептала Филиппа. – Танцуй со мной, Аполлон. Доведи меня до экстаза.
 
   Теперь у Франчески набралось семьсот фунтов, которые сейчас были разбросаны по всей постели тугими, толстыми пачками. Ради таких денег идут на убийство, подумала она.
   И такие деньги дают людям свободу.
   Она уже не была той наивной Франческой, которая приехала в этом дом. Теперь ей не обязательно возвращаться в Брейдвуд, когда все закончится.
   А закончится это скоро, потому что она скажет Алексу правду.
   Чтобы он больше не строил планов в отношении Сары. Это единственное, что она может для него сделать, потому что не собирается впредь танцевать, выдавая себя за Сару.
   Впрочем, вряд ли ей это удастся, поскольку предстоит бал, и ей наверняка придется танцевать.
   Агнес разложила на постели самое красивое платье из тех, что Джудит отдала Филиппе, а та пожертвовала его Саре.
   – Бери его себе. Оно давно вышло из моды, – язвительно заметила Филиппа, – да и не годится мне. Впрочем, и в нем ты не будешь выглядеть леди.
   «Да нет, как раз буду», – думала Франческа, разглядывая платье с длинным, изящным лифом из шелка цвета лаванды, отделанного светло-серым кружевом. Подол ниспадал мягкими складками. К нему полагались длинные, до локтя, перчатки и светло-серые туфли, которые ей не подошли.
   Никогда в жизни у нее не было ничего подобного, и она чувствовала себя настоящей принцессой.
   Но деньги – куда ей деть деньги на время бала?
   Золушка потеряла туфельку, а она может потерять жизнь.
   Она не желает доверять Прекрасному Принцу – потому что Прекрасный Принц на поверку оказался Большим Страшным Волком.
   Она даже не подумала о последствиях. Невозможно спрятать все эти деньги в таком облегающем платье...
   И в комнате негде спрятать, когда в доме полно гостей, да еще этот таинственный враг, изрезавший всю одежду.
   Она не знала, что делать. А времени оставалось мало.
   Гости уже начали съезжаться.
   Обстановка была совсем не такая, как неделю назад, когда Алекс давал обед. Сегодня здесь собралась целая толпа гостей, царили оживление и веселье.
   Легкая, мелодичная музыка встречала прибывающих в парадную приемную.
   В парадном зале сотни свечей полыхали в канделябрах; официанты разносили на подносах шампанское. На небольшом балкончике в дальнем конце гостиной играл струнный квартет.
   – Такая замечательная идея, – сказал один из гостей Алексу. – То, что нужно.
   – Дорогой мальчик, замечательная идея – собрать вместе всех этих новых людей. Нам нужна новая кровь. Сомерсет в последние годы как-то замкнулся...
   – Алекс, а ты хитрая бестия. – Это появился Аластэр. – Поверишь ли, у меня тоже возникла такая идея! Большой прием, масса новых лиц, масса сплетен. А где несравненная Сара?
   – Надеюсь, готовится к своему дебюту. Подержи мой бокал, а я схожу за ней.
   Ему не пришлось идти далеко. Она оказалась в дальнем конце площадки второго этажа, разглядывая с детским любопытством всю эту суету и многоцветье, царившие внизу.
   Женщина, представшая его взору, не имела ничего общего с Сарой Тэва, соблазнительницей. Перед ним была настоящая леди, он просто глазам своим не верил.
   На ней было элегантное платье цвета лаванды, придававшее ей изысканность. Роскошные волосы собраны в узел, украшенный цветами, в руке, затянутой в перчатку, кружевной веер.
   Она стояла, облокотившись о перила, и постукивала веером в такт музыке.
   – Сара.
   Она вздрогнула, обернулась и выпрямилась.
   – Милорд? – Маска безразличия вновь появилась на ее лице.
   Он сжал губы.
   – Пора идти вниз. – Разумеется.
   Спускаясь по лестнице, они выглядели так, словно были созданы друг для друга, и все гости замерли, не отрывая от них глаз.
   – Позвольте представить вам нашу почетную гостью. Леди Сара Девени.
   О Боже! Франческа вздрогнула. Уж лучше выдавать себя за Сару Тэва, чем за благородную леди. По крайней мере, меньше лицемерия.
   – О, мой Бог, – к ней подлетел Аластэр. – Вы... У меня просто нет слов...
   Раздался смех.
   – Зато завтра будут, – сказал кто-то, и все снова засмеялись.
   – Но мне известно то, что не известно вам, – возразил Аластэр.
   – Ты всегда знаешь то, чего не знаем мы, – вмешался кто-то в разговор. – Пока ты нам не расскажешь.
   – Не обращайте внимания, дорогая. Послушать их, так можно подумать, что у меня ужасная репутация. Вот моя рука, леди Сара, и пойдемте вальсировать.
   Ей не нужно было произносить ни слова; Аластэр болтал без умолку, задавал вопросы и сам на них отвечал, все время смешил ее.
   – Давайте помянем Уильяма, – сказал он, наконец. – Нельзя забывать беднягу.
   – Да, – пробормотала Франческа. – Если бы не Уильям...
   – Действительно. Вы так преуспели. Очень умно с вашей стороны.
   – Не представляю, что вы имеете в виду, – беззаботно сказала Франческа.
   – Это наш маленький секрет, дорогая, – ответил Аластэр, понизив голос. – Обещаю никому его не раскрывать.
   – Вот и хорошо, – сказал Алекс, нависая над ними. – Теперь, если и поползут слухи, я буду знать, кого убивать.
   – О Боже, как страшно! – с притворным ужасом воскликнул Аластэр. – И хуже всего то, что ты сказал это совершенно серьезно.
   – Не будем отрывать его от друзей, – сказал Алекс. – Пойдем, я должен представить тебя еще очень многим гостям.
   – Сколько здесь собралось народу! – У Франчески голова пошла кругом. Здесь были знакомые и друзья Уильяма, его бывшие одноклассники. Все пришили выразить свои соболезнования. И это было только начало.
   Алекс пригласил также мужчин, для которых она танцевала. Селфриджа, Хэнскома, Фогга и Крукендена с женами. А также Бэзила Иденбриджа с Хайлой и Элстона Сиэрла.
   Здесь были соседи, друзья и давние знакомые. Филиппа в темно-синем атласном платье с перьями. Джудит, которая пряталась в приемной.
   Музыка увлекла Франческу. Сначала Аластэр кружил ее по залу. Потом Алекс, высокий и грозный, слишком сильно прижимавший ее к себе.
   Все было словно в тумане, танцы, банкет, снова танцы. За обедом подавали фаршированные яйца, маринованные огурчики и грибные тосты, хрустящие креветки и сочный свиной бок, печеночный паштет и тартинки со шпинатом, сыры, фрукты, кофе и чай.
   Алекс следил за ней, словно ястреб. При таком скоплении людей Саре можно было передать все, что угодно. И, по сути, Алекс должен был признать, что не смог бы отличить друга от врага.
   И потом, этот Аластэр, который все время увивался вокруг нее. Создавалось впечатление, что это он ее открыл, что она была его творением, его триумфом.
   И она действительно была триумфом. В этот вечер все в ней было идеально. Глядя, с каким достоинством она держится, Алексу просто не верилось, что всего две ночи назад она танцевала почти нагая перед некоторыми из этих гостей.
   – Мама.
   – Да, Алекс. Я здесь.
   – Я и не сомневался в этом.
   – Ты слишком самоуверен. Эта тварь надела мое старое платье.
   – И она в нем прекрасна, – пробормотал Алекс.
   – Избавься от нее. Откупись.
   – Старая песня, мама. Я не готов это сделать.
   – Ты, скорее, готов свести меня в могилу, – раздраженно заявила Джудит. – Да и кто из детей считался когда-нибудь с мнением родителей?
   – Действительно, мама. Она держится просто великолепно.
   Джудит проводила глазами ненавистную фигуру.
   – Игра. Всего лишь игра. Она насквозь лжива, Алекс. И ко всему прочему, развращает мою семью. Не знаю, как я все это выношу, просто не знаю.
   – Ты даешь бал, мама. И ты встретилась со старыми другими. Вон Аластэр. Уведи его от Филиппы.
   Джудит фыркнула, но повиновалась. Филиппа не спеша, подошла к Алексу.
   – Она сносно выглядит в моем платье, – сказала она, глядя на Сару, кружившуюся в вальсе.
   – Благодарю, Филиппа.
   – Для тебя – все, что угодно, – прошептала она, коснувшись его руки.
   Алекс отстранился.
   – Мне кажется, Маркус ищет тебя.
   – Лучше бы это был ты.
   – Никогда. – Господи, как ему противны ее заигрывания.
   – Не торопись говорить «никогда», Алекс. Всякое может случиться.
   – Что может случиться? – резко спросил он.
   – Видишь ли, среди твоих знакомых может оказаться женщина, с которой Саре никогда не сравниться. – Она пристально следила за ним, ожидая реакции, но он лишь продолжал искать глазами эту шлюху.
   И тут он приподнял бровь.
   – Допускаю.
   – Именно. Ты не хотел бы потанцевать со мной, Алекс?
   – Нет. Я бы хотел найти Сару. – Но на самом деле он ее уже нашел, и Филиппа своими приставаниями лишь досаждала ему. Он быстро зашагал прочь, оставив ее одну.
   – Ооо... когда-нибудь, Алекс Девени... когда-нибудь, – сказала она, едва не плача, – я застану тебя одного в твоей спальне.
   – Кого ты застанешь одного, дорогая? – спросил Маркус, внезапно появляясь у нее за спиной.
   Поморгав и прогнав слезы, Филиппа подняла голову.
   – Ну, разумеется, тебя, дорогой.
   – О, – сказал Маркус, переваривая эти слова. Он так устал притворяться, будто ничего не произошло, что вряд ли был способен удовлетворить Филиппу. – Ну, конечно, мы будем одни. Ты и я.
   Бал длился уже три часа, и гости постепенно начали разъезжаться.
   Франческа стояла в холле с Алексом, провожая гостей.
   – Дорогая, дорогая Сара.
   – Аластэр.
   – Я никогда не забуду вас. – Он поцеловал ей руку.
   – И я вас.
   – До встречи, моя дорогая.
   – Буду считать часы.
   Аластэр послал ей воздушный поцелуй.
   – Она – само совершенство, Алекс. Не отпускай ее.
   – Только ради тебя, старина.
   – О, я... вряд ли... что ж, это мысль. До встречи, дорогая... – Он уходил последним, и задержаться хотя бы на минуту было бы уже дурным тоном. Алекс закрыл за ним дверь.
   – Он может утомить.
   – Он очень милый, – заметила Франческа.
   – И очень хорошо тебя знает.
   – Да, он наговорил лишнего. – В этом платье Сара буквально преобразилась, будто и не было у нее греховного прошлого. – А в остальном все прошло хорошо.
   Все действительно прошло великолепно, однако Алекс так и не получил доказательств того, что посланец Главного Игрока был где-то рядом. Хотя мог поклясться, что пригласил всех, кто жил в радиусе десяти миль от Миэршема.
   Это было смелое предположение, и даже сейчас Алекс не был уверен, что контакта не состоялось. Возможно, произошло нечто, о чем даже она не знала.
   Алекс указал на лестницу, и Франческа стала неохотно подниматься наверх, остановившись на площадке, чтобы посмотреть в зал, сейчас пустынный, без каких-либо следов бала.
   Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
   – О Боже, Алекс, Боже мой...
   Он мгновенно оказался рядом, обхватив ее рукой за плечи, и они оба уставились на разгром, царивший в спальне: матрас и все постельное белье были изрезаны в клочья и разбросаны по комнате.

Глава 15

   – Я кому-то очень не нравлюсь, – заметил Алекс, поддев матрас ногой. – Если только ты не спрятала здесь все свои деньги.
   Франческа застыла.
   – Нет, не спрятала. – Перед балом она прикрепила все деньги к корсету, к нижней юбке и к подкладке платья.
   В комнате царил такой разгром, словно ярость душила человека, поработавшего здесь ножом. Разрезы были неровными, глубокими; все было разворочено с каким-то животным наслаждением.
   Она не могла оставаться в этой комнате ни минуты и подумала, что должна сказать Алексу правду, пока не произошло что-то еще более ужасное.
   Алекс вызвал Уоттена.
   – Таинственный враг вновь нанес нам удар. Подготовь комнату для гостей и распорядись, чтобы здесь убрали.
   – Хорошо, сэр.
   – Ты, конечно, не видел, чтобы кто-то входил в эту комнату?
   – Нет, милорд, но я могу спросить у служанок. Возможно, кто-нибудь из них что-то видел.
   – Спасибо, буду очень признателен. – Однако Алекс не сомневался, что никто ничего не видел. В этот вечер в доме было слишком много шума и суеты. И никто бы не обратил внимания на гостя, поднимающегося наверх, чтобы освежиться или привести в порядок костюм.
   Фактически было два реальных подозреваемых, и они этим вечером вновь очернили Франческу. Да и эти загадочные намеки Филиппы... Она в последнее время казалась взвинченной, словно ходила по острию ножа.
   Алекс давным-давно знал, что Филиппа его добивается. Это была грустная история, но он нисколько не жалел Филиппу, не сочувствовал ей. В браке с Маркусом есть свои плюсы и минусы, и она должна нести этот крест.
   Но Филиппа настолько ненавидит Сару, что вполне может попытаться запугать ее. И, скорее всего это была Филиппа, потому что у Джудит не хватило бы сил так орудовать ножом.
   Или все же это она? И кто знает, на что способна его мать в припадке яростного гнева? Эта мысль ужаснула его, впрочем, не больше, чем разгром в комнате.
   – Пойдем, комната для гостей готова. Агнес должна принести туда чай.
   – Правда? А как я смогу заснуть, зная, что кто-то в этом доме так ненавидит меня?
   – Я думаю, ты сможешь все, что угодно. Ты же смогла сегодня.
   Она открыла рот, чтобы признаться ему, и снова закрыла его.
   – Мне нужна ночная рубашка. Мне нужно побыть одной. Я должна уехать.
   – Нет. Никакого уединения. И ты никогда не уедешь отсюда. А ночную рубашку тебе принесут.
   – Тогда скажите мне, когда закончится эта наша договоренность?
   – Моя дорогая Сара, вряд ли та сумма, которую ты имеешь, может удовлетворить твою алчную душу.
   – Напрасно вы так думаете, – пробормотала она. – Я не хочу умирать.
   – Если бы я оставил тебя в Берлине, ты бы умерла, – сказал он, пристально глядя на нее.
   – Да, – сказала она, – Сара Тэва определенно бы умерла.
   – Почему? – резко спросил он.
   Она посмотрела на него темными, холодными, бездонными глазами.
   – Я была больна, милорд, или вы забыли? В пансионе жила женщина, которая помогала мне. Я могла бы умереть.
   – Ты не это имела в виду.
   Она долго и задумчиво смотрела на него, в душе упрекая себя за неосторожность. А может, она и хотела, чтобы он заметил ее оговорку. Она разрывалась между желанием прижаться и стремлением пройти путь до конца и ответить за последствия.
   – Если бы вы не приехали, – наконец сказала она, – я бы никогда больше не танцевала.
   – А что бы ты делала? – с любопытством спросил он. Существовали такие вопросы, на которые у нее не было ответов. И она слишком устала, чтобы думать.
   – Ты продолжала бы работать на Кольма, не так ли? – спросил Алекс. – Ты все равно приехала бы в Англию, как только он передал бы тебе содержимое черной шкатулки.
   Опять Кольм. Каждый раз, когда она думала, что наконец избавилась от лжи Сары, Алекс вновь упоминал о Кольме. Это не ее Кольм. Нет, не ее.
   – Ну, право же, милорд. Вы видели, что осталось от моих костюмов. Я не могла бы спрятать там даже иголку, не то, что ваши таинственные бумаги. И почему вы все время говорите о них? Он ведь так и не появился.
   – Он пришел бы, – пробормотал Алекс. – И, возможно, пришел, когда мы уже уехали.
   – Так, может, он сам привез в Англию эти несчастные бумаги?
   Алекс раньше не задумывался о такой возможности. Кольм, несомненно, знал, куда отправилась Сара. Почему же он не попытался связаться с ней? Потому что это было опасно, и в определенных кругах Кольма слишком хорошо знали. И он не мог быть уверен в преданности Сары.
   Потому что Алекс, как никто другой, понимал, что Сару Тэва можно купить.
   – Возможно, – ответил он. – Но, видимо, он не стал так рисковать. Прошу сюда. Комната в передней части дома.
   – Комната для гостей, вы сказали.
   – И ты – моя гостья.
   – Вы хотите сказать – ваша пленница.
   – Не будем пререкаться. А, все уже готово. Выпей чаю.
   Эта комната, поменьше и поуютнее покоев Алекса, располагалась в передней части дома, слева от лестницы. Стены были отделаны штофом с вытканными на нем розами; мебель из красного дерева, как и в комнате Алекса: туалетный столик, умывальник, кровать с балдахином и скамеечкой в изножье. У камина – два стула и стол, который можно использовать и для работы, и для чаепития. Сейчас там стоял дымящийся чайник, принесенный Агнес.
   Шелковые шторы были зелеными, в тон листьям на обоях. Шторы, покрывало и подушки на стульях отделаны золотистым шелковым галуном.
   Здесь тоже была гардеробная, но не такая просторная, как у Алекса, полки встроенных шкафов пустовали. Лишь на вешалке сиротливо висело траурное платье; внизу было аккуратно сложено нижнее белье и ночная рубашка из цветастого муслина. В уголке приютился ее чемодан, в котором остался единственный костюм Сары – атласный пояс и лиф – память о карьере Сары Тэва.
   Алекс налил в чашку чая и передал ее Франческе.
   – Здесь ты будешь в безопасности.
   – Еще бы, при таком неусыпном наблюдении, – сказала она, добавив сахару, размешав его миниатюрной серебряной ложечкой и сделав небольшой глоток.
   Скажи ему сейчас. Сколько можно жить в этой лжи ?
   Момент был вполне подходящим...
   Франческа чувствовала себя такой незащищенной, испуганной. А Алекс казался неустрашимым. Даже когда вокруг царил полный разгром.
   Она подняла голову и взглянула на него.
   – Алекс...
   Столько граней было в Саре, столько лиц, что он никак не мог соединить их в одно целое. Она была сейчас такой нежной, такой женственной, неуверенной в себе. Куда девалась та высокомерная, соблазнительная, невозмутимая роковая женщина?
   И Алекс, несмотря на всю его осторожность, потянулся к ней.
   – Мне нравится, когда ты называешь меня по имени... – пробормотал он.
   Она спохватилась.
   – Милорд...
   – Слишком поздно. – Он обхватил ладонями ее лицо. – И мне нравится, когда ты слегка растеряна.
   – Любой бы растерялся, увидев свою постель изрезанной. Или для вас это привычно?
   – Я найду того, кто сделал это. – Она не сомневалась.
   – Мой чай, – пробормотала она.
   – Поставь его.
   Она поставила на стол чашку. Ее тревожила его близость, ее страх, его желание, ее ложь.
   Ничто сейчас не могло сдержать его. Уж как он разъярился в последний раз, а сейчас так же яростно хотел ее целовать. Казалось, его влекло к этой новой Саре, играющей роль леди, хозяйки его дома.