Дивайн Тия. Нескромные желания

   Подумать только: Сара Тэва, хозяйка Миэршем-Клоуз!
   Что за мысли ей лезут в голову? Она же пытается забыть о Саре, а не жить ее жизнью.
   И, тем не менее, сейчас он был рядом, стремясь познать в ней ту суть, которая никогда не была присуща Саре. Он покрыл легкими поцелуями ее губы, затем привлек к себе и жадно припал к ним, как изголодавшийся, измученный болью человек.
   И теперь, наконец, она тоже жаждала этих поцелуев, наслаждалась ими, потому что сегодня была самой собой, Франческой.
   И Алекс почувствовал это, ее уступчивость, податливость ее тела, ее жадные ответные поцелуи. Теперь никаких секретов, никакой лжи. Сара Тэва больше не может от него прятаться. Сегодня она безраздельно принадлежит ему, жаждущая и податливая.
   Что-то изменилось, но он не хотел задумываться о причинах. Хотел лишь одного – чтобы эта женщина, ее губы, ее тело принадлежали ему.
   Он боготворил ее, обращаясь с ней как с леди, с трепетом и жгучим желанием, которое только она могла удовлетворить. И она понимала это.
   Она целовала его жадно, безрассудно, не скрывая своих желаний.
   От этих поцелуев она была, словно в тумане. Вспыхивала, как порох. К тому же чувствовала себя такой незащищенной, испуганной.
   Надо признаться, сказать ему правду. Нет, не сейчас, еще нет... еще не время.
   Налетевший на нее ураган чувств оторвал ее от земли, унес в облака, и теперь она парила там, охваченная блаженством. Ничего подобного она никогда не испытывала. Вот что знала Сара, мелькнула мысль. Вот какие испытывала ощущения.
   Это возбуждение, это желание, этот жар между ног...
   Она выгнулась навстречу ему, и он еще крепче прижал ее к себе.
   Вот оно... что-то горячее, твердое прижималось к ее ногам... вот что... знала Сара.
   Но она не Сара! Боже, она должна сказать ему. Должна.
   Алекс уже расстегивал крючки на ее платье. И она не сопротивлялась. Она страстно желала этого. Платье, шурша, упало к ее ногам.
   – О Бог мой, – воскликнул он, с трудом сдерживая смех. – Все твои деньги.
   Она остановила его нежными, неторопливыми, головокружительными, бесконечными поцелуями.
   – Сара, – прошептал он у ее губ. Сейчас – скажи ему сейчас!
   —А что, если... что, если бы я оказалась не Сарой? – Голос ее дрогнул, колени подогнулись. Она не упала только потому, что он крепко прижимал ее к себе. Она едва не умерла от страха.
   Он может убить ее за ложь.
   Он рассмеялся. Он просто рассмеялся и стал расстегивать ее рубашку.
   – Не Сарой? Кем же тогда? . Собой.
   Но ему сейчас было не до шуток. Сара была его наваждением, и он хотел овладеть именно ею.
   Как она раньше этого не поняла?
   Сейчас ей стало по-настоящему страшно. Весь пыл угас, когда он снял с нее белье.
   Настало время расплачиваться за свою глупость. Она стояла перед ним нагая, Сара его мечты.
   Он легко подхватил ее на руки, такую нежную и податливую, и понес к постели.
   Такую Сару он никогда не видел; такой она представлялась ему в мечтах, – все понимающей, умелой, сдержанной и застенчивой.
   Именно такую он хотел; ее тело было гибким, кожа шелковистой, словно атлас, соски упругими и напрягшимися от возбуждения.
   Это была не та Сара, что исполняла экзотические танцы. Эта Сара молила о любви. И он не желал медлить ни минуты, опасаясь, как бы она не передумала и снова не замкнулась в себе.
   Сначала поцелуи, жаркие, настойчивые, долгие и неторопливые. Он сбросил одежду и лег на Франческу, накрыв ее своим телом. И она помогала ему. Видит Бог, помогала, забыв обо всем на свете, кроме жгучего, всепоглощающего желания.
   Он уже оказался у цели, готовый вонзиться в нее.
   Франческа замерла, ощутив его плоть, оружие и силу мужчин. То, что познала Сара и что было неведомо ей, Франческе, сейчас рвалось в ее лоно.
   Он вошел в нее и тут же остановился, подавшись назад, довольствуясь пока возможностью хотя бы проникнуть в это бархатное лоно.
   Ощущения были невероятными. Она отвечала так, словно только его и ждала, жаждала отдаться ему, потому что в этом, как она вдруг поняла, и состояло предназначение женщины.
   Как она могла зайти так далеко? Она не в силах была думать об этом сейчас, когда он осторожно продолжал проникать в ее лоно, и ее тело, словно по собственной воле, открывалось ему.
   Вот за что платят мужчины, ради чего умирают; и вот почему, увидев ее обнаженной, они так хотели овладеть Сарой.
   Видимо, этого нельзя было избежать: узнавая секреты Сары, она раскрывала свои. Возможно, у нее просто не было выбора: она должна отдаться ему, иначе он не поверит в ее признание.
   А может быть, уже слишком поздно рассказывать правду.
   Алекс понял, что желал именно этого – долгого, неторопливого, жаркого проникновения в лоно Сары, а не мгновенного удовлетворения своей похоти.
   Эта женщина, мечта любого мужчины, какой бы она ни была, нынешней ночью стала такой, какой он ее себе представлял в своих самых сокровенных фантазиях.
   Ему хотелось погрузиться в нее без остатка. Вонзаться и отступать и снова вонзаться, терзая свою плоть невыносимой мукой, отказываясь взять у женщины то, что она готова отдать.
   В его воображении вновь вспыхнул образ обнаженной, танцующей Сары, Сары в золотых цепях, и только теперь, когда на Алекса накатила волна возбуждения, он вонзился в нее, но вдруг ощутил преграду на своем пути.
   Не может этого быть. Она потеряла счет обладавшим ею мужчинам, почему же ее лоно не пускает его?
   Он раздвинул ей ноги пошире и приготовился к решительному штурму.
   Все кончено. Сары больше нет. Она умерла так, как ей и подобало.
   О Боже, не надо было заходить так далеко, он должен был поверить мне-е-е-е...
   Она вскрикнула от резкой боли, и он замер, но уже не мог остановиться.
   Что, если... Он даже не хотел думать о последствиях.
   Долгое время он не мог пошевелиться, потом отстранился от нее, накрыл ее и стал приводить себя в порядок.
   Франческа свернулась калачиком и смотрит своими бездонными глазами в никуда.
   Его душила ярость. Женщина, которую он так жаждал последние две недели, уверенный в том, что ею обладали сотни мужчин, и страдавший из-за этого, женщина с самой скандальной репутацией на континенте, выставлявшая свое тело на всеобщее обозрение, вдруг оказалась девственницей!
   Он во что бы то ни стало должен узнать, как, черт побери, могло случиться, что он потерял контроль над ситуацией.
   Он протянул ей ночную рубашку.
   – Оденься. – Господи, он едва смог произнести эти несколько слов. – Я отвернусь.
   – Поздно, – выдавила она.
   – Все слишком поздно, – прорычал он.
   – Я же вам говорила. – Это было такое жалкое оправдание! За прошедшие десять дней она могла бы рассказать ему все. Но Алекс даже не стал напоминать ей об этом, все еще не придя в себя после потрясения.
   Он налил ей чаю. Он почти остыл, но, по крайней мере, ей было чем занять руки, смочить горло и эти прелестные, лживые губы.
   Кто же эта женщина, преследовавшая его во всех сновидениях?
   – Могу поклясться, у тебя есть что рассказать мне.
   Франческа отпила чаю, смочив пересохшие губы. Господи, зачем она втравила себя во все это? Ведь можно было и дальше лгать. Не пускать его в свою постель.
   Он устроился в одном из кресел у кровати.
   – Как только будешь готова... Сара...
   – Сара никогда не будет, готова. Она умерла.
   Еще одно потрясение. Умерла? Он застыл в недоумении.
   – Черт! Когда? Как?
   – За неделю до вашего приезда в Берлин. Я ухаживала за ней, когда она заболела, все долгие месяцы после смерти Уильяма.
   – Иисусе! – Он обдумывал услышанное. Сара мертва, и какая-то незнакомка по совершенно непонятной причине занимает ее место. Как? Почему? – Как тебя зовут? – с усилием спросил он.
   – Франческа. Франческа Рэй.
   Даже не родственница, вообще не имеет к Саре никакого отношения. Он ничего не мог понять. Непорочная Франческа Рэй взялась играть роль самой знаменитой куртизанки континента? Если есть хоть какое-то разумное объяснение этому, он хотел бы его услышать.
   – Франческа... Итак, ты ухаживала за Сарой во время ее болезни?
   – Больше некому было. И денег не было.
   – Ты знала Уильяма?
   – Немного. А с Сарой познакомилась очень близко после его смерти.
   – Понятно. – Ничего Алексу не было понятно и менее всего то, как она сумела проделать этот трюк. Сейчас она была похожа на испуганного ребенка, ничем не напоминая опытную, чувственную женщину, которой была Сара.
   – Итак, Сара умерла. Что дальше? – Франческа посмотрела Алексу прямо в глаза.
   – Вы появились, милорд, и приняли меня за Сару. Вот я и стала Сарой.
   Он долго думал, прежде чем сказал:
   – Ты могла бы в любой момент убедить меня в обратном.
   – Возможно. Но не стала этого делать. На то у меня были свои причины, – смело заявила она.
   – Не хочешь сказать какие?
   – Не знаю, стоит ли.
   – Я могу подождать, у меня масса времени. – Она казалась такой юной и незащищенной, сжавшись в комочек в его постели. Как же ей удалось провести всех? И как она отважилась танцевать обнаженная перед зрителями?
   Он решил начать с хорошего, нейтрального вопроса.
   – А твои родные?
   – Они здесь, в Англии. А в Берлине я работала, писала портрет по заказу и ждала... друга.
   Он уловил нерешительность в ее голосе.
   – Мужчину. – Конечно, ничего иного и быть не могло. Она кивнула.
   – И по какой-то непонятной причине ты позволила мне поверить, что ты – Сара, после чего стала выдавать себя за нее.
   – Мне это было нелегко.
   Ему не терпелось узнать о причинах ее поступка. И он настойчиво продолжал:
   – Почему?
   Она вздрогнула. О, как ему хочется узнать почему.
   Почему. Такое гладкое, всеобъемлющее, короткое и емкое слово, Одно слово, одно объяснение, которое вновь отбросит ее в сети обмана и предательства.
   – Кольм, – быстро произнесла она, боясь струсить. Еще одно потрясение.
   – Кольм?
   – Я ждала Кольма.
   Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, перевернув все с ног на голову. Он отчаянно пытался разобраться в ситуации, ему это было просто необходимо.
   – Ждала Кольма – зачем?
   – Он устроил мою поездку в Берлин. Чтобы мы были вместе. Видите ли, он мой кузен. Нас воспитали наши тети в их доме в Стоунборне. Мы с детства решили быть вместе. И когда вы спросили, приходил ли Кольм, я... – ее голос дрогнул, когда она увидела выражение его лица, – я должна была защитить его, если вы действительно говорили о моем Кольме, во что я совершенно не верю.
   Предательство везде и повсюду. Алексу казалось, что все, что он построил, рушится, и он сам стал жертвой из-за жажды обладать этой женщиной. Но женщина всегда становится причиной краха мужчины. И он в этом смысле не исключение.
   – Я действительно говорил о нем, – жестко заявил Алекс. Но главным ударом было то, что проделал Кольм. Как умело он вынудил Алекса Девени, отъявленного скептика, броситься в Берлин и привезти в свой дом Франческу, личного агента Кольма, которая, хотя и имела ограниченный доступ к важным комнатам, тем не менее, была неотъемлемой частью плана Алекса по разоблачению Главного Игрока.
   Кольм играл им, словно пешкой, и Алекс угодил прямо в его ловушку. Возможно, он искал мотивы слишком далеко, в то время как они с самого начала были у него перед самым носом.
   Сейчас он все это отчетливо себе представлял. Он нисколько не удивился бы, узнав, что Кольм помог Саре умереть, дав возможность его кузине занять ее место. Чего бы она не сделала ради любимого мужчины? Она доказывала свою преданность ему снова и снова, жертвуя собой, выдавая себя за Сару.
   Верность женщины. А он-то думал, что ее можно купить.
   Он был сама наивность, а она оказалась такой же распутной, как и Сара, да еще и девственницей. И это было единственное, что ему удалось забрать у Кольма, нечто очень ценное и редкое, о чем он ни капельки не жалел.
   Вся эта история никак не укладывалась у него в голове. Уильям мертв, Сара мертва, а шпионку Кольма он поселил у себя в доме, как гостью.
   Кольму удалось отвлечь Алекса от его цели, пока бумаги не будут доставлены в Англию.
   Алекс был потрясен грандиозностью плана и его разработкой до мельчайших деталей, среди них – убийство Уильяма, поездка Алекса в Берлин и подмена Сары Франческой.
   Но как мог Кольм рассчитывать на то, что Франческа согласится выдать себя за Сару Тэва со всеми вытекающими отсюда последствиями?
   Кольм был хозяином марионеток, и все они беспрекословно подчинялись ему.
   – Твой Кольм, – категорично заявил Алекс.
   – Нет. Я не верю. И приехала сюда, чтобы это доказать.
   – И доказала? – поинтересовался Алекс. Она отвернулась.
   – Нет.
   – Как ему удалось заставить тебя сделать это?
   – Что?
   – Взять на себя роль Сары.
   – Он не заставлял. Это была моя идея. К тому же подействовали ваши угрозы.
   – Неплохая легенда... Франческа. А между тем все мы – его пешки, и Кольм диктует нам свои правила. Ну что же, мы зашли в тупик. Перед нами преграда.
   – Вы уже преодолели преграду, – язвительно заметила она.
   – А ты сожгла за собой все мосты, что бы ты там ни говорила.
   – Вы не верите мне.
   – О, думаю, кое-что здесь похоже на правду. А может, и все, но не так, как ты говоришь. Как это может быть при том, что Кольм, Главный Игрок, передвигает пешки?
   – А кто тогда уничтожил мою одежду и учинил разгром в вашей спальне?
   – Может, кто-то из обитателей дома. Может, кто-то другой. Тот, кто распознал в тебе змею, которую мы пригрели на своей груди.
   – И все из-за Кольма?
   – Из-за Кольма. И не притворяйся, будто ты не знаешь, кто он такой.
   – Я знаю, кто он такой, – твердо произнесла Франческа. – Человек, которого я люблю.
   Алекс был подавлен. Франческа притворялась Сарой Тэва ради Кольма, да еще берегла себя для него. Ее верность Кольму и его делу казалась невероятной, чудовищной, выходит, она с самого начала знала, что играет против Алекса.
   И какова была грань между невинностью и желанием? Она и это знала, соблазняя его поцелуями, до самого последнего момента, когда было уже слишком поздно.
   Все части, наконец, соединились в одно целое, и Алекс оказался в дураках, сбитый с толку, как любой, ослепленный страстью мужчина.
   Непростительная ошибка. Почти неисправимая. Главный Игрок продолжает делать свое черное дело. А его, Алекса, обвели вокруг пальца.
   Франческа. Ее имя – Франческа, и она вовсе не простолюдинка, не иностранка, росла вместе с предателем.
   Алекс угрожал ей тюрьмой, что же, он мог бы...
   Осознание собственной вины привело его в такое отчаяние, что он заметался по комнате.
   – Значит, история такова. Уильям умирает. Сара умирает. А ты очень кстати оказываешься в том же пансионе, где живут они, и Кольм поручает тебе поближе познакомиться с Сарой. Узнать о ней все, чтобы подготовиться к своей миссии и, как только она умрет, занять ее место. Я ошибся, предположив, что ты привезла в Англию те злополучные бумаги. У тебя было другое задание – следить за мной. Какой потрясающий план. Приходится лишь удивляться твоей смекалке и проницательности.
   – Все было вовсе не так, – запротестовала она, тщетно пытаясь противостоять его ярости.
   – Нет, именно так, – настойчиво повторил он. – Иначе просто быть не могло. Ты знаешь Кольма и знала, что делаю я. Эта дымовая завеса невинности не может меня обмануть. Но масштаб самого обмана потрясает. Я уже не говорю о последствиях, даже тех, что лежат на поверхности. И не знаю, что делать с тобой.
   – Вы уже сделали, – с горечью, едва слышно, произнесла Франческа. Господи, как он мог так исказить всю ситуацию?
   Он посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом.
   – Я никогда больше не хочу видеть тебя. Но сейчас мои желания – не самое главное. Все, что ты до сих пор говорила, сплошная ложь. Что еще ты мне собиралась сказать?
   – Ничего. – Она возмутилась. С ним просто невозможно разговаривать. Она не лгала ему, это доказывали ее поступки, зато в его рассказах о Кольме не было и доли правды.
   Она так любила Кольма, он не мог ее обмануть.
   Кольм – уважаемый врач на службе у короля, а не хладнокровный предатель. Она уверена в этом, что бы ни говорил Алекс Девени.
   Он вообще перевернул все с ног на голову после того, как лишил ее невинности. Наговорил. бог знает что. Овладел ею потому, что думал, что она Сара, а она по какой-то непонятной причине ему отдалась.
   И зачем только она открылась ему, рассказала всю правду? Большей глупости она не могла совершить. Ведь он все равно не поверил.
   Песчинка правды растворилась в потоке лжи и исчезла.
   Так же, как ее невинность, окутанная сетями тайн и обмана, которую она не сумела сберечь. И теперь уже ничего не исправишь.
   Однако сейчас проблема была не в этом. Алекс Девени рвал и метал, обратив весь свой гнев на нее, Франческа должна узнать о его тайной деятельности, чего бы это ей ни стоило. Так вот, оказывается, чем занималась Сара. Однако Кольм тут совершенно ни при чем.
   – Да, тебе нечего мне сказать, – заявил Алекс. – Ты прекрасно поработала, Франческа Рэй. У тебя куча денег, которые ты сможешь использовать на лучших юристов, когда я брошу тебя в тюрьму за измену.
   Холод сковал ее тело до самых кончиков пальцев.
   – О нет, нет. Мы договорились, заключили сделку. Я не причастна к этому. Вы должны меня отпустить.
   – Я ничего тебе не должен, Франческа, черт побери. Мне до тебя дела нет, можешь хоть сгнить в аду. И я позабочусь о том, чтобы и твой Кольм присоединился к тебе. Вы сыграли великолепный спектакль, миледи. – Он замер на пороге, словно его осенило. – Святый Боже, Франческа, ведь и твоя невинность была фальшивой.

Глава 16

   Франческа знала, что у ее двери дежурят два лакея, и еще двое под ее окнами.
   Уоррен приносил ей еду, а сам Алекс бесследно исчез.
   Джудит и Филиппа наверняка рады до смерти, мрачно думала Франческа. Сара Тэва больше не будет им докучать, а совсем скоро и Франческа Рэй исчезнет из их жизни.
   Боже милостивый, зачем только она впуталась в эту историю?
   Франческа провела ночь без сна, оцепенев от обвинений Алекса, от его недоверия, от того, как ее ложь обернулась против нее самой.
   Одно совершенно ясно: Алекс намерен избавиться от нее любым способом. Даже бросить ее в тюрьму. Туда, где Кольм не сможет ее найти. Если действительно он задался целью не допустить ее встречи с Кольмом. С другим Кольмом.
   Она должна выбраться из этого дома. Глубокой ночью Франческа стала обдумывать план побега. Она должна хорошо есть, чтобы сохранить силы. И следить за тем, как меняются лакеи, и сторожат ли они дверь, когда Уоттен приносит еду.
   Еще надо выяснить, сочувствует ли Уоттен ее беде.
   Алекс не отнял у нее деньги – пока. Она носила их с собой, прикрепляя к одежде. И, как оказалось, не напрасно, учитывая тот разгром, который учинил в комнате неизвестный злоумышленник. Она ведь могла спрятать деньги под матрас – и тогда распростилась бы с ними.
   Франческа упаковала банкноты в небольшой чемоданчик, умылась, оделась.
   Времени на размышления нет. Нужно действовать быстро.
   Совершить побег лучше всего, разумеется, ночью. Но не в ее случае. Ночью темно, а Франческа не ориентируется на окружающей местности и может сбиться с дороги. К тому же в ночное время наверняка увеличивалось количество охранников.
   Так что придется ей бежать на рассвете. Меньше риска.
   Мысли об Алексе, Саре и том кошмаре, который ей пришлось пережить, исчезли. Их вытеснили мечты о свободе, о доме, где она сможет жить в безопасности. И на душе стало легче.
   Она никогда не думала о Брейдвуде как о доме, но сейчас он привлекал ее своей надежностью и покоем. На тетю Клариссу и даже тетю Иду всегда можно положиться.
   Кольм наверняка сейчас там или оставил ей записку. И рассказал тетушкам, как разминулся с ней в Берлине. Да, именно так он и скажет, чтобы их успокоить. И сообщит, что Франческа уже едет домой.
   День был на исходе, и волнение Франчески все нарастало. Она прикинула в уме время смены охранников, посмотрела, где именно они стоят. Пододвинула чемодан к самой двери. И сейчас ей нужен был всего один шанс, чтобы освободиться.
   Но что, если появится Алекс?
   Нет, он больше не желает ее видеть, и дал ей это ясно понять. Она не станет ждать, когда он, наконец, решит от нее избавиться.
   На рассвете Франческа была уже готова и только ждала удобного момента, чтобы выскользнуть за дверь. Все в доме еще спали.
   Она тихонько постучала в дверь. Дверь приоткрылась, и показалось лицо лакея.
   – Да, мэм?
   Франческа улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна.
   – Я... мне... нужно – вы понимаете...
   – Да, мэм. – Он открыл дверь.
   Он один! Надо действовать немедленно!
   Она ударила его по коленям и, когда он со стоном согнулся, нанесла удар в пах, схватила чемодан и побежала.
   Вниз по ступеням, слыша, как разозлившийся охранник зовет на помощь. Господи, у нее и трех минут нет, но она все равно успеет, успеет.
   Еще один слуга бежал ей навстречу по лестнице. Франческа толкнула его чемоданом в грудь, и он, потеряв равновесие, кубарем покатился вниз.
   Топот, крики – дом проснулся.
   Вниз в приемную, ей навстречу несся еще один слуга. Франческа схватила чемодан обеими руками, с размаху ударила его, и он тоже покатился вниз.
   Дверь, дверь... О Господи, если дверь закрыта, все кончено... Она открылась легко, без скрипа – петли были хорошо смазаны... Скорее, туда, во влажный серый рассвет. Вслед ей неслись крики и шум.
   Как спрятаться от погони?
   Франческа обогнула дом, держась в тени, и укрылась под аркой.
   Погоню возглавил Уоттен.
   Они растянулись в цепь, чтобы охватить побольше территории, уходя все дальше в поле, пока не превратились в маленькие точки.
   Лишь тогда она выбралась из-под арки, бросилась в тень стоявших неподалеку деревьев и крадучись перебиралась от куста к кусту к дороге.
   Из комнаты наверху Алекс и Маркус наблюдали за ней.
   – Ради Бога, Алекс, не дай ей уйти.
   – У слуг есть инструкции. Они пропустят ее. Я знаю, куда она направляется, Маркус. И использую ее, чтобы убить сразу двух зайцев.
 
   Филиппа не знала, радоваться ей или злиться. Сучка исчезла из комнаты Алекса, из дома, из их жизни.
   Она пробралась в маленький коттедж пораньше, чтобы сообщить новость Аполлону.
   Она не переставала поражаться тому, что он всегда там, всегда обнаженный и всегда ждет ее.
   – Не говори ни слова, дорогая. Расскажи про бал.
   – Все было очень, очень... мило.
   – И ты была прекрасна, – прошептал он. – Я знаю.
   – Откуда? – испугалась Филиппа. Что, если он видел ее с Маркусом? Что, если он понял... если решил... Что, если ее идиллия закончится?
   – Намного прекраснее той шлюхи, моя амазонка. В своем синем платье ты была центром внимания. Но ведь тебе это нравится, да?
   Он уже раздел ее и уложил на постель.
   – Да. – Филиппа сразу раздвинула ноги. – И ты это знаешь. – Она наслаждалась, ощущая в себе его плоть. – Эта сучка исчезла.
   – Ты о ком? – рассеянно спросил он.
   – Ты знаешь, о ком. О ней. – Он оцепенел.
   – Правда? Как это произошло?
   – Он... – начала она, – мне сказали, что он, наконец, ее отослал.
   – Так, так. Значит, и у великого Алекса Девени есть предел терпению. И действительно, эта шлюха может, кого угодно довести до белого каления. Ее можно выносить и держать рядом с собой лишь в том случае, если она незаменима в постели.
   – Как я, мой Аполлон, – прошептала Филиппа, и тело ее затрепетало.
   – День только начинается, моя распутница. Так почему бы тебе не попробовать снова?
 
   – Что ж, Алекс. Насколько я понимаю, ты, наконец, одумался.
   – Бал был прекрасный, мама, благодарю.
   – И ты получил то, что хотел? – спросила Джудит. Алекс вопросительно взглянул на нее.
   – Ты никогда ничего не делаешь просто так, ты что-то задумал.
   – Хотел представить Сару нашим друзьям и соседям, чтобы выразить ей то уважение, которого она заслуживает, как жена Уильяма. Вот и все.
   – И поэтому она убежала.
   – Похоже, что так.
   Уоттен подал завтрак позднее обычного; все слуги участвовали в погоне за Франческой, и Джудит, услышав новость, сочла возможным за завтраком присоединиться к Алексу.
   – Ты несносен, Алекс, всегда поступаешь, как тебе заблагорассудится, ни с кем не считаешься.
   – Хорошо, что ты это понимаешь, мама, потому что я отправлюсь за ней уже на этой неделе.
   – Клянусь Богом, у меня участился пульс. С какой стати?
   – Это мое дело.
   – Я не собираюсь больше обсуждать эту тему, – возмущенно заявила Джудит.
   Собственно, и у Алекса не было ни малейшего желания говорить о случившемся. Он еще не пришел в себя после всех откровений и предательства.
   – Ты все равно поступишь по-своему, – сказала напоследок Джудит. И Алексу стало даже как-то спокойнее, что все вернулось на круги своя.
   Поднявшись к себе, Алекс почувствовал аромат Франчески. Никогда больше он не поддастся ему. Его так ловко провели, заманив в чувственные сети, ни один нормальный мужчина не смог бы устоять перед ней.
   Ну что ж, теперь все предельно ясно, и он готов встретиться с Сарой Тэва – Франческой Рэй – еще один раз.
   Но он даст ей время добраться до Стоунборна. Чтобы она успела встретиться со связным.
   Шахматные фигуры. Он рассчитывал на них. Кольм – не единственный, кто умеет играть в эту игру.